Толкования на Евангелие от Луки 22:42

Ст. 40-42 Придя же на место, сказал им: молитесь, чтобы не впасть в искушение. И Сам отошел от них на вержение камня, и, преклонив колени, молился, говоря: Отче! о, если бы Ты благоволил пронести чашу сию мимо Меня! впрочем не Моя воля, но Твоя да будет.

Поскольку Он находится в борении и молится, то, чтобы сие не показалось признаком боязни, Он берет тех, кои сами видели Божескую славу Его и сами слышали свидетельство с неба, чтобы, видя Его в борении, сочли это делом человеческой природы. Ибо для уверения, что Он был воистину Человек, Он сей природе позволил действовать по-своему. Как Человек, Он желает пожить и молится о мимонесении чаши, ибо человек животолюбив; и чрез то ниспровергает ереси, по словам коих Он вочеловечился призрачно. Ибо если и после таких действий (человеческой природы) находили повод подобным образом пустословить, то чего не насказали бы, если бы сих действий не было? Итак, желание, чтоб чаша пронесена была мимо, принадлежит человеческому естеству, а вскоре за тем сказанные слова: однако, «не Моя воля, но Твоя да будет» показывают, что и мы должны иметь такое же расположение и также мудрствовать, подчиняться воле Божией и не уклоняться, хотя бы наша природа влекла и в противную сторону. «Не Моя» человеческая «воля, но Твоя да будет», и эта Твоя не отделена от Моей Божеской воли. Единый Христос, имея два естества, имел, без сомнения, и волю или желания каждого естества, Божеского и человеческого. Итак, человеческое естество сначала желало жить, ибо это ему свойственно, а потом, следуя Божеской воле, чтобы все люди спаслись, воле, общей Отцу и Сыну, и Святому Духу, решилось на смерть, и таким образом одно стало желание – спасительная смерть.

События в саду Гефсиманском (в ночь с четверга на пятницу). Молитва Иисуса Христа (Мф.26:36-46,Мк.14:32-42,Лк.22:39-46).

В сказании об этом евв. различаются тем, что, по евв. Матфею и Марку, Иисус Христос, придя в сад Гефсиманский лишь с Петром, Иаковом и Иоанном, углубился внутрь его, прочих же учеников оставил при входе в сад, так что свидетелями молитвы и душевных страданий Иисуса были только те три довереннейших Его ученика. Ев. Лука, давая общее, сжатое изображение события, не указывает сего обстоятельства. По той же причине этот евангелист опускает и то указание, что Иисус Христос трижды удалялся от учеников Своих для молитвы, после каждого раза возвращаясь к ним и находя их спящими. От этого произошло и то, что речи Иисуса Христа которыми Он возбуждал учеников к бодрствованию, в изображении Луки являются как сказанные при отходе Его на молитву и по возвращении к ним после молитвы пред появлением предателя. По более обстоятельному преданию евв. Матфея и Марка, Господь, при удалении от всех учеников, просил их только остаться и побыть на указанном месте, пока он уединится для молитвы, а при удалении от Петра и сынов Зеведеевых просил их побыть здесь и бодрствовать с Ним; то что по ев. Луке является как сказанное ученикам пред появлением Иуды (упрек, что они не могли и часа бодрствовать с Ним, и призыв к бодрствованию особенно в виду немощи плоти, ср. Рим.3:14 и д.), было сказано И. Христом при первом возвращении Его с молитвы Петру, Иакову и Иоанну: пред появлением же Иуды Иисус говорит ученикам Своим: спите прочие и почивайте (или: спите и отдыхайте немногое, оставшееся до начала опасностей, время, или: теперь уже спите и почивайте. Мне не нужно ваше бодрствование, потому что борьба душевная Моя кончилась, или: вы еще спите и почивайте, а между тем) се приближися час, и Сын человеческий предается в руки грешников. Встаньте, идем; се приближися предаяй Мя. Но этот же евангелист дает следующие особенные черты, которыми восполняются сказания первых двух евангелистов: Христос, по преданию ев. Луки, удалился от учеников (по снесению с Мф. и Мк. – от Петра, Иакова и Иоанна) «на вержение камня», во время молитвы Иисуса «явился Ему ангел с небес и укреплял Его»; чем более сильно действовала внутренняя борьба, происходившая в Его душе, тем «прилежнее молился» Он, и это борение было так сильно, что «был пот Его, как ὡσεί (ср.Лк.22:44) капли крови, падающие на землю»; ученики же в отсутствие от них Христа спали «от печали» (изнеможенные печалью).

