Шорохова Татьяна
О, эти крымские края!..

(5 голосов4.2 из 5)

Оглавление

В подборку «О, эти крымские края!..» вошли стихотворения из сборника «Алупкинский дневник» (Алупка, 2003), а также стихи, посвящённые этому дивному уголку в разные годы

***
Тавриды лик – святой и древний –
Составился из храмов многих:
Церквей, соборов и часовен,
А также монастырских келий…

Как – смальта к смальте – зоркий мастер
Цветные – в камне – поученья
Слагал мозаик византийских,
Так изваял Создатель Словом
Богоспасаемой Тавриды
Неповторимый дивный лик.

Тосно, 23–24 февраля 2011

Михайлов день

о. Валерию Бояринцеву

Михайлов день. Снежком поновлена
Рябины алая парча.
А в том краю, где слиты с волнами
Мазки мускатного луча,
Вскипает золото осеннее
В котлах приморских котловин,
И слышно благостное пение
У кипарисовых вершин.
И храм возносится Архангельский –
Духовной крепостью Руси.
К нему летит на крыльях ангельских
Дыханье северных осин,
И дальней телефонной ласкою –
Моим возлюбленным поклон…
Там люд согрет престольной Пасхою,
И льётся колокольный звон.
Там песенно нагорьям кряжистым!..

О, эти крымские края
Неужто ты забыть отважишься,
Душа моя, душа моя?!

Алупка, 2002

Святая Таврида

На камне – крест… Церквушка в диких скалах…
Базилики в руинах крепостей
Напоминают путникам усталым
Былую славу византийских дней.

Пусть прошлое подёрнуто веками,
Мы чувствуем дыханье прежних лет,
И там, где битвы завершило пламя,
Сегодня найден мирной жизни след.

В живой благоухающей порфире
Здесь в Боге пребывает красота,
Ведь Таврика – на Богозданном мире
Печать нерукотворная Христа.

Симферополь, 2012

Форосская церковь

Там русский дух…
Там Русью пахнет!

А.С. Пушкин

Христова церковь на скале –
Храм Воскресенья Спаса…
Любви явленье на земле
У быстроходной трассы.

Небесной пробы знак Руси
И знaмение Бога.
Не потому ли так красив
Весь облик церкви строгой?

И кто решится промолчать,
Сумеет не увидеть? –
Стоит великая печать
России на Тавриде!

История, смыкая круг,
Хотя и смотрит с грустью, –
Здесь торжествует русский дух,
Святою пахнет Русью.

Алупка, 2001

Снег в Алупке

Очарованный далями,
К изумлению всех
С лепестками миндальными
Перепутался снег.
Вместе – шквала пожитками,
Белым пухом ягнят –
Лепестки со снежинками
Над прибоем летят.
Не весёлое празднество,
А ветров круговерть
Повенчали их запросто
Не на жизнь, а на смерть.
Повстречались без повода,
Но погибли от зла
В них изящество холода,
Задушевность тепла.
Вьются бабочки снежные
Среди стай лепестков –
Первозданно-безгрешные
В вихре хлёстких оков.
И страдают от вольностей
Конвоиров лихих,
Но светлее, но горестней,
Но прекраснее их.

Где волна беспокойная
К скалам сходит на нет,
То ли пена прибойная,
То ли снег, то ли цвет.

Алупка, 2001

Светлое оконце

о. Валерию Бояринцеву

Не то просвет, не то миндаль цветущий…
Февраль в Алупке. Горы в пелене.
Преддверье рая. Глянцевые кущи.
И море, море Чёрное в окне.
И Храм Архистратига Михаила
Среди людского скудного жилья –
Стан Ангелов. Архангельская сила.
Краеугольный камень бытия.
В покои Божьи светлое оконце.
Мольбы певучей чистая слеза,
Что за необитаемое солнце
К Христу восходит прямо в Небеса.
Здесь на святую память о России
Благословляет преданных Господь,
И собирает верных Литургия
В то Царство Духа, где стихает плоть.
По кипарисам – бронзовые тени.
Над городом – Ай-Петринская даль…
Седого храма мирные ступени
Осыпал цветом розовый миндаль.

Алупка, 2001

В алупкинском парке

Была калитка здесь добротной ковки,
Вели ступени в тайну, в грёзу, в миф…
Людская зависть с южною сноровкой
Пыталась заглянуть в закрытый мир,
Где, отдыхая от столичной славы
И взяв взаймы у Бога красоту,
Граф потревожил дикие дубравы
И воплощал роскошную мечту.
Она – судьбой древесных иноземцев
Над вечно-крымским въедливым плющом –
Всходила юно, вкрадывалась в сердце,
Фамильным обозначилась гнездом.
Здесь говорить о бренности готово
Прошедшее с причудливым дворцом –
Придуманная сказка Воронцова
С печально-неожиданным концом.
И льётся солнце в легких ризах ветра,
Земной любви не замечая крах,
На голубую замшу старых кедров
В зелёно-томных тисовых мехах.

