Толкования на Псалтирь 33:10

Бойтеся Господа вси святии Его, яко несть лишения боящимся Его

Если страх не управляет нашею жизнью, то невозможно произойти освящению в теле. Ибо сказано: «пригвозди страху Твоему плоти моя» (Пс. 118,120). Как у пригвожденных гвоздями члены тела остаются неподвижны и бездейственны, так и объятые в душе Божиим страхом избегают всякого страстного обуревания грехом. Посему «несть лишения боящемуся», то есть удерживаемый страхом от всякого неприличного поступка не лишен сил ни для какой добродетели, но совершенен и не имеет недостатка ни в одном из совершенств, свойственных человеческой природе. Как по телу не совершенен тот, у кого недостает какого-либо необходимого члена, но в том самом и не совершенен, чего недостает ему, так не радеющий и о единой заповеди чрез неисполнение бывает уже не совершенен по причине сего недостатка. А кто усвоил себе совершенный страх и всего боится из богобоязненности, тот ни в чем не согрешит, потому что ничего не презирает, и он не потерпит лишения, потому что во всяком случае непрестанно с ним страх.

Ст. 10-11 Бойтеся Господа, вси святии Его, яко несть лишения боящимся Его. Богатии обнищаша и взалкаша: взыскающии же Господа не лишатся всякаго блага

И сие согласно с сказанным выше. Ибо приявшим уже освящение посредством крещения дает совет срастворять любовь страхом, и от единаго Бога ожидать обилия благ; потому что богатство подлежить многим превратностям, и сегодня богатый чрез несколько времени впадает в нищету. И Иудеи, богатейшие древле Божиею о них попечительностию, обнищали. А уверовавшие язычники прияли от Бога обилие благ.

в любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершен в любви

Вопрос: Если боящийся не совершен в любви, то почему несть лишения боящымся Его (Пс. 33:10)? Если нет лишения, то ясно, что [боящийся] совершенен. Каким же образом боящийся не совершенен?

Ответ: Прекрасное благочиние Божественных Писаний, определяя по спасительному законоположению Духа степени тех, кто от внешней множественности страстей направляется к Божественному Единству, называет «боящимися» вводимых [в благочестие] и пребывающих еще преддверии божественного храма добродетелей; стяжавших же соответствующий навык в добродетельных помыслах и нравах обычно называет «преуспевающими»; а достигших уже умозрительным путем самой вершины проявляющейся в добродетелях Истины нарицает «совершенными». Итак, ни боящийся Господа, всецело отвратившийся от ветхого жития в тлении страстей и из страха [Божия] предавший всё свое душевное расположение божественным повелениям, не лишен ни одного из благ, приличествующих вводимым [в благочестие], хотя он еще не приобрел навыка в добродетелях и не сделался причастником мудрости, проповедуемой между совершенными (1Кор. 2:6); ни преуспевающий не лишен ни одного из благ, относящихся к его степени, хотя он и не стяжал еще самого ведения божественных [тайн], отличающего совершенных.

Опять же те, которые мужественно проходят деятельное любомудрие как не освободившие еще душу от страха и памятования о будущих божественных наказаниях, пусть будут признаваемы нами за «боящихся», которые, согласно блаженному Давиду, нисколько не лишены того, что необходимо для борьбы за истину с супротивной силой, хотя им и не хватает дарованных свыше и распространяющихся в уме таинственных созерцаний, [свойственных] совершенным. А удостоившиеся уже мистическим образом созерцательного богословия, очистившие ум от всякого материального представления и носящие безукоризненный образ и подобие божественной красоты пусть будут для нас «возлюбленными».

Итак, согласно блаженному Давиду, боящимся (как «боящимся») несть лишения, хотя «боящийся» и не обладает полнотой и совершенством непосредственного единения со Словом, наравне с «любящими» Господа. Ибо каждый в своем порядке (1Кор. 15:23) и в определенной для него обители имеет совершенство, хотя один по сравнению с другим и бывает более возвышенным по качеству или количеству духовного возмужания.

