Но́вый Заве́т: Мф. Мк. Лк. Ин. Деян. Иак. 1Пет. 2Пет. 1Ин. 2Ин. 3Ин. Иуд. Рим. 1Кор. 2Кор. Гал. Еф. Флп. Кол. 1Фес. 2Фес. 1Тим. 2Тим. Тит. Флм. Евр. Откр.
Толкования на Евангелие от Иоанна 3:20
ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы,
Святые отцы
Прочие
- Евфимий Зигабен (†1118)
- Георгий Константинович Властов (†1899)
- Толковая Библия А.П. Лопухина (†1904)
- Иоанн (Смолин), прот. (†1927)
Иоанн Златоуст, свт. (†407)
Ст. 19-20 Сей же есть суд, яко свет прииде в мир, и возлюбиша человецы паче тму, неже свет: беша бо их дела зла. Всяк бо делаяй злая ненавидит света и не приходит к свету, да не обличатся дела его, яко лукава суть
Сей же есть суд, яко свет прииде в мир, и возлюбиша человецы паче тму, неже свет (Ин. 3, 19). Смысл этих слов такой: люди наказываются за то, что не хотят оставить тьму и поспешить к свету. Таким образом, Христос лишает их всякого оправдания. Если бы, говорит Он, Я пришел только наказывать и требовать у них отчета в делах, то они могли бы сказать: мы поэтому-то и удалились от Тебя. Но Я пришел освободить их от тьмы и привести к свету. Кто же помиловал бы человека, не хотящего из тьмы выйти к свету? Таким образом они, говорит, удаляются от нас, не имея возможности ни в чем обвинить нас, но еще получив от нас бесчисленные благодеяния. Осуждая их за это и в другом месте, Он говорит: возненавидеша Мя туне (15, 25); и еще: аще не бых пришел и глаголал им, греха не быша имели (15, 22). Кто сидит во тьме по недостатку света, тот, быть может, и получил бы прощение; а остающийся во тьме после явления света, тот сам на себя свидетельствует, что его воля развращена и непокорна. Но так как сказанное казалось многим невероятным (никто ведь не может предпочесть тьмы свету), то Он показывает и причину, по которой люди подвергались такому злосчастию. Какая же это причина? Беша бо, говорит, их дела зла. Всяк же делаяй злая ненавидит света и не приходит к свету, да не обличатся дела его (3, 19–20). Ведь Он пришел не судить и не истязать, а простить и отпустить согрешения их, подать им спасение чрез веру: почему же они убегали Его? Если бы Он, пришедши, воссел на судилище, то они могли бы иметь на это некоторое основание. Кто сознает в себе что-либо худое, тот обыкновенно избегает судьи, но к тому, кто прощает, преступники даже спешат. Итак, если Он пришел с прощением, им следовало поспешить к Нему, и особенно тем, которые сознавали в себе много грехов; так многие и сделали. Мытари и грешники, приходя к Иисусу, возлежали с Ним. Что же значат слова Его? Он говорит о тех, которые решились навсегда оставаться во зле. Сам Он пришел для того, чтобы оставить прежние согрешения и предостеречь от будущих. Но так как некоторые до такой степени изменились и ослабели к подвигам добродетели, что до последнего издыхания хотят оставаться во зле и не думают никогда отстать от него, то Христос, имея в виду таких людей, и обличает их. Христианство требует и православного учения, и жизни доброй, но они, говорит Христос, боятся обратиться к нам, по тому самому, что не хотят показать доброй жизни. Живущего в язычестве никто не станет обличать, потому что имеющий таких богов и празднества, подобно богам постыдные и достойные осмеяния, показывает и дела, достойные своего учения, а чтители Бога, живя беспечно, всех имеют для себя обвинителями и обличителями, – так досточтима истина и для врагов ее! Замечай же, с какою точностию Христос выражает то, о чем говорит. Он не сказал: сделавший злая не приходит к свету, но: делаяй, то есть делающий всегда; кто хочет всегда валяться в тине греха, тот и не хочет подчинять себя Моим законам и, вне их, безбоязненно блудодействует и делает все другое запрещенное. Приходя же ко Мне, он становится виден, как вор при свете. Поэтому-то он и избегает Моей власти. Действительно, можно и ныне слышать от многих язычников, что они потому не могут обратиться к нашей вере, что не могут оставить пьянства, блудодеяния и подобных пороков. Что же, скажешь ты, разве нет и христиан, худо поступающих, и язычников, проводящих жизнь в любомудрии? Что есть христиане, живущие