Евангелие от Матфея 5:21

Вы слышали, что сказано древним: не убивай, кто же убьет, подлежит суду

Это исполнение закона стало благоприятным согласно образу жизни. Ведь Христос, поступая так и научая, исполнил закон, а не нарушил. Ибо заповедь Христа не противоречит закону, но шире закона. Заповедь Христова включает в себя закон, но закон не включает в себя заповедь Христову. Исполняющий заповеди Христовы по умолчанию исполняет в них и закон. Ибо кто не гневается, конечно же, и не убивает; а кто исполняет заповедь закона, необязательно исполняет и заповедь Христову. Часто бывает, что человек, хоть и не убивает, опасаясь возмездия, но впадает в гнев. Стало быть, ты видишь, что закон исполняется благодатью, а не отменяется? Далее, без этих заповедей Христа не могут устоять и заповеди закона. Ибо если дать волю гневу, то появится и повод к человекоубийству. Ведь убийство рождается от гнева. Устрани гнев, не случится и убийства. Потому что всякий, гневающийся напрасно, желает совершить и человекоубийство, хотя и не совершает его из страха. Потому скорбь не столь велика, как если бы [убийство] было совершено, но согрешение гневающегося почти такое же. Поэтому Иоанн в своем каноническом послании говорит: Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца (1Ин. 3:15). Взгляни на премудрость Христову. Желая показать, что Он есть Бог, Который некогда говорил в законе, а ныне дает заповеди в благодати, ту заповедь, которую Он положил прежде всех в законе, ее же положил и ныне в начале Своих заповедей. В законе в начале было написано: Не убивай (Исх. 20:13). Потому и здесь сразу Он начал с убийства, чтобы в согласии заповедей обнаружилось, что Он есть Дающий и закон, и благодать. Всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду (Мф. 5:22). Значит, не напрасно гневающийся не будет виновен. Ведь если не будет гнева, то не нужно наставления, не будет судов, нет нужды наказывать преступление. Значит, справедливый гнев - мать учения. Таким образом, если гневающиеся имеют причину, то не только греха не совершают, но, напротив, согрешили бы, если бы не разгневались. Ибо терпение сеет неразумные семена, вскармливает беспечность и толкает ко злу не только дурных людей, но и добрых. <…> Гнев, когда на то есть причина, не гнев, а суд.

Вы слышали, что сказано древним: не убивай, кто же убьет, подлежит суду

См. Толкование на Мф. 5:19

Вы слышали, что сказано древним: не убивай; кто же убьет, подлежит суду (Исх. 20:13)

Не говорит, кем сказано было, потому что если бы сказал: «Отец Мой сказал древним, Я же говорю вам», то показалось бы, что Он устанавливает противное Отцу. С другой стороны, если бы сказал: «Я говорил древним», то Его слов не стали бы слушать. Поэтому говорит неопределенно: «сказано было древним». Этими словами Он показывает, что Закон устарел. А если устарел и близок к уничтожению, то его должно оставить и бежать к новому.

Толкование на Евангелие от Матфея.

Ст. 21-22 Слышасте, яко речено бысть древним: не убиеши: иже (бо) аще убиет, повинен есть суду. Аз же глаголю вам, яко всяк гневаяйся на брата своего всуе повинен есть суду

(В книге Исход говорится: не убий (20, 13), и после еще: аще кого кто ударит, и умрет, смертию да умрет (Исх. 21, 12). Наперед смягчив сердца их блаженствами и возбудив к добродетели, касается и больших заповедей. Начинает с более плотских страстей, т.е. гнева и похоти. Сначала говорит о гневе, затем рассуждает и о похоти. Следует также поискать причины, почему Он не начал с заповеди, которая в Законе поставлена первою. Так как она говорит о Божестве, то следовало бы ее восполнить и прибавить открыто о Своем Божестве. Но для этого еще не пришло время. Если даже после учения и знамений говорили, что Он имеет беса, хотя открыто Он ничего не сказал о Своем Божестве, то чего не сказали бы и не сделали бы, если бы прежде всего этого Он попытался сказать что-либо такое? И почему открыто не сказал, что Он – Бог? Потому что мог бы смутить слушателей. Если ученики, знающие Его и ежедневно Им наставляемые, видящие Его чудеса и ставшие участниками несказанного, получившие даже от Него силу воздвигать мертвых, – если они не могли всего вместить до сошествия Святого Духа, то каким образом народ, неразумный и не получивший такой силы, мог не смущаться или не подумать, что Он скорее противен Богу и бесстыдно присваивает Себе Его честь? Посему мудро и благоразумно, что, совершая чудесные и свойственные Богу дела, Он предоставляет им возвещать, что Он – Бог, и что к Своему учению иногда присоединяет слова, показывающие Его Божество. Очевидно, что Он говорит о Себе большею частью со смирением, ради слабости слушателей, так как знал, что откроют это Его дела, каких не совершил никто другой. Говорить о Себе Самом что-нибудь великое – надменно и подозрительно.