Алупка, весна 2001

Сретение

Февраль срединный, сретенский, дозрелый…
До Масленицы – дни наперечёт.
И фантастичной бабочки полёт
В цветах миндальных розовато-белых.

Ай-Петри отрешённо смотрит ввысь,
Отдав себя в употребленье люду,
И терпит он подкопы отовсюду,
И не спешит всё опрокинуть вниз.

Сосна, на жизнь прильнувшая к скале,
Подчёркивает тленные увечья.
Но возвещает радостную вечность
Молитвенное пенье в феврале.

Алупка, 2001, 2010

Морской прибой

Здесь никогда не бывает покоя
И тишины.
Влны отмечены древней судьбою –
Первой волны.
Пены кисейной подвижный орнамент
Выткан не в ряд.
Мелкие камушки над валунами
В небо летят.
В брызгах, на кручах, в области риска,
Дерзки лучи.
В них расцветают цветы тамариска
И алычи.

В марте на море не наглядеться,
И в сотый раз
Падает радость до уровня сердца
С уровня глаз.

Алупка, 2001, 2010

С ливадийской дороги

Драпируются дуб стареющий, камня грань
Солнца отблесками подвижными. Чем не ткань?
А вплотную – бутонов россыпь поверх «парчи»:
Жемчуг завтрашнего цветения алычи.

И внезапным великолепием – дальний вид:
Ореанда в дубраве спряталась и лежит.
В купах крон проступает куполом едва
Церковь русская Божьей Матери Покрова.
На дорогах, На спусках лестниц, среди стволов,
Всюду – царственное присутствие любовь.
Нам оставили здесь Романовы не мечты –
Вкус и тонкое понимание красоты.

Нижняя ОреандаАлупка, 2001, 2013

***
Исчезнет голубь, оборвав полёт,
В пучине почек ясеней и клёнов –
Коричневато-рыжих на зелёном
Подвижном фоне вздыбившихся вод.
Но море отштормит седой волной,
Вольётся даль в разрезы южных окон,
И взмоет в небо, радуясь,  живой,
Спасённый голубь – белоснежный кокон!
Он возвестит, как эта жизнь сильна,
Хотя бывает, как скорлупка, хрупкой!..
Ему поверит юная весна,
И усомнится дряхлая Алупка.
Она, скучая, взглянет на ворон,
Уныло вставит вздохи в междометья,
Но зонтики цветов раскроет клён
И старый ясень выпустит соцветья!

Алупка, 2001, 2013

На Романовском шоссе

Из ротонды горной на дороге
(Потайном Романовском шоссе)
Мир, на север – скудный и пологий,
К югу льнул и в воздухе висел!
Море заворачивалось в свиток
Выгнутой – ко взгляду – стороной.
И Гурзуф, как горсточка улиток,
Вжался в зелень под Медведь-горой.
Свет полудня всколыхнули ветры,
Пробирая йлы до костей.
Облака ладьями в море света
Плыли к Крыму на правах гостей.
И летела над рекой Авундой,
Где стихии в дали разошлись,
Бабочка – мелькнувшая секундой, –
Яркий миг, что помнится всю жизнь.

Алупка, сентябрь 2009

Бабочка над морем

Крылышки в оранжевом узоре…
Над волной – ныряющий полет…
Бабочка, летящая над морем,
Что ты ищешь у солёных вод?
Ни цветка здесь, всё вода и камни,
Моря нестареющего плеск.
Вид бескрайний солнцем озаглавлен.
Но зачем лучам наперерез
Ты летишь над влагой осиянной?
Не губи себя, лети назад…

Бабочка – беззвучная осанна –
Лёгким лепестком вернулась в сад.

…Где-то в Петербурге – дождь и слякоть,
Ждут угрюмо срочные дела,
А в Крыму тепло. Куда там плакать
Осени – плющами зацвела!
В сентябре ещё надежд так много
На прозрачных дней круговорот.
Но ложится скатертью дорога,
И билет на поезд в кассе ждет.
Я уеду. Может, даже вскоре.
Заберусь в озябшие леса…

Бабочка, летевшая над морем,
Попадись мне снова на глаза.

Алупка, сентябрь 2009

***

И все-таки неповторим
Изгибами гор и ущелий,
Сиреневым буйством апреля
И морем взволнованный Крым.

И это волненье его
За две-три недели до зноя
Оставить в сонливом покое
Не может уже никого!

Душистых ветров аромат
Все раны сердечные лечит.
Да! Крым только с виду беспечен –
Над морем целительный сад.

