Толкования на Апостола Павла 1-е послание к Тимофею 2:1

Итак прежде всего прошу совершать молитвы, прошения, моления, благодарения за всех человеков

Итак, умоляю тебя, говорит, прежде всего. Заметь, пожалуйста, что и его умоляет по обычному смирению своему, а не по какому-либо случайно встретившемуся поводу. Умоляю тебя, говорит, чтобы прежде всего совершал ты моления и молитвы к Богу за всех людей, - и прошения за царей, и благодарения за тех, кои находятся в преимущественном положении, - дабы в спокойствии от войн и в назидании житие проводили они, то есть в святости и праведности. Может быть отсюда получило свое начало в церкви ежедневное, утреннее и вечернее, призывание всех к молитве (о мире всего мира и пр.).

Ст. 1-2 Итак прежде всего прошу совершать молитвы, прошения, моления, благодарения за всех человеков, за царей и за всех начальствующих, дабы проводить нам жизнь тихую и безмятежную во всяком благочестии и чистоте

Вопрос: Если иудеи, неверующие или еретики являются нашими начальниками, следует ли молиться за них в церкви или нет?

Ответ: Да. Ибо когда апостол писал о том, что следует молиться «за царей и за всех начальствующих», то тогда все цари и начальствующие в мире были язычниками. Кроме того, [следует напомнить, что] во время святой проскомидии иерей молит Бога, говоря так: «Помяни, Господи, всякую душу – и которую мы поминаем, и которую не поминаем; всех помилуй и всем даруй отпущение [грехов]».

Ст. 1-4 Молю убо прежде всех творити молитвы, моления, прошения, благодарения за вся человеки: за царя, и за всех, иже во власти суть: да тихое и безмолвное житие поживем во всяком благочестии и чистоте: сие бо добро и приятно пред Спасителем нашим Богом, иже всем человеком хощет спастися, и в разум истины npиити

При ежедневной молитве, говорит апостол Павел, прежде всего должно быть упоминание об этом. - Творити молитвы… Молитва есть прошение, возносимое об избавлении от всего, причиняющего скорбь. Моление – испрашивание благ. Прошение – жалоба на обижающих. - Благодаренья… Должно благодарить Господа за благодеяния, оказываемые нами друг другу. - За вся человеки. Епископ есть общий отец; поэтому он должен молиться за всех людей, верующих и неверующих, друзей и врагов, обижающих и притесняющих. - За царя. Чтобы кто-либо не заподозрил его в лести, Апостол прежде сказал: за вся человеки, а потом присоединил за царя и всех начальствующих. - Да тихое и безмолвное житие поживем. А чтобы христианин, не смущался тем, что при совершении таинств упоминается о царе, который бывал часто и неверующим, апостол Павел показывает, что и нам полезно блaгoдeнcтвиe царей. Каким же образом оно бывает для нас полезно? Если цари будут благоденствовать и с успехом будут вести войны против неприятелей, то и мы будем жить мирно и спокойно, и никто не будет нас тревожить. И странно было бы, если бы цари трудились для общего блага, а мы не оказывали бы им возможной с нашей стороны помощи (разумеется – молитвы). - Во всяком благочестии. Бывает троякого рода война: с иноплеменниками, с единоплеменниками и – самая опасная – война души с телом. Война с чужими причиняет только смерть или рабство. Войны со своими можно избежать кротостью, или уступчивостью, подобно тому, напр., как сказано в Священном Писании: вместо еже любити мя, оболгаху мя, аз же молихся (Пс. 108:4) и: с ненавидящими мира бех мирен (Пс. 198:6). Но войну, происходящую в нас самих, весьма трудно прекратить, и она приносит большой вред душе. Итак, апостол Павел желает, чтобы мы молились за царей, чтобы они побеждали и благоденствовали, так как он знает, что мир внешний с врагами полезен и для внутреннего мира нашей души. Если мы обязаны познавать Бога, то конечно для познания Бога и Его благодеяний мы имеем нужду в свободном и спокойном времени. А каким же образом могут быть свободны те, которые заняты войной с иноплеменниками? - Сие бо добро и приятно – молиться за всех людей, даже и еллинов (неверующих), чтобы они обратились. - Иже всем человеком хощет спастися. Если Сам Господь, устрояющий спасение людей, хочет, чтобы все спаслись, то нужны ли нам молитвы? Конечно нужны. Этим ты привлекаешь к себе любовь тех, за которых молишься, и показываешь свое к ним благорасположение. Подражай, говорит Апостол, Богу. Он Сам хочет, чтобы все люди спаслись, и ты молись за всех людей. - И в разум истины приити. Сказавши это, Апостол далее и говорит о том, что это за истина в учении. Но если Бог желает, то почему же не бывает того, чего Он желает? Не бывает, потому что сами люди не хотят. Бог ничего здесь не делает принудительно.

