Толкования на 3-я книга Царств 7:23

И сделал литое из меди море, - от края его до края его десять локтей, - совсем круглое, вышиною в пять локтей, и снурок в тридцать локтей обнимал его кругом

Это литое море изготовлено как образ купели спасения, в которой мы омываемся в отпущение наших грехов. В нём омывались священники, как подтверждает Книга Паралипоменон, но известно, что типологически в Священном Писании все избранные именуются священниками, ибо все они – члены Первосвященника – Иисуса Христа. И по праву Писание этому сосуду дало название моря в память, таким образом, о Красном Море, которое когда-то через погибель египтян и избавление народа Божьего явилось прообразом крещения, как объясняет апостол, говоря: Отцы наши все были под облаком, и все прошли сквозь море; и все крестились в Моисея в облаке и в море (1Кор 10:1-2).

Ныне же Таинство Крещения и требует от нас чистоты жизни, и обещает нам славу жизни вечной в мире грядущем. То и другое обозначается этим медным морем всего в одном предложении, когда говорится, что от края его до края его десять локтей. Ведь десятью заповедями закона Господь выразил всё, что мы должны делать. Сходно и денарием Он указал на награду за дела добра, когда сказал, что она должна достаться работникам виноградника. От края до края моря было десять локтей, ибо весь хор верующих – от первого, кто крестился во имя Иисуса Христа, до последнего, кто уверует и примет крещение при скончании мира – должен встать на один и тот же путь истины, имея надежду на один и тот же венец праведности от Господа.

Оно было совсем круглое, дабы обозначить, что весь мир должен очиститься в купели жизни от мерзости его грехов. Относительно этого хорошо отмечено, что оно вышиною в пять локтей, потому что, как бы мы ни согрешили любым из чувств – зрением, слухом, обонянием, вкусом или осязанием, благодать Божья всё смывает с нас водой животворного источника. Но отпущения прошлых грехов недостаточно, если после того человек не посвятит себя добрым делам; ведь если дьявол, оставив человека, видит, что он не творит добро, то он возвратится в большей мере, так что бывает для человека того последнее хуже первого (Лк. 11:26).

Потому и уместно добавлено: И снурок в тридцать локтей обнимал его кругом. Снурок этот можно понимать в значении учения небесных заповедей, которое удерживает нас от потворства страстям. Вот, Писание говорит, что и нитка втрое скрученная, нескоро порвется (Еккл. 4:12), поскольку, конечно же, соблюдение заповедей Божьих, которое в сердцах избранных укрепляется верой, надеждой и любовью к наградам вечности, не может быть разрушено преткновением о вещи преходящие. И тогда снурок обнимает море, когда делами благочестия мы стремимся укрепить Таинство Крещения, которое приняли. И вот метко сказано, что снурок имел длину в тридцать локтей. Ведь пять раз по шесть [равняется] тридцати. Числом шесть, которым Господь и сотворил человеческий род, когда его не существовало, и возродил его, когда он погиб, верно обозначаются наши дела добра, так что шесть умножается на пять, чтобы получилось тридцать, тогда, когда мы смиренно покоряем свои телесные чувства вещам божественным. Однако есть и другой смысл, в котором совершенно приемлемо истолковать число тридцать, мистически относящееся к морю. Ведь трижды десять равно тридцать. И после потопа от потомков трёх сыновей Ноя род человеческий заселил всё пространство мира: сыновья Сима заняли Азию, потомки Хама заселили Африку, а потомки Иафета осели в Европе и на морских островах. И поскольку наряду с осуществлением добрых дел и надеждой на награду вечности Таинство Крещения должно было прийти ко всем народам, то снурок в тридцать локтей и должен был обнимать море, которое является прообразом воды крещения. Нужно также сказать, что в возрасте тридцати лет Господь пришёл к Иордану принять крещение от Иоанна. И так как своим крещением, принятым в возрасте тридцати лет, Он освятил для нас воду купели спасения, то и нужно, чтобы снурок обнимал море, которое есть образ нашего крещения, так чтобы даром Того, Кто прошёл крещение без греха, было обозначено, что крещение дано всем нам, верующим в Него, в отпущение наших грехов.

Море медное

Море медное (2Пар.4:2-6; 3Цар.7:23,24) – это был огромный медный сосуд, походивший видом на шестилиственную лилию и устроенный для храма Соломонова. Оно было назначено для священников, чтобы они омывали в нем свои руки и ноги перед входом в святилище и восхождением к алтарю. Сосуд этот, как замечено выше, был громадных размеров. Он имел от одного края до другого 10 локтей (т. е. 6 арш. и 9 верш.), в вышину 5 локтей (3 арш. 4 1/2 верш.), в окружности 30 локтей (19 арш. 11 верш.) и вмещал в себе 2 000 батов воды (209 1/2 наших бочек). Со всех сторон поддерживали его 12 медных волов.

