Секрет чёрного камня

Секрет чёрного камня

Булычёв Кир
(74 голоса: 4.0 из 5)
Содержание

Секрет чёрного камня

Глава без номера и названия

Жил-был путешественник Христофор Колумб. Это было пятьсот лет назад. Он решил отправиться из Испании в Индию, потому что еще в школе узнал, что Земля круглая. Значит, если поплыть из Испании на запад и плыть, пока не кончатся консервы, обязательно уткнешься в Индию.

Колумб раздобыл глобус и принес его во дворец к испанской королеве Изабелле. Он сказал ей, что Земля круглая.

— Не может быть! — воскликнула королева. — Неужели я болела в тот день, когда об этом рассказывали в школе?

— Нет, ваше величество, — вежливо ответил Колумб. — В те годы еще существовали большие сомнения. Некоторые ученые утверждали, что Земля плоская и лежит на трех китах.

— Как интересно! — ахнула королева Изабелла. — Мне больше нравится версия с китами, потому что иначе бы вся вода с Земли вылилась на пол.

— Ничего подобного! — возразил Колумб. — Существует земное притяжение, оно держит воду.

— Ах, еще и это! — возмутилась королева. — Мне никто ничего не рассказывает. Подождите минутку, уважаемый Христофор, я отдам приказ казнить всех моих учителей.

— Они уже на пенсии, — сказал Колумб. — Не тратьте на них время.

— Послушайте, Колумб, не знаю уж как вас по батюшке, почему вы все время намекаете на мой возраст? Я не старше вас!

— Даже младше, — согласился Колумб. — Лет на двадцать.

— Правильно! — обрадовалась королева. — А что же вы хотели мне показать на этом так называемом глобусе?

Колумб провел по глобусу пальцем прямую линию — от Испании через океан, на другой стороне которого было написано «Индия».

— Дадите мне корабль, матушка королева, — сказал мореплаватель, — доберусь с Божьей помощью до Индии, завяжу с индийцами торговые и политические отношения, привезу оттуда две бочки золота, а может, и рубинов немножко.

— Чудесно! — Королева сразу все сообразила. — И мы утрем нос нашим паршивым соседям!

Под «паршивыми соседями» королева подразумевала португальцев. Их страна лежала сбоку от Испании, и португальцы уже умудрились послать в путешествие одного капитана по имени Васко да Гама. Этот Васко обогнул Африку и добрался до Индии, где начал грабить и убивать. Награбил полный корабль и вернулся в Португалию со славой и добычей.

— Плыви, Колумб, — велела королева, — грабь этих индийцев, обижай их, пусть знают, каково дружить с португальцами!

Колумб попрощался с женой, которая попросила его привезти из Индии рубиновое колечко, взошел на борт каравеллы и поплыл на запад. Плыл долго, все консервы кончились, народ на борту начал бузить и требовать: поворачивай обратно!

Но Колумб не повернул.

Уж и били его моряки, и молотили, но у него был компас, запрятанный в надежном месте. А без компаса моряки не могли вернуться домой.

В конце концов Колумб залез на мачту и закричал:

— Земля! Земля индийская! Кажется, я уже вижу слонов и магараджей!

Корабль бросил якорь. К нему приплыли местные жители, которых Колумб считал индийцами. Он стал требовать у них слонов, золота и рубинов. Но так как Колумб приплыл не в Индию, а в Америку, то слонов он так и не дождался. Пришлось грабить то, что плохо лежало.

После этого вся жизнь Колумба пошла наперекосяк. Он вернулся домой с небольшой добычей, а королева Изабелла после торжественного ужина принялась его допрашивать: что он видел в Индии? какие ему встретились памятники культуры и искусства? посетил ли он крупные города?

Колумб испугался и принялся врать.

— Там есть такое место, называется Эльдорадо! — кричал он. — В этой Эльдораде золото валяется на улицах, потому что его слишком много, у туземцев даже умывальники и унитазы отлиты из золота!

— Вот и поезжай туда снова! — приказала королева, недовольная бедными подарками Колумба. — Привези золотой унитаз или хотя бы умывальник!

— Будет сделано, — сказал Колумб.

Он снова поплыл в Америку, снова ничего не нашел, разорился, попал в тюрьму, потому что благодарных современников не бывает, умер в бедности, но так и не поверил умным людям, которые говорили:

— Ты не прав, Христофор! До Индии еще плыть и плыть!

— Вот пускай ваш Магеллан и плывет! — огрызался старый Колумб.

Но это уже совсем другая история.

А наша история про то, что бывают великие открытия, которые сделаны по ошибке. Но от этого они не становятся открытиями мелкими.

Так случилось с девочкой Алисой Селезневой, которая будет жить в самом конце XXI века.

Она сделала открытие, оказавшееся ошибочным.

Но на пути к этой ошибке Алиса совершила еще несколько открытий, за что мы все ей очень благодарны.

Но прежде чем рассказать об открытии Алисы, придется вас познакомить с пассажирами космического корабля «Улыбка», который как раз сейчас подлетает к Солнечной системе.

«Улыбка» везет детей с планеты Павлония, где случилось несчастье.

На планету Павлония напали замухраки.

Наверняка вы тоже болели, когда в вашей школе проходили замухраков, поэтому придется напомнить.

Замухраки — это особенные черные мухи, похожие на маленьких рачков с прозрачными крылышками. Они питаются кислородом.

Если на вашу планету попадут замухраки, значит, вам грозит страшная беда!

Замухраки выгрызают из воздуха кислород, быстро размножаются, и за несколько дней миллиарды прожорливых мух могут погубить на планете все живое!

Известны случаи, когда именно так и случалось. И некому было рассказать о последних часах жизни планеты.

Никто не догадывался, как замухраки пересекают безвоздушное пространство. Ведь без кислорода им не жить.

Лишь недавно знаменитый комиссар ИнтерГалактической полиции Милодар догадался, что у замухраков есть союзник и хозяин.

Они — бессмысленное орудие в руках Мерлина Шестнадцатого, повелителя астероида МБС[1] в одной небольшой черной дыре.

Люди Мерлина Шестнадцатого перевозят замухраков с планеты на планету в колбах и баллонах и выпускают на уединенной полянке в тамошнем лесу.

Когда же все жители планеты погибают от удушья, на опустевшую планету опускается корабль Мерлина Шестнадцатого, и его подручные собирают все, что им нужно и даже не нужно, но хочется. Ведь возразить некому! А что взять трудно, молодчики взрывают, ломают или пускают под пресс.

Самому Мерлину Шестнадцатому замухраки не страшны — один профессор изготовил для него противоядие. За это Мерлин Шестнадцатый профессора убил, так как не хотел, чтобы кто-то, кроме него, имел власть над зловещими мухами.

Когда комиссар Милодар разгадал тайну замухраков и понял, какую роль в этом безобразии играет Мерлин Шестнадцатый, он отправил на поиски астероида МБС свой корабль, на борту которого находился лучший полевой агент ИнтерГпола — молодая и красивая девушка Кора Орват. Она имела приказ: не возвращаться без головы Мерлина Шестнадцатого, а в крайнем случае без сыворотки от замухраков. Милодар надеялся расшифровать формулу сыворотки и наладить ее выпуск на Земле.

Кора Орват не смогла одолеть космического злодея. Мерлин Шестнадцатый оказался дьявольски хитрым негодяем. Зато она пробралась в лабораторию, где угодившие в неволю ученые с разных планет изготавливали сыворотку от замухраков. Она с трудом добыла чуть-чуть сыворотки и после невероятных приключений возвратилась домой, к своей бабушке и любимому котику Колокольчику[2].

Наши земные ученые тут же принялись изучать сыворотку, чтобы понять, как ее делать, но это оказалось нелегким делом, хотя бы потому, что некоторых трав и корней на Земле отродясь не водилось. А ведь одной химией сыт не будешь.

Но недалек тот день, когда сыворотки будет вдоволь, и тогда Мерлин Шестнадцатый станет никому не страшным злодеем. Если, конечно, он к тому времени не придумает новой гадости.

Пока же сыворотки на всех не хватает, и пособники Мерлина Шестнадцатого этим пользуются. Вот и напали на Павлонию, мирную планету, жители которой разводят вишневые сады и делают из сока и лепестков сказочные духи и шампуни.

Павлонийцы быстро догадались, что произошло, — недаром Галактическая полиция разослала по всем обитаемым планетам фотографии замухраков, увеличенных в сто раз, — жуткое зрелище, я вам скажу!

Всеми известными способами павлонийцы принялись истреблять замухраков, но с каждым днем кислорода становилось все меньше. Уже плакали дети и задыхались бабушки.

В последний момент, когда казалось, что придется погибать, на выручку павлонийцам примчался патрульный крейсер Галактической полиции «Вихрь дружелюбный». На нем прилетели ученые и агенты ИнтерГпола. Они привезли с собой всю сыворотку, которую удалось сделать к этому времени.

Конечно, приспешники Мерлина Шестнадцатого успели сбежать и даже прихватить кое-что из павлонийских музеев, но планету Милодар спас.

Правда, воздуха на ней осталось совсем немного.

Работать, гулять и даже спать там приходилось в скафандрах или в водолазных костюмах. Пройдет несколько месяцев или даже лет, прежде чем леса и сады Павлонии вернут в воздух потерянный кислород.

И вот тогда на Земле решили: а возьмем-ка мы к себе на время павлонийских ребятишек! Пускай поживут у нас в горах, а потом, когда станет можно, вернутся на свою планету.

Но что удивительно, то же самое решили жители Паталипутры, Марса, Пенелопы и еще ста сорока планет.

Все эти планеты послали свои космические корабли на Павлонию.

И оказалось, что в Галактике столько желающих помочь детям, что детей на всех не хватило.

Земле досталось всего восемьдесят два ребенка. И это еще хорошо, потому что кораблю из созвездия Райская Птица, который припозднился, не досталось ни одного ребенка, и тогда команда корабля попыталась украсть двух детишек у марсиан.

Представляете, что там творилось?

Ничего, обошлось. Война не началась, и то слава богу!

Восемьдесят два худеньких, почти невесомых ребенка с планеты Павлония разошлись по каютам «Улыбки».

С ними летела воспитательница Буука из племени баамбуков.

А команда «Улыбки» состояла из капитана Юзефа Пшибышевского, у которого, как известно, самые длинные в Космическом флоте усы, двух электриков, матроса, скрипача, арфиста, барабанщика и шести поваров-диетологов, ведь детей надо кормить особенной пищей. А на одной двери было написано «Больница». Там сидел доктор Взимба, который никогда не выпускает из рук шприца и которого все боятся.

Корабль шел на автопилоте. Капитан как раз собирался пропустить перед ужином добрую чарку безалкогольного рома. Буука учила детей летать по оранжерее корабля. И в этот момент раздался громкий сигнал тревоги.

— Непонятное тело движется нам навстречу! — сообщил компьютер. — Если это корабль, то он не занесен в космические справочники. А если это не корабль, то что же это такое?

Капитан отставил бутыль с ромом и бросился на капитанский мостик.

Он включил экран и увидел серый шар, неровный и неправильный, как картофелина.

«Картофелина» быстро сближалась с «Улыбкой».

— Какого она размера? — спросил капитан.

Компьютер на секунду задумался. Он сравнил «картофелину» с далекими звездами, подсчитал все нужные углы и сообщил:

— Неопознанное тело достигает в поперечнике километра. И у него есть рот.

— Не понял, — удивился бравый капитан.

Тут в передней части «картофелины» образовалась черная щель. И она увеличивалась на глазах.

— Я знаю, что это такое! — воскликнул капитан. — Это же большой звездный дракончик!

— Правильно! — обрадовался компьютер. — Я чувствую — что-то знакомое, а отыскать в памяти не могу.

Отыскать дракончика в памяти он не смог, потому что большие звездные дракончики бывают круглыми, длинными и даже похожими на огурец.

— Немедленно переменить курс! — закричал капитан.

— Есть переменить курс! — отозвался компьютер. — А куда переменить-то?

— Обратно!

— Есть переменить курс обратно! — ответил компьютер.

— Спрятать детей по спальням! — приказал капитан воспитательнице Бууке. — Пускай лежат и не шевелятся.

Буука достала свой волшебный свисток. По его сигналу все дети побежали по каютам, нырнули в постельки и заснули.

А тем временем корабль «Улыбка» развернулся и начал удирать от дракончика.

Он разгонялся с каждой секундой, он несся уже почти со скоростью света. Но дракончик, это страшное огромное чудовище, несся еще быстрее.

Он все шире разевал громадную черную пасть. Вот-вот космический монстр дотянется до беззащитного кораблика.

— Корабль «Улыбка» подвергся нападению! — начал передавать сигнал бедствия корабельный компьютер. — Нас преследует большой звездный дракончик!

— Только не бойтесь, — успокоил капитан Бууку. — Ему не раскусить нашу оболочку. Нам ничего не грозит.

— Разумеется, я не боюсь, капитан, — вежливо ответила Буука.

Но она-то не первый раз в космосе. И многое знает. Буука точно знает, что внутри звездного дракончика находится озеро. И состоит оно не изо льда и воды, а из кислоты, способной разъесть любую пластиковую или металлическую обшивку. Ведь дракончику хочется добраться до мягоньких, вкусненьких человечков, которые спрятались внутри жесткого и невкусного корабля. И ему уже не раз удавалось это сделать.

«Улыбка» попыталась увильнуть от дракончика.

Но у нее ничего не вышло.

Гигантская пасть распахнулась снова, и дракончик сжал каменными губами несчастную «Улыбку».

Кораблик попытался вырваться, как муха из паутины, но дракончик уже захлопнул пасть. И сразу все экраны погасли.

«Улыбка» погрузилась в кислоту…

Стало очень тихо. Молчал капитан, молчала Буука, молчали в кроватках павлонийские детишки…

Глава 1. Спокойный ужин

— В кои-то веки в этом доме нормальный ужин, — сказала симферопольская бабушка. — Никто никуда не несется, не опаздывает и не глотает ложки вместе с компотом.

— Такого у нас никогда не было и быть не может, — обиделся домашний робот Поля. У него нет чувства юмора и фантазии, да к тому же он не выносит симферопольскую бабушку, которая готовит лучше его, по крайней мере, так говорят неблагодарные Селезневы.

— Ложек стало меньше. В прошлый мой приезд их было восемнадцать, а сейчас семнадцать.

Бабушка произнесла это ужасное обвинение с совершенно серьезным лицом.

Алиса и ее родители изо всех сил старались не расхохотаться. А вот роботу Поле было совсем не смешно.

— Вы… вы… — сказал он, и все предохранительные лампочки на нем засверкали, как звезды в летнюю ночь. — Вы не только пересолили суп с клецками, но и оклеветали меня! За свою долгую жизнь в услужении у людей, и в частности у семейства Селезневых, я ни разу не украл ни одной ложки, ни одной чашки, ни одной кастрюли, не говоря уже о сковородках!

— Успокойся, Поля, — перебил расстроенного робота профессор Селезнев. — Тетя Лукреция, наверное, пошутила. Она ведь не могла сосчитать все ложки.

— Вот именно, — произнес Поля и укатился из комнаты.

— Роботов надо жалеть, — сказала мама. — Поля у нас очень давно. Он забыл, что у него нет сердца.

— У него сердце побольше, чем у некоторых людей, — вступилась за робота Алиса.

Тут в комнату вернулся Поля.

Он нес охапку ложек и вилок.

Робот с грохотом обрушил свой груз на скатерть и сказал:

— Считайте! Нет, считайте, считайте, пересчитывайте и покажите мне, какой именно ложки не хватает!

Но если робот думал, что бабушка устыдится, может, даже заплачет и начнет просить прощения, то он просчитался. У симферопольской бабушки вредный характер. Она, наверное, самая вредная бабушка во всем мире.

Она не стала спорить с роботом, а просто провела в воздухе тонкой рукой, и все ложки куда-то исчезли.

— О чем речь? — с невинным видом сказала бабушка. — Я же говорила — ложек не хватает!

Если бы роботы могли падать в обморок, Поля тут же грохнулся бы на пол. Но в обморок падать он не умел, поэтому просто замер у стола, уставившись на скатерть.

— Где же ложки? — спросила Алиса.

Она сразу догадалась, что бабушка показала фокус.

— А ложки кто-то забыл в компоте, как я и предупреждала, — заявила бабушка.

Она еще раз провела над столом рукой, и чашки для компота оказались полными, а кастрюля-компотница опустела. На дне пустой компотницы аккуратно лежали все ложки и вилки.

— Ничего не понимаю, — сказал робот. — Наверное, пора на переплавку.

— Что ж, — согласилась вредная бабушка, — если у тебя нет чувства юмора, то другого выхода я не вижу.

Робот Поля отправился на переплавку, а Алисе пришлось бежать за ним, уговаривать простить бабушку и остаться у Селезневых.

Вот в этот-то самый момент и загорелся экран видеофона. На нем появилось встревоженное лицо комиссара Милодара из Галактической полиции.

— Вот хорошо! — воскликнул комиссар, увидев, что все Селезневы сидят за столом и мирно ужинают. — Я боялся, что вы ушли по грибы, а тогда бы все пропало!

— Ну вот, — расстроилась мама, — как легко все сглазить. Ну, кто тут первый сказал, что у нас нормальный ужин? Кто думает, что мы никуда не спешим?

— Это я во всем виновата, — повинилась симферопольская бабушка.

По крайней мере, она всегда мужественно признает свои ошибки. Этого у бабушки Лукреции не отнимешь.

— Что случилось, комиссар Милодар? — спросил Селезнев-папа. — Неужели из моего зоопарка сбежало какое-нибудь животное?

Комиссар Милодар широко улыбнулся, продемонстрировав семейству Селезневых пятьдесят два белоснежных зуба. Он ведь известный на всю Галактику щеголь и время от времени вставляет новые зубы, красивее прежних.

— Нет, — сказал он. — Несчастье случилось в открытом космосе, неподалеку от Солнечной системы. Большой звездный дракончик проглотил пассажирский корабль «Улыбка».

— Ах! — сказал робот, незаметно вернувшийся в столовую. — Я сейчас упаду в обморок!

Алиса знала, что дракончик — это редкое космическое существо, и возле Солнечной системы его еще не встречали.

— На борту «Улыбки» много пассажиров? — спросила бабушка.

— Восемьдесят два ребенка с несчастной планеты Павлония, — ответил комиссар.

— С той самой, на которую Мерлин Шестнадцатый наслал черных мух? — воскликнула мама.

— Детей везли на Землю, в санаторий, — объяснил Милодар.

— Их надо освободить! — решительно сказала симферопольская бабушка. — И как можно скорее!

— Замечательная мысль, мадам! — согласился комиссар Милодар. — Но дело в том, что пока еще никто не придумал, как это сделать.

— Надо включить ядерные установки корабля, — сказала бабушка, которая на самом деле вовсе не такая уж древняя и наивная, как думают некоторые.

— Но тогда большой дракончик погибнет, — возразил Милодар. — А ведь это, может быть, один из последних звездных дракончиков.

— Он занесен в Красную книгу Галактики, — подтвердил профессор Селезнев. — Звездных дракончиков убивать нельзя.

— А детей можно? — съязвила бабушка.

— А детей мы спасем, — твердо произнес комиссар Милодар. — Только надо придумать как.

— Обратитесь к специалистам, — посоветовала сообразительная бабушка.

— Самый главный специалист по космическим зверям в мире — мой папа, — заявила Алиса. — Об этом все знают.

— Как известно, — сказал профессор Селезнев, — у звездных дракончиков очень едкий желудочный сок. Они могут скалу переварить. Сколько еще выдержит обшивка «Улыбки»?

— Прекрасный вопрос! — воскликнул Милодар. — Мы уже выяснили у физиков и химиков — обшивка продержится еще шестнадцать часов.

— Если к этому времени ничего не будет сделано, — сказал Селезнев, — придется включить двигатели корабля.

— Дракончика жалко, — вздохнула бабушка.

— Главное — дети! — укорил бабушку робот Поля, который постоянно опасался, что бабушка переедет из Симферополя в Москву и устроится к Селезневым домашним роботом. А почему бы и нет?! Среди людей встречаются такие вредные экземпляры!

— Высылаю за вами мой скоростной флаер, — сказал Милодар. — На нем столько мигалок и сверкалок, что ни один полицейский не посмеет вас задержать за превышение скорости! — С этими словами комиссар исчез с экрана.

Ужин был безнадежно погублен.

Селезнев ушел к себе в кабинет.

Алиса за ним. У отца ведь не может быть секретов от дочери.

Войдя, профессор включил компьютер, чтобы вспомнить, что известно науке о больших звездных дракончиках. Ведь о них известно очень немного.

Глава 2. Бабушка летит с нами!

На экране компьютера возникло нечто, похожее на картофелину. «Картошка» неспешно плыла по звездному небу. Сразу не разберешь, велика она или нет.

— Размеры больших звездных дракончиков бывают разные, — сказал компьютер. — Обычно полкилометра, иногда больше, а один раз видели дракончика-младенца размером всего-навсего с футбольное поле. Но возможно, это был не большой дракончик, а обыкновенный малый звездный дракончик. Тем более команда порой преувеличивает размеры животного, потому что у страха глаза велики.

Вдруг раздался голос робота Поли:

— А что едят эти бездельники?

— Отвечаю, — сказал компьютер. — Едят они что ни попадя. Так как звездные дракончики могут существовать только в открытом космосе, потому что давление любой планеты их раздавит, на разносолы им рассчитывать не приходится.

— Попрошу не отвлекаться, — строго сказал робот.

— Разумеется, чтобы поддерживать свою жалкую жизнь, — продолжал компьютер, сделав вид, что не слышал нетактичного замечания робота, — им нужны органические вещества. Как и любому живому созданию. Но в то же время дракончики научились отыскивать полезные для себя вещества даже в камнях и железяках. Дракончики очень опасны для космических кораблей. Еще хорошо, что они редко встречаются. Если такой дракончик спрячется за кометой или пылевым облаком, он может схватить пролетающий мимо корабль и проглотить. И там уж — как повезет. А то и правда съест.

— И были такие случаи? — испугалась Алиса.

— К сожалению, были, — ответил компьютер. — Рассказать?

— Не стоит, — быстро сказал профессор Селезнев.

— Я тоже так думаю, — согласился компьютер. — Это ужасные, душераздирающие истории.

Профессор Селезнев подошел к шкафу и достал оттуда свой лечебный чемоданчик. Ни один уважающий себя ветеринар, даже космический, не пойдет лечить пациента без своего любимого чемоданчика, в котором есть все: и градусник, и аспирин, и безболезненный шприц, чтобы делать безболезненные уколы.

Пока профессор вызывал капитана Полоскова, с которым всегда летал в космические путешествия, Алиса поспешила в свою комнату. Она быстро переоделась в комбинезон, который согревает в холод и холодит в жару. Мало ли что может произойти в космосе, пока охотишься на звездного дракончика!

Алисе хотелось позвонить своему другу Пашке Гераскину, но она сдержалась и не позвонила. Папа никогда не согласится взять Пашку с собой. Ведь Гераскин всегда умудряется что-нибудь натворить, даже тогда, когда ничего натворить нельзя. Пашка — это человек, который способен нечаянно устроить наводнение даже в пустыне Сахара!

Конечно, Пашка умрет от зависти, когда узнает, что Алиса видела редчайшее существо во Вселенной — гигантского непобедимого большого звездного дракончика.

Ну и пускай Пашка умирает от зависти! Ведь речь идет о спасении целого корабля. На борту его находятся несчастные люди, которых ждет неминуемая гибель, если дракончика не обезвредят вовремя!

Но как это сделать? Похоже, даже папа еще не придумал.

Собравшись, профессор Селезнев вышел в столовую, где за столом остались лишь симферопольская бабушка и Алисина мама.

— Простите, — сказал профессор, — что испортил вам ужин. Дела требуют немедленного отлета.

— Знаем-знаем, — перебила его бабушка. — И что же ты, племянничек, собираешься делать с этим чудовищем?

— Выясним на месте, — ответил профессор.

— Но все же есть какой-нибудь способ борьбы с дракончиками? — настаивала бабушка.

— Особого способа, к сожалению, нет, — признался Селезнев.

— Ничего, — вмешалась Алиса, — мы с папой что-нибудь придумаем. Голова хорошо, а две головы лучше.

— Кажется, — улыбнулась бабушка, — этот ребенок думает, что у него уже отросла настоящая голова!

— А что же у меня? — обиделась Алиса.

— Кочан капусты, — усмехнулась бабушка.

Под окном загудел флаер комиссара Милодара. Из окна Селезневы увидели, что во флаере сидит сам комиссар и расчесывает щеткой тугие черные кудри. Он всегда заботился о своей внешности. Глядя на комиссара, бабушка фыркнула, а Алиса только улыбнулась. Ей-то давно известен секрет Милодара.

Дело в том, что комиссар очень боялся покушений и потому никогда не покидал своего штаба, вырубленного во льдах Антарктиды. А вместо себя всюду посылал свои голографические копии. Они были во всем похожи на комиссара, только сквозь них можно было пройти, как сквозь облако.

— Вы готовы, профессор? — спросил Милодар. — Тогда шагайте прямо в окно.

— Я не один, — сказал Селезнев.

— Вашей дочке Алисе место всегда найдется.

— А как же я? — спросила симферопольская бабушка. — Я же в отпуске, мне совершенно нечего делать. С моим жизненным опытом я вернее всех найду способ, как спасти космический корабль от злобного дракона.

— Вы в самом деле хотите, чтобы эта пожилая женщина летела с вами? — удивился комиссар.

— Не могу спорить с собственной тетей, — ответил профессор Селезнев. — Моя мама, а ее родная сестра, мне этого никогда не простит.

— Что поделаешь, — философски вздохнул Милодар. — А я хотел по дороге с вами все обсудить. Ну, тогда садитесь за управление.

Профессор Селезнев шагнул в окно и уселся за руль. А комиссар Милодар исчез, лопнул, как мыльный пузырь.

Остался только его голос.

И этот голос произнес:

— Если захотите, можете нарушать все правила движения!

Но профессор Селезнев никогда не нарушает правила движения, тем более если с ним во флаере летят его дочь и любимая тетя Лукреция из Симферополя.

Флаер Галактической полиции пронесся под самыми облаками и за несколько минут домчал пассажиров до космодрома Шереметьево-5.

На поле уже стоял готовый к путешествию исследовательский корабль «Пегас», старый верный друг профессора Селезнева и Алисы. Немало они постранствовали на нем по Галактике!

Алиса выскочила из флаера первой. У корабля ее встретил механик Зеленый, очень добрый, но постоянно мрачный человек с окладистой рыжей бородой.

— Ну вот, — печально сказал он вместо того, чтобы поздороваться. — Опять двадцать пять! Снова беда стряслась. А я ведь предупреждал! Развели злобных дракончиков! Их отстреливать в младенчестве надо, чтобы вырасти не успевали!

— Здравствуй, Зеленый! — воскликнула Алиса, не слушая старого механика. — Я так тебе рада! Я без тебя соскучилась!

— Ну, заходите, заходите! Я тебе, Алиса, тоже рад! Только что-то ты очень бледненькая. Наверное, совсем не гуляешь. Ох, не кончится это добром!

— Это правда? — встревожилась симферопольская бабушка.

— Он всегда так говорит, — успокоил тетю профессор Селезнев. — Но в своем деле он очень хороший специалист.

— Все в прошлом, все в прошлом, — вздохнул механик. — И специалист я никудышный, и человек сомнительный. Кстати, что собирается делать на нашем корабле эта немолодая дама? Разве ей никто не сказал, что «Пегас» — не прогулочная яхта, а научно-исследовательское судно?

— Разве? — удивилась бабушка. — А по-моему, оно больше всего похоже на садовую беседку, где порезвились дошколята.

— Что вы имеете в виду? — возмутился механик Зеленый.

— А вот что! — ответила бабушка и показала рукой на «Пегас».

И все увидели, что корабль весь увешан веревками с бельем, украшен разноцветными флажками, а на земле вокруг него разложены одеяла, покрывала и рваные коврики, а также разбросаны мягкие игрушки.

Зеленый тоже обернулся и замер.

Такого безобразия ему в жизни видеть не приходилось. Тем более вокруг его образцового корабля.

— Этого не может быть! — воскликнул он.

И так громко, что из корабля выскочил капитан Полосков.

Он застыл в люке и потерял дар речи. Стоял как вкопанный, только открывал и закрывал рот, словно рыба, вытащенная из воды.

Наконец он пришел в себя и закричал:

— Немедленно привести корабль в порядок!

— Это не я, — ответил Зеленый.

— А кто же?

— Не знаю.

Тут в разговор вмешалась бабушка и спросила:

— Вы разрешите вам помочь?

Полосков смотрел на нее и ничего не понимал.

— Дело в том, что ваш уважаемый «Пегас» — исследовательский корабль, а не туристическая лодочка. Все лишнее придется убрать.

Бабушка провела тонкой рукой по воздуху, и все тряпки, игрушки и коврики в мгновение ока исчезли.

А профессор Селезнев объяснил озадаченным космонавтам:

— Тетя Лукреция приехала из Симферополя. Она была знаменитым фокусником, а может, фокусницей.

— Ну, к чему это, мой мальчик? — скромно возразила бабушка. — Я самая обыкновенная волшебница. Такие, как я, в Симферополе на каждом шагу встречаются.

Зеленый вздохнул и произнес:

— Мне надо было с самого начала догадаться — ничего хорошего из этого не выйдет. Женщина на борту — к беде.

— А я — к катастрофе, — сказала бабушка и лукаво улыбнулась.

Глава 3. Домкрат для дракона

«Пегас» помчался к плененной «Улыбке» на всех парусах.

Конечно, никаких парусов у него не было — какие паруса могут быть у космического корабля! Но так говорят уже много столетий — с тех пор, как морские пираты гонялись за честными торговыми каравеллами.

Профессор Селезнев все время разговаривал по космической связи со своими коллегами: не знает ли кто из них, как бороться с большим звездным дракончиком?

Но коллеги только руками разводили. Не приходилось им еще выручать целый корабль из утробы страшного хищника.

Некоторые советовали распилить дракону брюхо, чтобы корабль мог выйти наружу своим ходом. Правда, никто не гарантировал, что дракончик после этого выживет.

Другие советовали подвезти атомную пушку, зарядить ее снотворным газом и выстрелить в дракончика. Но, во-первых, никто не знает, что для такого редкого животного хорошо, а что смертельно. А во-вторых, где ты найдешь столько снотворного?

— Все зависит, — сказал профессор Алисе и бабушке, — от того, в каком состоянии сейчас дракончик, что он делает и как себя чувствует.

И все согласились, что Селезнев прав.

Через два часа полета они увидели впереди космическое тело, похожее на картошку.

То есть большого звездного дракончика.

«Картошка» плыла между звезд, и если не знать, что это — живой хищник, никогда бы не догадаться.

— Какой ужас! — произнес механик Зеленый. — И внутри этого чудовища заточены несчастные дети! Они и без того натерпелись, а теперь им грозит смерть! Пустите меня, я его растерзаю! И погибну!

— Нет! — воскликнула Алиса. — Ты нам нужен!

— А по мне, так пускай терзает, — сказала бабушка, которая посмеивалась над мрачным механиком. — Дайте ему ножик.

Зеленый надулся и ушел к себе, в инженерный отсек. Он не терпел насмешек.

Когда «Пегас» подлетел поближе, стали видны полицейские катера и корабль спасателей, дежуривший возле хищника.

— «Пегас», куда направляетесь? Кто на борту? — спросил капитан корабля спасателей. — Сюда посторонним кораблям залетать нельзя, это опасная зона. Перед вами не астероид, как может показаться, а самое опасное чудовище во Вселенной, которому ничего не стоит сжевать весь ваш корабль.

— Наш корабль находится здесь по разрешению Галактической полиции, — ответил капитан Полосков, — и лично комиссара Милодара. Комиссар просил профессора Селезнева найти способ освободить «Улыбку».

— На борту сам профессор Селезнев? — спросил Главный спасатель.

— Разумеется.

— И его знаменитая дочка Алиса тоже с ним?

— Конечно.

— Не может быть! Я столько слышал о ней, что давно мечтаю познакомиться.

Услышав такие слова, Алиса подошла к экрану.

— Здравствуйте, — сказала она. — Алиса — это я. Мы с папой очень хотим помочь детям.

— Верю! — закричал Спасатель. — Верю!

Он тут же пригласил Селезневых на борт своего корабля, чтобы рассказать им, как обстоят дела.

А обстояли они из рук вон плохо.

Оказывается, толщина шкуры звездного дракончика составляла тридцать метров, а кое-где и все пятьдесят. И была она скорее металлической, чем каменной.

И сигналы сквозь нее проходили неважно. Честно говоря, не проходили почти совсем.

Было ясно, что «Улыбка» пока цела, дети и капитан с Буукой живы и ни на что не жалуются. Но отдельных слов разобрать невозможно.

— Они ждут, надеются, — печально сказал Спасатель. — На нас надеются, между прочим. А мы висим здесь в полной пустоте, и в головах у нас такая же пустота.

— Можно мы осмотрим дракончика поближе? — спросил профессор Селезнев.

— Осмотрите, — разрешил Спасатель. — Сейчас он безопасный. У него все брюхо набито кораблем «Улыбка». Пока он его не переварит, за новую добычу не примется.

— Ох, не нравится мне это! — меланхолично сказал механик Зеленый. — По крайней мере, Алису отправьте на спасательный крейсер. Если мы погибнем, пусть хоть ребеночек жив останется. Мы свое уже отжили, а у нее жизнь только начинается…

— Ничего со мной не случится, Зеленый! — рассердилась Алиса. — Я тебе не младенец неразумный! У меня есть диплом юного биолога! Я уже на десяти планетах побывала! И кое-где с тобой, между прочим!

Тут Алиса испугалась, что папа послушается Зеленого, и взмолилась:

— Папочка, ты же знаешь, что со мной все будет в порядке!

Неожиданно на помощь внучке пришла симферопольская бабушка.

— Ребенок прав! — сказала она. — Когда же закаляться, как не в детстве! Где же закаляться, как не рядом со страшным космическим чудовищем! И с кем же за компанию закаляться, как не с любимой бабушкой!

Зеленый вздохнул и сказал:

— Придется дать телеграмму вашей маме.

Но Алиса знала, что ей ничего не грозит. Не такой человек механик Зеленый, чтобы ябедничать родителям. Тем более один родитель стоит рядом и совсем не трепещет.

Тем временем Полосков направил «Пегас» к дракону.

Все собрались у экранов и смотрели, как увеличивается «картошка».

— А где же у него рот? — спросила Алиса.

— Сейчас увидим, — ответил Полосков.

«Пегас» подлетел совсем близко, и Алиса увидела, что «картошка» словно надрезана. Ее пересекала черная щель.

— Сейчас рот дракончика закрыт, — объяснил Селезнев. — И откроется, только когда дракончик снова проголодается и погонится за новой добычей.

— Он спит? — спросила Алиса.

— Он дремлет, — улыбнулся Селезнев. — Для дракончиков нет разницы — спят они или бодрствуют. Они никогда не думают. У такого вот громадного чудовища мозг чуть побольше грецкого ореха.

Зеленый спросил:

— И что же вы решили делать, профессор?

— Я хочу понять, — сказал профессор Селезнев, — нельзя ли как-нибудь заставить дракончика раскрыть пасть.

— И не надейтесь, что я дам вам мой домкрат! — тут же воскликнул механик Зеленый.

— Зачем мне ваша железяка?

— Домкрат не железяка, — обиделся Зеленый. — Я им приподнимаю «Пегас», когда нужно покрасить днище.

— Вряд ли ваш домкрат нам пригодится, — сказал профессор. — Он слишком мал для такой пасти.

— Значит, надо прислать с Земли какой-нибудь домкрат побольше, — сказала Алиса. — Попросите в Космической полиции.

— Тут недавно мост переносили на Волге, — сказал капитан Полосков. — Его домкратами подняли.

— А я видела, как небоскреб поднимали, — сказала Алиса. — И на другое место перенесли.

— Ох, боюсь, нам здесь не справиться, — вздохнул профессор. — Нет на Земле такого домкрата.

Тем временем «Пегас» медленно летал совсем рядом со страшилищем, и профессор Селезнев изучал шкуру дракончика.

Бабушка приготовила всем чаю, но никто не стал его пить. Все держали чашки и смотрели на экраны.

Вдруг бабушка сказала:

— Мне нужно точно знать, сколько еще «Улыбка» продержится внутри дракончика.

— Примерно семь-восемь часов, — сказал Селезнев.

— Мне нужно знать с точностью до минуты! — настаивала бабушка.

— Для этого, — ответил Селезнев, — надо проникнуть внутрь чудовища и осмотреть обшивку «Улыбки». Только я не представляю, как это сделать.

— Понятно, — сказала бабушка.

Но никто ее не услышал, потому что в этот момент у Селезнева родилась идея.

— Полосков, — попросил он, — соедини меня с комиссаром Милодаром!

Полосков вызвал Землю.

— Извините, — ответила за комиссара его секретарша, — но комиссар лег спать. И будет спать еще четырнадцать минут.

— А нельзя его разбудить?

— Он спит в Антарктиде в подледной камере на глубине километра. К тому же уши он обычно затыкает ватой. Так что пока комиссар не проснется сам, до него не докричишься.

— Как только он проснется, пускай соединится со мной, — сказал Селезнев.

— Что ты задумал, папа? — спросила любопытная Алиса.

— Есть у меня одна мысль…

Селезнев подошел к компьютеру и начал набирать разные адреса в Космонете. Он разыскивал какого-то профессора Рамакришну, который в тот момент карабкался на гору Эверест и не мог отвлекаться.

Селезнев везде оставил для него сообщение, а потом объяснил Алисе свою мысль:

— Я подумал: а что, если дать дракончику рвотное лекарство? Тогда он раскроет пасть и выпустит корабль…

— И где же ты возьмешь столько лекарства? — спросила Алиса.

— И к тому же, — добавил капитан Полосков, — разве мы можем быть уверены, что наше лекарство подействует на дракончика?

— Да, вы правы, — согласился Селезнев. — Сначала надо взять образец желудочного сока этого чудовища. И желательно сделать ему анализ крови. Хотя, вернее всего, у него вообще нет крови. А если и есть, то придется бурить его шкуру.

— Вот именно, бурить! — мрачно подтвердил Зеленый.

Селезнев вызвал корабль спасателей.

— Нет ли у вас бура, — спросил он, — который можно использовать вместо шприца, чтобы взять у дракончика анализ крови?

— Был, — печально ответил Спасатель. — Но уже сломался. Ждем новый с Земли. Через час будет здесь.

— Рвотное лекарство… — тихо повторила бабушка. — Рвотное лекарство… А ведь это почти правильная идея! И я знаю, что надо делать!

Все были так заняты своими делами и мыслями, что никто из взрослых бабушку не услышал.

А вот Алиса услышала.

— Ты что задумала, бабушка?

— Я придумала, как освободить детей, — ответила бабушка. — Только никто меня, старую, и слушать не будет.

— Кроме меня, — сказала Алиса.

— Правильно. Потому что ты умнее всех. Ты согласна мне помочь?

— Конечно, согласна.

— Только учти — это очень опасно! Можно и голову потерять!

— Новая отрастет! — засмеялась Алиса.

— А ты знаешь, где висят космические скафандры? — спросила бабушка шепотом.

— Знаю.

— Тогда проводи меня.

Глава 4. Внутри чудовища

Алиса с бабушкой спустились в трюм «Пегаса» и облачились в космические скафандры.

Пока они это делали, бабушка рассказала Алисе, что им предстоит сделать в брюхе дракончика.

И Алисе бабушкина идея очень понравилась.

Они тихонечко забрались в маленький спасательный катер «Пегаса», включили ручное управление, отдали приказ задраить аварийный люк и выпустить катер из «Пегаса». Когда катер выскочил из корабля, бабушка прошептала:

— Ты веди катер, а я буду командовать. А то из меня шофер никудышный.

Алиса села за пульт управления, а бабушка включила динамик, чтобы послушать разговоры внутри «Пегаса».

А разговоры там стоили того, чтобы их послушать.

— Полосков! — услышали они встревоженный голос профессора Селезнева. — Что происходит? Приборы показывают, что спасательный катер «Пегаса» покинул свою нишу и по аварийной программе вылетел из корабля.

— Быть того не может! — воскликнул Зеленый. — Катера сами по себе не летают!

— Кто сказал, что сами по себе? — рявкнул обычно тихий и вежливый Полосков. — А где эта ваша бабуся?

— Вот именно, — сказал Зеленый. — Я же предупреждал.

— А где Алиса? — спросил профессор Селезнев.

— Действительно, а где Алиса? — повторил Полосков. — Ведь только что здесь была!

Он нажал кнопку вызова.

— Спасательный катер! — закричал он. — Кто на борту?

— Мышка-норушка, — ответил голос симферопольской бабушки, — лягушка-попрыгушка, лисичка-сестричка… А вам кто нужен?

— Немедленно прекратите шутки и возвращайтесь на «Пегас»! Неужели вы и Алису с собой взяли?

— Я сама себя взяла, — ответила Алиса. — Не волнуйся, Полосков. Нам ничего не грозит.

— Кому что грозит — решаю здесь я! — рассердился Полосков. — Если вы с бабушкой немедленно не вернетесь на борт, я вас тут же списываю на берег.

— Как ты думаешь, — спросила бабушка, — может, не будем больше слушать этого грубияна?

— Как скажешь, бабушка, — согласилась послушная внучка.

Бабушка отключила связь, и в катере стало тихо.

— А зачем ты хочешь забраться внутрь чудовища? — спросила Алиса.

— А затем, Красная Шапочка! — ответила бабушка, которая всегда шутит, или шутит наполовину, или шутит на четвертушку. Даже трудно угадать, когда же она говорит всерьез. — Затем, Красная Шапочка, чтобы сделать то, что никак не соберутся сделать спасатели и мой дорогой племянник. А именно: узнать, как тикает этот проклятый дракоша, что ему вредно, а что полезно. И вообще, не задавай так много вопросов, а то скоро состаришься.

Алиса замолчала, тем более что спасательный катер как раз подлетал к узкой черной щели в «картошке» — ко рту чудовища.

Вблизи эта узкая черная щель оказалась не такой уж узкой. Каменные губы дракончика были неровными настолько, что в некоторых местах они смыкались вплотную, а кое-где между ними оставались дырки размером со слона.

— Ну что, нырнем, пожалуй? — пропела бабушка. — А то за нами, по-моему, уже спасатели увязались.

И правда, на страшной скорости к катеру с «Пегаса» мчался катер спасателей. Вот-вот настигнет!

— Похоже, у меня будут большие неприятности, — сказала плохо воспитанная бабушка. — За похищение катера и тем более за похищение маленького ребеночка!

— Это кто же здесь маленький ребеночек? — обиженно спросила Алиса.

— Ты, конечно, моя крошка, — ответила бабушка. — А ну, давай вон в ту дыру!

Бабушка включила прожектор, и Алиса послушно направила катер внутрь чудовища. Они чуть было не задели каменные губы дракончика.

Чтобы не врезаться в «Улыбку», Алиса резко затормозила.

Плененный корабль покачивался как раз перед ними, освещенный лучом прожектора. Почти весь он погрузился в черную непрозрачную жидкость.

— Можно я включу связь? — спросила Алиса.

— Я уже включила, — ответила бабушка.

И сразу же катер наполнился звуками.

Сзади раздавался строгий голос Спасателя:

— Лукреция Ивановна! Немедленно вернитесь! Иначе мы будем вынуждены последовать за вами. Вы подвергаете опасности жизнь ребенка и собственную жизнь!

Бабушка ответила Спасателю:

— Как только я сделаю свое дело, мы с Алисой вернемся на «Пегас»! Но надеюсь, вы знаете, что по инструкции не имеете права следовать за мной, не согласовав свои действия с Центральным управлением спасательной службы! Так что ждите разрешения!

Спасатель промолчал.

— Как я их осадила! — обернулась бабушка к Алисе. — Пока они найдут инструкцию, мы уже вернемся.

Тем временем Алиса аккуратно посадила катер на нос «Улыбки», который высовывался из черного озера. Бабушка вытащила из своей сумочки золотую бутылочку.

— Алиса, — сказала она серьезно, — я приказываю тебе оставаться на катере. Если со мной что-то случится, немедленно улетай!

— А ты?

— Я сейчас на минутку вылезу, возьму пробы желудочного сока, проверю состояние обшивки «Улыбки» и вернусь. Дай мне две минуты. Ты поняла?

— Есть, капитан! — ответила Алиса.

Бабушка открыла люк и выскочила наружу. Правда, сказать «выскочила» будет неправильно, ведь вокруг совсем не было силы тяжести, поэтому бабушка плыла, как в воде.

Сначала она прикрепила датчики к обшивке «Улыбки», потом набрала черной жидкости в золотую бутылочку.

А Алиса тем временем слушала, как сердятся спасатели, которые остались снаружи. Они бы рады забраться внутрь и вытащить бабушку с внучкой, но у них не было на это разрешения. Ведь спасатели обязаны не только спасать других, но и себя беречь. Если спасатель никого не спасет, а сам погибнет, это настоящее безобразие!

Потом Алиса постаралась выйти на связь с «Улыбкой».

И это ей удалось!

— «Улыбка», прием, — сказала она. — Я нахожусь рядом с вами.

— Говорит капитан «Улыбки», — услышала Алиса в ответ. — Нас спасают?

— Вас спасают и обязательно спасут, — заверила капитана Алиса. — Только раньше мы не могли с вами связаться, потому что шкура дракончика, который вас проглотил, не пропускает никаких волн.

— Как хорошо, что вы о нас заботитесь, — послышался женский голос. — А с кем мы разговариваем?

— Меня зовут Алиса Селезнева. В данный момент я служу капитаном катера, который сидит у вашего корабля на носу.

— А меня зовут Буука, — ответил женский голос. — Я так переживаю за детей, которые попали в такую ужасную историю!

— Не беспокойтесь, скоро мы вас вытащим из дракончика, — сказала Алиса.

В этот момент люк катера открылся — это возвратилась бабушка.

— С кем ты разговариваешь, Алиса? — спросила она.

— С Буукой, — ответила Алиса.

— Это еще кто такой?

— Я не такой, а такая, — сказала воспитательница. — Я говорю с вами из «Улыбки». Меня очень обрадовала капитан Селезнева, которая обещала нас скоро освободить.

— Она обещала? — удивилась бабушка.

Но Алиса смотрела на нее такими умоляющими глазами, что бабушка улыбнулась и сказала:

— Надеюсь, капитан Селезнева сможет вам помочь.

— Ну и что тебе удалось узнать? — спросила Алиса у бабушки.

— Выключи связь, чтобы нас с тобой никто не отвлекал.

— Ну, бабушка, пожалуйста! — взмолилась Алиса.

— Во-первых, я точно знаю, — сказал бабушка, — что кораблю «Улыбка» осталось жить ровно три часа сорок минут.

— Ой!

— Не плачь раньше времени, ведь за дело взялась я.

Бабушка поставила на стол золотой флакон, полный черной жидкости.

— Очень едкий желудочный сок, — заметила она. — Видишь, даже золотую бутылочку начал разъедать! Но мы не дадим ему сотворить свое черное дело!

Бабушка открыла сумочку и достала оттуда самую обыкновенную стеклянную баночку с завинчивающейся крышечкой.

— От следующего шага, — сказала бабушка Алисе, — зависит все! И судьба корабля «Улыбка», и судьба его пассажиров. И, кстати, наше с тобой будущее. Мы или станем героинями, или пойдем под суд.

— А что ты будешь делать?

— Смотри внимательно, — сказала бабушка. — Сейчас я насыплю во флакон немного порошка из баночки… — С этими словами она начала сыпать серый порошок в золотой флакон.

Послышалось шипение, и из флакона поползла оранжевая пена.

— Ура! — обрадовалась бабушка. — Мы победили! Думаю, трех часов нам хватит с лихвой. Даже двух.

— Расскажи, бабушка!

— Обязательно расскажу. Но сначала, капитан Селезнева, я выйду наружу и высыплю содержимое баночки в черное озеро драконьей утробы.

Бабушка вышла наружу, а Алиса снова связалась с «Улыбкой».

— Воспитательница Буука, вы меня слышите? — спросила она.

— Я жду! Вы куда-то пропали.

— Мы… с моей помощницей… — сказала Алиса, — занимались вашим спасением.

— И когда же вы нас спасете?

— Вы будете свободны через два часа, — сообщила Алиса.

— Спасибо, капитан! Вы наша спасительница! Все мои восемьдесят два ребенка будут молиться за вас! И за ваших детей и внуков!

Алиса не успела ответить, как вернулась бабушка.

— Смотри, — сказала она. — Смотри на экран!

Глава 5. Кто смеется последним

Алиса посмотрела на экран и в свете прожектора увидела, как по черной поверхности озера расползается оранжевое пятно. Оно пузырилось, шипело, как светлая пена на темном пиве.

— Что это такое? — удивилась Алиса.

Бабушка будто и не слышала.

— Ну скажи, бабуся!

— Прощайся со своей Буукой, — приказала бабушка. — Маленькому катеру здесь слишком опасно оставаться. Сейчас такое начнется…

Бабушка сама села за пульт управления, и катер полетел к щели в пасти дракона, за которой были видны звезды.

Алиса оглянулась.

Черное озеро начало волноваться, по нему побежали волны.

— Капитан «Улыбки»! — вызвала бабушка. — Вы меня слышите?

— Я вас отлично слышу.

— Как следует привяжитесь и проверьте, хорошо ли пристегнуты дети. Сейчас в утробе дракона поднимется шторм.

Спасательный катер с «Пегаса» вырвался из дракончика и оказался на просторах Вселенной.

Как приятно увидеть миллионы звезд! Как хорошо разглядеть среди звезд родной и любимый «Пегас»! Даже корабль спасателей показался удивительно красивым.

И тут же на Алису и бабушку обрушился шквал возмущенных голосов.

— Наконец-то! — кричал Спасатель. — Это безобразие!

— Я вас высажу в первом же порту! — вторил ему капитан Полосков.

— Алиса, от тебя я этого не ожидал! — кричал профессор Селезнев. — Я же чуть не умер от страха!

— А вот от старухи-хулиганки я ожидал именно этого, — заявил Зеленый. — Вы, Лукреция Ивановна, нарочно хотели загубить ребенка!

— Успокойтесь, — сказала бабушка. — Все живы, все здоровы, а скоро вы увидите «Улыбку» целой и невредимой.

От удивления все замолчали, а потом накинулись на бабушку с вопросами. Но бабушка молчала, как партизанка на допросе у фашистов.

Она подлетела к «Пегасу» и поставила катер на место. Потом они с Алисой сняли скафандры, и бабушка при этом шептала:

— Ты не спеши, не спеши, пускай помучаются. Неповадно им будет в следующий раз так грубо на нас кричать.

Алиса была согласна с бабушкой. Хотя, надо сказать, что папа, в отличие от остальных, грубо на нее не кричал.

Когда бабушка с Алисой вышли из катера, перед ними уже собрался весь экипаж «Пегаса», а также Главный спасатель, который примчался навести порядок.

И не успел он раскрыть рот, как маленькая стройная бабушка строго произнесла:

— Попрошу без грубостей. Если хотите разговаривать серьезно, давайте спокойно сядем в кают-компании, и я вам расскажу, что скоро случится.

Бабушка говорила так уверенно, что все замолчали и послушно прошли в кают-компанию.

— Включить экраны! — приказала бабушка. — Направить все прожекторы на звездного дракончика! А теперь спрашивайте, что вы хотели узнать.

— Зачем вы забирались в чудовище? — спросил капитан Полосков.

— Должна вам сказать, — ответила бабушка, — что я, как известно, старый работник цирка. Некоторые называют меня фокусником высочайшего класса, а некоторые проще — великой волшебницей нашего времени.

— Неужели вы всякие заклинания против дракончиков знаете? — ехидно спросил Зеленый.

— Заклинаний я не знаю, но как профессионал готова ко всяким неожиданностям. Например, бывает, выступаешь где-нибудь, а в цирке никто не смеется, даже не улыбнется. Так можно весь аттракцион провалить. Поэтому я когда-то достала у химика Плюшкина-Разгетти, который специально работает с цирковыми артистами, баночку со смехотворным порошком. Его еще называют щекотальником. Этот порошок делают из одной скромной травки, которая растет в пустыне Безлюдной на Блуке. Пустыня та на самом деле совершенно безлюдная, так как от запаха этой травки любое живое существо начинает хохотать, и если не убежит вовремя, то потеряет сознание от хохота.

— Ну, это несерьезно! — сказал Спасатель. — Вы что, хотите сказать, что собрались бороться со звездным дракончиком с помощью своего детского порошка?

— Вот именно, — подтвердила бабушка.

— Посмотрите, — вмешался Зеленый, — какая баночка и какой дракон! Иголка и стог сена! Гора и мышь!

— А вам не приходило в голову, механик, — строго спросила бабушка, — что смех — самая заразная болезнь на свете? Один человек, который умеет засмеяться вовремя, может заразить смехом тысячу человек. Смех, должна вам сказать, это движущая сила истории. Недаром корабль, который мы с вами спасаем, называется «Улыбка».

— Но с чего вы решили, — спросил Спасатель, — что ваше средство может помочь против такого безмозглого существа, как дракончик?

— Ну и что? — спросила бабушка. — Разве вы не знаете, что многие люди сначала смеются, а уж потом думают?

Она показала на экран.

«Картошка», замершая на экране, вдруг вздрогнула и начала поворачиваться вокруг себя.

Потом она дернулась, словно подпрыгнула.

Она то раздувалась, то съеживалась, она дрожала, ее сводили судороги…

— А сейчас он захохочет, — сказала бабушка.

И все увидели, как дракончик начал медленно разевать свою гигантскую пасть.

Оказалось, она занимала половину его тела.

Из пасти выплеснулась черная вода и, собравшись в шары и шарики, рассыпалась по Вселенной. Потом оттуда вылетели небольшие черные камни. Они ударялись о «Пегас», как снаряды.

Затем из пасти вывалился изъеденный черной жидкостью, немного помятый, но в остальном целый и невредимый корабль «Улыбка».

Он тут же начал набирать скорость, чтобы отойти подальше от чудовища.

Полосков включил связь.

— Корабль «Улыбка»! — сказал он. — Поздравляем вас с избавлением от опасности!

— Спасибо! — ответила Буука, и наконец-то Алиса смогла увидеть ее на экране.

Буука оказалась очень тонкой, стройной и на вид совершенно невесомой девушкой, зеленоглазой и веснушчатой. А на голове у нее вместо волос росли оранжевые перья. Кстати, очень красивые перья.

И Алиса поняла, что Буука — это женщина-птица. Она читала, что где-то живет целое племя таких женщин.

— Разрешите нам, — сказал капитан «Улыбки», появляясь на экране, — выразить нашу особую благодарность замечательно смелому человеку, мастеру своего дела, капитану спасательного катера с «Пегаса» Алисе Селезневой, которая, рискуя жизнью, проникла внутрь дракона и спасла нас от гибели.

— Ой, что вы! — Алисе стало ужасно стыдно. — Это все моя бабушка.

— О бабушке ничего не знаю. Не исключаю, что она тоже отважная астронавтка, но мы уверены, что спасала нас Алиса.

— Бабушка, ну скажи, что это все не так! — взмолилась Алиса, которая не выносит, когда ее хвалят незаслуженно.

— Не скажу, — ответила бабушка. — Ведь ты же была внутри дракончика?

— Была, — призналась Алиса.

— Еще как была! — подхватил капитан «Улыбки».

— И ничего не испугалась? — спросила бабушка.

— Она ни капельки не испугалась, — подтвердила Буука. — Конечно, мы уже знаем, что Алиса всего лишь девочка, но если она девочка, значит, она еще более отважный капитан!

Буука обернулась и сказала своим подопечным:

— А ну-ка, дети, давайте споем песню в честь капитана Алисы!

Восемьдесят две физиономии появились на экране и хором запели:

Мы Алисе шлем привет,
Ей сердца откроем!
Ведь не важно, сколько лет
Звездному герою!

Тогда уж и взрослые принялись поздравлять Алису.

Первым ее поцеловал папа.

Потом капитан Полосков.

Потом ее потрепал по волосам механик Зеленый.

А потом и Спасатель крепко пожал Алисе руку.

Пока все шумели, обнимались, смеялись, бабушка тихонько отошла в угол, вытащила из хозяйственной сумки вязание и замелькала спицами — вязала свитер для дорогого друга, который ждал ее в Симферополе.

Тут о ней все и забыли.

Потом и о дракончике забыли. Он уже был далеко, улетал в глубь Галактики, все еще содрогаясь от приступов хохота.

Бедный хищник!

Ведь перед тем, как с ним расстаться, спасатели его обследовали, прикрепили разные датчики и приборы. Теперь, куда бы дракончик ни полетел, он будет подавать сигналы, и корабли смогут отлетать от него подальше.

— Знаешь, кого он мне напоминает? — негромко спросила бабушка у профессора Селезнева. — Корову, которую отпустили пастись с колокольчиком на шее.

На прощанье спасатели подарили профессору черный камень, который вылетел из дракончика. Они думали, что профессор знает, откуда такой камешек родом.

Но Селезнев никогда ничего подобного не видел.

Камень напоминал хоккейную шайбу, обкатанную морем, словно пролежал сто лет у самого берега. Он был очень тяжелым, словно отлитым из темного металла. Вот и все, что можно было о нем сказать.

А на московском космодроме Алиса встретила старую знакомую, Кору Орват, любимого агента комиссара Милодара, тайную и явную сотрудницу Галактической полиции.

Коре уже двадцать три года, она давно взрослая и в своем кругу знаменитая. Алиса, как вы знаете, тоже знаменита в своем кругу. Им вместе не раз приходилось попадать в переделки. Подругами они пока не стали, потому что Кора в два раза старше Алисы, но относятся друг к дружке хорошо.

Алиса увидела Кору, побежала к ней, но Кора ее не заметила.

Оказывается, она встречала Бууку!

«Улыбку» уже ждали на космодроме пожарники, доктора, повара, массажисты, певцы и музыканты — кого там только не было! Ведь вся Земля с тревогой и надеждой следила за событиями внутри дракончика. Коре без труда удалось увести Бууку, так как все встречающие немедленно кинулись заботиться о спасенных детях.

Тут Алиса и познакомилась с Буукой как следует.

Оказалось, что Бууку зовут вовсе не Буукой.

У нее редкое и даже загадочное имя Баамбука. Точнее, Баамбука из племени баамбуков, с планеты Янбол.

Племя это небольшое и живет на высокой горе, поросшей лесом. Пологий склон этой горы — альпийский луг, где растет очень зеленая и мягкая трава, а также множество цветов.

Никто не знает толком, откуда это племя пришло на бамбуковую гору, может быть, и всегда там жило. А остальные жители Янбола — обыкновенные переселенцы с Земли.

Баамбуки немного отличаются от людей, но не все об этом знают, потому что они очень стесняются своих отличий и тщательно их скрывают.

Но разве в Галактике что-нибудь скроешь? И чем больше ты скрываешь, тем больше к тебе едет ученых, журналистов и просто любопытных бездельников, чтобы собственными глазами увидеть летающих девушек.

А так ты ни о чем не догадаешься.

Баамбучки ходят в шерстяных или шелковых шлемах, которые обтягивают голову. Потому что на головах баамбуковых девушек растут не волосы, а золотистые перья.

Баамбучки носят длинные платья в складках.

Думаете, ради красоты?

Опять не угадали!

У баамбучек есть крылья!

Вовсе не птичьи, а тонкие-тонкие, как у стрекозы, длинные и широкие, закрывающие почти всю спину.

Казалось бы, живи и радуйся, что у тебя есть такие замечательные крылья!

А баамбучки так расстраиваются, что готовы эти крылья себе обрезать. Но не могут — это слишком больно и опасно для здоровья.

Поэтому они никогда не пользуются крыльями при посторонних.

Рассказывают, что когда-то давным-давно одна прекрасная баамбуковая принцесса влюбилась в космонавта и они решили пожениться. Но перед этим надо было съездить в гости к его маме.

Мама космонавта сказала так:

— Ты, девочка, прибыла к нам с далекой планеты, и я хочу знать, все ли у тебя, как у людей. А вдруг ты тайная уродка? Лучше признайся во всем сразу.

Задрожала баамбучка мелкой дрожью, распахнула дверь на балкон — а мама космонавта жила на шестнадцатом этаже! — и прыгнула вниз. Лучше смерть, чем позор!

А так как на баамбучке было надето платье, она не могла расправить крылья и падала вниз, как сухой осиновый лист! Еще хорошо, что не слишком быстро — очень уж она была легонькой.

К счастью, космонавт был дома. Он, как увидел такую ужасную сцену, тут же перемахнул через перила балкона и сиганул за невестой.

Правда, у него к ботинкам были прикреплены реактивные двигатели.

Только у самой земли космонавт догнал свою возлюбленную, подхватил ее, обнял и мягко посадил на клумбу.

— Что случилось? — спросил он.

Но баамбучка ничего не ответила.

Баамбучки вообще очень молчаливы.

Ты их спрашиваешь о чем-то обыкновенном, а они смотрят на тебя, улыбаются и не отвечают.

— Что ты испугалась показать моей мамочке? — снова спросил космонавт.

Во второй раз ничего не ответила птица-девушка.

Она поднялась и молча пошла со двора.

И напрасно бежал за ней космонавт, напрасно уверял, что заранее все готов простить.

Так и уехала баамбучка к себе домой.

И ни одна баамбучка больше ни разу не вышла замуж за обыкновенного человека.

Но теперь цивилизация добралась до бамбуковой горы. И стали девушки-баамбучки покидать родину, кончать различные школы и училища. Некоторые стали пастушками. Они пасли лебедей или даже альбатросов.

Другие пошли работать воспитательницами в детские сады. От такой воспитательницы не убежишь!

Несколько девушек трудятся в Центральном бюро прогнозов. Они летают между облаков и проверяют, готовы ли те пролиться на Землю дождем или пока повременят. А может быть, стоит снизить температуру или согреть облака?

На Марсе выступают ансамбли «Летучие баамбучки» и «Танцы в небесах».

На выступления прекрасных баамбучек зрители слетаются со всего Марса, а также с Венеры и Земли.

Неудивительно, что известная нам Буука, которая везла на «Улыбке» детей с Павлонии на Землю, тоже стала воспитательницей. Ведь Буука очень добрая. Только рассеянная и забывчивая.

Мне рассказывали, что в баамбуковых школах есть специальные дежурные, которые после уроков отправляются в облака искать заблудившихся баамбучек. Заиграется девочка с орлами и забудет, где ее дом. А ведь оттого, что баамбучки очень худенькие и быстрые, они не знают, скоро ли проголодаются. Им кажется, что они никогда не захотят есть. И вдруг голод схватывает их за горлышко костлявой рукой. В такой момент нежные и добрые баамбучки становятся очень опасными. Это еще счастье, что они не хищники, а такие же, как и мы с вами, всеядные. То есть и мороженое любят в жару, и котлету, когда холодно. А раз так, то баамбучки становятся опасными только для себя самих. Они спускаются в лес, срывают незнакомые плоды и едят их. Не задумываясь, что плоды бывают ядовитыми. А если не найдется плода, то баамбучка вообще может погибнуть.

Поэтому дежурные всегда берут с собой бутерброды и термос с горячим чаем.

Алиса не знала, когда и как познакомились Буука и Кора Орват, но догадывалась, что история эта очень интересна. Наверняка целый детективный роман можно написать. Там бы действовал Буука, комиссар Милодар, Кора и, конечно же, громадный разумный красавец — кот Коры по имени Колокольчик.

Девушки явно любили друг друга, потому что бросились обниматься и целоваться, а молчаливая, но чувствительная Буука даже слегка всплакнула.

Алисе, конечно же, хотелось побыть с подругами и послушать рассказы об их приключениях, но ее уже звал отец — пора было ехать домой!

— Не расстраивайся, Алиса, — сказал Буука. — Я обязательно с тобой увижусь. Я ведь тебе жизнью обязана — ты же нас спасла!

— Что вы, что вы! — замахала руками Алиса. — Это преувеличение! Все сделала моя бабушка.

— Когда врачи обследуют моих подопечных, — сказала Буука, — мы полетим дальше. На Луне для павлонийских детей специально сделали точную копию родной планеты, чтобы детишки не чувствовали себя вдали от дома. Там подходящая для них сила тяжести и тишина. Я буду вместе с детишками, а вы с Корой прилетайте ко мне в гости.

— Обязательно, Буука, — ответила Алиса.

И она оставила подруг, чтобы они немного поговорили. Ведь иногда взрослым девушкам хочется отдохнуть от детей, даже от героических, умных и особенных.

Глава 6. Черная загадка

Черный камень, похожий на обкатанную волнами хоккейную шайбу, попал на стол директора Космозо профессора Селезнева.

Профессор придавливал им бумаги.

Как-то Алиса пришла к папе. Она сидела перед ним, и тут ей на глаза попался знакомый камень. Она взяла его в руки и сказала:

— Ужасно тяжелый! Ты так и не выяснил, конечно, из чего он состоит?

— Алисочка! — рассмеялся Селезнев. — Мне некогда птерокарпов постричь, у меня скульзики до сих пор не пересчитаны! Когда же мне заниматься геологией? Тем более космической.

— А мне было бы интересно, — задумчиво сказала Алиса. — Все-таки этот камень был внутри звездного дракончика. Значит, дракончик его где-то проглотил.

— Вот и займись этой тайной, — сказал профессор. — Чувствую, у тебя слишком много свободного времени.

— А почему бы и нет? — сказала Алиса. — Пускай одной тайной в космосе станет меньше.

— Справишься?

— Конечно, справлюсь! — решительно ответила Алиса.

Папа вздохнул и заметил:

— Порой мне не очень нравится, какая ты стала самоуверенная. Может быть, на тебя плохо влияет твой лучший друг.

— Пашка Гераскин на меня не влияет, — возразила Алиса. — Я его насквозь вижу. Просто я сама очень упрямая.

— Ну что ж, попробуй, — сказал профессор и занялся своими делами. Селезнев-папа как раз сочинял доклад для международной конференции.

А Алиса вышла из его кабинета. Камень оттягивал карман. Он был тяжелым, как гиря.

Алиса не сомневалась, что через полчаса в Институте космической геологии она найдет ответы на все вопросы. В институте у Алисы были знакомые. И даже одна приятельница, которую звали Магдалина.

Магдалина была самой молодой сотрудницей Института космической геологии. Ее взяли туда после шестого класса школы. Она работала в институте, а вечерами училась в университете. Магдалина была постоянно очень занята, она не дружила с мальчиками, а чтобы ни одной минуты не терять даром, говорила только очень короткими фразами. Ее девиз выражался в словах: «Ни одного лишнего слова, ни одной потраченной впустую минуты!»

Магдалину Алиса застала в тот момент, когда подруга надевала босоножки. Кроме босоножек на ней был короткий сарафан.

— Здравствуй, Магда, — сказала Алиса. — Ты куда собралась?

— В мезозой, — лаконично ответила Магдалина.

— А что ты там забыла? — удивилась Алиса. — Там же динозавры!

— Пустяки, — сказала неразговорчивая подруга.

Босоножки у Магдалины были на очень высоких каблуках. Она стеснялась своего маленького роста. Более всего Магдалина походила на колобок с выпученными голубыми глазками и курносым носиком. Ну никто, даже родная мама, не верил, что она — научный сотрудник Института космической геологии. Магдалина уже полгода ходила туда на работу, а все равно каждое утро вахтер спрашивал ее:

— А ты, девочка, к кому?

А когда директор института увидел ее в первом ряду на научной конференции, он воскликнул:

— Еще детей нам здесь не хватало! — хотя сам же принимал Магдалину на работу.

Поэтому Магдалина всегда ходила на очень высоких каблуках и носила старинные очки, чтобы казаться старше, но от этого становилась лишь более смешной и похожей на толстенького маленького крольчонка.

Неудивительно, что Магдалина была такой строгой и неразговорчивой.

— В мезозое метеорит, — сказала Магдалина.

— Если он тогда упал, — сказала Алиса, — значит, он там и сейчас лежит. Зачем же ездить так далеко, да еще на машине времени? Возьми флаер или велосипед.

— Чепуха! — отрезала Магдалина и пошла к двери.

— Подожди-подожди, — остановила ее Алиса. — Так легко ты от меня не отделаешься. Сначала скажи, почему тебе понадобилось именно в мезозой?

— Наивно! — воскликнула серьезная Магда. — Метеорит же упал в мезозое.

— Вот это уже лучше, — сказала Алиса. — Значит, сто миллионов лет назад в мезозойскую эру прямо к динозаврам грохнулся какой-то метеорит. И тебе захотелось посмотреть, как он падает.

— Громадный, — уточнила Магдалина.

— Тогда я не буду тебя задерживать, — сказала Алиса. — Только, пожалуйста, взгляни на этот камешек. Что ты можешь сказать?

Алиса протянула кругляш подруге.

Магдалина взвесила его на ладони и сообщила:

— Тяжелый.

— А еще что скажешь? Откуда он? Что это такое?

— Не представляет интереса, — сказала Магдалина и вернула кругляш Алисе.

— Не может быть! Ну почему ты решила, что мой камешек не представляет интереса?

Магдалина пожала плечами.

— Я его не знаю, я его не встречала, — сказала она. — Значит, интереса не представляет.

И тут Алиса поняла, что подруга уже зазналась. Еще не стала настоящим ученым, а уже зазналась. Все, что она знает, — это хорошо и важно. А если не знает, то это не представляет для нее интереса.

Магдалина умчалась в свою мезозойскую эру, а Алиса пошла искать институтский буфет.

Так как все сотрудники института двигались в одном направлении, Алиса быстро отыскала буфет и встала у его двери.

На протянутых ладонях она держала тяжелый кругляш.

Ну должен же быть в институте хоть один любопытный человек!

Когда кто-нибудь проходил мимо, Алиса вежливо говорила:

— Обратите внимание на этот минерал. Вам не приходилось его встречать в природе?

Некоторые не очень голодные или уже поевшие сотрудники останавливались и рассматривали черный камень. Они взвешивали его на ладони и сообщали Алисе, что кругляш слишком тяжелый. Но никто не мог вспомнить, видел ли когда-нибудь что-то подобное.

Даже сам директор института, который открыл в Галактике сто шестьдесят два минерала, такого камня раньше не видел.

— Прости, девочка, — признался он, — но на свете столько тайн и загадок, что даже я не знаю всех ответов.

— Что же мне делать? — расстроилась Алиса.

— Сходи в нашу лабораторию, — посоветовал директор. — Там твой камень проанализируют и скажут, из чего он состоит. И на одну тайну в природе станет меньше. А мне грустно, потому что я обожаю тайны и не выношу, когда их разгадывает кто-то кроме меня.

И директор пошел прочь.

Алиса решила последовать совету директора и отправилась в институтскую лабораторию, которая занимала целый этаж.

В лаборатории все пили чай с пирожными, поэтому Алисе пришлось сначала съесть два пирожных и напиться чаю. Только после этого лаборанты согласились заняться камнем.

Сперва они пытались соскрести с камня немного порошка для химического анализа.

Ничего из этого не вышло.

Но они не сдались и принялись молотить по камню гидравлическим молотком. Алисе даже страшно стало, а камню — хоть бы что!

Тогда лаборанты положили камень под пресс, чтобы выяснить, насколько он прочный. Камень оказался прочным, по крайней мере, прочнее пресса.

Пресс отправили в починку, а камень сунули в печь и раскалили. Камень не обратил на это никакого внимания. Тогда его заморозили. Но он и это испытание выдержал с честью.

Лаборанты смутились и вернули камень Алисе.

Они сказали, что такие камни пока науке неизвестны.

Алиса поблагодарила ученых и поняла, что придется ей самой разгадывать тайну камня. Недаром она уже кончила пять классов и раскрыла немало загадок, которые были не по зубам целым научным институтам.

Алиса возвратилась домой и уселась перед своим учебным компьютером, довольно мощным и умным, но страшным занудой.

Он учился вместе с Алисой с первого класса, стал ее приятелем, но требовал, чтобы Алиса обращалась к нему на «вы».

У компьютера был один недостаток — он терпеть не мог признаваться в своих ошибках. А как известно, не ошибается только тот, кто ничего не делает.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась Алиса. — Поглядите, пожалуйста, на этот камень. Вам он ничего не напоминает?

— Хоккейную шайбу, — ответил компьютер. — А где клюшка? Мы сыграем в хоккей! Ха-ха-ха-ха!

— Пожалуйста, покопайтесь в своей памяти, — попросила Алиса, — нет ли там чего-нибудь похожего? В Институте космической геологии ничего не смогли сказать.

— Не удивляюсь! — заметил компьютер. — Люди!

Он относился к людям снисходительно, потому что умел считать лучше их.

Компьютер направил яркий тонкий луч света на камень, потом выпустил манипуляторы и повертел камень перед фотоэлементом.

— Любопытно, — сказал он, — очень любопытно.

Он помолчал минут пять, а потом сообщил:

— Земной науке эта порода неизвестна. Так что от геологов и ждать ничего не приходится.

— А от вас приходится?

— Я думаю, не мешай мне, Алиса.

Компьютер думал довольно долго, видно, подключился к Космонету, посоветовался с друзьями. Алиса за это время успела сходить на кухню, налить стакан молока, сделать бутерброд и основательно перекусить. Наконец компьютер сказал:

— Мое мнение простое — сгоняй-ка в эпоху легенд, поговори с горгоной Медузой. Только не смотри на нее.

— Ой! — испугалась Алиса. — Неужели вы думаете, что это один из тех несчастных, кого Медуза превратила в камень?

— Есть такое мнение, — признался компьютер.

Глава 7. Медуза не виновата

Горгона Медуза и ее сестры живут в эпохе легенд.

Такая эпоха существовала очень давно, когда люди еще были первобытными, зато драконы, снегурочки, гномы, тролли, лешие и иные чудесные твари чувствовали себя на Земле хозяевами.

Первым людям от такого соседства с чудесами приходилось нелегко, но они терпели и дотерпели до самого ледникового периода.

Когда Землю сковали льды и подули арктические ветры, почти все волшебные твари вымерли или попрятались в тропической пустыне. Это и понятно — не может же русалка развести костер, а дракон вырыть себе теплую нору!

А люди всему постепенно научились.

С тех пор прошло много тысяч лет, и люди забыли, что драконы и гномы, кентавры и феи жили когда-то на самом деле. Взрослые думали, что это сказки, а дети верили в них, но только пока были маленькими.

Но вот ученые открыли эпоху легенд и научились туда летать. Даже Алиса там уже побывала. И не раз. И обзавелась там друзьями и недругами.

Теперь ей надо было снова туда слетать, чтобы проверить, правда ли, что черный камень — это бывший человек, который неудачно посмотрел на страшную Медузу и окаменел. А если так, то с подобным безобразием надо кончать!

На следующее утро Алиса поднялась пораньше, чтобы застать в Институте времени своего друга Ричарда Темпеста. Он разрешит ей побывать в эпохе легенд. А если просить кого-нибудь из старших научных сотрудников, то можно и отказ получить: «Еще чего не хватало! У нас академики годами в очереди стоят, специальные курсы проходят („Как не наступить на бабочку в мезозойской эре“), а тут ребеночек выискался!»

Утро выдалось ветреным, свежим, вот-вот пойдет дождь. Алиса поставила флаер поближе к входу в институт. Институт казался пустынным, только кто-то стриг траву на газоне.

— Доброе утро! — поздоровался газонокосильщик.

— Доброе утро, Вертер! — узнала его Алиса. — Ты что, садовником стал?

— Я люблю живую природу, — ответил робот. — Это бывает с роботами, которые в детстве никогда не резвились на даче. — И Вертер глубоко вздохнул.

— Скажи, Вертер, — спросила Алиса, — а Ричард Темпест уже пришел?

— А разве он уходил? — удивился Вертер. — Посмотри в его кабинете. Но мне кажется, что он в дальней экспедиции.

Алиса вбежала в вестибюль института.

За большим столом сидел вахтер, старый пират Сильвер. Поля шляпы прикрывали красный нос, деревянная нога торчала из-под стола, а на люстре раскачивался боевой пиратский попугай.

Когда-то пират Сильвер скрылся в Институте времени от больших пиратских неприятностей, а чтобы не бездельничать, устроился вахтером.

— Добрррро пожаловать! — пронзительно закричал попугай.

Сильвер от неожиданности чуть не свалился под стол, уронил шляпу, а из-под стола выкатилась пустая бутылка, в которой еще недавно булькал ямайский ром.

— Ты чего, чего? — забормотал пират. — Руки вверх, флаг спускай!

— Это я, Сильвер Джонович, Алиса Селезнева, — сказала Алиса. — Я не хотела вам мешать.

— А ты и не помешала. Истинно говорю — не помешала. Пришла, ушла, и мы все отдыхаем.

— Доброе утро, — сказала Алиса. — Вы не видели Ричарда Темпеста?

— Я им не нянька! — почему-то обиделся вахтер. — Шастают тут, шастают, спасу нет!

— Ричард в экспедиции, — ответил с люстры попугай. — То ли Америку открывает, то ли Северный полюс.

— Говорящий попугай, а бестолковый, — сказал Сильвер.

Он уже совсем проснулся и продолжал:

— Ну разве Ричарда загонишь на Северный полюс? Он же у нас теплолюбивый!

— А где же он? — спросила Алиса.

— Где? Вчера был… как же он был одет? Ага, как египетский фараон! Значит, он на юге.

— А кто дежурит по институту? — спросила Алиса.

— Тамара Васильевна Строгая! — сказал Сильвер. — Она такая строгая, что я при ней вместо рома пью лимонад.

— То-то я и вижу, что лимонад, — усмехнулась Алиса и подняла с пола пустую бутылку.

Положение становилось тяжелым. Тамара Васильевна следила за тем, чтобы никто без научной надобности не пользовался кабинами времени. Она даже директора института и то без документа к машине не подпускала.

— Что же мне делать? — расстроилась Алиса. — Мне надо срочно решить научную загадку, а для этого я должна встретиться с горгоной Медузой.

— Это, простите, не та ли негодяйка, которая кого ни попадя превращает в камни? — спросил робот Вертер, как раз вернувшийся с газона. — Читал я о ней, даже фильм смотрел и не допущу, чтобы мою любимую Алисочку превратили в серый камень.

— А может, не в серый, а вот в такой? — Алиса вынула из кармана черную шайбу и протянула ее роботу.

— Это что такое? — испугался робот. — Что это ты мне показываешь?

— Может быть, этот камень и есть одна из жертв Медузы! Может быть, я смогу спасти человека. Представляешь, он уже две или три тысячи лет сидит в камне!

— Ах! — воскликнул попугай и от испуга упал с люстры.

Вертер еле успел его подхватить.

— А ты, Алиса, — спросил Вертер, — тоже хочешь стать таким камнем?

— Я иду вместе с Алисой, — решительно сказал Сильвер. — Меня так просто не возьмешь!

Он открыл ящик стола, вытащил оттуда черные очки и напялил их на нос.

— Пусть только попробуют меня заколдовать!

— За очки спасибо, — сказала Алиса и сняла очки с носа старого пирата. — Они мне пригодятся, потому что там солнце печет вовсю. А вы, Сильвер, лучше узнайте, где сейчас находится Тамара Васильевна.

Сильвер вздохнул, подумал минуту и включил внутреннюю связь.

— Внимание! — сказал он твердым голосом. — Говорит вахтенный Сильвер. Тамара Васильевна, прошу вас, отзовитесь! Правда ли, что вы упали в стиральную машину?

— Что? — послышался возмущенный и удивленный голос дежурной по институту. — Какая еще стиральная машина? Я сижу в библиотеке и не собираюсь падать ни в какую стиральную машину! К тому же, Сильвер, вы должны знать, что я женщина полная и не изобрели еще такую стиральную машину, в которой я помещусь!

— Произошла ошибка, произошла ошибка, — произнес пират. — Извините за беспокойство. Продолжайте работать. Конец связи.

— Спасибо, — сказала Алиса.

Она надела темные очки и побежала по коридору к залу, где стоит машина времени.

…Через три минуты она уже стояла на платформе машины, а еще через пять из дупла гигантского дуба в эпохе легенд вышла девочка в темных очках, похожая не то на Красную Шапочку, не то на Алису Селезневу.

Где-то рядом в кустах был спрятан ковер-самолет волшебника Ооха.

Вот и он — висит на суку, пропитанный лавандой, чтобы моль не сгрызла.

Алиса разложила ковер на траве и произнесла нужное заклинание. Ведь ни один ковер-самолет без заклинания не полетит. Ковер взлетел.

Рядом появилась склочная птица — белая ворона Дурында.

— Ты чего к нам заявилась? — спросила она Алису. — Сознавайся, а то Бабе-Яге доложу.

— Я не к вам, я в греческие мифы, — ответила Алиса.

— Наши туда не летают, — сказала ворона. — Глупо туда летать. Тебя там растерзают и не поморщатся.

— Мне нужно только с горгоной Медузой поговорить, — объяснила Алиса.

— Ах! — воскликнула Дурында, перевернулась в воздухе и шлепнулась на землю — так ей стало страшно.

Алиса не очень боялась. Она взяла с собой черные очки и надеялась, что чары Медузы на нее не подействуют.

Если вы забыли, я напомню, что в древнегреческие времена на краю Земли на пустынном острове жили три сестры-горгоны. Одна из них по имени Медуза была особенно вредной. У нее даже на голове вместо волос вились черные змеи. И если ты встретишься с этим чудовищем взглядом, то превратишься в камень. Так рассказывали все древние писатели.

Вот к ней-то по совету компьютера и направлялась Алиса.

В эпоху легенд Земля была куда меньше, чем сегодня. Не было ей смысла быть большой, к тому же она еще не стала шаром, а покачивалась в океане на трех китах.

Алиса подумала, что, если быстро управится с делами, надо будет долететь до края Земли и заглянуть вниз. Правда ли, что там, в океане, плавают киты? Она, конечно, понимала, что это совершенно ненаучно, но какая может быть наука в эпохе легенд?

Ковер довольно долго летел на север, в земли гипербореев, где лежал остров горгон.

Стало заметно холоднее — видно, с севера уже надвигался ледник.

Остров оказался небольшим. Он весь был уставлен каменными статуями и статуэтками, словно Алиса попала в Греческий зал Пушкинского музея.

Посреди острова стоял каменный стол. Довольно большой. Вокруг него сидели три женщины в широких белых платьях и шляпах с большими полями. Женщины играли в домино.

Алиса опустилась на ковре пониже, надела темные очки и крикнула сверху:

— Простите, пожалуйста, это остров горгон?

Женщины запрокинули головы, разглядывая Алису.

— Тебе чего надо, ребенок? — спросила одна из них.

— Мне надо поговорить с горгоной Медузой.

— А хулиганить не будешь? — подозрительно спросила вторая. — Мечом махать не станешь?

— Обещаю! — крикнула Алиса.

— Тогда спускайся.

Алиса спустилась на землю. Женщины, не вставая, разглядывали ее.

— Ты чего в темных очках? — спросила третья горгона. — Глазки, что ли, болят?

— Нет, мне просто не хотелось бы, чтобы меня превратили в камень, — честно призналась Алиса.

— Нет, вы только поглядите! Даже детей запугали! — воскликнула приятная на вид горгона, которую, как оказалось, звали Эвриала.

— У меня к вам вопрос, — сказала Алиса.

— Тогда спрашивай.

Алиса вынула из сумки, висевшей через плечо, черный камень и протянула его Медузе. А сама отвернулась — мало ли что, а вдруг этой горгоне захочется побаловаться?

— Не бойся, — засмеялась третья горгона по имени Сфено. — Мы никого ни во что не превращаем. Эту сказку еще наш папа придумал, чтобы к нам на остров лишние женихи не летали.

— Женихи? — удивилась Алиса. — Так у вас и женихи были?

— А почему бы и нет? — обиделась горгона Эвриала. — И женихи были, только мы пока замуж не хотим. Нам и здесь хорошо.

— Значит, вы никого не заколдовываете? — разочарованно спросила Алиса.

— Разве мы похожи на злодеек?

И тут Медуза сняла маску, страшную маску, к которой сверху были прикреплены медные змеи. Оказалось, что у Медузы приятное, доброе лицо, а волосы черные и пушистые.

— И женихи испугались? — спросила Алиса.

— Не сразу, — ответила Сфено. Она тоже сняла маску и оказалась еще красивее сестры. — Они не поверили. И тогда мы пригласили сюда гостей, чтобы они увидели эти статуи.

Горгона показала на множество каменных статуй, которыми был буквально заставлен небольшой остров.

— Так это не ваши жертвы? — спросила Алиса.

— Это наша работа, — с гордостью ответила Эвриала.

И тоже сняла маску.

— Мы учимся скульптуре, — пояснила Медуза. — С утра до вечера высекаем из камня статуи.

— Мы так любим эту работу, ты не представляешь! — воскликнула Сфено.

— Вот сейчас кончим играть в домино и снова возьмем в руки резцы, — закончила Эвриала.

— Как жаль, что вы не страшные и не волшебницы, — вздохнула Алиса.

— Почему? — хором спросили горгоны.

— Я думала, что вот в такие черные камни вы превращаете тех, кто приблизился к вашему острову. — И Алиса снова протянула горгонам камень.

Горгоны по очереди рассмотрели камень и сказали, что впервые его видят.

И предложили Алисе выпить чаю.

Что она и сделала.

А потом села на ковер-самолет и полетела к громадному дубу, чтобы поскорее вернуться домой. На китов опять не осталось времени.

Компьютер ошибся.

Глава 8. Ребус долины Паско

Но когда Алиса вернулась домой, компьютер встретил ее гневным возгласом:

— Ну где тебя носило целый день!

— Следовала вашим указаниям, — вежливо ответила Алиса.

— Медуза созналась, что это ее жертва? — спросил компьютер.

— Медуза оказалась совсем не такой плохой.

— Наверное, ты смотрела на нее через черные очки? — подозрительно спросил компьютер.

— Я сняла очки, — ответила Алиса.

— Ты же смертельно рисковала! — ахнул компьютер.

— Нет, они никогда никого не превращали в камни, даже своих надоедливых женихов.

— Свежо предание, да верится с трудом, — проворчал компьютер. — Но ты совершенно зря к ним летала.

— Как так?

— Потому что я нашел решение! Я обшарил каталоги всех музеев и узнал, что точно такой же камень лежит в геологическом музее города Антофагаста в Чили. Лети туда немедленно.

— Подождите, дайте сначала пообедать, — сказала Алиса. — А вы пока узнайте, как этот камень туда попал.

— Я все уже подготовил к твоему приходу, — сказал компьютер. — Высоко в горах над городом Антофагаста расположена долина Паско. Она находится так высоко, что туда редко забираются люди. Когда-то эта долина была священным местом тамошних индейцев. На ровной поверхности там можно увидеть различные линии, прочерченные в гальке. В рисунке этих линий можно угадать гигантские геометрические фигуры. На концах линий установлены камни, которые очень похожи на твой.

— И кто же их туда принес? — спросила недоверчивая Алиса.

— В этом-то и заключается главная тайна, — сказал компьютер. — Некоторые ученые думают, что их принесли откуда-то индейцы, а другие уверены, что их привезли с собой посланцы из космоса и пометили ими свои загадочные надписи.

— Но там же были ученые? — спросила Алиса.

— Посмотри, — сказал компьютер, — вот фотография долины. Ее сделал сто лет назад великий путешественник Критинен со своего одномоторного самолета.

Из компьютера выполз лист — копия фотографии.

— А сейчас ее фотографировали? — спросила Алиса.

— Разумеется, — ответил компьютер и выплюнул еще один лист.

На обеих фотографиях были видны тонкие линии, некоторые прямые, другие изогнутые. Большей частью, как заметила Алиса, они соединяли большую каменную пирамиду с камнями, установленными на дальних концах линий.

— А что это там за пирамида? — поинтересовалась любознательная Алиса.

— Это еще одна загадка долины Паско, — ответил компьютер. — Совершенно правильная пирамида. Но никто не смог найти в нее входа. Видно, древние жрецы поднимались по ней, когда вставало солнце, и делали астрономические измерения.

— А может быть, — предположила Алиса, — эту пирамиду построили пришельцы как памятник. Чтобы все знали, что они у нас побывали.

— Тогда не мешало бы что-нибудь на ней написать, — заявил компьютер. — А то как же мы догадаемся, откуда они родом?

Алиса согласилась с этим разумным замечанием и собралась лететь в Чили.

— Только оденься потеплее, — велел компьютер. — Там высота пять километров над уровнем моря и холодно, как на Северном полюсе.

Алиса послушалась старого наставника, быстренько натянула свой оранжевый зимний комбинезон и вызвала флаер, чтобы добраться до станции межконтинентальных кораблей.

Дорога заняла почти три часа. Ей пришлось четыре раза пересаживаться с корабля на корабль, а конец пути она проделала верхом на доброй ламе.

В корабле Алиса разложила на коленях листы, которые ей дал компьютер. Один лист — фотография, сделанная сто лет назад, а второй — совсем недавний снимок.

Алиса подумала, что вряд ли кто-нибудь рассматривал их вместе — какой смысл копаться в старых фотографиях, если есть новые? Только дотошный учебный компьютер собрал все, что ему попалось.

Вот пирамида, вот полоски, вот камни…

И на второй фотографии то же самое: полоски, пирамида, камни.

Стоп! — сказала себе Алиса. Что-то неладно! Но что?

Все вроде бы сходится…

Только когда Алиса уже ехала верхом на ламе к долине, она поняла, в чем дело.

Линии были похожими, но не одинаковыми.

На свежей фотографии они были куда длиннее, чем сто лет назад. Будто кто-то продолжил их, а потом перенес камни на конец каждой линии.

Но кто мог это сделать?

И зачем?

Вот три линии, которые идут параллельно. На конце средней — камень побольше. По краям — камни поменьше. А теперь посмотрим на свежую фотографию. Линии стали явно длиннее. И самое интересное — одна из крайних линий пошла в сторону.

Почему?

Тут Алиса добралась до долины Паско. Ее встретил сторож. Он дал девочке широкие лыжи, чтобы не оставлять следов на мелкой гальке, которой покрыта долина и в которой проведены загадочные линии.

Алиса сразу же направилась к тем самым трем линиям.

Вот они!

Как странно видеть своими глазами то, что только что разглядывал на фотографии!

Тяжелые черные камни как бы пропахали серую гальку…

Идея!

Алиса стояла, смотрела на три черных камня — один побольше и два, по краям, поменьше — и понимала, что раньше все ошибались.

Все думали, что кто-то — индейцы или пришельцы — прочертил линии, а потом в конце их положил по камню.

А что, если камни сами прочертили эти линии?

Потому-то так и отличаются фотографии! За сто лет камни прошли по несколько метров.

Это живые камни!

Еще не веря в свое великое открытие, Алиса тут же связалась по видеофону с папой.

— Ты где? — удивился профессор Селезнев.

— Папочка, я в Чили, в районе города Антофагаста, — сказала Алиса. — На высоте пяти километров, в горах, в долине Паско.

— Как же тебя угораздило забраться так далеко?

— Все из-за тебя, — ответила непочтительная дочка.

— Первый раз слышу о долине Паско!

— А кто дал мне камень неизвестного происхождения?

— Ты догадалась, откуда он?

— Откуда он, я не знаю, зато я обнаружила неизвестную раньше космическую цивилизацию.

— Прямо в долине Паско?

— А вот смеяться, папочка, будем тогда, когда я получу Нобелевскую премию, — обиделась Алиса.

— Почему же никто до тебя не открыл эту цивилизацию? — не унимался профессор Селезнев.

— Да просто потому, что никто ее и не искал.

На самом-то деле Алиса, конечно, ни о чем бы не догадалась, если бы компьютер не дал ей двух фотографий, сделанных с промежутком в сто лет.

Об этом Алиса и рассказала папе.

Хоть было холодно, она не улетела из долины, пока со всех концов Земли не примчались туда удивленные и восхищенные ученые и журналисты.

Алиса водила их по долине, как хозяйка, и говорила:

— Вот эта пирамида — вовсе не пирамида, а космический корабль, на котором прилетели камешки несколько тысяч лет назад. С тех пор они ходят вокруг корабля-пирамиды и думают, что они на Земле одни.

— Почему? — удивился академик Карапетян.

— Потому что для них мы движемся так быстро, что без специальных приборов им никогда нас не увидеть.

— В этом нет ничего удивительного, — согласился с Алисой профессор Смит-Вессони. — Почему бы в Галактике не существовать разумной жизни, которая движется в сто тысяч, в миллион раз медленнее, чем мы?

— А это, — Алиса показала на три камня, которые помогли ей разгадать тайну, — мама и двое детишек, они уже больше тысячи лет гуляют по долине. Видите, один из детишек решил отбежать в сторону…

— Но здесь же четыре камня, — сказал мистер Сингх. — А ты говоришь, что двое детей и мама.

— Вы еще не знаете, какую страшную трагедию мы наблюдаем, — ответила Алиса. — Ведь четвертый камень мы отыскали в желудке звездного дракончика. Я принесла его с собой и положила рядом с остальными. И вернула маме потерянного ребеночка.

— Ну, тут вы преувеличиваете, коллега! — воскликнул профессор Хуан Альберто. — Пока нет никаких доказательств, что эти… особи… принадлежат к одной семье или даже просто знакомы между собой! Не исключено, что дракончик проглотил эти камни совсем в другой части Галактики и совсем на другом корабле…

— А мне хочется думать, — возразила Алиса, — что мы помогли семье собраться вместе!

