Толкования на Книга пророка Ионы 1:2

Ст. 2-3 встань, иди в Ниневию, город великий, и проповедуй в нем, ибо злодеяния его дошли до Меня. И встал Иона, чтобы бежать в Фарсис от лица Господня, и пришел в Иоппию, и нашел корабль, отправлявшийся в Фарсис, отдал плату за провоз и вошел в него, чтобы плыть с ними в Фарсис от лица Господа

Бежал и Иона от лица Божия или, вернее сказать, думал убежать, но удержан был морем, бурей, жребием, чревом кита и трехдневным погребением, которое послужило образом высшего таинства. Но Иона бежал, чтоб не идти к ниневитянам с печальной и необыкновенной вестью и чтобы впоследствии не оказаться лжецом, если город спасется через покаяние. Ибо не спасение злочестивых огорчало его, но он стыдился быть служителем лжи и как бы ревновал о достоверности пророчества, которая в нем могла подвергнуться сомнению, потому что многие не способны проникать в глубину Божия домостроительства об этом. А как слышал я об этом от одного мудрого мужа, который не неприлично объяснял видимую несообразность сказания и способен был понять глубокий смысл пророка, – не такая причина сделала блаженного Иону беглецом, и укрывшегося на море привела в Иоппию, а из Иоппии вела в Фарсис. Невероятно, чтобы он, будучи пророком, не знал Божия намерения, то есть, что Бог, по Своей великой премудрости, по неиспытуемым судьбам, неисследным и непостижным путям Своим, самой угрозой производил то, чтобы ниневитяне не потерпели предсказанного в угрозе. А если пророк знал это, то невероятно также, чтобы он не покорился Богу, благоугодным Ему образом устроившему спасение ниневитян. Думать же, что Иона надеялся укрыться в море и спастись бегством от великого ока Божия, было бы совершенно нелепо и невежественно; такая мысль была бы несправедлива не только о пророке, но и обо всяком другом человеке, имеющем разум и сколько-нибудь познавшем Бога и Его всепревосходящее могущество. Напротив, Иона, как говорит рассуждавший об этом муж, в чем и я убежден, лучше всякого другого знал и то, что будет следствием проповеди ниневитянам, и то, что он сам, замысливши бегство, хотя переменит место, но не убежит от Бога; как не избег бы и всякий другой, хотя бы укрылся в недрах земли, в глубинах моря, изобрел средство подняться на крыльях и летать по воздуху, снизошел в преисподнюю ада, или облекся густотой облака, или придумал другой возможный способ к утаиванию побега. Напротив, ежели Бог захочет кого остановить и удержать в руке Своей, то это всего неизбежнее, всего неодолимее. Он предускоряет быстрых, перехитряет хитрых, низлагает сильных, смиряет высоких, укрощает дерзновенных, подавляет всякую силу. Поэтому, конечно, знал крепкую руку Божию Иона, который угрожал ею другим, и он не думал, что вовсе убежит от Бога. Это нимало не вероятно. Но поскольку Иона предвидел падение Израиля и предчувствовал, что пророчественная благодать переходит к язычникам, то он уклоняется от проповеди, медлит в исполнении повеления, и, оставив сторожевую башню радости, что на еврейском значит Иоппия, – то есть древнюю высоту и достоинство, ввергает сам себя в море скорби. Потому и обуревается, и спит, и терпит кораблекрушение, и пробуждается от сна, и подпадает жребию, и сознается в бегстве, и погружается в море, и поглощается китом, но не истребляется, а призывает там Бога, и (какое чудо!) подобно Христу, по прошествии трех дней возвращается оттуда.

встань, иди в Ниневию, город великий, и проповедуй в нем, ибо злодеяния его дошли до Меня

Пророк через вдохновение Духа Святаго знает, что покаяние язычников служит падением иудеев. Поэтому, любя свое отечество, он не столько завидует спасению Ниневии, сколько не желает погибели своему народу. <…> Сверх того, Иона, видя, что прочие пророки посылаются к овцам погибшим дома Израиля для того, чтобы склонить народ к покаянию, и что также прорицатель Валаам пророчествовал о спасении народа израильского, скорбит о том, что он избран для того, чтобы быть посланным к ассириянам, врагам Израиля, и в самый большой город врагов, в котором господствовало идолослужение и где не знали Бога. И, что еще важнее, он боялся, чтобы после того, как они, вследствие проповеди его, обратятся к покаянию, не был совсем оставлен Израиль. Ибо через того же Духа, Которым было вверено ему дело проповеди у язычников, он знал, что когда уверуют язычники, тогда погибнет дом Израиля, и опасался, чтобы в его время не произошло то, что должно было совершиться впоследствии.

