Я есмь воскресение и жизнь;
верующий в Меня, если и умрет, оживет;
и всякий живущий и верующий в Меня не умрет вовек.
– Отец Михаил, скажите, как человек может подготовиться к смерти? Например, такая ситуация: он уже болен и знает, что скоро у него исход. Или человек просто уже что-то осознал и хочет целенаправленно подготовиться. Какие бы Вы дали рекомендации?
– Очень важно понять, что отношение к смерти верующего человека и неверующего абсолютно разное. Потому что для нас верующих смерть — это дверь. Это переход, конец одного состояния, начало другого. Для человека неверующего с биологической смертью заканчивается все! Наша душа бессмертна, но и она даже у неверующего человека противится этой мысли, сопротивляется мысли о том, что её больше не будет, что наступит время без её бытия. Это более даже философский вопрос, чем, религиозный. Хотя, как мы знаем, философия, особенно если ее брать изначально, никогда не существовала как внерелигиозная наука. Хотя в ней рождались и атеистические идеи, но скорее, как какое-то исключение, а не как правило, потому что античная философия – всё-таки религиозна. Да, она не христианская, но она все равно религиозная.
А религия — это связь между нами и Высшими силами, то есть связь человека и Бога, именно в христианском понимании религии. Причем эта связь не только человека с Богом, но и связь Бога с человеком. И именно эта связь Бога с человеком для человека является более важной. Сам термин латинский “религия” (religare) означает связь, соединение.
Если говорить о философии, то мысль, «что меня когда-то не было», для человека более приемлема, чем идея или мысль о том, «что меня когда-нибудь не будет». Таким образом мы легко допускаем, что до моего рождения, до моих, может быть, трех или пяти лет весь мир существовал вне меня. Это человек легче принимает. А вот мысль о том, что будет с миром, с моими близкими после меня, но без меня, вызывает у человека неприятие. Мы внутренне с этим не можем согласиться — все равно пытаемся себе представить, что будет дальше. Допустить мысль, что «меня больше никогда не будет» нам очень тяжело.
Естественно, мне возразят: что нет, это можно представить умозрительно. Предположительно да, но фактически нет. Надо быть честными с собой! Для меня лично это является еще одним подтверждением того, что душа бессмертна, потому что она противится самой мысли, что ее не будет в будущем. Но человек неверующий продолжает твердить свою мантру: «со смертью оканчивается все».
– Что является переходом, а что является бессмысленным окончанием?
– Понимаете, мы во всем ищем смыслы. Полная бессмыслица существования или деятельности — это для нас мучительно. Фашисты в годы Второй мировой войны доводили людей до сумасшествия, до безумия – заставляя делать бессмысленные действия. Пленных людей в концентрационных лагерях принуждали совершать одни и те же действия, например, выкапывать ямы, а потом их закапывать и так снова и снова.
Работать даже на врага, делая какие-то осмысленные действия, для человека является не столь мучительным как делать работу, полностью лишенную смысла. Нравственный человек, конечно, страдает, потому что это работа на врага. Но это работа, и она осмыслена. А вот если деятельность абсолютно бессмысленна, то она уже для человека совершенно разрушительна духовно. И он просто может сойти с ума. А теперь возьмём логику атеистов. Какой смысл к чему-то готовиться если дальше ничего? Все рассуждения атеистов о том, что я делаю что-то для будущих поколений, детей, внуков, являются некой попыткой их разума оправдать или осмыслить свою жизнь которой придёт конец и за которой, лично для них, ничего не будет. Но все равно это полная бессмыслица.
Например, когда говорят: ”Я тружусь для того, чтобы мои дети, мои внуки что-то там имели”, то, скорее всего, речь идет о материальных вещах. То есть, я их должен обеспечить чем-то, дом оставить, дерево посадить или что-то еще. Но тебя-то не будет вообще, какой в этом смысл? А вот если человек думает: «Да, меня не будет, но это ради них». И это уже проявление любви. А любовь ведь не умирает, иначе она любовью не является. Вот что самое важное. Любовь вечна. Не просто как какое-то понятие, а именно как чувство. Вечно именно чувство любви. Иначе, это не будет любовью. Если я люблю своих детей и делаю это ради них, то я перехожу уже в категорию вечности. А если я отвергаю вечность, значит, неизбежно, должен отвергнуть и любовь. Мы видим здесь явное философское противоречие, религиозное противоречие, духовное противоречие. Но это противоречие только для атеистов, для верующих — его нет.
