Тові́тъ, Глава 14

И преста́ исповѣ́даяся Тови́тъ.

И бѣ́ лѣ́тъ осми́десяти осми́, егда́ погуби́ зра́ки, и по лѣ́тѣхъ осми́ прозрѣ́: и творя́ше ми́лостыни, и при­­ложи́ боя́тися Го́спода Бо́га и исповѣ́датися ему́:

зѣло́ же состарѣ́ся, и призва́ сы́на сво­его́ и ше́сть сыно́въ его́ и рече́ ему́: ча́до, воз­ми́ сы́ны твоя́, се́, состарѣ́хся и при­­ исхожде́нiи от­ житiя́ е́смь:

пойди́ въ миді́ю, ча́до, увѣ́рихся бо, ели́ка глаго́ла Ио́на проро́къ о Ниневі́и, я́ко разори́т­ся, въ миді́и же бу́детъ ми́ръ па́че да́же до вре́мене, и я́ко бра́тiя на́ша на земли́ расточа́т­ся от­ благі́я земли́, и Иерусали́мъ бу́детъ пу́стъ, и до́мъ Бо́жiй въ не́мъ сожже́нъ бу́детъ и пу́стъ бу́детъ до вре́мене:

и па́ки поми́луетъ и́хъ Бо́гъ и воз­врати́тъ и́хъ въ зе́млю, и сози́ждутъ до́мъ, не яко́въ пе́рвый, до́ндеже испо́лнят­ся времена́ вѣ́ка: и по си́хъ воз­вратя́т­ся от­ плѣне́нiй и сози́ждутъ Иерусали́мъ че́стно, и до́мъ Бо́жiй въ не́мъ сози́ждет­ся во вся́ ро́ды вѣ́ка зда́нiемъ сла́внымъ, я́коже глаго́лаша о не́мъ проро́цы:

и вси́ язы́цы обратя́т­ся и́стин­но боя́тися Го́спода Бо́га и опрове́ргнутъ и́долы своя́,

и воз­благословя́тъ вси́ язы́цы Го́спода, и лю́дiе его́ исповѣ́дят­ся Бо́гу, и воз­несе́тъ Госпо́дь лю́ди своя́, и воз­ра́дуют­ся вси́ лю́бящiи Го́спода Бо́га во и́стинѣ и пра́вдѣ, творя́ще ми́лость бра́тiи на́­шей:

и ны́нѣ, ча́до, от­иди́ от­ Ниневі́и, я́ко вся́чески бу́дутъ, я́же глаго́ла проро́къ Ио́на:

ты́ же сохрани́ зако́нъ и повелѣ́нiя и бу́ди любо­ми́лостивъ и пра́веденъ, да тебѣ́ бла́го бу́детъ:

и погреби́ мя́ до́брѣ, и ма́терь твою́ со мно́ю, и да не ктому́ пребу́дете въ Ниневі́и: ча́до, ви́ждь, что́ сотвори́ Ама́нъ Ахiа́хару корми́в­шему его́, я́ко от­ свѣ́та от­веде́ его́ во тму́, и ели́ка воз­даде́ ему́: и Ахiа́харъ у́бо спасе́ся, тому́ же воз­дая́нiе воз­даде́ся, и то́й сни́де во тму́: Манассі́а сотвори́ милосе́рдiе и спасе́ся от­ сѣ́ти сме́ртныя, ю́же потче́ ему́: Ама́нъ же паде́ въ сѣ́ть и поги́бе:

и ны́нѣ, ча́да, вѣ́ждьте, что́ ми́лостыня твори́тъ и пра́вда избавля́етъ. И сiя́ глаго́ля, испусти́ ду́шу свою́ на одрѣ́: бѣ́ же лѣ́тъ ста́ пяти́десяти осми́. И погребе́ его́ сла́вно.

И егда́ у́мре а́н­на, погребе́ ю́ со отце́мъ сво­и́мъ. Оти́де же тові́а съ жено́ю сво­е́ю и съ сынми́ сво­и́ми во еквата́ны ко Рагуи́лу те́стю сво­ему́,

и состарѣ́ся че́стно, и погребе́ те́стевъ сво­и́хъ сла́вно, и наслѣ́ди имѣ́нiе и́хъ и Тови́та отца́ сво­его́:

и у́мре [сы́й] лѣ́тъ ста́ два́десяти седми́ во еквата́нѣхъ миді́йскихъ:

и слы́ша, пре́жде не́же умре́ти ему́, погубле́нiе Ниневі́и, ю́же плѣни́ Навуходоно́соръ и Асуи́ръ: и воз­ра́довася, пре́жде не́же у́мре, о Ниневі́и.