Но́вый Заве́т: Мф. Мк. Лк. Ин. Деян. Иак. 1Пет. 2Пет. 1Ин. 2Ин. 3Ин. Иуд. Рим. 1Кор. 2Кор. Гал. Еф. Флп. Кол. 1Фес. 2Фес. 1Тим. 2Тим. Тит. Флм. Евр. Откр.
Толкования на Евангелие от Матфея 5:6
Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.
Святые отцы
- Афанасий Великий, свт. (†373)
- Григорий Нисский, свт. (†394)
- Хроматий Аквилейский, свт. (†406)
- Иоанн Златоуст, свт. (†407)
- Иероним Стридонский, блж. (†420)
- Симеон Новый Богослов, прп. (†1022)
- Феофилакт Болгарский, блж. (†1107)
- Петр Дамаскин, прп. (†XIIв.)
- Димитрий Ростовский, свт. (†1709)
- Иннокентий Пензенский, свт. (†1819)
- Георгий Задонский, прп. (†1836)
- Амвросий Оптинский, прп. (†1891)
- Иоанн Кронштадтский, прав. (†1909)
- Лука Крымский, свт. (†1961)
Прочие
- Евфимий Зигабен (†1118)
- Михаил (Лузин), еп. (†1887)
- Толковая Библия А.П. Лопухина (†1904)
- Троицкие листки (XIX в.)
- "Иисус Христос. Жизнь и учение"
- Димитрий Владыков, протопресвитер (†1955)
- Олег Стеняев, протоиерей
- Гладков, Б. И. (†1921)
- Долженко, А. Г.
Афанасий Великий, свт. (†373)
Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся
Алчущими и жаждущими правды называет тех, которые творят правду с усердием и сильным желанием. Они, как сказано, насытятся и здесь, потому что довольны и малым; а гораздо более в жизни будущей, потому что всегда пребудут со Христом, где нет ни печали, ни воздыхания.
Григорий Нисский, свт. (†394)
Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся
Сведущие во врачебном искусстве говорят, что страждущие желудком и худым позывом на пищу, от скопления в верхней части желудка дурных каких либо соков и излишеств, всегда представляют желудок свой полным и сытым, и потому имеют отвращение от пищи полезной, по причине ослабления естественного позыва во время этой мнимой сытости. Но если приложено будет о них какое либо попечение врачебного искусства; то, по очищении каким либо разводящим врачебным питием скопившегося в желудочных полостях, произойдет, что ничто чуждое уже не будет беспокоить естества, возвратится же им позыв на пищу полезную и питательную. И признаком здоровья служит, что пища принимается уже не принужденно, но с пожеланием и увлечением. Что же значит у меня это вступление? Поелику слово, руководящее нас на высшие ступени лествицы блаженств, и, по выражению Пророка, полагающее добрые восхождения на сердце нашем (Пс. 83:6), поступая последовательно, после совершенных уже нами прежде восходов указует подобное еще новое четвертое восхождение, говоря: блажени алчущии и жаждущии правды: яко тии насытятся: то хорошо, думаю, избавив душу от утраты позыва на пищу и от пресыщения, сколько возможно, возбудить в себе самих этот блаженный позыв на пищу и питие. Ибо не возможно человеку, ни быть сильным без достаточной пищи, подкрепляющей его силы, ни насытиться пищею, не вкушая ее, ни питаться ею без позыва на пищу. Итак, поелику сила есть некое жизненное благо; и она соблюдается достаточною сытостью; а сытость бывает от пищи, вкушаемым же при позыве на пищу: то позыв сей в живых есть нечто достойное ублажения, служащее в нас началом и причиною силы. Но в рассуждении чувственной этой пищи бывает с нами, что не все желаем тех же снедей, и пожелание вкушающих делится не редко по родам яств, одному приятно сладкое, а другой чувствует побуждение к острому и горячительному; иному же нравится солоноватое, и иному — кислое; случается же часто, что не у всякого бывает побуждение к снеди полезной; ибо иной, по какой-то особенности сложения имея склонность к какой либо страсти, питает болезнь соответственными ей по качеству яствами. А если будет иметь он побуждение к яствам полезным, то, без сомнения, проживет наслаждаясь здоровьем; потому что пища соблюдет телесное его благосостояние. Так и в душевной пище не у всех пожелания склонны к одному и тому же. Одни желают себе славы, или богатства, или какой либо мирской знаменитости; у других не усыпная забота о хорошем столе; иные с жадностью поглощают зависть, как ядовитую какую пищу; а есть и такие, у которых пожелание возбуждается естественно прекрасным. Естественно же прекрасно всегда и для всех то, что не ради чего другого избирается, но само по себе вожделенно, всегда одинаково, и никогда не теряет привлекательности по насыщении оным. Посему-то Слово ублажает не просто алчущих, но тех, у кого пожелание имеет склонность к истинной правде.
Посему что же такое правда? Ибо сие, думаю должно прежде раскрыть в слове, чтобы, когда обнаружится ее красота, тогда уже возбудилось в нас влечение к красоте видимого. Ибо не возможно возыметь пожелание чего либо не виданного; напротив того естество наше в рассуждении незнакомого нам как-то недейственно и неподвижно, если посредством слуха или зрения не приобретет какого либо понятия о вожделеваемом. Потому некоторые исследователи подобного сему говорят, что правда есть соблюдать правила, воздавать каждому равно и по достоинству. Например, если кто сделается полным господином при раздаче денег; то имеющий в виду равенство и подаяние соразмеряющий с потребностью получающих называется правдивым. И если кто, получив власть судить, произносит приговор, не по милости какой и вражде, но следуя свойству дел, и наказывает достойных того, и оправдывает своим приговором неподлежащих ответственности, и о прочих спорных делах творит суд по истине; то и он называется правдивым. И назначающий подати с подначальных, когда налагает подать соразмерную с силами, и владыка дома, и начальник города, и царь народов, — если каждый из них правит подвластными, не властью неразумных побуждений движимый, но по правоте судя ему покорных, и в решении дела сообразуясь с поведением подначальных; то определяющие правду соблюдением сказанного правила все сему подобное означают именем правды. Но, взирая на высоту божественного законоположения, полагаю, что здесь под правдою разумеется нечто большее сказанного. Ибо если спасительное слово изрекается вообще для всего человеческого рода, не всякому же человеку можно быть в числе поименованных (ибо царствовать, начальствовать, творить суд, иметь во власти раздачу денег, или другое какое смотрение, — удел не многих; великое же множество состоит под начальством и смотрением других); то как согласиться кому либо, что истинна та правда, которая не всему роду предлагается в равной степени? Ибо если, по словам внешних мудрецов, цель правды — управление; а где преимущество, там нет равенства: то данного о правде понятия не возможно признать истинным; потому что оно немедленно обличается неравенством в жизни. Посему какая же правда, простирающаяся на всех, вожделение которой, как общее, предлежит всякому, имеющему в виду евангельскую трапезу, богат ли он, или беден, рабствует, или господствует, знатного ли рода, или купленный раб, так что никакое внешнее обстоятельство не увеличивает, и не умаляет, понятия правды? Ибо если может она находиться только в том, кто выше прочих властью какою и преимуществом; то почему праведен поверженный у ворот богатого Лазарь, не имеющий у себя ни какого средства для оказания таковой правды: ни начальства, ни власти, ни дома, ни трапезы, ни другого какого житейского запаса, чем можно на деле совершить оную правду? Ибо если правда возможна тому, кто начальствует, оделяет, или вообще имеет что либо под смотрением; тот, кто не заведывает этим, без сомнения, вне возможности творить правду. Почему же сподобляется успокоения не имевший у себя того, чем, по словам многих, отличается правда? Посему надобно нам искать той правды, вожделевший которой по обетованию насладится ею. Ибо сказано: блажени алчущии правды: яко тии насытятся.
