Толкования на Деяния апостолов 17:25

Ст. 16-31 В ожидании их в Афинах Павел возмутился духом при виде этого города, полного идолов. Итак он рассуждал в синагоге с Иудеями и с чтущими Бога, и ежедневно на площади со встречающимися. Некоторые из эпикурейских и стоических философов стали спорить с ним; и одни говорили: «что хочет сказать этот суеслов?», а другие: «кажется, он проповедует о чужих божествах », потому что он благовествовал им Иисуса и воскресение. И, взяв его, привели в ареопаг и говорили: можем ли мы знать, что это за новое учение, проповедуемое тобою? Ибо что-то странное ты влагаешь в уши наши. Посему хотим знать, что это такое? Афиняне же все и живущие у них иностранцы ни в чем охотнее не проводили время, как в том, чтобы говорить или слушать что - нибудь новое. И, став Павел среди ареопага, сказал: Афиняне! по всему вижу я, что вы как бы особенно набожны. Ибо, проходя и осматривая ваши святыни, я нашел и жертвенник, на котором написано «неведомому Богу ». Сего-то, Которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам. Бог, сотворивший мир и все, что в нем, Он, будучи Господом неба и земли, не в рукотворенных храмах живет и не требует служения рук человеческих, как бы имеющий в чем-либо нужду, Сам дая всему жизнь и дыхание и все. От одной крови Он произвел весь род человеческий для обитания по всему лицу земли, назначив предопределенные времена и пределы их обитанию, дабы они искали Бога, не ощутят ли Его и не найдут ли, хотя Он и недалеко от каждого из нас: ибо мы Им живем и движемся и существуем, как и некоторые из ваших стихотворцев говорили: «мы Его и род». Итак мы, будучи родом Божиим, не должны думать, что Божество подобно золоту, или серебру, или камню, получившему образ от искусства и вымысла человеческого. Итак, оставляя времена неведения, Бог ныне повелевает людям всем повсюду покаяться, ибо Он назначил день, в который будет праведно судить вселенную, посредством предопределенного Им Мужа, подав удостоверение всем, воскресив Его из мертвых

