Толкования на Евангелие от Матфея 26:28

Ст. 26-28 И когда они ели, Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов

О, как велико ослепление предателя! Приобщаясь тайн, он оставался таким же, и наслаждаясь страшною трапезою, не изменялся. Это показывает Иоанн (Ин. XIII, 27), когда говорит, что после этого вошел в него сатана, не потому, что пренебрегал телом Господним, но издеваясь над бесстыдством предателя. Грех его велик был в двояком отношении: и потому, что он с таким расположением приступил к тайнам, и потому, что, приступивши, не вразумился ни страхом, ни благодеянием, ни честью. Христос не препятствовал ему, хотя и знал все, чтобы ты познал, что Он не оставляет ничего, что служит к исправлению. Поэтому и прежде, и после этого непрестанно вразумлял и удерживал предателя и словами, и делами, и страхом, и угрозами, и честью, и услугами. Но ничто не предохранило его от жестокого недуга. Вот почему Христос, оставив, наконец, его, чрез тайны опять напоминает ученикам о Своей смерти, и на вечери беседует о кресте, чтобы чрез частое предсказание сделать для них Свое страдание удобоприемлемым. Действительно, если они после стольких событий и предсказаний смутились, то чего не потерпели бы, если бы ничего такого не услышали? И ядущим им хлеб, преломи. Для чего Христос совершил это таинство во время пасхи? Для того, чтобы ты из всего познавал, что Он есть законодатель ветхого завета, и что написанное в этом завете служит прообразованием новозаветных событий. Поэтому-то Христос вместе с образом полагает и самую истину. Вечер же служил знаком полноты времен и того, что дела приходили уже к концу. И благодарит, - научая нас, как должно совершать это таинство; показывая, что Он добровольно идет на страдание; наставляя нас переносить страдания с благодарностью, и возбуждая в нас благие надежды. Если образ был освобождением от столь великого рабства, то тем более Истина освободит вселенную и предаст Себя для спасения нашего естества. Вот почему Христос не прежде установил таинство, но когда надлежало уже упраздниться предписанному законом. Он упраздняет самый главный праздник иудеев, призывая их к другой, страшной вечери, и говорит: приимите, ядите, сие есть тело Мое, еже за многия ломимое (1Кор. XI, 24). Каким образом ученики, услышав это, не смутились? Оттого, что Христос и прежде много важного говорил им об этом таинстве. Поэтому теперь он и не дает более наставлений относительно этого, так как они довольно уже слышали, а показывает только причину страдания, то есть, отпущение грехов. И называет кровью нового завета, то есть, обетования, возвещения нового закона. Это обещано было издревле, и составляет новый завет. И как ветхий завет имел овнов и тельцов, так и новый имеет кровь Господню. Этим самым Христос показывает и то, что Он претерпит смерть; потому упоминает и о завете, и вспоминает вместе о первом, так как и этот завет обновлен был кровью. Далее, опять говорит о причине Своей смерти: яже за многия изливаема во оставление грехов, и прибавляет: сие творите в Мое воспоминание (Лк. 22:19). Видишь ли, как Христос отклоняет и отвращает от иудейских обычаев? Как пасху вы совершали, говорит Он, в воспоминание чудес, бывших в Египте, так и это таинство совершайте в Мое воспоминание. Кровь ветхого завета была изливаема во спасение первородных, а эта кровь изливается во оставление грехов всего мира: сия есть кровь Моя, говорит Он, изливаема во оставление грехов. Это сказал Он также и для того, чтобы показать, что страдание и крест суть таинство, и этим опять утешить учеников. И как Моисей сказал: это да будет памятно для вас вечно (Исх. III, 15), так и Христос говорит: в Мое воспоминание, до того времени, как Я приду. Потому говорит еще: желанием возжелех пасху сию ясти (Лк. XXII, 15), то есть, предать вам новые установления, и даровать пасху, чтобы чрез нее сделать вас духовными. И сам пил из чаши, для того, чтобы ученики, услыша это, не сказали: что такое, мы пьем кровь и едим плоть? - и от того не смутились. (Ведь когда Христос говорил об этом, то и самыми словами многие соблазнялись). Итак, чтобы ученики и тогда не смутились, Он сам первый совершил это, побуждая их приступить к приобщению тайн без смущения. С этою-то целью Он и пил сам собственную кровь. Что же? Не должно ли, скажешь ты, совершать и древнее, и новое таинство? Ни в каком случае. Христос для того и сказал: сие творите, чтобы отклонить от древнего. Если новое таинство дарует оставление грехов, - а оно действительно дарует, - то древнее уже излишне. Поэтому как было у иудеев, так и здесь с таинством Христос соединил воспоминание благодеяния, и этим заграждает уста еретиков. Когда они говорят: откуда известно, что Христос принес Себя в жертву? - то мы, кроме других свидетельств, заграждаем уста их и самыми таинствами. Если Иисус не умер, то символом чего же служат таинства?

