Толкования на Книга пророка Исаии 44:12

Ст. 11-13 Все участвующие в этом будут постыжены, ибо и художники сами из людей же; пусть все они соберутся и станут; они устрашатся, и все будут постыжены. Кузнец делает из железа топор и работает на угольях, молотами обделывает его и трудится над ним сильною рукою своею до того, что становится голоден и бессилен, не пьет воды и изнемогает. Плотник выбрав дерево, протягивает по нему линию, остроконечным орудием делает на нем очертание, потом обделывает его резцом и округляет его, и выделывает из него образ человека красивого вида, чтобы поставить его в доме

Вновь Он указывает на совершенную бесчувственность идолов. Насмехаясь над изваяниями, пророк поносит их в язвительных выражениях и останавливается на описании того, каким образом делались эти изваяния: «Плотник [выбрав дерево], протягивает по нему линию, остроконечным орудием делает на нем очертание, потом обделывает его резцом и округляет его, и выделывает из него образ человека красивого вида, чтобы поставить его в доме».

Ст. 6-20 Так говорит Господь, Царь Израиля, и Искупитель его, Господь воинств: Я первый и Я последний и кроме Меня нет Бога. Кто подобен Мне? Пусть назовет и возвестит и изложит Мне порядок с того времени, как Я устроил народ древний: пусть возвестят им наступающее и будущее. Не бойтесь и не смущайтесь: издавна Я дал знать тебе и возвестил: вы свидетели Мои. Есть ли Бог кроме Меня и Творец, которого Я не знал бы? Все ваятели идолов ничтожны и вожделеннейшие их не принесут пользы им. Они сами свидетели их, что они не видят и не разумеют, чтобы быт посрамленными. Кто сделал бога и вылил идола, не приносящего никакой пользы? Вот все участвующие в этом будут посрамлены; ибо художники - из людей; все они соберутся, станут, и устрашатся и вместе будут постыжены. Кузнец приготовлял пилу, обделал ее при помощи угольев и молота и работал сильною рукою своею. Он будет голодать и ослабеет, не будет пить воды и утомится. Плотник натянул шнур, обделал его [дерево] стругом, обработал посредством наугольников и округлил посредством циркуля и выделал образ мужа, как бы знатного человека, живущего в доме. Он нарубил кедров, принеся ясень и дуб, стоявший между деревьями в лесу. Он насадил сосну, которую возрастал дождь, и служила она для людей топливом; [часть] из этого он брал и нагревался, поджигал, и пек хлебы. Из остального же сделал бога и поклонялся ему, сделал идола и повергался пред ним. Половину его сожег на огне, а половиною варит мясо для еды. Он сварил кушанье, и насытился, и нагрелся и сказал: ах, я согрелся, я видел огонь. А из остатков от того сделал бога и идола себе: повергается пред ним и поклоняется ему и молится говоря: спаси меня, ибо ты бог мой. Они не знали и не разумели, ибо залеплены глаза их, чтобы они не могли видеть, и чтобы они не разумели сердцем своим. Они не помышляют в уме своем и не знают и не имеют смысла, чтобы сказать: половину его я сжег в огне и пек хлебы на угольях его; я жарил мясо и ел, а из остатков от того сделаю идола, наперед обрублю древесный пень; часть его обращена в пепел: неразумное сердце поклонялось [или будет поклоняться] ему; и не избавит [или не избавит] он души своей и не скажет: сильный обман в правой руке моей

После прославления апостолов, признания язычников, пришествия Спасителя и излияния Духа Святого, которого обещал [Он] даровать всем верующим, когда, смотря по различию заслуг, один скажет: я Господень; другой будет призывать именем Иакова; иной будет писать рукою своею, что он Господень, и не смотри на свое происхождение из неверующего общества язычников, будет прозываться именем Израиля, так что будет почитателем единого Бога: начинается другой отдел (περιχοπή), который весь мы изложили вместе, чтобы не прерывать связи одной мысли. А так как [перевод] Семидесяти в этом отделе, за исключением немногих слов, не отличается от еврейского, то мы ограничились нашим изданием, поняв которое можно знать и прочие. Направлена же эта речь против идолопоклонников того времени, в которое пророк Исаия предвозвещал народам будущее, и обличает тех, которые, презрев служение Богу всемогущему, повергались пред деревянными идолами и поклонялись делам рук своих. Итак пробежим [вкратце] частности.

