Толкования на Евангелие от Луки 22:15

и сказал им: очень желал Я есть с вами сию пасху прежде Моего страдания,

Господь говорит ученикам: «очень желал Я есть с вами сию пасху прежде Моего страдания». Он как бы так говорит: это для Меня последняя с вами вечеря, поэтому она любезна и вожделенна для Меня, ибо в последующее время Я не буду есть с вами. Это подобно тому, как имеющие отправиться в странствование последние речи с родными и друзьями ведут с большей приятностью и любовью. И иначе: Я «очень желал... есть с вами сию пасху», потому что в ней Я имею преподать вам великие таинства – таинства Нового Завета. Сим Он показывает, что Он добровольно будет страдать. Ибо Ему, так как Он знал о предстоящих страданиях, без сомнения, можно было уклониться от оных, подобно тому как и в предшествовавшее время (Ин.8,59).

и сказал им: очень желал Я есть с вами сию пасху прежде Моего страдания

Одно из приятнейших удостоверений, как о необходимости для нас, так и о спасительной благотворности трапезы Господней, имеем мы в том, как сильно желал ея Сам Господь наш. Ибо, что значат слова Его к Апостолам: желанием возжелех сию пасху ясти с вами? Ветхозаветной ли пасхи так сильно желает Он? Но она до сих пор была обыкновенна, как совершаемая ежегодно, а отныне должна совершенно прекратиться, когда прообразование должно уступить место пришедшей истине. Итак, нет сомнения, что Он пламенно желает пасхи новозаветной, – той пасхи, в которой Сам Себя приносит в жертву, Сам Себя предлагает в пищу. Желанием, – говорит, – возжелех сию пасху ясти с вами, прежде даже не прииму мук, – после прообразовательной истинную, не только осязаемую, но и созерцаемую, не только вещественную, но и духовную, и Божественную, не только закланную, но и живую, и животворящую, начинаемую прежде мук, дабы она была всегдашнею свидетельницею предуведения и свободнаго приятия мук, но уже заключающую в себе спасительное действие креста для всех времен, как свойственно действовать вечному началу. Желанием любви и милосердия возжелех сию пасху ясти с вами: потому что в ней запечатлевается вся Моя к вам любовь, и вся ваша истинная жизнь и блаженство.

Слово на память Святителя Алексия, в субботу первыя недели Великаго поста

----

См. Толкование на Мф. 26:28

Бог, если пожелает, побеждает чин естества, но Христос Бог наш, как чадолюбивый Отец и премилосердная Мать, пожелал нам, любимым Своим чадам, оставить в пищу и питие Тело и Кровь Свою.

Если Он этого пожелал, то что препятствует исполнению Его желания?

Если скажешь, откуда тебе знать, что Христос Бог пожелал оставить нам в пищу Тело Свое,

ОТВЕЧАЮ: Истинно пожелал, ибо Сам пообещал, говоря: хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира (Ин.6:51) Обещание же происходит от желания.

Пожелал, ибо очень хотел этого: очень желал Я есть с вами сию пасху прежде Моего страдания (Лк.22:15).

Пожелал, ибо горячо любил Своих, как говорит святой Иоанн: Иисус, зная, что пришел час Его перейти от мира сего к Отцу, явил делом, что, возлюбив Своих сущих в мире, до конца возлюбил их (Ин.13:1), то есть, сильно возлюбил, и особенно при отшествии Своем. А когда кого-то сильно любят, обычно говорят: «и крови своей не пощадил бы ради него». И кто так нас любит, как Он? Его любовь к нам больше, чем любовь матери, которая возлюбленных своих чад не отдает кормилице, а сама питает их своей кровью. Больше этой любви не имеет никто, если только не дает самого себя своему другу и хочет его кормить своей плотью и кровью. Но человеку это невозможно сделать без повреждений со стороны любящего, но у Христа Бога нашего все возможно. Истинная любовь дает то, что у нее самое дорогое и честнейшее: Божие Тело имеет большую цену, чем Небо. Поэтому Он не только Небо дает нам, но и Свое Тело. Где великая любовь, там и великое благодеяние. Высшая любовь дает бесценный дар, какой только может.

Христос, Бог наш, пожелал нам дать Тело Свое, ибо пожелал исполнить то, что издавна обещано в ветхозаветных образах.