Поскольку же страх бывает двояким, по написанному: бойтесь более того, кто может и душу и тело погубить в геенне (Мф. 10:28), и: страх Господень чист, пребываяй в век века (Пс. 18:10), и: велий и страшен есть над всеми окрестными Его (Пс. 88:8), то должно исследовать, как любовь изгоняет страх, если он пребываяй в век века, а также как Бог пребудет в беспредельные века страшным для всех, кто окрест Его?

Или лучше: поскольку страх, как я сказал, бывает двояким, один - чистым, другой - нечистым, то, значит, тот страх, который, будучи нечистым, возникает при проступках и в ожидании наказания, имеет причиной своего происхождения грех, а поэтому не пребудет всегда, уничтожаемый вместе с грехом через покаяние; чистый же страх, всегда возникающий независимо от памятования при проступках, не уничтожается никогда. Потому что он каким-то сущностным образом был внедрен Богом в тварь, делая явной для всех естественную досточтимость Его превосходства, превышающего всякое царство и силу. Поэтому тот, кто не боится Бога как Судью и не благоговеет пред Ним по причине преизбыточествующего превосходства [Его] беспредельной силы, справедливо не имеет лишения, будучи совершенным в любви, хотя и с благоговейным страхом и подобающим преклонением любит Бога. Такой человек стяжал страх, пребывающий в век века, и ему несть лишения ни в чем.

Таким образом, созвучны друг с другом пророк и Евангелист: один, говоря, что несть лишения боящимся Господа чистым страхом, а другой - что боящийся Его как Судью вследствие загрязненной совести не совершенен в любви. Согласно такому пониманию, Бог является страшным для всех, кто окрест Его, как бы примешивая страх к любви у тех, кто любит Его и окажется окрест Его. Ибо любви самой по себе, без страха, присуще становиться презрением, как то часто бывает, если близость, естественно рождаемая ею, не сдерживается уздой страха.

Если угодно, исследуем и что значит окрест Его (Пс. 88:8). Окружаемый имеет окружающих его. Поскольку же Господь имеет окружающих [Его], то под «находящимися позади» будем подразумевать тех, которые путем заповедей и в соответствии с деятельной добродетелью безупречно пошли за Господом Богом; под «находящимися слева» - успешно осуществляющих естественное созерцание в духе с помощью благочестивого постижения судов [Божиих], ибо Книга Притчей Соломоновых говорит о мудрости: В шуйце же ея богатство и слава (Притч. 3:16); под «находящиеся справа» - тех, кто воспринял чистое от чувственного мечтания и нематериальное ведение умопостигаемых [существ], ибо лета жизни в деснице ея (там же); под «находящимися спереди» - тех, кто в силу преизбыточествующего и духовно-страстного влечения к божественной Красоте удостоился наслаждения [созерцать Бога] лицем к лицу.

Если же в этом выражении содержится другой, более возвышенный глубокий смысл, то он доступен вам и подобным вам божественным мужам.

Бойтеся Господа, вси святии его, яко несть лишения боящымся его

Упование на Бога не есть единичное расположение. Оно есть хороводица (руководитель) всего сонма добрых расположений сердца, венец и цвет их. Оно свойственно не тем, кои живут в нерадении и беспечности, а тем, кои день и ночь неусыпно трудятся в подвигах добро делания. Почему, ублажив уповающих на Господа, святой Пророк присовокупляет: бойтеся Господа, вси святии, – как бы так: блаженно упование; но, смотрите, не расслабьтесь упованием и не предайтесь беспечности. Напротив, тем паче живите в страхе Божием; ибо только под таким условием не посрамлено будет упование наше и вы не будете лишены всякого блага. Страх Божий не есть праздное чувство, но есть соблюдение заповедей или постоянное пребывание в правде и любви. Когда он таков, тогда служит основанием благонадежности, с которою приступаем к Богу и вкушаем сладость благодеяний Его (см.: Ириней, архиепископ Псковский).