Смотри, как он терпел от иудеев гораздо более искушений, нежели от эллинов. В Афинах даже он не по­терпел ничего такого, но все кончилось смехом, и еще убе­дил (некоторых); от иудеев же много пострадал: так сильно они были вооружены против него! Потому и говорит (писа­тель): «в ожидании их в Афинах Павел возмутился духом при виде этого города, полного идолов». Справедливо он огорчался, потому что нигде нельзя было видеть столько идолов. «Итак он рассуждал в синагоге с Иудеями и с чтущими Бога, и ежедневно на площади со встречающимися». Смотри, как он опять беседует с иудеями, и чрез это заграждает уста тем, которые утвер­ждают, будто он оставил их, обратившись к язычникам. Удивительно, что философы горделиво не посмеялись ему тот­час же, как он стал говорить, и не отвергли его учения, сказав: оно далеко от философии. Это потому, что он не имеет надменности; или, с другой стороны, потому, что они не пони­мали и не разумели ничего из сказанного. В самом деле, могли ли (уразуметь его) те, из которых одни почитали Бога существом телесным, другие удовольствие считали блажен­ством? «Некоторые из эпикурейских и стоических философов стали спорить с ним; и одни говорили: «что хочет сказать этот суеслов?», а другие: «кажется, он проповедует о чужих божествах», потому что он благовествовал им Иисуса и воскресение» (ст. 18). Они думали, что воскресение (ανάςασις) есть какое-нибудь божество, так как имели обычай почитать и женщин. «И, взяв его, привели в ареопаг и говорили: можем ли мы знать, что это за новое учение, проповедуемое тобою? Ибо что-то странное ты влагаешь в уши наши. Посему хотим знать, что это такое?» (ст. 19, 20). Повели его в арео­паг не для того, чтобы научиться, но чтобы наказать его, так как там судились уголовные преступления. Смотри, как они, под видом желания научиться, во всем обнаруживают свою страсть к новостям. Город их был город пустословов. «Афиняне же все и живущие у них иностранцы ни в чем охотнее не проводили время, как в том, чтобы говорить или слушать что-нибудь новое. И, став Павел среди ареопага, сказал: Афиняне! по всему вижу я, что вы как бы особенно набожны. Ибо, проходя и осматривая ваши святыни, я нашел и жертвенник, на котором написано «неведомому Богу». Сего-то, Которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам» (ст. 21-23). Как бы по­хваляя их, он, по-видимому, не говорит им ничего неприят­ного. «Вижу я», говорит, «что вы как бы особенно набожны». «На котором написано: неведомому Богу». Что это значит? Афиняне, принимавшие в разные времена разных богов и даже ино­земных, например, богиню Минерву, Пана и других из дру­гих стран, боясь, чтобы не нашелся еще какой-нибудь бог, не­ведомый им, но почитаемый в другом каком-нибудь месте, для большей безопасности поставили жертвенник и ему; и так как этот бог