Пожелал, ибо знал, что Его Тело необходимо для нас, чтобы иметь жизнь от Его животворящего Тела. Как и Он Сам говорит: ядущий Меня жить будет Мною (Ин.6:57).

В сказании о возлежании на вечери, установлении евхаристии и указании предателя ев. Лука значительно восполняет сказания первых двух евангелистов, и не так размещает частности события, как те, а именно: указание на предателя помещает после установления евхаристии, тогда как те – прежде. Надобно предполагать, что хронологически точнее повествуют об этом евв. Матфей и Марк, ибо Иуда, как можно думать на основании точного сличения евангельских сказаний, не удостоился быть при установлении евхаристии и приобщаться оной, а по обличении Спасителем его злого умысла удалился, и, следовательно, обличение это было ранее установления таинства евхаристии. После же поместил его святой Лука вероятно потому, что имел намерение вслед за тем повествовать о споре учеников относительно первенства их, и таким образом он соединяет эти подробности не хронологической, но логической связью. Различие очевидно не важное, когда сами события рассказаны всеми тремя согласно. – «Когда настал час»: у первых двух евангелистов общее – когда настал вечер. Законом точно не определен час пасхальной вечери, сказано только вечером. Слово «час» употреблено здесь евангелистом, вероятно, не в точном смысле, а в смысле вообще времени определенного, – когда настало определенное законом время вкушения агнца пасхального, в каковом смысле слово это нередко употребляется. «Возлег» и пр.: см. прим. к Мф.26:20; Мк.14:18.
– «Очень желал Я» и пр.: изречения, сохраненные только одним ев. Лукой и весьма сообразные со всем характером этого события, как оно описано всеми евангелистами. Причины этого, особенно сильного, желания Спасителя вкусить именно эту пасху с учениками Своими можно находить следующие: 1) это была последняя пасхальная вечеря, которую Господь мог праздновать с учениками Своими в Своей земной жизни (Феофил., ср. ст. 16) и 2) Он намеревался установить теперь в замене этой подзаконной сеновной вечери истинную таинственную вечерю тела и крови Своей, т. е. таинство евхаристии.
– «Не буду есть ее» и пр.: это последний раз, что мы вкушаем агнца пасхального. Это был только образ, сень истинного Агнца – Мессии, Сына Божия; скоро эта сень должна престать, скоро Агнец Божий возьмет грехи всего мира, и тогда совершится истинная пасха в Царстве Божием, и вкушение этой сеновной пасхи заменится вкушением истинного Агнца пасхального, вкушением тела и крови Его (ср. ст. 19–20).
– «Пока»: см. прим. к Мф.1:23, 26:29.
– «Взяв чашу и благодарив»: это была еще чаша ветхозаветной вечери (см. примеч. к Мф.26:1-2), из которой испивали во время вкушения агнца пасхального, опресноков и горьких трав (ср. Феофил.).
– «Разделите ее между собою»: как обыкновенно это делалось на вечерях вообще и на пасхальной в особенности. Это еще не чаша таинства евхаристии, о которой речь впереди (ст. 20).
– «Не буду пить» и пр.: это уже последняя вечеря Моя с вами до открытия Царства Божия Моим воскресением; см. прим. к Мф 26, 29.
– «И взяв хлеб», и пр.: см. примеч. к Мф.26:26-28 и Мк.14:22-24.
– «За вас»: т. е. за человечество, представителями которого на тайной вечери были Апостолы; у Матфея и Марка – «за многих» вместо за всех «Словами: «за вас предается, за вас проливается» не то показывается, что тело Его предано и кровь пролита за одних только Апостолов, но за весь род человеческий. Итак, когда говорит, что за вас предается, то понимай: за весь род человеческий» (Феофил.).
– «Сие творите в Мое воспоминание»: из евангелистов у одного только Луки приводятся эти слова Господа, но их приводит еще Апостол Павел, когда говорит об установлении тайной вечери соответственно с тем, как он получил извещение об этом непосредственно от самого Господа (1Кор.11 и дал.). Апостол тут же и объясняет, что значат слова эти. «Как пасху, говорит Он, вы совершали в воспоминание чудес, бывших в Египте: так и это таинство совершайте в мое воспоминание... И как Моисей сказал: сие да будет памятно для вас вечно (Втор.16:10); так и Христос говорит: в Мое воспоминание до того времени, как Я приду» (Златоуст 3, 410–40).
– «И вот рука» и пр.: ев. Лука кратко излагает указание Господа на предателя своего; подробнее см. Мф.26:21-25. Мк.14:18-21 и прим.