Видишь ли, как много Христос заботился о том, чтобы мы всегда вспоминали, что Он умер за нас? Так как имели явиться последователи Маркиона, Валентина и Манеса, отвергающие это строительство спасения, то Он непрестанно напоминает о страдании и чрез самые таинства, чтобы никто не был обольщен, и таким образом этою священною трапезою и спасает и, вместе, наставляет, потому что это таинство есть основание благ. Вот почему и Павел часто упоминает об этом.

Ст. 26-28 И когда они ели, Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов

После того, как совершена была Пасха, имеющая значение прообраза, и после вкушения вместе с апостолами плоти агнца, Он взял хлеб, - который укрепляет сердце человека, - и совершает переход к истинному священнодействию Пасхи, чтобы подать истинное Свое тело и Свою кровь, подобно тому, как сделал Мелхиседек, священник Бога вышнего, принесший хлеб и вино как прообраз Его (Быт. 14:18).

Ст. 27-28 И взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нея все; ибо сие есть кровь Моя нового завета, за многих изливаемая во оставление грехов

Как Ветхий Завет имел заклания и кровь, так и Новый Завет имеет кровь и заклания. «За многих изливаемая» сказал вместо «за всех изливаемая», ибо и все суть многие. Но почему выше не сказал: «приимите, ядите все», а здесь сказал: «пейте из нея все»? Одни говорят, что Христос сказал это ради Иуды, так как Иуда, взяв хлеб, не ел его, а скрыл, чтоб показать иудеям, что Иисус называет хлеб Своею плотью; чашу же и не хотя пил, не будучи в состоянии скрыть это. Поэтому будто бы и сказал Господь: «пейте все». Другие толкуют это в переносном смысле, а именно: так как твердую пищу можно принимать не всем, а тем только, кто имеет совершенный возраст, пить же можно всем, то по этой причине и сказал здесь: «пейте все», ибо простейшие догматы свойственно всем принимать.

Ст. 26-28 И когда они ели, Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов

Слова: приимите, ядите: сие есть Тело Мое, и: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя – божественны: они дух суть и живот суть (Ин. 6,63). Только Творец, изволивший принять на Себя нашу плоть, мог так сказать: в них видна несказанная любовь и самое сильное желание блаженной жизни тлеющему и бедствующему от греха человечеству, желание принять их в Свое единение, сделать причастниками Своего Божественного естества. Человек! Пойми, как высоки эти слова!

Если пречистые Тайны оставляют мне грехи, значит, верно и то, что в них Тело и Кровь Спасителя. Если верно следствие, то и причина. Животворящие Тайны действительно очищают грехи мои, покоят, оживляют мою душу. Если я скажу, что не очищают, не покоят, не оживляют, то я буду подобен диаволу – ложь. Но я громогласно должен сказать и говорю, что они покоят, оживляют. А Сам Господь говорит, что Дух животворит (Ин. 6,63).

