или как от птицы, пролетающей по воздуху, никакого не остается знака ее пути, но легкий воздух, ударяемый крыльями и рассекаемый быстротою движения, пройден движущимися крыльями, и после того не осталось никакого знака прохождения по нему;

или как от стрелы, пущенной в цель, разделенный воздух тотчас опять сходится, так что нельзя узнать, где прошла она;

так и мы родились и умерли, и не могли показать никакого знака добродетели, но истощились в беззаконии нашем».

Ибо надежда нечестивого исчезает, как прах, уносимый ветром, и как тонкий иней, разносимый бурею, и как дым, рассеиваемый ветром, и проходит, как память об однодневном госте.

А праведники живут во веки; награда их – в Господе, и попечение о них – у Вышнего.

Посему они получат царство славы и венец красоты от руки Господа, ибо Он покроет их десницею и защитит их мышцею.

Он возьмет всеоружие – ревность Свою, и тварь вооружит к отмщению врагам;

облечется в броню – в правду, и возложит на Себя шлем – нелицеприятный суд;

возьмет непобедимый щит – святость;

строгий гнев Он изострит, как меч, и мир ополчится с Ним против безумцев.

Понесутся меткие стрелы молний и из облаков, как из туго натянутого лука, полетят в цель.

И, как из каменометного орудия, с яростью посыплется град; вознегодует на них вода морская и реки свирепо потопят их;

восстанет против них дух силы и, как вихрь, развеет их.

Так беззаконие опустошит всю землю, и злодеяние ниспровергнет престолы сильных.

Но Ты, Бог наш, благ и истинен, долготерпелив и управляешь всем милостиво.

Если мы и согрешаем, мы – Твои, признающие власть Твою; но мы не будем грешить, зная, что мы признаны Твоими.

Знать Тебя есть полная праведность, и признавать власть Твою – корень бессмертия.

Не обольщает нас лукавое человеческое изобретение, ни бесплодный труд художников – изображения, испещренные различными красками,

взгляд на которые возбуждает в безумных похотение и вожделение к бездушному виду мертвого образа.

И делающие, и похотствующие, и чествующие суть любители зла, достойные таких надежд.

Горшечник мнет мягкую землю, заботливо лепит всякий сосуд на службу нашу; из одной и той же глины выделывает сосуды, потребные и для чистых дел и для нечистых – все одинаково; но какое каждого из них употребление, судья – тот же горшечник.

И суетный труженик из той же глины лепит суетного бога, тогда как сам недавно родился из земли и вскоре пойдет туда же, откуда он взят, и взыщется с него долг души его.

Но у него забота не о том, что он должен много трудиться, и не о том, что жизнь его кратка; но он соревнует художникам золотых и серебряных изделий, и подражает медникам, и вменяет себе в славу, что делает мерзости.

Сердце его – пепел, и надежда его ничтожнее земли, и жизнь его презреннее грязи;

ибо он не познал Сотворившего его и вдунувшего в него деятельную душу и вдохнувшего в него дух жизни.

Они считают жизнь нашу забавою и житие прибыльною торговлею, ибо говорят, что должно же откуда-либо извлекать прибыль, хотя бы и из зла.

Впрочем такой более всех знает, что он грешит, делая из земляного вещества бренные сосуды и изваяния.

Самые же неразумные из всех и беднее умом самых младенцев – враги народа Твоего, угнетающие его,

потому что они почитают богами всех идолов языческих, у которых нет употребления ни глаз для зрения, ни ноздрей для привлечения воздуха, ни ушей для слышания, ни перстов рук для осязания и которых ноги негодны для хождения.

Хотя человек сделал их, и заимствовавший дух образовал их, но никакой человек не может образовать бога, как он сам.

Будучи смертным, он делает нечестивыми руками мертвое, поэтому он превосходнее божеств своих, ибо он жил, а те – никогда.

Притом они почитают животных самых отвратительных, которые по бессмыслию сравнительно хуже всех.

Они даже некрасивы по виду, как другие животные, чтобы могли привлекать к себе, но лишены и одобрения Божия и благословения Его.