В этом месте обратим внимание, прежде всего на слова Господа: сие творите в мое воспоминание…. Что же сие должны мы творить в воспоминание Христово, чтобы нам ни в чем не оказаться ослушниками воли Его? Под словом сие разумеется все то, что совершил и сказал Господь. А Он – приим хлеб – взял хлеб: и мы, православные, действительно приносим в церковь хлеб (просфоры – приношения), и священнослужители берут его у нас. Христос – хвалу воздав – возблагодарил и восхвалил Бога; и мы при совершении богослужения, именуемого литургией, по призыву священника: благодарим Господа, покланяемся, поем, благословим, благодарим. Христос преломил хлеб: и у нас священник раздробляет святый хлеб. Христос даде апостолам: и у нас священник раздает Св. Причастие верующим. Христос сказал: сие есть тело мое, еже за вы даемо; и у нас священник произносит эти слова Христовы пред освящением даров, а потом при самом причащении, соблюдая их силу и смысл, говорит: честнаго и святаго тела Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа причащается раб Божий, такой-то. Итак, остается ли у нас что-либо без исполнения в повелении Христа: сие творите? Очевидно, нет.

Штундисты и другие подобные сектанты, неправильно толкуя слова: в мое воспоминание, говорят, что хлеб и вино Евхаристии служат только к воспоминанию о Христе, суть только образы Тела и Крови, принесенных в жертву на Голгофе и нигде больше не бывающих. Но тогда, чем хлеб, преподанный Христом на тайной вечере, отличается от всякого другого хлеба, когда сказано: аще ясте, аще пиете, вся во славу Божию творите (1Кор.10:311), ядый, Господеви яст, благодарит бо Бога (Рим.14:6). Ничем особенным. Между тем Господь резко отличает этот хлеб и его вино от всякого другого хлеба н вина. Благочестиво делал бы тот, кто, всякий хлеб вкушая, воспоминал бы об истинном Хлебе, сшедшем с неба. Но хлеб Евхаристии служит к особенному, несравненному воспоминанию о Христе: он есть Истинное Тело Его, а вино Евхаристии – истинная Кровь Его. Сие есть тело мое. Сие есть не образ или знамение Тела, но самое Тело Христа, – Еже за вы даемо, оно за нас дается – в жертву; не на Голгофе только предано будет в жертву за все человечество, но и теперь за вас дается в жертву, хотя настоящая жертва не есть что-либо отдельное от жертвы голгофской; но соединена с нею тожеством приносимого.

Такожде и чашу по вечери. Выражение по вечери не заключает в себе обязательства освящать и предлагать для вкушения чашу Евхаристии непременно после ужина: цель, с которою присоединено это выражение, заключается в том, чтобы отличить эту чащу, как таинственную, от чаши, которая предлагалась на пасхальной вечере, – о которой речь шла раньше (Лк.22:17).

Сия чаша новый завет. Под заветом разумеется вообще обетование, завещание. Под Новым Заветом разумеются, новые, честная и великая обетования, да сих ради будем божественнаго причастницы естества (2Пет.2:4).

Сия чаща, новый завет моею кровию. Это значит, что чаша не сама по себе называется Новым Заветом, но ради Христовой Крови, которая в ней содержится. Не странно ли было бы, если бы Христос назвал чашу Новым Заветом ради простого вина, в ней содержащегося? Но если она такова ради истинной Крови Христовой, в ней находящейся, то это не странно, потому что Кровь Христова, воистину приобретает для нас вечное искупление и великие обетования, приобретает нам Новый Завет (Евр.9:11).

Штундист скажет, что Христос Своею Кровию вниде единою во святая, вечное искупление обретый (там же), что только однажды, именно на Голгофе, Кровь Его приобрела нам искупление, утвердила Новый Завет. Знаем и мы, что искупительная Кровь излилась однажды – за все человечество вообще; но к каждому из разновременно живущих и многоразличных людей она притекает отдельным током, предлагаемая ему для приобщения в евхаристийной чаше. Премудро назвал Господь самую чашу Новым Заветом: сия чаша, новый завет моею кровию, яже за вы проливается (и потом уже присоединил передаваемые евангелистами Матфеем и Марком слова: сия бо есть кровь моя Новаго Завета), чтобы кто-нибудь не счел излишним приобщение Крови именно из чаши, чтобы штундист не смел говорить: для меня не нужно чаши, довольно одной Голгофы. Не только сказано было: сия есть кровь моя Новаго Завета (чем указывается единое для всех средство вступления в Новый Завет – Кровь Христова), но еще раньше сказано: сия чаша Новый Завет: чем показывается способ, которым должен каждый причащаться того средства (Крови), а именно чрез чашу.