Для верующего человека смерть — это переход, смерть — это дверь, начало новой жизни, точнее нового состояния. Продолжение жизни бессмертной души в новом состоянии, которое называется духовным. Мы об этом очень мало что знаем. Сегодня мы говорим о теме, которая, в принципе, для нас является самой непознанной и в общем-то непознаваемой. Потому что, пока мы не пройдём в эти двери, мы не узнаем, насколько там всё по-другому.
Смерть — это действительно начало бытия души без тела. Но еще один важный момент: смерть, как мы ее видим, смерть наших близких людей, то, что нас ожидает — это тоже не последние наши изменения. И это исповедует вся Церковь, потому что это состояние до всеобщего Воскресения из мертвых. И это зафиксировано в Символе веры, а именно, в последнем ее предложении, которая представляет собою учение церкви в форме молитвы. Вспомним эти слова: “Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века”. Чаю — означает ожидаю. Причем ожидание очень сильное. Не просто ожидание чего-то, когда ты в этом сомневаешься, а несокрушимое, твёрдое, наполненное верой ожидание.
У нас есть антоним слова “чаяние” в русском языке, это — слово “отчаяние”. Интересный момент, язык ведь является, по слову классика, одеждой всех явлений и фактов. Языковые формы определяют нашу жизнь. И если из русского языка исчезает слово “чаяние”, а остается только слово “отчаяние”, то это говорит о том, что жизнь наша в последнее 100-летие, когда произошла потеря слова, не наполнена особыми чаяниями и надеждами. Задуматься над этим обязательно стоит, почему в нашем языке сохранился именно негативный посыл.
Есть ещё слово: “упование” тоже устаревшее. Его употребляют только церковные люди и те, кто знаком с классической русской литературой. Но вот слово “чаяние” никто сейчас не употребляет, кроме людей на молитве стоящих. Мы надеемся, чаем и уповаем на воскресение из мертвых. Ждём жизнь будущего века.
Слово “воскресение” по значению неразрывно связано со смертью. Не было бы смерти, не было бы и воскресения. Самое главное воскресение для нас — это Воскресение Христово. “Сей нареченный и святый день, праздников праздник, и торжество есть торжеств”. Это победа Христа над смертью как таковой, на которое было обречено все человечество через грехопадение. Это преодоление преграды, которую человек воздвиг между собой и Богом, это дарование человеку через Воскресение Господа нашего Иисуса Христа, вечной жизни. Это самое главное событие в жизни человеческой и вообще в истории мира, и не только в человеческой, но и в ангельской — в бытии всего сотворённого мира. Воскресение Господа нашего Иисуса Христа — есть наше чаяние, есть наше упование, наша надежда.
Истинно, истинно говорю вам: слушающий слово Моё и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь (Ин.5:24).
Смерть — это переход к промежуточному периоду нашего бытия до воскресения. То есть мы лишаемся бытия как люди, состоящие из тела и души. И это лишение нас биологической жизни тела — временно. Мы должны понимать, что воскреснем в обоженном, исцеленном Господом теле, которое будет так же бессмертно, как и наша душа. Потому что оно не будет греховным.
Апостол Павел называет тело греховным. Не в смысле биологического тела, что представляет собой наш организм: кости, связки, мышцы, все органы и так далее. Он говорит о поражении нашего тела последствиям грехопадения: мы телом своим наследовали смерть, а душой наследовали так называемую склонность грешить. Теперь в нас происходит постоянная борьба: между нашей склонностью ко злу и образом Божиим, который нам дан Создателем.
