Взрослый человек зачастую всю жизнь носит тяжелый груз детских обид и разочарований. Забыть и простить можно многое, но что делать христианину, если некоторая боль, нанесенная близкими людьми в детстве, не хочет уходить?
В Священном Писании в притче о блудном сыне отец прощает своё заблудившееся дитя. Такое возможно и в наших отношениях с Богом и Отцом, если мы приходим с покаянием.
Но в повседневной жизни все чаще встречается ситуация, когда не отцы, а именно дети помнят причиненное в младенчестве или юности зло и мучаются оттого, что не в силах простить своих отцов. А от ропота и обиды на отца недалеко до ропота и обиды на Бога, попустившего эти испытания. Что делать и как избавиться от обиды на самых близких людей?
На интернет-канале Свято-Никольского монастыря в Гомеле в видео-передаче на важную для многих тему размышляет архимандрит Савва (Мажуко):
«Друзья мои, все вы, наверное, знаете имя Гарри Трумэна, президента США, повинного в бомбардировке Хиросимы и Нагасаки.
Шестое и девятое августа – две страшные даты в 1945 году, с которых, в общем-то, и началось кровавое шествие ядерного оружия в нашей истории.
Мы не знаем даже, чем всё это закончится, но навсегда с этими событиями слилось воедино имя одного из президентов США, который стал президентом внезапно, в связи со смертью знаменитого Франклина Делано Рузвельта.
Почему я вспоминаю этого человека? Потому что не биография его как политика мне интересна, а интересен тот эпизод его жизни, который касается большинства из нас.
Дело в том, что Гарри Трумэн вырос на ферме. Он был такой, знаете ли, американский колхозник, если хотите, из деревни, вырос в достаточно консервативной американской семье.
Папа у него был известный человек в своей округе – маленький, коренастый, который считал, что он самый сильный, любил выпить, и в таком виде любил подраться.
Больше всего ему нравилось драться с теми людьми, кто выше его ростом. Дело в том, что папа Гарри Трумэна был просто коротышка, даже, по-моему, прозвище у него такое было.
Но кроме этих приключений, которыми он терроризировал окрестности, он еще имел удивительную способность издеваться над своими детьми.
Среди его сыновей Гарри Трумэн был самым уязвимым звеном, потому что другие мальчики пошли по стопам папы, тоже были крепышами, драчунами и пытались поддержать репутацию фамилии Трумэн.
А вот Гарри родился с большими проблемами со зрением, с детства носил очки, стекла в которых были толщиной с бутылку кока-колы. Он очень стеснялся своего недостатка, его постоянно дразнили в школе.
И самое грустное в его биографии (в этом он сам признавался) было то, что над ним постоянно издевался отец. И вся его жизнь была выстроена так, чтобы доказать отцу, что он может, что он не девчонка.
Гарри Трумэн в своих воспоминаниях говорил: мол, я все время себя чувствовал какой-то девчонкой и меня постоянно обзывали, что я девчонка, что я слабак. А он пытался доказать, что это не так, всё пытался произвести впечатление на папу.
Эта история так или иначе повторяется во многих семьях. И мы знаем, что эта тема звучит даже и в русской литературе – к проблеме отцов и детей обращаются со времен Тургенева до эпохи советской литературы, до повести о собаке динго. И особенно остро звучит эта тема во многих картинах советского кинематографа послевоенного периода.
Словом, вопрос этот, как простить отца, для многих крайне актуальный, потому что мы живем в обществе, в котором разломаны все традиционные устои и нормы.
И даже, может быть, не в этом причина большой проблемы, потому что, читая биографии людей, которые росли в традиционных семьях в 19-м, 18-м веке, мы видим, что и тогда было не все благополучно.
И очень часто травмы, которые наносили родители своим детям, отзывались на их жизни до самого конца, и потом, может быть, даже передавались по наследству.
Как простить отца? Этот вопрос задают себе люди, очень часто испытавшие не только предательство со стороны своих родителей, но иногда прямое насилие, издевательство.
И человек, который озадачен этим вопросом, так или иначе видит, что существует рифма между этой большой психологической экзистенциальной проблемой, человеческой проблемой, и вопросом собственно религиозным, как простить Бога-Отца за ту жизнь, за тот мир, в котором мы живем.
И, конечно же, этому вопросу посвящено довольно много высказываний, целые полки книг написаны по этому вопросу. Например, наш великий богослов митрополит Антоний Сурожский этому вопросу посвящал ряд своих проповедей речей и лекций.
