Толкования на Книга пророка Исаии 23:4

Ст. 4-5 Усрамися, Сидоне, рече море. Крепость же морская рече: не болех, ни породих. Море насмехается над Сидоном, как бы говоря так: «Я не рождало таких юношей и кормчих, славных мореходством, как твои мореходы. Почему бы им не спасти матерь свою и торговлю свою? Но они не смогут этого сделать». Егда же слышано будет во Египте, приимет я болезнь о Тире, то есть Тир и Сидон будут приведены в ужас силой могущественного врага, поэтому исчезнет всякая надежда на выгодную торговлю.

Устыдись, Сидон; ибо вот что говорит море, крепость морская: как бы ни мучилась я родами и ни рождала, и ни воспитывала юношей, ни возращала девиц

Наконец, если наши действия и дела соотносятся с полученной нами при рождении судьбой, а не с нравственными принципами, то почему изданы законы и обнародованы права, по которым дурным людям назначается наказание, а невинным предоставляется безопасность? <…> Почему земледелец работает, а не предпочитает ждать, когда ему удастся по данной ему при рождении привилегии без труда привезти плоды в закрома амбаров? Если он так рожден, что к нему без усилий притекают богатства, то пусть ждет, чтобы ему без всякого семени земля добровольно приносила доходы, пусть не проводит сошником борозды по пашне, не берет в руки кривой серп, не принимает на себя расходы по сбору винограда, но пусть без принуждения ему во все сосуды льются, стекая, вина, пусть ягода не привитой лесной оливы без принуждения источает оливковое масло! И пусть не дрожит перед угрозой собственному спасению, подстерегающей его в открытом море, купец, на которого и в праздности может по некоему, как говорят, врожденному везению свалится богатство.

Но не таковы мнения всех. Земледелец без устали бороздит землю зарывающимся в нее плугом, нагим пашет, нагим сеет, нагим на току в зной молотит хлеба, созревшие под горячим солнцем. И торговец, хотя и терпеть не может дующий юго-восточный ветер, на ненадежном, как правило, корабле бороздит море. Поэтому пророк, осуждая их бесстыдство и безрассудство, говорит: Устыдись, Сидон, изрекло море. То есть если на вас не действуют опасности, пусть хотя бы стыд остановит вас и смутит скромность. Устыдись, Сидон, в котором нет места добродетели, нет заботы о спасении, нет юношества, посвятившего себя военному делу для защиты родины и обученного обращению с оружием, но одно лишь беспокойство о прибыли, одно лишь усердие в торговле.

Это словно глас утомленной стихии, говорящей: Устыдись, Сидон, то есть: «О торговец, ты порицаешь мои волны, хотя сам куда беспокойнее них. Проникнись хотя бы стыдом, поскольку на тебя не действует опасность. Ветра более скромны, чем ваша алчность. Они порой пребывают в праздности, вы в вашей устремленности к прибыли никогда не успокаиваетесь. И когда буря отдыхает, никогда не отдыхают ваши корабли. Вспенивается вода под веслом, как только ее перестает волновать ветер. Не мучилась я родами, - говорит, - и не рождала, и не воспитывала юношей. Почему тревожат меня те, которых я не знаю, которых не признаю».

Устыдись, Сидон; ибо так сказало море, твердыня морская, говоря: я не мучилась родами и не рождала и не воспитывала юношей и не возращала девиц

Я сказал выше, что Тир есть колония Сидонян. Итак, слушай, мать, что все вместе моря шумят против дочери твоей и некоторым образом издают звук те, которые по природе не могут говорить: напрасно мы свозили богатства, напрасно собирали в Тир драгоценности со всего мира: этот богатый, этот роскошный город, славившийся некогда многочисленностью населения, в котором рождалось множество людей, были толпы отроков, массы юношей, улицы которого оглашались шумом от игр девиц, детей, молодых женщин и мужчин, теперь обращен в пустыню. А что делаются олицетворения (προσωποποίαι) бессловесных предметов, это — дело обычное.

Ст. 4-5 Море века сего, в котором живут животныя малыя с великими и змей, котораго создал Бог для поругания над ним, видя, что прежде бывшие в плену у демонов пленены охотниками Христовыми, охотящимися со всякой горы и холма, обращается к противной силе охотников, что значит Сидон, и говорит ей: устыдись Сидон, ибо я не мучилось родами, и не рождало и не воспитывало юношей плененных тобою и не возращало дев, неразумие коих обличается в Евангелии (Мф. 25). Ибо мое чревоболение и рождение и воспитание и возращение девиц истреблено чревоболением апостолов Христовых, из коих один говорил: чадца моя имиже паки болезную, дондеже вообразится Христос в вас (Гал. 4:19), и еще: млеком вы напоих, а не брашном (1Кор. 3:2), и опять: хощу же вас всех деву чисту представити Христови (2Кор. 11:2). Когда услышит это Египет, который по-еврейски называется Mesraim, что значит έκθλίβουσα, т.е. удручающая и стесняющая, то и само устрашится, понимая, что и сам он потерпит, что потерпел Тир. Это, относясь ко всем порокам, может быть понимаемо и в отношении к различным ересям, когда при падении одной ереси и другая страшится, и в посрамлении одной и другая предчувствует свое падение, и как о Содомлянах говорится: зане аще в Содомех быша силы были бывшия в Капернауме, пребыли убо быша до днешняго дне, и присовокупляется: обаче земли Содомстей отраднее будет в день судный, неже тебе: так то же самое говорится Спасителем и о Тире и Сидоне: обаче Тиру и Сидону отраднее будет в день судный, неже вам (Мф. 11:24). Поэтому и о Хананеянке, которая понимала что дочь, т.е. душа ея угнетается злейшим демоном, говорится, что она для испрошения милости Христовой вышла из пределов Тира и Сидона, ибо она могла встретить Спасителя не иначе как оставивши пределы Тира и Сидона.