Ст 27-28 И приемь чашу и хвалу воздав, даде им, глаголя: пийте от нея вси: сия бо есть Кровь Моя, новаго завета, яже за многия изливаема во оставление грехов

И приемь чашу и хвалу воздав, даде им, глаголя: пийте от нея вси: сия бо есть Кровь Моя, новаго завета

т.е. нового законодательства. Кровь прообразовательного агнца принадлежала ветхому завету, а кровь истинного Агнца принадлежит новому. Или: сказал это ради крови, упоминаемой в ветхом завете. В книге Исход (24:6-8) говорится, что Моисей, заклав тельцов, влил половину крови в чашу и, взяв книгу завета, прочитал вслух народу, и сказали они: вся, елика глагола Господь, сотворим и послушаем. Взяв кровь, Моисей окропил народ и сказал: се, кровь завета, егоже завеща Господь к вам о всех словесех сих. Кровь эта была печатью завета, свидетельством и ручательством союза с народом.

Яже за многия изливаема

Та кровь изливалась за одних только евреев, а эта – за всех людей. Многими называет здесь всех, потому что все – тоже многие. Или сказал: за многия по сравнению с еврейским народом, так как многочисленнее его те, которые освобождаются от всего и спасаются, ради которых умер Иисус Христос.

Во оставление грехов

Та кровь изливалась за спасение одних только первенцев, а эта – за отпущение грехов всех людей. Смотри, насколько новые таинства больше ветхих. И весьма кстати употребил здесь название завета, так как приближалась уже смерть, а завещания составляют умирающие. Как ветхий завет имел жертвы и кровь, так и новый имеет Тело и Кровь Господа. И не сказал: это символы Моего тела и Моей крови, но сие есть Тело Мое и сия есть Кровь Моя. Итак, нужно смотреть не на естество приносимаго, но на силу его. Как воспринятую плоть Иисус Христос непостижимо для нас обоготворил, так невидимо пресуществляет и это в Самое Животворящее Свое Тело и в Самую Честную Кровь Свою. Хлеб и тело, вино и кровь имеют некоторое сходство между собою. Хлеб и тело имеют в себе земные свойства, а вино и кровь согревают. Как хлеб укрепляет, так и Тело Христово делает это и даже более: освящает и тело, и душу; и как вино веселит, так и Кровь Христова делает это и даже более: делается защитой. Так как все мы, верующие, причащаемся одного Тела и Крови, то чрез самое причащение этих Тайн все мы составляем одно, – все мы во Христе и Христос во всех нас: Ядый Мою Плоть, – сказано, – и пияй Мою Кровь во Мне пребывает, и Аз в нем (Ин. 6:57). Слово соединилось с плотью чрез восприятие, и плоть эта опять соединяется с нами чрез причащение. Упомянув о крови и завете, опять поставил на вид Свою смерть, чтобы вследствие частого напоминания ученики легче перенесли ее. Если и при таком частом напоминании они смутились, однако, во время самого страдания, то чего только они не испытали бы, если бы ничего заранее не знали. Лука (22:19) говорит, что Иисус Христос также сказал: сие творите в Мое воспоминание, – это новое таинство, а не то, ветхое. То, ветхое жертвоприношение совершалось в воспоминание избавления еврейских первенцев в Египте и освобождения евреев, а это – в воспоминание Господа. Чрез это таинство мы воспоминаем, что Он предал за нас Свое тело на смерть и излил Свою кровь, и таким образом постоянно возобновляем это в своей памяти. Смотри, как Он обращает учеников от ветхого жертвоприношения к новому. Какая польза от прообразов для тех, которые имеют уже самый первообраз? Златоуст говорит, что Иисус Христос тогда первым принял это таинство, чтобы ученики не смутились тем, что им повелевалось принять тело и кровь; и доказательством этого служат слова Его:

Ст. 26-30 И когда они ели, Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов. Сказываю же вам, что отныне не буду пить от плода сего виноградного до того дня, когда буду пить с вами новое вино в Царстве Отца Моего. И, воспев, пошли на гору Елеонскую