Поработай Господу усердно, – и законно будешь чаять от Него всякой помощи. И между нами так бывает, что к тому, с кем находимся в добрых отношениях и послугах, идем мы с какою-либо нуждою открыто и смело, не сомневаясь и не думая получить отказ. Если же кому сделали какую неприятность, то и на глаза не смеем показаться ему, хоть бы знали, что он охотно всем помогает. То же и здесь. У кого совесть чиста, кто знает, что поработал Господу в исполнении Его заповедей, – тот дерзновенно уповает на помощь Его. Кто же оскорблял Бога беззакониями, у того в годину скорби и беды не возникает в сердце благонадежие; разве только в связи с тем будет в сердце и раскаяние искреннее с решимостью – прочее работать единому Господу.

Святой Исаак Сирианин, в 67-м слове, так изображает необходимую связь упования с добродетельною и богобоязненною жизнию: «кто, не имея заботы о скоропреходящем, днем и ночью радеет об одних добродетелях и о занятиях Божественных, – тому справедливо надеяться на Бога, потому что соделался рабом Его и рачителем к делу Его, не предается нерадению по какой бы то ни было причине. Таковый достоин, чтобы на нем особенным образом показал Бог свою попечительность, потому что сохранил он заповедь Божию, которая говорит: ищите прежде Царствия Божия и правды Его; и Бог исполняет на нем обетование Свое: и сия вся приложатся вам (ср.: Мф. 6, 33). Но человек, у которого сердце погребено в земном, который нерадит о благоугодном Богу, не имеет попечения ни об одной добродетели, по причине всегдашних сношений с людьми и рассеяния в забавах, – такой – как посмеет обратиться к Богу в уповании на помощь Его, когда будет стесняем скудостию или смертию и подавляем плодами беззаконий своих? Может быть, и он скажет: возложу упование на Бога, и Он сделает меня беспечальным и даст мне послабление. До этого часа не вспомнил ты, безрассудный, о Боге, но оскорблял Его непотребством своих дел, и имя Божие, ради тебя, хулимо было, как написано (см.: Рим. 2, 24); а теперь осмеливаешься говорить отверстыми устами: на Него возложу упование, Он поможет мне и попечется о мне. Не обольщайся; надежду на Бога предваряет труд для Бога и, пролитый в делании добра, пот. Только праведник, яко лев уповает (ср.: Притч. 28, 1). И как его постоянное попечение посвящено Богу, так и Бог говорит о нем: с ним есмь в скорби его, изму его и прославлю его, – долготою дний исполню его и явлю ему спасение Мое (ср.: Пс.90, 15-16). Расслабленный и ленивый к делу своему не может иметь такой надежды. Но кто во всем пребывает с Богом и к Нему приближается добротою дел своих, тот может сказать о себе, что сказал Божественный Давид: исчезосте очи мои, от еже уповати ми на Бога моего (Пс. 68, 4)» (Исаак Сирин, Слова подвижнические, 67).

Зачем и святым внушается бояться Бога, когда святые потому и святы, что исполнены богобоязненности? Затем, чтоб не попустили они ослабеть в себе сему страху. Ибо страх Божий есть страж добродетели до гроба: святым же тем более должно ограждать себя им, чем более служат целью стрел врага, предметом зависти и ненависти его. И грех, все еще живущий в них, может поднять главу, коль скоро заметит, что опущен меч, охраняющий вход в рай сердца освященного. Святой Василий Великий говорит: «если страх Божий не управляет нашею жизнью; то невозможно произойти и сохраниться освящению в теле. Ибо сказано: пригвозди страху Твоему плоти моя (Пс.118, 120). Как у пригвожденных гвоздями члены тела остаются неподвижны и бездейственны, так и объятые в душе Божиим страхом избегают всякого страстного обуревания грехом». осему «несть лишения боящемуся», то есть удерживаемый страхом от всякого неприличного поступка не лишен сил ни для какой добродетели, но совершенен и не имеет недостатка ни в одном из совершенств, свойственных человеческой природе. Как по телу не совершенен тот, у кого недостает какого-либо необходимого члена, но в том самом и не совершенен, чего недостает ему, так не радеющий и о единой заповеди чрез неисполнение бывает уже не совершенен по причине сего недостатка. А кто усвоил себе совершенный страх и всего боится из богобоязненности, тот ни в чем не согрешит, потому что ничего не презирает, и он не потерпит лишения, потому что во всяком случае непрестанно с ним страх.

В каком смысле говорит святой Пророк что несть лишения боящимся Господа?

