Толкования на Бытие 16:5

И сказала Сара Авраму: в обиде моей ты виновен; я отдала служанку мою в недро твое; а она, увидев, что зачала, стала презирать меня; Господь пусть будет судьею между мною и между тобою

Заметь здесь неизреченное терпение праведника и чувство чести, какое он показал в отношении к Сарре, когда стал просить у нее прощения при столь неразумном ее обвинении. В самом деле, та, которая своими руками передала мужу рабыню и сказала: «вниди к рабе моей», та, которая сама добровольно побуждала его к этому житию, теперь, переменив мысли, говорит: «обида ми от тебе». Но разве сам он хотел соединения с рабою? Разве сам он невоздержанием увлечен был на этот поступок? По твоему, жена, убеждению, по твоему внушению он сделал это. Итак, чем ты обижена от мужа? Вот (говорит она) «я дала рабу мою в недро твое». Если же ты признаешься, что сама предложила, а не он по своей воле взял ее, зачем обвиняешь его в несправедливости? Так, – говорит; но хотя и я предложила, однако ж ты, видя ее дерзость, должен был обуздать ее неукротимый нрав. «Видевши, яко во чреве имать, укорена бых пред нею: суди Бог между мною и тобою». Вот, поистине, женские слова, свойственные немощному полу! Как бы так сказала она Аврааму: желая утешить тебя в бесчадии, я показала такую о тебе заботливость, что свою рабу и притом собственными руками передала тебе и убедила к соединению с нею; но ты, видя, как от беременности она стала дерзкою и надменною, должен был укротить ее и наказать за причиненные мне обиды; а ты этого не сделал, но, как бы забыв все прежнее, меня, столько лет жившую с тобою, ты презрел и довел до уничижения пред египтянкою, моею рабою. «Суди Бог между мною и тобою». Слова – души огорченной! И если бы в праотце не было столько любомудрия, и он не имел великого уважения к Сарре, то он вознегодовал бы и оскорбился бы такими жестокими словами. Но этот достойный удивления муж все ей простил, зная слабость пола. «Суди Бог между мною и тобою». Помысли, говорит, на какой поступок я решилась для твоего утешения, желая, чтобы, хотя в старости, назвался ты отцем; я возвела рабу мою в мое достоинство, а ты, видя ее столь неблагодарною, не наказал ее, и не вознаградил меня за внимание, какое я показала к тебе. «Суди Бог между мною и тобою». Тот, который знает сокровенные помышления каждого, Тот будет судиею между нами, (и рассудить) как я, будучи выше всякого пристрастия, предпочла твое утешение собственному, и возвела на ложе свое рабу; а ты, ничего сделанного мною не приняв во внимание, дозволяешь ей восставать на мою кротость, не укрощаешь дерзкую, не вразумляешь неразумную.

И сказала Сара Авраму: в обиде моей ты виновен; я отдала служанку мою в недро твое; а она, увидев, что зачала, стала презирать меня; Господь пусть будет судьею между мною и между тобою

Я обижена; ты отвечаешь за то. Буквально с еврейского: обида моя на тебе. См. подобные выражения (Быт.27:13; Суд.19:20; Иер.2:35). За оскорбление, сделанное супруге в доме, отвечает супруг как естественный защитник ее и блюститель порядка семейственного.

Господь будет судить меня с тобою. Полное знаменование сих слов может быть изображено так: Бог будет судить нас, и если я подала моей служанке случай к негодованию, Он осудит меня; но если ты вооружаешь ее против меня излишним снисхождением, то тебя накажет (1Цар.24:16).

Клятва

Клятва – торжественное обращение к Всемогущему Богу, верному и нелицемерному Свидетелю того, что утверждается или отрицается. Клятва у евреев была прямая и непрямая. Непосредственное обращение к Богу как к Верховному Свидетелю было дозволено Законом (Втор.6,13), и оно выражалось в различных формах. Так, например, выражения: Господь между мною и тобою пусть будет Судьей (Быт.16,5); жив Господь! (IIЦар.12,5); пусть то и сделает мне Господь (Руф.1,17); свидетель мне Бог (Рим.1,9).

В клятвах, составлявших непосредственное обращение к Богу, хотя бы при сем и не употреблялось имя Божие, можно читать в Евангелии от Матфея (Мф.5,34). А Я говорю вам, говорит Господь не клянись вовсе ни небом, потому что оно престол Божий... и пр. Далее мы читаем в Священном Писании о том, что евреи клялись иногда жизнью царя (Быт.42,16), жизнью какого-либо частного лица (IЦар.1,26), полевым скотом (Песн.2,7), храмом, алтарем, жертвами (Мф.23,16-22).