— Это очень маловероятно!

— Мне не так важно, мало или много вероятно, — сказала Алиса. — И пока камни сами не скажут мне, знакомы они или нет, я буду думать по-прежнему.

И все ученые согласились, что надо подождать, пока не будет установлена связь с камнями.

Было решено срочно начать сооружение гигантского замедлителя. В него поместят компьютер, который передаст гостям из космоса весточку от нас, людей, с той скоростью, с какой они сами разговаривают.

— Ах! — закричал вдруг профессор Хуан Альберто. — Мы совсем забыли о гуманизме! Сейчас же надо вернуть сюда камень, который лежит в музее Антофагасты! Он же, наверное, никак не поймет, почему его разлучили с семьей?

А Нобелевскую премию Алисе, конечно, не дали. Эти премии взрослые делят между собой, даже если их больше заслуживают дети.

Зато Алиса получила пятерку по географии, потому что единственная в классе смогла ответить, в какой стране находится город Антофагаста.

Глава 9. Колумб, начни сначала!

Если вы помните, эта книжка начиналась с рассказа о путешественнике Христофоре Колумбе, который плыл в Индию, а открыл Америку. А так как ему очень хотелось добраться именно до Индии, а не до Америки и даже не до Австралии, то он упорно не желал слушать тех, кто уже понял, что до Индии он не добрался. Хотя открыть Америку, в общем, тоже неплохо.

Дошло до того, что Америку назвали не Христофорией и не Колумбией, а Америкой. И знаете почему? Потому что один неглупый человек, тоже, кстати, путешественник, всюду повторял:

— Колумб до Индии не доплыл, а случайно наткнулся на другой континент, и раз он в этом признаваться не желает, прошу назвать континент моим именем. А зовут меня Америго Веспуччи.

Это не анекдот и даже не сказка. Так и было на самом деле.

Действительно, на общем собрании рисовальщиков карт было решено: согласиться с Америго и отдать ему континент, который до сих пор существовал совершенно безымянно.

А уж после того, как на новых картах появилось название «Америка», Колумбу пришлось смириться с тем, что новый континент он проморгал. Никто не мешал ему прославиться еще больше, чем он прославился. Но упрямство помешало.

А теперь посмотрите, что произошло через шестьсот лет.

И вы увидите, как мало меняются люди.

В конце двадцать первого века девочка Алиса Селезнева, подобно Колумбу, совершила великое открытие — она обнаружила целую цивилизацию космических путешественников — камней. Алисе удалось отыскать гостей на Земле в долине Паско. Их отличает от нас то, что они очень медленно живут и даже движутся в миллион раз медленнее нас. Ну и конечно, твердые они, как камни. Ведь пока такой гость пройдет по Земле метра два-три, у нас минуют века — кто только на него не наступит!

Алиса очень гордилась своим открытием, ее даже по телевизору показывали, и один мальчик с Сириуса прислал ей сигнал: хочу познакомиться!

И тут появился Америго Веспуччи.

Совершенно неожиданно.

Он принял облик геологини Магдалины из Института космической геологии.

Махонькая Магдалина на высоких каблуках провидеофонила Алисе и сказала:

— Должна тебя огорчить.

Алиса не сразу сообразила, что происходит. Она писала сочинение на тему «Лишний человек в русской литературе». Ей советовали написать о Печорине или об Онегине, а она решила написать о деревянном человечке Буратино. Вот и задумалась.

Алиса услышала голос Магдалины и подняла голову.

— Что случилось? — спросила она рассеянно.

— Он не из их компании, — сказала Магдалина. — Я уже написала об этом статью в журнал «Природа».

— Кто из какой компании? — спросила Алиса.

— Помнишь, ты подсунула камень, который нашла в космической «картошке», в семейство каменных космонавтов в долине Паско?

— Я не подсунула, — обиделась Алиса. — Я вернула ребенка в семью.

— Ребенок не из той семьи! — сообщила Магдалина.

— А из какой же?

— Он вообще не из их семьи, не из их породы и не из их мира. Он похож на черные камни, как верблюд на бронтозавра.

— Но ведь он тоже черный камень!

— Это еще надо посмотреть! Бывает черная слива и бывает черная черешня. А на вкус они совершенно разные.

— Нет! — твердо сказала Алиса. — Я не могла ошибиться.

— Знаешь, почему я занялась этой проблемой? — спросила Магдалина.

— Нет, не знаю.

— Из заповедника Паско мне сообщили, что все камни движутся, а твой камень остался на месте. Они хотели узнать, может, он умер или заболел? Институт послал экспедицию под моим руководством, и вот что мы обнаружили…

— Погоди, погоди! — остановила подругу Алиса. — Что это за экспедиция под твоим руководством? Сколько человек в ней было?

— Это не важно, — ответила маленькая геологиня. — Допустим, экспедиция состояла из одной меня. Но это все равно была экспедиция.

Алиса поняла, что Магдалину не переспоришь, поэтому сказала:

— Рассказывай дальше.

— Я сделала удивительное открытие! — сказала Магдалина. — Я открыла Америку в геологии! Оказывается, камень, который вы нашли в космической «картошке», — живое существо. Камни, которые ползут по долине Паско, — тоже живые существа. Но они совершенно разные. Главная разница между ними в том, что космонавты в долине Паско медленно движутся, а твой камень абсолютно неподвижен.

— Так почему же вы решили, что он живой? — удивилась Алиса.

— Потому что мы исследовали его на молекулярном уровне, — серьезно ответила Магдалина. — И оказалось, что он состоит из органических молекул. Если бы он не был камнем, то был бы человеком!

— Что ты хочешь сказать?

— То, что сказала. По составу молекул камень во всем подобен человеку. Но в то же время он камень. И если бы я верила в волшебство, то сказала бы, что это — заколдованный человек. Но так как я ученый, то разгадать тайну твоего камня я не в состоянии.

— А если я еще не ученый?

— Может, ты и в сказки веришь? — подозрительно спросила Магдалина.

— А ты не веришь? — спросила Алиса.

Магдалина не ответила, и Алиса поняла, что ей очень хочется верить в сказки, но разве можно в них верить, если ты — младший научный сотрудник Института космической геологии?

Магдалина вынула из сумки черный камень и спросила:

— Ну, что будем с ним делать?

— Я не знаю.

— Этот камень не имеет отношения к геологии, — сказала Магдалина. — А раз так, я не буду его изучать.

— Тогда пришли мне его по телепортатору, — попросила Алиса.

Телепортатор был новым видом связи. Порой он работал не очень надежно, и предметы, которые ты отправлял, могли и пропасть — причем неизвестно где. Так что ценные вещи по телепортатору не посылали. Но Алиса верила в прогресс и не боялась случайностей.

Зато Магдалина оказалась более предусмотрительной.

— Не могу рисковать, — сказала она. — А что, если камень на самом деле когда-то был человеком?

— Так не бывает!

— Все когда-то бывает впервые, — резонно возразила Магдалина. — Мы говорим: не может быть, не может быть! А оно уже есть!

Алиса расстроилась. Ведь она сделала великое открытие, а оказывается, ее открытие — вовсе не открытие, а даже в чем-то закрытие.

Она бросила писать сочинение, легла на диван и принялась думать.

Но толком поразмышлять ей не удалось, потому что в прихожей раздались голоса. Потом вошел домашний робот Поля и спросил:

— Кто же тебя учил лежать на диване в башмаках?

Алиса отмахнулась и спросила:

— Лучше скажи, кто там приходил.

— Приходила очень милая девочка, — ответил робот, — и принесла для тебя коробку.

— А что в коробке?

— Я проверил — бомбы там нет.

Надо сказать, что робот Поля начитался страшных романов и боялся покушений. Не на себя — ну кому нужен старый домашний робот? Он боялся за Алисочку и ее родителей, которые столько всего повидали во Вселенной, что у них наверняка завелись там враги. Одни космические пираты чего стоят!

— Спасибо за заботу, — поблагодарила Алиса. — А что же в коробке?

— Там лежит простой черный камень, — сказал робот. — Очень тяжелый. Он мне не понравился.

— Этого еще не хватало! Чем же он тебе не понравился?

— Таких камней не бывает, — сказал робот. — Он только притворяется камнем, но он очень несчастен.

— Как ты мог это узнать? — поразилась Алиса. — Ведь камень ничего тебе не сказал.

— Алисочка-кисочка, — вздохнул Поля, — вы, люди, плохо разбираетесь в машинах и камнях. А мы всегда чуем — наш или не наш. Вот этот камень — не наш. Он — ваш. То есть он живой.

— Спасибо, — сказала Алиса и взяла коробку. С камнем.

Коробка была страшно тяжелой.

Может быть, Алиса ошиблась? Уж очень этот камень похож на тех космонавтов, что медленно шагают по долине Паско.

Вряд ли. Вот и кассета — на ней написано: «Результаты анализа космического тела № 67-ю».

Алиса положила камень на стол перед собой.

Наверное, Колумб чувствовал то же самое, когда узнал о поведении Америго Веспуччи. Только что ты была на вершине успеха! В школе даже старшеклассники говорили: «Это та Алиса, которая разгадала тайну черных камней. Ей могут дать Нобелевскую премию». Это не значит, что Алисе очень хотелось получить Нобелевскую премию, просто жалко расставаться с открытием.

Алиса смотрела на камень, и в голову ей пришла интересная мысль.

Если этот черный камень не космонавт из долины Паско, значит, это кто-то другой. А вдруг есть еще какая-то планета, на которой тоже живут черные камни?

Алиса набрала номер Магдалины. Геологиня уже вернулась.

— Прости, Магда, — сказала Алиса. — А может быть, мой черный камень все же движется, только в тысячу раз медленнее, чем космонавты из долины Паско? Так медленно, что вы и не заметили?

— Наши приборы, — строго сказала Магдалина, — настолько точны, что если бы твой камень продвинулся за тысячу лет хотя бы на миллиметр, они бы это заметили.

— А если он спит?

— Значит, он спит всегда, — отрезала геологиня. — Извини, Алисочка, я занята. Я пишу докторскую диссертацию. — И она отключилась.

— Мы разгадаем, — сказала Алиса вслух.

— Что мы сделаем? — переспросил робот Поля, который уже занялся уборкой.

— Мы разгадаем и эту тайну. Главное — открыть Америку, а уж как ее называть — это ваше дело.

— Совершенно правильно, — согласился робот Поля, хотя ничего не понял.

Робот не любил спорить с людьми, если не имел своего мнения.

Глава 10. Где буука

Алиса опять уставилась на таинственный черный камень.

Камень молчал и не двигался.

Алиса постучала по нему согнутым пальцем и сказала:

— Ну что ты молчишь, дурашка? Может, тебе что-нибудь надо? Ты же, наверное, голодный.

Камень не отвечал. Зато ответил видеофон.

— Привет, Алиса, — сказала Кора Орват, агент Галактической полиции и большая Алисина подруга. — Ты занята?

Алиса сразу вспомнила, что Кора обещала взять ее с собой на Луну, где временно поместили Бууку с ребятишками с Павлонии. Ведь им тяжело переносить земную силу тяжести.

— Нет, — ответила Алиса. — Мы полетим на Луну?

— Я хотела тебе сказать, — грустным голосом произнесла Кора, — что я не возьму тебя с собой на Луну.

По ее тону Алиса сразу догадалась, что случилась беда.

— Немедленно признавайся, — сказала она, — что там стряслось!

— Я и не собиралась от тебя ничего скрывать, — сказала Кора. — Но Буука и дети куда-то исчезли.

— Как исчезли? С Луны?

— Вот именно. И я срочно лечу туда. Чтобы понять…

Алиса даже не дала ей договорить.

— Я лечу с тобой! — сказала она.

— Тебя мне только и не хватало!

— Вот именно, не хватало, — согласилась Алиса. — Я могу увидеть что-то такое, что ты и не заметишь. Ведь ты взрослая, а там были дети.

— Ну хорошо, — сказала Кора. — Выходи немедленно. Я опущусь у твоего подъезда.

— И не думай, — предупредила Алиса. — Некогда. Ты подлетай к моему окну. Окно на втором этаже. Оно будет открыто. А то, если ты будешь ждать у подъезда, мне придется выходить через дверь, а там меня поджидает домашний робот, который потребует, чтобы я сначала пообедала, а потом меня перехватит симферопольская бабушка.

— Через пять минут буду! — сказала Кора. — Не забудь надеть куртку.

— И ты туда же! — вздохнула Алиса.

Но экран видеофона уже погас.

Алиса накинула куртку, осторожно открыла окно, чтобы не услышал робот Поля, и подождала, пока к окну на небольшой скорости не подлетит флаер Коры.

Кора Алисе нравилась. Она хотела сама стать такой, как ее старшая подруга, — отважной, находчивой и умной. Недаром Кора Орват была агентом 003 в ИнтерГполе — ИнтерГалактической полиции. Она подчинялась на Земле только комиссару Милодару и еще одному человеку, которого никто никогда не видел в лицо и не знает его имени, так он засекречен. Но на Земле он не бывает, а скрывается в Галактическом центре, чтобы в нужный момент выйти, всех виновных наказать, а всех молодцов наградить. У него есть прозвище «Олдмен», что значит — старик. И если вас будут спрашивать, откуда вы все это узнали, прошу вас, не сознавайтесь, что это я вам сказал, а то мне не сносить головы.

Ветер трепал короткие светлые волосы Коры. При виде Алисы, готовой прыгнуть в окно, она рассмеялась. Алиса сразу не поняла, но когда она перепрыгнула во флаер, Кора сказала:

— А теперь оглянись.

Алиса оглянулась.

Оказывается, пока она тайком убегала из дома, за ее спиной стоял робот Поля, а рядом с ним симферопольская бабушка, которая его удерживала, чтобы тот не схватил Алису.

— Не задерживайся, Алиса! — крикнула ей вслед бабушка. — К обеду успеешь?

— Успеет! — крикнула в ответ Кора. — Я тоже у вас пообедаю, а то я забыла приготовить обед.

— Ну, тогда я постараюсь, — пообещала бабушка.

А робот Поля, который полагал, что готовит куда лучше бабушки, и не любил, когда она вторгалась в его царство, даже засверкал лампочками от возмущения.

— Теперь держись! — предупредила Кора. — У нас нет ни минуты.

Флаер набрал скорость и понесся, обгоняя встречные машины.

— Расскажи, что случилось, — попросила Алиса.

— Я сама толком ничего не знаю. Когда повар привез детям обед, то оказалось, что в комнате их нет. И воспитательницы тоже нет. Повар побежал к начальнику Лунного города, тот сразу сообщил на Землю, а я решила не терять времени даром.

— И правильно, — одобрила действия агента 003 Алиса. — Я поступила бы точно так же.

Впереди показался космопорт.

Они оставили флаер на стоянке и по скоростному эскалатору помчались к парому. Вы же знаете, что между Москвой и Луноградом ходит шаттл, или, точнее, паром, как на старых речках.

Два корабля всегда в пути. Один спешит к Луне, второй — к Земле, а так как несутся они в одном силовом поле, то повторяют движения друг друга. Один разгоняется, второй — тоже. Один остановился на конечной станции, второй тоже тормозит.

Алисе показалось, что прошла вечность, прежде чем показался тупой желтый нос космического парома. Все вокруг делалось куда медленнее, чем хотелось. Даже летел паром к Луне так, словно его тащили старые лошади.

Впрочем, Кора, конечно, времени зря не теряла. Она все время поддерживала связь с Луной и с Землей, и ей рассказывали, что нового удалось узнать.

Но ничего нового узнать не удалось.

Дети и Буука исчезли днем, перед самым обедом.

Никто чужой к ним не приходил.

Никакой борьбы не было, криков никто не слышал.

Просто мистика какая-то!

— А ты спроси, — посоветовала Алиса, — кто улетал с Луны вчера вечером.

— Улетало много кораблей, — ответили с Луны. — У нас же большой порт.

— И никто не вызвал подозрений? — спросила Кора.

— Каких подозрений? — удивился Лунный начальник, которого пропажа восьмидесяти двух детей и их воспитательницы, конечно же, страшно огорчала.

— Было ли что-нибудь необычное? — вмешалась Алиса.

— Мне надо посоветоваться, — сказал Лунный начальник и исчез с экрана.

Увидели они его снова только тогда, когда добрались до Лунограда, столицы Луны.

Лунный начальник встречал гостей в небольшом зале космопорта. Он оказался толстым, грустным мужчиной в синем лабораторном комбинезоне. Ведь на Луне настоящих начальников нет — там все работают учеными. Луна — это большая научная лаборатория для всей Земли.

— Мы нашли одного подозрительного гостя, — сказал Лунный начальник печальным голосом. Он все еще чувствовал себя виноватым.

— Говорите, — приказала Кора.

— Перед обедом к детям приходил человек с длинными усами, который торгует животными. В космопорту он сказал дежурному, что хочет подарить несчастным крошкам сказочных бабочек, так как он — торговец космическими зверями и очень любит детей и животных.

— И дежурный пустил его к детям? — воскликнула Кора. — Это же хуже, чем преступление! Это легкомыслие или даже глупость!

— Наверное, вы правы, — согласился Лунный начальник. — Но ведь вполне возможно, что он ничего плохого и не сделал!

— А когда он улетал, его багаж осмотрели?

— Да, его спросили, что он везет.

— А он?

— А он ответил, что везет только камни, которые собрал на Луне.

— Зачем ему лунные камни? — удивилась Кора.

— Он их продает коллекционерам, — ответил Лунный начальник.

Тогда Алиса еще ничего не подумала. Ну, прилетел торговец, ну, улетел, подарил детям бабочек или не подарил, — по крайней мере, известно, что никаких детей он не украл.

О, как же она заблуждалась!

…Они полетели на Лунную базу, где стоял большой купол, под которым до вчерашнего дня жили детишки с Павлонии. Лунный начальник вызвался сопровождать гостей.

На Лунной базе было тихо, пусто и как-то неприятно. Алиса понимала почему — ведь еще вчера здесь звучали детские голоса, был слышен детский смех. Где они, несчастные беженцы? Чья жестокая рука поднялась на них?

— Ничего руками не трогай, — предупредила Кора. — Здесь могут быть отпечатки пальцев или микроскопические следы похитителей.

— Это вряд ли, — заметил Лунный начальник. — Мы тут их искали-искали, все перерыли и перевернули.

— Что же делать, — вздохнула Кора. — Тогда можешь, Алиса, все трогать и даже переворачивать.

Алиса быстро осмотрела детские комнаты. А Кора тем временем опросила всех свидетелей, которые ничего не рассказали, потому что ничего не заметили.

Алиса нашла на полу несколько детских игрушек. Игрушки были павлонийскими, совсем не такими, как у детишек на Земле. Но в то же время сразу было понятно, что это игрушки, а не вещички для взрослых.

В шкафах висела одежда. Еще больше одежды было разбросано по полу.

Кора сразу спросила Лунного начальника:

— Где фильм о детях? Вы должны были каждый день снимать видео на память о гостях.

— Есть! — ответил Лунный начальник. — Сейчас принесем.

— Я сама пройду в кинозал, — сказала Кора. — Мне важно посмотреть на детей на большом экране. И заодно узнать, во что они были одеты.

Уже через три минуты она вернулась к Алисе.

— Слушай, коллега, — сказала она. — Дети не взяли с собой никакой одежды.

— Я тоже так думаю, — кивнула Алиса. — И даже Буука ничего с собой не взяла.

— Ах! — расстроился Лунный начальник. — Не дай бог, детей похитили людоеды.

— Кто? — удивилась Алиса.

— Людоеды! Рассказывают, что где-то в углу Галактики есть племя людоедов и они едят маленьких-премаленьких детей.

Лунный начальник с трудом сдерживал слезы.

— Никогда себе этого не прощу!

Алиса продолжала осматривать комнату.

Если неизвестно, кто совершил преступление, то неизвестно, и какие он мог оставить следы.

Прошло уже полчаса, но никаких следов Алиса не обнаружила.

Она устала и готова была сдаться, но вдруг заметила что-то черное. В углу, за шкафом.

Алиса с трудом отодвинула шкаф и увидела, что на полу лежит черный камень.

Камень, похожий на хоккейную шайбу, чуть поблескивающий, тяжелый и теплый на ощупь.

— Не может быть! — произнесла Алиса вслух.

И наверное, в ее голосе прозвучало что-то такое, что Кора и Лунный начальник тут же примчались к ней.

— Что случилось?

— Что ты нашла?

Алиса показала им черный камень.

— И что же здесь странного? — удивился Лунный начальник. — Я вам могу принести тысячу похожих камней.

— Во-первых, только похожих, — сказала Алиса, — а не точно таких же. А во-вторых, даже похожие камни сами внутрь Лунной базы не попадают.

— А не мне ли ты рассказывала о твоем камне? — воскликнула Кора, которая быстро соображает.

— Вот именно! — ответила Алиса. — Это точно такой же камень, как лежит у меня дома, и почти такой же, как живые камни из долины Паско.

— Значит, кто-то из детей принес его с собой? — спросила Кора.

— Ты забыла спросить, — наставительно произнесла Алиса, — откуда у меня взялся первый камень.

— И откуда?

— Из утробы звездного дракончика, который проглотил корабль «Улыбка».

— Вот это загадка так загадка! — заявила Кора.

— Никакой загадки, — отмахнулся Лунный начальник. — Я же вам говорил, что тот усатый человек, который улетел от нас вчера, увез целый мешок таких камней. Он их нам даже показал.

— Неужели никто не подсчитал, сколько у него было камней! — воскликнула Алиса.

— Зачем нам считать чужие камни? — удивился Лунный начальник.

— Бери камень с собой, — сказала Кора. — Я думаю, что он станет главной уликой в нашем расследовании. Если камни — это дети с Павлонии, то, значит, мы уже знаем, кто был их похитителем. А также нам известно, что у него есть какой-то прибор…

— Или просто способность, — подсказала Алиса.

— Или просто способность превращать людей в камни.

— Этого быть не может, потому что этого не может быть никогда! — сказал Лунный начальник.

Но его никто не слушал. Кора уже вышла на связь с комиссаром Милодаром и сказала ему:

— Комиссар, мы с Алисой почти не сомневаемся, что детей с Павлонии превратили в черные камни. Мы не знаем, с какой целью, и не знаем, куда их повезли. Но у Алисы есть точно такой же камень.

— Что говорят специалисты? — деловито поинтересовался комиссар Милодар.

Он стоял посреди своего кабинета, вырубленного во льдах Антарктиды, чтобы никто не покусился на драгоценную жизнь комиссара Галактической полиции. Если бы не маленький рост, второго такого красавца во всей Вселенной не отыскать: черные тугие кудри украшали его голову, нос у комиссара был орлиный, зубы жемчужные, глаза янтарные, усы как стрелы, а в сапоги можно было смотреться как в зеркала в комнате смеха.

— Специалисты отказываются говорить, — ответила Алиса. — Они уверяют, что разгадать эту тайну невозможно.

— Найдем других, — пообещал комиссар. — Возвращайтесь поскорее.

Когда Кора с Алисой подошли к дверям, комиссар остановил их словами:

— И не забудьте захватить с собой фотографию похитителя!

— Ой! — воскликнула Кора. — Как я могла забыть!

Ведь есть же такое правило — если ты прилетел на чужую планету или просто на Луну, то автомат делает твой махонький голографический портретик и отправляет его в память компьютера.

— А я не забыл! — похвастался Лунный начальник. — И уже взял фотографию в компьютере.

Он протянул девушкам шарик. Чуть побольше горошинки.

Кора надавила на шарик, и на ее ладони появился человек ростом в два вершка, в черном плаще до пола, в походной шляпе и в черных очках, которые закрывали верхнюю половину лица.

— Ну вот, — возмутилась Кора. — Что же вы не попросили его показать вам лицо?

— Фотография — дело добровольное, — возразил Лунный начальник. — Вы же знаете, что на некоторых планетах показывать свое голое лицо совершенно неприлично. Мы же не могли оскорбить гостя.

— По крайней мере, можно будет определить его рост и даже размер сапог, — примирительно сказала Алиса.

— Ты права, лучше что-то, чем совсем ничего, — согласилась Кора, и они поспешили к парому, чтобы поскорее вернуться на Землю.

Но на Землю они не вернулись.

В космопорте их ждал небольшой космический корабль «Звездная птица».

В открытом люке корабля стоял сам комиссар Милодар.

— Вам, девочки, придется слетать на Суперболото, — заявил он.

— Никогда не слышала такого названия, — сказала Алиса.

— Это не название, а прозвище, — ответил комиссар.

— Разве у планет бывают прозвища?

— Как правило, не бывают. Как исключение — пожалуйста!

Тут комиссар захохотал, стал подпрыгивать и кричать:

— Ну, перестань, перестань, как тебе не стыдно! Ты же знаешь, как я этого боюсь!

— Что это с ним случилось? — спросила удивленная Алиса.

— Ничего особенного, — невозмутимо ответила Кора. — Ведь это не сам комиссар, а только его голограмма, объемная картинка. А настоящий Милодар сейчас стоит или сидит у себя в кабинете, подо льдами Антарктиды, куда не доберется ни один злодей.

Комиссар отбивался от невидимого врага и не переставал хохотать.

И вдруг исчез.

— Думаю, что он сейчас в своем кабинете, — догадалась Кора, — а к нему пристает его очередная жена. Похоже, она его щекочет, а комиссар не выносит щекотки.

— Очень странно, — сказала Алиса. — Комиссар Милодар — большой начальник, можно сказать — один из главных людей на Земле. Как же он разрешает жене щекотать его во время важного разговора?

— Ах, Алиса, — вздохнула Кора, — ты еще никогда не влюблялась. Вот влюбишься — поймешь, что в любви, как на войне, законов нет!

— Это ты только что придумала? — спросила Алиса.

— Это придумал кто-то две тысячи лет назад, — ответила Кора. — И был прав.

— А ты, значит, влюблялась?

— Еще как! А ты?

— Нет ничего глупее, — сказала Алиса. — Конечно, я не утверждаю, что все мальчишки дураки, но что они глупее девчонок — это факт!

— При чем тут глупость? — возмутилась Кора. — Ну при чем тут глупость?

— А что же может быть важнее ума? — удивилась Алиса.

— Иногда я искренне жалею, что слишком умная. — Кора была печальна, как плакучая ива.

И тогда Алиса поняла, что Кора Орват, агент 003 ИнтерГалактической полиции, не только была влюблена, а влюблена и сейчас, да еще по самые уши. Но говорить об этом не желает.

Не хочешь, и не надо! Так себе тема для разговора.

И Алиса спросила:

— Будем ждать, пока комиссар вернется?

— А что нам остается делать? Мы же не знаем, какую планету ему вздумалось обозвать Суперболотом.

Как будто услышав слова Коры, Милодар появился снова. Он жевал яблоко и делал вид, что ничего не произошло.

— Я тут отлучился на пару минуток, — сообщил он. — Одну проблему надо было согласовать.

— Вот именно! — сказала Кора.

— Я согласовывал проблему Алисы, — объяснил комиссар. — Мне удалось договориться с твоими родителями, чтобы они не ждали тебя к обеду.

— Спасибо, — сказала Алиса.

— Это было нелегко сделать, — сказал комиссар.

— Я вам верю, — вздохнула Алиса. — Наверное, Поля возражал?

— А также ваша симферопольская бабушка Лукреция, — сказал Милодар. — Но теперь все улажено, и мы с вами можем продолжить операцию по спасению детей и воспитательницы Бууки. На «Звездной птице» вы найдете описание планеты Два Плюса по прозвищу Суперболото. Как прилетите, сразу свяжитесь с геологом Патрикеевым. Как выяснилось, он — единственный специалист на Земле, который что-то знает о камнях, которые раньше были людьми. Он занимался этой проблемой.

— А почему нам раньше о нем не говорили? — спросила Кора.

— Потому что он исчез. Уже три месяца, как исчез, и только сегодня его мама сообщила нам почему.

— И почему же?

— Вот прилетите в Болото, — улыбнулся комиссар, — сами узнаете.

Глава 11. Суперлягушка в суперболоте

Вот уж не думала Алиса, что так скоро столкнется с еще одним влюбленным.

А случилось это на совершенно несследованной и заброшенной планете Два Плюса, как ее назвал компьютер, не обладавший богатой фантазией, или в Суперболоте, как прозвали ее ехидные геологи.

Может быть, вам уже приходилось читать книжки о будущем и вы тогда знаете, что вновь открытую планету первым делом исследуют геологи и биологи. Биологи выясняют, кто населяет планету, а геологи — из чего она состоит.

Биологи на планете Два Плюса задержались недолго. Планета оказалась сплошь покрытой болотами, в которых водились только комары и всякие болотные гады. Ни разумной, ни красивой жизни биологи не обнаружили и поспешили домой, оставив на планете геологов. А геологам куда деваться? Болото, море, пустыня — под поверхностью даже самой некрасивой и скучной планеты могут оказаться сокровища: нефть, драгоценные металлы, редкие минералы…

Геологи провели на Двух Плюсах три месяца, составили карты и схемы, определили, что скрывается под болотной жижей, и повезли на Землю образцы камней.

Вернулись геологи в Институт космической геологии и стали докладывать о том, что видели. Один из геологов сказал:

— Внимательно смотрите на экран. В самой глубине болот, куда не добрался ни один биолог, мы сделали удивительное открытие.

И на экране появилась лягушка.

На первый взгляд — самая обыкновенная лягушка.

Но только на первый взгляд.

А на второй взгляд можно было увидеть, что на голове у лягушки чудом держится небольшая золотая корона.

— А вы меня уверяли, что на планете никто до вас не был! — возмутился Арсений Патрикеев, младший научный сотрудник института, который отличался странным, нервным характером. Порой он бывал упрямым, как баран, иногда вспыхивал, как сухой хворост, и мог на всю жизнь обидеться на лучшего друга из-за сущего пустяка. Трудный человек, но талантливый ученый!

Поэтому учителя и товарищи многое Арсению прощали.

— Совершенно очевидно, что на планете побывал зоопарк и из него сбежала лягушка! — продолжал Арсений Патрикеев. — Может быть, вы просто не заметили зоопарка или цирка?

— Вот сам полетишь и проверишь, — обиделся начальник экспедиции. — Критиковать вы все мастера! А мы внимательнейшим образом осмотрели всю планету. Там нет ни одного разумного существа, а корона на голове лягушки ненастоящая, это просто такой золотистый нарост, похожий на корону.

— Вы поймали эту лягушку? Вы рассмотрели поближе этот так называемый нарост? — настаивал на своем Арсений.

— Она ускакала, — ответил начальник экспедиции.

— Все ясно! — воскликнул Арсений. — Вы на нее нечаянно наступили.

Начальник экспедиции почему-то улыбнулся, а все остальные геологи рассмеялись.

— Уважаемый коллега Патрикеев не заметил, что рядом с лягушкой для масштаба мы положили чемодан, — сказал начальник экспедиции.

— Это чемодан? — удивился Арсений. — Он кажется спичечным коробком.

— Вот именно. Подумай сам, если это не коробок, а чемодан, можно ли наступить на такую лягушку?

Патрикеев пожал плечами. Он не любил, когда над ним смеялись, даже если никто и не собирался смеяться.

Лягушка действительно была куда больше чемодана и должна была доставать человеку до пояса.

Попробуй на такую наступи!

Вскоре все разошлись по домам. Арсений Патрикеев, который жил вдвоем с мамой и всегда ее слушался, стал рассказывать Розалии Львовне, что случилось за день на работе.

— Ах! — обрадовалась мама. — Кажется, нам с тобой наконец повезло, мой мальчик. Говоришь, тебя посылают на эту планету?

— Куда денешься, такая у меня работа, — вздохнул Арсений.

— Я всегда говорила, что с твоей специальностью ты не пропадешь, — сказала мама. — Но я никогда не думала, что ты найдешь себе достойную невесту в болоте.

— Какую еще невесту? — воскликнул Арсений.

— Ты что, забыл сказки и легенды, которые я читала тебе в детстве? Разве ты не помнишь, что лягушка в золотой короне — это наверняка заколдованная принцесса? Тебе надо будет только пустить стрелу в болото, а уж она сама отыщет тебе невесту. Ты ее расколдуешь, получишь половину царства, а я буду спокойно нянчить внучат.

— Ах, мама! — возразил Арсений. — Что за чепуху ты несешь! Неужели в конце двадцать первого века еще есть люди, которые верят в такие сказки?

— А если бы я тебе сказала, что в каком-то отдаленном болоте на неоткрытой планете сидит лягушка с золотой короной на голове, ты бы мне поверил?

— Конечно нет!

— Так вот, она сидит, и это научный факт! Готовься к экспедиции, а я пока соберу для твоей невесты чемоданчик.

— Какой еще чемоданчик? — завопил молодой геолог.

— В чемоданчике найдется место для моего старого платья, шампуня, зубной щетки и еще многих тайных женских вещей, без которых принцессе не прожить, когда она превратится обратно в человека.

— А как она превратится в человека? — спросил Арсений.

— А вот это — твоя забота, мой мальчик. Не может же твоя старая мама заниматься мужскими подвигами. На то ты и богатырь, Арсений, чтобы совершать подвиги. А я могу лишь направлять и руководить тобой издалека!

Молодой геолог ушел к себе, потому что не знал, что ответить маме.

А Розалия Львовна сразу начала собирать чемодан для лягушки. Она-то не сомневалась, что нашла сыну достойную жену.

Между делом она крикнула сыну:

— Кстати, мальчик, я бы не советовала рассказывать в институте, что ты летишь на планету, чтобы привезти оттуда принцессу! Сослуживцы сойдут с ума от зависти и все испортят.

— Разумеется, я никому ничего не скажу, — откликнулся Арсений, — но совсем по другой причине: не хочу стать посмешищем для всей Академии наук.

— В таком случае, скажи им, что у тебя сумасшедшая мама, которую ты уважаешь.

— Ха-ха! — ответил сын, но вскоре оказалось, что дело не такое уж простое.

Молодому геологу действительно давно хотелось жениться. Но он очень стеснялся попросить кого-нибудь в институте или на улице стать его женой. А тут еще мама с ее дикими идеями!

Арсений лег спать расстроенным.

И тут же ему приснился сон.

Приснилось Арсению, что он идет по болоту и видит лягушку в золотой короне. Он вынимает лук, вкладывает в него стрелу и направляет стрелу прямо в глаз лягушке.

Бац! Стрела попала в глаз, но, к счастью, оказалось, что лягушка в очках.

— Ах, Арсений, Арсений! — укоризненно сказала лягушка. — Так и убить можно! В следующий раз будь осторожнее.

— Следующего раза не будет! — возразил Арсений. — Вы мне понравились. Я с детства люблю лягушек. И прошу вас стать моей женой.

— Опять твоя мама вмешивается в твои внутренние проблемы! — вздохнула лягушка. — А вдруг я тебе не понравлюсь?

— Но ведь вы же принцесса?

— Принцесса, принцесса, разве по короне не видно? Но и принцессы бывают дурнушками.

— Ничего себе, сказка получается! — расстроился геолог. — Оказывается, нет никаких гарантий отыскать красивую принцессу?

— Ах так! — возмутилась лягушка. — Еще не женился, а уже сомневаешься? Такие принцы нам не нужны! — С этими словами лягушка нырнула в болото и исчезла.

В ужасе проснулся Арсений. Потерял он свое счастье! И сам виноват.

Он долго не мог заснуть снова, а когда заснул, оказалось, что лучше бы и не засыпал. Всю оставшуюся ночь он бродил во сне по болотам, искал свою лягушку и никого отыскать не смог.

Утром его разбудил звонок из института. Пора было собираться на космодром! Во вторую экспедицию на планету, которую геологи прозвали Суперболотом.

Когда экспедиция прилетела на планету, Арсений попросился в самый отдаленный и самый болотистый район. Чемодан, который ему дала с собой мама, он взял с собой. Поэтому можете поверить: мысль жениться на лягушке уже крепко засела в его голове.

С утра до вечера Арсений летал над болотами, бродил по ним и даже прыгал с кочки на кочку.

Если вы думаете, что у него был только геологический молоток и химикалии, чтобы определять, какой минерал ему попался, то вы глубоко заблуждаетесь.

У Арсения было с собой и тайное оружие, которое дала ему на прощанье мама, — спортивный лук.

Каждая мама, даже моя, когда-то была молодой. А мама Арсения в молодости занималась стрельбой из лука и чуть было не попала на Олимпийские игры. Розалия Львовна как-то призналась сыну, что его папу она увидела на районных соревнованиях, где он выступал в турнире шашистов. Она его сразу подстрелила из лука — попала точно в сердце. И будущий папа Арсения сдался ей в плен. Правда, через несколько лет он сбежал из дома, потому что Розалия Львовна плохо готовила суп. Вот такие трагедии происходят вокруг нас!

Каждое утро Арсений Патрикеев брал геологический молоток, заколдованный мамой лук со стрелами и уходил на работу.

Но принцесса-лягушка все не попадалась.

Однажды, спрятавшись от дождика под гигантской поганкой, которые во множестве росли на болоте, он увидел, как вдали что-то подозрительно блеснуло.

Чему блестеть на болоте, как не золотой короне?

Не испугавшись простуды, геолог выскочил из-под поганки и кинулся к подозрительному месту.

И в самом деле — он увидел лягушку.

В золотой короне.

Лягушка внимательно смотрела на геолога Патрикеева, глаз с него не сводила и не делала попытки ускакать.

Тогда геолог достал из-за спины лук, открыл колчан, вытащил стрелу с золотым наконечником, вложил ее в лук и натянул тетиву. Лягушка зажмурилась. Она-то знала, что произойдет.

Когда лягушка открыла глаза, в нее уже летела стрела.

Бедной лягушке не оставалось ничего другого, как поднять лапу и перехватить стрелу, которая мчалась ей прямо в глаз.

Она держала стрелу в лапе и ждала, пока геолог подберется к ней поближе.

Арсений чуть не утонул в трясине, подбираясь к лягушке, но все же добрался до принцессы, надел на нее ошейник и повел на поводке в свою палатку.

Глава 12. А лягушка все ждет…

Сверху было видно, на какой скучной планете живет геолог Патрикеев. Куда ни посмотришь — кочки, камыши, лужи и озера, забитые тиной. Над этим болотом поднимался унылый холм, поросший осиной. На холме стояли две палатки. В одной живет геолог Патрикеев, а в другой, наверное, хранятся его приборы.

Но, подумав так, Алиса ошиблась.

Потому что во второй палатке находились не приборы.

Вы уже догадались что?

И не угадали!

Давайте рассказывать по порядку.

Когда «Звездная птица» опустилась на краю холма, распугав тощих уток, к кораблю подбежал молодой человек дикого, измученного вида. Одежда на нем висела как на вешалке, под глазами — черные круги, из щек и подбородка торчит щетина длиной в палец.

— В сторону! — кричал молодой человек, размахивая руками. — В сторону, я вам говорю!

Кора не испугалась — мало ли что ей приходилось уже видеть на своей агентской службе!

— Вы — Арсений Патрикеев? — спросила она. — Вы специалист по превращениям?

— Да отойдите же вы, в последний раз прошу! — закричал молодой человек диким голосом, а когда подруги не двинулись с места, сам побежал прочь и упал на редкую бурую траву.

И в этот момент в громадную лужу, раскинувшуюся у подножия холма, грохнулось что-то большое и тяжелое. Грязная вода фонтаном взметнулась из лужи, и в мгновение ока Кора и Алиса оказались мокрыми с головы до пяток, а уж какими грязными — и не вообразить!

Пока девушки отплевывались, чистились и ругались, Арсений поднялся. Он тоже был мокрым и грязным, но, в отличие от своих гостей, не слишком.

Не обращая внимания на несчастных девушек, он полез в лужу. Алиса увидела, что в луже лежит большой тюк, а от него тянутся в стороны парашютные стропы. Сам парашют плавал по поверхности воды.

Арсений потянул тюк к берегу.

— Что же вы не предупредили! — сказала рассерженная Кора.

— Это я не предупредил? — Возмущению геолога не было предела. — А кто кричал, просил, умолял вас, наконец? Чужой дядя?

— Если бы вы объяснили, что с неба спускается груз, мы бы отошли, — сказала Алиса.

— Некогда было объяснять!

Арсений с трудом выволок тюк на траву и принялся отстегивать парашютные стропы.

— Помогите тащить, — сказал он мрачно. — В палатке просушитесь.

Алисе с Корой ничего не оставалось, как подхватить тюк и тащить его к палатке.

Тюк был пластиковый, мягкий, тугой, но самое удивительное — он шевелился!

Вернее, в нем кто-то шевелился!

Алиса, конечно, не испугалась, хотя ей очень захотелось бросить тяжелый тюк на землю и убежать.

— Что там у вас? — спросила Кора, которая тоже почувствовала неладное.

— Насекомые, — ответил Арсений. — Большей частью тараканы и тарантулы.

— Ах! — воскликнула отважная Кора и отпрыгнула от тюка.

Пришлось Алисе вдвоем с Арсением втаскивать его в палатку.

Арсений тяжело дышал.

— Ох и устал я! — произнес он наконец. — Сил больше нет. Хотите услышать мой рассказ?

— Только давайте выйдем наружу, — попросила Алиса. — Там нас Кора ждет.

Они вышли из палатки. С болот тянуло сыростью, кричала какая-то птица.

По небу неслись серые облака.

Кора сидела на большом камне и делала вид, что ничего не случилось. Алиса тоже сделала вид, что ничего не случилось. Каждый человек имеет свои слабости. А отважная Кора боялась тараканов.

— Теперь рассказывайте, — сказала Алиса.

И тогда Арсений Патрикеев поведал о своих приключениях. С того момента, когда он привел на поводке домой свою невесту.

Как оказалось, его злоключения на этом не кончились.

Через неделю после этих событий, все еще ожидая телеграммы от мамы с советом, как превратить лягушку в царевну, Арсений снова пошел на болото.

И вдруг увидел, как в тростниках блестит что-то золотое.

Арсений очень удивился и поспешил в том направлении.

И — представьте себе! — увидел там еще одну лягушку в золотой короне. Крупнее прежней!

Сначала он решил, что это его невеста, которая сбежала из палатки. Но потом он сообразил, что первая лягушка была бурая, а эта — зеленая.

Ну что ему оставалось делать?

Он даже стрелять не стал — благо и лука с собой не было, — а привязал лягушку на веревку и отвел домой, где уже сидела первая невеста.

— И вы не поверите! — закончил свой рассказ геолог Арсений. — За последний месяц я поймал и привел к себе четырех царевен. Уходить не собираются, хотя дверь всегда открыта. И мне приходится их кормить!

— Как кормить? — удивилась Алиса. — А что же они едят?

— Как любые лягушки, они едят насекомых, — ответил Арсений. — К счастью, моя добрая мама покупает на птичьем рынке корм для лягушек, запаковывает его и посылает мне космической почтой. А это, скажу я вам, довольно дорогое удовольствие.

Так разрешилась тайна тюка, из-за которого Алиса с Корой промокли с ног до головы.

После этого Арсений распаковал тюк, набрал полную кастрюлю тараканов, накрыл ее крышкой и пошел в другую палатку кормить своих невест.

Алиса с Корой пошли следом.

Геолог любовно украсил жилище заколдованных царевен. Их палатка представляла собой маленькое болотце с кувшинками и камышами. На краю болота из воды поднимались зеленые кочки, а на кочках совершенно одинаково сидели четыре лягушки, каждая ростом с собаку, у каждой на голове золотая корона, глаза выпученные, животы желтые, лапы толстые, а взгляд бессмысленный.

При виде Арсения его невесты принялись разевать пасти, показывая, какие они голодные.

Арсений открыл крышку кастрюли и высыпал тараканов, жуков и тарантулов в болотце.

Лягушки тут же оживились, заквакали и кинулись в воду.

Они носились со скоростью звука, даже не разглядишь! Лягушки хватали насекомых, забрасывали их себе в пасти. Ам! Шмяк! И готово!

— Вот вы и познакомились с моими невестами, — сказал геолог. — Я не могу покинуть планету, потому что дал кому-то из этих девушек слово, что женюсь на ней. Но сейчас мне уже не отличить невесту номер один от невесты номер три, а невесту номер два от невесты номер четыре! Что скажет моя мама!

Лягушки между тем уже сожрали всех тараканов и снова уселись на свои кочки.

«Неужели это красавицы! — удивлялась Алиса. — Как трудно поверить!»

Арсений словно угадал ее мысли и сказал:

— Я и сам иногда сомневаюсь, смогу ли жениться на одной из них. Но я должен добиться своего! Потому я начал опыты по превращению одних живых существ в другие!

Арсений проводил девушек к себе в палатку, где он устроил небольшую лабораторию. Здесь геолог старался превращать червей в лягушек, а комаров в пауков, чтобы потом добиться превращения лягушек в красавиц.

Но оказывается, он еще ничего не добился, а черных камней у него нет.

Алиса с Корой попрощались с милым и несчастным геологом.

Он вышел проводить их к «Звездной птице» и на прощанье сказал:

— Я уже боюсь ходить на болото. Еще одна невеста — и я этого не переживу!

С болота тянуло сыростью. Пахло гнилушками. Далеко-далеко кто-то заквакал. Арсений зажмурился и кинулся к себе в палатку.

— Возвращаемся? — спросила Алиса.

— Давай вернемся на Луну, — сказала Кора. — И оттуда снова начнем наши поиски.

С неба донесся голос комиссара Милодара, который старался никогда не оставлять своих агентов без внимания:

— Прика… зы…

И тут его голос пропал, потому что началась космическая буря, а во время космической бури прерывается всякая космическая связь.

Теперь уж сомнений не оставалось — пора было отправляться на Луну!

Глава 13. Еще одна пропажа

На Луне был обеденный перерыв, и потому никто «Звездную птицу» не встретил.

— Ну и хорошо, — обрадовалась Кора. — Мы тоже пообедаем. А то давать задания слабым девушкам все умеют, а вот накормить — этого они не могут!

— Правильно, — согласилась Алиса, которая тоже не страдает отсутствием аппетита. — Мы целый день не ели. А дома уже обедать кончают. Бабушка, наверное, оладьи испекла.

— Не дразнись!

— Я не дразнюсь. Но нам, наверное, не стоит обедать. Ведь нет ни одной свободной минуты, — вздохнула Алиса.

Кора посмотрела на нее с улыбкой и сказала:

— Алисочка, если я тебе сейчас дам сто минут, на что ты их потратишь?

Алиса ответила почти сразу:

— Я буду думать, как отыскать детей с Павлонии.

— Тогда обедай и думай, разве ты не можешь делать два дела сразу?

Они нашли на Луне пиццерию — не в «Макдоналдсе» же обедать! Пиццерия была на самообслуживании, поэтому Алисе никто не помешал взять две порции пиццы, а вместо супа — мороженое.

— Обычно, — сказала Кора, которая тоже взяла две порции пиццы и две порции мороженого, — настоящие великие детективы сидят у себя дома и спокойно ждут, когда противник сделает ошибку. А тогда к ним кто-нибудь придет и расскажет об ошибках преступника.

— И к нам сейчас подойдут? — улыбнулась Алиса.

— Конечно. Да вот уже и Лунный начальник к нам идет. У него на лице написано, что он просто жаждет поделиться с нами информацией.

— Получена космограмма, — еще издали сообщил Лунный начальник. — Человек с мешком черных камней замечен на астероиде Пересадка.

— Его задержали? — спросила Кора.

— «Замечен» еще не значит «задержан», — наставительно произнес начальник. — Думаю, если бы его задержали, то от нас бы этого не скрыли. А скажите, вы какое мороженое едите?

— Клубничное, — ответила Алиса. — Вам взять?

— Что вы! — замахал руками Лунный начальник. — Разве вы не видите, что я на диете?

— Тогда возьмите у меня, я вторую мисочку еще не начинала.

— А пожалуй, вы правы, девочка, — сказал начальник и сел за столик к девушкам. — Что такое одна порция мороженого, от этого еще никто не растолстел!

Алиса хотела сказать начальнику, что ему уже ничто не повредит — даже если он съест сто порций мороженого. Толще некуда!

— Что же он делал на Пересадке? — спросила Кора.

— Его там ждал корабль. Сейчас выясняют, какой именно.

— А почему не спросить у компьютера? — удивилась Кора.

— Потому что компьютер был в ремонте, а основной диспетчер — в отпуске. Вы же знаете — сейчас время отпусков.

— Ну, я еще понимаю, — сказала Кора, — что на Земле летом люди уходят в отпуск, чтобы купаться в море или лазить по горам. Но здесь, на Луне или на Пересадке, какое у вас лето?

— Неужели вы думаете, что у нас нет календарей? — возмутился Лунный начальник. — Мы отлично знаем, когда наступает пора купаться в море.

— Значит, на громадной промежуточной станции, куда ежедневно прибывают десятки кораблей, не нашлось компьютера, который бы записывал, кто прилетел, а кто улетел?

— Сам удивляюсь! — сказал начальник. — Но свидетели говорят, что этот торговец и похититель чужих детей встретился в ресторане Пересадки с консулом планеты, названия которой никто не знает, хотя она находится неподалеку от Пересадки.

— Летим туда? — спросила Алиса.

— Сначала доедим мороженое, — возразила Кора.

Начальник снова принялся за чужое мороженое, а Алиса подумала, подумала, встала и принесла себе еще одну порцию. Павелючного. Знаете ягоду павелюку? Когда-то она росла только на Пенелопе, а потом ее привезли на Землю и скрестили с земляникой. От земляники павелюка взяла вкус, а цвет и размер остались как и прежде. Но я не буду тратить ваше драгоценное время и объяснять, какого цвета и размера павелюка, а вернусь к нашим девушкам.

Когда Алиса с мороженым вернулась к столу, она услышала, как ее старшая подруга говорит по космической связи с комиссаром Милодаром:

— Почему до сих пор неизвестно, с кем разговаривал похититель и превращатель детей? Почему я вынуждена узнавать такую важную информацию от случайных людей, да еще и кормить их за это мороженым?

Лунный начальник даже поперхнулся от смущения. Такого удара он, конечно, не ожидал!

— Корочка, ну зачем же так громко! — начал упрашивать агента комиссар. — Мы со всем разберемся, виновных накажем, отличившимся дадим медаль.

— Не нужна мне ваша медаль, комиссар! — отрезала Кора. — Решается судьба детей, а вы играете в шахматы с молодой женой!

— Во-первых, не в шахматы! — возмутился Милодар. — Во-вторых, не с женой. Жена у парикмахера.

Кора старалась не смеяться.

Даже у великих людей бывают странности и слабости. Комиссар Милодар был красивым мужчиной, в самом соку, и почему-то очень любил жениться. Ну как вам объяснить? Некоторые любят кашу с молоком, другие — стрелять из лука, а комиссар любит жениться. У него часто бывают новые жены, потому что старые его покидают.

Комиссар Милодар подозревал, что его агент издевается над своим шефом, но признаться в этом не смел. Разве над настоящим великим и непобедимым комиссаром кто-нибудь посмеет смеяться?

— Я собираюсь послать на Пересадку дежурный крейсер, — сказал комиссар. — Надо всех допросить и задержать.

— А может быть, лучше… — начала Кора, и комиссар радостно за нее закончил:

— Конечно, было бы лучше послать туда одного опытного, смелого агента. Как ты думаешь?

— Мне нужен помощник, — сказала Кора, которая понимала комиссара с полуслова. — Но моего помощника ждут к обеду и будут очень недовольны, что она снова задерживается и нарушает режим.

— Вас понял, — быстро сказал комиссар Милодар. — Я поговорю с профессором Селезневым, он сейчас как раз на конференции в космическом зоопарке, и, надеюсь, решение будет принято положительное.

— Только ни в коем случае не скажите лишнего роботу Поле, — предупредила Алиса. — Вы же знаете, какой у него характер.

— Знаю я твоего робота, — ответил комиссар. — Если он что-то узнает, то обязательно сообщит в Союз Охраны Детей от Родителей. И тогда мне не поздоровится.

Изображение Милодара на браслете Коры исчезло, и агент 003 сказала со вздохом:

— И все же он играл с ней в шахматы! Еще на свадьбе его новая жена предупредила, что останется с ним до тех пор, пока он не проиграет ей в шахматы. Вот он и старается.

Алиса слушала, как Кора говорит о комиссаре Милодаре, как она притворно ругает его, и подумала: а не в него ли влюблена агент 003? Тогда многое становится понятно… Странно устроены взрослые. Даже самые лучшие и храбрые из них очень глупеют, когда влюбляются или женятся. К тому же они почему-то быстро забывают, что сами были детьми и не забивали себе голову всякими пустяками.

Лунный начальник, который под шумок принес себе еще одну двойную порцию мороженого и быстренько ее проглотил, не очень прислушивался к разговорам Коры.

Он только спросил:

— Ну что, улетаете?

— Разумеется, — ответила Кора. — Как вы думаете, корабль Галактической полиции «Звездная птица» готов к полету?

— Сейчас узнаю, — сказал Лунный начальник, вытер губы носовым платком и позвонил на взлетное поле.

Там ему сказали, что корабль Галактической полиции взлететь не может, потому что он не прошел техосмотр за прошлый год.

— Учтите, — строго сказала Кора, — мы выполняем ответственное задание Галактической полиции, и вы обязаны нам способствовать. Кто позволил задержать «Звездную птицу»?

— Одну минутку, — сказал Лунный начальник и спросил диспетчера: — А кто позволил задержать корабль Галактической полиции?

— У нас комиссия Звездной дорожной полиции, — сказал диспетчер. — Они проводят месячник безопасности звездных трасс.

— Ну, это безнадежно, — вздохнул Лунный начальник. — Даже комиссар Милодар вам не поможет.

Конечно, Кора тут же позвонила Милодару и вновь оторвала его от шахмат, отчего он весьма рассердился. А когда узнал, что дорожная полиция — коллеги! — срывает полет, он просто пришел в бешенство.

Но разве кто-нибудь когда-нибудь мог переспорить инспектора дорожной полиции, ведь у них все инспекторы — роботы с экранами вместо лиц! Ты с ним разговариваешь и отражаешься на его экране. Тут уж не поспоришь!

Пока Кора препиралась с Милодаром, а Милодар с инспекторами, Алиса тоже не теряла времени даром. Она отошла в сторонку и позвонила своему другу Пашке Гераскину.

Алиса рассказала Пашке обо всем, и Гераскин, конечно, смертельно обиделся, что его с самого начала не позвали ловить космических жуликов. Но когда Алиса попросила его срочно достать на Земле космический корабль, он смилостивился и обещал это сделать.

Кора не слышала Алисиных переговоров, а потому была мрачной как туча.

Алиса сказала ей:

— Пашка обязательно достанет нам корабль.

— Ах, Алисочка, — сказала Кора, — ты бы лучше не вмешивалась во взрослые дела. Мы же здесь не в игрушки играем!

— А в шахматы с женой, — сказала ехидная Алиса.

— Помолчи, раз не понимаешь! — воскликнула Кора. — Давай попросимся на паром, полетим обратно на Землю, а там Милодар достанет нам другой корабль.

Алиса посмотрела на часы. Она верила в Пашку.

— Нет, — сказала она, — я дождусь Гераскина.

— Раз ты мне не подчиняешься, — рассердилась Кора, — значит, ты вообще еще не понимаешь, что такое дисциплина. Я тебя снимаю с задания! Возвращайся домой и ужинай с бабушкой! Или вообще делай, что пожелаешь! — С этими словами Кора направилась к парому, а Алиса за ней не пошла. Она взяла еще мороженого и стала ждать Пашку.

Ждала она его долго. Шестнадцать порций мороженого пришлось ей съесть, пока он не появился.

Гераскин был веселым и шумным.

— Я прилетел на Гай-до, — сообщил он. — Как только Ирия с Тадеушем узнали, что ты сидишь на Луне, а тебе нужно срочно спасать детей с Павлонии, они тут же отправили ко мне Гай-до. Я его встретил на космодроме. Ты не долго нас ждала?

— Спасибо, друзья, — сказала Алиса, — вы быстро прилетели. Жалко, Кора мне не поверила. Это называется взрослым самодурством. Взрослые думают, что заняты важными делами, даже если они просто играют в шахматы.

— Ты это о чем? — спросил Пашка.

— Тебе не понять, — отмахнулась Алиса. — Потом объясню. Полетели?

— Полетели, — согласился покладистый Пашка. — Гай-до стоит у самого выхода.

Они побежали к выходу. Гай-до устроил для них переходник, чтобы не выходить на поверхность Луны, договорился обо всем с диспетчерской, благо он-то прошел техосмотр вовремя, и взял курс на астероид Пересадка.

Уже на орбите, набирая скорость, Гай-до, самый разумный и верный космический кораблик в мире, большой друг Алисы и Пашки, спросил:

— Алисочка, расскажи, куда мы летим, зачем и на сколько. Ведь я ничего не знаю, а Пашка рассказывать не умеет.

— Это я-то не умею рассказывать?! — Пашка был возмущен.

— Я же сказал «рассказывать», а не сочинять! — ответил Гай-до.

И Алиса согласилась с корабликом.

Пока Гай-до готовил своим пассажирам ужин, она рассказала ему ужасную историю о черных камнях, детях с Павлонии и о торговце зверями.

— Надо спешить, — сказал Гай-до, выслушав рассказ Алисы. — А ты почему ничего не ешь?

— Прости, но я съела несколько порций мороженого, пока вас ждала, и в ближайшую неделю есть не захочу.

— Значит, не меньше тридцати порций съела, — сделал вывод Пашка.

Глава 14. Мы проголодались!

Алиса проснулась, когда по местному времени на борту было пять утра. Гай-до строго следил за временем и, даже если они прилетали на планету, где было другое, чем на Земле, время, он заставлял своих пассажиров спать и есть, как положено в Москве.

Так вот, Алиса проснулась в пять утра. Потому что ей приснился странный сон. Будто сидит она за столом, на котором множество тарелок и мисок с едой, ведро мороженого, жареный поросенок, миска с кабачковой икрой, огурцы, помидоры и арбузы. Все перемешано, как будто стол накрывал человек, не имеющий желудка или не знающий, что и с чем едят.

Алиса тянется к тарелке, хочет взять икры или огурец, но огурцы уворачиваются, икра уплывает в сторону, а арбуз, как птичка, взлетает к потолку. И чем сильнее Алиса пытается достать еды, тем быстрее эта еда от нее убегает.

Алиса бегала за едой вокруг стола, и в конце концов стол сам задвигал ногами и пошел от нее прочь.

В полном изумлении Алиса проснулась.

Часы показывали пять.

Она лежала и думала: ну что мог означать такой странный сон? Потом подумала: «А чего мне хочется?» Умная Алиса знала, что все сны — это отражение твоих мыслей и желаний.

У Алисы желание было. Ей захотелось есть.

Потому и сон такой приснился.

Страшно хотелось есть!

Но если пойти к холодильнику, то Гай-до обязательно скажет, что нормальные дети не встают в пять утра, чтобы тайком позавтракать. Что же делать? Терпеть невозможно.

«Ладно, постараюсь все сделать так тихо, так незаметно, что Гай-до ничего не заметит», — так утешала себя Алиса, хотя конечно же понимала, что кораблик способен почувствовать, как внутри него муха пролетит. Правда, мух в Гай-до никогда не было.

Алиса потихоньку опустила ноги с койки и босиком на цыпочках пошла к кают-компании. Так называется на Гай-до центральный отсек — там и камбуз, и столовая, и комната отдыха для пассажиров. Оттуда можно управлять Гай-до, если он тебя попросит. Ведь никому еще не удавалось управлять Гай-до, если он сам того не желал.

Свет Алиса не зажигала.

Впрочем, на ночь в Гай-до оставалось дежурное освещение — под самым потолком чуть светились белые полоски.

Когда Алисе оставалось до холодильника всего два шага, она услышала тихий шепот:

— Что, проголодалась?

Она узнала голос Гай-до, и ей стало стыдно, что она тайком шастает по кораблю.

— Я не хотела Пашку будить, — шепотом же ответила Алиса.

Конечно, это не было ложью, потому что она действительно не хотела будить Пашку, но не было и чистой правдой. Ведь на самом-то деле о Пашке она не думала.

— Понимаю, — прошептал кораблик. — Я и сам что-то проснулся. Смотрю на часы — всего пять часов по московскому времени.

Конечно же, кораблик пожалел Алису — сам он спать не умел и, как все роботы, завидовал людям. Роботам ведь кажется, что если люди умеют спать и даже смотрят во сне сны, то от этого они получают необыкновенное удовольствие. Но какое, простите, удовольствие можно получить, если во сне от вас улетают арбузы?

— Я возьму кусок колбасы, — сказала Алиса.

— Отрежь хлеба, — посоветовал Гай-до. — Вредно есть колбасу без хлеба.

Алиса протянула руку к холодильнику и вдруг замерла от страха. На корабле кто-то был, кто-то чужой таился в темноте, чтобы его не заметили. Она услышала шорох!

— Гай-до, — прошептала Алиса, — здесь кто-то есть!

— Знаю, — ответил Гай-до и тут же добавил громким голосом: — Павел, не прячься, тебя обнаружили.

И тут же на корабле вспыхнул яркий свет.

Пашка Гераскин с перепуганным видом отпрянул к дивану, но быстро нашелся:

— И незачем так кричать! Ну не спится человеку, ну захотелось немного погулять! Гуляю, никому не мешаю, размышляю о смысле жизни…

— Пашка, — перебила философа Алиса, — немедленно признавайся: в чем смысл твоей жизни?

— В труде на благо человечества, — быстро ответил Пашка. Его так легко не поймаешь.

— Тогда, Алиса, бери в холодильнике бутерброд с ветчиной, я тебе его уже приготовил, а ты, Паша, иди спать несолоно хлебавши, — сказал Гай-до.

— А ты откуда знаешь, что я проголодался? — опешил Пашка.

— Тут и догадываться не нужно, — ответил разумный кораблик. — Сытые люди спокойно спят, а голодные бегают вокруг холодильника.

— Тогда сделай и мне бутерброд, — сказал Пашка. — Я же не виноват, что от голода проснулся. Наверное, ужин был так себе.

— Завтра ты сам готовишь, — обиделся Гай-до. — На себя и на Алису. Я умываю руки. Кстати, ни один космический корабль не готовит пищу космонавтам. Я — несчастное исключение. И больше этого не будет.

Алиса была согласна с кораблем — никакой благодарности от этих людей! Но вслух ничего сказать не могла, потому что в этот самый момент пожирала бутерброд, словно анаконда кролика, и понимала, что тут же готова съесть еще дюжину бутербродов.

— Кстати, кто-то еще вечером клялся, — сказал вредный Пашка, — что не захочет есть целую неделю.

— Ты тоже еще никогда не просыпался, чтобы доужинать, — парировала Алиса.

— Неправда, такое со мной уже случалось, правда, в детстве. В далеком, счастливом детстве…

Пашка собрал крошки от бутерброда и кинул их в рот.

— Теперь не мешало бы повторить, — сказал он.

— Это странно, — сказал кораблик. — Почему вдруг всем нам в пять утра захотелось есть?

— Мало ли что вздумается! Вот Алиске, например, сон приснился… — сказал Пашка.

— А почему приснился? Потому что людям снится то, о чем они думают!

— Лучше сделай мне еще бутерброд, и я тебе обещаю, что уйду спать. А не дашь — умру с голода. Ты не представляешь, что с тобой тогда сделает моя мама!

— Ничего она не сделает, — не испугался Гай-до, — потому что ты еще не скоро умрешь. Меня настораживает то, что я сам хочу есть.

— Топлива хлебни, — посоветовал бессердечный Пашка, которому страшно хотелось есть, а этот Гай-до над ним издевался.

— Никогда раньше не испытывал ничего подобного, — удивленно сказал кораблик. — Я хочу есть. Меня просто тянет изменить курс, потому что там есть пища.

— Гай-до, ты с ума сошел! — воскликнула Алиса. — Ты забыл, что ты — корабль?

— Не забыл, и это меня тревожит. Я отдаю себе отчет, но все же сейчас сменю курс.

— Гай-до, остановись! — закричала Алиса.

— Еда находится совсем близко, мы почти не потеряем времени, — заявил корабль. — Пристегнитесь к креслам, будем ускоряться.

— Ты не будешь ускоряться, — воскликнул Пашка, — пока не откроешь холодильник! А потом ускоряйся, сколько душа пожелает!

Хлопнула дверца холодильника — кораблик послушался Пашку.

Алиса хотела сказать Пашке, чтобы он воздержался и не ел, пока все не станет ясно, но потом она подумала: ну возьму один помидорчик или одну котлетку, а тогда уж и с Гераскиным поговорю.

И Алиса присоединилась к Пашке, который громил холодильник, и вместе они опустошили его так, словно две недели ничего не ели. А пока не опустошили, к сожалению, ни о чем другом и думать не могли.

Они жевали, чавкали, шмыгали носами, хрустели печеньем, хлюпали киселем, тяжело дышали — они были влюблены в еду!

Алиса с Пашкой еще не кончили доедать запасы пищи, как почувствовали, что корабль тормозит.

— Поосторожнее! — прикрикнул на Гай-до Пашка. — Люди же питаются!

Гай-до не ответил.

Он изнемогал от голода, хотя совершенно не представлял, что бы он мог съесть, если у него и рта нет.

А тормозил он потому, что увидел впереди нечто темное, темнее звездного неба. И именно к этому темному пятну его так тянуло.

Еще несколько секунд — и вдруг корабль затрепетал, попав в какую-то ловушку. Удар был таким неожиданным, что Алиса с Пашкой влетели головами вперед в открытую дверцу холодильника. Надо сказать, удара они почти не заметили, потому что продолжали отчаянно жевать.

— Эй! — услышала Алиса резкий незнакомый голос. — Вы что, мне сеть решили разорвать? Немедленно улетайте! Я на вас в суд подам.

И тут же раздался голос Гай-до:

— Простите за беспокойство, но я, к сожалению, очень голоден. Не могли бы вы мне сказать, чем бы я мог подкрепиться?

Ответом кораблику был громкий зловещий хохот.

— А у тебя мозг развит! — смеялся незнакомец. — Такого корабля я еще не встречал, ну совершенно как живой! А ну, подай назад! Назад подай, говорю, а то стрелять буду! Стыдно мешать космическому ловцу!

Алиса почувствовала, как голодный корабль дал задний ход. Ему стало стыдно. Но им с Пашкой стыдно не было, и, слушая то, что происходит снаружи, Алиса продолжала дожевывать рыбное филе.

— Летит! — послышался снаружи голос космического ловца. — Видишь, летит? Вот сейчас, голубчик, ты у меня долетаешься!

— Ах! — сказал Гай-до. — Что же это делается?!

Алисе даже есть расхотелось. Что-то страшное творилось в космосе. Никогда еще она не слышала у Гай-до такого испуганного голоса.

Алиса кинулась к иллюминатору.

И она увидела, что совсем недалеко от Гай-до в космосе была расставлена гигантская сеть. Она напоминала сачок для ловли бабочек. В конце сачка, в самом узком его месте, поблескивал небольшой космический корабль. А в широкое кольцо медленно вплывало удивительное существо — Алиса где-то видела его фотографии.

Перед иллюминатором летела космическая птица. Только крылья ее напоминали крылья громадной бабочки — они были тонкими, как бумажные, окрашены в удивительно яркие цвета и к тому же слегка светились.

Ну конечно, это же космический журавль! У папы в кабинете есть его снимок, висит на стене. Это очень редкие создания, охота на них категорически запрещена. Подобно космическим дракончикам и другим существам, населяющим открытый космос, космические журавли не могут жить на планетах — их погубит даже небольшая, с нашей точки зрения, сила тяжести.

Пока Алиса соображала, кого же видит, космический журавль запутался в сачке, а тот закрылся и превратился в мешок. Журавль бился внутри, и тут голос ловца произнес:

— Не трепещи, малышка. Сейчас мы тебя усыпим, и ты спокойно отдашь богу душу.

Алиса увидела, как из корабля космического ловца вылетела зеленая молния и поразила космического журавля. Тот вздрогнул и замер навсегда.

— Что он делает! — ужаснулась Алиса. — Это же преступление!

— Чей милый голосочек я слышу? — радостно откликнулся ловец. — Уж не Алиса ли это Селезнева, сообразительная и непослушная дочка моего старого друга, директора Московского космического зоопарка профессора Селезнева?

— Я вас не знаю!

— Зато я вас всех знаю, — ответил ловец, — потому что я избрал себе трудную и неблагодарную работу — я торгую космическими зверями. Я снабжаю ими зоопарки и цирки. Я трачу время и силы, чтобы зрители в зоопарках могли насладиться видом зверей или хотя бы их чучелами. А космического журавля нет ни в одном зоопарке или музее мира!

— Потому что на него нельзя охотиться! — крикнула Алиса.

— Ты не права, Алисочка. Охотиться можно на кого угодно, даже на тебя. Просто никто раньше не мог придумать, как поймать этого мерзавца. И лишь я догадался. Я поставил на мой корабль генератор голода. Любое живое существо, которое окажется на расстоянии светового года, обязательно почувствует страшный голод и помчится ко мне, думая, что сможет его утолить.

— Так уж и каждое! — обиделся Пашка.

И только тут Алиса сообразила, что больше не хочет есть. Видно, и Пашка расхотел.

— Поняли, что случилось? — спросил ловец. — Я отключил генератор голода, и вы все сразу стали сытенькими! Даже ваш глупый человекообразный кораблик перестал мучиться от голода.

— Действительно, — смущенно признался Гай-до.

— Я сообщу в Галактическую полицию о вашем преступлении, — сказала Алиса. — Комиссар Милодар вас догонит и накажет.

— А меня не надо догонять и наказывать. Я действовал во имя науки.

— Но космический журавль не может жить на планете!

— И не нужно ему жить, — засмеялся ловец. — Достаточно того, что там будет стоять его чучело — тоже дорогая штучка. Я знаю по крайней мере троих королей, двоих императоров, шесть университетов и восемьдесят шесть музеев, которые не пожалеют ничего за шкурку космического журавля. И все будут мне благодарны!

— Я до вас доберусь! — вмешался в разговор Пашка. Ему было стыдно, что он, оказывается, лез в холодильник, потому что какой-то нечестный браконьер пожелал поймать ценное животное.

— Давайте не будем ссориться, — примирительно сказал ловец. — Я не возражаю. Если хотите, то летите на Пересадку, я буду там вас ждать. Оттуда вы сможете связаться с комиссаром Милодаром, и он меня накажет.

— Хорошо, — сказал Гай-до, — увидимся на астероиде Пересадка.

— Если вам нужна помощь, вы только мне скажите, — произнес ловец. — Меня тут все знают. И уважают. Я всегда рад помочь.

И тогда Алиса решила, что надо попробовать: а вдруг этот ловец что-нибудь слышал о черных камнях? Может, он и нечестный охотник, но в остальном неплохой человек?

— Простите, — сказала Алиса, — вам случайно не приходилось слышать о черных камнях?

— О каких еще черных камнях?

— Кто-то превратил в черные камни детей с планеты Павлония, и нам сказали, что эти камни видели на астероиде Пересадка. Их кто-то оттуда вывез.

Ловец ответил не сразу. Наверное, что-то вспоминал. Потом он сказал:

— Кажется, я смогу вам помочь. Улетая на охоту, я видел в порту человека с длинной бородой. Он нес мешок с черными камнями. Его даже на границе проверяли, но потом камни отдали обратно. Он сказал, что хочет использовать их при строительстве.

— Правильно! — сказал Пашка. — Мы тоже об этом знаем!

— Но я знаю больше вас, — сказал ловец. — Думаю, мне известно, где эти камни находятся сейчас.

— Где? — в один голос воскликнули Гай-до, Алиса и Пашка.

— Это не телефонный разговор, — ответил ловец. — Но когда прилетите на Пересадку, подождите меня в главном зале ожидания. Я вас отвезу в это место!

— Спасибо, — сказала Алиса.

— Вот именно, что спасибо! — обрадовался ловец, лица которого они так и не увидели. — Ругаться — легче легкого! А надо любить друг друга и друг другу помогать. До встречи!

— Ну что, полетели дальше? — спросил Гай-до.

Было уже почти восемь часов, пора вставать.

— Чур, я в душ первым, — тут же сказал Пашка. — Я быстренько, а то ты, Алиска, двадцать шесть минут моешься.

И он ушел в душ.

— Завтракать будем? — спросил Гай-до виноватым голосом.

Чувствовал он себя отвратительно: из троих путешественников он был самым старшим, самым взрослым. И вот не удержался, попался в ловушку, как безмозглый космический журавль.

Алиса только улыбнулась.

Пашка, к счастью, из душа не услышал этих слов — уж он бы поиздевался над кораблем.

Хотя сам был не лучше других.

И они полетели дальше, к астероиду Пересадка.

Глава 15. Космопорт на пересадке

Пашка вышел из душа и сказал:

— Я бы, Алиска, не спешил жаловаться Милодару на ловца. Человек старается, зверей ловит, может, не совсем правильно, но не бездельничает ведь. К тому же согласился нам помочь. Мне он в принципе нравится.

— Ты его даже не видел, — возразила Алиса.

— Я его слышал.

— Этого недостаточно, — сказала Алиса.

— Значит, слепые не могут разбираться в людях?

— Но ведь ты же не слепой! А ты как думаешь, Гай-до? — спросила Алиса.

— Моего мнения не спрашивают, я ведь всего-навсего машина, корабль безмозглый! — ответил Гай-до в приступе самоуничижения.

— Ну скажи, скажи!

— Алиса, тебе самой очень не хочется звонить комиссару. Журавль уже погиб, а детей надо спасать…

— Значит, вы оба хотите, чтобы я была нечестной? — расстроилась Алиса.

Но, по правде говоря, не очень сильно. Тем более что Пашка бубнил над ухом и мешал думать.

— Вот будет здорово, — говорил он, — если мы сейчас найдем и спасем детишек! Комиссар пришлет свою Корочку, а все уже без них сделано. А вот если ты ему сейчас позвонишь, то, как честному человеку, тебе придется сказать, что мы сидим на Пересадке и ждем встречи с космическим ловцом, даже не охотником, а браконьером. Знаешь, что тогда скажет комиссар Милодар?

— Знаю, — вздохнула Алиса. — Он скажет: немедленно вылетайте домой и прекратите путаться под ногами! Я сам, скажет он, встречусь с этим так называемым ловцом и допрошу его с пристрастием.

— И чем все это кончится?

— А тем, что ловец скроется с глаз — была ему охота попадаться в лапы комиссара Милодара!

Тут Гай-до стал тормозить — они подлетали к Пересадке.

— Наверное, придется нам здесь покуковать, — вздохнул Пашка, — пока этот ловец закончит разделывать журавля, да пока сюда прилетит…

— Зачем ему нас обманывать!

— А вдруг это просто хитрость? — спросил Пашка. — А на самом деле ловец уже мчится в свою черную Галактику и заметает следы?

Алиса и Гай-до смутились. Пашка мог быть прав, хоть и обидно это признавать.

Гай-до приземлился и остался на летном поле среди множества кораблей всех мастей и размеров, ведь на Пересадке каждый день останавливается не меньше сотни звездных путешественников.

Алиса с Пашкой отправились в главный зал ожидания.

Они и не предполагали, что главный зал так велик и что в нем окажется столько народу.

Представьте себе помещение размером с крытый футбольный стадион. По сторонам его расположены магазины, кафе, лавки, справочные конторы, банки и еще невесть что. Здесь, например, можно поменять больше двух тысяч сорока разных валют, попробовать восемь тысяч четыреста блюд в тысяче ста двадцати трех кафе и ресторанах, можно принять душ или ванну из воды, кипятка, метана, пропана и даже жидкого кислорода. Представляете, кто туда прилетает?

А как все шумят на своих шестистах языках?

— Нас надули, — сказал Пашка.

— Боюсь, ты прав, — согласилась с ним Алиса. — Но все-таки давай поищем справочное бюро для жителей Солнечной системы.

Сначала им удалось найти справочное бюро, которое давало справки, где находятся справочные бюро по разным звездным системам. Потом они принялись искать свое справочное бюро, но оно оказалось закрыто на обед. Так и было написано на окошке: «Ушла на обед. Через час вернусь».

— Ну хоть бы написала, когда ушла! — рассердился Пашка.

Они пошли погулять, посмотреть вокруг, два раза заблудились и в конце концов через час вернулись к справочному бюро.

Там по-прежнему никого не было.

Только та же бумажка на стекле.

По соседству находилось справочное бюро системы Арктур — Гончий Заяц. В нем сидел милый робот, разрисованный бабочками.

— Вы кого ищете? — спросил он. — Вижу, что в третий раз сюда подходите.

— Мы ждем, когда откроется справочное бюро для Солнечной системы, — ответила Алиса.

— Не скоро, — сказал робот.

— Почему?

— Потому что в прошлом году справочница оттуда пошла пообедать, и ей нечаянно дали компот из волшебного яблока.

— Ну и что?

— Ну и то, — робот задрожал, и все бабочки, нарисованные на его теле, взлетели и стали носиться по комнатке, — что к нам она больше не вернулась! Кто отведает этого компота… Нет, не могу продолжать!

— Наверное, заснула, как Спящая красавица? — подсказал Пашка.

Робот только отмахнулся. И минут пять рыдал.

Наконец он совладал со своими нервами.

— Это был заговор. Яблоко привезли из сада Гесперид. Это то самое яблоко! Компот сварили для правительственной делегации фаблистов, чтобы их всех превратить… Нет, не могу!

Так Алисе и не удалось дослушать до конца эту ужасную историю, потому что вдруг над ее головой раздался громкий голос:

— Девочка Алиса с Земли! Вас ожидают в самом центре зала. Повторяю. Девочка Алиса с планеты Земля! Вас ожидают в центре зала у пальмы.

— Бежим! — сказал Пашка.

Они поспешили к центру зала, что было совсем не просто, потому что народу в зале прибавилось. Особенно трудно оказалось разминуться с группой из четырехсот присгадиков-туристов. К счастью, это были не те воинственные присгадики, которые выловили всех омаров в заповеднике Марина-Р, а мирные трехлетние присгадики пенсионного возраста, спешащие посмотреть мир перед тем, как закуклиться. Ведь их жизнь проходит быстрее, чем на других планетах; и на пенсии им удается побыть всего несколько месяцев. Поэтому присгадики в день ухода на пенсию закупают на полгода билетов и путевок и, не переставая, путешествуют вплоть до самого закукливания. А что такое четыреста мирных присгадиков? Как перейти это море, если нормальный присгадик — это существо, похожее на резиновый коврик, что лежит у вашей двери, только коврик этот очень скользкий, дергается и пищит, если на него наступить. А если представить, что при этом каждый присгадик несет сумку с сувенирами и альбом с почтовыми открытками, то становится понятно, что такой поток на какое-то время парализует все движение.

Остальные пассажиры жались к стенкам и ждали, пока туристы пройдут.

Из-за присгадиков Алиса с Пашкой добрались до высохшей, пыльной пальмы посреди зала только минут через десять.

Навстречу им кинулся молодой человек в очках, клетчатой рубашке, которая раньше называлась ковбойкой, в широких штанах и с чемоданом в руке.

— Соотечественники! — завопил он. — И не отпирайтесь, я слышал, как вас вызывали! Земляне! Братья по разуму! Говорю вам — спасите!

— А вы кто такой? — спросила ошарашенная таким напором Алиса.

— Я? Я — Остап Нетудыхата, отважный путешественник из Харькива.

— Как-то одеты вы странно… — заметила Алиса.

— Это только кажется, — сказал отважный путешественник. — На самом деле одет я обыкновенно. Я должен вам рассказать свою историю. Наверняка вы содрогнетесь, когда все узнаете.

— А не можете вы ее рассказать немного попозже? — вежливо спросила Алиса. — Мы должны встретить одного человека.

Остап Нетудыхата почему-то смертельно обиделся:

— Я другого и не ждал. Наверное, москвичи? Москали, я вас спрашиваю?

— Москвичи, москвичи, — ответил Пашка, оглядываясь: где же ловец космических зверей?

— Москвичи — люди неотзывчивые, грубые, равнодушные и очень опасные, — сказал Остап Нетудыхата. — Из-за них я и претерпеваю все эти неприятные приключения.

Алиса его не слушала. Она очень волновалась: неужели ловец их обманул? Но ведь вызвал же он их к пальме?

И тут из-за пальмы вышел дежурный робот. Абсолютно обычный робот, похожий на человека, но в то же время похожий на кого угодно.

— Алиса Селезнева с планеты Земля? — спросил он, направляясь к Пашке.

Для таких роботов, которые служат на дальних космических трассах, все обитатели Галактики на одно лицо, ведь им приходится встречаться с ползучими, летучими, прыгающими и бегающими существами. Так что они даже не знают, что на Земле есть мальчики и девочки, которые отличаются друг от друга.

— Нет, — ответил Пашка. — Алиса Селезнева стоит рядом со мной.

— Возьмите послание. — Робот протянул Алисе маленькую капсулу.

И тут же ушел.

— Эй! — позвал Остап Нетудыхата. — Давайте отложим ваши проблемы. Первым делом надо помочь человеку. То есть мне.

— Одну минутку. — Алиса открыла капсулу.

— Вы не туда смотрите, — сказал Нетудыхата. — Смотреть надо на меня.

— Внимание, — раздался голос из открытой капсулы, — говорит космический ловец. Неотложные дела заставляют меня остаться в космосе. Но так как я всегда выполняю свои обещания, то оставляю вам инструкцию, как найти черные камни. Сначала вы должны отыскать Крайнюю улицу в жилом районе. Идите по ней до конца, до последнего дома номер восемьдесят четыре. Восемьдесят четыре. Когда вы доберетесь до последнего дома, капсула даст вам новые инструкции.

Наступила тишина.

— Пошли, что ли? — сказала Алиса.

— Не нравится мне все это, — откликнулся Пашка.

— Может, он и в самом деле занят?

— Может быть, — сказал Пашка.

— Ну, вы освободились или нет? — строго спросил Остап.

— Освободились, освободились, — невежливо ответил Пашка. — Ну что ты к нам пристал?

— А что мне, с голоду помирать, что ли?

— С голоду, положим, ты не помрешь, — сказал Пашка. — Столовые здесь бесплатные.

— Платные-бесплатные, если ты не террорист.

— А разве ты террорист?

— Нет, я не террорист, но как я докажу, если у меня документов нету?

— Но что-то же у тебя есть! — сказала Алиса.

— Вот студенческий билет есть, — показал Нетудыхата.

— Это еще что такое? — не понял Пашка.

— А ты гляди! — Остап протянул Пашке сложенную вдвое картонную карточку. На ней было написано: «Студенческий билет». Внутри Пашка увидел разные слова, но заинтересовало его только одно — на билете стояла дата: «1996 год».

— Это что — шутка?

— Не шутка, а личная трагедия, — ответил Нетудыхата.

— Признавайся, как ты к нам попал! — приказала Алиса, которая тоже поняла: что-то тут неладно.

— У меня была мечта, — признался Остап. — Сначала я книжку прочитал, Уэллс ее написал, и называется она «Машина времени». Не читали?

— Читали, читали, — сказала Алиса. — А дальше?

— А дальше я кино увидел. Про одну девочку из будущего, которая к нам забралась. И решил: наверняка путешествие во времени уже есть. А то почему о нем все пишут и даже кино снимают? Стал я писателям-фантастам звонить, чтобы они признались, где стоит ближайшая машина времени. В конце концов я одного вашего сотрудника выследил.

— Где?

— Потом как-нибудь расскажу. Это длинная история, настоящий детектив!

— Не хочешь рассказывать, не надо. Мы тоже торопимся.

— А зря. Я бы на вашем месте у меня в ножках валялся, чтобы я рассказал. Ведь меня уважать будут, как Христофора Колумба. Может, мне даже памятник поставят, как в Москве. Видали, там памятник Колумбу поставили с палкой в руке? Страшный, аж жуть!

— Не знаем, — сказала Алиса.

— Значит, уже снесли. Так я коротенько: выследил я вашего сотрудника и за ним! Даже фотоаппарат не взял и переодеться не успел. Как был, в машину времени нырнул, а то еще уедет! Я сначала подсмотрел, как ваш человек на кнопки жмет, а потом то же самое сделал.

— Ну хорошо, Остап, — сказала Алиса, — как ты к нам угодил, мне понятно, но на Пересадке-то ты как оказался?

— Это понимать надо! — Остап поднял вверх указательный палец. — Я ж великий путешественник, а не турист какой-нибудь! Вижу — удалось! Удалось! И тогда я подумал: когда еще мне удастся в такую даль забраться? Надо дальше ехать. Ну, вот я и поехал. Никто и не думал, что я смогу к вам забраться.

— Ну, едешь, и поезжай дальше, — сказал бесчувственный Пашка. — Тоже мне герой! Может, ты и жизнью рисковал?

— Каждую минуту рискую, — признался путешественник. — Ты и не представляешь, сколько у вас опасностей и угроз для честного человека. Но я все шел и шел. Пока не дошел до точки.

— Точка — это здесь?

— Мочи больше нету путешествовать, — признался Остап. — Домой пора, воспоминания писать. А если не поверят, стану главным письменником науковой фантастики.

— Пойди в справочное бюро по Солнечной системе, — сказал Пашка. — Там тебе билет дадут на обратную дорогу!

— Та я ж ходил! — воскликнул Остап. — А та тетенька, которая там справки дает, копыта откинула. Нажралась какого-то ядовитого компота — и нет ее!

— Правильно, мы совсем забыли! — сказала Алиса.

— Но комиссару Милодару рассказывать об Остапе нельзя, — сказал Пашка. — И знаешь почему?

Алиса знала почему. Если комиссар узнает, что Пашка с Алисой на Пересадке и собираются освобождать детей с Павлонии, он тут же отправит их домой, а детей спасет сам.

Но как помочь этому авантюристу Нетудыхате и не выдать себя?

— Что же делать, Пашка? — спросила Алиса.

— Здесь его оставлять нельзя, он обязательно попадет в какую-нибудь историю, а то и под какую-нибудь ракету угодит. Чудо, что он до сих пор жив.

— И я так думаю, — согласился Остап, который слышал их разговор. — Так что выручайте.

Алиса глубоко вздохнула и спросила Остапа:

— Остапчик, а ты не хочешь вместе с нами сейчас сходить по одному делу? А потом мы сразу отвезем тебя, куда надо.

— Не, — отказался путешественник, — не можно, бо мене мамо шукае.

— Чего ж ты раньше о ней не думал? — спросил Пашка.

— А раньше когда же было думать? — удивился путешественник во времени. — Я ж сюда стремился.

— Знала я одного такого путешественника, — сказала Алиса. — Мне из-за него в прошлом году самой пришлось в двадцатый век отправиться. Но чтобы до другого конца Галактики добраться — этого даже я бы не смогла.

— Так ты и есть Алиса Селезнева? — сказал Остап.

— Да, я Алиса Селезнева.

— Ты — Алиса?

Остап уселся на пол — ноги расставил, как ножки циркуля, вытащил из кармана грязный носовой платок и принялся сморкаться.

— А откуда ты про Алису знаешь? — удивился Пашка.

— Та я ж кино про нее смотрел. «Гостья из будущего» называется. Там Алису Наташа Гусева играет — классная девчонка, лучше этой во всех отношениях.

— В каких таких отношениях? — строго спросила Алиса.

— И красивше, и умнее, и все умеет. Такой второй Алисы нет.

— А первая?

— Вот не думал! — Остап поднялся на ноги, протянул Алисе руку и сказал: — Будем знакомы!

Алиса пожала ему руку. Путешественник по времени сказал:

— Теперь уж мыть эту руку не буду до самой смерти.

— Ужас какой-то! — воскликнула Алиса. — У тебя и без того руки немытые. А ты уверен, что фильм был про меня?

— Про тебя, про тебя!

— Ну ладно. Пошли с нами, — сказала Алиса. — Это полчаса, не меньше.

— А иначе нельзя?

— Иначе нельзя, — отрезал Пашка. — Зато ты до смерти будешь своим внукам рассказывать, как с Алисой Селезневой жизнью рисковал.

— Вот этого не надо! — испугался отважный путешественник Нетудыхата. — Жизнь дается человеку только один раз, и прожить ее надо, знаете как? До конца! Это я в школе проходил.

— Тогда пошли, — сказала Алиса.

Глава 16. Посольство никакой страны

Часть астероида Пересадка, которую используют как космический порт, перекрыта громадным прозрачным куполом. Под ним умещается сам космопорт и жилые районы. Жилые районы невелики, но все же тысяч двадцать-тридцать человек живет здесь постоянно. Это и диспетчеры, и инженеры, и торговцы, и капитаны, и даже дипломаты с разных планет. Все тут есть.

Надо признаться, что на Пересадке есть даже трущобы.

Трудно найти в цивилизованной Галактике настоящие трущобы, но здесь, вдали от культурных центров, на перекрестке космических путей, оседают всякие таинственные и даже страшные существа. Конечно же, полиция Пересадки старается за ними следить, но разве за всеми уследишь?

Главная улица Пересадки тянется от космопорта к горам.

Алиса и ее спутники пошли в посольство неизвестной страны пешком. Они шли и считали дома.

Идти было легко, потому что сила тяжести на Пересадке вдвое меньше, чем на Земле.

Они миновали сначала большой музей, потом театр — на любой планете найдется желающий культурно отдохнуть, — потом библиотеку, ночной клуб и казино. Многие жители Пересадки требуют, чтобы ночной клуб и казино закрыли, потому что они плохо влияют на детей и подростков. Но комиссия, которая специально прилетела сюда из Галактического центра, обнаружила, что на Пересадке нет ни детей, ни подростков, портить там некого. Поэтому и казино, и ночной клуб на астероиде сохранились.

За ночным клубом потянулись виллы и особняки, которые занимают посольства и консульства.

Вот посольство Паталипутры, вот роскошное посольство Галактического центра и дом его комиссара, а вот и дом номер восемьдесят четыре, о котором говорила капсула.

Дальше уже не было ни одного дома.

За последним домом громоздились только скалы и камни — видно, строители очищали место для домов, а лишние камни оттащили в сторонку.

— Все, пришли, — сказал Пашка. — Зря ты ему поверила.

— Земляки, — произнес Нетудыхата трагическим голосом. — Мне здесь не нравится. Дурное место, пошли скорей в машину времени.

— А нам-то туда зачем?

— Пожили бы у нас, мамаша вареники бы сделала, спокойно, тихо, вишни цветут, никаких тебе астероидов.

Алиса вытащила капсулу и нажала на кнопку.

— Вы пришли на улицу посольств и стоите перед последним, восемьдесят четвертым домом. И ничего больше не видите. — Капсула говорила голосом космического ловца. — Сейчас вы пойдете дальше к посольству планеты, название которой знать нельзя, так как лишние глаза здесь никому не нужны. Пройдите сорок шагов вперед, встаньте перед отвесной скалой и спокойно ждите.

— Пошли, — сказала Алиса.

— Может, вернемся? — предложил Пашка.

— Правильная мысль! — поддержал его Остап. — Куда спешить? Все равно домов без номера не бывает.

Алиса не послушала своих спутников. Она дошла до конца дороги и принялась пробираться между завалов гравия и камней. Через сорок шагов она остановилась перед блестящей черной отвесной скалой.

Ничего не произошло.

Пашка с Остапом остановились сзади и присели на плоский камень.

— Ждем пять минут, — предупредил Пашка, — и возвращаемся!

— Точно, — поддакнул Остап, — три минуты ждем — и домой!

И тут на скале появилась дверь, словно кто-то нарисовал ее фломастером. По обе ее стороны возникли колонны, а вперед протянулась дорожка, усыпанная мелким красным гравием.

— Не люблю я этих шуток, — сказал Остап. — Я тут у вас как-то голосовал. Стою на дороге, а мимо пролетают всякие штуки, так вы думаете, кто-нибудь остановился? Никто здесь не остановится, бездушный народ!

Это самый занудный человек на свете, подумала Алиса. Может, он и не по своей воле попал к нам из прошлого? Может быть, там им так накушались, что готовы были его куда угодно сплавить?

— Пошли? — спросил Пашка.

— Пошли. А ты, Остап, подожди здесь, — велела Алиса. — Мы скоро вернемся и сразу же свяжемся с Галактической полицией. Они тебя отправят домой.

— Нет уж, я из-за вас столько времени даром потерял, — возразил Нетудыхата, — что подожду, пока вы меня сами к машине времени проводите. Обойдемся без полиции-милиции. Мне мои денежки дороже.

— Какие денежки? — не поняла Алиса.

— Да так, пустяки всякие, сувениры, понимаешь…

Остап смотрел в небо.

— Облака-то здесь, — сказал он, — облака… Ну прямо как дома! Ох и тянет порой путешественников на историческую родину!

Пашка уже пошел к нарисованной на скале двери. Возле нее появилась начищенная отполированная табличка:

ПОСОЛЬСТВО

Не звонить, не стучать, не беспокоить!

Адресов, виз и паспортов не даем никому!

Ни за какие деньги!

Абзац!

— Серьезно живут, — сказала Алиса.

— Пошли отсюда, ребята, — сказал Остап. — Я не то чтобы несмелый, но разумный.

Алиса подошла к двери и крикнула:

— Можно войти?

— Звоните, стучите, — ответил голос из-за двери. — Вы что, не знаете, как себя вести перед закрытыми дверями?

Алиса толкнула нарисованную дверь, и та открылась.

— Оставайтесь здесь! — приказала она своим спутникам.

