Толкования на Евангелие от Иоанна 20:12

Ст. 10-13 Идоста же паки к себе ученика. Мариа же стояше у гроба вне плачущи: якоже плакашеся, приниче во гроб, и виде два Ангела в белых (ризах) седяща, единаго у главы и единаго у ногу, идеже бе лежало тело Иисусово. И глаголаста ей она: жено, что плачешися; Глагола има: яко взяша Господа моего, и не вем, где положиша Его

Женский пол как-то особенно чувствителен и весьма склонен к состраданию. Говорю это для того, чтобы для тебя не было удивительным, отчего Мария горько плакала при гробе, а Петр не обнаружил ничего подобного. Ученики, говорит евангелист, идоста к себе, а Мария стояше плачущи. Она, по самой своей природе, легко трогалась, а притом она еще не знала ясно учения о воскресении; напротив, ученики, увидев пелены, уверовали и отправились домой в изумлении. Почему же они не пошли прямо в Галилею, как было им заповедано пред страданием? Может быть, они ожидали прочих (учеников); а с другой стороны, они еще находились в крайнем изумлении. Итак, они пошли домой, а Мария стояла у гроба. Великое поистине утешение, как я уже сказал, доставляет нам самый вид гроба. Видишь ли поэтому, как она, для большего утешения, приникает взором во гроб и хочет видеть место, идеже бе лежало тело (20, 12)? Оттого немалую получила она и награду за столь великое усердие. Чего не видели ученики, то первая увидела жена, именно: ангелов в белых ризах, сидящих – одного у ног, а другого у главы (ст. 12); самая одежда их показывала уже великую радость и веселие. Так как ум жены не был столько возвышен, чтобы от гробных пелен прийти к вере в воскресение, то вот совершается нечто большее; она видит ангелов, сидящих в светлых одеждах, чтобы чрез это могла уже воспрянуть от скорби и утешиться. Впрочем, ангелы ничего не говорят ей о воскресении: она возводится к этому догмату мало-помалу. Она видит лица, более обыкновенного светлые; видит одежды блестящие; слышит голос участия, так как ангелы говорят ей: жено, что плачешися? (ст. 13). Чрез все это, как чрез отверстую дверь, она мало-помалу приводима была к слову о воскресении. Да и самый образ сидения ангелов располагал ее к вопросу: из него видно было, что они знают о случившемся, и потому-то сидят не вместе, а отдельно друг от друга. Но так как невероятно было, чтобы она сама прямо осмелилась спросить, то они и вопросом, и образом сидения располагают ее к разговору. Что же она? Она с жаром и вместе с любовию говорит: взяша Господа моего, и не вем, где положиша Его (ст. 13). Что ты говоришь? Так ты еще ничего не знаешь о воскресении, а все еще воображаешь, что тело Христово переложено? Видишь ли, как она еще не разумела этого высокого догмата?

 

Ст. 10-11 Итак, ученики опять возвратились к себе. А Мария стояла у гроба и плакала...

Получив наконец достаточное удостоверение в воскресении Спасителя нашего и имея уже твердую и непоколебимую веру как по окончании события, так и по предсказаниям Святых Писаний, премудрейшие ученики снова возвращались домой и, как это естественно, спешили к своим сотоварищам по служению, чтобы сообщить о чуде и рассудить о том, что следовало делать после этого. Но не без основания можно думать, что они имели в виду и нечто другое. Так как ярость иудеев была еще сильна и начальники их дышали убийством на всякого человека, благоговевшего пред учением Спасителя нашего и принимавшего неизреченную Его и Божественную силу и славу, особенно же на самих святых учеников, то они, справедливо не желая впасть в их руки, уходят от гроба до наступления света, так как невозможно было сделать это без опасности, если бы их видели днем, когда солнечный свет открыл бы их пред взорами всех. И мы отнюдь, конечно, не станем утверждать, чтобы трусливая робость стала для них причиною столь рачительного бегства, но скорее должны иметь в виду то знание полезного, что вложено было Христом в души святых учеников, не позволявшее безрассудно подвергаться опасностям тем, которые должны были быть светилами и учителями вселенной. Должно было оказаться истинным слово Его, что сказал Он о них к Небесному Отцу: «Отче Святый! соблюди их, – говорит, – в имени Твоем, что дал Ты Мне, да будут одно, как Мы одно, – когда Я был с ними, Я соблюдал их в имени Твоем, что дал Ты Мне, и Я сохранил их, и никто из них не погиб, только сын погибели» (Ин.17:11-12).