Но возвратимся к предмету нашей речи и посмотрим, каким образом Он не нарушает Закона, а скорее восполняет как несовершенный. Он говорит: законодатель сказал древним евреям: не убивай единоплеменника, человек! а кто убьет, будет подлежать осуждению, чтобы потерпеть наказание соответственно убийству. Я же говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, «неблаговременно», будет подлежать осуждению. Этим Он уничтожил не всякий вообще гнев, а отверг только несвоевременный; своевременный же гнев полезен. Так бывает благовременным гнев против тех, которые живут вопреки заповедям Божьим, потому что мы гневаемся не для собственной защиты, но для пользы самих худо живущих из привязанности и братолюбия, с подобающим уважением. Гневайтеся, говорит, и не согрешайте (Пс. 4, 5), т.е. гневаясь не заблуждайтесь, пользуясь гневом не так, как должно. Назвал нас братьями друг другу, как имеющих одного и того же Бога и одного прародителя, одну природу и веру, одни заповеди и обетования наград. Но смотри, что Он прибавил: вырубил корень убийства. Кто так гневается, никогда не дойдет до убийства, подобно тому как вырубивший корень не допускает, чтобы когда-либо произросла ветвь.

Толкование Евангелия от Матфея.

Вы слышали, что сказано древним: не убивай, кто же убьет, подлежит суду

Вы слышали. Из читанного вам Закона (Ин. 12:34; Рим. 2:13; Гал. 4:21; Деян. 15:21), или, что то же: вам известно, вы знаете.

Сказано древним. Через законодателя Моисея изречено было Богом всем ветхозаветным людям.

Не убивай (Исх. 20:13). Не лишай жизни человека. Это 6-я заповедь Закона, высший совершеннейший смысл которой объясняет здесь Спаситель. Разумеется, лишение жизни ближнего по гневу, ненависти и т. п., ибо Закон сам иногда предписывал лишать жизни известных лиц, например самих убийц, учинивших убийство намеренно (Чис. 35:16 и далее).

Подлежит суду. Совершивший убийство намеренно по Закону Моисееву подлежит смерти, а не намеренно — суду: общество должно произвести суд (Чис. 35:24), для чего во всех городах и местечках назначены были особые судьи и надзиратели (Втор. 16:18). Суд, по Флавию (Древн. 4, 8, 14), состоял из семи членов; некоторые определения его приводились в исполнение им самим, некоторые — только с разрешения высшего судилища — синедриона. Ведению этого местного суда подлежало, между прочим, убийство ненамеренное.

Толковое Евангелие.

Вы слышали, что сказано древним: не убивай, кто же убьет, подлежит суду

Речь начинается выражением: вы слышали. Следует обратить внимание, что Христос не говорит: вы читали. Таково же и дальнейшее выражение: “сказано” (έρρέθη), но не “написано” (γέγραπται). Такие выражения избраны с очевидным намерением как можно больше упростить речь и приспособить ее к пониманию простого народа. Если бы Христос сказал: вы читали, то это было бы фактически неверно, потому что толпа в общем состояла, вероятно, из лиц неграмотных или недостаточно грамотных. Но Священное Писание читалось тогда в еврейских синагогах, и народ мог это чтение слушать. Он слышал, что было сказано “древним«. Об этом последнем слове было много споров, потому что грамматически можно понимать: и древним (дат.) и древними (творительный падеж). В настоящее время едва ли не все толкователи принимают, что здесь дательный падеж не в смысле творительного, что преимущественно видно из противоположений, встречающихся в ст. 21, 22, 27, 28 — а Я говорю вам. Далее, против понимания τοις άρχαίοις υπό των αρχαίων говорит то, что такое употребление дат. Матфею чуждо и в Новом Завете очень редко (Гольцман, Цан). Возражения, что τοις άρχαίοις противополагается не “вам”, а местоимению “Я” (“древними” сказано было, а Я и проч.), что Христос в дальнейших выражениях имеет в виду толкование закона, данное книжниками, а не тот закон, какой был дан Богом через Моисея, и что формула Христа соответствовала подобной же формуле, употреблявшейся тогда раввинами, нельзя считать сильными. Конечно, с таким или иным переводом “άρχαίοις” смысл изменяется. Если мы будем переводить: “сказано древним”, то это будет означать, что сказано Самим Богом через Моисея древним евреям. Если — “сказано древними”, то это будет значить, что речения древних могли не иметь или не имели божественной санкции и были прибавкой к ветхозаветному закону, или его толкованием, сделанным на основании человеческого авторитета. Но в последнем случае Христос едва ли употребил бы о книжниках слово “древние”, потому что они появились со своими толкованиями незадолго до Христа, — хотя и нужно сказать, что словом “древние” в Новом Завете обозначаются не только давно прошедшие времена и обстоятельства (ср. 2Кор. 5:17; 2Пет. 2:5; Откр. 12:9), но иногда оно употребляется и о недавних лицах и событиях (напр., Деян. 15:7; 21:16).

