Толкования на Апостола Павла 1-е послание к фессалоникийцам 2:7

Ст. 6-7 не ищем славы человеческой ни от вас, ни от других: мы могли явиться с важностью, как Апостолы Христовы, но были тихи среди вас, подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими

Не ищем славы, когда совершаем знамения или подвергаемся гонению, ни от вас, как и сами вы засвидетельствуете это, ни от других: и о том, что было для других и чему вы хотя и не были свидетелями, но Бог свидетельствует. Ведь справедливо могли бы мы представлять из себя людей важных и почтенных, кои избраны были как Христовы Апостолы, - но по кротости и ласковости мы были посреди вас как бы младенцами малыми во время наставления вас, как если бы кормилица нежила чад своих.

Ст. 5-8 ибо никогда не было у нас перед вами ни слов ласкательства, как вы знаете, ни видов корысти: Бог свидетель! Не ищем славы человеческой ни от вас, ни от других: мы могли явиться с важностью, как Апостолы Христовы, но были тихи среди вас, подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими. Так мы, из усердия к вам, восхотели передать вам не только благовестие Божие, но и души наши, потому что вы стали нам любезны

«Никогда не было», – говорит, – «у нас пред вами слов ласкательства», – то есть, мы не льстили, как это делают обманщики, люди, ищущее коры­сти или власти. Нельзя сказать, что мы льстили, чтобы достиг­нуть власти или что мы решились на это для денег. В свидетели этого, хотя это было очевидно, он призывает, наконец, их самих. Льстили ли мы, говорит, вы знаете. В сви­детели же того, что было неочевидно, то есть, проповедовал ли он ради любостяжания, призывает самого Бога. «Не ищем славы человеческой ни от вас, ни от других. Мы могли бы явиться с важностью, как апостолы Христовы», то есть не требуя почестей, не тщеславясь и не окружая себя копьеносцами, хотя, если бы мы и делали это, не сделали бы ничего странного. Если посланники царя пользуются честью, тем более можно нам. И не сказал: мы терпели бесчестие, или: не пользовались честью, что значило бы упрекать (фессалоникийцев), но: мы не искали. Итак, если мы не искали славы, хотя и можно было искать, и самая проповедь того требовала, то каким образом мы делаем что-ни­будь для славы? Между тем, если бы мы и искали, то и того нельзя было бы поставить нам в вину, потому что тем, ко­торые посланы к людям от Бога, по всей справедливости надлежит, как явившимся ныне с неба вестникам, пользо­ваться большою честью. И, несмотря на все это, мы не делаем ничего подобного, чтобы заградить уста противников.

И нельзя сказать, будто мы с вами поступали так, а с другими иначе. В самом деле, (апостол) то же говорил и в послании коринфянам: «Вы терпите, когда кто вас порабощает, когда кто объедает, когда кто обирает, когда кто превозносится, когда кто бьет вас в лицо» (2Кор.11:20). И еще: «в личном присутствии слаб, и речь [его] незначительна» (2Кор.10:10). И еще: «Простите мне такую вину» (2Кор.12:13). Таким образом и там показывает, что он был весьма смиренным, потому что перенес много (бедствий). А здесь говорит и о деньгах: «Мы могли явиться с важностью, как Апостолы Христовы, но были тихи среди вас, подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими. Так мы, из усердия к вам, восхотели передать вам не только благовестие Божие, но и души наши, потому что вы стали нам любезны» «Но были», – говорит, – «тихи», то есть, мы не обнаружили ни грубости, ни притеснения, ни высокомерия, ни хвастовства; а слова: «среди вас» означают то же, как если бы кто сказал: мы такие же, как и вы, и не получили никакого высшего жребия.

