Толкования на Псалтирь 134:7

Ст. 6-7 В морях, и во всех безднах. Возводя облаки от последних, земли. Говорит это потому, что землю отвне объемлют моря, из которых возводит облака. Молнии в дождь сотвори. И это есть знамение боголепной силы — смешивать вместе огнистые молнии и воду. Изводяй ветры от сокровищ своих. Словом «сокровища» изобразил непостижимость для людей природы ветров. Подобно же это сказанному Господом: дух, идеже хощет, дышет, и глас его слышиши, но не веси, откуду приходит, и камо идет (Ин. 3,8).

Возводя облаки от последних земли, молнии в дождь сотвори, изводяй ветры от сокровищ своих

Другой (неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз.): «поднимая» (αναβιβάζων). Третий (неизвестный, см. Ориг. Экз.): «привлекает от пределов» (ανασπα απ ακρων). Четвертый (неизвестный, см. Ориг. Экз.): «от конца» (εκ τελέσματος). Так и у Иова сказано: «заключает воды в облаках Своих» (Иов.26:8), и у Соломона: «завязал воду в одежду» (Притч.30:4). Впрочем, он говорит не то, а не­что другое чудное. Что же именно? То, что воздух, сделавшись более густым, поднимается вверх и несется, поднимается то, что тяжело, получая направление противоположное своей природе. Удивительно и то, что в нем держится вода; но гораздо уди­вительнее то, что тяжелое носится на легком; а еще удивитель­нее то, что сгустившаяся в этом воздухе вода, вытекая из облака, уже не задерживается последующим воздухом и не сгущается, но разливается во все стороны и нисходит на землю. Если бы она держалась там по своей природе, то должна была бы держаться и в этом воздухе. Если кто пустит на воздух пузырь, наполненный водою, то, когда он понесется по воздуху, понесется и заключающаяся внутри вода, хотя бы она и выли­лась из пузыря; так следовало бы и здесь быть. Но так как все исполнено чудес и дела Божии дивны, то все это превы­шает обыкновенный порядок вещей и наше разумение. Вода, которая держится в воздухе облачном, уже не держится в воздухе последующем. Видишь ли необычайное дело? Видишь ли, как пророк, представив то, что кажется маловажнее про­чего, показал удивительность этого? Затем представляет и нечто другое удивительное: «от краев, говорит, земли», или: от пределов земли. Облака не только поднимаются, но и носятся, и не везде, где появятся, производят дождь, но часто, прошедши многие страны, миновав города и народы, произво­дят дождь в другом месте. Итак, удивительно не только то, что они поднимаются, но и то, что идут, как бы в горних жилищах, нося в себе тяжесть такого множества вод.

«И при дожде молнии творит». Посмотри на другое чудное явле­ние, как соединяются предметы, противоположные по природе. Нет ничего пламеннее молнии, и нет ничего холоднее воды; но и они здесь соединяются вместе, однако не сливаются и не смешиваются, а сохраняют каждая свои свойства. Огонь нахо­дится в воде и вода в огне, но ни огонь не осушает воды, ни вода не погашает огня. Между тем молния острее солнеч­ного света, блистательнее и пронзительнее. Это доказывается зрением, которое постоянно встречается с солнечными лучами, а стремления молнии не может выносить даже на короткое время. Притом солнце в продолжение целого дня пробегает небо, а она в одно мгновение – всю вселенную, как и Христос свиде­тельствует: «как, говорит Он, молния исходит от востока и видна бывает даже до запада» (Мф.24:27). «Он изводит ветры из сокровищниц Своих». Вот еще явление природы, которое доставляет нам пользу не малую, а такую, что много способствует нашей жизни, укрепляет и освежает утомленные тела и делает воздух более легким. Дело ветров – приводить в движение воздух, чтобы он, оставаясь неподвижным, не испортился, способство­вать созреванию плодов, питать тела. Кто мог бы описать пользу их для мореплавания, и времена года, в которые они являются по порядку и сменяют друг друга, господствуя на море и препровождая плавателей? Один отправляет, другой принимает, идут противоположными путями и служат, так что сама борьба их бывает полезна для жизни; и множество других действий ветров можно было бы исчислить. Но пророк, не говоря обо всем этом и предоставив соображать слу­шателю, сам представляет только легкость, с какою они производятся. Словами: «из сокровищниц Своих» он выражает не то, будто есть некоторые сокровищницы ветров, но то, как легко Бог управляет ими и как живо и удобоподвижно это созда­ние. Как имеющий что-нибудь в своей сокровищнице свободно вынимает все, когда хочет, так и Создатель всего легко сотворил все и передал природе. Видишь ли, какое разнообра­зие и в воздухе, подобно тому, как есть много разнообразия в воде и в огне? Из вод иная в источниках, иная в морях, иная в воздухе, иная в облаках, иная на небе, иная выше небес, иная под землею. И огонь – иной в солнце, иной в луне, иной в звездах, иной в молнии, иной в воздухе, иной в деревах, иной около нас и в светильниках, иной в земле, – часто ведь огонь выходит из земли так же, как вода из источников, – иной в кам­нях, ударяемых один об другой, иной на вершинах де­рев и в деревах, натираемых одно об другое, иной в гро­мовых ударах. Так точно и воздух – иной густ, тот именно, что вокруг нас, иной более тонок, а находящейся еще выше бывает более горячим. И ветры весьма различны – иной суше, иной влажнее, иной теплее. Воздух и облако иногда несется медленнее, а иногда быстрее, как бы на конях. И из обла­ков – иные подобны водоносным сосудам, и иногда бывают наполнены водою, а иногда носятся пустыми, иные подобны вее­рам. Но ты, взирая на них, на их различие и разнообразие, удивляйся Создателю.