Искра Божия горит в нашей душе постоянно и побуждает к добру. Зовёт вернуться в лоно Отца. То есть, это тот самый нравственный закон — совесть, о которой говорит Апостол Павел. Как закон его плоти противится закону его разума и как он становится пленником греха:
Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех (Рим.7:1).
Это в нас живет до воскресения. Потому что в воскресение тело будет иным, оно уже не будет греховным. Оно будет телом и телом физическим, но именно таким, как у Воскресшего Господа: то есть, измененным, обожженным, прославленным. Но это будет нам дано тоже не только как дар, унаследованный через крещение, принятие Христа, но и через нашу собственную жизнь, которой мы должны жить в стремлении быть подражателями Господа нашего, быть учениками Его.
По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою (Ин.13:35).
Ибо для меня жизнь – Христос, и смерть — приобретение (Флп.1:21).
Смерть будет нашим приобретением, она будет умиранием нашего ветхого тела для того, чтобы наследовать блаженство и радость жизни после смерти, жизни во Христе. Смерть — приобретение, потому что избавляет от тягот настоящей многоскорбной жизни и вводит в лучшую. Смерть предваряет блаженство и радость жизни во Христе, но не полностью, потому что ещё нет Воскресения.
По учению Церкви, даже прославленные святые, они все равно не пребывают в полноте бытия, потому что они не воскресли еще. То есть у них еще нет полноты бытия, об этом говорит Апостол Павел. Бог приготовил для нас нечто лучшее — Воскресение из мертвых, чтобы они не без нас наследовали Царство и новый мир от Господа, который будет дан после Второго Пришествия. Наша подготовка — это не только подготовка к смерти, это очень важно понимать, что мы готовимся не к смерти, а мы готовимся к тому, что будет после смерти.
– Отец Михаил, правильно ли я понимаю, что мы здесь как ученики, которые познают, набивают шишки, нам даны определённые правила – заповеди, а смерть — это определённая дверь, за которой уже экзамен для перехода души?
– Смерть — это дверь, которая ведет тебя в экзаменационную комнату, а ты стоишь, переживаешь и понимаешь, что Этого преподавателя не обмануть, Он точно поставит тебе то, чего ты заслуживаешь. Поэтому переживания очень сильные. Дальше тебе эта дверь открывается и на тебя показывают: «заходи», а после экзамена билет тебе выдают. То есть, пришел действительно твой час. И это очень сильный час, безусловно, для каждого человека. Даже святые трепетали перед ним. Но не перед этим процессом, а перед тем, что будет дальше. Церковь молится в этот момент особенно активно и в нашем церковном лексиконе есть такое понятие как “сугубая молитва”. Много уделять этому времени должны и родственники, и сама Церковь Христова, как мать, заботящаяся о своем чаде. Именно потому, что самое важное будет дальше.
Вообще, экзамен — это проверка, результат всех твоих деяний, всех твоих дней, которые ты посвящал учебе. Если ты был усердный учеником, то экзамен — это событие, которого ты не боишься, ты понимаешь, что ты сдашь его. И для тебя это событие не страшное, а скорее радостное. Для Апостола Павла это было радостное событие, которого он ждал. И он говорил о том, что он уже хочет разрешиться. Он хочет быть со Христом, но ради дела, которое ему Господь поручил здесь на Земле он оставался на какое-то время. То есть для него уже было очевидным и понятным что он идет к Господу.
Ещё один пример. Недавно была память святителя Григория Паламы, архиепископа Фессалоникийского. В это время мы вспоминаем о тайне Света, к которому мы должны приобщиться, если хотим увидеть Воскресение Христово. Вероятно, поэтому предсмертными словами святителя Григория Паламы были: «В горняя… В горняя… К Свету!»
Имеется в виду: в духовный мир, который является вершиной духовной жизни. Когда человек настолько созрел, и вся его жизнь настолько исполнилась этим Светом, что он уже действительно разрешается от этой земной жизни, переходя таким образом, переходя от земли на Небо.
