Духовная жизнь в меняющемся мире. 12 слов о спасении (фрагмент) — архимандрит Василий (Гондикакис)

Фраг­мент книги (15%)

Предисловие

О значимых и утешенных

«Поис­тине велик тот, рядом с кем дру­гой чело­век, сла­бый, тоже чув­ствует себя вели­ким», — пишет отец Васи­лий. Это стран­ное, для мно­гих неве­до­мое чув­ство ожи­дает чита­те­лей его книги. Конечно, речь идет не о том вели­чии, кото­рое чело­век про­воз­гла­шает самому себе. И все же — мы много слы­шали о тер­пе­нии и сми­ре­нии, но о том, чтобы чув­ство­вать себя вели­кими, — никогда.

Что это значит?

Я видел отца Васи­лия лишь одна­жды, еще сту­ден­том, в сере­дине 1990‑х годов. За месяц я обо­шел тогда почти все мона­стыри на Афоне, позна­ко­мился со мно­гими оби­та­те­лями Свя­той Горы. Но в отце Васи­лии было что-то совер­шенно осо­бен­ное. Когда, по афон­скому обы­чаю, он с под­ня­той рукой стоял и бла­го­слов­лял всех выхо­дя­щих из тра­пез­ной, молча и сосре­до­то­ченно, было видно, что про­ис­хо­дит что-то очень важ­ное. Сми­ря­ясь перед людьми, он рас­ши­рял их ум и сердце — и каж­дый из них чув­ство­вал себя зна­чи­мым. То же самое чув­ство пере­жи­вет чита­тель этой книги. Клю­че­вое слово для отца Васи­лия — «сво­бода». Тема сво­боды сопро­вож­дает всю его книгу, рас­кры­ва­ясь в боль­шей сте­пени в его тол­ко­ва­нии притчи о блуд­ном сыне. Он пре­ду­пре­ждает, что мы стоим на зыб­кой почве, что сво­бода — нож обо­ю­до­ост­рый, но именно виде­ние веры как сво­бод­ного от пер­вого до послед­него шага пути обли­чает при­выч­ный образ Церкви как «системы». «Сын Божий стал чело­ве­ком, а не систе­мой, не зако­ном и не тео­рией», — гово­рит отец Васи­лий, и сам он, без­условно, являет образ этой свободы.

Он будто не заме­чает крас­ных флаж­ков, между кото­рыми обычно ищут рав­но­ве­сия авторы «духов­ной лите­ра­туры». Обра­ща­ясь в одной из глав к Герак­литу и фаюм­скому порт­рету, он пока­зы­вает нам при­мер целост­ного вос­при­я­тия мира, где дей­ствие Бога на мысль и созна­ние чело­века не огра­ни­чено ника­кими барьерами.

Отец Васи­лий ни с кем не спо­рит, никому ничего не дока­зы­вает. «В этом — вели­чай­шая сила. Вели­чай­шее сопро­тив­ле­ние — достиг­нуть ста­дии несо­про­тив­ле­ния. Про­яв­ле­ние высо­чай­шей силы — не сопро­тив­ляться, не спо­рить. Мы слабы. А потому сопро­тив­ля­емся и противоречим…»

Чита­теля ждет и дру­гое пере­жи­ва­ние. От стра­ницы к стра­нице, от главы к главе он будет чув­ство­вать себя все более уте­шен­ным. Это чув­ство и есть досто­вер­ное дей­ствие Духа-Уте­ши­теля, кото­рым и в кото­ром были созданы эти тексты.

Про­то­и­е­рей Андрей Кордочкин

Он выводит нас перед Богом такими, какие мы есть, или о Живом познании внутреннего «я»

Рус­скому чита­телю архи­манд­рит Васи­лий изве­стен, прежде всего, по его глав­ной книге «Вход­ное. Эле­менты литур­ги­че­ского опыта таин­ства един­ства в Пра­во­слав­ной Церкви», издан­ной в 2007 году Бого­ро­дице-Сер­ги­е­вой пустынью.

В насто­я­щий сбор­ник вошли его ста­тьи и выступ­ле­ния, кото­рые ранее не пере­во­ди­лись на рус­ский язык.

Архи­манд­рит Васи­лий (Гон­ди­ка­кис) родился в 1936 году в Ирак­ли­оне, на ост­рове Крит. Изу­чал бого­сло­вие в Афин­ском уни­вер­си­тете, затем неко­то­рое время учился в Лионе, во Фран­ции. По воз­вра­ще­нии в Афины о. Васи­лий всту­пил в брат­ство Ζωή («Жизнь»), где позна­ко­мился с моло­дыми интел­лек­ту­а­лами, кото­рых вол­но­вали вопросы исто­ков гре­че­ской куль­туры и духов­ной само­иден­ти­фи­ка­ции. Вдох­но­ви­те­лями этой группы были такие выда­ю­щи­еся пред­ста­ви­тели эпохи 60‑х в Гре­ции, как о. Илия Мастро­ян­но­пу­лос и Дмит­рий Кутрум­бис, вокруг кото­рых спло­тился круг заин­те­ре­со­ван­ных моло­дых людей. Из этого кружка гре­че­ских интел­лек­ту­а­лов вышли впо­след­ствии выда­ю­щи­еся лич­но­сти: поэт Зиси­мос Лорен­дза­тос, писа­тель и худож­ник Никос Гав­риил Пен­дзи­кис, бого­словы Панай­о­тис Нел­лас, архи­епи­скоп Австра­лий­ский Сти­лиан Хар­ки­а­на­кис и дру­гие. Каж­дый из них искал ответы на свои вопросы в искус­стве и фило­со­фии. Отец Васи­лий обра­тился в своем поиске к духов­ной тра­ди­ции афон­ского монашества.