 Симферополь-Алупка.  29.04. – 11.05. 2012

Алупка

От Зелёного мыса
До скалы Ай-Тодор
Полукружием вписан
Светозарный простор.
Не по бархату синему
Золотое шитьё –
Льётся солнце по-зимнему
В отраженье своё.
На волнах переменчивых –
Облачков силуэт
И слепящий, доверчивый,
Уплывающий свет.

Здесь, на улицах узких,
Нет для слова преград:
Если спросишь по-русски,
То ответят впопад.
Очи дeвиц и молoдцев –
С оперенья синиц –
То рязанских, то полоцких,
То черниговских лиц.

И вещает о главном,
С миром суетным врозь,
Храм из местного камня –
Мироздания ось.
Он – и в счастье, и в горе –
На Христовой крови,
Где волнуется море
Вечной тайной любви.

Алупка, сентябрь 2009

Рассвет у храма

Светлане Апанасик

Сквозь дымку сонную алея,
Позолотив лучами храм,
По кипарисовой аллее
Всплывало солнце к небесам.

На той единственной, ведущей
С востока – прямо к алтарю,
Зелёная вбирала гуща
Текущую в неё зарю.

На лестницах и парапетах
Стирая сумерек крахмал,
Весь мир преображался светом,
Что над Алупкой нарастал.

И в этом движущемся свете
Сгущался ветер взмахом крыл
Там, где не первое столетье
Царит Архангел Михаил.

Алупка, 19 августа 2009

Зимние цветы

Раздвинув туманную шторку,
Прохожий заметит с бугра
С живыми цветами оборку
У серого платья двора.
От чёрной, узорной калитки
Цветут, февралю вопреки,
Здесь ирисы и маргаритки,
Подснежники и ноготки.
Их ветры качают упруго,
Морозом пытают снега…
У жителей крымского юга
Цветущая доля строга.
Под боком у старого храма,
Считая от осени дни,
На ножках коротких упрямо
Зимой расцветают они
И райскими бликами светят
В Алупки глухие углы.

…Клубится туманами ветер
И падает в город с яйлы.

Алупка, 2001

Нимб Алупки

Под южным солнцем осияно,
Где осень мир обволокла,
Как детки – с луковкой тюльпана –
Срослись на храме купола.

Под ними – тихие напевы
Текут в открытые сердца,
И души-вдовы, души-девы
В себя уходят до конца.

В возвышенной самоотдаче
Духовных радостей и битв,
Кто молится, а кто и плачет,
Кто проникает в смысл молитв…

Земным внимая славословьям
Вблизи заброшенных могил,
Здесь покрывает всех с любовью
Крылом Архангел Михаил.

В тенях изменчивых и хрупких
Взирает чопорный дворец
На золочёный нимб Алупки –
Её архангельский венец.

Над пятиглавием с крестами –
Осенней дымки пелена.
И высь мольбы обрамлена
Вечнозелёными листами.

Алупка, 2007

***
Где горы грезят вечными песками,
Свою судьбу предчувствуя давно,
Шагает солнце лёгкими стопами
И золотой рукой стучит в окно.

Где птицам в небе не хватает места,
И стаи набирают высоту,
Чудит весна – безумная невеста –
Над Крымом разорвавшая фату.

Где возле печки так уютно греться,
Когда к ней все домашние сошлись,
Проходит мимо и стучится в сердце
Непостижимая земная жизнь.

Алупка, 2001

В октябрьскую ночь

Возле храма – с молитвой воссозданной –
Среди ночи, что клонится в сон,
Кипарисы осыпаны звёздами,
Словно ризы старинных икон.

Тишина. И на главках мерцание –
Фонарей расплескавшийся свет…
Ничего я не знаю заранее,
Что случится со мною, что – нет.

На короткое время ли, надолго
Я, как щепка, прибилась сюда?
Опрометчивым росчерком падает
Разлучённая с небом звезда.

Отпылала за долю мгновения.
Без остатка сгорела. Дотла.
И не только моё изумление –
Задремавшую ночь обожгла.

Но на сердце – лишь радость лучистая
Оттого, что на свете живу.
…Полночь пробует сны перелистывать,
Календарь подводя к Покрову.

Алупка, 10 октября 2009

***
В парке Воронцовском – жизнь неровная:
Толкотня, а рядом, в тишине,
Благозвучие почти церковное
В уголках от тропок в стороне.

Голос ручейка звучит стихирами,
Плющ на дне оврага невысок,
И пчела на бабочку пикирует,
Принимая крылья за цветок.

Постою, понаблюдаю тихое
Жизни параллельной бытиё –
Зазвенит естественными рифмами
Сердце неуёмное моё.

Алупка, сентябрь 2011

***
Море светом оторочено.
Позолота на волнах.
И живым неровным росчерком
По светилу – крыльев взмах…

Алупка,  28 марта 2010

***
Волна, насыщенная светом,
На камень падает, дробясь…

О, сердца радужная связь
С красой земли на свете этом!