     Итак, ученики бегут, думая, что надо подождать времени открытой деятельности. А делали это в исполнение слов Спасителя, ибо повелел им из Иерусалима не отлучаться, как написано, но ожидать (исполнения) обетования Отца, что слышали от Него, именно что Иоанн крестил водою, они же будут крещены Духом Святым после немногих этих дней (Деян.1:4-5). Это мы и найдем исполнившимся в день Святой Пятидесятницы, когда «явились им разделяющиеся языки как бы огня, и почил на каждом из них» (Деян.2:3). Вот тогда, перешедши к сильному и смелому настроению и удалив от себя человеческую немощь, они стали противиться безумствам иудеев и не обращать никакого внимания на злокозни их.

     Итак, премудрейшие ученики скрывались для пользы, как я только что сказал. А христолюбивая Мария, как свободная от всякого страха и не думавшая о гневе иудеев, смело остается (у гроба) и подвергается обычному для женского пола состоянию (слабости), беспрерывно рыдает и обильные источает слезы из своих глаз, оплакивая не только то, что умер Господь, но и то, что Он, как думала, перенесен из гроба.

Ст. 11-13 ...И, когда плакала, наклонилась во гроб, и видит двух Ангелов, в белом одеянии сидящих, одного у главы и другого у ног, где лежало тело Иисуса. И они говорят ей: жена! что ты плачешь?...

     Заметь опять, как не остается без награды проливаемая о Христе слеза и не далек плод любви к Нему, но рядом и вместе с трудами следует и благодать и обильное воздаяние. Вот пребывавшей у гроба Марии, носившей в сердце своем сильную любовь к Богу и сохранявшей искреннюю преданность Владыке, посредством гласа святых Ангелов Спаситель давал знание о Своей тайне. Она видит Ангелов в блестящих одеждах, которых облачение указывало на неподдельную красоту Ангельской чистоты, – и они, останавливая ее рыдание, говорят: «Жена, что плачешь»? Не причину, конечно, пролития ее слез желают они узнать, ибо знали ее, хотя бы даже и ничего не говорила жена, и само по себе дело ясно показывало ее. Напротив, убеждают ее прекратить слезы как решившуюся плакать не в надлежащее время и о том, о чем всего менее подобало. Ведь с уничтожением смерти и прекращением уже тления, так как ради этого воскрес Спаситель наш Христос и обновил мертвецам восхождение в нетление и жизнь, – ради чего, женщина, говорят, ты поступаешь несоответственно времени и горюешь, притом очень сильно, между тем как исход дел призывает к противоположному? Напротив, подобает истинно радоваться и благодушествовать. Зачем же поэтому «плачешь», нарушая некоторым образом вид, подобающий торжеству?

     Являются «сидящими у головы и ног, где лежало тело Иисуса», и чрез это как бы давая женщине, думавшей, что переложили Господа, указание на то, что никто не мог бы причинить насилие Святому Телу, когда при нем присутствовали Ангелы и святые силы находились вокруг Божественного храма, ибо знали Своего Владыку.

     Если же кто поставит такой, совершенно естественный, вопрос, по какой причине с святыми учениками ничего не говорили блаженные Ангелы и даже совсем не являлись, но являются и говорят женщине, – то ответим, что у Спасителя Христа была цель посеять в души любящих Его удостоверение Своей тайны и был употребляем различный способ удостоверения, соответствующий и подобающий состоянию удостоверяемых. Святым ученикам самый исход событий, соответствовавший надежде, возвещавшейся в Священных Писаниях, давал достаточное удостоверение и влагал непоколебимую веру. Ведь они веровали, следуя Святым Писаниям, и было уже излишне имевшим столь твердую веру получать наставление посредством гласа святых Ангелов. Но это необходимо требовалось для женщины, не знавшей Божественного и Священного Писания, ни другим каким-либо образом не ведавшей глубокого таинства Воскресения.