«Возводя облаки от последних земли»; потому что водное естество, стремящееся вниз, словом Божиим возводится вверх, носится в превыспренних и орошает сушу. Сказал же Пророк, что оно возводится «от последних земли»; потому что составляется из морских вод, а морские заливы суть пределы земли.

«Молнии в дождь сотвори». Молниями предвещает ниспослание дождей, и являет в том чудо, которое всего необычайнее; потому что молниеносный огонь, пробегая по водам, и вод не согревает, и сам не угасает.

«Изводяй ветры от сокровищь своих». Под «сокровищами» ветров не разумеет какия либо влагалища. Но поелику Божие изволение часто восхотев без труда приводит в движение воздух, сам по себе безветренный; то Пророк и назвал сие сокровищами ветров; потому что, едва даст Свое манование Бог, повсюду являются ветры. Так, указав на дело творения вообще и на Промысл, Пророк описывает потом благодеяния, оказанныя Иудеям.

Возводя облаки от последних земли.

Господь, продолжает, возводит промыслом своим из самых глубочайших мест земли облака и столько поднимает их на воздух при всей естественной тяжести их, и Он производит то, что вода, находящаяся в горних воздушных пространствах, льется из облаков, когда они сгустившись, сделаются тяжелее держащего их воздуха.

Того же: От последнего в земле, сказал, (места) они возводятся, говоря о сем в точности; ибо они составляются из морских вод; а пределы земли суть морскиe заливы. Ибо моря объемлют землю; почему и сказано: основывающий землю на водах. A сие сказано и у Иова: связывающий воду в облаках (Иов. 26, 8). Григория Богослова: Кто связывает воду на облаках? Кто часть ее остановил на облаках (не чудно ли для видения, что текущее вещество удерживается словом?) и другую изливает на лице всей земли и сеет в свое время и равномерно? Василия: Море служить неким началом и источником воздушных вод, когда нагревается лучами солнца и отлагает от себя посредством испарения тонкие частицы воды, которые будучи привлечены в горнее пространство, потом охлаждаются. Как возвысившиеся далее, нежели куда простираются лучи, отражаемые земною поверхностью, при усилении в них холода также и от тени облаков делаются дождем и утучняют землю (Беседа 4, на шестоднев о собрании вод). Также: облако есть густой воздух, состоящий из влажного испарения от земли, который потом, будучи поднят вверх ветрами, по получении от них значительного накопления и достаточной чрез находящуюся в нем влагу тяжести, спускает на землю капли. Такого то свойства дожди, получающие начало от земли и чрез воздух опять низвергающееся на землю. Златословесного: Так облака не только восходят, но и переходят и не во всяком месте, где только появляются, спускают дождь, но иногда миновав страны и народы, в другом месте производят оный (дождь).

Молнии в дождь сотвори.

Бог, прибавляет, производит во время дождя молнии, и он устрояет согласие между собою противных и истребляющих друг друга вещей, без повреждения одной от другой, т. е. так что ни молния, не смотря на свое огненное и пламеннейшее свойство, не истребляет и не иссушает дождевой воды, ни, наоборот, дождевая вода быстрою своею стремительностью не погашает молнии, по Златоусту и Феодориту.

Феодорит и Евсевий, вместо: к дождю, перевели: к приготовлении дождей и громов, ибо за молниею обыкновенно следует гром. Григория Богослова: Какое можешь предложить мне любомудрие о молниях и громах ты, который гремишь от земли и не блещешь даже и малыми искрами истины? Какие либо испарения, выходящие из земли и производящие облака назовешь причиною их? Или какое нибудь сгущение воздуха? Или сжатие и соударение тончайших облаков? Так что сжатие производит у тебя молнии, а расторжение гром? И какой это ветр, который сгнетается и потом, не находя выхода, от стеснения производит сверкание, а от проторжения—гром? А таковым вопросом и недоумением Богослов дает разуметь, что никто не постигает в точности творений Божиих. (Смотр, слово его о Богосл. 2).

Изводяй ветры от сокровищ своих.

Бог, присовокупляет, изводит ветры из сокровищ своих, где сокровищами называет скрытные места, из которых выходят ветры, так как сокровище сокрыто; подобием же сокровища Давид выражает неизвестность происхождения ветров. Или изводящий ветры как бы из сокровищ своих, так что выражается легкость и удобность с каковою Бог, по словам Феодорита, производит их, когда Ему угодно. Ибо по истине чудно это, что Бог так легко посылает то такой, то другой ветер, или и тот и другой вместе, а иногда в одно и то же время и больше ветров; часто же случается, что не посылает ни одного, но состояние и атмосферу воздуха составляет тишина и безветрие; и все это производит для какой либо надобности и по усмотрению, а не без причины и напрасно, так что у Него ветры как бы заключены в некоторых сокровищницах, из которых изводит их легко и когда Ему угодно.

И Господь сказал о ветре и воздухе: Дух дышит, где хочет, и глас его слышишь, а не знаешь, откуда происходит, и куда уходит (Иоан. 3, 8): потому что и ветр есть движение, стремление воздуха; почему и Григорий Богослов сказал: я разумею воздух—это великое обильное богатство, не соразмеряющееся с достоинствами и благосостояниями, но, подобно манне, разделяемое и приемлемое в достаточном количестве и равною мерою подаваемое, эту колесницу пернатых существ, это седалище ветров. А ветры, по словам Златословесного, различны: один из них тоньше, другой грубее, один холоднее, другой теплее, один суше, другой влажнее. По замечаниям новейшим, ветров на Средиземном море дует шестнадцать, а на океане вдвое столько—т. е. тридцать два.