Толкования на Евангелие от Иоанна 6:10

Ст. 9-10 есть отрочищь зде един, иже имать пять хлеб ячменных и две рыбе: но сии что суть на толико; Рече же Иисус: сотворите человеки возлещи. Бе же трава многа на месте. Возлеже убо мужей числом яко пять тысящ

Между тем, когда был спрошен Филипп, Андрей, брат Симона Петра, сказал: есть отрочищь зде един, иже имать пять хлеб ячменных и две рыбе; но сии что суть на толико? (ст. 9). Андрей становится выше Филиппа; но и он не совсем понял дело. Я думаю, что он и не просто это сказал, а потому, что слышал о чудесах Пророков, о том, например, как Елисей совершил чудо над хлебами. Поэтому, хотя Андрей и взошел на некоторую высоту, но не смог достигнуть самой вершины.

Отсюда же познаем мы, преданные сластолюбию, чем питались те великие и дивные мужи; обратим внимание на то, как скудна была их трапеза и по количеству, и по качеству пищи, и будем подражать им. Но последние слова Андрея показывают великую немощь. Сказав: имать пять хлеб ячменных, он присовокупил: но сии что суть на толико? Он думал, что чудотворец мог бы сделать только из малого малое, а из большего большее. Но было не так. Для Господа равно легко было из большего или меньшего числа хлебов произвести изобилие в них, потому что Он не нуждался для этого в готовом веществе. Но, чтобы не думали, что тварь чужда Его премудрости (как впоследствии говорили клеветники – маркиониты), Он для совершения чудес употребляет в орудие самую тварь. Итак, когда оба ученика не знали, что делать, Он тогда уже и совершает чудо. Признав предварительно трудность дела, они, таким образом, получали более пользы, – именно тем, что, когда оно совершится, они тем более должны были познать силу Божию. Так как должно было совершиться чудо, которое творили и Пророки, хотя не одинаковым образом, с другой же стороны, Христос, пред совершением его, имел намерение воздать хвалу Богу, то, чтобы ученики не впали в какую-либо немощную мысль, – смотри, как Христос возвышает чудо над всеми другими самим образом совершения его и показывает его отличие от чудес пророческих. Еще прежде, чем явились хлебы, Он уже творит чудо, чтобы ты знал, что Ему подчинено и не существующее, как существующее, как говорит Павел: нарицаяй не сущая, яко сущая (Рим. 4, 17). Как бы уже готова была трапеза, и совсем устроена, Он повелевает народу немедленно возлечь, и уже этим возбуждает мысль учеников. А они, уже получив пользу от сделанного им вопроса, тотчас повиновались, не смутились и не сказали: что это значит? как ты повелеваешь возлечь, когда еще ничего пред нами нет? Таким образом те, которые вначале так мало имели веры, что говорили: откуда нам купить хлеба? – те стали верить еще прежде, чем увидели чудо, и теперь охотно размещали народ. Но почему Христос, пред исцелением расслабленного, пред воскрешением мертвого, пред укрощением моря, не молился, а здесь, над хлебами, это делает? Он этим показывает, что, приступая к пище, нам должно воздавать благодарение Богу. С другой стороны, Он делал это обыкновенно в случаях не очень важных, чтобы ты знал, что Он это делает не по какой-либо нужде. А если бы нуждался (в молитве), то скорее Он делал бы это в чудотворениях важнейших. Но совершавший важнейшие чудеса Своею властию, без сомнения, и молитву совершал по снисхождению.

Притом же, тут было много народа, и его надлежало убедить, что Христос пришел по воле Божией. Поэтому, когда Он творит какое-нибудь чудо наедине, то ничего такого не показывает; а когда совершает чудо при многих, то, чтобы они уверовали, что Он не враг Богу, не противник Родившему Его, чрез возношение хвалы уничтожает такое подозрение.

Иисус сказал: велите им возлечь. Было же на том месте много травы. Итак возлегло людей числом около пяти тысяч