Ст. 13-14  ...Говорит им: унесли Господа моего, и не знаю, где положили Его. Сказав сие, обратилась назад и увидела Иисуса стоящего; но не узнала, что это Иисус.

     Несколько медлительна в понимании женщина эта, вернее же, весь женский род. Еще не разумеет значения видения и сообщает причину своей печали. Но так как не перестала называть Христа Господом, то показывала и этим свою любовь к Нему, за что справедливо уже получает и самое видение того, чего желала. Она видит именно Иисуса, хотя и не понимает еще, что это Он. По какой причине? Или она находится в неведении потому, что Спаситель наш Христос еще скрывал Себя Божественною силою и не давал Себя узнавать глазам смотревших на Него, или же, так как было еще глубокое утро, она не могла ясно различать предметы, что делать не позволяла некоторым образом ночь, едва давая видеть очертание Находившегося близко. Вот почему и Сам Господь наш Иисус Христос в Песни Песней упоминает о хождении Своем во время этой именно ночи и о влаге от утренней росы, говоря так: «Потому что голова Моя наполнилась росою и локоны Мои влагой ночною» (Песн.5:2).

Ст. 11-13 А Мария стояла у гроба и плакала. И когда плакала, наклонилась во гроб и видит двух Ангелов, в белом одеянии сидящих, одного у главы и другого у ног, где лежало тело Иисуса. И они говорят ей: жена! что ты плачешь? Говорит им: унесли Господа моего, и не знаю, где положили Его
 
  Мария, по свойственной женщинам чувствительности и любви к слезам, стоит у гроба и плачет. Не находя Иисуса, смотрит на то место, где положено было любимое тело, и в этом одном находит утешение. За то и удостаивается видеть больше, чем ученики.
  Она увидела то, чего они не видели, именно: двух Ангелов. Видение Ангелов было для нее величайшим утешением. И светлое их одеяние, и сидение их, одного у головы, а другого у ног, показывало, что они знают нечто большее, и, если будут спрошены, могут наставить.
  Всякая душа, господствующая над страстями, называется Мариею. Очистившись посредством бесстрастия, она видит в Иисусе Бога и Человека. Ибо один из Ангелов, сидящий в головах, указывает на Божество, а другой, сидящий в ногах, на уничиженное воплощение Слова.
  И слова: «что ты плачешь?» полны искреннего участия. Чтобы Мария не смутилась, как женщина, вопросом этим утишают ее смущение. Спрашивают с таким участием и кротостью: «Жена! что ты плачешь?»
  Она же с жаром и любовью отвечает: унесли Господа моего, потому и плачу; не знаю куда и переложили Его; я пошла бы туда помазала бы тело Его, и в этом, по крайней мере, нашла бы некоторое утешение.

Ст. 11-12 А Мария стояла у гроба и плакала. И, когда плакала, наклонилась во гроб, и видит двух Ангелов, в белом одеянии сидящих, одного у главы и другого у ног, где лежало тело Иисуса

