Толкования на Апостола Павла послание к римлянам 8:35

Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч? как написано

Ничто не может отлучить верующих, ничто не может отторгнуть привязанных ко Христу плотью и кровью. Нынешние гонения есть испытание и проверка наших душ. Бог пожелал, чтобы мы были испытаны, как Он всегда испытывает своих; но в этом Его испытании у верующих нет недостатка в Его помощи (см. 2Кор. 12:9).

Ст. 35-36 Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч? как написано: за Тебя умерщвляют нас всякий день, считают нас за овец, обреченных на заклание

Итак, кто отлучит нас от Христа? Скорбь? или голод? и прочее.

Ст. 33-37 Кто поемлет на избранныя Божия, Бог оправдаяй. Кто осуждаяй; Христос Иисус умерый, паче же и воскресый, Иже и есть одесную Бога, Иже и ходатайствует о нас. Кто ны разлучит от любве Божия, скорбь ли, или теснота, или гонение, или глад, или нагота, или беда, или мечь; якоже есть писано: яко Тебе ради умерщвляеми есмы весь день: вменихомся якоже овцы заколения. Но во всех сих препобеждаем за Возлюбльшаго ны

Кто поемлет на избранныя Божия? (ст. 33) Это сказано против утверждавших, что вера нисколько не приносит пользы, и против сомневающихся в возможности мгновенного изменения. И смотри, как быстро (апостол) заградил им уста, при помощи достоинства избравшего. И не сказал: кто будет обвинять рабов Божиих, но: избранныя Божия, потому что избрание есть знамение добродетели. Если занимающийся объезживанием молодых коней признает их способными к бегу, то никто не может опорочить его, и всякий, кто станет обвинять его, становится смешным; тем более смешны те, которые обвиняют, когда Сам Бог избирает души. Бог оправдаяй, кто осуждаяй (ст. 34)? (Апостол) не сказал: Бог отпускает грехи, но, что гораздо важнее: Бог оправдаяй. Если приговор судьи, и притом такого судьи, объявляет кого правым, то чего заслуживает обвинитель? Итак, не должно бояться ни искушений, потому что за нас Бог, Который и доказал это Своими делами, ни иудейского пустословия, потому что Бог и избрал, и оправдал нас, а что еще удивительнее, оправдал смертью Сына. Кто нас осудит, когда Сам Бог венчает, когда Христос за нас закалается и не только закалается, но и после этого ходатайствует за нас? Христос Иисус умерый, паче же и воскресый из мертвых, иже есть одесную Бога, иже и ходатайствует о нас (ст. 34). Явившись в собственном Своем достоинстве, Он не прекратил Своего о нас промышления, но ходатайствует о нас и постоянно сохраняет к нам ту же самую любовь. Он не ограничился просто закланием, но, что особенно доказывает величайшую любовь, не только совершает все, что от Него зависело, но и умоляет об этом другого. Это одно (апостол) и пожелал выразить словом - ходатайствует, беседуя человеколюбиво и снисходительно, чтобы показать любовь; равным образом, из слова - не пощаде, если принять его не в таком смысле, будет следовать много несообразного. А чтобы ты понял, что именно это (апостол) хочет раскрыть, он, сперва сказавши, что Христос есть одесную, потом присовокупил: ходатайствует о нас, чем и доказал равночестие и равенство, так что ходатайство надобно уже представлять проявлением не меньшего достоинства, но одной только любви. Когда Он Сам есть жизнь, источник всех благ, имеет равную с Отцем власть, воскрешает мертвых и животворит, и все прочее делает, то как Он может нуждаться в ходатайстве для оказания нам помощи? Кто лишенных надежды и осужденных освободил от осуждения собственною властью, сделал праведными и сынами, возвел их на высочайшую степень чести и осуществил на деле то, чего и ожидать было невозможно, Тот, после совершения всего этого и после возведения естества нашего на царский престол, нуждался ли в ходатайстве о том, что более легко? Видишь ли, как все служит доказательством, что слово - ходатайствует (апостол) употребил лишь для того, чтобы выразить горячность и силу любви Его к нам, так как и Сам Отец представляется умоляющим людей о примирении с Ним: по Христе убо посольствуем, яко Богу молящу нами (2Кор. V, 20). Но, однако, когда Бог увещевает и когда люди бывают от имени Христа посланниками к людям, то мы не представляем при этом ничего унизительного для такого достоинства, но из таких выражений заключаем только об одном, именно о силе любви. Так поступим и здесь. Потому, если Дух ходатайствует воздыханиями неизглаголанными, если Христос умер и ходатайствует за нас, если Отец не пощадил ради тебя Сына Своего, избрал тебя и оправдал, то чего ты боишься, чего трепещешь, пользуясь такою любовью и таким попечением? И (апостол), показав великое о нас промышление свыше, со всею уже свободою продолжает речь свою и не говорит, что и вы должны столько же любить Бога, но, как бы приведенный в восторг этим неизреченным Промыслом, восклицает: кто ны разлучит от любве Христовой (ст. 35)? И не сказал - Божией: так безразлично ему называть и Христа, и Бога. Скорбь ли, или теснота, или гонение, или глад, или нагота, или беда, или меч? Обрати внимание на мудрость блаженного Павла. Он не упомянул о том, что ежедневно уловляет нас в плен, - о любви к деньгам, о страсти к славе, о власти гнева, но перечисляет то, что гораздо мучительнее этого и способно победить самую природу, указывает на то, что часто против нашей воли потрясает крепость ума, именно говорит о скорбях и теснотах. И хотя легко перечислить все сказанное, но каждое слово заключает в себе бесчисленные ряды искушений. Когда (апостол) говорит о скорби, то разумеет и темницы, и узы, и доносы, и изгнания, и все прочие бедствия, - одним словом указывает на беспредельное море опасностей и в одном выражении открывает перед нами все человеческие злоключения. И, несмотря на это, он отваживается на все эти бедствия. Потому (апостол) и употребляет образ речи вопросительный, как бы нимало не сомневаясь, что, кто так любим и находится под таким промышлением, того ничто не может отлучить от любви.

