Когда жизнь истинствует… Культура благотворения Великой княгини Елисаветы Феодоровны - Глава 8. Милосердная помощь русским воинам (1904–1905 гг.)

• Когда жизнь истинствует...
• Введение
• Глава 1. Истоки
• 1.1. Рейнская Сивилла
• 1.2. Св. Елизавета Тюрингенская: жизненный путь и жертвенное призвание
• 1.3. В родительском доме принцессы Гессенской и Рейнской
• Глава 2. Русский избранник принцессы Елизаветы
• 2.1. Детство и юность Великого князя Сергия
• 2.2. Великая мать Великого князя
• 2.3. Венчание Елисаветы и Сергия
• Глава 3. Петербург. Вхождение в мир русской культуры
• 3.1. Образ дома
• 3.2. «17 тетрадей»
• 3.3. Колокола рая
• Глава 4. Хлеб-соль Москвы — Великому князю и Великой княгине
• 4.1. В Александрийском дворце и на Тверской
• 4.2. Откровение о народной душе
• 4.3. Феномен благотворительного базара
• 4.4. Дружба с творческой интеллигенцией Москвы
• 4.5. Музыка в жизни великокняжеской четы
• 4.6. Контакты Великой княгини с дирекцией императорских театров
• 4.7. Поддержка образовательных начинаний
• Глава 5. Жизнь в подмосковном Ильинском
• 5.1. В окрестностях Саввино-Сторожевского монастыря
• 5.2. Жизнь в Ильинском в дни коронования Николая II
• 5.3. Детские воспоминания Великой княжны Марии Павловны о бытии Елисаветы Феодоровны в Ильинском
• 5.4. Культурная среда в подмосковном имении великокняжеской четы
• 5.5. Екатерина Шнейдер о повседневной жизни в Ильинском
• 5.6. Ильинское в дневниковых записях Великого князя Константина Константиновича
• 5.7. Отклик Великой княгини на беды и радости Ильинского
• 5.8. Дворец великокняжеской четы в Усово
• Глава 6. Августейшая попечительница детских приютов в Москве
• 6.1. Елисаветинское благотворительное общество
• 6.2. Комитет по устройству детских очагов в Москве
• 6.3. Награды Елисаветинского благотворительного общества
• 6.4. Общество попечения о неимущих и нуждающихся в защите детях в Москве
• Глава 7. Трагедия Великой княгини
• 7.1. Завещание Великого князя
• 7.2. Москва в трауре
• 7.3. Молитвенный памятник в Кремле
• 7.4. Возведение Сергиева скита
• 7.5. В память всех погибших во время смут
• Глава 8. Милосердная помощь русским воинам (1904–1905 гг.)
• Глава 9. Великая обитель Великой Матушки
• 9.1. Устав Обители. Основные учреждения
• 9.2. Повседневная жизнь Обители
• 9.3. Великая матушка в дни стихийных бедствий
• 9.4. Великая княгиня и M.B. Нестеров в годы создания Покровского храма Обители
• 9.5. Освящение Покровского храма
• 9.6. Игумен Серафим о подвиге сестер Обители в дни Первой мировой войны
• 9.7. Неотвратимость надвигающейся бури
• 9.8. Последние годы святого духовника Обители
• Глава 10. Августейшая паломница
• 10.1. Кашинские торжества
• 10.2. Посещение обители великого Вышенского затворника
• 10.3. Верхневолжское паломничество великокняжеской четы к христианским святыням
• 10.4. Орел. Паломничество в город воинского служения Великой княгини
• 10.5. Великая княгиня в Уфимской епархии
• 10.6. Паломнические путешествия Великой княгини в 1911 и 1912 гг.
• 10.7. Соловки
• 10.8. Паломничество Великой княгини в Оптину пустынь
• 10.9. Белогорье — путь на Сибирский Афон
• 10.10. Паломничество в Кострому
• Глава 11. Духовные наставники и друзья Великой княгини
• 11.1. Духовное учительство
• 11.2. Помощь ближним
• 11.3. Память о почивших друзьях
• 11.4. Поклонение святым
• Глава 12. Комитет Великой княгини в дни Первой мировой войны
• 12.1. Основные направления деятельности
• 12.2. Источники средств
• 12.3. «Под благодатным небом»
• 12.4. Личное внимание к страждущим
• Глава 13. Святыни Дармштадта и Майнау
• Глава 14. Уроки великокняжеской четы: русская святость и русская культура
• Послесловие
• Примечания

Глава 8. Милосердная помощь русским воинам (1904–1905 гг.)

В те дни, когда еще был жив Великий князь Сергей Александрович, началась трудная для России Русско-японская война. Неудачи на фронте военных действий следовали одна за другой. Поражение под Мукденом, гибель эскадры в Цусимском проливе, трагедия Порт-Артура. Военные неудачи сопровождались мощными антиправительственными выступлениями, ростом оппозиционных настроений. Забастовки железнодорожников, промышленных рабочих, резкие требования в печати о заключении мира и т. д.