Не только ум человеческий, но и ангельский не может постигнуть и изъяснить всю несказанную любовь к роду человеческому, какой возлюбил Свое создание Единородный Сын Божий, Господь наш Иисус Христос. По любви Своей к нам, грешным, Он восприял нашу плоть и кровь, соделался истинным Человеком, пострадал и умер за нас; но этого мало было для Его Божественной любви. Он восхотел и нас соделать причастниками Своего Божества, нас, тленных, смертных, нечистых, – очистить, обновить, соделать безсмертными, преискренне соединить с Собою, – обожить человека, и это соделывает Он в Святейшем Таинстве Божественного Причащения Пречистаго Тела и честныя Крови Своей. Отходя на Свою спасительную страсть, Он приходит с учениками Своими в Сионскую горницу и говорит: «очень желал Я есть с вами сию пасху прежде Моего страдания» (Лк. 22:15). «Ветхозаветной ли пасхи так сильно желает Он? Но она до сих пор была обыкновенна, так как совершалась ежегодно, а отныне должна была совершенно прекратиться, когда преобразование должно уступить место прообразуемой истине. Итак, нет сомнения, что Он пламенно желает Пасхи Новозаветной, в которой Сам Себя приносит в жертву, Сам Себя предлагает в пищу. Желанием, говорит, желанием любви и милосердия «желал Я есть с вами сию пасху» , потому что в ней запечатлевается вся Моя к вам любовь, и вся ваша истинная жизнь и блаженство» (Филарет, митр. Московский). Потому и ветхозаветной пасхи возжелал Он вкусить, что это была последняя пасха законная, преобразовательная, с празднованием которой Господь благоволил соединить учреждение Своей истинной, новоблагодатной Пасхи в великом Таинстве Причащения. «Для чего, – говорит святитель Златоуст, – Христос совершал это Таинство во время пасхи? Для того, чтобы ты из всего познал, что Он есть Законодатель Ветхого Завета, и что написанное в этом Завете служит прообразованием Новозаветных событий». «Являя в Себе Архиерея великого, прошедшего небеса, Первосвященника не по чину Аарона, а по чину Мелхиседека, Он, по выражению церковной песни, священнодействовал Сам Себя и, как истинная Пасха для верующих, за которых хотел умереть, Сам Себя приносил в жертву, предваряя событие».

Три евангелиста: Матфей, Марк и Лука и святой апостол Павел благовествуют нам об установлении Таинства Святого Причащения или Божественной Евхаристии. Святой Иоанн Богослов, дополняя рассказы других евангелистов, сообщает только трогательные речи Господа на Тайной вечере. Из его благовествования, между прочим, мы видим, что после выхода Иуды предателя из Сионской горницы была, можно сказать, извергута вон вся область тьмы, которая на столь долгое время в лице его вторглась было в самый чистый богосветлый круг учеников Иисусовых. Теперь около прощающегося Учителя и Друга оставались только те, кого без опасения можно было назвать «детьми» . Последний час Ветхого Завета пробил, надлежало предначать Новый – не агнцем от стад, а Телом и Кровью Своею. Между тем, лицо Богочеловека светилось пренебесным светом. Он берет лежавший перед Ним хлеб, благословляет Его, преломляет на части по числу учеников, и раздает его им. И когда они ели, – говорит святой Матфей, – Иисус взял хлеб (по-гречески артос, т.е. хлеб квасный, а не опресночный, может быть, нарочито приготовленный по повелению Господа для установления нового Таинства, ибо по Закону на пасхальной вечере надлежало иметь только опресноки) и, воздав хвалу Отцу Своему Небесному, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое, «которое за вас предается; сие творите в Мое воспоминание» (Лк. 22:19). Господь благодарит, поэтому и само Таинство называется «Евхаристией» , что в переводе с греческого языка означает «благодарение» . Святитель Златоуст замечает: «Господь благодарит, научая нас, как должно совершать это Таинство, показывая, что Он добровольно идет на страдания, наставляя и нас переносить страдания с благодарностью и возбуждая в нас благие надежды. Господь предложил нам Тело Свое не для единократного, или не частного и случайного употребления, как врачевство, но для питания постоянного и всегдашнего: ядите. Господь даровал нам его, как насущный хлеб, по слову Его: «хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя» (Ин. 6:51); этим самым Он не только позволил, но и повелел, чтобы мы часто приступали к Его трапезе. Мы не оставляем себя надолго без хлеба обыкновенного, зная, что иначе ослабеют наши силы, и жизнь телесная продолжаться не сможет; как же не боимся мы надолго оставлять себя без хлеба жизни, Небесного, Божественного?» «Когда Господь говорит: «сие есть Тело Мое», то показывает, что хлеб, освящаемый на жертвеннике, есть самое Тело Христово, а не образ его, ибо Он не сказал, что сие есть образ тела Моего, но «сие есть Тело Мое». Хлеб неизъяснимым образом прелагается» (блаж. Феофилакт). «Ученики, – говорит Иннокентий, архиепископ Херсонский, – в безмолвии с верою вкусили преподанного под видом хлеба Тела Учителя и Господа. Вопрос капернаумских совопросников: «как Он может дать нам есть Плоть Свою?» (Ин. 6:52) – был далек теперь от них, ибо они тогда же слышали от Учителя, что Плоть Сына Человеческого есть истинное брашно, и что слова Его об этом – «суть дух и жизнь» (Ин. 6:63). Господь взял чашу с вином, растворил ее водой, благословил ее так же, как и хлеб, особенным новым благословением», – и, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя, не образ, не напоминание крови, но истинная и действительная Моя Кровь Нового Завета, за многих (за всех, кто восхощет наследовать спасение) изливаемая во оставление грехов. «Как Ветхий Завет, – говорит святитель Златоуст, – имел овнов и тельцов, так и Новый имеет Кровь Господню. Кровь Ветхого Завета была изливаема во спасение первородных (первенцев Израиля, избавленных от меча Ангела губителя), а сия Кровь изливается во оставление грехов всего мира», как умилостивительная жертва за грехи всего рода человеческого. «И как Моисей сказал: соблюдайте «все заповеди Мои во все дни» (Втор. 5:29), так и Христос говорит: «в Мое воспоминание» до того времени, когда Я приду» (свт. Иоанн Златоуст).

