Но́вый Заве́т: Мф. Мк. Лк. Ин. Деян. Иак. 1Пет. 2Пет. 1Ин. 2Ин. 3Ин. Иуд. Рим. 1Кор. 2Кор. Гал. Еф. Флп. Кол. 1Фес. 2Фес. 1Тим. 2Тим. Тит. Флм. Евр. Откр.
Вот, мы влагаем удила в рот коням, чтобы они повиновались нам, и управляем всем телом их.
Святые отцы
- Августин Аврелий, блж. (†430)
- Беда Достопочтенный, прп. (†735)
- Феофилакт Болгарский, блж. (†1107)
- Никодим Святогорец, прп. (†1809)
Прочие
- Михаил (Лузин), еп. (†1887)
- Толковая Библия А.П. Лопухина (†1904)
- епископ Никанор (Каменский) (†1908)
Августин Аврелий, блж. (†430)
Вот, мы влагаем удила в рот коням, чтобы они повиновались нам, и управляем всем телом их
Обратите внимание на сравнение с теми животными, которых мы укрощаем. Конь не укрощает себя сам, так и человек сам себя не укрощает. Но, чтобы укротить коня, требуется человек. Значит, чтобы укротить человека, нужен Бог.
Беда Достопочтенный, прп. (†735)
Вот, мы влагаем удила в рот коням, чтобы они повиновались нам, и управляем всем телом их
Если мы влагаем удила в рот коням, чтобы они повиновались нам, и управляем всем телом их, то сколь же более подобает нам вложить удила повиновения в собственный рот, чтобы повиноваться нашему Создателю и, обуздывая язык, повернуть на путь добродетели?
О семи Кафолических посланиях (Иак. 4:6)
Послушай другое. Насколько больше следует нам самим себе влагать в уста удила сдержанности для повиновения нашему Создателю, коль скоро мы стремимся хранением языка обрести праведность дел? Если мы прочтём этот стих так, как его содержат некоторые кодексы: а как мы влагаем удила в рот коням, затруднения не возникнет, потому что к нему примыкает сказанное далее: так и язык – небольшой член и т.д.
Феофилакт Болгарский, блж. (†1107)
Се бо и конем узды во уста влагаем, да повинуются нам, и все тело их обращаем
Упомянутая возможность обуздать все тело подтверждается примерами: удилами на конях, рулями на кораблях. Се поставлено вместо «посмотри». Конем узды нужно сочетать в таком порядке: «влагаем удила в рот коням». Без такого сочетания слов речь не будет иметь смысла. Посмотри: мы полагаем узду на коней, а корабли небольшим рулем, как и коней небольшой уздой, направляем, куда хотим. Так и язык должно управлять здравым разумом, хотя он бывает миром неправды в употреблении черни. Ибо миром называет здесь апостол множество.
Или: хотя язык есть украшение естества человеческого, ибо мы посредством него сообщаем друг другу свои мысли (в таком значении некоторые желают понимать слово «мир»), но он в употреблении простого народа несправедлив, оскверняет все тело и воспаляет весь круг жизни, будучи сам воспаляем от геенны. Однако не трудно заставить его двигаться благословно и так, как пожелает распоряжающийся им. Ибо если всякое естество зверей, пресмыкающихся, птиц и морских животных укрощено и укрощается естеством человеческим, то я не могу сказать, что язык есть неудержимое зло, что он полон смертоносного яда и что никто из людей не может укротить его, ибо если язык неукротим и не направляется ни к чему доброму, то как мы им благословляем Бога и Отца и им проклинаем человеков? Вот он направляется по воле пользующегося. Но сему, братия мои, не должно быть так. Ибо если мы им благословляем, то не стыдно ли нам проклинать человеков, сотворенных по подобию Божию? Несправедливо из одних и тех же уст выходить благословению и проклятию. Итак, сохраняй язык паче зеницы ока! Язык есть царский конь. Если ты наложишь на него узду и научишь его ходить равномерно, то царь спокойно будет сидеть на нем; если же пустишь его бежать и скакать без узды, то он сделается колесницей диавола.