был неизвестен, то и написали: неведомому Богу. Этот-то Бог, говорит Павел, и есть Иисус Христос, или лучше, Бог всех. «Сего-то, Которого вы, не зная, чтите», говорит, «я проповедую вам». Смотри, как он доказывает, что они и прежде принимали Его. Ничего странного, говорит, ничего но­вого я не предлагаю. Они твердили ему: «можем ли мы знать, что это за новое учение, проповедуемое тобою? Ибо что-то странное ты влагаешь в уши наши». Потому он немедленно уничтожает их предубеждение и говорит: «Бог, сотворивший мир и всё, что в нем, Он, будучи Господом неба и земли» (ст. 24). Потом, чтобы они не думали, что Он есть один из многих (богов), в исправление этого присовокуп­ляет: «не в рукотворенных храмах живет и не требует служения рук человеческих, как бы имеющий в чем-либо нужду» (ст. 25). Видишь ли, как он мало-помалу научает любомудрию? Как посмеивается языческому заблуждению? «Сам дая всему жизнь и дыхание и всё. От одной крови Он произвел весь род человеческий для обитания по всему лицу земли» (ст. 26). Это свойственно Богу. Но, заметь, это может быть сказано и о Сыне. «Он, будучи Господом», говорит, «неба и земли», – неба и земли, которые они считали богами. Объясняет им сотворение мира и людей. «Назначив предопределенные времена и пределы их обитанию, дабы они искали Бога, не ощутят ли Его и не найдут ли, хотя Он и недалеко от каждого из нас: ибо мы Им живем и движемся и существуем, как и некоторые из ваших стихотворцев говорили: мы Его и род» (ст. 27, 28). Это сказал поэт Арат. Смотри, как он заимствует доказательства и из того, что ими са­мими сделано и сказано. «Итак мы, будучи родом Божиим, не должны думать, что Божество подобно золоту, или серебру, или камню, получившему образ от искусства и вымысла человеческого» (ст. 29). Но поэтому-то, скажут, и должны? Отнюдь нет; ни мы, ни наши души не (со­вершенно) подобны (Богу). Почему же он не стал прямо нау­чать любомудрию и не сказал: Бог безтелесен по существу, невидим, неизобразим? Потому, что излишне было бы гово­рить это людям, которые еще не знали, что Бог один. По­тому, не говоря об этом, он останавливается на более близком предмете и говорит: «итак, оставляя времена неведения, Бог ныне повелевает людям всем повсюду покаяться, ибо Он назначил день, в который будет праведно судить вселенную, посредством предопределенного Им Мужа, подав удостоверение всем, воскресив Его из мертвых» (ст. 30, 31). Смотри: тронув их душу словами: «назначил день», и устрашив, он потом благовременно присовокупляет: «воскресив Его из мертвых». Но обратимся к вышесказанному. «В ожидании их в Афинах Павел возмутился», говорит (писатель), «духом». Не гнев или негодование означает здесь раздражение, но горячность души и ревность, как и в другом месте, где говорится: «произошло огорчение» между ними (Деян. 15:39).

