«Шар и крест» — это одновременно эксцентричная робинзонада, фантастический сатирический роман, роман-диспут, роман-фельетон, антиутопия. В произведении Честертона люди, возвышающиеся над земным, находятся под контролем полиции, которая уполномочена давать «справки о нормальности».
Жанровую принадлежность этого романа-диспута Г.К. Честертона не так легко определить. Фантастическая сатира? Фельетон? Антиутопия? «Это притча! Притча о вас и таких, как вы. Сначала вы отрицаете крест; потом – всё на свете».
"В круге первом" Солженицына - роман о "шарашке" - специальной тюрьме, где советские власти держали учёных. Как бы начало советского ада, точка между большой тюрьмой советской жизни и малой тюрьмой ГУЛАГа.
В повести "Деньги для Марии" писатель рисует картину мира, в которой уживаются добро и зло, материальное и духовное, жестокость и милосердие, скупость и щедрость, подлость и честность. Сюжетная ситуация предельно проста: ревизор обнаружил недостачу в тысячу рублей в единственном на деревне магазине.
Розы цвели и благоухали... Небо смеялось, и старый сад светло улыбался жаркой июльской улыбкой.... В глубоком кресле на веранде, облитой потоками золотых лучей, сидела больная.
На станции Прогонной служили всенощную. Перед большим образом, написанным ярко, на золотом фоне, стояла толпа станционных служащих, их жен и детей, а также дровосеков и пильщиков, работавших вблизи по линии.
Чехов приступил к работе над книгой о Сахалине в начале 1891 г. В письме к А.С. Суворину от 27 мая 1891 г. Чехов замечает: "...Сахалинская книга будет осенью печататься, ибо я ее, честное слово, уже пишу и пишу".
Из N., уездного города Z-ой губернии, ранним июльским утром выехала и с громом покатила по почтовому тракту безрессорная, ошарпанная бричка, одна из тех допотопных бричек, на которых ездят теперь на Руси только купеческие приказчики, гуртовщики и небогатые священники.
В одном из губернских городов наших, положим хоть в Малинове, настало воскресенье; Евсей Стахеевич Лиров, благовидный, хотя и не слишком ловкий молодой человек, а по чину и званию своему птица невысокого полета, отстояв в пятиглавом соборе обедню...
Несомненно, власть в трагедии «Борис Годунов» имеет харизматическое измерение и осознается как связь с Божественным Промыслом, с Божественной волей, с Божественным благословением или Божественным гневом. И не случайно Борис, «приемля власть», обращается к покойному царю Феодору Иоанновичу.