В такой сложной обстановке необходимо было развернуть работу по оказанию всесторонней помощи армии, действующей на Дальнем Востоке. Одной из главных фигур в Москве, способных быть координатором усилий в реальной организации такой помощи, стала Великая княгиня Елисавета Феодоровна.

К самому началу войны с Японией, вспоминает графиня А.А. Олсуфьева, Великая княгиня была «хорошо подготовлена к лидерству в большом патриотическом движении, которое развернулось по всей России, с ее постоянным стремлением помочь раненым солдатам, как в госпитале, так и на фронте, вдали от их родного дома. Великая княгиня была полностью поглощена этой работой; она была повсюду; она думала обо всем, что могло бы помочь здоровью и благоустройству солдат…»[421].

В первый же месяц Русско-японской войны, в феврале 1904 г., был создан Комитет Великой княгини по проведению многогранной благотворительной деятельности в помощь армии. Создание Комитета стало прямым откликом на рескрипт августейшей покровительницы Российского общества Красного Креста Государыни Императрицы Марии Федоровны от 4 февраля 1904 г., которая сочла за великое благо просить Великую княгиню стать во главе организации по сбору в Москве пожертвований на нужды Красного Креста. Елисавета Феодоровна немедленно дала согласие на эту работу и обратилась к жителям Москвы с воззванием, где подчеркивала, что летопись России преисполнена свидетельствами отзывчивости Москвы к страданиям Отечества. Она выразила уверенность, что и в те трудные дни доброе сердце древней столицы не останется равнодушным к беде. Поэтому Великая княгиня подчеркнула, что с благоговением принимает на себя исполнение желания Государыни Императрицы Марии Федоровны послужить объединению сердечных порывов москвичей под сенью знамени Красного Креста, являющегося высшим выразителем любви человечества к страданиям воинов, сражающихся за Царя и Отечество.

Председателем Особого комитета был назначен заведующий двором Его Императорского Высочества Великого князя Сергея Александровича, флигель-адъютант граф Георгий Георгиевич Менгден, товарищем председателя — председатель Елисаветинского благотворительного общества, тайный советник Константин Васильевич Рукавишников.

Для наилучшей организации отправки предметов на Дальний Восток Особый комитет образовал Особый отдел отправок, руководство деятельностью которого Великая княгиня возложила на члена Комитета Н.К. фон Мекк. Благодаря его содействию как председателя правления Московско-Казанской железной дороги отдел отправок в течение всего времени пользовался бесплатно средствами перевозки грузов и рядом других преимуществ.

Но еще до создания Комитета Великая княгиня открыла склад пожертвований в помощь раненым и нуждающимся вследствие войны на Дальнем Востоке.

По поручению Елисаветы Феодоровны склад начал осуществлять прием денежных и вещевых пожертвований москвичей. Сотрудники склада, размещенного вначале в Румянцевском музее, а затем в Кремлевском дворце, приступили к изготовлению белья, теплых вещей и начали отправлять грузы на Дальний Восток для оказания помощи больным и раненым, укомплектовывая склады Великой княгини в Мукдене, Харбине, Ляояне и других городах.

Наиболее значимым достижением Великой княгини в эти годы, «именно ее достижением, — как замечает А.А. Олсуфьева, — была организация работы женщин, объединенных вместе изо всех социальных слоев, от высшего до низшего, которых она собрала в Кремлевском дворце, где были устроены комнаты. С утра до вечера в течение всей войны этот трудовой улей работал для армии, и Великая княгиня с радостью видела, что огромные вызолоченные салоны едва вмещают работающих; по сути единственной комнатой, которая не использовалась, был Тронный зал. Все ее дни были заняты этой работой, которая достигала огромных размеров. Это было целое министерство, целый департамент, отличавшееся от большинства министерств тем, что сотрудники никогда не имели праздного времени»[422].

Это огромное «министерство» было разделено на двенадцать отделов, каждый со своими функциями и конкретными задачами; I отдел — прием пожертвований в виде денег и вещей; II отдел — материалов (для пошива белья); III — кройки; IV — раздачи работ (т. е. скроенных вещей) на сторону; V отдел — готовой продукции, где сосредоточивалось все, что отправляли на Дальний Восток; VI — отдел медицинский, куда поступали медикаменты, хирургические инструменты, перевязочные и дезинфицирующие средства, бинты, антисептические пакеты. Были здесь отделы шитья, упаковки, продажи золотых и серебряных вещей, ценных материалов, лошадей, экипажей, музыкальных инструментов. Вырученные деньги сдавались в кассу склада.