   Обычную Свою кротость проявляет Спаситель и воздерживается от суровых обличений. Он не подвергает строгому порицанию учеников, хотя и оказывавшихся очень нерадивыми, насколько это касалось их малодушия и маловерия по отношению к Нему. Напротив, посредством самих дел воспитывает их к восприятию того, во что еще не веруют. В самом деле, выражение «велите им возлечь» имеет немалую выразительность и представляет Иисуса говорящим как бы нечто подобное следующему…
   О медлительные к уразумению Моей силы и познанию Того, Кто есть Говорящий: возложите (рассадите) мужей, чтобы вам прийти в изумление при виде их насыщенными, хотя у вас ничего не было! Возложите мужей! Ведь только это им остается, ибо двести динариев недостаточно было бы для приобретения пищи народу. Но чего невозможно достать человеческими деньгами, это приобретет Моя сила, призывающая все к бытию и созидающая из не-сущего. Не Илия ли пророк соделывает сосуд вдовы неоскудевающим носителем масла и водонос обращает в неистощимый источник пищи? А Тот, Кто дает силу и ему, разве не в силах был бы преумножить ничто и вообще все бывшее соделать источником несказанной щедрости, началом и корнем неожиданной благодати?
   Не невероятно, кажется, разуметь Христа как бы с выразительностью говорящим нечто таковое. Но Евангелист считает нужным указать и на то, что и «было же на том месте много травы», обозначая местность ту удобной к возлежанию мужей. Заметь, что хотя толпа питавшихся была смешанная и в ней, очевидно, присутствовали и женщины с детьми, он исчислил одних только мужей, следуя, как думаю, обычаям закона. По повелению Бога, говорившего к священноначальнику Моисею: «возмите сочтение (совокупность, общее число) всего сонма сынов Израилевых по сродствам, по домам отчеств, по числу от имени (имен, прозваний), по голове их (поголовно), всякаго мужчину от двадцатилетних и выше» (Чис. 1:2-3), - пророк исполняет приказание и составляет длинный список имен, но оказывается совсем не внесшим в список женщин и маловозрастных, а вписывает только людей (мужского пола и) зрелого возраста. Это потому, что и в книге Божией удостаивается чести все только мужественное и юношеское, а не детское по разумению благ. Итак, и установление закона чрез это почтил, и представляет опять некое духовное умозрение. В самом деле, имея в виду весь смысл предложения, разве мы не можем с полным основанием сказать, что Христос справедливо отвращается и оставляет гордый и надменный народ Иудейский, но с великой радостью принимает приходящих к Нему и насыщает небесной пищей, доставляя духовный хлеб, питающий сердце человеческое? А питает Он их не с трудом, но радостно и легко, с великой усладой и предусмотрительно. Вот на это и указывает нам возлежание людей на траве, так что уже и подобает каждому из удостоенных такой благодати говорить сказанное в Псалмах: «Господь пасет меня и ничто у меня не будет отсутствовать, - в место злачное, там меня поселил» (Пс. 22:1-2). Действительно, во многой радости и усладе питается ум святых подаяниями Духа, согласно сказанному в Песни Песней: «Ешьте и пейте и упейтесь ближние» (Песн. 5:1). Итак, хотя было много и, как уже прежде сказали мы, смешанно возлежавших, но упомянул одних только мужей, признав полезным для умозрения умолчать о женщинах и детях. Как бы посредством загадки научает нас, что мужественным, очевидно в отношении к добру, всего приличнее и свойственнее получать пищу от Спасителя, а не обыкшим женственно проводить нехорошую жизнь, а также и не младенчествующим мыслями, так что поэтому не могут разумевать ничего необходимого для познания.

Ст. 10-13 Иисус сказал: велите им возлечь. Было же на том месте много травы. Итак, возлегло людей числом около пяти тысяч. Иисус, взяв хлебы и воздав благодарение, роздал ученикам, а ученики возлежавшим, также и рыбы, сколько кто хотел. И когда насытились, то сказал ученикам Своим: соберите оставшиеся куски, чтобы ничего не пропало. И собрали, и наполнили двенадцать коробов кусками от пяти ячменных хлебов, оставшимися у тех, которые ели. 