Повествование ев. Луки о гефсиманской молитве Господа изложено короче, чем у евангелистов Матфея (Мф.26:36-46) и Марка (Мк.14:32-42), но с указанием таких частностей, каких у тех евангелистов нет и которые известны только из этого Евангелия.
– «Пошел на гору Елеонскую»: см. прим. к Мф.26:30, 21:1. Мк.14:26.
– «По обыкновению», принятому Господом в эти последние дни пребывания его в Иерусалиме; ср. Лк.21:37.
– «Придя же на место»: в селение, называемое Гефсимания, или собственно в сад при этом селении (Мф.26:36. Мк.14:32. Ин.18:1).
– «Сказал им»: повествуя короче о событии, чем другие евангелисты, Лука обобщает факты. Господь, оставив при входе в сад учеников, взял с собой трех довереннейших из них в глубину сада и начал скорбеть; потом, удалившись и от этих мало, стал молиться; помолившись подошел к ним и нашел их спящими, между прочим сказал им и эти слова: «молитесь, чтобы не впасть в искушение» (Мф.26:37-41. Мк.14:32-38). Под искушением разумеется здесь опасность ослабления их веры в Господа при предстоящих ему страданиях.
– «На вержение камня»: такое расстояние, на какое можно бросить камень, следовательно не столь далекое, чтобы они не могли видеть Его, особенно при лунном освещении, даже слышать слова молитвы Его.
– «Преклонив колени»: пал на лице свое, по сказанию ев. Матфея; пал на землю, по сказанию ев. Марка, – обозначение разных моментов молитвы Господа: то молился Он, преклоня колена, то совершенно склонив лицо свое к земле. Троекратную молитву Господа ев. Лука обобщает и представляет как единократную, обобщая и самую речь, и смысл Его молитвенных воззваний (см. прим. к Мф.26:39, 42, 43. Мк.11:35, 39).
– «Явился Ему Ангел с небес»: черта, составляющая особенность повествования только ев. Луки. Душа Господа скорбела смертельно (см. прим. к Мф.26:37-38), человеческая природа его изнемогала, и вот Отец небесный посылает возлюбленному Сыну своему в эту тяжкую минуту Его страданий душевных Ангела, который укреплял Его.
– «Явился Ему»: так как это выражение употребляется, когда говорится о чувственных явлениях Ангелов людям (Лк.1:11), то нет никакого основания одухотворять это явление, а надобно представлять таким же явлением в чувственном виде, как и явления другим.
– «Укреплял»: более, чем утешал и ободрял. Относительно времени явления ангела, кажется, надобно признать более вероятным, что оно последовало после первой молитвы Спасителя, и от того, может быть, вторая и третья молитва являются более спокойными (Мф.26:39-44).
– «Находясь в борении, прилежнее молился»: речь не о молитве после явления Ангела, но общее замечание о всей молитве этой. Это была скорбь смертельная (Мф.26:38), это были муки смертные (ἀγωνι’α); потому все человеческие силы Господа были в усиленном напряжении борьбы (ср. Евр.5:7).
– «Был пот его, как капли крови»: чрезвычайные нравственные страдания сопровождались иногда и в других случаях подобными явлениями; у Аристотеля и Диодора Сицилийского указываются примеры этого. Впрочем, блажен. Феофилакт объясняет это так: «(Иисус) был в таком борении, что, как говорит присловие, с Него падали капли крови. Ибо о тех, которые сильно трудятся, обыкновенно говорят, что они потеют кровью, подобно как и о тех, которые горько сетуют, говорят, что они плачут кровью. Это-то, желая показать именно, что с Него текла не какая-нибудь тонкая и как бы для видимости показывающаяся жидкость, но падали крупные капли пота, евангелист для изображения действительности употребил (выражение): капли крови. Отсюда явно, что естественно, источавшее пот и находившееся в борении, было человеческое, а не божеское».
– «Встав от молитвы, Он пришел к ученикам»: Господь трижды подходил ученикам и находил их спящими (см. парал. у Мф.), но так как ев. Лука совмещает троекратную молитву Господа в единократную, то и пришествие Его к ученикам представляет единократным, и в то же время совмещает в одну речь слова Его, сказанные Им не в одно время (ср. Мф.26:41, 46).
– «Спящими от печали»: слово от печали прибавлено не к извинению учеников, но в объяснение странного, по-видимому совершенно неблаговременного, сна их. Хотя печальное состояние души в некоторых скорее может произвести бессонницу, чем сонливость, но если печаль слишком сильна, то производит совершенно расслабляющее действие на нервы и ввергает человека в состояние как бы оцепенения, бесчувствия. – Не было ли впрочем и это состояние учеников действием духа тьмы, который, нападая на Пастыря, пугал так и овец стада?
– «Что вы спите» и пр.: см. прим. к Мф.26:46, 41 Мк.14:32-42.

