Ибо Я не буду более миловать жителей земли сей, говорит Господь; и вот, Я предам людей, каждого в руки ближнего его и в руки царя его, и они будут поражать землю, и Я не избавлю от рук их.

И буду пасти овец, обреченных на заклание, овец поистине бедных. И возьму Себе два жезла, и назову один – благоволением, другой – узами, и ими буду пасти овец.

И истреблю трех из пастырей в один месяц; и отвратится душа Моя от них, как и их душа отвращается от Меня.

Тогда скажу: не буду пасти вас: умирающая – пусть умирает, и гибнущая – пусть гибнет, а остающиеся пусть едят плоть одна другой.

И возьму жезл Мой – благоволения и переломлю его, чтобы уничтожить завет, который заключил Я со всеми народами.

И он уничтожен будет в тот день, и тогда узнают бедные из овец, ожидающие Меня, что это слово Господа.

И скажу им: если угодно вам, то дайте Мне плату Мою; если же нет, – не давайте; и они отвесят в уплату Мне тридцать сребреников.

И сказал мне Господь: брось их в церковное хранилище, – высокая цена, в какую они оценили Меня! И взял Я тридцать сребреников и бросил их в дом Господень для горшечника.

И переломил Я другой жезл Мой – «узы», чтобы расторгнуть братство между Иудою и Израилем.

И Господь сказал мне: еще возьми себе снаряд одного из глупых пастухов.

Ибо вот, Я поставлю на этой земле пастуха, который о погибающих не позаботится, потерявшихся не будет искать и больных не будет лечить, здоровых не будет кормить, а мясо тучных будет есть и копыта их оторвет.

Горе негодному пастуху, оставляющему стадо! меч на руку его и на правый глаз его! рука его совершенно иссохнет, и правый глаз его совершенно потускнет.

Церковнославянский (рус)

Разве́рзи, Лива́не, две́ри твоя́, и да поя́стъ о́гнь ке́дры твоя́:

да плачево́пльствитъ пи́тисъ, зане́ паде́ ке́дръ, я́ко вельмо́жи вельми́ обѣднѣ́ша. Восплачево́пльствите, ду́би Васанити́дстiи, я́ко посѣче́ся дубра́ва насажде́нная.

Гла́съ пла́чущихъ па́стырей, я́ко возбѣ́дствова вели́чiе и́хъ: гла́съ рыка́ющихъ льво́въ, я́ко озло́блено бы́сть шата́нiе Иорда́ново.

Си́це глаго́летъ Госпо́дь Вседержи́тель: паси́те о́вцы заколе́нiя,

я́же стяжа́вшiи закала́ху и не раскаява́хуся, и продаю́щiи я́ глаго́лаху: благослове́нъ Госпо́дь, и обогати́хомся: и па́стырiе и́хъ не печа́хуся ни чи́мже о ни́хъ.

Сего́ ра́ди не пощажду́ ктому́ на живу́щихъ на земли́, глаго́летъ Госпо́дь: и се́, а́зъ преда́мъ человѣ́ки, коего́ждо въ ру́цѣ и́скреннему его́ и въ ру́цѣ царю́ своему́: и изсѣку́тъ зе́млю, и не и́мамъ изъя́ти от руки́ и́хъ.

И упасу́ о́вцы заколе́нiя въ земли́ Ханаа́ни: и прiиму́ себѣ́ два́ жезла́, еди́наго нареко́хъ добро́ту, а друга́го нареко́хъ у́же, и упасу́ о́вцы.

И погублю́ три́ па́стыри въ ме́сяцъ еди́нъ, и отягча́етъ душа́ моя́ на ня́: и́бо ду́ши и́хъ рыка́ху на мя́.

И рѣ́хъ: не и́мамъ пасти́ ва́съ: умира́ющее да у́мретъ, и изчеза́ющее да изче́знетъ, и про́чая да поя́стъ кі́йждо пло́ть бли́жняго своего́.

И прiиму́ же́злъ мо́й до́брый и отве́ргу его́ е́же разори́ти завѣ́тъ мо́й, его́же завѣща́хъ ко всѣ́мъ лю́демъ:

и разори́тся въ де́нь о́ный, и уразумѣ́ютъ Ханане́е о́вцы храни́мыя мнѣ́, зане́ сло́во Госпо́дне е́сть.

И реку́ къ ни́мъ: а́ще добро́ предъ ва́ми е́сть, дади́те мзду́ мою́, или́ отрецы́теся. И поста́виша мзду́ мою́ три́десять сре́бреникъ.

И рече́ Госпо́дь ко мнѣ́: вложи́ я́ въ горни́ло и смотри́, а́ще искуше́но е́сть, и́мже о́бразомъ искуше́нъ бы́хъ о ни́хъ. И прiя́хъ три́десять сре́бреникъ и вложи́хъ и́хъ въ хра́мъ Госпо́день въ горни́ло.