Потом, чтобы ты не подумал, что эти бедствия являются признаком оставления, (апостол) приводит слова пророка, который за долгое время предвещал это и говорил: яко Тебе ради умерщвляеми есмы весь день: вменихомся якоже овцы заколения (ст. 36; Псал. XLIII, 23), то есть нам определено терпеть зло от всякого. Но при столь многочисленных и великих бедствиях, среди этих необычайных несчастий для нас служит достаточным утешением самая причина подвигов, или правильнее сказать, не только достаточным, но и гораздо большим, так как мы терпим это, говорит (апостол), не для людей и не для чего-либо житейского, но для Царя всяческих. И не этим одним, но и другими многоразличными и многоцветными венцами он опять украсил подвижников. Так как им, как людям, невозможно подвергнуться смерти много раз, то (апостол) доказывает, что от этого награды нисколько не уменьшаются. Хотя по природе человеку дарован жребий умереть только однажды, но, если захотим, Бог даровал нам возможность ежедневно подвергаться этому, по своей воле. Отсюда ясно, что мы переселимся, имея столько венцев, сколько проживем здесь дней, или даже число венцев будет больше, потому что в один день можно умереть и однажды, и дважды, и много раз. Тот, кто уготован на это, всегда получает совершенную награду. Это разумел и пророк, сказав: весь день. Апостол же привел слова его для большего ободрения слушателей. Если жившие в Ветхом Завете, говорит он, имевшие наградой трудов своих землю и те, что разрушается вместе с настоящей жизнью, настолько презирали настоящую жизнь, искушения и бедствия, то какое извинение можем иметь мы, которые и после неба, горнего царства и неизреченных благ, пребываем в лености и не достигаем даже той меры, какой достигали ветхозаветные? (Апостол) однако ж не сказал этого, но, предоставив это совести слушателей, довольствуется одним свидетельством и доказывает, что тела их суть жертва и что они не должны страшиться и смущаться, потому что так устроил Сам Бог. (Апостол) предлагает им и другого рода увещание. Чтобы кто-нибудь не сказал, что он просто любомудрствует вопреки действительному опыту, он и присовокупил: вменихомся, яко овцы заколения, означая этим то, что апостолы ежедневно подвергались смерти. Замечаешь ли мужество и кротость? Как овцы не противятся, когда их закалают, так и мы, говорит (Павел). Но так как человеческий разум и после стольких примеров по своей немощи страшился множества искушений, то смотри, как (апостол) снова восстановляет слушателя, возвышает его и возвеличивает, говоря: но во всех сих препобеждаем за возлюбльшаго ны (ст. 37). То и удивительно, что мы не только побеждаем, но побеждаем тем самым, посредством чего злоумышляют на нас, и не просто побеждаем, но препобеждаем, то есть со всею легкостью, без трудов и пота. Повсюду мы воздвигаем памятники побед над врагами, не только тогда, когда в самом деле терпим, но даже тогда, когда лишь подготовляем к тому душу. И весьма справедливо, потому что Бог нам споборствует. Потому и сказал (Павел): препобеждаем. Это был новый способ победы - одолевать посредством противоположного, никогда не быть побеждаемым и выходить на состязания, как бы имея в своей воле окончание битвы.