И я думаю, что до конца мы не сможем ответить на этот вопрос, потому что он всегда имеет личностную окраску, всегда за ним стоят личные истории.
У Гарри Трумэна был свой портрет отношений, который довлел над ним всю жизнь, были свои отношения с отцом.
Есть очень сложные истории сложных взаимоотношений с матерью, когда таким насильником, что ли, таким детским ужасом является мать.
И с этой травмой человеку приходится жить много лет, преодолевать ее, постоянно оглядываться на этот опыт, так что даже в 40 или 50 лет, как неоднократно я был тому свидетелем, человек с горечью говорит: ты бы знал, что сделал мой отец, как я не могу его простить до сих пор.
Представляете, как тяжело. Человеку 40, и он до сих пор не может простить отца или не может простить мать.
И сейчас для современного человека есть много путей решения этой проблемы. Вы зайдете на любой сервис, увидите, что есть психологи, готовые вам помочь, готовые разложить по полочкам все ваши проблемы.
Но мне кажется, я знаю путь более простой, мне кажется, я знаю ответ, который подойдет если не всем, то большинству.
У Эзопа есть такая басня, которую многие слышали – про худых собак, которые так оголодали, что просто не могли идти, повалились и увидели, что на реке подсыхают шкуры, можно пойти и их сожрать, и вот тогда появятся силы у этих самых собак.
Но нужно идти к реке, и нужно эту реку, самое главное, перейти.
Вот они лежат на берегу реки, смотрят на эти шкуры и думают: ну, если между нами и шкурами река, значит, надо ее выпить. Такое в голову собакам пришло, интересная такая идея. И вот они взялись ее пить – пьют, пьют эту реку, чтобы, знаете, препятствие между собой и шкурами преодолеть.
В конце концов заканчивается басня по-эзоповски, то есть собаки напиваются до посинения и лопаются, просто разлетаясь в разные стороны. Вот, в Древней Греции такая работа воображения была совершенно обычным делом.
Но на самом деле это очень глубокий текст, потому что он показывает, каким путем не надо идти.
Можно до бесконечности разбирать свои детские травмы, вспоминать: подождите, в девять лет он подарил мне ножик перочинный – понимаете, перочинный ножик мне, ребенку, и значит, что это наверняка имело какое-то последствие для меня, вот то, что я сейчас не могу найти работу, это как-то с этим связано.
И вы до бесконечности будете пить эту реку вместо того, чтобы пойти самым простым путем.
Если хочешь простить отца – стать сам отцом. Если хочешь простить Бога – сам стань богом для другого человека.
Не нужно бесконечно копаться в этих травмах – сам стань отцом, образцовым, настоящим, который создаст для своего ребенка просто счастливую жизнь, который вложит в него столько доброты, восхищения, нежности и глубокого уважения.
Этого, может быть, он не получил от отца, но теперь может дать то, что он хотел тогда получить.
А ждать, что эти все раны зарубцуются сами собой, не имеет смысла, потому что наши отцы, наши прадеды, наши матери – они тоже люди. Они тоже были жертвой, может быть, обмана или же насилия, сами были несчастны.
Мы не можем множить эту бесконечную реку насилия, которая тянется через наши судьбы. Кому-то нужно это остановить. Хочешь стать отцом – стань отцом. Хочешь простить отца – стань отцом для другого человека.
Может быть, даже не в физическом смысле, может быть, стань покровителем, вдохновителем для другого человека. Поддержи какое-нибудь служение, проект, сам понеси какое-нибудь служение по-настоящему, с достоинством, с красотой, с честью.
Хочешь простить Бога – стань богом для другого человека, изливай милосердие, доброту, щедрость на другого человека, на того, кто рядом с тобой.
Вот это и будет твой ответ на вопрос, как простить отца. Мне кажется, всё очень просто. Хотя быть несчастным гораздо приятнее. Тут уж нам никуда не уйти от этого сладострастия, о котором так много писал Ф. М. Достоевский.
Но, мне кажется, там, где есть хотя бы зерно здоровья, человек, опираясь на те здоровые части своей души, сможет все-таки стать по-настоящему отцом, и может быть, даже с Богом подружиться, всех простить, всех обнять и сделать этот мир чуточку добрее.
Соб. инф.
Видео-версия передачи на канале Свято-Никольского Гомельского мужского монастыря
Комментировать