худо, это и я знаю; а есть ли язычники, живущие добродетельно, этого я доподлинно еще не знаю. Ты не указывай мне на людей смиренных и честных от природы: это не добродетель! Укажи человека, который бы, испытывая сильное увлечение страстей, оставался любомудрым, а такого ты не найдешь (в язычестве). Если и обетование Царства, угроза геенною и тому подобное едва удерживает людей в добродетели, тем менее люди, ни в чем этом не убежденные, могут преуспевать в добродетели. Если же некоторые из них и показывают вид добродетели, то делают это для славы. А кто это делает для славы, тот, когда только можно утаиться, не откажется удовлетворить своим злым пожеланиям. Но чтобы не показаться кому-нибудь любителями спора, согласимся, что между язычниками есть люди, хорошо живущие: это нисколько не противоречит нашим словам. Я говорю о том, что многократно бывает, а не о том, что изредка случается.
Но смотри, как Христос лишает их и с другой стороны всякого оправдания. Он говорит, что свет пришел в мир (ст. 19). Искали ли, говорит, они его, трудились ли, заботились ли найти? Свет сам к ним пришел; однако ж они и тогда не поспешили к нему. Если же и между христианами некоторые живут худо, то касательно этого заметим, что Христос говорит не о тех, которые стали христианами от рождения и приняли веру от предков (хотя нередко и они порочною жизнию уклонялись от правого учения); не о них, кажется, здесь говорится, но о тех, которые из иудейства или язычества должны были обратиться к правой вере. (Христос) показывает, что никто, находясь в заблуждении, не захочет обратиться к вере, если предварительно не предпишет самому себе доброй жизни, и никто не останется в неверии, если предварительно не решится навсегда оставаться злым. Не говори ты мне, что такой-то целомудрен и не вор; не в этом только состоит добродетель. Какая польза, имея эти качества, быть рабом суетной молвы и, опасаясь стыда от своих друзей, оставаться в заблуждении? Это не значит жить добродетельно. Раб тщеславия не лучше блудника; даже делает гораздо большие и тягчайшие грехи, чем тот. Но укажи мне кого-нибудь между язычниками, который был бы свободен от всех страстей и не был причастен ни одному пороку: ты указать не можешь. И те, которые прославились у них великими делами и презирали, как говорят, богатство и роскошь, те-то наиболее раболепствовали славе человеческой; а это – причина всех зол. В таком состоянии оставались и иудеи. Поэтому, обвиняя их, Христос и говорил: како можете веровати, славу друг от друга приемлюще? (Ин. 5, 44). Но почему Христос не беседовал и не распространил об этом слова с Нафанаилом, которому засвидетельствовал истину? Потому, что он приходил ко Христу не с таким усердием (с каким Никодим). Никодим считал это для себя долгом и употребил на слушание беседы такое время, в которое другие отдыхали. Но Нафанаил приходил по убеждению другого. Впрочем, Христос не оставил без внимания и его; Он сказал ему: отселе узрите небо отверсто, и ангелы Божия восходящия и нисходящия (Ин. 1, 51). Никодиму же ничего подобного Он не говорил, а беседовал с ним об устроении нашего спасения и о жизни вечной, употребляя различную речь сообразно с душевным расположением каждого. Для Нафанаила, который и пророчества знал, и был не так боязлив, довольно было услышать и это одно. А Никодиму, так как он был еще боязлив, Христос не открывал всего ясно, но потрясал его душу, чтобы страх истребить страхом, говоря, что неверующий осужден и что неверие происходит от порочной совести. Никодим много дорожил славою человеческою и думал о ней больше, чем о наказании. Мнози, сказано, от князь вероваша в него, но фарисей ради не исповедоваху (12, 42): в этом-то Христос и упрекает его, и показывает притом, что неверующий в Него не почему-либо другому не верует, как потому, что ведет нечистую жизнь. Далее Он говорит: Аз есмь свет (8, 12); а здесь: прииде свет в мир (3, 19). Таким образом, вначале Он говорил более прикровенно, а впоследствии яснее. Между тем Никодим был удерживаем славою народною; потому и не мог иметь столько смелости, сколько бы следовало.