Павел так пламенел духом, так горел любовию к Богу, что, выражаясь достойными своей души словами, сказал: «кто ны разлучит от любве Христовы»? Смотри, какая выразительность в этом изречении, какая сила господствующего чувства души, какая пламенная любовь! «Кто ны разлучит», – то есть, может ли быть что-нибудь такое, что лишило бы нас любви к Богу, видимое ли что-нибудь, или невидимое?

Желая и в подробности исчислить нам все случаи и показать всю неодолимую силу любви своей к Господу, он присовокупляет еще следующие слова: «скорбь ли, или теснота, или глад, или гонение, или нагота, или беда, или меч?» О, душа, пламенеющая восторгом, который есть мать смиренномудрия! Какие напасти, говорит, могут удалить нас от любви к Богу? Скорби ли каждодневные? Никак. Тяжелые обстоятельства? Нет! Гонения? Нисколько. Что же? Голод? Нет. Опасности? Но что я говорю о голоде, о наготе, об опасностях? Не меч ли? Но и смерть, говорит он, если бы мне угрожала, не сможет этого сделать: все будет безуспешно, все бессильно. Никто другой не удостоился столько возлюбить Господа, как эта блаженная душа. Он говорит все так, как бы уже отрешился; от тела, воспарил, так сказать, к небу и уже не думает, что еще ходит по земле. Стремление к Богу и пламенная любовь к Нему переселили его ум от чувственного к духовному, от настоящего к будущему, от видимого к незримому. Такова-то вера и любовь к Богу!

Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч? как написано

Смысл всего этого места заключается в ободрении тех, к кому Павел обращается, дабы они не сгибались от гонений, ибо, вероятно, они жили согласно мудрости плоти, если стремятся к временным благам и страшатся временных невзгод.

Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч? как написано

Добрых христиан даже пытками не отвратить от Христа. Вялые же и небрежные подчас отходят от Него под влиянием пустых басен. И если даже они претерпят хотя бы незначительный ущерб, непрестанно возмущаются, и принимаются роптать против Бога, и прибегают к нечестивым и мерзостным гаданиям.

Кто ны разлучит от любве Божия: скорбь ли, или теснота, или гонение, или глад, или нагота, или беда, или мечь? якоже есть писано

Итак, после того, как нам Словом указан прямой и легкий путь спасаемых, будем, сколько есть силы, отказываться от наслаждения и страдания настоящей жизни и со многим увещанием наставлять в том же и руководимых нами - и тогда совершенно освободимся и освободим [других] от всякого плотского помышления и бесовской злокозненности. Будем домогаться одной только божественной любви, и никто не сможет отлучить нас от Бога: ни скорбь, ни теснота, ни голод, ни опасность, ни меч и ничто другое, из перечисленного святым Апостолом в [указанном] месте, ибо через действенное ведение, при непоколебимом пребывании в нас любви, мы получим от Него вечную и неизреченную радость и утверждение души.

Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч? как написано

Показав неизреченную любовь к нам Отца и Сына и Святого Духа, как бы по божественному воодушевлению восклицает: кто отлучит нас от любви Божией? Кто так любим и сподобился такого промышления, того ничто не может отлучить от этой любви. Именем же скорби и тесноты обнял все, что только может причинить бедствия, хотя и не перечислил их поодиночке.