Ибо сам Иоанн с Петром, услышав от нее, и прибежав к живоначальному гробу, увидели то, что произошло, и по признакам (бывшим на лицо) уверовав и удивляясь, пошли к себе. Мария же, оставшись, стояла вне у гроба, плача, потому что она еще не имела полного удостоверения в Владычнем Воскресении, хотя уже дважды, вместе с прочими женами, она приходила ко гробу: сначала вместе с Богородицею, как повествует Матфей, говорящий, что: «В вечер же субботный, свитающи во едину от суббот, прииде Мария Магдалина, и другая Мария, видети гроб. И се, трус бысть велий» и дл. (Мф.28:1–2). Затем, теперь приходит вместе с Петром и Иоанном, которые на основании того, что увидели, уверовав и удивляясь, ушли. Таким образом, два раза приходив вместе с иными ко Гробу в то время как пришедшие вместе с нею уверовали и удостоверились, она, как бы не приявшая никакого удостоверения (о Воскресении Христовом), неутешно плачет. Можно видеть, что нечто подобное бывает и в отношении подвигов в добродетели: так одним из подвизающихся Благодать сразу же идет на встречу и предоставляет им полное удостоверение в виде задатков, давая им отведать обетованных наград, как бы протягивая к ним человеколюбивую руку и принимая их, и умащая их к дальнейшим подвигам; других же выжидает конца их подвига, уготовляя им, конечно, венцы за терпение; как и сказал некто из богоносных Отцев: одни – прежде трудов, другие же – в течение трудов, а иные же – во исходе (своем из тела) воспринимают священные награды. Бывает же это по всемудрому Божественному Провидению многообразно устрояющему все, что относится к нам, и распределяющему каждому то, что ему следует и служит на пользу, как в отношении дел добродетели, так и в отношении Таинств Веры. Итак, мудро и человеколюбиво устрояя и в отношении Марии Магдалины, Владыка судил, чтобы она тогда еще не восприняла удостоверения в Его Воскресении, чтобы в ее примере и последующих привести и склонить к терпению. Выслушаем – каких даров она сподобилась после сего за свою стойкость и терпеливую выдержку: «Якоже плакашеся», говорит Евангелист, «приниче во гроб: и виде два Ангела в белых ризах седяща, единаго у главы, и единаго у ногу, идеже бе лежало тело Иисусово». То, что она склонилась и с глубоким волнением имела глаза устремленными на Гроб, было знаком крайнего душевного напряжения. Но сначала долженствует исследовать сие: как это, в то время как был еще мрак, как говорит выше Евангелист, она ясно все видела и то – каждую деталь, и то – извне видела то, что находится внутри пещеры. Между тем очевидно, что извне был еще мрак, потому что физический день еще окончательно не воссиял; пещера же оная исполнилась светом Воскресения, который будучи божественно видим Марией, еще больше воспламенял ее любовь ко Христу, и дал силу ее очам восприять затем видение Ангелов, и не только видеть, но и возыметь возможность говорить с Ангелами: потому что такой силой обладал оный свет. Видела же она их в белых одеждах, не только по причине чистоты и светозарности Ангельского естества, но и как – возвещающих и показывающих своим сиянием Таинство Воскресения, а вместе и как бы и делом со-празднующих с нами воистину светозарный День Владычнего Воскресения. Видела же она их сидящими, дабы ясно познала, что не только тогда они пришли, но и раньше были здесь, хотя раньше и не явили себя, а – также пеняла бы: каким достоинством обладают некоторые из них, которые и когда присутствуют – невидимы. Было же причиной того, что они сидели, думается мне, также и любовь их, желающая более сблизиться с тем местом, где раньше лежало Тело Владычнее; потому что, проникнутые любовью, они сидели у гроба: один у главы, и другой – у стоп, и показывали, что и для Ангелов в равной мере любимо и честно: как Божество Христово, символом Которого служило место, где покоилась Его голова, так и – Вочеловечение Его, образом Которого было место Его стоп.

Якоже плакашеся, приниче во гроб и виде два Ангела в белых (ризах)

Это были те же Ангелы, которые и прежде явились ей и бывшим с нею женам. Но почему же они не явились Петру и Иоанну? Потому что для них, как более сообразительных, достаточно было и того, что они видели, чтобы уверовать.

Седяща, единаго у главы и единаго у ногу, идеже бе лежало тело Иисусово

Ангелы сидели здесь – ради Марии; они сияли – от радости (При гробе Иисуса Христа оставались еще Ангелы для того, чтобы возвестить и уверить, что Господь воскрес, а не похищен был).