Смотри, как это устрояется, тогда как он невольно остался здесь, ожидая своих спутников. Что значит: «возмутился»? Иначе сказать: возревновал; этот дар далек от гнева и негодования. Он не мог снести и скорбел духом. «Итак он рассуждал», говорит (писатель), «в синагоге с Иудеями и с чтущими Бога». Смотри: он опять беседует с иудеями. «Чтущими Бога», же называются здесь прозелиты, иудеи со времени пришествия Христова рассеялись повсюду, как потому, что с того времени закон потерял силу, так и для того, чтобы научать людей благочестию. Но сами они не получали никакой пользы, а только уверялись в своих бедствиях. «Некоторые из эпикурейских и стоических философов стали спорить с ним». Афиняне тогда уже не управ­лялись своими законами, как подвластные римлянам. А отче­го философы стали состязаться с ним? Они видели, что дру­гие беседуют с ним и что этот человек пользуется славою. И смотри, как обидно они тотчас же (выражаются), – «душевный человек не принимает того, что от Духа Божия» (1Кор. 2:14): «кажется», говорят, «он проповедует о чужих божествах». Демонами они называли своих богов; а города их были наполнены идо­лами. «И, взяв его, привели в ареопаг и говорили». Для чего повели его в ареопаг? Чтобы устрашить его, так как там судились уголовные преступления. «Можем ли мы знать, что это за новое учение, проповедуемое тобою? Ибо что-то странное ты влагаешь в уши наши. Посему хотим знать, что это такое? Афиняне же все и живущие у них иностранцы ни в чем охотнее не проводили время, как в том, чтобы говорить или слушать что-нибудь новое». Здесь указывается на то, что хотя они постоянно проводили время в том, чтобы говорить или слушать, но и для них казалось странным это (учение Павла), которого они еще не слыхали. «И, став Павел среди ареопага, сказал: Афиняне! по всему вижу я, что вы как бы особенно набожны. Ибо, проходя и осматривая ваши святыни, я нашел и жертвенник». Не сказал прямо: идолов, но для предисловия к речи сказал: «вижу я, что вы как бы особенно набожны», по причине упомянутого жертвенника. «Бог», говорит, «сотворивший мир и всё, что в нем». Произнес одно слово, которым ниспроверг все учения фило­софов. Эпикурейцы утверждали, что все произошло само собою и составилось из атомов; стоики, – что все телесно и (состави­лось) из огнеобразного вещества; а он говорит, что «мир и всё, что в нем» – дело Божие. Видишь ли, какая краткость и в крат­кости какая ясность? И смотри, что им казалось странным. То, что Бог сотворил мир. Что теперь всякий знает, того не зна­ли афиняне и мудрейшие из афинян. Если же Он сотворил, то очевидно, что Он есть Господь. Заметь, какое, по словам его, отличительное свойство Божества: творчество, которое принадлежит и Сыну. И пророки везде говорят, что творить свой­ственно Богу, – не так, как эти (еретики), которые признают творцом иное существо, а не Господа, предполагая несозданное вещество. Здесь он высказал и подтвердил свою мысль, но некоторым образом ниспроверг учение и этих (еретиков). «Не в рукотворенных», говорит, «храмах живет». (Бог) обитает и в храмах, но не в таких, а в душе человеческой. Смотри, как он ниспровергает чувственное служение (Богу). Как? Разве Бог не обитал в храме Иерусалимском? Нет, но толь­ко действовал. Разве Он не принимал служения от рук человеческих у иудеев? Не от рук, но от души, и этого требовал не потому, чтобы имел в том нужду. «Ужели Я», го­ворит Он, «ем мясо волов и пью кровь козлов?» (Пс. 49:13). Затем, сказав: «и не требует служения рук человеческих, как бы имеющий в чем-либо нужду», – не довольно ведь того, что Он ни в чем не нуждается, как сказано, хотя и это есть божеское свойство, но надлежит быть еще и другому, – он присовокупляет: «Сам дая всему жизнь и дыхание и всё». Указывает два отличительных свойства Божества: ни в чем не нуждаться и всем подавать все. Сравни с этим то, что говорили о Боге Платон или Эпикур, и все в сравнении с этим окажется пустословием. «Дая», говорит, «всему жизнь и дыхание». Вот и по отношению к душе, утверждает он, Бог есть творец ее, а не родитель. Посмотри еще, как он опровергает учение о веществе. «От одной крови», говорит, «Он произвел весь род человеческий для обитания по всему лицу земли». Это гораздо лучше их (учения) и ниспровер­гает и атомы и (несозданное) вещество. Здесь он показывает, что и душа человеческая неделима, и что быть Творцом не то значит, что они говорят. А словами, что Бог «не требует служения рук человеческих», выражает то, что Он прини­мает служение душой и умом. «Он», говорит, «будучи Господом неба и земли», – следовательно не частные боги. «Бог, сотворивший мир и всё, что в нем». Сказав наперед, как произошло небо, он потом изъяснил, что Бог живет не в рукотворенных (хра­мах) и как бы так сказал: если Он – Бог, то очевидно сотворил все; если же не сотворил, то Он и не Бог. Боги, говорит, которые не сотворили неба и земли, должны быть отверг­нуты. Таким образом, он преподал учение гораздо выше философов (хотя и не сказал еще о важнейшем, так как еще не пришло время, а он говорил с ними, как с детьми) – учение о творении, господстве (Бога), о том, что Он не нуж­дается ни в чем.