говоря: Отче! о, если бы Ты благоволил пронести чашу сию мимо Меня! впрочем не Моя воля, но Твоя да будет

Согласно первым двум евангелистам, Господь молился трижды. Евангелист Лука обобщает эти три молитвы в одну.

«О, если бы Ты благоволил…» В греческом тексте мы имеем неоконченную мысль – одно только условие: «если хочешь пронести чашу эту мимо Меня:» (εἰ βούλει). Заключения или главного предложения нет. Некоторые толкователи добавляют здесь: «то пронеси!». Но лучше не прибавлять ничего, ясно, что моментально вспыхнувшее в душе Христа желание спасения сейчас, не успев оформиться, отступило назад пред новым более глубоким чувством преданности Отцу (ср. Лк.19:42): «впрочем не Моя воля…»

глаголя: Отче, аще волиши мимонести чашу сию от Мене: обаче не Моя воля, но Твоя да будет

Под чашею здесь разумеются предстоявшие Господу страдания. Выражение пить чашу нередко употребляется в Священ. писании для обозначения страданий (Ис. 51:17; Пс. 74:9; Ин. 18:11; Мф. 20:22). Образ заимствован от обычая древних восточных царей – посылать иногда осужденным на казнь чашу с ядом. Таким образом эти слова молитвы Господа имеют следующий смысл «Если бы возможно было, чтобы мир спасен был и правосудие Твое, Отец Мой Небесный, удовлетворено было без Моих крестных страданий и смерти, который так тягостны для Моей человеческой природы, то Я молил бы Тебя избавить Меня от этих страданий. Но так как мир не может быть спасен без таковой искупительной жертвы, потому что в предвечном совете премудрость Твоя нашла необходимым именно это средство к его спасению, то да будет воля Твоя, т. е. пусть будет не так, как Я хочу по Своей человеческой природе, но как хочешь Ты, Премудрый и Всеблагий, – не Моя воля, но Твоя да будет.»

Св. Златоуст пишет: «Господь просит избавить Его от смерти, показывая Свое человечество и немощь природы, которая не может без страдания лишиться настоящей жизни. Господь молится, чтобы научить нас просить об избавлении от бедствий, но если это будет невозможно, то с любовью принимать угодное Богу. Потому Он и сказал Богу Отцу: не якоже Аз хощу, но якоже Ты (Мф. 26:39)». «Если и с нами случится искушение, поучает один из наших архипастырей, станем пред изображением молящегося Господа, посмотрим на чашу, исходящую свыше, повергнемся в прах пред Отцом небесным и скажем Ему словами Единородного: да мимо идет и от нас чаша сия; однакоже не как мы хощем, но как Ты: да будет воля Твоя! И Отец небесный услышит молитву нашу, как услышал Он моление Единородного, и спокойствие совести, тишина сердца будет для нас вместо ангела укрепляющего!»

