Толкования на Евангелие от Матфея 27:34

Ст. 33-34 И, придя на место, называемое Голгофа, что значит: Лобное место, дали Ему пить уксуса, смешанного с желчью; и, отведав, не хотел пить

И вот, когда пришли они на место, называемое Голгофа, говорит Писание, дали Ему пить уксуса, смешанного с желчью; и, отведав, не хотел пить. Это событие предсказано было Давидом, который написал: И дали мне в пищу желчь, и в жажде моей напоили меня уксусом (Пс 68:22). Зри таинство. Некогда Адам вкусил сладкий плод и снискал смерть всему роду человеческому. Напротив, Господь вкусил горечь желчи, чтобы вернуть нас от горечи смерти к сладости жизни. Он вкусил горечь желчи, чтобы в нас угасла горечь греха; Он вкусил остроту уксуса, но пролил за нас драгоценное вино крови Своей. Он терпел зло и отвечал на него добром. Он принял смерть и дал жизнь. И место Его смерти имеет значение: по слухам, на этой же самой земле погребен был Адам. Христос был распят там, где был погребен Адам, для того, чтобы жизнь явилась там, где некогда наступила смерть. Смерть через Адама, а жизнь через Христа, Который потому и удостоил нас тем, что принял распятие и смерть, чтобы грех от древа [познания добра и зла] разрушить древом креста и наказание смертью отменить таинством смерти.

Ст. 31, 34 И когда насмеялись над Ним, сняли с Него багряницу, и одели Его в одежды Его, и повели Его на распятие. дали Ему пить уксуса, смешанного с желчью; и, отведав, не хотел пить

Слушай же, что следует далее. После того, как насмеялись над Ним, ведоша Его на пропятие (ст. 31), и обнаживши Его, взяли себе одежды Его и, севши, выжидали, когда Он испустит дух. И разделили одежды Его, как это обыкновенно бывает с осужденными самого низкого рода, с отверженными, с беззащитными и беспомощными; разделили те ризы, которые произвели столько чудес, и которые однако же не оказывали тогда никакого действия, так как Христос удерживал Свою неизреченную силу. И этот поступок составляет немаловажное прибавление к их сумасбродству: они, как я сказал, во всем поступали с Ним, как с бесчестным и презренным, как самым последним человеком. С разбойниками ничего подобного они не делали, а против Христа достало у них дерзости на все это. Его и распяли посреди их, чтобы Он разделил с ними их худую славу. И даша Ему оцет пити (ст. 34), - и это с целью надругаться: Он же не хотяше. Другой же повествует, что, отведав, Он сказал: совершишася (Иоан. XIX, 30)! Что же значит это слово: совершишася? Совершилось о Нем пророчество: даша бо, говорит, в снедь Мою желчь, и в жажду Мою напоиша Мя оцта (Псал. LXVIII, 22). Впрочем и этот не показывает, что Он пил. Нет различия - отведать что-нибудь только и не пить: это означает одно и то же. Но и здесь еще не конец их неистовству. После того, как обнажили Его, распяли, подносили оцет, они идут еще далее: смотря на пригвожденного ко кресту, поносят и они сами, и мимоходящие; и что было всего тяжелее, Он терпел страдания как бы льстец и обманщик, как гордый и пустой самохвал. Для того они и распяли Его всенародно, чтобы в глазах всех ругаться над Ним; для того распяли и руками воинов, чтобы под предлогом, что приговор произнесен в народном судилище, тем свободнее предаваться неистовству.

И кого бы не смягчил народ, последующий за Ним и рыдающий? Но только не этих зверей. Вот почему Он тех и удостоил ответа, а этих не удостоил.

Дали Ему пить уксуса, смешанного с желчью; и, отведав, не хотел пить

Господь говорит Иерусалиму: Я насадил тебя как благородную лозу; как же ты превратилась у Меня в дикую отрасль чужой лозы? (Иер 2:21) Горькая лоза дает и вино горькое, которое Иерусалим приготовил Господу Иисусу, так что исполнилось то, что написано: Дали Мне в пищу желчь, и в жажде моей напоили меня уксусом (Пс 68:22). А слова: И, отведав, не хотел пить, показывают то, что Он действительно за грехи наши вкусит горечь смерти, но в третий день воскреснет.