3Цар.7:13-51

Построение храма описано в 3Цар.7:13-51; 3Цар.8:6-9, и несколько подробнее в дополнительных книгах, или хрониках, а именно в 2Пар.2-4 включительно. Мы видели выше, что Давид принес ковчег завета в Иерусалим и поместил его временно в скинию, особо Давидом устроенную (Древняя Моисеева скиния оставалась в это время в Гаваоне; см. выше.). Мы знаем также, как он после моровой язвы купил на горе Мориа гумно Орны и вознес на нем всесожжение, и как он начал подготовлять материалы для постройки храма, который он сам не должен был строить (1Пар.28:3,6,11; 1Пар.29:2-5; 2Пар.2:3,7-10; 2Пар2:16-18). Из указания 3Цар.5:6 мы усматриваем, что заготовленного Давидом материала не было однако достаточно для выполнения мыслей Давида по «чертежу», им переданному сыну (1Пар.28:11). Мы видим, что Соломон обращается с просьбою о доставлении ему леса с гор Ливана к Хираму, царю Тирскому. По этому предмету между Соломоном и Хирамом заключается особый договор (3Цар.5), и царь Тирский присылает Соломону искусных мастеров всякого рода и между прочим мастеров литейного дела. Главою всех мастеров финикийских и израильских при постройке храма является одноименный царю Тирскому архитектор, инженер и техник Хирам (В 2Пар.2:13 в письме царя Тирского это лицо названо Хирам-Авия. В переводах Biblia Sacra 1822, в Протест. Библии французской 1731 г., в Вульгате, в Англ. Библии вместо этого двойного имени стоит фраза: «принадлежащий отцу моему Хираму». У Саси во фр. Библи: «Hiram, que j’honore comme mon père». Однако и самые английские комментаторы указывают на неправильность перевода своего текста (и других подобных). И действительно: из 2Пар.4:11 несомненно, что сам архитектор назывался Хирам, а что отец царя Тирского назывался Аби-Баал; это видно из текста Менандра, сохраненного Флавием Иосифом в его сочинении «против Аппиона». См. еще Роулинсона в Speaker''s Commentary on 1King.5:1 and 3Chron.2:13.), имя которого не только славно было издавна на востоке, но еще перешло и в масонские таинственные учения с символическим значением. Родом художник Хирам был из Тира; по 3Цар.7:13-14 он был сын вдовы еврейки из колена Нефеалимова (по 2Пар.2:14 из колена Данова), которая вышла замуж за финикиянина, литейщика по ремеслу, который жил в Тире.

Основания храма были заложены весьма глубоко, повествует Флавий Иосиф (Древн. Иуд VIII, 2), на выровненной площадке вершины горы Мориа. Основание клалось из «камней больших и обделанных», говорит текст 3Цар.5:17. Размеры храма были ровно вдвое более размеров скинии в пустыне (Замечание Фергюссона: the temple of the Jews. Ср. 3Цар.6:2 с устройством скинии в Исходе и ср. наш. примеч. в Свящ. Летописи и вступление в гл. Исх.25). Внутреннее расположение храма и двора его, с его жертвенником и бассейном для омовения, скопировано было с скинии, с тою разницею, что и жертвенник и бассейн были гораздо больших размеров («Море литое» стояло на 12 литых бронзовых волах. Ср. 2Пар.4:2). Кроме того, преддверие святилища было украшено двумя стоящими отдельно перед ним колоннами, которые назывались Иахин и Воаз (3Цар.7:21. Иахин значить «Иеговой укрепляемый»; а Воаз «быстрый», или «быстро воздвигающийся». Текст греческий LXX переводит в 2Пар.3:17 имена колонн словами «исправление и крепость». Многие думают, что эти имена означают фразу: «Господь утверждает в крепости»; или «в Господе крепость и воздвижение».).

Мы не вдаемся в описание храма и отсылаем для подробного и основательного знакомства с ним к сочинению, которое мы в настоящее время считаем первым в Европе по этому предмету, а именно к исследованию профессора доктора богословия А. А. Олесницкого под именем «Ветхозаветный храм в Иерусалиме» (Напечатано в 13 выпуске Палест. Сборника 1889 г.). Мы упомянем здесь только вкратце о его построении и о торжественном его освящении.

«И обложил царь Соломон повинностью весь Израиль; повинность, же состояла в тридцати тысячах человек. И посылал их на Ливан, по десяти тысяч на месяц попеременно; месяц они были на Ливане, а два месяца в доме своем... Еще у Соломона было семьдесят тысяч, носящих тяжести и восемьдесять тысяч каменосеков в горах... и привозили камни обделанные. Обтесывали же их работники Соломоновы и работники Хирамовы и Гивлитяне (Ср. 2Пар.2:18. Гивлитане жители Гивлы, т.е. Гебала, греческого Библуса в Финикии.) (3Цар.5:13-18).

