Толкования на Апостола Павла 2-е послание к коринфянам 11:29

Кто изнемогает, и не изнемогаю? Кто соблазняется, и аз не разжизаюся

Пленение наших братьев нужно воспринимать как наше пленение, грозящую другим опасность - как нашу опасность. Знайте наверняка, что у нашего единства одно тело, что не только любовь, но и религия должны вдохновлять нас на то, чтобы искуплены были все члены нашей семьи.

Кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал? Кто соблазняется, за кого бы я не воспламенялся

Кто изнемогал бы, как вы, умом своим, - и я бы не печалился за них? Кто соблазняется в вере, и я не воспламеняюсь изысканием средств для обращения его?

Ст. 26-29 много раз был в путешествиях, в опасностях на реках, в опасностях от разбойников, в опасностях от единоплеменников, в опасностях от язычников, в опасностях в городе, в опасностях в пустыне, в опасностях на море, в опасностях между лжебратиями, в труде и в изнурении, часто в бдении, в голоде и жажде, часто в посте, на стуже и в наготе. Кроме посторонних приключений, у меня ежедневно стечение людей, забота о всех церквах. Кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал? Кто соблазняется, за кого бы я не воспламенялся

«В опасностях от язычников, в опасностях между лжебратиями». Заметь новый род ратоборства. Не только враги нападали, но имевшие личину братства; и много в этом случае требовалось напряжения, много благоразумия.

«В труде и в изнурении». Труды сменялись бедами, беды трудами, следуя непрерывно одни за другими и не давая ему ни малейшего покоя.

«Много раз [был] в путешествиях… в голоде и жажде и в наготе», «кроме посторонних [приключений]«.

Сравнительно с тем, что перечислено, еще более опущено. Но даже и перечисленного невозможно описать подробно, потому что апостол не означил каждого искушения порознь, но вспомнил только о тех, число которых было невелико, и могло удержаться в памяти, говоря: «три раза, однажды»; о прочих же искушениях и этого не сказал, потому что много раз претерпевал их. И не говорит, какие были плоды его подвигов, что он стольких-то и стольких-то обратил; но описывает, что только претерпел за проповедь, с одной стороны – наблюдая скромность, с другой – желая показать, что хотя бы и ничего из этого не вышло, но для труждающегося не остается без пользы, поскольку дело, достойное награды, и в таком случае исполнено.

«У меня ежедневно стечение [людей]«. Бунты, мятежи, утеснение от народа и нападение целых городов. В этом отношении больше всего обнаруживали вражду свою к нему иудеи, потому что он более всех посрамлял их, и служил наибольшим обличением их безумия вследствие внезапного своего обращения (ко Христу). Великая война воздвигалась против него от своих, от чужих, от лицемерствующих; везде для него были волны и стремнины – в обитаемых и необитаемых местах, на суше и на море, вне и внутри. Он не имел в достатке даже необходимой пищи, нуждался в самой простой одежде; подвижник целой вселенной подвизался нагой и боролся голодный. Так далек он был от того, чтобы собирать сокровища! И не только не скорбел, а и воздавал еще за то благодарение Подвигоположнику.

«Забота о всех церквах». Это главнее всего – т. е., что и душа его терзалась, и сердце раздиралось. В самом деле, если бы внешних (скорбей) даже и не было, то достаточно было и внутренней брани, постоянно сменяющихся волн, тучи забот, борьбы помыслов. Если пекущийся об одном доме, имея у себя слуг, приставников и домоправителей, часто не знает покоя от забот, хотя никто его не тревожит, то представь, что должен был терпеть (Павел), который имел попечение не об одном доме, но о городах, о народах, о племенах, о целой вселенной, и в делах столь важных, при таком множестве (врагов), старавшихся вредить ему, трудился один, и был так чувствителен, так заботился, как не заботится даже и отец о детях. А чтобы ты не сказал: «хотя и заботился, но заботился слегка», он показал, как велика была его забота, говоря: «Кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал?». Не сказал: «Я не принимаю участия в скорби», но (говорит): «Я так беспокоюсь и скорблю, как бы сам находился в том же недуге, страдал тою же болезнью».

«Кто соблазняется, за кого бы я не воспламенялся?». Смотри опять, до какой степени велика скорбь его, как это показывает слово «воспламенялся». «Воспламеняюсь, сгораю», – говорит он; и эта скорбь подлинно больше всех прочих. Другие скорби хотя и были тяжки, но скоро проходили и приносили неувядаемое удовольствие; а эта скорбь – терпеть столько страданий за каждого немощного, кто бы он ни был, угнетала, стесняла, уязвляла его сердце. Не о высших ведь только страдал он, оставляя низших в небрежении, напротив, и непотребного считал в числе потребных. Поэтому и сказал: «кто изнемогает», показывая, что разумеет всякого, кто бы он ни был; как бы в одном себе заключая целую вселенскую церковь, болезновал он о каждом члене ее.