Недоумение XLVII. Почему Матфей вспоминает, что Ему дали вино с желчью (Мф. 27:34), Марк – что со смирной (Мк. 15:23), Иоанн – что с иссопом (Ин. 19:29), а Лука ни с чем не смешанный [уксус] вспоминает (Лк. 23:36)?

Разъяснение. Не один раз, но много, не только когда просил Христос, но и когда не просил, приносили Ему пить вышеназванное. Не всё все[евангелисты], но каждый по частям [это] изложили. Матфей и Марк рассказали про вино, предложенное прежде Креста, один – с желчью, другой же – со смирной, потому что каждое из них было одинаково горьким. Иоанн же написал, что когда Господь сказал «жажду!», некто, взяв губку, иссоп и, наполнив уксусом, напоил Господа. Из этого видно, что по-разному Ему были принесены вышеназванные виды [питья] звериным нравом иудеев. Цитаты из Св. Писания, если это особо не оговорено, приводятся по переводу еп. Кассиана (Безобразова) и П.А. Юнгерова. Слова в квадратных скобках отсутствуют в оригинале и добавлены для связности речи.Перевод: иерей Роман Романов.

дали Ему пить уксуса, смешанного с желчью

Евангельскую проповедь слово Божие уподобляет приточно вину то источающемуся из Владычнего ребра, то напояющему сладостью учеников. Иудеи, не изведав веселья от сего вина, упорно старались сокрушить истину ложью. Учителю премудрости поднесли оцет, примешав к нему и горечь, потому что уста их полны суть клятвы и горести (Пс.9:28). А таковы и пития их, Насадителю винограда жизни воздающих оцтом и Услаждавшему, как медом, Божественными словесами и законами подающих горечь желчи.

Ст. 33-37 И, придя на место, называемое Голгофа, что значит: Лобное место, дали Ему пить уксуса, смешанного с желчью; и отведав не хотел пить. Распявшие же Его делили одежды Его, бросая жребий; и сидя стерегли Его там; и поставили над головою Его надпись означающую вину Его: Сей есть Иисус, Царь Иудейский

Место называлось лобным потому, что, как говорит предание отцов, здесь погребен был Адам: как в Адаме все мы умерли, так должно, чтобы во Христе ожили. Не смущайся, слыша евангелистов, когда этот говорит, что Господу был принесен уксус с желчью; Марк - что было принесено вино со смирною; а Иоанн - уксус с желчью и иссопом. Многими делаемо было многое, как бывает в беспорядочной толпе, когда каждый делает иное: поэтому надо думать, что один принес вино, а другой - уксус с желчью. Много родов смерти. Но Христос умирает посредством креста, чтоб и древо освятить, чрез которое мы прокляты были, и благословить все: и небесное, что обозначается верхнею частью креста, - и подземное, что обозначается чрез подножие, - и пределы земли, как восточной, так и западной, что обозначается поперечными частями креста; а вместе и для того умирает посредством креста, чтоб, распростерши руки, призвать и собрать чад Божиих расточенных. Воины делят одежды Его, как человека бедного и ничего иного не имеющего. Что другой евангелист назвал титлом, то Матфей называет «виною», ибо надписали, чего ради распят: распят, как Царь Иудейский и вводитель новшеств. Слово же «царь» они надписали ради клеветы; однако свидетельство это верно, хотя и представлено от врагов, - ибо Господь есть Царь, пришедший для того самого, чтобы спасти иудеев. Когда же плотские иудеи не восхотели, чтобы Он царствовал над ними, Он соделывается Царем духовных иудеев, то есть исповедывающих, ибо «иудей» значит «исповедывающий».

И давали Ему пить вино со смирною; но Он не принял

Между тем как воины ставили и укрепляли кресты, Иисусу Христу дано было, по древнему обычаю, питье, состоящее из вина, смешанного со смирной. Такое смешение, вызывая помрачение рассудка, делало менее мучительными страдания распятых. Судя по тому, что в числе последователей Иисуса Христа было довольно людей весьма богатых и усердных, следовало ожидать, что питье, Ему поднесенное, будет приятно, по крайней мере, не отвратительно: между тем, оно было горько, как желчь, и кисло – как уксус. Обстоятельство это заставляет думать, что напиток готовили враги Иисуса Христа и что мирра и вино взяты были самые плохие.