Ст. 14-20 И когда настал час, Он возлег,и двенадцать Апостолов с Ним, и сказал им: очень желал Я есть с вами сию пасху прежде Моего страдания, ибо сказываю вам, что уже не буду есть ее, пока она не совершится в Царствии Божием. И, взяв чашу и благодарив, сказал: приимите ее и разделите между собою, ибо сказываю вам, что не буду пить от плода виноградного, доколе не придет Царствие Божие. И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть Тело Мое, которое за вас предается; сие творите в Мое воспоминание. Также и чашу после вечери, говоря: сия чаша есть Новый Завет в Моей Крови, которая за вас проливается

В повествовании об установлении Таинства Евхаристии евангелист Лука отличается от первых двух евангелистов преимущественно со стороны размещения отдельных моментов этого события и в некоторых подробностях повествования. Можно сказать поэтому, что он в этом случае руководствовался не Евангелием Марка, как обычно, и не Евангелием Матфея, а каким-то своим источником.

«Возлег» (стих 14; см. Мф.26:20).

«Очень желал Я…» (стих 15). Господь имел такое желание вкусить эту пасху со Своими учениками потому, что она была последней перед страданиями и смертью Христа, и, кроме того, потому, что на ней должно было совершиться установление Таинства Евхаристии.

«Пока она не совершится в Царствии Божием» (стих 16). Выражение очень трудное для понимания и различно объясняемое толкователями. Лучше всего видеть здесь указание на то, что в Царствии Божием начнется теснейшее и совершеннейшее общение с Богом, которое, так сказать, предначинательно совершалось во вкушении пасхального агнца. Идея искупления, содержащаяся в праздновании Пасхи, найдет себе окончательное осуществление только в Царстве Божием, где вместе со Христом будут и апостолы (ср. Мф.13:11; Лк.22:30, 14:15).

«И, взяв чашу» (стих 17). Точнее: «приняв» (δεξάμενος, а на λαβῶν, как в стихе 19). Это была чаша с вином, обычно выпивавшаяся присутствовавшими при совершении пасхальной вечери.

«Не буду пить от плода…» (стих 18) Это, согласно Марку, сказано после чаши Евхаристической (Мк.14:25). Точно так же утверждает и евангелист Матфей (Мф.26:29). Господь таким же образом, по сообщению Луки, отстраняет от Себя чашу, не выпив из нее («разделите между собою»). Так как это было нарушением предания – отец семейства или хозяин вечери обязан был и сам испить вина из пасхальной чаши, – то этот отказ Христа должен был произвести сильное впечатление на апостолов, и они сразу должны были воспрянуть духом в ожидании, что будет делать Христос далее. А далее и последовало установление Таинства Евхаристии.

«И, взяв хлеб» (стих 19; см. Мф.26:26). Более близок здесь евангелист Лука к апостолу Павлу, также повествующему об установлении Евхаристии (1Кор.11:24 и сл.). Так отсюда взято выражение «благодарив» εὐχαριστήσας) и прибавление к выражению «Тело Мое», хотя и с некоторым изменением («которое за вас предается», а у Павла – «за вас ломимое»), а также слова: «сие творите в Мое воспоминание». Впрочем, последние слова евангелист Лука почему-то пропускает при упоминании о «чаше после вечери», тогда как у апостола Павла они повторяются.

«Которое за вас предается», т. е. которое отдается для того, чтобы могло совершиться ваше искупление (τὸ ὑπὲρ ὑμῶν διδόμενον). Ср. Мф.20:28. Так как Господь здесь употребляет причастие настоящего времени (διδόμενον – «предается»; правильнее – «предаваемое»), то из этого можно заключать, что Евхаристия, совершенная Христом, имела жертвенный характер, что уже тут, на вечери, совершалась великая и таинственная жертва предания Самого Себя Христом на смерть.