Особую роль в жизни Кремлевского склада играли отделы отправки и справок. Работники последнего занимались наклеиванием на взвешенные тюки и ящики знака с указанием наименования склада, содержания отправляемого товара. Сюда поступали справки о движении груза. В связи с их частой задержкой в пути от Иркутска до Манчжурии были организованы особые контрольные пункты на различных этапах Сибирской железной дороги, особенно там, где наблюдалась пропажа грузов. Опытный железнодорожный агент ежедневно получал сведения о вагонах с имуществом Кремлевского склада Великой княгини и Общества Красного Креста, а затем передавал информацию в Кремлевский дворец. Иногда Елисавета Феодоровна отправляла специального санитара, который сопровождал вагоны с имуществом Кремлевского склада до места.

Перечень всех пожертвований записывался в специальные книги. Отчеты об их отправлении на фронт или продаже ради выручки денег отсылались в Особый Комитет Ее Высочества для опубликования в «Еженедельнике». Кроме того, сведения обо всех денежных и материальных пожертвованиях ежедневно отправлялись в редакции газет для опубликования. Эта информация печаталась во время войны безвозмездно в семи московских газетах.

Необходимо обратить внимание на бережное отношение Кремлевского склада к любым жертвователям — и тем, кто был известен и передавал большие суммы (например, князь В.Н. Гагарин — 1000 руб., князь С.А. Щербатов — 5000 руб., княгиня Шаховская-Глебова-Стрешнева — 1000 руб., Е.В. Пас-халова — 3000 руб., СТ. Захарин — 10 000 руб., граф А.К. Бен-нигсен — 1500 руб. и т.д.), и тем, кто хотел остаться неизвестным, и тем, кто жертвовал мизерные суммы (например, Ваня-мальчик — 1 руб., Антоша маленький, Анюта, Женя — 50 коп., Петруша — 35 копеек, Екатерина, вдова — 10 рублей, сбор с концерта слепых детей — 505 руб., Смит, американская подданная — 10 рублей, разные лица — 19 руб.). Среди жертвователей указывались Агафья, крестьянка; А.В.П.; Иванов, доктор; ямщики Чикмазова и множество других имен и условных обозначений имени дарителя[423]. В газетах и отчете равноправно указывались все жертвователи.

Как отмечала Н. Балуева-Арсеньева, некоторые пожертвования особенно тронули душу Елисаветы Феодоровны: дети одного приюта принесли для раненых воинов сахар, который они сэкономили, отказавшись от полагавшейся им к чаю порции. Еще более трогательной была жертва мальчика, который подарил в лазарет курицу с тем, чтобы яйца от нее шли самым тяжелым раненым; в узелочке он принес корм для курицы. Великая княгиня искренне поблагодарила его и обещала позаботиться, чтобы за курицей был надлежащий уход[424].

Познавая самоотверженность детей, Елисавета Феодоровна считала, что такими должны быть люди в своих наилучших возможностях и дарованиях. Она высоко ценила эту малую каплю в общей борьбе за будущее Отечества и его героев. Это было наглядное, убеждающее осуществление заветов Спасителя и потому не могло не быть оценено по достоинству.

На это уважение Великой княгини к богатым и бедным дарителям, к детям и взрослым, к оставившим в истории свое имя и пожелавшим остаться неизвестными, на стремление Елисаветы Феодоровны к абсолютной честности, ответственности и благодарности за каждую копейку жители Москвы отвечали огромной любовью.

«Москва обожала свою Великую княгиню, — вспоминает А.А. Олсуфьева, — и выражала признательность ежедневным приношением к ней множества подарков для ее солдат, и количество посылок, отправляемых на фронт из ее рабочих комнат, было колоссальным. Ее личность была столь вдохновенной, что даже очень холодные люди загорались от контакта с ее пылкой душой и посвящали себя делу благотворения»[425].

Масса публикаций 1904 г. сообщает об отклике выдающихся актеров начала века на призыв дать благотворительные концерты для сбора необходимых средств. Так, в этом году в Большом зале Благородного собрания и в Большом театре в пользу семейств убитых и раненых были даны великолепные концерты с участием М.Н. Ермоловой, исполнившей монолог из «Орлеанской девы» и стихотворение «Внимая ужасам войны»; Садовского — «Змея-Тугарина» А. Толстого; Санина — патриотический романс Кюи «Варяг»; хор под управлением Авраника, где прозвучали «Ковыль» Сохновского и «Так и рвется душа». А в Большом театре в концерт были включены увертюра к «Тангейзеру» Вагнера, «Итальянское каприччио» Чайковского, «Арагонская хота». В заключение концерта объединенные хоры, военные оркестры и оркестры Императорских театров исполнили финал «Жизни за царя» Глинки[426]. Справедливо думать о масштабе и художественном таланте режиссеров подобной культурной акции.

