Толкования на Апостола Павла 2-е послание к коринфянам 5:13

Если мы выходим из себя, то для Бога; если же скромны, то для вас

Ибо если мы приходим в изступление умом, то это относится к Богу; если же твердыми пребываем в уме своем, то это для вас, то есть: если мы подвергаемся мучениям, то это радует Божество, Которое радуется этим страданиям; если же знамениями преодолеваем, то это радует простоту вашу, для которой приятны эти проявления сил (чудотворных).

Ст. 13-14 Если мы выходим из себя, то для Бога; если же скромны, то для вас. Ибо любовь Христова объемлет нас, рассуждающих так: если один умер за всех, то все умерли

«Если мы выходим из себя, то для Бога; если же скромны, то для вас» (ст. 13). «Если, – говорит, – мы возвещаем что-либо великое о себе (это называет он «изумлением», или, как в других местах, «безумием»), то делаем это для Бога, чтобы вы, считая нас немощными, не возгордились и не погибли; если же говорим что смиренно и с уничижением, то делаем это для вас, чтобы вы научились смиренномудрствовать». Или слова его имеют такой смысл: «Если кто считает нас безумными, мы надеемся за то получить награду от Бога, за Которого мы подпадаем такому подозрению, если же кто почитает нас смиренномудрыми, тот и сам пусть научится от нас смиренномудрию». И еще иначе: «Если кто считает нас безумными, тот пусть знает, что мы для Бога так безумствуем». Поэтому и присовокупляет: «ибо любовь Христова объемлет нас, рассуждающих так» (ст. 14). «Не только, – говорит, – страх будущего, но и то, что уже совершилось, не позволяют нам быть беспечными и предаваться сну, но восставляют нас и побуждают трудиться для вас». Что же такое, что уже совершилось? То, что «если один умер за всех, то все умерли». «Следовательно, все погибли», – говорит. Если бы не все умерли, то (и Христос) не за всех бы умер, потому что здесь, а не там средства ко спасению. Поэтому и говорит: «любовь Христова объемлет нас», и не позволяет нам молчать, и крайнее будет несчастие, жесточе самой геенны, если после того, как Бог совершил такое дело, некоторые останутся не получившими никакого плода от такого промышления Его о нас. Подлинно, дело преизобильной любви – умереть за всю вселенную, и притом лежащую во зле.

Если мы выходим из себя, то для Бога; если же скромны, то для вас

Если мы говорим что-нибудь возвышенное (это называет апостол выходим из себя, или, в других, местах, «безумие»), то делаем это для Бога, дабы вы, почитая нас немощными, не возгордились и не погибли; если же говорим что-то смиренно и с уничижением, то делаем это для вас, дабы вы научились смиренномудрствовать. Или иначе: если кто имеет подозрение, что мы безумны, то мы надеемся получить награду от Бога, за Которого подвергаемся такому подозрению, а если кто почитает нас смиренномудрыми, тот и сам пусть получит пользу от нашего смиренномудрия. Или еще иначе: если мы безумны, то безумствуем так для Бога, чтобы вас привести к Нему. Безумие же Павла было безумием любви: любя Бога и живя, подобно влюбленному, Им одним, то есть Любимым, он вышел из себя и всецело прилепился к Богу, жил не своею жизнью, но жизнью Любимого, как в высшей степени любимой или возлюбленной. Итак, если мы, говорит, выходим из себя, то для Бога.

Аще бо изумихомся, Богови; аще ли целомудрствуем, вам

Изумлением называет Апостол то, что говорил о себе великое, что в других местах называет безумием (святой Златоуст); а целомудрием – смиренную о себе речь (Феодорит). Эти понятия у всех толковников одинаковы; но в каком отношении первое Богови, а второе вам, понимают разно; от чего произошли разные перифразы этого текста. И святой Златоуст приводит их до трех, не давая видеть, какой из них предпочесть должно. Из этого видно, как трудно указать определенную мысль этого места.

Аще изумихомся, если кажусь кому вышедшим из себя, незнать что говорящим, потому что говорю об особом меня избрании, о бывших мне откровениях, о знамениях Божиих, мною совершенных, и о другом подобном; то ведь, говоря об этом, я ничего себе не приписываю, а все отношу к Богу; не себя, а Бога прославляю, ибо всем всюду возвещаю, что благодатию Божиею есмь, еже есмь, и что хотя я больше всех потрудился, но не я тут был действующим, а благодать. Так, аще изумихомся, Богови. Можно бы укорить меня, зачем говорю, и в этом смысле: пусть бы сами узнали, кому нужно, стороною, а не из твоих уст. Но я не мог молчать; надлежит говорить всем, что я Божий посол, и указывать признаки того для того, чтобы, видя мое уничижение, не уничижил и не презрел кто и проповеди моей, не отверг ее и не погиб (святой Златоуст). Вот почему, хотя и знаю я, что безумствую, из себя будто выхожу, говоря так о себе, говорю, однако ж, потому что от этого славится Бог и словом моим, и спасением других. Пусть считают меня за это безумным, с радостию переношу это ради Бога. «Если кто считает нас за это безумными, тот пусть знает, что мы для Бога так безумствуем» (святой Златоуст).

Аще ли целомудрствуем, вам. «Если же говорим что смиренно и с уничижением, сие делаем для вас, дабы вы научились смиренномудрствовать; или так: если кто считает нас смиренномудрыми, тот и сам да научится от нас смиренномудрию» (святой Златоуст). «И то, и другое делаю, говорит, с правою мыслию» (Феодорит).

Если мы выходим из себя, то для Бога; если же скромны, то для вас

Говорит это в том смысле, что если высокопарно или гордо будет выражаться, и как будто восхваляя самого себя, и говоря истину, то все это отнести следует к Богу. Если же слова его без гордости понятны и во славу слушающих, то в пользу коринфян. И все сказанное здраво для слушателей, если только понимать в том смысле, как здесь сказано. Если же нет, тогда сказанное будут почитать за хвастовство, безумие перед Богом; ибо всякая гордыня есть безумие.

Если мы выходим из себя, то для Бога; если же скромны, то для вас

Апостолу ставили в упрек то, что он выходит из себя. Этот упрек имел своим основанием то, что Павел имел дар говорить языками более чем все другие (1Кор. 14:18), имел много видений (2Кор. 12:1 и сл.) и обладал очень подвижным темпераментом. Противники его воспользовались всем этим для того, чтобы представить его в глазах Коринфян как душевно больного. Павел говорит на это, что он увлекается вдохновением только тогда, когда молится Богу, наедине с самим собою и Богом (для Бога). В тех же случаях, где дело идет о том, чтобы его речь была вполне понятна собирающимся в церкви, Апостол говорил всегда как совершенно спокойно рассуждающий человек.

Толковая Библия.

См. также Толкование на 2Кор. 5:11