Толкования на Евангелие от Матфея 5:40

и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду

Господь желает, чтобы мы после перенесения телесной обиды презирали мирские вещи и были настолько далеки от всяких тяжб и судебных споров, что, если вдруг клеветник или искуситель для испытания нашей веры затеет тяжбу, желая отнять наше, Господь повелевает нам добровольно отдать ему не только то, чего он несправедливо добивается, но и то, чего он не требует.

и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду

Спаситель хочет, чтобы мы показывали такое же незлобие не только, когда нас бьют, но и когда хотят отнять от нас имение. Потому опять предлагает столь же высокое правило. Как там Он повелевает побеждать терпением, так и здесь уступкою большего, чем ожидает любостяжатель. Впрочем, Он не просто предложил это последнее правило, а с оговорками, — он не сказал: “Отдай ему и верхнюю одежду”, но — “и кто захочет судиться с тобою”, т. е. если он влечет тебя в суд и хочет завести с тобою дело. И, подобно как после заповедей — не называть брата безумным и не гневаться на него напрасно, в последней Своей проповеди Он потребовал большего, повелев подставлять и правую щеку, так и теперь, после высказанного уже повеления — мириться с соперником, опять простирает Свое требование еще далее, предписывая не только отдать сопернику то, что он хочет взять, но и оказать большую щедрость. Что ж? Неужели скажешь, мне ходить нагим? Не были бы мы наги, если бы в точности исполняли эти повеления; напротив, еще были бы гораздо лучше всех одеты. Во-первых, потому, что никто не нападет на человека, имеющего такое расположение духа, а во-вторых, если бы и нашелся кто настолько жестокий и немилосердный, что дерзнул бы и на это, то без сомнения еще более бы нашлось таких, которые человека, восшедшего на такую степень любомудрия, покрыли бы не только одеждами, но, если бы было возможно, и самою плотью своею.

А если бы кому довелось и нагим ходить ради такого любомудрия, то и в этом не было бы стыда. Адам в раю был наг и не стыдился (Быт. 2:25). И Исайя, ходивший нагим и без обуви, был знаменитее всех иудеев (Ис. 20:3). Иосиф тогда особенно просиял (добродетелью), когда оставил одежду. Нимало не худо так обнажаться, но постыдно и смешно так одеваться, как мы одеваемся ныне, т. е. в драгоценные одежды. Вот почему тех Бог прославил, а нас осуждает и через пророков, и через апостолов. Итак, не будем почитать невозможными повеления Господни. Они и полезны, и весьма удобны к исполнению, если только мы будем бодрствовать. Они так спасительны, что не только нам, но и обижающим нас приносят величайшую пользу. Особенное же достоинство их состоит в том, что они, убеждая нас терпеть обиды, тем самым научают любомудрствовать и причиняющих их. В самом деле, когда обижающий важным почитает отнимать собственность других, а ты на самом деле покажешь ему, что для тебя легко отдать и то, чего он не просит, и таким образом противопоставишь его нищенствованию и любостяжанию свою щедрость и любомудрие, то представь, сколь сильное получит он вразумление, не словами, но самыми делами научаясь презирать злые склонности и любить добродетель! Бог хочет, чтобы мы были полезны не только для самих себя, но и для всех ближних. Итак, если ты отдашь требуемое без всякого спора и суда, то приобретешь пользу только себе. Если же сверх требуемого отдашь и другое что-нибудь, то и соперника отпустишь от себя лучшим. Вот что значит та соль, каковою Спаситель желает быть ученикам Своим; она и саму себя сберегает, и сохраняет другие тела, ею осоленные. Вот что значит и тот свет; он светит и самому себе, и другим. Итак, поелику Господь и тебя поставил в число учеников Своих, то просвети сидящего во тьме; научи его, что он и то, чего от тебя требовал, взял у тебя не насильно; убеди его, что ты не считаешь себя обиженным. Таким образом, и сам заслужишь большее уважение и почтение, когда уверишь его, что он ничего у тебя не отнял, а ты сам подарил ему. Своею кротостью обрати грех его в повод к проявлению твоего благородства. Если это кажется тебе очень высоким, то подожди, — ты еще увидишь, что это не есть верх совершенства.

Ст. 38-41 Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб. А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два

Вы слышали, что сказано: «око за око, и зуб за зуб». А Я говорю вам: не противься злому

Тот, Кто сказал: «Око за око», не хотел этим уничтожить и другое око, а хотел сохранить оба. Господь же наш, отвергая возмездие (vicissitudinem), пресекает самый зародыш грехов. Действительно, в законе полагается воздаяние [за греховное действие], в Евангелии же - благодать [милость прощения]. Там (искореняется) исчерпывается виновность, а здесь устраняется самый источник грехов.

Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два

Здесь описывается сын (vir) Церкви, подражатель Того, Который говорит: Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем (Мф. 11:29) и Который подтверждает Свое учение тем, что, получив удар в щеку, говорит: Если Я сказал дурно, то изобличи Меня в зле, а если нет, то почему ты бьешь Меня? (Ин. 18:23). Это есть то же самое, что и Давид говорит в псалме: я, который спасал даже того, кто без причины стал моим врагом (Пс. 7:5). И Иеремия восклицает в книге Плач Иеремии: Добро человеку, когда он понесет иго [или: будет сидеть] от юности своей. Он дает бьющему его щеку свою, он пресыщается поношениями [от других] (Плач. 3:27,30). Это говорится против тех, которые думают, что Бог Закона - один, а Бог Евангелия - другой, но такое мнение не верно, потому что и там, и здесь одинаково учат кротости. - А соответственно таинственному значению (это) нужно понимать так: мы получаем повеление подставлять не левую свою щеку, когда получили удар в правую, а подставлять другую, т. е. другую правую. В самом деле, праведник не имеет левой [т. е. дурной] стороны. Если еретик нанесет нам оскорбление в споре и захочет поразить правый догмат, то пусть тогда противопоставляется ему другое свидетельство от Писаний, и мы должны до тех пор подставлять последовательно правые [учения], пока гнев врага ослабеет.

Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую

Что же касается «правой щеки», то под «правой» я подразумеваю [духовное] делание. Возникающая в нас через [осуществление] заповедей божественная жизнь целиком определяет это делание, и [естественно], что оно подвергается ударам лукавого, предвосхищающего нравственное благородство, производимое деланием. Оно бичуется самомнением, [происшедшим] из этого, возжигается тщеславием и возносится по отношению к тем, кто не стяжал подобной [жизни]. Поэтому и следует как бы повернуться другой, левой [щекой и подставить] уже прошлую, осквернившую нас ложью века сего, жизнь — и ее постоянно подставлять под удары путем воспоминания. Не обладающим смирением, которое является как бы священным основанием [благочестия], лучше умерять себя и быть подвергнутым унижению в качестве грешников, чем быть вознесенными в качестве святых, а затем пасть через гордыню. И это телесным образом свершаемое ради повелевшего Господа пусть почитается наряду с [умозрениями], воспринимаемыми при созерцании, и даже предпочитается им, поскольку [оно служит] священной готовности и предварительному очищению. Исполняющим это даруется навык душевного благородства, а тем самым ограничивается неверие бьющего, ибо рвение нанести удар отражается готовностью принять его, и возможно, что [бьющий] будет пристыжен, если не иным чем, то подобным избытком покорности. Могущий это сделать никогда не сопротивляется, удерживаемый повелением [Господа].

и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду

Отдай ему и верхнюю одежду, если тебя повлекут в суд и станут досаждать, а не тогда, когда просто будут просить. Рубашкой у нас, собственно, называется исподнее платье, а верхней одеждой - верхнее платье. Но эти названия говорятся и одно вместо другого.

и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду

Когда другие отнимают у тебя что-нибудь, не противься, но любомудрствуй по заповеди Спасителя: и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду. Поверь, что отнимающий у тебя потеряет гораздо больше и тебе же даст случай приобрести втрое, чем взял у тебя. Вообще не теряй мира душевного из-за того, что тленно. Рассуждай еще и так: Господь дал мне бесчисленные блага! Но Он теперь требует от меня Себе жертвы — пожертвования ничтожною частичкою этих благ и жертвы терпения за правду. Пожертвуй же, потерпи же. Бог тебя не оставит, не сомневайся. Будешь иметь все нужное.

Ст. 38-41 Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб. А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два

Пятая антитеза является комментарием к следующим постановлениям закона Моисеева: отдай душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу, обожжение за обожжение, рану за рану, ушиб за ушиб (Исх. 21:23-25). Кто сделает повреждение на теле ближнего своего, тому должно сделать то же, что он сделал: перелом за перелом, око за око, зуб за зуб; как он сделал повреждение на теле человека, так и ему должно сделать (Лев. 24:20).

Речь Иисуса состоит из изречения, в котором постулируется общий принцип, и пять конкретных примеров, иллюстрирующих его применение. Из этих примеров только один — и то лишь при самой прямолинейной буквальной интерпретации — касается случаев нанесения физического ущерба и относится к правовой сфере; второй относится к ней опять же только при буквальном толковании; следующие три не имеют к ней никакого отношения.

