Толкования на Псалтирь 108:9

Да будут сынове его сири. Сынове — помыслы его, потому что стали они сирыми, лишась благодати Христовой. А жена — душа его, потому что и она стала вдовствовать, в беззаконии отпадши от Христа.

Ст. 6-15 Постави на него грешника, и диавол да станет одесную его: внегда судитися ему, да изыдет осужден, и молитва его да будет в грех. Да будут дние его мали, и епископство его да приимет ин: да будут сынове его сири, и жена его вдова: движущеся да преселятся сынове его и воспросят, да изгнани будут из домов своих. Да взыщет заимодавец вся, елика суть его: и да восхитят чуждии труды его. Да не будет ему заступника, ниже да будет ущедряяй сироты его: да будут чада его в погубление, в роде единем да потребится имя его. Да воспомянется беззаконие отец его пред Господем, и грех матере его да не очистится: да будут пред Господем выну, и да потребится от земли память их

Здесь нам нужна великая внимательность, потому что сказанные слова, при одном их произношении и с первого взгляда, смущают многих из невнимательных. Весь этот псалом наполнен проклятиями; вся речь проникнута ими и обнаруживает в говорящем сильный и пламенный гнев, который не останавливается на самом нечестивце, но простирает наказание и на детей, и на отца, и на мать его, и не доволь­ствуется одним несчастьем, но прилагает бедствия к бед­ствиям. В самом деле, посмотри, чего просит он. «Поставь над ним грешника, и диавол да станет одесную его», т.е. пусть будут обвинителями его люди порочные и коварные, и пусть он не преодолеет их. Это и значит: «когда будет судиться он, да выйдет осужденным». Не довольствуется и этим наказанием, но при таком осуждении просит еще, чтобы кто-нибудь другой полу­чил после него честь его: «и достоинство его, говорит, да приимет другой». Не останавливается и на этом, но заграждает для него единственную оставшуюся пристань, прося, чтобы он не удо­стоился никакой милости от Бога: «и молитва его, говорит, да будет в грех». Притом просит, чтобы он подвергся прежде­временной смерти: «да будут, – говорит, – сыновья его сиротами». Не останав­ливается и здесь, хотя и этого было бы достаточно, но еще про­должает. Душе весьма воспламенившейся свойственно не удовлетворяться одним или двумя наказаниями, но просит столь многих. Следующее затем еще более тяжко: просит сиротства и вдовства остающимся после него. Хотя по смерти его это необходимо должно случиться, но, пылая гневом, полагает и это в ряду проклятий. Не останавливается и на сиротстве, но и после таких бедствий простирается далее, увеличивает бремя, просит, чтобы потомки его были изгнанниками и переселенцами: «скитаясь, да переселяются, – говорит, – сыновья его», т.е. пусть блуждают, не останавливаясь, пусть не имеют даже необходимой пищи и не перестают переходить с места на место, будучи гонимы и преследуемы по всей земле и нигде не находя себе места для пристанища. Вместе с этим про­сит им нищеты, и нищеты крайней и невыносимой, так чтобы они не получали помощи даже от родных, но, скитаясь, искали ее у иноплеменников и незнакомых. И послушай, как выра­жает это. Сказав: «да переселяются сыновья его и просят, при­бавляет: да будут изгнаны из домов своих. Да взыщет заимодавец все, что есть у него, и чужие да расхитят нажитое трудами его». Это – новый вид несчастья, чтобы имущество его было предано рас­хищению, чтобы он подвергался нападениям заимодавцев, переносил всякого рода оскорбления и, что всего тяжелее, среди таких бедствий не имел защитника, так как и этого про­сит: «да не будет, – говорит, – у него заступника». Несчастья и сами по себе невыносимы; но когда нет и защитника, тогда они еще более тяжки. «Да не будет щедрого для сирот его». О, какой великий гнев, когда и преждевременное сиротство не на­ходит себе сострадания, и не только сострадания, но еще осуж­дается на крайнюю погибель: «да будут, – говорит, – дети его истреблены, с одним родом да изгладится имя его». Видишь ли речь, исполненную гнева и ни на чем не останавливающуюся? Просит, чтобы они жили в различных и разнообразных не­счастьях, чтобы преданы были всякого рода бедствиям и по­гибли в неизвестности. И как бы недостаточно было несчастья детей его, прибавляет еще: «да будет вспомянуто беззаконие отцов его пред Господом, и грех матери его да не очистится. Да будут они всегда пред Господом, и да будет истреблена с земли память их». Это особенно свойственно гневу – раскрывать подробно несчастья, о которых сказано вообще, и часто повторять одно и тоже. Ска­зав: «да будет вспомянуто беззаконие отцов его, прибавляет: да не очистится». Хотя это – одно и то же, но гнев побудил сказать и то и другое; а смысл этих слов следующий: умертви его, убей, уничтожь. Видишь ли, какое множество проклятий? Если хочешь, я опять с начала перечислю их. Пусть, говорит, попадет он к злым людям, будет обвинен, предан в их власть, осуж­ден, подвергнется преждевременной смерти, лишится чести и увидит, что она перешла не к потомкам его, но к кому-нибудь чужому; пусть жена его погибнет, и дети терпят бед­ность и сиротство, проводят жизнь в нищенстве, будут осуж­дены и отовсюду изгоняемы, не имеют никакого защитника, будут лишены и благоволения Божия, не находя себе никакого ни пристанища, ни убежища; пусть изгладится имя его с земли, и погибает он в неизвестности; пусть и отец и мать его будут наказаны за грехи свои и погибнут несчастным и зло­получным образом.