«Как кормилица», – говорит, – «нежно обходится с детьми своими». Таким должно быть учителю. Льстит ли кормилица дитяти, чтобы заслужить у него славу? Ищет ли она денег от малюток? Бывает ли высокомерна с ними и сурова? Напротив, не бывает ли она нежнее самих матерей? Здесь (апостол) обнаруживает в себе нежную любовь. «Так»,– говорит, – «из усердия к вам» то есть, усердствуя к вам; мы, говорит, преданы вам до такой сте­пени, что не только ничего не берем от вас, но, если бы нужно было, не отказались бы отдать вам и свои души. Итак, человеческий ли это расчет, скажи мне? Но кто будет столько безрассуден, чтобы сказать это? «Восхотели передать», – говорит, – «вам не только благовестие Божие, но и души наши». Последнее, следовательно, труднее первого. А что больше приносит пользы? От благовествования действительная польза для них; но пре­дать душу – подвиг больший по своей трудности. В самом деле, не все равно – проповедовать только, и – отдать душу. Первое само по себе досточтимее, последнее гораздо труднее. Мы готовы были, говорит, если бы это было нужно, и души свои истощить для вас. Так как (апостол) и прежде хвалил и теперь хвалит (фессалоникийцев), то и говорит поэтому: мы делаем это не для выпрашивания денег, не из лести, не для снискания у вас славы. Обрати однако внимание! Так как (фессалоникийцы) оказали много подвигов, и их следовало без­мерно хвалить и им удивляться, чтобы они явили себя еще более непреклонными, то похвала такого рода могла показаться подозрительною. Поэтому, устраняя всякое подозрение, он гово­рит о своих бедствиях. С другой стороны, опасаясь, чтобы не подумали, что он говорит о бедствиях с целью показать, как он трудился для них и какою, следовательно, честью должен у них пользоваться, он, сказав о бедствиях, прибавил: «потому что вы стали нам любезны», показывая таким образом, что мы даже охотно отдали бы вам свои души, потому что были вам совершенно преданы. Итак, благовествование мы возвещаем вам потому, что Бог повелел нам это; но, со своей стороны, мы вас столько любим, что, если бы нужно было, отдали бы вам даже свои души. Так-то должен любить истинно любящий. Он не откажет даже в своей душе, если бы у него потребовали ее и если бы это было возможно. Но что я говорю: потребовали? Он сам вызовется на такое пожертвование. Ничего, подлинно ничего не может быть сладостнее такой любви. Для нее ничто не представляется прискорбным. Верный друг поистине – услада жизни. Верный друг поистине – твердый покров.

Беседы на послание к Фессалоникийцам.

См. также Толкование на 1Сол. 2:3

мы могли явиться с важностью, как Апостолы Христовы, но были тихи среди вас, подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими

Нет большего доказательства любви в Церкви Христовой, чем когда даже самой честью, в которой она, очевидно, находится у людей, пренебрегают, чтобы тело младенца не было рассечено и не подверглась растерзанию немощь христиан из-за нарушения единства. Ведь говорит апостол, что он выказал себя как мать к чадам по отношению к тем, среди кого совершал благовествование, - не сам, но пребывающей с ним благодатью Божией. Ибо не может блудница ничего назвать своим, кроме своих грехов, дар же материнства - от Бога. И Господь прекрасно сказал о блуднице: тот, кому много прощается, много любит. Так, апостол Павел говорит: мы сделались малыми среди вас, подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими. Но когда доходит до опасности быть рассеченным младенцу, когда самозванство присваивает себе ложную честь и готово нарушить единство, - пренебрегает мать честью своей, лишь бы видеть сына целым и невредимым. Она следит, только бы не позволить самозванству рассечь немощное тельце мечом раскола, настаивая слишком твердо на том, что честь материнства принадлежит ей. Итак, пусть любовь матери скажет: отдайте ей ребенка (3Цар 3:27).

…Ведь и мать любит питать дитя свое, но не хочет, чтобы оно всегда оставалось таким. Она держит его у груди, согревает в объятиях, ласково утешает, питает молоком и делает все для чада своего, но хочет, чтобы дитя ее росло, а не всегда оставалось таким. Взгляните же на апостола. Мы понимаем его лучше, поскольку он даже не удостаивает себя имени матери, когда пишет: я сделался мал среди вас, подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими. Есть ведь кормилицы, которые нежно обходятся с детьми, причем не со своими. А есть матери, отдающие своих детей кормилицам, которые сами не лелеют детей своих.

…И вот, настолько усилились гонения и муки, что [Павлу] стала тяжела жизнь. И вот страх и трепет нашел на него, и ужас объял его (Пс 54:6), - сказано, как ты знаешь, в псалме. Это глас Тела Христова, глас членов Его. Хочешь ли ты узнать в этом свой голос? Стань одним из членов Христовых. Страх, говорит [Давид], и трепет нашел на меня, и ужас объял меня. И я сказал: кто дал бы мне крылья, как у голубя ? я улетел бы и успокоился бы (Пс 54:6-7).