В том, во-первых, что страх Божий делает их нравственно совершенными. Такова мысль святого Василия Великого! «Удерживаемый страхом от всякого неприличного поступка, говорит он, не лишен сил ни для какой добродетели; но есть совершен и не имеет недостатка ни в одном из совершенств, свойственных человеческой природе. Кто усвоил себе совершенный страх и всего боится из богобоязненности, тот ни в чем не согрешит, потому что ничего не презирает, – и он не потерпит лишения, потому что во всяком случае непрестанно с ним страх». Посему-то Премудрый говорит: бойся Бога и заповеди Его храни, яко сие всяк человек (ср.: Еккл. 12, 13), как бы так: все благо и совершенство человека состоит в том, чтоб бояться Бога и заповеди Его хранить (см.: Ириней, архиепископ Псковский).

В том, во-вторых, что хотя и они подлежат нередко лишениям, но чувство лишения не томит их, будучи поглощаемо сердечным удостоверением, что все случающееся споспешествует им во благое, по благопромыслительному устроению Божию. Отсюда преисполняет их дух терпения, пересиливающий все лишения в такой степени, что их будто не бывает. Сей дух богаче всякого богатства. Дух должен быть богат, а не кладовая. К тому же истинно богобоязненный и не желает богатства. Когда же кто не имеет того, чего и иметь не желает, то о нем нельзя сказать, что он лишен того (см.: Ириней, архиепископ Псковский).

В том, в-третьих, что Господь не оставляет боящихся Его во время нужды, но подает им и временные блага, когда сие нужно для совершенства их нравственного, для блага других, живущих с ними, и для прославления имени Божия. В Святом Писании, а наипаче в житиях святых, находим бесчисленные примеры, которыми доказывается, что Бог особенное имеет попечение о рабах Своих, чудесным образом подавая им все нужное к содержанию жизни их. Совершенные в духе не требуют сего, довольствуясь всякою участию своею, но младенцы духовные, как млеком, воспитываются устроением для них внешнего благоденствия. Сим путем ведены были подзаконные, которым внушалось, чтоб боялись Бога по крайней мере ради того, что Он подает временные блага. Христиан же Промысл Божий ведет совершеннейшим путем, в котором само мученичество не опровергает того положения, что несть лишения боящимся Господа (см.: Ириней, архиепископ Псковский).

Блаженный Августин прилагает при сем еще следующий урок: «многие, говорит он, затем не решаются восприять страх Божий, что боятся голода. Говорят им: перестаньте обманывать. Они отвечают на это: а чем же нам кормиться? Не солжешь – ни в чем не успеешь, и сделки наши ничто без обмана. Но ведь за обман Бог накажет: побойся Бога. Если стану, говорит, бояться Бога, нечем будет жить. Вот таких-то и воодушевляет Пророк: бойтеся Господа, – яко несть лишения боящимся Его. Довольство обещает сомнящемуся и страшащемуся, как бы не обеднять, если восприимет страх Божий. Питал тебя Бог, когда ты и думать о Нем не думал: теперь ли Он оставит тебя, когда ты начнешь бояться Его? Смотри не говори: вон тот-то богат, не боясь Бога, а я беден, хоть и боюсь Бога. Тот, не боясь Бога, сколько нажил? А я боюсь Его, гол и голоден. Не говори так; но вонми тому, что далее следует у Пророка: богатии обнищаша и взалкаша».

Толкование на некоторые псалмы.

См. также Толкование на Пс. 33:9

Бойтеся Господа, вси святии его, яко несть лишения боящымся его

Упование на Бога не есть единичное расположение. Оно есть хороводица (руководитель) всего сонма добрых расположений сердца, венец и цвет их. Оно свойственно не тем, кои живут в нерадении и беспечности, а тем, кои день и ночь неусыпно трудятся в подвигах добро делания. Почему, ублажив уповающих на Господа, святой Пророк присовокупляет: бойтеся Господа, вси святии, – как бы так: блаженно упование; но, смотрите, не расслабьтесь упованием и не предайтесь беспечности. Напротив, тем паче живите в страхе Божием; ибо только под таким условием не посрамлено будет упование наше и вы не будете лишены всякого блага. Страх Божий не есть праздное чувство, но есть соблюдение заповедей или постоянное пребывание в правде и любви. Когда он таков, тогда служит основанием благонадежности, с которою приступаем к Богу и вкушаем сладость благодеяний Его (см.: Ириней, архиепископ Псковский).