Флавий Иосиф (Др. Иуд. VIII, гл. 2) упоминает о том, что камни, из которых возводилось здание, так хорошо и правильно обтесывались и пригонялись вдали от здания, что когда их подвозили к месту кладки, то их укладывали на место без помощи инструментов, и они ложились так плотно, что когда стена была возведена, то она казалась одним сплошным камнем без спаев. Так объясняет Флавии Иосиф то место 3Цар.6:7, в котором сказано: «Когда строился храм, на строение употребляемы были обтесанные камни; ни молота, ни тесла, ни всякого другого железного орудия не было слышно в храме при строении его».

Начал строиться храм в четвертый год царствования Соломона в месяц Зиф (Май), и кончен он был в одиннадцатый год его царствования в месяц Буль (Ноябрь). Освящение храма совершено в месяце Афаним (Октябрь) следующего двенадцатого года его царствования (3Цар.6:1,38; 3Цар.8:2. О месяцах еврейских ср. в Свящ. Летописи во II томе в книге Исх.23, прим.12 § 3 и Лев.23, прим. 39, Афаним было имя гражданское месяца, имя же его религиозное было Тисри.) и совпало с праздником кущей.

По хронологии 3Цар.6:1 постройка храма началась в 480-м году по исшествии сынов Израилевых из земли Египетской (3Цар.6:1)

Ст. 23-26 И сделал литое из меди море, - от края его до края его десять локтей, - совсем круглое, вышиною в пять локтей, и снурок в тридцать локтей обнимал его кругом. Подобия огурцов под краями его окружали его по десяти на локоть, окружали море со всех сторон в два ряда; подобия огурцов были вылиты с ним одним литьем. Оно стояло на двенадцати волах: три глядели к северу, три глядели к западу, три глядели к югу и три глядели к востоку; море лежало на них, и зады их обращены были внутрь под него. Толщиною оно было в ладонь, и края его, сделанные подобно краям чаши, походили на распустившуюся лилию. Оно вмещало две тысячи батов

(сн. 2Пар. 4:2-5). Новой принадлежностью храма и вторым грандиозным произведением Xирама было так называемое медное или «литое» море (иам муцак), т. е. названным морем по обширности (по И. Флавию, Древн. VIII, 3, 5 ἐκαλήθη… θάλασσα διὰ то μέγεθος) бассейн во дворе храма, между жертвенником всесожжения и Святым, ближе к югу, 10 локтей в диаметре, 30 локтей (по LXX и блаж. Феодор., – 33) в окружности и 5 локтей высоты, вмещавший 2 000 (по 2Пар. 4:5 - 3000) батов воды. Отношение окружности и диаметра в указанных цифрах (30 и 10 л. ) не представляется математически точным (при диаметре 10 локтей окружность равна 31 2⁄5 или 31,416 локтей; при окружности 30 локтей диаметр равен 9 174/314 локтей) и возбуждало много споров в среде археологов-библеистов. Но понятно, священные писатели не могли затруднять речь свою дробями и указывали лишь целые числа; возможно также, что диаметр и окружность определены в тексте независимо одно от другого, потому что в разных местах сосуда окружность его изменялась. В зависимости от этого объясняют (напр., Ляйтфут, митр. Филарет) неодинаковое определение вместимости «медного моря» – в 2000 батов (по кн. Царств) или в 3000 батов (по 2 Пар): последняя дата могла обозначать полную вместимость медного моря до самых краев, а первая, – сколько обычно наливалась. Форма бассейна – не цилиндрическая, как полагали некоторые, а имела вид чашечки распустившейся лилии (ст. 26), и, кроме того, имела выпуклую средину - наподобие бокала. По Иосифу Флавию (Древн. VIII, 3, 5) и блаж. Феодориту (вопр. 24), медное море имело вид полушария (ήμισφαίριον). Под краями медного моря одним литьем с ним были сделаны два ряда шаров наподобие колокинтов, по 10 шаров на локоть (по 2Пар. 4:3, эти барельефы представляли волов). Бассейн держался на 12 колоссальных изображениях медных волов, задняя часть которых была обращена к центру, а головы волов, по три вместе, обращены были во все четыре страны света; высота фигур волов, вероятно, равнялась натуральной высоте этих животных. По значению своему эти изображения могли напоминать волов, некогда перевозивших скинию в пустыне, и вообще были уместны во дворе храма, представляя главный жертвенный материал для близ стоявшего жертвенника всесожжений, менее всего они имели отношения к языческим предметам культа (мнение И. Флав. Древн. VIII, 7, 5).

Назначение медного моря – служить умывальницей для священников (2Пар. 4:6). По преданию, священники пользовались водой моря снизу, при помощи кранов или отверстий – или в пастях волов, или в стенке самого бассейна, между группами волов. Нечто подобное медному морю представляет однородный финикийский сосуд «Амафонское море», открытый на Кипре и с 1866 года находящийся в Луврском музее.