Не были ли даже добавлены при этом настоящие желчь и уксус? Бесчеловечность врагов Иисусовых делает это возможным, а слова ев. Матфея подтверждают эту мысль (Мф. 27, 34). В таком случае, чтобы понять евангелистов, следует предположить, что одни подносили Господу вино, смешанное со смирной, как то упоминается у ев. Марка, а другие – враги Его – давали Ему пить уксус с желчью, как повествует Матфей. Впрочем, нет особенной нужды допускать, что евангелисты говорят не об одном и том же питье: ибо слово, употребленное св. Матфеем, означает не один уксус, а всякую кислоту, и в частности, вино плохое, окислое, какое, без сомнения, и давалось преступникам. Равным образом, и желчь означает всякую горечь, особенно смирну, которая у евреев и называлась горечью. А поэтому, говоря словами Феофилакта, уксус с желчью значит то же у св. Матфея, что у св. Марка вино со смирной: ибо и вино могло быть названо уксусом из-за очень кислого вкуса, и мирра – желчью, потому что она весьма горька. Так точно понимал сказания евангелистов в свое время и блж. Августин, основываясь, между прочим, на древнейшем Сирском переводе Евангелия Матфеева, где вместо желчи стоит слово, означающее вообще горечь. Ев. Матфей, заменяя смирну желчью и вино уксусом, без сомнения, имел в виду выражение псалма Давидова (по переводу Седмидесяти): «даша в снедь мою желчь и в жажду напошиа мя оцта» (Пс. 68, 22).

Господь принял в руки чашу с питьем, но отведав, отдал назад. Чаша холодной воды, может быть, была бы Им выпита, потому что продолжительное изнеможение сил, в котором Он находился, вызывало жажду; но питье, притупляющее чувства, было недостойно Того, Кто один за всех пил чашу гнева Божьего. Несмотря на жестокость мучений, ожидавших Его на кресте, Сын Человеческий хотел претерпеть их все в полном сознании. Другого прохлаждающего питья без смирны или не было, или враги Господа не позволили дать.

Ст. 31-37 И когда насмеялись над Ним, сняли с Него багряницу, и одели Его в одежды Его, и повели Его на распятие. Выходя, они встретили одного Киринеянина, по имени Симона; сего заставили нести крест Его. И, придя на место, называемое Голгофа, что значит: Лобное место, дали Ему пить уксуса, смешанного с желчью; и, отведав, не хотел пить. Распявшие же Его делили одежды Его, бросая жребий; и, сидя, стерегли Его там; и поставили над головою Его надпись, означающую вину Его: Сей есть Иисус, Царь Иудейский

И когда насмеялись надъ Нимъ (стих 31) воины правителя ревностно продолжают свое богоборческое дело: снимают с Него багряницу, ведут на Голгофу, распинают, разделяют Его одежду, дают Ему уксус, смешанный с желчью, и поставили надъ головою Его надпись, означающую вину Его: Сей есть Iисусъ, Царь Iудейскiй (стих 37); а потом? сидя, стерегли Его тамъ (стих 36).

Так предусмотрительно обеспечено исполнение приговора; ничего не пропустили, чтобы Богочеловек наверняка умер; сделано все, что ведет к верной смерти. Воины правителя действительно с римским хладнокровием и бесчувственностью совершают свое преступное дело. А Иисус? Все переносит кротко. Где Его божественная сила и могущество, всесила и всемогущество, столько раз показанное в разных Его делах и чудесах? Где Его преображенский свет, сильнейший солнца? Все это сокрылось глубоко в Нем, в чудном Страдальце, там, в Богочеловеческих глубинах души и тела: теперь грех пирует свой самый разлюбезнейший пир - убивает Бога. А Богочеловек это допускает, ибо это «должно совершиться», ибо «так написано»; нужно, чтобы проявилась вся сила зла в человеческом мире, и изнемогла, и уничтожилась в своей борьбе с Богом. Ибо когда зло причинит и нанесет Богу самое большое зло - смерть, тогда Бог «смертiю смерть попретъ», и так превратит величайшее зло в человеческом мире воскресением Своим в величайшее благо: в уничтожение смерти (Тропарь Пасхи: «Христосъ воскресе изъ мертвыхъ, смертiю смерть поправъ и сущимъ во гробехъ животъ даровавъ»).