Итак прежде всего прошу совершать молитвы, прошения, моления, благодарения за всех человеков, за царей и за всех начальствующих

Прежде всего, то есть при ежедневном богослужении. Священник, как общий отец целой вселенной, заботится о всех, подобно тому как Бог, на службу Которому он посвящается, печется о всех. Обрати внимание на широко простирающуюся благодать. Иудейские молитвы не таковы. Не сказал тотчас же: за царей, чтобы не показаться льстецом, но прежде говорит: за всех человеков, и потом уже прибавляет: за царей, хотя бы цари были и неверные: за них должно молиться потому, что тогда они все были таковы. Из того, что мы молимся за всех, двоякое благо проистекает: с одной стороны, чрез это разрушается ненависть, которую мы питаем к некоторым людям, потому что никто не может питать враждебных чувств к тому, о ком моление творит; с другой стороны, и они становятся лучше, потому что при содействии молитвы прекращают свою злобу и ожесточение против нас. Ибо для тех, которые преследовали и убивали, имеет великое значение, когда они слышат, что мучимые ими молятся за них. Молитвы, прошения, моления, как слова однозначащие, собраны апостолом для возбуждения молитвенной энергии и для выражения, настаиванием чрез эти речения на одном, - требовании неотложно поступать так, как он заповедует. Впрочем, некоторые полюбопытствовали отыскать и различие в этих речениях, утверждая что молитва означает прошение об избавлении от скорбного; моление означает испрашивание благ; прошение - вопль с жалобой на нечестивых, обидчиков и неисправимых. Смотри, как мы побуждаемся благодарить и за те блага, которые посылаются другим, например за то, что Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми (Мф. 5:45) и всем подает Свои блага в изобилии, как неверным, так и богохульникам. Чрез это теснейшим образом мы соединяемся в братской любви. Ибо кто благодарит Бога за блага его ближнему, тот обязан и любить его. Тем более, следовательно, мы должны благодарить за блага, ниспосланные нам самим.

Дабы проводить нам жизнь тихую и безмятежную.

Так как вероятным было то, что душа христианина смущалась тем, что во время совершения таинств повелевалось молиться за неверных царей, то апостол предлагает и выгоду, чтобы хотя бы таким образом склонить к принятию увещания. Их спасение, говорит, приносит для нас успокоение: они ведут войну, чтобы мы были в безопасности. Итак, будет ли с чем сообразно, если они из-за нашей безопасности подвергаются опасностям, а мы не хотим открыть и губ - помолиться на них?

Во всяком благочестии и чистоте.

Эти слова прибавил апостол потому, что для многих жизнь мирная, не возмущаемая бранями, служит поводом к одним утехам и взаимным неудовольствиям, от которых рождаются и неправые догматы. Дабы проводить нам жизнь, говорит, не в утехах и взаимных оскорблениях, но во всяком благочестии: во всяком, не только правоверии чистейшем, свободном от всяких ересей, но и в жизни по вере; ибо есть нечестие и жизнью являемое, о коем говорится: они говорят, что знают Бога, а делами отрекаются (Тит. 1:16). Равным образом дабы проводить жизнь во всякой чистоте означает: жить не только в воздержании от дел плотской похоти, но и во всякой добродетели. Итак, нам, когда наслаждаемся внешним миром, должно иметь мир в душе, живя в благочестии и чистоте: ибо в таком случае и будем мы жить жизнью воистину мирной и безмятежной. Есть три рода браней, возмущающих мир: со стороны варваров, со стороны наветников, с нами живущих в одном месте, и со стороны страстей, внутри восстающих на нас. Брань варварскую прекращает бодрость и мужество царей, которым и мы должны усмирять, ту, которая идет от ненавидящих нас - кроткой уступчивостью и молитвами, как дал пример пророк Давид, говоря: с ненавидящими мир я был мирен, и: они враждуют на меня, а я молюсь (Пс. 108:4) - а ту, которая восстает внутри нас самих, - всеми оружиями правды.