Не было такой беды в России, на которую не откликнулось бы золотое сердце Великой княгини. Так, 21 ноября 1905 г. в Историческом музее открылась выставка кустарных изделий, доставленных из местностей, пострадавших от неурожаев. Выставка эта устраивалась в пользу голодающих. Экспозиция была небольшой, но разнообразной, организованной с хорошим вкусом. Большую часть экспонатов представил склад Великой княгини Елисаветы Феодоровны из губерний Московской, Воронежской, Владимирской, Вятской, Саратовской, Самарской и т. д. На выставке была организована продажа вещей, пожертвованных в пользу голодающих[427].

В дореволюционной прессе и архивных хранилищах есть достаточно обширный и интересный материал, открывающий совершенно особое отношение Великой княгини к порывам патриотизма детей, ближних и дальних, живущих в доброй семье и вовсе лишенных родительской ласки. Судьбы отдельных детей всегда рассматривались Великой княгиней индивидуально. Родители же далеко не всегда получали желаемый отклик Ее Императорского Высочества.

В этой связи привлекает к себе внимание письмо к Великой княгине жены генерал-лейтенанта Елизаветы Адамович и ответ на него Елисаветы Феодоровны.

«Ваше Императорское Высочество, не откажите нам, мужу и мне, сделать нам честь зачислить сына нашего Бориса Адамовича 14-ти лет в славный Шефский Черниговский полк Вашего Императорского Высочества, который пойдет на Дальний Восток; он в 4-м классе Орловского корпуса и спит и видит ехать на войну; молодец, ловкий, отлично стреляет, ездит верхом… говорит: долг мой Царю и Отечеству служить и умереть за них. Реверс за него я внесу, продам свой рояль, равно и обмундирую его; мы, родители, согласны его благословить на войну…

Надеюсь на милость Вашего Императорского Высочества.

Глубоко преданная слуга Вашего Императорского Высочества жена Генерал-лейтенанта Елизавета Адамович.

26-го марта 1904 г.

Улица Верхнедворянская, д. № 42»[428].

Однако ответ Елисаветы Феодоровны был строгим и не в пользу просьбы родителей Бориса Адамовича.

Великая княгиня просит своего секретаря сообщить госпоже Адамович, что ее сын слишком молод, чтобы поступить на военную службу вольноопределяющимся. Ее Высочество, по достоинству оценивая патриотические чувства г-жи Адамович и ее сына, находит, однако, что ему следует докончить курс в Орловском корпусе, и только после полного окончания воспитания Великая княгиня считает возможным оказать содействие в такой просьбе[429].

Относясь с глубоким покоем к возможности своего физического уничтожения, Великая княгиня решительно вставала на защиту другой, особенно детской, жизни. Ей была чужда позиция стороннего наблюдателя в Русско-японской войне, Великая княгиня не допускала мысли о победе любой ценой, тем более за счет эксплуатации чувства детского патриотизма.

Как бы трудно ни складывалась повседневная жизнь в годы войны, Елисавета Феодоровна всегда помнила о том, что любому человеку нужна передышка, необходим праздник, особенно такой, как Рождество, Новый год. Дореволюционная пресса того времени испещрена сообщениями о елках, которые Елисавета Феодоровна организовывала для детей и взрослых. Об одном из таких празднеств вспоминала Н. Балуева-Арсеньева. Наступило Рождество 1904 г. Все работавшие на складе Великой княгини были приглашены на елку, которую Елисавета Феодоровна устроила в Георгиевском зале Московского Кремля. Великая княгиня пожертвовала всем участникам вечера значки — бронзовая буква «Е» со средней перекладиной в виде красного эмалированного крестика. Каждый получил в подарок записную книжку с вытесненным золотом автографом Великой княгини: «Елисавета. Елка 1904/5». На дом всем участникам вечера прислали большую фотографию Елисаветы Феодоровны с ее личной подписью в костюме св. Елизаветы Тюрингенской (Венгерской), которую Великая княгиня очень почитала.

Этот образ поведения Великой княгини не требует особых комментариев, без лишних слов свидетельствуя о ее человечности и добросердечии. Здесь убедительно проявляется связь между великим общенациональным подвигом и простой человеческой радостью, без которой такая взаимосвязь не была бы возможна. Человеку часто кажется, что он «состоялся», но если от главного дела не совершен шаг в сторону добротной «просто жизни», то, наверное, к желаемому результату необходимо пройти еще ряд ступеней. Елисавета Феодоровна по всем параметрам серьезных и честных человеческих оценок была всегда, во всех отношениях достойна доверия других, т. е. во всех многообразных ситуациях была «друтодоминантна».

То огромное уважение и любовь, которую питали москвичи к своей Великой княгине, не замедлили оказать влияние на сбор больших средств, которые жертвовали и частные лица, и предприятия. Общая сумма, которая находилась в распоряжении Особого комитета, в те времена была целым состоянием. К числу крупных пожертвований можно отнести вклады от Московского городского кредитного общества (200 000 руб.), Московского земельного банка (60 000 руб.), Московского купеческого банка (50 000 руб.), Северного страхового общества (30 000 руб.), Духовного сбора Свято-Троицкой Сергиевой лавры (15 000 руб.), Центрального комитета примосковных железных дорог (41 000 руб.) и многих других организаций и частных лиц.