Ст. 33-34 И, придя на место, называемое Голгофа, что значит: Лобное место, дали Ему пить уксуса, смешанного с желчью; и, отведав, не хотел пить

(Мк. 15:22; Лк. 23:33; Ин. 19:17). Слово Голгофа есть эллинизированная форма еврейского гулголет, череп (Суд. 9:53), также голова в значении человек, лицо, особа (Исх. 38:26; 1Пар. 23:3). Это слово прилагалось к горам и холмам, которые по внешнему виду походили на человеческий череп. Где находилась Голгофа, на которой распят был Христос, с точностью неизвестно. На основании Евр. 13:12 выводят заключение, что она была вне Иерусалима (вне врат), но недалеко от него, Ин. 19:20. По-арамейски место это называлось гогальта. Одно “л” выпало в слове Голгофа, вероятно, в народном произношении этого слова. Все четыре евангелиста толкуют слово Голгофа, называя его κρανίου τόπος, κράνιον, что значит место черепа или череп. Вероятно, это был закругленный голый холм. В 366 году по Р. X. на месте, где была, по предположению, Голгофа, построена была церковь, которая стояла здесь до 614 г., когда сожжена была персами. После этого построены были здесь новые церковные здания. Но в 936 г. все опять погибло от пламени. В октябре 1810 года построен был греками на месте предполагаемой Голгофы храм воскресения Христова.

Евангелисты не сообщают подробностей о том, как совершилось распятие Христа, ограничиваясь только сообщениями, что Он был распят. Отсюда можно заключить, что Он был распят обычным способом, каким производилась эта самая страшная из всех казней. Крест был не так высок, как пишут его живописцы. Он обыкновенно возвышался над землей на одиннадцать футов и редко на двенадцать. Ноги распятого были не выше четырех футов от земли. Неизвестно, прибиты ли были ко кресту руки и ноги Спасителя раньше или после того, как крест водрузили в землю. При распятиях бывало то и другое. В первом случае распинаемый привязывался ко кресту, затем или с земли, или, может быть, с подставки или лестницы ему прибивали руки и ноги. Во втором случае крест клали на землю, распростирали на нем распинаемого и, может быть, привязанные, прикрепляли гвоздями ко кресту его руки и ноги, после чего привязи или веревки снимались. Этот последний вид казни был страшнее, чем первый, потому что при подъеме и водружении креста в землю все тело сотрясалось, и от этого происходили самые невыносимые, самые страшнейшие боли, — тем более, что палачи, совершавшие подобного рода казни, не чувствовали обыкновенно никакой жалости к преступнику, подобно тому, как никакой жалости не чувствуют люди и к животным, иногда слишком грубо обращаясь с ними и подвергая их страшным мучениям. Палач обыкновенно прибивал гвоздями сначала правую руку и правую ногу, а потом левую руку и левую ногу. Но если присутствовало несколько человек, совершавших казнь, то руки и ноги прибивались одновременно. Иногда обе ноги прибивались вместе, иногда порознь. Вместо гвоздей в некоторых случаях употреблялись одни веревки. Это было, по-видимому, легче, но на самом деле — еще страшнее, потому что распятый в таких случаях дольше висел на кресте.

Вероятно, пред распятием Христу дали питье, которое Матфей называет вином (а не уксусом), смешанным с желчью (οΐνον μετά χολης μεμιγμένον), а Марк — вином со смирною (έσμυρνιαμένον οΐνον). Вместо οίνος в нескольких кодексах όξος — уксус, вообще — острый напиток (так в русск. переводе). Так и в послании Варнавы 7:5, где цитируется этот текст, и в Пс. 68:22 (LXX). Предполагают, что οίνος исправлено было здесь на όξος, согласно выражению указанного стиха из Псалма. А некоторые говорят даже, что фактически никакого напитка Христу не было поднесено и доказывают это тем, что Он не мог не принять этого “благодетельного” напитка и что Матфей (и Марк) превратил этот благодетельный напиток в “неприемлемый” (ungeniessbare) в “вино с желчью,” с целью показать здесь исполнение Пс. 68:22; “человеколюбивый поступок воинов Матфей превратил в выражение вражеской злобы.” Но такой взгляд основывается на неправильном понимании речи евангелиста Χολή, конечно, значит “желчь” (ср. Иер. 8: 14), но не всегда; иногда — просто горечь (Иов. 20:14), полынь (Притч. 5:4; Плач. 3:15) и яд горький и помрачающий умственные способности (Втор. 29:18; 32:32). В этом последнем смысле и употреблено у Матфея οΐνον μετά χολης μεμιγμένον. А к Пс. 68, 22 речь Матфея не имеет никакого отношения (Цан). Напиток, вероятно, приготовлен был сердобольными Иерусалимскими женщинами и дан был осужденным с целью облегчить их крестные муки. Но Иисус Христос не захотел его пить.