Повелевает им тотчас возлечь, как будто стол уже готов. Ученики прежде не верили, однако же теперь с готовностью располагают людей возлечь. Была «трава», по времени весна. Ибо была, говорит, Пасха; а она совершалась в первый весенний месяц. Евангелист исчисляет только мужей. Он следует в этом законному обычаю. Ибо и Моисей исчислял народ от двадцати лет и выше, но не упомянул ни об одной жене (Чис. 26). Писание сим показывает, что все мужеское и юношеское ценно и достойно исчисления у Бога.
Взяв хлебы, благодарит. Сим показывает, что прежде принятия пищи должно благодарить Бога. А как тут был народ, то в присутствии народа благодарит и для того, чтобы все узнали, что Он пришел по воле Божией, что Он не противник Богу, но все относит к Отцу. Когда Он творит знамения наедине, то ничего такого не творит, хотя и большее чудо совершает. Но когда чудодействует пред лицом многих, тогда возводит очи к Богу. А что Он делает так не по бессилию, но с тем намерением, о котором мы сказали, это видно из того, что Он большие чудеса творит господственно и самовластно. По словам же некоторых, Он для того благодарит, чтобы до времени страданий укрыться от князя мира, чтобы он по сему действию не почел Его за Бога, но прельстился и обманулся, и таким образом крестом был умерщвлен.
Господь попускает от хлебов остаться излишку не для показания Себя, нет, но для того, чтобы насыщение мужей не приняли за призрачное, а все бы увидели ясно, что они истинно насытились, так что и осталось очень много. По сей же причине повелевает и куски собрать, чтобы, видя их, более помнили о совершенном чуде.
Нужно удивляться не тому только, что оказался остаток, но и числу остатка. Он устроил так, что коробов остатков оказалось ни больше, ни меньше, но по числу учеников, чтобы все носили, и Иуда не остался без участка, но и в этом чуде имел бы указание на то, что Учитель его Бог, и отсюда получил бы пользу; хотя по его злобе это обратилось в большее осуждение ему, так как он предал Того, Кто сделал так много остатка, что и он имел короб.
Не без цели Он повелел апостолам носить коробы, но для того, чтоб они, как будущие учители вселенной, всегда помнили о чуде. Ибо народ не думал получить никакой важной пользы, а тотчас забыл о чуде; так он неразумен! А ученики имели получить пользу, и не случайную только.
Из сего случая мы научаемся не малодушествовать в тесноте убожества, не уклоняться от странноприимства и подаяния милостыни, но веровать, что если мы и один хлеб будем иметь, то его умножит Тот, Кто от пяти хлебов сделал такой остаток.
В смысле иносказательном: когда Господь отступился от Иерусалима, по сказанному у пророков: оставил Я дом Свой, Я оставил удел Мой (Иер. 12, 7), тогда Он отходит в Галилею языческую и принимает язычников, и много народа следует за ним. Восходит «на гору», или на крест, чтобы всех привлечь к Себе, или на небо, в богоприличную честь и славу. Ибо как мы, по вознесении Его на небо, прославляем Его как Бога, а не простого человека, то и говорится, что Он восшел на гору. Горою означается высокая мысль о Нем.
Дает нам, подлежащим пяти чувствам, пять разумных хлебов, ибо каждому чувству дает приличный хлеб или учение, как и Павел говорит: в церкви хочу сказать пять слов (1Кор. 14, 19), то есть служащих к исправлению пяти чувств. Однако же мы не можем съесть все сии пять слов, но остается и остаток. Ибо никто из нас не может вместить всего таинственного учения. То, что для нас, грубых, непостижимо и неудобоваримо, апостолы вмещают в своих праведных душах, как бы в некоторых коробах. Короба делаются из финиковых ветвей, а праведник процветет, как финик (Пс. 91, 13).

