Толкования на 3-я книга Царств 22:5

3. И сказал царь Израильский слугам своим: знаете ли, что Рамоф Галаадский наш? А мы так долго молчим, и не берем его из руки царя Сирийского.
4. И сказал он Иосафату: пойдешь ли ты со мною на войну против Рамофа Галаадского? И сказал Иосафат царю Израильскому: как ты, так и я; как твой народ, так и мой народ; как твои кони, так и мои кони.
5. И сказал Иосафат царю Израильскому: спроси сегодня, что скажет Господь.
6. И собрал царь Израильский пророков, около четырехсот человек и сказал им: идти ли мне войною на Рамоф Галаадский, или нет? Они сказали: иди, Господь предаст его в руки царя

После блистательного пиршества, что явствует из 2Пар.18:2, – или во время самого пиршества – Ахав в присутствии двора своего спрашивает Иосафата, пойдет ли он с ним на войну против Рамофа Галаадского? (3Цар.22:3-4). Из текста книги Царств видно, что ранее этого вопроса начат был разговор между Ахавом и слугами его о том, что Рамоф принадлежит Израилю. Почти нет сомнения, что разговор об этом начат намеренно между царем и его царедворцами. По-видимому Иосафат находился в таком положении, что не мог дать другого – кроме утвердительного ответа на сделанное предложение и таким образом связал себя словом со своим родственником, царем Израильским.

Рамоф Галаадский был одним из важнейших укрепленных городов за Иорданом (3Цар.4:13). Нет кажется сомнения в том, что это был один из городов, отнятых Сирией у царства Израильского во времена Амврия и которые Венадад в плену обещает возвратить Ахаву (3Цар.20:34). Вероятно выпущенный Ахавом, он не нашел нужным строго выполнить договор и удержал за собою под разными предлогами важнейшие крепости, в числе которых был Рамоф (Позже Иорам Израильский при помощи Охозии Иудейского (4Цар.8:28) по-видимому овладевает Рамофом, так как (id. IX, 1 и сл.) военачальник Иорама Ииуй уже в Рамофе.). Ахав хочет восстановить свое право силою.

Давши необдуманно слово Ахаву идти вместе с ним на Рамоф Галаадский, – и притом в таких выражениях, которые связывали его с Ахавом как с постоянным союзником (3Цар.22:4; 2Пар.18:3; «как ты, так и я; как твой народ, так и мой народ». 2Пар.18:3 прибавляет «с тобою на войну».), – Иосафат по-видимому несколько одумывается и обращается к Ахаву со словами: «спроси сегодня, что скажет Господь» (3Цар.22:5). Тогда Ахав приказывает собрать пророков около четырехсот человек и сказал им: идти ли мне войною на Рамоф Галаадский, или нет? Они сказали: иди, Господь (Иегова) предает его в руки царя» (ст. 3Цар.22:6).

Кто были эти пророки, говорившие именем Господа? очевидно, – как видно из сказания, – не истинные пророки. Кажется можно согласиться с большинством западных комментаторов, признающих в них пророков культа тельцов, учрежденного Иеровоамом, который из политических видов, отделившись религиозно от Иерусалима, мнил чтить Иегову, Бога завета, под символом золотого тельца (3Цар.12:27,28. Сравни, что мы говорим по поводу поклонения золотому тельцу в пустыне в примеч. на Исх.32:4-б и предисловие к этой главе. Многим, и может быть самому Аарону, символистика Египта не казалась преступною, а философское толкование, которое давали культу Аписа в Египте посвященные, видело в Аписе символ творящей силы (подробнее в нашей Свящ. Летописи).). Даже слабый характером Аарон, выливши тельца и назначая по этому случаю праздник, объявляет всенародно: «завтра праздник Иегове» (Исх.32:5), как бы протестуя, что это не измена Богу, благоволившему вывести народ из работы Египетской. Необычайно любопытно, как ересь, возникшая в пустыне, возродилась в Израиле после отделения его от Иуды. Очевидно Иеровоам, – живший в Египте после того, как Ахия объявил ему о том, что он по воле Господней будет царем Израиля, – изучал там мудрость посвященных в таинственное значение символов и увлекся этим учением. Но, допустив в своем народе поклонение наружным образам тайного философского учения, он поступал презрительно в отношении своего народа, так как он предавал его язычеству, сохраняя высшую духовную мысль лишь для посвященных, между тем, как величие народа Божия в древнем мире именно в том заключалось, что тайных учений в законе, преподанном Моисеем от Господа, не было. Bсе долженствовали знать Иегову, все были священниками Бога вышняго. Потому-то и запрещены были образы, чтобы они не скрывали собою всеосвящающей мысли о Боге («Будьте святы, потому, что Я свят» (Лев.19:2). Ср. указания Моисея во Втор.4:6-8 о величии законов, данных Израилю; ср. всю главу Втор.6. и все увещания Моисея (о. примеч. в Св. Летописи). Ср. о требуемой от народа и каждого члена его святости предисловие наше к Исх.32. Даже в крике бунтовщиков (Чис.16:3) выразилось это: «все святы!».).

