Толкования на Апостола Павла 1-е послание к фессалоникийцам 2:4

но, как Бог удостоил нас того, чтобы вверить нам благовестие, так мы и говорим, угождая не человекам, но Богу, испытующему сердца наши

По молитве к Богу я получил то, о чем много просил, чтоб увидеть ваши богодостойные лица. Связанный за Христа, я надеюсь целовать вас, если воля Божия удостоит меня достигнуть конца. Начало положено хорошо: сподоблюсь ли благодати - беспрепятственно получить мой жребий? Ибо я боюсь вашей любви, чтоб она не повредила мне, потому что вам легко то, что хотите сделать, а мне трудно достигнуть Бога, если вы пожалеете меня.

Желаю, чтобы вы угождали не человекам, но Богу, как вы и благоугождаете Ему. Ибо ни я уже не буду иметь такого удобного случая достигнуть Бога, ни вы - ознаменовать себя лучшим делом, если будете молчать. Если вы будете молчать обо мне, я буду Божиим; если же окажете любовь плоти моей, то я должен буду снова вступить на поприще. Не делайте для меня ничего более, как чтобы я был заклан Богу теперь, когда жертвенник уже готов, - и тогда составьте любовью хор и воспойте хвалебную песнь Отцу во Христе Иисусе, что Бог удостоил епископа Сирии призвать с востока на запад. Прекрасно мне закатиться от мира к Богу, чтобы в Нем мне воссиять.

но, как Бог удостоил нас того, чтобы вверить нам благовестие, так мы и говорим, угождая не человекам, но Богу, испытующему сердца наши

Но как избраны мы и испытаны от Бога в том, что нет в нас ничего из здесь перечисленного, - чтобы вверить нам Евангелие, - и так говорим в святости и истинности, не так, чтобы вам или другим людям угождать, но Богу, испытующему вместе с словами и сердца говорящих.

Ст. 3-4,5 ибо в учении нашем нет ни заблуждения, ни нечистых [побуждений], ни лукавства; но, как Бог удостоил нас того, чтобы вверить [нам] благовестие, так мы и говорим, угождая не человекам, но Богу, испытующему сердца наши. Ибо никогда не было у нас перед вами ни слов ласкательства, как вы знаете, ни видов корысти: Бог свидетель!

Видишь ли, что, как я уже сказал, от твердости проповедников заимствуется доказательство Боже­ственности их проповеди? Если бы, значит, проповедь наша была не такова, если бы она была обманом, то мы не подвергли бы себя таким бедствиям, которые не дают нам и вздохнуть свободно. Что же из этого следует? Если бы нас не одуше­вляло нечто, ожидаемое в будущем, если бы мы не уверены были, что надежда наша несомненна, то мы не оставались бы столь бодрыми среди страданий. В самом деле, кто решился бы ради здешних благ потерпеть столько бедствий и прово­дить жизнь страдальческую и полную опасностей? Да и кого бы убедил такой проповедник? Не достаточно ли было бы для устрашения учеников одного того, что они видели бы учителей своих постоянно в опасностях? Но с вами не случилось этого. «Ибо в учении нашем нет ни заблуждения, ни нечистых [побуждений], ни лукавства». Дело наше, говорит, не обман, не обольщение, в которое бы мы вда­лись, не из рода дел темных, каковы дела чародеев и волшебников, – это выражается словом: «от нечистых побуждений», – не зло­намеренное, не мятежническое какое-нибудь, как дело Февды: «Но, как Бог удостоил нас того, чтобы вверить [нам] благовестие, так мы и говорим, угождая не человекам, но Богу, испытующему сердца наши». Ви­дишь ли, что это не тщеславие? «Но Богу» – говорит, – «испытывающему сердца наши». Мы ничего, говорит, не делаем из угождения людям; да и для чего мы стали бы делать что-нибудь такое? Похвалив таким образом самих себя, в словах: не потому, чтобы мы хотели угождать людям, или домогались от людей чести, – апостол продолжает: «Но, как Бог удостоил нас того, чтобы вверить [нам] благовестие». Если бы Бог не знал, как бы так говорит он, что мы совершенно отреклись от всего житейского, то не избрал бы нас. Как Он искусил нас, такими мы и остаемся. «Испытующему», – говорит, – «сердца наши», то есть, (Бог) искусил нас и вверил нам благовествование. Итак, как оказались мы пред Богом безукоризненными, такими и остаемся. Доказательством подобного достоинства нашего слу­жит то, что нам вверено благовествование. Если бы в нас было что-нибудь дурное, то Бог не искусил бы нас. Слово же – искусил (…..) употреблено здесь в смысле – нашел стоящими доверия (…..) и вверил, а не в смысле – испробовал, потому что мы только действуем вследствие испытания, а Бог не имеет нужды в испытывании. Таким образом, мы говорим так, как свойственно искушенным от Бога и признанным достойными благовествования. «И говорим, угождая не человекам», то есть, не ради вас все это делаем.