Ко времени пришествия Его на землю языческий мир изверился в своих самодельных богов, в лице лучших своих представителей искал Неведомого Бога и не находил, – в безбожии своем потерял смысл жизни и, отдавшись исключительно чувственным удовольствиям, свое личное я сделал своим кумиром, ему единому поклонялся и ему единому служил; и в жертву этому кумиру, за минутное удовлетворение ненасытной жажды наслаждений, приносилось все: имущество, свобода, честь, даже жизнь людей; зло господствовало всюду, подчиняя своей власти все. Не лучше был и мир иудейский: «гордясь своим познанием Истинного Бога, давшего ему закон, он перестал понимать Бога, он исказил смысл Его закона; то же себялюбие, та же жажда личных наслаждений, хотя бы и сопряженных со страданиями ближних, то же царство зла и тьмы, только прикрытое личиной фарисейского лицемерия. И вот, в этот мир, погрязший в пороках, в это царство тьмы проник луч божественной правды, принесенной на землю Христом. И как люди, долго сидящие в темной комнате, не выносят света неожиданно внесенного светильника и стремятся поскорее погасить его, так и мир иудейский (и языческий) озлобленно восстал против Проповедника самоотверженной любви и воздаяния добром за зло. Став лицом к лицу с этими враждебными силами, Христос предпочел скорее быть жертвой грехов всего мира, выдержать лично на Себе всю адскую злобу врагов Своих, но силы против силы не употреблять. Он знал, что для основания Царства Божия на земле надо преобразовать испорченное веками сердце человека и что силой этого не достигнешь. Он знал, что лучше бросить на благоприятную почву хоть одно горчичное зерно, чем разбросать все семена на обширном каменистом поле. Он, олицетворение божественной Любви, любил этот испорченный мир; Он шел ко всем мытарям, грешникам и пропащим людям, призывая их к покаянию, согревая их всепрощающей любовью и исцеляя их от всех телесных недугов; Он всенародно воскрешал мертвых и совершал такие чудеса, какие может творить только Бог; Он лично не стремился ни к какой земной славе, и все утешение Свое полагал лишь в пробуждении любви в сердцах людей. И каково же было любящему сердцу Его видеть, как народ, желавший провозгласить Его Царем, тотчас же отвернулся от Него, как только узнал, что Царство Его не от мира сего. Каково было видеть Ему всю возмутительную неблагодарность облагодетельствованных Им, адскую злобу начальников народа, измену одного из ближайших учеников? Что может быть мучительнее душевного состояния того человека, которому на беззаветную любовь отвечают ненавистью, за услугу платят презрением, а за добрые дела мстят с диавольским остервенением? В таком-то положении находился Христос, когда стал тосковать, войдя в Гефсиманский сад. Тоска эта усилилась сознанием, что и те Апостолы, которые, одни из всей восторженной толпы Его прежних учеников, не побоялись открыто стать на Его сторону, что и они, без особой поддержки свыше, не могут считаться надежными последователями Его; один из них продал Его, остальные при первой опасности разбегутся, а самый стойкий из них в вере, Петр, сейчас же трижды отречется от Него. И останется Он один, непонятый, отвергнутый миром; и этот мир, в озлоблении своем против божественной правды, подвергнет Его мучительной казни...

Все эти мысли овладели душой Божественного Страдальца и довели Его до такой сердечной тоски, какую никто из нас и понять не может. К этой невыразимой тоске, естественно, присоединился и ужас предстоящей мучительной, незаслуженной смерти. Чашу душевных терзаний, причиненных грехами всего мира, Он готов испить до дна; но смерть Его нужна ли при таких обстоятельствах? Если нужна, Он примет и ее безропотно; но если и помимо этого Бог может окончить начатое дело спасения людей? Авва Отче! все возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня, – воскликнул Он (Мк.14,36). (Авва – сирское слово, равнозначащее слову отец, и употреблено для усиления воззвания). Ответа не было...