Молю убо прежде всех творити молитвы, моления, прошения, благодарения за вся человеки

Второе наставление в разсматриваемом теперь изречении Апостола заключается то, что он дает понятие о разных видах молитвы. «Молю», говорит он, «творити молитвы, моления, прошения, благодарения».

Молитвы должны мы приносить Богу, яко Богу, моления, как Судии, прошения, как Царю, благодарения, как Творцу и Подателю благ. Прошениями можем просить от Него благ, преимущественно вечных, а частию и временных; молениями нужду имеем умолять Его, да избавит нас от зол, от греха и от наказания за грех; за исполнением прошений и молений естественно следуют благодарения; молитва в собственном и высшем ея знаменовании забывает некоторым образом и зло и собственное благо, и устремляется к созерцанию верховнаго и всеобщаго блага в Боге, так что в ней душа человека, по выражению таинственнаго Песнопевца, «восходит» к Богу, «аки стебло дыма кадильнаго» (Песн. III:6). Моления сетуют пред Богом и утешаются; прошения дерзают и смиряются пред Ним; благодарения веселятся и торжествуют; молитва благоговеет пред Ним, и горит в любви, как жертва всегда живая и всесожигаемая. Молитва вообще есть душа всех особенных молений, прошений и благодарений; впрочем и сии, смотря по состоянию Христианина, соединять с молитвою не только позволительно для него, но полезно и даже необходимо. – Кто не приносит молений о прощении грехов, тот или по невежеству не знает их, или закрывает их от себя гордостию, как Фарисей, и, в том и другом случае, не принадлежит к царствию Божию, которое, с тех пор, как «вси согрешиша, и лишени суть славы Божия» (Рим. III:23), не приемлет никого, кроме умоляющих и помилованных. – Кто никогда не приносит Богу прошений, тот мало верует в Его благость и силу, или совсем не верует. «Доселе» – так обличает в сем недостатке молитвы самих Апостолов Иисус Христос – доселе «не просисте ничесоже во имя Мое: просите и приимете, да радость ваша исполнена будет» (Иоан. XVI:24). Кто не приносит благодарений, тот оказывает небесному Подателю всех благ такую несправедливость, которая и между человеками, в отношении к земным благодетелям, осуждается и наказуется общим презрением.

При воззрении на чуждыя христианства, и даже враждебныя ему расположения современных Апостолу земных властей, его наставление представляет вид необычайности еще в том, что он заповедует творить за них не только молитвы, но и благодарения. Неужели враги и враждебныя действия, гонители и гонения могут быть предметом благодарности? – Сие недоумение будет устранено, если примем в разсуждение, что святый Павел есть не просто наставник, но наставник Богодухновенный. Христос Спаситель и всем христианам, для важных случаев, когда им нужно с особенною верностию и твердостию изрещи или засвидетельствовать истину Христову, дал сие обетование: не вы будете глаголющии, но Дух Отца вашего глаголяй в вас (Матф. X. 20). Без сомнения, в преимущественной силе и полноте дан сей дар Апостолу, провозвестнику Христова учения для вселенской церкви. Итак святый Павел хочет написать наставление церкви ефесской: Дух Святый в то же время благоизволяет написать чрез него наставление Церкви вселенской. Павел смотрит на церковь ефесскую, как она есть: Дух в нем Божий в то же время смотрит на Церковь вселенскую, как она есть и будет. Павел видит современный мрак царств языческих: Дух в нем Божий провидит и, более или менее, показует ему будущий свет царств христианских. Взор Богодухновеннаго, проницающий будущие веки, встречает Константина, умиротворяющаго Церковь и освящающаго верою царство, Феодосия, Юстиниана, защищающих Церковь от наглости ересей, – конечно видит далее и Владимира, и Александра Невскаго и многих распространителей веры, защитников Церкви, охранителей православия. После сего не удивительно, что святый Павел пишет: молю творити не только молитвы, но и благодарения за царя и за всех, иже во власти суть; потому что будут цари и власти не только такие, за которых надобно молиться с скорбию, или с утешением, но и такие, за которых, как за драгоценный дар Божий, должно благодарить Бога с радостию.

Глубокое смирение, и вместе сильное желание святаго Павла сделать действительным преподаваемое наставление, открывается в том, что он не излагает истину равнодушно, и не повелевает властию апостольскою, но просит и умоляет, чтобы приносимы были молитвы за царя: молю, говорит, творити молитвы за царя.