В целом можно говорить о том, что весь отрывок сконцентрирован не столько на интерпретации закона, сколько на установлении новых принципов взаимоотношений людей между собой в повседневной жизни. Используя цитату из закона в качестве отправного пункта, Иисус выводит слушателей к новым горизонтам, предлагает им новую ступень нравственного совершенства.

Важно помнить, что в Нагорной проповеди Иисус обращался не к судьям израильского народа, а к Своим ученикам. Ситуации, в которых есть обиженный и обидчик, Иисус рассматривает из перспективы обиженного, тогда как ветхозаветный закон рассматривал их из перспективы обидчика. Тем самым Он вводит новую и более высокую норму праведности, чем та, которая была характерна для Ветхого Завета.

Слова «не противься злому» имеют вербальное сходство с ветхозаветными предписаниями, согласно которым зло должно быть истреблено из среды народа израильского путем адекватного воздаяния злодею за совершенное преступление (Втор. 19:15-21). При внешнем сходстве, однако, очевидно глубокое смысловое различие. Если Ветхий Завет именно в адекватном воздаянии видел главное средство борьбы с насилием и несправедливостью, то Иисус предлагает иной путь, прямо противоположный: зло должно истребляться не при помощи зла, а при помощи добра.

Кто такой «злой», о котором идет речь? Прежде всего следует сказать, что для обозначения злого здесь употреблено то же самое греческое слово πονηρος, которое в других местах употреблялось в отношении диавола. В данном случае злой — это не диавол: идею непротивления диаволу приходится сразу же исключить, так как она противоречит христианскому учению о необходимости противостоять диаволу (Иак. 4:5; 1Пет. 5:9-10; Еф. 6:11). Речь также не идет о некоем абстрактном зле, поскольку слово πονηρος употреблено с определенным артиклем, что указывает на конкретного носителя зла, на персонифицированное зло. В данном случае «злой» — это любой обидчик, любой человек, намеренно причиняющий зло другому.

Советы, которые дает Иисус, относятся не к правовой сфере, а к сфере межличностных отношений. Насколько буквально следует понимать эти советы? Еще древние толкователи обратили внимание на то, что пощечина обычно наносится по левой щеке, а не по правой: чтобы нанести удар по правой щеке, надо быть левшой. В этом видели указание на то, что слова Иисуса не следует понимать в буквальном смысле. Между тем в древнем Израиле именно удар в правую щеку тыльной стороной ладони считался наибольшим оскорблением (этот обычай до сих пор сохраняется в некоторых ближневосточных обществах).

Отметим также, что в параллельном месте у Луки высказывание дано в несколько ином, сокращенном варианте: Ударившему тебя по щеке подставь и другую, и отнимающему у тебя верхнюю одежду не препятствуй взять и рубашку. Всякому, просящему у тебя, давай, и от взявшего твое не требуй назад (Лк. 6:29-30). Здесь нет речи о правой щеке; об отнятии верхней одежды ничего не говорится как о результате судебного процесса. В версии Матфея, напротив, угроза конфискации имущества рассматривается как следствие юридической процедуры, до которой рекомендуется дело не доводить. Эта рекомендация перекликается со словами Иисуса, приведенными выше в Нагорной проповеди: Мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним, чтобы соперник не отдал тебя судье, а судья не отдал бы тебя слуге, и не ввергли бы тебя в темницу (Мф. 5:25). Вместо того чтобы в судебном порядке добиваться защиты от посягательств на свое имущество, ученику Иисуса предлагается просто отказаться от имущества.

Если первый образ (удар в правую щеку) говорит о непротивлении злу, а второй (отнятие одежды) — о добровольном отказе от защиты своих имущественных прав, то третий говорит об оказании услуг: тому, кто требует одной услуги, надо оказать и другую. Слова о том, что с хотящим пройти одно «поприще» (греч. μιλιον — миля) надо пройти два, отсутствующие в версии Луки, посвящены именно этому.