Алупка,  26–27 марта 2010

Сумерки

… О нoчи ускользающая память
В аллейных щелях,
Что лишь чуть-чуть светлее мха и камня,
Тенeй светлее.

Алупка, 2001

Зимняя гроза

Февраль стихией растревожен:
В горах и здесь, на берегу,
Вторую ночь одно и то же –
Сверкают молнии в снегу.
Непредсказуемая сила
Голубоватого огня –
Небесное паникадило,
Невиданное среди дня.
Сменяются снежинки градом,
До срока взявшего реванш.
Громов победные рулады
Под бытовой ажиотаж
Оповещают, торжествуя,
О близком времени весны.
И пляшут молнии, ликуя,
Пленив Алупку без войны.
Алупкианцы по квартирам
Понять не могут эту смесь:
Гремит гроза над зимним миром –
И что-то в ней такое есть,
Что люди вспоминают Бога
И снова молятся Ему…

Стихает грохот понемногу,
Где снег отбеливает тьму.

Алупка, 2001

Таврида

Ветрами снежными овъюжена,
Хранит эпох следы
Таврида – белая жемчужина
У золотой воды.

Под белым небом в дали белые
Скользит невнятный блик.
Здесь слово «чёрный» запредельное
Не вымолвит язык.

Но, бойким солнышком разбужена,
В себя впитает льды
Таврида – чёрная жемчужина
У голубой воды.

Алупка, 2001

Утро

Вдоль берега графичны кипарисы
На фоне синем.
Над византийским монастырским мысом[1],
Что свят и ныне,
Пуховый плат земли и небосвода
С рисунком странным –
На нём сочится южного восхода
Сквозная рана.
Но краски переменчивы и живы,
Сродни иконным…
Провалы загущаются лениво
На горных склонах,
А волны отливают перламутром
На бликах ранних,
Где сумерки перетекают в утро,
В воспоминанье.

Алупка, 2001

Рассвет

Над Ай-Тодором – не облакa –
Свитки александрийские,
Нежно-оранжевые шелка,
Паволоки византийские.

Повсюду, куда ни бросишь взгляд,
Как на поле духовной битвы,
Кипарисы в мантиях стоят
Монахами на молитве.

И вся эта оживающая красота
Мгновения, а не века,
Явлена не для миртового куста –
Для человека.

А он досматривает пустые сны
Или деньги считает,
Не видя, как в ладонях весны
Золото неба тает.

Алупка, 2001

***
Высокое солнце в тумане –
Пенка в парном молоке.
Дорожки морской нарастанье –
Царапинкой на руке…
Занавес нежного цвета
Золотом сходит на нет…
За драпировкою этой –
Неиссякаемый Свет.

Алупка, 2001

Ай-Петри – Святой Петр

Он ветрами воспет, не стёрт веками –
Над царским Крымом вознесённый камень.

Сердца врачуя красотою строгой,
Он потому и свят, что создан Богом.

Апостольства таинственная скрепа –
Он потому и Петр, что смотрит в небо.

Алупка, 2006

Ночная Алупка

В плаще из лебяжьего пуха
Сегодня гуляет луна.
Прибой отзывается глухо
На свет, что роняет она.

И окна, и смятые крыши,
И омуты тишины,
Как по мановению свыше,
Луною преображены.

С беззвучным желанием плакать
В ночи оживают опять
Алyбика и Лупа-Тaка[2],
Вращая историю вспять.

И пересекают ступени,
Что к древнему морю ведут,
Подвижные лёгкие тени –
Такие древа не дают.

И запросто, словно в помине
Не канули те времена,
Старинной знакомой меж ними
Сегодня гуляет луна.

Алупка, 2001

***
Крыши растут из моря
И подпирают лес.
На дальнее плоскогорье
Месяц зайчонком влез.

Вверх уходят ступени,
Тропинки сбегают вниз.
Звёзды в ночu и тени
Взглядами не сошлись.

Бьются в одном режиме
И на одной волне –
Счастливы тем, что живы, –
Чьи-то сердца во сне.

Но утром они замесят
Непониманья ком…
Зайцем трусливым месяц
Спрячется за кустом.

Алупка, 2001

Подснежник

Подснежник белый – фонарик счастья,
Поющий песню о настоящем.
Земле, лежащей в февральской коме,
Болезнь как ветку сухую сломит.
Сияньем нежным осветит кисти
Пожухлых ягод в лохмотьях листьев.
Лучом зелёным своей оправы
Он растревожит покой дубравы.
С него начнётся весны движенье.
Подснежник – вестник преображенья.
Являет первым отваги свойство
И скромно прячет своё геройство.
Склоняет кротко в траве головку –
От наших «ахов» ему неловко.