   Мария Магдалина, Петр и Иоан. Явление воскресшего Господа Марии Магдалине (Ин.20:1-18, Лк.24:12, Мк.16:9-11)

   Из цельной и связной истории ев. Иоанна о путешествии Марии Магдалины ко гробу и о явлении ей воскресшего Господа первые три евв. передают лишь некоторые отдельные части. Так, ев. Лука обобщая рассказ о пережитых женами мироносицами событиях в утро первого дня недели, упоминает о путешествии ко гробу Петра, как бывшем по поводу вести всех жен мироносиц (Лк.24:12). Из Евангелия Иоанна мы видим, что это было ранее возвращения всех жен в город, по поводу вести Марии Магдалины, и что Петр не один совершил это путешествие, но с Иоанном (Ин.20:1-3). Ев. Марк, после изложения ангельской вести женам о воскресении Господа, начиная передавать историю явлений Самого Воскресшего, прежде всего повествует о явлении Господа Марии Магдалине. Но он не описывает подробно, при каких обстоятельствах совершилось это явление, а говорит только, что оно было первое явление и что вести Марии Магдалины ученики не поверили (Мк.16:9-11).
   В первый день недели, когда еще было темно, Мария Магдалина приходит ко гробу и видит, что камень отвален от гроба. У нее рождается мысль, что тело возлюбленного Учителя и Господа и во гробе не имело покоя, – унесено; с этой прискорбной мыслью в душе она спешно бежит к Петру и Иоанну, не осмотревши гроба. На пути она может быть встретила своих подруг, которые точно так же шли ко гробу Господню, и сообщила им свое печальное предположение. Разумеется, она думала, что и подруги ее по осмотре гроба пришли к той же мысли относительно тела Господня. Поэтому, придя к апостолам, она от лица всех жен говорит: «Унесли Господа из гроба, и не знаем, где положили Его». Петр и Иоанн встали и поспешно побежали вместе с Марией ко гробу. Юный Иоанн бежал скорее Петра и прибежал ко гробу первый. Он, однако, не вошел во гроб, а лишь наклонился, чтобы видеть внутренность гроба; поэтому он мог рассмотреть только лежащие во гробе пелены. Когда же подошел Петр, то с обычной стремительностью он немедленно вошел во гроб. Вслед за ним вошел туда и Иоан. И вот они увидели, что пелены, которыми было обвито тело Иисуса, и плат, который был на главе Его, лежат, тщательно сложенные, на своих местах, в таком порядке и виде, которые ясно указывали, что похищения тела Иисусова отнюдь не было. Это, однако, неодинаковое действие произвело на Петра и Иоанна: последний увидел и уверовал (Ин.20:8), первый же лишь дивился сам в себе происшедшему (Лк.24:12). Осмотревши гроб Господень, Петр и Иоанн опять возвратились к себе. Мария же осталась у гроба. Мысль, что унесли Господа, ее еще не оставила, и потому она стояла и плакала. В этом состоянии она наклонилась во гроб и видит двух ангелов в белом одеянии. Душевное состояние Марии настолько было подавлено скорбной мыслью, что чрезвычайный вид небожителей не поразил ее. И когда ангелы спросили ее: «Жена! что ты плачешь?» – она продолжала высказывать свою грустную мысль: «Унесли Господа моего, и не знаю, где положили Его». Давши ответ ангелам, она восклонилась, обратилась назад и увидела Господа стоящего; Мария, впрочем, не узнала воскресшего Господа; почему- то ей показалось, что пред ней стоит садовник, и когда Господь спросил ее о причине ее слез, она спросила его: «Господин! если ты вынес Его, скажи мне, где ты положил Его, и я возьму Его». Тогда Иисус сказал ей: «Мария!» Этот благостный зов открыл глаза Марии. С радостным воззванием: «Раввуни!» она готова была припасть к ногам Иисуса; но Господь сказал ей: «Не прикасайся ко Мне, ибо Я еще не восшел к Отцу Моему» и пр.
   Смысл этой речи Иисуса Христа, если μὴ Μοῦ ἅπτου переводить: не прикасайся ко Мне, будет такой: «не прикасайся ко Мне, чтобы осязанием убедиться, что Явившийся не есть видение, дух, не имеющий плоти и крови; ибо Я еще не восшел к Отцу Моему, после чего Я не буду видим для людей. Я действительно имею скоро вознестись к Отцу Моему, и ты иди к братьям Моим и скажи им: восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и Богу Моему и Богу вашему». Если же μὴ Μοῦ ἅπτου переводить: не держись за Меня тогда смысл речи Господа будет такой; «не держись за Меня, не удерживай Меня, как будто Я опять сейчас же исчезну; ибо Я еще не восшел к Отцу Моему и некоторое время имею обращаться с вами...»