Заповедь “не убивай” повторена в законе несколько раз (Исх. 20:13; 21:12; Лев. 24: 17; Втор. 5:17; 17:8) в различных выражениях; но слов: “кто же убьет, подлежит суду” буквально не встречается в законе, если только не относить сюда Втор. 17:8. Можно думать, что здесь Спаситель или кратко изложил последнее из указанных мест, или же указал на толкование, которое присоединяли к заповеди “не убий” книжники. Цан решительно высказывается за последнее, говоря: “с этим (т.е. с заповедью не убий) книжники связывали не присоединенное в десятословии и вообще не встречающееся буквально в законе определение, по которому нарушивший заповедь “не убий” должен подлежать суду, и судья должен был требовать у него ответа”. Такое определение, если оно сделано книжниками, конечно, нисколько не противоречило ни букве, ни духу ветхозаветного закона. Для выяснения дальнейшей речи Христа прежде всего заметим, что заповедь “не убий”, несомненно, относилась только к людям, а не к животным (милость к которым однако требовалась), что исполнение ее в Ветхом Завете, по мнению некоторых экзегетов, не требовалось с решительною строгостью, и вообще она, следовательно, не имела абсолютного и непреложного значения. Такое толкование основывается на том, что, как говорится во многих местах Ветхого Завета, казни происходили по повелению Божию (Агаг и Самуил, жрецы Ваала и Астарты и Илия и проч.). Не отрицались, конечно, убийства и на войне. Но, с другой стороны, Каин за убийство Авеля, Давид — Урии наказаны были строго. Отсюда выводили, что в Ветхом Завете убийства разделялись на легальные и нелегальные, и только за последние виновные должны были подлежать и подлежали ответственности. Но если бы согласиться с таким толкованием, то следовало бы, однако, признать, что заповедь “не убий” не была дана для того, чтобы ее нарушать, и что она сохраняла свою силу для всевозможных случаев, а ее категорическое выражение должно было постоянно проливать свет на тогдашние мрачные житейские отношения. Таким образом, если были в Ветхом Завете нарушения этой заповеди, то не потому, что это было легально, а вследствие “жестокосердия”, или же такой или иной практической необходимости. Другими словами, заповедь была свята и непреложна, и была законом; но нарушения ее вследствие таких или иных причин допускались, и собственно эти нарушения, а не что-либо другое, были нелегальными, если обращать внимание на причины нарушений, которые заключались в поведении самих наказываемых, а не тех, которые их наказывали. Слово “суду” употреблено, по-видимому, в 21 стихе только в общем смысле, и потому нет надобности распространяться и о том, что это был за суд.

Ст. 21-22 Вы слышали, что сказано древним: не убивай, кто же убьет, подлежит суду. А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: «рака», подлежит синедриону; а кто скажет: «безумный», подлежит геенне огненной

Из всего многообразия нравственных тем, трактуемых в Ветхом Завете, Иисус выбирает шесть: 1) об убийстве и гневе; 2) о прелюбодеянии и борьбе с соблазном; 3) о разводе; 4) о клятве; 5) о непротивлении злу; 6) о любви к врагам.