Наибольшая сумма поступила на помощь больным и раненым (более 360 000 руб.), на организацию санитарных отрядов (более 310 000 руб.).

Нельзя не отметить, что значительную лепту в общую сумму пожертвований вносили выставки, концерты и т. д. Так, значительная приходная статья Особого комитета образовалась из выручки с устроенной Комитетом в Московском манеже выставки картин французских художников. По инициативе г-на Юлия Рацковского, привезшего из Парижа целую коллекцию картин, в манеже, предоставленном Комитету бесплатно, летом 1904 г. была устроена выставка этих картин с последующим аукционом. Выставку открыла 8 июня 1904 г. Великая княгиня Елисавета Феодоровна. Выставку посетило более 9 000 400 человек, а доход достиг почти 4 500 руб.

В свое время бывший почетный председатель Московского управления Красного Креста Великий князь Сергей Александрович назначал заведующей церковными сборами Московской епархии фрейлину Их Императорских Величеств Государынь Императриц Е.Ф. Джунковскую. С этой целью была организована специальная комиссия, которая по всем сорокам Москвы четко вела всю необходимую работу. Большинство членов Комиссии по организации церковного сбора приняли на себя обязанности уполномоченных по сбору. Ближайшими помощниками Е.Ф. Джунковской стали протоиерей К.П. Зверев, И.М. Бакунин и Л.С. Лик.

От Комиссии было разослано обращение к благочинным московских храмов, где разъяснялся выработанный и утвержденный порядок церковного сбора. Кроме того, Е.Ф. Джунковская имела личную беседу о церковном сборе на заседании благочинных с преосвященным Парфе-нием, епископом Можайским. Митрополит Московский Владимир, ознакомившись с целью и порядком сбора, благословил его начало.

В свою очередь Великая княгиня Елисавета Феодоровна поручила Особому комитету обратиться ко всем настоятелям и старостам храмов, прося их оказывать уполномоченным и сборщикам возможно большее содействие в сборе. Обращение Ее Императорского Высочества всколыхнуло православную Россию и удвоило церковный сбор.

В процессе сбора пожертвований и особенно в ходе транспортировки грузов на Дальний Восток было много трудностей. Отправляя материалы в столь далекое путешествие, необходимо было учитывать стоимость упаковки и количество предметов в каждом тюке, рассмотрение вопросов удобства доставки груза в лазареты и на театр военных действий, сделать все возможное для максимального предотвращения ошибок.

И все же, в силу ряда обстоятельств, случались промахи, которые приходилось немедленно преодолевать. Так, Маршанский и Зарайский полки 17-го корпуса, входившего в состав войск Московского военного округа, оказались на передовых позициях без соответствующей экипировки. Великая княгиня Елисавета Феодоровна дала указание срочно экипировать эти полки. Задание было выполнено в течение двух недель. Следует специально отметить, что снабжение этого корпуса и отправка походных кухонь производились за счет средств Великого князя Сергея Александровича.

Не менее сложной оказалась задача снабжения войск 17-го корпуса, уходившего на Дальний Восток из Московского военного округа, непромокаемыми накидками. Дело это было новым и для интендантства в целом и для Кремлевского склада в частности. И тем не менее, распределив заказ между несколькими фирмами, в течение месяца склад справился с решением этой задачи. 37 тыс. непромокаемых накидок были отправлены на Дальний Восток и еще 4 тыс. посланы вслед ушедшим войскам[430].

Оперативно решал Кремлевский склад и другие вопросы — оборудование отряда для борьбы с инфекционными заболеваниями; отправка на фронт небольшой мастерской для заточки хирургических инструментов; переправка на Восток эвакуационных пунктов и вагонов, большего количества сушеных овощей, лимонных и фруктовых экстрактов.

Особая забота Елисаветы Феодоровны (и это специально отмечает графиня Олсуфьева) состоит в том, чтобы «помочь в духовных нуждах русскому человеку, такому религиозному, каким он тогда был, путем отправки множества походных церквей, оборудованных всем необходимым для богослужений»[431]. По личной инициативе Великой княгини не только оборудовались походные церкви, но и формировался необходимый штат духовных лиц и причетников, которые были командированы на Дальний Восток. В частности, Ее Императорское Высочество пожаловало дворянскому санитарному отряду походную церковь, а Чудов монастырь в благословение этому отряду преподнес Великой княгине икону свт. Алексия Московского. Походная церковь и икона в драгоценной ризе с эмалью были переданы представителям московского дворянства. Церковь до отправления ее на Дальний Восток была установлена в Колонном зале Дворянского собрания[432]. Походные церкви имелись в Танхое, при плавучих лазаретах, при отряде общины «Христианская помощь», при управлении Заамурского округа отдельного корпуса пограничной стражи, на станции Маритуй Краснобайкальской железной дороги и при Сахалинском отряде.