Алупка, 2001

Прошлогодняя ягода

Ало-багряная, но побуревшая,
Остуженная холодком,
Искорка осени недогоревшая,
Мерцающая фитильком.

Возле зелёного, цепкого, прыткого,
Непоседливого плюща
Лета рукою овальная выткана
Пуговка для лесного плаща.

Близко, доступно нависла над тропкою,
Видно, что сборщика ждёт…
Но не решится прохожий попробовать,
Разве что птица склюёт.

Алупка, 2001

Ночной кипарис

Луна венчает кипарис
Венцом единственного мига
И ускользает вверх, а вниз
Он отступает тихо-тихо.
Калиф, но даже не на час,
Безумец с нимбом осиянным,
Обманутый в который раз
Свечением чужим и странным;
По нарву – хвойный истукан,
Но перед ним не гнут колени,
Где блеска лунного обман
Усугубляет правду тени.
И всё же век, из года в год,
Когда стихает гомон птичий,
Он грезит, мается, он ждёт
Триумфа ложного величья.
И простирается к луне
Остроконечною вершиной,
Но проплывает в вышине
Она с презрительною миной.
И только изредка, каприз
Свой ублажив игрой паяца,
Луна венчает кипарис,
Чтоб над безумцем посмеяться.

Алупка, 2001

Весенний Ай-Петри

Проснувшийся Ай-Петри
Приметил у воды
Фиалковые ветры,
Миндальные сады.
И розовою кручей
На мартовской заре
Как праотец могучий,
Что не спешит стареть,
Благословил неспешно
Весь обозримый край
И вспомнил безмятежный
И настоящий рай.
С ним не идут в сравненье
Все прелести земли,
Хотя кругом – цветенье,
Певучи соловьи.
Но сада нет такого,
Чтоб молодость вернул…

Ай-Петри сник и снова
По-старчески уснул.

Алупка, 2001

Цветущее дерево со скалы

Бело-розовый процветший крест
С лёгким глянцем.
Не одна, не три, а семь невест
В общем танце…

Алупка, 2001

Береговик

С Ай-Петри прорвался ветрюга
С желанием сгладить углы.
В канаты свивается туго
И вяжет морские узлы.
Свистун и бродяга приблудный,
Он ветки сухие крушит.
Почти мимоходом, попутно
Уносит, что плохо лежит.
Взбесившийся, крученный, ловкий –
Ему хулиганить с руки –
Цветам отбивает головки
И тонкие рвёт лепестки.
И воду на море взбивает,
Как миксер – для крема – белок,
И валится, и нарастает,
Ему потепленье – не впрок…

Алупкинцы окнами звякнут,
Домашний спасая уют,
Прикинув, что ветер иссякнет,
Когда петухи запоют.

Алупка, 2001

В Ливадии

Весенний Крым, где бархатный сезон
Дарил Семье бесхитростное счастье, –
Спустя сто лет, прекрасен так же он,
Но плачет и скорбит о настоящем.

Здесь сердцем обретаю я Царя
И постигаю верности науку,
Прося прощенье и благодаря,
Молитвенно протягивая руку.

У этих сосен и у скал крутых,
Запомнивших Романовых дыханье,
Рождают лики царственных Святых
Благоговенье и воспоминанье.

И взгляд скользит неутомимый мой
По морю, по горам, красотам сада
Частицей русской скорби вековой
Встречая их молитвенные взгляды.

Алупка, 2001

Царский сад в Ливадии

Возле царского дворца –
Белого, с колоннами –
Стыд касается лица,
Долу наклонённого:
Без хозяев царский сад
Одичал, поруганный;
Запустением объят;
Не возделан слугами.
Пообвил деревья плющ,
Соки все повысосал.
Склон татарником колюч,
На лужайках – выпасы.
Хмель, крапива, будяки,
Сеть березки вьющейся…
Ни заботливой руки…
Ни души пекущейся…
Доживает розмарин,
Высохли розарии.
И куда ни посмотри –
Крым глядит Хазарией.
И, наверное, не зря
Стыд с лицом не сладили:
Умирает за Царя
Царский сад в Ливадии.

Алупка, июль 2008

Глициния

(вспоминая Ливадию)

Таким бывает небо на заре
До появленья розового цвета…

И крокусов поляна в серебре
Росы студёной мне напомнит этот
Цветения стремительный поток,
По веткам ниспадающий каскадом…

Таким бывает вечером восток,
Отпрянувший от пламени заката…

Глицинией порою облака
Вообразятся летом после ливня,
Когда их мягкость светлая – легка,
С сиреневым налётом спелой сливы…

В соцветья, в гроздья собраны цветы,
Что стали вдохновения дыханьем.
И быстротечность этой красоты
Щемящим бередит очарованьем.