Церковнославянский (рус)

Языки

Тогда́ ста́нетъ во дерзнове́нiи мно́зѣ пра́ведникъ предъ лице́мъ оскорби́вшихъ его́ и отмета́ющихъ труды́ его́:

ви́дящiи смяту́тся стра́хомъ тя́жкимъ и ужа́снутся о пресла́внѣмъ спасе́нiи его́,

и реку́тъ въ себѣ́ ка́ющеся и въ тѣснотѣ́ ду́ха воздыха́юще: се́й бѣ́, его́же имѣ́хомъ нѣ́когда въ посмѣ́хъ и въ при́тчу поноше́нiя.

Безу́мнiи, житiе́ его́ вмѣни́хомъ неи́стово и кончи́ну его́ безче́стну:

ка́ко вмѣни́ся въ Сы́нѣ́хъ Бо́жiихъ, и во святы́хъ жре́бiй его́ е́сть?

У́бо заблуди́хомъ от пути́ и́стиннаго, и пра́вды свѣ́тъ не облиста́ на́мъ, и со́лнце не возсiя́ на́мъ:

беззако́нныхъ испо́лнихомся сте́зь и поги́бели и ходи́хомъ въ пусты́ни непроходи́мыя, пути́ же Госпо́дня не увѣ́дѣхомъ.

Что́ по́льзова на́мъ горды́ня, и бога́тство съ велича́нiемъ что́ воздаде́ на́мъ?

Преидо́ша вся́ о́на я́ко сѣ́нь и я́ко вѣ́сть претека́ющая.

Я́ко кора́бль преходя́й волну́ющуюся во́ду, его́же прохо́ду нѣ́сть стопы́ обрѣсти́, ниже́ стези́ ше́ствiя его́ въ волна́хъ:

или́ я́ко пти́цы, прелета́ющiя по а́еру, ни еди́но обрѣта́ется зна́менiе пути́, я́звою же смуща́яй бiе́мый ду́хъ ле́гкiй, и разсѣца́емый си́лою шумя́щею движе́нiемъ кри́лъ прелетѣ́, и посе́мъ ни еди́но зна́менiе обрѣ́теся прохо́ду въ не́мъ:

или́ я́ко стрѣло́ю испуще́ною на намѣ́реное мѣ́сто разсѣ́ченный а́еръ внеза́пу въ себѣ́ самѣ́мъ заключе́нъ бы́сть, я́ко не позна́тися прохо́ду ея́:

та́ко и мы́ рожде́ни оскудѣ́хомъ и добродѣ́тели у́бо ни еди́наго зна́менiя мо́жемъ показа́ти, во зло́бѣ же на́шей сконча́хомся.

И́бо упова́нiе нечести́ваго, я́ко пра́хъ от вѣ́тра подъе́млемый и я́ко пѣ́на мя́гка от бу́ри расто́ргнена, и я́ко ды́мъ от вѣ́тра разлива́ется и я́ко па́мять прише́лца еди́наго дне́ пре́йде:

пра́ведницы же во вѣ́ки живу́тъ, и во гдѣ́ мзда́ и́хъ, и попече́нiе и́хъ у вы́шняго:

сего́ ра́ди прiи́мутъ ца́рствiе благолѣ́пiя и вѣне́цъ добро́ты от руки́ Госпо́дни, я́ко десни́цею покры́етъ и́хъ и мы́шцею защи́титъ и́хъ.

Прiи́метъ всеору́жiе рве́нiе свое́ и вооружи́тъ тва́рь въ ме́сть враго́мъ,

облече́тся въ броня́ пра́вды и возложи́тъ шле́мъ су́дъ нелицемѣ́ренъ,

прiи́метъ щи́тъ непобѣди́мый преподо́бiе,

поостри́тъ же напра́сный гнѣ́въ во ору́жiе: спобо́ретъ же съ ни́мъ мíръ на безу́мныя.

По́йдутъ праволу́чныя стрѣ́лы мо́лнiины, и я́ко от благокру́гла лу́ка облако́въ на намѣ́ренiе полетя́тъ:

и от каменоме́тныя я́рости испо́лнь паду́тъ гра́ды: вознегоду́етъ на ни́хъ вода́ морска́я, рѣ́ки же потопя́тъ на́гло:

сопроти́въ ста́нетъ и́мъ ду́хъ си́лы, и я́ко ви́хоръ развѣ́етъ и́хъ:

и опустоши́тъ всю́ зе́млю беззако́нiе, и злодѣ́йство преврати́тъ престо́лы си́льныхъ.

Ты́ же Бо́гъ на́шъ бла́гъ и и́стиненъ, долготерпѣли́въ и въ ми́лости управля́яй вся́.