Целый час молился Христос; но ни продолжения, ни конца Его молитвы мы не знаем, так как призванные присутствовать при ней свидетели еще в начале ее заснули.

Окончив молитву, Иисус идет к ученикам, дабы утешить Себя их присутствием, но находит их спящими. Грустно было видеть, как сам Петр, за час перед тем обещавший положить душу свою за Учителя, не устоял против обыкновенной слабости. Симон! и ты спишь? – сказал Господь, – не мог ты бодрствовать один час? (Мк.14,37). А когда проснулись Иаков и Иоанн, которые незадолго перед тем хвалились, что могут пить ту чашу страданий, какая предстоит их Учителю, и креститься тем крещением, каким Он будет креститься, когда они теперь пробудились от одолевшего их сна, Христос с грустью посмотрел на них и сказал: Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть вам в искушение: дух бодр, плоть же немощна (Мк.14,38). Им предстояло большое испытание: при взятии Иисуса под стражу, перед ними возникнет вопрос: а не возьмут ли и их, как Его учеников? Не подвергнут ли и их, как Его соучастников, одинаковой с Ним участи? Немощная плоть их вступит в свои права, станет действовать на их бодрый до сих пор дух и подчинять его себе. А если им предстоит такая борьба, то не спать им теперь надлежало, а бодрствовать и молиться, чтобы бодрствующий дух победил немощную плоть.

Не найдя поддержки и утешения в учениках Своих, Христос отошел от них, опять преклонил колена Свои и опять начал молиться; но теперь Он уже не просит, чтобы миновала Его чаша страданий, а покорно отдается воле Отца. Отче Мой! если не может чаша сия миновать Меня... да будет воля Твоя (Мф.26,42).

Ответа не было и на эту молитву. Изнемогая под бременем смертельной тоски, Иисус опять идет к Апостолам, думая утешиться в беседе с ними, но опять застает их спящими. На этот раз они так крепко заснули, что не скоро пробудились; глаза их казались отяжелевшими от сна; они не сразу поняли даже, где они, и не знали, что отвечать разбудившему их Иисусу. И, оставив их, Иисус отошел опять и помолился в третий раз, сказав то же слово. И, находясь в борении, прилежнее молился, и был пот Его, как капли крови, падающие на землю (Лк.22,44).

И эту третью молитву Он окончил словами решительной покорности: да будет воля Твоя.

Три раза молился Иисус, в первой молитве Он обращается к Отцу с решительной просьбой об отвращении от Него чаши страданий: «Все возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня. Впрочем, Я знаю, что должно совершиться не то, чего Я хочу, а чего хочешь Ты» (Мк.14,36). Не получив ответа на эту молитву, Он начинает вторую уже прямым изъявлением покорности воле Божией: если не может чаша сия миновать Меня, чтобы Мне не пить ее, то да будет воля Твоя (Мф.26,42). Не получив ответа и на эту молитву, Он начинает молиться в третий раз, сказав то же слово, а окончив ее, будит Апостолов и говорит: Кончено, пришел час Мой! Встаньте, пойдем (Мк.14,41-42).

Таким образом, из самых слов этой молитвы видно, как постепенно подчинялся Иисус воле Отца и укреплялся духом; но, несмотря на это, к третьей молитве Его послан был Ему ангел, который даже одним появлением своим должен был еще более ободрить Иисуса и придать Ему сил для перенесения предстоящих мук. И это было крайне необходимо, так как силы Его стали упадать, доказательством чему служит появление на лице Его особого пота, как капли крови, падающие на землю (Лк.22:44).