Ст. 33-34 И, придя на место, называемое Голгофа, что значит: Лобное место, дали Ему пить уксуса, смешанного с желчью; и, отведав, не хотел пить

И, придя на место, называемое Голгофа… Чье сердце не содрогнется при одном имени Голгофы? Есть ли на всей земле еще такое святейшее место, как гора Голгофа, на которой Единородный Сын Божий, нас ради воплотившийся, пролил Кровь Свою и умер, как человек, за всех нас, грешных сынов Адамовых? Святая Голгофа – это открытая дверь в Царство Небесное, в дом Отца Небесного, дверь, через которую первый вошел туда разбойник благоразумный, а за ним входят и все истинно кающиеся грешники. Вот почему святые евангелисты с особенной точностью указывают это место; так, святой Матфей говорит: что значит: Лобное место, святой Марк: «что значит: Лобное место» (Мк. 15:22); святой Иоанн: «Он вышел на место, называемое Лобное, по-еврейски Голгофа» (Ин. 19:17). Это был небольшой холм за Судными воротами к северо-западу от Иерусалима, где в то время обычно совершались страшные смертные казни преступников, черепа которых, может быть, и валялись тут же. Древнее предание, записанное святыми отцами и учителями Церкви, говорит, что здесь, на Голгофе, было погребено тело праотца нашего, Адама. Вот почему под крестом Господним изображается глава Адамова: «Как в Адаме все умирают», – говорит апостол Павел (1Кор. 15:22) – «так во Христе все оживут». Само слово Голгофа значит голова, череп. Итак, Божественный Врач, второй Адам, «вознесен был на древо там, где лежал больной», первый Адам. Смерть побеждена на том месте, на котором низвела она в прах первого человека. Как тела животных, кровь которых для очищения греха вносилась первосвященником во святилище, сжигались вне стана, так и Иисус, как говорит святой апостол Павел, чтобы освятить людей Своей Кровью, «пострадал вне врат» (Евр. 13:12). Теперь это святейшее место не вне врат святого града: оно заключено в великом храме Воскресения, вместе с пещерой Гроба Господня. Склоняясь под этот престол, благочестивые поклонники со страхом и любовью припадают, чтобы облобызать край священной скалы, обагренной Кровью Спасителя, и сколько сладких, спасительных слез покаяния пролилось здесь, у подножия креста Господня, в течение многих веков!

Сколько грешных сердец облегчилось, сколько сердечных ран исцелилось, сколько раз в глубине совести грешной повторилось таинственное, всепрощающее слово Любви Небесной: «прощаются тебе грехи… будешь со Мною в раю!.» (Лк. 7:48, 23:43). Но какой ценой куплено это всепрощение кающимся грешникам!.. Приклоним ухо сердца нашего к благовествованию святых евангелистов. Пока воины ставили и укрепляли кресты, по тогдашнему обычаю, дали Ему, Господу нашему, пить уксуса, смешанного с желчью, или, как выражается святой Марк, вино, конечно, самое негодное, окисшее, с горькой смирной: такой напиток производил помрачение рассудка и делал не столь чувствительными страдания распятых. Но они не видели, что, предлагая уксус, с желчью смешанный, на самом деле исполняют слова пророческого псалма Давидова: «И дали мне в пищу желчь, и в жажде моей напоили меня уксусом» (Пс. 68:22). Господь послушно принял в руки чашу с питием, и, отведав, не хотел пить, – отдал чашу назад. Несмотря на жестокость мучений, ожидавших Его на кресте, Сын Человеческий хотел претерпеть их все с полным сознанием, встретить смерть во всем ее ужасе, не ослабляя ни одного мучительного чувства: Он один за всех пил теперь чашу гнева Божия. Только уже после, незадолго до смерти, палимый страшной жаждой, Он вкусил несколько капель уксуса, поднесенного Ему воином. Но вот, кресты укреплены на земле. С Иисуса Христа сняли все одежды, препоясали Его лишь грубым куском полотна по бедрам. Затем Его приподняли на крест, распростерли Его пречистые руки и – ужасный молот застучал… Гвозди пронзили пречистые длани и кровь потоками полилась на землю… Но Спаситель наш кротко возвел очи к небу и сказал: «Отче! прости им, ибо не знают, что делают..» (Лк. 23:34). Он забыл о Себе, о Своих муках нестерпимых; Он только любит других – и кого же? Своих врагов, Своих распинателей! Вся жизнь Его была любовью к людям; любовью запечатлевает Он и смерть Свою. Таково было Его послушание Отцу Небесному, послушание даже до смерти, и смерти крестной. Он заповедал Своим последователям молиться за врагов, а теперь подает воистину Божественный пример такой молитвы, подает в самую ужасную минуту страданий от Своих врагов. Он молится за них, молится не за воинов только, исполнителей казни, но и за Анну, и за Каиафу, за Ирода и Пилата, за всех, которые ослеплены были злобой и лукавством и действительно не знали, что делали, ибо, если бы знали, как говорит апостол Павел (2Кор. 2:6–8), то не распяли бы Господа славы. Но знать могли, если бы захотели. И кто знает? Без этой Божественной молитвы Господа, может быть, природа не перенесла бы поругания Творцу своему, и враги Его, подобно врагам Моисея и Аарона, были бы поглощены землей, которая с трепетом держала на себе Его крест (мысль святого Иоанна Дамаскина).