Значительная часть средств на оборудование походных храмов была передана Великой княгиней из тех значительных, полумиллионных пожертвований, которые в эти годы она получила лично.

Под пристальным наблюдением Великой княгини на Дальний Восток шли хорошо экипированные санитарные поезда, с которыми на театр военных действий прибывали врачи и медицинские сестры, подготовленные Российским обществом Красного Креста и Иверской общиной сестер милосердия, августейшей попечительницей которой была Великая княгиня Елисавета Феодоровна.

Еще до начала Русско-японской войны сестры этой общины были направлены на Дальний Восток. 26 июля 1900 г. в присутствии Елисаветы Феодоровны в здании общины был совершен напутственный молебен по случаю командирования сестер. Уполномоченному отряда В.И. Барманскому Елисавета Феодоровна вручила образ Иверской Богоматери. С каждой сестрой Великая княгиня прощалась отдельно, благословляя небольшим образом и другими подарками[433].

Своеобразным этапом укрепления духа сестер стало сооружение собственного домового храма во имя Иверской иконы Богоматери, освящение которого состоялось 19 апреля 1901 г. Этот великолепный храм был воздвигнут на средства Е.С. Ляминой. Чин освящения совершил Высоко-преосвященнейший Владимир, митрополит Московский и Коломенский. Храм сооружен по проекту С. Родионова в русско-византийском стиле XII в., близок по архитектурным приемам древним соборам Звенигорода, Владимира, Ростова Великого, Ярославля, а по некоторым живописным заимствованиям — к Новгородскому собору св. Софии. Огромное впечатление на сестер и других москвичей производил мраморный иконостас с огромным образом Богоматери в алтаре и мраморный киот справа от алтаря, где был помещен образ Иверской Божьей Матери[434].

Много добрых страниц вписали сестры Иверской общины в историю Русско-японской войны, куда весной 1905 г. Великая княгиня отправила их отряд, который внес свой достойный вклад в работу девяти санитарных отрядов, четырех этапных лазаретов, ледоделательного поезда и других временных военных медицинских образований на Дальнем Востоке.

Елисавета Феодоровна в те годы стремилась специально отметить заслуги врачей в общем деле, причем не только московских и петербургских. В Государственном архиве Ярославской области бережно хранится целый ряд документов, свидетельствующих о ее отношении к врачам. Так, в архив на хранение поступила известная, очень ценная фотография с дарственной надписью: «Елисавета. В память нашей совместной работы 1904/5». Эта фотография поступила в архив от Марии Дмитриевны Кацауровой, урожденной княжны Кропоткиной, супруги видного общественного деятеля Ярославля, известного врача-окулиста, доктора медицины Ивана Николаевича Кацаурова (1855-1914). И.Н. Кацауров происходил из дворян Московской губернии, по окончании с отличием медицинского факультета Императорского московского университета начал работу в Ярославской губернской земской больнице, где трудился всю свою жизнь[435].

Подводя некоторый итог огромной деятельности Комитета Великой княгини в годы Русско-японской войны, подчеркнем еще раз основные направления этой работы, о которых постоянно сообщалось в отчетах и публикациях прессы:

— снабжение складов Ее Императорского Высочества Великой княгини Елизаветы Федоровны в Ляояне, Тылине, Мукдене, Харбине и Складов Красного Креста в Никольск-Удмуртском и Чите, а также некоторых лазаретов и отдельных войсковых частей на Дальнем Востоке необходимыми вещами и медицинскими пособиями;

— снаряжение и содержание девяти летучих санитарных отрядов;

— снабжение необходимым инвентарем и вещами плавучих лазаретов;

— снаряжение четырех этапных лазаретов на 200 человек;

— снаряжение и содержание отряда для борьбы с инфекционными заболеваниями;

— снаряжение и содержание Сахалинского отряда;

— устройство и содержание походных церквей;

— организация и содержание Исполнительной комиссии по бесплатному размещению больных и раненых воинов, эвакуированных с Дальнего Востока в Европейскую Россию;

— выдача разнообразных пособий участникам Русско-японской войны.

Кроме того, регулярно издавался «Еженедельник», в котором публиковались все необходимые сведения и справки с ответами на вопросы желающих оказать какую-либо помощь. Здесь же сообщались максимально полные сведения о благотворительной деятельности москвичей, о ходе военных действий.

