Оглавление
Византия в котомке
Муж книжный, как будто готовый
Свой первый урок преподать,
Вдруг вспомнил, что надо бы снова,
Но времени нет прочитать.
Сложил было книги в котомку,
Да мысли уносятся вдаль –
К истокам империи звонким,
Где Богом поставленный царь,
Где вера струилась от сердца
К Царю и Владыке небес,
Чтоб светом нездешним согреться,
Омыться потоками слез.
В котомке хранятся страницы
И карты того, чего нет,
Нам только б собрать по крупицам
Всю правду — забвенью в ответ.
В котомке потертая книга
О граде, который пропал.
Но носит в себе, как вериги –
Призыв к обретенью начал.
В котомке унынье не стынет,
Ведь свято, что было с тобой.
И Бог своих чад не отринет,
На смертный решившихся бой.
В котомке великая память
О тех, кто за временем жив,
He может унынье поранить,
Людей, совершивших прорыв.
Давно в небесах Византия –
И град, и страна, и народ.
И дольний не сможет вития
Нарушить истории ход.
Разрушены храмы и веси,
Немного осталось святынь.
Все знание мало что весит,
Когда вокруг плач и полынь!
Хоть нет тебя больше на свете,
Ты горний несешь в себе мир,
Готовая даже из нети
Устроить Божественный пир.
Великое в утлой котомке
Хранится, чтоб поняли вдруг
Небесной державы потомки,
Что наш неуместен испуг.
15.09.2013
Видение св. Константина
Уснул перед боем владыка,
И Крест показался во сне.
Христос со светящимся ликом
Сказал о таинственном дне.
Когда все, кто умер, воскреснут,
Предстанут пред Богом на суд.
Путем проходившие тесным
По склону, что скользок и крут.
Сияет Крест в ярком наряде
Скользящих от центра лучей.
Всей жизни короткой не хватит
Вместить силы мощной твоей.
И видел спасительный миру
Крест в дымке таинственной сна,
Чтоб стать благодетелем сирот
И к Богу подняться со дна.
И сон вдруг становится явью –
Приблизился робко рассвет
И тонкой прописанной плавью
Мерцает Креста силуэт.
Он светит все ярче, пылая,
Восходит, как солнечный круг,
И входом становится рая
Для тех, кто осилил испуг.
3.10.2013
Сражение у Мульвийского моста
Стоит драгоценный лабарум
С начертанным сверху крестом —
Защита от недругов ярых
На древке предельно простом.
Сияют солдатские лица,
А битве не видно конца.
Так близко со смертью граница –
В сияньи святого Лица.
Вступать ли в последнюю битву.
Остаться в ней трудно живым,
Тогда умолкает молитва.
Забвения стелется дым.
И в битве, где нету исхода,
Пока не притихнет весь мир,
С небес посылаются воды,
Чтоб спасся и тот, кто без сил.
Стоит посредине лабарум –
Сколь трудно его сохранить!
Он послан предельно усталым,
Для Бога желающим жить.
Стоит Животворное Древо,
А рядом бряцают мечи.
Нас тихое слово царево
Спасает от страха в ночи.
Лабарум парит над землею,
А грозная битва идет…
Нас всех в неотмирном покое
Спаситель на вечерю ждет.
И ветер кружится сурово,
Огонь разнося по углам.
А сердце в беспамятстве снова
Стремится в распахнутый храм.
Закончилась с недругом битва.
Живые умерших несут,
И всех провожает молитва,
Кто в поле повержен был тут.
Лабарум. в твоем заступленьи
Прекрасной становится смерть.
И ангелов слышится пенье
Вступающих к Богу на твердь!
3.10.2013
Царская порфира
Переходят варвары границу.
Мирная огнем горит земля.
В ужасе пытается возница
Долететь до чудо-корабля.
Окружен тщеславный император.
Чаявший победою своей,
Как красиво пишущий оратор,
Вознестись над вереницей дней.
Так близка красивая столица
К стану огнедышащих врагов
И уже готовится темница
Выпустить крушителей основ.
Все в холодном ужасе и страхе,
Кто недавно силен и могуч.
Вот уже они стоят на плахе
Под тяжелым взором мрачных туч.
Но непрочен мрак — герой-спаситель
Вдруг приплыл на бой издалека –
Веры строгой верный покровитель, Устроитель мира на века.
Феодосий прибыл на Балканы.
Хоть убит, кого спасти хотел.
И желают северные страны
Власти часть отнять себе в удел.
И зовет его возглавить царство
В Риме малосильный Грациан.
Чтобы обуздать поток лукавства
И самоуправство малых стран.
Вот приносят царскую порфиру
Древних императоров удел —
Тех, кто правил поднебесным миром,
И остаться навсегда хотел.
Только он не может поместиться
В тесном русле всех, кто перед ним.
Зоркой птицей с быстрой колесницы
Хочет быть по-прежнему живым.
Значит, нет надежды на преемство
И не венчан будет государь.
Значит, больше не вступить в наследство,
Как вступали предки его встарь.