Это завещание, «по причине особенной важности и трогательности завещанного, так внедрилось в памяти учеников и через них так скоро распространилось во всей первобытной Церкви Христианской, что, как видим из книги «Деяния святых апостолов», совершение Евхаристии в память возлюбленного Спасителя было первым и главным делом каждого собрания христианского. А апостол Павел, несмотря на то, что был не из числа двенадцати и поэтому не был сам на Тайной вечере, в одном из посланий своих, без сомнения, по внушению свыше, преподает уже подробное учение о таинственном Теле и Крови Господней и с твердостью и ясностью предполагает существование этого Таинства до дня будущего пришествия Господня» (Иннокентий, архиеп. Херсонский).

«Вслушайтесь, – говорит святитель Филарет Московский, – в учредительное слово Господне именно о святой чаше: «пейте из нее все». Не пропустим без внимания малого слова: все, ибо в каждой черте слова Божия скрывается свет, в каждом звуке премудрость. Господь не сказал о таинственном хлебе: «приимите, ядите все»: и праведно, потому что некоторые не могут есть, например, младенцы. Но о таинственной чаше сказал: «пейте от нее все» и таким образом устранил всякое исключение, разумеется, для пребывающих в вере и единении церковном. Примечайте же, как отступают от точности заповеди Господней те, которые не допускают до Святых Тайн младенцев и малолетних до известного возраста, и как, напротив, верна сему слову Господню Православная Церковь, когда она и младенцам подает святую чашу, да пиют от нее все, даже и те, которые могут только пить, не имея крепости, чтобы есть. Еще более достойно примечания, как Господь при первом преподаянии святой чаши в то же время обличает ее отъятие у народа – нововведение поздних веков. Чему здесь более дивиться: многоразличной ли премудрости слова Божия, или дерзости мудрования человеческого против ясного слова Божия? Господь видит, что подаваемую Им чашу жизни самочиние захочет похитить у меньших братии Его; и предварительно поставляет преграду против сей дерзости определительным повелением: «пейте из нее все». Но самочиние не внемлет; нет, не все, говорит оно; простолюдины не должны причащаться от чаши. Благословим, братия, Бога, что мы принадлежим к Православной Церкви, которая не причастна к этому произвольному мудрованию, но с верным послушанием слову Христову всем нам предлагает святую чашу: «пейте из нее все».