Как уже отмечалось, Особый комитет для успешного выполнения принятых на себя задач счел необходимым иметь на театре войны своих уполномоченных, которые лично убеждались в насущных санитарных потребностях армии, доводили бы полученные сведения до Комитета. И получая от последнего все необходимое, руководили бы распределением посылаемого оборудования между лазаретами, госпиталями и войсковыми частями. Выбор Великой княгини в этом случае пал на известного и всеми уважаемого деятеля Москвы, гласного Городской Думы и губернского земства Александра Ивановича Пучкова, который 20 марта отбыл на фронт, точно и добросовестно выполняя свои функции.

Не менее существенную пользу принесло назначение Ее Высочеством уполномоченным Особого комитета в Иркутске Александра Александровича Второва. Его главная заслуга состояла в том, что он, во-первых, пристально наблюдал за следованием грузов, отправлявшихся из Склада Ее Высочества на Дальний Восток (препятствий на Сибирском пути было немало). Работа Второва и его помощников гарантировала безопасное следование грузов. Второй вид помощи А.А. Второва состоял в том, что он, получив предупреждение об отправке медицинского персонала, встречал медиков в Иркутске, улаживал возникавшие недоразумения, давал им возможность отдохнуть в своем доме. Большую помощь оказывал он и при эвакуации больных и раненых.

«Еженедельник» прилагался для городских подписчиков при всех московских газетах и печатался по удешевленной цене в типографии товарищества И.Д. Сытина частично на средства Особого комитета, а также на средства-пожертвования редакций газет «Русские ведомости», «Московские ведомости», «Русское слово», «Московский листок». Кроме того, «Еженедельник» рассылался Особым комитетом губернаторам, представителям административных, объединенных и духовных учреждений всех губернских городов, всем жертвователям и т. д. Всего за год войны вышло 76 номеров «Еженедельника» в количестве около 50 000 экземпляров каждый.

Оценивая деятельность Особого комитета во время войны, все особо отмечали работу комитетского склада Ее Высочества и состоявшего при нем отдела отправок. Глав-ноуполномоченный Красного Креста Северо-Восточного района князь Б.А. Васильчиков в своих отчетах указывал на контраст упаковок оборудования, отправляемого из склада Великой княгини, по сравнению с качеством работы других отправителей. Упаковки Кремлевского склада отличались тщательностью, точностью описей и нарядов, надписями на тюках, соответствующими содержимому. В то время как обычно упаковывали небрежно: в тюке можно было обнаружить вместо крупы табак. Поэтому очень часто приходилось распаковывать грузы, сортировать и делать новые описи.

Кремлевский склад Великой княгини подготовил так много вещей, что одна часть их была возвращена в Москву, другая часть отправлена в Японию для русских пленных.

С завершением войны деятельность склада начала сворачиваться. При этом, однако, учитывалась необходимость оказания помощи раненым, возвращающимся в Россию. Остаток денег был сдан в Комитет Великой княгини. Кремлевский склад просуществовал 1 год и 8 месяцев и 1 октября 1905 г. был реорганизован в склад запасов[436].

После окончания войны все внимание Елисаветы Феодоровны было обращено на оказание помощи раненым и увечным воинам. Своеобразным центром оказания такой помощи стало село Всехсвятское.

Это село занимало особое место в истории Москвы, где после Русско-турецкой войны 1877-1878 гг. был создан целый комплекс построек для увечных и престарелых воинов. Алексеевское убежище для воинов возникло в 1878 г. Попечителем убежища был генерал-майор Д.В. Мерчанский. К началу 1890-х гг. временные бараки превратили в просторные и теплые дома, украшенные картинами и цветами.

Каждый дом увечных воинов носил имя особы царской фамилии или героя войны 1877-1878 гг.: Государя Императора, Государыни Императрицы, наследника-цесаревича, генерал-фельдмаршала Великого князя Николая Николаевича. Кроме пятнадцати домов, в убежище была построена церковь во имя св. Александра Невского, лазарет имени Императора Александра II, хозяйственный дом, аптека с амбулаторией, баня, оранжерея. В центре убежища размещался Царский павильон, утопавший в цветах.

22 июля 1892 г. на территории приюта состоялась закладка здания Алексеевского приюта для раненых и престарелых воинов. К моменту закладки была подготовлена металлическая доска с надписью: «Здание Алексеевского приюта для раненых и престарелых офицеров, построенное при Алек-сеевском убежище увечных воинов вдовою потомственного почетного гражданина Варварой Андреевной Алексеевой в память ее мужа. Основано 22 июля 1892 года при Государе Императоре Александре III Александровиче, Московском генерал-губернаторе Государе Великом князе Сергее Александровиче, попечителе убежища генерал-майоре Дмитрии Васильевиче Мерчанском, по проекту академика архитектуры Игнатия Павловича Залесского»[437].

Не случайно район Всехсвятской рощи после окончания Русско-турецкой войны стал одним из центров помощи увечным воинам.

Тяжело переживала Великая княгиня беду воинов, пострадавших во время Русско-японской войны и старалась помочь им, выполняя завещание Великого князя Сергея Александровича.