Но свершилось чудо ненароком:
Плащ забытый всеми принесли
Константина — первого пророка
И царя святой своей земли.
Кто устроил веры основанья
Граду новому на берегу
И вернул из горького изгнанья
Всех, кто не доверился врагу.
Подошла священная порфира.
Войско видит нового царя –
Что дарует мир священный миру,
Хоть войной спастись пытался зря.
Будут войны, будут пораженья.
Словно все осталось, будто встарь.
Но отныне есть одно сражение
Во главе его Спаситель Царь.
Побеждает в мире добродетель,
Грех и зло повержены во прах.
Мученик любви Твоей — свидетель,
Что минувшего бессилен страх.
Наступил благоуханный вечер.
Рим, не ведавший пути, уснул.
Новый молит царь Христа о встрече,
Чтоб умолк врагов навеки гул…
31.10.2013
Орлиные крылья: на примере св. императора Маркиана
Византия — мишень живая
Под напором алчных врагов.
Ты приходишь к миру и раю,
Только Промысел столь суров.
Наступают гунны и готы,
Нарушая пределы твои.
Исчезали не раз народы
В хороводе безумной войны.
To с востока персы нагрянут,
To вандалы снова грядут.
Здесь остаться в живых — награда,
Божья тайна сокрыта тут.
1. Малая Азия
В край персидский ведет дорога
И бесстрашен путь храбрецов.
Лишь в пределах Ликийских немного
Был отряд отдохнуть готов.
Николай святитель когда-то,
Генералов приветив, спас.
И к мощам чудотворца солдаты
Припадают в полуденный час.
Маркиан, чтобы дальше воить.
Братьев к радости принят был.
Торопящихся дух упокоить,
Возвратить безудержность сил.
Он уснул под палящим солнцем.
He смутили его лучи.
Затворились очей оконца,
И забыты грозны мечи.
А один из двух добрых братьев,
Что охотился здесь в лесу,
Удивился с особой статью
Прилетевшему свыше орлу.
Появился орел издалече.
Пару крыл своих распластал.
Словно плащ накинул на плечи,
Чтобы крепче уставший спал.
Он хотел, чтоб грядущий владыка
Отдохнул от своих трудов.
Чтобы тот, кто мал, стал великим.
Воцарившись в граде градов.
Высоко в небесном пространстве
Солнце светит в потоках огня.
И орел трепещет в убранстве,
Словно ангел последнего дня.
Прилетел и застыл среди неба,
He колеблет ветра ничуть,
Держит в клюве краюху хлеба,
He спешит продолжить свой путь.
Ах, орел — это царская птица,
Высоко он в небе парит.
И кого спасет из темницы —
Станут крылья что крепкий щит.
«Маркиан, когда ты на троне
Воцаришься в граде градов,
Позаботься о тех, кто стонет,
Кто взыскует священный покров».
«Неужели премудра так птица,
Увидавши царство вдали?
Я достоин только темницы —
Изваляться в простой пыли».
«Маркиан! Понятны сомненья.
Восприял Господь рабий зрак.
Смысл Христова ученья в смиреньи,
Каковому не свойственен страх».
«Принимаю тяжелую чашу,
Когда вестник от Бога орел.
He забуду я милости вашей,
Коль на царский взойду я престол.
Много надобно денег и власти
И величия царских отцов,
Чтобы то, что распалось на части,
Можно было собрать из концов».
Поклонились с почтением братья
Перед тем, кто спасет от невзгод,
Кто продолжил с любимою ратью
В простоте свой военный поход.
2. Северная Африка
Стоит с улыбкою Гизерих,
И числит пленников своих,
Что в клетках заперты, как звери,
И пленник знатный среди них.
В самодовольстве он считает,
Что нужно смерти всех предать,
И вместо Бога усвояет
Себе немеренную власть.
Но вдруг явился чудом свыше —
Орел, парящий в облаках,
И выбирает, будто слышит
Того, чей жребий стыд и страх.
И распростер покров крылатый
Над спящим войном, взятым в плен.
И застилает солнца злато
Крылами — словно рядом стен.
Застыла Божья птица снова,
Как неподвижная скала.
Гизерих в удивленьи слово
Изрек уже без тени зла:
«Я вижу, что сей пленник знатный
Ведом божественно вперед.
Уж впереди и подвиг ратный,
И трон, который мирно ждет.
Я приказал, чтоб обезглавить
Всех, кто сражался против нас.
Но с Богом не могу лукавить.
Снять узы должно в сей же час!»
Уснул судьбы несчастный пленник, Свободным встал с одра земли,
А над тобой орел-посредник
Парит, весь мир спасти от тли!
3. Россия
Ушли, как сон, «златые годы»…
Враги повержены во прах.
Прошли заносчивы народы.
Однако миром правит страх.
He так уж славна Византия,
Во всем уменьшилась она.
А наша велика Россия –
Непобедимая страна.
И над землей орел двухглавый,
Явившись, крылья распростер.
Надолго воинская слава
Пылает, как большой костер.
Но там, где пошатнулась вера.
Бессильны крылья у орла.
И тягостна Господня мера.