Все вышесказанное не поражает ли слушателя? Хо­чешь ли узнать, кто этот человек, так осуждаемый? Если мы, слыша, что какого-нибудь человека порицают, спрашиваем у присутствующих, о ком это говорится, то тем более, слыша такие проклятия от пророка, необходимо узнать, и узнать со стра­хом и сокрушенным сердцем, кто этот человек, подверг­шийся столь сильному гневу, так огорчивший Св. Духа, что об нем говорится столько и таких страшных бедствий. Поэтому, если угодно, прочитаем опять этот псалом с начала с ве­ликим вниманием. Не шумите. Я буду изъяснять его со всею тщательностью, сколько могу. Предмет исследования не малова­жен. И во-первых: почему, когда осуждается сам согрешив­ший, наказываются вместе с ним и дети, и жена, и родители? Во-вторых: кто этот, подвергающийся проклятию? В-третьих: каким образом верховный из апостолов доказывает, что этот псалом относится к Иуде, или лучше, не весь псалом, а часть псалма? «В книге же Псалмов написано: да будет двор его пуст, и да не будет живущего в нем; и достоинство его да приимет другой» (Деян.1:20)? Здесь опять представляется нам другой вопрос, так как не все это напи­сано в настоящем псалме; потому он и указал не на один псалом, а на целую книгу. Именно слова: «да будет двор его пуст» находятся в другом псалме (Пс.68:26), а в этом: «и достоинство его да приимет другой»: но Петр соединил то и другое в одно свидетельство. Так и Павел часто посту­пает; например, когда говорит: «придет от Сиона Избавитель, и отвратит нечестие от Иакова. И сей завет им от Меня, когда сниму с них грехи их» (Рим.11:26, 27). Что же, скажет кто-нибудь, вышесказанное есть пророчество или проклятие? Проро­чество в виде проклятия. То же мы можем находить и в дру­гих местах; то же сделал и Иаков. Так как слушателей нужно вразумлять тем, что случалось с другими, то многие пророчества составлены так, чтобы самим образом выражения увеличить страх в обществе. В самом деле, не одно и то же – сказать, что такой-то пострадает так и так, или произ­нести тоже самое в виде гнева и негодования. А что я говорю не без основания, объясню вам это пророческими изречениями. Когда Иаков готовился умереть, то сказал сыновьям своим: «соберитесь, и я возвещу вам, что будет с вами в грядущие дни» (Быт.49:1); и, намереваясь пророчествовать, с самого начала как бы воспламеняется гневом и начинает пророчество с проклятия: «Рувим, говорит, первенец мой! ты – крепость моя и начаток силы моей, верх достоинства и верх могущества; но ты бушевал, как вода, – не будешь преимуществовать» (Быт.49:3, 4), в виде проклятия предсказывая будущую его погибель. Он же, говоря о благах, произносит в виде молитвы (Иосифу): «да благословит тебя благословениями небесными свыше…, которые превышают благословения гор древних и приятности холмов вечных» (Быт.49:25–26), хотя и это есть пророчество. Но очевидно, что все это происхо­дит не от человеческой страсти. То же самое делает и с Ханааном дед его: «Ханаан…, говорит, будет рабом» (Быт.49:26), – дабы ты знал, что Бог, защищающий обижаемых, на­казывает обижающих. И Христос употреблял тот же образ речи, призывая к себе людей под видом пророчества и сето­вания: «горе, говорил Он, тебе, Хоразин! горе тебе, Вифсаида!; и еще: Иерусалим! Иерусалим! избивающий пророков» (Лк.10:13; Лк.13:34). О ком же говорит псалом? Отчасти об Иуде пророчествовал здесь Дух чрез Давида; а в остальной части о других. Пророчество бывает и в таком виде. Мы неоднократно уви­дим такой состав псалма, что начало его относится к одному лицу, а остальное к другому. Вышесказанное можно видеть и из другого места: когда иудеи вступили в землю обетованную, то сын Навинов получил повеление от Бога разделить две­надцать колен на двенадцать частей и произнести отчасти благословения, а отчасти проклятия. Эти благословения и проклятия были предсказанием будущего: «проклят ты…, говорил он, в городе и проклят ты [будешь] на поле» (Втор.28:16), и бесчисленные подобные проклятия, касающиеся колен, составили длинную речь.