В 1966 году он, будучи уже иеро­мо­на­хом, вме­сте со своим дру­гом Панай­о­ти­сом Нел­ла­сом при­был на Свя­тую Гору.

Надо ска­зать, что в то время Афон пере­жи­вал печаль­ную стра­ницу исто­рии: в полу­раз­ру­шен­ных мона­сты­рях дожи­вали свой век ста­рые монахи, а при­хода моло­дых мона­хов не пред­ви­де­лось. Когда в 1963 году в Гре­ции тор­же­ственно празд­но­ва­лось тыся­че­ле­тие Свя­той Горы, то мно­гие с печа­лью гово­рили, что этот празд­ник стал про­во­дами мона­ше­ства на Афоне и при­го­тов­ле­нием к его похоронам.

Однако с при­хо­дом отца Васи­лия, кото­рый пер­вое время под­ви­зался в скиту около Ивер­ского мона­стыря, и с назна­че­нием его в 1970 году игу­ме­ном мона­стыря Став­ро­ни­кита на Афон, и кон­кретно в общину мона­стыря Став­ро­ни­кита, стали при­бы­вать моло­дые люди, кото­рым была необ­хо­дима та интел­лек­ту­аль­ная и духов­ная пища, кото­рую им мог пред­ло­жить отец Васи­лий. Через несколько лет на Афон при­были еще два выда­ю­щихся чело­века: архи­манд­рит Эми­лиан (Вафи­дис) с уже гото­вой и моло­дой бра­тией, кото­рый обос­но­вался в мона­стыре Симо­но­петра, и архи­манд­рит Геор­гий (Кап­са­нис), кото­рый стал игу­ме­ном Гри­го­ри­ата. А еще через несколько лет воз­му­жали и окрепли уче­ники старца Иосифа Исих­а­ста: монах Иосиф Вато­пед­ский, воз­гла­вив­ший брат­ство Нового скита, а затем став­ший духов­ни­ком и настав­ни­ком бра­тии Вато­пед­ского мона­стыря, архи­манд­рит Хара­лам­пий (Гала­но­пу­лос), буду­щий игу­мен Дио­ни­си­ата, архи­манд­рит Ефрем (Мора­и­тис), став­ший игу­ме­ном мона­стыря Фило­фей (а затем уехав­ший в Аме­рику и осно­вав­ший там 18 мона­сты­рей), и дру­гие. И за два деся­ти­ле­тия про­изо­шло «афон­ское чудо»: Свя­тая Гора напол­ни­лась тыся­чами моло­дых мона­хов, кото­рые засе­лили все мона­стыри, скиты и пустыни. Как мы видим, одним из пер­вых, с кем это было свя­зано, был архи­манд­рит Васи­лий, кото­рый спу­стя два­дцать лет, в 1990 году, по просьбе Свя­щен­ного Кинота воз­гла­вил Ивер­ский мона­стырь. В 2005 году отец Васи­лий оста­вил долж­ность игу­мена и ушел на покой, посе­лив­шись в воз­люб­лен­ной им пустыни, в каливе Свя­тых Архан­ге­лов неда­леко от Ивер­ского монастыря.

Будучи игу­ме­ном мона­стыря Став­ро­ни­кита, отец Васи­лий в 1974 году издал свой основ­ной труд «Вход­ное». В этой книге нашел выра­же­ние его мона­ше­ский опыт, сфор­ми­ро­ван­ный пере­жи­ва­нием свя­щен­но­дей­ствия литур­гии, фило­соф­ское осмыс­ле­ние тра­ге­дии чело­ве­че­ского суще­ство­ва­ния, про­дол­жа­ю­щее в каком-то смысле тра­ди­цию гре­че­ской фило­со­фии с ее поис­ками осно­ва­ний и смысла бытия, и глу­бо­кий бого­слов­ский син­тез, в кото­ром обоб­ща­лись важ­ней­шие хри­сти­ан­ские дог­ма­ти­че­ские истины в при­ло­же­нии к чело­веку и его кон­крет­ному жиз­нен­ному опыту. Гре­че­ский фило­соф и бого­слов Хри­стос Янна­рас в своей книге «Пра­во­сла­вие и Запад в Новой Гре­ции» (Афины, 1999) назы­вает бого­сло­вие отца Васи­лия «совре­мен­ным всплес­ком, в кото­ром выра­зи­лось сви­де­тель­ство эпохи фило­ка­лизма» (то есть эпохи, когда преп. Нико­ди­мом Свя­то­гор­цем и св. Мака­рием Коринф­ским было состав­лено «Доб­ро­то­лю­бие», Φιλοκαλία).

Бого­слов­ский стиль отца Васи­лия необы­чен, часто тру­ден, пара­док­са­лен и тре­бует осмыс­ле­ния. Епи­скоп Кал­лист Уэр заме­чает: «Когда я пер­вый раз читал его книгу, вре­ме­нами я заду­мы­вался: почему кажется, что автор так таин­стве­нен, так зага­до­чен? Почему он не раз­ви­вает ясной аргу­мен­та­ции, бро­сая ее, едва только начав? Но потом, когда я пере­чи­ты­вал текст, я уви­дел, как все в нем соче­та­ется между собой, и я отме­тил для себя: дей­стви­тельно, он не ска­зал ни много, ни мало, а столько, сколько было нужно; и если мы соби­ра­емся писать бого­слов­ский текст, то он может быть напи­сан только в таком духе».