Господь молился этой молитвой и за всех людей, грехи которых взял на Себя. Он изрек однажды: отпусти, но слово Его исполняется всегда, и всегда желающий приемлет отпущение. Святые евангелисты очень кратко говорят о самом распятии нашего Господа. И неудивительно: не только на языке человеческом, но и на языке самых Ангелов Божиих не нашлось бы слов для изображения тех мучительных болезней и душевных томлений, какие претерпел безгрешный Господь наш, пригвождаемый ко кресту при злорадных ликованиях первосвященников и старейшин Иудейских, которые, несмотря на близость великого праздника Пасхи, не утерпели, чтобы не собраться на Голгофе. Никогда, никакая человеческая жестокость не изобретала казни более ужасной, более позорной, чем распятие на кресте. Ей подвергали только самых отъявленных разбойников и бунтовщиков, да рабов, которых тогда и за людей не считали. Даже один из язычников говорил, что это – «казнь самая жестокая и самая ужасная, от которой надлежало бы освободить и глаз, и ухо, и самую мысль человеческую» (Цицерон). «Основанием креста, – говорит Иннокентий, архиепископ Херсонский, – служили прямой столб или доска, которые укреплялись на земле. На верхней части, для прибития рук, делалась перекладина, иногда – на самом верху столба, из-за чего крест и походил на букву Т, но большей частью – несколько ниже верха, соразмерно рукам, к ней прибиваемым, отчего верхний конец столба, по словам святого мученика Иустина, представлял подобие рога. В середине столба приделывалось, также похожее на рог, седалище, для поддержания тела, чтобы оно тяжестью своей не разодрало рук и не оторвалось от креста. Таким образом крест, по словам святого Иринея, имел пять концов: два в длину, два в ширину и один посередине ¹⁾. Мучения распятых были ужасны. Малейшее движение, необходимое для жизни, сопровождалось новой нестерпимой болью в израненной бичеванием спине, а тяжесть повисшего тела час от часу все более раздирала язвы рук и ног, которые поминутно становились острее и жгучее. Ни на одной части тела нашего нет столько нервов и мелких жил, как на ладонях рук и ног, а самое легкое повреждение даже одного нерва причиняет мучительную боль.