Глициния! – штормящая весна!
Непревзойдённый символ изобилья! –
До неба вознесённая волна…
Иль Ангела опущенные крылья…

Тосно, Май 2010- 9 марта 2011

Мыс Феолент

То ржаво-рыжий, то синюшно-серый,
В зелёных можжевеловых скопленьях –
Подобие невиданного зверя
В оковах крон, кустарников, кореньев,
Изогнутый, изборождённый гребень,
Ветрами и дождями огранённый,
Легендами стирающийся в щебень,
Пучиной искони закабалённый…

Над скалами, торчащими из моря
Осколками неимоверной битвы, –
Строения монастыря-изгоя,
Вернувшегося к деланью молитвы.
Здесь, что ни шаг, то проступает память,
Исполненная боли, не восторга,
И держит крест благоговейный камень,
Который освятил Святой Георгий.
И прилепились храмы на обрыве,
Почти отвесной лестницей увитом, –
Они Христовым дaнничеством живы,
Хотя не раз вандалами убитые.

Ещё недавней русскою бедою
Здесь время переменчивое длится:
Святой родник с целебною водою
Водою омертвевшею сочится.
Но есть икона, на которой Воин
Копьём сражает дьявольского змия –
И верится, что заново усвоит
Душою образ сей моя Россия.
Она ещё в греховных узах бьётся,
Но, как царёвой дочери в преданье,
Господь ей ниспошлёт Победоносца
На белом иноходце покаянья.

Спаситель ниспошлёт Победоносца.

Алупка, 2001

В день памяти Пушкина

Волна прибоя вяжет кружева.
Туман. И луч над ним – границей битвы.
Воспоминанья просятся в слова –
О Пушкине возносятся молитвы.

Всё тот же кипарис. Ему вовек
Безмолвствовать, сокрыто повествуя,
Как здесь однажды юный человек
Был счастлив, виноградинку смакуя.

И вот – зима. Воздушный замок. В нём
Горит свеча, и просветлели лица
Возвышенною памятью о том,
Кто никогда не сможет позабыться.
Кто на помпезных невских берегах
Во всём – уже с Юрзуфом состоялся…
Дом Ришелье.
Жемчужинки в стихах
И музыка мечтательного вальса.

Алупка, 10.02.2001

Древний перевал[3]

Непогодой изрытый,
Контур гор в вышине –
То ли рыцарь убитый,
То ли витязь во сне…
Чешуёю доспехов –
Вал пластинчатых скал,
А правее под снегом –
Перевала провал.
Там, на лестнице стёртой,
Для людей – не житьё.
Чёрным именем чёрта
Называют её.
Но припудрена белым
Вьючной доли тропа,
Где поэт загорелый
Утомленно ступал.
Заползала остуда
В память чистых услад,
И не раз он оттуда
Оглянулся назад.
Колебался блестящий
Окоём перед ним –
Диковатый, манящий,
Покидаемый Крым.
Он скрипел под пятою,
Нависал впереди,
Зарождаясь мечтою[4]
У поэта в груди.

Алупка, 2001

Пастушьи скалы

Среди разрубленных
скальных громад
Запечатлели свой образ
Разлад,
раскол,
разрыв,
распад,
Где ствол изогнулся коброй
Сосны,
что ветками ищет свет,
Как слепая,
на ощупь…
Птиц певчих здесь
и в помине нет,
Лишь ветры в обрывах
ропщут.
Плющ
распластывает себя
И умирает
на серых кручах,
Надежду на лучшее губя,
В тонких побегах
ползучих.
Расщелины хмурых
Пастушьих скал –
Как сбывшиеся проклятья.
На человечьем лице –
звериный оскал,
Когда враждуют братья…

Алупка, 2001

***
…Я простужена западным ветром
На последней восточной весне,
Где седая вершина Ай-Петри
Сокровенно сочувствует мне.

Алупка, 2001

***
В жидкое стекло сгустилось море
И цветами лунными цветёт.
Маячок на древнем Ай-Тодоре
Знаки жизни людям подаёт.

Спит Алупка. Боль оползневая
Бередит её ночные сны.
Шепчется волна береговая
С ветками согнувшейся сосны.

Пост течёт водою родниковой,
Очищая души и сердца.
Утром я пройду Алупкой новой
С новым выражением лица,

Подсмотрев сквозь росные серёжки,
Как луна над морем отцветёт,
Где по нежно-розовой дорожке
Солнце начинает свой восход.

Алупка, 2001

Крымский снег

Ещё не проступила светотень,
Но я уже не верую в напасти,
Коль этот день – простой февральский день –
Осыпан снегом, как старинным счастьем.

Пусть ненадолго в нежной тишине
Он остановит хлопоты окраин,
И что-то с детства памятное мне
Душа моя на дудочке сыграет.

