Толкования на Деяния апостолов 26:10

Ст. 1-29 Агриппа сказал Павлу: позволяется тебе говорить за себя. Тогда Павел, простерши руку, стал говорить в свою защиту: царь Агриппа! почитаю себя счастливым, что сегодня могу защищаться перед тобою во всем, в чем обвиняют меня Иудеи, тем более, что ты знаешь все обычаи и спорные мнения Иудеев. Посему прошу тебя выслушать меня великодушно. Жизнь мою от юности моей, которую сначала проводил я среди народа моего в Иерусалиме, знают все Иудеи; они издавна знают обо мне, если захотят свидетельствовать, что я жил фарисеем по строжайшему в нашем вероисповедании учению. И ныне я стою перед судом за надежду на обетование, данное от Бога нашим отцам, которого исполнение надеются увидеть наши двенадцать колен, усердно служа Богу день и ночь. За сию-то надежду, царь Агриппа, обвиняют меня Иудеи. Что же? Неужели вы невероятным почитаете, что Бог воскрешает мертвых? Правда, и я думал, что мне должно много действовать против имени Иисуса Назорея. Это я и делал в Иерусалиме: получив власть от первосвященников, я многих святых заключал в темницы, и, когда убивали их, я подавал на то голос; и по всем синагогам я многократно мучил их и принуждал хулить Иисуса и, в чрезмерной против них ярости, преследовал даже и в чужих городах. Для сего, идя в Дамаск со властью и поручением от первосвященников, среди дня на дороге я увидел, государь, с неба свет, превосходящий солнечное сияние, осиявший меня и шедших со мною. Все мы упали на землю, и я услышал голос, говоривший мне на еврейском языке: Савл, Савл! что ты гонишь Меня? Трудно тебе идти против рожна. Я сказал: кто Ты, Господи? Он сказал: «Я Иисус, Которого ты гонишь. Но встань и стань на ноги твои; ибо Я для того и явился тебе, чтобы поставить тебя служителем и свидетелем того, что ты видел и что Я открою тебе, избавляя тебя от народа Иудейского и от язычников, к которым Я теперь посылаю тебя открыть глаза им, чтобы они обратились от тьмы к свету и от власти сатаны к Богу, и верою в Меня получили прощение грехов и жребий с освященными». Поэтому, царь Агриппа, я не воспротивился небесному видению, но сперва жителям Дамаска и Иерусалима, потом всей земле Иудейской и язычникам проповедывал, чтобы они покаялись и обратились к Богу, делая дела, достойные покаяния. За это схватили меня Иудеи в храме и покушались растерзать. Но, получив помощь от Бога, я до сего дня стою, свидетельствуя малому и великому, ничего не говоря, кроме того, о чем пророки и Моисей говорили, что это будет, то есть что Христос имел пострадать и, восстав первый из мертвых, возвестить свет народу (Иудейскому) и язычникам. Когда он так защищался, Фест громким голосом сказал: безумствуешь ты, Павел! большая ученость доводит тебя до сумасшествия. Нет, достопочтенный Фест, сказал он, я не безумствую, но говорю слова истины и здравого смысла. Ибо знает об этом царь, перед которым и говорю смело. Я отнюдь не верю, чтобы от него было что-нибудь из сего скрыто; ибо это не в углу происходило. Веришь ли, царь Агриппа, пророкам? Знаю, что веришь. Агриппа сказал Павлу: ты немного не убеждаешь меня сделаться Христианином. Павел сказал: молил бы я Бога, чтобы мало ли, много ли, не только ты, но и все, слушающие меня сегодня, сделались такими, как я, кроме этих уз