См. также Толкование на Ион. 1:1

Ст. 1-2 И бысть слово Господне ко Ионе сыну Амафиину, глаголя: востани, и иди в Ниневию град великий, и проповеждь в нем, яко взыде вопль злобы его ко Мне

При размышлении о служении и посольстве пророка Ионы естественно приходит на мысль воспеваемое устами блаженного Павла: «или Иудеев Бог токмо, а не и языков? понеже един Бог» (Рим. 3, 29–30). Тоже самое и Петр по опыту узнав возвестил нам, говоря: «пoистине разумеваю, яко не на лица зрит Бог, но во всяком языце бояйся его и делаяй правду приятен ему есть» (Деян. 10, 34–35). Он устроил «небо и землю, и вся яже в них» (Псал. 145, 6) и сотворил человека в начале «пo образу своему и пo подобию» (Быт. 1, 26), дабы, объятый стремлением к добродетели, он проводил славную жизнь в святости и блаженстве и имел изобильное участие в благодатных их дарах.

Потом обольщенный лукавством диавола, он привлечен был ко греху, и посему подвергся проклятию и тлению. Но прежде сложения мира предопределен и предуведен был Христос для исправления всех; ибо Бог и Отец благоволил «возглавити всяческая… в Себе Самом, яже на небесех и яже на земли» (Ефес. 1, 10; ср. Ефес. 3, 9), но совершение этих великих дел предоставлено было соделавшемуся подобным нам Единородному и возсиявшему в мире с плотию. А что Бог и прежде времени пришествия Его необходимо имел попечение о заблудших и имел надзор за падшими по неведению, – в этом Он хотел удостоверить и делами. Посему повелел блаженному Пророку идти в Ниневию. Это был Персидский город, лежащий к востоку, знаменитый и, как говорит Пророк Иеремия, «земля изваянных есть» (Иер. 50, 38). Весьма много было городов, соседних с Иудеею и преданных идолослужению; Тир и Сидон и вся Галилея иноплеменников покланялись делам своих рук и у них существовали безчисленные виды демонов, и жертвенники и капища. Почему же, скажи мне, минуя соседние города, посылает Пророка в Ниневию, которая находилась весьма далеко и в которой в особенности, как я прежде сказал, народ был груб и неудержимо предан поклонению солнцу, звездам и огню? И притом выше всякого слова подвержена была страху пред богоненавистным волшебством, потому что устами Наума к ней сказано: «блудница добра и приятна, начальница волхвований» (Наум. 3, 4). Думаю,что всеведущий Бог восхотел благополезно показать и самим народам древности, что и они далеко уклонились и опутаны сетями заблуждения, но некогда уловлены будут в познание истины, хотя бы они были весьма дурны и грубы и доходили до крайней необузданности. Ибо слово Божие не имеет недостатка в том, что может напитать ум и расположить его учиться тому, чрез что он мог бы сделаться мудрым. Послушай, что говорит Иеремия в одно время так: «се Аз даю словеса Моя во уста твоя огнь, и люди сия древа, и пояст их» (Иер. 5, 14), а в другое так: «еда словеса Моя не суть якоже огнь горящий, рече Господь, и яко… камень?» (Иер. 23, 29).

Итак Иона посылался к Ниневитянам не напрасно, но для того, чтоб дать некое предъуказание того милосердия, которое свойственно Богу и которое некогда будет оказано и самим заблудившимся вследствие неведения. Но вместе с тем это событие служило в осуждение Израилю; ибо он изобличаем был как непокорный, как безчувственный, как мало радевший о законах Божиих. Между тем, как Ниневитяне вследствие проповеди одного Пророка немедленно же решились обратиться к покаянию, хотя страдали от весьма многих заблуждений; они же, напротив, презрев Моисея и пророков, пренебрегли и Самим Христом, хотя Он к поучениям присоединял чудотворения, чрез которые весьма легко можно было убедиться в том, что Он, будучи Богом по естеству, соделался человеком, чтоб спасти всю поднебесную и их (Иудеев) прежде всех других. А что это событие могло служить, и со всею справедливостью, обличением для Израильтян, – на это указывает