Ст.11-13. А Мария стояла у гроба и плакала. И, когда плакала, наклонилась во гроб, и видит двух Ангелов, в белом одеянии сидящих, одного у главы и другого у ног, где лежало тело Иисуса. И они говорят ей: жена! что ты плачешь? Говорит им: унесли Господа моего, и не знаю, где положили Его

– А Мария стояла у гроба: Магдалина, как видно из сего сказания, возвратилась к гробу вслед за учениками и, может быть, нашла их ещё при гробе, или же они только что удалились. В смятении духа она плакала о том, как видно из дальнейшего (Ин.20:13,15), что считала похищенным тело Господа и не знала, где оно находится. Сказания других жён о явлениях им ангелов, возвестивших о воскресении Господа, она или не слышала, или же не верила им, как не верили и другие ученики (Лк.24:11). В слезах она наклонилась во гроб: наклонилась в отверстие, от которого отвален был камень; в самый гроб войти, как видно, она не решалась одна, может быть, по тем же чувствам, как и Иоанн (ст. 5).
– Двух ангелов: ср. прим. к Лк.24:4.
– В белом одеянии: см. прим. к Мф.28:3.
– Одного у главы, другого у ног: они сидели на том одре, на котором в гробных пещерах возлагались тела мёртвых.
– Что ты плачешь: спрашивают не для того, чтобы узнать, но чтобы утешить.
– Унесли Господа моего и пр.: отвечает небесным вестникам так просто, как будто бы говорит с земными существами, – так погружена она в одну мысль, и эта мысль не даёт места в скорбной душе её никакой другой мысли, никакому другому предположению о том, куда бы могло деваться тело Господа; она повторяет одно – унесли.

Ст. 11-12 А Мария стояла у гроба и плакала. И, когда плакала, наклонилась во гроб, и видит двух Ангелов, в белом одеянии сидящих, одного у главы и другого у ног, где лежало тело Иисуса.
Ст. 11-12 Мария же стояша у гроба вне плачущи. Яко же плакашеся, приниче во гроб. И виде два Ангела в белых ризах седящя, единаго у главы, и единаго у ногу, идеже бе лежало тело Иисусово.

Иоанн рассказывает в подробности все это событие, не записанное другими Евангелистами, но на которое однако указывает вкратце Евангелист Марк, говоря: «Воскресши рано в первый день недели, Иисус явился сперва Марии Магдалине, из которой изгнал семь бесов» (Мк. 16:9). Мы полагаем, что Господь явился прежде всех других бывшей грешнице, чтобы спасти ее от отчаяния и чтобы вознаградить ее за сильные душевные страдания, происходившие от великой её любви. Заметим, что священное писание ничего не говорит о явлении Господа Матери Своей по плоти – Пресвятой Богородице, и потому мы не в праве спрашивать, когда и как Господь утешил ее. Это осталось тайною; мы думаем, что если Духом Святым не повелено записать сего события, то на это есть причины известные Богу.

Из того что мы знаем, мы видим, что Господу прежде всего благоугодно было успокоить и обрадовать более всех страждущую женщину, которую, может быть, страдания могли довести до отчаяния и безумия. Господь, как прекрасно сказал Григорий Богослов, все соразмеряет с немощью нашей.

