Толкования на Апостола Павла послание к евреям 13:10

Сектанты говорят: Нам не нужно причащение Тела и Крови, потому что «мы освящены единократным принесением Тела Христова» (Евр.10:10).

Православный ответ: Для этого освящения, именно, и нужно причаститься того Тела и Крови, которые были на Голгофе. Это чудесно совершается в таинстве Причащения. Оттого ап. Павел и говорит: «мы имеем жертвенник, от которого не имеют права питаться служащие скинии» (Евр.13:10).

Сектанты говорят: Евр.13:9: хорошо благодатью укреплять сердце, а не яствами.

Православный ответ: Причащение у нас не насыщение, а благодатное питание, о нем и говорится в Евр.13:10.

Жертвенник неведомому Богу

Жертвенник неведомому Богу (Деян.17:22). Относительно означенного жертвенника существовало много объяснений. Ап. Павел в своей речи пред афинским ареопагом говорит, что он видел такой жертвенник в Афинах с надписью: Agnosto Тйео. Можно полагать, что таких жертвенников было несколько, и вот начало происхождения их, по свидетельству Диогена Лаэрция: в своей биографии Епименида он говорит, что афиняне, пораженные моровой язвой, не зная, какому божеству приписать это бедствие, вывели за город двух овец: белую и черную, и в тех местах, где овцы ложились на землю, воздвигали жертвенники соответствующим божествам с означенной надписью. Впрочем, очень возможно, что надписание относилось и к Богу евреев, так как произносить имя Его было запрещено постановлениями еврейского законодателя.

В Христианской Церкви место ветхозаветного жертвенника заступает Алтарь, соответствующий Святому Святых Церкви ветхозаветной, и среди алтаря возвышается св. престол. Это то священное место, на котором приносится Господу единственная, новозаветная, бескровная и таинственная жертва. Престол этот называется и жертвенником (Евр.13:10), и алтарем (Апост. Прав. III и IV), и святой или таинственной духовной трапезой (1Кор.10:21).

Добро благодатию утверждати сердца, а не брашны, от нихже не прияша пользы ходивший в них. Имамы же олтарь, от негоже не имут власти ясти служащий сени (скинии). Когда апостол призывает укреплять сердца благодатию, а не брашнами (яствами), то разумеет те брашна, которые устроялись из остатков ветхозаветных жертв. О них то и говорит апостол, что они не принесли пользы тем, которые занимались ими и возлагали на них надежды. Но не все яства бесполезны для спасения, иначе пришлось бы утверждать, что бесполезен и тот Хлеб, который Сам Первосвященник Нового Завета Христос преломил и дал ученикам, говоря: приимите, ядите – сие творите в Мое воспоминание. Сказав о тех яствах, которые для спасения бесполезны, апостол далее говорит: имамы же олтарь. Если есть у нас алтарь, то есть и приношения, есть и жертва, потому что без жертв алтарь уже не алтарь, он заслуживает этого наименования только тем, что на нем приносятся жертвы. Какие же жертвы (или жертва) приносятся на нашем алтаре? Дальше говорится, что от этого алтаря не могут есть служащий сени (скинии). Ясно, что на этом алтаре возлагается и приносится нечто такое, что можно вкушать; апостол не сказал, что с этого алтаря нечего есть, но сказал, что с него могут есть не все; следовательно на нем возносится Богу и потом предлагается людям нечто съедобное, что однако могут вкушать только христиане; а жертва хвалы никак не может быть названа съедобною. Апостол Павел в другом послании сказал: «служащие жертвеннику берут долю от жертвенника» (1Кор.9:13); никто не скажет, что они могут делиться с алтарем жертвами духовными, питаться жертвами славословия. Здесь, в послании к Евреям, он ясно говорит, что и христиане имеют алтарь, следовательно возносят и жертвы, притом такие, которые могут и должны быть вкушаемы, но только христианами и христианскими священниками, а отнюдь не служителями Ветхого Завета, не служителями преобразовательной скинии. Превосходство этого алтаря, превосходство приносимой на нем жертвы и предлагаемого на нем Брашна и служит основанием, почему христиане не должны возвращаться к яствам ветхозаветным, которые не приносили пользы. Все это незыблемо утверждает учение о христианском алтаре, о приносимой на нем евхаристийной Жертве и уготовляемой на нем Трапезе Господней. При этом апостол говорит: «олтарь», а не «олтари», хотя у нас много алтарей, равно как и храмов; но он употребляет единственное число ради одинаковости совершаемого на христианских алтарях приношения, подобно тому как по той же причине говорит и об единой Чаше, хотя тогда, как и теперь, чаш было не менее, чем храмов (1Кор.10:16).

