Я́ко я́блонь посредѣ́ древе́съ лѣсны́хъ, та́ко бра́тъ мо́й посредѣ́ сыно́въ: подъ сѣ́нь его́ восхотѣ́хъ и сѣдо́хъ, и пло́дъ его́ сла́докъ въ горта́ни мое́мъ.

Введи́те мя́ въ до́мъ вина́, вчини́те ко мнѣ́ любо́вь:

утверди́те мя́ въ ми́рѣхъ, положи́те мя́ во я́блоцѣхъ: я́ко уя́звлена [е́смь] любо́вiю а́зъ.

Шу́йца его́ подъ главо́ю мое́ю, и десни́ца его́ объи́метъ мя́.

Закля́хъ ва́съ, дще́ри Иерусали́мли, въ си́лахъ и крѣ́постехъ села́: а́ще возста́вите и возбу́дите любо́вь, до́ндеже восхо́щетъ.

Гла́съ бра́та моего́: се́, то́й и́детъ, скача́ на го́ры и прескача́ на хо́лмы.

Подо́бенъ е́сть бра́тъ мо́й се́рнѣ или́ мла́ду еле́ню на гора́хъ Веѳи́льскихъ. Се́, се́й стои́тъ за стѣно́ю на́шею, прогля́даяй око́нцами, приница́яй сквозѣ́ мре́жи.

Отвѣща́етъ бра́тъ мо́й и глаго́летъ мнѣ́: воста́ни, прiиди́, бли́жняя моя́, до́брая моя́, голуби́це моя́.

Я́ко се́, зима́ пре́йде, до́ждь отъи́де, отъи́де себѣ́:

цвѣ́ти яви́шася на земли́, вре́мя обрѣ́занiя приспѣ́, гла́съ го́рлицы слы́шанъ въ земли́ на́шей:

смо́квь изнесе́ цвѣ́тъ сво́й, виногра́ди зрѣ́юще да́ша воню́. Воста́ни, прiиди́, бли́жняя моя́, до́брая моя́, голуби́це моя́, и прiиди́.

Ты́, голуби́це моя́, въ покро́вѣ ка́меннѣ, бли́зъ предстѣ́нiя: яви́ ми зра́къ тво́й, и услы́шанъ сотвори́ ми гла́съ тво́й: я́ко гла́съ тво́й сла́докъ, и о́бразъ тво́й красе́нъ.

Ими́те на́мъ ли́сы ма́лыя, губя́щыя виногра́ды: и виногра́ди на́ши созрѣва́ютъ.

Бра́тъ мо́й мнѣ́, и а́зъ ему́, пасы́й въ кри́нахъ,

до́ндеже дхне́тъ де́нь, и дви́гнутся сѣ́ни. Обрати́ся, уподо́бися ты́, бра́те мо́й, се́рнѣ или́ мла́ду еле́ню на гора́хъ юдо́лiй.

Рус. (Юнгеров)

Я - цвет полевой, лилия долин.

Что́ лилия среди тернов, то ближняя моя среди девиц.

Что́ яблонь среди лесных дерев, то брат мой - среди сынов (человеческих): в тени его я люблю сидеть и плод его сладок в гортани моей.

Введите меня в дом пира, окажите мне любовь.

Подкрепите меня миром, накормите меня яблоками, ибо я - уязвлена (есмь) любовию.

Левая рука его - под головою моею, а десница его обнимает меня.

Заклинаю вас, дщери Иерусалима, силами и крепостями полевыми: не поднимайте и не будите любовь, доколе ей угодно будет.

Голос брата моего! Вот он идет, поднимаясь на горы, перепрыгивая чрез холмы:

Подобен брат мой серне или молодому оленю на горах Вефильских. Вот он стоит за стеною нашею, заглядывает чрез окна, высматривает сквозь сетки.

В ответ брат мой говорит мне: встань, иди, ближняя моя, добрая моя, голубица моя!

Ибо вот, зима прошла, дождь миновал, пронесся,

На земле появились цветы, настало время обрезывания (виноградника), голос горлицы слышен в нашей земле.

Смоковница принесла ранния ягоды свои, виноградные лозы цветут, издают блогоухание. Встань, иди, ближняя моя, прекрасная моя, голубица моя, гряди!

Ты, голубица моя, (находишься) под сению скалы, близ передней стены. Покажи мне лице твое и дай мне услышать голос твой, Ибо голос твой приятен и лик твой прекрасен.

Переловите нам малых лисиц, портящих виноградники, а наши виноградники цветут.

Брат мой (принадлежит) мне, а я - ему. Он пасет среди лилий.

Пока идет день и передвигаются тени, ты возвратись, брат мой, подобно серне или молодому оленю, по разселинам гор.

Таджикский

Языки

МАН наргиси Шорӯн, савсани водиҳо ҳастам.

Чунон ки савсан дар миёни хорҳост, ончунон ёри ман дар миёни духтарон аст.

Чунон ки дарахти себ дар миёни дарахтони ҷангал аст, ончунон маҳбуби ман дар миёни амрадон аст; дар сояи ӯ бо иштиёқ нишастам, ва меваи ӯ барои коми ман ширин аст.

Ӯ маро ба шаробхона овард, ва байрақи ӯ бар сари ман муҳаббат аст.

Маро бо кулчаҳои мавизӣ қувват бахшед, маро бо себҳо тақвият диҳед! Зеро ки ман барои муҳаббат бемор ҳастам.

Дасти чапаш дар таги сари ман аст, ва дасти росташ маро ба оғӯш мекашад.

Эй духтарони Ерусалим! Шуморо ба оҳувон ё ғизолони саҳро қасам медиҳам, ки маҳбубамро, то вақте ки худаш хоҳад, бедор накунед ва аз хоб нахезонед.

Овози маҳбуби ман аст! Инак, ӯ меояд! Бар кӯҳҳо ҷастухез мекунад, бар талҳо мепарад.

Маҳбуби ман мисли оҳу ё барраи ғизолон аст; инак, ӯ дар пушти тавораи мо истодааст, аз тирезаҳо назар меандозад, аз равзанҳо менигарад.

Маҳбуби ман ба сухан оғоз намуда, ба ман гуфт: «Эй ёри ман, эй нозанини ман, бархез ва биё!

Инак, зимистон гузашт, борон аз бориш монда, абрҳо рафт.

Муғчаҳо бар замин намудор шуд, вақти хониши паррандагон расид, ва овози қумрӣ дар кишвари мо шунида мешавад;

Дарахти анҷир бор гирифтааст, ва токҳо ғӯра баста, роиҳаи хуш медиҳад. Эй ёри ман, эй нозанини ман, бархез ва биё!

Эй кабӯтари ман, ки дар сӯрохҳои сахра, дар ниҳонгоҳи суфакӯҳ қарор гирифтаӣ! Чеҳраи худро ба ман нишон деҳ, овози худро ба ман бишнавон, зеро ки овози ту хуш аст, ва чеҳраи ту зебост».

Шағолҳоро – шағолҳои хурдеро, ки ба токзорҳо зарар меоваранд, – барои мо дастгир кунед, чунки токзорҳои мо ғӯра бастааст.

Маҳбуби ман аз они ман аст, ва ман аз они ӯ; ӯ дар миёни савсанҳо мечаронад.

То вақте ки субҳ бидамад, ва сояҳо бигрезад, эй маҳбуби ман, баргард, бар кӯҳпораҳо мисли оҳу ё барраи ғизолон бош.