но, как Бог удостоил нас того, чтобы вверить нам благовестие, так мы и говорим, угождая не человекам, но Богу, испытующему сердца наши

Благой Учитель наставлял нас через Своего апостола, чтобы мы жили праведно и поступали праведно не ради похвалы людей, то есть чтобы мы не ставили целью нашей праведности похвалу людей и, однако, стремились бы к ней ради них самих, поскольку, когда восхваляют праведных, польза от этого не восхваляемым, а восхваляющим. Ведь что касается первых, им достаточно того, что они праведны, вторым же, которым полезно подражать праведным, надо радоваться, что те получают от них похвалу, поскольку таким образом они показывают, что получающие от них искреннюю похвалу им любезны. Так, апостол говорит в одном из мест: Если бы я… угождал людям, то не был бы рабом Христовым (Гал 1:10), а в другом месте он говорит: Так как и я угождаю всем во всем, - и указывает причину: ища не своей пользы, но пользы многих, чтобы они спаслись (1Кор 10:33).

но, как Бог удостоил нас того, чтобы вверить нам благовестие, так мы и говорим

Бог, говорит, удостоил нас и избрал, чтобы вверить нам Евангелие: Он не избрал бы, если бы не признал нас достойными. Посему мы и остаемся такими достойными, какими избраны были Им для столь великой проповеди.

угождая не человекам, но Богу, испытующему (δοκιμάζοντι) сердца наши

То есть мы делаем все это не для того, чтобы угодить вам, но желая угодить Богу, Который испытывает тайны (ибо δοκιμάζειν теперь это означает), или потому, что Он постигает сердца и дает венцы. Никакой обманщик, лукавый и нечестивый человек не может Ему угодить.

но якоже искусихомся от Бога верни быти прияти благовествование, тако глаголем, не аки человеком угождающе, но Богу искушающему сердца наша

Искусихом — δεδοκιμασμεθα. Δοκιμαζειν — испытывать, дознавать на деле, исследовать (5, 1; 1Тим. 3, 10), затем, вследствие испытания, признавать годным, способным к чему и за то избирать на какое-либо дело (1Кор. 16, 3), и вообще — удостаивать, сподоблять. Люди испытывают и, по испытании, избирают. Бог не имеет нужды в испытании (Златоуст), а просто видит. Потому Апостол говорит здесь: Бог увидел, или признал нас годными (как бы опробовал нашу годность, благоискусность и верность), чтоб вверить нам Евангелие. Он вверил нам Евангелие потому, что видел нашу годность, вверяемую нам святыню, при помощи благодати, чистою принять, чистою сохранить и чистою передать другим без примеси от порчи нашего ума и сердца. «Бог испытал нас и избрал, чтоб вверить нам Евангелие» (Феофилакт); не избрал бы, если б не признал нас достойными; если б в нас было что дурное, то Бог не признал бы нас годными и благоискусными. Доказательством подобного достоинства служит то, что нам вверено благовествование (Златоуст). Но цель, почему о сем поминает здесь святой Павел, не та, чтоб о своем напомнить достоинстве, но та, чтоб удостоверить других в своей верности Божию повелению. Поелику нам оказано такое доверие, то мы не можем оказываться неверными. Но как вверено нам и как, при вверении, заповедано, тако глаголем, то есть в том же духе, по той же норме и мысли. Проповедание Евангелия вполне соответствует доверию. Бог искусил нас и вверил нам благовествование. Но какими Он искусил нас, такими мы и остаемся. Мы говорим так, как свойственно искушенным от Бога и признанным достойными благовествовать (Златоуст). Вывод отсюда: итак, верьте слову нашему, как слову Божию. Мы говорим вам не по какой-либо из указанных пред сим и отвергнутых причин, а говорим Божие, по Божиему повелению, без всякой примеси чего-либо, неодобрительного пред Богом.

Якоже искусихомся… тако глаголем, не аки человеком угождающе, но Богу искушающему сердца наша.— Не имеем, говорит, в виду человекам угождать, а вся наша забота о том, чтоб оказаться угодными Богу, искушающему сердца. «Не сами мы поставили себя учителями, но Богом вверено нам Евангелие. Поэтому и говорим, и делаем все, как бы при свидетеле Боге; ибо знаем, что не сокрыто от Него ни одно душевное движение» (Феодорит). Хотя святой Павел говорит, что они только стараются дело свое явить угодным Богу, но очевидно питают уверенность, что оно точно таково; потому что совесть их свидетельствует, что они во всем верны Вверившему и действуют совершенно по Его намерениям и желаниям. Предотвращает сим Апостол нарекание, невыгодное для успеха Евангелия, будто они действуют из человекоугодия. Ибо в таком случае всегда уместно подозрение в покривлении истины. Но это невозможно, когда действуют пред Богом в угодность Ему. Бог видит сию неизменную верность, и мы со страхом ревнуем являть ее Ему, служа как бы пред лицем Его, чтоб иначе за неверность не отставил нас от дела. Если не отставляет, значит, видит нас верными. Вывод и здесь тот же: итак, не колеблитесь в вере слову нашему, ибо оно вполне таково, каким быть ему угодно Самому Богу.