Так говорит Господь, Царь Израиля, который будет веровать в Меня, и Искупитель его, который примет пришествие Сына Моего: Господь воинств и сил и всемогущий; ибо это в еврейском означает Саваоф. Я первый и Я последний, Я альфа и омега, и кроме Меня нет Бога, ибо отрок, которого Я избрал, есть Бог во Мне. О Нем Я выше сказал: «вот отрок Мой, которого Я избрал, избранный Мой, которого приняла душа Моя: Он возвестит народам суд и на имя Его будут надеяться народы» (гл. 42). И не говорит, что только Он один есть, но что кроме Его силы и премудрости нет никакого другого Бога и, осуждая веру во многих богов и идолов, говорит: кто подобен Мне? Пусть назовет несуществующее существующим (Рим. 4:17) и изложит порядок Моего творения, в котором все основательно было обдумано Мною, с того времени как Я создал человека на земле. И Я не только этого хочу, но и требую знания о будущем. Поэтому ты, Израиль, имея Меня своим царем и Искупителем, не бойся кумиров, относительно которых ты на Синайской горе узнал, что они ничтожны. Или может быть есть другой творец, которого Я не знал бы? Или кроме этого мира есть другой мир, обнаруживающий могущество неизвестного Бога? Но не только то, что делается, а и те, которые делают, будут считаться за ничто. И когда наступит время воздаяния, то не будут в состоянии спасти их дела рук их, которыми, слепыми и лишенными чувства, будут постыжены их художники.

Ибо кто может поверить тому, что посредством топора, и пилы, и сверла и молота образуется Бог? Или тому, что посредством угольев, выливаются идолы, или же посредством шнура, струга, и наугольников и циркуля вдруг делаются боги, в особенности когда голод и жажда художника указывают на ничтожность искусства? Ибо делается деревянная статуя, представляющая образ человека, и чем она будет красивее, тем бог считается более священным. Она ставится в капище и заключается в вечной тюрьме, росшая долгое время в лесах и, смотря по различию дерев, бывшая кедром, и ясенем, и дубом или сосною. И удивительным образом обрезки и стружки от того бросаются в огонь, чтобы нагревать того, кто сделал бога, и варить разного рода пищу, а из другой части делается бог, чтобы, по окончании работы, покланялся ей сделавший это, и испрашивал помощи у своего произведения,— и не понимает или не помышляет или же скорее не видит не телесными, ни духовными очами, что не может быть Богом то, часть чего сожжена, и что божественное величие не создается человеческою рукою. В пророческой речи очень подробно осмеиваются идолы, но это легко ложно понять, и оно не требует пространного или вернее излишнего объяснения. Об этом и Флакк пишет в сатире (Horat. Sat. 1, 8, 1-4), осмеивая кумиры язычников:

«Некогда был я чурбан, от смоковницы пень бесполезный; Долго думал художник, чем быть мне, скамьей, иль Приапом! »«Сделаю бога!»« сказал; вот и бог я! С тех пор я пугаю птиц и воров»…

Но все, сказанное об идолах можно относить и к ересиархам, которые искусством сердца своего образуют идолов своих учений и обмана и чтут то, относительно чего знают, что это ими измышлено. И они не удовлетворяются собственным заблуждением, если не увлекут всех простодушных к преклонению пред ними. Они думают, что благочестие служит для прибытка (1Тим. 6), и пожирают домы вдов, и злоупотребляя неведением народа, делают таким образом своего бога при помощи диалектического искусства, как бы посредством топора и сверла, пилы и струга, и куют молотом и позлащают красотою риторической речи: имже бог, чрево и слава в студе их (Флп. 3:19).