Что же Агриппа? Желая узнать что-нибудь о деле, он «сказал Павлу: позволяется тебе говорить за себя» (Деян. 26:1). Царь повелевает ему говорить, сильно желая послушать его. Затем Павел с дерзновением начинает говорить и называ­ет себя счастливым, не из лести, но потому, что говорит пред человеком, которому все известно; а что именно поэто­му, послушай, что он говорит далее. «Тогда Павел, простерши руку, стал говорить в свою защиту: царь Агриппа! почитаю себя счастливым, что сегодня могу защищаться перед тобою во всем, в чем обвиняют меня Иудеи, тем более, что ты знаешь все обычаи и спорные мнения Иудеев. Посему прошу тебя выслушать меня великодушно» (ст. 1-3). Если бы он сознавал что-нибудь за собою, то, конечно, пришел бы в страх, выходя на суд пред челове­ка, которому известно все; но совесть его чиста, – потому он и не отрекается явиться пред судию, хорошо знающего дело, а еще радуется и считает себя счастливым. Потом говорит: «прошу тебя выслушать меня великодушно». Так как он на­меревался сказать речь продолжительную и говорить о себе, то предварительно высказывает эту просьбу и затем говорит: «жизнь мою от юности моей, которую сначала проводил я среди народа моего в Иерусалиме, знают все Иудеи; они издавна знают обо мне, если захотят свидетельствовать, что я жил фарисеем по строжайшему в нашем вероисповедании учению» (ст. 4-5), т.е. как я мог сделаться возмутителем, будучи еще так молод и пользуясь свидетельством от всех? Далее подтверждает слова свои, указывая на свою секту: «я жил фарисеем по строжайшему в нашем вероисповедании учению». И, так как опять иной мог бы сказать: хотя секта достойна уважения, но ты не хорош, – смот­ри, как он предупреждает такое возражение: призывает во свидетели всех иудеев, знающих его жизнь и обращение. «И ныне я стою перед судом», говорит, «за надежду на обетование, данное от Бога нашим отцам, которого исполнение надеются увидеть наши двенадцать колен, усердно служа Богу день и ночь. За сию-то надежду, царь Агриппа, обвиняют меня Иудеи. Что же? Неужели вы невероятным почитаете, что Бог воскрешает мертвых?» (ст. 6-8). Он пред­лагает два доказательства воскресения: одно от пророков, хотя не приводит пророчества, а мнение об этом иудеев; другое, и сильнейшее, от дел. Какое же это? То, что с ним бесе­довал Христос, воскресший из мертвых. Последнее из до­казательств подтверждает, рассказывая подробно о своем преж­нем заблуждении; об иудеях же отзывается с похвалою: «усердно служа Богу день и ночь». Следовательно, (говорит), если бы я был и небезукоризненной жизни, то меня не сле­довало бы судить за это, царь Агриппа. Затем и еще доказа­тельство: «что же? Неужели вы невероятным почитаете, что Бог воскрешает мертвых?» Если бы (у иудеев) не было такого мнения, если бы они не были воспитаны в этих учениях и только теперь они были вводимы, то иной мог бы не принять этого учения. Далее говорит, как он гнал (христиан), – и это служит к подтверждению сказанного, – приводя во свидетели первосвящен­ников и чужие города, и как он слышал слова: «трудно тебе идти против рожна» (ст. 14). Потом показывает челове­колюбие Божие, как (Господь) явился ему, будучи гоним от него; и не меня только, говорит, облагодетельствовал, но по­слал меня учить и других.

