Толкования на Евангелие от Марка 14:37

Ст. 32-42 Пришли в селение, называемое Гефсимания; и Он сказал ученикам Своим: посидите здесь, пока Я помолюсь. И взял с Собою Петра, Иакова и Иоанна; и начал ужасаться и тосковать. И сказал им: душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте. И, отойдя немного, пал на землю и молился, чтобы, если возможно, миновал Его час сей; и говорил: Авва Отче! всё возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня; но не чего Я хочу, а чего Ты. Возвращается и находит их спящими, и говорит Петру: Симон! ты спишь? не мог ты бодрствовать один час? Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна. И, опять отойдя, молился, сказав то же слово. И, возвратившись, опять нашел их спящими, ибо глаза у них отяжелели, и они не знали, что Ему отвечать. И приходит в третий раз и говорит им: вы всё еще спите и почиваете? Кончено, пришел час: вот, предается Сын Человеческий в руки грешников. Встаньте, пойдем; вот, приблизился предающий Меня

Христос всегда имел обычай молиться наедине, подавая и нам пример, чтобы мы для молитвы искали уединения. Он берет с Собою только тех троих учеников, кои были очевидцами славы Его на Фаворе, дабы они, видев славное Его состояние, видели и состояние скорбное, и таким образом дознали, что Он есть Истинный Человек и скорбит, и тоскует подобно нам. Ибо как Он восприял всего человека с его естественными свойствами, то скорбит и тужит, без сомнения, по естеству человеческому; ибо мы, люди, по природе отвращаемся от смерти. Таким образом, когда Он говорит: «пронеси чашу сию мимо Меня», Он обнаруживает в Себе человеческое свойство; а за этим добавил: «но не чего Я хочу, а чего Ты», - Он научает нас, несмотря на требования природы, просить того, что угодно Богу. После молитвы, придя к ученикам, Он нашел тех троих учеников спящими; но упрекает одного Петра, как бы так говоря ему: не ты ли обещался умереть со Мною, а и одного часа не мог побдеть: и ты ли можешь презреть смерть? Но бдите и молитесь, чтобы не впасть в искушение и не отречься от Меня. Пусть дух ваш готов не отрекаться, как вы и обещались Мне; но плоть немощна, а потому, если Бог по вашей молитве не даст силы плоти вашей, - вас постигнет беда. И опять отойдя от них, начал молиться и говорить те же, что и прежде, слова, дабы и вторичным молением удостоверить, что Он был существенно и истинно Человек, да и нас научить молиться чаще, а не так, чтобы, проговорив что-либо в молитве однажды, тотчас и оставлять ее; надобно с усердием повторять молитву. Увидев же учеников опять спящими, уже не делает им упрека, потому что они отягчены были сном. Отсюда познай человеческое легкомыслие и немощь! Вот мы и сну противиться не можем, а обещаем часто невозможное для нас! В третий раз Христос молится по тем причинам, о которых мы говорили выше. И снова приходит к ученикам, но не обличает их, хотя и следовало обличить, так как они и после упреков не укрепились, но предались сну. Что же говорит: «вы всё еще спите и почиваете?» Говорит же это, пристыжая их. Поскольку видел, что предатель идет, то и сказал им как бы так: теперь время сна, - спите, вот враг уже идет. Сказал же это (повторил), пристыжая их за сон. А что Он сказал это действительно в виде укоризны, послушай, что говорит ниже: «Встаньте, пойдем». Так говорит не с тем, чтоб бежать, но чтобы встретить врагов. Выражение «душа Моя скорбит смертельно» - некоторые разумеют так: Я скорблю не о том, что должен умереть, но о том, что Меня распинают израильтяне, - ближние Мои, и за то будут отвержены от Царства Божия.

Возвращается и находит их спящими, и говорит Петру: Симон! ты спишь? не мог ты бодрствовать один час

Было чего страшиться Господу: предвидел Он все, что с Ним будет, знал Он, какую горькую чашу страданий нужно было испить Ему. Хотел было Он, глядя на бодрствующих апостолов, успокоиться несколько духом, но они все спали; в самые решительные часы для Него други Его спали по слабости природы и, можно сказать, души. Вот образ твой, человек, в апостолах: и ныне ты не хочешь часто пожертвовать для Господа единым часом, чтобы побдеть, и предаешься беззаботно сну, не подозревая, что ты чрез свою беспечность можешь впасть в напасть, тогда как бодрствование предохранило бы тебя от нее. Дивно! Человек – везде тот же слабый человек, даже пред лицем Бога Спасителя, и даже в предсмертные часы Его, когда можно бы было, кажется, собрать все силы, чтобы побдеть. Смотри, человек, как Господь молится, скорбит и тужит – это за тебя: соскорби Ему, молись с Ним и ты. Переносись чаще мыслию в это место, где Спаситель твой молился пред страданиями. Лобызай мысленно прах этого места.