Никодим Святогорец, прп. (†1809)
Ст. 3-4 Се[40] (бо и) конем узды во уста влагаем, да повинуются нам, и все тело их обращаем; се, и корабли велицы суще и от жестоких ветров заточаеми, обращаются малым кормилцем, аможе стремление правящаго хощет
Здесь подтверждает великий брат Господень, по Феофилакту и Икумению, то же, что сказал выше, что обуздывающий свой язык, силен обуздать и всё тело. Уверяет же это на примере узды бессловесных и корабельного кормила. Вот, говорит, как мы люди изобрели узду и вложили её в уста коней, чтобы управлять их телами так, как нам надо. Подобно и кормило, изобретя его, мы устанавливаем его позади кораблей, и такой малой вещью направляем большой корабль, куда нам надо. Так, говорит, и ты христианин, если положишь узду и кормило своему языку, и не оставишь его говорить неподобающее, можешь обуздать и всё своё тело, чтобы не оставлять ему, делать его злую волю, потому что от лукавых слов переходит человек и к лукавым делам, и слова есть пути к делам, по Златоусту. И Демокрит сказал, что слово есть тень дела. Митрофан же Смирнский говорит, что брат Божий приводя здесь в пример христианину, сначала совершенных мужей, не согрешающих в слове, затем узды коней и кормила кораблей, как бы говорит ему: о, христианин, ты который не совершен, имей как пример для себя, мужей совершенных, которые обуздали язык; взирая же на них и подражая им, освобождай себя от всякого прегрешения происходящего от языка. Если же ты говоришь, что не можешь подражать им как высочайшим тебя, хотя бы подражай бездушным низшим вещам, поскольку имеешь разум. И как конь, имеющий узду в устах, слушается и перемещает всё тело, куда хочет всадник, подобно и корабль, который может взять тысячи грузов, имея кормило, движется и поворачивает по воле корабельщика, так и ты, положи своему языку узду – разумное рассуждение, и таким образом остановишь его от бесчинных движений, так, чтобы он никогда не говорил пустословия и суесловия, или высокоречивых и самохвальных слов, или поношения и насмешек на ближнего, или укоров и осуждения, или лжи и клятвы, или иных каких греховных слов. Храни, брат мой, говорит святой Феофилакт, храни язык свой как зеницу ока, потому что язык твой, есть царский конь, и если оденешь на него узду, и научишь ходить послушно и не претыкаться, тогда воссядет на него и почиет на нём Царь, т.е. Бог. Если же оставишь его необузданным и творящим бесчинства, то всадником на нём будет дьявол.
[40] В одних списках стоит слово «се», в других же «виждь» или «посмотри». Здесь Иаков распологает слова в своеобразном порядке, по Феофилакту и Икумению, эту фразу надо сочетать в таком порядке: «влага- ем удила в рот коням».
Михаил (Лузин), еп. (†1887)
Два сравнения употребляет апостол для наглядного представления и подтверждения той истины, что обуздывающий язык свой может обуздать и все тело свое. Пункт сравнения собственно тот, что хотя язык человеческий и небольшой член, но имеет важное значение (ст. 5), точно так же, как удила во рту коней и руль на кораблях – хотя небольшие вещи, но посредством их управляются как и куда следует и кони, и корабли.
Посмотри (наглядное, для всякого ясное и убедительное доказательство): мы влагаем удила, малую по видимому вещь, в рот коням, и через это они повинуются нам, и мы управляем всем их телом, всеми их членами и движениями, они делают не так, как им хотелось бы, а как и что нам нужно.
Или вот, например, корабли, как ни велики они сами по себе, чтобы слабый человек мог справиться с ними, и как ни сильными ветрами носятся, так что слабый человек по видимому не силен противостоять действию на корабль этих ветров и справиться против них с кораблем, но, однако ж, корабли небольшой вещью – рулем направляются не туда, куда мог бы нести их сильный ветер, а куда хочет кормчий, корабль посредством руля находится в полном распоряжении управляющего им.
Так (ст. 5) и язык человеческий, небольшой член, подобно удилам и рулю, но много делает: точнее – большое имеет значение; греческое слово (μεγαλαυχεῖν) не имеет значения дела или действования, а заключает в себе понятие похвальбы и употребляется в дурном смысле. Здесь это слово противополагается слову – небольшой (член): небольшой, а имеет важное значение. Этим изречением апостол переходит к изображению пагубного значения и гибельной силы этого небольшого члена. Язык здесь употребляется вместо – слово. Не язык, как естественный орган речи, но слово, произносимое языком, и слово значение имеет потолику, поколику оно есть выражение мысли. Слово, само по себе, звук пустой, смысл и значение ему придает мысль.
Дальнейшее изображение значения языка, или слόва, оболочки мысли, продолжается таким изречением: посмотри, малый огонь как много вещества зажигает; образ взят от большого пожара, который происходит от малого огня.
Приложение этого образа: и язык – огонь, то есть сожигающий очень многое, разрушающий очень многое в нравственной жизни человека. Эта последняя мысль выражается писателем оригинально и сильно. Чтобы указать, почему в языке так много разрушающей или вообще злой силы, апостол обозначает кратко, что в нем целый мир неправды (κόσμος τῆς αδικίας;– не прикраса неправды, а мир неправды), это – народное гиперболическое выражение вроде «океан», «бездна» – в смысле неизмеримости или вообще великости чего-нибудь; мир неправды язык – значит: в нем столько неправды, что трудно и определить, и представить. Он называется так потолику, поколику представляется, что чрез него во все члены тела проникает неправда, то есть неистинное и ложное.