Поелику много всякого рода таких веществ, ко вкушению которых естество человеческое стремится с вожделением; то потребно нам много сведения, чтобы различать в таких снедях питательное и ядовитое, и чтобы то, что, по мнению души, приемлется в пищу, вместо жизни не причинило нам смерти и разрушения. Но, может быть, небезвременно будет понятие о сем уяснить чем либо другим разрешаемым в евангелии. Вступивший в общение с нами по всяческим…, разве греха (Евр. 4:15), и приобщившийся тех же с нами немощей, не признал алкания грехом, и не отказался собственным Своим опытом изведать сию немощь, но допустил до Себя это естественное побуждение к пожеланию пищи. Ибо, сорок дней пребыв без пищи, последи взалка (Мф. 4:2). Так, когда хотел, давал естеству время делать свое. Но изобретатель искушений, как скоро узнал, что и в Нем произошла эта немощь алкания, советовал удовлетворить желанию камнями, то есть, пожелание естественной пищи обратить к неестественному; ибо говорит: рцы, да камение сие хлебы будут (Мф. 4:3). В какой неправде виновно стало земледелие? За что было до того возгнушаться семенами, чтобы обесчестить и пищу из них? За что осуждается Создателева премудрость, будто бы, питая человечество семенами, питает не надлежащим образом? Ибо если теперь камень оказывается более пригодным для пищи; то значит, что Божия премудрость погрешила в должном промышлении о человеческой жизни. Рцы, да камение сие хлебы будут, — сие и до ныне говорит он тем, которые искушаются собственным своим пожеланием, и говоря так, всего чаще взирающих на него убеждает уготовлять себе пищу из камней. Ибо когда пожелание выходить из необходимых пределов потребности, что это иное, как не совет диавола, запрещающей тогда пищу из семен, и вызывающий пожелание неестественного? Из камней едят хлебы предлагающие их от любостяжательности, приготовляющие себе дорогие и пышные трапезы из неправд. У них и приготовление вечери — какое-то торжество, ухищренно устроенное на изумление всем, выходящее за пределы необходимого для жизни. Ибо что общего с естественною потребности имеет не употребляемое в пищу вещество серебра, выставляемое в тяжеловесных и с трудом переносимых приборах? Что такое ощущение голода? Не желание ли восполнить недостаток в необходимом? Поелику сила утратилась, недостающее снова восполняется приличным прибавлением. Хлеба, или иного чего годного в снедь, желает естество. А кто вместо хлеба подносит ко рту золото, тот удовлетворяет ли нужде? Посему, когда вместо годного в снедь ищет кто вещества, неупотребляемого в пищу; тогда он прямо заботится о камнях, потому что иного требует естество, а иным занят он. Естество ощущением голода, как бы внятным голосом, едва не говорит, что теперь потребна снедь, потому что должно возвратить снова телу утраченную силу. А ты не слушаешь естества; даешь ему не то, чего просит. Напротив того заботишься, чтобы на столе у тебя было большее бремя серебра, приискиваешь ковачей этого вещества, любопытствуешь узнать историю чеканимых на веществах изображений, чтобы они в точности передали искусством страсти и нравы, и тебе можно было узнать раздражение воина, когда заносит меч на заклание, и страдание раненого, когда, пораженный смертельно, показывает вид готового заплакать, и рьяность зверолова, и свирепость зверя. и все иное, что с такою изысканностью эти суетные люди искусно изображают на настольных приборах. Естество требует пития; а ты приготовляешь дорогие треножники, лохани, чаши, большие сосуды, и тысячи других приборов, не имеющих ничего общего с требуемою нуждою. Ужели в том, что делаешь, не слышишь явно советующего тебе обратить взор на камень? А что, если кто опишет тебе, чем сопровождается эта каменистая пища, эти гнусные зрелища, страстные услаждения слуха, которыми пролагают в себя путь ряду зол приправляющие пищу тем, что разжигает к распутству? Вот совет сопротивника о пище! Это именно, обращая твой взор к камням, предлагает он тебе вместо законного употребления хлеба!
Но Преодолевающий искушение, не алкание как причину зол, изгоняет из естества, а удалив только излишнюю заботливость, присоединяющуюся к потребности по совету сопротивника, предоставляет естеству иметь о себе смотрение, не выходя из естественных своих пределов. Как очищающие вино не унижают его, и не называют не годным к употребление по причине образовавшейся на нем пенки, но, отделив излишнее в горле сосуда, не оставляют без употребления вина, сделавшегося чистым: так Слово, обозревая и разбирая, что естеству чуждо, при тонкости точного обзора, не отметает алкания, как служащего к соблюдение жизни нашей, но очищает от изысканных прибавлений к потребному, и отвергает их, сказав, что знает питательный хлеб, который усвоен естеству Божиим глаголом. Посему, если взалка Иисус, то достойно ублажения алкание, когда и в нас совершается в подражание Ему. А поэтому, если узнали мы, чего взалка Господь, то, конечно, узнаем силу блаженства, о котором теперь речь. Какая эта снедь, пожелания которой Иисус не стыдится? После беседы с самарянкою говорит Он ученикам: Мое брашно есть, да сотворю волю Отца Моего (Ин. 4:34). Очевидна же воля Отца, Иже всем человеком хощет спастися и в разуме истины приити (1Тим. 2:4). Итак если желает Он, чтобы мы спаслись, и Его пищею делается наша жизнь; то из сего дознаем, на что должно употребить такое расположение души. На что же именно? Будем алкать своего спасения, жаждать Божией воли, которая желает нашего спасения.
А как можно нам преуспеть в таковой алчбе, дознали это мы теперь из сего ублажения. Ибо кто возжелал Божией правды, тот нашел подлинно достожелаемое, и вожделению сего удовлетворил не одним из тех способов, какими исполняется желание. Ибо не только, как снеди, возжелал причащения правды; потому что желание, остановившееся на этом одном расположении, было бы в половину совершенным; теперь же благо сие соделал и питием, чтобы горячность и пламенность пожелания доказать и самым ощущением жажды. Ибо, во время жажды, делаясь некоторым образом сухим и пламенеющим, с удовольствием употребляем питие, как нечто врачующее в таком положении. Поелику же, хотя побуждение к принятию пищи и пития по роду одно, однако же расположение к тому и другому различно: то Слово предписало нам, что всего выше в пожелании блага, ублажает тех, которые терпят то и другое, и алкание и жажду правды; так как вожделеваемого достаточно для того, чтобы применительно содействовать тому и другому желанию, стать и твердою пищею для алчущего, и питием для привлекшего с жаждою благодать. Блажени алчущии и жаждущии правды: яко тии насытятся.
Ужели же вожделевать правды достоблаженно; а если кто будет иметь подобное расположение к целомудрию, или мудрости или благоразумию, или к другому какому, ежели есть виду добродетели, то Слово не ублажает его? Но, может быть, сказанное имеет какой либо подобный следующему смысл: правда есть одно из разумеемого под именем добродетели; а божественное Писание по обычаю своему в упоминании о части нередко объемлет целое, например, когда естество Божие объясняет какими либо именами. Ибо пророчество как бы от лица Божия говорит: Аз Господь (Ис. 42:8): сие Мое имя вечное, и память родов родом (Исх. 3:15); и еще в другом месте говорит: Аз есмь сый (Исх. 3:14), и у другого Пророка: яко милостив есмь (Иер. 3:12). И тысячами других имен, означающих высоту и боголепие, святое Писание умело наименовать Бога; почему в точности дознаем из сего, что, когда скажет одно которое либо имя, этим одним безмолвно произносится весь список имен. Ибо если именуется Господом, не предполагается этим, что не принадлежат Ему другие имена; напротив того в одном имени именуется всеми именами. А из сего дознаем, что богодухновенное слово под какою либо частью умеет обнимать многое. Посему и здесь, сказав, что блаженно алчущим предлагается правда, именем ее слово означает всякий вид добродетели; так что равно достоин ублажения алчущий и благоразумия, и мужества, и целомудрия, или чего либо другого, что только заключается в том же понятии добродетели. Ибо невозможно одному какому либо виду добродетели, в отдельности от прочих, самому по себе быть совершенною добродетелью. В чем не усматривается чего либо умопредставляемого, как доброе, в том, по всей необходимости, имеет место противоположное ему; а целомудрию противоположно распутство, благоразумию - безумие, да и всему, что берется в лучшую сторону, без сомнения, есть нечто разумеемое противно. Посему, если в правде не усматривается вместе и все, то невозможно остальному быть добром. Никто не скажет, что правда неразумна, или дерзка, или распутна, или имеет что либо иное, усматриваемое в пороке. Если же понятие правды не соединимо со всем худым; то, конечно, сообъемлет в себе всякое добро; добро же все представляемое, как добродетель. Поэтому именем правды, алчущих и жаждущих которой ублажает Слово, обещая им исполнение вожделеваемого, означается здесь всякая добродетель.