Павел в известном смысле испытал отвращение из-за бремени плоти: он хотел отлететь ко Христу, но обилие мук преградило ему путь, хотя и не вовсе закрыло его. Ему опротивела жизнь, но не та вечная жизнь, о которой он говорит: Для меня жизнь - Христос, и смерть - приобретение (Флп 1:21). Но поскольку здесь его удерживала любовь к ближним, куда он направляется? Если же жизнь во плоти доставляет плод моему делу, то не знаю, что избрать. Влечет меня то и другое: имею желание разрешиться и быть со Христом (Флп 1:22-23), а оставаться во плоти нужнее для вас (Флп 1:24). Он уступил птенцам своим пищащим: расправив крылья, он накрыл их и лелеял их, как и сам о том говорит: я сделался мал среди вас, подобно как кормилица нежно обходится со своими детьми.

Посмотри на Павла восходящего: Знаю человека во Христе, который назад тому четырнадцать лет, - в теле ли- не знаю, вне ли тела - не знаю: Бог знает, восхищен был до третьего неба. …И слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать (2Кор 12:2 - 4). Вы услышали, что он говорит о восхождении, а теперь послушайте, что он говорит о нисхождении: Я не мог говорить с вами… как с духовными, но как с плотскими, как с младенцами во Христе. Я питал вас молоком, а не твердою пищею (I Кор 3:1 - 2). Вот нисходит тот, кто восходил. Задайся вопросом: куда он восходил? До третьего неба. Задайся вопросом: куда он нисходил? До питания младенцев молоком. Послушай о том, как он нисходил: я сделался мал среди вас, подобно как кормилица нежно обходится со своими детьми.

Ведь мы видим, как и кормилицы, и матери нисходят до младенцев; хотя они и умеют говорить по-латински, они сокращают слова и каким-то образом коверкают свой язык, чтобы ласкать детский слух этим понятным для них языком, поскольку, если они говорят не так, младенец не слышит и нет ему в том пользы. Так и красноречивый отец, будь он хоть столь великим оратором, что речи его гремят на форуме и сотрясают стены суда, если у него есть маленький сын, когда возвращается домой, оставляет свое казенное красноречие, посредством которого он возвышался, и нисходит до младенца.

Разве мы не наблюдаем у бессловесных и неразумных животных, среди которых существует не духовная, а лишь плотская природная любовь, с каким, тем не менее, чувством взыскуется детенышами молоко из материнских сосцов? И сколь бы ни был силен напор сосущего, это любезнее матери, чем если бы детеныш не сосал молоко и не требовал бы того, что положено любовью. Часто мы видим, как уже значительно подросшие бычки так поддают головой под вымя матери, что силой удара чуть не приподнимают ее, и она, однако, никогда не лягает их и не отталкивает, но, напротив, если нет рядом сынка, который ее сосет, мычанием его подзывает к сосцам своим. Значит, если есть в нас эта духовная любовь, о которой апостол говорит: я сделался мал среди вас, подобно как кормилица нежно обходится со своими детьми, - мы любим вас, когда вы взыскуете. Ленивые же нам не любезны, потому что мы опасаемся пребывающих в бездействии.

мы могли явиться с важностью, как Апостолы Христовы

Или: в чести, славе и довольстве; или: мы могли брать от вас и питаться, и быть вам в тягость. Ибо достоинство наше этого требовало, чтобы брать от вас.

но были тихи среди вас

Тихи, то есть кротки, необременительны. Или: тихи (ν«πιοι) среди вас, то есть незлобивы, нечестолюбивы. Ибо незлобивый ничего такого не помышляет. Выражение среди вас имеет такой смысл: в обращении с вами я был такой же, как и вы, будто не получил высшего назначения.

подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими

Здесь апостол показывает свою нежную любовь. Льстит ли кормилица ребенку? Ищет ли она денег от малюток? - Так и учителю должно быть кротким и любить тех, которые оскорбляют его, как и кормилица любит своих детей, хотя бы они и били ее.

могуще в тяготе быти, якоже Христовы Апостолы: но быхом тиси посреде вас, якоже доилица греет своя чада

В тяготе быти, можно бы, как с первого раза кажется, применяясь к тому, что говорит Апостол в 9-м стихе: да не отяготим, и к употреблению этого слова Апостолом в других местах (2Сол. 3, 8; 2Кор. 12, 16; 11, 9), понять как — обременять содержанием себя. Апостолы, по повелению Господа благовестникам от благовестия питаться (1Кор. 9, 14), могли безукоризненно принимать содержание от лиц, принявших Евангелие. Как это требовало расходов новых, не бывших прежде, то могло казаться тяготою. Не эту ли тяготу и разумеет здесь святой Павел, говоря как бы: мы могли бы вас обременить содержанием себя, но не сделали этого? - Нет, не эту. Ибо тогда следовало бы прибавить вам и поставить вместо — в тяготе быти εν βαρει, — быть в тяготу εις βαρος,— сказать то есть: могуще быть вам в тяготу. Главное же, почему нельзя принять такого смысла, в том, что он не соответствует ни предыдущей речи, где говорится о неискании славы, ни последующей, где Апостол говорит о своей тихости. Лучше — могуще в тяготе быти — истолковать, как в русском переводе: могуще явиться с важностию, как Апостолы. Златоуст говорит на сие место: «Если посланники царей пользуются честию, тем более можно нам. Тем, которые посланы к людям от Бога, по всей справедливости надлежит, как явившимся нам с неба вестникам, большею пользоваться честию, но, несмотря на такое избыточество права, мы не делаем ничего подобного, чтобы заградить уста противников».