Указывает и на пророчество, которое он слышал: «ибо Я для того и явился тебе, чтобы поставить тебя служителем и свидетелем того, что ты видел и что Я открою тебе, избавляя тебя от народа Иудейского и от язычников, к которым Я теперь посылаю тебя» (ст. 16-17). Указывая на все это, он сказал: «правда, и я думал, что мне должно много действовать против имени Иисуса Назорея. Это я и делал в Иерусалиме: получив власть от первосвященников, я многих святых заключал в темницы, и, когда убивали их, я подавал на то голос; и по всем синагогам я многократно мучил их и принуждал хулить Иисуса и, в чрезмерной против них ярости, преследовал даже и в чужих городах. Для сего, идя в Дамаск со властью и поручением от первосвященников, среди дня на дороге я увидел, государь, с неба свет, превосходящий солнечное сияние, осиявший меня и шедших со мною. Все мы упали на землю, и я услышал голос, говоривший мне на еврейском языке: Савл, Савл! что ты гонишь Меня? Трудно тебе идти против рожна. Я сказал: кто Ты, Господи? Он сказал: Я Иисус, Которого ты гонишь. Но встань и стань на ноги твои; ибо Я для того и явился тебе, чтобы поставить тебя служителем и свидетелем того, что ты видел и что Я открою тебе, избавляя тебя от народа Иудейского и от язычников, к которым Я теперь посылаю тебя открыть глаза им, чтобы они обратились от тьмы к свету и от власти сатаны к Богу, и верою в Меня получили прощение грехов и жребий с освященными» (ст. 9-18). Смотри, как кротко он беседует; Бог, говорит, сказал мне: «ибо Я для того и явился тебе, чтобы поставить тебя служителем и свидетелем того, что ты видел и что Я открою тебе, избавляя тебя от народа Иудейского и от язычников, к которым Я теперь посылаю тебя открыть глаза им, чтобы они обратились от тьмы к свету и от власти сатаны к Богу, и верою в Меня получили прощение грехов». Как бы так гово­рит: этим я убедился, этим явлением. Он обратил меня и убедил так, что я не мог противиться. «Поэтому, царь Агриппа, я не воспротивился небесному видению, но сперва жителям Дамаска и Иерусалима, потом всей земле Иудейской и язычникам проповедывал, чтобы они покаялись и обратились к Богу, делая дела, достойные покаяния» (ст. 19-20). Если же я и других учу добродетельной жиз­ни, то как, говорит, сам могу быть виновником возмущения и смятения? «За это схватили меня Иудеи в храме и покушались растерзать. Но, получив помощь от Бога, я до сего дня стою, свидетельствуя малому и великому, ничего не говоря, кроме того, о чем пророки и Моисей говорили, что это будет, то есть что Христос имел пострадать и, восстав первый из мертвых, возвестить свет народу (Иудейскому) и язычникам» (ст. 21-23). Смотри, как речь его чужда лести и как он все приписывает Богу; потом, сколько дерзновения: «я до сего дня стою», и твердости: «свидетельствуя» пророками, «что Христос имел пострадать и, восстав первый из мертвых, возвестить свет народу (Иудейскому) и язычникам». Как бы так ска­зал: «Христос, воскреснув из мертвых, уже не умирает» (Рим. 6:9), как видно из того, что он всем пропо­ведует это и что они сами с готовностью внимают. Потом Фест, видя, с каким дерзновением он говорит царю, а не обращается к нему, как бы потерпев какую-нибудь обиду, сказал: «безумствуешь ты, Павел»? Что он, обидевшись, сказал это, послушай следующее: «когда он так защищался, Фест громким голосом сказал: безумствуешь ты, Павел! большая ученость доводит тебя до сумасшествия» (ст. 24). Что же Павел? Он кротко отвечает: «нет, достопочтенный Фест, сказал он, я не безумствую, но говорю слова истины и здравого смысла» (ст. 25). Потом объясняет причину, почему он обра­щал свою речь к царю. «Ибо знает об этом царь, перед которым и говорю смело. Я отнюдь не верю, чтобы от него было что-нибудь из сего скрыто; ибо это не в углу происходило. Веришь ли, царь Агриппа, пророкам? Знаю, что веришь» (ст. 26-27). Этими словами он как бы укоряет (иудеев) и говорит им: знаю, что он все знает хорошо, между тем как вам первым следовало бы знать это, – что и выражает замечание: «ибо это не в углу происходило», – но вы не хотели. «Веришь ли, царь Агриппа, пророкам? Знаю, что веришь. Агриппа сказал Павлу: ты немного не убеждаешь меня сделаться Христианином. Павел сказал: молил бы я Бога, чтобы мало ли, много ли, не только ты, но и все, слушающие меня сегодня, сделались такими, как я, кроме этих уз» (ст. 28-29). Смотри, как он молится: «молил бы я Бога», говорит, «Бога» не «мало», т.е. чтобы не было этого «мало»; не просто мо­лится, но усильно: «не только ты», говорит, «но и все», не тебе толь­ко, но и всем, «сделались такими, как я». Потом прибавляет: «кроме этих уз»; сказал так не потому, что он тяготился узами или сты­дился их (напротив, он вменял их себе в славу не менее, чем что-либо другое), но применительно к их понятию; по­этому он прибавил: «кроме этих уз». Но обратимся к вышепро­читанному. «На другой день», говорит (писатель), «когда Агриппа и Вереника пришли с великою пышностью и вошли в судебную палату с тысяченачальниками и знатнейшими гражданами, по приказанию Феста приведен был Павел». Иудеи отступили от него, когда он перенес дело (на суд кесаря), и тогда представляется ему блистательное зрелище: царь с ве­ликою пышностью и множество иудеев присутствовали здесь, присутствовали и те и другие. «Всё множество Иудеев», говорил (Фест), «приступали ко мне в Иерусалиме и здесь и кричали, что ему не должно более жить».