Ибо сказано: блажени алчущии и жаждущии правды: яко тии насытятся. Сказуемое же, кажется мне, имеет такой некий смысл: чего домогаются в жизни для удовольствия, то служит к насыщению домогающихся; напротив того заботливость об удовольствиях, как где-то загадочно говорит Премудрость, — сосуд сокрушен (Притч. 23:27), который непрестанно со тщанием наполняя, домогающиеся сего показывают какой-то неисполнимый и ни к чему не служащий труд, всегда вливая что-то в бездну пожелания и прибавляя к удовольствию, но не доводя пожелания до сытости. Познал ли кто предел сребролюбию, приобретая то, чего домогаются сребролюбцы? Успокоился ли кто до неистовства славолюбивый, получив, чего искал? А кто насытил сластолюбие слышанным, или виденным, или беснованием и неистовством чрева и того, что за сим; тот нашел ли какой прибыток в себе от сего наслаждения? Всякого рода удовольствие, ощущаемое телом, не таково ли, что вместе, и приближается, и улетает, и на самое краткое время не оставаясь у коснувшихся его? Посему-то дознаем от Господа сие высокое учение, что одно только утвердившееся в нас рачение о добродетели есть нечто твердое и состоятельное. Ибо кто преуспел в чем либо высоком, например: в целомудрии, или в скромности, или в благочестии пред Богом, или в другом каком из возвышенных и евангельских учений, тот при каждом преспеянии имеет не мимолетное и неустойчивое, но непоколебимое, во все продолжение жизни пребывающее и продолжающееся веселье. По чему же? По тому что все это всегда можно приводить в действие, и во все продолжение жизни нет времени, приводящего в пресыщение и добрую деятельность. И целомудрие, и чистота, и непреткновенность во всяком добре, и необщительность с злом всегда приводятся в действие, пока имеет кто в виду добродетель, и деятельность сопровождается весельем. А у предавшихся бессмысленным похотям, хотя душа всегда имеет в виду непотребство, однако же не всегда бывает наслаждение. Ибо жадность к еде останавливаем сытость, удовольствие пьющего угасает вместе с жаждою, и все другое таким же образом имеет нужду в некотором времени и промежутке, чтобы снова возбудить желание услаждающего, ослабленное удовольствием и насыщением. Но приобретение добродетели, в ком однажды твердо она укоренилась, ни временем не меряется, ни сытостью не ограничивается, но живущим добродетельно всегда доставляет чистое, живое, сильное ощущение собственных своих благ. Почему алчущим сего Бог Слово обещает удовлетворение алчбы, такое удовлетворение, которое сытостью воспаляет, а не угашает, желание.
Итак, вот чему учит Беседующий с высокой горы мыслей, — не занимать нам пожелания ничем таким, домогающимся чего нет впереди и конца, и рачение о чем суетно и неразумно, как у старающихся ступить на вершину своей тени, у которых бег простирается в бесконечность, так как туда от настигающего со скоростью уходит всегда им преследуемое; но обращать желание к тому, о чем рачение делается приобретением домогающегося. Ибо кто возжелал добродетели, тот добро делает своим приобретением, в себе видя то, чего возжелал. Посему блажен взалкавший целомудрия; ибо исполнится чистоты. А насыщение ею производить, как сказано, не отвращение, но усиление желания; и насыщение и желание взаимно возрастают в равной одно с другим степени. Ибо за вожделением добродетели следует приобретение вожделеваемого; и приобретенное благо привносить в душу непрекращающееся веселье. Таково свойство сего блага, что, не в настоящем только услаждает пользующегося им, но на все части времени доставляет действительное веселье, потому что преуспевшего увеселяют, и воспоминание о жизни проведенной правильно, и самая жизнь в настоящем, когда проводится она добродетельно, и ожидание воздаяния, которое не в ином чем полагаю, как в той же опять добродетели, так как она есть дело преуспевающих, и делается наградою преспеяний.
Если же нужно коснуться и смелого некоего слова; то, кажется мне, под именем добродетели и правды, желанию слушающих Себя Самого, может быть, предлагает Господь, Иже бысть нам премудрость от Бога, правда оке и освящение и избавление (1Кор. 1:30), а также и хлеб сходяй с небесе (Ин. 6:50-51), и вода живая (1Кор. 4:10), жажду которой исповедует Давид в некоем псалмопении, открывая Богу сие достоблаженное страдание души, когда говорит: возжада душа моя к Богу крепкому живому: когда прииду и явлюся лицу Божию (Пс. 41:3)? И силою Духа, кажется мне, предобученный сим величественным наставлениям Господа, приписал он себе и исполнение такового желания; ибо говорит: аз правдою явлюся лицу Твоему: насыщуся, внегда явитимися славе Твоей (Пс. 16:15) Итак, вот, по моему рассуждению, истинная добродетель, добро без примеси худого, добро, при котором постигается всякое понятие, составляемое мыслию о наилучшем, — Сам Бог Слово, — сия покрывшая небеса добродетель, как выражается Аввакум (Авв. 3:3). И весьма справедливо ублажены алчущие сей Божией правды; ибо подлинно вкусивший Господа, как говорит псалмопение (Пс. 33:9), то есть, приявший в себя Бога, делается исполненным того, чего жаждал и алкал, по обетованию Рекшаго: Аз и Отец приидем, и обитель у него сотворим (Ин. 14:21-23), очевидно, по вселении уже Святого Духа. Так, кажется мне, и великий Павел, вкусивший неизреченных оных плодов из рая, и исполнен был того, чего вкусил, и всегда алкал: ибо исповедует, что исполнен был желаемого, говоря: но живет во мне Христос (Гал. 2:20), и как алчущий, всегда в предняя простирается (Флп. 3:13), говоря: не зане уже достигох или уже совершихся: но спешу, да постигну (Флп. 3:12). Ибо, да позволено нам будет сказать нечто такое что останется только в предположении, и чего нет в природе. Как если бы из чувственной снеди, принимаемой в пищу, ничто не извергалось по излишеству, но всецело принималось в прибавление телесного роста; то тела достигали бы великого роста, потому что величину их приращала бы собою ежедневная пища: так и оная правда, а с нею и всякая добродетель, поелику, будучи вкушаема, как духовная снедь, не извергается, то причащающихся делает всегда более и более от нее рослыми, непрестанно возращая их величину своим прибавлением.
Итак, если уразумели мы блаженную эту алчбу; то, изблевав все обилие порока, взалчем правды Божией, чтобы придти в исполнение ею, о Христе Иисусе Господе нашем. Ему слава во веки веков и аминь.
Хроматий Аквилейский, свт. (†406)
Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся
Он научил, что мы должны достигать праведности не простым желанием, не пустым порывом страсти. Поэтому он называет блаженными тех, кто стремится к ней, пылая внутренним желанием, наподобие голода и жажды. Ибо если каждый из нас стремится к ней с голодом и жаждой, то он не может искать иного, кроме праведности, которую он считает праведностью; поскольку необходимо, чтобы он, испытывая голод и жажду, желал то, к чему он испытывает голод и жажду.
Итак, Тот, Кто есть хлеб небесный и источник живой воды, справедливо обещает этим алчущим и жаждущим постоянное насыщение, говоря: Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся. [Он обещает] именно той правды веры в Бога и Христа, о которой говорил апостол: Правда Божия чрез веру в Иисуса Христа во всех и на всех верующих (Рим. 3:22).
Иоанн Златоуст, свт. (†407)
Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся
Какой правды? Говорит ли Он о добродетели вообще, или разумеет тот вид правды, который противоположен любостяжанию? Так как Он намеревался предложить заповедь о милосердии, то и научает, как должно оказывать его; именно, называет здесь блаженными тех, которые стараются о правде, воспрещающей хищение и любостяжание.