— Еще чего! — обиделся Пашка.

— Еще чего! — крикнул и Остап. На самом-то деле он боялся оставаться один, и ему пришлось пойти за остальными внутрь посольства.

В коридоре царил полумрак.

Под потолком еле-еле светила тусклая лампочка.

Было тихо. Где-то далеко внутри дома капала вода.

— Извините, — сказала Алиса, — можно нам встретиться с послом?

Никто не ответил.

Алиса медленно пошла по коридору. Мальчишки топали сзади. Впрочем, они делали это не специально, наоборот, старались идти бесшумно. А попробуй идти бесшумно, если пол деревянный и половицы скрипят так, что за километр слышно. Будто дом плачет и стонет, недовольный тем, что пришли чужие.

Алиса подошла к высокой узкой двери и толкнула ее.

Дверь нехотя открылась, словно ее кто-то придерживал.

Первой в комнату вошла Алиса.

— Добро пожаловать в наше посольство, — произнес голос. — Мы благодарны вам за этот случайный визит. Надеюсь, мы сработаемся и будем тесно сотрудничать в будущем. Пока же я предлагаю вам отдохнуть и подкрепиться. Неотложные дела задержали нас на другой стороне астероида. Как только дела закончатся, мы к вам присоединимся.

— Извините, — перебила Алиса, — но мы пришли к вам за черными камнями. Вы меня понимаете?

— Добро пожаловать в наше посольство, — повторил голос. — Мы благодарны вам за этот случайный визит. Надеюсь, мы сработаемся и будем тесно сотрудничать в будущем. Пока же я предлагаю вам отдохнуть и подкрепиться. Неотложные дела задержали нас на другой стороне астероида. Как только дела закончатся, мы к вам присоединимся.

— Ну, вот видишь, опять та же запись, — махнул рукой Пашка. — Что будем делать?

— Надо ждать, — сказала Алиса. — Что же мы зря столько за ними гонялись?

— Конечно, надо ждать, — согласился Остап Нетудыхата. — И можно подкрепиться. Вы не представляете, громодяне, на какие жертвы голода мне приходится идти из-за моей гордости. Я ведь с протянутой рукой не хожу, не дождетесь!

— А мы и не ждем.

— А как тогда сделать, чтобы они нам покушать принесли?

— Господи, ну какой же ты занудливый! — воскликнула Алиса.

Пашка тем временем обошел комнату. Она была совершенно пустой, даже картин на стенах не висело. Только в центре стоял стол со стульями.

— Конечно, в посольствах я бываю не часто, — сказал Пашка, — но всегда думал, что они должны быть шикарнее.

— Так то же обычные посольства: американское, марсианское, паталипутрянское… А тут неизвестное посольство никакой планеты. Думаю, они нарочно здесь ничего не держат, чтобы никто не догадался, откуда они прилетели, — объяснила Алиса.

— Тем более! — воскликнул Пашка. — Если ты такой таинственный, кто тебя заставлял прилетать? Сиди в своем болоте и не высовывайся!

— Пашка, не городи чепухи! — возмутилась Алиса. — Стоишь посреди чужого посольства и ругаешь хозяев!

— Никого я не ругаю, — проворчал Пашка. — А говорю чистую правду. — Он обернулся к столу, за которым уже сидел Остап, и спросил: — Ну что, работает твоя скатерть-самобранка?

— Ничего не работает. Сижу как дурак. Они что, издеваются?

— Погоди, сейчас все выясним, — сказал Пашка и тоже уселся за стол. — Ага, вот и пультик управления! Видишь, сбоку? Ну-ка, нажмем «старт».

— Пашка, — сказала Алиса, — может, мы пойдем? Посмотрим, что еще в этом посольстве есть… Чего ждать?

— А почему бы и не подождать? — спросил Остап. — Ждать — дело благородное.

— Им почему-то очень хочется, чтобы мы ждали. Разве это правильно?

— Ты права, подруга, — сказал Пашка.

Тут посреди стола появилась серебряная кастрюля, в которой торчком стоял половник. По комнате распространился свежий аромат яблочного компота.

Рядом с кастрюлей возникли чашки.

Пашка вздохнул, потому что Алиса уже почти ушла из комнаты. Он бы, конечно, остался и сначала подкрепился чашечкой-другой компота. Но Пашка знал Алису — когда она стремилась к своей цели, то забывала и о еде, и о сне, а к мальчишкам, которые любят спать и есть, относилась с презрением.

— Остап! — сказал Пашка. — Умоляю, всю кастрюлю не вылакай! Оставь друзьям.

— Вопрос! — воскликнул Остап. — Разумеется, оставлю. Тут всем хватит.

Пашка вздохнул и отправился следом за Алисой.

Они миновали еще один коридор и вошли в гостиную, где стояли три кожаных кресла. И больше ничего.

Затем Алиса заглянула в другие комнаты. Их оказалось немало, но все они были пустыми, в некоторых даже стульев не было. И нигде ни человека. Даже следов никаких. Будто их и не было.

Постепенно Алиса с Пашкой все дальше удалялись от входа. Этот дом оказался похожим на большую пещеру, разделенную на комнатки. Чем дальше они шли, тем становилось темнее, а воздух был неподвижным, как июльской ночью.

Алиса уже собралась повернуть обратно, как услышала впереди чьи-то шаги. Она замерла.

— Ты слышал, Пашка? — прошептала она.

Пашка тоже стал прислушиваться.

— Там кто-то ходит, — сказал он.

Наверное, разумнее всего было бы крикнуть, позвать невидимого человека, но и Алисе и Пашке показалось неловко кричать в чужом доме. И они пошли на звук шагов.

Комната сменялась комнатой, иногда они попадали в коридор, потом взбирались по лестнице, а то и спускались в подвал. Они постоянно слышали впереди шаги, покашливание и даже приглушенный смех.

Наконец Алиса не выдержала.

— Эй! — крикнула она. — Хватит прятаться! Не надо нас бояться!

Честно говоря, Алисе было не по себе. Не то чтобы она испугалась, но все же как-то не по себе.

И Пашке тоже было не по себе. Поэтому он закричал даже громче Алисы, словно хотел разогнать все страхи:

— Эй, кого вы испугались? Мы же всего лишь маленькие безобидные детишки! У нас нет ни бластеров, ни скорчеров! А ну, выходи на честный рукопашный бой!

Тут Пашка немного переборщил. Но в ответ прозвучал все тот же далекий смех.

«Ну, я тебя догоню, — сказала себе Алиса и быстро пошла в ту сторону. — Так порядочные люди не поступают!»

Смех звучал где-то впереди.

Еще поворот, снова лестница, опять коридор… И тут Алиса поняла, что заблудилась.

Чепуха какая-то! Как можно заблудиться внутри дома?

Алиса все же остановилась, чтобы спросить Пашку, не вернуться ли им.

Но Пашки не было.

— Эй, Пашка! — крикнула Алиса. — Не прячься! Это тебе не игрушки!

Снова смех.

Представьте себя на месте Алисы!

Мне бы, например, на ее месте оказаться не хотелось!

Почему-то стало темнеть. Алиса прибавила шагу. Иногда она останавливалась и звала Пашку. Но в ответ звучал все тот же издевательский смех.

Он явно приближался к Алисе, и она поняла, что этот невидимый страшный смех вот-вот ее настигнет.

Алиса не выдержала и побежала. И чем быстрее она бежала, тем темнее становилось.

И вот, когда уже стало совсем темно, она поняла, что кроме преследовавшего ее смеха она слышит шаги — кто-то бежал навстречу.

Алиса стала шарить руками по стене, стараясь найти какую-нибудь дверь или ответвление коридора, но стена была глухой и шершавой.

«Нет, — сказала себе Алиса, — так просто я не сдамся! Я буду защищаться!»

Но у нее не было никакого оружия, кроме собственных ногтей.

И когда из-за угла беззвучно выскочила небольшая фигура врага, Алиса оттолкнулась от стены и вонзила ногти в нос противника.

О, как же завизжал этот противник!

Как же он мучился!

Как он ругался Пашкиным голосом!

Как он махал руками и кричал:

— Нет, не сдамся, подземные твари! Я жизнь дешево не продам!

И как только Алиса узнала потерявшегося приятеля, ей сразу стало не страшно.

— Не нужна мне твоя дорогая жизнь, — сказала она. — Приведи себя в порядок, рыцарь без страха и упрека.

— Алиса? А я уж думал…

Пашку трясло так, что он ударился локтем о стену. И даже не заметил этого.

Алиса посмотрела вдоль коридора — где-то в конце горел свет.

— Пошли туда, — сказала Алиса.

Пашка не возражал. Он пошел сзади. Он шел и рассказывал Алисе, как бегал по этому подземному посольству, будто Алиса сама по нему не бегала.

Постепенно отвага возвращалась к мужественному Гераскину.

— Детям буду рассказывать, — сказал он, — когда они у меня родятся, в каком страшном подземелье заблудился!

— Лучше внуков подожди, — посоветовала Алиса.

Оказалось, они шли правильно.

Вот и комната, где они оставили Остапа.

Отважного путешественника в комнате, конечно же, не было. Алиса так и думала, что Остап сбежит. Но зато отсюда можно было выйти на улицу.

На столе стояла кастрюля с компотом и чашки. Три чашки.

Остап даже свой компот не допил. Так торопился убежать.

— Ой, пить как хочется, — сказал Пашка.

Он уже забыл, зачем они пришли в посольство никакой страны.

Гераскин сел за стол, налил себе полную чашку яблочного компота и отхлебнул.

— Лучшего напитка в жизни не пил, — мечтательно сказал он. — Это называется амброзия, напиток древнегреческих богов. Наливай себе!

Алиса подошла к столу.

— Думаю, нет смысла ждать дальше, — сказала она. — Давай вернемся в космопорт, свяжемся с комиссаром Милодаром и все ему расскажем.

Алиса налила себе компота и отхлебнула. Яблочный компот… Что-то связано с яблочным компотом… Что-то неприятное… Но что?

— Пашка, кто нам сегодня говорил о яблочном компоте? — спросила Алиса.

Но Пашка не ответил.

Алиса посмотрела на стул, где он только что сидел.

На стуле никого не было.

Если не считать… Ой! Не может быть! На Пашкином стуле лежал черный камень.

Алиса посмотрела на второй стул, где еще недавно сидел путешественник Нетудыхата.

Там тоже лежал черный камень. Похожий на хоккейную шайбу.

Как же она сразу не сообразила? Она могла бы остановить это ужасное преступление! Ведь она же знала, знала, но не обратила внимания на слова робота из справочного бюро. Яблоки из сада Гесперид! Из них сварили компот для какой-то делегации! Это же заколдованные или генетически смоделированные яблоки, меняющие молекулярную структуру человека! Надо было сразу спохватиться, как только ты увидела на столе в пустом посольстве кастрюлю с яблочным компотом. Ну кто варит компот в пустом посольстве? Для кого? Неужели их здесь ждали? А если так, то, значит, замыслили что-то недоброе!

«А я сама?..»

Ах, Алиса, Алиса, ну почему ты растешь, а не умнеешь?

…И тут Алиса со стуком ударилась о пол.

Нет, ей было совсем не больно. Разве может быть больно черному камню?

Но Алиса не сразу сообразила, что она тоже стала камнем.

Как тут сообразишь, если вдруг перестаешь видеть, слышать и даже чувствовать, а летишь куда-то вниз, неизвестно в какую пропасть?!

А когда Алиса стала видеть снова, то оказалось, что она смотрит на мир с пола. Но почему?

Алиса попыталась подняться, но из этого ничего не вышло.

Она хотела вытянуть руку, но рука ее не послушалась.

Она попробовала повернуть голову, но головы не было.

И в то же время Алиса слышала и видела все, что происходило вокруг, только смутно, словно сквозь туман.

Дверь в комнату отворилась, кто-то вошел. Голова человека была высоко-высоко — не разглядишь. Человек знакомым голосом сказал:

— Ну что, мои камешки? Что, мои черненькие? Допрыгались?

Гигантская ручища схватила Алису и подняла ее.

И только тогда Алиса сообразила, что тоже превратилась в черный камень.

Она хотела закричать, заплакать…

Но как закричишь и заплачешь, если у тебя нет рта, нет глаз и нет слез?

Глава 17. Алиса-камень

Камни видят плохо. Вообще-то видят, разбирают, человек это или слон, но глаз-то нет, а без глаз не зрение, а так, елесмотрение.

Алиса видела, что вошел человек, человек говорил голосом космического ловца, вроде бы он был широк в плечах и невысок ростом, а может быть, Алиса ошибалась. Кажется, у него были длинные усы.

Ясно было одно: человек собирал черные камни и складывал их в сумку.

— Неглупые вроде бы дети, — говорил космический ловец, — а пошли в ловушку, как зайчики. Ну кто вас просил пить этот проклятый компот? Разве не ясно было, что он отравлен, заколдован? Ведь этот дурацкий робот в космопорте рассказал, что бежать вам надо от яблочного компота!

Алиса была согласна с ловцом, но ответить не могла. Впрочем, он и не нуждался в ее ответах. Ловец любил поговорить сам.

— Слушаете меня? Конечно, слушаете, трепещете, ушки прижали, коленки подобрали, готовы помереть от страха. Только никто вам не поможет! Ни папа, ни мама, ни комиссар Милодар, ни дна ему, ни покрышки!

В сумке было темно и тесно.

— Ну вот, вроде бы все за собой убрали, никто и не догадается, что здесь были гости, — продолжал ловец. — И домик тоже в скалу уберем. Нет больше посольства никакой страны.

Ловец вышел из дома. Алису колотило о другие камни, которые лежали в сумке. Не больно — разве камню больно стукаться о другой камень?

Главное — обидно! Не первый раз в космосе, даже космических пиратов приходилось побеждать, но такого с ней еще не случалось: попасть в плен, в сумку к какому-то бандиту!

И тут Алисе захотелось засмеяться.

Нет, она совсем не сошла с ума! Она просто не потеряла чувства юмора, а сумасшедшие тем и отличаются от нормальных людей, что они теряют чувство юмора. И если вам в жизни встретится такой человек, будьте осторожны! Не исключено, что он — умалишенный.

А засмеяться Алисе захотелось, потому что она поняла: она бежала, летела, старалась раскрыть тайну черных камней. А тайна раскрылась сама собой. И Алиса сама стала черным камнем.

Только никому не сможет об этом рассказать, пока не вернется в обычное состояние. А для этого ей надо отведать яблок… Волшебных яблок…

Замечательно!

Остался совсем пустяк. Надо всего лишь догадаться, как же черные камни пьют яблочный компот или вообще что-нибудь пьют? Ведь камни ничего пить не могут.

Размышляя подобным образом, Алиса путешествовала в сумке космического ловца и, к сожалению, не могла взглянуть на часы, потому что вся ее одежда и все, что при ней было, тоже превратилось в черный камень.

«Что ж, — успокаивала себя Алиса, — поживем — увидим. Скоро я узнаю, в какую стену меня положат или какую дорогу мной вымостят».

Но действительность превзошла все ее ожидания.

Алиса постоянно старалась догадаться, что сейчас делает космический ловец.

Вот сумка качается — значит, он идет.

Вот сумка замерла: нас поставили на пол.

Вот снова началась качка. А вокруг слышны голоса, шум шагов и другие звуки.

Скорее всего, космический ловец добрался до космопорта и остановился у диспетчера. Ведь у него есть свой космический корабль. Вот он идет, идет, идет, идет…

Ну проверьте же у него багаж! Вы сразу увидите в нем черные камни!

Ну и что, если увидят? Ведь это на Луне предупреждены об опасности. А здесь ни о чем плохом не подумают.

Вот сумка полетела.

Именно полетела — Алиса почувствовала, что потеряла вес. И тут же: ба-бах! Стукнулась обо что-то твердое.

Алиса решила, что космический ловец вошел в свой корабль и кинул сумку на пол.

И как бы в ответ на ее мысли, снова стало легко: ловец поднял свой корабль в пространство.

Полет продолжался долго.

Алиса даже задремала. Конечно, камни не спят, это каждый знает, но что будешь делать, если нельзя говорить, если ничего не видно, только слышно, как гудят двигатели, а иногда ловец начинает петь дурным голосом? Никакого голоса и слуха у него нет, но кто ему об этом скажет?

Поэтому Алиса и задремала. От скуки.

И тут же очнулась. Она услышала голос ловца. Он с кем-то разговаривал. Похоже, по космической связи.

— Подлетаю, — говорил он. — Слышите, подлетаю! Готовьте торжественную встречу. У меня с собой целый мешок товара!

Алиса порадовалась за товарищей по несчастью. Они же тоже слышат этот голос. Скоро их плен закончится. Вот бы сейчас толкнуть Пашку в бок! Но, во-первых, неизвестно, какой из камней — Пашка, а во-вторых, как толкнешь, если у тебя и локтя-то нет?

— Показывай, показывай, — послышался незнакомый голос. — Нам как раз они нужны.

Вокруг защелкали шаги — видно, собирались военные в сапогах.

— Сначала деньги, — сказал космический ловец, — потом товар. Товар хороший.

— Сначала проверим, что за товар, а тогда и денежки получишь, — возразил грубый голос.

— Тогда до свидания, — ответил космический ловец. — Этваски хоть и платят мне поменьше, зато никогда не торгуются.

— Ты отсюда живым не уйдешь, Хрем!

— Только попробуйте троньте меня! Только посмейте поднять на меня руку!

Потом наступило молчание. Сначала Алиса даже решила, что бандиты поссорились и перебили друг друга. Но нет, через минуту снова заговорил покупатель:

— Послушай, Хрем, ты не забыл, что родился в наших лесах?

— Разве такое забудешь?

— Свобода твоей родины — вот что для тебя главное, не так ли?

— Я с детства наслушался таких слов, — ответил космический ловец. — Видно, из-за этого я и получился таким мерзавцем. Учтите, у меня нет совести, я ваш ученик и даже соотечественник.

«Ой! — подумала Алиса. — Если они сейчас будут сражаться, то некому будет снова превратить нас в людей».

— Твоя тетя передает тебе привет, — сказал покупатель.

— Сначала деньги, потом товар, — не отреагировал на слова покупателя космический ловец.

— У нас сейчас нет таких денег, — сказал покупатель. — Бластеры, понимаешь, купили, в Турции два боевых флаера приобрели. А деньги откуда?

— Раз у вас так трудно с деньгами, обходитесь старой партией, — ответил вредный ловец.

— От нее почти ничего не осталось! — закричал покупатель. — Клянусь Пятой Куцаха, у нас почти не осталось добровольцев!

— Тогда платите.

— Родина проклянет тебя.

— Если бы ты знал, дядя, сколько мне пришлось всего претерпеть и пережить, пока я доставил товар! Меня трижды могли убить, моя жизнь висела на волоске — и вот я перед тобой с грузом!

— Это твое последнее слово?

— Это мое последнее слово!

— Значит, по четыре кредита за каждый камешек?

— По шесть, как договаривались.

— По четыре с полтиной!

— До свидания!

— Пять, и это наше последнее слово!

— А деньги вперед?

Покупатель громко вздохнул и произнес:

— Деньги уже приготовлены. Но учти, ты скоро потеряешь голову!

— Закажу себе пластиковую. Красивее прежней.

Космический ловец был доволен.

— Ну, тогда рассказывай, откуда товар, как близка погоня. Без этого теперь нельзя!

Алиса почувствовала, что ее вытаскивают из сумки — в глаза (хотя глаз у нее не было) ударил свет. Стало светло.

Она лежала поверх кучи камней.

— Всего здесь, — сказал космический ловец, — восемьдесят пять добровольцев. Восемьдесят два — с планеты Павлония, кислород на которой сожрали замухраки.

— Как же, как же! — засмеялся покупатель.

Разобрать черт его лица Алиса не смогла, но было видно, что он широк, как шкаф, и весь блестит — так густо его мундир был увешан медалями и значками.

Мы попали к настоящему генералу. Но зачем генералу камни?

— Я их выследил на Луне, — сказал Хрем.

— Где-где ты их выследил?

— На Луне, говорю. Это спутник планеты Земля.

— Странно, никогда не слышал, наверное, это какая-то планетка, о которой и говорить-то не стоит, — сказал генерал.

— Подойди к карте и посмотри, — посоветовал ловец.

— Ну, смотрю!

— Солнечную систему видишь?

— Без лупы не вижу!

«Ну и негодяй! — обиделась Алиса. — Разве можно так относиться к Земле! Он, видите ли, о ней и не слышал! Лучше надо было в школе учиться».

Но сказать этого камень не мог.

— Не притворяйся, Хлом, — сказал ловец Хрем. — Я тебе уже привозил оттуда товар.

— А может, ты привозил оттуда товар этваскам?

— Может быть, — сказал Хрем. — Все может быть. Но учти, Земля — не простая планета, а центральная. Там, кстати, сидит комиссар Милодар из Галактической полиции.

— Так бы и говорил сразу! Не нравится мне этот комиссар. Но ты продолжай, продолжай.

— Когда кислород на планете Павлония сожрали замухраки, — сказал космический ловец, — детишек оттуда разобрали по разным планетам.

— А говоришь, только мы рабами торгуем! — воскликнул генерал.

— Ты не понял, дядя. Они их разобрали, чтобы кормить, учить и заботиться, а когда на планете все будет в порядке, их привезут обратно.

— Ну кто же им поверит! — захохотал генерал Хлом. — Учить и кормить! Кто задаром будет чужих ребятишек кормить?

— Уж конечно не ты! — ответил ловец Хрем.

— Смотрю я, оторвался ты, Хрем, от своих корней. Разлюбил ты свою родную страну. Испортила тебя легкая жизнь. Забыл, как мы наказываем предателей?

— Не посмеешь, — засмеялся Хрем. — Кто тебе тогда товар поставлять будет?

— Найдем другого!

— Что-то пока не нашли. Прилетит вместо меня к вам комиссар Милодар — тогда попляшете!

— Продолжай, продолжай, — рявкнул генерал Хлом. — Нет у меня времени с тобой рассиживаться.

— А у меня тем более, — ответил космический ловец. — На Луне я нашел восемьдесят двух детишек и их воспитательницу Бууку. Я сразу подобрался к этой Бууке, и вместе с ней мы организовали кормежку детишек.

— Какую еще кормежку?

— А как еще превратишь детей в камни? — спросил Хрем. — Я сварил яблочный компот, и мы напоили всех малюток.

— Что-то ты недоговариваешь, — заметил генерал Хлом. — Где эта Буука?

У Алисы сердце замерло. Неужели он убил несчастную девушку?

Космический ловец засмеялся.

— Ее я не тронул, — сказал он. — Она в меня влюбилась по уши. Еле отодрал ее от себя, когда улетал. Если бы у нее было еще сто детишек, она бы и их отдала. Ну прямо влюбленная кошка!

«Ох, — подумала Алиса, — опять эти взрослые с их любовью! Неужели в самом деле можно вот так сразу полюбить этого разбойника, помочь ему погубить детей, да еще и обещать ему все что угодно? Нет, никогда я не пойму этих людей!»

— Но тут восемьдесят пять камней! — сказал генерал Хлом.

— Трое попались по дороге. Такие вредные ребятишки, с Земли. Когда будешь их использовать, имей в виду, что они хитрые, злобные и к тому же друзья комиссара Милодара.

— Может, тогда их сразу в море кинуть?

— И мне не заплатить? Так дело не пойдет. Сначала деньги!

— Нет, — возразил генерал. — Если мы за них заплатим, то в море кидать смысла нет. Пускай лучше погибнут, как положено.

Разговаривая с ловцом, генерал передвигал по столу камни как шахматные фигуры — пересчитывал.

Потом он что-то принялся писать — Алисе было плохо видно. У камней зрение и без того плохое, а генерал к тому же сидел в сторонке.

Космический ловец Хрем стоял рядом.

— Прощайте, ребятишки, — сказал он, — прощайте, мои дорогие! Теперь вы вступаете в новую жизнь. Может, немного раньше, чем вам хотелось, но разве нас с вами спрашивают?

Алисе страшно хотелось узнать, что же в самом деле он сделал с Буукой. Ей не верилось, что красивая баамбучка способна на такую подлость! К тому же, если бы они были заодно, ловец взял бы Бууку с собой. Но здесь ее нет. На Луне ее тоже нет. Где же она может быть?

— Держи чек, — сказал генерал Хлом. — Пойдешь в сокровищницу и получишь.

— Только чтобы кредиты были качественные.

— Какие будут, — отрезал генерал. — Иди-иди, пока я не передумал.

Космический ловец вышел из комнаты, не попрощавшись с генералом, а генерал завопил хриплым голосом:

— Адъютант! Вы чего прохлаждаетесь? Приемный покой готов?

— Через десять минут будет готов.

— Где спецчемодан?

— Сейчас принесу, ваше страшилище.

— И никого не пускать!

— Они же рвутся!

— Не пускать, кому сказал!

— Но они старше по званию!

— Ничего, постоят! Я тут хозяин!

— Слушаюсь, ваше страшилище!

Генерал склонился над столом и стал двигать камни. Постукивать по ним. Поднимать к уху, чуть не лизать — словно он мог почувствовать разницу между хорошим камнем и так себе камешком.

— Вот этот мы оставим себе, — бормотал генерал. — Этот нам тоже пригодится…

От двери донесся шум. С криком «Ай, мамочка!» в комнату стремительно, как пробка от бутылки с шампанским, влетел адъютант.

Он долетел до стола и грохнул об него стальным, с запорами и цепями чемоданом.

А вслед за адъютантом в комнату ворвался генерал, на котором медалей и нашивок было даже больше, чем на Хломе.

— А ну, отдавай мою долю! — заорал он. — Хватит обманов и унижений! Ты же знаешь, как мне нужны люди!

— Правил, господин маршал авиации Ах-Хлап, никто еще не отменял, — ответил генерал Хлом. — Пока добровольцы не пройдут санобработку и не будут готовы, мы их не делим.

— У меня нет времени! Давай сюда камни, я их сам превращу в кого надо!

— Нет, нет и еще раз нет! Должна быть справедливость. У меня сегодня улов небольшой, всего восемьдесят камешков. Так что на много не рассчитывайте.

— Небось себе оставил половину! А потом на черном рынке торговать будешь?! — закричал другой человек в форме поскромнее.

— Господин старший полковник Хлып! — завопил генерал Хлом. — Вы что себе позволяете? Если вы разведка-контрразведка, то вам уже все можно? И на вас найдется управа. Я вообще предлагаю вашу долю ликвидировать и разделить между другими родами войск!

— Вот именно! — закричал кто-то из генералов. — И так мало, на всех не хватит, а тут еще эти лезут!

Пока шел этот спор, адъютант перекладывал камни со стола в чемодан.

Алиса тоже свалилась внутрь, и чемодан захлопнулся.

Опять придется ждать, пока тебя куда-нибудь переложат. Нет хуже судьбы, чем быть бессловесным камнем!

Чемодан раскачивался, адъютант спешил, голоса генералов, бегущих следом за адъютантом, доносились глухо и непонятно.

Хлопнула дверь.

Снова Алисе пришлось совершить небольшое путешествие — на этот раз ее выкинули на пол. Пол был каменным, шероховатым и влажным.

Камни рассыпались по полу, а между ними ходили люди в зеленых халатах с палками и отодвигали их друг от друга. Генералы столпились в дверях.

Потом вышел человек со шлангом. На конце шланга был распылитель, как у лейки.

— Давай! — приказал генерал Хлом.

Человек со шлангом направил распылитель на камни. Все отошли подальше.

Зеленоватая жидкость мелким дождичком пролилась на камни. Алиса чувствовала, как капельки ударяются о спину. Запахло яблоками.

— Ах! — сказал один из генералов тонким голосом. — Я всегда так переживаю! Это же волшебный момент! Момент творения!

— Не изображайте из себя девицу, Хвад! — ответил ему грубый голос генерала Хлома. — Как будто добровольцев не видели!

Больше Алиса ничего не услышала, потому что на секунду потеряла сознание.

Глава 18. Маленькие солдаты

Алиса пришла в себя от шума голосов, но не генеральских, а детских. Шум стоял такой, словно все дети Галактики собрались в этой комнате покричать и поплакать.

И в самом деле, вокруг Алисы было столько детей, что стен не разглядеть.

Дети сидели на влажном полу, лежали на нем, поднимались, пытались убежать, искали кого-то, кричали. Звали папу и маму, а кто и воспитательницу Бууку. Алиса поднялась на ноги и стала крутить головой, надеясь увидеть Пашку. Она уже поняла, что детям вернули их прежний облик.

— Пашка! — позвала Алиса.

Но в ответ услышала лишь крики маленьких павлонийцев.

Правда, тут же откликнулся Остап.

— Это что же такое творится? — услышала Алиса его капризный голос. — Это как же можно так издеваться над вольным человеком? Учтите, я буду жаловаться в Организацию Объединенных Наций!

— Остапчик, ты живой! Ты Пашку не видел?

— Пашку я не видал, — ответил Остап. — Но надо что-то делать! И немедленно.

— Обязательно, — согласилась Алиса и начала проталкиваться сквозь толпу павлонийцев, маленьких, худеньких, зеленоватеньких. Она смотрела на пол, решив, что на Пашку не попал яблочный сок. Валяется он где-нибудь в углу, и никто не знает, что этот камешек — ее друг Пашка Гераскин.

Остап шел за ней и, не переставая, бубнил:

— Ничего себе путешествие! Хуже, чем пешком на Эверест. Они меня упаковали, как капусту. Кто им позволил, а? Может быть, в суд подать? Ты как думаешь? Я здесь уже пять раз в суд подавал, а они только удивляются, потому что никакого порядка нет.

Алиса обошла всю комнату. Пашки не было.

Она натолкнулась на адъютанта.

— Простите, — вежливо спросила она, — а вы всех детей превратили?

— Что за глупый вопрос, девочка? Отойди в сторонку, сейчас будем проводить распределение.

— Но со мной был еще один мальчик…

— Значит, не было! — зарычал генерал Хлом, который слышал ее разговор с адъютантом. — Не было никакого мальчика!

— Что вы говорите? — удивилась Алиса.

Она не стала больше спорить. Не было смысла — Пашки и в самом деле здесь нет. Значит, он есть где-то в другом месте. Да и можно ли быть на все сто процентов уверенной, что камень, который она видела на стуле в никаком посольстве, был именно Пашкой?

Пока она соображала, адъютант стукнул ее кулаком по затылку и загнал обратно в толпу детей.

Алиса ударилась об Остапа. Остап подхватил ее и быстро оттащил назад.

— Ты с ними не спорь, — прошептал он. — С такими негодяями нет смысла спорить. Они же накостыляют и уйдут! Никакого закона, я же говорил!

— Внимание! — закричал генерал Хлом. — Начинаем дележ добычи! Все ли здесь, все ли готовы? Давайте ваши заявки.

Генерал отошел в сторонку, где стоял письменный стол на четырех колесиках, сел на крутящийся стул, и адъютант положил ему под нос лист бумаги.

— Начинаем с наших уважаемых военно-воздушных сил, — сказал он. — Господин вице-маршал авиации, где вы?

— Иду-иду, — откликнулся седой дедушка с острым носиком и с хохолком на затылке. — Спешу, лечу, как говорят у нас, истребителей.

Вице-маршал протянул генералу Хлому открыточку.

— Запросы у нас, хи-хи, скромненькие! — сказал он. — Нам бы пятьдесят детишек — и больше ни одного не надо.

— Пять душ, — ответил генерал Хлом.

— Вы меня не поняли, — обиделся вице-маршал. — Моя заявка подписана главнокомандующим.

— А моя президентом! — закричал какой-то другой генерал.

— А на моей штамп! Нет-нет, вы посмотрите, вот штамп «Вне очереди»!

— Спа-койна! — взревел генерал Хлом. — Я тут главный. Детей на всех не хватит. Так что прячьте свои заявки куда подальше. Я сам скажу, кому сколько достанется. Подходить будете по очереди.

Он достал желтый лист бумаги и принялся водить по нему длинным грязным ногтем:

— Старший полковник Хлып получает десять головок… Полковник, сколько раз вас просить не выражаться при детях неприличными словами! Десять, и ни головки больше… Да утихомирьте его кто-нибудь!

До Алисы донеслись звуки свалки. Все происходило за дверями, значит, били старшего полковника Хлыпа. Так ему и надо!

Как приятно было снова видеть глазами, двигать руками, переступать ногами! Вот только Пашка пропал! И куда он мог деться?

— По шесть детей выдается генерал-сержанту Хдису, а также бригадирам Хваду, Хыпсу, Хрыпсу и его брату Харпсу, а также помощнику адмирала Хрыфу… Да помолчите вы хоть раз в жизни! Учтите, что главный куш достанется вице-маршалу авиации. Мальчики и девочки, такие крошки, такая нежность… Им бы учиться да учиться, вот только учителей у нас нет!

Генералы расхохотались.

— Тридцать головок! — выкрикнул генерал Хлом.

Вы бы слышали, какой вой, визг и крик поднялся, когда генералы сообразили, что их обошли!

Но Хлом спокойно ждал, пока генералы накричатся.

Потом он продолжил:

— Осталось еще четыре головки. За них я готов получить особую секретную цену. А ну, желающие, подходи!

Генералы старались перекричать друг друга, но предлагали сущую чепуху. Алиса поняла это по кислой физиономии генерала Хлома. Он явно ожидал другого.

А Алиса тем временем занялась арифметикой.

Шесть детей получил генерал-сержант Хдис, а также еще пять генералов. Десять достались старшему полковнику Хлыпу. Наконец, повезло старенькому вице-маршалу авиации — тридцать детей. А последних четверых генерал Хлом продает с аукциона. И сколько же получается детей? А детей получается ровно восемьдесят. И что же это значит? А значит это то, что пятерых не хватает! Они еще прячутся где-то в виде камней. Или их превратили в детей отдельно. Может, Пашка среди них?

Но где же они могут быть? Наверное, их оставил себе генерал-интендант, чтобы продать, когда все утихнет. А почему бы и нет? Значит, Пашка где-то рядом.

Адъютант с генерал-интендантом начали делить детей на группы и подталкивать к двери. Там их принимали радостные хозяева. Настала очередь и Алисы с Остапом.

Но когда адъютант набросился на них, Алиса вывернулась и кинулась к генералу Хлому.

— Где Пашка? — закричала она.

За шумом, стоявшим в комнате, генерал не разобрал вопроса.

— Кто? — переспросил он.

— Где мой друг? — спросила Алиса. — Куда вы его дели?

— Я тебя не понимаю, девочка, — сказал генерал. — Никого я никуда не девал. И если ты захочешь ознакомиться с документами на поставку материала, то мой адъютант с радостью тебе все предоставит.

— Было восемьдесят пять камней, — сказала Алиса. — Вы хотите, чтобы я это громко повторила?

— Нет, громко не надо, — быстро ответил генерал-интендант, — а то мне придется тебя убить до смерти. Я очень жесток и живу в жестокое время. Ничего плохого с твоим Пашкой не случилось.

— Значит, вы пять камней спрятали?

— Молчать! — завопил генерал Хлом. — Если ты хочешь увидеть своего дружка живым, будешь молчать. Надеюсь, тебе ясно, что меня тебе не победить?

— А вы клянетесь, что с Пашкой ничего плохого не случится?

— Ему будет не хуже, чем тебе, цыпленок, — усмехнулся генерал.

И отвернулся от нее. И в самом деле, чего ему было бояться?

Тем более что новый хозяин Алисы, которая теперь уж точно попала в рабство, дернул ее за рукав, чтобы поторапливалась.

Попала Алиса в самую большую группу детей, доставшихся вице-маршалу авиации.

Когда новые рабы столпились в коридоре, к ним подбежали офицеры. Они окружили пленников, и вице-маршал прокрякал речь.

— Сейчас мы с вами отправимся в учебку, — сообщил он. — Это как бы школа. Но ускоренного типа. В ней вы научитесь водить летательные аппараты, стрелять из пулемета и заниматься настоящими мужскими делами. И вы будете счастливы.

Это уж было совсем странно. Ну ладно, водить летательные аппараты научиться не трудно. Но что же будет потом?

Поэтому Алиса, которая не любит откладывать дело в долгий ящик, спросила:

— А что такое настоящие мужские дела?

— Скоро узнаешь, — пообещал вице-маршал.

Толпу детей вывели из здания. Снаружи их уже ждал открытый грузовик с высокими бортами — древность невероятная!

Их загнали в грузовик, и тот двинулся по улицам. К сожалению, Алисе не удавалось посмотреть, где они едут, уж очень высокими были борта у машины.

Дети в кузове оказались в основном малолетками, лет по семи-восьми. Они не очень соображали, что с ними происходит, а многие плакали и просились к маме.

Старше всех был, конечно, Остап. И он не выглядел особенно расстроенным.

— Я уже порасстраивался, — сообщил он Алисе. — Теперь надо думать, как устраиваться. Я тебе скажу, Олеся, что, несмотря на мой относительно молодой возраст, мне пришлось много всего пережить. Не раз ходил я по краю жизненной пропасти. И что ты думаешь? Цел! А почему? Потому что знаю, с какой стороны хлеб маслом намазан.

— А с какой? — спросила Алиса.

Остап наклонил голову, блеснул очками и спросил:

— Ты что, правда такая глупая или притворяешься?

Алиса думала: где же сейчас Пашка? Каково ему одному? Может, этот жулик генерал-интендант хочет продать свои камни кому-то подороже? Тогда Пашка все еще мучается, упрятанный в камень.

Грузовик несколько раз подпрыгнул, отчего все дети повалились друг на дружку, и остановился.

Задний борт откинулся. Человек в мундире, стоявший шагах в двадцати, приказал:

— А ну, ребятня, посыпались, как горох! Кто опоздал, тому жрать не достанется! У нас тут строго.

Одной руки у человека в мундире не было, а вместо нее торчала деревяшка с крюком на конце.

— Вот это дело! — обрадовался Остап и спрыгнул с грузовика первым. — Я здесь! — крикнул он Однорукому. — Где столовка?

Тот окинул Остапа холодным взглядом, потом принялся считать пленников.

Алиса не спешила выходить, она старалась осмотреться сверху из кузова.

Грузовик стоял во дворе, со всех сторон обнесенном двухэтажными скучными длинными домами. На окнах решетки, двери железные.

Глава 19. Столовая для добровольцев

Один за другим дети спускались вниз по доске, которую Однорукий с помощью Остапа приставил к кузову.

Два солдата в засаленной, кое-где даже рваной форме погнали пленников внутрь здания. Там в большом зале с низким потолком стояли длинные деревянные столы, перед ними — скамейки. По столам были расставлены миски, в которых поблескивала какая-то жидкость, может быть, суп.

— А ну, давайте, давайте! — закричал Однорукий.

— Давайте, давайте! — подхватил Остап.

Ребятишки с Павлонии послушно расселись по скамейкам. Они смотрели на миски, не зная, что им можно делать дальше.

— А ну, хлебай! — скомандовал Однорукий.

Остап открыл было рот, чтобы повторить команду, но Однорукий так стукнул его по лбу крюком, что тот взвыл от боли:

— Вы что, дядечка? Я же вам помогаю!

— А мне помощники не нужны, у меня их достаточно, — рявкнул Однорукий. — Садись со всеми и хлебай суп!

— Конечно, гражданин начальник, без всякого сомнения, — заторопился Остап и кинулся к столу. Оттолкнув одного из малышей, он схватил миску.

— А тут ложки нет, гражданин начальник! — крикнул он.

— Так похлебаешь, — ответил Однорукий.

Алиса тоже сидела за столом и ждала, что же будет дальше.

— Все хлебают из мисок без ложек! — крикнул Однорукий. — На вас не напасешься, еще заразу разнесете! А ну, быстро!

Малыши поднимали миски и пили суп через край. Алиса тоже попробовала его. Ну и суп! Солоноватая жижа с какими-то хлопьями на дне. На этом долго не протянешь.

Обед закончился в две минуты.

Однорукий стоял во главе стола, по обе стороны от него встали солдаты.

— Наелись? — спросил он, ухмыляясь.

— Наелись досыта, гражданин офицер! — крикнул Остап.

— Ну вот, хоть один хороший мальчик попался, — засмеялся Однорукий. — Только сытых мне здесь не надо. Мне нужны голодные, жутко голодные дети.

Он постучал крюком о край стола.

Вошла толстая женщина в светлом халате с подносом в руках.

На подносе лежала жареная курица, горкой возвышались куски хлеба, а большая миска была наполнена дымящейся картошкой.

— А вот это вы получите, когда выполните урок. Ясно?

— Я выполню! — крикнул Остап. — Вот увидите! Мне бы только крылышко от курочки, а я вам все уроки выполню!

— А вот это мы еще посмотрим, — зловеще сказал Однорукий. — За мной!

Все вернулись во двор и направились к стоявшему неподалеку старинному самолету. Шли они так: впереди Однорукий, за ним два солдата, затем толстая баба с подносом, а потом толпой дети. Разумеется, первым в этой толпе семенил Остап.

— Это самолет, — сказал Однорукий. — Боевая машина. Вам на нем летать. И Родина будет гордиться своими сынами. А сыны получат все, что есть на этом подносе. Поднял машину в воздух — получай картошку, сбил вражескую машину — курица твоя! А для того, кто разбомбил вражеский штаб, у нас приготовлены ананасы. Вы знаете, что такое ананасы?

Никто не ответил. Тогда вперед вылез, конечно, Остап.

— А то как же! — воскликнул он. — Прикажете лететь?

— А ты умеешь? — подозрительно спросил Однорукий.

— Еще не пробовал, — честно признался Остап, — но кушать очень хочется!

— Ну и дурак! Ты же сам погибнешь и машину погубишь. А машина нам дороже, чем такой дурак, как ты!

— Я не дурак! — возразил Остап. — Я, может, кажусь дураком, а на самом деле я сообразительный.

— Если сообразительный, иди садись.

И вот тут Остап почему-то передумал.

— Я подожду, — сказал он. — Пускай кто из малышей лезет.

— Ну, кто голодный? — спросил Однорукий. — Кто курочки хочет?

— Я хочу, — отозвался мальчик с Павлонии. — Что надо делать?

— Лезь в самолет. Не бойся, там для пилота детское кресло сделано. Я с тобой полезу, покажу тебе, как летать. А потом получишь свою курицу.

Мальчик сразу же полез по лесенке в самолет. Однорукий ловко вскочил следом и сел рядом с мальчиком.

Снизу был слышен его голос:

— Смотри, что я делаю. Видишь, куда нажимаю? Жми, не бойся. Скоро мы с тобой полетим высоко-высоко. Тебе небось дома не разрешали на самолетах летать? Вот видишь, а я разрешаю. Потому что добрый и люблю маленьких героев. Ты ведь герой?

— Ой, Олеська, — прошептал Остап, — что-то мне это не нравится. Честно скажу, сперва все понравилось. А теперь смотрю и думаю: ведь это же из-за курицы можно и насмерть разбиться!

— Молодец, — сказала Алиса. — Мыслитель ты наш!

А Однорукий все еще учил мальчика с Павлонии управлять самолетом. Алиса уже поняла, что самолет — очень простая в управлении машина. И в самом деле, любой ребенок, если сильно проголодается, сможет на нем подняться в воздух. Но вот сможет ли сесть — это еще вопрос!

Вдруг послышался шум моторов. Взглянув вверх, Алиса увидела, что над двором кружатся два самолета.

— Разбегайсь! — закричала толстуха с подносом. — Разобьется!

Дети прижались к стенам, а самолеты прокатились по двору и замерли.

— Прилетели, родненькие! — обрадовалась повариха.

Расталкивая детей, она побежала к самолетам.

Поднос она несла перед собой на вытянутых руках.

Из ближнего самолета легко выскочил мальчик в комбинезоне и шлеме.

— Гаррик! — крикнула повариха. — Вернулся? Живой?

Однорукий высунулся из кабины учебного самолета и крикнул:

— С возвращением, герой! Поздравляю с первым офицерским званием! Документы уже подписаны.

— Служу генералам! — ответил мальчик и отдал честь Однорукому.

— А где все остальные? — спросила повариха.

— Вот только Стуччи со мной.

— А другие?

— Наша служба, — ответил мальчик толстухе, — и опасна и трудна.

Он говорил как взрослый, хотя на вид ему не было и десяти лет.

Павлонийцы окружили мальчика, тянули к нему руки, стараясь потрогать настоящего летчика.

А Гаррик взял с подноса кусок курицы и принялся жадно жевать.

Из второго самолета никто не вылезал.

— Ну что ты там, Стуччи! — крикнул Гаррик. — Так я всю наградную курицу слопаю!

Один из оборванных солдат побежал к самолету, поднялся на крыло и заглянул в кабину.

Потом повернулся к остальным и крикнул:

— Все! Кончился ваш летчик! Технику сберег, до аэродрома дотянул, а на земле скапутился. Смешно, да?

— Ничего смешного! — ответил Однорукий. Он выбрался на крыло учебного самолета и обратился к детям: — Ну вот, вы видели, как вернулся из героического полета, выполнив важное правительственное задание, ваш сверстник и, надеюсь, в будущем ваш товарищ, старший сержант Гаррик Эн.

Гаррик не слушал инструктора, он подбежал ко второму самолету и тоже заглянул в кабину.

— Он еще дышит! — крикнул он. — Стуччи еще дышит! Вылечите его, пожалуйста!

— Не говори глупостей, мой мальчик, — ответил Однорукий. — Сам знаешь, докторов у нас нет. Когда мне руку отстрелили, я сам себя перевязывал. И что? Жив! Работаю и приношу пользу народу.

— Стуччи выздоровеет и снова будет летать! — кричал Гаррик. — Хотите, я ему свою курицу отдам?

— Сержант Гаррик немного устал после полета, — сказал Однорукий. — Отведите сержанта в казарму.

Толстая женщина поставила поднос на пол, а сама обняла мальчика за плечи и повела со двора.

Но тут случилось то, чего Однорукий не ожидал.

Как только поднос с едой оказался на земле, павлонийские ребятишки подобрались поближе и начали протягивать к нему ручки. Вот один схватил картофелину, вот второй вырвал куриное крылышко, вот третий нашел на подносе котлету…

Когда Однорукий спохватился, было уже поздно.

— А ну, назад! Назад, кому говорю!

Здоровой рукой он выхватил из кармана пистолет и прицелился в детей.

Перепуганные павлонийцы отпрянули от подноса, но оказалось, что он уже пустой.

— За это, — взбесился Однорукий, — все останутся без ужина. В стране наблюдается недостаток некоторых товаров! Мы должны строжайшим образом экономить! А вы имели наглость поднять руку на самое святое! На диетическое питание, которое выдается только героям и труженикам войны!

Он соскочил с крыла учебного самолета и пошел прочь. За ним, подобрав пустой поднос, потопали оба солдата. Остап пошел было за начальством, но спохватился и обернулся к Алисе.

— Что делать, Олеся? — спросил он. — Что тут будешь делать, они же ужин с собой унесли!

— Потерпишь, — ответила Алиса.

Только тут она сообразила, что уже темнеет — вот и день прошел. Ничего себе денек!

Павлонийские дети разбрелись по двору, они даже не знали, куда им идти.

— Пойдем посмотрим, где спальни, — сказала Алиса Остапу, — а потом отведем малышей.

— Добре, — согласился Нетудыхата.

Они успели сделать всего несколько шагов, как им навстречу выскочил сержант Гаррик.

— Однорукий ушел? — спросил он.

— Все ушли и нас без ужина оставили, — сказал Остап.

— А вы тоже новенькие? — спросил Гаррик.

Он все еще был в летном комбинезоне, но без шлема.

— Нас только сегодня привезли, — объяснила Алиса.

— Пошли, — сказал Гаррик. — Поможете мне посмотреть, живой Стуччи или его убили?

— А у меня нога натертая! — заныл Остап.

— Пойдем! — согласилась Алиса.

Алиса с Гарриком быстро добежали до самолета.

Когда они остановились возле крыла, Алиса услышала сзади шаги. Она обернулась. Их догонял запыхавшийся и взлохмаченный Остап.

— Как вам только не стыдно, — воскликнул он, — бросать меня в чужой стране без защиты!

— Скажи своему другу, чтобы помолчал, — произнес Гаррик. — Мне надо послушать.

И он так это сказал, что Остап невольно закрыл рот.

Гаррик стоял возле крыла самолета и прислушивался.

— Слышишь? — спросил он.

Алиса услышала, что в самолете кто-то стонет.

— Это он, — сказал Гаррик. — Он мой друг. Нас вместе украли, мы последние из нашей партии…

— А где остальные? — спросил Остап.

— А остальных больше нет, — просто ответил Гаррик. — Мало кто возвращается с задания.

Гаррик вспрыгнул на крыло и заглянул в кабину.

Алиса последовала за ним.

В кабине сидел светловолосый мальчик ее возраста. Голова его была откинута назад, глаза закрыты. Мальчик тихо стонал.

— Стуччи, ты жив? — спросил Гаррик.

— Я… — Стуччи было трудно говорить. — Мне больно! Я умру.

— Видишь, — горько вздохнул Гаррик. — Однорукий был прав. Стуччи скоро умрет.

— Да погоди ты! — рассердилась Алиса. — Конечно, он умрет, если вы будете плакать и ничего не делать.

Она обернулась к маленькому летчику:

— Ты ранен?

— Я убит.

— Хорошо, ты убит. Скажи только — куда ты убит?

— Голова… рука… нога!

— Так, — сказала Алиса. — Теперь осторожно вытащим его из самолета. Только очень осторожно.

— Нет! — закричал Стуччи, когда Алиса подхватила его за плечи и попыталась потянуть вверх. — Дайте мне умереть спокойно!

— А может, и правда, не мешать человеку? — спросил Остап. — Пускай себе помирает, если хочет.

— Вот видишь, — сказала Алиса маленькому летчику. — Кое-кто уже ждет твоей смерти.

— Нет! — вдруг воскликнул Стуччи. — Вытаскивайте меня. Лучше я буду инвалидом без рук и без ног, только живым! Жить хочу!

— Надо же, — удивился Остап. — А только что наоборот говорил!

Алиса приказала Остапу поддерживать ноги мальчика, а сама с Гарриком стала тянуть его наружу. Стуччи стонал, плакал, но его все же вытянули и опустили на землю.

Алиса велела Стуччи пошевелить руками и ногами.

Ему было больно, но он старался.

— Все в порядке, — сказала толстуха-повариха, которая прибежала на крики и стоны. — Думаю, он еще поживет. Несите его в спальню, а я ему потом супчику сделаю, погорячее.

— Если можно, то мне тоже сделайте, — попросил Остап. — У меня нервное состояние, в любую минуту я могу погибнуть.

— Все мы тут можем погибнуть, — проворчала повариха и ушла на кухню.

В спальне было темно, лишь под потолком вполнакала горела лампочка.

Гаррик знал, где находится койка Стуччи. К счастью, она оказалась свободна. Алиса велела Стуччи раздеться и залезть под одеяло. Конечно, она знала, что раненых полагается сначала вымыть, но у них не хватило бы сил дотащить Стуччи до умывальников. Да и он бы не пережил такого испытания.

У маленького летчика оказалось несколько ран, но кровотечение уже прекратилось. У Алисы появилась надежда, что он выздоровеет. «Главное, чтобы не было заражения или воспаления», — подумала она.

Вокруг них дышали дети с Павлонии — они уморились и спали как убитые.

В дверь заглянула толстая повариха с кастрюлей.

— Поешьте, — сказала она.

Ни мисок, ни ложек на этой планете не знают, поняла Алиса. Первым кастрюлю схватил Остап, но Алиса отняла ее. Она понимала, что Остап наверняка забудет про остальных, раз появилось что-то нужное ему самому.

— Сначала надо накормить раненого, — сказала она. — Для него суп и готовили.

— Не спорю, — согласился Остап. — А нам с тобой, Олеся, зачем погибать в молодые годы?

— Мы не погибнем, — возразила Алиса. — Нас не оставят.

— Может, тебя и не оставят, — сказал Остап, — но меня-то, горемычного, кто пожалеет?

Гаррик приложил край кастрюли ко рту Стуччи, но тому было трудно глотать. Суп тек по щекам и подбородку.

Алиса сбегала на кухню. Там было темно и тихо. Алиса целую минуту простояла, зажмурившись, а когда открыла глаза снова, оказалось, что уже кое-что видно.

Ей повезло — на кухонном столе лежала ложка.

Алиса прибежала обратно.

И хоть Стуччи повторял, что не надо его кормить, что он все равно умрет, Алиса с Гарриком упрямо впихивали в него ложку за ложкой. А Остап переживал и все норовил заглянуть в кастрюлю, много ли там осталось супа.

Наконец Стуччи совсем уморился и заснул, а остальные доели суп. Сначала поел Остап, который шептал, что скоро умрет, а потом по две ложки досталось и Алисе с Гарриком.

Остап отправился спать, а Гаррик с Алисой сидели возле кровати Стуччи и смотрели, чтобы ему не стало хуже. Гаррик рассказывал Алисе про свои приключения.

Глава 20. Юные истребители

— Я жил в городе Диндоли, ходил в школу. У меня есть мама и папа, — начал маленький летчик. — Этой весной мы закончили третий класс и пошли в туристический поход. Ты знаешь, что такое туристический поход?

— Еще бы! — ответила Алиса. — Сама раз десять ходила!

— Мы пошли в лес на неделю. Нам было очень весело.

— Ну конечно! Вы ночевали в палатках, пели песни у костра и ели подгорелую кашу.

— Откуда ты знаешь? — удивился Гаррик.

— Подслушала, — засмеялась Алиса.

— На третий день, — продолжал Гаррик, — мы вышли к лесной речке и разбили лагерь на берегу. И тут на поляну опустилась летающая тарелочка. Ты слышала о летающих тарелочках?

— Раньше у нас на Земле, — сказала Алиса, — так называли корабли пришельцев.

— У нас тоже, — сказал Гаррик. — Мы никогда еще не видели пришельцев, но мы слышали, что в летающих тарелочках сидят наши братья по разуму, которые прилетят и будут с нами дружить и учить всяким полезным вещам.

— А вы знали, что на других планетах тоже живут люди?

— В школе нас этому учили. Но в тот день мы в первый раз увидели брата по разуму. Он нам сказал, чтобы мы его не боялись, что он наш друг. Пришелец сидел с нами у костра, разучивал наши песни, даже научился танцевать, как мы. Он рассказал нам, что работает ловцом, то есть ловит в космосе диких зверей и потом отдает их в зоопарки или дарит детям. Пришелец позвал нас полететь с ним в космос…

— А как он выглядел? — перебила Алиса.

— Такой толстый, с длинными усами.

— Кажется, я его знаю, — сказала Алиса.

— Он нам очень понравился, но лететь с ним мы не решились. Мы испугались. Но космический ловец не рассердился. Он сказал, что переночует в нашем лагере, а потом полетит дальше. Пришелец сел с нами ужинать и угостил нас очень вкусным яблочным соком. А когда мы проснулись, ты не представляешь, что произошло!

— Отлично представляю, — вздохнула Алиса. — Вы превратились в черные камни!

— Ты и это знаешь?

— Недавно я сама была таким же камнем.

— И ты тоже!

— Я тоже попалась.

— Тогда мне больше нечего рассказывать.

— Рассказывай дальше, Гаррик. Это и есть самое интересное. Я же не знаю, что они заставили тебя делать, когда привезли сюда.

— Нас разделили между разными генералами. Мы со Стуччи попали сюда, к летчикам. Нас стали учить водить самолет. Ты видела, самолеты у них очень простые, даже ребенка можно научить летать… если он голодный, — печально усмехнулся Гаррик. — Тут все просто: поднялся в воздух — получай картошку, долетел до врага — получишь конфету, собьешь врага — дадут целый торт или звездочку на погоны.

— А с кем же вы воюете?

— Я сам толком не знаю, — вздохнул Гаррик. — Ведь я простой истребитель. Мне объяснили, что мы защищаем свободу, а те, с кем мы воюем, — изверги, они едят детей живьем и жгут города.

— И что же ты должен делать?

— Утром нас будят и отправляют на аэродром. Мы летим, куда нам велят, а навстречу нам летят наши враги. Мы стреляем в них, сбиваем и убиваем. А что же еще прикажете делать с такими ужасными существами? Потом мы прилетаем домой, и нас вкусно кормят. А многие не прилетают.

— Они плохо стреляют? — спросила Алиса.

— Дело не в этом, — ответил Гаррик. — Иногда побеждаем мы, иногда они. И тогда убивают нас.

— А кто летает на их самолетах?

— Разве разберешь? А потом, не все ли равно… Мы стремимся их всех убить, потому что Однорукий нам обещал: как только мы расправимся с врагами свободы, нас тут же отвезут домой к мамам и папам.

— И вы расправились? — спросила Алиса, которой вся эта история ужасно не понравилась.

— С ними расправишься! — вздохнул Гаррик. — У них такое превосходство в силах, что нам приходится временно отступать. Но ничего, скоро мы перейдем в наступление. Все генералы и маршалы об этом говорят.

Значит, эта война — не понарошку, поняла Алиса. Это самая настоящая война. Генералы сидят в своих норах, а мальчиков убивают по-настоящему.

— Скажи, Гаррик, — снова спросила Алиса, — а где живут те, чью свободу вы со Стуччи защищаете?

— Города и деревни находятся в тылу, — объяснил Гаррик. — Они очень красивые, и там много детей, которых надо спасать. Нам показывали фотографии.

— И для этого нужно красть детей на других планетах? Почему они сами не воюют?

— У них мало людей осталось, — сказал Гаррик. — Что тут поделаешь? Приходится им нас просить.

— Я им не верю, — сказала Алиса.

— И ошибаешься, — произнес рядом женский голос. Это толстая повариха незаметно подошла к ним и уселась на край койки Стуччи.

— Вы почему не спите? — спросила Алиса.

— Поспишь тут! Мне скоро завтрак готовить, отдельно для генералов, отдельно для офицеров, отдельно для солдат, а отдельно для вас, добровольцев.

— А разве мы добровольцы? — удивилась Алиса.

— Разумеется. Только добровольцы нас и спасают.

— От кого?

— От врагов, которые хотят отнять у нас свободу!

— Опять двадцать пять! — расстроилась Алиса. — Ну что же это получается! Со всех сторон слышу: у нас хотят отнять свободу, у нас хотят отнять свободу! А где она, ваша свобода? Под столом, что ли, спряталась?

— Так нельзя говорить, девочка, — рассердилась повариха. — Я добрая, это все знают, но, если ты будешь нашу свободу обижать, я и генералу доложить могу. Он тебе покажет, как свободу обижать!

Но вы же знаете, какая Алиса бывает упрямая. Ее генералами не запугаешь!

— Скажите, пожалуйста, — сказала она ласковым голосочком, — а как мне отсюда уйти?

— Куда уйти?

— В лес.

— Зачем тебе в лес? — удивилась повариха.

— Гулять. Я же свободный человек.

— Свобода должна подчиняться дисциплине, — заученно произнесла повариха. — Вот победим врагов, наступит полная свобода, хоть в лес, хоть по грибы, хоть спи днем!

Она глубоко вздохнула. И Алиса догадалась, что повариха больше всего на свете любила днем поспать, да не удавалось — ведь врагов свободы еще не победили.

— Понимаю, — сказала Алиса. — А расскажите нам, пожалуйста, про ваших врагов. Кто они такие и за что так не любят вашу свободу?

— Это непростой вопрос, — вздохнула повариха. — Когда-то раньше мы делили планету дружно, обходились без войны. Но мы жили лучше. Веселее, богаче. А наши соседи начали сходить с ума от зависти. И решили они нас завоевать, отнять все наши достижения.

— И когда же это случилось? — спросила Алиса.

— Меня тогда еще на свете не было, — призналась повариха. — Но мне на уроке борьбы и ненависти об этом рассказывали. Раз сто, наверное. Так что я запомнила.

— Значит, война идет уже много лет?

— Конечно! У нас уже солдат не осталось, только генералы и немного офицеров. И знаешь почему?

— Ох, знаю, — сказала Алиса. — Вы не думайте, что я еще маленькая. Выгляжу я молодо, но на своем веку я уже каких только планет не навидалась. И генералов много видела. И должна вам сказать, очень они друг на друга похожи.

— Это чем же? — удивилась повариха.

— Да тем, что умеют посылать в бой других, а сами сидят в бомбоубежищах и водят пальцами по картам, показывая, куда их солдатам отправляться, чтобы их там убили.

— Нельзя так говорить про наших генералов, — рассердилась повариха. — Ты не знаешь, какие это душевные, отзывчивые люди! У нас на восьмом уровне картина висит одного известного художника. И на ней нарисовано, как генерал Хмыр выносит из огня куклу одной маленькой девочки.

— А где же сама девочка? — удивился Гаррик.

— Она, к сожалению, погибла при бомбежке, — ответила повариха. — А генерал потом положил куклу на ее могилку.

— Ну, просто чудо какое-то! — сказала Алиса. — Пора нам всем отсюда убираться подобру-поздорову, пока эти душевные генералы не понаделали из нас котлет.

— Как тебе не стыдно! — обиделась за генералов повариха. — Наши генералы вовсе не людоеды!

— А кто сказал, что они людоеды?

— Уйду я от вас, — сказала повариха. — Опасные разговоры ты, девочка, ведешь. Не хочу из-за тебя в неприятности попасть. Генералов наших людоедами обзываешь… Спите, дети, не слушайте эту девочку. Вот скоро пошлют ее на фронт — она и скапутится!

С этими странными словами повариха ушла из спальни. А Гаррик, которому по-прежнему не спалось, сказал Алисе:

— Я уже ничего не понимаю! Раньше я не думал. Мне нравилось летать на самолете, но я боялся, что меня убьют. Вот и стрелял я из пулемета и кидал бомбы. А на самом деле мне очень хотелось домой, к маме.

Алиса смотрела на него и думала: может, ему лет десять, он уже почти взрослый, а на самом деле ребенок, сущий ребенок!

И она сказала:

— Я думаю, здешние генералы так давно ведут войну, что их армии постепенно перебили друг дружку. А как кончить войну? Тогда генералов никто и бояться не будет. Кому нужны генералы, если войны нет? Вот они и воюют. А так как своих солдат уже нет, то они связались с космическими ловцами, владеющими секретом превращения людей в камни.

— Зачем? — слабым голосом спросил Стуччи, который, оказывается, тоже не спал и пока не собирался умирать.

— Если ты хочешь украсть людей и увезти их на войну, то как это сделать, чтобы никто не заметил? Ты превращаешь людей в камни и складываешь их в мешок. Разве кто-нибудь догадается, что ты — работорговец?

— Работорговец? — переспросил Гаррик. — Я не понимаю этого слова.

— Человек, который рабами торгует. Ежу понятно! — отозвался из своего угла Остап.

— А рабы кто?

— Вы рабы, — ответил Остап. — Воюете за свободу, а сами несвободные.

— Они нам говорят, что мы свободные, — возразил Гаррик.

— Если свободные, то поехали отсюда, — предложил Остап.

— А разве можно? — удивился Гаррик.

Остап даже рассмеялся. Но смеялся он недолго, потому что Стуччи прошептал:

— Значит, и ты раб. И все мы здесь — рабы.

— Вот и договорились, — сказала Алиса. — Теперь все ясно, мальчики!

— Нет, не ясно, — не согласился Гаррик. — А почему они детей воруют? Им же лучше нанять настоящих солдат. Взрослых.

— Чепуха! — ответил практичный Нетудыхата. — Такого маленького, как ты, и кормить почти не надо, и одевать почти не надо, и даже койка у тебя маленькая. Ловцам куда легче детей утаскивать, чем взрослых.

— И не это главное, — вмешалась Алиса. — А главное в том, что из детей можно сделать самых лучших солдат.

— Почему? — в один голос спросили все три мальчика.

— Потому что мальчишкам дают игрушку — самолет или пушку. И говорят: а ну, давай бабахай! Он и бабахает! А если еще и конфетку пообещать, он целый город разбомбит. И себя не жалеет. А знаете почему?

— Почему?

— Потому что глупый еще!

— Но я же не глупый! — возмутился Гаррик.

— Ты как кукла в кукольном театре. Тебя потянули за ниточку, ты и дергаешься!

— Да я тебя сейчас!.. — Гаррик кинулся на Алису, но она успела отскочить в сторону.

Конечно, она могла бы расправиться с мальчишкой одним приемчиком, но не хотелось устраивать в спальне шум. К тому же ссориться не стоило. Сейчас Алисе были нужны союзники, а не враги.

Помог Алисе Остап. Он вытянул длинную ногу, и юный летчик рыбкой полетел вперед, а потом проехал на животе до стены.

Пока он, потирая ушибленный лоб, приходил в себя, Алиса сказала:

— Если взрослый солдат взбунтуется и откажется выполнять приказы, с ним справиться нелегко. Ему дашь оружие, а он может его и против тебя направить. А с детьми проще. В крайнем случае, дашь ему подзатыльник или оставишь без компота.

Гаррик не стал больше кидаться на Алису. Видно, сообразил, что девочка с Земли права.

— Что же теперь делать? — спросил он.

— Теперь спать, — решительно сказала Алиса. — Завтра мы должны быть бодрыми и свежими.

Мальчики сначала стали спорить, но потом все же легли. И сразу заснули. Даже раненый Стуччи заснул.

Только Алиса еще долго не спала. Она думала, что же делать, как себя вести, как одолеть взбесившихся генералов, как найти Пашку и как дать о себе знать комиссару Милодару.

Глава 21. Воздушный налет

Утром всех разбудил вой сирены. Сирена ревела отвратительно, словно где-то случился пожар.

Тут же в спальню ворвались оба солдата во главе с Одноруким. Они кричали, ругались, сбрасывали детей с коек, пинали их ногами и гнали в столовую, где перед каждым стояла кружка с теплой, чуть сладковатой водой, которую ты бы дома и пить не стал. Но если ты очень голодный, так, что живот подводит, то и это пойло покажется тебе сладким компотом из чернослива с грушами.

Чтобы дети не ныли, Однорукий ходил по комнате и без умолку говорил:

— Сейчас будем изучать материальную часть. Вы будете летать на самолете. Это большое изобретение нашей Родины. Изобретя самолет, мы стали самой передовой державой в мире. Он сделан из фанеры. На нем стоит пулемет, а еще каждому самолету придаются две бомбы. Как только вы закончите свой обильный завтрак, мы отправимся на практику. Изучать самолет подробно не требуется. Были бы крылья — полетит! Нужно только запомнить, какие рычажки куда двигать. А ну, кто первый?

Алиса допила сладкую жижу и увидела, как Остап на всякий случай отводит глаза. Не хотелось ему лететь на такой ненадежной этажерке. Гаррик сидел за отдельным столом. Он ел кашу — ведь он же был настоящим летчиком. Алиса заметила, что он откладывает в мисочку каши для Стуччи. Молодец!

«Что ж, придется подать пример», — подумала Алиса.

— Я хочу лететь, — сказала она. — Только попрошу котлету дать заранее.

— А тебе вообще лететь не положено, — сказал Однорукий. — Ты девчонка, тебя на кухню отправят или в госпиталь для офицеров.

— Вам нужно, чтобы я убивала врагов, и я сделаю это не хуже ваших мальчиков. По крайней мере, я вызвалась лететь, а они стоят и молчат.

— И то дело, — одобрил порыв Алисы вице-маршал авиации, который незаметно вошел в столовую. — Пускай летает. Важен результат, а не разговоры. А с тобой мы еще разберемся. Не нравится нам, как ваша разведка работает!

Однорукий вскочил.

— Так точно, ваша стремительность! — воскликнул он. — Девчонку немедленно в самолет!

— Иди, иди, — подтолкнула Алису повариха. — Старшие говорят, значит, лети.

Повариха была добрая, даже суп ночью принесла. И на Стуччи не донесла, чтобы его убили, ведь раненые на войне только мешают. Но она была очень отсталой и темной женщиной и все еще верила своим генералам.

Однорукий забрался в самолет вместе с Алисой.

Самолет был фанерным, сколоченным кое-как, даже гвозди торчали. Но пулемет на нем оказался самым настоящим, правда, доисторическим. Из таких пулеметов стреляли наши прадедушки.

Управление самолетом было простым, как у телеги.

Из пола торчала одна рукоятка. Жмешь ее вперед, самолет идет вниз, тянешь на себя — поднимается, вправо повел — вправо клонимся, ну, и так далее. Понимаете? Любой из нас на таком самолете смог бы полететь.

Алиса села на жесткое металлическое сиденье и нащупала ногой педаль, на которую надо было жать, чтобы самолет летел быстрее.

Сзади на такое же сиденье уселся Однорукий. Он начал объяснять Алисе, как пользоваться рычагом и педалью, а Алиса делала вид, что все еще не разобралась. Пускай враги думают, что ты глупее, чем на самом деле. Это очень помогает в жизни.

Поэтому Алиса нарочно несколько раз ошибалась, прежде чем выучила, как управлять самолетом. Но Однорукий все равно остался ею доволен. Сквозь шум пропеллера он крикнул Алисе:

— С тобой мы за день научимся! А то с другими детишками дня по два, по три бьемся, пока их в воздух поднимем. Они чаще всего и не возвращаются. Технику жалко!

— А детей не жалко?

— Дети — добровольцы! — крикнул в ответ Однорукий. — Сами к нам прилетели, сами свою судьбу решают. К тому же нет ничего слаще, чем отдать свою жизнь ради нашей свободы!

«Не то притворяется, не то совсем дурак», — подумала Алиса.

— Ну что, попробуем взлететь? — спросил Однорукий. — Если испугаешься, я тебя подстрахую.

Алиса посмотрела по сторонам. У стен стояли зрители — дети с Павлонии. Они ждали своей очереди учиться летать.

Алиса послушалась Однорукого. У него был такой пронзительный голос, что доносился даже сквозь грохот мотора.

Самолет быстро разогнался — он был приспособлен, чтобы взлетать со двора, — и круто поднялся в воздух. Однорукий дал Алисе порулить, попробовать полетать по-настоящему, а потом велел спускаться.

— Слишком хорошо летаешь, — сказал он, когда Алиса посадила самолет. — Даже подозрительно. Девчонка, а летает с первого раза.

— Ничего удивительного, — сказала Алиса. — У нас же каждый с детства умеет летать. У нас скоростные флаеры возле каждого дома.

— Ох, не люблю я таких умников! — сказал Однорукий.

— Почему?

— А потому что умники думают много. Придет тебе в голову самолет угнать, что тогда делать?

— Не знаю, — сказала Алиса. — Мне такая мысль пока в голову не приходила. Но вы ее вложили.

— Нет! — вдруг испугался Однорукий, — Ты что, смерти моей хочешь? А вдруг кто-нибудь донесет генералу? Я ведь простой сержант — меня сразу на фронт отправят.

— Хорошо, — согласилась Алиса. — Я эту мысль забыла.

Она отправилась на кухню, где повариха дала ей пирожок с требухой, а Алиса выпросила еще один, чтобы отнести его Стуччи, ведь тот лежит голодный. Повариха мальчика пожалела и пирожок дала.

Алиса побежала в спальню и отдала пирожок Стуччи. Он чуть не заплакал от радости — он уж боялся, что о нем все забыли.

Алиса хотела расспросить его о войне побольше, но тут снова завыла сирена.

Всех детей согнали в главную комнату. Там уже стоял незнакомый человек, похожий на филина. На круглом лице красовались большие очки. Одет человек был в халат, подбитый ватой.

— Это ваш учитель! — объявил Однорукий. — Он будет учить вас борьбе и ненависти.

Филин взмахнул руками, будто хотел взлететь, а Однорукий завел патефон. Алиса видела такую машину в музее. Ты крутишь металлическую ручку, в ящике заводится пружина, начинает вращаться диск, на котором лежит пластинка. Иголка скачет по пластинке, и получается кое-какая музыка.

Музыка и вправду загремела. Это был военный марш. Филин начал топать ногами, и Однорукий велел всем тоже топать ногами в такт.

Филин запел боевую песню. Алиса всю ее не запомнила, потому что слова были корявые, но пару куплетов запомнить смогла. Вот как это звучало:

За свободу, за свободу,
До последнего солдата!
Потому что ненавидим
Супостата, супостата!
Вы сожгли родные села,
Разбомбили города!
Мы за это твой поселок
Уничтожим без следа!

Там были еще слова, такие же глупые, но музыку подобрали так умело, а человек-филин прыгал так заразительно, что постепенно все подхватили эту песню ненависти и сами начали ненавидеть проклятых врагов. Даже Алиса услышала свой голос — оказывается, она подпевала Филину, а стоявший рядом Остап не только пел во весь голос, но еще и подпрыгивал.

Алиса не знала, сколько времени прошло. Когда всем разрешили сесть на пол и немного подремать вместо обеда, Однорукий громко сказал ей:

— Теперь-то ты самолет не угонишь.

— Почему? — удивилась Алиса.

— Потому что ты уже ненавидишь наших врагов! Теперь они стали и твоими врагами! Ты готова жизнь отдать за нашу свободу!

— Конечно! — воскликнула Алиса.

Ведь именно этого Однорукий от нее и ждал.

К вечеру подошла очередь Остапа учиться летать. Он долго отнекивался, говорил, что принесет больше пользы на земле.

— У меня же почерк хороший! — кричал он. — Меня везде в писаря брали. Сам батька Махно меня в писаря брал!

Но так как на этой планете никто не знал, что такое писарь и кто такой батька Махно, то пришлось Остапу садиться в деревянный самолет. Алиса видела, как он кружил в самолете по двору, но долго не взлетал.

— Ты почему так плохо летал? — спросила Алиса, когда они вернулись в казарму.

— Я не плохо, — ответил Нетудыхата, — но без желания.

— А ты учись, учись, — сказала Алиса. — Иначе, как мы убежим?

— Неужели бежать надо?

— А ты как думал!

— А если нас поймают? Судить ведь будут. За дезертирство.

— Мы в эту армию не записывались, — сказала Алиса. — Так что и дезертировать из нее не можем.

— А кто нас послушает?

Алиса согласилась с Остапом, но все равно велела ему летать получше.

А вечером случилось вот что.

Не успели они улечься, как снова завыла сирена.

По спальне бегали солдаты, повариха и Однорукий. Они кричали:

— Все в укрытие! Все в бомбоубежище! С собой ничего не брать! Скорее, скорее!

Дети попрыгали в узкую щель, выкопанную вдоль стены казармы, а Однорукий, солдаты и повариха побежали в погреб.

Было темно, по небу бегали цветные лучи, издали доносились взрывы.

Гаррик, сидевший в щели рядом с Алисой, сказал:

— Теперь часто налеты бывают.

— А почему вы не вылетаете навстречу?

— Думаю, самолетов мало осталось, — сказал Гаррик. — Но ты не бойся, они сейчас пошумят, постреляют и спать разойдутся.

— Я за Стуччи беспокоюсь, — сказала Алиса. — Давай его в щель перенесем.

— Ему в щели только хуже будет, — сказал Гаррик.

Бабахнуло совсем неподалеку. Небо заволокло дымом.

— Может, у ваших врагов тоже дети воюют? — спросила Алиса.

— А я не смотрел, — ответил Гаррик. — В бою разве увидишь? Я же вниз смотрел — куда бомбы кидать.

— И кидал?

— Кушать хочется, вот и кидал.

— И ненавидел тех, кто внизу?

— Ох, и ненавидел! — согласился Гаррик. — Они же хотят нас всех завоевать.

«Да, — подумала Алиса. — Вот вроде и неглупый мальчик Гаррик, а все же уроки ненависти, которые проводит человек-филин, на него подействовали».

Над двором показался самолет. Снизу он выглядел маленьким и очень похожим на тот, на котором летала Алиса.

— Это они? — спросила Алиса.

— Они, — ответил Гаррик. — Как он сюда прорвался, не понимаю. Обычно они никогда сюда не долетают.

— Вот и долетел, — сказал Алиса.

И тут бомба упала прямо во двор.

Столб пыли и земли поднялся до самого неба. Грохот был оглушительный.

— А ты говорил, — сказала Алиса, протирая глаза, — что ничего не случится.

— Я и сейчас говорю, — сказал Гаррик.

Дым рассеялся, пыль осела, стали слышны голоса и плач детей-добровольцев.

Самолеты стояли нетронутые, никакой ямы или воронки во дворе не было.

— Ничего не понимаю! — удивилась Алиса.

Шум моторов умолк. Алиса вылезла наружу, за ней последовали остальные.

— У них пороха нет, — сказала повариха. — Мы вот-вот победим.

— Какое счастье, — сказал Однорукий, глядя в небо и прислушиваясь, — какое счастье, что у них бомбы ненастоящие! Если бы они разбили наши самолеты, у нас не осталось бы авиации и пришлось бы сдаваться.

И эти слова натолкнули Алису на мысль: а не договариваются ли между собой генералы? Если им самолеты дороже, чем чужие дети, то, может, они просто делают вид, что отчаянно воюют.

Но проверить эту мысль Алисе не удалось. Ведь генералы с ней разговаривать не будут.

Однорукий вышел на середину двора. Солдаты выгнали детей и построили их в две шеренги.

Повариха вынесла гармонь и заиграла боевую песню.

Притопал вице-маршал авиации со своим адъютантом.

— Наступает! — выкрикнул он. — Наступает последний и решительный бой! Сегодня или никогда! Приказываю вылететь на боевую разведку. Летят два истребителя. Машина номер один — пилот-сержант Гаррик Эн, ведомый — пилот Алиса. Выяснить, как расположены части противника, зарисовать схему укреплений, вернуться без потерь. В крайнем случае, героически погибнуть. Задание ясно?

— Задание ясно! — ответил за всех Гаррик.

— Выполните задание — получите специальное угощение! А также трехдневный отпуск на родину.

— Я уже три отпуска получил, — прошептал Гаррик, — так что ты особенно на него не рассчитывай.

— А я и не рассчитываю, — вздохнула Алиса.

Остап подошел к Однорукому и сказал:

— Я так мечтал вылететь на задание, но что поделаешь — не досталось мне машины!

— Ты рядовой необученный, — сказал Однорукий. — Посмотрим, может, еще на земле останешься. Почерк, говоришь, у тебя хороший?

— У меня прекрасный почерк, — радостно ответил Остап.

Алиса больше не слушала отважного путешественника. Она взяла у солдата шлем.

— Парашюта тебе не положено, — пояснил солдат. — Парашюты дают только офицерам.

— А куда лететь, Гаррик знает, — сказал Однорукий.

Вице-маршал авиации обернулся к адъютанту и громко произнес:

— Доложить командующему: первая и вторая эскадрилья истребителей вылетели на разведку боем. Пилоты поклялись, что не вернутся, пока не выполнят задания.

Он повернулся к Алисе и Гаррику, которые были готовы занять места в самолетах.

— Мои дорогие юные герои! — закричал он, но закашлялся, и пришлось ему замолчать.

Кашляя, он замахал ручкой, чтобы поторопить летчиков.

Алиса вскочила на крыло и прыгнула в кабину. Она увидела, что Гаррик уже занял место в соседнем самолете.

— Поехали! — крикнула Алиса и махнула рукой.

— Поехали! — отозвался Гаррик. И тоже махнул рукой.

Глава 22. Бой в воздухе

Они поднялись над двором.

Людишки внизу стали маленькими-маленькими, запрокинутые к небу лица казались круглыми белыми пятнышками.

Моторы самолетов трещали, как громадные сверчки.

Внизу тянулись заброшенные дома и хижины, потом пошли заросли кустарников, кое-где прорезанные траншеями.

Здесь шла война, люди уже не селились и не пахали землю.

Как они договорились заранее, Гаррик помахал крыльями, когда они приблизились к линии фронта.

Все приходилось Алисе делать, но еще никогда ей не доводилось сидеть за штурвалом боевого самолета, в котором лежали бомбы, и, может быть, даже настоящие. Это был боевой самолет, и она летела к врагу.

Внизу показались более свежие траншеи, в которых сидели солдаты. Солдат было немного, но все же они были…

Затем пошла настоящая пустыня — полоса, на которой ничего не росло. За пустыней снова потянулись траншеи — точно такие же, как и с нашей стороны.

Гаррик, летевший впереди, опять покачал крыльями, и Алиса посмотрела вперед.

У нее екнуло сердце.

Еще бы — навстречу летел вражеский самолет.

Ну что ты будешь делать?! Не стрелять же в живого человека! На Земле через сто лет и подумать-то об этом стыдно будет!

Но Гаррик, видно, так не думал.

Его самолет немного изменил курс, чтобы встретиться с врагом.

Вражеский самолет попытался подняться повыше, но и Гаррик тоже начал подниматься выше.

Оба летчика принялись стрелять из своих пулеметов, и никто из них не замечал, что Алиса в бою не участвует.

Вдруг мотор самолета Гаррика закашлял, начал давать перебои. Гаррик отвернул в сторону и начал снижаться.

Вражеский истребитель погнался за ним, и тут уж Алисе пришлось вмешаться, ведь враг может догнать беспомощный истребитель Гаррика и расстрелять юного летчика.

Алиса посмотрела назад. Самолет Гаррика ковылял обратно. Если все будет нормально, он обязательно дотянет до своего аэродрома.

Алиса направила свой самолет вперед. Вражеский истребитель заметил ее и ринулся навстречу.

Он мчался к ней и стрелял из пулемета. Алиса видела, как вспыхивали огоньки — это из ствола вылетали пули.

Алиса положила самолет на крыло, чтобы уйти от обстрела. Она не собиралась убивать врага, ей надо было только отвлечь его от Гаррика, как птица отвлекает охотника от своего гнезда, спасая птенцов.

Противник сообразил, что хочет сделать Алиса, и тоже повернул, чтобы ее перехватить.

И тут самолеты сблизились настолько, что Алиса смогла рассмотреть вражеского пилота.

Он был в шлеме, точно таком же, как и у Алисы. И в очках, которые были ему велики. Но все равно, как ни переодевайся, как ни изменяй свое лицо, Алиса своего друга Пашку везде узнает!

Значит, она была права!

Проклятый генерал-интендант Хлом утаил от своих товарищей пять камней. Пашку в том числе. И продал их врагу. Ничего себе патриот и борец за свободу!

Алиса умудрилась увернуться от Пашкиной очереди. Этого-то она и боялась! Этот сумасшедший мальчишка больше всего на свете любит сражаться с настоящими и воображаемыми врагами и теперь стреляет из пулемета и думает, что защищает свободу!

Алисе пришлось выжать из своего самолетика все, что он мог, и даже немножко больше.

Она исхитрилась пролететь совсем близко от Пашки, метрах в десяти, и сорвала шлем, чтобы он увидел, с кем сражается.

Тут она увидела Пашкины глаза.

Глаза были квадратными! Еще бы — стреляешь в какого-то неизвестного врага свободы, а оказывается, это Алиска из твоего класса.

Рот Пашки раскрылся — видно, он что-то закричал. Но разобрать слов за шумом самолета Алиса, конечно, не смогла.

Она показала большим пальцем вниз, чтобы Пашка садился.

Пашка понял не сразу, но в конце концов сообразил и погнал самолет вправо вдоль линии фронта в поисках подходящей поляны.

Широкая зеленая поляна обнаружилась на берегу реки.

Пашка посадил свой самолет первым. Самолет прокатился метров сто и замер у самой воды. Алиса последовала его примеру и тоже опустилась на берег.

Самолет катился, подпрыгивая на кочках.

Мотор замолчал, пропеллер перестал крутиться.

Наступила такая тишина, что хотелось уши заткнуть, чтобы не было так тихо.

Алиса выпрыгнула из самолета и побежала навстречу Пашке.

Пашка был в комбинезоне, шлем он сорвал, чтобы было легче.

— Алиска! — закричал он. — Я уж боялся, что никогда тебя не увижу! Ты ведь попала в руки душителей свободы!

— Нет, — засмеялась Алиса. — Это ты сидишь в плену у врагов свободы!

— Знаешь, генерал Хлом отложил нас пятерых, а потом продал нас защитникам свободы!

— И что же ты там увидел?

— Совершенно удивительную компанию, — признался Пашка. — Они говорят, что защищают свободу. Но так как ты, Алиска, на другой стороне, то я засомневался.

— И не стал нас ненавидеть?

— Была охота!

— Пашка, ты ведь авантюрист. Тебе на самолете полетать да еще из пулемета пострелять — одно удовольствие.

— Не спорю, — сознался Пашка. — Люблю попугать детишек. К тому же мне обещали малиновый торт, если я собью вражеский самолет. Вот я им и скажу: самолет удалился в сторону моря.

— А в какой стороне море? — спросила Алиса.

— Ума не приложу, — ответил Пашка. — Я его еще здесь не видел.

— Ладно, — сказала Алиса. — Давай не будем терять даром время. Нас, наверное, хватятся, искать будут. Что делать?

— Надо отсюда выбираться, — сказал Пашка. — И как можно скорее.

— Долетим на наших самолетах до космопорта…

— Их космопорт в руках генералов. А может, и вообще нет у них космопорта, а космические ловцы опускаются, где придется.

— Уходим в партизаны, — предложил Пашка.

— В какие партизаны? — не поняла Алиса.

— В самые обыкновенные летающие партизаны, — сказал Пашка. — Читал я где-то про таких, только не помню где.

— Ну и где же мы будем скрываться?

— В лесу, конечно.

— А бензин и керосин для самолетов где брать будем?

— На бензозаправках.

— Ох, Пашка, сомнительный у тебя план, — сказала Алиса.

— А у тебя получше есть?

— Надо добраться до пульта космической связи и дать о себе знать.

— А у них есть такой пульт?

— Конечно. Они же получают откуда-то оружие, разговаривают с космическими ловцами. Может, и космические пираты сюда заглядывают.

— Ну и где же этот пульт?

— Чтобы это узнать, нам нужен язык, — сказала Алиса.

— Чей язык? — не понял Пашка.

— Военный язык, — засмеялась Алиса. — То есть военнопленный, который нам расскажет, как попасть на пульт космической связи.

— Полетели за языком! — обрадовался Пашка.

— Куда?

— Ну вот! Ты, Алиска, всегда так: сначала поселишь в человеке надежду, а потом сама же ее губишь!

Пашка спустился к реке, зачерпнул чистой воды и напился.

— Ты поосторожнее, Пашка! — крикнула ему Алиса. — Здесь все-таки война идет. А вдруг кто-то решил отравить речку?

— Так не бывает! Это же нечестно!

— Ах, Пашка, Пашка! — вздохнула Алиса. — На войне, как в любви, законов нет!

— Что это ты вдруг о любви вспомнила? — удивился Пашка.

Но пить больше не стал, воду из пригоршни выплеснул, а руки вытер о комбинезон.

— Так, — ответила Алиса. — Недавно столкнулась с такой же проблемой. Если бы ты знал, как много внимания взрослые уделяют этому чувству…

И тут послышался шум мотора.

— Слышишь, Пашка?

— Слышу шум двух моторов, — ответил Гераскин. — Один самолет летит с нашей стороны, а второй — с вашей.

— По машинам! — закричала Алиса и бросилась к своему самолету.

— Есть по машинам! — крикнул дисциплинированный Пашка и тоже побежал к своему самолету.

Хорошо еще, самолеты были такими простыми, что могли взлететь с цветочной клумбы. Они побежали друг за другом по траве и поднялись в небо.

И вовремя, потому что погоня была уже близка.

Самолет с синим крестом и самолет с красным кругом сблизились, разыскивая беглецов.

И увидели их.

Алиса присмотрелась. В самолете с красным кругом, точно таким же, как был нарисован на борту ее машины, сидел сам вице-маршал авиации. Видно, никому не доверил такой важной операции.

А в самолете с синим крестом, как на Пашкиной машине, сидел чернобровый офицер в железной каске.

Алиса подумала: «Вот бы вам сейчас друг с другом повоевать! Но пока с нами не разделаетесь, рисковать собой вы не станете».

— Пашка! — крикнула Алиса, и Пашка, который отлетел еще не очень далеко, ее услышал. — Возьми своего, а я займусь моим вице-маршалом.

И она развернула свой самолет против самолета вице-маршала.

Его машина была куда крупнее Алисиной, она блестела — видно, была металлической, а не деревянной. На крыльях стояли пулеметы.

Вот эти-то пулеметы и открыли огонь по Алисе.

Грохот поднялся такой, будто кто-то водил железной палкой по стиральной доске.

Но Алиса уже умела вести самолет, поэтому она легко уклонилась от пуль, хотя заметила, как на крыле ее машины появилась цепочка черных кружочков — дырки от пуль.

Увернувшись от пулеметов вице-маршала, она посмотрела, как дела у Пашки. Дела у Гераскина шли нормально. Он не только избежал нападения своего инструктора, но начал стрелять в ответ так удачно, что инструктор замахал кулаками и что-то угрожающе закричал. Но как разберешь, что кричит твой противник, если стреляют четыре пулемета и трещат четыре мотора.

Алиса поняла, что Пашка справится со своим противником. Он все-таки из конца двадцать первого века и знает, как водить тысячу разных кораблей. А его инструктор как выучился летать на доисторическом самолете, так на нем и летает. К тому же редко, не хочет жизнью рисковать, а вместо себя посылает ребятишек.

Тогда Алиса занялась вице-маршалом всерьез.

Ей нужно было не только его победить, но еще и заставить потрудиться на себя.

Сначала она поднялась на максимальную высоту.

Вице-маршал устремился за ней — а что ему еще оставалось делать? Но потом он посмотрел вниз и увидел, как высоко он летит и как далеко осталась земля.

И тут он принялся махать Алисе и показывать, чтобы она опустилась пониже.

И тогда Алиса развернула самолет по широкой дуге, положила его на крыло так, что голубая речка, зеленые полянки по берегам и темный еловый лес оказались сбоку от нее.

Затем она резко развернулась и помчалась прямо на самолет вице-маршала, так, словно хотела врезаться ему в бок.

Когда вице-маршал догадался, что хочет сделать эта паршивая девчонка, он постарался отлететь в сторону. Но Алиса не дала ему этого сделать.

Она неслась на него все быстрее и быстрее.

Глаза вице-маршала расширились от ужаса. Он привык сам всех убивать, а тут, наверное первый раз в жизни, сообразил, что и его могут убить. Он завизжал так, что пролетавшие мимо гуси шарахнулись от его самолета во все стороны.

Но Алиса не отставала.

Вот уже между самолетами осталось всего сто метров, вот — пятьдесят…

«Ну что же ты!» — хотела крикнуть Алиса. Неужели придется уклониться в сторону?

Нет, все же нервы у вице-маршала не выдержали, он отвернул машину и понесся вниз.

Алиса неслась следом, как коршун за уткой. Она прижимала испуганного вице-маршала к земле.

Еще секунда — и его самолет грохнулся в кусты, пробежал несколько метров, проламываясь через ветки, и замер.

Алиса аккуратно посадила свой самолет на соседнюю полянку, выскочила и побежала к самолету вице-маршала. Ветки молотили ее по лицу, мотыльки и стрекозы разлетались во все стороны.

…Вот и самолет.

«Только бы он не погиб! — подумала Алиса. — Хоть он и враг всех детей, но жалко же человека!»

Вице-маршал сидел в кабине, закрыв глаза, и стонал. На лбу его красовалась большая царапина, из которой сочилась кровь.

Что же теперь делать? Скорее бы Пашка прилетал, ведь ей одной с маршалом не справиться! Он хоть и немолодой, но все-таки взрослый.

Алиса поднялась на крыло и заглянула в кабину.

Вице-маршал догадался, что к нему кто-то подошел, приоткрыл один глаз и сразу же зажмурился.

— Ой! — застонал он. — Скажите мне правду: я умру?

Алиса подумала немного и ответила:

— Я не доктор, но положение очень тяжелое.

Глава 23. Пленники

— Ой, как мне тяжело погибать на земле, вдали от товарищей! Я хочу в небо, я хочу погибнуть, как орел, под облаками, — стонал вице-маршал.

— В следующий раз, — отрезала Алиса. — Сейчас вам это не удалось.

— Помоги мне, не бросай!

— А здесь много волков?

— Конечно, здесь очень много волков! Я тут раньше не был, но волков у нас везде много. Я истекаю кровью!

— А у вас есть пистолет? — поинтересовалась Алиса.

— Конечно, — ответил вице-маршал. — Я буду сражаться до последней капли крови!

— Давайте пистолет сюда. Я буду вас защищать.

— А не обманешь?

— Нет, не обману. И даю слово, что доведу вас до дома.

— Благодарю тебя, мой юный герой!

Дрожащей рукой вице-маршал вытащил пистолет и протянул его Алисе.

— Только не потеряй, — предупредил он, — оружие заряжено. Это личный подарок бывшего главнокомандующего за блестящую победу в финале соревнований по домино. Мы были с ним в одной команде. Трудно поверить, да?

— Я незнакома с вашим командующим, — сказала Алиса.

— А зря! Но ничего, когда вернемся, я тебя с ним познакомлю. Только учти, ему уже девяносто шесть лет и он не всех узнает.

В кустах послышался треск.

— Стреляй! — завопил вице-маршал. — Враги приближаются!

Но это оказался всего-навсего Пашка.

— Как ты тут, подруга? — спросил он.

— Все хорошо. Вот раненому летчику помогаю.

— Куда он ранен?

— Пашка, только не вмешивайся, ты же ничего не понимаешь в медицине! — Алиса подмигивала Пашке двумя глазами сразу, и он наконец что-то понял.

— Ага, — сказал он. — Раны кажутся мне очень опасными.

— Вот это я и хотела тебе сказать, — обрадовалась Алиса. — Вице-маршалу даже глаза открывать нельзя. Видишь, как кровь хлещет изо лба?