Кто ны разлучит от любве Божия: скорбь ли, или теснота, или гонение, или глад, или нагота, или беда, или мечь? якоже есть писано

Речь получает новый оборот. Как поставить ее в отношении к предыдущей? Кажется, так: изобразил Апостол основания упования нашего крепкие, кои все исходят от чрезмерной к нам любви Божией. Но как при всей силе основания сии прочны в отношении к каждому не безусловно, а под условием его верности к Богу, то на это теперь и обращает внимание святой Павел. Он говорит как бы так: такою любовию Бог объемлет нас; не сомневайтесь же, что и полученного не потеряете, и обещанного не лишитесь. Могло бы быть поколеблено такое упование наше, если бы мы оказались неверными, неблагодарными и не любящими Бога. Но этого и быть не должно. Ибо: кто ны разлучит от любве Божия? Кто примет в чувство любовь Божию к себе, тот не может не возгореться любовию к Богу. И затем пусть весь мир восстанет на него за сию любовь, — уж он ни за что не отстанет от любви Божией. А не отстанет от любви, — и в уповании своем ослабеть или поколебаться не может. Святой Златоуст говорит: «Апостол, показав, сколь много промышляет о нас Бог, со всею свободою продолжает речь свою и говорит, что и вы должны столько же любить Бога; но, как бы приведенный в восторг сим неизреченным промыслом, восклицает: кто ны разлучит от любве Божия? » В ответ на это он говорит: могли бы отлучить нас от любви Божией скорби и тесноты. Но им ли отлучить? Они не должны иметь на нас такого действия (стихи 35 — 37). И затем прилагает: и я уверен, что они и не возмогут возыметь такого на нас разрушающего действия (стихи 38 — 39). Ничего не может быть воодушевительнее к перенесению скорбей и теснот любве ради Божия! Как в обычном нашем быту бывает, что когда кто скажет другому: я уверен, что ты того и того не сделаешь, — то этим дружеским или начальственным словом налагает на него обязательство несокрушимое к тому, чтобы и в самом деле не сделать того: так поступил здесь и святой Павел.

Итак, во-первых, Апостол указывает, что могло бы разлучить от любве Божия, но не возможет. И указывает только скорби и тесноты. Но они ли одни могут это делать? Разве прелести мира не сильны к тому же? Даже не более ли они отводят от Бога и верности Ему? И если не более, то всегда могут быть выставлены наряду с скорбями и теснотами, как отвлекатели от любви Божией. Почему же Апостол умолчал об них? Потому что кто устоит против натиска скорбей и теснот, на того прелести мира никакого уже влияния возыметь не могут.

Святой Златоуст говорит: «дивись мудрости блаженного Павла! Не упомянул о том, что ежедневно уловляет нас в плен, — о любви к деньгам, о страсти к славе, о мучительстве гнева; но перечисляет то, что гораздо сего мучительнее, делает насилие самой природе и часто против воли нашей потрясает твердость ума, — он говорит о скорбях и теснотах». А может быть, и потому не помянул Апостол о прелестях, что тогда если и отклоняем кто бывал от любве Божия, то лишь скорбями, а никак не прелестями. Так много было скорбей и они так были повсюдны, что прелести и на ум никому не приходили.

Скорбь ли, или теснота. Будто оглавление всего неприязненного любителям Бога о Христе Иисусе: скорбь — более с внутренней стороны, — как неприязнь отражается в сердце; а: теснота — более со внешней, относительно тела и внешнего положения. — Гонение — и в семействе, и в обществе восстают и не хотят терпеть, чтобы между ними жил такой; и или прямо выгоняют, или притеснениями и неприязнями самого заставляют убежать. И убегает, — нередко ни с чем и в чем был; следствием чего неизбежным бывает глад и нагота — кормиться нечем, одеться не во что. Но это еще не все: гонители не успокаиваются изгнанием и лишением всего, — ищут побить и убить; от этого беда неотступно висит над головою, — того и гляди схватят, измучат и убьют. Так всюду почти бывало в частной жизни. Но иногда к гонителям частным присоединялось и правительство — и брало меч в руки, будто на поражение врагов, на обезглавление любителей Божиих. Святой Златоуст говорит: «каждое слово заключает в себе бесчисленные полчища искушений. Когда Апостол говорит (например) о скорби, разумеет и темницы, и узы, и доносы, и изгнания, и все прочие бедствия; одним словом обтекает безбрежное море напастей и, короче сказать, в одном речении открывает пред нами все человеческие злоключения. И, несмотря на то, он отваживается на все сии бедствия. Апостол употребляет образ речи вопросительный, как бы нимало не сомневаясь, что, кто так любим и находится под таким промышлением, того ничто не может отлучить от любви (к Благодетелю)».