Можно допустить, что святой Апостол имеет здесь в мысли отстранить новое особое нарекание, похожее на то, какое после сплетено было в Коринфе (2Кор. 10, 10), именно, что святой Павел слишком слабо действовал. Посланнику Божию следовало бы явить более важности. Апостол и говорит: могли мы явиться таковыми, но были тихи. Любовь наша к вам заставила нас так действовать.

Но быхом тиси среди вас. Но отвечает непосредственно вышесказанному: могуще в тяготе быти, вместе с которым составляет особую законченную мысль,—как: могли мы явиться с важностию, но были тихи, — то есть не держались высокого тона, не были обладающие (1Пет. 5, 3), но как слуги, по заповеди Господа, все готовы были сами делать для вас (Мф. 20, 26). Тиси — ηπιοι. `Ηπιος, — кроткий, тихий, нежно любящий, благосклонный, — употребляется именно в отношениях высших к низшим, царя к подданным, начальника к подчиненным, родителей к детям, врачей к врачуемым. Среди вас — в обращении с вами мы были такие же, как вы; будто ничего особенного не имели, будто не получили никакого особенного назначения и значения (Златоуст); являлись среди вас, окруженные вами, как учители учениками, как матери детьми, как кокош птенцами. Эта-то снисходительность, может быть, и послужила одним к укору Апостолов в ласкательстве, а другим — к укору в слабохарактерности. Отвечает Апостол: все это плод любви к вам, а не лесть или слабость.

якоже доилица греет свои чада

Первая черта нрава Апостолов Солуни — тихость; вторая — материнская любовь. Доилица здесь — не кормилица, как видно из того, что она представляется питающею своих чад. Это — мать в период отдоения дитяти, мать доящая (кормящая грудью). С материю сравнивает себя святой Павел и в послании к Галатам (4, 19). И отцом он нередко называет себя в отношении к уверовавшим чрез него (здесь же - 11; 1Кор. 4, 15). Сравнение с материю здесь оказалось более уместным, потому что Апостол хотел выразить свою крайне нежную к ним любовь, или любовь со стороны чувства; любовь же со стороны дел любви выражает он ниже (стих 9) сравнением себя с отцом. Им же хотел Апостол бросить заключительный свет и на предыдущие оправдательные против нареканий мысли свои. Так святой Златоуст: «Льстит ли кормилица дитяти, чтоб заслужить от него славу? Ищет ли она денег от малюток? Бывает ли высокомерна с ними и сурова? Здесь Апостол обнаруживает в себе нежную любовь».

Греет своя чада, θαλπη. Так говорится о птицах, которые согревают своих детенышей, прикрывая их крыльями. Так и мать укутывает свое малое дитя у груди своей, чем и охраняет его, и живость ему придает. Сравнение указывает на устремление любви, все готовой делать для любимого.

но были тихи среди вас, подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими

По этой причине мы были благи, добры, просты и милостивы, как кормилица нежно обходится с детьми своими.

Может, она ищет от младенцев чести и похвалы? Нет, конечно. И вы являетесь нашими духовными детьми, которых мы питаем молоком небесных истин Евангелия, пока не возрастете во Христе. И тогда вы увидите сами, что никакая человеческая слава вам не нужна! Тогда всем своим существом вы почувствуете, что едино есть на потребу (Лк. 10:42) для вас, для нас и для всех людей: неизменный Бог и Господь Иисус Христос и Его чудное и всеспасительное Евангелие. И все, что не исходит от Него, что не ведет к Нему, что не служит Ему, – зловоние, смерть и мучение.

О, человек! Куда ты пойдешь без Христа, кем ты станешь без Него? Знай это! Без Него ты причтешься ко множеству смертей и мучений. Но если это и случиться с тобой, ты должен знать, что опять Он, и только Он, подаст тебе руку помощи в любых твоих смертях и мучениях.