— Ой! — испугался вице-маршал. — А мозг не задет?

— Если он у вас был раньше… — начал невежливый Пашка.

— А у вас есть сомнения? — строго произнес вице-маршал.

Алиса поспешила его успокоить.

— Простите, — сказала она. — Мой друг владеет многими специальностями, но вот в медицине он ничего не понимает.

— То-то я и вижу, — пробурчал вице-маршал.

— Сейчас мы пойдем по лесу, — сказала Алиса. — Там много веток, сучьев, комаров и пауков. Вы можете повредить своей ране. Я предлагаю вам забинтовать глаза. Так будет спокойнее.

— Вот именно! — согласился вице-маршал. — У меня в кармане есть платок. Он даже чистый.

Алиса завязала вице-маршалу глаза. При этом она постоянно вздыхала и повторяла:

— Ах, какая опасная рана! Только бы дошел живым!

— Дойдет, — сказал бесчувственный Пашка. — Носилок здесь нет.

— А может, сбегаете за носилками? — оживился вице-маршал.

— А когда вернемся, то увидим, что на вас напали враги и увели в плен?

— Девочка, ну что ты говоришь? Кто меня возьмет в плен?

— Вон те генералы. Которые хотят задушить нашу свободу.

— Мы не в детском саду, и нечего придумывать чепуху, — сказал вице-маршал. — Разве ты не понимаешь, что петух петуху глаз не выклюет? Мы уже обо всем давно договорились и даже в гости друг к другу ходим. Пускай детишки воюют, они любят воевать!

— А если они не хотят?

— Да кто их будет спрашивать?

— Но это же нечестно! — возмутился Пашка.

— Если война кончится, что мы будем делать? — спросил вице-маршал.

— Работать пойдете, — ответил Пашка.

— Друг мой! — Вице-маршал схватил Алису за рукав. — Защити меня от этого наглого врага! Думаю, это шпион.

— Пашка, помолчи, человеку и так плохо, — миролюбиво сказала Алиса. — Он может в любой момент погибнуть от ран.

— Ой! — снова испугался вице-маршал. — А я вчерашний торт не доел!

— Вот видишь, — сказала Алиса. — У человека беда, он вчерашний торт не доел!

— А какой торт? — поинтересовался любознательный Пашка.

— Клубничный, со сливками. Если захотите, я вас обязательно угощу.

— Конечно, клубничный, конечно, со сливками! — согласилась Алиса.

— Приходите ко мне в гости! — пропищал вице-маршал.

— Мне врачи запретили есть торты с клубникой и сливками, — сказал принципиальный Пашка. — У меня от них икота начинается.

— Какой ужас! — ахнул вице-маршал.

— Мы его отдадим вашим маленьким летчикам, — сказал Пашка. — Они очень любят торты с клубникой и сливками.

— Нет, нельзя, — вздохнул вице-маршал. — Тогда они распустятся и откажутся защищать свободу.

— Пошли, — перебила вице-маршала Алиса, — пока наш вице-маршал не умер!

Вице-маршал послушно выбрался из кабины и положил Алисе руку на плечо. Он шел, высоко задрав к небу нос и мелко перебирая ногами, чтобы не споткнуться.

— А твой-то противник где? — Наконец Алиса улучила момент, чтобы расспросить Пашку о его бое.

— Улетел, не стал рисковать, — ответил Пашка.

— Ох, не нравится мне это, — сказала Алиса и тут же вспомнила механика Зеленого. — Он наверняка постарается вернуться. С подкреплением.

— О чем это вы там болтаете? — спросил вице-маршал. — Замышляете меня убить? Не надо этого делать!

Вице-маршал, конечно, не понимал, о чем говорят Алиса с Пашкой, потому что между собой они разговаривали по-русски.

Алиса ответила на языке планеты генералов — ведь она могла выучить любой язык в три минуты. И в этом нет ничего удивительного. Если ты знаешь только собственный язык, то выучить второй очень трудно, наверное, надо несколько месяцев его учить, а может быть, целый год. Но если ты выучил два языка, то третий учить легче, а четвертый — еще легче. Алиса, как вам, может быть, известно, к языкам имеет способности. А это значит, что когда она выучила язык племени Бритоголовых на Сердазе, то ей уже ничего не оставалось, как приниматься за мордовский, который конечно же потруднее, чем инопланетные языки. Правда, и среди инопланетных встречаются такие, которые сплошь состоят из свиста или даже кашля. Есть такой народ на одной отдаленной планете. Если ты подойдешь к их собранию или встретишь друзей, разговаривающих на улице, то можно испугаться, не случилась ли на планете эпидемия коклюша. Нет, просто собрались поболтать.

Пашка Гераскин к языкам не очень способен, да и не любит он их учить, так что приходится ему носить в ухе микропереводчик. А самый удивительный полиглот в их классе — это Аркаша Сапожков, который поставил себе цель — выучить все языки, которые раньше были на Земле, но исчезли. И народов уже нет, которые говорили на этих языках.

Он выучил даже три неразгаданных языка. По неразгаданным надписям. Аркаша говорит на этих языках, но ему никак себя не проверить, ведь он же единственный человек во Вселенной, который их знает!

Так что Аркаша Сапожков записался в филологическую экспедицию в древние времена к исчезнувшим народам. Теперь сидит ждет, когда подойдет очередь.

Так что Пашка с Алисой говорили между собой по-русски, а с генералами по-генеральски.

Убивать они генерала не собирались. Это генеральское дело — убивать людей. Причем каждый генерал понимает, что куда легче убивать своих, чем чужих. Ведь чужие сопротивляются, отстреливаются, а если уж становится совсем плохо — убегают. А своим куда деваться? Вот генерал нарисовал с утра пораньше на карте стрелки, и уже трубит труба: вставайте, берите ружья, и пошли! Не важно, что в вас будут стрелять, не важно, что генерал спросонья перепутал карты и забыл, как называется город, который он решил взять. Он-то снова улегся спать и не велел будить себя до полной победы.

Алиса шла через кустарник к своему самолету, вице-маршал с завязанными глазами ковылял сзади, трепеща от страха, а Пашка шел в стороне и искал грибы. Дело в том, что Пашка — страстный грибник и, куда бы он ни попал, сразу начинает смотреть, что за грибы здесь растут. Даже на дальних планетах искал. Хотя это опасно — ведь там растет, скажем, гриб, похожий на нашу сыроежку, а между собой здешние динозавры зовут его кверхуножкой, что на их языке означает: «Гриб, который кушать не надо, потому что один непослушный бронтозаврик съел его за обедом и откинул ножки».

Вот и Алисин самолет. Вокруг все тихо, вроде бы их не выследили.

— Итак, — сказала Алиса голосом учительницы из старого фильма, — сейчас я отвезу вас в больницу.

— В госпиталь, — поправил ее вице-маршал. — Нам, генералам и адмиралам, нельзя в простую больницу. У нас есть специальные больницы. Они называются госпитали.

Конечно, Алиса прекрасно знала, что такое госпиталь. И Пашка знал. Но он не удержался, чтобы не подразнить вице-маршала:

— А чем госпиталь отличается от больницы?

— Госпиталь лучше, — буркнул вице-маршал.

— И это все?

— Нет, это не все! — взревел вице-маршал, забыв о том, что он смертельно ранен. — Главное, что все врачи там ходят в форме и имеют чин, понятно? И если я маршал, то меня может лечить только генерал-майор, не ниже, понял?

— Понял, — сказал Пашка. — А меня кто же вылечит? Мышка-норушка?

— Где ваш госпиталь? — спросила Алиса.

— Бери курс на столицу, — скомандовал вице-маршал. — Сядешь на авиабазе, передашь меня в госпиталь, а сама вернешься в казарму.

— А что мне за это будет? — поинтересовалась Алиса.

— Наказание! — твердо ответил вице-маршал. — Ты — военный человек и понимаешь, что твое преступление должно быть строго наказано.

— Тогда я вас туда не повезу, — сказала Аписа. — Зачем мне лететь за наказанием?

— Это тебе даром не пройдет! Я тебя истреблю!

— Господин вице-маршал, — вмешался Пашка и подмигнул Алисе. — Думаю, мы с вами договоримся без этой предательницы.

— Что? Что ты говоришь? — удивился вице-маршал.

— Но, конечно, не бесплатно, — сказал Пашка. — Я ведь не ваш летчик, а враждебный. Так что многим рискую, если прилечу с вами в столицу.

— Не бойся, со мной тебя никто не тронет, — сказал вице-маршал.

— А вы меня домой отпустите? К маме и папе?

— Ты хочешь, чтобы я тебя домой отправил? — поразился вице-маршал.

— И как можно скорее! — подтвердил Пашка.

— Ну хорошо, я это устрою, — сказал вице-маршал. — Завтра летит наш космический корабль на Паталипутру. Он тебя и возьмет.

Алиса еле сдержалась, чтобы не возмутиться вслух.

Ведь это же наглая ложь! На этой планете еще не изобрели космические полеты! Он обманывает Пашку, чтобы скорее добраться до своей столицы. Алиса хотела предупредить Гераскина, но тот поднял руку: не волнуйся, подруга, все понимаю, не вмешивайся!

— Тогда рассказывайте, как лететь в столицу, — сказал Пашка.

— Очень просто, — ответил вице-маршал. — Пересечешь линию фронта и держи на северо-запад. Если тебя не подстрелят наши славные зенитчики, то увидишь центральный аэродром…

— И там Центр космической связи, — сказал Пашка.

— Что? Какой еще Центр? А, да, конечно, — Центр космической связи. А он нам зачем?

— Пашка просто уточнил, — сказала Алиса. — Потому что на всех центральных аэродромах всегда есть Центры космической связи.

— Есть у нас центр, все у нас есть! — проскрипел вице-маршал.

— Значит, мы спускаемся с вами в Центр космической связи, — задумчиво повторил Пашка и этим привел вице-маршала в ярость.

— Какой еще центр! Ты везешь меня в госпиталь!

— А если я перепутаю? — невинным тоном спросил Пашка. — Как мне не перепутать?

— Ну разве можно перепутать? — совсем разъярился вице-маршал. — Над космическим центром башня с часами, которые показывают неправильное время, а над госпиталем дырявый купол.

— Ничего не понимаю, — удивилась Алиса. — Зачем же показывать неправильное время?

— Но ведь мы же воюем? Воюем! К нам проникают вражеские шпионы. А шпион всегда спешит на встречу с другим шпионом или на поезд, чтобы передать важные сведения, которые он у нас украл. Он смотрит на большие часы на башне и думает, что у него еще час в запасе, а на самом деле он уже давно опоздал!

И вице-маршал захохотал, забыв, как опасно он ранен.

— Осторожнее, господин вице-маршал, — напомнила ему Алиса. — В вашем состоянии смеяться запрещено!

— Ах, забыл! — в очередной раз испугался вице-маршал.

Пашка посадил раненого с завязанными глазами на переднее сиденье, сам сел в заднюю кабину и приказал вице-маршалу ничего руками не трогать, чтобы не загубить самолет.

— Не трону, не трону, — согласился вице-маршал, — только ты поторопись, я чувствую, что мне становится все хуже и хуже. Если я умру в пути, история тебя не простит!

Пашка поднял руку, показывая Алисе, что готов к вылету. Тогда Алиса побежала к своему самолетику, который стоял на соседней полянке.

Когда Алиса поднялась в небо, она увидела, что Пашкин самолет стал похож на маленькую птичку — так далеко он улетел. Алиса прибавила газу.

Погода испортилась, подул холодный ветер, деревья под крылом покачивались, как будто это был не лес, а зеленое море, по которому шли широкие волны. Орел приблизился к Алисе, видно, думал, что родственник прилетел в гости, но вовремя спохватился и камнем пошел вниз.

Вдруг внизу засверкали искры.

Самолет Алисы качнуло — ну конечно, внизу линия фронта, вон и траншеи видны. Ее обстреливают враги, которые увидели на крыльях синий крест.

Алиса потянула рычаг управления на себя, и самолет начал быстро карабкаться вверх. Через несколько секунд вокруг появились белые полупрозрачные клочья облаков.

Пули врагов уже не достигали ее, и Алиса смогла снова погнаться за Пашкой.

Догнать его ей не удалось, но она увидела, как самолет Гераскина садится на поле аэродрома, почти пустого, если не считать нескольких покалеченных самолетов на самом краю и ангаров, где их ремонтировали.

Глава 24. Центр космической связи

Пашка подъехал к мрачному двухэтажному зданию, из которого, как палец, вырастала высокая башня с часами, которые показывали четверть третьего, тогда как на Алисиных часах было уже пять.

Алиса представила, как вице-маршал спрашивает Пашку:

— Долго нам еще до госпиталя добираться?

— Скоро будем, — отвечает Пашка, а сам все катит по земле к Центру космической связи.

Сверху Алисе было видно, как из дверей Центра вышел часовой и смотрит на самолет, который к нему приближается.

Пора помочь Пашке, который сделал все, как они договорились у реки: допытался у вице-маршала, где находится Центр космической связи, и прилетел туда, вместо того чтобы доставить оцарапанного маршала в госпиталь, и теперь ему надо попасть внутрь.

Алиса спикировала вниз, пролетела совсем рядом с неправильными часами и посадила самолет возле часового, который все еще никак не мог решить, что ему делать с Пашкиным самолетом, а теперь ему предстояло разбираться сразу с двумя.

Алиса выскочила из самолета раньше, чем тот остановился, и покатилась по траве, а самолет врезался в дверь Центра космической связи. Часовой еле успел увернуться, но свое ружье потерял, и теперь ему оставалось только ругаться.

Самолет Пашки стоял неподалеку, его пропеллер еще крутился. Пашка выпрыгнул из кабины, а вице-маршал кричал ему вслед:

— Куда ты меня привез, негодяй? Если это вражеский лагерь, учти, что живым я им не сдамся!

Ему никто не отвечал. Пашка убежал, а Алиса уже была у самого Центра.

Вице-маршал закричал из последних сил:

— Спасите меня, я умираю!

И тихо заплакал, так ему стало себя жалко.

Но никто не услышал вице-маршала, так как в это время Алиса и Пашка уже вбежали в большой вестибюль Центра.

— Только бы не заблудиться! — крикнул Пашка.

К счастью, он увидел стол, за которым должен был сидеть вахтер. Но вахтер, услышав грохот за дверями, убежал.

Стол был накрыт толстым стеклом, под которым лежал большой лист бумаги со всеми номерами телефонов. А возле каждого номера было напечатано не только название отдела, но и номер комнаты.

— Смотри! — крикнул Пашка.

Алиса кинулась к столу и в мгновение ока поняла, что передатчик стоит на первом этаже в комнате № 67.

Зал космической связи оказался огромным, а вот передатчик — стареньким, в основных портах Галактики такие передатчики давно уже отдали в детские сады и кружки юных космонавтов. Зато он был надежным и достаточно мощным.

Возле передатчика лицом к пульту сидели два техника.

— Простите, — сказал Пашка, небрежно поигрывая пистолетом, который он отнял у вице-маршала авиации. — Покиньте, пожалуйста, помещение. Проверка безопасности!

Может, на другой планете техники подняли бы тревогу и постарались разоружить ребенка, но здесь все было не так. Здесь дети воевали, они водили самолеты и стреляли из пушек. А взрослые благополучно отсиживались в тылу, только бы не рисковать своей драгоценной жизнью.

И поэтому, когда два юных существа в авиационных комбинезонах и шлемах и с настоящим пистолетом ворвались в Центр космической связи, дежурные техники на всякий случай не стали спорить. Будешь спорить, а в тебя выстрелят!

Техники быстренько поднялись со своих кресел, и один из них спросил:

— А можно мы в столовую пойдем? У нас как раз обед начинается.

— Идите, — разрешила Алиса, — и можете не торопиться.

Техники поспешили прочь, а Пашка быстро закрыл на крючки все три двери, которые вели в комнату с передатчиком, и встал посреди комнаты, держа пистолет наготове, чтобы отстреливаться до последнего патрона.

Алиса заняла место техника и вызвала Галактический центр.

— Галактический центр слушает, — ответил ей приятный голос.

— Как хорошо, что вы сразу ответили! — воскликнула Алиса. — Я боялась, что не успею с вами связаться.

— Откуда вы говорите? Эти координаты нам неизвестны.

— Нам нужна немедленная связь с Галактической полицией, — сказала Алиса. — Дело очень важное. Мы раскрыли преступление космического масштаба! Честное слово!

— Кто говорит? Повторите ваши координаты! — ответил дежурный по Галактическому центру. Видно, он решил, что кто-то шутит, потому что голос Алисы был слишком детским.

— Назови ему имя комиссара, — посоветовал Пашка.

В дверь зала постучали.

— Скорее же! — умоляла Алиса. — Соедините меня с комиссаром Милодаром. Он — шеф Галактической полиции на планете Земля.

— Какая Земля?

— Земля. Солнечная система.

— Проверяю ваши данные, — послышалось в ответ.

В дверь молотили все сильнее.

— Если я не успею поговорить с комиссаром Милодаром, — сказала Алиса, — передайте ему: мы находимся в плену на планете, где идет война и гибнут украденные дети.

— Наверное, вы все же шутите, — с сомнением в голосе сказал дежурный по Галактическому центру.

Ба-бах! — в дверь ударили чем-то тяжелым. Кажется, таран на этой планете уже изобрели.

Ба-бах! — разбежались и ударили вновь. К счастью, двери оказались крепкими.

— Комиссар Милодар не выходит на связь, — раздался голос из передатчика. — Жена говорит, что его нет дома. Он уехал по делам.

— Это его голографическая копия поехала по делам! — в отчаянии закричала Алиса. — А сам Милодар, как всегда, сидит у себя в кабинете под Антарктидой. Вызывайте его снова. Вы меня запеленговали? Меня зовут Алиса Селезнева!

Кто-то начал палить в дверь. Выстрелы раздавались все чаще.

Дверь зашаталась.

— Нас штурмуют! — крикнула Алиса.

И тут же космостанция работать перестала. По экранам пошли зигзаги, послышался неровный глухой шум. Кто-то заглушил передачу. Наверное, в Галактическом центре не успели запеленговать Алису. Они там не смогут определить, откуда, из какого созвездия, из какой черной дыры звала на помощь Алиса.

Под напором наступавших дверь упала.

Сразу двадцать генералов ворвались внутрь.

— Стой, стрелять буду! — закричал Пашка, целясь в них из пистолета.

— Это мой пистолет! Это мой пистолет! — Алиса с Пашкой увидели вице-маршала. Он был без повязки. Его несли на носилках. — В моем пистолете пули шоколадные, с начинкой! Сам заряжал!

В этот момент рухнула задняя дверь, которая вела в столовую. Из столовой выбежало множество техников и полковников.

Обе толпы ринулись навстречу друг другу. Алиса с Пашкой отскочили в сторону, но убежать не смогли.

Генералы и полковники навалились на Алису с Пашкой, и получилась куча-мала. Они чуть не задушили Алису.

Алиса отбивалась, сражалась как львица. Пашка тоже бился, царапался и дрался как мог.

Но через несколько минут наши герои, избитые, исцарапанные не меньше, чем вице-маршал в своем последнем бою, со связанными руками, оказались в вестибюле Центра космической связи.

Напротив сплошным рядом сверкающих мундиров, погон и орденов стояла стена генералов и полковников.

— Будем судить? — спросил генерал-интендант Хлом.

— Какого дьявола судить! — взревел неизвестный полковник. — Расстрелять, чтобы всем было неповадно!

— Тогда мы сделаем так, — сказал вице-маршал авиации. — Раз мне пришлось тяжелее всех и я на себе испытал коварство и жестокость этих предателей, которые бросили меня умирать в лесу…

Генералы засмеялись — уж очень здоровеньким выглядел их вице-маршал. Если, конечно, не считать царапин на лбу.

— Прекратить смех! — обиделся вице-маршал. — Я страдаю. И я требую, чтобы их жестоко наказали. Предлагаю смертную казнь через расстрел.

— И патронов не жалеть! — крикнул из толпы генерал-майор Хляф.

— Я предлагаю, — продолжал вице-маршал, — собрать на площади перед казармами наших юных солдатиков. Пускай полюбуются!

— Я знал, что вы этого пожелаете, мой вице-маршал! — воскликнул Однорукий. — Все юные добровольцы построены на плацу и мечтают поскорее насладиться казнью предателей! Прошу всех во двор.

Оказывается, казармы юных добровольцев располагались рядом.

Когда Алису вытолкнули во двор, где она недавно училась летать, она увидела, что все маленькие солдатики уже построились в две шеренги, спиной к казарме. Напротив стояла повариха и держала в руках настоящий торт, очень вкусный на вид.

Алису с Пашкой поставили у стены лицом к юным добровольцам. Генералы столпились в сторонке.

Однорукий инструктор вышел вперед и остановился. В руке он держал винтовку.

— Если среди вас найдется доброволец, который расстреляет этих жестоких преступников, предателей, которые разбомбили детский сад и жестоко убили множество бабушек и дедушек, он получит торт!

— УУУУУ! — злобно загудели генералы, выражая свое глубокое возмущение поступком Алисы и Пашки.

— Это неправда! — Алиса старалась перекричать генералов, но разве их перекричишь, если они уже решили кого-нибудь расстрелять?

Никто из маленьких летчиков не откликнулся. А Гаррик, которого Алиса заметила в шеренге еще издали, даже подмигнул ей, будто хотел сказать: не бойся, все еще обойдется!

А Алиса подумала: это только в приключенческих фильмах или книжках бывает — героев собираются расстрелять или сжечь на костре, но тут скачет наша кавалерия, а впереди командир эскадрона на белом коне…

— Желающий примерно наказать зарвавшихся врагов свободы, — кричал Однорукий, — скушает целый торт и получит звание старшего лейтенанта!

Повариха сделала несколько шагов вперед и подняла торт на вытянутых руках, словно спортивную штангу.

Генералы зашумели. Кто-то из них закричал:

— Да за такой торт я свою бабушку расстреляю!

И тут из рядов детей вышел длинный, как каланча, бывший ребенок, а нынче турист и путешественник во времени Остап Нетудыхата.

— Можно я все сделаю? — сказал он. — Я ничего не имею против моих товарищей, но когда я узнал, что они уничтожили целый детский сад, мое доброе сердце перевернулось. Я должен признаться, что являюсь принципиальным противником насилия и в жизни даже комара не прихлопнул. Но таких предателей, таких негодяев, как Алиса и Гераскин, который вообще не наш, а лазутчик с того берега, я собственными руками растерзаю! Давайте мне торт!

Генералы дружно захлопали в ладоши. Им понравилось выступление Остапа.

— Ты что, Остап? — спросил Пашка. — Ты забыл, что мы с тобой с Земли, что мы вместе попали в плен к этим… попугаям?

— Мы отдельно попали, — отрезал Остап. — Ты сам по себе, а я добровольно перешел на сторону борцов за свободу.

Генерал-интендант приблизился к Остапу, пожал ему руку и сказал:

— Из такого материала, как ты, и делаются настоящие генералы! Для нас с тобой нет ни брата, ни друга, ни родителей, а есть историческая необходимость! Ты меня понял?

— Так точно, господин генерал-интендант! — откликнулся Остап.

Однорукий вынес Остапу большой пистолет, прямо пушку.

— Не промахнешься? — спросил он и сделал знак поварихе.

Повариха подошла поближе. И тут Алиса увидела, что она плачет.

— Ты что? — спросил Однорукий.

— Девочку жалко, — ответила повариха, всхлипывая.

— Что поделаешь, — заметил Однорукий. — Тяжелый век, тяжелые испытания для нашей доброты. Посмотри на молодого человека Остапа. Может, и ему жалко, но он жалости не показывает.

— Мне не жалко, не жалко! — закричал Остап. — Я с вами!

— Тогда начинай! — велел вице-маршал. — Они же хотели моей смерти!

Остап поднял пистолет. Рука его дрогнула. Он не был смелым, просто хотел отличиться и отведать сладенького.

— Алиса, — попросил он, — закрой глаза, пожалуйста. А то мне неудобно как-то. Ты смотришь, а я стреляю.

— И не подумаю! — сказала Алиса.

— Ну, я прошу тебя!

— Ты трус! — крикнула Алиса.

А Пашка даже засмеялся, хоть ему совсем не было смешно.

— Ну, как знаешь! — разозлился Остап. — Ты сама напросилась!

Он снова поднял пистолет, но вместо Алисы увидел перед собой невысокого, крепкого, черноволосого, курчавого человека, похожего на цыгана, а может быть, на древнего грека.

Человек был одет в скромный мундир без знаков отличия, а руки он сложил на груди.

— Стреляй, юноша, — сказал он. — Но учти, это будет твой последний выстрел!

— Ой! — закричал Остап. — Это кто такое? Его здесь не стояло! Уберите его!

Комиссар Милодар — а вы уже, конечно, поняли, что это был комиссар Милодар, — сверкнул жемчужными зубами и не двинулся с места.

В толпе генералов поднялся шум.

— Уберите хулигана! — раздались голоса. — Что он здесь делает? Кто его сюда пустил? Наверное, это шпион.

— Алиса, Паша, отойдите с линии огня, — приказал комиссар Милодар. — А то они с перепугу еще стрелять начнут.

Алиса с Пашкой послушались комиссара и кинулись в сторону. Благо все внимание было приковано к Милодару.

— Остап Нетудыхата, — строго сказал комиссар, — твои родители ждут тебя не дождутся в городе Кривой Рог. Ты, кстати, так и не написал контрольную по русскому языку. Дай-ка сюда пистолет.

И тут Однорукий выхватил саблю и кинулся к комиссару. Милодар только саркастически улыбался.

Однорукий взмахнул саблей и… о, ужас!

Отрубил голову комиссару Милодару.

— Ура! — закричали генералы, которые уже успели перепугаться, потому что среди генералов смелых людей не бывает. Смелые люди погибают в лейтенантском чине, в крайнем случае, в чине капитана. Но до генерала не дослуживаются.

Голова комиссара Милодара слетела с плеч и упала на землю.

— Ах! — воскликнула повариха. — А такой красивый молодой человек был! Надо бы поосторожнее.

Однорукий сделал шаг к голове. Он хотел поднять ее и показать генералам, но когда он наклонился, то увидел, что голова улыбается. И это было так страшно, что инструктор хлопнулся в обморок.

А тело Милодара без головы не упало и даже не собиралось падать. Совсем наоборот. Тело сделало несколько шагов, наклонилось, подняло свою голову и повернуло ее лицом к генералам. Голова показала им язык.

Тут уж в обморок от страха упали почти все генералы. Кроме генерала-наблюдателя, который был слепым уже шесть лет, но никто этого раньше не замечал.

— Спасибо, комиссар! — крикнула Алиса. Она первой подбежала к комиссару, за ней — Пашка. — Вы пришли вовремя, точно как красная кавалерия.

— А я думаю, — ответила голова Милодара, которую он все еще держал в руках, — что я правильно использую голограмму для неожиданных командировок. Меня, как ценного руководителя, надо беречь. А если я сам себя беречь не буду, кто же меня будет беречь? — С этими загадочными словами комиссар поднял голову и приставил ее на место. Проверил, правильно ли сидит, а потом сказал генералам: — Через десять минут сюда прилетит патрульный крейсер Галактической полиции. Считайте, что вы все арестованы за преступления против человечества. И благодарите молодых людей — Алису и Пашу, которые смогли дать о себе знать. Мы их, конечно, и без того искали и вот-вот бы нашли, но благодаря тому, что они пробрались в Центр космической связи и дали сигнал, удалось избежать многих жертв. По крайней мере, их самих не успели расстрелять.

Тут комиссар обернулся к Остапу и сказал:

— А ты, мальчик, брось пистолет, брось. Он все равно не стал бы стрелять. Все оружие на этой планете уже выведено из строя особыми миротворческими лучами.

Остап выронил пистолет и сквозь слезы быстро заговорил:

— Я прошу вас понять меня правильно. Я заблудился во времени, я вообще живу сто лет назад, меня нельзя наказывать, потому что я жертва…

— Мы тебя немедленно отправим домой, — сказал комиссар, — в конец двадцатого века. Пускай тебя учат, может, еще станешь человеком.

— Я постараюсь, — пообещал Остап. — Честное слово, постараюсь!

Некоторые генералы все же успели убежать и скрылись в горах. Но их выловили собственные же соседи. Бегающий по лесу, никому не нужный генерал — зрелище дикое, нелепое и даже смешное.

Тут над двором завис катер патрульного крейсера.

Из него на небольших крыльях вылетела агент Кора Орват.

Она сразу бросилась обниматься с Алисой. Потом увидела торт, который повариха все еще держала на вытянутых руках, и приказала:

— А ну, отдайте его детям! Они же голодные!

— Как можно? — удивилась повариха. — Это же не просто торт, а наградной торт!

— А это не просто дети, а военнопленные дети! — ответила Кора Орват. — Им нужно усиленное питание!

Глава 25. Невесты

Кора первым делом спросила Алису:

— Ты Бууку не видела?

— Пока нет, — ответила Алиса. — Не знаю, где ее искать.

— Ты не знаешь, где ее спрятали? Может быть, она в тюрьме, в подвале?

— Она заколдована, — предположила Алиса. — С помощью науки.

— Ну, говори, говори! — оживилась Кора.

— Пока не проверим, ничего не скажу, — уперлась Алиса.

— Если не скажешь, я тебе не друг! — рассердилась Кора.

Алиса на угрозу не поддалась.

— Разговор идет не о нас с тобой, — ответила она, — и не о нашей дружбе. Помнишь, мы говорили о любви?

— Тебе еще рано об этом думать!

— Думаю, здесь замешана любовь, — загадочно произнесла Алиса.

Коре оставалось только развести руками. Ничего больше она от Алисы так и не добилась.

— Ты не знаешь, где Гай-до? — спросила Алиса. — Мы его оставили на Пересадке, и он не знает, что с нами случилось. Он, наверное, страшно переживает.

Кора рассмеялась:

— А ты думаешь, как я сюда прилетела? И вообще, как мы тебя нашли? Гай-до носился вокруг Пересадки и подавал сигналы бедствия. Никто не мог его укротить, как коня, который потерял своего хозяина. Он только со мной согласился лететь.

— Тогда бери Пашку, — скомандовала Алиса, — и бегите на Гай-до. А у меня тут осталось одно маленькое дело.

Алиса поспешила на кухню к поварихе.

— Мне нужна баночка яблочного компота, — сказала она поварихе.

Толстуха сразу сообразила.

— Того самого, гесперийского? — спросила она.

— Того самого.

Повариха была тихая, послушная. Генералов она уже не одобряла и всех детей просила, чтобы они подтвердили, как она с самого начала была против войны.

Освобожденные дети собрались на кухне. Тут были и павлонийцы, худенькие, маленькие и страшно голодные, были зеленые трехглазые дети с Веселинии, были ушаны и даже синекожие бородатые малыши с Трехглава.

Повариха прикрикнула на детей, чтобы не шумели и подождали, а сама вынесла Алисе баночку с желтым компотом.

— Столовая ложка перед едой, — сказала она.

Поблагодарив повариху, попрощавшись с Гарриком и Стуччи, которые сидели на солнышке и ждали, когда за ними прилетят родители, Алиса помчалась на поле, где ждал Гай-до. Он так переживал, что даже немного похудел. Хотя так, наверное, с кораблями не бывает.

Но разве Гай-до — обыкновенный корабль?

— Алиса, — загудел Гай-до издали. — Я уж и не чаял увидеть тебя живой!

— Ну что со мной может случиться!

— Бедненькая, ты и не знаешь, сколько детей погибло на этой злодейской планете!

Забравшись в Гай-до, Алиса увидела Пашку, любовавшегося своим отражением. При виде друга Алиса ахнула, но Пашка поднял вверх палец и сказал:

— Спокойно, подруга! Жизнь продолжается.

Кора уже сидела перед пультом управления.

— Куда держим путь, Алиса? — спросила она.

— Космический ловец превращал детей в камни, — сказала Алиса. — Но взрослые ему были не нужны, а уж тем более воспитатели и преподаватели. Вот он и придумал…

— Что придумал? — не понял Пашка.

— Курс на планету Суперболото! — скомандовала Алиса.

— Есть, Суперболото! — откликнулся Гай-до.

Лететь было недалеко, и по дороге Алиса рассказала Пашке грустную историю Арсения Патрикеева и его любви к царевнам-лягушкам. Правда, нечуткий Пашка постоянно перебивал и посмеивался. Ему такая любовь казалась смешной.

На Суперболоте был вечер, по лужам моросил мелкий дождик. Четыре лягушки в коронах, что жили вместе с Арсением, выбрались из палатки и сидели в ряд на берегу — они любили дождь.

— Как живете, Арсений? — спросила Алиса.

Арсений напоминал собственную тень.

Он не ответил, только махнул рукой.

Лягушки смотрели на него, не отрываясь.

— Вы думаете, они меня любят? — грустно спросил Арсений. — Ничего подобного — им тараканов захотелось.

— Надеюсь, что смогу тебе помочь, — утешила геолога Алиса.

— Даже мама мне не может помочь, — безнадежно махнул рукой Арсений.

— Но я не могу ручаться, — сказала Алиса, — что все четыре лягушки окажутся вашими царевнами.

— Не понял, — удивился Арсений. — У них же короны!

— Сейчас все узнаем! — сказала Алиса.

Она достала баночку с компотом из гесперийских яблок и попросила Арсения принести столовую ложку.

Лягушки, увидев, что Алиса открывает баночку с компотом, дружно поскакали к ней и окружили ее плотным кольцом.

— Понимают! — крикнула Алиса.

— Что понимают?

— Они этот компот уже пробовали. Мы с Пашкой — тоже. Это превращатель. Раз выпьешь — превратишься в камень или лягушку. Еще раз выпьешь, вернешься в прежнее состояние.

— Но при чем тут лягушки? — воскликнул Арсений.

— А при том! Представьте себя на месте космического ловца. Вот он напал на очередной детский садик, превратил ребятишек в камни. А что ему делать с воспитательницей, которая конечно же его запомнила? Вот он обманом или силой превращает ее в лягушку и сбрасывает на Суперболото. А чтобы они отличались от обычной, даже самой крупной лягушки, он надевал на них короны. Правильно я говорю, лягушки?

Все четыре лягушки дружно квакнули.

Алиса налила снадобье в столовую ложку и протянула первой лягушке. Та чуть не проглотила компот вместе с ложкой.

Все смотрели на нее и считали. А вдруг Алиса ошиблась?

Внезапно лягушка превратилась в зеленую женщину с тремя глазами.

— Спасибо, — сказала женщина. — Я действительно воспитательница детского садика на Веселинии. Где мои воспитанники?

— Ой, — ахнул Арсений. — Это не моя невеста!

— Разумеется, — сказала бывшая лягушка.

— Моя мама не переживет!

— Арсений, — сказала трехглазая воспитательница детского садика, — еще не вечер!

Тогда Алиса протянула ложку с компотом второй лягушке.

— Ох! — сказал Арсений. — Она тоже не красавица!

С точки зрения Арсения, ушанка с Паталипутры не относилась к числу красавиц.

— А у себя на планете, — обиделась ушанка, — я слыву красоткой. Вот так!

— Вас тоже космический ловец превратил? — спросила Кора.

— Он самый!

Алиса уже протягивала ложку третьей лягушке.

— Ура! — закричала Кора и кинулась к бывшей лягушке, а ныне своей подруге Бууке из племени баамбуков.

Они обнялись и закружились, они танцевали и смеялись.

Арсений готов был заплакать.

— Что скажет мама?! — повторял он. — Сколько истрачено тараканов!

— Погодите, Арсений, — сказала Алиса и протянула ложку компота самой скромной и некрупной лягушке.

Арсений даже глядеть не стал.

— Сейчас из нее получится осьминог, и ждет она не человека, а доброго осьминожьего молодца! — пробурчал он.

— Простите, — послышался нежный голос, — что я доставила вам столько хлопот, Арсений Борисович. Я сейчас уйду.

Арсений обернулся на нежный голос и увидел сказочной красоты и удивительной скромности девушку с золотыми волосами.

— Не может быть! — воскликнул он. — Неужели мне наконец повезло?

— Я давно ждала тебя, мой суженый, — мелодично произнесла царевна. — Со мной все в порядке. Я работаю на Земле в подготовительном классе школы номер шестьсот двадцать города Петербург. За красоту и хороший характер меня с детства прозвали царевной.

— Я влюблен в вас, царевна, — прошептал Арсений, не сводя глаз с девушки.

— Но мы должны отыскать мой класс…

— Я лечу с вами, — решительно сказал Арсений. — Не могу же я потерять вас снова?! Ни на минутку. Моя мама этого не переживет.

— Пора возвращаться, — сказал Гай-до. — Дети ждут.

— Да, надо возвращаться, — согласилась Кора. — Нашим царевнам нужно отыскать своих несчастных воспитанников. Но что делать с Пашкой?

— А что со мной делать? — удивился Пашка.

— Тебя нельзя показывать детям! У тебя не лицо, а сплошной синяк!

— Ну и что такого?! — возмутился Гераскин. — Это боевые шрамы! Вон на Остапа посмотрите, ему куда больше досталось! Он на меня уже пожаловался в Организацию Галактических Наций.

— Другого я от него и не ждала, — сказала Алиса.

— А нам этот мальчик нравится, — хором сказали царевны-лягушки.

Тут все погрузились на Гай-до и полетели обратно на планету генералов, чтобы отыскать похищенных детей.

Глава последняя. Без номера и названия

Прилетев домой, Алиса первым делом разыскала черный камень, который нашли в утробе большого звездного дракончика и с которого началась наша история.

Потом она налила в блюдце компота из гесперийских яблок — у нее еще чуть-чуть осталось после лягушек.

В компот Алиса положила черный камень.

Раздался звон и грохот, блюдце раскололось, компот брызгами разлетелся во все стороны, а на столе появилась толстая дама, похожая на снеговика. Состояла она из трех шаров, ножки ее напоминали ножки рояля, а между угольными глазками торчал красный нос, удивительно похожий на морковку.

— Не надо объяснений! — хрипло воскликнула дама. — Я все знаю, Алиса! Я так надеялась на тебя! Ведь если бы не ты, оставаться бы мне камнем навсегда!

— Я тоже рада вам помочь, — сказала Алиса. — А кто вы такая?

— Мы чуть было не встретились, — вздохнула дама. — Я работала в справочном бюро для Солнечной системы на астероиде Пересадка. Однажды ко мне подошел человек с длинными усами и мешком в руке и спросил, как пройти к посольству никакой страны. Этот человек мне понравился, мы разговорились, даже пообедали вместе. Он стал хвастаться, какой он великий, и показал, что в мешке у него черные камни. Он рассказал мне, что это не просто камни, а заколдованные дети. Ах, как я возмутилась! Я пригрозила ему, что пожалуюсь в Галактическую полицию. Но меня подвел аппетит…

— Как так подвел аппетит? — удивился робот Поля, который слушал эту душераздирающую историю, стоя в дверях.

— Он сказал мне: «Сначала компот допей, Маруся!» И подвинул ко мне чашку яблочного компота. Я решила, что не стоит отказываться. Вот и выпила на свою голову! Через пять минут я уже была черным камнем, а на следующий день космический ловец сказал, что ему некуда меня девать, и выкинул в открытый космос. А там меня вскоре проглотил большой звездный дракончик… Вот и вся моя история. Остальное вам известно!

— Это же убийство! — ужаснулся робот Поля. — Его будут судить!

— Угостите меня чаем! — взмолилась бедная женщина. — Мне пора возвращаться на Пересадку. Обеденный перерыв давно кончился, а справочное бюро все еще закрыто.

— Какой может быть чай! — воскликнула симферопольская бабушка, которая как раз вошла в комнату. — Через пять минут обед. Прошу всех за стол. Сегодня у нас пирог с белыми грибами.

— А пирог большой? — спросила Алиса.

Алиса и чудовище

Глава 1. Герасик в опасности!

Алиса закончила делать уроки и только собралась идти гулять, как в окно постучали.

На карнизе сидела взъерошенная белая ворона.

Алиса открыла окно.

Ворона спросила:

— Ты кто такая?

— Алиса.

— Фамилия?

— Селезнева. А зачем тебе это знать?

— Потому что положение очень серьезное. Даже опасное. Тебя могли подменить. Нужна осторожность. Вот скажи, например, как меня зовут?

— Тебя зовут Дурындой, — сказала Алиса.

— Приблизительно угадала. Тогда скажи мне, где я живу?

— Ты живешь в эпохе легенд между третьим и четвертым ледниковыми периодами.

— Смотри-ка! — удивилась ворона. — Если тебя и подменили, то сделали это очень ловко.

— Уважаемая ворона, — сказал домашний робот Поля, который вошел на голоса в комнату и слушал весь разговор. — Не говорите глупостей. Это самая настоящая Алиса Селезнева. Я ее еще в младенчестве качал на колене.

— Вот еще не хватало! — закричала Дурында. — Чтобы маленьких детей качать на железных коленках! Вы хотите, чтобы у них на попках были синяки?

— Очень даже глупо! — сказал Поля. — Я не железный, а пластиковый, и у меня вполне мягкие коленки. Если хотите, можете попробовать.

— Он сошел с ума! Я вообще никогда не сажусь мужчинам на колени, потому что у меня такие нежные перышки.

— Дурында, — сказала Алиса. — Ты зачем ко мне прилетела?

— Понимаешь, — ответила Дурында и посмотрела в небо, — у нас в эпохе легенд надвигаются ледники. Погода портится с каждым годом. А у меня нет теплого зонтика.

— Чего-чего? — удивился Поля.

— Помолчи, железная кукла! — крикнула Дурында. — Повторяю по буквам. Мне грозит бронхит!

— Чем же я могу тебе помочь? — спросила Алиса.

— А чем хорошие люди помогают хорошим воронам? — спросила Дурында. А так как Алиса промолчала, то Дурында сама ответила на свой вопрос: — Хорошие девочки дают воронам монетку. Желательно золотую. Но можно серебряную. У нас в эпохе легенд другие монетки не ходят.

Алиса пожалела Дурынду. В самом деле, климат в эпохе легенд ухудшается. Ворона мерзнет. Правда, Алиса не представляла себе, как можно сделать теплый зонтик. Но спрашивать не стала — ворона начнет кричать, ругаться, а объяснить толком не сможет, такая уж она бестолковая птица.

— Поля, — сказала Алиса, — как ты думаешь…

Она не смогла закончить вопрос, потому что Поля сразу обо всем догадался.

— Я все понимаю, — сказал домашний робот, который желал, чтобы его называли домроботником, — всю жизнь я посвятил собиранию скромной маленькой коллекции монеток, второй такой нет ни у одного домроботника. Впрочем, второй такой нет и ни у одного коллекционера. Моя коллекция состоит только из очень ценных и редких монеток. Это единственная радость в моей трудной жизни. И вот приходит человек, которого я люблю и уважаю, которого я качал в детстве вот на этих коленках, и говорит: железная кукла, расстанься со своей коллекцией. И вы знаете, что я сейчас сделаю? Я сейчас пойду, принесу вам мою коллекцию, кину ее вам в лицо, а потом брошусь с двадцатого этажа, чтобы покончить с моей неудавшейся жизнью.

— Ой! — испугалась птица Дурында. — Такого греха на душу я не возьму. Нет, лучше воспаление легких! Лучше смерть от ангины, чем мучения этой несчастной железяки.

Алиса слушала этих двух обманщиков и еле сдерживала смех.

Она отлично понимала, что Поля — великий мастер выпрашивать, выцыганивать подарки у всех окружающих. Половину его коллекции собрали Алисины одноклассники, остальное — папины и мамины знакомые. Ну и, конечно, Поля немало монет собрал на улицах. Попробуй пошли Полю по делу. Он вернется на три часа позже, чем его ждали, потому что заодно обойдет все соседние улицы, глядя под ноги — а вдруг кто-то обронил монетку? Несколько раз Поля даже ездил в туристические круизы, чтобы посетить как можно больше стран и там добыть себе монеток для коллекции. Однажды он был в Риме. В том великом и древнем городе есть очень красивый фонтан. И все, кто приезжает в Рим, кидают в фонтан монетки, потому что живет такое поверье: кинул монетку, вернешься в Рим снова. А всем, как вы понимаете, хочется приехать в Рим снова. Как только Поля увидел, сколько монеток лежит на дне фонтана, он прыгнул в воду и принялся собирать деньги. А эти денежки трогать нельзя — они лежат весь день, а ночью приходит специальный монетосборщик, который все из фонтана вынимает и относит в банк. А потом на эти деньги фонтан чистят и ремонтируют.

Вы можете себе представить, что тут началось! Туристы кричат: «Грабеж! Мы не для того кидаем монеты в фонтан, чтобы какой-то робот на этом обогащался!»

Прибежала полиция, Полю схватили и посадили в тюрьму.

Пришлось Алисиному папе профессору Селезневу срочно лететь в Рим и выручать коллекционера.

— Поля, — сказала Алиса. — Пожалуйста, прекрати изображать из себя несчастного бедняка! Вынь из мешка в кладовке менную монетку и отдай Дурынде.

— Я разорен! — заныл Поля, но послушался и поплелся за монетой.

— Я тебе тоже кое-что дам, — сказала Дурында, — только сначала проверю, хорошая ли монета!

— Что случилось? — спросила Алиса. — Я чувствую, что-то случилось.

— Ах, ничего особенного, — ответила Дурында. — Подождем, посмотрим на монетку, а потом перейдем к нашим делам.

Тут вернулся Поля и протянул Дурынде монетку.

Довольно маленькую и сильно потертую.

Дурында поглядела на нее, склонив взъерошенную голову, потом взяла в когти и попробовала надкусить клювом.

— Так я и думала, — сказала она. — Это, конечно, не золото и уж тем более не серебро. Это самая настоящая медяшка! Позор и стыд тебе, Алиса! Ты, оказывается, еще и жадная.

Алиса повернулась к Поле и так посмотрела на домроботника, что тот только кивнул и кинулся прочь из комнаты. Возвратился он ровно через секунду и приволок целый мешок монет.

Он бросил его Алисе под ноги и заявил:

— Вот все, что у меня есть! Я умываю руки!

Так как Алиса знала, что у Поли есть еще шесть таких мешков, она пропустила слова робота мимо ушей, достала из мешка пригоршню монет и нашла среди них одну золотую. И отдала ее Дурынде.

Поля ушел из комнаты, рыдая.

— Где валидол? — причитал он. — Где сердечные капли?

— Какие еще сердечные капли! — закричала ему вслед ворона. — Ты что, ими суставы смазывать хочешь?

Она спрятала монету за щеку, а из-за другой щеки вытащила свернутую в трубочку бересту.

— Тут тебе письмо, — сказала она.

Алиса знала, что в эпоху легенд бумаги еще не было и на Руси писали на бересте, на березовой коре, заостренными палочками.

На бересте кривыми буквами было написано:

«АЛИСА СПАСИ ТЫ САМА ВИНОВАТА».

— Что это значит? — удивилась Алиса.

— Это Герасик написал.

— Герасик? Мальчик из эпохи легенд?

— Он самый, несчастный крошка.

— Так чего же ты время тянешь! — рассердилась Алиса. — Монетки выпрашиваешь, а у человека беда.

— Она такая! — закричал из коридора Поля.

— Не знаю я какая, — сказала ворона. — Но если я, несчастная птичка, о себе не позабочусь, то кто обо мне позаботится? Ведь мне пенсии не положено, помру на старости от голода. А кто будет виноват? Кто?

— Кто?

— Алиса и другие люди, которые не позаботились.

— Дурында, пожалуйста, не отвлекайся. С Герасиком случилось что-то ужасное. Иначе бы он не стал просить помощи. Он же ужасно гордый.

— Сидит Герасик в подвале и ждет казни, — сказала Дурында. — И никто ему не поможет, так что спеши, не спеши — дело сделано!

— Так что случилось?

— А случилось то, что твой любимый Герасик — вор и грабитель.

— Этого не может быть. Герасик — честный первобытный человек. И мой друг. А мои друзья не воруют и не грабят.

— И я тоже?

— Ты мне не друг, Дурында. Ты довольно подлая, лживая и даже вороватая птица.

— Вот именно! — сказал Поля из коридора.

— Говори, Дурында, — попросила Алиса.

— Твой Герасик забрался в королевский дворец Другого сказочного королевства и ограбил его, но попался.

Алиса только руками развела. Она знала, что Герасик живет в эпохе легенд, когда людей еще почти не было, а на земле обитали сказочные существа, которые потом, когда стало совсем холодно от ледника, большей частью вымерли или спрятались, как гномы, под землю. Герасик и его старый отец жили в избушке на краю леса, и хорошо еще, что не все волшебники, оборотни или лешие были злобными людоедами. Встречались среди них и порядочные люди. Герасик дружил с Красной Шапочкой и Снегурочкой, был у него знакомый богатырь, и поэтому хоть они с отцом бедствовали, но кое-как существовали, построили избушку и надеялись пережить тяжелые времена. А знаете почему? Потому что люди умеют работать, а волшебные существа ничего делать не умеют. Бездельники они.

Герасик не только пахал землю и плотничал, он еще был изобретателем и очень хотел научиться читать и писать, изобрести колесо и самолет и стать образованным человеком. Алиса ему сочувствовала, но думала, что, наверное, в эпоху легенд рано еще изобретать самолет, благо у волшебников водились когда-то ковры-самолеты.

Герасик Алису уважал и слушался, но он был человеком с характером и, как та самая кошка, гулял сам по себе.

— Что он украл? — спросила Алиса у Дурынды.

— Жутко подумать! Он совершил сразу два страшных преступления.

— Какое первое?

— Он забрался в королевский дворец, залез в комнату бывшего принца и утащил оттуда учебник грамматики.

— А второе преступление?

— Оно еще ужаснее! Ведь в наши времена только волшебникам и знатным персонам разрешается читать и писать. Все остальные обязаны быть неграмотными. Если ты крестьянин или моряк и решил учиться читать, тебе в два счета голову оторвут. И это правильно.

— Почему же?

— А не нужно это простым людям. Я вот не читаю, не пишу и отлично прожила первые триста лет.

Алиса поняла, что Дурында говорит правду. Для нас с вами это звучит удивительно и даже дико. А тогда, в эпоху легенд, люди подчинялись вот таким странным правилам. Что-то Алису смутило в словах вороны… Ага!

— Скажи, Дурында, почему ты сказала «бывший принц»? Он стал королем? Или погиб? Или уехал?

— Его нет на месте.

— А на каком же он месте?

— Молчи! — крикнула Дурында. — Это же государственная тайна!

— Прости, я не знала. А где сейчас Герасик?

— Ждет казни, где же еще! А может, его и казнили.

— Не может быть!

— А у нас нравы дикие, — сказала Дурында и принялась чесать коготком свой бок, приподняв грязное крыло. — У нас что не так — сразу расправляемся.

— Надо срочно его спасать! — сказала Алиса.

— Правильно. А как ты его будешь спасать, если он закован в железа, запрятан в подвалы каменные, за двери стальные огнеупорные? И стерегут его стражи беспощадные.

— Опять преувеличиваешь, Дурында?

— Наше дело — сообщить.

— Тогда лети обратно, — сказала Алиса. — И скажи Герасику, что я скоро буду.

— Нет, — ответила ворона. — Сразу я не полечу, и не уговаривай. Мне кое-какие покупки надо сделать в двадцать первом веке, да и машина времени не всегда работает. Вернее всего, полетим мы с тобой в отдаленное прошлое вместе. Советую тебе захватить с собой пушку атомную, автомат лазерный и несколько гранат водородных. Без них тебе не справиться со злом, поселившимся в Другом королевстве.

Алиса только отмахнулась от трепушки. Она уже бывала в эпохе легенд и знала, что если не бояться, то ничего страшного не произойдет.

— У тебя пластиковой сумочки не найдется? — спросила Дурында. — Для покупок.

— Не давай, — предупредил из коридора Поля. — Она обратно не вернет.

— А зачем нам с тобой пластиковые сумочки? — удивилась Алиса. — Ты же все равно их выкидываешь.

— Лучше выкидывать, чем отдавать невесть кому! — ответил Поля.

Тут уж Алиса рассердилась:

— Как вам не стыдно! Решается судьба человека, а вы по пустякам цапаетесь! А ну, немедленно неси пластиковую сумку!

— С ручками! — крикнула Дурында, — чтобы мне на шею повесить.

Поля пошел в кухню, ворона тут же полетела следом за ним, и Алисе, которая стала видеофонить в Институт времени, было слышно, как они ссорятся.

— Разве это пакет! — каркала Дурында. — Он же у меня развалится.

— Что же ты такое в него класть будешь? — ехидно спрашивал робот.

— Книжки, конечно же, книжки! — отвечала ворона. — Люблю перед сном Достоевского почитать. Он целый роман написал про то, как один смелый ворон одного глупого робота топором зарубил.

— Во-первых, не ворон, — отвечал робот, — во-вторых, не робота, а старушку. Ха-ха-ха!

Глава 2. Снова в эпохе легенд

Алиса не застала в Институте времени своего друга, научного сотрудника Ричарда Темпеста, поэтому решила поехать туда, не дожидаясь, пока он вернется. Ведь дело срочное.

Институт времени стоит на окраине Москвы. Это совсем обыкновенное невысокое здание, и, если не знаешь, никогда не догадаешься, что оно уходит под землю на шесть этажей. Там находятся аппаратура, приборы, а также склады и мастерские. Ведь если ты собрался в Средние века или в Римскую империю, то тебе надо обязательно правильно одеться и постричься, а то сразу догадаются, что ты не настоящий рыцарь. А еще в подвалах находятся лаборатории — ведь из прошлого ученые привозят различные вещи, растения и даже животных. Но прежде чем их увидят, надо проверить, не опасны ли они для людей и что из них может получиться. А еще в институте есть библиотека древних и старинных книг, рукописей и даже глиняных табличек из Вавилона и, конечно же, учебные классы — если ты решил отправиться в прошлое, то ты должен выучить язык, манеры, обычаи и даже знать анекдоты, которые рассказывали, например, тысячу лет назад. Правда, как выяснили в Институте времени, за последние десять тысяч лет анекдоты совсем не изменились, только имена их героев стали другими. Если сначала анекдот рассказывали про Юлия Цезаря или вождя племени троглодитов, то потом его героем стал Наполеон, а потом комдив Чапаев.

Алисе уже не раз приходилось бывать в институте. Иначе как попадешь в эпоху легенд, которая кончилась тридцать тысяч лет назад?

Кроме Ричарда Темпеста, с которым Алиса дружила, она знала в институте вахтера Сильвера Джоновича, бывшего пирата, который пьет ямайский ром и ковыляет на деревянной ноге. Был у нее еще один приятель — робот Вертер. Однажды он даже погиб, когда спасал Алису от космических пиратов, но его, к счастью, оживили, то есть починили. В этом отношении роботам лучше, чем людям. Их всегда можно починить. И конечно, она видела директора института. Но он был строгим и рассеянным и мало кого узнавал сразу. Говорили, что он работает по совместительству в двух или трех других временах. Помогает Колумбу пересечь океан, скачет на коне рядом с Александром Македонским и вместе с Менделеевым изобретает таблицу химических элементов. Но бывший пират Сильвер говорит:

— Чепуха все это и выдумки. Я же его видел в моей предыдущей жизни! Он командовал каравеллой «Предопределение» в битве с Великой Армадой! Страшной боевитости капитан! Его все пираты опасались. Мне с ним как-то пришлось сойтись на абордаж. У меня на «Спесивце» мачта упала — ногу долой! А ему от моей сабли досталось по макушке! Ему вставили серебряную пластинку. Кто не верит — проверьте. Подойдите и скажите: «Профессор, можно пощупать ваш затылочек?»

Тут пират начинал хохотать так, что его попугай, дремавший на люстре, взлетал, спросонья ударялся о потолок и кричал:

— Замуровали! Свистать всех наверрррх!

В тот день, когда Алиса прибежала в Институт времени, чтобы отправиться на выручку Герасику, вахтер Сильвер спал на раскладушке, которая стояла за креслом. А на его столе сидел попугай.

— Вы к кому, девушка? — спросил он Алису.

— Ты что, забыл меня? — удивилась Алиса.

— Я ничего не забываю, — ответил попугай, — но раньше я с тобой разговаривал как частное лицо, а сегодня исполняю временные обязанности.

— Какие могут быть обязанности у старого какаду? — спросила Алиса.

— Я — вахтер, — сказал попугай. — И поэтому в институт ни одна муха не пролетит без моего разрешения.

И тут как назло какая-то муха постаралась пролететь мимо попугая.

— Куда! — закричал попугай. — Без пррропуска! Не сметь!

Он взвился над столом и понесся за мухой.

Шум поднялся такой, что вахтер Сильвер начал во сне размахивать кулачищами и кричать:

— На абордаж! Две бригантины с правого борта! — Потом глубоко вздохнул и тихонько добавил: — Надоело говорить и спорить… ох, и любить усталые глаза!

Сильвер снова захрапел, а Алиса прошла мимо него и открыла дверь в служебный коридор.

На ней висела табличка:

Посторонним вход строжайше запрещен. Пожалуйста, не суйте нос, куда не просят!

Но Алиса не считала себя посторонней. Она знала, куда идти и что делать.

Она добежала до зала, где стоит машина времени, которую в институте попросту зовут кабинкой. По дороге она, конечно же, встречала научных сотрудников, младших научных сотрудников, лаборантов и техников-смотрителей времени. С некоторыми здоровалась, и с ней тоже здоровались. Никому и в голову не пришло, что девочка лет десяти может бегать по такому важному и недоступному заведению без разрешения старших.

Алиса надеялась, что ей удастся проскочить в зал незамеченной и сгонять в эпоху легенд без спросу.

Но не тут-то было. Как назло именно в зале возле машины ходил с пылесосом робот Вертер, красавец мужчина, и напевал старинную песню с таким припевом:

Я обернулся посмотреть,
Не обернулась ли она,
Чтоб посмотреть,
Не обернулся ли я.

Робот Вертер говорит довольно медленно, можно сказать, по складам. Поэтому песня получилась не совсем песней, а загадочной картинкой. Алиса стояла в дверях и думала, что ей делать.

Но робот, оказывается, с самого начала ее увидел. Он только не желал показывать, что видит ее, до тех пор, пока не допел припев.

— Ты пред-став-ля-ешь, — сказал он вместо того, чтобы поздороваться. — Ка-кая ло-ги-чес-кая за-гад-ка! За-чем кру-тить го-ло-вой, луч-ше ска-жи: здравствуй!

— Привет, Вертер, — сказала Алиса. — Почему ты убираешься? Ведь тут так чисто!

— По-ря-док, — ответил робот.

— Можно я к кабинке подойду? — спросила Алиса.

— Нет, — ответил робот. — Ты с ули-цы, а ка-бин-ка уже чис-тая.

— Тогда пропылесось меня, — сказала Алиса.

— Хо-ро-шая мысль, ха-ха-ха, — сказал Вертер. — Чис-тая де-воч-ка в чис-той ма-ши-не.

Он направил трубку пылесоса на Алису, и ее чуть не втянуло внутрь. Пылесос хоть и помещался в кулаке у робота, но был мощный.

А когда Вертер поднял трубку, то пылесос схватил Алису за волосы и потащил к себе.

— Все! — закричала Алиса. — Я чистая!

Вертер выключил пылесос.

— Я по-шу-тил, — сказал он. — Я знаю, что ты чис-тая. А ку-да ты хо-чешь ле-теть?

— Мне надо в эпоху легенд. Там грозит смерть одному мальчику.

— Хо-ро-шо. Я иду с то-бой.

— Нельзя, — сказала Алиса. — У тебя же уборка!

На самом деле Алиса, конечно же, не хотела брать с собой Вертера. Он был самым обыкновенным обслуживающим роботом, и, если потребуется быстро действовать и быстро думать, от него больше вреда, чем пользы.

— Ах, я за-был! — спохватился Вертер. — Ко-неч-но, я не мо-гу ид-ти в по-ход. Тог-да иди са-ма.

— Спасибо, — сказала Алиса. Все получалось как нельзя лучше. Она подошла к кабинке.

Кабинка была похожа на стеклянный стакан ростом повыше двух метров. Внутри стакана на столбике стоял наклонный пульт с кнопками. А все это сооружение было поднято на круглую платформу в полметра высотой.

Алиса отвела в сторону прозрачную дверь и ступила внутрь кабинки.

Робот снова начал пылесосить.

И тут дверь в зал распахнулась, и ввалился вахтер Сильвер. Он еще не совсем проснулся. Над его головой вился попугай.

— Явилась — не запылилась! — закричал старый пират. Он был плохо воспитан и говорил невежливо. — Кто тебя пустил во времени гулять? Сейчас же беги домой, к мамке с папкой! А не то выпорю!

«Ой, — подумала Алиса, — все пропало!»

Но тут ей на помощь пришел Вертер, который еще на фабрике при сборке был хорошо воспитан.

— Как вы сме-ете ос-корб-лять ре-бен-ка! — произнес он. — Де-воч-ка Али-са — мой друг. Я поз-во-лил ей ис-поль-зо-вать ка-бин-ку, по-то-му что она чис-тая. Иди, Али-са.

— С дороги! — закричал пират, замахиваясь на робота костылем. — Ты ничего не понимаешь! Без разрешения использовать машину нельзя! Покажи мне пропуск, а то убью!

— Ни-ко-го вы не у-бье-те! — ответил Вертер. — А я вы-зы-ваю вас на ду-эль. Вы-би-рай-те ору-жие!

— Оружие? Моя сабля осталась на корабле. Так что я с тобой буду сражаться костылем!

— А я — пы-ле-со-сом, — сказал Вертер. — Боль-ше-го вы не за-слу-жи-ва-ете.

И начался страшный бой!

Такого Алиса еще не видела.

Пират Сильвер, ковыляя на деревянной ноге, махал костылем как мечом, а робот Вертер включил пылесос на полную мощность, но наоборот. Пылесос не втягивал воздух, а выбрасывал его. И так сильно, что попугая, который попал под струю воздуха, отбросило к стене и он, оглушенный, упал на пол.

Алиса еле успела подхватить несчастную птицу.

— Убили! — прошипел попугай. — Птичку жалко…

Сильвер шатался под ударами воздушной струи, Вертер еле успевал уклоняться от ударов костылем, и в этот момент в зал вошел сотрудник Института времени Ричард Темпест, темноволосый, курчавый, худой и очень веселый молодой человек.

— Ну вот, — сказал он, — нельзя оставить хозяйство на десять минут! Что не поделили, уважаемые джентльмены?

Вертер и Сильвер опустили оружие.

— Я за-щи-щал честь пре-крас-ной да-мы, — сказал Вертер. — Али-сы Се-лез-не-вой.

— А я защищал машину времени от глупых детей, которые лезут куда ни попадя, — сказал Сильвер. И даже стукнул костылем об пол, чтобы его слова прозвучали убедительнее.

— А ты, Алиса, что здесь делаешь? — спросил Ричард.

— Я тебе звонила, — сказала Алиса. — Но тебя не было. А дело не терпит отлагательства.

— Не терпит? И что же случилось?

— Помнишь, я как-то летала на машине времени в эпоху легенд? С козликом Иван Ивановичем?

— Как сейчас помню.

— Там я познакомилась с мальчиком Герасиком, настоящим человеческим мальчиком. И теперь ему грозит смерть.

И тут в зале раздался новый голос. Это влетела ворона Дурында. Она летела медленно, потому что у нее на шее висела пластиковая сумка, набитая покупками и от этого, видно, очень тяжелая.

— Меня не забудьте! Задержите поезд!

Она опустилась на крышу кабинки, ноги ее разъехались в стороны, и она плюхнулась на живот — так устала.

— Это еще что за явление? — спросил Ричард.

— Я не явление, а гордая птица, родственница орла по материнской линии. Давай, Алиса, бери мою сумку — надоело таскать.

— И что же вы там тас-кае-те? — спросил Вертер. — На-вер-ное, цен-нос-ти.

— Подарки, — сказала ворона, — подарочки. Я всегда о ближних думаю, о соседях, о родственниках. Там для Бабы-Яги подарочки, для его благородия господина Водяного, ну как его без подарка оставишь? Конечно, для моего друга Лешего. Ну и еще кое-какие другие, так сказать, нужники.

— Что такое? — спросил Сильвер. — Какие такие нужники? Кто сказал такое дурное слово?

— А что такого? — испугалась Дурында. — Разве я не так сказала?

— У нас на пиратских кораблях нужники… это особые места! — сказал пират.

— Он имеет в виду уборные, — сказала Алиса. — Но ничего страшного в этом слове нет. Уборная — нужное место, вот и называются они нужниками.

— Вот именно! — согласилась ворона. — У вас уборная — нужное место, а у меня в эпохе легенд нужники — это нужные люди. В общем, одно и то же.

— Сомневаюсь, — сказал Сильвер.

— Хватит пустых разговоров, — сказал Ричард. — Почему Герасику грозит смерть?

— Пускай Дурында расскажет, — ответила Алиса.

— Чего говорить — надо действовать! — каркнула ворона. — Скоро-скоро покатится его головка! Или еще хуже…

— А что хуже? — спросил Сильвер. — Ты не таись, глупая птица.

— У нас есть много способов, — сказала Дурында. — Некоторые волшебные, а некоторые вполне человеческие. Ты еще пожалеешь, что на свет родился!

— Дурында! — воскликнула Алиса. — Ричард ждет! Я жду! Герасик ждет!

— Ваш Герасик утащил учебник у бывшего принца, — сказала Дурында. — Читать, видите ли, вздумал. Вот его за воровство, за грабеж, за вызов общественности и хулиганство осудили. Еще говорят, он убил кого-то.

— Ну кого мог убить Герасик?! — воскликнула Алиса.

— Вроде бы комара прихлопнул. Любимого ручного комара его величества.

— Это со-вер-шен-ная че-пу-ха, — сказал Вертер. — Ко-ма-ры не при-ру-ча-ют-ся.

— И когда же назначена казнь? — спросил Ричард.

— Когда-когда, сегодня! Как вернусь, так его и казнят.

— На Ямайке бузина, а в Гонолулу дядя, — сказал пират Сильвер. — Ты-то при чем?

— А вот при том. Алиса, бери сумку, поехали.

— Погодите! — строго сказал Ричард. — Я не могу отпустить Алису одну! Я сам туда поеду.

— Видали одного умника! — сказала Дурында. — И что ты там будешь делать? Скажешь: здрасьте-страсти! Я сотрудник-многотрудник, отмените приговор, отворите дом и двор, отпустите негодяя, я их дядя с этих пор!

Никогда Алиса раньше не слыхала, чтобы ворона говорила стихами.

— А что же делать? — спросил Ричард.

Он был очень разумным молодым ученым и сразу сообразил, что ворона права. Его и близко ко дворцу не подпустят. А если он пройдет туда без спросу, начнутся такие международные и междувременные неприятности, что лучше остаться дома, — и Герасику не поможешь, и репутацию погубишь.

Дурында подумала и ответила так:

Коль заветная девица
К нам посмеет заявиться,
Если вежливо попросит,
Если крепко пригрозит, —
То, возможно, наш мучитель
По прозванью руки-крюки
Скажет: «Парня получите
На поруки».

Все помолчали.

— Хоть и неприятная птичка, — сказал наконец пират Сильвер, — но уважаю. Сам стихов не пишу, но с Шекспиром плавать приходилось.

— Шек-спир не поэт, — сказал Вертер. — Шек-спир пи-сал тра-ге-дии.

— Откуда тебе знать! — вздохнул Сильвер. — Откуда тебе знать, что, когда Шекспиру надоело писать эти самые трагедии, он нанялся на галеон «Елизавета Великая», потерпел крушение, прожил три года на необитаемом острове и написал книжку «Робинзон Крузо». Кстати, я тоже знал одного Робинзона. И жену его, мадам Робинзон, знал. На Сейшельских островах.

После этой речи наступило молчание. Бывают случаи, когда не знаешь, верить человеку или подождать? Ты видишь, что Луна круглая, а тебе говорят: нет, Луна квадратная, она как кубик. И ты думаешь: ну нельзя же так нахально врать! Может, и в самом деле в Луне есть что-то кубическое?

— Я пошла, — сказала Алиса. — А вы не расходитесь, я скоро вернусь.

— Нет уж, — сказал Сильвер. — Я тут как-то одного агента три дня ждал. Он неточно набрал шифр и угодил в пятницу вместо вторника.

— Со мной этого не случится, — сказала Алиса.

— Почему? — спросил Ричард.

— Она считать умеет до трех! — захохотала ворона.

— Я аккуратно набираю шифр возвращения, — ответила Алиса. — Я знаю, что если правильно набрать, то вернешься в то же время, из которого улетел. Даже если провел в прошлом полгода.

— Толь-ко не на-до про-во-дить пол-года, — сказал робот Вертер. — Те-бя ос-та-вят на вто-рой год.

— Спасибо, — сказала Алиса. — Я сейчас вернусь.

И она снова поднялась на платформу, отодвинула в сторону округлую прозрачную дверь кабинки и только протянула руки к пульту, чтоб проверить, помнит ли, как устанавливать точное время, как с шумом и визгом в кабинку ворвалась Дурында и уселась на пульт прямо перед носом Алисы.

— Ты что, без меня решила ускакать? Да без меня ты ничего не найдешь, ты даже дороги в Другое королевство не знаешь!

— Дурында, я проверяю приборы.

— Ты лучше подержи сумку, я надорвалась! Приборы всегда успеешь проверить.

— Алиса, не обращай на нее внимания, — вдруг заговорил какаду, попугай пирата Сильвера. — Это сумасшедшая ворона, ее весь птичий мир презирает. Давай я вместо нее с тобой полечу. Я, конечно, тоже сумасшедший, но все же попугай!

Краем глаза Алиса увидела, что Ричард делает шаг к кабинке. Она понимала его — в зале творилось форменное безобразие. Одна небольшая девочка собиралась мчаться в сказочное прошлое, чтобы выручать какого-то мальчишку, а он, сотрудник Института времени, при этом присутствует и не принимает совершенно никаких мер.

— Молчать! — прикрикнула Алиса на ворону.

Все решалось в доли секунды.

Одной рукой она закрыла дверцу кабинки, другой набрала код эпохи легенд, благо у Алисы такая хорошая память, что она запомнила этот код с прошлого года, когда была в эпохе легенд и познакомилась с Герасиком.

Наверное, ей все же не удалось бы улететь в Другое королевство, навстречу опасным приключениям, если бы не помощь пирата Сильвера. Она успела увидеть, как старый пират сделал неосторожный шаг в сторону и выставил вперед деревянную ногу. Ричард споткнулся о нее и рыбкой полетел вперед.

А пока он будет подниматься да потирать ушибленные коленки, Алиса успеет перелететь в прошлое.

Что она и сделала.

Громко кричала ворона Дурында, которая ненавидит кабинки времени: голова кружится, кажется, что падаешь в глубокую пропасть, и надо крепче держаться за поручни пульта…

Но прошло мгновение.

И тридцать тысяч лет.

И Алиса очутилась в дупле гигантского дуба на опушке волшебной дубравы в эпохе легенд.

Глава 3. Другое королевство

Алиса вышла из кабинки и закрыла сделанную из коры дверцу. Теперь незнающий человек никогда не догадается, как попасть в машину времени.

— А как же ты оказалась у меня? — вдруг сообразила Алиса. — Кто тебя в наше время принес?

— Ах, пустяки, — ответила Дурында. — Снегурочка, которая живет в Москве, в Заповеднике сказок, ездила навестить свою больную маму.

— А у Снегурочки есть мама? — удивилась Алиса.

— Ну, ты, оказывается, мыслитель! — воскликнула Дурында. — Ну, я тебя уважаю!

Чтобы не показывать своего смущения, Алиса сразу спросила:

— Как идти в это королевство?

— Обещали транспорт прислать, — ответила Дурында. — Как всегда, беспорядок, как всегда, сплошные опоздания… Ага, вот они и едут!

Через поле по узкой проселочной дороге ехала большая черная карета. На ее дверцах были нарисованы золотые трехглавые орлы, на запятках стояли лакеи в черных кожаных куртках и кожаных штанах, кучер был одет в черную ливрею.

Из кареты, которая остановилась рядом с Алисой, вылез невысокого роста худой человек. Вроде бы он казался обыкновенным, только на лбу у него был нарисован третий глаз, а к камзолу пришит третий рукав, из которого торчала матерчатая кисть руки.

— Садитесь, Алиса, — сказал человек. — Мы вас заждались. Как только нам сообщили, что вы лично решили посетить наше королевство с дружеским визитом, мы буквально встали на уши, чтобы встретить вас достойно.

— Откуда же вы узнали? — удивилась Алиса. — Еще два часа назад я и не думала к вам ехать.

— У нас есть способы узнать будущее, — сказал трехрукий. — У нас на все есть свои способы. Прошу в карету, ваша светлость.

— Я не принцесса!

— Но ведь вы были заграничной принцессой! — воскликнул вельможа.

— Была, была, об этом в книжке написали! — закричала Дурында. — А можно, я на крыше с вами поеду? У меня такой тяжелый багаж.

— Долетишь! — грубо ответил ей вельможа с тремя руками. — Своя ноша не тянет.

— Еще как тянет!

Трехрукий погрозил Дурынде кулаком, и она, громко стеная и каркая, потащила по воздуху свою сумку с подарками.

Когда Алиса и вельможа уселись на темно-фиолетовые бархатные сиденья в карете, трехрукий сказал:

— Надоела нам эта Дурында — мочи нет. Но она первая сплетница на земле, как без нее обойдешься! Стоит ей дать задание, она на весь гонорар покупает всяческих сладостей, а потом меняет их на сплетни. У нее, говорят, под гнездом вырыта яма в шесть метров глубиной, цементная, в ней сундуки со сплетнями. Честное слово.

Алиса не знала, верить этому человеку или нет. Он ей не нравился. Глазки бегают, средний глаз моргает, как настоящий, волосы напомажены, и от него пахнет, как из парикмахерской.

— А почему вы меня ждали? — спросила Алиса.

— Мы так боялись, что вы заблудитесь, что вы к нам опоздаете.

— А что у вас случилось?

— Ах, не притворяйтесь, Алиса Игоревна! Не надо! Предстоит казнь известного преступника и убийцы Герасика. И ваше участие в ней обязательно.

— Что? Герасик еще и убийца?

— И это самое страшное! Он поднял руку на святое! На право благородных людей читать и писать, слушать классическую музыку и любоваться картинами. Он убил нашу веру в прекрасное!

— Неужели вы в самом деле думаете, — спросила Алиса своего спутника, — что простым людям нельзя читать и писать?

— Таковы законы нашего королевства.

— Но почему у вас такие законы?

— Потому что пока простой человек не читает, не пишет и ничего не знает, он счастлив. Он думает, что все на свете устроено правильно. Он пашет, сеньор читает книжки, а дракон кушает девушек. А что, если он прочтет в книжке, что мир должен быть устроен иначе, или узнает, что драконов не бывает? Как мы добьемся, чтобы крестьяне нам подчинялись?

— Это очень глупо, — сказала Алиса. — Нужно вам переделать свои законы.

— Еще чего не хватало! Мы же Другое королевство. Как только мы создадим правила и законы, как у всех, нам придется переименовываться. Мы сделаемся Таким-же-как-все-королевством.

Карета подпрыгивала на плохой дороге, кучер стегал лошадей, за окошками тянулись леса и луга — деревень и городов не попадалось.

— И долго нам еще ехать? — спросила Алиса.

— Я не могу точно ответить на этот вопрос, принцесса, — сказал вельможа, — каждый раз получается иначе. Это ведь в прочих королевствах известно, сколько миль надо ехать от пункта «а» до пункта «б». А у нас этого никто не знает. У нас пункт «а» едет до пункта «б».

— Значит, эти пункты двигаются?

— Да вы с ума сошли! Кто им позволит двигаться без разрешения короля?

Алиса решила больше не спрашивать — все равно нормальных ответов не дождешься.

Прошло, наверное, полчаса. Разговор не клеился. Вельможа спрашивал, например:

— Какая у вас погода?

— Сегодня утром лил дождик, — отвечала Алиса.

— Невероятное совпадение! — отвечал трехрукий вельможа. — У нас на той неделе тоже град шел. С гусиное яйцо. Есть жертвы. Среди воробьев. А какие у вас виды на урожай?

— Урожай чего?

— А вы что разводите?

— Миллион разных овощей и фруктов, — отвечала Алиса.

— А мы три миллиона пятьсот. Но у нас всегда неурожай.

Дурында сунула клюв в окошко кареты и заявила:

— Ну, теперь ты видишь, что попала совершенно в Другое королевство.

— Пока еще не вижу.

— У них даже по три руки, а у некоторых, только я не проверяла, по три ноги.

— И третий глаз! — сказал вельможа. — Ты про третий глаз сообщи нашей дорогой гостье.

— И третий глаз! — закричала Дурында.

— А зачем все это? — спросила Алиса.

— Потому что они другие! Совершенно другие! Их все за это уважают и трепещут.

Карета подпрыгнула на высокой кочке. Дурында сорвалась с крыши, за ней полетела ее драгоценная сумка, а впереди, между тем, показался город.

— Вот и наша столица, — сообщил вельможа. — Высуньте голову в окошко, так вам будет лучше видно. Видите могучие стены? Их построили еще при короле Владилене Крепкоголовом. Он лично забивал гвозди в основание стен.

Алиса чувствовала: врет вельможа. Так не бывает. У нее уже был достаточный жизненный опыт. Многие ей врали, но ничего у них не выходило.

— И давно это было? — спросила Алиса.

— Неправильный вопрос! — возразил вельможа. — Вы должны спросить: какие гвозди могут быть в основании стен? А я отвечу — золотые.

— Спасибо, — сказала Алиса, — в следующий раз спрошу как надо.

— А теперь посмотрите направо. Это заброшенный замок. Когда-то он славился своими увеселениями и замечательным рестораном. Там подавали соловьиные язычки под соусом из бабочек-махаонов. Триста лет минуло как краткий сон! Как сейчас помню этот сказочный вкус.

— Как называется этот замок? — спросила Алиса.

— Неправильный вопрос! — рассердился вельможа и зажмурил третий глаз. — Вы должны были спросить: сколько вам лет, ваше превосходительство?

— И сколько же вам лет? — спросила Алиса.

— Не помню! — ответил вельможа и принялся хохотать. — Может быть, двести, а может быть, больше. Я неграмотный. У нас в королевстве отрицательно относятся к науке — мы люди волшебные! Зачем нам корень из четырех или сумма два и два?

Алиса решила пошутить. Проверить, в самом ли деле этот трехрукий такой неграмотный или притворяется.

— Два и два будет пять с половиной, — сказала она.

Вельможа задумался. Потом высунулся в окошко и крикнул:

— Возница, сколько будет два и два?

— Мне еще жизнь не надоела, ваше превосходительство, — услышала Алиса бас возницы. — Вы образованный, вы и считайте.

— Жаль, что не удалось поймать этого негодяя! — вздохнул вельможа. — Давно его подозреваю. Сам подглядел, как он однажды тюки с сеном считал. Но не вслух, а про себя. Какой каналья! Ну, я до него доберусь.

— А какое ваше мнение? — спросила Алиса.

— Понимаете, принцесса, — сказал вельможа. — Это вопрос политический. Его величество король склоняется к версии… А зачем вам знать? — спохватился вельможа. — Сначала ей подавай, сколько будет два и два, потом она сиротский приют подожжет и устроит заговор против его величества.

— Простите, я не знаю, как имя-отчество вашего короля.

— А у него простое имя-отчество, — ответил вельможа и замолчал.

Алиса смотрела в окошко.

За окном поднимался лесистый холм, над вершинами елок торчали три башни и виднелись зубчатые стены замка. Зрелище было мрачное, но величественное.

— А его стены тоже на золотых гвоздях? — спросила Алиса.

— Вы имеете в виду замок? Ах, принцесса, ему столько лет, столько лет… в те времена еще людей не было, в нем жили последние динозавры. Знаете, кто это такие?

— Конечно, — сказала Алиса. — Это гигантские древние ящеры. Они потом вымерли.

— Правильно, вымерли. Не будем касаться причин их вымирания, но скажу вам, что именно их рабы построили этот замок. И последний из властителей герцогства Бронтозаврия стал основателем нашей династии, потому что женился на фее Мелузине. От них и пошли наши короли. В королях сохранилось немало динозаврового.

Тут вельможа почему-то задрожал и зажмурил два настоящих глаза, а третий, во лбу, открыл. Из него выкатилась слеза.

— Скоро, — сказал он сквозь слезы, — скоро вы окажетесь пред темными очами нашего короля. Это страшное существо! Это грозный властитель. Вы же, принцесса, обыкновенная девочка, которая даже магии не обучена. Ведь не обучена?

— Нет, не обучена.

— А мы вот полностью полагаемся на мистику и суеверия. И этим выгодно отличаемся от всех остальных народов и королевств.

Карету тряхнуло.

Алиса выглянула в окошко и увидела, что они остановились перед городскими воротами. Ворота были старые, окованные железными полосами и усеянные шляпками железных гвоздей с ладонь размером. Они были приоткрыты, но соединены толстой ржавой цепью, которая провисала почти до земли.

К цепи вышел стражник.

Закованный в кожу, как в латы, в шляпе с пером, он выглядел очень внушительно.

— Кто смеет беспокоить покой нашего города? — спросил он таким громким голосом, что вороны взлетели с башни и принялись носиться над головами. — Государь еще спит!

— Придется ждать, — сказал вельможа. — Пока его величество не изволит проснуться, никто в городе не встает.

— Как так может быть?! — воскликнула Алиса. — Разве сейчас так рано?

— Так рано, как желательно его величеству, — ответил вельможа.

— А сколько у вас времени?

— Не могу ответить, — сказал вельможа. — Вы у нас приезжая, а вдруг вам нельзя знать?

— Почему?

— Узнаете время — порчу на нас наведете.

Тут Алиса увидела, что над воротами в городской стене находятся большие круглые часы. Их стрелки подходили к двенадцати часам.

— На этих часах полдень, — сказала Алиса.

— А почему бы и нет? — ответил вельможа.

— Но ведь пора вставать!

— Его величество вчера до трех ночи играл в домино с волшебниками. Имеет же он право отдохнуть после государственных дел!

— Вот уж никогда не слышала, чтобы домино было государственным делом! — возразила Алиса.

— Тебе еще рано понимать взрослые дела. Это же волшебное домино! — ответил вельможа и откинулся на сиденье, закрыв все три глаза. — Имею право чуть-чуть подремать, а то все носишься, носишься, ни минуты покоя.

Сзади послышался скрип колес. Оглянувшись, Алиса увидела через заднее окошко, что к городу подъезжают телеги и брички, арбы и пролетки — люди слезают с них, смотрят на часы.

Чтобы не беспокоить вельможу, Алиса осторожно вылезла из кареты.

Лакеи, стоявшие на запятках, тоже слезли и, нарвав на обочине травы, протирали свои кожаные доспехи.

— Ну как, набило тебе синяков? — спросил один из лакеев.

— Дороги у нас никуда не годятся, — сказал второй. — Чем на картах гадать, лучше бы ремонтом занялись.

— Чшшш! — Кучер перегнулся к ним с козел и прижал палец к губам. — Наш министр добрых дел всегда не спит, а притворяется. Сколько нашего брата он по тюрьмам раскидал — уму непостижимо! Как начнет какой лакей о ремонтах говорить да идеологию критиковать — он сразу из кареты выскакивает и принимает меры.

Не успел кучер договорить, как дверца распахнулась, оттуда выскочил трехрукий вельможа, сна ни в одном глазу, и как закричит:

— Государственная измена, государственная измена! Недозволенная критика с самого низу! Стража, взять их!

— Да мы только о дорогах! — заныл один из лакеев.

— Так всегда и начинается с пустяков! — ответил вельможа. Оказывается, он был министром добрых дел. — Сначала дороги, потом площадь, потом восстание против законной власти!

А так как стражники у ворот не спешили арестовывать здоровых мужиков-лакеев, то министр закричал:

— А ну-ка, кто первым их разденет и свяжет — тому кожаные куртки да кожаные штаны! Налетай, подешевело, расхватали, не берут!

И вдруг перед воротами началось дикое столпотворение. Кто только не кинулся раздевать и вязать несчастных лакеев! Алиса отвернулась от этого стыдного зрелища, но все равно слышала крики, визг и пыхтение, доносившиеся от ворот. Она взглянула снова на часы, чтобы посмотреть — сколько же будет спать король, и тут обнаружила, что часы стоят на месте!

Алиса обернулась к министру.

К тому времени голых, плачущих, избитых лакеев утащили в город, и министр стоял, сложив две руки на груди, а третью забросив за плечо.

— Скажите, пожалуйста, ваши часы не отстают? — спросила она у министра добрых дел.

— Ах, отстаньте, — сказал министр и вытащил из кармана записную книжку. Открыл ее, и Алиса увидела, что вся страница заполнена кривыми крестиками.

Министр начертил золотым карандашом еще один крестик.

— Вот видите, — сказал он, — это куда важнее. Я совершил сегодня очередное доброе дело.

— Какое?

— Арестовал плохих людей. Чем меньше плохих людей останется на свете, тем лучше работает мое министерство.

— Это у вас все добрые дела такие?

— Бывают разные. Однажды я муравья в муравейник отнес. Королеве угодил тем, что срубил дерево, которое посмело затенять окно ее новой спальни; как-то столкнул с моста в воду детскую экскурсию, потому что эти маленькие стервецы мешали проехать господину заместителю короля по волшебной части… я стараюсь каждый день совершать добрые дела. Иначе меня снимут с работы, а это значит, что меня тут же обезглавят по приказу нового министра, чтобы не жаловался.

— Спасибо, — сказала Алиса. — Я поняла, что значат ваши добрые дела. Если будет время, вы мне расскажете, чем они отличаются от злых дел?

— Направлением! — быстро ответил министр. — Мои добрые дела направлены в пользу власти, а все злые дела направлены против власти. Вот ваш друг Герасик совершил дело против власти, и поэтому он осужден за плохие дела, неужели это непонятно? У меня же есть лозунг: «Ни дня без дела!» Красиво? Это я сам придумал.

За всей суматохой Алиса чуть не забыла, что спешит спасти Герасика. Конечно, она помнила о нем, но уж очень много нового она увидела. Тут у любого голова пойдет кругом.

Она снова посмотрела на часы.

На них все так же было без одной минуты двенадцать.

— Господин министр, — сказала Алиса строго, — вы мне можете сказать, почему часы стоят и мы стоим?

— Вот именно! — радостно ответил министр. — Мы стоим, потому что часы стоят. Все стоит, потому что его величество почивает!

— Зачем же вам часы, которые не ходят?

— А мы других не ведаем, — ответил министр. — Мы еще часов не изобрели.

— А это что такое?

— А это еще не совсем часы. У нас ведь как заведено? Пока его величество не поднялся со своего ложа, всегда полдень! Светлый полдень!

И в этот момент часовая стрелка двинулась вперед, остановилась в верхней точке круга и совместилась с минутной. И часы начали бить. Как настоящие.

Все, кто стоял у ворот и ждал, когда проснется город, хором отбивали в ладоши такт — двенадцать раз.

Цепь упала на землю.

Глава 4. Капризный государь

Карета министра добрых дел въехала в город первой. Правда, уже без лакеев.

Она оказалась на площади, выложенной булыжником. На площадь выходили одноэтажные дома, крашенные так давно, что краска с них слезла и все они стали серыми. В них как раз раскрывались ставни и показывались бледные лица хозяев, вовсе не заспанные. Да и кто спит до полудня, даже если этот полдень не совсем настоящий?

Стекол в окнах не было — откуда им здесь взяться? Так что горожане ежились, кутались в накидки и кричали торговцам, доставившим в город молоко и морковку, чтобы те подождали у дверей: «Сейчас я спущусь, только башмаки надену!»

Карета покатила по узким улочкам, их было немного — три-четыре, и каждая упиралась в стену. А посреди города стоял королевский дворец.

Дворец был трехэтажный, с куполами, башенками, теремками, колоннами, разрисованными под мрамор. Но стекол и в нем не оказалось.

На широкой, правда захламленной, лестнице сидели два стража и играли в кости.

— Смир-на! — закричал министр добрых дел, вылезая из кареты. — Вы что здесь расселись, как на базаре! Я вас уволю!

В дверях дворца показался очень толстый человек в черном бархатном плаще и маске «домино».

— Простите, — спросил он у Алисы, — как вы думаете, мне удалось немного похудеть?

— Паша, — сказал министр, — мне стыдно перед гостьей.

— Ну сколько раз тебе говорить, — сказал толстяк. — Я не Паша, а па-ша. Ударение на «ша». Охран-паша. И зачем ты кричишь на моих славных воинов?

— Ну ладно, ладно, старый дурак. Распустил ты воинов, — огрызнулся министр. — Хозяин встал?

— Кофий пьет в постели, — сказал Охран-паша.

— Я принцессу привез. Попалась, голубушка, — сказал министр. — А меня твои идиоты заставили перед воротами ждать.

— Что делать, что делать, — вздохнул толстяк, снял шляпу и принялся обмахивать лысину. — Ты же знаешь, так неблагоприятно расположились звезды. Шеф-астролог вообще советовал государю не вставать сегодня с постели.

— Но ведь у нас дела!

Алисе было скучно стоять под лестницей, тогда как Охран-паша торчал на верхних ступеньках, а министр поднялся до половины.

Она подошла к охранникам и спросила:

— А где у вас находится тюрьма?

— Где надо, там и находится, — сказал один из охранников. Но другой, помоложе и не такой наглый, показал пальцем назад через плечо, на здание без окон и с одной низкой дверью, из которой узкий деревянный мостик вел на помост, на котором, как подумала Алиса, выступают местные эстрадные артисты.

Тут из дворца выбежала молодая дама в длинном синем платье. Ее завитые и выкрашенные в яркий желтый цвет волосы были подняты вверх, так что образовывали башенку, из которой наискосок торчал гребень.

У дамы был третий глаз, как у министра, и такие длинные ногти, что ей приходилось держать руки перед собой, растопыривая пальцы, чтобы не проткнуть кого-нибудь и не сломать такую красоту. Ногти были позолочены.

— Мы ждем, — сказала она, — а они прохлаждаются. А ну сюда, Марафонт!

— Сейчас, Марьяночка, — сказал министр и побежал наверх, забыв об Алисе. Дама с желтыми волосами расставила руки пошире, пропустив между ними маленького министра, и начала что-то шептать ему на ухо.

Охран-паша внимательно наблюдал за дамой и министром третьим глазом, который был у него наклеен на бритый затылок.

У остальных не было третьего глаза, и поэтому никто не обернулся.

Дама чмокнула министра в щечку, и тот, весело подпрыгивая, сбежал по лестнице к Алисе и произнес:

— Его величество по совету астрологов и экстрасенсов не будут сегодня покидать постельку. Так что вам, Алиса, придется подождать денек-другой.

— А как же Герасик? — спросила Алиса.

— А Герасику скоро наступит полный капут, — сказал министр. — Мы уже все приготовили для очередного доброго дела.

— Ведите меня к королю! Я ему все скажу.

— Нет, не получится, — сказал министр так печально, будто он сам мечтал пропустить Алису к королю, а какие-то плохие люди ему помешали.

Тогда Алиса нырнула у него под локтем и помчалась вверх по лестнице.

Охранники отбросили кости и кинулись за ней.

Тяжело топал по лестнице Охран-паша, перепрыгивал через две ступеньки министр, но всех обогнала дама с желтой башней волос, она ринулась к Алисе, как вратарь, и лишь в последний момент Алисе удалось увернуться и вбежать во дворец.

Она оказалась в обширном вестибюле. Вокруг стояли колонны, и у каждой — мраморная статуя. Несколько пожилых женщин в синих халатах вытирали с них пыль.

— Простите, — крикнула Алиса, — как пройти к королю?!

— Он в спальне, — сказала одна из уборщиц.

— На втором этаже направо, — сказала другая.

Тут в дверь с улицы вбежал Охран-паша и завопил:

— Не сметь ей подсказывать!

Но он опоздал. Перепрыгивая через две ступеньки, Алиса уже мчалась на второй этаж.

Вот и позолоченная дверь справа. Возле нее на часах сидел тигр с топором и раскладывал на полу пасьянс. Алиса понимала, что тигр ей сейчас не так страшен, как министр и его спутники.

— Простите, — сказала Алиса тигру, — меня ждет король.

— Ждет, так иди, — ответил тигр. — Только не отвлекай.

Алиса подбежала к дверям, и они открылись.

Алиса оказалась в огромной высокой комнате. Посреди нее стояла кровать под балдахином, на которой могли бы выспаться двадцать королей. Потолок был выкрашен под звездное небо, пол устилали ковры со странными каббалистическими знаками. Даже на одеяле, которым был укрыт милый голубоглазый старик с белой бородой и круглыми розовыми щечками, были вышиты таинственные квадратики и треугольнички.

— Простите, ваше величество, — вежливо сказала Алиса, — что я вас беспокою.

— Что такое! — Старичок подпрыгнул в постели, соскочил с нее, кинулся в угол и спрятался за спинку стула.

— Но ведь меня же встретили и привезли сюда… — сказала Алиса. — Я так надеялась, что вы освободите Герасика!

Тут двери в спальню короля распахнулись, и туда ворвались преследователи. Впереди Охран-паша, за ним министр добрых дел, затем два охранника, и замыкали отряд дама Марьяна и тигр с колодой карт в лапе.

— Вяжите ее! — крикнул король. — Она совершила на меня покушение! Они с Герасиком — одна компания!