Молю убо прежде всех творити молитвы, моления, прошения, благодарения за вся человеки

Убо — частица выводная. Выше внушал, чтоб святой Тимофей всех отклонял от суесловий и направлял к жизни в духе веры по чистой совести, уверяя, что, действуя так, он будет добре вести свое воинствование. Теперь говорит: в сих видах делай то и то.

Прежде всего просит озаботиться должным ведением молитв в собраниях верующих. И, требуя сего, первое, что предлагает внимание, есть, — о ком молиться, — молиться о всех людях, и о неверующих, и в числе их о царе и властях.— Почему? Потому, вероятно, что об этом паче всего требовалось напомнить ефесянам: ибо предмет,— молитва о всех и о властях,— хотя и не неважен, но не первый. Или, может быть, такой порядок молитвословий в церковных собраниях требовалось ввести и гласно о том всем предъявить, в отвращение распространенной о христианах врагами их молвы, будто они человеконенавистники, как видно из того, что чуждаются всех людей и обычаев людских (языческих), и будто, собираясь особо от других, они затевают крамолы. Апостол и поставил законом, чтоб ефесяне, а чрез них и все христиане, собираясь на молитву, прежде всего молились за всех людей и за власти. Христиане после сего всем могли показывать: вот посмотрите, как нам предписано молиться, и судите, человеконенавистники ли мы и крамольники. Этот порядок молитвословия сохраняется доселе в Церкви. Не по указанию ли святого Павла?

Молю — смиренный оборот речи, убеждающий, но нисколько не умаляющий силы законоположения. Чрез это не оставляется на произвол, так ли молиться или иначе, если кто захочет того. Подобная мягкая форма неотложных приказаний соблюдается и в общежитейских отношениях.

Творити молитвы, моления, прошения, благодарения. Последнее: благодарения — отличается от других и предметом, и чувством, и словом. Что касается до первых трех, то они представляются однозначащими и, может быть, собраны святым Павлом воедино, чтоб только выразить: всячески молитесь, молитесь всеусердно. Так полагает блаженный Феофилакт: «молитвы, моления, прошения, как однозначащие, собраны Апостолом для возбуждения молитвенной энергии и для выражения, настаиванием чрез сии речения на одном, требования неотложно поступать так, как он заповедует». Но тот же блаженный Феофилакт далее говорит: «некоторые, впрочем, полюбопытствовали отыскать и различие в сих речениях». Сделал это прежде блаженный Феодорит, из которого он заимствует показание и самых черт различия.

Можно видеть в сих речениях указания и на разные предметы молитв, и на качества молитв или разные состояния молящегося. Так молитва, δεησις, — от: δεω,—по предмету есть «прошение об избавлении от скорбного» (блаженный Феодорит, блаженный Феофилакт),—того, что причиняет скорбь, держит в тесноте и крайности; а по состоянию молящегося есть чувство нужды и потребности предмета молитвы, от коего (чувства) зарождается самая молитва; отсутствие коего делает молящегося равнодушным проговаривателем молитвы, а присутствие своею мерою определяет меру жара молитвенного. Хотящему молиться прежде всего надлежит запастись этим чувством и без него не приступать к молитве.— Моление, προσευχη, — по предмету есть «испрашивание благ» (блаженный Феодорит, блаженный феофилакт); а по состоянию молящегося есть из сердца исторгающаяся, вопленная молитва, вызывающая предложение обетов и готовность на всякие жертвы, в иных же случаях сопровождаемая постами, бдениями и другими лишениями. — Прошение, εντευξις, (от: εντυγχανω — говорить за кого пред кем),—есть по предмету ходатайственный за других вопль с жалобою на врагов видимых и невидимых и испрашиванием помощи против них (см.: блаженный Феодорит, блаженный Феофилакт); а по состоянию молящегося есть, с одной стороны, уповательное дерзновение пред Богом, с другой — неотступность в молитве, приточно заповеданная и Спасителем. По святому Лествичнику, ходатайственный за других вопль к Богу прилично воспринимать друзьям Божиим и, следовательно, требует высокого совершенства нравственного и великой близости к Богу; неотступность же всякому не непристойна.

Но все же общее всем сим трем есть испрашивание у Бога благопотребного, какого бы рода оно ни было; от коего прямо отлично благодарение, обращаемое обычно не на чаемые блага, а на блага уже полученные, вкушенные и вкушаемые. Василий Великий учит всякую молитву начинать благодарением, уверяя, что благодарение за полученные блага сильнее всякого прошения ходатайствует о даровании благ новых. У Апостола оно поставлено здесь после прошений, может быть, для того, чтоб, если б оно было поставлено впереди прошений, мы не подумали, что за вся человеки просить только следует, а не и — благодарить. Апостол требует, чтоб мы благодарили за других, в той уверенности, что ничто так не сильно свидетельствовать о нашей взаимной любви, оживлять ее и укреплять, как благодарение за блага, полученные другими. Почему и поставил благодарение пред: за вся человеки.