Кирилл Александрийский, свт. (†444)
ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы
«Всяк бо делаяй злая ненавидит свет и не приходит к свету, да не обличатся дела его». Подробнее изъясняет сказанное и обличает косность в добре, происходящую из любви к пороку и свой корень имеющую в нежелании узнать то, чрез что можно стать мудрым и добрым. Делатель зла, говорит, избегает и отказывается быть в свете Божественном и не покрывается стыдом ради порока, – если бы он подвергся сему, то спасся бы, – но предпочитает остаться в неведении должного, дабы за свой грех не подвергаться тяжелым обличениям совести, и таким образом чрез это свое познание добра доставляет Судье тягчайшее против себя обвинение, так как не желал делать то, что угодно Богу.
Феофилакт Болгарский, блж. (†1107)
Ст. 18-21 Верующий в Него не судится, а неверующий уже осужден, потому что не уверовал во имя Единородного Сына Божия. Суд же состоит в том, что свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы, ибо всякий делающий злое ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы. А поступающий по правде идет к свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге соделаны
Что значит: верующий в Сына не судится? Неужели не судится, если жизнь его нечиста? Весьма судится. Ибо таких и Павел не называет искренно верующими. Показывают, говорит (Тит. 1, 16), что они знают Бога, делами же отрекаются Его. Впрочем, здесь говорит о том, что не судится по тому самому, что уверовал: хотя в злых делах отдаст самый строгий отчет, но за неверие не наказывается, потому что за один раз уверовал. «А неверующий уже осужден». Как? Во-первых, потому, что и самое неверие есть осуждение; ибо быть вне света - одно только это - величайшее наказание. Потом, хотя здесь не отдается еще в геенну, но здесь соединил все, что доводит до будущего наказания; подобно тому, как и убийца, хотя бы не был приговорен к наказанию приговором судьи, осужден сущностью дела. И Адам умер в тот же день, в который вкусил от запрещенного дерева; хотя он был жив, но по приговору и по существу дела был мертв. Итак, всякий неверующий уже здесь осужден, как несомненно подлежащий наказанию и не имеющий прийти на суд, по сказанному: не воскреснут нечестивии на суд (Пс. 1, 5). Ибо от нечестивых не потребуется отчет, как и от диавола: они воскреснут не на суд, а на осуждение. Так и в Евангелии Господь говорит, что князь мира сего уже осужден (Ин. 16, 11) как потому, что сам не уверовал, так и потому, что Иуду сделал предателем и прочим приготовил погибель. Если же в притчах (Мф, 23, 14-32; Лк. 19, 11-27) Господь вводит и подлежащих наказанию дающими отчет, то не удивляйся, во-первых, потому, что говоримое есть притча, а говоримое в притчах не нужно принимать все, как законы и правила. Ибо в день тот каждый, имея непогрешимого судью в совести, не потребует другого обличения, но пойдет связанный сам от себя; во-вторых, потому, что Господь вводит дающими отчет не неверующих, а верующих, но несострадательных и немилостивых. Мы же говорим о нечестивых и неверующих; а иное - нечестивый и неверующий и иное - немилосердый и грешный. - «Суд же состоит в том, что свет пришел в мир». Здесь неверующих показывает лишенными всякого оправдания. В том, говорит, состоит суд, что свет пришел к ним, а они не устремились к нему. Не тем только они согрешили, что сами не искали света, но, что всего хуже, тем, что он пришел к ним, и они однако же не приняли. Посему-то они и осуждены. Если бы свет не пришел, то люди могли бы сослаться на незнание добра. А когда Бог Слово пришел и предал Свое учение, чтобы просветить их, и они не приняли, тогда они уже лишились всякого оправдания. - Чтобы кто-нибудь не сказал, что никто не предпочтет тьму свету, выставляет и причину, по которой люди обратились к тьме: потому что, говорит дела их были злы. Так как христианство требует не только правого образа мыслей, но и жизни честной, а они пожелали валяться в грязи греха, то посему делающие худые дела не пожелали идти к свету христианства и подчиниться Моим