Поработай Господу усердно, – и законно будешь чаять от Него всякой помощи. И между нами так бывает, что к тому, с кем находимся в добрых отношениях и послугах, идем мы с какою-либо нуждою открыто и смело, не сомневаясь и не думая получить отказ. Если же кому сделали какую неприятность, то и на глаза не смеем показаться ему, хоть бы знали, что он охотно всем помогает. То же и здесь. У кого совесть чиста, кто знает, что поработал Господу в исполнении Его заповедей, – тот дерзновенно уповает на помощь Его. Кто же оскорблял Бога беззакониями, у того в годину скорби и беды не возникает в сердце благонадежие; разве только в связи с тем будет в сердце и раскаяние искреннее с решимостью – прочее работать единому Господу.

Святой Исаак Сирианин, в 67-м слове, так изображает необходимую связь упования с добродетельною и богобоязненною жизнию: «кто, не имея заботы о скоропреходящем, днем и ночью радеет об одних добродетелях и о занятиях Божественных, – тому справедливо надеяться на Бога, потому что соделался рабом Его и рачителем к делу Его, не предается нерадению по какой бы то ни было причине. Таковый достоин, чтобы на нем особенным образом показал Бог свою попечительность, потому что сохранил он заповедь Божию, которая говорит: ищите прежде Царствия Божия и правды Его; и Бог исполняет на нем обетование Свое: и сия вся приложатся вам (ср.: Мф. 6, 33). Но человек, у которого сердце погребено в земном, который нерадит о благоугодном Богу, не имеет попечения ни об одной добродетели, по причине всегдашних сношений с людьми и рассеяния в забавах, – такой – как посмеет обратиться к Богу в уповании на помощь Его, когда будет стесняем скудостию или смертию и подавляем плодами беззаконий своих? Может быть, и он скажет: возложу упование на Бога, и Он сделает меня беспечальным и даст мне послабление. До этого часа не вспомнил ты, безрассудный, о Боге, но оскорблял Его непотребством своих дел, и имя Божие, ради тебя, хулимо было, как написано (см.: Рим. 2, 24); а теперь осмеливаешься говорить отверстыми устами: на Него возложу упование, Он поможет мне и попечется о мне. Не обольщайся; надежду на Бога предваряет труд для Бога и, пролитый в делании добра, пот. Только праведник, яко лев уповает (ср.: Притч. 28, 1). И как его постоянное попечение посвящено Богу, так и Бог говорит о нем: с ним есмь в скорби его, изму его и прославлю его, – долготою дний исполню его и явлю ему спасение Мое (ср.: Пс.90, 15-16). Расслабленный и ленивый к делу своему не может иметь такой надежды. Но кто во всем пребывает с Богом и к Нему приближается добротою дел своих, тот может сказать о себе, что сказал Божественный Давид: исчезосте очи мои, от еже уповати ми на Бога моего (Пс. 68, 4)» (Исаак Сирин, Слова подвижнические, 67).

Зачем и святым внушается бояться Бога, когда святые потому и святы, что исполнены богобоязненности? Затем, чтоб не попустили они ослабеть в себе сему страху. Ибо страх Божий есть страж добродетели до гроба: святым же тем более должно ограждать себя им, чем более служат целью стрел врага, предметом зависти и ненависти его. И грех, все еще живущий в них, может поднять главу, коль скоро заметит, что опущен меч, охраняющий вход в рай сердца освященного. Святой Василий Великий говорит: «если страх Божий не управляет нашею жизнью; то невозможно произойти и сохраниться освящению в теле. Ибо сказано: пригвозди страху Твоему плоти моя (Пс.118, 120). Как у пригвожденных гвоздями члены тела остаются неподвижны и бездейственны, так и объятые в душе Божиим страхом избегают всякого страстного обуревания грехом». осему «несть лишения боящемуся», то есть удерживаемый страхом от всякого неприличного поступка не лишен сил ни для какой добродетели, но совершенен и не имеет недостатка ни в одном из совершенств, свойственных человеческой природе. Как по телу не совершенен тот, у кого недостает какого-либо необходимого члена, но в том самом и не совершенен, чего недостает ему, так не радеющий и о единой заповеди чрез неисполнение бывает уже не совершенен по причине сего недостатка. А кто усвоил себе совершенный страх и всего боится из богобоязненности, тот ни в чем не согрешит, потому что ничего не презирает, и он не потерпит лишения, потому что во всяком случае непрестанно с ним страх.