Сказав, что (Бог) «от одной крови Он произвел весь род человеческий», он указал причину всех благ. Что может сравниться с этим величием? Удивительно – сотворить от од­ного столь многих; но еще удивительнее – обладать всеми. «Сам дая всему», говорит, «жизнь и дыхание». Что значит: «назначив предопределенные времена и пределы их обитанию, дабы они искали Бога, не ощутят ли Его и не найдут ли»? Никому, говорит, не нужно было хо­дить и искать Бога; или, если не так, то: определил искать Бога, но определил не навсегда, а на «предопределенные времена». Этими словами он выражает, что и теперь искавшие не нашли Его, хотя Он был так явен для ищущих, как бы находящийся пред нами осязаемый предмет. Не таково это небо, чтобы в одном месте оно было, а в другом – нет, чтобы в одно время было, а в другое – нет; но во всякое время и на всяком месте можно найти его. Так устроил (Бог), что ищущим Его не препятствует ни место, ни время. Это самое и им много послужило бы во благо, если бы они захотели, т.е. что это небо находится везде, существует во всякое время. Потому он и сказал: «хотя Он и недалеко от каждого из нас», но находя­щегося близ всех. Это значит, что Бог не только дал нам жизнь и дыхание и все, но, что важнее всего, открыл путь к познанию Его, даровал то, чрез что мы можем найти и достиг­нуть Его. Но мы не захотели искать Его, хотя Он близ нас. «Недалеко», говорит, «от каждого из нас». Так, близок ко всем, говорит, находящимся повсюду во вселенной. Что мо­жет быть больше этого? Смотри, как он ниспровергает част­ных (богов). Что я говорю: «недалеко»? Он так близок, что без Него невозможно и жить. «Ибо мы Им живем и движемся и существуем». Как бы указывает на вещественный пример в таком роде: как невозможно не знать воздуха, который разлит по­всюду и находится недалеко от каждого из нас, или лучше, находится и в нас самих, так точно – и Творца всего. Смотри, как (Павел) приписывает Ему все – и промышление и сохра­нение, бытие, действие и продолжение (всего). Не сказал: чрез Него, но, что означает большую близость: «Им». Ничего подоб­ного не сказал тот поэт, который выразился: «мы Его и род». Тот сказал о Юпитере, а он относит это к Творцу, разумея не то самое существо, которое тот (разумел), – да не будет! – но применяя к Нему то, что собственно сказано о дру­гом; равно как и жертвенник он приписал Ему, а не тому, которого они почитали. Говорилось и делалось нечто, относящееся к Нему, но эллины не знали, что это относится к Нему, а от­носили к другому. Скажи мне, о ком, собственно, можно было сказать: «неведомому Богу» – о Творце, или о демоне? Очевидно, что о Творце, хотя они не знали Его, а того знали. Как те слова, что все сотворил (Бог), надобно относить собственно к Богу, а не к Юпитеру, какому-то человеку порочному, нечестивцу и чародею, так точно и слова: «мы Его и род», Павел сказал не в одинаковом (с поэтом), но в другом смысле. «Итак мы», говорит, «будучи родом Божиим», т.е., родственные и ближайшие, или, так сказать, приближенные и соседственные. А чтобы они опять не сказали: «что-то странное ты влагаешь в уши наши» (ничто ведь так мало не соответствует людям, как это), – он ссылается на поэта. И не сказал: вы, нечестивые и пренечестивые, не должны ду­мать, что Божество подобно золоту или серебру; но смиренно го­ворит: «не должны думать» это, но гораздо выше этого. Что же выше этого? Бог. Но и этого (не сказал), – потому что это имя означает (положительную) деятельность, – а говорит пока отрицательно: Божество не подобно этому; кто может сказать это? Смотри, как он доводит до понятия о бестелесном. Когда ум представляет тело, то вместе с тем представляет и про­странство. «Итак мы, будучи родом Божиим, не должны думать», говорит, «что Божество подобно золоту, или серебру, или камню, получившему образ от искусства и вымысла человеческого». Но кто-нибудь мог сказать: мы и не думаем этого; для чего же он говорит это? Он обращал речь свою ко многим; и хорошо сказал так. Если мы по душе не подобны этим (вещам), то тем более Бог. Таким образом, он отклоняет их от этой мысли. И не только Божество не подобно искусственному изображению, но не подобно и другому какому-либо «вымыслу человеческому», так как (все) изобретается или искусством или умом. Потому он и сказал: если Бог есть то, что изобретается искусством чело­веческим или умом, то и в камне было бы существо Божие. Если же мы живем Им, то как не находим Его? Вдвойне он осуждает их, и за то, что они не нашли Его, и за то, что изобрели тех (богов). Ум сам по себе никогда не бывает достоверным. Когда он тронул их душу, показав, что они безответны, то, смотри, что присовокупляет: «оставляя времена неведения, Бог ныне повелевает людям всем повсюду покаяться». Как? Разве никто из них не будет наказан? Никто из тех, которые желают покаяться. Об этих он говорит; не о скончавшихся, а о тех, которым проповедует. (Бог) не требует, говорит, отчета от вас. Не сказал: Он оставил без внимания, или попустил, но: вы находи­лись в неведении. Презирал, т.е. не подвергает наказа­нию достойных наказания. Вы находились в неведении; не го­ворит: вы делали зло добровольно, так как это видно из вышесказанного. «Повсюду покаяться»: этими словами указывает на всю вселенную.