Посмотри на их неистовство: они кричали, что ему долж­но умереть. Отсюда видно, что Павел справедливо перенес де­ло к кесарю. Если и тогда, как нельзя было сказать против него ничего предосудительного, иудеи неистовствовали, то сле­довало обратиться к нему. «Я не имею ничего верного написать о нем государю», говорит (Фест). Видишь ли, как много раз дело подвергается исследованию? Иудеи были виновниками этого оправдания, которое должно было сделаться известным и находящимся в Риме. «Царь Агриппа! почитаю себя счастливым», говорит (Павел), «что сегодня могу защищаться перед тобою во всем, в чем обвиняют меня Иудеи». Смотри, как они делаются невольны­ми проповедниками и собственной злобы и Павловой добродетели, и притом пред самим царем. Теперь Павел отправ­лялся (в Рим) славнее, нежели если бы был свободен от уз. После того, как столько судей признали его невинным, он отправлялся уже не как обманщик и кудесник. Таким образом, раскрыв все, где он родился и как воспитан, он отправляется в Рим не просто, но уже чистым от всякого подозрения. Не говорил он: что это? – я уже перенес дело к кесарю, и меня столько раз судят; доколе это будет? Но что? Он опять был готов дать ответ и пред тем, кто наилуч­шим образом знал дела иудеев. Он защищается теперь с большим дерзновением, так как судьи его не были властны над ним; впрочем, хотя они не были властны над ним и прежнее решение: «к кесарю и отправишься» оставалось в своей силе, но он дает ответ и подробное объяснение на все, а не так, чтобы на одно отвечал, на другое же, нет. А в ответе сво­ем он как бы так говорит: меня обвиняют в возмущении, обвиняют в ереси и в том, будто я осквернил храм; я могу оправдаться во всем; мою жизнь от юности знают все иудеи; не в моих нравах – производить возмущения; свидете­ли этому – сами обвинители. Что прежде говорил он: «ревнителем отеческих моих преданий» (Деян. 22:3; Гал. 1:14), на тоже указывает и здесь словами: «от юности моей». Когда присутствовал весь народ, тогда он и призывает их в свидетели. Так он поступает не только на суде у Лисия, но и у Феста, и здесь, где находилось еще более народа; только там не было надобности в продолжительном оправдании, по­тому что послание Лисия освобождало его от этого. «Знают», го­ворит, «все Иудеи; они издавна знают обо мне». Не говорит, какова его жизнь, но предоставляет это их совести, и только указывает на секту, выражая, что он не избрал бы ее, если бы был пре­дан порокам и нечестию. Итак «жил фарисеем», говорит, «стою перед судом». Она уважается и у них, по ней они молятся и просят Бога, чтобы надежды на нее исполнились; эту надежду и я возве­щаю и за нее меня обвиняют. Не безумно ли всячески старать­ся, чтобы она исполнилась, и гнать того, кто в нее верует? Я и сам, говорит, «думал, что мне должно много действовать против имени Иисуса Назорея», т.е., думал поступать так потому, что был не из числа учеников Христовых, но из врагов Его. Тем достовернее этот свидетель, который употреблял тысячи средств против верующих, внушал зло­словить их, вооружал (против них) все, – и города и началь­ников, – и сам делая это, так внезапно переменился. Потом опять свидетели - спутники его. Далее он показывает себя справедливо уверовавшим, что доказывается и явлением све­та, и пророками, и событиями, и тем, что теперь происходит. «Среди дня на дороге я увидел», говорит, «с неба свет, превосходящий солнечное сияние, осиявший меня и шедших со мною». Видишь, как он убеждает их и пророками и самыми событиями. Не желал показаться нововводителем, и между тем имея сказать нечто великое, он опять обращается к пророкам и приводит их предсказания. Хотя события бы­ли достовернее, как ныне происходившие, но так как он один видел их, то опять ссылается на пророков. И смотри: он не одинаково говорит в собрании (иудеев) и в судили­ще; там он говорил: «вы убили» (Христа, Деян. 13:28); а здесь ничего такого не говорит, чтобы еще более не воспламе­нить гнева их, но указывает на тоже самое словами: «Христос имел пострадать»; так он не касается вины их! То, что я возвещаю, говорит, т.е., что Христос первый восстал из мертвых, подтверждаю пророками: и пророки возвещают это. Потому примите это учение, как согласное с пророческим. Сказав о видении, он далее безбоязненно говорит и о делах, О каких? «Открыть глаза им», говорит, «чтобы они обратились от тьмы к свету и от власти сатаны к Богу». «Ибо Я для того и явился тебе», т.е. не для того, чтобы наказать тебя, но чтобы сделать апостолом. Смотри, он указывает на то зло, которое обдержит не­верующих: на сатану и мрак, и на блага верующих, которые суть: свет, Бог, наследие святых. Увещевает не просто по­каяться, но и показать жизнь достойную удивления. И, смотри, везде в речи он упоминает о язычниках, потому что меж­ду присутствующими были язычники. «Свидетельствуя», говорит, «малому и великому», т.е. и знатному и незнатному. Это он сказал в отношении к воинам. Здесь оставив оправдание, он принимает на себя дело учителя. Потому Фест и сказал ему: «безумствуешь». Но, чтобы показать, что не он сам учит, указы­вает на пророков, на Моисея: «что Христос», говорит, «имел пострадать и, восстав первый из мертвых, возвестить свет народу (Иудейскому) и язычникам». На это «Фест громким голосом сказал». Так, это был голос негодования и гнева.