и хотящему судитися с тобою и ризу твою взяти, отпусти ему и срачицу

Спаситель хочет, чтобы ты оказывал терпение великодушие не только по отношению к ударам и оскорблениям, но и к имуществу, и деньгам. Это последнее имеет в виду речь о хитоне, как более удобном для отнятия. Он говорит: хотящему судитися с тобою и ризу (χιτῶνα) твою взяти, отпусти ему и срачицу (ἱμάτιον), и победи его корыстолюбие, уступив ему не только то, чего он требует, но присоединив и то, чего он не требует. Если ты сделаешь это, то он или оставит то, чего домогался, пристыженный такою твоею мудростью, – или, взяв то, чего требовал, не коснется того, чего не требовал, но сильно почувствует свое корыстолюбие. Если ты не будешь судиться с ним, но отдашь то, чего он хочет, то сделаешь полезное только для себя. Если же присоединишь этому и другое, то принесешь пользу его душе, и для себя сделаешь двоякое добро: избегнешь суда и отвратишь корыстолюбие. Срачица (ἱμάτιον) – это одежда, которую мы носим сверху других одежд, а риза (χιτών) – нижняя одежда. Часто также безразлично χιτών (риза) называется ἱμάτιον (срачица), и наоборот. Хотя и Лука говорит: от взимающаго ты ризу и срачицу не возбрани (Лк. 6,29). Оба эти изречения сказаны Христом: это на горе, а то, что у Луки, на ровном месте. Что же, ужели должно ходить нагому? Неужели это слишком много – ради пользы брата ходить нагому? Однако он не поступил бы с тобою так бесчеловечно, потому что устыдился бы, как сказано, твоего великодушия.

и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду

Захочет судиться. Притеснителю, который по суду хочет отнять что-либо, должно уступить даже большее. Заповедь, которую должно понимать в общем смысле, как и предшествующую. «Спаситель хочет, чтобы мы показывали подобное незлобие не только когда нас бьют, но и когда хотят отнять у нас имение» (Златоуст, Феофилакт). Впрочем, законная защита собственности этим не исключается, а равно и правая тяжба на суде. Святой Апостол Павел узнав, что в Коринфской церкви происходят тяжбы, не исключает их решительно из общества христианского, а говорит только: для чего они не хотели лучше быть обиженными, но обижают сами (1Кор. 6:7).

Рубашку… и верхнюю одежду. Обыкновенно иудеи носили две одежды: нижняя — рубашка или туника — покрывала все тело до колен; сверх нее, особенно при выходе из дому, накидывалась верхняя одежда, обыкновенно широкая; последняя была дороже первой. Спаситель и говорит, что если на суде кто потребует менее ценное, то отдавай ему и более ценное, — в указанном смысле. «Что ж, ужели мне ходить нагому, скажешь ты? — Не были бы мы наги, если бы в точности исполняли сии повеления; напротив, еще были бы гораздо лучше всех одеты. Во-первых, потому, что никто не нападает на человека, имеющего такое расположение духа, а во-вторых, если бы и нашелся кто столь жестокий и немилосердный, что дерзнул бы и на сие, то без сомнения еще более нашлось бы таких, которые человека, восшедшего на такую степень любомудрия, покрыли бы не только одеждами, но, если бы было возможно, и самою плотию своею» (Златоуст).

и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду

(Лк. 6:29). Толкователи согласны с тем, что под χιτών разумеется нижняя одежда, хитон, рубашка; под ίμάτιον — верхняя, плащ и проч. Общая мысль та же, как и в предыдущем стихе.

и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду

и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, которая дешевле верхней твоей одежды, отдай ему и верхнюю одежду, более ценную для тебя. «Спаситель хочет, — говорит святитель Златоуст, — чтобы мы показывали подобное незлобие не только тогда, когда нас бьют, но и когда хотят отнять у нас имение». Впрочем, не сказал — отдай просящему срачицу (верхнюю одежду), но хотящему судиться с тобою, т.е. если он влечет тебя в суд и хочет завести с тобой дело.

и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду

Иудеи носили две одежды: нижнюю – рубашку, которая была до колен, и сверх нее, особенно при выходе из дому, накидывали верхнюю, широкую. Верхняя обыкновенно была дороже рубашки. Смысл слов Спасителя: кто захочет судиться с тобою и проч. следующий: если кто по суду хочет отнять у нас что-либо менее ценное, должно отдать ему и более ценное, т. е. не только удовлетворить его, но сделать для него больше. Впрочем, этим не запрещается законная защита собственности, а равно и правая тяжба на суде. Ап. Павел, узнав, что в Коринфской церкви происходят тяжбы, не запрещает их решительно христианам, а говорит только: для чего они не хотели лучше быть обиженными, но обижают сами? (1Кор. 6, 7). «С чем я сам-то останусь, если отдам последнее свое?» – скажет ли кто. Св. Златоуст так успокаивает такого: «Во-первых, никто не нападает на людей, имеющих истинно христианское расположение; во-вторых, всегда найдутся добрые люди, чтобы помочь обиженному».