Когда же столько нервов и жил было придавлено, повреждено, разодрано гвоздями на руках и ногах Спасителя: какую же страшную муку терпел Он! Между тем, кровь, лишившись естественного круговращения, устремлялась к голове и сердцу, производя головокружение и томление, которое было мучительнее самой смерти». Палящее солнце и жгучий ветер полудня, прижигая раны, воспаляли их и каждую минуту увеличивали страдания. Язык и гортань делались сухими; нестерпимая, жгучая жажда томила страдальца. Он испытывал муки адовы. Для язычника ничего не могло быть позорнее креста, а для Иудея распятый был проклятый из проклятых. И эту-то казнь Отец Небесный благоволил избрать для Единородного, возлюбленного Сына Своего – ради нас, грешных! Этот-то позор благоволил претерпеть Господь славы, Владыка неба и земли: измерьте же, если можно, глубину смирения воплотившегося нас ради Сына Божия! Напечатлей каждый в своем сердце все то, что Он претерпел для тебя и беги грехов, которыми, по выражению апостола, снова распинается твой Спаситель. Кто постигнет всю великую тайну этих искупительных страданий Господа нашего? В нее «желают проникнуть сами Ангелы» Божии, а из людей только тот может уразуметь ее в некоей малой вере, кто сам сораспинается со Христом и спогребается с Ним, неся во след Его свой собственный крест в глубоком смирении и полной преданности в волю своего Спасителя. С благоговением размышляя о вольных страданиях Спасителя, святые отцы высказывают следующие поучительные мысли: 1) Сам Господь избрал Себе и предсказал именно крестную смерть: «подобает Сыну Человеческому пропяту быти», – говорил Он. «Вникни, – говорит святитель Григорий Нисский, – в значение этого как подобает, и ты увидишь, что в нем есть именно нечто такое, что не допускает другого рода смерти, кроме креста». По мысли святого апостола Павла, все, что ни есть во вселенной, превыше ли небес, в преисподней ли, или на земле от одного края до другого – все живет и пребывает под осенением крестным в превосходящей всякий разум любви Божией. «Христос умирает на кресте, – говорит блаженный Феофилакт, – чтобы и древо освятить, через которое мы подверглись проклятию, и благословить все, и Небесное, означаемое верхней частью креста, и подземное, означаемое подножием, и пределы земли, знаменуемые поперечными частями креста; а вместе с тем и для того, чтобы, распростерши руки, призвать и собрать расточенных чад Божиих». «Все части мира, – говорит святитель Василий Великий, – приведены ко спасению частями креста». 2) От древа, древа познания добра и зла, в раю началась и разлилась смерть на весь род человеческий через первого Адама; от древа же, древа креста, через второго Адама истекает и струится жизнь на весь мир христианский.

«Древо за древо, и руки за руки, – говорит святитель Григорий Богослов, – руки, мужественно распростертые, за руку, невоздержно простертую, руки пригвожденные за руку своевольную, руки, соединяющие концы мира, за руку, извергшую Адама». «Видишь ли, – говорит святитель Златоуст, – чем диавол победил, тем и сам побежден: он чрез древо одолел Адама, и Христос древом же победил его. То древо низвергло нас во ад, а сие и низверженных во ад извело оттуда». 3) Слово Божие говорит: «проклят всяк, кто не исполняет постоянно всего, что написано в книге закона» (Гал. 3:10), т.е. кто не исполнит заповедей Господних. Но никто не мог исполнить закона во всей его полноте, а потому все и подверглись клятве. То же слово Божие изрекает закон: «проклят… всякий повешенный на дереве» (Втор. 21:23). И вот, Спаситель наш возносится на крест и, вися на нем, подвергается клятве по этому закону, несет эту клятву за нас, снимает ее с нас, уничтожает и избавляет нас от клятвы, быв по нас или за нас клятвой. 4) Возносится Господь на крест, как жертва за грехи наши, приносимая правосудию небесному. Он проливет Кровь Свою на кресте, чтобы ею очистить грехи наши, чтобы предложить ее нам в Таинстве Причащения, в этой безкровной жертве, через которую мы делаемся, по выражению апостола Петра, «причастниками Божеского естества» (2Пет. 1:4). 5) Простирает Свои пречистые руки Господь наш, как Иерей во век по чину Мелхиседекову, как Архиерей великий, приносящий о нас жертву искупления, совершающий великую литургию не на алтаре какого-либо одного храма, а на всемирном алтаре крестном. Мог ли Он не молиться теперь, в эти святейшие часы и минуты? И Он молился духом с воплем крепким, проходящим небеса. 6) «Он благоволил умереть такой смертью, какой умирают люди самые низкие и презренные, чтобы не нашлось ни одного такого, который не мог бы Ему последовать». «Он избрал презреннейший и поноснейший род смерти, ибо имел умертвить всякую смерть» (блаж. Августин). 7) Пять ран и язв терпит Господь на кресте, как бы в очищение особенно пяти чувств наших, этих входов и исходищ всякого греха. 8) «Иисус Христос не претерпел ни смерти Иоанновой – отсечением главы, – замечает святитель Афанасий Великий, – ни смерти Исаиной – перепиливанием пилой, чтобы и в смерти тело Его сохранилось не рассеченным, и чтобы через это отнять повод у тех, которые дерзнули бы разбирать на части Его Церковь». 9) Повешенный возвышается над всеми и бывает видим всеми: потому избран крест, чтобы показать, что Христос столько будет виден и столько возвышен, что к Нему соберутся все народы вселенной. Он распростер руки и измерил землю, чтобы показать, что от востока солнца и до запада приидет под крылья Его, от всех народов и племен собранный, великий народ верующих в Него.