Ст. 10-12 Мы имеем жертвенник, от которого не имеют права питаться служащие скинии. Так как тела животных, которых кровь для очищения греха вносится первосвященником во святилище, сжигаются вне стана, – то и Иисус, дабы освятить людей Кровию Своею, пострадал вне врат.

Чтобы внедрить истину в сердцах читателей, апостол показывает, что христианство и разборчивое к яствам иудейство исключают друг друга, и что христианам весьма прилично отказаться от прежних иудейских привычек. У нас, христиан, говорит апостол, есть свой жертвенный алтарь (θυσιαστήριον) т. е. место, где был заклан Христос, а именно, крест на Голгофе (что здесь разумеется не алтарь, где совершается таинство евхаристии, об этом говорит то обстоятельство, что вкушение вечери Господней имело своим прообразом пасхальную вечерю – 1Кор. 5:7, а здесь идет речь о жертве примирения, из которой ничего не было употребляемо в пищу) и воспользоваться вместе с нами плодами смерти Христовой на этом алтаре (ясти) не имеют права ветхозаветные люди, служившие Богу своими жертвами в скинии и пользовавшиеся тогда правом вкушать от остатков этих жертв. Чтобы несовместимость хождения в яствах с христианским пользованием спасительными благами Христовой смерти яснее выступала на вид, апостол для обозначения последнего (пользования) избирает образ вкушения от алтаря. Это вкушение было бы, говоря ветхозаветным языком, вкушением от умилостивительной жертвы, которую уже закон запретил употреблять в пищу: тело жертвенного животного в этом случае сожигалось вне стана. В этой умилостивительной жертве Ветхого Завета прообразовательно представлена была новозаветная жертва. Посему, чтобы исполнить прообразование, чтобы принести жертву примирения для освящения людей, Иисус пострадал вне врат Иерусалима, так как уже прежний стан был заменен в Его время городом Иерусалимом, который, одинаково, как и стан, представлял собою видимое царство Божие.

Но какой же смысл имеет прообраз и его исполнение? В сожжении жертвы, приносившейся за грехи целого народа выяснялось народу, что самый грех, как соединенный с телом животного, замещавшего собою человека, этим самым сожжением подавляется, истребляется, а всякое истребление, умерщвление, чтобы оно не оскверняло общества еврейского, должно было совершаться вне стана. Ясно отсюда, что и Христос, как умертвивший в своем теле грех, должен был соделать это вне св. города. Кто не признает этого великого значения смерти Христовой и старается найти опору для своей жизни не во Христе, а в иудейских законах о пище, тот не имеет права пользоваться плодами крестной смерти Христовой.

Ответ:
Под яствами апостол разумеет иудейские жертвы, которые не могли очищать от грехов приносящих их (Евр.10:3-4), а не таинство причащения, дарующее величайшие блага достойно приступающим к нему (1Кор.10:16-17,11:23-25). Указание на таинство причащения имеется в следующем стихе (Евр.13:10), из коего видно, что у христиан есть свой жертвенник, а, следовательно, и своя жертва (Святое Причащение – Евр.9:23). Апостол не мог противоречить себе, как допускают сектанты. «Учениями чуждыми назвал», – замечает блаженный Феодорит, – «учения, противные евангельским. Поэтому повелевает им пребывать в учении благодати и оставить наблюдения подзаконные. Ибо никто, говорил он, не получит от того пользы».(1)
--------------------------------------------------------------------------------
(1) - Творения, Часть 7. Толков, на Послан. к Евр. 1861 г., стр. 649.