— Хватай! — приказал охранникам Охран-паша.

Но те колебались. Может, потому, что уж очень маленькой была девочка по сравнению с такими тяжеловесами.

— Я же не сделала ничего плохого! — сказала Алиса. — Вы меня хоть выслушайте!

Король вышел из-за стула. Он был в длинной, до пола, голубой ночной рубашке, на ней тоже были вышиты разные таинственные знаки.

— Ах, как это ужасно! — сказал король, глядя на Алису издали. — У меня же сегодня неудачный день! Разве ты не видишь, что созвездие Водолея проходит через центр зодиака и склоняется к Сатурну? Неужели тебе это непонятно?

В стене открылось окошко, оттуда высунулась голова в высоком синем колпаке. У этой головы была такая пышная черная борода, и такие густые кудри выбивались из-под колпака, что наружу торчал только лиловый нос.

— А кому непонятно, — произнесла голова, — пускай учитывает, что по древнему календарю моих коллег-друидов из Ирландии, к сожалению, покрытый льдами дуб в сочетании с лисицей обещают немедленную смерть любому, кто посмеет угрожать спокойствию нашего любимого монарха.

— Вот именно! — воскликнул король, сунул руку под подушку и вытащил что-то маленькое. Оказалось — дополнительные глаза. Он наклеил на лоб сразу два глаза, еще по глазу на уши и один на затылок. И все эти глаза тут же принялись моргать.

Затем из-под кровати вылез маленький шут в двухцветном колпаке и длинных полосатых трусах и протянул королю позолоченный футляр. Король раскрыл его, вытащил сложной формы очки и надел их на нос. Оказалось, что эти очки рассчитаны по крайней мере на шесть глаз.

Потом король затолкал босой ногой шута под кровать, а когда вынул ногу, на ней уже была туфля с загнутым носком. Эту операцию он повторил с другой ногой.

— Вот я и одет, — сказал он. Потом скрестил руки на груди и спросил: — И как же ты, Алиса, школьница, отличница, принцесса из хорошей семьи, связалась с простолюдином, хулиганом, убийцей Герасиком? А что, если твой папа узнает об этой преступной связи?

— Ну какая может быть преступная связь, — удивилась Алиса, — если я Герасика, наверное, уж год как не видала? Если бы не грязная белая ворона Дурында, я бы ничего не узнала.

— Кстати, — сказал король, — Дурында уже поймана?

— Так точно! — ответил Охран-паша.

— Вы ее пытали?

— Еще как пытали! Перьев почти не осталось.

— И в чем созналась?

— В злодейском заговоре.

Король развел руками. Лицо у него было добрым и печальным.

— Этого следовало ожидать, — произнес он. — Так мы разочаровываемся в людях. А ведь Дурынду пригрели у нас в королевстве, гороскоп ей составили. Кстати, Сатурныч, что там в гороскопе у Дурынды написано?

Астролог высунулся в окошко, помотал черной бородищей. Откуда-то перед ним оказался мятый листок бумаги.

— Ну, говори, говори!

— Будет казнена одновременно с преступником на эшафоте.

— Кто преступник, не сказано?

— Подозреваю, что Герасик.

— Может, Алиса?

— А может, и Алиса, — согласился астролог и спрятался в стене, закрыв окошко.

— Вот видишь, как ты не вовремя появилась у нас! — сказал король. — Ах, как не вовремя. Впрочем, я могу дать тебе аудиенцию, поговорим в какой-нибудь более благоприятный день… Сатурныч!

Окошко в стене открылось.

— Когда у меня благоприятный день для беседы с заграничной принцессой Алисой?

— В четверг на той неделе.

— Вот и ладушки, — сказал король. — В четверг на той неделе. Лучше часиков в одиннадцать. Тебя устраивает?

— Господин король! — сказала Алиса. — Вы меня не поняли. Мне нужно, чтобы вы освободили Герасика сейчас же, а не казнили его.

— Но он же приговорен, — сказал король. — И с гороскопом мы сверились, и астрологи согласны, и Дурында уже во всем созналась…

— Господин король!

— Не знаю, что и делать… кстати, ты говоришь, что тебя встретили?

— Конечно.

— И привезли сюда?

— А как бы я попала в ваш город? Меня привезли.

— Тебя… привезли?

Алиса обернулась и увидела, что министр добрых дел прижал палец к губам и глаза у него перепуганные.

Алисе стало жалко министра. Оказывается, здесь не все думают, как король. А она поспешила, помчалась к королю. Может, все испортила и министра подвела?

Она не созналась в том, кто ее привез в город. На счастье министра, король ошибся в своих предположениях и воскликнул:

— Тебя Дурында привезла! Конечно же, это дело ног преступной вороны! Казнить ворону сегодня же… вместе с этим… этим самым… страшным преступником Герасиком!

— Ваше величество, вы не правы! — сказала Алиса.

— Кащей тебе величество! — откликнулся король, подпрыгнул, нырнул под одеяло и отвернулся к стенке. Тут же из-под кровати выбрался шут и стащил с короля туфли.

Прежде чем накрыться с головой, король успел крикнуть:

— Всех долой, всех гнать в шею! И погасите солнце, оно мне спать мешает.

Охран-паша на цыпочках кинулся к окну и стал задвигать тяжелые шторы. Стражник схватил Алису за руку и потащил к дверям, отталкиваясь древком алебарды, как лыжной палкой.

В темном коридоре кто-то прошептал Алисе на ухо:

— Твои друзья тебе помогут! Иди спокойно, когда будешь спускаться по лестнице в вестибюль, вырвись и беги направо, там есть маленькая дверца. Она открыта. Я задержу стражников. Если поняла, кивни.

Стражник ответил за Алису:

— Дама Марьяна, коридор узкий, я же все слыхал. Ты бы не вмешивалась и девочку не путала. Пускай она уходит к себе.

— Конечно, Виссарион, конечно, — откликнулась дама Марьяна. — Я тебе бы поверила, да твоему начальнику не верю. Он человек жестокий.

— Господин Охран-паша суров, но несправедлив, — согласился стражник.

Алиса шагала, не глядя по сторонам. Вот они вышли на широкую лестницу, что вела со второго этажа вниз, в вестибюль. Ступени лестницы были мраморными, а перила сделаны из бронзы. На концах перил скалились бронзовые львы, их так отшлифовали ладонями, что они сверкали, будто золотые.

Алиса глянула вправо, за перила, там было полутемно, потому что свет не горел.

Алиса подпрыгнула и ударила стражника пятками под коленки, сзади.

— Ах! — воскликнул стражник тонким голосом и полетел рыбкой вниз.

Конечно, он отпустил руку Алисы.

Алиса не стала ждать, пока он очухается, перемахнула через перила и прыгнула вниз.

Сзади были слышны крики, но Алиса уже увидела небольшую приоткрытую дверцу и нырнула в нее.

За дверцей царила темнота.

— Тут кто-то есть? — прошептала Алиса.

— Есть, есть! — ответил шепот дамы Марьяны. — Беги за мной.

Впереди зашуршали юбки дамы Марьяны, Алиса побежала следом.

Сзади раздался топот стражников.

Марьяна распахнула еще одну дверь, и в глаза вбежавшей в комнату Алисы ударил сиреневый свет.

Сиреневый туман окутывал круглую комнату, стены в ней были покрыты жемчужными пластинками, потолок — голубой с розовыми облаками, ковер на полу, мебель и шторы — сиреневые, даже свечки горели сиреневым пламенем.

— Мы пришли! — сказала дама Марьяна. — Нас преследует Охран-паша со своими стервятниками.

— Вернись к двери, не пускай стражников. А ты, Алиса, подойди ко мне.

В кресле сидела женщина в сиреневом платье.

Глава 5. Королева хочет помочь

— Здравствуй, Алиса, — сказала женщина в сиреневом платье с маленькой короной на голове. — Я рада тебя видеть.

Женщина выглядела очень гордой и сидела прямо, как палку проглотила.

Она была худая, даже не худая, а изможденная, будто ее терзала какая-то тяжелая болезнь. Ее волосы уже заметно подернулись серебром, хотя она показалась Алисе не очень старой, может быть, лет сорока, а ведь это еще не старость! По крайней мере, она выглядела куда моложе своего мужа-короля.

Алиса сразу догадалась, что перед ней королева Другого королевства, даже если бы у нее не было короны на голове.

Глаза у королевы были печальные, и Алиса подумала, что, если она не больна, значит, король ее очень обижает.

— Садись, девочка, — сказала королева.

Королева говорила спокойно и делала вид, будто не замечает того, что творится у дверей. Там две молодые женщины — дама Марьяна с желтой волосяной башней и служанка, которая провела Алису сюда от дворца, — пытались сдержать натиск стражников и Охран-паши.

Наконец королеве, видно, это надоело.

— Охран-паша, — сказала она, — немедленно подойдите ко мне. А вы, остальные, стоять и замереть!

И тут же охранники застыли в неудобных позах, словно их заколдовали, а Охран-паша медленно и с некоторым страхом приблизился к королеве.

— На колени, мерзавец! — спокойно и тихо сказала королева.

Охран-паша рухнул на колени и жалобно спросил:

— Чем я прогневил ваше величество?

— Во-первых, — произнесла королева, — вчера за ужином ты слизнул порцию мороженого, которую поставили перед дамой Марьяной.

— Не может быть! Я не брал добавки! — воскликнул Охран-паша.

— Во-вторых, ты сбросил с кресла мою любимую кошку, когда она только-только начала смотреть второй сон.

— А куда, простите, я мог посадить японского посла? Не стоять же ему во время театрального представления!

Королева, казалось, и не слышала Охран-пашу.

— В-третьих, — сказала она стальным голосом, — ты вытоптал розы под моим окном, когда вчера ночью подслушивал, о чем я говорю с министром добрых дел.

— Не может быть! — закричал Охран-паша. — Я же не по этой части. Это внешнее наблюдение натоптало.

— В-четвертых, — произнесла королева, — ты гоняешься за моей дорогой гостьей принцессой Алисой, которая приехала обсудить со мной важные государственные дела. Знаешь ли ты, что у нас до сих пор граница не определена? Что на реке Сонной три острова остаются спорными! Ну что ты понимаешь в государственных делах!

Королева кивнула Алисе.

Алиса сказала:

— Ее величество совершенно права. Пока мы не решим проблему с этими островами, никто не может там охотиться на фазанов. А там развелось слишком много фазанов.

— Где? — спросил Охран-паша.

— Ах, мой мальчик, — сказала королева. — Идите и больше не шалите. Как только мы поделим острова, я вам дам адрес, и вы мне привезете свежего фазанчика.

— Слушаюсь, ваше величество! — крикнул Охран-паша.

— А теперь иди, иди, отдыхай. И позови ко мне министра добрых дел.

Кланяясь так, что пузо чуть не доставало до земли, Охран-паша покинул комнату королевы.

— Ты неглупая девочка, — сказала королева, обратив к Алисе свой печальный взгляд. — Насчет фазанов ты неплохо придумала. Как ты думаешь, Марьяшка?

Дама Марьяна согласилась:

— Нам нужны такие люди. Может, наградим Алису третьим глазом или третьим ухом?

— Мой супруг никогда не утвердит. Он полностью попал под дурное влияние этого Охран-паши.

— Ну, ничего, — сказала тогда мадам Марьяна. — Будем считать, что Алиса награждена.

— Ты садись, девочка, садись, — сказала печальная королева.

— Спасибо, ваше величество, — сказала Алиса.

— Это лишнее. Можешь звать меня Линой Теодоровной. Мой нынешний муж коварством и колдовством отбил меня у предыдущего мужа, обыкновенного небогатого герцога. А сама я происхожу из семьи настолько простой, что вы не найдете ее даже в справочнике маркизов.

Видно, Алисе надо было удивиться, но она не удивилась, потому что ее собственной фамилии не было в справочниках маркизов, баронов и просто графов.

— Ты голодна, Алиса? — спросила королева.

— Нет, спасибо. Я только хотела у вас спросить…

— Не надо просить. Я готова сделать для тебя все, что ты пожелаешь. Я слышала, что ты беспокоишься о судьбе своего близкого друга, крестьянского мальчика Герасика, который ждет казни за суровые преступления. Ты знаешь, что он совершил?

— Он учился читать, правильно?

— Вот это и ужасно, — сказала королева. — Я была буквально в шоке. Но потом подумала, что Герасик — всего-навсего мальчик, мальчик-с-пальчик, у него тоже есть мать, которая страдает и ждет!

Вдруг со шкафа, стоящего в углу, раздался пронзительный голос Дурынды:

— Нету у него мамки, порвали ее волки, только старикашка папаня. Вот и вся его родня.

— Вот видишь, — сказала королева, словно Герасик был в чем-то еще виноват. — Ну кто выходит из дому после захода солнца? Волки же совершенно распустились. Я не одобряю родителей, которые позволяют себя есть волкам.

— Герасика надо освободить, — сказала Алиса.

— Ах, как я вас понимаю, Алисочка! — сказала королева. — Как мать и женщина я тебя понимаю. Наши дети в беде.

— А ваши дети тоже в тюрьме? — спросила Алиса.

Королева всплеснула руками, дама Марьяна ахнула, а горничная присела от ужаса.

— Как ты могла такое подумать! — воскликнула королева. — Нет, вы посмотрите, честные люди, неужели на свете есть кто-то, кто думает, что принцев и принцесс можно сажать в тюрьму?! Мне ужасно это слышать. Попрошу вас извиниться.

— Прошу прощения, Лина Теодоровна, — сказала Алиса. — Но мне так жалко Герасика.

Вошел министр добрых дел. Он поклонился и прикрыл за собой дверь.

— Ну как, — спросил он, — договорились?

— О чем, мой ангел? О чем я могла договориться с приезжей девочкой?

— Ах, Лина, перестаньте изображать из себя королеву. Мы с вами росли на одном базаре.

— Тише, здесь посторонние!

— Вы имеете в виду Алису?

— Вот именно.

— Тогда я вас, Лина, совершенно не понимаю. С утра вы кричите, что как матери и женщине вам жалко Герасика, что вы хотите его спасти. Мы устраиваем совещание, ломаем наши немолодые головы, с помощью птицы Дурынды…

— Вот именно! — закричала Дурында со шкафа.

— С помощью птицы догадались, что помочь нам сможет только девочка Алиса, которая знакома с Герасиком. Мы поможем Алисе освободить Герасика, а она за это узнает в будущем, нет ли там Рафаэля, который вышел из дому год назад и с тех пор о нем никто ничего не слышал.

Сдержанные тихие рыдания заставили Алису обернуться.

Королева-мать сидела, прижав к глазам шелковый платок. Рыдания сотрясали ее худенькое тело.

Алисе стало жалко королеву.

— Разумеется, — сказала она. — Я все сделаю, что можно, я постараюсь найти вашего сына. Но почему вы думаете, что он может быть в нашем времени?

— Мой мальчик… мой мальчик такой впечатлительный и отважный, одновременно гордый. Таким я его воспитала. Он у меня от первого брака, и мой нынешний муж не очень его любит.

— Не очень любит! Ха-ха-ха! — каркнула Дурында. — Он его не выносит, потому что принц во всех отношениях может дать королю сто очков вперед! И не сегодня-завтра народ захочет поменять короля на более молодого и смелого.

— И красивого, — сказала дама Марьяна.

— И такого вежливого, — сказала горничная.

— Муж придирается к моему сыну, — сквозь рыдания произнесла королева, — он специально приглашал к нему жестоких и несправедливых учителей, чтобы они ставили ему только двойки и тройки.

Тут уж не выдержали нервы и дамы Марьяны, и она тоже заплакала.

— А год назад, — сказала королева, — он заявил принцу, что оставляет его на второй год в последнем классе дворцовой школы, и запретил мальчику жениться на племяннице герцогов Маандонских, потому что, видите ли, его астролог предвещает плохие последствия этого брака.

— Вот именно, — сказал министр добрых дел, — не в Охран-паше дело. В астрологе! Вот где источник всех наших бед и унижений!

— Может быть, может быть, — сказала королева. — Но, с другой стороны, он нам порой очень помогает своими предсказаниями. Я, например, никогда не выхожу без зонтика, если он предсказывает дождик.

— И как, идет дождик? — спросила Алиса.

— Необязательно, — сказала королева, — совсем необязательно. Но если он пойдет, я к нему уже готова.

— Я обещаю вам помочь отыскать вашего сына Рафаэля, — сказала Алиса. — Но вы обещали мне освободить Герасика.

— Большое тебе спасибо, храбрая девочка, — сказала королева. — Благодарность тебе идет напрямик от сердца матери. Но, к сожалению, мы с тобой не сможем сразу освободить Герасика. Его стерегут стражники, которые подчиняются своему паше. Его стерегут черные коты и летучие мыши — слуги астрологов. Ведь не забывай — мы совсем другие, чем все остальные королевства на земле, и мы очень стараемся быть другими. Во всем…

— И даже в балете, — сказала дама Марьяна. — Во всем мире танцоры поддерживают балерин, кидают их и ловят, а у нас наоборот.

— Как же может балерина кидать танцора? — спросила Алиса и тут же сама себя перебила: — Не отвечайте мне, пожалуйста, на этот вопрос. Лучше расскажите, как мы выручим Герасика.

Но ее никто не слушал. Странная это была компания — совершенно не могут остановиться на чем-нибудь одном.

— А вот еще, как у нас проходят соревнования, — сказал министр. — В них побеждает последний.

— А в гимнастике тот, кто лучше всех грохнется с перекладины, — сказала Марьяна.

— А в плавании? — вмешалась в разговор королева. — Кто побеждает в плавании? Ответишь, и я тебе скажу, как освободить Герасика.

— Кто приплывает последним? — догадалась Алиса.

— Глупышка! Выигрывает тот, кто первым утонет.

Все рассмеялись, а Алисе было непонятно, чего же тут смешного? Она решила подождать, когда они начнут говорить о деле.

И дождалась.

Когда все отсмеялись, королева произнесла:

— Сейчас Герасика поведут на эшафот.

— А где здесь эшафот? — спросила Алиса.

— Такие вещи надо знать! Эшафот находится на площади перед дворцом. Ты его видела. Это помост, который соединен с тюрьмой деревянным мостиком, по нему из тюрьмы выводят осужденных. И если ты обещаешь нам помочь, мы тоже тебе поможем.

— Конечно, я обещаю, — сказала Алиса. — А как вы освободите Герасика?

— Мои люди, — сказала королева, — подпилят столбы мостика. Они займутся этим сразу после обеда, когда все лягут отдыхать.

— Тебя переоденут в пажа, — продолжал министр, — и когда Герасика поведут из тюрьмы на эшафот, мостик подломится. Ты скажешь Герасику: «Это я, Алиса!»

— А нельзя мне спасти его раньше? Я хочу вывести его из тюрьмы.

— Глупышка, — ответила королева. — В тюрьму даже мне не проникнуть. Мостик — единственное место, где его можно освободить.

— Мы подготовили лошадей, — сказал министр. — Они будут ждать вас за углом на улице, которая ведет от площади к воротам. Мы постараемся задержать погоню, а вы с Герасиком скорее скачите в лес, где будете в безопасности.

— Ты не забудешь о своем обещании, Алиса? — спросила королева.

— Я никогда не забываю о своих обещаниях, — ответила Алиса.

— Ты отнеслась легкомысленно к моим словам, — сердито произнес министр добрых дел. — Тебе надо изменить свой облик, иначе тебя узнают и схватят. И не возражай!

— А что надо делать?

— Притвориться королевским пажом, — сказала дама Марьяна. — Тебе помогут переодеться.

— А когда надо будет идти… к Герасику?

— Сейчас к обеду позвонят, — сказала Марьяна, — а сразу после обеда с хорошим настроением и начнут казнить.

— Значит, не только Герасика будут казнить? — спросила Алиса.

— Голубчик, — обратилась королева к министру, — погляди, что там сегодня в программе.

Министр взял с туалетного столика за спиной королевы разноцветную, сложенную вдвое, позолоченную по краям папку. Словно меню в ресторане.

— «Сегодня, в День благодеяний, в память Битвы при корявой сосне, в ознаменование чуда бабушки Кривды, состоится большая казнь с участием ведущих палачей Другого королевства. Входной билет — один талер, дети до одиннадцати лет в сопровождении родителей — бесплатно».

— Ах, как гуманно! — воскликнула дама Марьяна.

Министр продолжал читать:

— «На закуску и для разминки палач и душегуб первой степени Руки-Крюки отрубит голову известному убийце и грабителю Герасику по прозвищу Смерть Королям!»

— Как красиво! Это все министерство пропаганды гуманизма! — воскликнула дама Марьяна. — Хочется петь на мотив песни о любви и дружбе. «Снова замерло все до сигнала…» Вы не знаете такой песни?

Алиса такой песни не знала.

— «По окончании разминки начнутся соревнования палачей и душегубов по скорости отрубания голов. В соревновании участвуют…»

— Все, все! — закричала Алиса. — Я вас очень прошу, не надо больше читать. Вы живете в какой-то дикой стране.

— Вот именно, — сказала королева. — Теперь вы понимаете, почему мой сынишка, мой трепетный мальчик не выдержал этого издевательства над человеческим достоинством. — Королева протянула длинную худую руку и погладила Алису по голове. — У тебя чудесные кудри, — сказала она, — из таких получаются самые лучшие подушки.

— Что? — Алиса даже подпрыгнула на месте.

— Я шучу, моя девочка, — сказала королева, и печальная улыбка вновь тронула ее губы. — Не обращай внимания. Это нервное.

Горничная тем временем разложила на столе наряд для Алисы. Зайдя за расписную ширму, они с дамой Марьяной стали одевать Алису.

Зазвенели веселые колокольчики. Постепенно их звуки становились все громче и пронзительнее, пока не превратились в сплошной вой.

— Что это? — спросила Алиса.

— Это звоночек на обед, — сказала дама Марьяна. — Все обязаны бросить свои дела и спешить за столы. Обед — дело святое.

К тому моменту они уже сняли с Алисы комбинезон, куртку и кеды, в которых она приехала, а вместо этого надели на нее черный камзол с вышитым на нем трехглавым орлом, черные, в обтяжку, шелковые штаны. Рядом на полу уже стояли мягкие черные туфли с длинными носками, на столике лежали берет и расшитый пояс.

Призыв к обеду стал совсем уж невыносим, женщины вдруг оставили Алису одну и выбежали из комнаты.

Алиса подумала: надо же так проголодаться! Но только улыбнулась и продолжала переодевание.

Через пять минут из-за ширмы вышел юный паж. Когда Алиса поглядела в овальное королевское зеркало, то совсем себя не узнала. Паж как паж — типичный королевский мальчик.

Кроме нее, в комнате никого не было. Оказывается, даже королева и министр добрых дел убежали обедать.

«Ну и порядки у них!» — подумала Алиса.

Из комнаты она вышла в вестибюль к лестнице. Было тихо, только гудели мухи. По полу пробежала мышка.

Алиса выглянула наружу. Помост, который она сначала приняла за эстраду, соединялся с дверцей в стене тюрьмы. С лестницы королевского дворца он был хорошо виден.

На помосте устанавливали большую деревянную колоду. Алиса с ужасом сообразила, что именно на этом пне здесь рубят людям головы. На краю помоста, свесив ноги, сидел молодой человек в красной рубахе и в красном колпаке, наверное, палаческий подмастерье, и точил топор с широким тяжелым лезвием.

Зрители уже начали занимать самые выгодные места. На противоположной стороне площади стояли два стражника и торговали билетами. Люди приходили со своими стульями, табуретками, а одна семья даже притащила диван.

«Нет, — сказала себе Алиса, — я сорву вам любимое развлечение! Вы не получите моего Герасика».

Мостик находился совсем рядом. Он был покрыт брезентом, как длинный стол скатертью.

Увидев, что никто за ней не следит, Алиса сбежала по лестнице, приподняла край брезента и заглянула под мостик. Она увидела, что там два детины мрачного вида пилят столбы, на которых держится мостик. По крайней мере, хоть здесь не обманывают.

Алиса вернулась во дворец. Где же ее союзники?

Со второго этажа доносился шум голосов.

Алиса осторожно поднялась по лестнице. Ее обгоняли повара и официанты с полными подносами, а навстречу им сверху бежали слуги с пустыми блюдами и тарелками.

Алиса шла на шум голосов. Она заглянула в приоткрытую дверь и увидела, что там находится столовая. Во главе очень длинного стола восседали король и королева и мирно улыбались друг дружке, дальше размещались придворные — много придворных, человек сто. Среди них и дама Марьяна.

Марьяна посмотрела на дверь, ее взгляд встретился с Алисиным, но дама ее не узнала.

— Эй, паж! — рявкнул Охран-паша, который за стол не садился, а смотрел, чтобы все было в порядке, и стоя обкусывал свиную ногу. — Паж! Налей-ка мне вина.

Он показал на пустой бокал, который стоял у его ног.

Алиса послушно подхватила бокал, но ей не пришлось никуда бежать, потому что в мгновение ока к ней подскочил виночерпий с большим кувшином и налил вина.

Алиса поднесла бокал Охран-паше.

Тот принял его и спросил:

— Ты почему, мальчишка, не ешь? А ну-ка, жуй!

Он протянул Алисе свиную ногу, которую держал в толстой руке, и Алисе пришлось откусить кусок мяса. Оно было жестким, и ей пришлось крутить головой, чтобы оторвать кусок от ноги.

Охран-паша хохотал, довольный унижением пажа.

Вытирая рот, Алиса отбежала в угол подальше от глаз Охран-паши.

И тут сверху спустилась белая ворона Дурында. У нее в клюве торчал ломоть колбасы. Она проглотила его и сказала вороньим шепотом:

— Следуй за мной, тебя вот-вот узнают, и все рухнет!

Алиса оглянулась. Никто вроде не собирался ее узнавать. Но Дурында здесь все знает. И Алиса поспешила за ней.

Через черный ход ворона вывела ее к мостику.

— Будешь сидеть здесь, — сказала она, — но смотри, чтобы тебе на голову что-нибудь не свалилось. Кони стоят вон там. Видишь? Ну, сиди и не высовывайся.

Глава 6. Неудачное бегство

Из-под мостика Алисе было все слышно и даже кое-что видно.

В брезенте, который свисал с мостика, зияли большие дыры, а между досок — щели. Правда, Алиса не видела того, что происходит на самом эшафоте, — только две ноги в красных чулках свисали с помоста: это палаческий подмастерье, сидя на краю, все еще точил топор.

Слуги королевы, которые подпилили столбы мостика, уже убежали. На земле остались свежие опилки, а на столбах, там, где в них вгрызалась пила, виднелись светлые полоски.

Алиса понимала, что у нее будет достаточно времени, чтобы выскочить из-под мостика, только бы они предупредили Герасика, как его будут спасать, а то он от неожиданности может упасть и ушибиться.

Сквозь дырки в брезенте Алиса наблюдала за зрителями. Площадь уже заполнилась народом, кто-то ссорился из-за удобного места, и с помоста донесся зычный голос палача:

— Горожане, не толкайтесь! Все будет видно. Помост высокий, замах у меня богатырский. И в самом крайнем случае, мы можем любую казнь повторить. Вы меня хорошо видите?

— Хорошо! — откликнулась толпа.

— Я, палач и душегуб первой степени, великий мастер топора и веревки, достопочтенный Руки-Крюки, гарантирую вам, что вы получите удовольствие. Клянусь, что я сегодня в лучшей боевой форме, и обещаю снести голову государственному преступнику Герасику одним ударом!

В толпе жителей Другого королевства раздались радостные крики и аплодисменты. Матери поднимали маленьких детишек повыше, чтобы их любимцы, эти нежные создания, невинные крошки, получше разглядели палача Руки-Крюки, и говорили им: «Вот вырастешь, крошка, и, если будешь плохо учиться и хулиганить, станешь таким же замечательным палачом!»

«Ну и мамаши, — подумала Алиса. — И что за страна такая, где детей учат плохо себя вести!»

Потом на помост вышла группа певцов и танцоров, они пели веселые песни. Алиса далеко не все слова разобрала, но кое-что, к сожалению, запомнила:

Одна золотоволосая девочка пела:

Мама мне велела в школу
Полдевятого вставать.
Я за это ей в рассольник
Буду гвозди подсыпать.

Хор из мальчиков и девочек радостно подхватил припев:

Ах ты, мамочка, мамуся,
В школу больше не вернусь я!

Затем появилась группа танцоров — совсем крошек, из детского садика. Они были одеты в костюмчики палачей и водили хоровод вокруг чернобородого астролога, который хлопал в ладоши и подпрыгивал.

Публика пребывала в полном восторге, но после третьего или четвертого номера она стала кричать:

— Начинайте казнь! Хватит нам самодеятельности.

Сквозь дыру в брезенте Алиса увидела, как на дворцовой лестнице появились сам король и его придворные, рядом шествовали королева и ее фрейлины. Надо сказать, они являли собой красочное зрелище, несмотря на то что все были одеты в черный бархат и шелк. Но зато их окружали знаменосцы с разноцветными флагами. Почти все знатные вельможи и фрейлины были с дополнительными ушами, глазами, руками и даже ногами. Алиса вспомнила, что ей тоже обещали лишний глаз, но так и не дали.

На помост поднялись четыре барабанщика. Они принялись выбивать дробь.

На площади воцарилась гробовая тишина.

Затем на помост взошел судья в белом парике и черной мантии до самого пола. Он развернул свиток и начал читать список преступлений Герасика. Честно сказать, такого количества страшных преступлений не смогла бы совершить и целая бригада бандитов и убийц.

Но все на площади, конечно, верили тому, что Герасик не только ограбил несчастного принца, украв самое дорогое — книгу! Но, может быть, он и убил принца. К тому же он пытался забраться в королевскую сокровищницу, побил покойную бабушку палкой, расколотил всю стеклянную и хрустальную посуду во дворце, выпил компот в детском приюте и оторвал хвост у ежа в королевском заповеднике.

Тут уж по толпе прокатился такой рокот негодования, что Алиса всерьез задумалась, есть ли хвосты у ежей?

— Ввести первого преступника! — закричал судья.

— Преступника, преступника! Давай его сюда! Мы сейчас ему покажем, как детей без компота оставлять! Смутьян проклятый!

Дыра в брезенте исчезла, стало на секунду темно, и тут же из дыры послышался голос дамы Марьяны, которая, оказывается, подобралась к мостику.

— Герасик предупрежден, — сказала она. — Ты умеешь на лошади ездить?

— О чем он предупрежден? — спросила Алиса.

Насчет лошади она отвечать не стала. Ну чего отвечать, если она верхом ездит с двух лет? И не только на лошади, но и на единороге!

— Герасика предупредили, что ты сидишь под мостом. Как только мост начнет рушиться, он должен спрыгнуть с него и бежать к лошади. А ты на лошади ездить умеешь?

Нет, от нее никогда не отделаться!

— Умею, — сказала Алиса. — И еще умею на слонах, на буйволе и на склиссе.

— На ком?

— На летающей корове! — ответила Алиса.

— Фу, как некрасиво! — воскликнула Марьяна, и голова ее исчезла из дыры в брезенте. Сразу стало светлее, снова появилась возможность наблюдать за происходящим на площади.

А там все зашевелились, смотрели на тюрьму. Прямо над головой Алисы заскрипела железная дверь.

— Выходи, преступник! — послышался грозный голос.

— Иду, иду, дяденька, только не деритесь! — Это был голос Герасика.

«Ясно, — поняла Алиса, — он хочет, чтобы охранник первым ступил на мостик».

Тогда Алиса выскочила из-под мостика с той его стороны, что выходила не на площадь, а на королевский дворец. И вовремя.

Первый стражник, который топал по мостику, добрался до того места, где столбы были подпилены.

Герасик ступал на три шага сзади. Второй охранник, уткнувший в спину Герасику острие меча, только-только появился в двери.

— А-а-ах! — закричал первый охранник, когда доски ушли из-под его ног.

Тпрррииииск! — завопил мостик, сломавшись под тяжестью охранника.

— Уррра! — закричал Герасик, прыгнув с мостика к Алисе.

— У-у-ух! — закричал второй охранник, съезжая по сломанному мостику вниз, как по снежной горе.

— Бежим! — крикнула Алиса.

— Бегу! — откликнулся Герасик.

Вот тут-то их увидели с лестницы дворца!

Наверное, король не сразу сообразил, что произошло, — ведь когда мостик падал, поднялась такая туча пыли, что Алиса и Герасик вылетели из нее рыжие, как лисицы!

Но когда беглецы уже скрылись за помостом, где палач с помощниками и судья стояли, замерев как соляные столбы, король все понял!

— Они сбежали! — закричал он. — Предательство! Заговор! Измена! Где барабанщики? Общая тревога! Наш паж помог бежать преступнику! Всех казню!

Хоть король был невелик, голосом он обладал настоящим, королевским, гремевшим сейчас на всю площадь.

И тогда палачи с высокого помоста увидели, что двое детей помчались к закоулку, где стояли лошади.

Их держал под уздцы неприметный мальчонка, который при виде беглецов кинул уздечки и бросился прочь.

Алиса и Герасик взобрались на лошадей — хорошо еще, кто-то догадался подтянуть покороче стремена.

— Ты знаешь, куда скакать? — спросила Алиса.

— К воротам! — закричал в ответ Герасик.

Он был почти раздет — только лохмотья изодранных штанов. Всю спину покрывали свежие шрамы, из плеча текла кровь. Но когда он обернулся и посмотрел на Алису, она увидела, что глаза у него просто сверкают и рот до ушей.

— Спасибо, Алиса, — крикнул он, — я на тебя надеялся!

Все-таки бывают порядочные люди, даже среди королев Другого королевства. Они держат слово. Обещали помочь освободить Герасика и сделали это. Хотя наверняка многим рисковали. Охран-паша догадается, кто достал беглецам коней и подпилил столбы у мостика на эшафот, — наверное, не только даме Марьяне, но и самому министру добрых дел не поздоровится. Надо будет обязательно поговорить в нашем времени с комиссаром ИнтерГалактической полиции Милодаром, чтобы он объявил галактический розыск. Ведь если принц Рафаэль пробрался в наше время, оттуда он может улететь на одну из многих планет. Нелегко будет его найти, но обязательно надо постараться. Ни одно доброе дело не должно остаться невознагражденным.

Они быстро проскакали по улицам города, и Герасик придержал своего коня у ворот. Ворота были раскрыты, но в этот момент в них въезжала большая телега, груженная мешками с мукой. Ее волокли два буйвола.

Алиса обернулась. Ей показалось, что сзади слышатся крики.

— Ну, скорей же! — крикнула она вознице, который управлял телегой.

— Простите ваше благородие, господин паж! — Мужик — усы до плеч, волосы торчком — соскочил с телеги и бухнулся на колени. — Не вели казнить, вели слово молвить! Ты ведь каждый день с королем видишься. Скажи ему, что Блохобой из Половинки бьет челом, просит взять в армию его сына, парня глупого, но сильного. Он тут у нас недавно соседского быка кулаком убил, так мне не расплатиться! Посодействуй, добрый паж, а я в долгу не останусь. Яичек тебе привезем из деревни, молочка, если употребляешь.

Несколько стражников в черных кожаных мундирах показались на улице. Впереди бежал министр добрых дел. Видно, хотел отличиться.

— Догоняй их! — заорал он, увидев беглецов. — Коли их, руби!

— Освободи дорогу! — кричала Алиса Блохобою. — Заколю!

Хотя колоть было нечем.

— А ты обещай, — отвечал Блохобой, не вставая с колен.

Тут министр добрых дел настиг беглецов, но, вместо того чтобы связать Алису и Герасика, он крикнул своим стражникам:

— Хватай этого мужлана, опрокидывай телегу!

Стражники навалились на телегу и под возмущенные вопли хозяина повалили ее набок.

— А теперь хватай преступников! — приказал министр.

Но Алиса, а за ней и Герасик уже проскочили в ворота и помчались по дороге.

— Какой дурак! — крикнул Герасик.

— Ты о ком? — спросила Алиса.

— Об этом вельможе с третьей рукой и третьим глазом.

— Вовсе он не дурак, — ответила Алиса. Она даже обиделась за министра. — Ты не понял, он жизнью рисковал, чтобы мы могли выскочить из города. Если бы он не велел стражникам на телегу навалиться, мы бы уже в тюрьме были.

— Ты думаешь, он нарочно? — спросил Герасик.

— Не понимаешь ты ничего в большой политике, — сказала Алиса. — Он друг королевы Лины Теодоровны.

— Так королеву зовут?

— Разумеется, у всех королев есть имя и отчество.

— Вот не думал. Я считал, что королева, значит, королева!

— Она же не всегда королевой была.

— Как же так? — совсем удивился Герасик. — А кем же она еще могла быть?

— Она была девушкой из простой семьи, ее встретил король и полюбил.

— Какие-то ты мне сказки рассказываешь, — откликнулся Герасик.

— Давай не будем отвлекаться, — оборвала приятеля Алиса. — Ты скажи, куда мы сейчас едем? Ведь к тебе домой нельзя?

— Ко мне домой, наверное, не стоит, — сказал Герасик. — Этот злобный Охран-паша мой адрес знает. Придется в лесу укрыться, у дядьки Лешего.

— А он тебя не выдаст?

— Леший? Меня? Да я его научил самогонку гнать и сам ему аппарат соорудил. Куда уж он без меня!

— Что ты говоришь, Герасик! — ахнула Алиса. — Ты изобрел такую вредную вещь, как самогонный аппарат?

— Я люблю изобретать то, что другим нужно и приятно. Для Лешего я просто расчудесный подарок сделал. Что в этом плохого?

— Но ведь алкоголь вреден! — воскликнула Алиса. — Рано еще водку придумывать! Ты, по-моему, иногда совершенно забываешь, что живешь в эпоху легенд.

— Сейчас ты будешь говорить мне, — ответил Герасик, — что в эпоху легенд простым людям книжки читать нельзя? Потом прикажешь мне голову отрубить?

Они оба засмеялись.

Дорога поднялась на пологий холм. Слева начинался лес, и холм становился все круче. Впереди вставали мрачные стены замка.

— Правда, что это заброшенный замок? — спросила Алиса.

— И там еще привидения живут, — сказал Герасик. — Я еще до них доберусь. Мне очень интересно проверить, есть привидения или нет?

— Привидений не бывает! — твердо сказала Алиса.

— Правильно, — согласился Герасик. — Это в вашем двадцать первом веке не бывает. А у нас в эпохе легенд они на каждом дереве сидят, в каждом подвале таятся. Если бы не так, какая же была бы эпоха легенд?

— Тогда ты, Герасик, поосторожнее.

— Спасибо за внимание. Да только я местный, что со мной может случиться?

— Мне кажется, мой юный друг, — сказала Алиса, — что ты забыл, откуда я тебя только что вытащила! Вспомни, меня или тебя на эшафот тащили, чтобы голову отрубить?

— А это чистая случайность, — сказал Герасик. — Ну кто мог подумать, что их дама Марьяна зайдет в спальню бывшего принца тогда, когда я в нее залез! Мне бы что: взял учебник — и беги. А я как увидел, что там целая полка книг стоит, обалдел от радости и стал в них картинки смотреть. Так и не заметил времени. Они меня и застукали. Эта мадама как завопит: «Воры!» Прибежали и меня с книжкой в руке захватили — страшное преступление! А ты как обо мне узнала?

— От меня! — раздался сверху скрипучий голос.

Алиса посмотрела наверх: с неба спускалась птица Дурында.

— Кто здесь самый благородный, кто самый хитрый? Нет, ты скажи, кто самый хитрый? — кричала грязно-белая ворона.

— Это она тебе сказала? — удивился Герасик. — Но ведь она — самая подлая тварь в наших лесах.

— Я вас попрошу не выражаться, — обиделась Дурында. — Выражаться каждый может, а пойти на подвиг ради доброго дела — тут-то вас и не видать.

— Нет, быть того не может! — Герасик покачал льняной головой.

— А вот случилось. Учитесь смиряться перед лицом исторической правды, — сказала Дурында.

Неожиданно со стороны замка из леса донесся ужасный глухой вой. Будто паровоз гудел в туннеле.

— Что это? — спросила Алиса.

Птица Дурында спикировала вниз и спряталась у Алисы на коленях.

— Это он, — прошептала она хрипло. — Молчите, а то заметит — и нам не жить. Столько народу погибло… просто ужас!

— Ну, кто это?

— Тут живет чудовище, — сказал Герасик. — Это правда. Страшенное. Если увидишь — от страха с катушек съедешь. И все.

— Лучше я вперед полечу, — сказала Дурында. — Меня Бабушка Яга ждет к обеду. Обещала я, простите за компанию.

И, замахав крыльями, ворона понеслась вперед над самой дорогой.

Алиса не стала больше спрашивать про чудовище, потому что понимала: в обычном мире, где она живет, и в мире сказочном — совершенно разные законы. На то она и эпоха легенд.

— Расскажи пока, как живешь, что нового изобрел.

— Я научился считать до двух миллионов, — сказал Герасик, — корень квадратный извлекаю, теорему выучил: «Пифагоровы штаны во все стороны равны». А кто такая Пифагора?

— Пифагор — это он, — сказала Алиса. — И он еще не родился.

— А когда родится?

— Через двадцать семь тысяч лет.

— Долго ждать, — сказал Герасик.

Впереди показалась река.

Река была широкая, быстрая, но неглубокая.

— Тут должен брод быть, — сказал Герасик. — Только я немножко забыл, где он. Давай сделаем так: ты подождешь на берегу, а я попробую перейти. А то вода холодная, а вы там, в будущем, изнеженные. Еще простудишься.

Алиса, конечно, не боялась простудиться, она была закаленной девочкой, но ее тронула забота первобытного мальчишки.

— Хорошо, — сказала она. — Я тебя подожду.

Герасик направил своего коня в воду. Течение сносило его. Конь зашел по колени, потом по брюхо.

Герасик похлопывал его по шее, успокаивал, и вот уже половина реки позади. Вот он выбирается на дальний берег…

— Перейдешь, как я? — крикнул Герасик, стараясь перекрыть голосом шум воды.

И вдруг он увидел что-то за спиной Алисы.

— Берегись!

Алиса обернулась.

Как она могла не подумать о том, что король отправит за ними погоню!

С откоса к реке скакали сразу двадцать или тридцать всадников в черных кожаных костюмах на черных конях. Впереди них на громадном, могучем коне скакал сам Охран-паша.

Алиса ударила коня стременами:

— Вперед!

Конь послушно сбежал к воде. Но на берегу остановился.

— Иди же! — кричала Алиса. — Смелее! Ты же видишь, что твой товарищ уже на другом берегу.

Герасик тоже кричал:

— Алиса! Смелее!

А погоня была ближе и ближе.

Герасик повернул коня обратно и хотел поскакать на выручку Алисе. Но тут десяток стрел полетело в его сторону. Одна из них вонзилась в шею коня.

Животное не выдержало страха и боли и понесло Герасика прочь от берега.

Герасик, обернувшись, что-то кричал.

Алиса махала ему рукой и тоже кричала:

— Не бойся! Со мной они ничего не посмеют сделать! Скоро увидимся.

Она в самом деле не очень боялась, довольная тем, что главное сделала — Герасика освободила. А ее тронуть не посмеют. У нее в эпохе легенд такие могущественные друзья! Одних волшебников и джиннов штук двадцать пять!

Охран-паша первым поравнялся с Алисой. Довольно ловко он обхватил ее за пояс, поднял с седла и кинул себе на колени.

— Ура! — закричал он.

И все стражники стали радоваться.

Как будто им была нужна Алиса, а не Герасик.

И они поскакали обратно в город.

Глава 7. Жестокий приговор

Обратная дорога в столицу показалась Алисе бесконечной. Охран-паша передал беглянку одному из стражников, тот посадил ее перед собой, было страшно неудобно, к тому же приходилось выслушивать всякие грубые и даже неприличные шутки.

— Ну что, — издевались стражники, — пойдешь теперь на плаху вместо мальчишки!

— Это же надо! Обмануть самого господина палача!

— Интересно, кто им коней дал?

— Коней, я думаю, они тоже украли, — сказал Охран-паша. — Это же дети без стыда и совести, худшие дети в мире!

— И кто такого негодяя в пажи принял? — крикнул одноглазый стражник.

— Конечно, это безобразие! — откликнулся его товарищ. — Ведь такой паж может к его величеству подкрасться и запросто вонзить в него кинжал.

Охран-паша, как ни странно, помалкивал. Казалось, что стоит ему заявить, что это не паж, а шпионка из другой страны — тут же стражники ее и растерзают! Нет, не хочет он, чтобы Алису тут же растерзали. А может, это еще хуже, подумала Алиса. Может быть, они хотят тихонько ее казнить, чтобы никто не догадался, где и как это произошло. Значит, они опасаются друзей Алисы и людей из будущего времени. Вполне возможно. Они расправятся с ней где-нибудь в тюрьме, в подвале и никогда никто не узнает, что случилось с московской школьницей Алисой Селезневой.

Конечно, если Ричард отыщет в лесу Герасика, тот расскажет, что Алиса попала в плен к Охран-паше, но больше он ничего поведать не сможет. И прискачут тогда спасители в столицу, к королю или Охран-паше, а те сделают большие глаза: «Какая такая Алиса? В жизни не видали никакой Алисы! Ищите где хотите, все двери перед вами распахнуты…»

Алисе стало себя жалко. Ведь она только-только начала жить.

— Может, вы меня отпустите? — спросила она у Охран-паши. — Ведь я ничего не сделала.

Она говорила негромко, чтобы ее не слышали стражники.

— Погоди, — сказал Охран-паша, — сейчас доберемся до дворца, там и разберемся, кто прав, а кто виноват.

— Но за что меня судить?

— А кто сказал, что тебя будут судить? Тебя только будут допрашивать.

И Охран-паша рассмеялся.

Ну и неприятный же был у него смех. Лицо красное, круглое, а посреди него торчит носик, как клюв, остренький и блестящий. Все кажется, что он наклонится и начнет тебя колоть этим носиком.

И глаза у него, как у совы — круглые и неподвижные. Он смеется, а глаза смотрят, как две черные пуговицы.

Когда они проезжали стороной заброшенный замок, оттуда из чащи снова донесся вой неизвестного чудовища. Стражники сбились в тесную толпу — испугались. А над лесом поднялся столб черного дыма.

— Ох, и дымит сегодня чудовище! — сказал одноглазый стражник. — Видно, серчает.

— Жертву бы ему принести! — сказал другой.

— Разговорчики в строю! — рявкнул Охран-паша.

Пришпорив лошадей, стражники поспешили проехать страшное место.

Вскоре показался город.

Лошади поскакали веселее, стражники принялись обсуждать, что сегодня на обед.

Городские ворота оказались закрытыми.

Пришлось стучаться.

Стражники с той стороны спросили пароль, а Охран-паша пароля не знал, потому что уехал из столицы до того, как король его придумал. Пререкались, наверное, минут десять, пока не появился астролог Сатурныч, который велел приоткрыть ворота на цепочку и высунул наружу свою бороду.

— Это ты, Охран-паша? — спросил он.

— Именно я. Пусти скорее, мои стражники с голоду подохнут. К тому же я добычу привез.

— Алису? — спросил астролог.

— Глупыш, — возразил Охран-паша, — неужели ты не видишь, что это королевский паж, который оказался предателем.

— Все понял, все понял! И пароля ты не знаешь!

— Откуда мне его знать!

— Все понял, все понял. А как зовут мою мамашу? — спросил астролог.

— Как ее зовут, не знаю, а у нас в городе ее называли просто ведьмой. И сожгли на костре лет десять назад, когда ты шлялся по соседним странам, изучал свою лженауку астрологию.

— Насчет лженауки — это ты поосторожнее, — обиделся астролог. — Наука как наука, врет не больше других. И маму мою ты зря обижаешь. Оклеветали ее, ну какая она ведьма! Она и заклинаний толком не знала. Я убедился, что ты и есть Охран-паша. Открывайте ворота, пропускайте экспедицию под руководством профессора заплечных наук Охран-паши Подвального!

Ворота страшно заскрипели и отворились.

Астролог первым направился в центр, ко дворцу, а остальные последовали за ним, придерживая лошадей.

На площади еще продолжались казни. Какого-то молодого парня, положив на козлы, два палаческих подмастерья по очереди били бичами. Молодой человек стонал, но сдерживал крики, хотя Алисе было видно, как ему больно!

Публика на площади хлопала в ладоши, отбивая такт и помогая палачам. Нет, это Другое королевство Алисе совсем не нравилось.

Охран-паша спешил доложить об успехе своего похода.

Алису грубо сбросили с седла, и она еле удержалась на ногах. Потом спешились и стражники и повели ее по лестнице к королю, который наблюдал за казнями и пытками с верхних ступенек. При виде пленницы он радостно воскликнул:

— Поздравляю тебя, мой Охран-паша, ты превзошел себя! Как тебе удалось поймать эту ужасную преступницу?

Алиса взглянула на королеву. Та казалась еще печальнее прежнего. А дама Марьяна старалась не смотреть Алисе в глаза.

— Погоня была опасной, мы мчались много дней и ночей, мы сражались в пути с демонами, которые охраняли проклятых беглецов! Мы потеряли в пути лучших воинов! Но в последнем жестоком сражении само небо почти что лопнуло от страха. Каждый из моих воинов вел себя как лев. Прошу тебя, о король, достойно наградить их.

— Воистину! — хором закричали стражники, которые столпились пониже, не смея подойти к великому королю.

— Что же, поздравляю. Мы отчеканим особую медаль. На ней будут мой портрет и слова: «За выдающийся поход». А где второй преступник, которого мы уже почти казнили?

— А разве он не приходил? — спросил Охран-паша.

— Как так не приходил? — Король оглянулся, потом снял корону, а королева вынула из сумочки шелковый платочек и вытерла вспотевшую красную лысину своего супруга.

— Это шутка, ваше величество! — откликнулся Охран-паша. — Конечно же, он не мог прийти. По простой причине. Мои воины не удержались и изрубили его в мелкую крошку!

— Ох, как нехорошо! — опечалился король. — Ох, как вы меня расстроили. Ну разве можно было его убивать? Герасика должны были казнить как положено, при большом стечении народа. Теперь вы лишили нас зрелища. И народ останется недоволен. Билеты куплены, люди с рассвета места занимали, а где Герасик? Оказывается, твои камнеломы его зарубили! Не будет им медали! Всем дежурство вне очереди! Будут мыть полы и выносить ночные горшки до понедельника!

Охран-паша упал на колени, стражники последовали его примеру.

— Не вели казнить, вели слово сказывать! — взмолился Охран-паша.

— Велю, — согласился король.

— Давай пойдем на мировую. Ты нам медали не даешь, а мы ночные горшки выносить не будем.

— Почему? Разве вы не достойны наказания?

— Потому что, пока мы будем заниматься этим грязным делом, — сказал Охран-паша, — ваши враги могут подобраться к городу, а то и ко дворцу и вас свергнуть.

— Что он говорит! — Король нахлобучил набекрень корону, вскочил и побежал внутрь дворца, за ним толпой поспешили остальные. Одним из последних шел Охран-паша, таща под мышкой Алису и хохоча втихомолку — такой вот оказался он хитрец и обманщик!

Внизу в вестибюле король остановился и строго сказал:

— Мог бы, кстати, не на улице высказываться. А что, если кто-нибудь услышит и соблазнится? И начнутся покушения… Ох, я этого не люблю.

— А кто любит, ваше величество? — вздохнул Охран-паша. — Но что делать?! Должность у вас такая. Может, отречетесь?

Король быстро спрятался за спину своей жены и спросил оттуда:

— А в чью пользу?

— Мы тогда посоветуемся и решим, — ответил Охран-паша. — А то при вас королевство совершенно распустилось. Кто хочет, тот и ходит, крестьянские дети книжки читают, пажи вовсе не пажи, а заморские девочки…

— А что? — Король вышел на открытое место. — Толково рассуждает мой верный полководец. Запустили мы дела…

— Ах, что вы говорите! — воскликнул астролог, который до этого таился в задних рядах придворных. — Не было и не будет более мудрого, справедливого и могучего государя.

— Ах нет, запустили, запустили, признаем ошибки. Пора укреплять государство. И границы у нас прозрачные, кто хочет, тот и переходит. Так что будем принимать меры.

Король сделал шаг вперед:

— Писец, где писец? Ах, вот ты где! Пиши указ: направить самого великого ученого и отважного полководца Охран-пашу на дальнюю лесную границу начальником заставы. Только он сможет обеспечить нашу безопасность. Только он спасет королевство от развала. Собирайся, голубчик, чтобы через час духу твоего в столице не было, дорогой мой начальник заставы.

— Ну что вы, я же пошутил… — начал было Охран-паша, но по знаку вставшего на цыпочки короля те же стражники, что минуту назад следовали за Охран-пашой, утащили своего начальника.

— А теперь, — сказал король, — займемся судом и расправой.

Тут королева дотронулась пальцами до руки своего супруга и негромко сказала:

— Прошу вас, пожалуйста, будьте снисходительны к этой девочке. Мне кажется, она была введена в заблуждение преступным мальчишкой, он вскружил ей голову. Это с нами, женщинами, бывает. Вспомните, ваше величество, как я в вас влюбилась!

— Во-первых, вы влюбились не в меня, а в мои титулы и богатства. И я тоже могу напомнить вам, что такое нередко случалось с женщинами легкого поведения.

— Ах! — воскликнула королева. — Эти слова не имеют ко мне отношения. Я — женщина нелегкого, даже, можно сказать, тяжелого поведения.

— Ах, оставим эти пустые разговоры, — сердито возразил король. — Полдник надвигается, а главный преступник сбежал. Не верю я Охран-паше, что они его растерзали, ох, не верю. Никому в этом королевстве не верю.

— И мне? — удивился чернобородый астролог. — Ведь я говорю не от своего имени, а от имени звезд! А звезды никогда не ошибаются.

— Звезды — еще куда ни шло, — согласился король. — А вот тебе я, конечно, не верю. Ты из моих подданных самый лживый. Если бы я тебя не побаивался, давно бы ты уже без головы ходил. В чем сложность с вами — волшебниками, астрологами, гадалками и ведьмами? Уж очень у нас дикие, отсталые времена! Пройдут столетия, распустятся бутоны наук, узнают люди, что земля круглая, небо не твердое, а бесконечное, что тогда делать вам, волшебникам и астрологам? Выгонят вас люди к какой-то бабушке, смеяться будут над астрологией. Вот приходил к нам на той неделе один шарлатан — помните? Склянки с водой приносил. Я, говорит, их заряжаю от своего дыхания и своей дьявольской силы. Погляжу на воду — и она волшебная. Помните? Правда, не пришлось мне греха на душу брать, голову рубить такому наглому лжецу и проходимцу. Мои собственные волшебники его растерзали. Нет, не верю я вам никому… Скорее бы дождаться торжества науки. Да не про нас это… ледники надвигаются… как бы пережить самим.

— Но ведь я предсказал в прошлую зиму морозы? — спросил обиженный астролог Сатурныч.

— Предсказал, — согласился король. — Но ведь и в позапрошлом году морозы были!

— В позапрошлом году совсем другие морозы были, — ответил астролог. — В них, можно сказать, больше мягкости было при некотором наличии жестокости.

— Может быть, может быть, — с сомнением сказал король. — Да мы вроде не для этих бесед здесь собрались. Мы собрались казнить страшную преступницу. А ну, где наш судья? Готово ли обвинительное заключение?

Судья, тот самый, который читал обвинение против Герасика с помоста и отличался от прочих придворных лишь громадным, до пояса, париком из белой ваты и черным халатом с синими налокотниками, ступил на свободное место и вытащил из кармана халата замусоленную записную книжку.

— Тут у меня черновик, ваше величество, — сказал он. — Мы еще сформулируем, приведем в порядок для вечности.

— Сколько у вас времени было, пока мы за ней гонялись? — рассердился король. — Чем вы занимались?

— Но простите, ваше величество, мы же на эшафоте дежурили, у нас там плановые казни проходили. Не могу же я разорваться!

— Не разорвешься — разорвем, — пообещал ему король. — Ну, читай!

— «Обвиняемая Алиса Селезнева, несовершеннолетняя, нахальная, распущенная персона, обвиняется в том, что прибыла в наши края по шпионскому заданию от враждебных нам разведслужб».

Судья перевел дух, а король сказал:

— Что ж, неплохо для начала, совсем неплохо.

И все присутствующие захлопали в ладоши. Кроме королевы и дамы Марьяны. Им вся эта история не нравилась.

Но король заметил, что его жена и фрейлина не участвуют во всеобщем ликовании, и поэтому сердито спросил:

— Так, значит, все удовлетворены, а кто-то неудовлетворен?

Королева вздохнула и сказала:

— Да, мой августейший супруг, признаться, я не думаю, что эта девочка похожа на шпионку.

— А что? — спросил король. — Не исключено, что ты сама похожа на шпионку! Я тебя на помойке нашел! Я тебя облагодетельствовал! Так что стой и молчи. А ты, судья, продолжай.

— «Во время нахождения в нашем благородном государстве, — продолжал судья, — так называемая Алиса совершила еще целый ряд преступлений. А именно: она нанесла вред государственной собственности и подпилила столбы у мостков посреди города. Она украла двух коней из конюшни министра добрых дел…»

— Кстати, — спросил король, — а где мой любимый министр добрых дел, который оставляет оседланных коней рядом с государственными преступниками?

Новый начальник стражи сделал шаг вперед и сказал:

— Бывший министр добрых дел добровольно прыгнул в колодец на заднем дворе, потому что не смог перенести стыда за свои паскудные поступки.

— Ну ладно, — сказал король, — Туда ему и дорога. А ты продолжай, судья, только покороче, потому что нам на полдник идти, а то пампушки остынут.

— «После этого обвиняемая Алиса напала на телегу честного поселянина Блохобоя, опрокинула его телегу и нанесла селянину телесные повреждения».

— И моральные, — добавил король.

— Разумеется, и моральные, — поспешил согласиться судья. — Он до сих пор нервно плачет.

Все придворные начали стонать, качать головами, некоторые постарались выдавить из себя слезинки.

— И что мы ей присудим по совокупности? — спросил король.

Алиса плохо слушала все эти пышные, но пустые слова, будто они не к ней относились. Ей было жалко министра добрых дел. Все-таки он коней им с Герасиком прислал и у ворот помог…

— Надо бы посоветоваться, — сказал судья.

— Некогда советоваться! — возразил король. — А то я уйду на полдник.

— Тогда смертная казнь, — сказал судья. — На смертную казнь достаточно преступлений.

— Только не это! — закричала тут королева. — Я не вынесу, если вы казните Алису. Эту смелую и благородную девочку. Освободите ее! Но только не отдавайте на растерзание дракону!

— Все! — сказал король. — Я выслушал обвинителя, судью и адвоката — мою жену. С меня достаточно. Теперь слушайте мое милостивое решение!

Все замерли. Стало так тихо, что Алиса услышала, как застучало ее сердце. «Вот не ожидала, что я такая трусиха, — подумала она. — Разве я боюсь?»

— Я приказываю отвезти преступницу к заброшенному замку и отдать на растерзание чудовищу, то есть нашему родовому дракону. Тем более что ему уже две недели не давали ни одной новой девушки. Он совсем оголодал.

— Мой дорогой супруг, — взмолилась королева. — Пожалуйста, не приговаривай Алису к судьбе хуже, чем смерть. Ведь ты знаешь, что куда безболезненней смерть на эшафоте, от топора палача, чем в зубах этого чудовища. Пощади ребенка, дай ему умереть спокойно!

— Вот именно! — Король топнул ножкой. — Вот именно. Я и собирался казнить ее безболезненно. Но тут ты, старая перечница, вмешалась со своими речами. Пощадите, пощадите! А вот я не пощажу! Ты же меня знаешь — как только ты суешься со своими добрыми словами, я все делаю наперекор!

— Но только не сегодня!

— Именно сегодня! Все. Прием окончен. Все идут в столовую на полдник. Алисе полдника не давать — отвезите ее в лес! Ясно?

— Я не хотела… — прошептала вслед Алисе несчастная королева.

Глава 8. Пленница в лесу

В лес Алису везли два мрачных стражника и сам астролог Сатурныч. Видно, король не хотел рисковать — послал ближайшего придворного.

Астролог оказался человеком разговорчивым, он все время давал Алисе советы. Но когда тебя везут на съедение дракону, очень трудно слушать советы.

Алису утешало только одно — Герасика она спасла.

А мы еще поборемся!

Видно, последнюю фразу она произнесла вслух, потому что астролог вдруг замолчал и спросил:

— А с кем бороться будем?

— Так принято говорить, — ответила Алиса.

Ехать было ужасно неудобно, потому что ей связали руки за спиной, и от них тянулась веревка к стражнику, который двигался следом.

— Любопытно, — сказал астролог. — Но, надеюсь, ты меня не включаешь в число своих врагов?

— Включаю, — сказала Алиса.

Чего жалеть этого астролога! Все астрологи жулики, а этот еще жулик-подсказчик, вертит королем как хочет.

— Вот это зря, — сказал астролог. — Ты меня как личность не знаешь, биографию мою не изучила, о моем трудном детстве представления не имеешь — но уже готова уничтожить меня.

Алиса промолчала. Ее молчание еще больше встревожило астролога.

— А ведь я человек подневольный, — заговорил он, поравнявшись с Алисой и склоняясь к ней, чтобы стражники не слышали, о чем он говорит. — Я в душе совсем не такой, каким кажусь, я чистый, смелый и очень хорошо отношусь к людям.

Он подождал и, не услышав ответа Алисы, продолжал еще горячее.

Он шептал, черные, как маслины, глаза сверкали над черной бородищей, колпак сбился на ухо. А Алиса молчала.

Она не случайно молчала. Друг Алисы, комиссар ИнтерГалактической полиции Милодар, с которым она недавно познакомилась, учил: «Никогда не спеши с ответом, ничто не смущает твоего собеседника больше, чем молчание. Он ждет, что ты испугаешься, будешь оправдываться или просить о пощаде. А ты молчишь. И он уже думает: „Наверное, она знает что-то такое, о чем мне знать нельзя. Наверное, она таит такой секрет, от которого мне не поздоровится“. Так что побольше молчи, моя девочка, не спеши с ответом».

Астролог тем временем продолжал свою речь:

— Если ты не хочешь со мной разговаривать, то я тебя понимаю. Ты еще толком жить не начала, а мы тебя уже убиваем. Даже стыдно. Да, мне стыдно перед лицом мировой общественности! Я знаю, что все волшебники нашей эпохи меня осудят за то, что я служу такому негодяю, как наш король. Но скажи мне, где мне найти еще такое место?! С таким жалованьем! И премиями за каждое удачное предсказание?! Где я еще найду короля, который согласится, чтобы я предсказывал задом наперед?

Тут Алиса не удержалась и спросила:

— Как можно предсказывать задом наперед?

— Ах, это мое гениальное изобретение! — Астролог обрадовался, что Алиса с ним заговорила. — Я сказал королю: «У нас Другое королевство?» Он говорит: «Другое». Я спрашиваю: «Значит, у нас все не как у людей?» Он обрадовался и говорит: «Точно! Все не как у людей! Только мы еще мало чего добились. Мы все поворачиваем наоборот, а наши жители, отсталые обыватели, опять все поворачивают в обыкновенность. Поэтому если ты мне что предложишь наоборотного — буду тебе благодарен». Я тогда и предложил королю: делать предсказания наоборот. Предсказывать то, что уже случилось. И никогда не ошибаться!

— Но ведь это называется телевизор! — воскликнула Алиса. — Это последние известия! Новости! Там рассказывают о том, что случилось.

— И не ошибаются? — хитро спросил астролог.

— Время от времени ошибаются.

— А я что говорю! Это происходит оттого, что на телевидении нет настоящих астрологов. Я же предсказываю точно! Если я предсказал, значит, это было! Я, например, твой приезд в наше королевство предсказал через пять минут после того, как ты приехала. Ничего себе точность! А ты как думаешь?

— Какое же это предсказание?

— Глупый ребенок! Я же сказал — это предсказание наоборот! Оно подходит только для Другого королевства. Вот и сейчас я уезжал из города, а от самых ворот приказал стражнику передать королю мое последнее на сегодня предсказание: «Алиса выехала из города через северные ворота».

— А какая же польза королю от ваших предсказаний? — спросила Алиса.

— А такая, что без моего предсказания он никогда бы не догадался, что мы выехали через северные ворота. Думал бы, думал, но не догадался!

— Вы жулик, — сказала Алиса.

— Разумеется, — ответил астролог. — Мы все такие. Но пока не решен главный вопрос — небо твердое или его вообще нет, мы будем пользоваться спросом. А потом нас заменят астрономы. Но от них, как ты понимаешь, пользы мало.

— Совсем не мало! — возразила Алиса. — Астрономы составили карты звездного неба; узнали, сколько от звезды до звезды лететь; узнали, у какой звезды есть планеты, а какая раскалена настолько, что лучше к ней не летать; узнали, когда комета прилетит и скоро ли метеорит упадет. Астрономы — самые полезные ученые на свете.

— Значит, их уважают?

— Разумеется, их уважают.

— Ну что ж, — подумал вслух астролог Сатурныч, — подойдет время, переучусь на астронома. Тем более что я уже знаю названия всех пяти планет и многих созвездий.

— Планет куда больше чем пять, — сказала Алиса.

Но она не успела объяснить астрологу про планеты, потому что из леса, к которому они подъезжали, донесся страшный вой.

Стражники задрожали, и даже Алисе стало не по себе.

— Что это? — спросила она, хотя догадывалась — что.

— Это смерть твоя! — ответил побледневший астролог. — Это дракон! Это чудовище!

— Послушайте, господин Сатурныч, — сказала Алиса. — Давайте сделаем, как в сказках.

— А как делают в сказках?

— Вы меня оставьте здесь, не отдавайте дракону. А когда вернетесь, скажете королю, что отдали меня чудовищу.

— Еще чего не хватало! — закричал астролог. — Ты толкаешь меня на обман! Как тебе не стыдно.

— Ну что ж, — сказала Алиса, — поехали дальше. Я так понимаю, что дракону все равно, кого есть — меня или вас.

— Ничего подобного! — возразил астролог. — Наш дракон, наше драгоценное и многоуважаемое чудовище кушает только маленьких нежных девочек. Ему их мы сюда и возим. А взрослых мужчин оно и не трогает, зачем ему нас трогать? Мы же жесткие и невкусные!

Последние слова астролог прокричал изо всех сил. Видно, ему очень хотелось, чтобы чудовище услышало.

Но ни звука не донеслось из леса.

Они остановились перед проселком, который отходил от главной дороги и вел вверх, к замку.

— Господин астролог, — произнес один из стражников. — А может, девчонка права?

— В каком смысле?

— Может, оставим ее здесь? Пускай дракон сам ее ищет.

— А потом, когда мы приедем, начнут нас пытать, — возразил Сатурныч. — И один из вас признается в том, что мы нашкодили, не выполнили королевского приказа. Вам тогда головы отрубят, и дело с концом, а что со мной сделают — представить трудно.

Стражники, тяжко вздыхая, направили коней по проселку.

Когда-то это была дорога, по ней могли проезжать повозки и даже кареты, со временем она заросла и кое-где приходилось пробираться сквозь кустарник и мелкую лесную поросль.

Птиц и зверей в этом лесу не было, даже насекомые не жужжали.

Стражники обнажили свои мечи, но, понятное дело, никакой меч не устоит против настоящего дракона.

Деревья смыкали над головами всадников кроны, и потому они ехали в полутьме. Солнце уже зашло за облака, и зелень листвы казалась почти синей.

И тут вой дракона послышался куда ближе, чем раньше — всего в десяти шагах. Казалось, будто он наблюдает за стражниками и вот-вот кинется на них.

Перетрусивший астролог громко запел:

Мы едем и везем с собой подарки.
Подружку для засолки, жарки, варки.
А если хочешь съесть сырой,
То косточки в земле зарой.

Стражники переглянулись и подхватили припев:

Коль скушаешь ее сырой —
Зарой,
Зарой
В земле сырой.

— Противная песня, — сказала Алиса. — И трусливая притом.

— Согласен, — сказал стражник. — И мне она совсем не нравится. Но мы же не от хорошей жизни поем, мы напоминаем его благородию дракону, что лучше есть девочек, чем стражников. — Тут он натянул поводья и остановил коня. — Не знаю, услышал ли нас дракон.

— А если услышал, — сказал второй стражник, — может, и не сообразил. Ведь дракон — все равно что большая лягушка. Можем ли мы ждать от него соображения?

— Не можем, — сказал первый стражник.

— А если господин астролог сомневается, что мы не проговоримся, то мы готовы дать страшную клятву.

Астрологу тоже не хотелось углубляться в лес.

— А какую клятву? — спросил он. Тогда первый стражник поднял руку с мечом и заговорил:

Клянусь, клянусь, клянусь,
Что не проговорюсь
Ни в яме, ни под пыткой,
Ни муравью с улиткой,
Ни в спальне у красотки,
Ни после литра водки.
Клянусь, клянусь, клянусь!

Астролог подумал и сказал:

— А что, неплохая клятва, осмысленная такая, крепкая. Надо будет записать. Чьи слова?

— Слова народные! — ответил первый стражник.

— Вот я и вижу — есть в вашей клятве что-то простое, живительное, от самой земли, даже сеном пахнет.

— Так что, возвращаемся? — спросил первый стражник. — А то, пока вы рассуждаете, дракон уже, может, к нам подкрался.

— А ее нельзя оставлять, — сказал астролог. — Она быстрее нас на дорогу выбежит, тогда-то нам точно головы не сносить.

— А мы ее привяжем, — сказал первый стражник. — Чего нам рисковать?

— Это мысль, — обрадовался астролог. — Чудесная, гуманитарная мысль.

— Какая? — удивился стражник.

— Филологическая, — сказал астролог. — Я некоторые слова забыл — уж очень много я их знаю. Но где-то слышал, что если помощь, то гуманитарная. А мы ведь помогаем девочке?

— Как же вы мне помогаете? — спросила Алиса, которой совершенно не нравилось, что ее собираются привязать.

— Мы тебя привяжем, это не больно, — сказал астролог, слезая с коня. — Ты отдохнешь немного, а то ведь устала верхом ехать. А потом кто-нибудь придет из леса и скушает тебя. Может, дракон, а может быть, тигр. У нас кого только по лесам не водится!

Алиса решила, что не будет их ни о чем просить — они ведь жалости не знают, потому что трусы. Чем человек трусливей, тем он злее к другим. Ему все кажется, что люди вокруг хотят ему зло причинить. Поэтому он спешит сам раньше гадость сделать. От этого подлые хищные животные, такие как шакалы, всегда бандами нападают. По одиночке они боятся.

Стражники спешили. Они привязали Алису к толстому дереву той веревкой, которой были замотаны ее руки.

— Как чудесно! — приговаривал астролог, бегая вокруг. Борода его развевалась от ветра, как черное знамя, лиловый нос блестел, будто намазанный маслом. — И нам хорошо, и тебе, Алисочка, хорошо. Главное, никто не обижен. Ты ведь на нас не обижаешься?

— Обижаюсь, — сказала Алиса.

— А вот это лишнее, мне даже грустно слышать такие обвинения. Мы же что сделали? — точно выполнили королевский приказ: отвезти преступницу Алису в зачарованный лес к заброшенному замку и передать ее дракону. Вот мы и отвезли. Вот мы и передали. Он вот-вот придет.

Астролог проверил, хорошо ли затянута веревка.

— Отлично, — сказал он.

Потом влез на коня, стражники тоже влезли на коней, и астролог крикнул:

— Эй, драконище-чудовище! Твоя жертва ожидает тебя у большого дуба. Спеши, пока какой-нибудь волк не воспользовался.

И, не попрощавшись с Алисой, астролог и стражники поскакали по тропинке, и только был слышен удаляющийся стук копыт… Потом и этот звук пропал.

Наступила тишина, зловещая, страшная тишина зачарованного леса.

Хуже нет, чем быть связанной в лесу.

Руки болят и немеют, хочется нос почесать, а не можешь, по щеке паук бежит, а тебе его не смахнуть, на нос комар сел, а ты его согнать не в состоянии. Нет, лучше умереть, чем терпеть такие мучения.

Вдруг Алиса услышала над головой тихий голосок:

— Ой, я нашла! Я нашла!

Алиса подняла голову.

На толстой ветке над ее головой сидела рыжая белочка.

— Здравствуйте, — сказала ей Алиса.

— Привет. Это вы — Алиса? — спросила белка.

— Да, это я. А ты откуда меня знаешь?

— Герасик прибежал в лес и позвал всех лесных жителей на подмогу. «Отыщите, говорит, Алису. Хоть под землей, хоть на дне моря, хоть на горе». Но храбрую Алису мы должны спасти. А я первой тебя нашла.

— Белочка, — попросила Алиса. — А ты не можешь кого-нибудь позвать, чтобы мне руки развязали?

— Ой, никого здесь нет. Никого из зубастых. Но я сейчас побегу, ты потерпи.

— Белочка, подожди, сгони, пожалуйста, паука с моей щеки и комара с носа. Я тебя умоляю!

— Разумеется! — Белочка спрыгнула с ветки на плечо Алисы и первым делом пристукнула лапкой комара, а вторым делом проглотила паука.

— Теперь беги, — попросила Алиса. — Поищи кого-нибудь.

— Бегу! — Белка прыгнула на ветку, пробежала по ней, перелетела на соседнее дерево и исчезла.

«Как хорошо, — подумала тогда Алиса. — Вот, казалось бы, совсем безнадежная ситуация — но ведь у тебя есть друзья, ты не одна! И как бы тебе ни было плохо, всегда друзья придут на помощь». И ей стало спокойнее. Вот сейчас белка приведет кого-нибудь из зубастых зверей, и Алису освободят. А там уж — бегом через лес! Только ее и видели!

Но раньше, чем зубастые звери, из леса вдруг вышла невесомая бабушка.

Это не значит, что она была какой-нибудь уж слишком маленькой или у нее были крылышки. Нет, бабушка как бабушка, с голубыми и серебряными локонами, чего обычно у бабушек не бывает. На голове маленькая бриллиантовая коронка, которая у королев и волшебниц называется диадемой, платье, искусно сшитое из зеленых листочков и травинок, на ногах плетеные соломенные туфельки отменного изящества.

— Здравствуй, девочка, — сказала бабушка. — Ты попала в неприятную историю. Я постараюсь тебе помочь, но у меня слабые руки, а стражники сделали такие тугие узлы, ты не представляешь!

— Я представляю! — сказала Алиса. — А вы кто, фея?

— Я лесная фея из рода Мелузинов. Ты можешь меня называть госпожа Мелузина или Ваша Легкость.

— Все-таки попробуйте меня развязать, Ваша Легкость, — попросила Алиса. — А вдруг у вас получится?

— Нет, к сожалению, я стара стала и слаба.

— А разве у вас нет волшебной палочки?

— Ой, и не говори! — вдруг рассердилась фея. — Ты откуда знаешь?

В этот момент послышался треск ветвей, одно из деревьев неподалеку с треском свалилось, и на поляну вышел громадный дракон, он же чудовище. И тут Алиса, хоть и сильно перепугалась, догадалась, почему этого дракона некоторые называют чудовищем. Ведь драконы — это большие сухопутные крокодилы с одной или несколькими головами, они покрыты чешуей. Но этот дракон был покрыт шерстью! Неопрятной, спутанной шерстью, в которой застревали палки, сучья и все прочее. А морда была драконьей-крокодильей.

— Ага, ты уже здесь, бабуся! — зарычало чудовище. — Ты что, новую волшебную палку добыла? Не верю! Нет палочки — вали отсюда!

— Извини, Алиса, — сказала фея Мелузина, — я хотела бы тебе помочь, но бессильна.

И бабушка растворилась в листве.

— Ну что ж, — сказало чудовище, разглядывая Алису. Изо рта у него иногда шел дым. Глаза были маленькие, желтые, злобные. — Ну что ж, попробуем, что из тебя получится.

Одним рывком чудовище выдернуло из земли дерево, к которому была привязана Алиса, оторвало веревку от ствола и потопало в гору, волоча Алису за собой.

Глава 9. В замке дракона

Лес молчал.

Могучие старые ели поднимались по сторонам тропинки.

Алиса скользила по влажной земле и прошлогодним листьям.

— Вы меня слышите? — крикнула она. — Вы можете топать помедленней? Вы же меня задушите!

Дракон сделал вид, что не слышит.

— Ничего себе мужчина! — захрипела Алиса. — Задушить связанную девочку каждый сможет. А вы вот помогите ей, покажите себя настоящим рыцарем.

— Я тебе не рыцарь, — ответил дракон, не оборачиваясь. — Я злобное чудовище, живущее в непроходимом лесу. Ты лучше скажи, почему мне уже вторую неделю никто еды не присылает? Я же всех коз и зайцев в лесу перерезал. — Чудовище помолчало и продолжало: — Вчера, или когда это было? Позавчера! В соседнюю деревню забрался, яичек захотелось. Так куры такой шум подняли, что пришлось уйти. Конечно, я мог бы и крестьян передушить, но десяток передушишь, а потом тебя самого пристукнут. Я их знаю — вредный народ.

Чудовище было не очень огромное, встречаются драконы и покрупнее. Даже здесь, в эпохе легенд, жил Змей-Долгожеватель и его подруга Несси. Каждый из них длиной с поезд. А это чудовище так себе, с крупного медведя. Но морда как у крокодила нильского. Такой вполне может человека пополам перекусить… а ему, видите ли, яичек захотелось!

Драконы и чудовища бывают разные. Алиса на них в своей жизни насмотрелась. С раннего детства, можно сказать, росла среди чудовищ. Папа Алисы — директор космического зоопарка в Москве — Космозо. А там живут животные, которых привозят с других планет. В Космозо их изучают, а кроме того, туда ходят посетители и смотрят на чудеса Галактики. Но в Космозо содержат не только животных с других планет, там есть и наши звери, только самые необыкновенные. Когда-то, когда Алиса была совсем маленькой, еще в школу не ходила, палеонтологи, то есть ученые, которые ищут остатки ископаемых животных, при раскопках нашли яйцо динозавра, которое не окаменело, и из него удалось вывести настоящего динозаврика. Его тоже отдали в Космозо.

Этот динозавр рос и рос, пока не занял весь пруд в Космозо. Стал он длиной с поезд. Алиса с ним подружилась, когда он еще был совсем махоньким, с крокодила. Она даже до сих пор катается на нем верхом по пруду. Привыкли они друг к другу.

Так что вообще-то Алиса драконов не боится. Кто такой дракон? Это динозавр, который забыл вымереть, когда вымерли все остальные динозавры. А в эпохе легенд они еще редко, но встречаются. Есть драконы и на других планетах, Алиса их там тоже видела, когда с папой, капитаном Полосковым и механиком Зеленым летала на космическом корабле «Пегас» на поиски редких животных для Космозо. На Паталипутре она была на центральном рынке Галактики, где продают животных. И чего она только там не видела! К тому же надо вам сказать, что Алиса знакома с настоящим морским змеем, который сохранился в глубокой впадине в Тихом океане. А морской змей — это тоже дракон, только подводный. Если вы думаете, что для Алисы вид местного чудовища был чем-то ужасным и непривычным, то ошибаетесь.

Правда, здешнее чудовище было довольно странным. Оно вело себя не по-драконьи. Дикий дракон, как видит добычу, сразу на нее кидается и пожирает — чего Алиса и боялась. А этот вместо того, чтобы кидаться, тащит ее в замок. И к тому же ругается с феей. Больше всего похоже на то, что он настолько давно живет рядом с людьми, что привык к ним, вмешивается в их дела, а девушек или козочек на съедение ему присылают из города.

Спросить его об этом?

Нет, не стоит. Еще неправильно поймет и вместо того, чтобы тащить в гости, сожрет на месте. Только тебя, Алисочка, и видели!

Алиса заметила, что дракон идет помедленнее. Может быть, в его холодном сердце шевельнулась жалость к жертве?

Но тут дракон сам все объяснил:

— Ты только, пожалуйста, не воображай, что я из-за тебя так медленно шагаю. Я так шагаю оттого, что устал. Я рожден ходить по ровным местам, а не в горы карабкаться. Так что не воображай.

— А я и не воображаю.

Деревья расступились на небольшой площадке перед замком. Поляна поросла густой зеленой травой, из которой поднимались белые одуванчики. Когда Алиса задела один из них, он не осыпался, а уколол ее. Это были не одуванчики, а колючки, похожие на одуванчики, — видно, так уж повелось в Другом королевстве.

Замок был, как и положено, квадратный, с четырьмя башнями по углам и одной, самой высокой, в центре. Алиса знала, что эта башня зовется донжон.

В стене перед ними зияла арка входа с поднятой железной решеткой. Несколько бревен заменяли мост, который когда-то вел через ров. Но ров зарос крапивой, воды в нем давно не было.

Чудовище протащило Алису во двор замка. Там было пусто и скучно. Между камней, которыми был вымощен двор, росли лопухи, колючие одуванчики и сирень, пахнувшая почему-то рыбой.

Не отпуская веревки, на которой чудовище вело Алису, словно собачонку, оно протянуло когтистую лапищу и опустило решетку.

— Все, — сказало чудовище. — Отсюда тебе не выбраться.

— Тогда веревку отпустите, — сказала Алиса. — Чего вам бояться?

— А я вообще никого и ничего не боюсь! — ответило чудовище. — Мне ни волк, ни медведь не страшны. Я как-то крокодила растерзал — он и пискнуть не успел. Меня многие боятся.

С этими словами чудовище кинуло веревку на землю.

— Пожалуйста, — вежливо попросила Алиса, — развяжите мне руки. А то они скоро отвалятся.

— Нет, — сказало чудовище, — так надежнее. А ты пока привыкай, осваивайся, чувствуй себя как дома.

— Тогда лучше ешьте меня сразу, — сказала Алиса. — Какой вам смысл кушать безрукую девочку?

— Ну что ты вечно со своими капризами! — обиделось чудовище. — Я устал, в гору поднимался. У меня один хвост полтонны весит. Почему никто меня не хочет пожалеть?

— А вы кого-нибудь жалеете?

— Но ведь я чудовище, меня таким сделали. Я злобный дракон. Как ты можешь ждать от меня жалости?

— Тогда не ждите жалости от людей.

— А ну кончайте мучить ребенка! — раздался крик.

Алиса подняла голову. На башне донжон сидела ворона Дурында.

— Стоит мне отлететь на минутку, и уже все вверх ногами в нашем королевстве, — проскрипела птица.

— Ах, это ты! — недовольно произнесло чудовище. — Тебя еще не хватало.

— Дракоша, опомнись! — закричала Дурында. — Это твой последний шанс исправиться! У тебя репутация самого злобного и хищного существа во всей эпохе легенд. Ты этого хочешь?

— Я этого не хочу. Я хочу кушать. А говорят, что эту девчонку мне есть нельзя.

— Почему нельзя? Очень даже можно, — ответила Дурында. — Я сама бы ее съела, если бы клюв был пошире. Но сначала испытаем другие способы. Ясно?

— А что же я есть буду? — спросило чудовище. — Я тут на днях в деревню пошел, хотел яичками разжиться, так мне крестьяне чуть брюхо вилами не проткнули.

— А у тебя в подвале мешок муки есть, — сказала Дурында. — Я знаю. И масла горшок.

— Ну и что? — спросило чудовище.

— А то, что блинов можно напечь на целый полк драконов.

— Охота была блинами питаться! — обиделся дракон. — Я же хищник смелого полета. Могла бы чего-нибудь принести.

— Да принесла, принесла, ты только на девочку сразу не кидайся!

Дурында толкнула лапой с башни что-то круглое, как большая красная баранка.

Эта баранка шмякнулась на камни у ног дракона.

Тот втянул воздух громадными вывороченными ноздрями и сказал:

— Вот это другое дело.

Алиса поняла, что Дурында притащила круг колбасы.

Чудовище высунуло красный язык и слизнуло колбасу, захлопнуло пасть и замерло, зажмурившись. Потом сглотнуло, открыло глаза и сказало:

— Славно.

Подняло морду кверху и спросило:

— А где вторая колбаса?

— На закуску блины.

— Не хочу.

— Ящерица ты неблагодарная! — крикнула Дурында. — Я жалею, что тебе колбасу тащила. Чуть не надорвалась.

— А кто мне блины спечет? — спросил дракон.

— Твоя пленница, Алисочка, — сказала Дурында. — Она и на тебя и на себя спечет. Она девочка хорошая, хозяйственная.

— А я думал…

— Ничего ты, дорогой, не думал. Не для того у тебя головка. Веди Алису на кухню, пускай трудится.

— Он мне до сих пор руки не развязал, — пожаловалась Алиса вороне. — Я скоро от боли умру.

— Ну и мерзавец! — возмутилась птица. — Ты как же обращаешься с нашей гостьей из двадцать первого века, с заграничной принцессой? Ты забыл, на каких условиях ты ее получил?

— Ладно уж, — сказал дракон.

Он принялся распутывать узлы, когти скользили, ничего не получалось, чудовище дергало, злилось и еще туже затягивало их. Дурында летала вокруг и кричала, чтобы дракон был поосторожнее, а то она ему глаза выклюет. Наконец дракону удалось разорвать веревку, и Алиса не сразу смогла поднять руки. Она их сначала терла одну о другую, потом, когда пальцы ожили, принялась растирать кисти, особенно пострадавшие от веревок.

Чудовище и Дурында о чем-то негромко разговаривали, но Алиса этому не удивилась — в эпоху легенд сказочные существа любили поговорить, она и не прислушивалась.

Вдруг чудовище прервало разговор с вороной и спросило:

— Ну как, Алиса, ты пришла в себя?

— Погодите еще.

— Некогда годить, — сказал дракон. — Пошли на кухню, будешь свой хлеб отрабатывать.

— А мне ничего не нужно отрабатывать. Я хочу только одного — чтобы меня отпустили. Мне домой пора, мама с папой волнуются.

— Вот видишь, — сказала Дурында, — папа с мамой волнуются, а ты, бессовестная, за мальчишкой в нашу эпоху помчалась. Не нужна такая дочка твоим папе и маме. И правильно сделает дракон, если тебя сожрет, как всех других сожрал. И есть у тебя только один выход…

— Какой? — спросила Алиса.

— А вот поджаришь блины, накормишь несчастное животное, сама перекусишь, тогда и будете выяснять отношения.

Ну что ты будешь делать? Вся надежда на то, что белочка расскажет Герасику, куда задевалась Алиса; что фея не забудет; что друзья не оставят в беде. Так что надо тянуть время, и если дракон будет сыт, зачем ему питаться Алисой?

Видно, дракон угадал ее мысли, потому что вдруг сказал:

— И чего девочку на блины тратить? Давай скушаем ее.

— Без шуток! — прикрикнула на дракона птица Дурында. — А ну, пошли на кухню!

Вслед за драконом Алиса спустилась по каменной лестнице на кухню, которая занимала подвал в одной из башен. Там находилась большая плита, возле которой грудой были свалены поленья, в углу стояли мешки с мукой да горшки с маслом. На плите было много котлов, кастрюль и две сковородки.

Чудовище, которое еле пролезло в дверь, уселось на пол, принялось обмахиваться чешуйчатым на конце хвостом.

— Воздух здесь, — сказало чудовище, — тоскливый.

Дурында не стала залетать на кухню и исчезла.

— А где колодец? — спросила Алиса. — Мне вода нужна.

— Колодец снаружи, — сказало чудовище.

— Возьмите ведро и принесите воды, — велела Алиса.

— Еще чего не хватало! Мне еще никто не приказывал! — возмутился дракон. — Да я тебя сейчас растерзаю!

— И останетесь без блинов.

— Эти блины подлая Дурында придумала, а я и девичьими котлетками обойдусь.

Тут чудовище громко расхохоталось и от смеха стало чесать когтями свое меховое пузо.

— Я сама принесу воды, — сказала Алиса.

— Ладно уж, трудись, — сказало чудовище. — Я пошел. Какое ведро взять?

— Вот это вроде чистое. Но вы его еще помойте.

— Нет, — ответило чудовище, — принести — куда ни шло, а вот чтобы мыть, не драконье это дело.

— Вы мне уже надоели, — сказала Алиса. — Я вам в поварихи не нанималась.

— Ты мне на ужин нанималась, — весело ответило чудовище и отправилось наружу с пустым ведром.

Дракона долго не было, Алиса заинтересовалась: что он там делает? Оказалось, стоит возле круглого каменного колодца и моет ведро своей когтистой лапой. Зрелище было, скажу вам, просто уморительное. Чтобы дракон мыл ведро!

Алиса тихонько спустилась обратно на кухню и стала ждать дракона.

Он появился минут через пять с полным ведром.

— А вымыли вы ведро? — вежливо спросила Алиса.

— Еще чего не хватало! — откликнулся дракон.

— Тогда я примусь за дело… кстати, у вас нет зажигалки?

— Чего-чего?

— Зажигалки или спичек. Чем мы будем огонь зажигать?

— Ну да, конечно, надо зажигать, — согласился дракон. Он был растерян. — Ума не приложу, — сказал он. — Но очень блинов хочется.

— Простите, — сказала Алиса. — Но вы ведь настоящий дракон?

— Еще какой настоящий!

— Тогда вы можете дыхнуть огнем в печку?

— Кстати, а почему бы и нет? — воскликнул дракон.

Он так обрадовался, что начал махать хвостом, и Алисе пришлось попросить его держать себя в руках, так можно всю кухню разгромить.

Алиса сложила полешки в печке и отошла в сторону.

— Эх, была не была! — закричал вдруг дракон и дыхнул огнем в печку.

Видно, температура пламени была такой высокой, что дрова сразу вспыхнули.

— Здорово, правда? — спросил дракон совсем по-мальчишески. Видно, он был не безнадежен.

Алиса как-то сразу успокоилась. Раз мы занялись блинами, наверное, не будем пока пожирать девочек.

Алиса развела муку водой, намазала сковородку маслом и стала печь блины. Блины шкворчали, румянились, в плите пылало пламя, пахло так вкусно, что дракон, хоть и был по специальности людоедом, стал облизываться и покрикивать на Алису:

— Ну сколько можно ждать! Ты что, спать здесь собралась?

— Попрошу без хамства и оскорблений, — сказала Алиса. — Тот, кто будет так себя вести, останется вообще без блинов.

Потом Алиса пошуровала по полкам и отыскала нетронутый пакет с чаем. Только вот сладкого ничего не было.

Алиса вскипятила чай, блины легли целой горой, и гора, наверное, была бы вдвое больше, если бы не этот недисциплинированный дракон, который без стыда и совести воровал блины, пока она их жарила.

Впрочем, Алиса столько нажарила блинов, что даже дракон наелся до отвала.

Спасибо он ей, конечно, не сказал — ни одно чудовище никогда вас не поблагодарит, учтите. Но похвалил Дурынду.

— Неглупая птица, а ты как думаешь? — спросил он.

— Странная птица, — ответила Алиса. — Не пойму я, чего она хочет, кому она служит.

— Хочет богатства, — сказал дракон, — а служит тому, кто больше заплатит.

— А кто ей сейчас больше всех платит? — спросила Алиса.

— Королева Другого королевства, неужели не догадалась?

— Ну как мне догадаться!

Дракон достал из поленницы щепку и стал ковырять в зубах.

— Ты вообще-то не производишь впечатления образованной, — сказал он, — но ведь девчонкам и не нужно быть образованными.

— Почему? — удивилась Алиса. — Мне это никогда не мешало.

— Ты что, и читать умеешь?

— На шестнадцати языках, — сказала Алиса.

— И считать умеешь?

— Нет проблем.

— Нравишься ты мне, — сказало чудовище, — хоть у тебя много недостатков, образование в первую очередь. Жаль, что придется тебя растерзать.

— А это так необходимо? — спросила Алиса.

Было тепло, уютно, в плите еще горел огонь, Алису тянуло в сон.

— А ты видишь какой-нибудь другой выход? — спросил дракон. И голос его странно прозвучал, будто он ждал от Алисы какого-нибудь особенного ответа.

— Конечно, вижу: вы отпустите меня домой, а я вам присылаю поздравительную открытку к Новому году.

— Смешно, — сказал дракон. Он протянул свою лапу Алисе и дотронулся до ее руки.

Алиса непроизвольно отпрянула — так ей было неприятно это прикосновение.

— Вот видишь, — сказало чудовище. — Никакой дружбы у нас не получится.

— Простите, — сказала Алиса. — Но разве обязательно меня хватать руками?

— Или хватать, или кушать, — ответил дракон, и, как показалось Алисе, голос его звучал печально.

— Дикие нравы, — сказала Алиса.

— Какие есть. А ты подумай, подумай. Ведь я, в принципе, неплохой, мы с тобой блины ели, я даже ведро вымыл. Ну почему бы тебе меня не приласкать?

— Как так приласкать?

— Поцеловать, погладить, сказать: «Ах ты, мой пушистенький, ах ты, мой пышненький!»

— Перестаньте шутить, дракон, — строго сказала Алиса. — Это исключено.

— И почему же исключено?

— А потому что я не могу сделать того, что мне противно.

Эти слова дракону не понравились.

Чудовище поднялось на задние лапы и так стукнуло кулаком по дубовому столу, что он чуть не сломался.

— Проклятье! — зарычало оно. — Проклятье! Почему под оболочкой ящера ты не можешь разглядеть тонкую душу? Почему ты оказалась такой же дурочкой, как и все принцессы, княжны, графинечки и поселяночки, которых мне пришлось сожрать?

— Как так сожрать? Разве вы их не в переносном смысле едите?