И́бо а́ще согрѣши́мъ, твои́ есмы́, вѣ́дуще держа́ву твою́: и а́ще не согрѣши́мъ, вѣ́мы, я́ко тебѣ́ вмѣни́хомся.

Е́же бо зна́ти тебе́, всесоверше́на [е́сть] пра́вда, и вѣ́дѣти держа́ву твою́, ко́рень е́сть безсме́ртiя.

Ниже́ бо прельсти́ на́съ человѣ́ческое злохи́трое умышле́нiе, ниже́ сѣннопи́саныхъ тру́дъ безпло́дный, ви́дъ изва́янъ разли́чными ша́ры,

и́хже зра́къ безу́мнымъ прихо́дитъ въ похотѣ́нiе, и лю́бятъ ме́ртваго о́браза ви́дъ безду́шный.

Злы́хъ люби́телiе досто́йнiи таковы́хъ наде́ждъ и творя́щiи, и лю́бящiи, и честву́ющiи.

И́бо скуде́льникъ, мя́гкую зе́млю мну́щь со трудо́мъ, дѣ́лаетъ ко служе́нiю на́шему ко́еждо: но от того́жде бре́нiя созда́ и я́же чи́стыхъ дѣ́лъ служе́бныя сосу́ды, и сопроти́вныя, вся́ подо́бнѣ: си́хъ же обои́хъ коего́ждо е́сть употребле́нiе, судiя́ е́сть бренодѣ́латель.

И злотру́дникъ бо́га су́етна от того́жде твори́тъ бре́нiя, и́же ма́ло пре́жде от земли́ сотворе́нъ бы́въ, по ма́лѣ и́детъ, изъ нея́же взя́тъ бы́сть, истя́занъ о душе́внѣмъ долзѣ́.

Но е́сть ему́ прилѣжа́нiе, не я́ко и́мать труди́тися, ниже́ я́ко краткоконе́чно житiе́ и́мать: но ревну́етъ златодѣ́лателемъ и сребролiя́телемъ, и мѣ́ди дѣ́лателемъ подража́етъ, и сла́ву мни́тъ, я́ко скве́рная дѣ́лаетъ.

Пе́пелъ бо е́сть се́рдце его́, и земли́ ху́ждше упова́нiе его́, и бре́нiя безче́стнѣе живо́тъ его́:

я́ко не увѣ́дѣ созда́вшаго его́, и вдохну́вшаго ему́ ду́шу дѣйстви́тельную, и вду́нувшаго ду́хъ живо́тный.

Но вмѣни́ша игра́лище бы́ти живо́тъ на́шъ, и житiе́ все́ упражне́но на приобрѣ́тенiе: и́бо глаго́лютъ, я́ко подоба́етъ отку́ду либо, а́ще и от зла́, приобрѣта́ти.

Се́й бо па́че всѣ́хъ вѣ́сть, я́ко согрѣша́етъ, от вещества́ землена́го удо́бныя къ сокруше́нiю сосу́ды и извая́нiя содѣва́яй.

Вси́ же пребезу́мнѣйшiи и окая́ннѣйшiи, па́че души́ младе́нческiя, врази́ люді́й твои́хъ облада́вшiи и́ми:

я́ко вся́ и́долы язы́чески вмѣни́ша въ бо́ги, и́мже ниже́ оче́съ употребле́нiе ко зрѣ́нiю, ниже́ но́здри въ привлече́нiе а́ера, ниже́ у́ши слы́шати, ниже́ пе́рсты ру́къ во осяза́нiе, и но́ги и́хъ пра́здны ко хожде́нiю.

Человѣ́къ бо сотвори́ и́хъ, и ду́ха взаи́мъ взя́въ созда́ и́хъ: ни еди́нъ бо человѣ́къ мо́жетъ себѣ́ подо́бна бо́га созда́ти:

сме́ртенъ же сы́й ме́ртва дѣ́лаетъ рука́ма беззако́нныма: лу́чшiй бо е́сть и́доловъ свои́хъ: [я́ко] се́й у́бо поживе́, о́нiи же никогда́.

И живо́тныхъ ме́рзкихъ чту́тъ: безу́мная бо сравня́емая ины́хъ су́ть ху́ждша.

Ниже́ ели́ко вожделѣ́ти я́ко въ лицы́ живо́тныхъ бла́га су́ть, отбѣго́ша же и Бо́жiя хвалы́ и благослове́нiя его́.