Язык в таком положении находится между членами (точнее – имеет такое значение в числе членов), что оскверняет все тело: именно потому, что в нем целый мир неправды, оскверняющей в нравственном отношении все тело (тело – в том же значении, как и в ст. 2), все движения всего духовно-телесного организма человека, все его стремления и действия. И воспаляет круг жизни, соответственно названию его огнем. Оскверняет – это соответствует названию его миром неправды, а воспаляет – как огонь вещество. – Круг жизни: поэтическое обозначение всей жизни человека, которая с самого рождения его вертится непрестанно, как колесо, доколе смертию не прекратится верчение этого колеса.
Воспаляет круг жизни значит: зажигает, или сожигает, всю жизнь человека. Все это образное, взятое от действия огня выражение означает пагубное действие, какое язык, оскверняющий неправдою всего человека, оказывает на всю его жизнь, как бы сожигая ее огнем страстей; всякая неправда как бы сосредоточена в языке (в слове), а он составляет как бы ось, около которой движется колесо жизни и от которой воспламеняется и постоянно горит как бы в огне, доколе не прекратится это движение колеса. Представление, что язык оскверняет все тело и воспаляет жизнь и, следовательно, есть собственное седалище греха, находит себе оправдание не в том, что всякий грех имеет свое основание во грехе языка, или слова, а в наблюдении, что язык есть ближайший орган действования или выражения каждого греха.
Что он не причина, или основание, это выражает апостол в дальнейшем изречении: будучи сам воспаляем от геенны, гееннским огнем, диавольским огнем, или, что то же, диаволом, так как похоть (Иак.1:14-15), от которой все грехи и которой ближайшим органом служит язык, имеет свое происхождение от диавола, следовательно – из геенны.
Толковая Библия А.П. Лопухина (†1904)
Ст. 3-4 Вот, мы влагаем удила в рот коням, чтобы они повиновались нам, и управляем всем телом их. Вот, и корабли, как ни велики они и как ни сильными ветрами носятся, небольшим рулем направляются, куда хочет кормчий
Апостол здесь употребляет два образных сравнения, чрезвычайно метко выражающих ту мысль (высказанную апостолом во второй половине ст. 2-го), что обуздывающий язык свой может обуздать и все свое тело, все свое существо. «Упомянутая возможность подтверждается двумя примерами… Посмотри: мы налагаем узду на коней, и корабли небольшим рулем, как и коней небольшою уздою, направляем, куда хотим. Так и язык должно управлять здравым разумом, хотя он бывает миром (kosmoV) неправды, в употреблении черни. Ибо миром называет здесь Апостол множество» (блаж. Феофил.). Почему же обуздание языка имеет столь существенно-важное центральное значение в нравственной жизни человека? «Конечно, потому, что язык, как орган слова, участвует в облечении в сознательные образы грехов и пороков всех членов человеческого тела. Мы мыслим словами. Божий грех, восходя на мысль, непременно облекается в образ слов, которые суть произведения языка… Язык человека, поэтому, есть как бы седалище всех пороков, нуждающихся прежде своего осуществления в облечении в образы слов» (еп. Георгий).
епископ Никанор (Каменский) (†1908)
Здесь указывается значение языка через сравнение его с рулем у корабля и с небольшим огнем, много сжигающим. Этими сравнениями в высшей степени верно определяется значение языка, ибо действительно он не велик, как руль у корабля, но многим управляет, и подобно огню, часто возбуждает и воспламеняет как самого говорящего горячие и воспламеняющие речи, так и других. Нередко огонь этот бывает столь губительным и злым, что разрушает всю крепость тела нашего и возмущает мир, спокойствие и чистоту духа множества людей. Господственное и свободное положение языка в организме нашем и воздействие на него злой силы делает его весьма страшным исходищем зла, срвн.(Иак.3:6); (Мф.15:11:18), тем более что он бывает способен прикрашивать зло, являясь в виде лести и того увлекательного красноречия, которым отличаются непризванные учители и всякого рода обольстители, срвн.(Пс.140:4). Да, злой язык – враг наш; он может сослужить службу греху во всех отношениях. Как при воспламенении оси в колесе, так при злоречии языка нашего, могут совершиться страшные беды для всего круга нашей жизни! Один из наших толковников в словах: «прекраса неправды» видит указание целого мира неизмеримой бездны неправды, к которой ведет язык лживый и льстивый (см. Толкование на сие послание преосвящ. Михаила, кн.3, «Душеполезное Чтение» 1886).
Толковый Апостол. Часть I. Объяснение книги Деяний святых Апостолов и Соборных посланий