Он распростер руки, чтобы одной рукой привлечь древний народ Иудейский, а другой – язычников, и обоих собрать воедино. И Сам Он, показывая, какой смертью хочет искупить всех, предсказал: «И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе» (Ин. 12:32). 10) «Враг рода нашего диавол, – говорит святитель Афанасий Великий, – ниспав с неба, блуждает по сему дольнему воздуху. Господь пришел, чтобы низвергнуть диавола, очистить воздух, открыть путь на небеса. И это исполнено Его смертью, которую претерпел Он на воздухе, так как только тот умирает на воздухе, кто оканчивает свою жизнь на кресте». Наконец, святые отцы замечают: «поскольку человек создан был в шестой день, а вкусил от древа в шестой час, так как это час принятия пищи, то Господь, воссозидая человека и врачуя его падение, пригвождается к древу в шестой день и в шестой же час». Но тайны креста Господня столь непостижимы, столь неисчерпаемы для разума человеческого, что при размышлении о них невольно повторяешь великую песнь, слышанную тайновидцем в Откровении: «достоин Агнец закланный принять силу и богатство, и премудрость и крепость, и честь и славу и благословение… Кровию Своею искупил нас Богу из всякого колена и языка, и народа и племени… Сидящему на престоле и Агнцу благословение и честь, и слава и держава во веки веков. Аминь» (Откр. 5:12, 9, 13).

Даша Ему пити оцет с желчию смешен: и вкушь, не хотяше пити

Марк (15, 23) говорит, что Ему давали пить вино со смирною; но Он не принял. И то, и другое предлагали Ему в насмешку, как бы для восстановления упадающих сил. Уксус смешали с желчью, чтобы он был острый и горький. Все это указывало на язвительность и ненависть иудеев, так как и смирна тоже весьма горька. Все вышеуказанное предложили Иисусу Христу прежде возведения Его на крест, как сказали Марк и Матфей, а после возведения на крест дали Ему только уксусу, как опять-таки говорят они (Мф. 27, 48; Мк. 15, 36), а также Лука (23, 36) и Иоанн (19, 29). Следует обратить внимание и на то, что, не приняв вина со смирною, так как это не имело никакой цели, Иисус Христос теперь отведал уксусу с желчью только ради желчи, чтобы исполнилось Писание: и даша в снедь Мою желчь (Пс. 68, 22), – а когда был распят, испил только уксусу, ради того, что написано дальше: и в жажду Мою напоиша мя оцта. Конечно, когда Иисус Христос отведал уксусу с желчью, то, по видимому, исполнились оба эти изречения; но там написано: в жажду, а Он не ощущал жажды до возведения на крест, а после того. Поэтому Иоанн (19, 28) сказал: ведый Иисус, яко вся уже совершишася, да сбудется Писание, глагола: жажду. Сначала сами предлагали Иисусу Христу вышеуказанное питие в насмешку, как мы сказали, а потом услышав, что Он жаждет, поднесли Ему уксус. Но если написано: даша в снедь Мою желчь, т.е. чтобы есть, то почему они дали Иисусу Христу желчь выпить? Полагаю, что кусочки сухой желчи были размочены в уксусе, чтобы уксус служил вместо вина, а кусочки желчи – вместо хлеба, так что они подавали, собственно, питье, но вместе с тем и пищу. Совершенно ослабевшим мы обыкновенно даем вино, набросав туда хлеба, чтобы они сначала выпили вино, а потом съели и хлеб. Если же мы не так будем понимать это, то нигде мы не найдем повествования о том, чтобы Иисусу Христу давали желчь в пищу; разве только кто-либо будет понимать желчь в таинственном смысле, как горечь, которую они давали Иисусу Христу в пищу, т.е. вместо пищи ежедневно огорчали Его.