Большинство антитез начинается словами: Вы слышали, что сказано древним. Слово «слышали» (ηκουσατε) указывает прежде всего на устную традицию передачи информации, как и слово «сказано» (ερρεθη). Хотя первая часть цитаты имеется в письменном тексте, большинство слушателей Иисуса познакомились с ней, вероятно, в устной форме, через храмовое или синагогальное богослужение. Помимо собственно текстов из Писания Иисус мог иметь в виду устную традицию комментариев к этим текстам, распространенную в раввинской среде. В этом случае критика Иисуса могла бы иметь в виду не столько постановления закона Моисеева, сколько их раввинистическое толкование: именно так понимают смысл антитез некоторые ученые. Однако текст антитез достаточно убедительно показывает, что объектом внимания Иисуса, точнее — новой интерпретации путем существенного расширения, является сам закон Моисеев, даже если имеется в виду его раввинистическое толкование.

Кто такие «древние» (αρχαιοι), многократно упоминаемые Иисусом? Это те предки Его слушателей, которым через Моисея был дан закон: им было «сказано» то, чему Иисус противопоставляет Свои заповеди. Однако Моисей не был творцом ветхозаветного закона: он был лишь передаточным звеном, посланником Бога. Подлинным автором закона, согласно буквальному прочтению текста Ветхого Завета, является Сам Бог: именно Он через Моисея дал людям законодательство, которое потому и считалось не подлежащим никакой критике, расширению или восполнению. Иисус, будучи Богом, считает Себя вправе расширять заповеди, данные «древним».

Во всех шести антитезах ветхозаветная заповедь, на которую Иисус ссылается, касается конкретных человеческих поступков или поведенческих норм (убийство, прелюбодеяние, развод, клятвопреступление, месть, ненависть к врагам). В трех случаях Иисус противопоставляет одному образу поведения другой, более совершенный, а в трех других вообще говорит не о поступках человека, а о его внутреннем состоянии.

В двух случаях из шести Иисус говорит не о том, о чем шла речь в цитируемых Им текстах: ветхозаветное установление служит лишь отправным пунктом для изложения Им Своего учения. В первой антитезе, приводя слова об убийстве, Иисус сразу же переходит к теме гнева и оскорбления. Во второй, процитировав заповедь о прелюбодеянии, Он говорит о вожделении и соблазне.

В последующих четырех антитезах Иисус не просто корректирует, а фактически отменяет пункты Моисеева законодательства. При этом Он не ссылается ни на какой иной авторитет, кроме Самого Себя. Он не апеллирует ни к Богу, ни к кому-либо из предшествовавших Ему по времени учителей. Он просто заявляет: А Я говорю вам. Более того, Он не считает нужным обосновывать Свои требования, Он их просто декларирует. За проповедью Иисус стоит Его собственный авторитет — Бога, ставшего человеком и торжественно провозглашающего Новый Завет между Богом и людьми.

Первая антитеза касается ветхозаветного постановления об убийстве. Она состоит из трех частей — собственно комментария к одной из заповедей закона Моисеева и двух призывов к примирению.

Начало первой антитезы содержит буквальную цитату из Ветхого Завета, а именно шестую заповедь Моисеева законодательства: Не убивай (Исх. 20:13; Втор. 5:17). Однако продолжение цитаты (кто же убьет, подлежит суду) в Ветхом Завете отсутствует. На какой текст ссылается Иисус? Очень вероятно, что Он ссылается на некое изречение, бытовавшее в раввинской среде в устной или письменной форме. Тот факт, что выражение «подлежит суду» встречается в речи Иисуса дважды, а затем еще дважды перефразируется («подлежит синедриону», «подлежит геене огненной»), говорит в пользу того, что Иисус цитирует некое неизвестное нам изречение, имевшее фиксированную форму и широко распространенное в Его время.

В Ветхом Завете мы встречаем многочисленные указания на то, что убийца должен быть предан смерти (Исх. 21:12, 15; Лев. 24:17; Чис. 35:16-18). Исходя из этого можно предположить, что слова «подлежит суду» указывают не столько на судебный процесс как таковой, сколько на смертный приговор как результат судебного процесса по делу об убийстве. Другое толкование: Иисус ссылается на предписание Моисеева законодательства, но одновременно и на существовавшую в Его время практику, по которой убийца становился «повинным» суду, то есть его дело подлежало судебному расследованию.

Далее в Своей речи Иисус вообще больше не упоминает убийство. Он сразу же переходит к тому, что может стать причиной убийства: к гневу и оскорблению. Общий смысл всего наставления: недостаточно просто наказывать за преступление, надо бороться с причинами зла, коренящимися в душе. Убийство является результатом процесса, который зарождается внутри человека (гнев) и приводит сначала к внешним проявлениям в виде оскорблений, а затем может перейти в физическое насилие. Тему наказания за убийство Иисус оставляет в стороне как относящуюся к сфере уголовного права (которое в ветхозаветной традиции воспринималось как имеющее божественное происхождение). То, что убийца должен быть наказан, является самоочевидным и не требующим комментариев.