Поэтому в ереси, которая допустила видимые образы в поклонении Невидимому и Непостижимому, – хотя бы она утверждала, что остается Ему верною, – были утрачены дары благодати, и в не благословенном Богом культе, в котором ложь смешивалась с долею истины, пророки не могли иметь истинного высокого пророческого дара, хотя бы, – вследствие чистоты жизни, природных даров и возгревания богомыслием пророческого дара, – они бы и были способны сделаться орудиями Божими. Благодать Божия не освящала слов их и потому они всегда подвергались опасности говорить ложь – не намеренно, не с желанием ввести в обман, но потому, что они не были пророками Господними, хотя называли себя ими. Мы увидим это в предлежащем сказании.

Ст. 1-6 Прожили три года, и не было войны между Сириею и Израилем. На третий год Иосафат, царь Иудейский, пошел к царю Израильскому. И сказал царь Израильский слугам своим: знаете ли, что Рамоф Галаадский наш? А мы так долго молчим, и не берем его из руки царя Сирийского. И сказал он Иосафату: пойдешь ли ты со мною на войну против Рамофа Галаадского? И сказал Иосафат царю Израильскому: как ты, так и я; как твой народ, так и мой народ; как твои кони, так и мои кони. И сказал Иосафат царю Израильскому: спроси сегодня, что скажет Господь. И собрал царь Израильский пророков, около четырехсот человек и сказал им: идти ли мне войною на Рамоф Галаадский, или нет? Они сказали: иди, Господь предаст его в руки царя

(ср. 2Пар XVIII)

Приготовление царей Ахава израильского и Иосафата иудейского к походу против сирийцев

Три года (ст. 1) прошли от второй войны Ахава с сирийцами, окончившейся победой Ахава над Венададом сирийским, и мирным договором между ними (XX:26-34). Одна из статей этого мирного договора требовала возвращения сирийским царем израильскому городов Израильского царства, отобранных Венададом у Амврия (XX:34). В числе этих городов, очевидно, был и Рамоф Галаадский (ст. 3. Onomast. 688, 772, ср. прим. к IV:13), которого сирийский царь, видимо, не хотел возвращать Ахаву: это и послужило поводом к новой войне, о которой рассказывает гл. XXII, составляющая, таким образом, естественное продолжение гл. XX (на трехлетний срок, отделяющий события той и другой главы, падает во внутренней жизни Израильского царства: убийство Навуфея, гл. XXI; во внешней, по предположению ученых, упомянутая уже битва при Каркаре между Салманассаром II ассирийским и Венададом (Bir-idri) сирийским, в войсках которого принимал участие, по обязанностям союзника, Ахав (Ahabbu Sir-lai ассирийских памятников). Войну предпринимают против сирийцев совместно израильский царь Ахав и иудейский Иосафат, прежние враждебные отношения между двумя еврейскими царствами сменились дружественными, частью на почве родства царских домов: сын Иосафата иудейского Иорам был женат на Гофолии, дочери Ахава израильского (ср. 4Цар VIII:18; 2Пар XVIII:1), - частью, вероятно в силу политической необходимости общими силами сломить силу общего врага - Сирии. Посещение Иосафатом Ахава (ст. 2, 4), при таких обстоятельствах, могло быть вызвано приглашением последнего (по 2Пар XVIII:2 Ахав устроил большой пир для Иосафата); инициатива похода на Рамоф во всяком случае исходит от Ахава, от которого Иосафат, по-видимому, считал себя зависимым (ст. 4), почему и представляет в распоряжение Ахава свою главную военную силу - коней (ср. Пс XXXII:16-17). «Так обещал поступать Иосафат, призванный участвовать в сражении, то есть буду делать то же, что ты, ополчусь, как скоро ты ополчишься, народ мой начнет войну, как скоро начнет твой народ. Но Иосафат показал вместе и благочестие свое, потому что почел необходимым вопросить прежде Бога всяческих, ст. 5» (блаж. Феодорит, вопр. 67). Впрочем, «благочестию его нанесли вред дружество и родство» (там же).

Если Иосафат просит Ахава вопросить о предстоящем походе Иегову (ст. 5), то собранные Ахавом около 400 человек - пророки не могли быть ранее упомянутыми 400 пророками Астарты - Ашеры (XVIII:18-19), как полагали древние толкователи, а пророками Иеговы, вероятно, культа тельцов, остававшегося официальным и при Ахаве (несмотря на вторжение культа Ваала). Как самый культ тельцов имел сильную примесь языческого элемента, так и институт пророков в этом культе не соответствовал идее пророческого служения: уже огромная цифра явившихся теперь пророков (ст. 6) ставит их в полную параллель с пророками Ваала и Астарты (XVIII:19), - для них пророчество, очевидно, стало своего рода ремеслом, выгодной профессией, они, вероятно, подобно пророкам Астарты (ibid) питались от царского стола: за это говорит их явное угодничество царю (ст. 6, 12-13), почему пророк Михей называет их (ст. 22-23) пророками Ахава, хотя при всем том они сами считали себя стоящими под действием Духа Божия (ст. 24).