Неодолима чаша зла!
Так покоробились устои,
Когда силен и крепок враг.
А доблесть ничего не стоит,
Кругом предательство и мрак.
Но в этой непомерной бездне
Я снова слышу голос Твой,
Что пленник сразу не исчезнет,
Но есть целительный покой!
В чертог вступаю драгоценный
Под Промышленье Божьих крыл
Уже свободный, а не пленный,
Каким давно когда-то был!
2.11.2013
Борьба за образ
Пришла в смятение держава,
Бушует в гневе государь,
Ссылает без суда и права,
Куда бездушнее, чем встарь.
Его советники-владыки
Облечены в священный сан,
Да вот в неверии великом
Иконы мыслят как обман.
И царь решает вместе с ними
Владыку, но не образ чтить
И в Византии, новом Риме,
«Язычество» искоренить.
У врат дворца идет сраженье —
Расколот светлый лик Христов.
Народ восстал, но нет прощенья.
Цепей всем хватит и оков.
Тюрьма героями набита,
Отправлен в ссылку патриарх,
Но вера все же не изжита,
Хоть в помрачении монарх.
Тот, кто Твой образ защищает,
Перед собою зрит Тебя,
В лучах непостижимых Рая,
Тебя, о Господи, любя.
Твой образ драгоценней неба,
Что беден и всегда богат.
Рожденье Бога внутрь вертепа.
Чтоб в сердце вырос жизни сад.
Господь рабом — Владыка мира
— Вочеловечившийся в нас.
Невидимото Бога силой
Он всех от тли и смерти спас.
Стал описуемым Спаситель
Создатель неба и земли,
Чтобы приять в Свою обитель
Кому тесны здесь узы тли.
Как Бог невидим по природе,
Но видим Богочеловек,
Который грешника находит,
Чтоб прожил в покаяньи век.
Он видим, значит описуем.
И вот молю Его спасти,
Хоть дерзок, гордостен и буен,
Весь переполнен лжи и льсти.
Он видим, значит, лик лучистый
Взирает на того, кто чист,
Кто в свете солнца золотистом
Отверст Творцу, как чистый лист.
Он видит каждого страданья
И душу светом озарит,
Которая в цепях изгнанья
Колена Богу преклонит.
Он видим, значит, в мире бренном Преображенье всех начал.
Святою станет часть вселенной,
Коль Бог началом мира стал.
Он видитдушу в Свете вечном:
В ней Божий образ отражен,
Хоть и жила она беспечно, —
Отныне вне былых времен.
Спаситель видим, значит, миром
Он не гнушается отнюдь.
Оставил безо всех кумиров,
Чтоб к Господу был честен путь.
Бушует в помрачении злоба,
Ей вторят в дерзости войска,
Но разделенье вплоть до гроба.
He будет мира, лишь тоска…
«Не может деспот без собора
Столь дерзко веру обновить.
С иконой неуместны споры —
Жива как прежде с Богом нить!»
Сказал царю бесстрашно Герман,
За что и в ссылку сослан был.
Гнев Льва велик и не исчерпан –
Вражды бушует в сыне пыл…
Промчатся в одночасье годы.
Как много крови на груди!
Давно в беспамятстве народы,
А образ будто позади.
Собор в Иерии безликий.
Послушный духовенства ряд.
И хитро спрятаны улики,
Лишь только б не придти назад.
И по дорогам Цареграда
Веслом влеком Стефан святой.
На время город станет адом,
Свой потеряв давно покой.
И в ссылку сосланы монахи.
Святынь попранье и мощей.
Сковали жизнь унынья страхи
И плен бессмысленных вещей.
Но вдруг свершилось дивно чудо –
Ирина созвала собор.
He может помешать Иуда –
Прервать неудержимый спор.
И вот святая Феодора
Готовит Церкви торжество.
И болыие нет давнишних споров
И восстановлено родство.
Но есть ли в сердце сокрушенье
И чистота, что Бога зрит,
Чтоб в торжестве узреть спасенье
И расколоть греха гранит?
Когда наружно чту святыни,
Но равнодушен ко святым.
To Бог все почести отринет,
Развеет словно праздный дым.
И коль пишу Твой образ яркий,
Но не живу Твоим Крестом,
На мост вхожу довольно шаткий,
Расставшись с Господом Христом.
Но вдруг святого остро слово,
Что братии сказал своей.
Пронзает, чтобы только новым
Продолжить путь в горниле дней:
«Боюсь монахов равнодушных
He меньше, чем еретиков.
Тот, кому с Богом будет скучно,
He сможет в Твой вступить Покров!»
Так проповедовал с любовью
И строгой верой Симеон —
О подвиге, что будет кровью
Под стягом неземных знамен.
«Нет тяжелее преступленья,
Чем образ Твой оклеветать.
Своим бездушным поведеньем –
И для себя кумиром стать».
Пройдут века, но также славим
Смиренно в образах Христа.
Когда не лжем и не лукавим
И не сбегаем со Креста…
29–30 октября 2013 г.
РГСУ (Москва) — Всемирный русский собор (Подольск)
Комментировать