Поэтому еще раз повторюсь, что для нас подготовка к смерти, подготовка не к самой смерти, а к тому, что будет после нее и это не ожидание того, что будет сразу после смерти, не бытия до Воскресения, а упование, чаяние на всеобщее Воскресение. Мы каждый раз на литургии перед началом анафоры молимся и просим, исповедуя Символ Веры, говоря о том, что мы “…чаем Воскресение мертвых и жизни будущего века”.
Дальше начинается главная часть Литургии и потом, отверстие Царских врат и вынесение Святых Даров, что означает явление Господа Иисуса Христа по Воскресении Своем. То есть мы готовимся именно к тому, что называется Воскресением из мертвых. Сейчас Великий пост, идет подготовка к Пасхе Христовой, то есть к Воскресению Господа нашего Иисуса Христа, к празднованию этого события. Вся наша жизнь — подготовка к нашему Воскресению. То есть жизнь — это подготовка к смерти, жизнь — это подготовка к жизни, жизнь — это подготовка к Воскресению!
– Отец Михаил, например, человек заболел, а он не такой уж был верующий, но решил прийти к вере и просит родственников ему помочь. Что они должны сделать?
– Этим просьбам человека ни в коем случае нельзя пренебречь. Его желание оно не просто уважительное, оно должно стать для близких самым главным. Родственникам необходимо отодвинуть все свои дела, которые у них только есть и позаботиться о своем родном. Потому что в нем сейчас произошло осмысление самого важного: необходимо здесь, на Земле закрыть некие долги. Конечно, какие-то долги перед людьми тоже важны, но они не настолько важны, как наши долги перед Богом. Наши долги перед Богом — это то, что стоит на первом месте.
В притче о злом должнике говорится о том, что мы можем рассчитывать на Божью милость только при том условии, что если мы от всего сердца прощаем своих обидчиков. Потому мы и должны напоминать себе ежедневно: «Остави (прости) нам долги наша, яко же и мы оставляем должником нашим».
Согласно этой притче, обиды ближних нанесённые ими нам, по сравнению с нашим долгом перед Богом, так же ничтожны как несколько мелких монет в сравнении с бюджетом целой страны. А мера нашего прощения друг другу прегрешений соответствует мере прощения Богом наших грехов.
В принципе, не может быть такой ситуации, когда мы ощущаем себя прощенными и примиренными с Богом, но при этом не примирились с ближним. «Какой мерой вы мерите, такой мерой возмерится вам» (Мф.7:2).
Покаяние и Исповедь предсмертные, они крайне важны, потому что мы просим у Господа, чтобы он все эти наши долги, грехи, всё, что нас связало, всё, что не пускает нас, привязанные гири на ногах условно говоря, мы оставили здесь на Земле. Эти слова, которые Господь говорит своим ученикам читаются в разрешительной молитве:
Истинно говорю вам: что́ вы свяжете на земле, то́ будет связано на небе; и что́ разрешите на земле, то́ будет разрешено на небе (Мф.18:18).
Особо важно понимать, что исповедь – это Таинство, в котором исповедующий свои грехи при видимом изъявлении прощения от священника невидимо разрешается от грехов Самим Богом. Таким образом, сколько бы молитвословий о прощении грехов священник ни произносил при погребении человека, они не заменяют Таинство исповеди при его жизни, а для прощения и отпущения грехов, в первую очередь, необходимо искреннее покаяние. Что невозможно исполнить с уже умершим человеком.
В последний час, через искреннее покаяние человеку “разрешаются”, то есть прощаются Богом грехи. Это важный момент для того, кто пришел к осознанию Веры перед смертью. Сейчас из моих слов можно сделать ложный вывод: что вот тогда давайте жить как угодно, творить что угодно в свое удовольствие, творя беззакония, живя как человек, далекий от Бога, а потом в последний час покаемся. Нет, так не будет. Потому что, как только человек осознал, что он пред Богом должник, он уже стремится от этих долгов освободиться. То есть речь идет о человеке, который прозрел через болезнь, прозрел через какое-то испытание, фактически прозрел перед смертью. Задача родственников, задача родных сразу же призвать священника, который придет к нему и через это духовное лицо явится к нему вся Церковь во всей полноте своей. И человек этот будет действительно подготовлен к переходу.