Ст. 9-12 И не послушаша тогда созидающии, и ваяющии вси тщетны , творящии желания своя, яже не упользуют их: но посрамятся вси созидающии бога и ваяющии вси неполезная. И вси, отнюдуже быша, изсхоша: и глусии от человек да соберутся вси, и да станут вкупе, и да посрамятся, и устыдятся вкупе. Яко наостри древоделатель сечиво, теслою содела, оное, и свердлом состави е, и длатом издолбе е, и содела е крепостию мышцы своея: и взалчет, и изнеможет, и не напиется воды

Чрез эти слова открывает страшные и весьма тяжкие преступления отступников. Если, имея такое удостоверение в том, что кроме Его нет иного по естеству и истинно Бога, и если, из самого совершившегося будучи убеждены, что Он един, они ниспали до такого безрассудства, что, когда и сам закон явственно взывал к ним и говорил: Господу Богу твоему поклонишися, и тому единому послужиши (Втор. 6:13; сн. Мф.4:10), и: да не сотвориши себе кумира, ни всякого подобия, елика на небеси горе, и елика на земли низу, и елика в водах под землею (Втор. 5:8; сн. Исх. 20:4), ни во что вменили послушание ему, а наоборот, не боголюбно обратились к тому, чтобы делать и образовывать богов из древ и камней: то конечно тщетны таковые, и весьма справедливо, ибо дойдя до сего не по какой либо необходимости, но скорее исполняя (творящии) желания своя, они оказались любителями суетности (тщеты). И подлинно, какая польза от камня и древа? Итак, делание идолов может быть представляемо как плод неразумного совета и явное дело пустых соображений.

Однако, что такое дело не безвредно, это предизъявляет, говоря: посрамятся вси созидающии бога, и ваяющии неполезная. И вси, сколько их ни было, изсхоша, и глусии от человек. Если сказанное принимать относительно самих рукотворенных (идолов), то полагаем, что «изсхоша» должно понимать в смысле: погибли. Если же прилагать к самим обыкновенно делающим таковое (идолов), то и о них можно хорошо разуметь тоже самое; потому что о них сказано, как о бесплодных растениях, если они оказываются негодными и вырубаются наконец для пламени и сожжения (Мф. 8:10; Мф.7:19). Выражение же: глусии от человек, употреблено вместо: уже не совершающие ничего среди людей, а напротив глухие и совершенно бесчувственные, так что никоим образом не соответствуют тому, что было у них, как воспевает в одном месте и говорит блаженный Псалмопевец: идоли язык сребро и злато, дела рук человеческих: уста имут, и не возглаголют: очи имут, и не узрят: уши имут, и не услышат: и к сему добавляет: подобни им да будут творящии я, и вси надеющиися на ня (Пс.113:12-14,16). Таковое зло должно быть представляемо как плод крайнего бесчувствия. И в самом деле, как не представлять безумными и бессердечными, имеющими исполненное крайнего бесчувствия сердце и немногим отличающимися от произведений своих рук – тех, которые, самым опытом узнав по естеству и истинно сущего Бога, потом камням и древам воссылают приличествующую Ему и только Ему единому славу?

Не по одному каждый, но, если хотят, и во множестве собранные служители идолов посрамятся, говорит, от своего собственного безрассудства и разрушат предложенное. А каково это, тотчас добавляет, говоря: наостри, говорит, древоделатель сечиво. Упоминает и об орудиях, которыми это делается, чтобы показать, что они покланяются искусству каменотеса, а не самому дереву. Ибо если б это был Бог, то ему не нужно было бы искусства или знания чьего-либо; но Он был бы и так Бог. Если же древо не обделанное и не овидотворенное ты считаешь простым веществом, а обделанному покланяешься и говоришь, что это – Бог: то искусство для тебя стало Богом, и к тому же искусство человека немощного и подлежащего тлению; потому что потребность в пище и питии служит доказательством тления.

Посему изречение: не напиется воды, сказано, думаем, не в виде утверждения, но скорее нужно читать его в виде вопроса и с подразделительным знаком препинания. Смысл будет такой: и во всяком случае напиется. За тем каким образом тленный будет создателем богов нетленных, или каким образом смертный сотворит бессмертных? Ибо сущему по истине Богу во всяком случае должно быть свойственно нетление и не разрушаемость, даже более быть живым и иметь силу животворить тех, которым Он восхощет сообщить жизнь. Итак, богослужение заблуждающихся служит показанием (выставкой) тесла (топора) и свердла (бурава) и плотнической силы как и искусства, если верно, как я сказал, то, что древу или камню безобразному они не решились бы покланяться, а когда выточен какой либо образ, то все видимые предметы становятся у них богами.