И я услышу птицы пересвист
На дереве под зимним покрывалом…
Почти истлевший прошлогодний лист
Теперь заморским смотрится кораллом.

Мне выпал праздник в самый будний день
На счастье, не замеченное людом.

…Водители, словами деревень,
Машины понукают, как верблюдов.

Алупка, 2003

Солнечный день

Под несусветными лучами
У снега – мор.
Располосованы ручьями
Обрывы гор.

Южнобережные каскады
Промокли вдруг.
У однодневных водопадов
Зашёлся дух.

Гостеприимно море синью,
Где тишь да гладь,
Но струи талые бессильно
Оно понять.

Оставив облака и ветры,
Покинув твердь,
Им суждено в солёных недрах
Изведать смерть.

Но до конца не умирает
Здесь ничего…
Слиянье вод над бездны краем,
Как торжество.

И не однажды у причала
В лучей разлёт
Плеснёт волна снежинкой талой,
Судьбой плеснёт.

Алупка, 2001

Водопад Учан-Су

Вода, бегущая с горы,
С уступа падает отвесно.
В подвижную пучину леса
Проваливается, чтоб скрыть
Себя в горизонтальном русле
И претвориться вновь в ручей
Из водопада, голос чей
Так звонок, словно многоустен.
Летит свободная вода,
В её полёте – столько чувства!
Но приземлится… как всегда,
На ложе тесное Прокруста.

Тосно, 26.03.2011.

У Чёрного моря

Ай-Петри сказочен, но крут
Для ходоков.
Аллеи путников ведут
Вдоль берегов.

Открытый солнечный простор
В себе таит –
Сродни высокой тяге гор –
Воды магнит.

Щекочут волны то плечо,
То бок ветрам,
Не уступая им ни в чём –
Другим морям.

Быть морю Чёрному дано
Всегда в чести.
Непревзойдённое оно,
Как ни крути.

Алупка, 2001

***
Там, где во встречном взгляде столько горя,
Что слёзы не удержишь на глазах,
В молочной дымке голубое море
Скучает о кисельных берегах.

Алупка, 2001

Холодный день

Режут вихри задорно
Серых ветров обвал.
Начинаются штормы
У алупкинских скал.
В ярких солнечных вспышках
Под отвесной тропой
Белоснежный, непышный,
Бирюзовый прибой.
Море воды уносит,
Ощетинясь, на юг.
Волны катятся косо
И ломаются вдруг.
Север властью отравлен –
Всё сменить норовит.
Жёстким фарсом обставлен
Ветра дерзкий визит.
На сановном Ай-Петри
Словно тога – снегa.
Сквозь хвоинки на кедре
Завывает пурга.
Где мятежны вершины
Кипарисовых рощ,
На аллеях старинных
Снег игольчатый тощ.
Пальмы в парке продрогли,
Но не сходят с ума,
Ведь совсем ненадолго
В Крым вернулась зима.

Алупка, 2001

Цвет гор

Могучий, сине-фиолетовый
Владычный цвет!..
Художниками и поэтами
Открыт, воспет.
Оттенки хаоса узорного –
Прибрежных скал –
От светло-серого до чёрного
В себя вобрал.
След охристый и терракотовый
В себя вместил:
Игру под солнцем граней гротовых –
Подводных жил.

Алупка, 2006

Южный ветер

Южный ветер в пальмах шелестит
Долгожданной вестью о тепле.
Он морскими странствиями сыт
И скитаньем вольным по земле.
Легкокрылый! – и ему дано,
Столько раз листавшему древа,
Распахнуть озябшее окно
И шепнуть весенние слова.

…Не оставив от зимы следа
И овеяв воскресеньем Крым,
Южный ветер двинется туда,
Где давно соскучились за ним.
И среди растроганных стволов,
Я застыну, бросив все дела,
И улыбкой радостной без слов
Провожу прозрачные крыла.

Алупка, 2001

***
Хотя иссякла снежная капель,
Ещё полян фиалковых невинность
Не отцвела, не перешла в апрель,
В розариев июньскую картинность,
И сойка с раздвигаемым крылом –
Красивейшее украшенье парка,
Но огневидным персика цветком
Уже полудни полыхают жарко,
Где снова жить торопится весна,
Самой собою ошеломлена.

Алупка, 2001

***
Нет, не буду с собою спорить –
Отправляться мне или нет
В край, где ходит луна над морем,
В море выплеснувшая свет.

Под сферическим дном созвездий
Много дивных, прекрасных мест,
Только в жизни в Алупку ездить
Никогда мне не надоест.

…Заявлюсь без тяжёлой клади,
Чтоб увидеть в лучах цветных
Храм – вместилище благодати –
И людей дорогих черты.

Жизнь особая здесь, иная, –
Пробный камень, а не тупик…
Потому и луну  сменяет
Солнце, светом мир затопив.