Во время молитвы от напряжения с лица Спасителя падал пот, как капли крови. Был ли это действительно кровавый пот, или же Евангелист только сравнивает его с каплями крови – неизвестно. Как бы то ни было, но с появлением ангела Иисус окреп не только духом, но и телесно, так как в состоянии был затем перенести и эту мучительную, без сна проведенную ночь, и все последующие страдания.

Окончив молитву в совершенной уверенности, что страдания Его и смерть необходимы, и при том теперь же, а не в другое время, Иисус в третий раз подошел к Петру, Иакову и Иоанну, и опять застал их спящими. Он разбудил их и сказал: «Вы все еще спите и почиваете? Не время теперь спать. Все кончено, пришел час Мой! Вот, сейчас вы увидите, как предается Сын Человеческий в руки грешников. Встаньте, пойдем; вот, приблизился предающий Меня» (Мк.14:41-42).

Ответ:   Самарянка спрашивала Господа: где должно поклоняться Богу, т.е. совершать общественное богослужение, на горе ли Гаризин (где был храм самарянский, разрушенный в 130 году до Рождества Христова) или в Иерусалиме (где был храм иудейский)?(2) Господь сказал (Ин.4:21), что христианское поклонение не будет приурочено ни к горе Гаризин, ни к Иерусалиму, которые перестанут быть исключительными местами поклонения Богу: иудейский храм будет разрушен, гора самарянская предана будет забвению, а поклоняться будут по всей земле (Мал. 1:11). Следовательно, в споре о месте поклонения ни иудеи, ни самаряне не имеют преимуществ. Что же касается образа поклонения Богу, то в этом отношении преимущество на стороне иудеев (Ин.4:22). Самаряне, хотя и приняли Пятикнижие Моисеево, были язычниками – идолопоклонниками (4Цар.17:33), и их «поклонение» было ложным. Иудеи содержали ветхозаветное Откровение Божие в полноте и превосходили самарян более совершенным знанием о Боге: «ибо спасение – от «иудеев». «Слова эти», – объясняет святой Иоанн Златоуст, – «означают или то, что из Иудеи произошли блага для вселенной (так как здесь получило начало познание Бога, отвержение идолов и все другие догматы; да и ваше поклонение, хотя и неправильное, от иудеев ведет свое начало); итак, или это, или же Свое пришествие в мир Он называет спасением; а лучше, не погрешит тот, кто и то, и другое назовет спасением, которое, по словам Христовым, от иудеев (Рим.9:5). Мы, говорит, превосходим вас, жена, образом нашего поклонения; но и оно, наконец, прекратится; изменится не только место, но и самый образ служения Богу, и это уже близко (Ин.4:23). Словами «истинные поклонники» Он исключает иудеев вместе с самарянами. Хотя первые лучше последних, но гораздо хуже будущих поклонников настолько, насколько прообраз ниже истины. Говорит же Он здесь о Церкви, потому что ей свойственно истинное и достойное Бога поклонение Ему».(3)
«Истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе», т.е. дух человека должен принимать участие в молитве, в противоположность поклонению самарянскому, исключительно внешнему, «и истине», – в противоположность поклонению иудейскому, символическому и прообразовательному. Богослужение самарян ограничивалось одними внешними обрядами и чувственными жертвами. Иудеи покланялись Богу истинному и, принося Ему чувственные жертвы, в тоже время возносились к Нему духом и верою в грядущего Мессию, исповедывали даже, что «жертва Богу – дух сокрушенный» (Пс.50:19); но самые их жертвы были тенью грядущих благ, а не истиною (Евр.10:1-3), прообразуя великую Голгофскую жертву. Новозаветное полонение соединяется с действительной, совершенной, истинной жертвой Христовой (Евр.10:10-14) – Телом и Кровью Его.