После установления Таинства Христос Господь далее говорит: cказываю же вам, что отныне не буду пить от плода сего виноградного (не вкушу вина) до того дня, когда буду пить с вами новое вино, когда буду пить новым, необыкновенным образом не в теле, подверженном страданию, но в теле безсмертном, нетленном и не имеющем нужды в пище. Буду пить с вами, при вашем свидетельстве, ибо вы увидите Меня по воскресении в Царстве Отца Моего, которое откроется Моим торжеством над смертью, когда Я явлюсь истинным Царем мира, Которому дана будет власть на небе и на земле… Объясняя эти слова Господа, святитель Иоанн Златоуст говорит: «поскольку Он беседовал с учениками о страдании и кресте, то опять говорит и о воскресении, упомянув о Царстве и назвав, таким образом, Свое воскресение. Но для чего Он пил по воскресении? Для того, чтобы люди грубые не почли воскресение призраком, потому-то апостолы для уверения в воскресении говорили «с Ним ели и пили» (Деян. 10:41)». Блаженный Феофилакт говорит, что эти слова Господа можно понимать и в духовном смысле: «новое питие есть откровение Тайн Божиих, которые откроются тогда – во Царствии Божием, т.е. при Втором пришествии, и будут новыми, такими, каких мы никогда не слышали. Христос обещает Сам пить вместе с нами в том смысле, что нашу пользу почитает Своей пищей и питием».

«После окончания вечери, – говорит Иннокентий, архиепископ Херсонский, – надлежало, по обычаю, пропеть несколько псалмов. Этот святой обычай выполнен был теперь с тем большим чувством, что псалмы пасхальные как бы нарочно избраны были для выражения того, что теперь совершалось над Сыном Человеческим». И, воспев, пошли на гору Елеонскую, в любимое место пребывания Спасителя, в Гефсиманию. Можно ли было без глубокого умиления петь: «Камень, который отвергли строители, соделался главою угла; это – от Господа, и есть дивно в очах наших… Не умру, но буду жить и возвещать дела Господни. Дорога в очах Господних смерть святых Его» (Пс. 117:22–23, 17; 115:6). «Да слышат те, – говорит святитель Златоуст, – которые подобно свиньям, принимая пищу без молитвы, встают от трапезы в пьянстве, тогда как должно оканчивать ее с благодарностью и пением. Слушайте и вы, которые не дожидаетесь окончательной молитвы при совершении Тайн. Ибо эта молитва есть образ той молитвы. Христос возблагодарил, прежде чем предложил трапезу ученикам, дабы и мы благодарили. Возблагодарил и воспел после трапезы, дабы и мы делали то же самое. Но для чего Он пошел на гору? Для того, чтобы явить Себя тем, которые хотели взять Его, чтобы не подумали, что Он скрывается; потому спешили идти на место, известное и Иуде». Святитель Филарет, рассуждая о причащении Божественных Тайн, говорит: «Наш Божественный Питатель преподает нам самое Тело Свое, – всецелое Тело Свое, – преподает со сладостью любви, несомненно превышающей материнскую, но притом преподает нам Тело Свое, горьким и смертным страданием уготованное нам в пищу.»