Ст. 37-41 Возвращается (Господь к ученикам после молитвы) и находит их спящими, и говорит Петру: Симон! ты спишь? не мог ты бодрствовать один час? Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна. И, опять отойдя, молился, сказав то же слово. И, возвратившись, опять нашел их спящими, ибо глаза у них отяжелели, и они не знали, что Ему отвечать. И приходит в третий раз и говорит им: вы всё еще спите и почиваете? Кончено, пришел час: вот, предается Сын Человеческий в руки грешников

Какой выразительный пример человеческой немощности! И немощности самой жалкой, потому что проявляется она в величайший и трагический момент жизни, проявляется она не в каких-нибудь бросках и натугах человека (хотя бы и бесплодных), а проявляется и отодвигает все великое в ничтожном, казалось бы, проявлении человеческой природы – в сне. Пришел сон, и забыто и бессильно великое, и человек – данник своей слабости. А потому забудь киченье: ты силен только в Боге. Для Господа приближается момент предательства и Креста. Господь открыто говорит об этом ученикам. И ученики из слов Господа видят, что час испытания близок. Возбужденные этой близостью, они только что свидетельствовали Христу о готовности положить за Него жизнь. И при всем том немощь, обычная человеческая немощь не оставляет и апостолов. Сейчас в Гефсимании, избранные из избранных, любимейшие из любимых, приближеннейшие из близких, снова выделены из остальных, как и в другие значительные моменты жизни Христа. Сейчас они знают, что вот-вот надвинется страшное горе. Они только что слышали от Самого Христа, что душа Его скорбит смертельно. Вот они видят Его в величайшем борении – ужасе и тоске. Вот Он только просит их бодрствовать вместе с Собой, а Сам немного отходит и на их же глазах бросается на землю и молится до кровавого пота… А избранные забыли все. Была полночь, и сон опускал веки, закрывая глаза, и засыпали апостолы! И не действуют новые призывы Господа к бодрствованию. Не действуют упреки, что и один час они не могли преодолеть себя. Они безмятежно сонливы. Они не знают, что Ему отвечать. Три раза их будит Господь. Все тщетно. Немощная природа брала верх, ученики опять засыпали. Вот иллюстрация человеческой беспомощности. Нечего кичиться человеку своими естественными силами! Господь указывает долг человека превозмогать естественную немощность. Это долг потому, что в состоянии преобладания немощности к человеку прокрадывается подстерегающее его искушение и в дремотном теле застанет дремотную душу и стеснит ее грехом. Чтобы избегнуть внедрения в душу греха, надо преодолевать естественную немощность, высвободить душу от подчинения ей и держать душу в духовном бодрствовании. «Бодрствуйте». Плоть немощна, а дух (должен быть) бодр. Средство держать душу в бодрствовании – молитва: «Бодрствуйте и молитесь». Молитва – уход души в стихию Бога; через молитву душа человека входит в мир Духа и силы Духа прирожаются человеческой душе, вооружая ее и делая ее способной противоборствовать искушению. Если бодрствование нужно для всегдашнего преобладания духовности, то тем более оно неминуемо в пути креста, когда от души потребуется через молитву такая насыщенность силою Духа, при которой плотяное совсем и замерло, и как бы отпало. Сам Божий Сын испытывает закон тела, его немощность, и молитвой к Отцу устраняет боренья. «Честная Твоя воспеваем страдания и славим вси, Спасе, крайнее Твое снисхождение» (Великий Понедельник, седален канона на повечерии).

Ст. 32-42 Пришли в селение, называемое Гефсимания; и Он сказал ученикам Своим: посидите здесь, пока Я помолюсь. И взял с Собою Петра, Иакова и Иоанна; и начал ужасаться и тосковать. И сказал им: душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте. И, отойдя немного, пал на землю и молился, чтобы, если возможно, миновал Его час сей; и говорил: Авва Отче! все возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня; но не чего Я хочу, а чего Ты. Возвращается и находит их спящими, и говорит Петру: Симон! ты спишь? не мог ты бодрствовать один час? Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна. И, опять отойдя, молился, сказав то же слово. И, возвратившись, опять нашел их спящими, ибо глаза у них отяжелели, и они не знали, что Ему отвечать. И приходит в третий раз и говорит им: вы все еще спите и почиваете? Кончено, пришел час: вот, предается Сын Человеческий в руки грешников. Встаньте, пойдем; вот, приблизился предающий Меня

(См. Мф. 26:36–46).

«Час сей» (стих 35), т. е. роковой час страданий и смерти (ср. стих 41).

«Авва» (стих 36) – отец – слово арамейское, которое евангелист считает нужным перевести по-гречески ὁ πατήρ.

«Симон! ты спишь?» (стих 37). Вопрос был обращен прежде всего к Симону, который хвалился своей преданностью Христу.

«Сказав то же слово» (стих 39). Так кратко упоминает евангелист Марк о второй молитве Христа, а о третьей и вовсе не говорит, делая на нее только намек в словах: «и приходит в третий раз». Евангелист Матфей подробно говорит обо всех трех молитвах Христа.

«Кончено» (стих 41) – правильнее: «довольно» (ἀπέχει), т. е. довольно спать (блж. Августин «О согласии евангелистов», III, 4).