(4) Это поклонение, вопреки самарянскому, не ограничивается одними внешними обрядами, а есть вместе и духовное и, вопреки иудейскому, состоит в приношении не прообразовательных жертв, а Жертвы истинной, почему христиане православные есть «истинные поклонники», веруя, что Бог есть дух (Ин.4:24), они поклоняются Ему духом и по связи души с телом, естественно, выражают свое поклонение во внешних формах – обрядах. «Так как самаряне», – говорит блаж. Феофилакт, – «ограничивая Бога местом, и говорили, что на этом месте должно поклоняться, а у иудеев все совершалось в образах и тенях, то против отличия самарян употребляет слово: «в духе», так что речь имеет такой смысл: вы, самаряне, совершаете служение Богу какое-то местное, а истинные поклонники будут совершать не местное, ибо они будут служить в духе, т.е. умом и душою... Не будут поклоняться под образом и тенью, как иудеи, но «в истине», так как обычаи и обряды иудейские будут отменены... Для отличия от образа и тени употреблено слова «в истине».(5) Установленное Иисусом Христом поклонение «в духе истине» не отрицает, как умствуют сектанты, св. храмов и внешних форм поклонения. Сам Господь совершил таинство причащения в особой горнице (Мк.14:15), христиане во времена апостолов имели особые, отдельные помещения (церкви) для богослужений (1Кор.11:22 и др.). Иисус Христос, молясь духом, «возводил очи к небу» (Ин.11:41), «преклонял колени» (Лк.22:41), падал «на лицо» (Мф.26:39), произносил слова молитв (Мф.26:39,42-44; Мк.14:32-33; Лк.22:41-45; Ин.11:41-48), дал образец молитвы (Мф.6:9; Лк.11:11), пел священные песнопения (Мф.26:30). Апостол Павел, служа Богу духом (Рим.1:9), ходил в храм (Деян.22:17; Деян.3:1), преклонял колени во время молитвы (Деян.20:36,21:5; Еф.3:14; Деян.9:40; 1Кор.14:25; Откр.4:10).
Сектанты между прочим не обращают внимания в повествовании евангелиста о беседе Господа с самарянкою на то, что она спрашивала Его не о месте «молитвы», а – «поклонения». Здесь слово: «поклоняться» (πρоσκυνεῖν) означает внешнее обнаружение религиозной настроенности, видимое служение Богу, не единичный только акт поклонения (Мф.2:11; Мк.5:6; Ин.9:38; Мф.28:9), а целый религиозный культ, целую совокупность обрядов и священнодействий (Ин.12:20) «из пришедших на поклонение» – ινα πρоσκυνησωσιν, Деян.8:27,24:11). Господь восемь раз употребил выражение «поклоняться», – «поклонники», ни разу не разъясняя его смысла; следовательно, Он придавал этому слову (поклоняться) то же самое значение, что и самарянка, т.е. употребил его в собственном, буквальном смысле. Если бы Господь желал отменить всякое внешнее поклонение Богу, то Он, несомненно употребил бы другое выражение, как, например, молиться (πρоσεύχεσθαι – Мф.6:5-6), чтить, почитать (σέβεσθαι – Mt.15:9; Деян.18:13).
--------------------------------
(1) - Сектанты (баптисты, пашковцы и др.) враждебно относясь к св. храмам, в то же время усиленно стремятся открывать свои молитвенные дома. Такова последовательность и искренность сектантов.
(2) - Евреи молились на всяком месте (Пс.102:22; Дан.6:10 и др.) но поклонение (богослужение, соединенное с жертвоприношениями) должны были, по заповеди Божией совершать в одном месте, избранном Богом (Втор.12:5; 16:6, 16). Таким местом господь избрал Иерусалим (3Цар.8:16), где и был устроен храм. Самаряне местом поклонения считали гору благословения – Гаризин (Втор.27:12). Так как в кн. Второзаконие (Втор.12:5) место поклонения не названо, а других священ. книг самаряне не принимали, то поэтому у них происходили с иудеям споры о месте поклонения.
(3) - Творения. Том. 8. 33 Беседа на Евангелие от Иоанна. 1902 г., стр. 213 –21.
(4) - Макарий, еп. Тамбов. Слово в неделю о Самарянине, сказанное 20 апреля 1858 г.
(5) - Благовестник. Часть 4. Еванг. от Иоанна. 1908 г., стр. 83.