Под человеками, коим угождение отрицает святой Павел, можно или разуметь таких людей, кои бы ввели в заблуждение и уговорили распространять свое лжеучение, или составили какой ков и подучили действовать по плану своему, или разуметь тех, коим проповедуется Евангелие, чтоб показать, что они не применяются к их желаниям, а прямо говорят истину Божию, не останавливаясь тем, что она может быть неприятна слышащим (сравни: Гал. 1, 10).

но, как Бог удостоил нас того, чтобы вверить нам благовестие, так мы и говорим, угождая не человекам, но Богу, испытующему сердца наши

Православным святителям и пастырям, как продолжателям дела Христова на земле, Господь Бог оказал великую честь, вверив благовестие. Проповедники Христовы должны всегда возвещать лишь правду, не взирая на лице человеческое, а стараясь лишь о том, чтобы верно передать слова Божии. А какой результат выйдет от проповеди – сие благовестники отдают на милость Божию, молясь усердно Господу, да будет успешно их слово. Конечно, мы не всегда любим правду. Но только через правду мы становимся лучше. Когда нам скажут истину о наших делах, мы нередко приходим в раздражение и гнев. Но пройдет пыл гнева, мы сознаем свои недочеты, и если мы честны и покаемся в своих грехах, то начнем, с Божией помощью, лучшую жизнь. Не то встречаем мы у проповедников безбожия. Они не обличают своих слушателей, а лишь других. Слышал ли кто оратора неверия, чтобы он громил окружающую его толпу слушателей? Нет, таких обличений они не говорят, а лишь хвалят и льстят своим слушателям. А если станет говорить безбожник своим слушателям слова упрека, они или изобьют его, или разойдутся. Так же и в школе атеистической. Никогда детям не скажут правдивого слова обличения, а лишь уговаривают детей, всячески стараясь ульстить их. И в результате получается масса юных хулиганов, которые не дают проходу на улицах старикам и взрослым, тем более людям духовным. Из этих детей потом выходят террористы-хулиганы, не признающие никаких устоев и превращающиеся в жестоких и развратных звероподобных существ. Как без соли загнивают продукты, так без слова правды и обличения пороков людских, портятся души человеческие. У каждого их нас масса грехов, и нужно нам их знать и от них отходить. А если мы будем думать, что у нас все хорошо, то мы постепенно загнием духовно.

Проповедники и воспитатели духовные должны это знать, бесстрастно нести этот тяжелый крест – говорить людям правду, без всякой лести и лукавства. Господи! Как мало теперь этих смелых вестников истины! Жизнь наша гниет от всякой лжи, обмана, лести!

но как Бог удостоил нас того, чтобы вверить нам благовестие, так мы и говорим, угождая не человекам, но Богу, испытующему сердца наши

Зная это, мы, Апостолы, с величайшим смиренномудрием оставили все, вверив себя Богу. Мы твердо знаем, что в Евангелии Христовом все исходит от Бога, а от нас исходит безграничное послушание Богу посредством веры, любви, молитвы, поста, целомудрия, надежды и смиренномудрия.

Как люди и мы, Апостолы, немощны перед смертью, грехом и диаволом. Но как избранники Божии благодатью Господа Иисуса Христа мы стали сильными перед любой смертью, любым грехом и диаволом. От Него нам дана вся сила, вся крепость, чтобы проповедовать Евангелие, благоугождая не людям, но Богу, испытующему сердца наши, которые, непрестанно находясь перед всевидящим оком Божиим, не дерзают иметь в себе ни прелести, ни лукавства, ни нечистоты, ни корыстолюбия.

Мы, Апостолы, не знаем никакого человекоугодия. Наше призвание состоит в том, чтобы везде и во всем угождать одному Господу, и Богу, и Спасителю нашему Иисусу Христу.

Ст. 3-4 ибо в учении нашем нет ни заблуждения, ни нечистых побуждений, ни лукавства; но, как Бог удостоил нас того, чтобы вверить нам благовестие, так мы и говорим, угождая не человекам, но Богу, испытующему сердца наши

Ф-цы прекрасно знают это и знают также, что учение благовестников происходить не из заблуждения (в смысле самообмана), и не из желания проповедывать распущенность (akaqarsia), или опираться на лукавство. Это указание на нечистоту (akaqarsia) или же «чувственность», как возможное источное начало проповеди, было весьма важно в виду тех крайне безнравственных форм служения богам, которые часто освящались религиями того времени. Таков, напр., был мистический культ «Kabiri» в самой Ф-ке, сопровождавшийся грубо безнравственными обрядами. Благовестники свободны от этих недостатков. Испытанные Богом, и удостоенные быть носителями Евангелия, они стараются служить и угождать не низким побуждениям и страстям человека, а Богу.

Толковая Библия.

См. также Толкование на 1Сол. 2:1