 Алупка, сентябрь 2009

Мгновение

Сердце задохнулось от простора,
Что сорвался в пропасть из-под ног.
И восторг распахнутого взора
Множество деталей свёл в одно.
И души нерукотворный улей
Принимал немыслимый нектар
Впечатлений, что души коснулись,
Несмотря на горечи нагар.
Я когда-то видела всё это
В молодости незабытом сне:
Океаны моря, гор и света;
Мой полёт на световой волне…
Тридцать лет спустя всё повторилось:
И ландшафт, и краски, и простор…
Только я теперь переменилась,
И взлететь не смею с этих гор.

Алупка, сентябрь 2009

Солнце садится

В разрыве скал, как в тигле,
солнце плавится,
По склонам к морю золото стекает…
Уйдут народы. Красота останется.
Её под солнцем каждому хватает.
Смотрю на это золото, покрывшее
Тончайшим слоем западные срезы
Ай-Петри. И теряет что-то лишнее,
В живых лучах оттаявшее, сердце.
Как мало надо для восстановления
Спокойствия и мира в наших душах!
Краса земная даром исцеления
Врачует нас. Ты лишь смотри и слушай.

Алупка, сентябрь 2009

***
Растущая луна над морем.
Закат сиреневато-сер.
Звезда – жемчужина в уборе
Жрецов из позабытых вер.
И кипарисы, кипарисы
По склонам вверх, по склонам вниз…
Горы уступы и карнизы
От моря к небу вознеслись.
И центр, души сосредоточье,
Храм с новоявленным венцом
Творит молитву перед ночью
В единстве с миром и Творцом.
Я многого не понимаю
На перепутьях бытия,
Но счастлива, что с этим краем
Судьба обвенчана моя.

Алупка, сентябрь 2009

***
Совершенно бескорыстно,
Но подъяв нелёгкий труд,
Одуванчики без листьев
Из сухой земли цветут.
К солнцу – неостановимо!
Стебель – в шапке золотой…

Это Южный берег Крыма
Между летом и зимой.

Алупка, сентябрь 2009

В Алупке

Повсюду – в замкнутых аллеях,
На скалах у прибрежных волн –
Присутствие курортной лени
И флирта лёгкого уклон.
Здесь край – без россыпей алмазных,
Но львы из камня берегут
Алупки первобытный праздник,
Алупки незавидный труд.
Вся радость сутолок на пляже,
Все экзотичные кусты –
Здесь всё обязано пейзажу
Неимоверной красоты.

Алупка, сентябрь 2009

Конец сезона

Жаркий день по осени – заначка
Лета. Но всё дольше время сна.
Да, Алупка – не медведь, но в спячку
По зиме впадает и она.
И уже замедлилась, сомлела,
Женщине беременной подстать:
Ей ни до кого нет больше дела,
Только бы с собою совладать.
Пусть зеваки утомляют ноги
И мозолят о красоты взгляд,
Будет спать она в своей берлоге
До весны три месяца подряд.
А когда, изголодавшись, выйдет
В – светом прирастающую – жизнь
И себя представит в лучшем виде,
Тут уже, залётные, держись!

Алупка, сентябрь 2009

Небесные покровители Алупки

Для алупкинцев многих – главное,
Что здесь тянутся к небесам
Светлый храм Михаила Архангела,
Александра Невского храм.

Охраняют Алупку воины –
С ними связь не оборвалась –
Воевода небесного воинства
И Руси благоверный князь.

Здесь от Бога стоять поставлены
Слуги верные – не свалить!
Оба – ратники. Оба – славные
Покровители Русской земли.

С ними – церковь Пантелеимона
Предназначена в караул:
Врач своей целительной силою
Тоже к рати святой примкнул.

Божьи воины с Девой Чистою
За людей, что спастись хотят,
Перед Спасом в молитве истовой
Над Алупкою предстоят.

Алупка, 2009

***

В болях своих мятежных,
В темени миражей
Пластырь Южнобережья
Прикладываю к душе.
Запах цветущих обочин
Снимет с души зажим,
И, словно в чешуйках почек,
Явится между строчек
Жизнь.

Алупка, 2001

Примечания

[1] На мысе Ай-Тодор с VI века существовал православный монастырь.

[2] Древние названия Алупки

[3] Шайтан-Мердвень, которым прошел А.С. Пушкин в 1820 году.

[4] А.С. Пушкин мечтал приобрести землю в Крыму и поселиться здесь.

Комментировать

*

Размер шрифта: A- 15 A+
Тёмная тема:
Цвета
Цвет фона:
Цвет текста:
Цвет ссылок:
Цвет акцентов
Цвет полей
Фон подложек
Заголовки:
Текст:
Выравнивание:
Боковая панель:
Сбросить настройки