законам. «А поступающий по правде», то есть ведущий жизнь честную и богоугодную, стремится к христианству, как к свету, чтобы еще более преуспеть в добре и дабы явны были дела его по Боге. Ибо таковой, правильно веруя и проводя честную жизнь, светит всем людям, и Бог прославляется в нем. Посему причиною неверия язычников была нечистота их жизни. Быть может, скажет иной, что же, разве нет христиан порочных и язычников одобрительных по жизни? Что есть христиане порочные, я и сам это скажу; но чтоб нашлись язычники добрые, не могу сказать решительно. Некоторые могут найтись «от природы» кроткими и добрыми, но это - не добродетель, а добрым «от подвига» и упражнения в добре - никто. Если же некоторые казались добрыми, то все делали из-за славы; делающий же для славы, а не для самого добра, с охотою предастся злому пожеланию, когда найдет к тому случай. Ибо если у нас и угроза геенною, и всякое иное попечение, и примеры бесчисленных святых едва удерживают людей в добродетели, то бредни и гнусности язычников тем менее удержат их в добре. Велико и то, если не сделают их совершенно злыми.
Евфимий Зигабен (†1118)
Всяк бо делаяй злая ненавидит света
– пока будет делать злое, пока будет пребывать во зле.
и не приходит к свету, боясь, конечно, да не обличатся дела его, яко лукава суть
Георгий Константинович Властов (†1899)
Ст. 20-21 ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы, а поступающий по правде идет к свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге соделаны.
Ст. 20-21 Всяк бо делаяй злая, ненавидит света и не приходит к свету да не обличатся дела его, яко лукава суть. Творяй же истину грядет к свету, да явятся дела его, яко о Бозе суть соделана.
В стихах 20 и 21 замечают, что для выражения факта соделания добра и зла употреблено два разных выражения: делать и творить. Делаяй злая, ό φαῦλα πράσσων; творяй истину: ὁ ποιῶν τὴν ἀλήθειαν. Последний глагол ποιεῖν, творить, имеет значение более возвышенное, чем глагол πρὰττειν, который обнимает собою весь ряд только обычных, человеческих, земных деяний. Творить истину – значит создавать нечто, имеющее вечное значение; значит облекать в реальную форму отвлеченную идеальную мысль добра вечного. Эти деяния добра, имеющие на себе отпечаток источника всякого добра, воли Божией, суть проявления вечного света, сияющего во тьме, – Бога откровения. Человек, который проявляет таковые деяния, есть «творяй истину»: он способствует по мере сил своих к созданию и утверждению истины в мире, он работник Господа в вертограде Его. Не Господь нуждается в возведении величественного и незыблемого здания истины в мире: оно нужно для счастия человечества, и пока оно не воздвигнуто на краеугольном камне, который есть Христос, дотоле не может человечество вкушать счастия и радости, коим каждый человек был бы причастен. Но это здание истины созидается из всех добрых дел человеческих, а Зодчий и Основание есть Бог, воплотившийся как Слово, и Животворящий Духом Святым Своим.
Не многие еще в Иудее и Галилее и Самарии и Сирии знали Господа Иисуса, но среди испорченного народа Иудейского были люди, желавшие добра и потому стремившиеся в свету, когда Он воссиял среди «народа сидящего во тме» (Ис. 9:1; Мф. 4:16). Это желание света и выделило немедленно тех, кои стремились к Нему, от тех, кои возненавидели Его, ибо «дела их были злы». Жаждавшие и алкавшие правды были те, которые сохранили в сердце своем свет откровения ветхого завета, и к сему еще неполному, но приумноженному этими людьми нравственному богатству Господь присовокупил великие богатства завета благости Своей в открытии им радости спасения и вечной жизни. От негодного же раба, скрывшего в землю порученное ему богатство, отнято было то, чем он не умел пользоваться, ибо «имущему дано будет, от неимущего же и еже мнится имея, взято будет от него» (Мф. 25:14-30). Таково значение этой всеобнимающей притчи в отношении народа Иудейского и в особенности фарисеев и книжников, которые «взяли ключи разумения; сами не вошли и входящим воспрепятствовали» (Лк. 11:52).