Сам Христос, говоря: «мужие Ниневитстии…, покаявшиеся проповедию Иониною, осудят род сей: и се боле Ионы зде» (Мф. 12, 41). Каким же образом бывшее во Христе больше бывшего при Ионе? Один только угрожал Ниневитянам погибелью; Христос же, поражая неизреченными чудотворениями, составлял предмет удивления. Чудо, сопровождающее проповедь, почти всегда служит орудием привлечения к вере. Итак весьма благоусмотрительно Иона посылается для того, чтобы проповедывать жителям Ниневии, «яко взыде вопль злобы» (Ион. 1, 2) их к Богу всяческих. Он, конечно, знает совершенно обо всем, но если он подвигнут бывает к особенному наблюдению за согрешившими; тогда Он говорит, что вопль от дел возшел к Нему; ибо как Бог Он есть Судия всяческих. Говорится также, что кровь Авеля вопияла против убийства Каина, а также необузданность постыдных дел городов Содомских.

Ст. 1-2 И было слово Господне к Ионе, сыну Амафиину: встань, иди в Ниневию, город великий, и проповедуй в нем, ибо злодеяния его дошли до Меня

[Подобно Иисусу], Бог поставил блаженного Иону пророком для ниневитян, а Ниневия в древности была весьма великим городом и столицею царя ассирийского. Поскольку единородный Бог Слово имел явиться людям в естестве человеческом и просвятить все народы светом боговедения, то прежде Своего вочеловечивания Он показывает язычникам Божественное Свое промышление, чтобы предшествовавшим подтвердить будущее и всех научить, что не иудеев только Он Бог, но и язычников; и чтобы показать сродство Нового и Ветхого Заветов. А если бы до вочеловечивания о язычниках Он не имел никакого промышления, то иудеи почли бы Его иным Богом, как поступающего вопреки Давшему закон, потому что Бог, давший закон, имел попечение только об иудеях, а Он прилагает попечение Свое о всех людях.

встань, иди в Ниневию, город великий, и проповедуй в нем, ибо злодеяния его дошли до Меня

Встань, иди в Ниневию… Посольство еврейского пророка с проповедью в языческую Ниневию многим кажется событием беспримерным в истории еврейского профетизма, противоречащим самому назначению пророческого служения, учрежденного для охранения истинной религиозной жизни в одном еврейском народе, а потому даже невероятным. Нельзя отрицать, конечно, что ближайшая задача ветхозаветных пророков состояла в том, чтобы быть стражами дома Израилева (Иез. 3:17), но в соответствии с тем, что еврейский народ имел мировое назначение, и пророческое служение должно было осуществлять не национальные только, а и универсальные задачи. И мы можем указать немало примеров того, что слово пророческое было обращено прямо к языческим народам и призывало их к исправлению и участию в спасении. (Ис. 13–14; Иер. 46–51; Иез. 25–32; Ам. 1:3–2:3). Если так, то в посольстве Ионы в Ниневию нет ничего странного, когда другие пророки пророчествовали об Египте, Едоме, Моаве, Сирии, Вавилоне и даже о той же самой Ниневии (Наум. 1–3 гл.; Соф. 2:13–15).

…проповедуй в нем, ибо злодеяния его дошли до Меня. Еврейское «ki», переведенное в этом стихе через «ибо» (слав. яко, лат. quia), чаще означает не причинную связь, а союз дополнительного предложения — «что». Переводя так в данном месте, мы получаем указание на содержание проповеди Ионы в Ниневии: проповедуй, что злодеяния дошли до Меня. Таким образом, проповедь Ионы в Ниневии должна была заключать в себе не одно только предсказание ее скорой гибели, как может показаться на основании Ион. 3:4, а и обличение их злых дел, несомненно сопровождаемое призывом к покаянию, а следовательно, и спасению. Так свою миссию понял сам пророк Иона, почему и бежал от нее, чтобы не быть вестником спасения язычникам; равным образом и Иисус Христос указывает на покаяние и спасение Ниневитян, как на плод слова Ионы (Мф. 12:42). Данное понимание подтверждает и употребленный здесь еврейский глагол «kara», означающий не предсказывать будущее, а проповедовать в широком смысле этого слова, провозглашать, обнародовать то, что повелел Бог.