Ин. 6:10-15

По воле Иисуса ученики рассадили народ рядами, по 150 в ряду; Иисус благословил хлебцы и рыбки и велел раздать народу; не прежде велел раздать, как освятил хвалебною молитвою. Так по порядку богоугодному (Лк.24:30; Мф.15:36; Деян.27:35). После того все ели и все насытились. Господь велел собрать остатки и наполнили кусками 12 кошниц. Народу сочтено до 5000. – А считали только мужчин, – так считали народ при переписи, по закону. Потому замечено: 5000, кроме жен и детей. Корзинка (κοφινος) на нашу меру равняется четверти ведра: 12 кошниц, три ведра или два четверика (метрология Петрушевского стр. 228). – Потому в русском переводе надлежало поставить: 12 корзин, или кузовков, а не 12 коробов. Иудеи, когда им надлежало проходить по языческим или самарянским селениям, запасались хлебом, неся его в корзинах (Мф.16:7,8; Втор.26:2-4). Более всего делали это из опасения оскверниться нечистою пищею. Ювенал: «Bот для иудеев роща со священным источником и их нищенская корзинка» (sat. 3, 15). Итак, все корзинки 12 учеников наполнились остатками чудесной трапезы. Человецы же видевше знамение, еже сотвори Иисус, глаголаху, яко сей есть воистину пророк, грядый в мир. «Чудесное умножение пяти хлебов давало видеть всемощную силу божественного виновника природы», говорит св. Иларий. Свидетели дела, 5000 народа, признали чудо в совершившемся пред их глазами и говорили, что совершивший это чудо – никто другой, как ожидаемый посланник Божий – Мессия. Так говорил народ о Иисусе и в других случаях (Мф.16:13,21:11; Лк.7:16). Неологи (Pavlus и др.), не желая признать в этом событии чуда, говорят, что народ насытился не пятью только хлебами, а он имел у себя свою пищу. Но это значит говорить об историческом событии не то, что говорят свидетели очевидцы, а тешиться небылицами. Свидетели очевидцы говорили Иисусу: отпусти, не имут бо, чесо ясти (Мк.6:36; Лк.9:12); апостолы ищут пищи для народа и находят только у одного мальчика 5 хлебцов и 2 рыбки (Мк.6:38). Допрос Филиппу сделан был именно с тем, чтобы оградить от сомнений готовившееся толикое событие. Наконец евангелисты прямо говорят, что все 5000 насытились теми 5 хлебцами, которые предложены им. И все 5000 то же самое сказали в своем отзыве о событии. Иисус убо разумев, яко хотят приити, да восхитят Его и сотворят Его царя, отыде паки в гору един. Чудо до того поразило народ, до того убедило его в том, что Иисус есть Мессия, – а если Мессия, то, по ошибочному верованию, и царь земной, восстановитель могущественного царства царей Израиля, что хотел немедленно провозгласить Иисуса царем, употребив при том, если нужно, и насилие. Но царство Иисуса Христа не мирское царство (Ин.18:36); Он пришел на землю исполнить волю Отца небесного, а не искать Себе славы земной. Потому Он скрылся от народа на уединенную гору, на которой прежде был с учениками (Ин.6:3), удалился, чтобы в уединении заняться молитвою (Мф.14:23; Мк.6:46).

Рече же Иисус: сотворите человеки возлещи. Бе же трава многа на месте. Возлеже убо мужей числом яко пять тысящ

В указанной главе сказано об этом обширнее (см (Мф.14:15-17)). Не смутились ученики, но тотчас узнав, что Иисус Христос намерен сотворить чудо, беспрекословно повиновались.

Чудесное насыщение 5000 мужей пятью хлебами и двумя рыбами (Лк.9:11-17, Мк.6:33-44, Мф.14:14-21, Ин.6:2-13).

Об этом событии все евангелисты рассказывают вообще согласно; особенности, какие каждый здесь имеет, служат лишь к взаимному пополнению повествований. Так, ев. Матфей замечает, что евших было около 5000 человек, «кроме женщин и детей» (Мф.14:21); ев. Марк (Мк.6:40) и Лука (Лк.9:14) указывают порядок, в каком, по распоряжению Иисуса Христа, разместились люди, чтобы вечерять: все разделены были апостолами на отделения или группы, по 50 и по 100 человек в каждой; один ев. Иоанн говорит, что это чудесное насыщение произошло незадолго пред Пасхою (Ин.6:4) и что пять хлебов и две рыбы нашлись не у самих апостолов (Мф.14:17, Мк.6:38, Лк.9:13), а вообще в караване у одного мальчика (Ин.6:9.) Все первые три евангелиста говорят, что Иисус Христос, выйдя на берег, встретил множество народа; хотя теперь Он искал уединения и отдыха, но сжалился над народом и стал исцелять больных и долгое время предлагать собравшимся учение о царствии Божием (Мф.14:14, Мк.6:34, Лк.9:11). Ев. же Иоанн так изображает начало события: «Иисус взошел на гору и там сидел с учениками Своими (Ин.6:3); возведши очи и увидев, что множество народа идет к Нему, говорит Филиппу» и пр. (Ин.6:5). Но такое изображение произошло у него, очевидно, от сокращения рассказа, от опущения обстоятельства, посредствующего между выходом на берег и фактом чудесного насыщения. После сего примиряется и то различие, что по первым трем евангелистам ученики начинают говорить Спасителю: «Место здесь пустынное и время уже позднее; отпусти народ, чтобы они пошли в селения и купили себе пищи» (Мф.14:15, Мк.6:35, Лк.9:12), а по ев. Иоанну Сам Иисус обращается к Филиппу с вопросом: «Где нам купить хлебов, чтобы их накормить» (Ин.6:5)? Дело, очевидно, происходило так: ученики приступили к Иисусу, говоря, что следует отпустить народ; но Христос говорит им: «Вы дайте им есть» (первые три ев.). Очень может быть, что говорящим собственно был Филипп, и Христос, испытывая его, продолжает: «Где нам купить хлебов?» Тот отвечает, что для такого множества народа не довольно будет хлеба и на двести динариев. (Ин.6:7) Тогда Господь спрашивает: «Сколько у вас хлебов? Подите, посмотрите» (Мк.6:38). Андрей возвращается и возвещает, что здесь есть мальчик, у которого имеется пять хлебов и две рыбы (Ин.6:9). Тогда Иисус Христос велит принести их к Себе и чудесно насыщает народ.