Но необходимо, чтобы и ты принес Ему самого себя, исходящий от тебя сильный покаянный крик: Господи, помилуй! И Он тебя помилует, воскресит тебя от всех смертей, избавит тебя от всех мучений, поскольку Он безмерно милосерд и пришел к нам спасти всех нас, погрязших в грехе, в смерти и мучении.

Он всегда собственным тщанием возвращает заблудшую овцу. И какая человеческая душа не погружена в грехи, частные и общие, неизвестные прелести и в тысячи смертей? А Он, воистину единый Человеколюбец, зовет каждого и всех к Себе. Приидите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас; возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим (Мф. 11:28–29).

Итак, Он зовет, а ты отзываешься. Ты отзываешься верой в Него и спасаешься от всех смертей, мучений и ужасов. Это самая определенная вещь в нашем земном мире. Ведь никто не любит людей так, как Он! Действительно, Он есть единственный Человеколюбец в человеческом роде! Почему? Поскольку Он, и только Он, спасает людей от смерти и мучения и дарует вечную жизнь и сладчайший рай! Поскольку Он единственный имеет и дает людям через любовь вечное благо, вечную истину, вечную правду, вечную радость! И кто иной может даровать это в человеческом роде? Никто из людей, никто из всех самозваных и ложных божеств. Ведь Богочеловек Христос воистину является единственным Человеколюбцем! Это дает лишь Ему право, по которому Ему принадлежит каждый из людей, и по этой причине каждый из нас должен любить Его больше отца, матери, брата и сестры, детей и всех людей, больше всего творения.

Толкование на 1-е послание к Фессалоникийцам святого апостола Павла.

См. также Толкование на 1Сол. 2:6

мы могли явиться с важностью, как Апостолы Христовы, но были тихи среди вас, подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими

Все ученики - дети перед Христом Здесь будет уместно объяснить и слово νήπίος [младенец]. Оно вовсе не тождественно слову «глупый». Такое значение свойственно слову νηπύτιος; νήπιος же равно νεήπιος, а ήπιος - значит тонко чувствующий; νήπιος слово это собой означает, следовательно, новорожденного, душой кроткого, тихого, нежного. Особенно ясно так объяснил это слово блаженный Павел, сказав: мы могли явиться как апостолы Христовы; но были тихи среди вас, подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими. Дитя, следовательно, тихо и, в особенности, нежно, мягко и просто, бесхитростно и нелицемерно, прямодушно и искренне, а эти черты суть основы простоты и правдивости.

Ст. 5-7 ибо никогда не было у нас перед вами ни слов ласкательства, как вы знаете, ни видов корысти: Бог свидетель! Не ищем славы человеческой ни от вас, ни от других: мы могли явиться с важностью, как Апостолы Христовы, но были тихи среди вас, подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими

Их благовестие чуждо ласкательства, рассчитанного на грубый личный интерес, чуждо даже «предлога» к корысти. Они не ищут славы, ни от людей, ни от них. Они «могли бы быть им в тягость» (en barei einai), как Апостолы - но этого на самом деле не было. Как понимать это выражение en barei einai - «могуще в тягость быти»? Идет ли здесь речь о денежных пособиях, на которые имели право благовестники, или же здесь имеется в виду настойчивое требование признания своего авторитета? BaroV имеет два значения: а) оно может иметь прямое значение «тяжести», «бремени» (Vulgata - oneri esse), и в таком случае может указывать на право Апостолов требовать помощи и содержания (смотри ст. 9 и 2Фес III:8); б) но может иметь и производное значение «власти, достоинства»; в таком случае оно будет указывать на честь, которой могли благовестники ожидать от Ф-в в качестве «Апостолов Христовых». Если связывать мысль 7 ст. с мыслью 6 ст., то второе значение слова baroV более уместно; если же связывать ст. 7 с 5 ст., то приемлемее будет первое значение слова. Но «может быть безопаснее приписывать выражению en barei einai всеобъемлющее значение, включающее в себя обе эти царственные, так сказать, прерогативы Апостольства - и право настаивать на своем авторитете, и право взимать вспоможения» (Lightfoot, op. cit.). Благовестники, не будучи обременительны, были, напротив, «тихи» среди них (hpioi). В данном месте возможно и иное чтение: «nhpioi», в таком случае мысль будет такая: «мы были детьми посреди вас». Чтение это находится в двух древнейших кодексах - Синайском и Ватиканском. Но чтение hpioi так же хорошо поддерживается манускриптами, как и nhpioi, а по ходу мыслей гораздо более приемлемо.

Толковая Библия.

См. также Толкование на 1Сол. 2:1