– Как родственникам себя подготовить к тому, что человек скоро уйдет, ведь очень многие воспринимают смерть трагично?
– Это все от неверия, это все от бездуховности. Потому что люди, которые воспринимают смерть как трагедию, именно потерю своего близкого человека, проявляют не любовь и сострадание, а сожаление и эгоизм. Они испытывают жуткое потрясение, отрицательные, негативные эмоции, они их захлестывают. Потому что люди думают не о ближнем своем, а о себе. Не верят, не допускают, не понимают важность того, что ему сейчас нужно помочь. Потому что их стенания, их горе угнетают умирающего. Человек ещё жив, а они уже вокруг него начинают рыдать и убиваться. То есть человек не получает надежды и веры. И вот здесь я вижу тоже исполнение слов Спасителя: «И враги человеку домашние его» (Мф.10:36).
Необходимо деятельное соучастие, а не псевдодуховное сочувствие. Подпитывать своими негативными эмоциями ситуацию — это неправильно. Таким поведением люди показывают, что не готовы к смерти ни к своей, ни своих родных, потому что смерть — как лакмусовая бумажка Веры человека.
Перед лицом смерти человек обнаруживает либо Веру, либо неверие. И так же точно любовь и нелюбовь. Человек, который жертвует собой, преодолевая страх смерти, идет на подвиг самопожертвования, демонстрирует любовь. Не то, что он ее показывает из тщеславия. Нет, он даже не думает об этом. Просто он проявляет искреннюю любовь.
Становится очевидно, что даже страх смерти можно преодолеть готовностью отдать жизнь свою за другого. Человек жертвует жизнью за Родину, за родную землю, за людей этой земли.
Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих (Ин.15:13).
Спаситель сам положил душу, то есть жизнь Свою бесценную, за жизнь каждого человека, Свою земную жизнь человеческую положил за весь род человеческий. Поэтому больше этой любви не существует. И мы, когда полагаем душу свою за друзей своих, и это происходит не только на войне, в военное время. Человек может спасти кого-то, спасти, например, тонущих, при этом заболеть и через какое-то время умереть или сам утонуть при спасении. Это же происходит от любви к ближнему.
– Отец Михаил, получается, с одной стороны, у человека благостная смерть, но, с другой стороны, она получается внезапная. А если он, например, был не крещен или не успел покаяться за свои грехи, как в этом случае поступает Церковь?
– Есть в наших святцах, в житиях те, которые вообще не крещены. Для нас людей воцерковленных, конечно, важно форму соблюсти. Нужно для спасения чтобы человек был крещён. Но, есть разные ситуации. Господь Бог все-таки не земной бюрократ. Сильнее его никого нет, поэтому Господь может совершить все что угодно по воле Своей. Он Бог и Он Дух, а Дух дышит, где хочет. Он есть любовь. Поэтому мы в опыте 2 000-летнего существования Церкви имеем святых, которые не были крещены. Как они могли стать святыми? А они мученики. И они крестились через свое мученичество или как говорят, крестились мученической кровью.
Более того, мы имеем пример разбойника, который наследовал жизнь вечную в последний свой час. И на Страстной седмице мы услышим песнопение: «Разбойника благоразумнаго во едином часе раеви сподобил еси, Господи». Здесь как раз есть утешение всем, кто не успел. Бог никогда не спешит и никогда не опаздывает. Праздник 40 Севастийских мучеников всегда бывает Великим постом он дан нам в назидание и утешение. Воин, охранявший мучеников, был язычником, никакого крещения не принял. Но его крещение было в том, что он залез вместе со всеми в замерзающие озеро и вместе с остальными 39-ю наследовал венец мученичества.
– В каком случае не отпевают?