Алиса сказала это не потому, что так думала, а потому, что надеялась — вдруг дракон шутит?

Нет, он не шутил.

— Пошли, — сказал дракон и, не оборачиваясь, направился к двери. — Надо тебе что-то показать.

Алиса покорно поднялась и последовала за ним.

Чудовище вышло во двор замка, пересекло его, открыло дверь в донжон и вошло внутрь. Затем оно спустилось по каменным ступенькам в полуподвальное помещение и раскрыло железную дверь.

— Смотри, глупое существо, — сказал дракон.

Алисе не хотелось туда глядеть. Она уже поняла, что ничего хорошего не увидит.

Но чудовище нависало, как низкий потолок темной пещеры.

Пришлось заглянуть внутрь.

Полуподвал освещался только из окошка под самым потолком.

Через все помещение на высоте Алисиного роста тянулась длинная полка. На ней на плечиках висели девичьи платьица.

Там были платья принцесс — до самого пола, сарафаны крестьянок, лохмотья нищенок из серой дерюжки, яркий костюм уличной акробатки, цветастая юбка девочки-цыганки… На каменном полу под выставкой платьев стояли парами, а то и по штучке — туфли, туфельки, башмаки, лапти, валялись чулочки, носочки и всякие мелкие детали туалета, такие как носовые платки, или заколки для волос, или бантики.

Глухой голос чудовища проникал прямо в сердце Алисы.

— Это все, что от них осталось, — произнесло чудовище. — Это то, что я не стал есть.

— А остальное… а этих девушек вы съели?

— И они сами в этом виноваты. У меня к каждой из них была только одна просьба… ма-а-аленькая просьба. И ни одна не захотела ее выполнить добровольно. Ни одна!

— Что за просьба? — спросила Алиса.

— Скоро узнаешь. И тогда твоя судьба тоже решится.

«Какая же ужасная просьба, — подумала Алиса, — если эти девушки и девочки предпочли смерть!»

— Здесь было четыре принцессы, две маленькие княжны, несколько графинь и баронесс, одна маркиза, но она была почти взрослая, цыганские гадалки, арабские бродяжки, двадцать три крестьянки и три доярки, не считая просто девочек без занятий… И вот она!

Дракон поднял с пола хрустальный башмачок!

— Но как вы могли!

— Я — чудовище, и этим все сказано, — ответил дракон. — Пошли наверх.

Темнело, над замком неслись серые тучи.

Сзади послышалось шумное дыхание дракона.

— Я не хотел этого, — сказал он. — Честное слово. Это мне не радость, а сплошное наказание.

— А для них? — спросила Алиса.

— Им уже все равно, — сказал дракон.

Алиса обернулась к нему.

Да, это было отвратительное чудовище. И оно еще оказалось убийцей!

— Все драконы убивают людей, — сказало чудовище.

— Но ведь не девочек!

— А чем девочки лучше мальчиков? — спросил дракон.

Алиса не нашла слов. О, как она его ненавидела!

Дракон сделал шаг к ней, но Алиса даже не отступила, не убежала. Ей было все равно.

— Можно, я тебе скажу правду? — спросил он.

— Мне все равно.

Дракон сел на хвост и стал похож на мохнатого кенгуру с длинной крокодильей мордой.

— Я не всегда был драконом, — сказал он. — Я заколдован.

— Мне и это все равно.

— Меня заколдовала та паршивая старая фея, которую ты видела в лесу у холма.

Алиса не смотрела на чудовище.

— Я могу вернуться в прежнее состояние и снова стать прекрасным принцем, только если какая-нибудь девушка добровольно меня поцелует.

Глава 10. «Я прошу тебя, Алиса!»

Алиса поглядела на чудовище.

Зеленая крокодилья морда, слюна капает с желтых клыков, из ноздрей тянется черный дымок. А над мордой — бывает же такое! — торчат волчьи уши, из которых растут волосы. Само тело чудовища покрыто грязной, зеленоватого цвета шерстью, такой жесткой, словно она состоит из иголок. Передние лапы небольшие, но с огромными когтями, а задние — могучие, да еще толстый хвост, — вы такое видали?

— Да, — сказала Алиса, — я их понимаю.

— Кого понимаешь? — грозно спросило чудовище.

— Девушек, которых ты сожрал.

— Ну неужели так трудно сделать доброе дело? — взревело чудовище. — Неужели тебе не жалко прекрасного принца, засунутого в эту шкуру. Ты что думаешь, мне самому приятно ходить в таком виде? Да я когда-нибудь эту фею на куски разорву.

— Пока что не разорвал, — заметила Алиса.

— А как ее разорвать? Она же волшебница! Я тяну к ней лапу, а лапа немеет! О, горе мне, горе!

— Но что случилось? Почему так произошло? — спросила Алиса.

— Со временем, может быть, узнаешь, — сказало чудовище. — Рано тебе еще знать.

— Не хочешь — не надо.

— А мне говорили, что ты — добрая, — сказало чудовище печально.

У него даже тон изменился, словно вдруг воздух выпустили.

— Кто говорил? — спросила Алиса.

Дракон повернулся и побрел прочь. Его толстый хвост волочился по камням двора, и когти постукивали по ним.

«Нет, не буду его жалеть, — сказала себе Алиса. — Он все равно отвратительный изверг и людоед».

Чудовище ушло в башню, в которой находилась кухня, и захлопнуло за собой дубовую дверь. Башня даже зашаталась, хоть и была сложена из каменных глыб.

Нет, с таким не справишься.

Алиса подошла к решетке. За ней виднелся лес. В вечернем свете ели казались совсем черными.

«Кто же рассказывал чудовищу обо мне? — подумала Алиса. И тут же догадалась: конечно же, птица Дурында. — Странная она — с одной стороны, предупредила о несчастном Герасике и как бы помогла его спасти. С другой стороны, носится, кричит как оглашенная, то с министром добрых дел, то с чудовищем крутится — всех знает, всюду поспевает! А зачем она обо мне рассказывала чудовищу?»

Алиса попробовала решетку — нет, прутья толстые, их и богатырь не согнет. Может, забраться на стену? А потом что? Прыгать вниз? Костей не соберешь.

Надо идти спать. А то в полной темноте не найдешь себе удобного места.

Как бы отыскать такую спальню, куда чудовище не доберется? А то еще проголодается ночью и решит тебя сожрать! Хорошо бы дожить до утра, а там, может, и помощь придет.

Поднялся ветер. Он задувал между зубцов стен, завивался вьюном, залезал во двор крепости. Он был холодный, словно прилетел с Северного полюса. Впрочем, там оно и было — надвигался ледниковый период, эпоха легенд подходила к концу. И вместе с ней исчезнут все волшебники и драконы. И начнется нормальная, вовсе не сказочная жизнь.

Алиса заглянула во все башни по очереди, кроме той, где скрылся дракон. В двух башнях ничего не было — просто голый пол и труба потолще фабричной, внутри которой ты стоишь.

А вот в третьей Алиса увидела деревянную лестницу, узенькую, шаткую, которая вела на помост.

Алиса поднялась по ней. Это был второй этаж башни, тут были пробиты узкие бойницы, а на помосте, видно, стояли защитники замка. В других башнях эти помосты сгнили, а здесь остался. На помосте валялась солома, словно здесь уже кто-то спал раньше. Но накрыться было нечем.

Сквозь бойницы в башню вливался синий вечерний свет, но его было так мало, что Алиса устраивалась спать ощупью. Она старалась не шуметь, надеясь, что чудовище не отыщет, где она затаилась, и не явится ее кушать.

Очень хотелось спать — день выдался длинный и утомительный, Алиса сильно устала, да еще не удержалась и за компанию с чудовищем наелась блинов… Она лежала, смотрела, как луна медленно вплывает в бойницу…

И заснула.

Очнулась она от тихого голоса.

— Алиса, — произнес голос. — Ты не спишь?

— Сплю. — Алиса с трудом открыла глаза.

Темнота, хоть глаз выколи, только за бойницами яркие звезды.

И не поймешь, кто же забрался к ней в башню.

— Алиса, не спи, — произнес тихий голос. Он был хрипловатым и каким-то надтреснутым. Знакомый голос. — Алиса, ты должна, обязана поцеловать чудовище.

— Этого еще не хватало! — ответила Алиса. Но тоже тихо, ночь была такая беззвучная, что каждое слово разносилось по Вселенной до самых звезд.

— Ты должна, иначе погибнешь, — продолжал голос. — Подумай о своей маме. Каково ей будет, когда расскажут, что ее дочь Алиса погибла в желудке какого-то дракона только потому, что ей не хотелось об него губки испачкать.

— А кто это говорит?

— Доброжелатель, — отозвался голос.

Сейчас бы спичку или хотя бы светлячка! Кто этот доброжелатель?

— Лучше бы вы мне помогли отсюда бежать, — прошептала Алиса. — Я не останусь в долгу. Мои друзья вам будут благодарны.

— Знаю я твоих друзей! — еще громче заговорил доброжелатель, и тут Алиса догадалась: это же Дурында.

И расстроилась. От Дурынды какая польза?

— Дурында, — сказала Алиса, — ну что тебе не спится! И мне мешаешь. Летела бы к себе домой!

— Ах, я не Дурында, — ответила ворона. — Я доброжелатель. Я тайный доброжелатель!

Она захлопала крыльями и полетела к бойнице. На несколько секунд звездное небо пропало — это ворона протискивалась в узкое отверстие, потом в бойнице снова загорелись звезды.

Алиса вздохнула и попыталась снова заснуть.

Но разве тут заснешь? Проклятая ворона весь сон разогнала. Ну что ей нужно? Неужели ей чудовище что-то обещало за помощь?

Алиса лежала, глядя на полоску звезд, и думала:

«А ведь чудовище тоже несчастное существо. Даже если оно очень плохое. Но ведь до того, как принц стал драконом, он же не ел девушек? Наверное, скакал на коне, ездил на охоту, сражался на мечах, как и положено принцу. А теперь мучается… Нет, — возразила она сама себе. — Даже если тебе очень плохо, это не основание, чтобы есть невинных девочек. Найдется на него свой Тесей!»

Это Алиса вспомнила древнюю греческую легенду. В ней рассказывается о том, как на острове Крит у царицы родился ребенок с бычьей головой. Ну, родителям, конечно, стыдно с таким по улице гулять, и они построили для него лабиринт. То есть дом с такими запутанными коридорами, что там в два счета можно заблудиться. И потом уже не выберешься. Отвела мама своего сынка, которого назвали Минотавром, в этот лабиринт и оставила там, в темноте и тесноте. Минотавр кричал ей вслед: «Мамочка, не оставляй меня здесь!» А мама отвечала: «Так надо, сынок, папа велел!» И сама тоже плакала. Но как ты будешь кормить Минотавра, если никто из слуг не хочет носить туда пищу! И тогда царь придумал — он стал брать дань с подвластных ему стран молодыми девушками. Каждая страна собирала ему целый класс девочек, и их везли на Крит. Чем хороши живые девочки? Они же не портятся, как другие продукты! И вот раз в месяц, а может, раз в неделю в лабиринт запускали по девице. Девицы бродили по кривым коридорам и в результате забредали в центр, где в своих темных покоях обитал бык. Он стал гигантским и сильным чудовищем. Правда, он привык иметь дело только с маленькими девушками, и никто не мог проверить, насколько он силен на самом деле.

Однажды греческий герой Тесей решил покончить с этим безобразием. Хватит пожирать невинные создания. Тоже мне, любитель нашелся! Тесей сел на корабль, который вез на Крит несчастных девушек, приехал на остров и, пока готовили первую девушку, чтобы отдать ее Минотавру, подружился с Ариадной, сестренкой Минотавра, правда, с человеческой головой. И рассказал ей, что хочет навести порядок на острове. Ариадна была девушкой разумной. Она сказала герою: «Может, ты моего братишку и одолеешь. Но, к сожалению, лабиринт устроен так, что выбраться из него нельзя. И сделано это для того, чтобы сам Минотавр не вырвался наружу и не начал все крушить. Возьми-ка ты клубок, прикрепи кончик нитки у входа и, пока будешь искать моего брата в лабиринте, разматывай нитку». «А когда я пойду обратно, я буду наматывать ее на клубок!» — догадался Тесей. После этого он вежливо попросил разрешения у родителей Минотавра заглянуть в лабиринт. «Иди, — сказал царь, — шансов у тебя нет, но попытайся. Хоть он нам и сын, в чем есть большие сомнения, нам тоже стыдно перед культурными соседями, что мы своего сына девушками кормим».

Тесей забрался в лабиринт, отыскал там Минотавра, и тот, хоть и был чудовищем с бычьей головой, ничем не был вооружен, а Тесей заявился к нему в полном вооружении, а латах, в панцире, в шлеме с перьями и с острым мечом. Так что Минотавр рычал, рычал, а поделать ничего не мог. Тут его и зарезали.

Потом Тесей по ниточке, которую дала Ариадна, вернулся наружу и сказал, что с Минотавром покончено. Девушки прыгали от радости, у соседей начались праздники, а родители Минотавра все-таки расстроились. Хоть и урод — но сын!

Некоторые злопыхатели говорят, что Тесей никакого Минотавра не убивал. А история эта произошла так: вошел Тесей в лабиринт, закрыл за собой дверь, лег на пол и заснул. Через три часа проснулся и кричит: «Открывайте дверь, я Минотавра зарезал!» Дверь открыли, и Тесей вышел наружу. И сказал: «Если у вас есть какие-нибудь сомнения, то прошу, зайдите внутрь, проверьте, живой он или мертвый».

И что удивительно — не нашлось никого, кто захотел бы проверить слова Тесея. А Минотавр умер от голода, ведь ему больше девушек не присылали.

Алиса подумала: как история с Минотавром похожа на ее историю! Может, это чудовище и есть Минотавр, может быть, легенда о Минотавре и родилась из-за этого чудовища?

А потом она подумала вот о чем: когда она была маленькой, бабушка рассказывала ей сказку «Аленький цветочек». В той сказке говорилось о девочке, которая попала в замок к чудовищу. А чудовище было заколдованным принцем. Эта девушка постепенно привыкла к чудовищу, и оно уже не казалось ей таким отвратительным, как вначале. Она его поцеловала… поцеловала или замуж вышла? Не важно! Поцеловала, и тогда чудовище превратилось в прекрасного принца, и они стали жить-поживать и добра наживать…

Что ж, эта сказка тоже похожа на правду, только кое в чем она отличается. То чудовище, из сказки «Аленький цветочек», других девушек не убивало. А наше-то — настоящий людоед!

Незаметно Алиса уснула.

Но снова проснулась от того, что ее кто-то звал.

— Алиса, — произнес тихий голос, — Алиса, проснись и послушай меня!

Нет, это уже не Дурында! Голос был немного знаком, но спросонья угадать его оказалось невозможно.

— Ну, кто там еще? — недовольно спросила Алиса.

— Твой друг, — ответил голос.

— Что вам нужно?

— Мне нужно, чтобы ты поцеловала чудовище.

— Еще чего не хватало!

— Алиса, послушай, это недолго. Чмокнула губами и готово! Я прошу тебя об этом от имени безутешных родителей принца! Сделай такой пустячок, и всем будет приятно. К сожалению, я не могу предложить тебе ничего за поцелуй, потому что по условию колдовства девушка должна поцеловать чудовище совершенно бескорыстно, с открытыми глазами.

— Даже не зажмуриваясь? — удивилась Алиса.

— Ни в коем случае нельзя зажмуриваться!

— Скажите, а ваше чудовище случайно не Минотавр?

— Еще чего не хватало! Наш принц всем хорош — это просто красавец, а не мальчик!

— Может быть, я и пошла бы вам навстречу, — сказала Алиса, — потому что понимаю, каково может быть его родителям; но когда он стал похваляться передо мной трофеями, я поняла: никогда!

— Какими трофеями? — послышался голос.

— Которые он снял с убитых девочек. Платьями, туфлями и трусиками.

— Но это же необходимость! Не в трусиках же их жевать! — произнес голос.

— А вы кто такой? Почему вы так переживаете?

— Я много лет дружу с королевой, — ответил голос. — Ее желания — мои желания. Пожалейте мать!

— Я не буду вас больше слушать, если вы не признаетесь, кто вы такой! — сказала Алиса.

— Я министр добрых дел Другого королевства, — прошептал голос. — Только умоляю — никто не должен знать, что я здесь был.

— А разве вы живой? — удивилась Алиса. — Я была уверена, что вы прыгнули в колодец. Так Охран-паша говорил королю.

— Правильно. Но дело в том, что тот колодец давно высох, а на дно я тюк ваты положил. Как только дела мои при дворе идут плохо или мне грозит какая-нибудь казнь (у нас с этим просто: казнить — все равно, что пальчиком погрозить), я сразу на глазах у всех кидаюсь в колодец. А ночью по веревочной лестнице вылезаю. И некоторое время скрываюсь у королевы или у дамы Марьяны, которая, кстати, приходится мне сестрой.

— Значит, чудовище — это принц Другого королевства?

— Не совсем так, — поправил Алису министр добрых дел, — он сын ее величества королевы Лины Теодоровны от первого брака. Но в любом случае он самый настоящий принц! Теперь ты его поцелуешь?

— Все равно не поцелую!

— Но, Алиса, ты же наша последняя надежда!

— И не мечтайте! Я вообще с убийцами не целуюсь!

— О горе, горе! — воскликнул министр добрых дел. — Что я скажу несчастной матери!

— Уходите и не мешайте мне спать, — сказала Алиса. — Уже скоро утро.

И в самом деле, за бойницей начинался рассвет — потихоньку синело небо, и звезды гасли одна за другой.

— Ой-ой-ой, — сказал министр. — Придется тебя кушать.

— И не мечтайте, господин министр! — послышался другой, женский голос. — Ничего у вас не выйдет, пока я здесь!

— Кто это? Кто это? Неужели это ты, Мелузина?

— Она самая, собственной персоной. Покинь сейчас же замок и не мешай сказке развиваться естественным путем, иначе я тебя тоже заколдую…

— Умоляю! Не надо! Ой, щекотно! Я ухожу!

Алисе было слышно, как по каменным плитам двора стучат шаги убегающего министра. Потом заскрипела решетка — видно, он смог ее открыть.

«Сейчас бы самое время убежать следом за министром, — подумала Алиса. — И тем более что фея зашла… фея…»

Но что ты будешь делать… Она снова заснула.

И проснулась окончательно, когда луч солнца, пронзив бойницу, влетел в башню и ударил Алисе в лицо.

Она открыла глаза, потом зажмурилась и вскочила.

От соломы поднялась пыль. Алиса чихнула.

В башне было светло. Пылинки летали в солнечном луче.

И она подумала: «Ну и глупая сказка мне приснилась! С гадкими чудовищами и королевскими предательствами!»

Глава 11. Сказочный поцелуй

Алиса потянулась, прогнала остатки сна и поняла: после ночи на соломе надо бежать приводить себя в порядок и мыться.

Она подошла к краю помоста. Возле деревянной лесенки, ведущей вниз, валялись черная шляпа с трехглавым орлом и вырезанный из шелка глаз — видно, министр добрых дел потерял.

Эти вещи сразу испортили Алисе настроение. Они напомнили о вчерашних событиях.

Осторожно, стараясь не шуметь, Алиса спустилась по лестнице.

Потом подошла к выходу. Все тихо.

Она открыла дверь, ступила во двор и увидела…

Нет, лучше бы она не просыпалась!

Вчера в сумерках чудовище казалось не настолько отвратительным, как при солнечном свете.

Алисе захотелось закрыть глаза и никогда не открывать их снова.

Она вся сжалась! Сейчас чудовище кинется на нее и начнет целоваться!

— Доброе утро, — сказало чудовище. — Как ты спала?

Алиса открыла глаза. Чудовище не двигалось с места.

— Я спала ужасно, — сказала Алиса. — Просто ужасно! Меня все время будили ваши адвокаты!

— Кто?

— Адвокаты! Это такие люди, которые защищают преступников в суде, говорят про них всякие хорошие слова, чтобы их не посадили в тюрьму.

— Ах, как интересно! — сказало чудовище. — Я никогда не слышал о такой специальности. У нас в королевстве отлично обходятся без этих самых… адвокадов!

— Не адвокадов, а адвокатов! — поправила дракона Алиса. — И вообще, я вас попрошу, отойдите в сторонку, мне надо в туалет и помыться!

— Может, сначала поцелуешь? — спросило чудовище.

Без злобы спросило и без особой надежды.

— Я должна повторять? — строго спросила Алиса.

Хоть ей и было противно с ним разговаривать, но она уже перестала его бояться.

Чудовище поднялось, поджало громадный толстый хвост и отошло в сторону.

— Идите на кухню, — велела Алиса, — принесите воды, разожгите огонь в плите и поставьте кастрюлю с водой.

— Хорошо, — сказал дракон и послушно ушел на кухню.

Алиса привела себя в порядок, умылась, вычистила черный пажеский костюм, в который все еще была одета.

Когда она пришла на кухню, чудовище сидело у плиты, занимая половину обширной комнаты.

— А что на завтрак? — спросило оно.

— Я там видела мешочек с манной крупой, — сказала Алиса. — Будем есть манную кашу на воде.

— Да ты с ума сошла! Меня этой проклятой манной кашей все детство кормили. Я ее ненавижу! Лучше я останусь на всю жизнь чудовищем, чем съем еще хоть тарелку манной каши.

— Ну ладно, — сказала Алиса, — я сама ее поем.

— А может, блинчиков сделаешь? — спросил дракон подлизучим голосом.

— Ладно, может, блинчиков, — согласилась Алиса. Она не хотела делать ничего хорошего для этого злодея, но нечаянно язык сам сказал то, что Алиса ему говорить не велела.

— Конечно, я мог бы тебя съесть. Девочки лучше всего годятся на завтрак, — сказал дракон, усаживаясь поудобней в ожидании завтрака. — Я обычно весь вечер и всю ночь уговариваю целоваться, а с утра пожираю. Такая у меня система.

— На каждого Минотавра найдется свой Тесей, — сказала Алиса.

Но принц ее не понял. Он взял большую деревянную ложку и возил ею по столу. Дикое зрелище!

— Ну что ж, ешьте меня! — сказала Алиса.

— Нет, — ответило чудовище, — не могу. Ты моя последняя надежда. Я уж понял, что чистой девочки, которая согласится со мной целоваться, никогда не отыскать. А про тебя мне столько говорили — я в самом деле надеялся. Они все твердили: она добрая, она из двадцать первого века, там без суеверий живут, она поцелует… Вот и поцеловала…

Алиса размешала тесто и плеснула на сковородку первую порцию. Масло зашипело.

— И кто вам про двадцать первый век рассказывал? Дурында?

— Она тоже, — вздохнул дракон. — Но и другие. Хотя у меня теперь беда.

— Какая же беда? — спросила Алиса.

— Очень ты мне на нервы действуешь. В положительном смысле. У меня к тебе нежность. Можешь поверить?

— Дракоша, не заманивайте, — сказала Алиса. — Не поможет.

— Я честно говорю, я не притворяюсь!

— Почему вы вдруг ко мне стали так относиться?

— Мне трудно объяснить, Алиса. Но в тебе есть то, что отличает тебя от всех других девочек Земли. Ты очень возвышенная, честная и умная.

— Скажете тоже! Кто и когда девочек любил за ум и честность?

— Если ты имеешь в виду красоту, — сказало чудовище, хватая со сковородки первый блин и кидая в пасть, — то ее у тебя больше чем достаточно. Уж ты поверь! Я столько в своей жизни видал всяких девчонок, ни одна с тобой не сравнится.

— Вы лучше скажите не «видал», а «едал», — поправила Алиса. Она ни капли не поверила словам чудовища. Если тебе надоело ходить таким уродом и хочется вернуться в облик прекрасного принца, конечно же, ты готов любой девочке сладкие слова говорить. Тем более если ты принц из Другого королевства, где все не как у людей.

— Если ты будешь продолжать в том же духе, — рассердилось чудовище, — то и тебя съем.

— Вот вы и показали себя снова таким, какой вы есть на самом деле, — сказала Алиса. — Как вам верить?

Дракон схватил еще один блин со сковородки.

Любому другому такой блин не прожевать — сплошной огонь! Но дракону чем горячей, тем приятней.

— Давай побыстрее жарь! — приказал дракон. — Я чую, что нам с тобою не сговориться. Сейчас сожру все блины, примусь за тебя.

— Пугаете? — спросила Алиса. — Тогда вот этот блин не берите, он мой.

— Почему?

— А потому что я тоже не завтракала.

— Ты что? — Чудовище поднялось над столом. — Решила издеваться? Как ты посмела! — И он бросился на Алису.

И она видела, что дракон в самом деле взбешен. У драконов и королей есть общий недостаток. Если им чего-то не досталось, но очень хочется, они тут же забывают свои хорошие манеры и воспитание.

Алиса знала эту слабость королей и драконов. Поэтому она не стала тратить ни секунды даром, а кинулась вон. Чудовище попыталось перехватить ее, но ничего не вышло. Алиса проскочила у него под лапой, извернулась и вылетела во двор замка.

«Ого-го, — подумала она. — Положение у меня так себе».

Она кинулась к той башне, в которой спала, но чудовище огромными прыжками устремилась следом, и Алиса не успела спрятаться.

Она понеслась вокруг башни, но дракон оказался хитрее, он не побежал за ней, как она хотела, а повернулся и встретил ее с другой стороны.

Алиса пригнулась и нырнула ему под локоть.

— Не уйдешь! — рычало чудовище. — Конец тебе пришел.

Дракон решил, что Алиса у него в лапах, но она уже вбежала в башню и быстро-быстро поднялась по деревянной лесенке на второй этаж, где провела ночь.

Она правильно рассудила — чудовищу по лестнице не подняться.

Дракон же, к сожалению, не был в состоянии думать.

Страшно рыча, он стал карабкаться по деревянной лесенке — вот его желтые зубы уже показались над полом второго этажа… но тут лестница не выдержала, и послышался громкий треск.

Точно такой же, как на площадке, когда упал мостик с подпиленных столбов.

Треск смешался со страшным ревом чудовища.

Потом раздался глухой удар.

Бууу-шмяк!

И тишина.

Алиса просчитала до ста. Она не хотела рисковать.

Потом осторожно подошла к краю помоста и посмотрела вниз.

Чудовище лежало на спине, раскинув в стороны короткие передние и могучие задние лапы, и пускало из ноздрей дым.

— Дух вон, — сказала Дурында, которая влезла через бойницу и теперь стояла на краю помоста рядом с Алисой и глядела вниз. — Сам себя довел. Сколько раз я ему говорила — не гоняйся за девчонками.

— Он меня хотел съесть, — сказала Алиса.

— И хорошо, что не съел, это не принесло бы никакой пользы ни тебе, ни ему.

Чудовище пошевелило хвостом и застонало.

— Надеюсь, он ничего не сломал, — сказала Дурында. — Не то придется ветеринара искать. А где ты в этом лесу ветеринара найдешь, да еще со специализацией по драконам?! Ты как думаешь?

— Я думаю — не найдешь.

— И я так думаю.

— Я все сломал, — сказало чудовище. — И сейчас умру.

Тут снаружи послышались быстрые шаги, крики, и в башню ворвались сама Лина Теодоровна, королева Другого королевства, а также ее любимая фрейлина дама Марьяна и министр добрых дел.

— Что случилось? — кричала худая, измученная долгой дорогой королева, ломая руки. — Что с моим сыночком, со славным принцем? Кто его убил?

Королева опустилась на колени перед чудовищем и попыталась поднять его тяжелую крокодилью голову.

— Ах, мама, оставьте, — сказало чудовище. — Вы делаете мне больно!

Королева испуганно отпустила голову сына, и она гулко ударилась о каменный пол.

— Этого еще не хватало, — сказала Дурында. — Так вот одна мамаша кидала своего младенца, кидала и докидалась. Пришлось хоронить!

Королева подняла голову и увидела над собой на краю помоста Алису и Дурынду.

— Ах вот кто пытался убить моего ребенка! — закричала она. — Я пошла на все, чтобы доставить тебя к моему мальчику. А ты что делаешь?

— Ваше величество, ах, ваше величество, — стал говорить министр добрых дел. — Пожалуй, будет преждевременно винить эту девочку. Ведь, как мы с вами понимаем, ваш сын лез к ней, чтобы ее поцеловать…

— Нет, — честно признался дракон, — я лез туда, чтобы ее сожрать! Я ее ненавижу.

— Это лишнее, — произнес министр, — надо искать общие позиции. Без Алисы тебе никто уже не поможет. Ты можешь это понять?

— Я ее люблю! Я ей сказал, что люблю! — заревело чудовище. — А она только смеется и издевается над бедным животным.

— Ну, ты не такое уж бедное животное, — сказал министр, а птица Дурында, у которой был острый клюв и острый язычок, добавила:

— С такой рожей в цирке можно выступать. Гигантские деньги заработаешь!

— Убью, — произнес дракон и постарался сесть.

Ему стало больно — видно, сильно ушиб спину. Он перекосился и рухнул на королеву-маму.

Мама сказала «Ах!» и тоже упала, не просто на землю, а в обморок.

Дракон кое-как поднялся, королеву тоже подняли и отряхнули.

Пока мама лежала в обмороке, она, видно, о многом подумала, и у нее уже было совсем другое настроение.

— Девочка, — произнесла королева, нюхая из хрустальной бутылочки какие-то лечебные благовония. — Ты не могла бы спуститься вниз, мне надо с тобой серьезно поговорить.

— Ну как я могу поверить вашему сыну? — спросила Алиса. — Я спущусь, а он меня растерзает.

— Нет, он тебя не растерзает, — сказала королева. — Потому что теперь я беру дело в свои руки.

— И что же? — спросила Алиса.

— У нас нет другого выхода, как договориться с тобой. Может быть, из этого ничего не выйдет, а может быть, мы с тобой найдем общий язык. Но пути назад нет. Ни для меня, ни для тебя.

— Я гарантирую, — сказал министр добрых дел. — Ничего они тебе не сделают.

— Но почему? — спросила Алиса.

— По очень простой причине. Уже совершенно ясно, что без твоей помощи принца не спасти.

— Я даю честное королевское слово, что не причиню тебе вреда, — сказала королева Лина Теодоровна.

— И я даю свое слово, — сказал министр.

— И я тоже, — сказала дама Марьяна, покачав желтой волосяной башней.

— Судя по всему, у них серьезные намерения, — сказала Дурында. — Слезай, моя крошка.

— Но принц не дал слова, — сказала Алиса.

Не могла она до конца поверить этой компании.

Но с другой стороны, Алиса не хотела, чтобы ее считали трусихой.

«Раз, два, три», — сказала она и прыгнула вниз со второго этажа. Она удержалась на ногах, но подошвы отбила крепко.

Королева отшатнулась, а министр добрых дел успел поддержать Алису.

Правда, при этом он здорово стукнул ее третьей рукой, которая болталась без надобности у него на животе.

— Зачем вам третья рука? — спросила Алиса.

— А зачем мне третий глаз? — спросил ее министр.

— Голубушка, — сказала королева, — чтобы не было между нами никаких сомнений, пойдем погуляем с тобой по лужайке. Решетка открыта, бояться тебе нечего. А ты, мне кажется, не такой несознательный ребенок, чтобы убежать от старой несчастной женщины.

Королева, может, и была несчастной, но уж никак не старой.

Так — пожилая, лет сорока.

— Хорошо, — согласилась Алиса, — я постараюсь от вас не убегать.

Ей очень надоел этот замок, эти серые каменные стены и сырые подвалы. В жизни бы этого замка не видала!

В самом деле, решетка была поднята, возле ворот во дворе стояла черная карета, наверное, та самая, на которой Алиса приехала во дворец, с трехглавым орлом на черной дверце. Возница дремал на козлах, а лакеев с запяток не было видно.

Королева с Алисой вышли на бревенчатый мостик и перешли высохший ров. Сияло утреннее солнышко, но птицы не пели и насекомые не жужжали. Лес оставался зачарованным, а замок заброшенным. Где-то здесь поблизости, понимала Алиса, ходит старенькая фея. То ли чудовище ее боится, то ли фея побаивается дракона — ну кто их здесь разберет?

Королева опиралась на плечо Алисы, может, ей было трудно идти, и она все еще чувствовала слабость, а может быть, боялась, что Алиса убежит.

Они вышли на полянку перед замком.

— Мне нужно поговорить с тобой серьезно. Ты меня слушаешь, Алиса?

Королева разговаривала голосом бабушки и слова подбирала такие же, как бабушка, когда Алиса в Симферополе в прошлом году разбила старинную чашку, хотя в этом больше была виновата кошка, чем Алиса. Но разговаривали тогда серьезно именно с Алисой.

— Ты еще маленькая девочка, — говорила королева, — и многого не понимаешь. Но я буду с тобой разговаривать, как со взрослой.

«Никакой логики! — подумала Алиса. — Если я маленькая, то и пускай я ничего не понимаю, а если я такая большая, зачем говорить, что я маленькая?»

Алиса обернулась. Министр и дама Марьяна стояли в воротах замка и смотрели им вслед.

— Я буду с тобой предельно откровенной, — произнесла королева. — Как я тебе уже говорила, мой сын Рафаэлик произошел от первого брака. Он рос нелегким ребенком — ну, пойми правильно: его маму, то есть меня, за сказочную красоту, следы которой ты можешь заметить и поныне…

Тут королева замолчала, и Алиса догадалась, что она ждет каких-то слов.

— Да, — сказала Алиса. — Вы еще и сейчас красивая.

— Вот именно! — Ответ королеве понравился, и она продолжала рассуждать, гуляя по полянке. Она говорила о том, сколько у нее было женихов и как к ней даже приезжал свататься великий богатырь из империи Чукчей.

А Алиса задумалась: неужели королева такая доверчивая, что гуляет с ней, не приняв никаких мер? А что, если Алиса сейчас бросится в кусты — только ее и видели.

Но тут же откуда-то со стороны и сверху донесся кашель.

Алиса кинула туда взгляд и увидела, что на развилке большой кривой сосны сидит лакей в черном кожаном костюме и целится в Алису из большой боевой рогатки.

«Ну вот, я была права! — подумала Алиса. — Я знала, что нельзя доверять королевам, и оказалась совершенно права».

Королева тоже услышала кашель. Она бросила грозный взгляд на лакея и сказала громко, чтобы заглушить шум:

— Тут шакалы лают. Очень специальный лай у шакалов. Тебе раньше не приходилось слышать?

— Не приходилось, — ответила Алиса, пряча улыбку. Смешно, когда взрослые так неумело врут!

— Мой первый брак был счастливым во всех отношениях, — продолжала королева, — за исключением материального положения. Наше герцогство включало один небольшой замок из трех комнат с башней и пять деревень. Я не могла себе позволить даже завести фрейлин. Моя милая Марьяшка не даст соврать. Она работала у меня на общественных началах.

Алиса непроизвольно обернулась. Дама Марьяна все так же стояла в воротах замка и кричала:

— Не дам, не дам соврать!

— И когда возле меня начал увиваться король, мой нынешний супруг, я сильно задумалась, сможет ли он стать настоящим отцом моему сыну. И я поставила условие: да, я согласна, заколдуй моего герцога, сделай меня соломенной вдовой, увези меня в город, только сделай моего Рафаэля наследником трона. На этих условиях я — твоя.

Алиса углядела и второго лучника, то есть рогаточника. Лакей скрывался за большим пнем и все время чесался — наверное, на него напали муравьи.

— Мы сыграли скромную свадьбу, и началась наша семейная жизнь. Не все в ней было гладко. Мой мальчик рос шалуном, милым таким крошкой, но моему мужу он был не по душе. Да и я его скоро разлюбила.

— Своего сына?

— Не говори глупостей! — оборвала Алису королева. — Я разлюбила этого паршивого жестокого короля, для которого колдуны и астрологи значат больше, чем заботы простого народа и интересы семьи. Ты не представляешь, сколько денег он ухлопывает на гадалок и экстрасенсов! Всех средств, которые он конфискует у приговоренных к смерти, не хватает для этого. Я даже не смогла послать сына в Англию учиться в каком-нибудь солидном Оксфорде.

— Неужели в Англии в эпоху легенд уже был Оксфорд? — спросила Алиса.

— Основные учреждения Англии — например, парламент, Тауэр, Британский музей и Оксфорд — были учреждены еще неандертальцами, — сказала Лина Теодоровна. — Но, конечно же, не обыкновенными неандертальцами, а настоящими британскими неандертальцами, на заре человеческой эры.

— Извините, — сказала Алиса, — я не знала.

— А тут еще король начал меня ревновать. Ты знаешь, что такое ревновать?

— Это когда муж не хочет, чтобы его жена дружила с другим мужчиной, — сказала Алиса.

— Правильно. Вижу, что и у тебя есть жизненный опыт. Так вот, мой муж начал меня ревновать к кому попало: к конюху, начальнику гвардии, проезжим шутам и фокусникам, даже к простым стражникам. А его ревность к моему бескорыстному другу министру добрых дел была так велика, что он неоднократно угрожал разжаловать его в заместителя министра с лишением кареты и дачи.

Солнце уже припекало, лакеи-рогаточники устали сидеть в засаде, один из них лег спать за пнем, а второй принялся стрелять из рогатки по облакам.

— Да, — сказала королева и украдкой смахнула слезу с длинных ресниц — все-таки она была несчастной женщиной! — Да, — повторила королева. — Я так привыкла никому не верить! Меня столько раз пытались отравить астрологи, а однажды, ты не поверишь, меня опоили снотворным зельем, переодели ведьмой и вытащили на эшафот, чтобы сжечь на костре. Лишь чудом мой друг министр добрых дел сообразил, в чем дело, отыскал настоящую ведьму, которую спрятали в подвале, и притащил ее на эшафот.

— И чем же все закончилось? — спросила Алиса.

— Ее сожгли, туда ей и дорога, — сказала королева. — Но я закругляюсь, а то жарко становится. Моего сыночка под видом подготовки к высочайшему образованию отдали на обучение к фее Мелузине, отвратительной старухе, родственнице астролога по материнской линии. Вы же понимаете, чему она могла научить Рафаэля? За любую шалость моего мальчика жестоко наказывали. И я поняла: король сделает все, чтобы лишить его права на престол! Все, не останавливаясь перед преступлением! Они ждали, они стерегли момент, и как только мой мальчик нашалил, эта фея его заколдовала! Она превратила его в чудовище, с которым ты имеешь честь быть знакомой. И выяснилось, что Рафаэля можно вернуть в человеческий облик, только если его поцелует добровольно… вот это и ужасно, что добровольно; если бы насильно — мы бы сотню нашли, а тут — добровольно, и обязательно девочка. Мы приняли все меры, чтобы спасти малыша. Не сегодня-завтра король может уступить престол астрологу и его семейке. Они скажут: «Ах, звезды велят уступить нам престол!» Этот старый дурак и уступит.

Дурында пролетела над ними и крикнула сверху:

— А ведь не исключено! Вполне реально! Король шагу без гороскопа не делает. Он даже в уборную ходит по гороскопу.

— Вот видишь, — королева с улыбкой показала на небо, — глас народа!

Один из рогаточников проснулся и с перепугу выстрелил в Дурынду. Она еле успела увернуться и принялась кричать сверху на стрелка, клеймить его грозными вороньими проклятиями.

— Но мы столкнулись с неприятным фактом, — сказала королева. Она остановилась, вытащила небольшое зеркальце, посмотрелась в него и спросила Алису: — Как я выгляжу?

— Со следами красоты, — ответила Алиса.

— Ах ты, негодница! — Королева ударила ее зеркальцем по руке, но не очень больно и продолжала: — Мы столкнулись со странным явлением. Представляешь, кого бы мы ни привозили и ни приставляли к мальчику для поцелуев — и учти: для добровольных поцелуев, — они или умирали от разрыва сердца или кричали, что лучше умрут. Одна за другой, одна за другой! Пришлось обратиться за помощью к птице Дурынде. Гадкое существо, корыстное, сварливое, но, должна сказать, с большим жизненным опытом. Дурында заломила бешеную цену за консультацию…

— А вот об этом не будем! — донеслось с высоты. — Это наше с тобой дело.

— Я же не называю цену! — обиделась королева.

— Вот и не называй! — Дурында опустилась на вершину ели и подслушивала дальше.

— Дурында сказала нам, что есть только один вариант: пригласить тебя.

— Но почему меня? — удивилась Алиса.

— А потому что ты — известная в нашей эпохе девочка, и вообще во всем мире и во все времена тебя знают. И кроме того, ты ничего не боишься и такая добрая, что для спасения своего друга пойдешь на все, и для спасения просто знакомого тоже не пожалеешь времени и сил. Дурында предложила разделить операцию на две части. Сначала тебя заманить, потом использовать.

— Ох, Дурында! — рассердилась Алиса и погрозила птице кулаком. — Ох, и доберусь я до тебя.

— И кто только до меня не добирался! — ответила Дурында. — И кто только перья из моего хвоста не рвал! А я ведь все для людей стараюсь!

— Сначала мы заманили во дворец мальчика Герасика, — сказала королева, — потому что он твой друг. Дурында сказала ему, что в комнате принца никому не нужные учебники. А ведь известно, что Герасик мечтает научиться всем наукам. Герасик поверил Дурынде, что учебники никому не нужны, и забрался в комнату принца. А там его уже ждали стражники. И получилось, честно говоря, что мы ни при чем и Дурында ни при чем.

— Я даже не подозревала, что бывают такие хитрые подлецы! — сказала Алиса.

— Ты не права, девочка, — сказала печальная королева. — Ты должна понять сердце матери, которое разрывается за судьбу сына. Нет, тебе этого не понять! Ради моего мальчика я готова на все!

— Она такая! — крикнула Дурында. А в воротах замка стояли Марьяна и министр и тоже кивали головами.

— Дурында позвала тебя, и ты прибежала спасать Герасика.

— Как вам только не стыдно! — воскликнула Алиса.

— А чего стыдного? — крикнула Дурында. — У нас все было подготовлено. Мы знали, что с Герасиком ничего плохого не случится, мы вам поможем сбежать. Мы никого не убивали и никому зла не желали.

— Да, она права, — сказала королева. — Все так и получилось. Ты спасала Герасика, но мы умело подсказали королю, где вас искать и как тебя догнать. Герасику дали убежать — мы же не изверги. А тебя дали схватить.

— Разве не гениально? — спросила Дурында.

— Отвратительно, — ответила Алиса.

— Значит, гениально и отвратительно, — сказала Дурында.

— Потом тебя приговорили к встрече с драконом. Король так любит казнить, что уже не разбирается, кого и как, — сказала королева. — И мы стали ждать, когда ты поцелуешь нашего крошку.

И тут Дурында крикнула сверху:

— Где же твоя хваленая доброта?

А от ворот министр и Марьяна кричали:

— Ну, где твоя доброта? Почему не целуешь?

— Я отвечу, — сказала Алиса. — Я согласна поцеловать даже тигра. Чтобы спасти хорошего человека. Но я не хочу целовать убийцу и гадкого подлеца!

— Это не он, не мой мальчик, это натура дракона, — сказала королева. — В глубине души он тоже мучится. Но что ты будешь делать, если ты чудовище, если ты дракон?

Министр быстро подбежал к Алисе и заговорил:

— Разреши, я буду говорить с тобой откровенно, как ученый с ученым. Пойми, если ты не поцелуешь этого недостойного молодого человека, то он будет и дальше убивать девушку за девушкой, раз в неделю. Ты этого хочешь? Ты ждешь, чтобы опустели окрестные деревни? Чтобы девушки боялись выходить на улицы? А ведь выхода нет: пока не отыщется та, которая его поцелует, никакой пощады девушкам нашего королевства ждать не придется! Подумай, Алиса. Ведь Рафаэль себя не контролирует! Ты можешь спасти десятки, нет, сотни молодых жизней. Неужели ты допустишь, чтобы преступления продолжались?

Алиса вспомнила страшную комнату, где на плечиках висели десятки платьев, а под ними стояли парами туфельки и башмачки, в том числе почему-то один хрустальный.

Алиса глубоко вздохнула и молча пошла к замку.

Вокруг царила тишина. Алиса знала, что королева шагает за ней, что рядом бежит министр, что над головой летит Дурында, что дама Марьяна уже побежала в замок, чтобы привести дракона.

Алиса встретила чудовище в воротах замка.

— Согласилась? — спросило чудовище.

Алиса вытащила из-за корсета Марьяны ее кружевной платок, вытерла им страшную морду дракона, который послушно и покорно протянул к ней крокодильи губы, потом наклонилась и, стараясь не зажмуриться, поцеловала заколдованного принца Рафаэля.

Глава 12. Письмо пирату

В тот момент, когда Алиса поцеловала дракона в холодные скользкие губы, из леса послышался пронзительный голос феи Мелузины:

— Остановись, Алиса! Не делай этого! Ты пожалеешь!

Министр побежал к лесу, размахивая руками, чтобы отогнать старуху, а рогаточники, сторожившие Алису, принялись лупить из рогаток свинцовыми пулями по старухе.

Отбиваясь от пуль, как от пчел, фея исчезла в лесу.

Но Алиса этого не видела.

Она была поражена волшебством.

От ее поцелуя, словно от отравленной стрелы, гигантское чудовище упало на бок и захрипело.

Мать кинулась было к нему, но дама Марьяна успела ее удержать.

И тут с чудовищем началось превращение.

Шкура, чешуя, зубы и когти как бы растворялись в воздухе, и вместо них проявлялась фигура молодого человека.

На камнях лежал совсем юный принц, почти мальчик.

А чудовище окончательно исчезло.

Принц потянулся, словно после долгого сна, и открыл глаза.

— Рафаэль! — закричала королева, бросаясь перед ним на колени и покрывая его поцелуями. — Мальчик мой! Мы тебя спасли! Не зря мы не спали столько ночей, не зря мы вошли в такие расходы. Вставай, мой мальчик, нас ждут великие дела!

Принц сел.

Потом с помощью мамы и фрейлины он поднялся на ноги.

Принц был совсем обнажен, но, видно, мама предусмотрела это, и по ее знаку Марьяна набросила на юношу плащ, а королева отвела его за угол и помогла одеться.

Когда через минуту он вышел, то никто бы никогда не догадался, что пять минут назад он был отвратительным драконом.

Принц посмотрел на Алису.

Она была так уверена, что он кинется к ней и будет благодарить за все, что не выдержала и сама сказала:

— Не стоит благодарности.

Но принц лишь скользнул взглядом по Алисе и обернулся к матери.

— И что же ты теперь скажешь? — спросил он капризным голосом. — Что существовали объективные обстоятельства? Почему я был вынужден полгода таиться в этом отвратительном замке? Вы не могли пораньше все провернуть?

— Ты же знаешь, Рафа, — сказала его мать, — что мы делали все возможное. Даже девочку для поцелуев к тебе привезли из двадцать первого века.

— Не надо было экономить. Мешок золота — и любая крестьянка целовала бы меня с утра до вечера.

— Что-то не видно такой, — сердито сказал министр добрых дел.

— Это отсталые и дикие девки! — крикнул принц, — Так чего мы стоим! Хочу в баню!

— И в самом деле, — удивилась королева, — чего же мы стоим? Все в карету!

Алиса стояла и смотрела на эту сцену. Она так и не могла понять, хорошо ли она поступила или глупо? Надо ли было возвращать принцу прежний облик? Посоветоваться бы с феей Мелузиной, а вот не удалось.

— Алиса, а тебе что, особое приглашение? — спросил министр. — Или ты решила остаться в заколдованном замке?

— Только не это! — воскликнула Алиса.

— Тогда садись в карету.

Алиса взобралась в карету следом за остальными.

— Вы меня довезите, пожалуйста, до перекрестка дорог. Дальше я сама доберусь. Я дороги здешние знаю.

— Сиди, все будет в порядке, — сказал министр добрых дел. — Мы знаем, где тебя высадить.

Алисе этот тон не понравился, но не оставаться же в диком пустом лесу?

Карета покачнулась и покатила по лесной дорожке, подминая кусты и протискиваясь между стволов.

Королевская компания разговаривала, не обращая на Алису никакого внимания. Королева Лина Теодоровна вспомнила, что везла для сына конфеты, те самые, которые он любил и которые ждали его возвращения. Принц принялся их сосать и жаловался, что они совсем высохли. Министр добрых дел, видно, в самом деле близкий друг королевы, сказал:

— Не тратьте времени даром. Нам еще надо многое обсудить.

Он держался за кожаную петлю, прикрепленную к потолку кареты, остальные тоже держались за эти петли, даже принц, который пытался разгрызть конфеты, держался за петлю. А так как карета шаталась, подпрыгивала, дергалась, проваливалась в ямы и стукалась о деревья, то люди болтались на этих петлях, как спелые груши. И разговаривать им было нелегко.

— Значит, ты, мой мальчик, пойдешь со мной на обед, — сказала королева. — И когда ты войдешь в зал, то король очень удивится и воскликнет: «А ты как сюда попал, бездельник?!»

— Почему же бездельник, — обиделся принц. — Я мученик, а не бездельник. Ты попробуй полгода в шкуре проходить, не раздеваясь.

— Крокодилы всю жизнь ходят и не жалуются, — заметил министр. — И не перебивай мамочку.

— Ох, доберусь я до тебя, министр, — сказал принц. — Дай мне только власть получить.

— Рафа! — строго сказала мама. — Не смей так говорить с дядей. Он — самый близкий мне человек. Без него ты бы до сих пор в лесу сидел.

— Я тебе, мамаша, самый близкий человек, — буркнул принц. — А с остальными мы еще разберемся.

— Мальчики, девочки! — воскликнула дама Марьяна. — Хватит ссориться. У нас не так много времени. И если мы сегодня не воспользуемся неожиданностью, нас всех уничтожат.

— Вот это правильно, — сказал министр добрых дел. — Сегодня король удивится и испугается, и мы не должны давать ему опомниться. Значит, мы все входим в главную столовую, и ты, принц, заявляешь, что король низложен и власть переходит к тебе. Ты выхватишь нож и зарежешь его. Не струсишь?

— Нет, — ответил принц. — Я за последнее время сильно изменился в худшую сторону. Мне теперь никого не жалко.

— Мой мальчик прошел трудную жизненную школу, — сказала королева и погладила сына по головке, но тут карета подлетела вверх, принц ударился головой о потолок, королева чуть не вылетела в открывшуюся дверцу, и Алиса подумала: вот самый удобный момент, чтобы от них удрать. Она кинулась было следом за королевой, но министр подхватил королеву, а принц — Алису. Да еще так крепко вцепился ей в плечи нестрижеными ногтями и так дернул за волосы, что Алиса не выдержала и вскрикнула.

— То-то, — сказал принц, повернув ее голову и поглядев прямо в глаза. Взор его был яростным, глаза почти белыми, а лицо мучнистого цвета. И Алиса подумала, что он стал не намного лучше, когда превратился снова в человека.

Тут карета выехала на дорогу, и трясти стало поменьше.

Министр добрых дел сказал:

— У нас нет времени на подготовку заговора, поэтому надо решать проблемы немедленно.

— А какие проблемы? — спросила королева.

— Надо решить, как пронести нож.

— Ах да! — сказала королева. — Ведь теперь всех обыскивают. Охран-пашу вернули из ссылки, и он лично проверяет, не принес ли кто-нибудь острого предмета.

— Так уж и всех! — удивился принц.

— Вчера дворцовый парикмахер шел к королю, и охрана нашла у него ножницы.

— И бритву! — добавила дама Марьяна.

— Ему сразу же отрубили голову, — сказала королева. — Не спрашивая и ничего не слушая. Король сидит небритый, ждет парикмахера, а никто не идет. Он шлет гонцов в парикмахерскую: где этот негодяй?! Казнить всех парикмахеров в столице в назидание преступнику. Казнили всех парикмахеров. И тут выясняется, что парикмахер ни при чем! А ведь казненных не вернешь. Вот и ходит наше величество небритое и злое.

— Как же мы тогда к нему подберемся? — спросил принц.

— А может, ты его задушишь, мой мальчик? — спросила мама. — Подойдешь, скажешь: «Вот и я, папочка! Я вернулся!» И только он начнет тебя обнимать, ты его и задушишь.

— Нет, — сказал принц. — Не успею, вырвется он. Помнишь, его в прошлом году втроем душили заговорщики, а он ускользнул! Он же специально шею жиром натирает, чтобы не задушили.

— Ах да, я совсем забыла, — сказала мама.

— Может, отложим покушение на завтра? — спросила Марьяна.

— Нельзя, — сказала королева. — Сегодня он не ожидает, что Рафа появится во дворце, а завтра уже отправит его в такую ссылку, откуда никогда не вернуться.

— Или с помощью этой проклятой феи Мелузины превратит меня в крысу, — добавил принц. — Ждать нельзя! Промедление смерти подобно!

— Чудесные слова! — откликнулся министр добрых дел. — Разрешите, я их запишу, ваше высочество?

«Ага, — подумала Алиса, — наш министр струсил. Он уже боится, что если принц придет к власти, он и ему голову отпилит. Здесь все так просто».

— Записывай, — сказал принц. — Я еще много мудрых мыслей знаю.

Министр добрых дел вытащил левой рукой записную книжку, правой — карандашик, третьей рукой придерживал книжечку на коленях. Все равно карету так трясло, что ничего из этого не вышло. Может, потому, что третья рука была матерчатой.

Алиса подумала: «Ведь я, наверное, больше никогда этих людей не увижу. И никогда не узнаю, почему у них лишние руки и глаза».

Она решила потихоньку спросить об этом у министра, пока женщины утешали капризного принца.

— Разве непонятно? — удивился министр. — Ведь чем я знатнее, тем лучше. Правда?

— Не знаю, не задумывалась, — призналась Алиса.

— Но ведь крестьянин хуже маркиза? Маркиз хуже герцога, герцог хуже короля. А почему? В других королевствах не смогли ответить на этот вопрос. А у нас смогли. Если ты маркиз, получай третий глаз — вот ты и лучше крестьянина. А если ты министр, то тебе положена третья рука и четыре глаза. Это так просто!

«Конечно, — подумала Алиса, — это так просто. А почему же…»

Она не успела додумать, как услышала, что королева говорит:

— Нет, мне нож нести нельзя. Меня тоже могут обыскать. Ты же знаешь, что астролог меня не выносит, а мой дорогой муж ждет не дождется, когда я откину копыта.

— Простите, что откинете? — спросила благовоспитанная дама Марьяна.

— Копыта мамаша откинет! — воскликнул принц и захохотал. — Копыта у нее козлиные. Откинет до потолка!

— Ах, вы так грубо разговариваете! — пискнула дама Марьяна.

— Значит, нож никому из нас не пронести, — сказала королева.

— Опасно, — сказал министр. — Любого могут обыскать. И тогда нам короля не зарезать.

— Нужен кто-нибудь, кого не заподозрят, — сказала дама Марьяна.

И она взглянула на Алису.

А потом министр взглянул на Алису. И королева взглянула на Алису, а последним принц упер в Алису свои белые глаза и почесал торчащие во все стороны соломенные волосы.

— Вот, — сказала королева. — Вот наша маленькая, добренькая, хорошенькая спасительница. Вот кто возьмет ножичек и отнесет его в королевские покои. Ты сделаешь это для нас, девочка?

— Нет, — сказала Алиса. — Я этого не сделаю.

— Жалко, что я эту гадюку не разорвал раньше! — взвыл принц.

— Погоди, сынок, погоди, — остановила Рафаэля печальная королева. — Мы тут все друзья, и Алисочка — наш дружок. Ты сделаешь, девочка, доброе дело, ты избавишь землю от одного из самых жестоких тиранов, ты сделаешь доброе дело. А мы тебя за это отвезем, куда ты пожелаешь, если хочешь, к мамочке с папочкой.

— Нет, — сказала Алиса.

— Нет так нет, — спокойно сказала королева. — Каждый может отказаться. Кто тебя заставит? Никто, кроме собственной совести. Ты ведь любишь маму и папу?

— Люблю, — ответила Алиса.

— За что же ты их хочешь оставить сиротами? За что же ты хочешь лишить их ребеночка — тебя!

— Я не хочу их лишать, — сказала Алиса.

— Тогда ты должна сделать для меня одолжение и пронести под платьем ножик. Только пронести. Ты же ничего плохого делать не будешь. Как только ты войдешь в королевские покои, отдашь ножик моему сынишке, и он зарежет этого гадкого жестокого преступного короля. Мы тебе за это дадим все торты и конфеты, которые ты пожелаешь, мы тебя осыпем золотом и драгоценностями, мы выдадим тебе платья и туфли — все твое! Бери — не хочу!

— Нет, — сказала Алиса.

— Ты пронесешь нож, — сказал министр добрых дел. — Иначе мне придется совершить еще одно доброе дело — оторвать твою головку!

— Я помогу тебе, дяденька, — сказал принц.

— Так что выбирай! Ты чего хочешь — потерять головку и умереть в мучениях или получить корзину шоколадных конфет? — спросила королева.

— Я бы выбрала конфеты, — подсказала дама Марьяна. — Это так очевидно.

— Я выбираю свободу! — сказала Алиса.

— Тогда сначала мы отломаем тебе все пальчики, — сказал министр добрых дел.

И он протянул к ней третью руку.

Алиса отпрянула. И в этот момент карета остановилась, словно налетела на стену.

Алиса сумела потихоньку дотянуться до дверцы, толкнула ее, и та открылась. Она ринулась наружу, но Марьяна вцепилась в нее, и обе вывалились из кареты.

Алиса упала на пыльную дорогу, но почти не ушиблась. Она хотела вырваться из рук Марьяны, но та вцепилась, как клещ.

И тут Алиса услышала женский смех.

Она подняла голову и увидела, что дорога перегорожена большим камнем, на котором написано:

ПРОЕЗД ВОСПРЕЩЕН!

А возле камня стоит, опершись о него локотком, такая милая, ласковая, хрупкая бабуся — фея Мелузина.

— И вы думали, что вам удастся все сделать без моего позволения? — спросила она.

Путешественники вылезли из кареты. Они стояли в пыли — королева, министр и принц. А Марьяна с Алисой сидели на дороге.

— Мне это надоело, — продолжала фея Мелузина. — Делается неизвестно что. Я заколдовываю дрянного мальчишку, а безответственные девочки его расколдовывают. Кто тебя, Алиса, просил целовать это чудовище?

— Я думала, что так лучше, — сказала Алиса и поднялась на ноги. Марьяна протянула ей руку, и Алиса помогла подняться фрейлине.

— Хотела как лучше! — возмущенно воскликнула фея. — А получилось хуже, чем всегда! То он губил девочек, а теперь решил отчима зарезать. С твоей помощью. Теперь ты видишь, куда ведут благие намерения?

— Нет, не знаю.

— И хорошо, — сказала фея. — Рано тебе это знать.

— Уберите камень, — сказала королева. — Мы спешим во дворец.

— Знаю, что спешите, — ответила фея. — Да не доберетесь.

— Ты не имеешь права, — сказала королева. — Ты можешь наказать за поступок, но не можешь наказать за желание. Пока мы моего муженька не зарезали, не вмешивайся!

— Но никто не может мне помешать класть камни на дороге, — сказала фея.

— Слуги! Открыть огонь из рогаток! — приказал министр добрых дел. — Цельтесь в глаза!

Фея засмеялась серебристым смехом и произнесла:

Раз-два-три!
Замри — как умри!

И лакеи, которые вытащили уже рогатки и прицелились в фею Мелузину, превратились в статуи, а так как статуи не могут стоять на запятках кареты, они упали в разные стороны, плюхнулись в пыль, но даже не погнулись.

— Будут еще пожелания? — спросила фея.

— Только не превращай меня опять в чудовище! — взмолился принц.

— Не бойся, мой мальчик, — сказала королева. Она схватила Алису сзади за горло и приказала Марьяне: — А ну-ка, дай мне шпильку!

Марьяна выхватила длинную острую шпильку из своей желтой волосяной башни, и королева продолжала:

— Ты отлично знаешь, фея Мелузина, что твои чары не действуют на королей и королев.

Фея кивнула.

— Иначе волшебники давно бы заняли королевские троны, — продолжала королева. — И если ты не уберешь сейчас камень, то я убью Алису.

— Одумайся, Лина, — сказала фея. — Ты забыла, что я дружила с твоей мамой. Я качала тебя на коленях.

— И это были очень острые коленки, — сказала королева. — Запомни, что я — мать. И ради своего сына я готова на все.

— Но он не настоящий принц, — возразила фея. — Он не может стать королем.

— Он выстрадал право быть королем. У него было тяжелое детство. Он полгода по твоей милости просидел в шкуре чудовища.

— Не по милости, а за дело! — воскликнула фея. — Кто мучил кошек и таскал их за хвост? Кто подсыпал яд учителям, чтобы они попадали в больницу и не задавали уроков? Кто ощипал королевского орла, и он до сих пор стесняется вылезти из гнезда? Кто поджег городскую библиотеку из ненависти к книгам? Кто уговорил злых троллей разрушить большую плотину и затопить целую долину, чтобы покататься на лодке под парусом? Кто, наконец, сломал мою волшебную палочку, и я теперь могу делать только левую половину чудес, а правая половина заклинаний для меня невыполнима!

— Из-за какой-то палки так обидеть ребенка! — воскликнула Марьяна.

— Не из-за палки, а из-за волшебной палочки. Именно эта соломинка, как говорят на Востоке, сломала спину верблюду. Как мне теперь делать подарки бедным детям, лечить зверюшек, вызывать дождь на пересохшие поля? Подумайте только, сколько людей страдает из-за того, что злобный принц подкараулил меня, когда я заснула под дубом, и вытащил палочку, а потом сломал ее об коленку!

— Хватит, — сказала королева. — Или ты пропускаешь нас и не вмешиваешься больше в наши королевские дела, или я убью эту Алису.

— Ты этого не сделаешь! — воскликнула волшебница.

— Еще как сделаю. И ты мне не можешь помешать.

Фея подняла руку с обломком волшебной палочки, зажатым в пальцах, но не успела ничего сделать, потому что с неба донесся крик Дурынды:

— Не спеши, бабка Мелузина. Помощь близка!

И тут, в самом деле, с неба с воем и свистом, оставляя за собой светящийся след, как космический корабль, спустилась выдолбленная из дерева ступа. Ею с помощью метлы управляла страшная старуха — один зуб достает до подбородка, другой тянется снизу и касается кончика длинного крючковатого носа. Глаза у старухи были маленькие, черненькие, как угольки, на голове красный платочек в белый горошек, а лицо в морщинах, как печеное яблоко.

В ступе рядом со старухой стоял мальчик Герасик собственной персоной.

— Ура! — закричал он. — Мы успели! Отпустите Алису, королева Лина Теодоровна!

Ступа приземлилась, и старуха притормозила метлой.

— Разрешите представиться, — сказала она, — Баба-Яга, костяная нога, первая злодейка в эпохе легенд.

Герасик перемахнул через край ступы и подбежал к Алисе.

Королева все держала Алису, занеся длинную шпильку, как нож.

— Эй ты, не балуй! — крикнула Баба-Яга и взмахнула метлой.

Странным образом метла удлинилась, наверное, вдвое, достала до руки Лины Теодоровны и вышибла из нее шпильку.

От неожиданности королева кинулась искать шпильку, нагнулась, а Алиса отпрыгнула в сторону и обняла Герасика.

— Какой ты молодец! — воскликнула она и поцеловала его в щеку.

Герасик покраснел и сказал:

— Ну что уж там… наше дело простое…

— Вот так! — возмутился вдруг белобрысый принц. — Я, можно сказать, умолял, в ногах валялся, а каких-то крестьянских бродяг она сама целует! Мама, этого нельзя оставить. Накажи их всех!

Королева выпрямилась. Глаза ее злобно сверкали.

— Они у меня за это поплатятся! — закричала она. — Они будут пыль глотать у моих ног!

— Это кто же такая сердитая? — спросила Баба-Яга.

— А это, сестренка, местная королева, не очень знатная, но очень гордая, — послышался голос феи.

— Ах! — Баба-Яга увидела фею Мелузину, которую до тех пор скрывал большой камень. — Ты-то что тут делаешь?

— Да вот пыталась порядок навести, — сказала фея Мелузина.

— Опять ничего не получилось? — спросила Баба-Яга. — Нерешительная ты моя! С этими королями надо попросту. Тем более в Другом королевстве. Здесь они все чокнутые! Вот смотри, я эту королеву могу метелкой перешибить, а она грозится, пузыри пускает. Ну что с ней делать?

— Надо не обращать внимания, — сказала фея Мелузина. — Но у меня это плохо получается. Я все принимаю слишком близко к сердцу. А сама-то зачем сюда прилетела? Ведь ты же существо злобное, от тебя добра не дождешься.

— А вот, решила совершить добрый поступок, — сказала Баба-Яга, — но пока все карты перед тобой раскрывать не буду, а то ты меня на смех поднимешь. Если выйдет мой план, я тебя позову.

— Сейчас же прекратите! — буйствовала королева, топая ногами и плюясь, и ее сын тоже буйствовал и плевался.

— Нам пора лететь, — сказала Баба-Яга. — Ты мне, сестрица, увеличь на полчасика ступу, а то двоих детей на ней везти — может и не потянуть.

Фея подняла обломок волшебной палочки и произнесла какие-то заклинания.

Ничего не получилось.

— А что у тебя с палкой волшебной? — спросила Баба-Яга.

— Да вот этот негодяй сломал.

— Ничего, я тебе новую завтра пришлю, у меня где-то завалялась от нашего дедушки.

— Ах, спасибо тебе, двоюродная сестрица! — сказала фея.

— Залезайте в корабль, — приказала Баба-Яга.

Алиса и Герасик залезли в ступу. Там было тесно, Баба-Яга толкалась костяной ногой.

— До свидания, — сказала Алиса фее Мелузине. Больше ни с кем ей прощаться не хотелось, хотя министр добрых дел снял черную шляпу с черным пером и помахал Алисе.

Королева увидела, что он делает, и накинулась на него с кулаками.

Но это Алиса видела уже с неба — ступа быстро поднялась, но потом летала кое-как, качалась, спускалась к самой земле, Баба-Яга помогала ей лететь, размахивая метлой.

— Спасибо тебе, Герасик, — сказала Алиса.

— Что за счеты между друзьями! — ответил Герасик. — Я рад, что успел.

— А как же ты уговорил Бабу-Ягу мне на помощь полететь?

— Молчи! — приказала Баба-Яга. — А то повыкидываю вас из ступы, молодежь невоспитанная.

Только перед самой дубравой, где таилась кабинка машины времени, Баба-Яга передала Алисе конверт. На нем было написано кривыми большими буквами:

«ПИРАТУ СИЛЬВЕРУ В СОБСТВЕННЫЕ РУКИ».

— Это я писал, — сказал Герасик. — И внутри там все тоже я сам.

— Какой молодец!

— Учимся помаленьку, стараемся, — скромно потупился Герасик.

— Только с королями поосторожнее, — сказала Алиса.

— Я прослежу! — крикнула птица Дурында, опустившись на ветку дуба.

Баба-Яга протянула Алисе костлявую руку и сказала:

— Чтобы ответ в ближайшее время!

Попрощавшись с Герасиком, Алиса вошла в дупло дуба и на машине времени перенеслась в двадцать первый век.

А там прошло всего пять минут с тех пор, как она умчалась в эпоху легенд. Все стояли и ждали ее.

Алиса сказала:

— Все нормально. Герасик на свободе. Сильверу Джоновичу письмо из эпохи легенд.

Она протянула пирату письмо. Тот повертел его в руках, потом вздохнул и сказал:

— Я, прости, Алиса, провел жизнь в боях и абордажах. Как-то некогда было заниматься пустяками… не умею я читать, вот и все! Прочти мне вслух.

Алиса раскрыла конверт.

В нем лежали два листка.

На первом было написано кривыми буквами:

«Дарагой пират Сильвер Джонович!

Пишет вам адна девушка. Слышала я что у тибя есть фезический нидостаток одна нага диривяная. У миня тоже есть такой нидостаток одна нага костяная. Мы могим создать ниплохую симью. Придлагаю тибе руку и сердце и посылаю свой патрет. Твая возлюбленная бабаяга».

Алиса протянула пирату Сильверу второй листок, на котором какой-то бродячий художник из эпохи легенд нарисовал Бабу-Ягу. Портрет был не очень похожим, потому что художник старался приукрасить невесту.

— Это она? — спросил Сильвер.

— Она самая, — сказала Алиса.

Сильвер еще пригляделся к своей невесте, вздохнул и упал без чувств на пол.

Алиса на живой планете (Насморк и лопата)

Через сто лет все болезни победят.

Кроме насморка.

Есть такое наблюдение: если насморк не лечить, то он пройдет через неделю, а если лечить, то через семь дней.

Это шутка.

Но Алисе было не до шуток.

Алиса догоняла корабль «Пегас», на котором вместе с папой полетела в экспедицию за космическими животными. Но так догоняла, что обогнала. И пришлось ей высадиться на небольшой и мало кому известной планете Унион, потому что «Пегас» должен заглянуть туда в пятницу.

А сегодня среда.

Несясь по космосу за своим кораблем, Алиса три раза попадала в страшные сквозняки. И хоть она очень закаленная девочка, все равно простудилась. Наверное, потому, что летела на супербарже, на которой возят чай высшего сорта. Как вы знаете, чай высшего сорта мгновенно впитывает в себя все посторонние запахи. Поэтому супербаржи не имеют двигателей, а ходят только под парусами. Паруса у них космические, площадью в километр, но если космический ветер неожиданно изменился или на баржу напал звездный шквал или галактический ураган, то по барже носятся такие сквозняки, что команда супербаржи даже спит в скафандрах.

Ну, а Алиса, конечно, храбрилась, говорила, что ей никакой сквозняк не страшен. Вот и пострадала.

В космопорте на Унионе Алиса сразу прошла к киоску с сувенирами, купила там шесть носовых платков и спросила, где аптека.

И тут же чихнула так, что стекла вылетели из витрины.

Такой несчастной девочки на Унионе еще не видели.

Когда к Алисе кинулись со всех сторон служители, роботы, пассажиры, диспетчеры и стюардессы, она замахала платками и воскликнула:

— Шшшасибо, ижжвините… Ааа…п!

— Чхи! — помогли ей окружающие.

И в этот момент земля содрогнулась.

Пол вырвался из-под ног, задрожали стены, закачались и зазвенели люстры, замяукали кошки, залаяли собаки, заплакали дети.

Когда землетрясение прекратилось, к Алисе подбежал директор аэропорта и сказал:

— Машина у подъезда. Попрошу вас следовать за мной!

Он схватил Алису за руку и потащил к дверям.

У дверей стояла «скорая помощь». Рядом — два доктора и санитары с носилками. И хоть Алиса говорила, что она вовсе не больная, а только простужена, ее никто не слушал. Ее вежливо, но решительно подхватили под локти и положили на носилки. Носилки щелкнули зажимами и тут же въехали в машину.

Машина куда-то помчалась, и Алиса даже не успела возмутиться.

А еще через пять минут она оказалась в кабинете доктора.

Доктор был толстенький, седой, с хохолком и усиками, как рожки козленка.

— На что жалуемся? — спросил он, потирая розовые руки.

— Я не больная, — ответила Алиса. — У меня нашшшмрк.

Тут она чихнула, стены задрожали, пол поехал из-под ног, а доктор кинулся к столу, чтобы удержать пинцеты, карандаши, колбы, бумаги и множество мелочей.

— Извините, — сказала Алиса. — Такие странные совпадения.

— Сов-падения? — удивился доктор. — Или со-впадения?

— А какая разница? — спросила Алиса.

— Очень большая. Если сов-падения, это значит, что мы с вами совместно падаем, а если со-впадение, то это значит…

— Что мы с вами совместно впадаем! — сказала Алиса.

— А с чем у вас со-впадение?

— С землетрясением.

— Тогда это не со-впадение, а со-трясение!

Доктор расхохотался. Его бородка дрожала, усы дергались, и от радости он колотил себя кулаками по бокам.

Наверное, он не настоящий доктор, подумала Алиса. Надо от него бежать.

— Не удивляйся моим странностям, — сказал доктор, будто угадал мысли Алисы. — Я не хотел быть доктором, а хотел составлять кроссворды, но моя мамочка заставила меня пойти в медицинский институт. Но как только я прихожу домой с работы, то сразу сажусь за кроссворды. Поэтому мне интересно раскладывать и складывать слова. Я чемпион планеты Унион по кроссвордам, шарадам и скреблу. Ты играешь в скребл?

— Играю.

— Вот вылечим тебя и сыграем в скребл, — сказал доктор.

Алиса немного успокоилась. По крайней мере этот доктор не сумасшедший.

— Где же вы подхватили такую немыслимую, бессмысленную и глубокомысленную болезнь? — спросил доктор.

— В космосе, — сказала Алиса.

И рассказала доктору, что летела на чайной супербарже.

Доктор кивал головой, ахал, ужасался и умудрился сделать шестьдесят разных слов из слова «супербаржа». Из них самое простое было «жаба». Только прошу вас, не пытайтесь соревноваться с доктором, потому что он знает семь языков и такие слова, как «жерпа» и «рапуса», вам могут быть незнакомы.

— Редчайший случай, — сказал доктор, когда Алиса завершала свой рассказ. — И нелегкий. Так как насморка на нашей планете не наблюдалось уже много лет, придется искать новые пути. Кстати, ты как думаешь, слова «насморк» и «насмарку» — родственники или случайные знакомые?

— Я думаю, что они родственники.

— Вот я тебя и поймал! Ты же не знаешь, что значит — смарка!

— А вы знаете?

— Я знал, но забыл. Кажется, на языке пруиодов Сельвистака это слово обозначает «длинный загнутый книзу синий нос».

Доктор снова рассмеялся, а Алиса так и не поняла, он шутит или притворяется. Чтобы не запутаться окончательно, она спросила:

— А у вас есть капли от насморка?

— Ах, как вы наивны, принцесса! — воскликнул доктор. — Зачем нам капли, когда у нас есть лопаты, экскаваторы, саженцы, луковицы тюльпанов, семена для газонов, корм для воробьев и несколько тускарор.

— Тускарор?

— Не перебивай старших, ребенок! Откуда мне знать, что такое тускарора, если мне никто об этом не сказал.

— А я знаю, — сказала Алиса. — Это самая глубокая впадина в океане.

— В наших океанах нет впадин, — ответил доктор. — И лучше их не обижать. А то еще устроишь нам наводнение. Учти на будущее, в наших океанах есть только возвышенности!

— Хорошо, — согласилась Алиса, — давайте не будем говорить об океанах, но зачем вам лопата, чтобы лечить насморк?

— А вот это ты сейчас узнаешь, — ответил доктор и нажал на кнопку посреди своего стола.

Через несколько секунд дверь отворилась и вошла медсестра.

Алиса догадалась, что эта девушка медсестра, потому что на ней была белая шапочка с красным крестом, синий халат и пластиковые белые сапоги.

— Вы меня приглашали, доктор Ужнеболит? — спросила она.

— Я вас приглашал, медсестра Позаботя, — ответил доктор.

Алисе они показались детьми, которые придумывают друг дружке смешные клички.

— Пациент поддается лечению, — сказал доктор. — Но нам придется непросто. Готовьте бригаду.

Алисе стало неприятно. Кому нужна бригада, если у тебя простой насморк?

— Слушаюсь, доктор Ужнеболит, — громко произнесла сестра и вышла из кабинета.

А доктор обернулся к Алисе и сказал:

— Ты, наверное, удивилась моему имени. Так я тебе скажу — это вовсе не имя, а звание. Или скорее на-звание, а может даже, под-звание. Пока я учился в медицинском институте, меня называли Потерпитом и строго-настрого запрещали приближаться к пациентам, чтобы не навредить. Потом я поступил в ординатуру и там получил звание Ждиприеду. Когда я стал доктором, меня стали называть Самопройдет. И только через пять лет удачной работы я заслужил это высокое звание — Ужнеболит. Выше меня только наш профессор. И знаете, как его называют?

— Откуда же мне знать?

— Я скажу.

Но сказать доктор не успел, потому что Алиса почувствовала, что вот-вот чихнет. Она зажала себе нос, а доктор закричал:

— Только не это! Только не здесь! Только не сейчас.

Он подхватил Алису на руки и помчался к дверям.

Поэтому Алиса так никогда и не узнала, как надо называть здешнего медицинского профессора.

Доктор ногой распахнул дверь в сад.

Он бежал как от взрыва снаряда.

На середине газона он отпустил Алису, она упала, а доктор Ужнеболит тоже упал и покатился в сторону.

Алиса чихнула!

Доктор замер.

Земля вздрогнула. Отовсюду доносился низкий, страшный утробный гул.

Снова и снова по траве прокатывалась волна, и травинки клонились к земле.

Когда землетрясение кончилось, Алиса посмотрела назад.

В стене клиники появилась длинная кривая трещина. Крыша просела посередине.

— Ах, — прошептал доктор, садясь на газоне. — Такого зловещего, убийственного, грозного насморка у нас не наблюдалось ни-ког-да! Это супер-гипер-максинасморк.

— Ничего подобного, — возразила Алиса. — Самый обычный насморк. Каждый им болеет два раза в год.

— Несчастная крошка! — ахнул доктор. — Где же ты живешь? И почему ты до сих пор жива?

— Сама не знаю, — засмеялась Алиса.

— Медсестра Позаботя! — завопил доктор. — Вы меня слышите?

— Слы-шу, — донеслось изнутри дома.

— Чего же вы мешкаете?

— Ид-уууу!

Доктор поднялся и задумался. Потом приказал Алисе:

— Пациентка, попрошу никуда не двигаться.

А сам пошел к краю газона, где возвышался старый ветвистый дуб с таким толстым стволом, что в нем могла бы уместиться футбольная команда вместе с тремя судьями.

Доктор постучал по дереву стетоскопом, то есть трубкой, через которую доктора выслушивают своих пациентов, хотя это куда лучше умеют делать компьютеры.

И вдруг, к удивлению Алисы, в дереве образовалась черная щель, как раз достаточная для того, чтобы доктор вошел в нее.

Что доктор Ужнеболит и сделал.

Кора закрылась, и наступила тишина. Только пели птички и звенели кузнечики.

Алиса встала и подошла к дубу поближе.

На вид — дуб как дуб.

Вдруг послышался шум крыльев. Я бы сказал даже — грохот крыльев. И неудивительно, потому что с неба опустилась целая стая больших черных орлов с желтыми клювами и глазами. Они расселись на ветвях дерева, и ветви пригнулись под их тяжестью.

Орлы уставились на Алису желтыми глазами, словно хотели ее заклевать и искали место, где лучше начать клеваться.

И тогда Алиса поняла, что ей очень хочется убежать.

Конечно, лучше всего убежать бы с этой планеты. Но если это невозможно, то хотя бы подальше от доктора.

Конечно, ее поймают и снова начнут лечить, но почему бы не попробовать?

Ноги сами повели Алису прочь с поляны.

Она уже приблизилась к двери в дом, как дверь открылась ей навстречу и вышла медсестра в синем халате. Она несла в руке лопату.

— Не трясись, ребенок, — сказала она, — и не пытайся смыться. Мы тебя все равно догоним и обязательно вылечим. Ведь дело не только в тебе. Ты меня понимаешь?

Алиса ничего не понимала, но кивнула.

Но все же спросила:

— А зачем вам лопата?

— Чтобы лечить тебя, инопланетянка, — ответила медсестра голосом Серого волка, который изображает бабушку Красной шапочки. — А то ты весь наш мир погубишь.

Больше медсестра ничего не успела сказать, потому что кора дуба вновь разошлась и из дерева вышел доктор Ужнеболит.

Его лицо было краснее прежнего, хохолок на голове смялся, растрепался, один ус торчал вверх, а второй вбок.

— Ну и как, доктор? — спросила медсестра дрожащим голосом. — Есть надежда?

— Нелегко было прийти к модусу вивенди, — ответил доктор. — Но в конце концов здравый смысл победил. Мои рекомендации приняты. Действуем по шестому варианту. Желуди светлые, корни саженца полосатые.

— Вы гений, доктор! — Медсестра поднесла к губам свисток, висевший на золотой цепочке у нее на шее, откашлялась и дунула.

Раздалась пронзительная трель.

Орлы стаей взмыли с дуба, и дерево даже зашаталось.

Доктор шагнул к Алисе и сказал:

— Только не надо нервничать.

— Я не нервничаю.

— Я доктор, мне виднее. Ты очень нервничаешь. Лучше спой мне веселую песню моей юности.

— Но я не знаю веселых песен вашей юности.

— Как, ты не знаешь песню про гармошку и полотенце?

— Боюсь, что я ее не знаю.

— Я понял! — расстроился доктор. — Когда ее проходили в вашем классе, ты заболела свинкой.

— Может, вы мне напомните, о чем эта песня?

— К сожалению, я не учился в школе. Сразу из детского садика мама устроила меня в медицинский институт, где я и проучился двадцать три года.

— Ой, доктор, перестаньте шутить!

— Я неспособен к шуткам, — грустно ответил доктор.

На этот раз медсестра вышла не из двери, а показалась из-за угла больницы.

Она несла лопату наизготовку.

За ней шагали в ногу четыре медбрата. Все в белых фуражках с красными крестами.

Они тащили красные носилки, на которых лежало небольшое деревце. На ветках висели желтые желуди, а корни саженца были полосатыми.

За носилками шествовал медплемянник и держал в руке зеленую лейку, из которой при каждом шаге брызгала вода.

Замыкали процессию несколько медвнучат, которые волочили ведра с черноземом.

Когда вся процессия вышла на газон и остановилась в центре его, у клумбы, на которой ничего не росло, из дверей больницы выбежал большой мохнатый пес. Он тут же поднялся на задние лапы, и оказалось, что к его животу прикреплен большой барабан. Пес взял в лапы палочки и начал выбивать дробь.

Доктор Ужнеболит приложил пальцы к виску, отдавая честь этой процессии.

— Смотри, Алиса, — сказал он, — внукам расскажешь.

— Разрешите приступать к операции? — спросила медсестра.

— Одну минутку, — ответил доктор. — Ты же знаешь порядок!

Он присел на корточки перед клумбой, на которой ничего не росло, вытащил свой стетоскоп и принялся выслушивать клумбу, будто это был толстый круглый живот подземного чудовища.

Все остальные замерли и старались не шуметь. Даже пес перестал стучать в барабан.

Труднее всех пришлось Алисе. Когда долго стоишь и молчишь, насморк хватает тебя за нос со страшной силой.

Щекотание в носу стало невыносимым.

Алиса словно взорвалась.

Так громко она чихнула.

Клумба подпрыгнула, и обсыпанный землей доктор грохнулся на спину.

— Это издевательство! — воскликнула медсестра. — Ты что, хочешь окончательно погубить нашего доктора?

Медвнучата и медплемянники сбежались дружной толпой, чтобы помочь доктору подняться. Но они так шумели и мешали друг другу, что доктор продолжал лежать и стонать.

Медсестра разогнала всю семейку.

Доктор сел и сообщил ей:

— Результаты исследования клумбы положительные. Пульс нормальный, дыхание ровное, вернее, совсем отсутствует. Мне дали понять, что, чем скорее мы обезвредим эту гадкую и вредную девочку, тем скорее придет покой и порядок на нашу многострадальную планету.

Доктор встал на ноги.

Он вытащил из кармана халата голубой носовой платок. И поднял руку с платком, как судья, который намерен отправить в путь велосипедистов.

Он строго посмотрел на Алису, и той стало не по себе. Плохо, если от тебя собираются отделаться.

Медсестра подошла к клумбе и приподняла лопату, чтобы удобнее вонзить ее в землю.

У Алисы мурашки пробежали по спине.

— Давай! — закричал доктор.

Он взмахнул платком.

Медсестра начала быстро копать яму. Только земля летела во все стороны.

— Держись, Алиса! — сказал доктор. — Осталось немного потерпеть, и станет лучше. Тьма всегда сгущается перед рассветом.

Медсестра выкопала яму за три минуты.

— Ну и как? — спросила она.

— Отлично! — ответил доктор.

— Приступить к посадке! — приказала медсестра.

Пес снова принялся стучать в барабан.

Медбратья подняли с носилок саженец дуба и, держа его вчетвером, поставили в яму.

Медвнучата принялись сыпать в яму чернозем, а медплемянник ждал поодаль, чтобы полить саженец из лейки.

«Ну и что? — хотела спросить Алиса. — Зачем вы все это делаете?»

Но она не спросила, потому что ее опередил доктор.

— Как самочувствие, пациент? — спросил он. — А ты шмыгни носом, шмыгни, не стесняйся, здесь все свои, все медики.

Алиса шмыгнула и сказала:

— Кажется, мне лучше. Я уже могу дышать носом.

— Вот именно! — обрадовался доктор. — Наша медицина — лучшая в Галактике.

Медсестра проверила, хорошо ли посадили дубок.

Потом доктор подошел к дубку. Он позвал Алису.

— Ну и как? Нравится тебе наше лекарство? — спросил доктор.

— Нравится. А почему это дерево называется лекарством?

— А потому что ты уже выздоровела. Можешь выкинуть на помойку свой носовой платок.

И в самом деле — следа от насморка не осталось!

— Если это вы сделали, — сказала Алиса, — значит, у вас и на самом деле замечательные лекарства.

— Тогда пошли пообедаем, — сказал доктор. — Я страшно проголодался.

Алиса согласилась с доктором. Она тоже проголодалась. Пока у нее был насморк, есть не хотелось, а сейчас — даже кастрюлю супа бы съела, а как вы знаете, ни один нормальный ребенок добровольно суп есть не будет. Когда я был маленький, то мама говорила: «Надо обязательно есть суп, это полезно!» А когда я отказывался, она добавляла: «Не могу же я тебя одними сосисками кормить!» Как вы понимаете, я любил сосиски и не любил суп.

Стол был накрыт в саду в тени яблони.

— Как ты относишься к блинам со сметаной? — спросил доктор.

— Отлично отношусь.

Тут же к столу подошла медсестра, только она уже переоделась в нормальное платье. Она несла миску, в которой целой горой лежали горячие блины. За ней шли два медбрата. Первый нес миску со сметаной, а второй — масло и большую банку варенья, которое пахло земляникой так сильно, что Алиса чуть было не вырвала банку из его рук.

— Погоди, — сказал доктор Ужнеболит. — Сначала спой.

— Но я не знаю ваших песен!

— Спой земную песню, только погромче. Я тебя прошу и даже умоляю.

Из-за куста выскочила собака. Она встала на задние лапы. В передних она держала гитару.

Алиса не очень хороший певец, но нельзя же отказать хозяевам дома, которые тебя вылечили от ужасной болезни.

— Вы хотите что-нибудь современное, — спросила Алиса, — или вам спеть старинную песню?

Доктор ответил не сразу. Как будто прислушивался.

Потом решительно ответил:

— Что-нибудь горячее, мексиканское! Мы слышали о таком народе, который пляшет и поет.

Алиса было удивилась, ведь отсюда так далеко до Земли!

Но собака, которая уже начала играть на гитаре, негромко сказала:

— Ничего удивительного. К нам привозят мексиканские сериалы. Поэтому мы с интересом следим за жизнью дона Хуана с сеньорой Хуанитой.

Алиса не сразу вспомнила мексиканскую песню. Не так уж часто ей приходится петь, а уж мексиканские песни совсем редко. Но потом она вспомнила, что, когда она была маленькой, домашний робот Поля укачивал ее песней «Кукарача», которая совершенно не годилась в колыбельные, зато нравилась всем роботам.

— «Ах, кукарача!» — начала она, и собака тут же подхватила песню на гитаре, а стая черных орлов спустилась на ветки деревьев и стала покачиваться на ветвях.

Когда Алиса кончила петь, с яблони посыпались небольшие красные яблоки.

— А теперь ешь блины, — сказал доктор.

Но есть было трудновато, потому что орлы тоже стали петь «Кукарачу».

— Не обращай внимания, — сказал доктор. — Наша жизнь имеет преимущества, но и недостатки. Не бывает же, чтобы все было хорошо.

При этих его словах птицы перестали петь и, шумно ударяя крыльями по воздуху, понеслись к облакам, собака перестала играть на гитаре и скрылась в кустах, а солнце зашло за тучу.

Стало темнее. Собирался дождь.

— Доедай быстрее, — попросил доктор, — и пошли в дом.

Алиса положила на тарелку еще три блина и полила их сметаной.

— Скорей! — приказал доктор. — Будет дождь. Она, видите ли, обиделась!

— Кто обиделся? — Алиса уже устала от этих загадок.

— Планета. Не стоило мне о недостатках говорить.

Они только успели войти внутрь больницы, как по стеклам застучали капли дождя.

Алиса доедала блины в кабинете доктора.

Сам доктор стоял у окна, смотрел на газон, на дубок, только что посаженный медсестрой, и напевал себе под нос: «Ах, кукарача, ах, кукарача…»

— Доктор Ужнеболит, — спросила Алиса. — Скажите, а как вы мой насморк вылечили?

— Просто посадили дубок, вот насморк и прошел.

— Я ничего не понимаю, — сказала Алиса. — Может, я совсем глупая стала. А то получается, в огороде бузина, а в Киеве дядя.

— Красиво говоришь, но загадочно, — сказал доктор. — Я не знаю, что делает твой дядя в Киеве. Что такое огород — я слышал, там морковка растет, а что в Киеве растет?

— Арбузы, — сказала Алиса.

— А что такое арбузы?

Алиса не стала дальше объяснять, а сказала:

— Расскажите мне про насморк, и тогда я вам расскажу про арбузы.

— Что ж, справедливо, — ответил доктор. — Ведь сколько планет, столько проблем. Маленькая планетка — маленькая проблемка, а большая планета — жуткая проблема.

— А вы?

— А мы — средних размеров планета. Даже, скорее, небольшая. Хотя и население у нас относительно небольшое. Редкое, можно сказать, население. Правда, раньше было иначе.

И доктор Ужнеболит грустно вздохнул.

— Через шесть минут дождик кончится, — сказал он наконец. — Тогда можешь пойти погулять.

Алиса удивилась:

— Откуда вы знаете, что дождь кончится через шесть минут?

— Потому что, когда планета нами недовольна, она устраивает десятиминутный дождик или еще какую-нибудь мелкую пакость.

— Так не бывает, — засмеялась Алиса.

— У нас все не как у других, — сказал доктор.

Алиса решила не перебивать больше доктора, а то он никогда не раскроет тайны этой планеты.

— Наша история, — сказал доктор, — насчитывает не так много лет. Наши предки прилетели сюда двести лет назад. Они построили города, заводы, дачи и плотины, стали охотиться на оленей, делать сумки из крокодиловой шкуры и гребенки из черепах. Все как у людей!

Тут уж Алиса не выдержала.

— Я с вами не согласна, — сказала она. — На цивилизованных планетах теперь охраняют природу. Потому что человек — это часть природы, и если он загубит речки и моря, то и сам умрет.

— Твоими бы устами да мед пить, — сказал доктор. — Только я думаю, что на твоей Земле не сразу до такой умной мысли дошли.

— Еще как не сразу! — согласилась Алиса. — Некоторые животные умерли, а озера отравились до самого дна.

— То же самое случилось на Унионе, — сказал доктор. — Но у нас все это кончилось куда хуже. Люди начали болеть. И особенно сильно они болели в тех местах, где плохо обращались с природой. А потом начались страшные эпидемии. И против них нельзя было отыскать лекарств. Люди умирали, их становилось все меньше… — Тут доктор замолчал, потом горько вздохнул и добавил: — Мой папа тоже умер. Он был шахтером, и они рыли глубокую шахту к центру нашей планеты, чтобы вытащить оттуда алмазы и золото. И тут порода сжалась, и всех наших шахтеров завалило. Стали рыть другую шахту — и там случилось то же самое. А в третьей шахте уж никто не захотел работать. Шахтеры стали говорить, что сама планета не хочет, чтобы люди так с ней обращались. И еще шахтеры стали рассказывать, что они слышали под землей странные голоса, будто сами скалы пытались что-то сказать людям.

— Это сказки? — спросила Алиса.

— Это не сказки и даже не галлюцинации, — ответил доктор. — Но мы сначала не сообразили, что же происходит. Мы продолжали жить как прежде, только очень сердились на природу. Построим мы плотину, загубим реку, и тут же начинается страшное наводнение, плотину уносит в море, река выходит из берегов и затопляет город…

— Ой, — сказала Алиса. — Я догадалась! Это живая планета!

— Правильно, — ответил доктор. — Вот видишь, ты догадалась, а мы думали, что это самая обыкновенная планета. И продолжали ее мучить.

— А когда же вы догадались?

— Как-то начали мы взрывать скалы, чтобы проложить дорогу. И вот оказалось, что у всех рабочих, которые там трудились, и у всех людей, которые жили по соседству, после взрывов пропал слух. Все оглохли. А потом был еще случай — начали рубить лес на перевале, и у всех лесорубов заболели колени так, что они из дома выйти не могли.

— Почему же планета раньше вам ничего не сказала? — спросила Алиса.

— Она же не человек, — сказала медсестра, которая стояла у дверей и все слышала. — Она как бы спала… и только когда ей стало очень больно, она проснулась.

— Даже тогда мы не догадались, — сказал доктор. — Ну как догадаешься, что планета защищается… Ведь другие планеты не защищаются.

Алиса подумала, что, наверное, доктор не совсем прав. Планета такая большая и так отличается от людей, что мы можем и не догадаться, что она защищается от нас. А если дождик пошел, неужели это планета плачет? А если ветер подул, неужели это планета вздохнула? А может, все планеты живые? Только не всем приходится воевать с людьми, которые там живут.