Смотри, как он отклоняет их от мысли о частных (богах). «Ибо Он назначил», говорит, «день, в который будет праведно судить вселенную». Смотри: опять указывает на вселенную, разумея здесь людей. «Посредством предопределенного Им Мужа, подав удостоверение всем, воскресив Его из мертвых». Смотри, как он, упомянув о воскресении, опять указал на страдание (Христово). А что этот суд праведен, видно из воскресения, так как одно другим подтверждается; и что все это он сказал справедливо, видно из того же, что (Христос) воскрес. Так и всем (апостолы) проповедовали веру (во Христа), удостоверяя, что Он воскрес; впрочем, это известно.

…Здесь он предлагает учение и о воскресении всех; иначе вселенная не может быть судима. Слова: воскресив Его из мертвых, – относятся к телу Христа; оно было мертво, оно подвергалось смерти.

Ст. 22-29 Став же Павел посреде Ареопага, рече: мужие афинейстии, по всему зрю вы аки благочестивыя. Проходя бо и соглядая чествования ваша, обретох и капище, на немже бе написано: неведомому Богу: егоже убо не ведуще (благолепне) чтете, сего аз проповедую вам. Бог сотворивый мир и вся, яже в нем, сей небесе и земли Господь сый, не в рукотворенных храмех живет: Ни от рук человеческих угождения приемлет, требуя что, сам дая всем живот и дыхание и вся. Сотворил же есть от единыя крове весь язык человечь, жити по всему лицу земному, уставив предъучиненая времена и пределы селения их, Взыскати Господа, да поне осяжут его и обрящут, яко не далече от единаго коегождо нас суща. О нем бо живем и движемся и есмы: якоже и нецыи от ваших книжник рекоша: сего бо и род есмы. Род убо суще Божий, не должны есмы непщевати подобно быти Божество злату, или сребру, или каменю художне начертану, и смышлению человечу

Аки благочестивыя – называется тот, кто боится демонов, кто боготворит все, и дерево и камень и духов. Представляется, что апостол как бы хвалит их, то есть, боящимися демонов, назвал их вместо того, чтобы назвать благочестивыми. А назвал их так по поводу капища. Капище же поставлено было ими по следующей причине. Однажды у афинян вспыхнула война с неприятелями; потерпев поражение, они удалились. И так как у них было в обычае праздновать игры в честь демонов; то один из демонов явился к ним и сказал, что он не видел еще от них никакой себе почести; поэтому он осердился на них и был причиною этого их поражения. Этому демону они построили храм, и как бы из опасения, чтобы и еще когда-нибудь не случилось с ними того же, если они обойдут какого-либо неведомого ими Бога, поставили капище с надписью: неведомому Богу, говоря этим, что если есть еще какой-либо иной Бог, которого они не знают, то пусть капище это будет посвящено в честь его; быть может, он милостив будет к нам, хотя мы не почитаем его, так как не знаем. Полная же надпись на капище была следующая: «богам Азии и Европы и Ливии: Богу неведомому и чуждому». - Проходя бо и соглядая чествования ваша. Нашел в городе не книгу божественную, а стоявшее капище; и воспользовавшись надписью на капище, разрушил самое капище. Да что же и оставалось ему делать? Еллины все были неверующими. Если бы он стал беседовать с ними на основании евангельского учения, они стали бы смеяться над ним; если бы - на основании пророков, не имели бы доверия к нему. Он оружие неприятеля покорил его же оружием: вот это-то и есть то, что он говорит: бых со беззаконными, яко беззаконный. Увидел капище, и - надпись на нем обратил в свою пользу; а что еще важнее, так это - то, что он изменил мнение афинян. На капище, говорится, бе написано: неведомому Богу. Кто же был этот неведомый Бог, как не Христос? Итак афиняне написали это во имя Христа? Если бы они написали это во имя Христа, то успех Павла в их обращении не представлял бы ничего удивительного. Нет, они написали это с иною целию; а Павел сумел придать надписи совершенно новое значение. Но следует сказать, ради какого Бога они написали: неведомому Богу. Много было у них богов и своих и чужих. Об одних из них они получили сведения от матерей, а о других от соседних народов. Итак, поелику сначала не все боги сразу были приняты ими, а вводились мало-помалу, одни их отцами, другие дедами, а иные уже в их время; то, собравшись вместе, они сказали, как этих богов прежде мы не знали, а потом впоследствии узнали их, так, быть может, есть и еще какой-либо Бог, которого мы не знаем, и так как не знаем его, хотя он и Бог, то делаем ошибку, пренебрегая им и не почитая его. Поэтому они поставили капище и сделали на нем надпись: неведомому Богу, говоря этою надписью, что если и еще есть какой-либо иной Бог, которого