И отверго́хъ же́злъ вторы́й у́же, е́же разори́ти завѣ́тъ и́же посредѣ́ Иу́ды и посредѣ́ Изра́иля.

И рече́ Госпо́дь ко мнѣ́: еще́ прiими́ себѣ́ сосу́ды па́стырски, па́стыря неиску́сна:

зане́, се́, а́зъ воздви́гну па́стыря на зе́млю: погиба́ющаго не посѣти́тъ и расточе́ннаго не и́мать взыска́ти, и сокруше́ннаго не и́мать изцѣли́ти и здра́ваго не и́мать напра́вити, и мяса́ избра́нныхъ поя́стъ и гле́зны и́хъ изві́етъ.

О, пасу́щiи су́етная и оста́вльшiи ове́цъ! ме́чь на мы́шцу его́ и на о́ко ему́ десно́е: мы́шца его́ изсыха́ющи и́зсхнетъ, и о́ко ему́ десно́е ослѣпа́я ослѣ́пнетъ.

Немецкий (GNB)

Языки

Öffne deine Tore, Libanon, damit das Feuer bei dir eindringen und deine Zedern verzehren kann!

Heult, ihr Zypressen, weil die Zedern gestürzt, weil die mächtigsten der Bäume dahin sind! Heult, ihr Eichen von Baschan, weil der Sturm den dichten Wald niedergelegt hat!

Hört, wie die Völkerhirten klagen, weil ihre herrlichen Weiden vernichtet sind! Hört, wie der Löwe brüllt, weil sein Versteck, der Buschwald am Jordan, verwüstet ist!

Der HERR, mein Gott, sagte zu mir: »Weide die Schafe, die zum Schlachten bestimmt sind!

Ihre Besitzer töten sie und machen sich kein Gewissen daraus; sie verkaufen sie und sagen: ́Gepriesen sei der HERR! Wir haben ein gutes Geschäft gemacht!́ Und auch ihre Hirten gehen schonungslos mit der Herde um.«

Der HERR sagt: »Auch ich werde die Bewohner der Erde nicht mehr verschonen. Ich liefere jeden der Hand seiner Mitmenschen und seines Königs aus. Mögen diese die ganze Erde verwüsten, ich werde niemand aus ihrer Hand retten.«

Ich folgte dem Befehl des HERRN und weidete die Schafe, die von den Viehhändlern zum Schlachten bestimmt waren. Ich nahm mir zwei Hirtenstöcke, den einen nannte ich »Freundschaft«, den andern »Bruderschaft«, und damit weidete ich die Schafe.

Ich entfernte die drei schlechten Hirten in einem einzigen Monat. Aber ich verlor die Geduld mit den Schafen, denn sie wollten nichts von mir wissen.

Ich sagte: »Ich will nicht mehr euer Hirte sein! Wer unbedingt sterben will, soll eben sterben; wer in die Irre gehen will, soll in die Irre gehen; und der Rest mag sich gegenseitig auffressen.«

Darauf zerbrach ich den Stock mit Namen »Freundschaft« und hob damit den Waffenstillstand auf, den ich zugunsten Israels mit allen Völkern ringsum geschlossen hatte.

Die Wirkung war sofort zu spüren, und die Viehhändler, die gesehen hatten, wie ich den Stab zerbrach, erkannten, dass ich im Auftrag des HERRN gehandelt hatte.

Ich sagte zu ihnen: »Wenn ihr wollt, gebt mir jetzt meinen Lohn, wenn nicht, verzichte ich darauf.« Da zählten sie mir 30 Silberstücke ab und gaben sie mir.

Darauf sagte der HERR zu mir: »Diese stolze Summe bin ich ihnen also wert! Wirf das Silber dem Schmelzer hin!« Ich nahm die 30 Silberstücke und warf sie im Tempel dem Mann hin, der das Gold und das Silber einschmilzt.

Dann zerbrach ich meinen zweiten Stock mit Namen »Bruderschaft« und hob damit den Bruderbund zwischen Juda und Israel auf.

Weiter sagte der HERR zu mir: »Rüste dich noch einmal als ein Hirt aus, aber spiele jetzt einen schlechten Hirten!

Denn ich werde einen Völkerhirten im Land auftreten lassen, der das Gegenteil eines guten Hirten ist: Die Verirrten sucht er nicht; auf die kläglichen Schreie der Bedrängten hört er nicht; hat ein Tier das Bein gebrochen, so schient er es nicht; er kümmert sich nicht darum, ob die Tiere Weide und Wasser haben. Die besten Tiere der Herde schlachtet er für sich selbst und reißt ihnen in seiner Gier sogar die Klauen auf.

Weh dem Hirten, der keiner ist, der die Herde im Stich lässt! Der rechte Arm soll ihm abgehackt, das rechte Auge ihm ausgestochen werden! Sein Arm sei verkrüppelt, sein Auge sei erblindet!«