«Сие творите…» Что именно? Некоторые толкователи (например, Б. Вейс) понимают это повеление в том смысле, что Господь устанавливает здесь преломление хлеба и разделение его присутствующим на вечери, а может быть, и произнесение слов «сие есть Тело Мое…», которыми определяется символический характер действия. Таким образом, речи о «приобщении» здесь будто бы нет, и это тем более нужно признать, что евангелист Лука выпускает слова, имеющиеся у Марка («приимите») и у Матфея («ядите…»). Но Кейль против такого узкого понимания справедливо возражает, что в таком случае остается совершенно непонятным: что же было делать апостолам с разломленным хлебом? Оставить его на столе или унести с собою домой? Нет, очевидно, Господь имеет здесь в виду главным образом «приобщение» Его Телом: Евангелист же Лука мог пропустить слова «приимите, ядите», которые приведены и у апостола Павла, просто ввиду их общеизвестности и для соблюдения краткости, тем более что мысль, ими выражаемая, отчасти заключена уже в словах «которое за вас предается».

«В Мое воспоминание», т. е. для того, чтобы вспоминать обо Мне. В этих словах находится указание на то, что Евхаристия в каждом отдельном случае ее совершения есть действительная жертва Христова, приносимая за всех людей. Видеть здесь намек только на символический характер Евхаристии (как утверждает, например, тот же Б. Вейс) – совершенно неосновательно и явно противоречит пониманию апостола Павла (1Кор.11:27; ср. 1Кор.10:16).

«Также и чашу после вечери» (стих 20), т. е. так же, как поступил с хлебом: взяв чашу и благодарив, подал им (см. стих 19). Эти слова евангелист Лука заимствует у апостола Павла буквально (до слов «сие творите» – 1Кор.11:25), он даже сохранил выражение: «после вечери», хотя, по его изображению, вечеря еще продолжалась и после этой «чаши». Впрочем, можно понимать и так, что Евхаристическая чаша по Евангелию Луки была уже четвертой чашей и заключила собой пасхальную вечерю (ср. комментарии к Мф.26:27–29). Прочее, что было, согласно Евангелию Луки, на вечери, уже не относилось собственно к ней.

«Сия чаша есть Новый Завет», т. е. эта чаша есть Новый Завет через Мою Кровь, которая содержится в чаше и которая проливается для спасения вас. И здесь западные толкователи видят только символ Крови Христовой, а не действительную Кровь, но против такого понимания говорит то же Послание к Коринфянам (см. выше) и предание Православной Церкви, всегда утверждавшее, что в Таинстве Евхаристии преподаются истинное Тело и истинная Кровь Христа.

«Новый Завет», т. е. противоположный Ветхому, Моисееву, Завет благодати и прощения (Рим.11:27), которые приобретены для людей через смерть Христа.

«Которая за вас проливается». По-гречески это выражено в форме причастия (τὸ ὑπὲρ ὑμῶν ἐκχυόμενον) и должно быть переведено: «за вас проливаемая». Но к чему относится это определение? К слову «чаша» или к слову «в Крови» («кровь» по-гречески αἷμα – существительное среднего рода, как и слово «чаша» – ποτήριον)? Одни толкователи понимают так, что здесь дано определение к слову «чаша» (например, Евфимий Зигавин). Подобно тому как во время принесения жертвы в ветхозаветном богослужении из чаши возливалось на жертву вино, так и здесь Христос говорит о Своей Крови, которую Он под видом вина выливает на жертвенник. Но такое толкование представляется слишком искусственным и умаляет достоинство «чаши»: ведь вино возливалось на алтарь уже в качестве дополнения к жертве, а Господь здесь очевидно придает вину или, иначе, Своей Крови такое же значение, как и Телу Своему, предполагаемому под видом хлеба. Поэтому более правильным представляется толкование, соединяющее это определение с выражением «в Моей Крови». Если это определение грамматически и не согласовано с определяемым (нужно бы сказать: «в Крови Моей, проливаемой» – дательный, а не именительный падеж), но такое несогласование иногда встречается в новозаветных книгах (ср. Иак.3:8; Откр.3:12, 8:8; Мк.12:40) и допущено евангелистом Лукой может быть не случайно, а для того, чтобы выдвинуть на вид этот момент – «пролияние (Крови) за вас». Конечно, Кровь пролита не за одних апостолов, а за всех людей.