Ст. 9-17 Делающие идолов все ничтожны, и вожделеннейшие их не приносят никакой пользы, и они сами себе свидетели в том. Они не видят и не разумеют, и потому будут посрамлены. Кто сделал бога и вылил идола, не приносящего никакой пользы? Все участвующие в этом будут постыжены, ибо и художники сами из людей же; пусть все они соберутся и станут; они устрашатся, и все будут постыжены. Кузнец делает из железа топор и работает на угольях, молотами обделывает его и трудится над ним сильною рукою своею до того, что становится голоден и бессилен, не пьет воды и изнемогает. Плотник выбрав дерево, протягивает по нему линию, остроконечным орудием делает на нем очертание, потом обделывает его резцом и округляет его, и выделывает из него образ человека красивого вида, чтобы поставить его в доме. Он рубит себе кедры, берет сосну и дуб, которые выберет между деревьями в лесу, садит ясень, а дождь возращает его. И это служит человеку топливом, и часть из этого употребляет он на то, чтобы ему было тепло, и разводит огонь, и печет хлеб. И из того же делает бога, и поклоняется ему, делает идола, и повергается перед ним. Часть дерева сожигает в огне, другою частью варит мясо в пищу, жарит жаркое и ест досыта, а также греется и говорит: «хорошо, я согрелся; почувствовал огонь ». А из остатков от того делает бога, идола своего, поклоняется ему, повергается перед ним и молится ему, и говорит: спаси меня, ибо ты бог мой

Включительно дается новое раскрытие темы - a contrario, т. е. путем отрицательным, чрез сильное и художественное изображение мысли о полном ничтожеств идолов и крайнем, даже смешном, ослеплении почитающих их. Строго говоря, и этот подотдел не представляет собой чего-либо оригинального, а заключает только более последовательное и полное развитие тех образов и мыслей, которые уже были намечены пророком Исаией и раньше (Ис. 40:18-20; 41:6-7). Но во всяком случае нельзя не отметить, что здесь пророк Исаия дает самое систематичное и самое полное обличение идолопоклонства.

В качестве комментария ко всему этому отделу, мы позволим себе привести перифраз его, взятый из толкования блаженного Иеронима.

«Ибо кто может поверить тому, что посредством топора, и пилы, и сверла и молота образуется Бог? Или тому, что посредством угольев, выливаются идолы, или же посредством шнура, струга, наугольника и циркуля вдруг делаются боги, в особенности, когда голод и жажда художника указывают на ничтожность искусства? Ибо делается деревянная статуя, представляющая образ человека, и чем она будет красивее, тем бог считается священнее. Она ставится в капище и заключается в вечной тюрьме, росшая долгое время в лесах и, смотря по различию дерев, бывшая кедром, и ясенем, и дубом или сосною. И удивительным образом обрезки и стружки от этого бросаются в огонь, чтобы нагревать того, кто сделал бога, и варить разного рода пищу, а из другой части делается бог, чтобы, по окончании работы, поклонялся ей сделавший это и испрашивал помощи у своего произведения, - и не понимает или не помышляет или же скорее не видит ни телесными, ни духовными очами, что не может быть Богом то, часть чего сожжена, и что божественное величие не создается человеческою рукою. В пророческой речи - заключает свой перифраз ее блаженный Иероним - очень подробно осмеиваются идолы, но это легко можно понять, и оно не требует пространного или, вернее, излишнего объяснения. Об этом и Флакк (Гораций I, 8, 1-4) пишет в сатире, осмеивая кумиры язычников:

Некогда был я чурбан, от смоковницы пень бесполезный; Долго думал художник, чем быть мне, скамьей, иль Приамом! «Сделаю бога!» сказал; вот и бог я! С тех пор я пугаю Птиц и воров…»

(Твор. блаженного Иеронима, 8 ч. Киев, 1882 г., с. 199).

Глубоко жизненная правда и остроумно художественная форма данного осмеяния идолов послужили причиной того, что оно стало прототипом подобных же обличений и позднейших библейских авторов (Иер. 10:2-5-14; Послание Иеремии - 8-72 ст. Прем. 13:10-19; 14:14-17; 15:7-9) и у древнехристианских апологетов (см. напр., недавно открытую апологету Аристида Философа).

См. также Толкование на Ис. 44:6