Вникни и в то, с какой силой Он выразил Свою заповедь! Он не сказал: блаженны те, которые ищут правды, но — «блаженны алчущие и жаждущие правды», внушая этим, чтобы мы не как-нибудь, но с полной любовью стремились к ней. А как полную любовь имеют сребролюбивые, то есть, они не столько заботятся об удовлетворении голода и жажды, сколько о том, чтобы более и более иметь и приобретать, то Христос повелевает обращать подобную любовь к нелюбостяжанию. Потом Он опять представляет чувственную награду, говоря: «ибо они насытятся». Так как многие думают, что сребролюбие делает богатыми, то Он говорит, что бывает напротив, то есть, что богатыми делает правда. Итак, поступая справедливо, не бойся бедности, и не страшись голода. Поистине, те-то особенно и лишаются всего, которые похищают чужое, а кто любит справедливость, тот владеет всем безопасно. Если же не похищающие чужого имения наслаждаются таким благоденствием, то гораздо больше те, которые свое раздают.
Заметь премудрость Учителя: Он не только возбудил (к ревности) ублажением, но словами: «алчущии и жаждущии правды» научил еще слушателей, с каким усердием надлежит стремиться к исследованию духовных словес. Подобнее тому как говорит Он, чувствующие голод с невыразимою поспешностию кидаются на пищу, и палимые сильною жаждою быстро бегут к питью, точно так же, как эти алчущие и жаждущие надлежит притекать и к духовному учению. Такие люди не только достойны ублажения, но и получают искомое: они, сказано, «насытятся», то есть, будут удовлетворены, исполнят свое душевное желание.
Иероним Стридонский, блж. (†420)
Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся
Нам недостаточно желать правды, если мы не томимся от сильного стремления, как бы голода, к правде, так что под этим примером мы должны будем понимать, что мы никогда не бываем достаточно праведными, а всегда должны чувствовать потребность творить дела правды (esurire justitiae opera).
Симеон Новый Богослов, прп. (†1022)
Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся
Опять и то пусть испытает о себе, алчет ли он и жаждет правды Божией. Ибо взыскавшему Бога нельзя не алкать и не жаждать правды, так как правда есть Бог, Который, как слышишь, именуется Солнцем правды. Итак, алчущий и жаждущий правды алчет и жаждет Бога, то есть Его единого желает и к Нему единому горит любовию; все же прочее, мир и все, что в мире, вменяет в уметы (Флп.3:8), и чести человеческие и похвалы почитает как бы пристыжением, не принимая их в ум и совсем их не чувствуя.
Феофилакт Болгарский, блж. (†1107)
Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся
Когда Он намеревается говорить о милосердии, то прежде всего показывает, что нужно приобщаться к справедливости и не делать милостыни из награбленного. Правды должно искать со всяким усердием, ибо это обозначают слова «алчущие и жаждущие». Так как и корыстолюбивые представляются живущими в довольстве и сытости, то Он говорит, что тем более праведные насытятся и здесь, ибо они располагают своим имуществом безопасно.
Петр Дамаскин, прп. (†XIIв.)
Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся
Блажени, — говорит (Священное Писание), — алчущии и жаждущии правды. И бывает как жаждущий и алчущий всякой правды, то есть добродетели телесной и нравственной — душевной. Если кто не вкусит какой-либо вещи, то не знает, чего он лишается, говорит Великий Василий, но вкусивший сильно желает. Так и вкусивший сладости заповедей и знающий, что они скоро приводят его к подражанию Христу, сильно желает приобрести и прочие, так что ради них часто презирает и смерть. Ощутив же немного из таин Божиих, сокровенных в Божественных Писаниях, сильно жаждет познать их, и насколько получает познание, — более жаждет и разгорается, как пьющий пламень; и поелику Божественное всем непостижимо, то всегда пребывает жаждущим. Ибо что здоровье и болезнь для тела, то добродетель и порок [Κακία, в слав. «злоба»] для души и познание и неведение для ума; и насколько кто-либо старается о благочестии, то есть о делании, настолько ум его просвещается в познании, и так сподобляется он милости, чрез пятую заповедь, как говорит Господь: блажени милостивии (Мф. 5:7).
Димитрий Ростовский, свт. (†1709)
Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся
Правда здесь разумеется та, которую пришел сотворить Христос, – правда вечная, совершенная чрез ходатайство Его за нас к Богу Отцу, когда Он смертию Своею удовлетворил за грехи мира и гнев Божий претворил в милость. Алчут и жаждут правды те, которые, будучи нищими духом, плачущими и кроткими, с верою во Христа ищут себе от Бога милосердия, оставления грехов и усыновления. Просят же они и плодов этой правды, то есть даров Духа Святаго для совершения добрых дел.
Иннокентий Пензенский, свт. (†1819)
Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся
Желание прощения, называемое в Св. Писании алчбой и жаждой правды (Мф. 5:6), когда человек приступает к Богу с искренним сердцем, с полною верою (Евр. 10:22).
Георгий Задонский, прп. (†1836)
Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся
Алчущие и жаждущие правды — это «уклоняющиеся от лжи и от всякого лукавства».
Амвросий Оптинский, прп. (†1891)
Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся
Блажени, сказано, алчущии и жаждущии правды, т.е. усердно ревнующие исполнять Божественныя заповеди.
Иоанн Кронштадтский, прав. (†1909)
Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся
Во дни поста и говения, покаяния и причащения св. Христовых Таин особенно благовременно слово об алчущих и жаждущих правды. Кто из нас праведен и кто не томится гладом духовным? Кто поэтому, кажется, не алчет и не жаждет правды, т. е. оправдания чрез веру в Иисуса Христа, кто не жаждет праведности, исправления, обновления духовнаго? Однако ж, не смотря на безсчисленныя неправды наши, не смотря на нарочитое время поста и покаяния и приобщения святых, бессмертных, животворящих, страшных Таин Христа Спасителя, действительная алчба и жажда правды не во многих приметны, сколько можно судить по холодной и формальной, без сердечной теплоты, исповеди многих исповедников, и по неисполнению этого христианскаго долга многими ежегодно. Или не заключить ли уже из этого, что между нами больше праведников, нежели грешников? Не пришло ли уже к нам царствие Божие, не прекращена ли у нас всякая связь с грехами, не род ли мы избранный, не люди ли обновления не именем только, но и самым делом? – О, если бы это было так! О, если бы были все святы, как подобает христианам, именующимся чадами Отца небеснаго! Но – нет. Сохрани меня Бог так обольщать и вас и себя. Между нами мало алчущих и жаждущих правды именно потому, что меж нами очень много грешников, спящих греховных сном, много духовных мертвецов, мертвых для правды, и, к несчастию, живых для греха; – много спящих совестей, которыя надобно потрясти и разбудить, наконец – много незнающих, что есть правда Божья, и что значит быть алчущими и жаждущими правды. Итак, собратья грешники, между коими первый есмь аз, внимайте слову об алчущих и жаждущих правды. О, если бы слово сие, в ком либо из предстоящих возбудило алчбу и жажду правды, по благодати Божией.
Блажени алчущии и жаждущии правды. Видали ли вы алчущих и жаждущих телесно, или испытывали ли вы сами голод и жажду? Отчего происходит эта алчба и жажда? Отчего некоторые люди, напр. больные, не чувствуют потребности в пище и питье? Эти вопросы я предложил для того, чтобы алчбою телесною лучше объяснить алчбу духовную. В большей или меньшей мере все мы испытывали голод и жажду. Томимый голодом или жаждою человек, о том почти только и думает, как бы и где бы ему скорее утолить их: – и когда найдет, или когда предложат ему пищу и питье, он с большим стремлением и наслаждением удовлетворяет своей телесной нужде, а по удовлетворении чувствует приятную отраду, происходящую от восполнения того недостатка, который был в известных частях тела, и ощущает укрепление сил телесных и бодрость. Если же, по каким-либо обстоятельствам, он долго не может удовлетворить своего голода и жажды, то сильно мучится от этого, а если совсем не может удовлетворить, то начинает пухнуть и в ужасных страданиях умирает. Такая алчба и жажда происходит от потребности телесной и от недостатка в теле тех стихий, которыя нужны ему для жизни; алчба и жажда бывают наибольшею частию в здоровом состоянии тела. Напротив, продолжительный недостаток в человеке голода и жажды показывает его нездоровье и опасное положенье, как это бывает с трудно больными: он происходит от раcстройства внутренних телесных органов. Теперь посмотрим, что такое алчба и жажда душевная, – алчба правды; от чего она бывает, и от чего многие люди не имеют алчбы и жажды правды, и добрый ли то знак или нет?
