Толкования на Книга пророка Иезекииля 10:5

Ст. 2-8 И говорил Он человеку, одетому в льняную одежду, и сказал: войди между колесами под Херувимов и возьми полные пригоршни горящих угольев между Херувимами, и брось на город; и он вошел в моих глазах. Херувимы же стояли по правую сторону дома, когда вошел тот человек, и облако наполняло внутренний двор. И поднялась слава Господня с Херувима к порогу дома, и дом наполнился облаком, и двор наполнился сиянием славы Господа. И шум от крыльев Херувимов слышен был даже на внешнем дворе, как бы глас Бога Всемогущего, когда Он говорит. И когда Он дал повеление человеку, одетому в льняную одежду, сказав: «возьми огня между колесами, между Херувимами», и когда он вошел и стал у колеса, - тогда из среды Херувимов один Херувим простер руку свою к огню, который между Херувимами, и взял и дал в пригоршни одетому в льняную одежду. Он взял и вышел. И видно было у Херувимов подобие рук человеческих под крыльями их

В виду пророка входит муж, одетый в одежду, доходящую до пят, и, как LХХ теперь изменяют перевод, в священную столу, между тем как у евреев стоит одно слово baddim и прочие переводчики удерживают вначале сделанный ими перевод [этого слова]. Входит же, как двукратно говорится, среди колес, которые под херувимами, чтобы наполнить руки свои горящими угольями. Когда он вошел, то только стал у колеса и изумленный или вследствие скорби о наказании Иерусалима или по причине величия славы, не простер сам руки к огню, но один из херувимов, то есть херувим простер руку и взял огонь, бывший среди херувимов, и дал в руку одетому в льняные одежды. И когда он взял, то вышел, и однако Писание не говорит, что он сделал после своего ухода, чтобы повествование о печальном событии более предоставить нашему разумению, нежели изобразить наглядно. При входе же мужа, одетого в льняные одежды, херувимы стояли по правую сторону дома, чтобы святые и горния силы представлялись, как занимающие правую сторону дома Божия, а те, которые посылаются для [совершения] наказаний и о которых написано: послание стелы лютыми (Пс. 77:49), признавались за занимающих левую сторону. И когда слава Господня поднялась с херувима, имевшего передать горящие уголья мужу, и перешла к порогу дома, тотчас внутренний двор наполняется облаком, мраком и тьмою. Ибо и наказания не производятся пред величием Божиим, и слава Господня не бывает видима во дворе, о котором написано: шум от крыльев херувимов слышен был даже до внешнего двора. Вместо шума в еврейском стоит глас, каковый глас был подобен гласу Бога всемогущего, когда Он говорит. Вместо этого LХХ перевели: как бы глас Бога Саддаи, что́ Акила, Симмах и Феодотион перевели чрез ἰκανὁς то есть сильный и могущественный. Заметь, читатель, в чем согласно и не согласно предшествующее и это видение, чтобы из сличения того и другого ты без нашего напоминания уразумел божественные тайны и то, о чем я прежде напоминал, так как и чрез твердь, и чрез престол и чрез руку человеческую высказывается не истина, а подобие. Ибо мы не созерцаем славу Господню лицем к лицу, с открытым лицом, но видим все в подобии и образе, пока облечены слабым, тленным телом (1 Кор. гл. 13).

Толкование на пророка Иезекииля.

См. также Толкование на Иез. 10:1

И шум от крыльев Херувимов слышен был даже на внешнем дворе, как бы глас Бога Всемогущего, когда Он говорит

Херувимы, так тесно связанные с явлением славы Божией, что они называются херувимами славы (Евр IX:5), не могли остаться безразличными к переходу славы Божией с них на порог храма и ответили на это шумом, т. е. движением (хлопаньем) крыльев своих, что могло быть со стороны херувимов, которые у Иезекииля не говорят, а в Апокалипсисе говорят очень мало, рукоплесканием (Кнабенбауер) Богу, производящему суд над ненавистным особенно для них нечестием (ср. Откр VI:8 и д. при снятии Агнцем каждой из первых 4 печатей, которые заключали под собою страшные бедствия для земли, 4 херувима по очереди говорят тайнозрителю в чувстве удовлетворения: “иди и смотри”). Этот сильный шум (от крыльев херувимов) слышен был на всем необъятном пространстве храма, об обширности дворов которого можно судить по описанию таинственного храма Иезекииля в XL-XLII гл.; находясь в данный момент видения на внутреннем дворе храма (VIII:16), пророк может быть из эха заключил, что шум достигал наружной стены внешнего храмового двора. Шум от крыльев херувимов, так подробно и раздельно описанный в I:24, пророк характеризует здесь одним из 4 приведенных там сравнений, наиболее сильным: сравнением с гласом Бога Всемогущего (евр. “Ел-Шаддай”, там просто: “Шаддай”; Ел-Шаддай еще только в Быт XLIII:14), когда Он говорит (тоже добавка к I:24, где см. и объяснение выражения; Симмах и Феодотион “как глас грома”). По I:24 такой шум происходил от крыльев херувимов, когда они летали; следовательно, в данном случае они не с меньшей силой ударяли своими крыльями, чем делали это при полете: в таком возбуждении находились они.