Вот, какая нежная любовь этого мужа! Вот, какова бдительность! Вот, какова заботливость! Какая мать так терзается внутренне о чаде своем, палимом горячкою и лежащем на одре, как этот блаженный немоществовал за немощных, где бы они ни были, и волновался за соблазнявшихся? Смотри, как сильно он выразился. Не сказал: «кто соблазняется и аз» не печалюся; но – «разжизаюся», говорит, являя нам великую силу скорби, и давая знать о себе, что он как бы воспламеняется и внутренне горит за подвергающихся соблазнам.

Вот пастырская любовь! Падения других, говорит он, усиливают мои собственные страдания; соблазны других усиливают мою скорбь. Ему должны поревновать все, которым вверено водительство словесных овец; и пусть они не будут хуже того, который показал такую неусыпную заботливость о бессловесных и притом в течение стольких лет (Быт. 31:38)! Там, если бы и была небрежность какая-либо, – не было бы беды; а здесь, если и одна словесная овца погибает, или будет похищена зверем, – большая потеря, величайший вред, неизобразимое наказание! Если Господь наш не отрекся пролить за нее собственную кровь, то будет ли заслуживать какого-нибудь снисхождения нерадеющий о том, который так почтен от самого Господа, и не исполняющий своего долга в попечении об овце?

Кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал? Кто соблазняется, за кого бы я не воспламенялся

Павел не хочет сказать, что он делал вид, будто воспринимает на себя их немощи, скорее, он говорит о сочувствии их немощам.

Кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал? Кто соблазняется, за кого бы я не воспламенялся

Кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал

Чтобы кто-нибудь не сказал, что он, правда, заботился, но заботился так, обыкновенно, он показывает свойство своей заботы. И не сказал: я принимаю участие в скорби, но подвергаюсь ей сам до изнеможения. Изнеможение же разумей как телесное, так и в особенности душевное. Слово кто нужно разуметь так: будет ли то важный или незначительный человек.

Кто соблазняется, за кого бы я не воспламенялся

Затем, как он, выразил избыток скорби, ибо воспламеняюсь, говорит. Претерпевая все другое, он радовался, зная, что претерпевает ради Господа; здесь же он уязвляется душой так, что соблазн другого, даже человека незначительного и отверженного, причиняет ему большую скорбь. А что слово воспламеняюсь нужно понимать в смысле «соблазняюсь», этому научает нас Давид. Ибо, как апостол сказал: кто соблазняется, за кого бы я не воспламенялся - так же точно и Давид говорит: когда кто соблазнится, и я являюсь соблазняющимся, и стараюсь уврачевать эту болезнь, как свою собственную. Где же говорит это Давид? В словах: «когда гордится нечестивый, раздражается нищий» (Пс. 9:23), то есть бедный соблазняется, когда приходит к мысли, что недостойные люди изобилуют богатством и превознесены.

Кто изнемогает, и не изнемогаю? Кто соблазняется, и аз не разжизаюся

«Чтобы ты не сказал: хотя Павел заботился, однако же заботился слегка, он показал, сколь велика была его забота, говоря: кто изнемогает, и не изнемогаю? Не сказал: я беру участие в скорби, но говорит: я так беспокоюсь и скорблю, как бы сам находился в том же недуге, страдал тою же болезнию. Кто соблазняется, и аз не разжизаюся (горю, как в огне, ревнуя о спасении). Смотри опять, сколь велика скорбь его, что показывает слово: разжжение. Воспламеняюсь, сгораю, говорит; и сия скорбь подлинно больше всех прочих. Другие скорби хотя были тяжки, но скоро проходили и приносили неувядаемое удовольствие, а эта скорбь – терпеть столько страданий за каждого немощного, кто бы он ни был, угнетала, стесняла, уязвляла его сердце. Ибо не о высших только так заботился, а низших оставлял в небрежении, напротив, и непотребного считал в числе потребных. Посему и сказал: кто изнемогает (кто соблазняется), показывая, что разумеет всякого, кто бы он ни был. Как бы в одном себе заключая целую вселенскую Церковь, болезновал Павел о каждом члене ее» (святой Златоуст).

Кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал? Кто соблазняется, за кого бы я не воспламенялся

Апостол говорит о сочувствии всем и о сострадании той любовью, которая приносит исцеление ранам. Здесь, следовательно, он также показывает, с какой заботой бережет и направляет доверенную ему церковь, и посредством этого показывает также, что он должен расцениваться как ни в чем не уступающий другим апостолам; ибо, как он о сам себе сказал: более всех их потрудился (1Кор. 15:10).

Ст. 28-29 Кроме посторонних приключений, у меня ежедневно стечение людей, забота о всех церквах. Кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал? Кто соблазняется, за кого бы я не воспламенялся

Но это все - постороннее, так сказать, экстраординарное в жизни Апостола. В обыкновенное же время, когда он действует как пастырь и руководитель основанных им церквей, он также все время погружен в заботы и переживает все, что мучит и тревожит его духовных чад. Он, можно сказать, сгорает в постоянном огне за всех, кто подвергается искушениям.

Толковая Библия.

См. также Толкование на 2Кор. 11:22