«Сие есть Тело Мое», – глаголет, – «за вас ломимое… Сие есть Кровь Моя… за многих изливаемая» (1Кор. 11:24; Мф. 26:26, 28). Как пшеница страждет в жерновах, и под рукой хлебоделателя, и в разожженной печи, – да будет хлеб, укрепляющий сердце человека; как и кровь гроздова (сок винограда) страждет в утеснении точила, – да будет вино, веселящее сердце человека, так благоволил воплощенный Сын Божий предать Тело Свое на разнообразные страдания – Елеонские, Иерусалимские и Голгофские, допустил многострадально источить Кровь Свою в предкрестных и крестных мучениях, чтобы в них уготовить нам пищу и питие жизни и врачевания, безсмертия и блаженства». Святитель Кирилл Иерусалимский говорит: «Когда Сам Христос объявил и сказал о хлебе: «сие есть Тело Мое», после этого кто же осмелится не веровать? И когда Сам уверил и сказал о чаше: «сие есть Кровь Моя», кто когда усомнится и скажет, что это не Кровь Его? Он в Кане Галилейской некогда воду претворил в вино, сходное с кровью: и не достоин ли веры, когда вино в Кровь претворяет? В образе хлеба дается тебе Тело, а в образе вина дается тебе Кровь, чтобы, приобщившись Тела и Крови Христа, соделался ты Ему сотелесным и сокровным. Таким образом мы бываем и Христоносцами, когда Тело и Кровь Его сообщится нашим членам». Преподобный Иоанн Дамаскин говорит «Бог сказал: «сие есть Тело Мое… сие есть Кровь Моя… сие творите в Мое воспоминание» (Лк. 22:19; Мф. 26:28). И по Его всесильному повелению так бывает и будет до того времени, «доколе Он придет» (1Кор. 11:26). И для этого нового делания, через призывание, делается дождем осеняющая сила Святого Духа. «Как будет это», – говорила Святая Дева, – «когда Я мужа не знаю?» – «Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя», – отвечает Ей Архангел Гавриил (Лк. 1:34–35). И ныне, если ты спрашиваешь: каким образом хлеб делается Телом Христовым, а вино – Кровью Христовой? Отвечаю тебе и я: Дух Святой нисходит и совершает то, что превыше слова и разумения». Святитель Иоанн Златоуст говорит: «Будем во всем повиноваться Богу, и ни в чем не будем противоречить, хотя бы слова Его и казались противными нашим мыслям и созерцаниям. Но да управляет Его слово нашими мыслями и созерцанием. Его слово непреложно, а наше чувство легко обманывается. Потому, когда Христос говорит: «сие есть Тело Мое», то убедимся, будем верить и смотреть на это духовными очами. Если бы ты был безтелесен, то Христос сообщил бы тебе эти дары безтелесно; поскольку же душа твоя соединена с телом, то духовное сообщает тебе через чувственное.

Сколь многие ныне говорят: желал бы я видеть лицо Христа, образ, одежду, сапоги? Вот, ты видишь Его, прикасаешься к Нему, вкушаешь Его. Ты желаешь видеть одежды Его, а Он дает тебе не только видеть Себя, но и касаться, и вкушать, и принимать внутрь. Итак, никто не должен приступать с небрежением, никто с малодушием, но все с пламенной любовью, все с горячим усердием и бодростью… Немалое предстоит наказание тем, которые недостойно причащаются. Подумай, сколь много ты негодуешь на предателя и на тех, которые распяли Христа. Берегись, чтобы и тебе не сделаться виновным против Тела и Крови Христовой. Они умертвили Всесвятое Тело, а ты принимаешь его нечистой душой после стольких благодеяний. Ибо не довольно было для Него того, что Он соделался Человеком, был заушен и умерщвлен, но и самым делом соделывает нас Своим Телом. Сколь же чист должен быть тот, кто наслаждается этой жертвой? Сколь чище всех лучей солнечных должны быть – рука, раздробляющая сию Плоть, уста, наполненные огнем духовным, язык, обагряемый страшной Кровью? Помысли, какой чести ты удостоен? какой наслаждаешься трапезой? На что с трепетом взирают Ангелы и не смеют воззреть без страха, по причине сияния, отсюда исходящего, тем мы питаемся, с тем сообщаемся и делаемся одним телом и одною плотью со Христом. «Кто изречет могущество Господа, возвестит все хвалы Его?» (Пс. 105:2). Какой пастырь питает овец собственными членами? Но что я говорю, – пастырь? Часто бывают такие матери, которые новорожденных младенцев отдают другим кормилицам. Но Христос не потерпел этого. Он питает нас собственной Кровью и через это соединяет нас с Собой. Не видите ли, с какой готовностью младенцы берут сосцы? с каким стремлением прижимают к ним уста свои? С таким же расположением и мы должны приступать к этой трапезе и к сосцу духовной чаши; или, лучше сказать, мы с большим желанием должны привлекать к себе, подобно грудным младенцам, благодать Духа; одна должна быть у нас скорбь: та, что мы не приобщились этой пищи. Тот, Кто совершил эти действия на одной вечере, и ныне совершает их. Мы занимаем места служителей, а освящает и претворяет дары Сам Христос. Да не будет здесь ни одного Иуды, ни одного сребролюбца. Если кто не ученик Христов, тот пусть удалится; трапеза не допускает тех, кто не из числа учеников. Ибо «с учениками Моими», – говорит Христос, – «совершу пасху». Сия трапеза есть та же самая, которую предложил Христос, и ничем не менее той. Нельзя сказать, что ту устрояет Христос, а эту человек, но и ту, и другую Сам Христос. Сие место есть та самая горница, где Он был с учениками»…

ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов

(Μк. 14:24; Лк. 22:20; 1Кор. 11:25). Слова Христа несколько напоминают Исх. 12:7 и Зах. 9:11, но только по форме. Весьма сомнительно, говорил ли Он здесь цитатами из Ветхого Завета. Слово τοῦτο не относится к ποτήριον и правильно передано по-русски. Конечно, о самой чаше нельзя было сказать, что “это” есть кровь Моя, а о том, что содержалось в чаше, т. е. о вине. “Γαρ” показывает, что речь в 28 стихе служит доказательством предыдущего: пейте из нее все, потому что (γαρ) вино, налитое в чашу, есть кровь Моя. Значение этого выражения то же, как и о хлебе.

Слова “нового” нет в ряде достаточно авторитетных кодексов; но оно встречается в ACD, минускульных и переводах. Διαθήκη значит, вообще, завещание на случай смерти, у греков употреблялось в единственном и множественном числе. Еврейское слово “берит” значит, собственно, договор, условие, союз. LXX постоянно переводят это слово через διαθήκη, за исключением 3Цар. 11:11; Втор. 9:15; но тем же словом переведены и другие еврейские слова. Слово, употребленное Христом, не значит ни завет, ни условие, ни договор. Оно значит, собственно: расположение (как: расположение лагеря или войска), устройство, проложение основания для будущего здания. Смысл (переносный) может заключаться даже в том, что “это есть кровь учреждаемого Мною царства, кровь Моей религии”. Эта кровь изливается за многих — за всех. Περὶ πολλῶν, ἀντὶ τοῦ, ὑπὲρ πολλῶν… Πολλοὺς γὰρ τοὺς πάντας ἐνταῦθα καλεῖ (о многих, вместо за многих… ибо многими называет здесь всех — Зигабен). У Марка и Луки, а также Апостола Павла выражения сходны по смыслу, но разные по форме. Апостол Павел (1Кор. 11:23) повторяет буквально только часть слов Луки, не добавляя το υπέρ υμών έκχυοόμενον. Кровь Христа изливается “во оставление грехов”. Этих слов нет у других синоптиков, ни у Павла, так и у Иустина в Αpol. 1:66, где идет речь об установлении таинства Евхаристии. Предположение, что эти слова подлинны и доказываются сильно, но не могут считаться словами Христа, а суть только дошедшее по преданию толкование, не может быть принято. Выражение, что кровь Христа изливается во оставление грехов, полно глубочайшего смысла и не может быть приписано никому, кроме Самого Христа.

“При даровании закона на Синае, — говорит Цан, — не было недостатка в жертве, Исх. 24:11; но пить жертвенную кровь — это показалось бы чудовищным каждому израильтянину. Не смотря на присоединение всего (нового христианского) учреждения к празднику Пасхи и сравнение Своей смерти с установленной в законе Моисея жертвой, Иисус возвышается над всеми аналогиями ветхозаветного культа”. Учреждение Нового Завета было предсказано Иер. 31:31-34. Мысль Христа разъясняется подробно в Евр. 7 и 9.