Для объяснения душевной алчбы и жажды взойдем к началу человека, к сотворению его Богом, и припомним историю его паденья; потому что в образе сотворенья человека и в падении его заключается причина его алчбы и жажды правды. Как человек сотворен? По образу и подобью Божью, или, как говорит св. апостол, в праведности и в святости истины (Еф. 4:24), т. е. человек создан был праведным, безгрешным, святым, и в нем самом тек источник воды живой, так как он был в соединении с Богом. Духовною пищею и питьем тогда была для человека правда, или присно текущий Источник правды – Господь Бог. Вот стихия души, вот ея пища и питие! В соединении с Богом человек не знал, что значит алкать и жаждать правды, потому что с избытком насыщался ею. Так, живущие в полном изобилии, и понятия не имеет о голоде и жажде. Алчбу и жажду человек узнал тогда, когда чрез грех лишился праведности и отпал от Источника правды – Бога, в Котором мог обретать вечное насыщение; когда от простоты уклонился в лукавство, от благости в злобу, от смирения в гордость, от кротости в гнев, от святости в нечистоту, от любви Божией в любовь мира сего и в себялюбие, от душевной, небесной любви – в пристрастия плотския и земныя. Душа, лишившись чрез грех сродной себе стихии, правды, начала чувствовать лишение, голод и жажду, скорбь и тесноту от недостатка сродной себе пищи. Так, принявши в себя, по неосторожности или по легкомыслии, яд, и томимый внутренним огнем, алчет и жаждет спасительнаго врачевства или противоядия; так путник в знойной пустыне, утомленный путешествием и палимый солнечными лучами, жаждет прохладительнаго пития. О, какой ужасный яд – грех для души бессмертной, созданной по образу праведнаго и всеблаженнаго Бога! В какое блаженство, неистовство приводит он иногда человека, с какою палящею, сокрушительною силою разливается он по всем внутренностям и составам телесным? А между тем, что же? Многие играют этим огнем, раздувают его, не подозревая, что они тем ускоряют свою погибель. Братия! смертельным ли ядом забавляться? Огнем ли играть? Но если несомненно то, что все потомки Адама рождаются на свет с этим греховным ядом, если этот яд гибельно действует на душу и тело человека, если всякому человеку дан внутренний голос совести, обличающей грех, то отчего многие не чувствуют своих грехов и не ощущают алчбы и жажды оправдания? Это бывает от того, что человек своим плотским (так называемым либеральным) мудрованием и своей постоянно греховною, сластолюбивою, разгульною любокорыстною жизнию насилует и наконец заглушает свою совесть. Это бесчувственное состояние души есть греховная смерть человека, которая из временной может перейти в вечную.
Нужно сильное потрясение, чтобы пробудить спящую совесть; чтобы разбудить грешника, спящаго греховною смертию, надо раскрыть его ослепшия сердечныя очи, которыя не видят всего множества грехов и всей строгости правды Божией, которая будет по смерти судить его. О, подай же нам, Господи, алчбу и жажду правды здесь, чтобы посредством искренняго покаяния отринуть всякую неправду, и предотвратить страшный и праведный суд Твой! Ибо блажени, таким образом, алчущии и жаждующи правды.
Братия! раскроем книгу совести и будем беспристрастно читать в ней все наши греховные помыслы, желания, намерения, слова, поступки, которые мы имели, говорили и делали; представим притом, что мы стоим на страшном суде Иисуса Христа, Который до йоты знает не только слова и дела, но и сокровенные помыслы наши, и Который будет судить нас не только за дела, но и за каждое праздное слово; Который откроет все, сокрытое во мраке и обнаружит сердечныя намерения (1Кор. 4:5), и с строжайшим правосудием воздаст каждому по делам. Скажите по совести, много ли в нас найдется чистаго добра, которое было бы достойно святейших и пресветлых очей Божиих; много ли окажется правды; много ли найдется чистых помыслов, желаний, намерений, речей, поступков, происшедших от живой веры в Бога, от сердечной любви к Нему, от благоговения к Нему, от благодарности пред Ним и от чистой любви к ближнему? Не в тысячу ли раз больше окажется неправды? А за всякую намеренную, упорную неправду, неизглаженную покаянием, правда Божия карает вечною мукою. Потому, представив живо множество своих грехов и страшный суд Божий, для котораго уже и престол Судии готов, – себя, предстоящими пред этим судом в присутствии всех небесных чинов ангельских и всего рода человеческаго, – останемся ли мы еще равнодушны к своим грехам, не возжелаем ли всей душею прочее время нашей жизни провести в покаянии и добродетели, для Бога и для вечности? Поспешим же без пощады обличить сами себя в допущенных нами грехах, почувствуем их мерзость, перестанем услаждаться ими, любить их и делать их. Вспомним страдания Христа Спасителя и крестную смерть Его. Что предало Иисуса Христа на такия страдания и такую мучительную, позорную смерть, которыя, впрочем, Он приял добровольно? Правда Божия. За кого и за что? за нас и за грехи наши. А если с зеленеющим древом, каков был Иисус Христос, поступила так правда Божия, то что будет с сухими деревами, как мы грешные? Каковы будут наши мучения, если не обратимся и не покаемся? Что, страшат ли тебя, после этого, брат мой, суд и геенна? Будешь ли ты после этого алкать и жаждать оправдания Божия, чтобы неумытная правда Божия не осудила тебя на вечное мучение? Воспрянем же от сна греховнаго и исправимся.
О, если бы все палимые и удручаемые страстями житейскими, как томимые сильным голодом и жаждою, всею силою души возжелали оправдания Божия, исправления сердца и всего жития своего, как требует Евангелие, как хочет Бог, непрестанно зовущий нас к обращению от пути погибельнаго на путь спасения! О, если бы и больные недугом раскола, находящееся в нашем городе, взалкали и возжаждали правды единой, святой, соборной и апостольской Церкви, единения с нею, освящения посредством ея богослужений, таинств и поучений в слове Божием! Ужели их еще не томит спасительный глад и жажда матерняго, животворнаго млека Церкви? Оставили они источник воды живой и ископали себе кладенцы сокрушенные, которые не могут воды держать. Доколе разделение, доколе упорство суемудрия? Доколе мысленный волк будет расхищать и разгонять стадо Христово? Верные сыны Церкви наслаждаются здесь, в храме, от приснотекущаго Источника воды живой, а они, увы! непрестанно томятся жаждою благодати Божией и никогда не насытятся, если не обратятся к породившей их некогда Матери, от которой отпали по невежеству, заблуждению и упрямству.
Блажени алчущии и жаждущии правды: яко тии насытятся. Как насыщаются алчущие и жаждущие правды? Подобно тому, как насыщаются алчущие и жаждущие телесно. Насытившийся телесно, не чувствует более голода и жажды и ощущает подкрепление тела принятою пищею и питием; насыщение души состоит в мире и успокоении душевных сил, вследствие сердечнаго покаяния во грехах и очищения их благодатию, и в приобретении силы делать добро, которой мы прежде не имели, когда работали греху, и которую подает нам Иисус Христос, – Мир наш, Правда наша и Сила наша. О, если бы все познали нетленную красоту и сладость добродетели, и в слезном покаянии о грехах насытились правды Божией, крепко и невозвратно возлюбили ее, возненавидев от всей души путь греховный. Да соделает это благодать Божия! Аминь.
Лука Крымский, свт. (†1961)
Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся
Найдут в вечной жизни, в царстве Божием ту правду, которой так мало на земле. А жаждущие правды знают, что тяжесть неправды основана на немилосердии друг к другу.
Беседы в дни Великого поста и Страстной седмицы. О блаженствах
Евфимий Зигабен (†1118)
Блажени алчущии и жаждущии правды: яко тии насытятся
Намереваясь говорить о милостыни, уничтожает заранее любостяжание, чтобы милосердие было чисто, так как правда противоположна любостяжанию. Сказал: алчущие и жаждущие вместо: сильно желающие, чтобы сильная любовь к любостяжанию, обращенная к правде, уничтожила его. Насытятся, разумеется: всяким добром. Так как любостяжательные кажутся богатыми и сытыми, то посему говорит, что праведные еще более насытятся.