Из правовой сферы Иисус переходит к тем аспектам человеческого бытия и человеческих взаимоотношений, которые вообще не предполагают судебной ответственности в прямом, а не переносном смысле. Образы из юридической сферы используются Иисусом метафорически: очевидно, что суд (состоявший, как правило, из двадцати трех лиц) не может изучать случаи проявлений гнева, а синедрион (высший суд, включавший семьдесят одного человека) — заниматься инцидентами, связанными с употреблением оскорбительной лексики. Суд и синедрион здесь воспринимаются скорее как предвестники Божественного суда, на который указывает выражение «геена огненная». Речь идет об ответственности человека за свои чувства и слова: он отвечает за них не перед человеческим судом, но перед судом правды Божией.

Ключевым словом, которое четырежды встречается в рассматриваемом отрывке, является слово «брат» (αδελφος). Вся сфера взаимоотношений между людьми описывается с использованием «семейной» терминологии: все люди представлены как единая семья, состоящая из братьев. Гневаться на ближнего и оскорблять его нельзя прежде всего потому, что ближний — твой брат. Вслед за Учителем апостол Петр будет также употреблять термин «брат» в качестве синонима термина «ближний» (Мф. 18:21).

Добавим к сказанному, что термин «брат» имеет в устах Иисуса инклюзивный (обобщающий) смысл, указывающий также на «сестру». Согласно традиции, восходящей к Ветхому завету, все поучения Иисуса были адресованы как бы к мужской аудитории. При этом подразумевалось, что они автоматически распространяются и на женщин.

Запрещает ли Иисус в Нагорной проповеди всякий гнев или только напрасный гнев? Многие древние рукописи Евангелия от Матфея, в частности Синайский кодекс, не содержат слова «напрасно» (εικη) в данном стихе. На основании этого в современном критическом издании Нового Завета дается следующее чтение: «А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего, подлежит суду». Из древних авторов на краткую версию текста ссылаются Иустин, Тертуллиан, Ориген, Августин. Версия с добавкой известна Киприану Карфагенскому, Иоанну Златоусту и Кириллу Александрийскому.

Можно предположить, что добавление «напрасно» было сделано в оригинальном тексте Евангелия достаточно рано и явилось результатом правки редактора, который попытался таким образом снизить степень радикализма в этом пункте нравственного учения Иисуса. Как бы там ни было, буквальное чтение слов Иисуса в той или другой версии приводит прежде всего к выводу о непозволительности гнева как несправедливой реакции на поступки ближнего, ведущей к оскорбительным словам в его адрес. Речь, таким образом, идет о вполне конкретных проявлениях гнева.

Переходя от темы гнева к теме оскорбления, Иисус употребляет два оскорбительных термина, один из которых дошел до нас в оригинальном звучании, а другой — в переводе на греческий. Термин «рака» — арамейского происхождения, он происходит от корня רוק («быть пустым»). Значение этого термина обычно передают словами «пустой, ничтожный человек». Иоанн Златоуст считает, что на сирийском языке (так он называл арамейский) этот термин использовался для замены местоимения «ты», когда его использование означало проявление неуважения.

Греческий термин μωρος (переведенный как «безумный») буквально означает «глупец» или «невежда». Он употребляется в греческом переводе Ветхого Завета, в частности, в следующем стихе: Ибо невежда говорит глупое, и сердце его помышляет о беззаконном, чтобы действовать лицемерно и произносить хулу на Господа, душу голодного лишать хлеба и отнимать питье у жаждущего (Ис. 32:6). Здесь μωρος представлен не только как невежда, но и как беззаконник, богохульник, притеснитель людей. Мы не знаем, какое еврейское или арамейское слово, переданное греческим термином μωρος в звательном падеже, было произнесено Иисусом в данном случае, однако из общего контекста высказывания следует, что оно имело более оскорбительный смысл, чем слово «рака». Именно это слово Иисус употребит во множественном числе, обличая фарисеев: Безумные и слепые! (μωροι και τυφλοι) (Мф. 23:17).

Иисус Христос. Жизнь и учение. Книга II.