В каком смысле говорит святой Пророк что несть лишения боящимся Господа?

В том, во-первых, что страх Божий делает их нравственно совершенными. Такова мысль святого Василия Великого! «Удерживаемый страхом от всякого неприличного поступка, говорит он, не лишен сил ни для какой добродетели; но есть совершен и не имеет недостатка ни в одном из совершенств, свойственных человеческой природе. Кто усвоил себе совершенный страх и всего боится из богобоязненности, тот ни в чем не согрешит, потому что ничего не презирает, – и он не потерпит лишения, потому что во всяком случае непрестанно с ним страх». Посему-то Премудрый говорит: бойся Бога и заповеди Его храни, яко сие всяк человек (ср.: Еккл. 12, 13), как бы так: все благо и совершенство человека состоит в том, чтоб бояться Бога и заповеди Его хранить (см.: Ириней, архиепископ Псковский).

В том, во-вторых, что хотя и они подлежат нередко лишениям, но чувство лишения не томит их, будучи поглощаемо сердечным удостоверением, что все случающееся споспешествует им во благое, по благопромыслительному устроению Божию. Отсюда преисполняет их дух терпения, пересиливающий все лишения в такой степени, что их будто не бывает. Сей дух богаче всякого богатства. Дух должен быть богат, а не кладовая. К тому же истинно богобоязненный и не желает богатства. Когда же кто не имеет того, чего и иметь не желает, то о нем нельзя сказать, что он лишен того (см.: Ириней, архиепископ Псковский).

В том, в-третьих, что Господь не оставляет боящихся Его во время нужды, но подает им и временные блага, когда сие нужно для совершенства их нравственного, для блага других, живущих с ними, и для прославления имени Божия. В Святом Писании, а наипаче в житиях святых, находим бесчисленные примеры, которыми доказывается, что Бог особенное имеет попечение о рабах Своих, чудесным образом подавая им все нужное к содержанию жизни их. Совершенные в духе не требуют сего, довольствуясь всякою участию своею, но младенцы духовные, как млеком, воспитываются устроением для них внешнего благоденствия. Сим путем ведены были подзаконные, которым внушалось, чтоб боялись Бога по крайней мере ради того, что Он подает временные блага. Христиан же Промысл Божий ведет совершеннейшим путем, в котором само мученичество не опровергает того положения, что несть лишения боящимся Господа (см.: Ириней, архиепископ Псковский).

Блаженный Августин прилагает при сем еще следующий урок: «многие, говорит он, затем не решаются восприять страх Божий, что боятся голода. Говорят им: перестаньте обманывать. Они отвечают на это: а чем же нам кормиться? Не солжешь – ни в чем не успеешь, и сделки наши ничто без обмана. Но ведь за обман Бог накажет: побойся Бога. Если стану, говорит, бояться Бога, нечем будет жить. Вот таких-то и воодушевляет Пророк: бойтеся Господа, – яко несть лишения боящимся Его. Довольство обещает сомнящемуся и страшащемуся, как бы не обеднять, если восприимет страх Божий. Питал тебя Бог, когда ты и думать о Нем не думал: теперь ли Он оставит тебя, когда ты начнешь бояться Его? Смотри не говори: вон тот-то богат, не боясь Бога, а я беден, хоть и боюсь Бога. Тот, не боясь Бога, сколько нажил? А я боюсь Его, гол и голоден. Не говори так; но вонми тому, что далее следует у Пророка: богатии обнищаша и взалкаша».

См. также Толкование на Пс. 33:9