Иисус сказал: велите им возлечь. Было же на том месте много травы. Итак, возлегло людей числом около пяти тысяч.

«Кроме женщин и детей», как указывает на то Евангелист Матфей (Мф. 14:21).

Ст. 10-13 Иисус сказал: велите им возлечь. Было же на том месте много травы. Итак возлегло людей числом около пяти тысяч. Иисус, взяв хлебы и воздав благодарение, роздал ученикам, а ученики возлежавшим, также и рыбы, сколько кто хотел. И когда насытились, то сказал ученикам Своим: соберите оставшиеся куски, чтобы ничего не пропало. И собрали, и наполнили двенадцать коробов кусками от пяти ячменных хлебов, оставшимися у тех, которые ели

Замечательно, что у самих апостолов не оказалось никаких съестных припасов. В самом деле, если бы таковые имелись, то Господь, без сомнения, велел бы их раздать народу. Затем Иоанн упоминает о рыбе (ὀψάρια, Ин. 6:9, 11). Это слово обозначает рыбку, которую ели с хлебом. Рыбка эта была сушеная или соленая, вроде крупных снетков или сардинок.

Чудесное насыщение более пяти тысяч человек пятью хлебами и двумя рыбами (Мф.14:15-21, Мк.6:35-44, Лк.9:12-17, Ин.6:5-13)

Пристав к пустынному берегу озера, где не было никакого жилья, где ожидавшие Иисуса толпы народа не могли найти себе ни ночлега, ни пищи, Апостолы с наступлением вечера обратились к Иисусу с просьбой отпустить народ: Место здесь пустынное и время уже позднее; отпусти народ, чтобы они пошли в селения и купили себе пищи (Мф.14,15). Но Иисус, сказав – не нужно им идти, вы дайте им есть (Мф.14,16), – взошел с Апостолами на гору и сел там. Народ пошел за Ним. Тогда, указывая на идущие к ним толпы, Иисус, желая испытать веру Апостола Филиппа, спросил у него: где нам купить хлебов, чтобы их накормить? «Да у нас и средств нет, чтобы купить хлеба для такой толпы, – отвечал Филипп, – ведь им на двести динариев не довольно будет хлеба, чтобы каждому из них досталось хотя понемногу. Не догадываясь, что Тот, Кто воскрешал мертвых и исцелял слепых, немых и расслабленных, может накормить и голодных, – Апостол Андрей, брат Петра, говорит Христу: здесь есть у одного мальчика пять хлебов ячменных и две рыбки; но что это для такого множества? (Ин.6,7).

Видя маловерие Своих Апостолов, Иисус тотчас же доказывает им, что для Него нет ничего невозможного, а чтобы они знали, какое именно множество народа Он собирается накормить, Он приказывает им рассадить всех отделениями или рядами на зеленой траве, по сто и по пятидесяти человек, и таким способом сосчитать всех. Оказалось около пяти тысяч человек, кроме женщин и детей.

Тогда, взяв принесенные Ему пять хлебов и две рыбы, Иисус возвел очи Свои к небу, помолился, благословил хлебы, преломил их и дал ученикам Своим, чтобы они раздали народу; и две рыбы разделил на всех. Ученики понесли куски хлеба и рыб возлежавшему народу и увидели свершающееся в их руках величайшее чудо: по мере раздачи народу количество кусков хлеба и рыбы не уменьшалось, а увеличивалось: «ели все, сколько кто хотел, и насытились».

Все четыре Евангелиста утверждают, что ели все, то есть значительно более пяти тысяч человек, и что все евшие насытились (Мф.14,20; Мк.6,42; Лк.9,17; Ин.6,11-12); а Евангелист Иоанн добавляет, что ученики Иисуса раздавали возлежавшим столько хлеба и рыбы, сколько кто хотел. Когда, по повелению Иисуса, стали собирать остатки хлеба, то наполнили ими двенадцать коробов. Коробами назывались те корзины, которые евреи брали с собой в путешествие вместо походных сумок, для хранения пищи. Как бы малы ни были эти короба, во всяком случае, двенадцать коробов нельзя было наполнить пятью хлебами, разломанными на куски, если бы количество этих кусков не было чудесным образом умножено.