– Не отпевают тех, кто называется самоубийцами. Причем здесь тоже очень важный момент. Есть люди, которые, являясь невменяемыми или умалишенными, не осознают того, что они совершают, находясь в состоянии болезни, когда поражена именно душа, когда душа болеет и это другой случай. В этом случае отпевание возможно по благословению архиерея.
Не совершается отпевание в том случае, если человек полностью осознает, что он совершает в своей жизни страшный грех — наложение на себя рук, то есть убийство самого себя. Потому что он не раскаян и находится в полном отчаянии. Понимаете, что такое самоубийство? Почему он называется Иудиным грехом? Иуда не только предал и наложил на себя руки. Он погрузился в полное отчаяние, сам себя отверг от Божьего прощения. То есть он приговорил сам себя и сам себя осудил. Когда человек не может выйти из этого состояния сам, он должен обратиться к Богу как блудный сын или как Петр, рыдая, или как благоразумный разбойник, исповедуя все свои безумства “Помяни меня, Господи, во Царствии Твоем”. То есть здесь идет речь об осознанном раскаянии и Вере.
У Иуды это не раскаяние в плане покаяния. Это страшное погружение в унылое сожаление о том, что ты сделал страшное, из которого вообще нет никакого выхода. То есть полная чернота своего духовного состояния, когда человек погрузился в нее настолько, что отчаялся полностью в Боге, в том, что он может быть прощен, исцелен и спасен, восстановлен пусть не как апостол, но хотя бы как человек. Вот что такое грех Иуды.
Человека, который так на себя наложил руки, его не отпевают, потому что нет смысла в отпевании. Ведь отпевание — это как малая канонизация мы же молимся “со святыми упокой”. Мы просим у Господа чтобы человек был соединен с Церковью небесной, то есть покоился со святыми. Не в промежуточном состоянии, а вообще фактически в святости.
– А родственники могут как-то помочь душе самоубийцы?
– Помочь можно тому, кто хочет помощи, кто её ищет, кто в ней нуждается активно. Человек, который тонет, кричит, зовет на помощь, ему можно и нужно помочь. Или не кричит, но может быть в таком состоянии находится, когда он закричать не может, но он не хочет утонуть. И он плывет, хотя боится, что он рано или поздно утонет. Невозможно же, находясь просто в воде посреди океана выжить, но он хочет жить. И если в этом человеке хотя бы внутреннее желание есть быть спасенным, он продолжает плыть.
Его состояние, что он на поверхности находится, оно уже говорит о том, что он хочет быть спасенным, поэтому его надо спасать. Мимо корабль проплывает, кидают круг, и даже не важно, схватился он за него или нет. Люди бросаются в воду, пловцы, моряки, они его как-то подхватывают, привязывают к нему веревку и поднимают наверх, на корабль, именно потому что он плывет. Этим он свидетельствует, что он хочет жить. А если человек не хочет, как ему помочь? Нет желания жить – нет и жизни. Ведь молитва — это слово о жизни, это обращение к Богу, чтобы Бог даровал жизнь.
– Отец Михаил, а чего не должны делать родственники во время смерти ближнего?
– Многие вещи люди делают от бездуховности. Причина, с одной стороны, наше атеистическое прошлое которое у нас отняло христианские традиции, а с другой, их замена какими-то языческими отголосками. И если происходит подмена духовной жизни во Христе, то начинается расцвет всяких суеверий. Например, когда кладут в гроб какие-то предметы, или, когда ставят стопку с хлебом к портрету умершего, или просто за столом ставят тарелку для этого человека, который уже ушел, ну и так далее. Это прямой отсыл ко всем языческим обрядам. Когда целые курганы создавали для знатных людей, ханов, князей, клали туда предметы, забивали не только коней, любимых князем, но и даже жен умервщляли и хоронили там же, клали рядом предметы, которые могут якобы потребоваться в той жизни.