За вся человеки — за всех людей, не только верных, но и неверных. Святой Златоуст с движением говорит при сем: «знают посвященные в таинства, как бывает у нас при ежедневном богослужении, каждый день и утром, и вечером, — как мы творим молитву за весь мир.— Священник есть как бы общий отец целой вселенной; поэтому прилично ему заботиться обо всех, подобно тому, как печется о всех Бог, на службу Которому он поставлен. Вследствие того Апостол и заповедует молиться за всех. — Отсюда проистекают два благие следствия: с одной стороны, чрез это разрушается ненависть, которую иные питают ко внешним (не принадлежащим к Церкви); потому что никто не может питать враждебных чувств к тому, о ком моление творит. С другой — и те (внешние) становятся лучше, отчасти потому, что за них возносят молитвы (по невидимому влиянию молитвы),— отчасти и потому, что они (слыша, что за них молятся) отлагают ожесточение против нас. Ибо ничто столько не содействует успеху учения, как то, чтобы любить и быть любимым. Подумай также о том, что значило для тех, которые злоумышляли, наносили побои, изгоняли, умерщвляли (христиан),— услыхать, что те, которые переносят такие страдания, возносят к Богу прилежные молитвы за причиняющих им (эти страдания)! Видишь ли, в какой степени, согласно с желанием Апостола, христианин должен быть выше всех? Ибо подобно тому, как к малым детям нисколько не уменьшается (отцова) любовь, хотя бы дитя, взятое на руки, даже ударило своего отца по лицу; так и мы нисколько не должны уменьшать нашей любви ко внешним, хотя бы мы переносили от них удары. — Молю, говорит, творити… и благодарения за вся человеки. Потому что нужно благодарить Бога и за те блага, которые посылаются другим, например, за то, что Он солнце сияет на злыя и благия и дождит на праведныя и неправедныя (ср.: Мф. 5, 45). Видишь ли, что Он соединяет и связывает нас друг с другом не только посредством молитвы, но и посредством благодарения? Потому что, тот обязан благодарить Бога за блага, ниспосланные его ближнему, тот обязан и любить его, и дружески быть к нему расположенным.— А если нужно благодарить за то, что ниспосылается ближнему, то тем более — за то, что совершается с нами самими, и в тайне, и по нашему желанию, и против нашей воли, и за то, что кажется нам даже неприятным; потому что Бог все нам во благо устрояет».

Итак прежде всего прошу совершать молитвы, прошения, моления, благодарения за всех человеков

В первой главе апостол поставил в обязанность Тимофею, как доброму воину Христову, распространение здравого учения евангельского. Но не один Тимофей обязан заботиться об утверждении Евангелия, а и вся христианская община. Во всей своей жизни она должна пролагать пути к распространению Евангелия, и прежде всего она должна иметь это в виду при совершении общественного богослужения. Что здесь речь идет именно об общественном богослужении - это видно из того, что участниками или совершителями богослужения здесь представляются одни мужчины (ст. 8.) Таким образом, вторая глава имеет тесную связь с наставлениями, содержащимися в первой главе и поэтому апостол начинает свою речь выражением: итак - Прежде всего - т. е. из всех увещаний, с какими хочет обратиться к Тимофею апостол, он на первом месте считает нужным поставить увещание о надлежащем совершении общественных молитв.

Молитвы - (dehseiV) - это просьба вообще.

Прошения (proseucaV) - всякая молитва и просительная, и благодарственная, даже обет.

Моления (enteuxeiV) - просьба по отдельному какому-либо случаю.

Благодарения (eucaristiaV) - молитвы благодарственные, в противоположность всем молитвам, обозначенным тремя предыдущими выражениями. Чтобы разъяснить смысл всех этих наименований, возьмем во внимание молитву Господню. Вся она может быть названа «молитвою» (proseuch), но в ней находятся отдельные прошения (dehseiV). Как скоро эти прошения обращены на отдельные предметы, получается заступление (enteuxeiV - по-русски неточно: моление). «Благодарение» же представляет собою, например, славословие, находящееся в конце молитвы Господней.