Питер Пен и другие персонажи детских книг восхищают не нравственными поступками – они эгоистичны, веселы и лишены совести. Но мы продолжаем любить их, поскольку они похожи на настоящих детей. Можно ли по-христиански воспитать у ребенка совесть?
Почему совесть зависит от возрастных особенностей его развития? Изучаем вопрос вместе с популярным православным психологом Людмилой Петрановской.
Совесть – не только способ выразить нравственное самосознание личности, не только нравственная и христианская категория, но и сложная психическая функция, которая, как выяснили учёные, изначально заложена как возможность, но не появляется с рождения, а приобретается в процессе роста ребенка и развития его психики.
Между тем, тысячелетиями накопленные христианством знания о душе вовсе не уступают современным знаниям в области психологии развития.
Неслучайно до определенного возраста Церковь считает ребенка младенцем и не требует от него участия в Таинстве Исповеди – то есть осмысленного и вдумчивого покаяния, диалога со своей совестью.
Мы, воцерковленные христиане, прекрасно об этом знаем и не выстраиваем своих маленьких чад в очередь к исповедальному аналою, а сразу уверенно ведем их ко причастию.
Но отчего-то дома, на улице, в садике, в магазине, на детском празднике напрочь забываем об этом установлении и чуть ли не с бессловесного младенчества, еще до полутора лет, начинаем взывать к детской совести.
Да, родители тоже люди. Мы устаем от работы, быта, повседневной рутины, сложности семейных отношений, детского плача, болезней, капризов, беспорядка среди игрушек…
А тут еще этот маленький негодник или негодница, не понимая всех взрослых бед, бунтуют, требуют, вечно чего-то хотят и просят… Как тут сдержать «праведный» родительский гнев и не взывать к совести малыша?
Но уже в самой подобной постановке вопроса содержится некий абсурд. Потому что то, к чему мы так взволнованно и эмоционально взываем, просто… не существует.
Как считает психолог Людмила Петрановская, до 5–6 лет говорить о наличии совести у ребёнка преждевременно.
Обосновывая это утверждение, она подробно раскрывает и описывает механизмы и этапы возрастного развития детской психики, которой от природы свойственен здоровый эгоцентризм, когда маленькое «я» является центром не только его внутреннего, но и внешнего мира, не только его центром восприятия явлений и вещей, но и мерой всего.
В системе детских ценностей утверждение «я виноват» строго равно пониманию «я плохой».
И если для взрослого человека, тем более верующего христианина «держать душу во аде» и чувствовать себя плохим перед исповедью – это в порядке вещей и почти что нормально, то для ребенка в его райском состоянии быть плохим – это катастрофа, его мир рушится, как башня из кубиков, когда кто-то вытащил всего один, но главный кубик из основания.
Что же делаем мы, то и дело, по случаю и без особой на то причины взывая к совести двух-трех-четырехлетки? Мы вынимаем главный кубик.
А потом ещё удивляемся, отчего это вдруг ребенок капризный, неуправляемый, все время не в духе, отчего появляется агрессия и само-агрессия – он может ударить маму (мама для него и есть он сам), постричь себе волосы, спрятавшись в шкафу, оторвать голову у любимой игрушки…
Нет, своими бесконечными требованиями, сетованиями и упреками после любого маленького проступка – «ах ты, бессовестный», «совесть-то у тебя есть», «как тебе не стыдно» мы вовсе не воспитываем – мы не развиваем у своего чада совесть. Мы провоцируем очень страшное и разрушительное явление – стойкое чувство вины, которое, закрепляясь, во взрослом возрасте лживо подменяет собой голос совести.
От этого взрослому ребенку – школьнику, а потом подростку, а затем молодому человеку – бывает неимоверно трудно понять и самостоятельно разобраться, в каких его поступках, собственно, есть повод для покаяния, а в каких – просто укоры больной совести, не имеющие никакого отношения ко греху, к тому, что ему необходимо исповедовать.
От этой путаницы возникает серьезный душевный дисбаланс, говоря языком психологов – когнитивный диссонанс. Последствия могут быть самыми разными. Нервный срыв, всплеск психосоматических заболеваний, смена настроений, трудности в учёбе, суицидные мысли и настроения.
Между тем, ошибаться маленькому ребенку естественно. Путь собственного опыта и ошибок – единственно возможный, и именно на нём он чему-то учится. Ошибаться – да. Получать от родителей наставления и замечания – всенепременно. Но родители должны терпеливо исправлять ошибки и объяснять их причины, а не взывать к совести и не искать правых и виноватых.
Иногда мы упускаем из виду и такой важный момент. Настоящее волеизъявление человека возможно при наличии у него определенной свободы. У ребенка свобода ограничена за него по большому счету всё решают родители. Так что, если очень часто делаете попытки взывать к младенческой совести – почаще взывайте к своей: вы же в основном решаете, а ребенок следует.
Людмила Петрановская убеждена, что заговаривать о проблемах совести всерьез можно и нужно с детьми старше пяти лет.
Но говорить о совести необходимо в позитивном ключе: не на примере поступков ребенка, а, скорее, на примере персонажей детских мультиков и книжек. Когда такие беседы будут провоцировать не назидание, а интерес, любопытство, детские «почему» – вы вернее достигнете цели воспитать совесть с малолетства.
Как можно узнать, что понятие о совести у малыша сформировано правильно?
Необходимо понаблюдать за ним, чтобы зорким родительским взглядом верно оценить: может ли малыш оценивать свое поведение с точки зрения нравственности, может ли он сам для себя определить, в чём заключаются его нравственные обязанности в семье, в общении со сверстниками, словом, может ли он отдавать отчет тому, что чувствует, делает или намеревается сделать?
Если ответ на все эти вопросы – однозначное «да», то ребёнок выразит это своим поведением – он будет вести себя хорошо в наше отсутствие, понимать, что такое хорошо, а что такое плохо именно в его, а не в чужих поступках.
Такой, без преувеличения, «прорыв» в развитии не останется незамеченным вами и окружающими – у ребёнка сложится правильная модель поведения, улучшатся отношения с детьми и взрослыми, он станет больше доверять близким и любимым людям и заслужит их бесконечное доверие.
Возможно, по-настоящему поняты и услышаны такие разговоры будут только подростками лет в пятнадцать, когда высшие психические функции у них полностью сформированы. Но начинать такие беседы можно и нужно рано.
Не думайте, что сделать это будет просто. Совесть – сложная штука, и иногда, чтобы что-то объяснить, мало будет вместе просмотренного фильма или прочитанной книги. Нужен ненавязчивый личный пример доброго поступка, христианского поведения, совестливого решения.
Рано или поздно громко и отчетливо расслышать голос совести для ребенка чрезвычайно важно. Сколько мы знаем из истории мировых преступлений страшных примеров людей абсолютно нормальных с точки зрения психологической науки и медицины – без психических отклонений в развитии с органически и функционально здоровым мозгом – которые так и не расслышали голос совести и совершили то непоправимое, что совершили.
Голос совести маленькому христианину жизненно необходим. Однажды в трудный момент жизни он заменит ему родителя. Он научит поступать верно, причём даже тогда, когда он наедине с собой и его никто не видит и не осуждает.
Голос совести – возможно, это глас Божий, и именно он будет сопровождать человека всю жизнь – уберегать, предостерегать и – ни много ни мало – вести его ко Спасению.
Мария Солунь
Комментировать