мы не знаем, так и его мы будем чтить. Обрати внимание на избыток бесобоязненности. Поэтому Павел говорит: по всему зрю аки благочестивыя: потому что почитаете не только тех демонов, которые вам известны, но и тех, которых вы не узнали, - и, пленив их умы, направил их умственные взоры на Христа. Егоже убо не ведуще (благолепне) чтете, сего аз проповедую вам. Афиняне намеревались обвинить Павла, говоря: ты вводишь новое учение, вводишь Бога, которого мы не знаем. Поэтому, желая освободиться от подозрения и показать, что он проповедует не нового Бога, но того, которого они прежде него почтили уже служением, говорит: вы предупредили меня, ваше служение Ему упредило мою проповедь; потому что я возвещаю вам того Бога, которого вы почитаете не зная. Бог сотворивый мир… Сказал одно слово, и подорвал все положения философов. Эпикурейцы утверждают, что все произошло само собою и из атомов; а он говорит, что мир и все, что в нем, - дело Божие. Не в рукотворенных храмех живет. Чтобы не подумали, что проповедуется один из многих их богов, Павел исправляет сказанное, присовокупляя: не в рукотворенных храмех живет, но в человеческой душе. Итак что же? Он не жил в иерусалимском храме? Да, не жил, но действовал. Как же иудеи почитали Его при содействии рук? Не при содействии рук, но мыслию; потому что Он не требовал чувственного, как бы нуждаясь в этом: не ем, говорит Он, мяса юнча и т. д. Не требуя что, сам дая всем живот и дыхание. Два доказательства божественности, именно, что Бог ни в чем не нуждается и всем дарует все. Но здесь же Павел показывает и то, что Бог не отец, а творец души. Уставив предъучиненая времена. Уставил взыскати Господа, но не навсегда, а на предъучиненные времена. Павел показывает, что, и не отыскав Господа, они обрели Его. А так как отыскивая Его, они не находили; то он показывает также, что Господь так очевиден, как какой-нибудь предмет, рассматриваемый на видном месте; потому что невозможно, чтобы небо было здесь, а в другом месте его не было; невозможно также, чтобы оно было в это время, а в другое нет. Итак во всякое время и во всяком месте можно обрести Господа. Бог так устроил, что мы не встречаем препятствия в этом ни со стороны места, ни со стороны времени. То, что небо находится везде и установлено на все времена, особенно сильно действовало на слушателей. Господь так близок к нам, говорит апостол, что без Него невозможно жить. О Нем бо живем и движемся и есмы. Близость Господа доказывает посредством чувственного примера: невозможно, говорит, не знать, что воздух разлит всюду, и находится не только близ каждого из нас, но и в нас самих. То, что мы от Бога получили жизнь, что действуем и не погибаем, - все это называет промышлением и попечением Божиим о нас. Якоже и нецыи от ваших книжник рекоша. Один мудрец Арат сказал о Зевсе: того бо и род есмы. А апостол говорит это о Творце, не утверждая, что Творец и Зевс - одно и то же, - да не будет! - но прилагая это выражение собственно к Творцу, как и жертвенник назвал жертвенником Его (Творца), а не того, кого чтили афиняне. Назвал нас родом Божиим, то есть, самыми близкими родственниками; так как от нашего рода Бог благоволил на земле родитися. Не сказал: не должны вы непщевати подобно быти Божество злату, или сребру, но употребил более смиренный оборот: не должни есмы. Заметь, как внес в свою речь предмет сверхчувственный; потому что с представлением о теле мы соединяем и представление о расстоянии.

Cт. 24-25 Бог, сотворивший мир и все, что в нем, Он, будучи Господом неба и земли, не в рукотворенных храмах живет и не требует служения рук человеческих, как бы имеющий в чем-либо нужду, Сам дая всему жизнь и дыхание и все

Бог, сотворивший мир. «Сказал одно слово, и подорвал все положения философов. Эпикурейцы утверждают, что все произошло само собою и из атомов, а он говорит, что мир и все, что в нем, – дело Божие» (Феофил.).

Не в рукотворенных храмах живет. Чтобы не подумали, что проповедуется один из многих их богов, Павел поправляет сказанное, присовокупляя: не в рукотворенных храмах живет, но в человеческой душе, и не требует служения рук человеческих, как, напр., принесения жертв и т. п. «Как? Разве Бог не обитал в храме иерусалимском? Нет, но только действовал. Разве Он не принимал служения от рук человеческих у иудеев? Не от рук, но от души, и этого требовал не потому, чтобы имел в том нужду» (Злат.).

Дая всему – διδοὺς πᾶσι – слав.: дая всем, т. е. людям прежде всего, а потом и всем тварям.

Жизнь – начало существования, жизненную силу.

Дыхание – способность поддержания жизни через дыхание.