Вы слышали, что сказано древним: не убивай, кто же убьет, подлежит суду

Хотя Он сам дал эту заповедь, но пока говорит об этом безлично. В самом деле, если бы Он сказал: вы слышали, что Я говорил древним, — то слушатели не приняли бы таких слов и оскорбились бы ими. Если бы сказал также: вы слышали, что сказано древним от Отца Моего, а потом присовокупил бы: “А Я говорю”, то слова Его показались бы им великою самонадеянностью. Поэтому Он просто говорит: “сказано”, имея Своею целью показать только то, что Он в надлежащее время говорит об этом. Из слов: «сказано древним» видно было, что уже много времени протекло с тех пор, как иудеи получили эту заповедь. А это Он делает для того, чтобы пристыдить слушателя, отказывающегося от исполнения высших заповедей; подобно, как бы учитель говорил ленивому ребенку: и ты не знаешь, сколько потерял времени учась складам? То же давал разуметь и Христос, когда упоминал о древних. Желая призвать слушателей уже к высшему учению, Он как бы так говорит: уже довольно времени вы занимались этим; пора, наконец, перейти и к высшему! Достойно замечания и то, что Господь не смешивает порядка заповедей, но начинает с первой, которою начинается и закон; и это показывает согласие Его учения с законом.

Беседы на Евангелие от Матфея.

«Вы слышали», сказал Господь, «что сказано древним: не убивай». Это – ветхозаветный закон; посмотрим на новозаветный: «всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит геенне огненной». Скажи мне: разве противоположны эти заповеди? Кто из людей, имеющий хотя сколько-нибудь смысла, может сказать это? Если бы прежний закон повеле­вал – не убивать, а этот повелевал (убивать), тогда, может быть, кто-нибудь и сказал бы, что между ними есть противоре­чие; если же тот повелевает не убивать, а этот повелевает даже и не гневаться, то последний закон есть усиление первого, а не противоречие ему. Тот уничтожил плод злобы – убийство, а этот вырвал и корень – гнев; тот пресек течение нечестия, а этот иссушил и сам источник его, потому что источни­ком и корнем убийства бывает ярость и гнев. Тот закон приготовлял нашу природу, а этот, пришедши, восполнил не­достаток. Где же противоположность, когда один закон пре­секает конец зла, а другой и начало?

Беседа на слова апостола: имея тот же дух веры; и против манихеев.

Ст. 21-26 Вы слышали, что сказано древним: не убивай, кто же убьет, подлежит суду. А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: «рака», подлежит синедриону; а кто скажет: «безумный», подлежит геенне огненной. Итак, если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой. Мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним, чтобы соперник не отдал тебя судье, а судья не отдал бы тебя слуге, и не ввергли бы тебя в темницу; истинно говорю тебе: ты не выйдешь оттуда, пока не отдашь до последнего кодранта

Сею заповедию Господь исторгает из сердец последователей Своих самый корень запрещенного законом убийства – гнев и злобу, и, таким образом дает этой заповеди совершеннейший вид, – возводит ее к высшему началу духовной жизни.

Заповеди Господа и Бога нашего Иисуса Христа.

Вы слышали, что сказано древним: не убивай, кто же убьет, подлежит суду

Вот что сказал Господь: Я пришел не нарушить закон, но исполнить (Мф. 5:17). То есть к этой краткой фразе можно добавить: изменить к лучшему предписания закона. Поэтому и святой апостол сказал: Итак, мы уничтожаем закон верой? Никак; но закон утверждаем (Рим. 3:31). Необразованному и грубому народу даны были заповеди праведного закона, обученному же и верующему передаются евангельские заповеди совершенной веры и небесной правды. Закон предписал не убивать. А Евангелие - не гневаться без причины, чтобы удалить всякий корень греха из наших сердец, потому что гневливость может довести до убийства.

Трактат на Евангелие от Матфея.

Вы слышали, что сказано древним: не убивай, кто же убьет, подлежит суду

Ветхий Завет не давал таких обетований, какие дает Новый; тот обещал долголетие, многочадие и всякое земное благополучие, а Новый Завет обещает за исполнение заповедей вечную жизнь. Царство Небесное, усыновление Богу. Вот почему Новый Завет и требует большей чистоты, большего подвига, нежели Ветхий. А в чем состоит эта большая чистота, Господь и раскрывает далее. Он берет шесть примеров, в которых и сравнивает ветхозаветные заповеди со Своими новозаветными. Вы слышали, говорит Он, что написано в Законе, знаете, что сказано древним - сказано было через Моисея ветхозаветным людям: не убивай (Исх. 20:13), не лишай жизни человека невинного, по ненависти или из корысти: кто же убьет, подлежит суду. А суд приговаривал убийцу к смертной казни.

Троицкие листки. №801-1050.