Усрамися, Сидоне, рече море. Крепость же морская рече: не болех, ни породих, ни вскормих юнош, ниже вознесох девиц

Карфагеняне были выселенцы Тирян. Но Тиряне имели метрополией Сидон: ибо от Сидона произошел Тир. И Сидон много гордился Тиром, как своею славною и знаменитою дочерью. Когда же он взят был и отведеся в плен: тогда рече море, то есть все морские острова наконец говорят: усрамися Сидоне, ибо погибло самое лучшее из твоих украшений, и исчез некогда страшный и весьма могучий и славный великим богатством город. Итак, море скажет это, именно – самая сила моря, то есть владычица островов, Тир, видя себя лишенною жителей и не имеющей детей, всеконечно скажет тогда: не болех, ни породих, ни вскормих юнош, ни вознесох девиц: ибо я стала, говорит, подобною женщинам, совсем не рождавшим детей, не воспитавшим ни юношей, ни девиц, оттого, что все до одного погибли и совершенно никого не осталось.

Устыдись, Сидон; ибо вот что говорит море, крепость морская: как бы ни мучилась я родами и ни рождала, и ни воспитывала юношей, ни возращала девиц

А уверившись в этом, перейди еще к морю, рассмотри его ложе, его обширность, разделения на моря меньшие, берега, пристани, лежащие среди моря острова, живущие в нем роды рыб, виды их, телесный склад, разнообразие, приязнь моря к твердой земле… Поскольку совершать путешествие по твердой земле трудно, а сверх трудности даже и невозможно посредством этого удовлетворить всякую нужду, то простирает хребет свой море, приемлет на себя и малые и большие корабли и относит, кому нужно, огромный и необходимый груз. Ибо видим, что груз одного корабля переносят на себе многие тысячи вьючных животных. Но, чтобы совершающие путь свой морем не огорчались продолжительностью, Творец как некие гостиницы поставил на нем острова, где путники пристают, отдыхают, закупают потребное для них и снова отправляются, куда лежит их путь. Итак, устыдимся множеством благодеяний, говорит море.

Тем более тебе, нежели Сидону, приличны эти пророческие слова: потому что Сидон, не зная Творца, на многих богов делил Божество и, дробя на части единое поклонение, воздавал его богам несуществующим, не отрицая Промысла, но приписывая его тем, которых нет. Сидон не стал бы приносить жертв тем, кто назывался у него богами, если бы не был вполне уверен, что они и пользу приносят, и вред отвращают. А ты, освободившись от прелести многобожия, признавая, что все видимые существа суть Божии твари и поклоняясь Творцу их, гонишь Его от сотворенного Им, ставишь где-то вдали от твари и утверждаешь, что необъятный этот мир никем не управляется и, подобно неоснащенной ладье, несется неизвестно как и куда.

Устыдись, Сидон; ибо вот что говорит море, крепость морская: как бы ни мучилась я родами и ни рождала, и ни воспитывала юношей, ни возращала девиц

Ибо, как будто голосом моря Сидон приводится к благочестию, когда через сравнение жизни мирских людей, а также колеблющихся в этом мире, порицается жизнь того, кто представляется защищенным и твердо стоящим на ногах. Ведь часто некоторые, обращаясь к Господу от грехов плоти, настолько более пылко показывают себя в добрых делах, насколько более постыдными видели себя в дурных делах. И часто некоторые, упорствуя в непорочности плоти, так как менее заботятся, чтобы иметь то, что оплакивали бы, полагают, что безупречность их жизни вполне достаточна, и не воспламеняются до пылкости духа никаким разжиганием огня.

Божественное провидение очертило круг вокруг нас, обошло наше оправдание, и со всех сторон закрыт доступ для человеческой увертки. Человек языческий, человек без закона, выводится в середину, чтобы порочность тех, кто под властью закона [Моисея], была смущена. Что хорошо и кратко говорится через пророка: Устыдись, Сидон, говорит море. Под Сидоном представляется неизменность находящихся в законе; под морем же - жизнь язычников. Следовательно, устыдись, Сидон, говорит море, - потому что жизнью язычников изобличается жизнь находящихся под законом, а также деятельность мирских людей смущает деятельность людей религиозных, в то время как те, даже давая обещание, не хранят то, что слышат в наставлениях. А эти, живя, сохраняют то, в чем никоим образом не связаны приказаниями закона.

Устыдись, Сидон; ибо вот что говорит море, крепость морская: как бы ни мучилась я родами и ни рождала, и ни воспитывала юношей, ни возращала девиц

Сидон - то же, что Финикия. Эта страна, лишившись Тира и его гаваней, сравнивается с матерью, оставшеюся без детей.

Говорит море. Море было само как бы матерью, родившею Тир с его гаванями.

Крепость морская - т. е. могучее море, на берегах которого расположен Тир.

Как бы ни мучилась, т. е. все мои детища погибли! Тира и его пристаней уже не существует и как будто никогда не существовало!

Толковая Библия.

См. также Толкование на Ис. 23:1