Понятны горькие чувства родителей, но тем не менее, зачем ребенку класть во гроб игрушки? Священник, проявляя такт, конечно не будет этому противиться. Но, тем не менее, это все равно не по-христиански. Тем более, когда взрослому человеку кладут какие-то предметы типа сигарет. Зачем, чтобы он курил?! Или даже бутылку могут. Хотя это вообще редкий случай. Но тем не менее. Или какие-то, может быть, любимые им предметы, например, очки. И зачем это все делать?
Но есть и добрые примеры. Вот не противоречащая христианству традиция — приготовить любимое блюдо умершего и угостить на поминках тех, кто пришел для того, чтобы они это съели в память о нем. Лучше так проявить заботу.
А занавешивание зеркал? Опять же, это суеверие, которое не связано никак с верой во Христа и с исповеданием Единого Истинного Бога и правильного отношения к смерти. Люди объясняют это тем, что боятся увидеть отражение усопшего человека, который может там им померещиться или явиться. Такие мнения слышишь постоянно. Зачем это люди делают? Потому что страшно.
Желательно отойти от любых проявлений не христианского, не православного поведения. В любом храме можно узнать, как правильно сопроводить почившего и что делать в первое время, сразу же после смерти. Понятно, что самое главное — это молитва и она должна быть и от родственников, и церковной. А главная молитва
Церкви — это отпевание. Совершается на третий или после третьего дня. Панихиды, которые служатся в особые дни поминовения усопших: третий, девятый и 40-й, многие об этом знают.
Есть молитва домашняя за усопших — это когда нет, допустим, священника, который бы прочитал канон на исход души, то можно самому почитать этот канон. Если ты не можешь обратиться тут же в храм и попросить отслужить литию в первый день (лития служится в первый день, когда человек скончался), то это можно совершить так называемым мирским чином тоже.
Псалтирь читается с первого дня. И читать её надо в течение 40 дней, хорошо читать не одному человеку, а разделить между родственниками и каждый свою часть может читать. И поэтому вся Псалтирь будет прочитана и, может быть, даже не один раз, а дважды или трижды. Это важно не только для самого умершего, потому что это ходатайство нашей любви перед Господом и свидетельство того, что мы любим человека и обращаемся к Тому, кто Сам есть Любовь. Это важно и для оставшихся на земле, потому что молитва объединяет и утешает скорбящих родных.
Так мы помогаем человеку, проявляя христианское чувство любви и участвуем в Божьем деле, потому что Господь хочет его принять. Если люди тоже в этом участвуют, то это не значит, что мы помогаем Господу, Богу нельзя помочь, это Он всем помогает, но тем самым мы выражаем полноту жизни этого человека, то есть наша молитва общая, свидетельствует о том, что мы его любим, а раз мы его любим, то он и Царство Любви легче обретет.
Вот поэтому молитва родственников и Церкви очень важна и это одно от другого неотделимо. Некоторые воспринимают молитву Церкви и молитву, которая дома совершается, как нечто отдельное. На самом деле это все одно общее дело. Потому что родственники — это тоже церковь и все мы относимся к Церкви Христовой. Просто есть то, что совершается именно в церкви, в полноте церковной жизни, а есть домашняя молитва, которая тоже молитва Церкви, но как малой церкви — семьи. И должно быть то, и другое в сочетании.
– Отец Михаил, то, что всю ночь родственники читают молитвы над усопшим, это правильно?
– В Православной Церкви существует добрый обычай непрерывного чтения Псалтири над телом усопшего (кроме времени, когда совершаются при гробе панихиды или заупокойные литии) до его погребения.
Чтение Псалтири по усопшим имеет свое начало в древности. Оно приносит великое утешение усопшим и само по себе как чтение слова Божия и как свидетельствующее о любви к ним их живых собратий.
И дело здесь не во времени, это как некий суточный круг, то есть желательно все время читать Псалтирь. В ночной молитве какого-то сакрального смысла нет. Для Господа и день и ночь — условность, Он свыше этого, Он Творец времени. У нас здесь сейчас вечернее время, а на противоположной стороне Земли – утро. Господь слышит в любое время и всех просящих у Него чистым сердцем.
Беседовали Виктория Платонова и Ольга Корхова
Комментировать