«Творяй истину», жаждущий добра и по мере сил своих творящий оное, «грядет к свету». Иногда грядет он еще бессознательно, но добро, живущее в его душе, приведет его несомненно к свету и Господу нашему Иисусу. Таковы были все те честные и добрые души, которые Господь призвал к Апостольству, которые окружали Господа как ученики Его; наконец те толпы народа, которые были как овцы без пастыря и которые слушали Его с услаждением (Мф. 9:36; Мк. 12:37). Апостолы и ученики Господа были лишь Им озарены вечным светом, но Господь избрал и призвал их потому, что они до избрания и призвания стремились к добру и жаждали света и истины.
Толковая Библия А.П. Лопухина (†1904)
Ст. 20-21 ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы, а поступающий по правде идет к свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге соделаны
Христос сказал сейчас об определенном круге лиц из иудейского народа, которые не захотели пойти к свету Христовой истины. Теперь Он сначала по отношению к злым, а потом по отношению к добрым людям выясняет причину различного отношения всяких людей к свету истины. Злому человеку не хочется, чтобы свет осветил его дела, которые не заслуживают по своей бесполезности того уважения, какое доселе им воздавалось (такой смысл имеет употребленное в 20-м ст. выражение φαῦλα – дела незначительные, плохие, хотя, может быть, и не всегда вредные или коварные). Так, и у апостола Павла сказано: «все же обнаруживаемое делается явным от света» (Еф.5:13). С другой стороны, есть люди, поступающие «по правде» или, точнее, делающие истину (ὁ ποιῶν τὴν ἀλήθειαν), т. е. люди честные, искренние, чуждые всякого лицемерия (ср. Ин.1:47). Такие люди охотно идут навстречу свету, стремятся к приобретению истины, явившейся во Христе – не для того, конечно, чтобы прославиться перед другими людьми, но для того, чтобы познать самих себя и оценить как следует свое поведение. Тогда такие люди «воодушевляются еще большей ревностью для достижения высшего нравственного идеала» (проф. Богословский). И они не боятся обнаружения их дел, потому что знают, что делали их «в Боге», т. е. для Бога и с Его помощью.
Нужно заметить, что говоря о том, что искренно любящий истину человек не боится, чтобы «дела его явны были», Христос этим самым делает некоторый упрек Никодиму, который считал себя человеком, дорожащим истиной (ср. стих 2), и в то же время опасался, что его дело – посещение Христа – будет обнаружено, почему и пришел ко Христу только ночью. Этот упрек, очевидно, подействовал на Никодима, потому что он после стал даже защищать Христа в Синедрионе (Ин.7:50) и принял участие в Его погребении (Ин.19:38–40). Предание сообщает, что по воскресении Христа он был крещен апостолами Петром и Иоанном и скончался мученической смертью (память его празднуется 2 августа).
Во второй половине главы идет речь о деятельности Христа в Иудее. Эта деятельность была необыкновенно успешна, и ученики Kрестителя даже почувствовали зависть ко Христу (стихи 22–26). Затем приводится последнее свидетельство Kрестителя о Христе. Сначала Kреститель говорит о себе и своем отношении ко Христу (стихи 27–30), а потом о божественном достоинстве лица Господа Иисуса Христа (стихи 31–36).
Иоанн (Смолин), прот. (†1927)
Ин.12:44-47. Слово Христово так же божественно и свято, как и Его лицо, потому это слово Его будет судьею человека в последний день. Конечно, сам Христос будет судить: Ин.5:22, но будет судить по тому, принято ли было и сохранено ли Его слово, Его учение, поступал ли человек по Его учению: Ин.3:19-20;7:17-19.
Краткий толкователь мест Священного Писания, пререкаемых иномыслящими