Есть множество свидетельств непрерывающегося внутреннего союза Елисаветы Феодоровны и Сергея Александровича, что, в частности, выражалось в строительстве Великой княгиней духовно и социально значимых сооружений во имя небесных покровителей Сергия и Елисаветы.

Так, 5 июля 1907 г. состоялась закладка Сергиево-Елисаветинского трудового убежища для увечных воинов Русско-японской войны, обеспеченная средствами, завещанными Великим князем Сергеем Александровичем.

На молебне по случаю закладки здания присутствовала Елисавета Феодоровна, генерал-губернатор Москвы С.К. Гершельман, почетный опекун А.А. Пушкин (сын поэта) и др.

25 октября 1908 г. с большой торжественностью в вековой Всехсвятской роще было освящено устроенное Елисаветой Феодоровной Сергиево-Елисаветинское трудовое убежище для увечных воинов. Трехэтажное здание убежища было специально приспособлено для обучения ремеслам ветеранов войны, главным образом ремеслам, пригодным в деревне. На освящении убежища присутствовала Великая княгиня, вся высшая администрация Москвы, жертвователи.

Такого рода благотворительная деятельность открывала принципиальную возможность трудовой жизни изувеченных воинов, обеспечивала способ проявления их умений и дарований в новых условиях. Елисавету Феодоровну в любой деятельности всегда страшила абстракция, которая замещает действительность; и, напротив, привлекала работа, направленная на укрепление внутренней духовной устойчивости человека, застигнутого бедой.

Не меньше внимания Великая княгиня уделяла раненым воинам, размещенным на территории будущей Марфо-Мариинской обители. В августе 1908 г., во время отдыха в Крыму, она обращается к митрополиту Московскому и Коломенскому с горячей просьбой:

«Высокопреосвященнейший Владыко,

Приступив с разрешения Вашего к устройству на Большой Ордынке храма для учреждаемой в недалеком будущем Марфо-Мариинской обители, Я обращаюсь к Вам, Владыко, с усердной просьбой дозволить до сооружения означенного храма, поставить в одном из зал существующего уже там Лазарета-Убежища для раненых воинов временный иконостас с алтарем (типа походных церквей), дабы не лишать призреваемых, не имеющих возможности, по состоянию своего здоровья, посещать приходской храм, удовлетворения духовных потребностей.

В надежде на благоприятное разрешение этого МОЕГО ходатайства испрашиваю Святительского Вашего благословения и поручаю СЕБЯ молитвам Вашим.

Елисавета»[438].

Благословение Владыки было получено, и раненые воины получили возможность молиться в своем временном храме.

Помощь Великой княгини после Русско-японской войны простиралась не только на увечных воинов. Елисавета Феодоровна решила прийти на помощь солдатам, уходящим в запас из Маньчжурской армии. С этой целью она учредила Бюро для приискания занятий нижним чинам этой армии. И многим действительно была оказана помощь.

Однако пришло время закрыть Бюро, но поскольку заявки с просьбой о помощи продолжали поступать, Елисавета Феодоровна приняла решение сохранить Бюро для обслуживания беднейшего населения Москвы. В Бюро хлынули сотни детей с просьбой о трудоустройстве, но мест для осуществления этой цели не было. Тогда Великая княгиня решила в качестве пробы организовать небольшую артель мальчиков-рассыльных, чтобы дать им возможность заработать и помочь семье. В такой форме Бюро было воссоздано 19 декабря 1906 г. На работу приняли вначале 10 мальчиков-рассыльных, которых разместили в светлых просторных помещениях с цветами на окнах и птицами в клетках.

Дети получали от Бюро одежду, обувь и белье. При артели жил воспитатель, который наблюдал за порядком. Вечером организовывались различные занятия. Раз в неделю к детям приходил на беседу священник[439].

Деятельность Великой княгини Елисаветы Феодоровны во время Русско-японской войны и в последующие годы была странствием по незнакомому доселе полю битвы. В борьбе за жизнь русских людей Великая княгиня обретала большую внутреннюю силу, не ожидая благодарности и не избегая любых опасных поворотов в бытии. Она спешила к цели, которую избрала себе во второй половине жизни, стремясь на помощь другим и самой себе.

В годы войны, когда столь дорогая душе Елисаветы Феодоровны гармония, казалось, была немыслима при наличии глубоких многообразных контрастов, ее поражали живые образы взрослых людей и детей, без раздумья, массово приносивших на алтарь Отечества все лучшее, что имели. Борьба с собственным эгоизмом каждого переносилась во внутренний мир личности. Наступило время особого испытания силы народа, отчетливо осознававшего опасность ситуации и готового понять, где в этом случае проходит грань между подлинными патриотами России и патриотами на словах. Эталоном чести того времени становился сам факт поведения таких людей, как Великая княгиня Елисавета Феодоровна.

---