Клятвы вообще произносились:
а) поднявши руку вверх: Поднимаю руку мою к Господу Богу Всевышнему, Владыке неба и земли, сказал Авраам царю Содомскому (Быт.14,22). Я подъемлю к небесам руку Мою, представляется в кн. Втор. (Втор.32,40) сам Господь как бы клянущимся, и клянуся десницею Моею и говорю: живу Я во век!
б) обратившись лицом к жертвеннику (IIIЦар.8,31),
в) положивши руку под стегно (Быт.24,2).
Первая форма при произнесении клятвы считалась наиболее распространенной.

Клятвы произносились при следующих случаях:
а) когда заключался завет или договор между людьми (Быт.14,22, Деян.23,21);
б) когда заключался договор между царем и его народом, и наоборот (IЦар.14:24-28; IIIЦар.18:10);
в) иногда при произнесении обета (Чис.30,2);
г) при раскрытии какого-либо преступления (Чис.5,21). В означенном случае употреблялась особая форма заклятия, именно: заклинающий обыкновенно говорил: заклинаю тебя Богом живым (Мф.26,63), и заклинаемый отвечал на это: аминь, или: ты говоришь.

В Послании к Евреям (Евр.6,16-18) апостол Павел говорит следующее: Люди клянутся высшим, и клятва во удостоверение оканчивает всякий спор их. Посему и Бог, желая преимущественнее показать наследникам обетования непреложность Своей воли, употребил в посредство клятву. Из сего должно заключить, замечает по поводу означенных слов известный церковный вития-богослов митрополит Филарет, что если сам Бог для непреложного уверения употребил клятву, то кольми паче позволено и должно нам в важных и необходимых случаях, по требованию законной власти, употреблять клятву и присягу с благоговением и с твердым намерением – отнюдь не изменять ей.

Клятвы у евреев считались греховными, когда, например, произносились в пустых случаях и напрасно (Исх.20,7), когда клялись истуканами и идолами и др. В более чистые времена иудейской истории у евреев всякая клятва считалась священной (Нав.9,20), но в позднейшие времена иудейские раввины уже учили, что если в какой-либо клятве не произнесено имя Божие, то она совсем не обязательна, и вследствие такого неправильного понимания и лжеучения, естественно, распространялись обманы и вероломство. Подобного рода клятвы строго воспрещались Господом и Его апостолами (Мф.5,33-37, Иак.5,12). Не клянись вовсе, учил Господь, но да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх того, то от лукавого (Мф.5,37).

Следуя этому учению, ессеи действительно вовсе не клялись. Ложная клятва состоит в том, что люди утверждают клятвой то, чего нет. Это грех против третьей заповеди.

И сказала Сара Авраму: в обиде моей ты виновен; я отдала служанку мою в недро твое; а она, увидев, что зачала, стала презирать меня; Господь пусть будет судьею между мною и между тобою.

Сара наказана за своё нетерпение: она сама предложила мужу свою служанку, чтобы скорее исполнилось обетование, и теперь чувствует, что в доме (вероятно, вследствие привязанности Аврама к Агари) восстаёт новая хозяйка. Но, не рассчитав последствий своего действия, она во всём теперь обвиняет Аврама и упрекает его за то, что Агарь забылась перед ней. Эта обрисовка женщины тех древних времён, как и вся эта картина нравов, есть интереснейший документ жизни древнейших народов, в которой особенно замечательно значение женщины далеко высшее, чем при последующем развитии древнего общества. «Господь (Иегова) пусть будет судьёю», т. е., как объясняет м. Филарет, «ты вооружаешь служанку против меня излишним снисхождением».

И сказала Сара Авраму: в обиде моей ты виновен; я отдала служанку мою в недро твое; а она, увидев, что зачала, стала презирать меня; Господь пусть будет судьею между мною и между тобою

«И сказала Сара Авраму: в обиде моей ты виновен…» «Сара наказана за свое нетерпение; она сама предложила мужу свою служанку, чтобы скорей исполнилось обетование, а теперь чувствует, что в доме восстает новая хозяйка. Но, не рассчитав последствий своего действия, она во всем обвиняет теперь Аврама» (Властов).

«Господь пусть будет судьею между мною и между тобою…» «Слова души огорченной! - говорит Иоанн Златоуст: и если б в праотце не было столько любомудрия и он не имел бы великого уважения к Саре, то вознегодовал бы и оскорбился такими жестокими словами. Но этот, достойный уважения муж все ей простил, зная слабость пола». Впрочем, нетрудно понять и тяжелое душевное состояние Сары, в которой одновременно заговорили и ревность обездоленной супруги, и достоинство оскорбленной госпожи.