Михаил (Лузин), еп. (†1887)
Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся
Алчущие и жаждущие правды. Алчба и жажда служат образом сильного желания получить то или другое благо духовное (Пс. 42:1—2; Пс. 62:1—2). Правда, есть правота пред Богом или оправдание пред судом Правды Божией, совершаемое Господом Иисусом и усвояемое человеком верой в Его искупительное действие (ср.: Рим. 3:21—22). Алкать и жаждать правды означает, таким образом, сильное, подобное телесной алчбе и жажде, желание быть праведным или оправданным пред Богом верой в Господа Иисуса Христа как искупителя мира.
Насытятся. Имеется в виду: этой правдой; оправдание будет даровано им в Царстве Мессии; они достигнут его, будут праведны. Если разуметь здесь правду в узком смысле слова, как «тот вид правды, который противоположен любостяжанию» (Златоуст; ср.: Феофилакт), то под насыщением можно разуметь и чувственную награду: «Ибо кто любит справедливость, владеет всем безопасно» (там же). «Они насытятся и здесь, потому что довольны малым, а гораздо более в жизни будущей» (Афанасий Великий).
Толковая Библия А.П. Лопухина (†1904)
Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся
(Лк. 6:21 — просто алчущие греч.) Эти слова сами себе не представляют трудностей для истолкования. Несколько затруднительным представляется только слово “правда”. Какой правды? Можно было бы сказать, что под правдой разумеется истина; но тогда в греческом стояло бы ἀλήθεια, а не δικαιοσύνη. Это последнее слово имеет множество значений. В рассматриваемом месте вероятнее всего оно означает правду Божию, жизнь, согласную с данными Богом законами и повелениями. Что касается образа, принятого Христом, то он не необычен в священным писании (см. Пс. 41:3 и след.; Пс. 62:2; Ис. 55:1-3; Амос. 8:11-14). Последователи Христа должны с такою же силою стремиться к правде пред Богом, с какою голодные стараются найти себе хлеб, или жаждущие воду.
Троицкие листки (XIX в.)
Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся
Чем больше душа познает свои грехи, тем больше человек видит, что пред очами Божиими не оправдается никакая плоть (Рим. 3:20), что вся правда наша — то же, что рубище нечистое перед Ним, а между тем совесть требует исполнения закона, душа алчет и жаждет оправдания перед судом правды Божией, так же, как голодный алчет хлеба, жаждущий — воды. И вот, из глубины сердечной исходят воздыхания ко Господу: Если Ты, Господи, будешь замечать беззакония, — Господи! кто устоит? Не входи в суд с рабом Твоим, потому что не оправдается пред Тобой ни один из живущих (Пс. 129:3). О, как счастливы те, у кого есть эта благодатная жажда! И Христос Спаситель говорит: Блаженны алчущие и жаждущие - блаженны не те, которые алчут хлеба и жаждут воды; ибо вкушение хлеба и воды еще не есть блаженство; блаженны не те, которые алчут земного счастья, почестей, богатства, суетного, ненужного знания: не в этом состоит блаженство души человеческой, - Блаженны алчущие и жаждущие правды: добродетели, исполнения Христовых заповедей, оправдания перед Богом. Не сказал Господь просто: ищущие, но — алчущие и жаждущие, т.е. те, которые с усилием ищут Божией правды, ищут в себе самих, а потом всячески стараются, чтобы и все люди жили по правде Божией, по закону Христову. Воля Божия — вот та пища, которой алчут они. Об этой пище сказал Господь: Моя пища есть творить волю Пославшего Меня (Ин. 4:34). Но эту правду — волю Божию можно узнать только из слова Божия, а потому и слово Божие есть нетленная пища души, по слову Самого Господа: не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих (Мф. 4:4). А чтобы исполнить волю Божию, мало знать ее: надо еще иметь и силы для ее исполнения; эти благодатные силы подаются в Таинствах Церкви, а потому блаженны алчущие и жаждущие того хлеба и того пития, о которых Христос говорит: Я хлеб живый… ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие; приимите, ядите: сие есть Тело Мое… пейте из нее (из чаши Божественного причащения) все: ибо сие есть Кровь Моя (Ин. 6:51; Мф. 26:26). Этот хлеб небесный воистину укрепляет сердце человека и делает его способным к исполнению заповедей Божиих. Но человек все же немощен; да если бы он и все повеленное исполнил, это было бы только исполнение долга, а не заслуга, и потому вся надежда на оправдание его перед судом правды Божией должна быть во Христе Спасителе, с Которым человек соединяется в причащении пречистых и животворящих Его Тайн. Так сбывается на нем слово Христово: Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся. Насыщаются отчасти и здесь, в настоящей жизни, укрепляясь благодатью Христовой, но совершенно насытятся там, в жизни будущей, как говорит Давид: буду насыщаться образом Твоим (Пс. 16:15). Они не будут уже ни алкать, ни жаждать (Откр. 7:16).
"Иисус Христос. Жизнь и учение"
Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся
Четвертая заповедь Блаженства в версии Матфея весьма существенно отличается от параллельного места у Луки. В Проповеди на равнине речь идет о физическом голоде (Лк. 6:21), в Нагорной проповеди — о духовном голоде и духовной жажде: Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.
В Ветхом Завете, в частности в книге Псалмов, образ жажды используется для описания сильного и горячего стремления человека к Богу, к исполнению Его законов и заповедей (Пс. 41:2-3; 62:2; 118:131; 118:174; 142:6).
Понимание четвертой заповеди Блаженства зависит от того, какой смысл вкладывается в слово «правда». Слово δικαιοσυνη в Септуагинте, как правило, соответствует еврейскому צדק или צדקה («праведность»). Обычно термин δικαιοσυνη переводится как «праведность», «справедливость» или «правда» (в отличие от αληθεια, переводимого как «правда» или «истина»). В общем контексте заповедей Блаженства этот термин имеет подчеркнуто религиозный смысл. Не случайно он встречается здесь дважды: сначала в четвертой, а потом в восьмой заповеди. Всего же в Евангелии от Матфея он встречается семь раз (Мф. 3:15; 5:6, 10, 20; 6:1, 33; 21:32), из них пять — в Нагорной проповеди.
Праведность — это качество, которое, согласно Нагорной проповеди, должно быть отличительной особенностью учеников Иисуса, составляющих Церковь. Речь идет прежде всего о правде, или праведности, вытекающей из закона Божия и из воли Божией. Именно о ней Иисус говорил Иоанну Крестителю: Оставь теперь, ибо так надлежит нам исполнить всякую правду (δικαιοσυνην) (Мф. 3:15). Иоанн Креститель, по словам Иисуса, пришел путем праведности (δικαιοσυνης), но книжники и фарисеи не поверили ему (Мф. 21:32). На Тайной Вечере, обещая ученикам послать им Святого Духа, Иисус снова говорил о правде (Ин. 16:7-11).
Правда — одно из ключевых библейских понятий. На языке Ветхого Завета оно означало прежде всего следование заповедям Божиим; призвание богоизбранного народа заключается в том, чтобы ходить путем Господним, творя правду и суд (Быт. 18:19). Искание правды — необходимое условие для того, чтобы овладеть землей обетованной: Правды, правды ищи, дабы ты был жив и овладел землею, которую Господь, Бог твой, дает тебе (Втор. 16:20). В псалмах понятие правды употребляется как в смысле человеческой праведности, так и применительно к Богу, причем оба понимания правды тесно взаимосвязанны (Пс. 5:9; 7:18; 10:7; 24:8-9; 35:11; 70:15-16; 84:11-14; 96:2; 118:40; 118:123; 118:142, 144).
Таким образом, правда в Ветхом Завете выступает как одно из качеств Самого Бога. Человеческая же праведность является отражением этой божественной правды. Правда Божия имеет вневременной, вечный характер, но она отражена в заповедях, которые Бог дал людям, живущим во времени. В данном контексте алчущие и жаждущие правды — это те, кто горячо стремятся исполнить заповеди Божии. Можно также сказать, что алчущие и жаждущие правды — это те, кто всем сердцем ищут Бога, потому что Бог — источник всякой правды.