— Мы догадались, — сказала медсестра, — когда случился потоп.

— У вас был потоп?

— Особенный потоп. Мы в нем сами виноваты.

Доктор взмахнул руками и запел:

Супертанкер «Тамерлан»
Вез мазут из дальних стран,
Налетел на крейсер «Вольный»,
Раскололся пополам.

Медсестра дождалась, когда доктор допел куплет, и подхватила:

— Все море было залито мазутом. На много миль разлилась тонкая пленка. Под ней задохнулись миллионы рыб. Птицы тоже погибли.

— И вдруг во всем мире наступила зловещая тишина! — сказал доктор. — И в этой тишине посреди океана поднялась волна высотой в двадцатиэтажный дом и помчалась к берегу. Люди успели только увидеть зеленую стену воды, как она обрушилась на порт, на город и на окрестные поселки. Почти никто из жителей города не успел спастись. Какое счастье, что за день до этого моя мама взяла меня в горы к тете Магде! Представляешь, мы вернулись обратно — города нет. Мама сначала подумала, что мы сошли с поезда не на той станции. Но оказалось, что дальше нет ни станций, ни рельсов.

Все замолчали. Алиса тоже молчала и ждала, когда же доктор и медсестра кончат переживать и расскажут, чем закончилась эта ужасная история.

А они обернулись к стене. На стене висел портрет мальчика.

Мальчик был очень рыжий, весь в веснушках, глаза у него были зеленые, как трава. Он улыбался.

— Кто это? — спросила Алиса.

— Это Василий дель Базилио, наш президент, — сказала медсестра.

Тут в коридоре послышались громкие шаги, дверь в кабинет распахнулась, и в кабинет вошел, а вернее, вбежал человек, который, судя по всему, не умел ходить медленно.

На вид ему было лет шестнадцать. А может, чуть больше. И он во всем был похож на мальчика, изображенного на портрете. Он был такой же рыжий, веснушчатый и зеленоглазый.

— Привет! — воскликнул он. — Здравствуй, Алиса.

— Здравствуйте, наш президент, — сказали хором доктор и медсестра.

В окне показались рожицы медвнучат, которые стали кричать:

— Да здравствует наш президент Вася!

Президент протянул Алисе руку и сказал:

— Официально меня называют Василием дель Базилио, но на самом деле я остался в сердце тем же Васей, что и пять лет назад, когда я догадался, как люди могут помириться с планетой. Тебя вылечили?

— Да, спасибо, — сказала Алиса.

Президент Вася уселся на стул и попросил всех остальных тоже садиться.

— А вы один ходите? — удивилась Алиса. — Сколько мне приходилось видеть президентов, они все водили за собой охрану.

— От кого же меня охранять? — удивился Вася. — Может, только от учительницы химии, которая меня невзлюбила и на той неделе поставила мне сразу три двойки.

— А вы учитесь? — удивилась Алиса.

— Если мне пятнадцать лет, то приходится учиться. Мне, конечно, хочется отменить все школы, но тогда все догадаются, что я не настоящий мудрый президент, а простой мальчишка, да еще и лентяй.

Все засмеялись, а громче всех смеялся президент планеты.

— Доктор Ужнеболит, — спросил президент. — А у вас компот остался?

— Ох, — вздохнул доктор. Он был расстроен, но пошел к высокому белому шкафу и достал оттуда большую трехлитровую банку с черешневым компотом.

— Вы не думайте, что мне жалко, — сказал доктор. — Но у меня так мало его осталось, а черешня уже сошла.

— Видишь, Алиса, — сказал, улыбаясь, президент, — с кем мне приходится жить и работать. А ведь доктор Ужнеболит — не самый плохой из моих подданных. Я думаю, что мне надо будет ввести монархию, объявить себя королем и ввести смертную казнь и даже каторгу.

— Твои шутки, Василий, мне иногда надоедают, — сказала медсестра. — Я серьезно поговорю с учительницей. Может, тебя придется оставить на второй год.

— Познакомьтесь, — сказал президент. — Это моя тетя, потому что в остальном я остался сиротой.

Они стали пить компот, который оказался очень вкусным, а президент Василий дель Базилио рассказал Алисе, как он стал президентом.

— Это случилось, — сказал он, — после того, как я разгадал тайну планеты и даже с ней подружился. Но сначала я стал сиротой, потому что мои папа и мама погибли во время морского потопа. И я был очень зол на планету, которая так жестоко губит людей. Меня отправили к прадедушке, который жил в горах. В той деревне жило несколько стариков, которые за свои сто лет ни разу ничем не болели. Я стал их спрашивать, наверное, вы пьете козье молоко и едите овечий сыр? Ничего подобного, ответили мне старики, мы пьем что придется, но чаще всего пиво и кофе без молока, едим чего захотим, даже ездим в соседние деревни в гости. Я тогда спросил стариков, чем же они отличаются от других людей. А они мне ответили — лесом!

Доктор повторил:

— Лесом!

— Это же надо, — сказала медсестра. — Ну и племянник у меня! Сразу задал самый главный вопрос. И получил самый главный ответ.

— И тогда старики повели меня в лес. Лес начинался сразу за деревней, на месте, где еще недавно была пустошь. Лес был молодой, просторный и веселый. На ветвях деревьев пели птицы, а под деревьями росли рыжики и земляника.

— Я там была, — сказала медсестра. — И подтверждаю слова моего племянника. А теперь такие леса растут у каждого города.

— Подожди, тетя, — остановил ее президент. — Не путай. Дай мне все рассказать Алисе по порядку. Хоть Алиса и великая путешественница, ей не все известно. Я хочу, чтобы она в своих записках обязательно упомянула о нашей планете Унион. Наверняка у других народов бывают такие же проблемы. Пускай учатся.

— Пускай учатся, — согласился доктор.

— Оказалось, что еще до моего приезда, а можно сказать, совсем давно, у одного из стариков, у дяди Мухтаба, заболела нога. И он подумал, дай-ка я посажу за деревней дерево, а то ноги совсем отнимутся и мне уже никогда не посадить дерева. Так он и сделал. Пошел на пустошь и посадил дерево. Нога тут же прошла. Посмеялся старик, который тогда еще не был стариком, и рассказал об этом своему соседу. А у соседа голова болела, спать не мог. Вот сосед и посадил ореховый куст. Голова тут же прошла. С тех пор все жители этой деревни ухаживали за своим лесом. И стоило кому-то заболеть, он сажал еще одно деревце.

— Все не так просто, — вмешалась тетя-медсестра. — Старики узнали, что теперь они тоже связаны с жизнью своего леса. Однажды пришли туда туристы, разожгли костер, стали рубить молодые деревца, чтобы сделать колышки для палаток. А у стариков в деревне тут же началась эпидемия чесотки, коклюш, лихорадка… Они догадались, что случилась беда с лесом. И кинулись туда. Кинулись, а в лесу безобразничают туристы. И тогда старики догадались, что мало посадить дерево, его еще надо беречь.

— Должен сказать, что я был неглупым мальчишкой, — сказал президент. — И я задумался, может быть, это сама планета хочет нам сказать: давайте дружить! Давайте заботиться друг о друге. Но, конечно, я был тогда еще почти обыкновенным мальчиком. Я начал думать, но потом побежал играть в футбол и не додумал до конца.

— Вскоре нашего Васю отдали в детский дом, — сказала медсестра.

— Вскоре меня отдали в детский дом, — согласился президент Василий дель Базилио. — Это был самый обыкновенный детский дом. Он стоял за городом. И у нас в детском доме был класс глухонемых детей. Как я приехал в детдом, то увидел, что вокруг него все забросано консервными банками, обертками от сникерсов и памперсов. Мне стало противно смотреть на это безобразие. Я пошел к директору и говорю: почему мы живем в такой грязи? А директор мне говорит — денег нет, чтобы дворников нанимать. А я говорю — позовите детей, дети сами все сделают. А директор только смеется. Ну ладно, думаю. Пошел я по палатам, поднимаю ребят и говорю им: кто хочет получить велосипед, кто хочет исполнения небольшого желания, пойдет с утра на большую уборку. Некоторые посмеялись надо мной, некоторые задумались. Ведь я умею людей уговаривать, иначе как бы мне стать президентом целой планеты уже в тринадцать лет? И два года продержаться на посту, который хочется получить многим взрослым.

С рассвета я вывел детей на большую уборку. Мы вырыли ямы для мусора, мы собрали все бутылки и бумажки, мы сделали клумбы и грядки для цветов, мы даже очистили от гадости пруд на территории нашего детского дома. И я должен сказать: до того момента три дня лил холодный дождик, а когда мы начали трудиться, вышло солнце. И больше того, оно не заходило, пока мы не кончили работать, и висело точно над головой.

— Другими словами, — добавил доктор, — планета перестала вращаться, чтобы детям было удобнее работать. Это ненаучный факт, но факт.

— Так и было, — сказал президент Василий, — и я должен признать, что постепенно, один за другим к нам присоединялись преподаватели, даже бухгалтер и истопник. Только директор не сдался и остался сидеть в своем кабинете. Наконец мы оглянулись вокруг и поняли — все убрано, все чисто, все замечательно. И мы увидели сказочное зрелище: на вскопанных нами грядках и клумбах у нас на глазах появились зеленые ростки. И начали распускаться цветы.

— А когда вы вернулись в дом… — поторопила рассказчика Алиса, — что там было?

— Как и договаривались, — засмеялся Василий дель Базилио. — У каждой кровати стояло или лежало то, что воспитанник детдома хотел получить. Или велосипед, или ролики, или новая фуражка, или кроссовки — каждому по желанию. И кто это мог сделать?

— Ты подумал, что директор, — подсказала медсестра.

— Я сомневался, что это мог сделать директор, он был слишком плохим человеком. Но надо было проверить. Я пошел к директору и спросил его, подарил ли он нам по велосипеду? Директор начал на меня кричать и выгнал из кабинета. И я понял, что он ни при чем. Да и воспитатели подтвердили. Они тоже получили от кого-то неплохие подарки, но точно знали, что не от директора, который скорей лопнет, чем сделает что-нибудь для других.

— Ты понимаешь, откуда были подарки? — спросила медсестра.

— Я думаю, что эти велосипеды подарила планета, — сказала Алиса. — Я бы на ее месте поступила точно так же. Но только я не понимаю, откуда планета взяла велосипеды.

— Молодец, Алиса! — воскликнул юный президент. — Я не сразу догадался, что планета не умеет делать велосипеды и кроссовки. Конечно же они пропали со склада! Но хитрая планета не хотела, чтобы у меня или детдомовцев были неприятности. Она лишила кладовщиков памяти на тот день. И все обошлось.

— А помнишь, президент говорил, что в детдоме был класс глухонемых детей? — спросил доктор Ужнеболит.

— Ах, да! Совсем забыл сказать: той же ночью, когда все наконец-то накатались на велосипедах и роликах и заснули, вдруг мы слышим — где-то рядом поет хор.

Мы вскочили, побежали на лужайку перед домом. И видим. Стоят глухонемые ребята и поют хором песню: «Нам нет преград, ни в море, ни на суше, нам не страшны ни льды, ни облака…»

И доктор Ужнеболит, который знал все стихи и песни, потому что это помогало ему составлять кроссворды, подхватил:

Лучше ребят
Настойчивых и дружных
Ты не найдешь
Нигде и никогда!

— А над лужайкой, на которой стояли и пели глухонемые ребята, летали черные орлы и кидали им в руки сладкие сливы, — сказал Василий. — И вот тогда, когда все кричали: «Ах, какое чудо!», я понял, что никакого чуда нет. Просто планета Унион более живая, чем другие планеты. И когда ей больно, она делает больно людям, которые в этом виноваты. А когда ей хорошо, она говорит спасибо.

— Планета оказалась лучше людей, — сказала медсестра. — Она не стала нам мстить. Как только она поняла, что мы хотим жить с ней дружно, она стала нам помогать.

— Ясно, — сказала Алиса. — С тех пор вы стали думать, прежде чем делать.

— Ура, Алиса! — воскликнул президент Василий дель Базилио. — Я могу тебя взять в вице-президентки. Ты быстро и правильно думаешь. Да, мы стали рассуждать, прежде чем делать. Но оказалось, что не все так просто. Без помощи планеты нам бы никогда не справиться.

— Когда пришел мальчишка, — сказал доктор, — да еще рыжий! и стал всех учить, то многие взрослые, солидные люди закричали, что он глупый хулиган, которого надо выслать с планеты.

— Чаще всего это были те люди, которым было невыгодно дружить с планетой, — добавила медсестра. — Это были директора заводов, которые отравляли воздух, это были браконьеры, которые уничтожали рыбу, это были торговцы ценными породами дерева… Оказалось, что таких людей немало!

— Но в конце концов мы победили! — сказал Василий дель Базилио. — Меня избрали в президенты, и мы забыли, что такое опасные болезни и стихийные бедствия. Конечно, бывает, кто-то из нас недоволен, а то и планета обидится. Но мы всегда можем договориться. Планета, дружище, подтверди!

И в ответ на просьбу президента в раскрытое окно влетела большая золотая бабочка и села на плечо Васе.

Вася погладил бабочку по голове, и она засвистела, как маленькая птичка.

Алиса теперь поняла, почему ее насморк вызвал здесь такую тревогу. Ведь планете было страшно, когда Алиса чихала, и она вздрагивала от неожиданности. А что значит, когда планета вздрагивает? Это значит, что происходит небольшое землетрясение.

Алиса догадалась, почему доктор уходил внутрь большого дуба — он советовался с планетой, как лучше вылечить Алисин насморк. А потом медсестра, медбратья, медплемянник и медвнучата посадили дубок — и тут же Алиса выздоровела. Значит, это было правильное лечение!

И как бы угадав, о чем она думает, доктор Ужнеболит сказал:

— Нам оказалось не так легко справиться с твоим насморком. Болезнь для нас необычная, случай тяжелый… пришлось подумать!

Президент Василий встал и протянул Алисе руку.

— Рад был познакомиться. Мне пора возвращаться в мою контору. У меня немало работы, к тому же и в школу надо ходить, и спортом заниматься.

Алиса с медиками пошла проводить президента.

Его ждала повозка, запряженная вороной лошадкой.

— Конечно, у нас есть автомобили и самолеты, — сказал президент, — но я предпочитаю экологически чистый транспорт.

Он взобрался на облучок, взял в руки поводья, но в этот момент сверху опустился серый вертолет. В нем открылся люк, и оттуда высунулось злое лицо усатого мужчины в черной шляпе.

— Ты узнаешь меня? — воскликнул усач, стараясь перекричать шум вертолетного мотора. — Посмотри на меня! Пришел твой последний час!

— Ой! — воскликнула медсестра. — Это директор детского дома! Он был соперником нашего Васи на президентских выборах!

Директор направил на Васю ствол гранатомета.

Вася не стал терять время даром и крикнул лошадке, чтобы не задерживалась.

Алисе показалось, что он не успеет ускакать. Да и как на лошади убежишь от вертолета!

Но в этот момент могучий черный орел спикировал с неба и грудью ударил по гранатомету.

Ствол гранатомета повернулся кверху, и выстрелом разнесло винт вертолета.

Орел упал на землю.

Вертолет пролетел еще несколько метров и тоже рухнул вниз.

Ослепительный столб огня поднялся на том месте.

Президент соскочил с повозки и побежал к упавшему вертолету.

Доктор догнал юношу и крепко его схватил.

— Это опасно! — кричал он. — Не смей, Вася!

Они покатились по земле.

Когда Алиса подбежала к ним, Василий горько плакал.

— Я уйду из президентов, — повторял он. — Я не хочу, чтобы погибали люди.

— Никуда ты не уйдешь, — сказала медсестра. — Мы и планета очень на тебя надеемся.

Алиса подошла к орлу, который пожертвовал собой, чтобы спасти Васю. Ей было ясно, почему президенту здесь не нужны охранники и телохранители.

Орел был жив.

Алиса осторожно подняла его голову, положила себе на колени и погладила.

— Пииить, — сказал орел.

Медвнучата уже несли чашку с водой.

* * *

На следующий день доктор Ужнеболит взял Алису с собой в полет над планетой.

Полетели они на воздушном шаре.

Планета, конечно же, догадалась, что Алиса с доктором хотят побольше увидеть. Поэтому в небе не было ни облачка, ветер был теплый и попутный. Если внизу не было ничего интересного, то шар несся со скоростью самолета, а когда появлялось на что поглядеть, то ветер стихал и шар еле плыл над городом, озером или островами в океане.

Они посмотрели на горы, реки, поля, потом вылетели к берегу моря. Там Алиса увидела город, который несколько лет назад был разрушен громадной волной. После этого страшного бедствия его не стали восстанавливать, а вместо него вдоль берега построили несколько городков. Эти города состояли из небольших белых домиков, окруженных садами и виноградниками. Они были такими чистыми, что даже сверху было ясно, что их жители даже бумажек не кидают на мостовую.

— Интересно, — сказал доктор Ужнеболит, — что море кормит жителей этого города свежей рыбой. Вон видишь на берегу бассейн? Море каждый день выкидывает туда столько рыбы, сколько нужно жителям города на обед.

Тут шар пошел вниз и замер над самой водой.

Алиса удивилась: почему планета так сделала? Что она хочет показать?

И скоро поняла, в чем дело, — оказывается там, внизу, шли соревнования. Дети верхом на дельфинах неслись к скалам, торчащим из воды. А на берегу шумели, кричали и веселились их болельщики — родители и друзья. И никто за детей не боялся.

Вечером доктор привез Алису обратно, и она решила погулять.

Скоро она вышла на берег озера.

Было тепло и тихо.

Солнце уже село. Далеко-далеко пел соловей.

Алиса подумала: наверное, все планеты живые. Но не как люди, а по-своему, по-планетному. Только люди не всегда это понимают, а планеты не всегда умеют или хотят в этом признаться.

И бывают из-за этого трагедии. Иногда люди уничтожают планету — на ней ничего не остается живого. Но тогда и люди погибают. Ведь планеты защищаются, как могут. Хорошо еще, что здесь, на Унионе, люди вовремя спохватились.

Вдруг Алиса услышала шорох.

Из густых кустов, что росли повыше на откосе, выскочила кенгуру. Она в два прыжка оказалась возле Алисы.

Кенгуру запустила лапу в карман на своем животе и вынула оттуда книгу. Книга была старая, потрепанная.

Кенгуру протянула Алисе книгу, а сама уселась неподалеку.

Алиса раскрыла книгу.

На первой странице было написано:

М. Ю. Лермонтов

СТИХОТВОРЕНИЯ

— Спасибо, — сказала Алиса. — Я эту книгу уже читала.

Над ней пролетела чайка.

— Читай! — крикнула чайка пронзительным голосом.

Из моря высунулась голова кита. Кит тоже хотел послушать стихи Лермонтова.

Алиса увидела, что одна из страниц заложена зеленым листом.

Она раскрыла книгу на этой странице. Там было напечатано стихотворение «Парус». Очень красивое стихотворение.

Уже стемнело, и Алиса приблизила книгу к самым глазам. Как жаль, подумала она, что я не помню его наизусть. Даже стыдно перед этой планетой.

— Темно, — сказала Алиса. — Давайте я вам утром прочитаю.

Кенгуру отрицательно помотала головой.

И тут начало светать.

Алиса увидела, как в том месте, где опустилось Солнце, разгорается розовое небо.

И вдруг над морем показался край Солнца.

Еще минута — и солнце вновь взлетело на небо.

Заблестели искры на верхушках волн, запели птицы, которые решили, что уже наступило утро.

— Ну, ты молодец! — рассмеялась Алиса.

Она стала читать стихотворение:

Белеет парус одинокий
В тумане моря голубом.
Что ищет он в стране далекой?
Что кинул он в краю родном?
Играют волны — ветер свищет,
И мачта гнется и скрипит…
Увы! Он счастия не ищет
И не от счастия бежит!..

Когда Алиса кончила читать, загудел ветер, и деревья захлопали ветками, словно стучали в ладоши.

Солнце медленно опустилось обратно в море, птицы замолкли, кенгуру протянула лапу и взяла у Алисы книгу.

Алиса пошла к дому доктора.

Перед ней летели стаей светлячки, чтобы освещать дорожку, а кукушка куковала без передышки до самого дома.

Сто двадцать шесть раз!

В кабинете доктора горел свет. Он сидел за столом и писал.

Он услышал, что Алиса вернулась, и спросил:

— Алиса, ты не брала случайно книжку стихотворений Лермонтова? Я ею очень дорожу. Мне ее подарила мама по случаю благополучного окончания третьего класса.

Алиса не успела ответить, потому что в открытом окне кабинета появилась лапа кенгуру с зажатой в ней книгой стихов.

Лапа положила книжку на стол.

— Спасибо, дружок, — сказал доктор, который не видел кенгуру, — ты никогда не догадаешься, чем мне так дорога эта скромная книжка. А дорога она мне тем, что именно благодаря ее стихотворению я придумал свою первую шараду. Хочешь послушать?

Алиса и ответить не успела, как доктор уже начал читать шараду вслух:

— Мое первое — лес, а второе:
Ваш покорный слуга в том лесу.
Что воскликнет он, встретив лису, —
Это третий мой слог. А все вместе —
Небольшая поэма о чести.

Доктор Ужнеболит перевел дух и замолчал. Он, видно, ждал, что Алиса попытается разгадать шараду, у нее ничего не получится и она прибежит к нему за помощью.

Алиса, как и вы, мой дорогой читатель, разгадала шараду в первые две минуты. Но не спешила с ответом.

— Ну что, что? — спросил доктор. — Почему задумалась? Неужели не догадываешься?

— Почему не догадываюсь, — возразила Алиса, — очень даже догадалась. Только не знаю, какой приз.

— Зачем тебе приз? — удивился доктор. — Ты сама приз!

— Тогда не буду разгадывать.

— Это что же получается? Неужели на Земле все дети такие испорченные?

— И еще хуже бывают, — сказала Алиса.

— Значит, не догадалась?

— Почему не догадалась? Первый слог — «бор». Второй слог — «один». Потому что вы в лес один пошли, а когда увидели лису, то сказали: «О». А все вместе это поэма Лермонтова «Бородино». «Скажи-ка, дядя, ведь недаром Москва, спаленная пожаром, французам отдана?»

— Ну вот, — расстроился доктор. — Ты, наверное, подслушала, когда я репетировал.

— Но меня же не было на вашей планете! — воскликнула Алиса.

— Не знаю, не знаю, я уже давно ничего не знаю! Ты всегда могла сговориться с планетой, и вы замыслили какую-нибудь каверзу. Ложись спать, Алиса, — сказал доктор. — Некогда мне с тобой рассусоливать. Я обещал к завтрашнему дню в детскую газету придумать кроссворд про насекомых. А это нелегкая работа.

— Сейчас иду, — сказала Алиса. — Только я хотела задать один вопрос.

— Задавай. И попрошу быстрее.

— Как там Василий дель Базилио, ваш молодой президент? Он справляется с работой?

— У него неприятности. Он подал в отставку, — сказал доктор.

— Что случилось?

— Он опять получил двойку по химии. И решил, что недостоин управлять планетой, если им недовольна учительница.

— И что же?

— Парламент не принял отставку президента, но вынес ему строгий выговор. И самое последнее предупреждение. Это чуть было не кончилось трагически.

— Что же случилось?

— Президент страшно расстроился, потому что последнее предупреждение парламента означает, что президенту до конца недели запрещено есть мороженое. И тогда планета…

— Она что-то сделала с учительницей?

— К сожалению, ты, Алисочка, права. Куда-то делись сразу три ступеньки из лестницы, по которой спускалась учительница химии, и она провалилась на этаж ниже.

— И разбилась?

— Президент Василий дель Базилио подозревал, что так может случиться. Он успел подхватить учительницу на нижнем этаже. Учительница отделалась испугом, а президент синяками. Только прошу тебя — никому ни слова! Это государственная тайна.

— Понимаю, — согласилась Алиса. — И в самом деле, несерьезно, когда президент планеты ловит учительниц химии. А что сказала учительница?

— Учительница велела президенту завтра с утра прийти на дополнительные занятия. Поэтому пришлось отложить совещание по сельскому хозяйству и прием делегации писателей с планеты Паталипутра.

Алиса улыбнулась и пошла спать.

Алиса в Гусляре

Перед зимними каникулами учительница истории Каролина Павловна спросила:

— Где и когда вы хотите побывать?

— Я хочу познакомиться с Александром Македонским, — сказал Паша Гераскин. — Может, он меня в поход возьмет.

— А я хотел бы участвовать в открытии Америки, — сказал Аркаша Сапожков, человек серьезный и отличник.

— А ты, Алиса Селезнева?

— А мне хочется побывать в двадцатом веке, — ответила Алиса. — Сто лет назад.

— Она хочет увидеть запуск первого космонавта, — сказала Маша Белая.

— Нет, — возразила Алиса. — Мне надо побывать в городе Великий Гусляр в конце двадцатого века.

— Я никогда не слышала о таком городе, — удивилась Каролина Павловна.

— Этот город придумал писатель Кир Булычев, — сказала Алиса. — Я читала очень смешные рассказы о жителях Гусляра. Вы знаете, что в Великом Гусляре пришельцы из космоса появились раньше всех других мест? А житель города Корнелий Удалов — галактическая знаменитость.

— Если этот город придумал писатель, — сказала Каролина Павловна, — может, его на самом деле и не существует?

— Вот это мне и надо проверить, — сказала Алиса.

После Алисы говорили другие ученики, и в конце концов Каролина Павловна сказала, что завтра все могут прийти в Институт времени и отправиться на два дня в прошлое — каждый куда хочет. При условии, что все себя будут хорошо вести, ничего не трогать и не брать в свое время.

Так Алиса Селезнева, девочка из будущего, попала в наше с вами время и оказалась на окраине города Великий Гусляр ранним утром, когда почти все еще спали.

Она вышла на набережную реки Гусь и решила погулять по ней, пока горожане проснутся.

Вдруг над ее головой появилось что-то темное и круглое. Алиса подняла голову и увидела, что это — инопланетная летающая тарелочка. Ну вот, подумала Алиса, начинается. Не успела я приехать в Великий Гусляр, как вижу пришельцев.

Алиса помахала тарелочке рукой и пошла дальше, к городскому парку, который раскинулся на высоком берегу.

И вот когда она шла по аллее парка, ее схватили сзади за локти железными пальцами.

Оказалось, что это — роботы. Довольно старой конструкции, потрепанные и исцарапанные.

— Ты здесь живешь, девочка? — спросил один из роботов.

— На глупые вопросы я не отвечаю, — сказала Алиса.

— Ничего, — сказал второй робот. — Сейчас доберемся до нашего боевого корабля, заговоришь по-иному!

Они подхватили Алису на руки и понесли ее прочь от города.

Минут через пять они остановились в кустах. Там стояла инопланетная летающая тарелочка.

— Залезай! — приказал первый робот.

— Зачем?

— А затем, что тебя никто не спрашивает. Не полезешь — будем мучить и колотить, пока добровольно не полезешь.

Роботы крепко держали Алису, и Алиса поняла, что лучше не сопротивляться.

А потом, когда время подойдет, она им всем покажет.

Алиса забралась в тарелку.

Внутри было пусто и пыльно, словно никто здесь давно не жил.

Один из роботов потянул на себя люк, и тот со скрипом закрылся.

Второй приказал:

— Садись и читай.

— Что это такое?

— Ты что, читать не умеешь?

— Умею.

— Нам надо знать, что здесь написано.

Алиса прочла. Крупными буквами сверху было написано: «ГУСЛЯРСКОЕ ЗНАМЯ». Мелкими буквами пониже: «6 августа 1980 года».

— Ну говори, говори!

— Это кусок старой газеты, — сказала Алиса. — Где вы его нашли?

Один из роботов наклонился к Алисе и сказал:

— Мы нашли это в зале ожидания на Паталипутре.

Робот указал железным пальцем на фотографию. На ней была видна человеческая рука, которая держала небольшую фляжку.

— Что тут сказано об этом? — Робот ткнул пальцем в фляжку.

— «Находка в озере», — прочла Алиса.

— Дальше!

— «Много рыбаков собираются по воскресным дням на берегах богатого рыбой озера Копенгаген в лесу под Великим Гусляром, — прочла Алиса. — И всеобщее удивление вызвал крик одного из рыболовов: „Смотрите, что мне попалось на удочку!“ Оказалось, что это фляжка, судя по форме и отсутствию надписей — инопланетного происхождения. Новый владелец фляжки…»

— Дальше!

— Дальше нельзя, — сказала Алиса. — Дальше — оторвано.

— Значит, так, — сказал робот. — Хочешь жить — спустишься в город, узнаешь, кто нашел фляжку, и немедленно принесешь ее сюда.

— И не подумаю.

— Мы тебя растерзаем!

— Растерзаете — кто вам фляжку принесет?

Роботы замолчали и стали думать — у них мозги поскрипывали.

— Это наше национальное достояние, — сказал первый робот.

— Тогда тем более все просто, — сказала Алиса. — Великий Гусляр — городок небольшой. Наверное, каждый второй знает, где лежит эта фляжка. Спускайтесь и спрашивайте.

Робот развел руками и воскликнул:

— Неужели ты не понимаешь? Как мы пойдем по городу спрашивать про фляжку? Мы подойдем к первому человеку, и тот в лучшем случае отправит нас в тюрьму или расстреляет…

— Расстреляет на месте, — сказал второй робот.

— Но вы издали кричите, что вам нужна только фляжка!

— Они издали нас и расстреляют, — сказал робот. — Не можем мы, Алиса, так рисковать. Мы слишком ценные экземпляры.

— Ну, не очень ценные, — заметила Алиса.

— Ты не понимаешь! Каждый из нас стоит сотни лучших умов планеты! Так что не отказывайся, Алиса, спустись и достань для нас фляжку.

— Не пойду я, — сказала Алиса.

— Надо!

— Не надо.

— Тогда прощайся с жизнью.

— Прощаюсь, — сказала Алиса. — Убивайте меня. Только учтите, что я буду визжать как недорезанная.

— Мы пошутили, — быстро сказал робот. — Никого мы не хотим убивать. И даже не можем этого сделать. Мы хотим спасать.

— Почему я должна вам верить?

— Потому что мы все тебе честно расскажем. И если ты найдешь в Великом Гусляре заветную фляжку со средством номер два, мы тебе гарантируем вечную благодарность всего нашего несчастного населения.

— Я еще не согласилась, — сказала Алиса.

— Сейчас согласишься. Ты, насколько мы знаем, человек добрый и отзывчивый.

— Рассказывайте, — сказала Алиса. — Только покороче.

— Ты думаешь, что видишь перед собой роботов, — сказал один из них, — а на самом деле все куда сложнее. Мы — жители планеты Инсектуди, которая лежит в стороне от звездных трасс. Мы бедный, но любознательный народ. Как ты знаешь, межзвездные путешествия — очень дорогое удовольствие, потому что сами корабли ужасно много стоят, а топливо еще дороже. И мы тогда раздобыли замечательное средство номер один. Если ты его принимаешь, то уменьшаешься в сто раз. У нас на всю планету был всего один космический корабль. Но когда нужно было лететь, то в него умещалось не сто пассажиров, как обычно, а сто раз по сто, то есть десять тысяч. И в сто раз мы экономили на обедах и ужинах, подушках и матрасах и даже на компоте.

— Погоди, — сказал другой робот. — Алиса, может, не все поняла. Я объясню подробнее. Каждый, кто покупает билет на космический корабль, прощается с семьей, принимает каплю средства номер один и тут же занимает свое маленькое местечко на борту. Но когда мы подлетаем к другой планете, то перед выходом каждый выпивает по капле средства номер два. И становится снова таким же большим, как ты, Алиса.

— Понятно, — сказала Алиса.

— И вот как-то один из наших кораблей летел в космосе. И никто на борту не знал, что нас выследили космические пираты, которым очень пригодилось бы для их подлых дел средство номер два.

Пираты подстерегли нас, высадились на борт нашего корабля, и началась рукопашная схватка. Но какая может быть схватка, если мы в сто раз меньше, чем пираты? Только капитан корабля и его помощник были настоящего размера, понимаешь почему?

— Конечно, понимаю, — ответила Алиса. — Чтобы давать малюткам средство номер два.

— В завязавшемся бою капитан и его помощник погибли, но капитан успел выкинуть фляжку со средством номер два за борт, и она пропала в космосе. Пираты остались ни с чем. Но мы тоже остались ни с чем. Мы вернулись на родную Инсектуди, но ведь там не было больше средства номер два — все запасы оставались на борту. А средство номер один…

— Средство номер один нам помогло, но это тоже печальный рассказ, — сказал второй робот.

— Представь себе, Алиса, что домой прилетело десять тысяч микроскопических существ. Оказывается, что я теперь в сто раз меньше своей жены, а моя мама в сто раз крупнее собственного сына. Это была трагедия. Десять тысяч малышей остались жить в космическом корабле, но их число постепенно увеличивалось, потому что оставалось средство номер один.

И мама, которая тосковала по сыну, прощалась со своими родными и становилась махонькой, а жена выпивала каплю средства номер один и тоже уменьшалась… семьи воссоединились, но какой ценой! Мы уже много лет оторваны от нормальной жизни, мы даже в театр сходить не можем, потому что слишком малы. Хотя теперь в театрах и кинозалах нашей планеты сделаны специальные сиденья с веревочными лесенками для самых маленьких, а в домах есть скоростные лифты на второй этаж.

— Все эти годы мы не переставали искать фляжку со средством номер два, — добавил второй робот. — И вдруг увидели эту газету!

— Где же вы ее увидели?

— Она была забыта на диване в зале ожидания на Паталипутре. Видно, какой-то житель Великого Гусляра попал туда проездом…

— Скажите, — попросила Алиса, — а можно ли посмотреть на вас?

— А ты на нас смотришь, — сказал робот. — Сто самых сильных и ловких из нас сидят в роботе номер один.

— И сто — во мне, — сказал второй робот. — Иначе как бы нам управиться с кораблем? Мы как арбузы, внутри — много-много косточек.

Алисе стало жалко этих существ. Какая ужасная судьба — взбираться в театре на кресло по веревочной лестнице!

— Хорошо, — сказала она, — я согласна вам помочь.

— Спасибо, смелая девочка, — поблагодарили хором роботы.

Корабль несчастных инсектудиков медленно плыл в облаках над Великим Гусляром, не снижаясь, чтобы его раньше времени не засекли. Роботы выискивали место, в котором лучше всего высадить Алису.

— Смотрите, скверик, — сказал один из роботов.

— А в нем пригорок, — сказал второй.

— А на пригорке сидит одинокий местный житель, который дышит свежим воздухом, несмотря на ранний час, — сказал первый робот.

— Вот с ним ты, Алиса, и поговоришь, — сказал второй робот. — Ты подойдешь к нему и как будто невзначай спросишь: «А где наша фляжка?»

— Не учите меня спрашивать про фляжки, — сказала Алиса. — Потому что как только ваша тарелочка снизится над сквером, этот одинокий человек умчится со всех ног.

— А мы тебе вот что дадим! — Робот вытащил из шкафа несколько шариков, похожих на детские воздушные шарики.

— Они наполнены газом с отрицательным весом. То есть они легче невесомости. И могут удержать даже двух таких девочек, как ты. Вот мы и опустим тебя из облаков, и в крайнем случае, если этот одинокий человек увидит тебя, он скажет себе: «Какая милая девочка-резвушка спускается с неба на воздушных шариках!» И не испугается.

Алиса взяла шарики и подошла к краю люка. Конечно, ей было немного страшновато. А вдруг эти шарики рассчитаны только на махоньких инсектудиков? Но показывать свой страх Алиса терпеть не могла. Она покрепче взяла шарики и шагнула в воздух.

Несколько метров она пролетела как пуля, но потом шарики так сильно дернули ее за руку, что Алиса их чуть было не выпустила.

Дальше она опускалась медленно, и ей приходилось все время подгребать свободной рукой, чтобы ее не отнесло в сторону.

Человек, который сидел на пригорке посреди сквера, давно уже увидел ее и махал рукой.

— Давай, — крикнул он, — сворачивай сюда! Издалека летим-то?

Алиса снизилась точно возле пригорка, отпустила шарики, они сразу взмыли в небо и вскоре скрылись в облаках.

— И что же тебе, десантница, понадобилось в нашем городе? — спросил человек.

Он оказался стареньким старичком с серьезным и даже капризным лицом. Видно было, что этот старик любит и умеет критиковать и ругать все на свете.

— Я к вам по делу, — сказала Алиса. — Мне нужно узнать, как пройти в редакцию газеты.

— Этого я тебе не скажу, — ответил старик. — И знаешь почему?

— Почему?

— Потому что в Великом Гусляре каждая собака знает, как пройти в редакцию. А если ты не знаешь такой простой вещи, значит, тебя плохо готовили в твоей шпионской школе. И теперь, шпионка, выпавшая из облаков, признавайся, что тебе надо в нашей беззащитной газете?

— Узнать, где фляжка.

— Фляжка? Ты водку пьешь?

— Ой, вы меня рассмешили! Конечно же нет. Мне нужна совсем необыкновенная фляжка, которая только похожа на фляжку.

— А причем тут газета?

— Мне надо узнать, кто написал там статью.

— Рано тебе еще про статьи узнавать, — сказал старик.

Алиса подумала: наверное, это очень знающий старик. А вдруг он мне поможет?

Она посмотрела в небо. Ей показалось, что в просвете между облаков мелькнул космический корабль и скрылся.

— Простите, пожалуйста, — сказала Алиса. — Шестого августа тысяча девятьсот восьмидесятого года в озере Копенгаген кем-то была выловлена фляжка… — сказала Алиса.

— Инопланетная? — спросил старик.

— А вы знаете?!

— Я ничего не знаю. Меня только интересует, кого могла заинтересовать эта фляжка. Может быть, ты, девочка, вовсе не девочка! Подумать только — всего три дня как Корнелий Удалов эту фляжку отыскал, а ты уже к нам добралась. Может, на парашюте спустилась?

— Нет, — честно ответила Алиса. — На воздушных шариках.

— Я так и думал! — воскликнул старик. — А ну-ка, давай сядем поближе, крошечка, и ты все как на духу расскажешь. И кто ты, и откуда, и как попала к нам в город Великий Гусляр.

Скамеечки рядом не оказалось, но старик отыскал холмик и уселся, посадив рядом Алису. Он крепко держал ее левой рукой, а правой пугал ее, как пугают маленьких ребятишек, — показывал ей пальцами «козу». Совсем на старости лет разучился разбираться в людях.

Но Алиса, конечно же, старика не испугалась, а спросила:

— А вас как зовут?

— Можешь называть меня Николаем Николаевичем, товарищем Ложкиным, — сказал старик. — Так будем признаваться или будем в молчанку играть?

— Мне все это просто смешно, — раздался мужской голос. — Зачем ты, старик Ложкин, к ребенку пристаешь?

Алиса поглядела в сторону говорившего и увидела высокого, лохматого, худого мужчину с веселыми глазами.

— Ах, отстань, Саша, — отмахнулся старик. — Ты, Грубин, мало жил во вражеском окружении и не представляешь, на что только не идут наши враги, чтобы тайну нашу узнать.

— Какие же это враги? — спросил Саша.

— Ах, Грубин, — вздохнул Ложкин. — А марсиане? А башибузуки? А американцы или вологодчане, наконец? Зачем она про фляжку, которую Корнелий из озера вытащил, спрашивает?

— А ты у нее бы и спросил.

— Боюсь, — сказал Ложкин. — Я ее спрошу, а она меня на Марс к себе утащит. Я ведь тебе правду скажу — я видел, как она к нам из летающей тарелочки на воздушных шариках спустилась. Сама признается.

— Ну ты, старик, совсем рехнулся, — сказал Саша Грубин. — Ну ладно тарелочка, ну ладно прилетела из космоса, но чтобы на детских шариках спустилась — это сказка.

Неизвестно, сколько бы они пререкались, но, на Алисино счастье, на дорожке появилась полная старуха, которая закричала еще издали:

— Обед на столе, лекарства уже отсчитаны, отмерены, телевизор на передачу «Скажите, девушки» уже включен. А ты с девушками в сквере обнимаешься! Вот сейчас я тебе покажу!

В ужасе старик Ложкин отпустил Алису и, прикрывая голову обеими руками, кинулся домой, старуха за ним.

Когда стало тихо, Саша Грубин спросил:

— А на самом-то деле чего тебе нужно, девочка?

Саша Грубин был таким приятным человеком, что Алиса тут же ему рассказала всю правду о несчастных инсектудиках. И, что характерно, Саша Грубин сразу и безоговорочно ей поверил. И сказал:

— Фляжку выловил Корнелий Удалов, мой друг и сосед, написал о ней Миша Стендаль из нашей городской газеты, а фляжку и Удалова ты, вернее всего, отыщешь на озере Копенгаген, потому что он сегодня с рассвета снова туда намылился.

— А как я туда попаду? — спросила Алиса.

— Конечно, проще всего твоим новым знакомым помахать, — наверное, они за нами наблюдают. Пускай они нас куда надо перевезут. Давай им махать!

Алиса с Сашей Грубиным вышли на открытое место, Грубин поднял Алису на руки, и она стала звать пришельцев. Минут пять звала, но без толку. Тогда Грубин вздохнул и сказал:

— Придется использовать мое средство транспорта. Жди.

Минут через десять он подъехал к скверу в стареньком «Запорожце». Машина фыркала, чихала и кашляла.

— Хронический бронхит, — сказал Саша, — садись, прокачу!

Он дал газ, машина выпустила облако черного дыма, и они покатили по шоссе к лесу, где лежало озеро Копенгаген.

Погода не баловала рыбаков, поэтому на берегу озера почти никого не было. И Саша Грубин сразу показал на одинокую фигурку, сидевшую в лодочке метрах в десяти от берега.

— А вот и наш Корнелий собственной персоной, — сказал он. — У него мы средство номер два и получим.

Они подошли поближе.

Удалов оказался небольшого роста полным человеком с такой круглой и блестящей лысинкой, словно у него была не голова, а большой бильярдный шар, вокруг которого кучерявились кудряшки.

— Корнелий, — сказал Грубин. — К тебе гости издалека.

Корнелий поднялся и, не выпуская из рук удочки, тихо сказал:

— Первое, и главное, — не шуметь. Рыба этого не любит. Второе — говорите быстро и толково: у меня самый клев начинается.

— Да забудь ты на минутку о рыбалке! — сказал Грубин. — Галактической важности проблема. Надо помочь братьям по разуму.

— Так бы и говорили, — сказал Удалов. — Ждите.

Он направил лодочку к берегу. Когда она ткнулась носом о песок, он сказал:

— Продолжай, Саша.

Но Грубин сам говорить не стал, а обернулся к Алисе.

— Корнелий Иванович, — сказала Алиса, — вы три дня назад выловили в этом озере фляжку.

— Инопланетного происхождения, все в городе уже знают, — сказал Удалов.

— Она очень нужна одной несчастной цивилизации, — сказала Алиса.

— Говори, девочка, говори! — потребовал Удалов.

— Фляжка цела?

— Как же ей не быть целой, — обиделся Удалов. — Мы же не отсталые дикари. Если нам попадется что-нибудь утерянное в космосе, мы всегда ждем настоящих хозяев.

— Отдайте нам эту фляжку, — попросила Алиса.

— А ты ей хозяйка?

— Нет, хозяева в небе над нами кружатся, но, видно, в облаках временно заблудились.

— Ну ладно, — сказал Удалов. — Ты здесь стой, а я фляжку принесу. Она у меня вон там стоит, на пригорке.

Удалов показал на пригорок, и тут все они увидели, как из-за пригорка протянулась худая рука и схватила фляжку. И тут же старик Ложкин, неизвестно как успевший вырваться из рук своей жены, крадучись, побежал прочь.

— А ну, стой! — закричал Удалов. — Отдай фляжку.

— Не буду стоять! — кричал на бегу Ложкин. — Не отдам врагам и марсианам нашу коллективную находку!

Удалов и Грубин кинулись вдогонку за Ложкиным, а Алиса сообразила, что стоит с удочкой в руке. Поплавок покачивался у самого берега. Алиса ступила в лодку, потому что надо было положить удочку, чтобы не порвать леску. И в этот момент лодка рванулась вперед так, что Алиса с размаху уселась на сиденье. Она поняла, что на удочку попался кто-то очень крупный, который тянет вперед лодку. Алиса не выпустила удилище и увидела, что ее тащит на буксире сом, ростом с кита. Такого ей видеть не приходилось. И все рыбаки, что сидели по берегам озера, вскочили и стали болеть за Алису. Они боялись, что сом сорвется.

Лодка неслась все быстрее, она уже пересекла озеро, и в последний момент сом нырнул в глубину, леска порвалась, а лодка с Алисой въехала на берег.

Именно тогда там пробегал старик Ложкин, который прижимал к сердцу чужую флягу.

Когда он увидел, что на берег въезжает лодка, а в ней сидит Алиса, он понял, что без злого колдовства здесь не обошлось, и кинул фляжкой в Алису, а сам с криком: «Чур меня, чур меня!» — умчался в лес.

Алиса схватила на лету флягу и чуть не умерла от страха.

Из открывшейся фляги лезли розовые, жирные, скользкие дождевые черви!

Так вот оно — средство номер два!

Алиса отбросила фляжку, а Удалов, который как раз подбежал к ней, закричал:

— Ты что моих червей выкидываешь! Я их с утра копал!

— Это не средство номер два, — сказала Алиса. — Это червяки.

— А ты что думала? — спросил Удалов. — Конечно, червяки. Лучше банки для червей я и не видал.

Тут вмешался Грубин, который понял, что дело — швах!

— Корнелий, — спросил он строго. — Ты куда дел средство номер два?

— Это еще что такое?

— Это то такое, что было раньше во фляге! — сказал Грубин.

— Там была какая-то жижа, — сказал Удалов. — Совсем старая, вонючая. Пришлось ее вылить, чтобы экологию не портить.

— Куда ты ее вылил? — спросил Грубин.

Сверху донесся вой или плач, грустный, как рыдание ветра в ночном лесу.

Это появилась над озером летающая тарелочка, и в ней рыдали заключенные в роботах инсектудики.

— Корнелий Иванович, — сказала скорбно Алиса. — Вы вылили в озеро судьбу целой планеты!

— Не может быть! Я готов убить себя! — Корнелий был в самом деле страшно расстроен. Всю свою жизнь он посвятил космической дружбе — и вдруг такой скандал!

А по берегу к ним бежали рыболовы.

— Ну и дела! — крикнул первый из них, аптекарь Савич. — Такого сома мы еще не видели! Мы боялись, что он девочку утопит.

— Какой еще сом? — удивился Удалов. — Я не видел никакого сома.

— А как, ты думаешь, девочка с того берега на этот попала за две минуты?

— Ах да, конечно! — спохватился Удалов. — И как же?

— На буксире у сома в пять метров!

— Так не бывает, — сказал Удалов.

И тут все увидели, как в середине озера из воды показалась морда сома… он поводил усами и осматривался. Морда была размером с бочку для воды.

— Откуда такой? — спросил Удалов, и никто ему не ответил, потому что рядом с мордой показалось рыло щуки уж никак не меньше, чем сомья голова.

— Откуда такие чудовища? — спросил Удалов. — Не понимаю. Всю жизнь здесь рыбачу и никогда никого длиннее локтя не вылавливал.

— Значит, ты средство номер два сюда вылил? — спросил Грубин.

И Алиса догадалась, о чем думает Саша.

— Конечно же — это раствор средства номер два! Еще не все потеряно!

И все увидели, как к озеру медленно спускается инопланетная летающая тарелка. В днище ее открывается люк, и оттуда к воде тянется шланг.

— Чего им нужно? — спросил Савич.

А надо сказать, что пришельцы нередко прилетают в Великий Гусляр, так что его жители им не очень удивляются.

— Им нужно стать снова большими и вернуться домой к нормальной жизни, — сказала Алиса и объяснила рыбакам, почему и зачем сюда прилетели инсектудики.

А из-за дерева вдруг раздался голос Ложкина:

— Я же говорил, что она — засланка! Ее инопланетяне заслали!

Ему никто не ответил, потому что летающая тарелка перелетела к берегу.

— Прошу прощения, — раздался голос тарелки. — Нас здесь две сотни крошек, которые превращаются в существ настоящего вида и размера. Посторонитесь, пожалуйста, мы высаживаемся на берег.

Из открывшегося трапа появилась лестница. И по ней начал спускаться первый из жителей Инсектуди.

Он был похож на жука ростом с человека.

Он спрыгнул на землю, и даже видавшие виды гуслярцы отбежали от него подальше.

Пришелец протянул вперед одну из своих лапок и сказал:

— Рад приветствовать вас, мои спасители. Разреши, я обниму тебя, Алиса.

— Может, не стоит? — спросил Грубин.

Но Алиса знала, что этот жук совсем не злобный, и подбежала к нему. Жук нежно обнял Алису и прижал к своему блестящему пузу.

А за ним уже спустились другие жители несчастной планеты. И каждый норовил обнять и поцеловать Алису.

Ложкин закричал из леса:

— Не трожьте дите!

Но его никто не слушал. У гуслярцев возникла проблема.

Что ты будешь делать, если к тебе в гости заявились без приглашения две сотни гостей страшного вида, которых надо кормить и укрывать от непогоды, пока их соотечественникам удастся взять напрокат несколько кораблей и прислать их на Землю? И как ни уговаривала их Алиса и ее новые друзья из Великого Гусляра, никто из увеличенных инсектудиков не захотел хотя бы на неделю снова стать крошечным. Мало ли что может случиться! Нет уж, лучше не рисковать.

На взгляд человека, не привыкшего к межпланетной дружбе с братьями по разуму, вид гостей был страшен и ужасен. Некоторые женщины пожилого возраста падали в обморок, если случайно встречали инсектудика на улице или у себя во дворе. Они были разнообразны и пока оставались махонькими — их можно было принять за наших тараканов или жужелиц. Но если такой таракан больше метра?..

Однако довольно быстро в Галактическом центре наладили гуманную помощь, и в Великий Гусляр стали прибывать корабли за двумястами насекомыми. А потом прилетел корабль-цистерна и выкачал три четверти воды из озера Копенгаген.

Ведь надо было еще накапать этой воды остальным пострадавшим инсектудикам.

Но в Гусляре все были так рады, что спасенные улетели, что за озеро не обиделись. Тем более что в нем началась сказочная рыбалка. Сомы достигали шести метров, щуки — четырех, окуни шли по пуду, а пескари — по десять кило. В болоте возле озера поселились три лягушки ростом с корову, но их вскоре вывезли в цирк, чтобы они выступали перед детьми.

На шестой день хлынул стремительный и оглушительный дождь.

Как раз тогда, когда Гаврилову-младшему и его другу Гургену Нетудыхате пришла в голову одна и та же плодотворная мысль.

Обгоняя друг друга, не обращая внимания на ливень, они устремились к озеру. Гаврилову захотелось играть в баскетбол и требовалось тридцать дополнительных сантиметров, а Гургену Нетудыхате хотелось добавить к своим ста пятидесяти пяти хотя бы двадцать, чтобы нравиться девочкам.

Отбросив в сторону велосипеды, молодые люди нырнули во вспучившиеся от ливня воды озера Копенгаген.

Когда они вылезли через полчаса на берег, оказалось, что Гаврилов прибавил три с половиной сантиметра, а Гурген — почти два. Так что Гаврилов так и остался пингпонгистом, а Гургена девочки по-прежнему зовут Гургенчиком.

Правда, рыбалка на озере Копенгаген и сейчас славная.

Алиса осталась в Великом Гусляре еще на два дня, и с ней там случались разные приключения, о которых я еще расскажу. Удалов угощал ее ухой собственного изготовления, а Грубин показывал свои изобретения.

С небольшим опозданием Алиса вернулась в конец XXI века, но там никто не беспокоился, куда она пропала. Дома у Алисы все уже привыкли, что она — девочка, с которой ничего дурного не случится.

Звёздный пес

Глава 1. Звездный пес и его хозяин

Бакштир живет в замке, похожем на герцогский или графский, только поменьше.

Если он скажет вам, что работает стоматологом, глубоководным ныряльщиком или милиционером, не верьте. Бакштир — советник королей.

В замке его трудно застать, потому что Бакштир всегда занят, вечно торопится кому-то помочь или кому-нибудь помешать.

Он научился бегать по волнам, а по вторникам катается на доске по потоку раскаленной лавы. В одних плавках!

На спор с дробизами он грызет камни, назло космическим пиратам берет на абордаж их корабль, продырявливая в днище дырку, из-за чего пиратский корабль половину времени стоит в доке и чинится.

Иногда Бакштир начинает давать королям советы, но по большей части эти советы бывают ошибочными. Те короли, которые послушаются Бакштира, потом об этом жалеют.

Вот у такого человека в замке живет звездный пес.

Бакштир подобрал звездного пса, когда тот был совсем маленьким, и выкормил его сгущенным молоком из банки.

Звездный пес верен Бакштиру и готов защитить его от любого врага. Но какие враги могут быть у Бакштира!

Звездный пес знаменит тем, что его посылают, когда нужна срочная помощь, потому что он может попасть когда надо и куда надо, даже на край галактики. Для него нет расстояний.

Если звездному псу нужно перебраться из пункта «А» в пункт «Б», он туда перенесется, сделав лишь один шаг. Он бесследно исчезнет в пункте «А» и появится, живой и здоровый, в пункте «Б». Причем ему не важно, как далеко эти пункты отстоят один от другого.

Но у звездного пса есть одна проблема. Сколько с ним ни бились профессора и старшие преподаватели, сколько его ни просили, сколько ни умоляли, он так и не научился говорить.

В лучшем случае звездный пес может запомнить одно слово, но даже его через неделю напрочь забывает.

Столько работы — и всего одно слово! Даже смешно!

Если ты посылаешь пса по важному делу, то сначала надо решить, какому слову будешь его учить. Иначе может случиться беда.

Когда звездный пес ничего не выполняет и никуда не стремится, он становится самым обыкновенным животным.

Он гоняется за кошками, приносит Бакштиру палку или мячик, но почти никогда не лает. Не любит он лаять. Ему и так хорошо.

И если вы не знаете, что перед вами звездный пес, то можете решить, что это самая обыкновенная и даже не очень породистая собака. Неизвестной породы, черного цвета, с белым животом и лапами, только хвост у него гораздо длиннее и пушистее, чем у обычного пса. У звездного пса светлые ореховые глаза и озорная улыбка.

Глава 2. Звездный пес в Москве

Алиса с утра собиралась в космическое путешествие. На целый месяц. Даже если человек собирается поехать к бабушке в Симферополь, он все равно должен к этому подготовиться, сложить чемодан, разобрать игрушки, кассеты и дискеты, позаботиться о домашних животных, выяснить отношения в школе и на станции юных натуралистов, которая скрывается в густом лесу Гоголевского бульвара, отдать Пашке Гераскину старинную книжку про рыцарей, а домашнему роботу Поле — золотую монету графства Мортабеле, обязательно отыскать непромокайку, привезенную из прошлого путешествия на «Пегасе», взять у Машеньки Белой письмо ее двоюродному дяде, работающему на астероиде Пересадка, получить тайный пароль от комиссара Милодара и навестить механика Зеленого, который упал с клубничного куста, выведенного когда-то знаменитым ботаником Мичуриным, и сломал себе палец на правой руке.

Случай с Зеленым — настоящая трагедия.

Все было готово к путешествию за космическими зверями на корабле «Пегас». Начальником экспедиции, как и три года назад, был профессор Селезнев, папа Алисы, директор Космического зоопарка в Москве. Капитаном и штурманом корабля «Пегас» летел космонавт Геннадий Полосков. Ассистентом профессора и юнгой, как и три года назад, взяли Алису Селезневу. И не только потому, что она была дочкой начальника экспедиции, но и ввиду ее большого космического опыта. Вряд ли вы отыщете на Земле в конце XXI века девочку, которая столько раз побывала в космосе, пережила там массу веселых, а то и страшных приключений, но из всех выходила невредимой.

И наконец, четвертым членом экипажа «Пегаса» должен был лететь механик Зеленый.

Никто лучше его не разбирается в технике, механике, электронике и бионике. И если бы не характер, Зеленому цены бы не было. Но характер у него пессимистический, а это значит, что он всегда ждет неприятностей. Даже вместо «доброе утро» он говорит: «Ну, что у нас плохого?» А любимая его фраза звучит так: «Это добром не кончится!» И я вам скажу, далеко не каждый капитан захочет, чтобы у него на борту был механик-пессимист.

Хотя при всех своих недостатках Зеленый — добрейшей души человек и в жизни мухи не обидел. По крайней мере все мои знакомые мухи в том убеждены и спокойно садятся отдохнуть на его рыжую бороду.

Профессор Селезнев, капитан Полосков и Алиса не представляли себе космического путешествия без механика Зеленого.

И вот, только подумайте, такое несчастье! Сломать палец на правой руке! А как же тогда чинить двигатели и компьютеры?

Завершив все свои дела, Алиса побежала к механику Зеленому, чтобы с ним попрощаться.

В квартире механика нет никакой электроники, потому что он считает: если есть чему сломаться, оно обязательно сломается. Вместо замка у Зеленого железный засов, а установлен он снаружи.

Если Зеленый уходит из дома, он запирает дверь на засов. И все его знакомые знают: засов задвинут — значит, хозяина дома нет.

Впрочем, догадаться об этом нетрудно.

Алиса поднялась к квартире Зеленого и увидели, что засов задвинут.

«Интересно, — подумала она, — скоро ли Зеленый придет? Он же не признает телефонов, видеофонов и миелофонов».

Алиса спросила вслух:

— Никто не знает, когда механик будет дома?

И тут дверь в соседнюю квартиру приоткрылась, и старческий голос ответил:

— Он за мороженым пошел.

В щель выглядывал бородатый карлик, великий угадыватель чужих снов Иван Иванович Ивашкин. Его даже по Космонету показывали. Он может угадать не только ваш вчерашний сон, но и завтрашний тоже. Но на всякий случай, чтобы пореже ошибаться, свободное время он проводит у замочной скважины или у окна. Кто идет, куда идет, зачем идет — вот его главная забота.

Алиса подозревала что Иван Иваныч на самом деле сбежал к ним из эпохи легенд и что он не человек, а гном. Но молчала — а вдруг гному будет неприятно, если кто-то догадается.

— Скажите ему, пожалуйста, — попросила Алиса, — что я посижу на лавочке в сквере, подожду его.

— А может, зайдешь ко мне? — предложил карлик. — Я тебе твои сны расскажу и даже тот, позавчерашний, который ты от страха не досмотрела.

Алиса слушать карлика не стала и побежала по лестнице.

Но когда она переходила улицу к скверу, Иван Иваныч высунулся из окна и закричал:

— И никакой я не гном, слышишь?

Алиса уселась на лавочку в сквере. Лавочка ей попалась мягкая, покачливая. Алиса принялась вспоминать, что она взяла, что забыла, а что еще не успела сделать. Ведь завтра утром улетать, а кажется, еще тысяча дел не переделана.

Алиса зажмурилась. Солнце поднялось уже высоко и стало припекать. По синему небу бежали пышные облака, а под облаками носились разные птицы, которые живут в садах и лесах Москвы.

И тут Алиса услышала, что совсем рядом, у ее ног, кто-то тихо и часто дышит.

Алиса открыла глаза и увидела, что рядом сидит небольшой пес, черный с белым животом и лапами. Шерсть у него густая, теплая, а хвост длинный и пушистый. И совершенно удивительными были у этого пса глаза — орехового цвета. Веселые глаза.

— Привет, — сказала Алиса. — Ты чей?

Пес ничего не ответил, но замахал хвостом. Алиса знала все собачьи породы, но такого пса она еще не видела.

И тут пес прыгнул — ну точно как кот! — и опустился Алисе на колени. Он был теплый, мягкий и совсем не тяжелый.

Пес прижался к Алисиному животу, закрыл глаза и открыл пасть. Он открывал и закрывал рот, как рыба, — будто хотел что-то сказать, но никак не получалось.

Только вздыхал. И вдруг получилось!

— Холодно, — сказал пес. Совершенно ясно и понятно сказал: «Холодно».

— Ты говорящий пес? — удивилась Алиса. Но пес свернулся клубком, устроился поудобнее и засопел — заснул.

— Чудеса! — сказала Алиса.

— Ну вот, — послышался рядом низкий голос. — Собака бегала по земле, наступала, куда хотела, а она ее кладет себе на чистые колени и обязательно нахватается микробов!

Конечно же, это голос механика Зеленого!

Он стоял рядом, в шортах и сандалиях, рыжий, бородатый и очень печальный.

В ином случае Алиса вскочила бы и обняла механика, но ей не хотелось тревожить пса, который так сладко спал. Может быть, он очень устал? Поэтому она тихим голосом ответила:

— Зеленый, это очень странный пес. Он сказал мне слово и заснул.

— Одно слово?

— Только одно. Наверное, он больше слов не знает.

— Чепуха. Притворяется, — мрачно сказал Зеленый. — Если ты знаешь одно слово, значит, знаешь еще тысячу. Возьми, к примеру, меня.

— А попугай пирата Сильвера? — возразила Алиса. — Он знает всего двадцать слов и говорит их не переставая.

— Попугай не знает ни одного слова, — ответил механик. — Он подражает звукам. Иногда удачно, иногда неудачно. А что за слово сказал тебе этот пес?

Тут пес открыл один ореховый глаз и произнес:

— Хо-лод-но!

Потом повел носом, принюхался и потихоньку завыл.

— Знаю, — сказал Зеленый. — От такого, как ты, добра не жди! Я же не тебе нес!

С этими словами механик поставил на траву свою сумку, вынул из нее стаканчик мороженого и добавил:

— Ешь, бесстыдник!

Пес тут же спрыгнул с колен Алисы и принялся лизать стаканчик.

Зеленый уселся на лавочку, вытащил из сумки еще два стаканчика, один дал Алисе, а второй взял сам.

— Спасибо, — сказала Алиса, которая мороженое любит.

Так они втроем сидели и ели мороженое.

— Ну как, ты уже собралась? — печально спросил Зеленый.

— Не знаю, — ответила Алиса. — Когда полетим, я пойму, что взяла, а что забыла.

— Правильная постановка вопроса, — согласился Зеленый. — Обязательно забудешь что-нибудь очень важное. Зубную щетку взяла?

— Взяла.

— Свитер взяла?

— Взяла.

— Шахматы, конечно, забыла.

— Шахматы на борту есть, твои же, дядя Зеленый.

Алиса подумала, что уже давно знакома и даже дружна с механиком, а никогда не называла его по имени. И никто не называет его по имени. Хотя имя у него, красивое — Филидор.

Пес ел мороженое не спеша, как подобает воспитанной, вежливой собаке.

— Интересно, откуда он? — произнес Зеленый.

Из окна дома напротив высунулся сногадатель Иван Иваныч Ивашкин.

— Это звездный пес, — сказал он. — Неужели вы никогда не видели звездных псов?

— А ты видел? — спросил соседа Зеленый.

— Я его во сне видел, — ответил карлик.

Тогда Зеленый посмотрел на пса, который уже долизывал стаканчик, и спросил:

— Правда ли про тебя клевещут, что ты — звездная псина?

Пес откатил носом стаканчик, посмотрел на Зеленого и замахал хвостом так, что никаких сомнений не оставалось: он самый настоящий звездный пес.

— Хоть ты и звездный, — строго сказал Зеленый, — но все равно собака. Попрошу подобрать стаканчик и отнести его в урну. Не желаю видеть, как звездные пришельцы пачкают мой любимый город!

Пес сразу поджал хвост, видно, почувствовал себя виноватым, подхватил пустой стаканчик зубами и отнес его к колонке — мусоросборнику. Он положил стаканчик в отверстие сбоку колонки, и тут же послышалось шипение — это мусорная урна перерабатывала стаканчик, ведь что в урну ни попадает, тут же раскладывается на молекулы и превращается в удобрение для цветов.

Сделав дело, пес вернулся к скамейке, уселся и стал ждать.

— Надо вести его в Космозо, — сказал Зеленый, — к твоему папаше. Он-то наверняка знает, где такие уроды водятся и что с ними делать.

Псу не понравилось, что его назвали уродом, и он тихонько заскулил.

— Ладно yж, — смягчился Зеленый. — Я пошутил. Tы вовсе не урод. Вот и Алиса подтвердит.

Алиса подтвердила и повела пса в Космозо, к своему папе.

Глава 3. Гость Космозо

— Пошли, пес, — сказала Алиса, когда они подошли к воротам Космозо. — Не стесняйся и не бойся. Звери здесь смирные, безопасные. А если и встречаются немного опасные, они сидят в клетках.

Пес зарычал, и Алиса ответила:

— Тебя никто в зоопарк сдавать не собирается. Потому что собаки — животные домашние, а не дикие, если не считать дикой собаки динго. Ты слышал когда-нибудь о дикой собаке динго? Не слышал? Ну, я вас с ней обязательно познакомлю. А мой папа тебе должен понравиться. Он всем собакам нравится.

Вдруг раздался страшный рев!

И звон! И грохот!

Даже Алиса от неожиданности замерла.

А звездный пес как припустит! Только его и видели.

Оказывается, в зоопарке проснулся тигрокрыс. Это очень страшный и опасный космический хищник. Ростом с тигра, полосатый, с мордой, похожей на крысиную. Говорят, что тигрокрысы произошли от одичавших собак бультерьеров, но точно никто не знает.

— Ну вот, — расстроилась Алиса. — И загадка не разгадалась, и собака сбежала.

Делать нечего. Алиса пошла в дирекцию Космозо, на второй этаж, где был кабинет ее папы. Профессор Селезнев сидел за столом и проверял меню зоопарка на завтра. Рядом с ним пристроилась ветеринарша Динара. Она говорит басом и поет в Большом театре голосом, который называется контральто. Очень красивый голос.

— Кустикам не давайте ни капли компота, — говорила Дина, глядя в свою записную книжку. — Они разжирели. Головастов снимайте с питания — они вот-вот в лягушек превратятся. Индикатор просит грецких орехов. У склисса скоро родится летающий теленочек, так что требуется усиленное диетическое питание… Вроде бы все.

— Хорошо, потом я еще раз проверю список, — сказал профессор. Он посмотрел на Алису и спросил: — А у тебя что случилось?

— У меня звездный пес сбежал, — ответила Алиса.

— Как так сбежал? Где сбежал? Почему сбежал? — удивился Селезнев.

— Я даже не знаю, существуют ли звездные псы на самом деле или их карлик выдумал, — сказала Алиса.

— Это очень редкие животные, — ответил профессор. — Некоторые даже полагают, что ни одного звездного пса не осталось.

— А почему ты мне о них никогда не рассказывал? — спросила Алиса.

— Звездным псам не место в зоопарках, — сказал Селезнев. — Они абсолютно домашние животные, даже умеют думать не хуже мартышек и немного говорят.

— Он сказал: «Холодно».

— Кому сказал? — не понял папа.

— Мне сказал. Он меня сам нашел. Я в сквере сидела, ждала механика Зеленого, а тут этот пес ко мне подошел. Потом даже на колени запрыгнул. И говорит: «Холодно».

— Удивительно, — сказал профессор Селезнев. — Дай-ка я в энциклопедии погляжу.

Он включил энциклопедию. В кабинете директора Космозо энциклопедия во всю стену.

На стене появилось изображение звездного неба, по которому несся пес. И сразу стало понятно, что это не настоящая собака, а компьютерное изображение.

Голос диктора тем временем произносил:

— Звездные псы встречаются так редко, что некоторые ученые считают, что их больше не осталось. Может быть, они в другие галактики улетели, а может быть, умерли от старости.

Тут на стене появилось изображение неизвестного существа, похожего на человека. Существо пожевало тонкими губами и сурово сообщило:

— Что касается звездных псов, то это выдумка и фантазия. Как может живое существо мгновенно перемещаться, куда захочет? Это невозможно, так как нарушаются физические законы. А мы этого не любим. Мы этого пса не видели, никто его не видел, значит, его нет!

— Это кто такой? — спросила Алиса.

— Эксперт Академии спецнаук Галактического центра, — объяснил папа. — Эти эксперты занимаются тем, что закрывают открытия. Вот если бы Колумб открыл Америку сегодня, они бы сразу ее закрыли, потому что Колумб не застраховался, не взял с собой аспирина и сгущенного молока, не имел спасательных жилетов для членов экипажа и нарушил еще тысячу правил.

Отец выключил экран и сказал:

— Вот видишь, никто звездного пса не видел уже много-много лет…

— А я его видела, — упрямо сказала Алиса.

— Наверное, ты ошиблась, — сказал папа. — Ты видела самого обыкновенного пса, а подумала, что это звездный пес. Кстати, с чего ты решила, что он именно звездный?

— Пес сказал мне, что холодно.

— Мало ли какой пес мог это сказать! Может быть, это пират сказал. Превратился в собаку, чтобы тебя обмануть, а потом сказал.

— Нет, не похоже, — сказала Алиса. — Давай лучше поищем этого пса. Он прячется в зоопарке.

— У меня есть план, — вмешалась ветеринарша Динара. — Я вашу собаку позову.

Она подошла к открытому окну.

— Внимание, звери, птицы и прочие животные, — сказала Динара своим красивым голосом-контральто. — Надеюсь, вы меня слышите?

У нее был удивительный голос. Он звучал не очень громко, но проникал во все уголки зоопарка и даже вылетал за его пределы.

— Уважаемый звездный пес, — продолжала Динара. — Надеюсь, ты меня тоже слышишь. Приходи поскорее в дирекцию. Тебе каждый покажет, куда бежать. А можешь бежать прямо на мой голос. Тебя ждет твоя подруга Алиса, а также вкусный завтрак, если ты уже проголодался.

В Космозо наступила тишина. Звери слушали и завидовали псу.

— Сейчас придет, — уверенно сказала Динара. — Мне никто из зверей не отказывает.

Профессор Селезнев разволновался.

— Вы, мои девочки, не представляете, какое это открытие! Вы совершенно не представляете!

— Еще как представляем, — засмеялась Динара. — Посмотрите-ка, профессор, кто это там бежит?

Селезнев с Алисой подошли к окну.

Над широкой аллеей летела большая белая птица с двумя головами, украшенными золотыми коронами. Она летела медленно, чтобы пушистому псу, бежавшему по дорожке, было легче за ней успеть.

— Молодец, говорун! — обрадовалась Алиса. — Спасибо, что ты помогаешь звездному псу!

Птица-говорун взлетела на подоконник и сказала Алисе:

— Старрый знакомый! — одной головой.

— Звездный пес! — другой головой.

— Конечно же! — воскликнула Алиса. — Как же я с самого начала не догадалась?! Они же должны быть знакомы! Они оба летают между звезд.

— Только птица-говорун, — поправил ее отец. — Говоруны летают от звезды к звезде, хотя и очень быстро. А звездный пес никуда не летает. Он мгновенно перемещается, стоит ему лишь подумать.

— Но как же он подумает, если никогда раньше там не бывал? — спросила Динара.

— А чувства? — спросила правая голова говоруна.

— А интуиция? — спросила левая.

Динара прищурилась и спросила у Селезнева:

— Скажите, ваш говорун говорит и думает или только говорит?

— Вопрос остается открытым, — улыбнулся Селезнев и поспешил к двери.

Он открыл дверь, и в кабинет вбежал звездный пес.

— Ты уверена, что это именно он? — спросил Селезнев.

Пес поглядел на профессора орехового цвета глазами, взмахнул длинным пушистым хвостом и прыгнул на стол. Встал, широко расставив лапы, на селезневских документах, записях и всяких бумажках. Наклонил черную голову, улыбнулся и произнес:

— Холодно.

— Что вы сказали? — спросила Динара, которая никак не могла поверить в то, что собаки могут говорить.

— Холодно, — повторил пес.

Отец подошел к псу поближе и погладил.

Пес не возражал и улегся на столе.

— Что же будем делать? — спросил Селезнев.

— Сначала мы его накормим, — предложила Динара.

— А вдруг ему не понравится? — испугалась Алиса.

— Еще не было пса, которому бы не понравилась моя собачья каша.

Откуда-то — Алиса даже не поняла — Динара достала миску, полную еды, и поставила ее на пол.

Пес соскочил со стола и принялся завтракать.

— Это самый настоящий звездный пес, — сказал Селезнев. — Я успел провести экспресс-анализ.

— Тогда скажи, папа, что значит это слово? Что он хотел сказать? Кому и где холодно?

— Может, это шутка? — предположила Динара.

— Никаких шуток! — закричала правая голова говоруна.

— Совершенно серьезно! — поддержала ее левая.

— И что это значит? — спросила у говоруна Алиса.

— Надо спасать, — сказала правая голова.

— Срочно лететь, пока все не подохли, — подтвердила левая.

— Какой ужас! — воскликнула Динара. — Где-то несчастье, а мы разговариваем!

— Что же вы предлагаете? — спросил профессор.

Динара задумалась. Потом улыбнулась и заявила:

— Надо срочно вызвать специалиста, который научит собаку говорить. Пускай он узнает, как лететь на планету, где холодно.

— А если пес сам не знает, как лететь? — спросила Алиса.

— Не знает, — подтвердила правая голова говоруна.

— Глупая собака! — сказала левая.

Видно, пес понял, потому что он поглядел на говоруна и щелкнул зубами.

— Я тебе больше не друг! — обиделась правая голова.

— Я с тобой не вожусь! — откликнулась левая.

— Прости, говорун, — сказала Алиса. — А ты случайно не знаешь, откуда прилетел пес? Ты же с ним раньше встречался.

— Ах! — сказал пес и замахал пушистым хвостом. Динара совсем расстроилась.

— Видно, нам никогда уже не решить этой загадки, — сказала она. — А из-за этого кто-то замерзнет.

Но Алиса так не думала.

— Я позвоню, папочка, можно? — спросила она.

— Уже набираю номер, — улыбнулся профессор. Алиса и ее папа отлично понимают друг друга.

Глава 4. Комиссар Милодар

— Надо поговорить, — сказал профессор, набрав номер.

— Сейчас буду, — откликнулся человек, лицо которого появилось на экране видеофона.

— Кто это? — спросила Динара.

Но ей никто не успел ответить, потому что посреди кабинета возник невысокий, широкоплечий человек с черной курчавой шевелюрой. Он был одет в очень красивый, расшитый золотом мундир.

— Привет, профессор, — сказал человек. — Привет, Алиса. Привет всем, кого я знаю и кого не знаю.

Динара заметила, что ни профессор Селезнев, ни Алиса не подошли к таинственно появившемуся человеку и не поздоровались с ним за руку. Тот тоже никому руки не протянул.

Профессор сказал Динаре:

— Познакомьтесь, пожалуйста. Это комиссар Галактической полиции Милодар.

— Очень рада, — вежливо сказала Динара и протянула руку.

— Вы что, обо мне не слышали? — удивился гость.

— А почему я должна была о вас слышать?

— Потому что я — великий комиссар Милодар, гроза всех галактических бандитов, про меня книги написаны, обо мне песни поют, а один композитор, не то Глюк, не то Бах, обо мне балет написал. Не смотрели?

— Извините, нет, — смутилась Динара.

— Тогда уберите руку, невоспитанная девушка! — рассердился комиссар. — Пора бы знать, что на срочные заседания я присылаю вместо себя голограмму, то есть свое объемное изображение. А сам в этот момент занимаюсь другими делами.

Динара послушно убрала руку.

— В чем проблема, профессор? — спросил комиссар.

— В этом псе, — ответил Селезнев.

Милодар присел на корточки и стал разглядывать пса. Псу это не понравилось, и он кинулся на комиссара.

Кинулся, налетел на него и проскочил насквозь.

С размаху ударился лбом о стену и взвыл от удивления и обиды.

Милодар даже не посмотрел ему вслед и сказал:

— Не кидайся на людей, будешь цел.

— И что же вы думаете, комиссар? — спросил Селезнев.

— А тут и думать нечего, — пожал плечами Милодар. — Имеем дело со звездным псом.

— Как вы догадались? — удивилась Динара.

— Это моя специальность, — с достоинством ответил Милодар.

— Вы его видели раньше? — предположил Селезнев.

— Нет, профессор, — ответила голограмма комиссара. — Я просто гениальный сыщик, и этим все сказано. Я действовал методом исключения. Рассказать?

— Конечно! — воскликнула Алиса.

— Я подумал, зачем меня позвал директор Космозо? Собаку мне показать? Обыкновенную собаку? Быть того не может. Значит, это необыкновенная собака. А необыкновенных собак в галактике совсем немного. Это не может быть ищейка Веллера, потому что ищейка Веллера рыжая, высокая и с длинным рылом. Это не может быть пес из своры императора Родригеса, потому что император разводит только гончих псов, а это простая дворняга. Да-да, и можешь на меня не рычать! Если я похож на Александра Македонского и мне кто-то об этом напомнит, я не буду на него кидаться. И если я говорю про кого-то, что он похож на дворнягу, это не значит, что сразу надо скалиться! Ведь и среди дворняг встречаются замечательные псы!

— А дальше что было? — спросила Алиса.

— А дальше я вспомнил, где-то что-то я читал: «Небольшого размера, глаза желтые…» Да не рычи ты! Пусть будут карие!.. «Глаза карие, шерсть черная с белыми подпалинами, морда глупая…» Ну ладно, ладно, умная! И кто же это? Да ведь перед нами звездный пес!

— Ну прямо Шерлок Холмс! — восхитилась Динара.

— Спасибо, девушка, я с вами совершенно согласен. Простите, а вы не замужем?

— Нет, а что? — покраснела ветеринарша.

— Так, к слову пришлось, — сказал комиссар. — Я жениться собрался…

Алиса знала, что комиссар больше всего на свете любит жениться. Он уже несколько раз женился, а однажды даже на близняшках, потому что не мог решить, в кого из сестер он влюбился больше, и вообще не мог их различить. А если он женится на одной, кто же возьмет в жены вторую? Чужой человек? Этого комиссар пережить не мог. Хорошо такая женитьба кончиться не могла, потому что сестры ему достались очень ревнивые и время от времени они из ревности кидались на него с кинжалами. С тех пор комиссар почти перестал выходить из кабинета и всюду посылал свою голограмму, то есть копию — одну видимость, без тела. Кидайся — не хочу!

Алиса хотела предупредить Динару, чтобы та была поосторожнее с комиссаром, но не успела, потому что пес несколько раз зевнул, открыл и закрыл пасть, а потом произнес:

— Холодно.

— Ничего подобного, — возразил Милодар. — Здесь скорее жарко.

— Холодно, — повторил пес.

Тут Милодар догадался, что дело неладно.

— Конечно же! — воскликнул он. — Звездные псы говорят с трудом. А этого специально научили одному слову.

— И что оно значит? — спросил профессор.

— Оно значит, что кому-то срочно нужна помощь. А так как он почему-то не может просто послать космограмму или позвонить в Галактический центр, то послал за помощью звездного пса. Это же проще простого!

— Браво! — воскликнула правая голова говоруна.

— А комиссар — не дурак! — заметила левая.

— И без тебя знаю, попугай двухголовый! — ответил невежливый комиссар. — И в твоих комплиментах не нуждаюсь. Лучше скажи, ты-то понял, откуда он прискакал?

— Двухголовый попугай — умная птица, — обиделась правая голова.

— Говорун летает между звезд, его уважают президенты и короли, — поддержала ее левая.

С этими словами говорун вылетел в открытое окно и, величаво взмахивая белыми крыльями, медленно полетел к своей вольере.

— Обиделся, — вздохнул Селезнев. — Теперь ничего не скажет.

— Обойдемся без него, — отрезал комиссар. — Подождите до завтра.

— Но мы же завтра улетаем в экспедицию! — воскликнула Алиса. — Мы не можем задерживать отлет.

— Даже если кому-то плохо? Даже если кто-то ждет помощи? — удивился Милодар. — Вот этого я от тебя, Алиса, не ожидал.

Алиса смутилась. Кому понравится, что его упрекают в равнодушии?

— Я не это имела в виду, — пробормотала Алиса. Хотя она и не знала, что имела в виду.

— Мне нужно посоветоваться с учеными, — сказал Милодар. — Завтра вы получите от меня необходимую информацию.

— И что? — спросил Селезнев.

— Вы уже знаете свой маршрут? — спросил комиссар.

— Как всегда, только приблизительно, — сказал профессор. — Мы обычно летим от планеты к планете. Где интересно, задерживаемся, а если не повезло, летим дальше.

— Тогда вы возьмете с собой звездного пса, — сказал Милодар. — И пускай он сам приведет вас к планете, с которой прибыл.

— Но как он это сделает? — удивился профессор.

— Завтра узнаете.

Глава 5. Отлет «Пегаса»

Утром все участники экспедиции собрались на космодроме.

Звездный пес был очень доволен, что отправляется в путешествие. Он обнюхал все ящики и пакеты, а когда Алиса дала ему подстилку, отнес ее в угол кают-компании и разложил возле дивана, чтобы все знали, где он намерен спать.

Пришли и провожающие.

Мама проверила Алисину каюту и выяснила, что Алиса ее опять обманула и не взяла с собой теплых вещей. Всю жизнь Алиса воюет с мамой, потому что если дать маме волю, она тебя закутает в десять шуб и заставит ходить в валенках. Мама подозревала, что Алиса, как всегда, оставит дома теплые вещи, поэтому притащила с собой на космодром целую сумку свитеров, носков, курток, вязаных шапок и прочих ненужных настоящему путешественнику вещей.

Пришел домашний робот Поля, который дал Алисе с собой альбомчик с монетами, чтобы она менялась ими на дальних планетах и пополняла коллекцию Поли, известного космического нумизмата, то есть собирателя монет.

Пришла, конечно же, Динара. Она принесла концентрированные завтраки для звездного пса и специальные собачьи витамины.

Потом появился Милодар.

Он принес с собой шарик размером с грецкий орех.

— Это датчик для звездных псов, — сказал он. — Его за ночь сделали в нашем институте.

— Объясните, — попросила Алиса.

— Сейчас этот шарик не светится, — ответила голограмма комиссара, — потому что пес находится далеко от той планеты, которую мы с вами ищем. Чем ближе вы будете к ней приближаться, тем ярче будет гореть шарик. Только не спрашивайте меня, по какому принципу он работает и кто его изобрел — я сам не знаю. Я знаю одно: если вы приблизитесь к планете, с которой прилетел звездный пес, шарик загорится голубым пламенем, почище газовой плиты.

Никто, кроме Милодара, не знал, что такое газовая плита, но комиссару приходилось бывать на очень отсталых планетах. Он даже видел, как печки топят дровами, честное слово!

— Надеюсь, пес меня понял?

Пес что-то тихонько проворчал. Милодар подбросил шарик, и тот поднялся к потолку.

А птица-говорун, которая тоже прилетела проводить «Пегас», сказала:

— Ты у нас умница, комиссар! — одной головой.

— Котелок у тебя варит! — другой.

Алиса спросила говоруна:

— А ты хотел бы сейчас полететь к звездам?

Правая голова засмеялась. Левая — заплакала.

— По доброй воле? — спросила правая голова.

— Лучше гикнуться, чем летать неизвестно где, — загадочно высказалась левая голова.

Говорун одним клювом дернул Динару за рукав, а другим спросил:

— До Космозо подкинешь? А то летать в такую жару нет желания.

— Подкину, — засмеялась Динара.

Тут все начали прощаться, потому что часы в небе над космодромом показали десять утра, и над полем разнесся голос диспетчера:

— Команда и пассажиры малого исследовательского судна «Пегас», прошу вас занять места на борту. Провожающие, покиньте, пожалуйста, поле и проверьте, не забыли ли вы на борту личные вещи.

Все начали прощаться. Мама проследила, чтобы Алиса взяла с собой сумку с теплыми вещами, Динара передала профессору коробку с едой для собаки, а когда все собрались уходить, на флаере примчался механик Зеленый.

— Конечно, — мрачно сказал он, — вы собирались улететь и не попрощаться со старым, больным человеком, которому пришлось забыть о космосе!

И хотя все почувствовали себя очень виноватыми, раз чуть было не улетели не попрощавшись, Зеленый никого не простил и ушел в буфет, где выпил двадцать две кружки пива. Но об этом никто не узнал.

На «Пегасе» же капитан проверил, хорошо ли все закреплено, не забыли ли что-нибудь совершенно необходимое, поговорил с компьютером, а каждый из путешественников, не считая, конечно, звездного пса, тем временем обследовал, все ли в порядке в его хозяйстве.

Затем Алиса, Полосков и Селезнев уселись в свои кресла. Кресло механика Зеленого осталось пустым. Звездный пес понял, что сидеть в нем некому, поэтому прыгнул в кресло, свернулся клубком, словно кот, закрыл глаза и приготовился к полету.

— Что, приходилось уже летать? — спросила Алиса. Но пес ей не ответил, даже глаз не открыл.

Голос диспетчера произнес:

— Корабль «Пегас», начинаю отсчет времени. До вашего старта осталось сто секунд, девяносто девять, девяносто восемь…

Он считал так ровно и скучно, что Алиса чуть было не заснула.

И тут корабль вздрогнул.

Полосков поднимал его на ручном управлении. Настоящие космические волки никогда не станут поднимать свою машину на автоматике. Потому что, как говорят в космическом флоте, «каждое ружье один раз дает осечку, и случается это именно тогда, когда на тебя прыгает тигр».

Конечно, это шутка, но понять капитанов можно.

— Пять, четыре, три, два, один, ноль!

«Пегас» пошел вверх.

Все почувствовали, как выросла сила тяжести, хотя, конечно, не так, как в кораблях двадцатого века.

Путешествие началось.

Шарик комиссара Милодара висел под потолком и совсем не светился.

Глава 6. Совет Громозеки

На третий день пути Алиса, которая была в тот день коком, то есть поваром, сделала на обед борщ, на второе домашние пельмени, а звездному псу рыбные котлеты. Как только пообедали и принялись за чай, «Пегасу» встретился корабль, спешивший к Земле. И надо же такому случиться — это был археологический корабль. То есть на нем летели археологи, которые раскапывали на далекой планете Зедде древний город, а теперь направлялись на Землю, чтобы там с помощью земных компьютеров разгадать язык этого удивительного города.

Впрочем, какое нам, казалось бы, до этого дело? Ну, летит себе, и пускай летит!

Ан нет!

Смотрите: корабль археологов начинает сбавлять скорость и возвращается обратно.

«Пегас» тоже сбавляет скорость и тоже возвращается.

Через полчаса оба корабля замирают рядом.

А еще через несколько минут в «Пегас» ввалилось большое, неуклюжее существо, похожее на слона и еще неизвестно на кого. Это было вовсе не существо, а знаменитый археолог, профессор шести академий и лауреат двадцати трех премий, на которые построены девять детских садов на четырех планетах. Зовут его Громозека.

Громозека — большой друг Селезневых, но из всех Селезневых он больше всего любит Алису.

Объятия, поцелуи, веселые крики наполнили «Пегас». Только звездный пес сначала рычал, потому что никак не мог понять, зачем сюда явился Неизвестно Кто.

— А это еще что за шавка? — невежливо спросил Громозека, который не выносит, когда на него рычат или лают.

— Это настоящий звездный пес, — с гордостью ответил профессор Селезнев.

— Я думал, что они крупнее! — сказал археолог.

За чаем Селезнев с Алисой рассказали Громозеке о том, как звездный пес появился на Земле и сказал слово «холодно». А раз это звездный пес, значит, где-то замерзают. Вот его и взяли с собой в экспедицию — вдруг удастся найти планету, на которой холодно и откуда пса послали за помощью.

Громозека все выслушал, отхлебнул валерьянки, потому что он пьет валерьянку вместо чая, а также вместо лимонада, кофе, пива и кока-колы, и задал вопрос:

— А почему эта шавка пожаловала на Землю, а не на Марс или не на Пенелопу?

Все задумались, потому что как-то не догадались выяснить это раньше.

Впрочем, как это выяснить, если собака не разговаривает?

Не дождавшись ни от кого ответа, Громозека произнес:

— Значит, у нас есть задачка: где-то в космосе летает планета, на которой раньше было тепло, а теперь стало холодно. Если не так, то оттуда никогда бы не послали собаку. На этой планете не умеют читать и писать, иначе бы они привязали к собачке бирку с координатами планеты. Значит, вам надо найти дикую планету, на которой остался хозяин звездного пса.

Громозека вздохнул, закрыл все свои глаза, залил в себя остатки валерьянки и закончил так:

— Задача невыполнимая. Но случайно она может решиться сама.

Все согласились с Громозекой, потому что он был очень ученым и мудрым.

Космонавты молчали. Громозека тоже немного помолчал, а потом сказал:

— Есть одно место… Был я там позавчера. Конечно, может быть, я ошибаюсь. Но там творится что-то неладное.

Слушатели насторожились.

— Планетка эта небольшая, в общем, обыкновенная и незаметная. Называется она Завыдковой, и живут там фермеры, охотники, рыболовы и грибники. Все там родились и выросли. Живут они мирно, достойно, но считаются чудаками, и к ним мало кто добирается.

— Дальше, дальше! — воскликнул капитан Полосков. — Что же там случилось?

— Месяц назад мы пролетали мимо и оставили там коллегу Тиримидора, который заболел свинкой. А на обратном пути мы снова залетели на эту планету. Чтобы забрать коллегу Тиримидора. Так вот, в первый раз мы попали туда в начале лета, и все ходили в трусиках и майках. Но вчера-то у них был самый разгар лета! И что же вы думаете?

— Что они ходили голышом? — предположила Алиса.

— Не говори глупостей! — обиделся Громозека. — Они ходили в шубах и в валенках.

— Неожиданное похолодание! — догадался Полосков.

— Я этого не заметил, — сказал Громозека, — но советую вам взглянуть на эту Завыдковую. Что за странное похолодание? А вдруг это то, что вам нужно?

На том и порешили.

Громозека немного пошептался с Селезневым о делах семейных — они давно дружат домами и поэтому все болезни детей, ссоры с бабушками и проблемы с домашними роботами всегда с жаром обсуждают.

Потом Громозека вернулся на свой корабль, и археологическое судно полетело к Земле. Только тут Алиса заметила, что к кораблю привязана громадная каменная колонна. Видно, Громозека вез ее в музей.

Папа, заметивший Алисино удивление, сказал:

— Эта колонна вся исписана загадочными письменами. Вот наш друг и повез ее на Землю, к специалистам. А потом отвезет ее обратно на раскопки.

— Сложное решение, — заметил Полосков.

— Археологи — они особенные люди, — согласился профессор Селезнев.

Он посмотрел на шарик. Шарик пока не загорелся.

Глава 7. Сто тысяч футболистов

«Пегас» опустился на летном поле небольшого, почти пустого космодрома. Видно, и на самом деле гости здесь бывают редко.

Все вышли из корабля.

Было тепло, облака плыли над полем, как пушистые шары, по небу неслись луны — несколько спутников планеты. Солнце светило ярко и ровно, но было красного цвета, и от этого все покраснели.

Через несколько минут подъехала тележка, в ней сидел господин в синем мундире и золотой фуражке. У него были пышные, загнутые кверху черные усы.

— Чем могу служить? — спросил он. — Только быстро говорите, не отвлекайтесь.

— Мы хотели просто посмотреть на ваш город, — сказал профессор Селезнев. — Не жалуетесь ли на что-нибудь? Может быть, у вас похолодание?

Офицер в фуражке очень удивился:

— Какое, простите, вам дело до наших похолоданий и потеплений? Может, скоро будете по карманам у нас шарить, проверять, сколько там денег?

— Если мы вас обидели… — начал было Селезнев, но офицер отмахнулся.

— Если бы я сейчас был свободен, — сказал он, — хорошенько бы с вами поговорил. Вы, на мой взгляд, подозрительные личности. Но сейчас начинается футбольный матч с «Гуреной-шикалой» из Простозейска. Этим все сказано. Вот вам адрес гостиницы, а с утра я с вами встречусь и строго поговорю. Можете воспользоваться моей тележкой.

— А вы как же? — удивился Селезнев.

— А я добегу, — ответил офицер и исчез.

Вернее, не совсем исчез, а может быть, и не исчез, а может быть, сначала исчез, а потом вернулся.

Потому что Алиса увидела, что по полю бежит, удаляясь от «Пегаса», человек в красной полосатой футболке, а на спине у него номер «4».

Футболист бежал быстро, словно догонял кого-то.

— Странный мир, — сказал Полосков. — Уж лучше я останусь на борту. Ты тоже, песик?

— Ничего страшного не случится, — успокоил капитана Селезнев. — В справочнике написано, что планета Завыдковая не представляет опасности, население на ней мирное, крупных хищников не осталось. Запирайте корабль на замок, никто сюда не сунется.

Полосков, которому, конечно же, хотелось посмотреть на город и людей — раз он стал космонавтом, значит, любит путешествовать и смотреть на новые города и планеты, — согласился.

Они влезли на тележку и поехали к городу.

Дорога была почти пустой. Иногда их обгоняли старомодные автомобили, в которых сидели футболисты и футболистки.

— Какие болельщики! — повторял Полосков. — Все состоят в футбольном клубе любимой команды!

Даже в гостинице, куда они приехали, никого, кроме портье, не обнаружилось. И этот портье тоже был одет, как футболист.

— Буквально до смешного! — прошептала Алиса.

А звездный пес фыркал от негодования. Ему не нравилось, что люди так себя ведут.

Если бы он умел говорить, то наверняка бы сказал: «Ну прямо как дети!»