Когда ученики с верою, но в глубокой думе ушли от гроба, страждущее и любящее сердце Марии приковывало ее к гробнице. Повествование св. Ев. Иоанна живо рисует картину плачущей женщины, не знающей, где искать утешения, и сердце которой разрывается от боли и тоски по Том, Который словом жизни поднял ее из грязи и не побрезгав ею, обещал ей вечное блаженство. Слабой, измученной горем, женщине казалось в эту минуту, что в будущем для неё нет более ни успокоения, ни радости. С тоскою наклоняется она к отверстию пещеры, чтобы взглянуть на место, где лежало пречистое тело Господа, и вот вдруг очи её открываются, и она видит, что два Ангела, как два стража, сидят в голове и в ногах того места, на котором покоилось пречистое тело Господа.

Ангелы спустились с неба не для Марии Магдалины, но они сделались видимыми очам её по повелению Божию и вследствие её внутреннего состояния; обыкновенные земные очи её узрели невидимое для них обыкновенно.

Ангелы Божии были на страже гробницы с того времени, когда один из них отвалил камень от гроба (Мф. 28:2) и явился на мгновение, как молния, стерегущим воинам, которые после первого оцепенения бежали и поведали о событии первосвященникам (Мф. 28:11). Но затем Ангелы опять стали невидимыми, ибо Петр и Иоанн, входившие в гробницу, не видали их, хотя находились близ этих служителей и посланников Божиих. Но вот Мария Магдалина наклоняется и два Ангела делаются ей видимыми точно так, как несколько позже делается видимым только один из Ангелов женам мироносицам (Мф. 28:1,5; Мк. 16:1-8; Лк. 24:1-8).

Замечают, что Ангелы Божии, которых видела Мария Магдалина сидящими над местом, где покоилось пречистое тело Господне, напоминают «двух Херувимов над ковчегом откровения», изображения которых приказано было поставить Моисею: «там, где Господь будет открываться ему» (Исх. 25:18-22). Поистине здесь, в гробнице, открылся Господь всему человечеству.

Ангелы в белых ризах или, как говорит греческий текст, «в белом» έν λευχοϊϛ (то же выражение в Деян. 1:10), при чем внимание останавливается на цвете, а не на одежде. Эта одежда есть светлая блистающая оболочка, которая для очей человеческих потемнела до белизны, чтобы око земное могло созерцать ее (cр. еще о Преображении Господнем Мф. 17:2; Мк. 9:3). Пророку Даниилу предстал Ангел, но в более грозном блистающем виде, и потому пророк упал без чувств (Дан. 10:5-6,9). Ангелы Божии, по выражению Псалма, «слуги Божии огнь палящь» (Пс. 103:4), но здесь, в гробнице Господа, явление Ангелов кроткое, успокаивающее, и потому они для зрения людей облекаются в ризы лишь на столько светлые, чтобы свет, в форме белого цвета, был доступен зрению без ужаса.

Ст. 11-13 А Мария стояла у гроба и плакала. И, когда плакала, наклонилась во гроб, и видит двух Ангелов, в белом одеянии сидящих, одного у главы и другого у ног, где лежало тело Иисуса. И они говорят ей: жена! что ты плачешь? Говорит им: унесли Господа моего, и не знаю, где положили Его

Обходя молчанием второстепенный вопрос о том, как Мария Магдалина снова очутилась у гроба, евангелист сообщает, что она «стояла у гроба и плакала». Так же, как и Иоанн, она наклонилась ко гробу и в это время увидела двух Ангелов, сидевших там (ср. Лк.24:4; Мф.28:3). Небесные посланники спрашивают ее о причине слез, и Мария им отвечает как простым людям, не догадываясь, что перед нею Ангелы, потому что едва ли она сочла бы нужным сообщать о пропаже тела Христова тем, которые, конечно, сами знали о том, что случилось на самом деле. Если Иоанн упоминает здесь о явлении Ангелов, то имеет, вероятно, при этом целью показать, как Христос прославлен был с самого момента воскресения: об этом прославлении лучше всего свидетельствовало появление Ангелов. Почему же не видели Ангелов Петр и Иоанн? На этот вопрос можно отвечать только предположительно. Вероятно, от них, как от апостолов, требовалась вера, не нуждающаяся в тех чрезвычайных ангельских явлениях, которых удостоились Мария и другие жены (ср. Лк.24:4-11).