Будучи Богом и человеком одновременно, Иисус являет Своей жизнью и правду Божию, и праведность человеческую. В Его опыте эти два понятия становятся нерасторжимыми. Подлинный смысл четвертой заповеди Блаженства, как и других заповедей, раскрывается через Иисуса. Григорий Нисский подчеркивает теоцентризм и христоцентризм этой заповеди: «Истинная добродетель, добро без примеси злого… это Сам Бог Слово… И весьма справедливо ублажены алчущие этой Божией правды; ибо подлинно вкусившие Господа, как говорит псалмопение (Пс. 33:9), то есть принявшие в себя Бога, наполняются тем, чего жаждали и алкали».
Димитрий Владыков, протопресвитер (†1955)
Опровержение сектантских возражений о Священом Предании.
Сектанты говорят: Слово Божие запрещает руководство преданием (Мф.15:1-9; Мк.7:5-13; Кол.2:8-22).
Ответ: В указанных местах говорится не ο Священом Предании, которое по существу своему не может противоречить Священному Писанию, так как один и тот же Бог есть Виновник того и другого источника вероучения, а ο «преданиях старцев», – «преданиях человеческих», – «заповедях и учениях человеческих», устранявших заповеди Божии (Мф.15:6), извращавших учение Церкви ο лице Иисуса Христа (Кол.2:8), Которого колосские лжеучителя признавали тварным существом, одним из ангелов. Старцы бывают различные (2Ин.1:1; 3Ин.1:1; ср. Мф.15:2; Мк.7:3).
Церковь православная, согласно слову Божию, предостерегает верующих от этих последних преданий, но заповедует держаться только апостольских преданий (2Фес.2:15), записанных ли самыми апостолами («посланием нашим») или их учениками и преемниками («словом»).
Сектанты поступают наоборот: апостольские предания отвергают, а тщательно хранят «предания человеческие». Так напр., не предания ли человеческие: «Вероучение русск. еванг. христиан-баптистов», – «Проектное изложение Евангельской веры, или вероучение евангельских христиан», – «Гусли», – «Тимпаны», – «Кимвалы», – «Заря жизни», – «Новая арфа», постановления съездов сект. и др.? Не «предания ли человеческие» – чины преломления, крещения и пр., совершаемые сектантами?
Православная Церковь и сектанты
Сектанты говорят: Мы пришли ко Христу и обрели покой (Мф.11:28-30); добрые дела, милостыни, посты и пр. – излишние бремена.
Ответ:
Господь обещает успокоить «труждающихся (изнемогающих от суетного труда) и обремененных» (грехами и страстями), но наперед повелевает им взять «Его иго, Его бремя» (учение, повеления) на себя. Иго это благое, потому что возлагает всеблагой Бог для нашего же блага, а бремя Его легкое не потому, что Он требует малого (Мф.5:3-48,10:37-38 и др.), и не по отсутствию трудностей в несении его (Мф.11:12 и др.), как думают сектанты, но вследствие благодатных сил, подаваемых при несении его (1Кор.15:10).
Господом заповеданы добрые дела (Мф.5:16,19:17; Лк.17:10; Ин.13:34,14:21,23 и др.), милостыня (Мф.6:1-4), пост (Мф.6:16-18,9:15,17:21; Мф.4:2). Преподобный Исаак Сириянин так учит о необходимости исполнения заповедей и значении их для христианина: «Заповеди даны Господом как врачевства, чтобы очищать душу от страстей и грехопадений. Ты знаешь, что зло привзошло к нам от преступления заповедей. Итак, ясно, здравие возвращается снова их хранением. А без делания заповедей, пока прежде всего не пойдешь оным путем, ведущим к душевной чистоте, не должно нам и желать и ожидать очищения души... Если любишь чистоту сердца... прилепись к владычным заповедям, как сказал Владыка (Мф.19:17), из любви к Давшему их, а не из страха или воздаяния награды». Покой доброму и верному рабу Господнему предлежит в будущей жизни (Лк.17:7-8; Откр.7:16-17,21:4). «Совершенные, – говорит преподобный Макарий Египетский, – пока пребывают во плоти, не избавлены от забот по причине свободы и состоят под страхом, почему и попускаются на них искушения... Когда же душа войдет в оный град святых, тогда только возможет пребыть без скорбей и искушений; потому что нет там заботы или скорби или труда или старости или сатаны или брани, а есть там покой, радость, мир и спасение».*
------------------------------------------------------------------------------------------
* - Духовные беседы. Беседа, 26. 1904 г., стр. 204.
Олег Стеняев, протоиерей
Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.
Блаженный Иероним писал: «Нам недостаточно желать правды, если мы не томимся от сильного стремления, как бы от голода». Алкание – и есть острая и ненасытная потребность, в данном случае, понять волю Божию, а правильнее сказать, приобщиться к Праведности Христовой. Смысл жизни каждого в отдельности взятого христианина – понять, какое же Божие намерение существует относительно нашей жизни. Распознать это намерение – означает приблизиться к исполнению воли Бога в отдельно взятой жизни, жизни каждого из нас. Но что есть высшая правда, которую мы должны алкать и жаждать? Блаженный Иероним говорит, что это – желание исполнить всякую божественную правду в своей собственной жизни. Но такое едва ли возможно. Блаженный Феофилакт видит ответ на этот вопрос в словах Псалтири: «ищущие Господа не терпят нужды ни в каком благе» (Пс.33:11). Само греческое слово, которое переведено у нас как «правда» имеет в греческом языке несколько смыслов. Это слово можно понять и как праведность (такое истолкование мы нашли у Иеронима Стридонского). Но, совместив понимание Иеронима и Феофилакта, мы поймем, что речь идет о праведности Христовой, исполнение которой надо искать в своей жизни. Апостол Павел писал: «Да и все почитаю тщетою ради превосходства познания Христа Иисуса, Господа моего: для Него я от всего отказался, и все почитаю за сор, чтобы приобрести Христа и найтись в Нем не со своею праведностью, которая от закона, но с тою, которая через веру во Христа, с праведностью от Бога по вере» (Флп.3:8-9). Вот библейский текст, который поясняет нам, каким должно быть наше стремление ко спасению и поиску высшей правды: «не со своею праведностью, которая от закона, но с тою, которая через веру во Христа». Все, что делал Христос, живя на земле, Он делал «нас ради человек, и нашего ради спасения». Он единственный, Который и исполнил весь закон, чтобы в Нем Самом и мы могли бы оказаться праведниками, которые стремятся приблизиться к Богу «не со своею праведностью, которая от закона, но с тою, которая через веру во Христа». Итак, алкание и жаждание правды – это естественное стремление человеческой души к источнику всякого блаженства и всякой праведности и правды во Христе и со Христом.
Гладков, Б. И. (†1921)
Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся
Сознавшему свое ничтожество в сравнении с доступным ему совершенством, оплакивающему грехи свои, ставшему притом же кротким Господь говорит: Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.
Но что такое правда? О какой правде говорит Господь? Чтобы ответить на этот вопрос, мы, прежде всего, должны признать, что правда – одна и что искать ее надо в Боге как Первоисточнике ее. И ее всегда искали, хотя большей частью не там, где следует.
Во все времена, на всех степенях умственного и нравственного развития, люди, не имевшие никакого понятия об истинном Боге и о назначении человека, всегда стремились поднять завесу, скрывавшую от них Неведомого Бога и тайну бытия человеческого; всегда сознавали свою греховность и старались по-своему умилостивить своих богов, оправдаться перед ними. И сколько было народностей, столько же и представлений о сокровенной правде, представлений крайне разнообразных и друг другу противоречащих. Не зная же правды о Боге и человеке, не зная, чего требует от них Бог, они, конечно, не могли и оправдаться пред Ним, не могли спастись. Положим, воля Божия и вся правда Его была открыта еще первым людям, поселенным в раю; она, так сказать, вписана в сердцах людей; она слышится во внушениях божественного голоса совести. Но, несмотря на все это, люди так ожесточили сердца свои, что разучились читать в них; глухи стали и к голосу совести; мало того, внушения исконного врага своего стали принимать за голос совести; стали подчиняться ему и составили себе ложное понятие о том, что будто бы у каждого человека своя совесть. Вот как люди извратили все внушенные им понятия о Боге и правде Божией. Поэтому надлежало вновь возвестить всему миру забытую им правду. И вот Бог, в лице воплотившегося Сына Божия, открывает Себя людям и объявляет волю Свою, то есть возвращает правду Божию. Отныне всякий жаждущий и алчущий этой правды насытится, то есть удовлетворит свой мучительный голод духовный, свою жажду правды, истины. Познав цель своей жизни и волю Божию, исполнение которой ведет к достижению цели, он будет жить по правде Божией, то есть не так, как хочется, а как Бог велит.