То же можно сказать и здесь, т.е. под видом проклятия составлено пророчество, которое означает и предвозвещает события, имевшие случиться с Иудою, а потом касается и другого предмета, именно: говорит против некоторых людей, восстаю­щих на священство, – чтобы мы знали, как велико зло – вос­ставать на священников Божиих и употреблять против них коварство и неправду. Сказанное здесь есть не что иное, как внушение, что постигнет тех, которые обижают ближних и восстают с коварством и злобою против людей, не сделавших ничего худого. Если же псалмопевец просит, чтобы и дети его были наказаны, не смущайся этим, возлюбленный; детьми он называет здесь тех, которые сами участвуют в пороках таких людей. Писание часто называет детьми и сы­нов по естественному родству и соучастников нечестия, хотя бы они и не были естественными сынами, как, например, когда говорит: «ваш отец диавол» (Ин.8:44). Хотя иудеи не были сынами диавола по природе, – как облеченные плотью могли быть сынами бесплотного? – однако по участию в нечестии они всту­пили в родство с ним. Потому оно называет их чуждыми для Авраама: «если бы вы, говорит, были дети Авраама, то дела Авраамовы делали бы» (Ин.8:39). А что сын не наказы­вается за отца, равно как и отец за сына, это всякому из­вестно, – и в законе сказано об этом, – разве когда отец худо воспитывал сына; но и тогда он наказывается не за сына, а за собственное нерадение, как, например, Илий (1Цар.3:13).

«Да будут сынове его сири, и жена его вдова». Сие сбылось не с Иудою только, но и со всеми неверными Иудеями. Ибо, по прошествии не многих лет от распятия, весь род был преселен, и иные умерщвлены, а жены их с детьми отведены в рабство. Сие в молитве предрекло им пророческое слово.

Да будут сынове его сири, и жена его вдова.

Сии слова и последующие за ними нельзя разуметь об Иуде, ибо ничего не упоминается в Писаниях ни о жене, ни о детях Иуды; почему Златоуст говорит, что Давид сим предсказывает о ком-то другом, злоумышлявшем против священников по возвращении иудеев из Вавилона в Иерусалим, на котором и исполнилось сие ясно.

Златоуст присовокупляет и сие: Трудолюбивейшие, занимающиеся историею, знают сие (где, же она написана, не знаю). Евсевий говорит: Прилично и ясно в простых словах (буквально) сбылось это над предателем, когда он повесился, ибо и дети его сделались сиротами и жена его стала вдовою. Другой говорит: Есть и сиротство иное полезное. Это видно из того псалма, в котором Творец молится о том, чтобы дети Иуды лишились злого сего отца, чтобы не имели злого учителя жизни, который по причине недуга сребролюбия позволил себе бесчестное дело татя и предателя.

Ст. 9-14 да будут сынове его сири, и жена его вдова: движущеся да преселятся сынове его и воспросят, да изгнани будут из домов своих. Да взыщет заимодавец вся, елика суть его: и да восхитят чуждии труды его. Да не будет ему заступника, ниже да будет ущедряяй сироты его: да будут чада его в погубление, в роде единем да потребится имя его. Да воспомянется беззаконие отец его пред Господем, и грех матере его да не очистится:

Наказание Доика пусть отразится на членах его семьи и их внешнем благосостоянии: пусть его дети и жена, потерявши весь свой достаток, который перейдет в руки заимодавцев, будут переходить из дома в дом и жить или подаянием, или той случайной платой за работу, которую они будут выполнять для других в качестве слуг их. Пусть никто не окажет защиты не только Доику, но и его детям, которые да не оставят после себя потомства, чтобы память («имя») о нем исчезла в одном поколении. Пусть Господь с него взыщет не только за его грехи, но и за грехи его родителей. Такая ответственность за грехи предков понятна: воспитание у древних отличалось родовым характером, т. е., отцы воспитывали своих детей не только в роде жизни и занятиях своих предков, но и передавали и прививали им свои, чисто личные воззрения, так что сын являлся копией своего отца (Сир XXX:4-6 «умре отец его, и аки не умре!»), а потому пороки отца переходили и к сыну, и были в нем не внешними и мимолетными порывами, а выражением его личности, почему они и отвечали за грехи предков, точнее - за свои, усвоенные от предков.

да будут сынове его сири, и жена его вдова

См. Толкование на Пс. 108:6