Что же Павел? «Нет», говорит, «ибо это не в углу происходило». Здесь он говорит о кресте, о воскресении, говорит, что это учение известно по всей вселенной. «Веришь ли, царь Агриппа», – не сказал: воскресению, но: «пророкам?» И предупреждая его, про­должает: «знаю, что веришь». Агриппа же отвечает ему: «ты немного не убеждаешь меня сделаться Христианином». По недоразумению, слово: скоро (ενολίψ) Павел принял за слово: «немного не» ('εζολίγου); потому отвечает и на это; так он был прямодушен! Он не сказал: я не хочу этого, но: «молил бы я Бога, чтобы мало ли, много ли, не только ты, но и все», – так слова его чужды лести! – «молил бы я Бога, чтобы слушающие меня сегодня, сделались такими, как я, кроме этих уз». Смотри: тот, кто хвалился узами и выставлял их, как золотую цепь, теперь молится, чтобы не было их. Но не удивляйся этому: слу­шатели были еще весьма слабы, и речь его была применительна к ним. А что он ценил узы высоко, послушай, как он везде в посланиях ставит их выше всего прочего. Так он говорит: «я, Павел, сделался узником Иисуса Христа» (Еф. 3:1); и еще: «обложен я этими узами, но для слова Божия нет уз» (Деян. 28:20; 2Тим. 2:9); и еще: «даже до уз, как злодей» (2Тим. 2:9). Смотри: не только «до уз», говорит, но и прибавляет: «как злодей», возвышая этим славу уз. Сугубое страдание, и оттого, что был связан, и оттого, что – как злодей! Если бы он был связан за доброе дело, то это доставляло бы некоторое утеше­ние; а теперь связан, как злодей и как уличенный в тяж­ких преступлениях; но, не смотря на то, он нисколько не за­ботился об этом.

Ст. 9-11 Аз убо мнех, яко подобает ми много сопротивна противу имене Иисуса Назореа сотворити: Еже и сотворих во Иерусалиме, и многи от святых аз в темницах затворях, власть от архиерей приемь: убиваемым же им прилагах совет: И на всех сонмищах множицею мучя их, принуждах хулити: преизлиха же враждуя на них, гонях даже и до внешних градов

Аз убо мнех. По моему разумению, говорит Павел, казалось мне, что это так должно было быть. Преизлиха же мучя их. Подстрекаемые дьяволом и демонами, многие, как бешеные, делали много нелепостей; а я, быть может, бесновался больше их, когда по своей воле причинял зло.

Это я и делал в Иерусалиме: получив власть от первосвященников, я многих святых заключал в темницы, и, когда убивали их, я подавал на то голос

Это я и делал - cр. (Деян. 3:4) и д. и паралл. в гл. VII, VIII и IX. Подобно тому, как и выше - правда, и я думал (ст. 9) - апостол сознается, что и он некогда не верил не тому, что Бог воскрешает мертвых (этой веры он всегда держался, как строгий фарисей, ст. 5 и Деян. 23:6 и д. ), но тому, что Он воскресил Иисуса и что Иисус есть истинный Сын Божий, и сначала поступал сообразно этому неверию. Это, однако, еще более располагает в пользу его учения, которое не могло дать такого резкого контраста со всем прежним его образом мыслей и действий - без особо сильного и крепкого основания, о чем он еще раз и повествует далее.

Святых - ср. к (Деян. 20:32) и Пар. Апостол называет так христиан, возвышая их в глазах судей и глубже изобличая свою несправедливость в отношении к гонимым.