Да, жить по воле Божией – значит жить по правде. Живя по правде, мы должны сообразовать с волей Божией не только поступки свои, но и слова, ибо слово может иногда повредить ближним нашим больше, чем дело. Еще на горе Синай сказано было: Не произноси ложного свидетельства (Исх.20,16). Не говори того, чего не было; не лги; говори всегда правду. Да, живи по правде, говори только правду! И тогда ты получишь полное духовное удовлетворение той жажды правды, какая возродилась в тебе, ступившем уже на четвертую ступень лестницы, отделяющей тебя от Христа; ты не только насытишься правдой, но еще блажен будешь за это в Царстве Небесном.
Жаждали правды все философы, трудившиеся над разрешением мировых загадок, но утолили свою жажду только те, которые нашли эту правду в Евангелии.
Долженко, А. Г.
Ст. 6 Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.
Слово «правда», по другим переводам «праведность», означает святость, богоподобность. А Бог и есть Наивысшая Святость. Текстовое пояснение заповеди: Блаженны – значит счастливы; алчущие обозначает голодные.
Слово «жаждущие» имеет два смысловых значения: 1) хотеть пить, то есть жаждать, стремиться утолить жажду; 2) в переносном смысле сильно желать чего-либо.
Слово «правда» имеет три смысловых значения: 1) то же что и истина; 2) порядок, основанный на справедливости и честности; 3)то же, что и правота.
По религиозным представлениям, праведником называется человек, живущий праведной жизнью, то есть благочестивый, безгрешный человек, жизнь которого основана на правде во втором смысловом значении этого слова. Иными словами, жизнь такого человека подчиняется религиозно-нравственным правилам и не нарушает порядок, основанный на справедливости, честности и заповедях Божиих. Такая жизнь и называется безгрешной или праведной. По религиозным толкованиям слово «правда», понимается как праведность и обозначает святость, богоподобность.
О Законе Божием в Библии говорится «ибо все заповеди Твои праведны» (Пс.118:172), то есть справедливы, верны, истинны, святы.
Слово «насытиться» имеет четыре смысловых значения: 1) наесться досыта; 2) растворить в себе большое количество вещества; 3) наполнить в большем количестве до предела что-либо; 4) наполнить или снабдить что-либо в изобилии.
Суммируя смысловые значения слов этой заповеди, можно сделать вывод о том, что в ней говорится следующее: «Будут счастливы желающие праведности, потому что они удовлетворят свое желание». В этой заповеди говорится о людях, которые усердно стремятся, как голодные к пище, как жаждущие к питью, к Богу. Они это делают для того, чтобы Бог научил их жить праведно и очистил от грехов, и желание таких людей исполнится.
Очень часто для наглядности своей мысли Христос в своих словах прибегает к поясняющим примерам и сравнениям. Так и в четвертой заповеди Блаженства, людей, которые непреодолимо ищут правды Божьей, Христос сравнивает с алчущими и жаждущими. Известно, что люди, мучимые голодом и жаждой, с непреодолимой силой стремятся удовлетворить свои потребности. В этом сильном стремлении к удовлетворению потребности подобны те люди, которые стремятся к удовлетворению, но уже не физических, а духовных потребностей, выражающихся в познании Божественной Истины и в исполнении во всем Воли Божьей. Такие люди, которые служат Богу и станут блаженными (то есть получат радость и счастье), так как они насытятся (то есть будет удовлетворено их стремление к праведности).
Итак, в этой заповеди говорится о том, что жаждущие и алчущие люди стремятся к праведности. Что же такое праведность? А праведность по религиозно-философским представлениям это особый, свободный дар, безвозмездно предлагаемый Богом всем людям мира. Праведность также необходима для человека как пища и питье, без которых люди не могут жить. В Библии пишется: «Жаждущие! идите все к водам; даже и вы, у которых нет серебра, идите, покупайте и ешьте; идите, покупайте без серебра и без платы вино и молоко» (Ис.55:1). Но не каждый человек желает быть праведником. Поэтому Господь предлагает дар праведности тем людям, которые его хотят получить и стремятся к нему. Иносказательно в Библии об этом говорится так:
«Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною» (Откр.3:20).
То есть человек, стремящийся к правде Божьей (к праведной жизни), если услышит голос Бога и отворит Богу дверь своей души, то такой человек будет вкушать пищу вместе с Богом («вечерять с ним»). И Бог будет заботиться о таком человеке, так как Он говорит:
«Я есмь хлеб жизни; приходящий ко Мне не будет алкать, и верующий в Меня не будет жаждать никогда» (Ин.6:35).
То есть не будет нуждаться ни в духовной, ни в телесной пище. Точно так же, как человек нуждается в пище и питье, так и душа человека для своего развития и совершенствования нуждается в Иисусе Христе, как в хлебе Небесном. Как уставший путник в пустыне стремится удовлетворить жажду из чистого источника, так и христианин желает удовлетворить духовную жажду из животворного источника учения Христова. Об этом в Библии говорится: «Только в Боге успокаивайся, душа моя! ибо на Него надежда моя» (Пс.61:6).
Человек, осознавший свои недостатки, жаждет праведной жизни. А для того, чтобы жить праведно, человек должен свои мысли и поступки подчинить учению Христа. И тогда жизнь такого человека изменится, потому что он уподобится Христу. Дух Божий пробудит в его сердце любовь и радость, и поможет с радостью и усердием исполнять Волю Божию и творить добро. Для такого человека давно знакомые истины будут восприниматься по-новому, и Библейские тексты предстанут в новом значении, а жизнь он увидит в новом свете. Такой человек, став блаженным, поймет истинную суть спасения и путь к нему. Почувствует, что Христос руководит его действиями, и везде сопровождает его, помогает ему и охраняет его, утолив его жажду правды Божией. О таком человеке Христос сказал:
«Вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную» (Ин.4:14).
Господь всем людям мира, стремящимся к праведности, открыл великий источник Своей любви,который освежает землю как животворный дождь. Господь сказал: «Кропите, небеса, свыше, и облака да проливают правду; да раскроется земля и приносит спасение, и да произрастает вместе правда» (Ис.45:8).
Вся жизнь человека должна состоять из поиска и приобретения правды Божией, то есть из стремления к жизни праведной и ее приобретения. Об этом учит Библия и святые отцы. Поэтому человек не должен заботиться о своих бытовых нуждах, а должен совершенствоваться в своем духовно-нравственном развитии, стремясь к жизни праведной. Господь так сказал об этом:
«Не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться? потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф.6:31-33).
Подводя итог пояснения четвертой заповеди Блаженства, можно сделать следующий вывод. На протяжении веков человек всегда стремился к Богу, стараясь нравственно улучшить, усовершенствовать себя. Во времена язычества люди не знали истинного Бога и пытались умилостивить языческих богов. Но вот настало время, когда Сам Бог в лице Иисуса Христа пришел в мир людей, открыл людям Свою волю и законы. Принес им Свою Истину и Правду Божию. С этого момента каждому человеку, как великий дар Божий, дана возможность оправдаться перед Богом и вести праведную жизнь, потому, что человек уже знает Божьи истины и законы, то есть Божью правду.
Отныне всякий человек, алчущий и жаждущий правды, и исполняющий ее (то есть ведущий праведный образ жизни по Божьим законам) получит насыщение, удовлетворит свой духовный голод и духовную жажду. И таким путем (путем праведности и добра) получит оправдание перед Богом, войдет в жизнь вечную и в Царство Божие. Человеку, стремящемуся к правде Божьей, а затем ведущему жизнь праведную, открывающую двери в Царство Небесное, Господь дает награду в виде блаженства, то есть счастья и радости. Поэтому Иисус Христос и говорит о том, что люди, алчущие и жаждущие правды Божией, являются блаженными и насытятся, то есть получат удовлетворение своих духовно-нравственных потребностей на пути своего морального и философско-религиозного совершенствования.