Якоже есть писано. Место Писания из псалма (см.: Пс. 43, 23) приводит Апостол в подтверждение будто только бедственности любителей Божиих; но если взять слова те в связи с содержанием псалма, то ими подтверждается и непоколебимость любви любящих Бога. Псалом изображает крайнее бедствие, постигшее народ Божий, всего вероятнее плен и рассеяние, со всеми сопровождавшими его прискорбностями. Но замечает, что, несмотря на то, что все сие постигло нас, мы не забыхом Тебе и не неправдовахом в завете Твоем, и не отступи вспять сердце наше (ср.: Пс. 43, 18 — 19). Таким образом, очевидно, что если мы умерщвляемся весь день, то не за что другое, а Тебе ради (ср.: Пс. 43, 23). Видя в этом предызображение положения первых христиан и их водителей, Апостол привел сие место, давая разуметь: если те так верными Богу пребыли, несмотря на тесноты, мы ли не пребудем? И препобеждаем (стих 37). Наша верность любви Божией уже предызображена. Мы исполняем лишь предначертанное. Или: как можно нам отступить от предначертанного, — того, что за столько веков предызображено относительно нас?

Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч? как написано

Давайте размышлять о глубокой любви Создателя. Давайте прилепляться к Нему всем сердцем. Давайте не будем растрачивать естество разума подобно блудному сыну. Давайте усвоим ту радость, в которой изумленный Павел восклицает: Кто отлучит нас от любви Божией?

Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч? как написано

Кто сможет отлучить нас от любви Христа, Который одаривает нас столь великими и бесчисленными благами? Скорбь? Но не в силах она, потому что любовь твердого христианина не могут одолеть никакие испытания.

Ст. 35-37 Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч? как написано: за Тебя умерщвляют нас всякий день, считают нас за овец, обреченных на заклание. Но все сие преодолеваем силою Возлюбившего нас

Здесь Апостол говорит, что от любви Божией не могут оторвать верующих никакие насильственные действия враждебных нашему спасению людей. Так как эти действия производятся людьми, то Апостол, и здесь начинает вопрос вопросит. местоим. мужского рода: кто. - От любви Божией. Бог нас любит и хочет спасти, а злые люди своими враждебными действиями, которые могут поколебать в нас веру, хотят преградить любви Божией путь к нам: если мы окажемся неверны Богу, то, конечно, потеряем расположении Божие. - Скорбь или теснота - объясн. см. 2:9. Гонение (diwgmoV) - судебное преследование. - Меч - смертная казнь через усечение мечом. - Как написано. Апостол видит в Пс XLIII (ст. 23), который он приводит по тексту LХХ, не только доказательство того, что верующие во Христа терпят то же, что и верующие Ветхого Завета, но и пророчество о том, что христианам - очень многим - предстоит претерпеть насильственную смерть. - За тебя. По контексту речи, это выражение нужно относить к Богу, а не ко Христу. Мученичество в то время понималось, как прославление Бога (см. Ин 21:19). - Всякий день - правильнее: «целый (olhn) день». Враги смотрят на христиан, как на овец, обреченных на заклание, которое совершается в течение целого дня, безостановочно. То один, то другой христианин вырывается из общества верующих, чтобы быть казненным за веру. - Но все преодолеваем. Победа наша над всеми искушениями - чрезвычайная (upernikwmen), потому что мы все эти искушения не только побеждаем, но и обращаем их себе на пользу. - Возлюбившего. Здесь нужно разуметь Бога (а не Христа), о любви Которого к нам шла речь и выше.