Портье сидел возле телевизора, на экране было видно пустое футбольное поле — матч еще не начинался.

— Возьмите там ключи — второй этаж сегодня свободен. Оттуда стадион не виден, — заявил он.

Путешественники взяли ключи, поднялись в свои комнаты, переоделись и отправились гулять по городу.

Город был небогатым, кое-как прибранным, люди в нем встречались редко и большей частью выглядели как футболисты.

Наши путешественники дошли до стадиона. Стадион был велик, и шум от него исходил страшный.

Но это был еще не самый сильный шум.

А вот когда на стадионе случилось что-то очень печальное, то десятки тысяч человек взвыли так, будто им всем одновременно выдрали любимый зуб. Даже звездный пес сел на землю и попытался заткнуть передними лапами уши.

— Я знаю! — закричала Алиса, но ее никто не услышал. — Я знаю — им забили гол.

Конечно, она была совершенно права.

Стадион замолчал.

А потом оттуда стали выходить люди.

Самое удивительное — среди них не было ни одного человека, одетого футболистом, а тем более в цветах своего любимого клуба. Шли разные люди в разной одежде, много встречалось близнецов, но казалось, что о футболе здесь даже и не подозревают.

А когда путешественники, нагулявшись, вернулись в гостиницу, то и портье уже забыл о футболе.

Снизу из подвала доносилась громкая музыка. Пока папа с Полосковым сидели в баре и пили безалкогольное пиво, Алиса побежала в подвал. Ей было интересно посмотреть, как танцуют на этой планете.

Она не успела насмотреться на танцы, потому что вышел конферансье, то есть ведущий, и объявил:

— А сейчас перед вами выступит любимец публики, наш замечательный певческий жонглер клубникой — ха-ха-ха! — Венченто-сменти!

Девушки принялись хлопать в ладоши, парни засвистели, а на сцену, осторожно неся перед собой шляпу, полную громадных клубничин, вышел лысый носатый толстячок.

Оркестр грянул бодрую мелодию, по залу принялись метаться лучи разноцветных прожекторов, вокруг все прыгали, ахали, взвизгивали, пищали и хохотали.

А на сцене Венченто-сменти выкаблучивал нечто невообразимое!

Он пел песню на несколько голосов — можно было подумать, что на сцене исполнялся мюзикл. При этом певческий жонглер выхватывал из шляпы клубнику, метал ягоды вверх, ловил их губами, которые вырастали до огромных размеров, и проглатывал. Некоторые ягоды поменьше, размером с мандарин, он бросал в толпу.

— Какой мастер! — услышала Алиса рядом с собой восхищенный голос.

Она обернулась. Возле нее стояла рыженькая девушка в майке и шортах. Она подпрыгивала, старалась подпевать певцу и все норовила схватить ягоду — но не дотягивалась.

И когда одна из ягод взлетела над толпой, Алиса, которая, скажу я вам, умеет прыгать куда лучше, чем завыдковская молодежь, без труда перехватила ягоду и осторожно, чтобы не помять, протянула ее девушке.

— Ах! — сказала девушка. — Ты так добра! Давай пополам!

Она откусила половину ягоды и дала другую Алисе.

Конечно, мама никогда не разрешает Алисе есть немытые фрукты и ягоды, тем более на неизвестно какой планете в неизвестно каком подвале. Но разве можно обидеть чужую девушку? Тем более что ягода оказалась очень сладкой и сочной.

Певец все прыгал, слушатели радовались, и вдруг Алиса увидела, что перед ней вместо парнишки с косицей прыгает уже сам певец. «Ничего не понимаю», — сказала себе Алиса и посмотрела на сцену. Нет, певец оттуда не спускался: вон он продолжает метать в зал ягоды и отплясывать как сумасшедший.

Алиса хотела спросить девушку в майке, откуда взялся второй певец, но оказалось, что и девушка исчезла. Вместо нее рядом с Алисой подпрыгивал в такт песне и разевал рот еще один певец.

— С ума сойти! — крикнула Алиса и поняла, что уже почти весь зал состоит из певцов — толстеньких, носатеньких и лысеньких.

Алисе стало страшновато.

Это было ненормально.

А вдруг и ее кто-нибудь превратит в попрыгунчика?

Она стала пробиваться к выходу. Толстячки продолжали петь и танцевать.

Алиса с трудом выбралась из подвала и остановилась, чтобы перевести дух.

— Не удивляйся, — сказал певец-толстячок, который догнал ее на выходе. — Ничего страшного. Смотри!

И тут же, как по волшебству, рядом с ней оказалась та самая рыженькая девушка в майке и шортах.

— Ты, наверное, у нас в первый раз? — спросила она Алису.

— Я сегодня прилетела с Земли, — ответила Алиса.

— Где эта Земля, я не знаю, — призналась девушка, — но ты мне нравишься. Пошли съедим по мороженому!

Алиса не имела ничего против.

Мороженое давали в баре. Там, где в уголке за столиком сидели Полосков с Селезневым и что-то обсуждали.

— У нас всегда так, — сказала девушка. — Все живые существа на нашей планете могут превращаться друг в дружку. Наверное, когда-то это было важно, если ты маленький и слабенький, а за тобой несется редкозубый бегемот. Ты сразу превращаешься в кривозубого носорога, и бегемотик, конечно же, мчится восвояси. Правда, такая способность в нас просыпается не всегда. Я не могу, например, сейчас превратиться в тебя, девочка…

— Алиса.

— А меня зовут Лапкой. Я не могу превратиться в тебя, Алиса. Только если я в тебя влюблюсь или буду очень переживать, то это случится. Может, ты заметила, что мы начали превращаться в певца Венченто, когда нам ужасно понравилось, как он поет? Мы сами не отдавали себе отчета…

— Ой, — сказала Алиса, — а когда мы сюда прилетели, то все вы были…

— Футболистами! — откликнулась Лапка. — Все болели за нашу футбольную команду. Два часа назад я сама была центральным защитником Лукавым. А теперь обо всем забыла. И знаешь почему?

— Знаю, — ответила Алиса. — Вы проиграли.

— За две минуты до конца матча мы пропустили гол!

— Но это очень опасно, — сказала Алиса. — Этим могут пользоваться преступники…

— Конечно, всякое бывает, особенно если два человека влюбятся в одну девочку… Но мы строго следим, чтобы этого не случалось!

«Чего только природа не придумает!» — подумала Алиса. На скольких планетах она уже побывала, но никогда не перестает удивляться.

Девочки уселись за столиком в баре. Лапка попросила принести им мороженого, и они с Алисой довольно долго болтали, потому что двум девочкам, даже если одна старше другой, всегда есть о чем поговорить.

Тут к ним подошли папа с Полосковым, и профессор сказал:

— Никогда не видел, чтобы две девочки съели по восемь порций мороженого. Что же такое особенное здесь в него кладут?

Лапка не ответила. Она во все глаза смотрела на капитана Полоскова. Полосков даже смутился.

Алиса тоже посмотрела на капитана. «А ведь он у нас очень красивый и мужественный, — подумала она. — Высокий, подтянутый, лицо строгое, но справедливое, на мундире золотые нашивки капитана дальнего следования, на груди — золотая комета. Капитан что надо!»

Лапка повела гостей гулять в городской парк, на ярмарку развлечений, и никак не хотела расставаться с землянами. Алиса-то понимала, что ей очень понравился капитан, что она стесняется в этом признаться. А вот капитан Полосков вел себя совершенно равнодушно. Нет, он, конечно, был вежливым, воспитанным, сам задавал вопросы и отвечал на вопросы Лапки, смеялся и шутил, но Алиса понимала, что Лапка не произвела на капитана никакого впечатления. Она даже немного огорчилась из-за этого — ей хотелось, чтобы Лапка не грустила.

А Лапка расстроилась.

А тут еще они встретили в парке целую стайку Лапкиных приятельниц. Лапка познакомила их с гостями с Земли, и девушки не могли оторвать глаз от капитана Полоскова. Так он им понравился!

Только когда совсем стемнело, девушки проводили землян до гостиницы и договорились встретиться завтра.

Может, все и кончилось бы хорошо, если бы не случайность.

Глава 8. Красивая мама

После ужина путешественники собрались в комнате у Алисы. Она рассказала старшим об особенностях жителей Завыдковой, и Селезнев решил с утра посетить местный музей, чтобы побольше разузнать об этом. Не мешало бы заглянуть и в зоопарк — а вдруг на Завыдковой водятся какие-нибудь необычные животные.

А Полосков рассказал, что его мама, которая живет в деревне Кустоцветово на Оке, замечательная актриса и пародистка. Она даже с концертами выступала, в мультфильмах играла и говорила то за пчелу, то за медведя, а то и за мамонта. Полосков показал друзьям фотографию мамы, которую всегда возил с собой. Мама оказалась милой, пожилой женщиной, очень высокой и худой.

— Мама в баскетбол играла за нашу деревню, — с гордостью сказал Полосков. — Ее даже в Америку звали выступать, но она отказалась.

— Удивительная мама, — сказал профессор Селезнев. — Я вам завидую.

Капитан попрощался и ушел к себе. Потом Селезневы позвонили по космосвязи своей маме. Мама еще не спала и сказала, что не ожидала, что муж и дочка позвонят ей так скоро. Обычно они на пару недель о маме забывали. Папа с Алисой начали говорить, что ужасно соскучились, но не признались, хитрецы, что им просто стало стыдно перед капитаном Полосковым. Потом папа попросил маму передать привет бабушке Лукреции, а Алиса вспомнила о домашнем роботе Поле и тоже передала ему привет.

— Я растрогана, — сказала мама.

Папа и Алиса остались собой довольны.

Алиса приняла душ и уже собиралась ложиться, как вдруг заметила, что капитан Полосков забыл на журнальном столике фотографию своей любимой мамочки. Отдам завтра, подумала Алиса. Вряд ли он сейчас ее ищет. До утра мамочкина фотография капитану не понадобится.

С этими мыслями Алиса погасила свет и нырнула под одеяло.

Она сразу заснула, но вскоре ее разбудил странный шум. Кто-то открыл балконную дверь и вошел в комнату.

Черный силуэт выделялся на фоне ночного неба.

Незваный гость стоял неподвижно.

Алисе стало страшно. Все-таки чужая планета, мало ли какие здесь водятся бандиты!

Она даже не спросила, кто к ней залез. Сжалась под одеялом и молчала.

Черная фигура сделала шаг, и тонкий женский голос произнес:

— Простите, Алиса здесь спит?

Это совсем не было похоже на бандитский налет.

— Здесь, — ответила Алиса и села на кровати. — А вы кто?

— Ты меня не узнала? Это я, Лапка. Мне нужно с тобой срочно поговорить.

— Что случилось? — Алиса зажгла лампу у кровати.

Рыженькая Лапка присела возле Алисы на корточки. Она говорила шепотом:

— Нам нельзя приходить ночью в гостиницу. Это совершенно неприлично. Но я должна с тобой поговорить.

— О чем?

— О любви! Меня охватило горячее чувство любви к капитану Полоскову. Что мне делать?

Алисе было бы смешно, когда бы не было так скучно. Теперь, когда оказалось, что это не бандит, а влюбленная девушка, ей сразу захотелось спать.

— Он такой красивый! — вздохнула Лапка. — Он такой мужественный! Как жалко, что у нас на планете еще нет космических путешествий и нет таких красивых капитанов!

— Но у вас, наверное, есть летчики и морские капитаны.

— Разве их мундиры могут сравниться с мундиром капитана Полоскова?! — воскликнула Лапка. — Девочки из моего класса, которые его видели, тоже по уши влюбились. И ты нам должна помочь.

— Как же я могу вам помочь?

— Он на меня не смотрит! Даже внимания не обращает!

— И что же я должна сделать?

— Он должен обратить на меня внимание! — убежденно сказала Лапка. — Ты все знаешь.

— Что я знаю?

— Каких девушек любит капитан Полосков! Если он увидит перед собой девушку своей мечты, он обязательно обратит на меня внимание.

Тут Алиса поняла, что Лапка просто дурочка. Она таких и на Земле встречала. Увидят какого-нибудь поп-певца, или культуриста, или просто мальчика, про которого все говорят: «Ах, какой он красивый и сильный!» — и сразу в него влюбляются! Проходу ему не дают.

— Но я не знаю, каких девушек он любит, — честно призналась Алиса.

— Учти, — сказала Лапка, — я от тебя не уйду! Хоть всю ночь здесь просижу. Немедленно отвечай!

Это уже было не смешно. Что делать? Как избавиться от этой дурочки?

И тут взгляд Алисы упал на фотографию мамы Полоскова.

Лапка перехватила взгляд Алисы.

— Кто это? — спросила она.

— Женщина, которую капитан Полосков любит больше всех на свете, — честно ответила Алиса. И это было чистой правдой.

— Я возьму эту фотографию.

— Прости, Лапка, — сказала Алиса, — но это не моя фотография, а Полосков никому ее не дает.

Такой ответ только подлил масла в огонь.

Подобно пантере, Лапка бросилась на фотографию, прижала ее к груди и кинулась на балкон.

— Ну и пожалуйста, — пробормотала Алиса, повернулась на другой бок и заснула сладким сном.

Утром ее разбудил отец.

— Ты проснулась? Спускайся вниз, позавтракаем.

— А где капитан? — спросила Алиса.

— Сейчас я его подниму, — ответил Селезнев.

Они встретились возле ресторана.

— Алиса, — сказал Полосков, — я, случайно, не забыл вчера у тебя мамину фотографию?

— Понимаешь… — начала было Алиса. Но не договорила.

Потому что к Полоскову, ласково улыбаясь, приближалась женщина с фотографии — его любимая мамочка.

— Мама! — ахнул капитан. — Ты как сюда попала? Что-нибудь случилось? Шарик заболел? Тетя Сима поскользнулась?

— Оу! — взвыла в ответ мама Полоскова. — Ты мое сокровище! Любишь ли ты меня?

— Мама, только не волнуйся! — Капитан кинулся к мамочке и схватил ее за руки. — Мама, расскажи мне все не таясь!

Мама прижалась к капитану. Алисе бы прекратить это представление, но она не смогла удержаться от смеха. Она просто корчилась от хохота. А звездный пес прыгал вокруг нее в полном восторге.

Мама не спешила вырвать руки у Полоскова. Она прижалась к сияющей золотыми нашивками груди капитана и визжала от удовольствия. Полосков стоял, как столб. И не только потому, что ему было приятно обниматься с любимой мамочкой, но и потому, что за ее плечом он увидел еще одну маму. Точно такую же, которая манила его пальчиком и повторяла:

— Ах ты, мой любимец, ах ты, мое сокровище!

Тут из-за колонны выбежали еще две мамы Полоскова и стали отталкивать первых двух мам. Они старались вырвать капитана из объятий первой мамы.

— Алиса! — профессор Селезнев обернулся к дочери, потому что совершенно ничего не понимал.

— Папа, я тебе все объясню! — сквозь смех крикнула Алиса и побежала к Полоскову.

Она схватила первую из мамочек и сказала ей:

— Это ты, Лапка? Немедленно отдай фотографию, а то я расскажу о твоем ужасном поведении родителям и учительнице в школе. Кстати, девочки, — повернулась она к остальным мамам, — я вам тоже советую прекратить эти шалости!

Все замерли, и тогда из ресторана вышел директор гостиницы, который заодно работал и главным поваром. Он был одет в белый халат, высокий колпак, а в руке держал самый настоящий тесак — наверное, капусту рубил, потому что с широкого лезвия свисали капустные стружки.

— Вы слышали, что вам говорит наша гостья? — строго спросил директор. — Немедленно отдайте фотографию.

Раздался рев. Полосковские мамочки превратились в девушек и со всех ног кинулись бежать прочь.

На полу осталась фотография мамы капитана Полоскова.

Алиса подобрала фотографию и отдала капитану.

— Но кто мне объяснит?.. — воскликнул капитан.

— Я объясню, — сказал директор гостиницы. — Отойдем в сторонку.

Все уселись на диваны в холле гостиницы, и директор сказал:

— Вы уже, наверное, знаете, что мы умеем принимать облик других людей. И когда наши девушки увидели такого красивого и неотразимого космического волка, как ваш капитан…

— Ну какой из меня волк! — смутился Полосков.

— …они все в вас влюбились.

Тут в разговор вмешалась Алиса. Ей не терпелось все объяснить.

— Лапка и ее подруги не знали, какими они должны стать, чтобы понравиться капитану. И я во всем виновата. Когда ночью Лапка забралась в мою комнату и спросила, какая женщина — идеал капитана, я спросонья ответила, что это — его мама. Ведь это правда?

— Правда, — признался капитан.

— К тому же он забыл мамину фотографию у меня на столике. Я почти не заметила, как Лапка ее взяла. Видно, утром она не удержалась и похвасталась перед подружками. Вот и оказалось, что не одна мама появилась в гостинице, а сразу несколько!

— С ума сойти! — вздохнул капитан Полосков.

— Я виновата, — сказала Алиса.

Но папа посмотрел на Алису так, словно не совсем поверил в ее раскаяние.

А вечером, когда они уже были на борту «Пегаса» и их никто не слышал, он спросил:

— А ну-ка, признавайся честно: ты нарочно подсунула ей фотографию полосковской мамочки?

— У меня же не было фотографии Клеопатры или Мерилин Монро, — ответила Алиса.

Кстати, когда вся история с мамами закончилась, профессор Селезнев спросил у директора гостиницы:

— Скажите, а климат на вашей планете в последнее время не менялся? Может быть, у вас похолодало?

— С чего вы это взяли? — удивился директор.

— Наш друг Громозека, — сказал Селезнев, — видел, что месяц назад у вас стояла жара, а позавчера все ходили в шубах.

Директор засмеялся:

— Это обычная наша история. Показывали фильм о путешествии к Северному полюсу. Очень интересный фильм. И вот многие зрители, выйдя из кинотеатра, приняли облик арктических путешественников. Но уже на следующий день все об этом забыли.

— Ох и трудная у вас жизнь! — сказал Полосков, который все еще переживал встречу со своими мамами.

— Зато интересная какая! — ответил директор гостиницы и превратился в Алису.

На этой Алисе были белый халат и высокий поварской колпак. А в руке она держала тесак, с которого свисали стружки капусты. Она пошла на кухню, у дверей оглянулась и подмигнула настоящей Алисе.

Настоящая Алиса захлопала в ладоши.

Звездный пес очень удивился. Ему на Завыдковой не очень нравилось, потому что он не понимал, что же происходит. А как вы знаете, собаки и кошки не любят, когда видят что-то необычное. Им хочется, чтобы все вокруг было просто и понятно и чтобы их кормили по часам и вкусно.

Глава 9. Теплица без солнца

Весь следующий день капитан Полосков был обижен на Алису, но старался, чтобы никто об этом не догадался, потому что взрослые на детей обижаться не должны. Ведь он сам забыл мамину фотографию в комнате у Алисы.

А «Пегас» между тем взял курс на Теплицу.

Как говорил Селезнев, «давно я туда собирался, да все мимо пролетал».

Теплица — это странное место. Рай для огородников.

Это астероид, созданный неизвестно когда и неизвестно кем, вокруг которого кружится микрозвезда, тоже кем-то и когда-то сделанная. На Теплице существует атмосфера, весьма плотная, несмотря на то что астероид небольшой. Он так густо зарос растениями, что там можно устроить лесной курорт. А растения на Теплице необыкновенные. Когда-то кто-то развел там сады и огороды, а потом огородники исчезли. Огурцы, помидоры, тыквы, арбузы, рябина, клубника, яблони, ананасы, бананы, редиска, лук репчатый и множество других домашних растений за тысячелетия одичали, перемешались с крапивой и другими сорняками и разрослись так, что получились совершенно непроходимые джунгли и заросли.

Говорят, что в последние годы кое-кто хотел там обосноваться. Сначала на астероиде высадились сотрудники фирмы «Свежие овощи от Ванини». Но оказалось, что тамошние плоды давно уже несъедобны, а для того чтобы разбить новые сады и огороды, надо вытравить все растения, привезти новую почву и все начинать сначала. Ну кому захочется?

Вот и осталась Теплица ненаселенным астероидом. Иногда туда забирались любители приключений, но многие пропадали без вести, так как на Теплице в непроходимых зарослях развелись какие-то непонятные и загадочные животные. Известный путешественник Полугус Земфирский во время своего знаменитого третьего с половиной путешествия посетил Теплицу и попытался охотиться на местных животных. Именно он застрелил там нескольких зверей и привез домой их шкуры. По всему судя, это оказались бывшие кошки, которые выросли до размеров тигра, бывшие мышки, ставшие крупнее котов, и бывшие кролики ростом больше собаки. Ну и наконец, одна бывшая собака, которая стала такой, что с ней, если ты не в танке, лучше не встречаться.

Полугус Земфирский намеревался устроить еще одну экспедицию специально на Теплицу, но экологи на его планете, узнав о том, что он охотился без разрешения на неизвестных зверей, так на него рассердились, что Полугусу на три года было запрещено выходить в открытый космос. И уж конечно, на Теплицу он с тех пор — ни ногой!

Теплица была объявлена заповедником, но летать туда не рекомендовалось, особенно после бесследной пропажи нескольких путешественников.

Рассказывали, что космические пираты нашли себе там пещеру, где зарыли награбленные сокровища. Правда, эту сказку рассказывают про все далекие планеты.

Профессор Селезнев как специалист по космическим зверям, конечно же, получил разрешение в Галактическом центре отловить, если удастся, на Теплице любых зверей и отвезти их в зоопарк. Но, честно говоря, Селезнев не знал наверняка, кого он ищет и кого он там встретит.

Алисе это было особенно интересно. Представляете — они летели на планету, где водится неизвестно кто! И, может быть, очень страшный.

Тем более что, по словам папы, тепличные животные попали туда вместе с овощами. Кто-то когда-то сажал на Теплице ананасы и привез с собой кошечку, чтобы не скучать, собаку, чтобы она лаяла и его охраняла, а мышки и кролики сами туда пробрались в грузовом отсеке корабля.

На третий день после завтрака капитан Полосков позвал профессора на мостик.

Алиса мыла посуду и слышала, как разговаривают взрослые.

— Странная вещь происходит с Теплицей, — сказал Полосков. — Я ее не вижу.

— А на экране?

— Радар ее засек, приборы ее видят, все правильно, но мои глаза ее не видят. Мы должны видеть Теплицу в иллюминаторе, как звезду третьей величины.

В иллюминатор были видны звезды — миллионы звезд, а вот на месте Теплицы чернела пустота.

Это было очень странно. Настолько странно, что капитан Полосков заранее снизил скорость «Пегаса» и шел вперед, словно на ощупь.

И вдруг Полосков воскликнул:

— Вижу! Есть Теплица! Только я сомневаюсь, что это и есть наша Теплица.

Смысл этой загадочной фразы стал ясен, когда они приблизились к планетке на тысячу километров.

Искусственная звезда, которая давала Теплице свет и тепло, погасла или исчезла.

«Пегас» осторожно замер рядом с планеткой. Полосков направил на поверхность лучи прожекторов.

И в их свете можно было разглядеть, что никаких лесов, кустарников и садов на планетке не осталось. Лишь сухие замерзшие ветки и голые стволы поднимались над снегом и льдом.

Полосков остался на борту, а Селезнев с Алисой надели скафандры и на посадочной шлюпке спустились на Теплицу.

А искусственную звезду так и не нашли. Она попросту пропала, словно ей надоело кружиться вокруг астероида. Но такого быть не могло, потому что это нарушало бы все законы небесной механики.

Мертвый холод захватил планету в плен. Еще вчера Алиса смотрела фильм про Теплицу и поражалась тому, какая бурная жизнь кипит на этом небольшом астероиде.

Что же могло случиться?

Алиса медленно и осторожно шла вслед за отцом, пробираясь сквозь заросли замерзших деревьев и кустов. Ветки ломались, стоило лишь к ним прикоснуться, потому что промерзли так, что стали словно стеклянные.

Селезнев снимал все миниатюрной кинокамерой.

— Смотри, папа! — Алиса показала вперед.

Среди сучьев лежала замерзшая пантера. А может быть, тигрица. Громадная хищница.

— Это домашняя кошка, та самая, которую мы с тобой хотели взять для нашего зоопарка.

— Неужели здесь погибли все звери? — расстроилась Алиса.

— К сожалению, ни одно живое существо не сможет выжить при температуре, близкой к абсолютному нулю. А если здесь и остался кислород и другие газы, что были в атмосфере, они тоже стали твердыми и превратились в порошок, по которому мы с тобой ступаем.

— Какой ужас! И никаких растений не осталось?

— Не надо отчаиваться, — сказал Селезнев. — Мы с тобой соберем как можно больше семян и постараемся их прорастить. Или, в крайнем случае, привезем их домой, и там в лаборатории генетики их восстановят.

Далеко от места высадки Алиса с папой не отходили. Они два часа потратили на съемки и сбор семян растений. Потом Алиса нашла замерзшую мышь размером с кошку.

— Какая странная катастрофа! — сказал Селезнев. — Никогда не слышал ни о чем подобном. А ты, капитан?

— Я уже включил корабельную память, — отозвался с «Пегаса» Полосков. — Но и там ничего подобного не нашел.

— Хорошо еще, что здесь не было людей, — сказал Селезнев. — Судя по всему, гибель планеты была очень быстрой. А еще меня смущает, куда могла деться искусственная звезда. Это же не бочонок с пивом! Я еще допускаю, что она могла взорваться или погаснуть. Но исчезнуть!.. Ума не приложу…

Алиса с отцом вышли на поляну.

Грустное, но прекрасное зрелище открылось их взгляду.

Поляна заросла большими белыми хризантемами. Они замерзли, но лепестки и листья не облетели.

Казалось, что перед путешественниками расстелилось целое поле живых цветов.

Селезнев подошел к крайнему цветку и дотронулся до него. Раздался легкий хруст (хотя, скорее всего, Алисе так показалось, потому что в вакууме звуков нет), лепестки превратились в пыль. Медленно разлетаясь, эта пыль дотрагивалась до других цветов, которые осыпались от прикосновения даже одной пылинки. И вот вместо поляны белых хризантем перед Алисой оказался запорошенный снегом пустырь. Из снега торчало множество палочек — стеблей замерзших хризантем.

— Жалко, — вздохнул Селезнев.

— Ты успел снять? — спросила Алиса.

— Успел, — ответил папа.

А вот и бывший прудик. Он промерз до самого дна, и в прозрачном льду были видны водоросли и рыбы.

— Сюда надо будет прислать специальную экспедицию, — вслух подумал Селезнев.

Алиса нагнулась, потому что увидела во льду что-то яркое.

— Смотри, — сказала она папе. — Кто-то значок забыл. Тут были люди.

— Ничего удивительного, — ответил Селезнев. — Здесь бывали огородники и путешественники, а значок, наверное, забыл какой-нибудь рыболов.

Алиса легонько ударила по льду ледорубом, и по поверхности пруда разбежались длинные трещинки.

Алиса наклонилась и отбросила несколько острых льдинок. А потом подняла и значок.

Странный значок.

Черная пятилучевая звезда в желтом круге. А внутри ее пылает огонек.

Очень странный значок.

— Пошли назад. Пора возвращаться, — сказал папа. — Здесь мы больше ничего не найдем.

«Здесь холодно, — думала Алиса. — И звездному псу было холодно… А вдруг он побывал на этой Теплице?»

И тут Алиса увидела детские следы. Может, и не детские, но наверняка маленькие.

— Папа, погляди! — крикнула она. Следы были отчетливо видны на инее, покрывшем землю, но в мертвых зарослях они пропали.

— Ты здесь раньше не проходила? — спросил Селезнев.

— Что ты, папа? Мы же с тобой идем совсем с другой стороны.

Селезнев снял следы на кинокамеру. Но он все равно сомневался, не оставила ли их Алиса.

Они с Алисой провели на Теплице еще полчаса: собирали замерзшие семена, брали образцы почвы, хотя, конечно же, основательно здесь будет работать специальная экспедиция.

Потом они вызвали посадочную шлюпку.

Через пять минут она мягко опустилась возле Алисы. Когда шлюпка понеслась к кораблю, Алиса с грустью посмотрела на погибшую Теплицу. Нет, ей уже никогда не ожить! Все замерзло. Слишком холодно.

Вечером они смотрели фильм, привезенный с замерзшей планетки. Вдруг пес, который все норовил что-то сказать, тявкнул:

— Холодно!

То же самое слово!

— Ты слышал, папа?

Селезнев кивнул.

— Пес слышал наш разговор и узнал слово, — сказал он.

Алиса посмотрела на шарик, висевший под потолком.

Шарик на секунду вспыхнул. И погас.

— А это, наверное, случайность, — сказал капитан Полосков.

Глава 10. Вулкан погас

— Куда курс держим? — спросила Алиса у капитана Полоскова.

— К Новому Неаполю! — ответил капитан.

— Да здравствует Новый Неаполь! — воскликнула Алиса. — Ура!

Ей давно хотелось побывать на знаменитом курорте.

Может, вы забыли или по болезни пропустили тот урок географии, когда учительница рассказывала про Новый Неаполь? Давайте я напомню.

На берегу Бурного океана на планете Изора, там, где зеленые отроги Каскадных гор спускаются к белым барашкам прибоя, лежит курорт Новый Неаполь.

Воздух в нем считается самым целебным во всей галактике, потому что рядом постоянно дымит вулкан Новый Везувий.

Этот дым разносится по всему побережью, и он совсем не противный, а приятный, потому что пахнет пряными травами и цветами, которые, как говорят, растут в больших залах внутри Изоры.

К тому же этот дым даже в самых малых дозах прочищает горло, гонит прочь насморк и кашель и лечит множество других болезней.

Неудивительно, что на берегу моря, а также в лесу возле Нового Везувия построили много санаториев. Ночуют пациенты на пляже или на лесных полянах, чтобы всю ночь вдыхать теплый аромат подземных цветов.

Много раз пробовали сделать из этого дыма концентрат, чтобы вывозить его на другие планеты. Но все впустую. Потому что через два дня дым терял свои целебные свойства.

Химики тоже не смогли выяснить формулу дыма — уж очень он сложный.

В общем, хочешь лечиться — поезжай на Изору!

Ученые не раз совершали походы и даже длительные экспедиции к жерлу вулкана, чтобы заглянуть внутрь. Вулкан ничего против не имел и не мешал ученым. Сверху можно было увидеть, как в глубине метались языки пламени и зарождались клубы сиреневого дыма.

И вот, когда одна из экспедиций изучала материалы, собранные в жерле Нового Везувия, при этом присутствовал знаменитый ученый с Земли из города Великий Гусляр.

— А ну-ка, — сказал тот ученый, — я желаю еще разок посмотреть на пламя в вулкане, только пустите пленку помедленнее и увеличьте сами огоньки.

И когда это было сделано, ученый громко сказал:

— Так я и предполагал!

— Что? Что? — спрашивали его ученики и ученики его учеников, потому что этому ученому, Льву Христофоровичу Минцу, исполнилось уже сто пятьдесят или двести лет. Когда-то он изобрел не то чтобы бессмертие, но жизненное замедление. Другие люди проживут десять лет, а Лев Христофорович только год. А раз он с самого начала был очень талантливым и мудрым, то с годами стал еще мудрей и порой сам себя не очень понимал — слишком сложно работал его гениальный мозг. Он с утра собирал своих учеников и учеников своих учеников и говорил им:

— Сейчас я буду объяснять вам мое самое свежее открытие, которое я совершил сегодня под утро, а вы попытайтесь понять, что же я такого наоткрывал. И как бы от моего открытия не погибло все человечество.

Вот такой ученый велел еще раз показать ему пламя и искры в вулкане Новый Везувий и уверенно заявил:

— Это не совсем пламя и не совсем огоньки. Когда-то, лет сто назад, в лесочке возле моего города появился вулкан. А вырос он потому, что в его лаве жили существа…

Тут профессор замолчал и заснул. А ученики и ученики учеников стали приглядываться к огонькам в лаве и сообразили, что Лев Христофорович, как всегда, прав.

В лаве вулкана жили огневики!

Науке про них мало что известно. Ведь огневики не могут вылезти на поверхность — сразу замерзнут, превратятся в пар или в пепел. А к ним не спустишься — не только потому, что лава очень горячая и плавит любой металл, но она еще и густая, как кисель. К тому же выяснилось, что огневики в Новом Неаполе неразумные, это животные, подобные ящерицам. От них и пошли всякие сказки об огненных существах — драконах или саламандрах.

Неудивительно, что профессор Селезнев хотел обязательно заглянуть в вулкан, посмотреть на огневичков поближе и, если можно, понять, как они живут, передвигаются, дружат, любят и общаются между собой. Ведь до сих пор неизвестно даже, что они едят и как спят. А уж понять, сколько у них бывает детей, как они быстро растут и как долго живут, ученые и не мечтали.

Когда «Пегас» опустился неподалеку от Нового Неаполя, Алиса первым делом поглядела в сторону вулкана. Она знала, что над ним всегда поднимается столб сиреневого дыма высотой в десять километров.

Но оказалось, что в тот день дыма не было.

— Наверное, у них профилактика, — предположил капитан Полосков. — Ведь надо проверить системы, посмотреть на тоннели и котлы…

— Ты шутишь, Полосков? — спросила Алиса. — Или издеваешься надо мной?

— Я не люблю шутить и совсем не умею издеваться, — ответил капитан. — Я просто рассуждаю, что могло случиться с целым вулканом. И если он периодически не извергается, значит, он просто погас.

— Разве так бывает? — удивилась Алиса.

— Вулканы непредсказуемы, — сказал профессор Селезнев. — Они могут сто лет дымить, а в один прекрасный момент погаснуть.

— Сразу?

— Чаще — постепенно… Впрочем, это зависит от того, что происходит внутри вулкана.

— А мы посмотрим?

— Попытаемся, — ответил папа.

У корабля их ждала машина директора Изорского музея. Директор оказался бородачом небольшого роста в длинном пальто и в шляпе, надвинутой на глаза.

— Не вовремя вы приехали, — сказал он. — У нас беда.

— Расскажите, что у вас произошло, — попросил Селезнев.

Он первым соскочил на землю, за ним — Алиса. Полосков остался на «Пегасе», но внимательно следил за тем, что происходит снаружи. Так положено делать, если твой корабль опустился на чужую планету, где происходит что-то подозрительное.

Алиса поежилась. Дул пронизывающий, холодный ветер, он приносил с собой мокрые брызги то ли с неба, то ли с моря.

— Погас вулкан, — грустно сказал директор музея, кутаясь в пальто. — Наступили холода. Стало холодно.

Вдруг звездный пес, который сидел в открытом люке «Пегаса» и не спешил спрыгнуть вниз, что-то сказал.

Алиса посмотрела на него.

Он опять отозвался на слово «холодно». Открыл пасть, зевнул и тихо произнес:

— Холодно.

— Вот именно, — сказал директор музея, который, видно, подумал, что эти слова произнесла Алиса.

Алиса снова поежилась. Уж очень таинственная получается история. Куда ни попадешь, везде холодно. А тут еще этот пес с его единственным словом.

— Вчера днем, — сказал директор, — совершенно неожиданно вулкан погас.

— Как же это случилось? — спросил Селезнев.

— Давайте я подвезу вас поближе к вулкану, а по дороге все расскажу.

Алиса с папой сели в машину директора. Директор сразу поднял стекла и включил обогреватель.

— Мы тут привыкли, — сказал он, — что у нас всегда тепло — от вулкана. У нас в домах нет ни печек, ни каминов. Даже теплых вещей — и то нет. И вдруг — нате вам…

Машина выехала на набережную.

Холодные волны разбивались о гранитные плиты, соленые брызги летели над пустынной набережной. Отдыхающих не было видно. Только полицейский стоял на посту и регулировал движение, которого, впрочем, тоже не было.

— Это катастрофа, — сказал директор. — Сто лет ничего не случалось, и вдруг — нате вам!

— И вы ни о чем не догадывались? — спросил Селезнев. — Разве у вас нет службы наблюдения за вулканом?

— Конечно, служба есть. На набережной каждый день вывешивали объявление, какой высоты сегодня столб дыма, от каких болезней он лучше всего помогает и прочие сведения…

— И служба не предсказала?

— Они клянутся, что все было как всегда.

Машина остановилась у подножия вулкана перед большим щитом, на котором было написано:

ПРОСЬБА ДАЛЬШЕ НЕ ХОДИТЬ,

НА ВУЛКАН НЕ ЗАБИРАТЬСЯ!

ОПАСНО!

— Пойдемте наверх, — предложил директор музея.

— Может быть, Алисе лучше остаться? — спросил папа.

Алиса готова была его убить!

Но, к счастью, директор музея только удивился.

— Ничего не может случиться! — воскликнул он. — Неужели бы я пустил гостей наверх, если бы не был уверен, что вулкан погас навсегда и окончательно? Это национальная катастрофа!

Они поднимались по тропинке. Вулкан был высокий, и Алиса даже подумала, не лучше ли было бы подлететь на флаере?

Но директор одновременно вел экскурсию для гостей. Он показывал Селезневу растения, растущие на склонах Нового Везувия, даже погнался за вулканическим кроликом, заметив его в кустах. Селезнев, который, как вы знаете, тоже совершенно сумасшедший космозоолог, вместе с директором бегал среди кустов, гонялся за кроликом и за какой-то маленькой синей черепашкой. Одна Алиса все время помнила о том, зачем они идут к жерлу вулкана, и только Алису беспокоило проклятое слово «холодно».

— Скажите, пожалуйста, — спросила она, — неужели перед тем, как вулкан погас, не произошло ничего особенного?

— Произошло, произошло! — отозвался директор.

Он поймал небольшую жемчужную ящерицу и посадил ее в шляпу. Селезнев тоже поймал такую ящерицу и тоже посадил ее в директорскую шляпу.

— Замечательный экземпляр! — воскликнул он. — Алиса, не отвлекай нас! Мы же работаем!

Они поднимались все выше. Навстречу им опустился туман, и стало еще холоднее. Директор музея повязал на голову носовой платок, потому что в его шляпе профессор Селезнев нес ящериц и черепашку.

— В шестнадцать двадцать мы увидели, как столб дыма, который всегда поднимался над вулканом, стал светиться. Он светился все ярче, и люди начали волноваться. Потом этот светящийся столб превратился в веретено, которое вращалось с бешеной скоростью. Оно оторвалось от вулкана и улетело к звездам.

— И что еще?

— Еще стоял страшный шум, даже уши закладывало.

— А потом?

— Потом стало темно. Люди успокоились и пошли по домам, но тут нам стали звонить дежурные со станции наблюдения на вершине вулкана. Они сообщали, что из вулкана перестал идти дым, а если заглянуть внутрь…

Они дошли до вершины вулкана, и директор музея закончил свой рассказ так:

— Вы сами можете заглянуть внутрь жерла и убедиться в том, что наш вулкан умер.

Пологий склон, по которому они поднимались, крутым обрывом скатился вниз, в глубокую пропасть. Именно оттуда, как поняла Алиса, всегда поднимался дым. Но сейчас можно было посмотреть вниз и увидеть черное дно вулкана.

— Вы не поверите, — раздался голос директора, — но термометры, которые мы опускали на дно, на глубину больше километра, показывают, что жерло совершенно холодное. И стены тоже. Лава застыла.

— Но ведь так быть не может. Раскаленная лава остывает много дней! — удивился Селезнев.

— Я знаю, — сказал директор музея, — но это факт. Нате вам!

— А как же огневики? — спросила Алиса.

— Надеюсь, что не все огневики погибли, — сказал директор. — Думаю, когда вулкан начал остывать, они успели спуститься внутрь планеты, в ее раскаленное ядро.

— Очень неправдоподобно, — покачал головой профессор Селезнев.

— Очень даже правдоподобно, — ответила Алиса. — Если дым, лаву и все тепло из вулкана украли.

— Как так украли? — удивился Селезнев.

— Это только теория, — сказала Алиса. — Совсем не научная теория. А скажите, пожалуйста, вы не видели здесь чужих детей?

— Каких еще детей? — не понял директор.

— А вот таких, — сказала Алиса и показала на цепочку маленьких следов, которые тянулись рядом с тем местом, где она стояла, и обрывались у края обрыва.

— Может, это какая-нибудь экскурсия поднималась? — неуверенно сказал директор музея.

— Вы пускаете на вершину вулкана детей? — удивился Селезнев.

— Только в сопровождении роботов-спасателей и специально подготовленных воспитателей. Но это бывает довольно редко.

— Значит, у вас работают карлики, — сказала Алиса.

— Алиса, — остановил ее отец, — ну что ты пристала к человеку?

Но директор музея ответил:

— Карликов у нас нет. Я бы заметил.

— Ну, значит, ты сама здесь проходила, — сказал Селезнев. Он так не любит тайн и загадок! Он считает, что тайны и загадки надо немедленно решать, чтобы они не мешали людям жить.

— Папочка, но я же не подходила к краю! А эти следы идут до обрыва.

— А ну-ка, дочка, наступи на след, — сказал отец.

Алиса послушалась. Ее башмак точно совпал со следом.

— Вот видишь, — улыбнулся Селезнев. — Теперь ты не будешь спорить?

— А вдруг они здесь давно? — не уступала Алиса.

— Нет, — возразил директор музея. — Вчера вечером был дождь.

— А скажите, — спросила Алиса, — вам не приходилось видеть такой герб?

Она вынула из кармана желтый значок с черной звездой.

— Странно, — произнес директор. — Вчера, как раз перед гибелью вулкана, я видел на набережной детскую экскурсию, и у всех детей были точно такие же значки. Что бы это значило?

— Если бы я знала! — воскликнула Алиса.

Обратно они спустились без приключений. Директор был встревожен и все поглядывал на Алису, словно она могла ему чем-то помочь. Но Алиса ничем не могла помочь ни директору, ни всему Новому Неаполю.

Глава 11. Судьба Милодара

— Шарик не загорался? — спросила Алиса у капитана, когда они собрались на корабле и «Пегас» стартовал.

— Если и загорался, то когда я на него не смотрел.

Капитан Полосков человек хороший, но очень серьезный.

— Папа, — сказала Алиса, — можно я воспользуюсь галактической связью?

— Решила друзьям позвонить?

— В некотором смысле, — уклончиво ответила Алиса и села за пульт.

Она набрала код Земли, потом номер Галактической полиции. Нежный голос ответил ей: «Абонент недоступен или временно не отвечает».

— Оставьте сообщение, — сказала Алиса. — Селезнева, космический корабль «Пегас», окрестности Изоры. Срочная связь.

Отец покосился на Алису, но даже слова не сказал. Он, правда, был занят, кормил жемчужных ящериц. Синяя черепашка ждала своей очереди. Хоть и с запозданием, коллекция животных для Космозо начала пополняться.

Алиса уселась возле компьютера. Она стала просматривать все файлы, связанные с гербами и символами. Догадались почему? Ее очень интересовало, кому принадлежит герб: черная звездочка с пламенем в серединке.

Прошло немного времени. Вдруг звездный пес громко зарычал.

Все обернулись к нему.

Оказалось, пес рассердился не зря: посреди кают-компании стоял полупрозрачный человек с буйной черной шевелюрой, пышными усами, в голубом парчовом халате и тапочках с загнутыми вверх острыми носами.

— Комиссар Милодар? — удивился Селезнев. — Вы что здесь делаете?

Комиссар пошевелил губами, но никто ничего не услышал. К тому же и сам Милодар растворился в воздухе, словно привидение.

Отец обернулся к Алисе:

— Твоя работа?

— Да, папочка, я его вызывала. На мой взгляд, положение очень тревожное.

— Что же тебя тревожит?

— Я обнаружила сходство между ситуацией на Теплице и на Новом Неаполе. А вот Завыдковая тут совершенно ни при чем.

— Какое сходство?

Комиссар Милодар снова появился посреди кают-компании. На этот раз он был не таким прозрачным.

— Я прибавил энергии. Теперь вы меня слышите? — спросил он.

— Мне надо с вами серьезно поговорить, — сказала Алиса.

— Говори, — разрешил комиссар, хотя, конечно, это был не комиссар, а только его объемное изображение, голограмма.

— Я скажу, если папа не будет смеяться, — вздохнула Алиса.

— Дело серьезное, — сказал Милодар. — Я это чувствую всей шкурой. Профессор Селезнев не посмеет даже улыбнуться. Пускай он продолжает кормить своих черепах и лягушечек. У нас с Алисой дела поважнее.

К счастью, у папы есть чувство юмора, и он не обиделся.

— Послушайте, Милодар, — начала Алиса, — сначала ко мне прибегает звездный пес и говорит: «Холодно!»

Милодар кивнул, словно в первый раз об этом слышал.

— Потом мы летим на Теплицу. Теплица погибла. Там все выморожено, потому что куда-то исчезла искусственная звезда, которая ее освещала и согревала. И на этой холодной Теплице я увидела детские следы.

— А может быть, следы карлика, — заметил Селезнев, который, оказывается, внимательно слушал разговор дочки с комиссаром.

— Может быть, — согласилась Алиса. — Мы их сняли на кинокамеру.

— Спасибо, — поблагодарил комиссар.

— Потом, — продолжала Алиса, — мы попали на Изору, на курорт Новый Неаполь, а там как раз перед нашим прилетом погас целебный вулкан, который дымил уже тысячу лет.

— С вулканами это бывает, — снова вмешался Селезнев.

— Но не так! — возразила Алиса. — Этот не просто погас, но и слишком быстро остыл. Куда делось все тепло?

Милодар пожал плечами. Этого он не знал.

— А знаете ли вы, что на самой вершине вулкана, у кратера я увидела детские следы?

— Алиса! — не выдержал профессор Селезнев. — Но это же были твои собственные следы! Они полностью совпадают.

— Но я их не оставляла! — воскликнула Алиса.

Милодар Селезневых не перебивал, а когда они замолчали, произнес:

— Очень любопытно. Что еще ты хотела мне рассказать?

Алиса вытащила из кармана желтый значок с черной звездочкой в центре. Внутри звездочки мерцал огонек.

— А это я нашла на Теплице, — сказала Алиса.

Комиссар нахмурился. Он долго и пристально смотрел на значок.

— Что же вы замолчали? — спросила Алиса.

— Я думаю. Я очень встревожен. — Комиссар повернулся к Селезневу. — Куда вы держите путь дальше?

— Я бы хотел заглянуть на планету Блук. Там у города Палапутра есть рынок зверей.

— Все ясно, — сказал комиссар и растворился в воздухе.

— Удивляют меня манеры вашего друга, — заметил капитан Полосков. — Он никогда не здоровается и не прощается.

Никто не стал защищать Милодара. Он и на самом деле плохо воспитан. А что ему оставалось делать? Как выяснилось, он был последним беспризорником и подкидышем на Земле. Мама Милодара, которую он не помнил, была большой модницей. Вскоре после того, как родился ее мальчик, она положила его в коляску и повезла гулять. Гуляя, она оставляла коляску у магазина, а сама шла примерять шляпки или туфли. А когда коляску украли последние бродячие цыгане на Земле, она спохватилась далеко не сразу. И так и не смогла вспомнить, у какого из магазинов ее оставила.

Цыганам мальчонка понравился, тем более что он был курчавым брюнетом.

Вот его и усыновили в таборе, с которым за детские годы он прошел всю Штирию, Румелию, Моравию, Монтенегро, Славонию и доходил до Высоких Татр.

Цыгане не разрешали любознательному мальчику ходить в школу, а заставляли воровать коней и велосипеды. Милодар полюбил животных. Когда он тайком от табора закончил вечернюю школу в селе Верхни Падрубики в Валахии, то отправился по свету искать свою маму. Не нашел и устроился в питомник певчих сверчков.

Его сверчки были лучшими в мире, и, возможно, Милодар остался бы в питомнике навсегда, если бы не ограбление: бурной октябрьской ночью украли двенадцать лучших сверчков. Кражу певчих сверчков пытались раскрыть ведущие сыщики планеты, но удалось это сделать лишь молодому сотруднику питомника Милодару Фетру.

Оказалось — вы не поверите! — это была заказная кража. Речь шла о высоких ставках на тараканьих бегах в трущобах Будровника. Некий Жако, глава мальтийской триады, с помощью пластических операций намеревался замаскировать сверчков под тараканов и выиграть приз герцога Огуречекно.

Я не буду сейчас рассказывать, как Милодару удалось с помощью дедуктивного метода вычислить грабителя и как он спас жизнь и внешний облик похищенных сверчков, обнаружив в себе талант не только детектива, но и пластического хирурга.

Глава триады, потерпевший поражение в этой схватке с молодым человеком, ясное дело, поклялся расправиться с ним всеми возможными дикими способами. И Милодар, чтобы спастись от бесславной смерти, поступил в Галактическую полицию. Там он сначала был стажером, но его многочисленные таланты не позволили ему засидеться на такой мелкой должности. Еще не успели поседеть его черные кудри, как Милодар — гроза разбойников, взяточников, воров, убийц и пиратов — стал комиссаром и начальником Земного отдела Галактической полиции.

Его боялись преступники.

Ему стремились отомстить самые страшные бандиты и бывшие жены.

Так что не удивляйтесь тому, что комиссар Милодар предпочитал проводить дни и месяцы под двухметровым слоем льда в Антарктиде и всюду посылал вместо себя голограмму.

Правда, у голограммы есть один недостаток. Она не может драться и даже листок бумаги держит в руках с трудом.

Поэтому если Галактической полиции требовалось послать куда-нибудь агента, который умеет драться, стрелять и гоняться за преступниками, чаще всего комиссар выбирал для этого свою любимицу, загадочную воспитанницу приюта для космических найденышей Кору Орват.

Может быть, потому, что она была спортсменкой, умницей и отважной девушкой, а может быть, и потому, что оба они с комиссаром были сиротами.

А это сближает.

Так что вы, наверное, уже догадались, что в следующей главе этой повести вы встретитесь с агентом 003 ИнтерГалактической полиции Корой Орват.

Глава 12. Шкомерздет

Профессор Селезнев снова намеревался побывать на планете Блук, где возле города Палапутра раз в неделю собирается базар коллекционеров. Там торгуют значками и спичечными этикетками, дискетами и световодами, ракушками и древнегреческими амфорами, почтовыми марками и голубями, картинами Маймазовского, склиссами, валдайскими колокольчиками, ядовитыми скорпионами, разноцветными микробами, мамонтовыми бивнями, черноглазыми роботорабынями, попугаями-переводчиками и многим другим.

«Пегас» опустился на космодроме Палапутры среди тысяч кораблей с разных планет галактики. Алиса поставила будильник на шесть утра, потому что на базар в Палапутре лучше всего отправляться пораньше — можно купить какое-нибудь редкое животное или сделать биологическое открытие. Да и народу в это время поменьше. Ленивые коллекционеры собираются на базаре к полудню, когда опытный человек уже купил или выменял все самое интересное.

Двадцать шестого июля в шесть пятнадцать Алиса уже приняла душ и поставила кофе. На сковороде шкворчала яичница, звездный пес на всякий случай ходил вокруг Алисы и стучал хвостом ей по ногам — чтобы не забыла, что собак тоже кормят рано утром, а потом ведут гулять.

Тут в люк постучали.

Алиса взглянула на экран у входа.

Над космодромом собрались тучи, капал мелкий дождик, корабли блестели от воды.

У трапа «Пегаса» стояла девушка под полосатым, красным с желтыми разводами зонтиком.

— Ах! — воскликнула Алиса. — Какая радость!

Она распахнула люк и скатилась вниз, прямо в объятия к Коре Орват, подруге и агенту 003 ИнтерГалактической полиции.

Не обращая внимания на дождь, Алиса с Корой прыгали по полю, кружились, как в вальсе, топали по лужам, а звездный пес тоже радовался и носился кругами.

И тут из открытого люка послышался голос Полоскова:

— Девушки, немедленно войдите в корабль! Не позорьте образ земного человека перед инопланетянами!

Я уже говорил, что Полосков, к сожалению, очень серьезный человек. К тому же он не был раньше знаком с Корой Орват и не знал о ее подвигах.

Алиса с Корой взбежали по трапу в «Пегас», и Кору встретил профессор Селезнев. Он поздоровался с ней и спросил:

— Вас прислал Милодар?

— От вас ничего не скроешь, — улыбнулась Кора. — Но, честно говоря, я оказалась на Блуке по своим делам, а комиссар сказал мне, что вы собирались сюда прилететь. Не могла же я с вами не встретиться!

Алиса познакомила Кору с Полосковым, и они пошли завтракать.

— Сейчас я отправлюсь на сборище коллекционеров, которые разводят черепах, — сказал Селезнев. — Надеюсь узнать там много для себя полезного. Если кто-нибудь хочет меня сопровождать, милости прошу. Если у вас свои планы, встретимся за ужином.

Он посмотрел на Алису.

Алиса посмотрела на Кору.

А Полосков сказал:

— Займусь-ка я профилактикой. Все-таки неделя в космосе — это вам не Канарские острова.

И все с ним согласились.

— А я хотела, если вы не против, свозить Алису к моим друзьям, — сказала Кора. — Так что встретимся за ужином.

Отец собрал свою сумку, а потом вспомнил:

— Кстати, а как дела с похолоданием? Комиссар обещал сообщить нам что-то новое.

— Комиссар? — удивилась Кора.

Вроде бы она и не спорила с Селезневым, но и не согласилась.

Профессор засмеялся, потому что он раскусил хитрость Коры, и сказал:

— Гуляйте, только чтобы к ужину не опаздывать.

Он поспешил на сборище любителей черепах, а Полосков уселся за компьютер. В корабле наступила тишина.

— Здесь поговорим или погуляем? — спросила Кора, направляясь к люку. Ясное дело — она не собиралась говорить о серьезных вещах в «Пегасе».

— Лучше погуляем, — согласилась Алиса.

Первым из корабля выскочил звездный пес. Ему хотелось побегать.

Девушки спустились на поле. Дождик перестал, но было облачно и сыро. Алиса с Корой побежали к открытой веранде, где стояли белые столики и кресла с ажурными спинками. В автомате они взяли по три порции мороженого.

— Все-таки без взрослых свободнее, — сказала Алиса. — Разве папа разрешил бы мне есть мороженое на ветру?

— Хорошо, что я сирота, — заметила Кора. — Но даже комиссар Милодар не разрешает полевым агентам больше двух порций мороженого за раз.

Звездному псу тоже досталась порция мороженого. Он забрался под стол и принялся лизать стаканчик. Пес что-то проворчал из-под стола, хотел сказать, что и ему бы никто не разрешил есть мороженое в такую погоду.

Кора осмотрелась. Кроме них, никого в кафе не было.

— Послушай, Алиса, — произнесла она серьезно, — тебе предстоит выполнить важное задание Галактической полиции. От этого зависит судьба многих планет. Комиссар не разрешил просить тебя о помощи…

— Разумеется! — воскликнула Алиса. — Он безнадежно взрослый и думает, что дети ни на что не годятся. Как ужасно быть взрослым!

— Честно говоря, — вздохнула Кора, — я уже тоже безнадежно взрослая. Мне скоро стукнет четверть века! Я почти старуха.

— Почти, но не совсем, — возразила Алиса. Она принялась уже за третью порцию.

— Дело очень серьезное, — повторила Кора.

Ветер взлохматил ее пышные, совершенно голубые волосы. Дело в том, что Кора только что вернулась с опасного задания в логове Беспощадных Амазонок. Чины у этих амазонок различаются по цвету волос. Кора у них была капитан-сержантом-плюс.

Но Алиса не знала, почему Кора носит волосы такого цвета, и решила, что это новая мода. Ведь Кора — большая модница.

— Комиссар Милодар узнал герб, — сказала Кора.

— Какой герб?

— Алиса, что с тобой? Ты же сама его комиссару показала. Помнишь значок, который ты нашла на Теплице?

— Черная звездочка?

— Черная звезда на желтом круге, а в середине ее горит махонький костер.

— И что же?

— Это не значок. Это герб самого Бесфа.

— Я не знаю никакого Бесфа.

— А многие, к сожалению, его знают. И отца его, и тетку, и бабушку. Род Бесфов уже много лет правит Стаей Бродячих Астероидов. Их племя зовется бродягами космоса. На самом деле это даже не племя…

— Они — космические пираты?

— Пиратством они тоже занимаются. Но чаще всего они нанимаются на службу ко всяким диктаторам, королям и завоевателям. Они всегда рады выполнить самую грязную работу. Они и мучители, и палачи, и грабители.

— Почему же их до сих пор не поймали?

— А твоих знакомых пиратов Весельчака У и Крыса поймали?

— Нет еще.

— Галактика велика, в ней много неисследованных и таинственных мест. Да и злых королей осталось немало.

— Я возьму еще по порции мороженого? — спросила Алиса.

— Возьми. Себе одну, а то простудишься. А мне три, я уже взрослая.

Алиса пошла к автомату и принесла себе три порции, а Коре шесть.

— Ты с ума сошла! — воскликнула Кора. — Это опасно для твоего здоровья!

— А о себе ты не думаешь? — спросила Алиса.

Кора не ответила, а взяла ложечку и принялась за мороженое. Минут через пять она продолжила рассказ:

— Последний Бесф скрывается где-то в районе Серой дыры. Он сейчас без дела. Но что-то затевает. Мы думаем, что для какой-то цели он ворует энергию. Из-за этого он оставляет без тепла и света города, страны и целые планеты. Ему никого не жалко.

— Но зачем ему столько энергии?

— Может быть, он решил перебраться в другую галактику? — сказала Кора. — Точнее я не скажу. И это предстоит выяснить тебе.

Алиса замерла, поднеся ко рту ложку с мороженым.

— Как же я это сделаю?

— Сделаешь, если не струсишь.

— Ладно, — согласилась Алиса. — Мы не из трусливых, как говорит мой друг Гераскин.

— Слушай внимательно, — сказала Кора. — Уже несколько недель везде, где пропала энергия, мы находим маленькие следы. Но теперь ты обнаружила рядом со следами знак Бесфа. У нас почти нет сомнений, что эти преступления по приказу Бесфа совершают ученики ШКОМЕРЗДЕТА.

— Это еще что такое?

— Ты не поверишь, но это школа, в которой из плохих детей воспитывают совершенно гадких, мерзких, безнадежных детей. И я хочу, чтобы ты поступила в эту школу и стала ее лучшей ученицей.

— Кора, объясни, пожалуйста!

— Мы думаем, — сказала Кора, — что именно помощники Бесфа по его приказу учредили маленькую, тихую, незаметную школу для особо испорченных детей прямо в Галактическом центре.

— Но зачем?

— У них все продумано, — ответила Кора. — Ты знаешь, что означает слово «ШКОМЕРЗДЕТ»?

— Что-то плохое, — сказала Алиса. — Очень противное слово!

— Вот именно! ШКОЛА для МЕРЗКИХ ДЕТЕЙ! ШКОМЕРЗДЕТ!

Алиса даже не стала доедать мороженое.

— Неужели у них взрослых бандитов не хватает? — удивилась она.

— Есть преступления, для которых лучше подходят дети, — объяснила Кора. — Во-первых, детям больше доверяют. Если к тебе подойдет такая же, как ты, девочка, ты не испугаешься.

— А у меня бластер! — догадалась Алиса. — Я подошла, ба-бах! И ты с катушек!

— Ты прямо на глазах становишься мерзкой девчонкой! — похвалила ее Кора. — Тебе место в ШКОМЕРЗДЕТЕ!

— А потом я могу пройти в секретное место. Меня просто не заметят, — сказала Алиса.

— К тому же, — добавила Кора, — дети смелее взрослых. Они не думают об опасности. Взрослый тысячу раз подумает, прежде чем лезть в вулкан за конфеткой.

— А вот Пашка Гераскин, — сказала Алиса, — и без конфетки в любой вулкан полезет, если ему сказать, что это и есть приключение для настоящего рыцаря.

— Видно, Бесфу и его подручным хочется использовать малолетних преступников для секретных поручений. Но для этого их нужно кое-чему научить. Вот их и разыскивают по всему миру, а потом свозят в ШКОМЕРЗДЕТ.

— А если я туда попаду, — спросила Алиса, — что изменится?

— У тебя будет шанс узнать, где скрывается сам Бесф. Иначе нам никак его не отыскать. Я вживлю в тебя микролокатор, который будет показывать, где ты находишься. Но ты обязательно должна стать первой ученицей в школе, чтобы тебя заметили и оценили.

— Я согласна! — выпалила Алиса.

Как вы понимаете, она совсем не испугалась. Ей даже было интересно пережить новое приключение. Ведь любая нормальная девочка больше всего на свете хочет пережить рискованное приключение.

— Пошли? — спросила Кора.

— А как же папа? Он хватится меня и перепугается. Ты же знаешь, как устроены все родители.

— Нет, не знаю. Я сирота и выросла в детском доме для космических подкидышей. У меня есть только бабушка, но и та не родная.

— А у меня родители. Их даже больше, чем у всех других людей. И я знаю, как они все пугаются, когда я исчезаю.

— Алиса, гарантирую — тебе почти ничего не грозит. Неужели ты думаешь, что я решилась бы послать тебя на задание, в котором тебе что-то угрожало бы?

— Кора, не заговаривай мне зубы. Что ты придумала, чтобы мой папа не испугался?

— Для этого мы изобрели очень простой ход, — улыбнулась Кора. — Пошли дальше, вон к той горушке. И ты все узнаешь.

Глава 13. Несчастное животное

Горушка отделяла поле космодрома от леса, окружавшего город.

За ней находились дополнительные стоянки.

Кора остановилась перед небольшим суденышком с крылатым мечом на борту — эмблемой Галактической полиции.

Суденышко понравилось звездному псу — он поднял заднюю лапу и оросил его, как будто это был большой столб.

Внутри кораблик оказался раз в пять больше, чем выглядел снаружи. Это был обычный трюк галактических спецслужб. Справа от люка даже поместился зал для игры в бадминтон.

— Ты играешь? — спросила Алиса.

— Да ты с ума сошла! — откликнулась Кора.

Она провела рукой в воздухе, люк закрылся. Еще раз — и пол в зале для бадминтона раздвинулся, а под ним обнаружился еще один зал, поменьше.

— Сейчас мы полетим в Галактический центр, — сказала Кора.

— Нет! — ответила Алиса. — Я должна сначала поговорить с папой. Я не хочу его расстраивать.

— Никто не собирается расстраивать твоего папочку, — сказала Кора. Она была сироткой и поэтому считала родителей совершенно лишними людьми.

У дальней стены зала стояла небольшая машинка времени, такие есть только у Галактической полиции. Далеко на такой машинке не уедешь, но для оперативной работы они совершенно необходимы. К примеру, тебе обязательно нужно узнать, кто совершил преступление два года и шесть минут назад. Бери машину, лети куда надо и снимай на пленку или дискету это преступление. Или, допустим, нужно поймать негодяя, а он скрывается. Поехали в прошлое, когда он еще не скрывался. Там с ним можно поговорить серьезно.

— Я предлагаю тебе поехать в прошлое, на пять месяцев назад. Именно тогда и начала работать школа гадких детей, — сказала Кора.

— И сколько же мне там учиться? — спросила Алиса.

— Тут все от тебя зависит. Будешь хорошо учиться, скорее станешь бандиткой и негодяйкой.

Алиса вздохнула.

— Знаешь, Кора, — сказала она, — хоть я понимаю, что буду выполнять важное задание, и что мне ничего не угрожает, и что папа не будет волноваться, мне все же интересно: я там пробуду два дня, три, четыре или целый месяц?

На этот вопрос Кора ничего не ответила.

А сказала так:

— Я думаю, что тебе лучше всего взять с собой в Галактический центр звездного пса. Вы с ним дружите, правда, песик?

Пес наклонил голову. Он в этом не сомневался.

— Ему придется потерпеть, — продолжала Кора. — Ты будешь над ним издеваться. А он все должен понимать. Если не поймет, то грош цена его собачьей верности. Сейчас мы с тобой, Алиса, отрепетируем плохое обращение с собакой.

— Как же можно репетировать обращение? — удивилась Алиса.

— А очень просто. Представь себе, что ты паршивая, злобная и безжалостная девочка. Второй такой плохой еще на свет не рождалось. И тут ты увидела безобидную, добрую собачку. Ты сказала ей: «А ну, иди сюда, псина!» Псина подойдет… Давай, покажи мне, какая ты жестокая!

— Подойди ко мне, псина, — сказала Алиса звездному псу.

Тот подошел к ней, виляя хвостом. Ему нравилась такая игра с Алисой.

— Давай! — крикнула Кора.

Алиса схватила пса за ошейник и потянула за собой. Пес стал упираться всеми четырьмя лапами.

Зрелище было забавным, но Кору оно не рассмешило.

— Не так! — крикнула она. — Не так!

— А как надо? — Алиса отпустила пса.

— А вот как! — ответила Кора. — Только попрошу не обижаться!

Глава 14. Гадкий ребенок

Галактический центр занимает шесть планет со спутниками в самом центре нашей галактики. Сделано так для удобства жителей разных звездных систем. Ведь не все из них дышат одинаковым воздухом или вообще воздухом, не все ходят по земле — но как-то общаться надо!

Поэтому на одной планете сидят бюрократы и чиновники из миров, где есть кислородная атмосфера, таких как Земля, Блук или Пенелопа. На другой планете устроились за канцелярскими столами возле своих компьютеров обитатели планет, покрытых водой. Вот и плавают от стола к столу, чтобы поставить печать на документе. Потом ты можешь попасть на третью планету с пониженной силой тяжести. Кабинеты чиновников там расположены на воздушных шарах, а секретарши снабжены жемчужного цвета крыльями. Когда начальник главка или председатель банка летит на работу, за ним косяком несется охрана, референты и помощники. Есть еще метановая планета и даже планета раскаленная. Для того чтобы с нее передать важную бумагу на планету подводную, приходится держать специальную передаточно-охлаждающе-разогревающую службу. А эти раскаленные бюрократы больше всего на свете любят писать отчеты и составлять списки.

На кислородной планете Галактического центра есть множество городов. Их так много, что они покрывают планету, как черная икра бутерброд. В каждом городе существуют управления, комитеты, подкомитеты, институты общественного мнения, отделения Галактической полиции, академии и лицеи, службы связи и справочное бюро. Ну и, конечно, согласительные комиссии, наблюдательные комитеты, пресекающие и разрешающие отделы. Всем этим миллионам и даже миллиардам заведующих отделами, помощникам и референтам надо где-то жить. Поэтому на планете построены огромные жилые кварталы, а также сорок восемь тысяч двести больших гостиниц.

А чтобы не было скучно, там имеются театры, стадионы, развлекательные парки и садики со скамейками, статуями и фонтанами…

Когда часы на башне Согласия пробили полдень, редкие прохожие и проезжие с удивлением заметили девочку, которая не спеша шагала по парковой аллее.

Девочка была одета кое-как, видно, ее совершенно не беспокоило, что о ней скажут люди. Иначе она выстирала бы майку с надписью «Я тебя прикончу!», зашила бы брюки, почистила туфли, умылась и причесалась. Но это не главное. Главное заключалось в том, что девочка волокла за собой на цепи небольшого пса. Пес сопротивлялся, визжал, потому что ошейник его душил, а потом повалился на спину, и девочка тащила его, как мешок с тараканами.

Зрелище было неприятное. Противное было зрелище.

— Девочка, — сказал Заумненький-сан, чиновник третьего разряда по согласованию переизданий энциклопедий для пенсионеров, — нельзя же так мучить животное! Я предлагаю тебе отпустить песика на волю.

— Ах ты, козел! — изумилась грязная девочка. — Ты что, не видишь — мы гуляем. А будешь приставать к детям, я тебе всю морду расквашу!

— Такого разговора я не потерплю! — обиделся Заумненький-сан. — Это наносит оскорбление мне и животному миру.

И он быстро ушел, хромая на все пять ног.

Но женщина по имени Эльвира, победительница конкурса на звание Мисс Уборщица, оказалась не такой трусливой. Как вы знаете, в нашей галактике женщины куда храбрее мужчин, только мужчины этого не признают и сами носят генеральские мундиры. Ведь не секрет, что если бы мужчины воевали с женщинами, то женщины, конечно же, победили бы.

— Девочка, — сказала прелестная уборщица, — отпусти собачку.

— А пошла ты отсюда! — огрызнулась девочка.

— Никуда я не пойду, — ответила уборщица.

И тут девочка подпрыгнула и ударила уборщицу кулаком в живот.

С пролетающих флаеров, из окон контор и гостиниц, из плавательного бассейна и с футбольного поля раздались возмущенные голоса тысяч людей:

— Это что за безобразие?! Откуда такое чудовище могло появиться на нашей мирной планете?! Мы будем жаловаться!

Прелестной уборщице очень захотелось схватить девчонку и надрать ей уши или хотя бы надавать подзатыльников, но нельзя же драть уши ребенку в конце двадцать первого века!

Пес, которого девочка упорно волочила за собой по дорожке, выл как зарезанный, и уже через пять минут — ведь в будущем все будет организовано куда лучше, чем сегодня, — в парк примчались две телевизионные группы, бригада общества защиты животных и множество репортеров, которые хотели взять интервью у такой плохой девочки.

Плохая девочка совсем не стеснялась.

Она уселась на лавочку, нога на ногу, поковыряла пальцем в носу, сплюнула на песок, наподдала псу ногой и спросила:

— Ну что приперлись? Вопросы есть?

Засверкали вспышки, загудели камеры, корреспондент газеты «Вечерние звезды» громче всех прокричал свой вопрос:

— Ты откуда, дикое существо?

— От верблюда! — ответило дикое существо и запустило в корреспондента туфлей.

Корреспондент успел отскочить, и туфля заехала в лоб главного заботника о счастье детей Управления трудовых ресурсов Альдебарана.

— Где твои родители? — спросила ведущая телепередачи «Ночь вам только снится».

— Я их кокнула, — ответила девочка.

— Почему?

— Мамаша заставляла меня руки мыть, папаша хотел, чтобы я в школу ходила, а бабуля требовала, чтобы я спала по ночам. А потом я и училку кокнула!

— Как? Где? Мы об этом не знали! — зашумели репортеры.

— А я школу сожгла, — заявила девочка, — вот никто и не догадался.

— Что? Где? Когда? — завопили журналисты.

Но гадкой девчонке надоело с ними разговаривать. Она снова наподдала собаке босой ногой, вытащила из кармана небольшую атомную бомбу и закричала:

— А ну ложись, гады!

И замахнулась.

Все журналисты, зрители, свидетели и просто зеваки попадали на землю, а девочка, волоча за собой пса, скрылась в кустах. А бомбу снова спрятала в карман.

Сотни радиостанций и телеканалов передавали репортаж с места события. Миллионы людей, ушанов, перскулей, бронопатриков и других обитателей Галактического центра ужасались тому, какие кошмарные порой бывают дети.

К счастью, на Земле никто не увидел этих репортажей. Девочка с измученной собакой прошла через кусты и спустилась к реке. Никто не посмел за ней погнаться. Все ждали, когда прибудут спасатели из Управления по чрезвычайным ситуациям. Но у них еще не кончился обеденный перерыв.

Девочка присела на траву.

Она снова вытащила из кармана атомную бомбу и разломила ее пополам. Оказалось, что это всего-навсего батон хлеба с изюмом, очень похожий на атомную бомбочку.

Половину бомбочки Алиса отдала звездному псу, а половину принялась жевать сама.

Вы, наверное, уже догадались, что эта мерзкая и даже страшная девочка — не кто иной, как Алиса.

Кусты за ее спиной раздались, и оттуда выглянула пожилая женщина с милым, добрым лицом, в длинном платье с кружевным передником.

— Пойдем со мной, сиротка, — пропела она. — Тебя ждут друзья.

— Иди отсюда, грымза, пока цела! — откликнулась девочка.

— Молодец! — воскликнула милая женщина, ловким движением схватила Алису поперек живота, перекинула через плечо и кинулась бежать вдоль берега, да так шустро, что, когда через три минуты спасатели и репортеры прибежали на берег, ее уже и след простыл.

Пусто, только комары гудят…

Пока спасатели и репортеры бегали вдоль воды и искали следы, спорили, вызывали водолазов, звонили подводной лодке, милая толстая женщина остановилась перед желтым фургоном, на котором было написано: «СВЕЖИЕ АНАНАСЫ И ПАРМЕЛАНДЫ».

Фургон как фургон.

Только над надписью нарисована черная звезда с мерцающим огоньком в середине.

Свободной рукой женщина распахнула дверь фургона и метнула Алису внутрь. Потом захлопнула дверь и сказала себе под нос, сладко улыбаясь:

— Кажется, у нас сегодня неплохой улов.

Затем она уселась на водительское место и повела фургон на окраину города, где на пустыре за высоким кирпичным забором стояло запущенное и скучное красное здание.

Когда-то там построили дом для роботов-ветеранов, но даже роботы оттуда сбежали, так как скучнее места на свете не нашлось. Вот здание и пустовало. Пока не пришли новые хозяева и не повесили над железными воротами вывеску: «ШКОМЕРЗДЕТ».

Сюда милая толстуха и привезла Алису.

Она въехала во двор, затормозила у входа в дом, открыла дверцу и велела Алисе:

— Выматывайся из машины и пошла за мной! Не пойдешь сразу — останешься без ушей.

Алиса послушно выскочила из фургона и побежала за милой женщиной.

А тем временем на берег реки вышла молодая красивая девушка с голубыми волосами и свистнула в два пальца. Из кустов выскочил звездный пес, который спрятался там от репортеров. И они вместе ушли в город…

Глава 15. Первый день в школе

Алиса вошла в двери скучного дома.

И оказалась в большом зале. На стенах висели оставшиеся от старых времен схемы и графики — ими развлекались роботы-пенсионеры.

Пол был грязный и заплеванный, повсюду валялись бумажки и банки от сока и кока-колы.

— Пошли, я покажу тебе твой дортуар.

Алиса, к сожалению, не знала, что означает слово «дортуар», зато помнила, что она должна быть самой отвратительной и гадкой девчонкой в ШКОМЕРЗДЕТЕ. Поэтому она сняла последнюю туфлю и метнула ее в милую женщину.

Милая женщина с размаху хлопнулась на пол, но тут же резво вскочила и кинулась за Алисой.

Алиса побежала вверх по лестнице.

Она вовремя успела заметить летящее ей навстречу ведро и отпрыгнула в сторону.

Ведро пролетело мимо и наделось прямо на голову милой даме.

Милая дама села на пол.

Сверху Алисе крикнули:

— Давай сюда, а то в карцер загремишь!

Алиса не стала рассуждать, а припустила к двоим парнишкам, лет по десяти, которые подпрыгивали на верхней площадке. Как только Алиса к ним приблизилась, они кинулись бежать.

Снизу раздался изподведерный голос милой дамы:

— Головы поотрываю!

— Налево! — крикнули мальчишки.

А сами прыгнули в разные стороны.

Алиса толкнула дверь, но оказалось, что это окно, забитое досками.

Вместе с досками Алиса буквально вывалилась в сад, как груша, упавшая с дерева.

Но подлые мальчишки не знали, что имеют дело с чемпионкой 59-й московской школы по прыжкам, к тому же неплохой волейболисткой.

Даже падая со второго этажа, Алиса успела ухватиться за ветку дерева, что росло рядом с домом, перепрыгнуть на другое дерево и сползти по стволу на траву.

— Уух! — сказал она. — Так можно и ноги переломать!

Она не успела подняться на ноги, как к ней подбежали два служителя или охранника — кто их разберет. Ее сразу схватили, заломили руки за спину и потащили в дом.

— Больно же! — кричала Алиса. — Не понимаете, что ли?

Ох уж и вертелась она, и кусалась, и царапалась, и бодалась, и брыкалась! Еще неизвестно, на ком было больше синяков — на ней или на двух громадных бугаях.

Охранники затащили Алису в комнату. В комнате были железная койка, ночной горшок и умывальник в углу.

— Теперь ты здесь померзнешь, — проворчал один из охранников, и дверь за ними закрылась.

— Кажется, я в карцере, — сказала себе Алиса. — И это совсем неплохо. Они меня принимают всерьез.

Она села на железную койку и осмотрела свои ссадины и царапины. Ничего особенного. До завтра заживет.

Теперь надо подготовиться к визиту милой дамы или кого-то из здешнего начальства.

И только она об этом подумала, как засов заскрипел, дверь отворилась, и в ней показался странный человек. Небольшого роста, почти карлик, на первый взгляд молодой, но если приглядеться, то очень старый. У него были черные волосы до плеч, такие черные, каких в самом деле не бывает. Они даже отливали не то синим, не то зеленым цветом, как крылья майского жука. Лицо у человека было белым, почти голубым, словно его стирали и переложили синьки. А глаза оказались черными, как волосы, и тоже переливались зеленоватыми и синими искрами.

— Явилась — как бы не запылилась, — сказал он от двери, не входя в карцер, и захохотал, как мальчишка — весело и громко.

— Жалко, кинуть нечего, — ответила Алиса. — А то бы я тебе в лобешник врезала.

— Очень смешно, — сказал человек. — Я младший учитель как бы пения. А зовут меня Добрецом. Это и прозвище, и мое, понимаешь, настоящее имя. Правда, смешное совпадение?

— Не вижу ничего смешного, — мрачно сказала Алиса. — Просто глупо.

— Интересная теория. А если я зайду, ты как бы драться не будешь?

— Буду.

— Тогда учти, крошка, что я тебе дам как бы сдачи, и как следует. И должен тебе сказать, крохотулечка, это я только на вид такой, понимаешь, некрупный, а на самом деле дерусь так, что слона сшибаю как бы одной левой. Хочешь, тебя сшибу?

— Ну ладно, — сказала Алиса. — Заходи.

Добрец как-то ловко и быстро схватил руку Алисы, завернул за спину так, что согнулась и уткнулась носом ему в колени. А потом младший учитель пения принялся щелкать ее по затылку, да так больно, что Алиса завопила:

— Кончай, дяденька, я больше не буду! Ну кем мне быть — не буду!

— Умница, соображаешь. А теперь признавайся, понимаешь, это ты ведро кинула в тетю Милую Милу?

— Нет, не я!

— А если как бы подумать?

— Ой, больно!

— Кто, понимаешь, кинул ведро в Милую Милу, нашу добрую сестру-хозяйку?

— Не знаю!

Добрец вздохнул и, набрав воздуха, закричал на весь дом:

— А ну, привести сюда Валеру и Джимми!

Не успела Алиса немного отдохнуть от щелбанов, как в карцер втолкнули двух мальчишек, которые заманили Алису к окну, рассчитывая, что она разобьется.

— Ой! — ахнул один из мальчишек. — Ты живая?

— Молчать! — приказал Добрец. — А теперь скажите мне, кто кинул ведро в тетю Милу?

— Она! — хором ответили мальчишки и уткнули в Алису указательные пальцы.

— Молодцы! — похвалил Добрец. — Всегда, понимаешь, надо уметь продать своего товарища. Охрана, выдать им по лишнему печенью!

Когда мальчишек вывели, Добрец крикнул вслед:

— Да, кстати, я совсем забыл: всыпьте им заодно по двадцать плетей!

— За что? — закричали мальчишки. — Мы же донесли! Мы же наябедничали!

— Но на самом-то деле вы ведро как бы кинули, — рассмеялся Добрец.

Он уселся рядом с Алисой на койку и сказал:

— Ой, жалко мне тебя, понимаешь! Всю ночь на этой железке спать — не позавидуешь. Но что делать… Вот если ты мне какую-нибудь стоящую как бы тайну выдашь, я тебя выпущу или подушку тебе дам, понимаешь.

Он смотрел на Алису и улыбался, но у него никак не получалась добрая улыбка. Рот все время кривился.

— Не знаю я никакой тайны, — сказала Алиса. — И вообще ты мне надоел, карлик паршивый!

Добрец перестал улыбаться.

Он со всего размаха ударил Алису по лицу. Она даже упала на койку.

А сам Добрец кинулся к двери — испугался все-таки, что Алиса догонит. И захлопнул за собой дверь.

Алиса подумала, что щека теперь наверняка распухнет.

Ну ладно, она ему еще покажет. Недаром она намерена стать самой гадкой, самой подлой и самой вредной ученицей ШКОМЕРЗДЕТА.

Она попыталась заснуть, но было так холодно и койка была такой жесткой, что о сне и мечтать не приходилось. Алиса терпела, терпела, а потом вскочила с койки и стала прыгать и бегать по карцеру, чтобы немножко согреться.

Потом она устала и снова начала засыпать.

И тут же опять проснулась от холода.

Что ж, решила она, придется сдаваться.

Алиса принялась молотить кулаками в железную дверь. Никто не отзывался, но она упрямо продолжала стучать.

Прошло, может быть, полчаса, прежде чем она услышала сонный голос:

— Молчи! А то всю школу перебудишь…

— Дяденька, — взмолилась Алиса жалким писклявым голосом, — выпустите меня! Я замерзла! Вот помру, и никакой вам от меня пользы не будет…

— А вести себя как будешь?

— Как прикажете, дяденька!

— Ладно, иди в спальню.

Дверь отворилась. Толстый охранник выпустил Алису и, посмеиваясь, провел на второй этаж в спальню. Там у стены в ряд стояли двадцать кроватей. Некоторые пустовали. Алиса заняла крайнюю. Легла и сразу заснула.

Глава 16. Уроки подлости

Алису разбудила сирена. Такая пронзительная и занудная, что даже все зубы заболели.

Алиса вскочила и не сразу сообразила, где она и что с ней происходит.

На соседних кроватях ворочались, ворчали, натягивали одеяла на голову другие дети.

Но эти уловки им не помогали.

Вдоль ряда кроватей проходили два медицинских брата, они же охранники, и сдергивали с детей одеяла.

Потом они согнали детей в стаю и повели в туалет.

С одной стороны туалета стояли ночные горшки, а с другой — умывальники. Мыла не дали, а вместо полотенец были тряпки.

Вам когда-нибудь приходилось с утра попадать в такую комнату?

И не надо!

Потом, кое-как одевшись, ученики ШКОМЕРЗДЕТА побежали в столовую.

Столовая была невелика, стол в ней стоял всего один, длинный, с двумя скамейками по обе стороны.

Дети расселись по скамейкам. Перед каждым учеником стояла чашка с горячим чаем, правда, таким бледным, словно его уже раз пять пили и доливали, и тарелка каши без соли.

Во главе стола сидел Добрец. Перед ним лежала свежая белая булка, стояла чашка кофе с молоком, а на тарелке дымилась яичница с колбасой. Такой же завтрак стоял на другом конце стола, где сидела Милая Мила.

— Если кому-то из вас не нравится еда, понимаешь, — сказал Добрец, — если кто-то хочет как бы бунтовать, выходите из-за стола и покажите свою силу. Ну? Я жду!

Бунтовать никто не захотел.

Ученики были такими голодными, что даже пустой чай и кашу без молока и соли они ели, как пирожные.

Когда дети поели, Добрец сказал:

— Посидите потерпите, пока старшие позавтракают.

Пришлось сидеть. Никто не шумел и не спорил — детей уже успели запугать.

Алиса тоже чувствовала себя неважно.

Хотелось сбежать отсюда подальше. Но нельзя. Надо терпеть. Иначе ей не отыскать Бесфа.

Не успела Алиса придумать, что ей делать дальше, как Добрец поднялся и сказал:

— А ну, понимаешь, пошли на занятия!

Он хлопнул в ладоши, и скамейки, на которых сидели дети, упали. Ну и сами дети, конечно, тоже упали. Некоторые заплакали, а другие принялись ругаться и кричать.

Добрец очень удивился.

— Вы что это на полу как бы разлеглись? — спросил он. — Я же попросил вас человеческим языком — пошли на занятия, понимаешь! И если вы сейчас же не пойдете, я вас как бы выпорю, понимаешь!

При этом он посмеивался, и Алиса сообразила — это он так шутит.

«Раз у вас такие шутки, мы тоже пошутим», — сказала она себе. Поэтому она первой поднялась с пола и побежала за Добрецом. Но остановилась в дверях, а когда мимо нее поспешили другие ученики, она ловко выставила ногу вперед, и первые двое мальчишек — Валера и Джимми — споткнулись и грохнулись на пол.

— Убью! — закричали они.

Но Алиса уже спряталась за портьеру, и мальчишки не смогли догадаться, кто же им подставил ножку.

Они стали спрашивать Добреца, но тот Алису не выдал, а только смеялся и говорил:

— А вы сами догадайтесь, чурбанчики безмозглые!

Он пошел дальше и первым вошел в класс. Класс показался Алисе странным.

Там стояли парты, каких в нормальных школах Алиса и не видывала. Парты были деревянными с откидными крышками. И ни одного компьютера, вы представляете?

Стены в классе были голые, но исписанные всяческими ругательствами и даже неприличными словами.

Зато учительское место было роскошным — мягкое, широкое кресло, почти диван, рядом журнальный столик, на нем бутылка коньяка, бокалы, мандарины и большие желтые груши.

А напротив стояло еще одно мягкое кресло, неизвестно для кого.

Добрец бухнулся в мягкое кресло, вытянул ножки в красных сапожках, потянулся и прикрикнул на детей:

— А ну, быстрее, двигаться, шевелиться! Всех как бы разгоню! Всех уничтожу, понимаешь!

Ученики поспешно расселись по партам. Кто куда.

Добрец внимательно наблюдал за ними, и Алиса поняла: ему интересно, кто куда сядет. Если ты спрятался на задней парте, то, вернее всего, ты не очень смелый и не слишком нахальный. Если ты сел рядом с окном, то, значит, лентяй — любишь в окно глазеть.

Поэтому Алиса сразу пошла к передней парте, первой села за нее и посмотрела Добреду прямо в глаза.

Тот страшно удивился и спросил:

— Ты чего, таракашка?

— А ничего, — ответила Алиса. — Привыкла быть первой. Так сподручнее прыгнуть и вцепиться в глотку.

— Ну-ну, без шуток! — закричал Добрец. — Кому это ты, понимаешь, вцепляться вздумала?

— А кто глотку подставит, тому и вцеплюсь, — ответила Алиса и злобно расхохоталась.

От этого хохота некоторые ученики спрятались под парты.

Добрец усмехнулся.

— Сиди, — сказал он. — Потом с тобой отдельно как бы поговорим. А сейчас начинаем урок.

Добрец обвел взглядом класс и поморщился.

— Народ вы, понимаешь, хлипкий. Вас еще учить и учить. Ну ничего, научим. Для начала как бы познакомимся. Я — ваш любимый преподаватель, воспитатель, надзиратель и надругатель. Вас же собрали по детским домам, с улиц и из неблагополучных как бы семей. От вас все отказались, потому что вы отличаетесь, понимаешь, вредностью и непослушанием. С вами не хотят играть товарищи, и вас не желают учить в школе. Правильно?

— Пра-а-авильно, — нестройно отозвались ученики.

— Вы думали, что как бы ни на что уже не годитесь. Но это не так! Для нас вы, понимаешь, замечательный строительный как бы материал. Мы всем еще покажем! Мы еще уши оборвем всем, кто вам делал как бы замечания или учил, понимаешь, арифметике. Нет пощады отличникам и умникам!

Ученики радостно загудели. Им эти слова понравились.

— Мы сделаем из вас настоящих как бы мерзавцев! Вы думаете, мерзавец — это плохой человек? Ничего подобного! Мерзавец — это победитель! Знаете, откуда это слово взялось? Так раньше на Земле называли татарских князей. Мирзами их называли. Они как бы никого не слушались и всем рубили головы. Они скакали на лошадях, поджигали, понимаешь, деревни, ели, что хотели, пили, что послаще, и спали на пуховых как бы перинах от ужина до обеда. Хотите стать такими мирзами? Мирзами, понимаешь, мерзавцами?

— Классно! — закричали ученики. — Хотим быть мерзавцами!

— Но для того чтобы стать самыми как бы сильными, наглыми, подлыми хитрецами, вы должны, во-первых, учиться, во-вторых, учиться и, в-третьих, понимаешь, еще и еще раз учиться. Потому что только овладевший всеми знаниями, понимаешь, подлец сможет одолеть отличников и умников!

Ученики захлопали в ладоши. Они даже согласны были учиться и ходить в школу, чтобы потом хулиганить, как им вздумается.

А младший учитель Добрец продолжал:

— Теперь я расскажу вам, чем мы будем заниматься. Сначала вы пройдете как бы курсы воровства и грабежа. Начнем с карманных краж и поглядим, у кого из вас ловкие пальчики, а кому эти пальцы надо будет как бы отломать за ненадобностью. Работать с вами будет сам месье де Покетт, несравненный, понимаешь, мастер-карманник.

Дети обрадовались и сразу принялись лазить друг дружке в карманы.

Добрец остановил эту самодеятельность и заговорил снова:

— Следующий урок — жестокость. Надо будет мучить слабых. Можно начинать с детей, но лучше сначала помучить, понимаешь, кошечек и собачек. Для мучительства вам привезут как бы всякую живность. Вашим инструктором, другом и наставником в этом деле станет Скорпон Матвеич.

Дети снова захлопали в ладоши. Когда они замолкли, Добрец сказал:

— Предупреждаю, перед обедом каждый должен как бы написать донос на своего соседа. Чем лживей будут доносы, тем выше будет, понимаешь, награда. А прежде попрошу вылизать мои сапоги. Вот эта большая, сладкая груша достанется тому, кто как бы постарается лучше всех.

Алиса даже удивиться не успела, как ученики, отталкивая друг дружку, щипаясь и кусаясь, кинулись к сапожкам Добреца и за две минуты вылизали их до подкладки. Только Алиса в этом не участвовала.

Она подождала, пока мальчишки и девчонки совсем передерутся, затем выскочила из-за парты и уселась в кресло напротив Добреца. Потом Алиса спокойно взяла самую большую грушу и надкусила ее.

— Все по местам! — закричал Добрец. — Урок как бы закончен. Пишите, понимаешь, доносы!

Ученики не поняли, в чем дело. Они были недовольны. Кто-то даже проворчал:

— Это нечестно! Мы лизали, а она нашу грушу взяла!

— Все правильно, — ответил Добрец. — Вы старательное как бы дурачье. Так и будете всю жизнь чужие сапоги лизать. А кто поумнее, займет, понимаешь, ваше место и скушает вашу грушу. Ну как, девочка, нравится тебе груша?

— Жестковатая, — нахально ответила Алиса. — А так ничего.

— А ну, положить плод на место! — завопил Добрец. — Я сам его доем.

Алиса откусила еще один кусок и положила грушу на столик.

Добрец стал доедать грушу и спросил Алису:

— Признавайся, как тебя зовут, с какой ты планеты и из какого города?

— Я с Марса, — сказала Алиса. — Фамилии своей не помню. Зовут Аллой. Не то Аллой Цвай, не то Аллой Драй.

— Смешно, — сказал Добрец. — Врешь и не краснеешь. Но это твои проблемы. У нас ты будешь Аллой Цвай-Драй.

С тех пор в ШКОМЕРЗДЕТЕ Алису называли Аллой Цвай-Драй.

Глава 17. Лучшая ученица

Порядки в школе были строгие, ученики подобрались такие, что не только пальца в рот не клади, но и кошелька на скамейке не оставляй.

Алиса сразу оказалась в числе первых, но не первой.

По некоторым предметам она успевала лучше всех. К примеру, она лучше всех убегала от полицейских, лучше всех дралась, даже плавала быстрее других. К тому же из Алисы получилась отличная воровка.

Испытания по воровству проводились в специальной комнате, где стояло чучело, увешанное колокольчиками. Сам похожий на чучело, месье де Покетт, который преподавал искусство карманных краж, сказал, что во всех воровских шайках испокон веку так учат начинающих воришек. А один знающий карманник по имени Диккенс целый роман сочинил об этом. Если ты вытащишь у чучела кошелек и ни один колокольчик не звякнет, считай, что тебе обеспечен компот и добавка за ужином. Но если хоть один колокольчик зазвенит, значит, оставаться тебе сегодня без сладкого. Да к тому же тебя еще и выпорют.

Алису два раза пороли, правда, не очень больно. Зато с третьего раза она научилась вытаскивать кошельки совершенно беззвучно.

А вот когда начался урок мучения животных и надо было наступать на муравейник, отрывать у кошек хвосты, бить палкой собак и обламывать козе рога, то Алиса исчезла.

Джимми, который с первого дня ее не выносил, сразу наябедничал Милой Миле. Та побежала к Добрецу, и они решили — вот тут-то мы Аллу Цвай-Драй накажем как следует!

Искать преступницу не пришлось.

Нахальная Алла Цвай-Драй сидела в кафе, перед ней стояли десять порций мороженого, и она их спокойно уплетала.

— Это еще что такое?! — завопила Милая Мила. — Идет урок по мучительству, на котором мы проверяем нервную систему наших учеников, дети получают удовольствие, а ты дезертируешь? Ты что, не хочешь кошкам хвосты отрывать? Тебе что, не нравится муравейники вытаптывать? Не любишь у бабочек крылья оттяпывать? Да мы тебя саму, как бабочку, затопчем! Кто тебе разрешил территорию покидать?

Так кричала Милая Мила.

А Добрец только посмеивался и наблюдал.

Алиса подождала, пока Мила выдохнется, и спокойно сказала:

— А я не дура. Зачем время на пустяки тратить?

— Как так на пустяки?! — возмутилась Милая Мила и хотела было схватить Алису за ухо, но Добрец что-то заподозрил.

— Погоди! — сказал он. — Пускай выскажется!

Алиса не стала высказываться. Она просто показала пальцем направо, и они увидели, как по улице несется преподаватель мучительства Скорпон Матвеич, закованный в четыре бронежилета, потому что он страшно боится животных, которых мучит.

— Где она? — кричал он. — Где эта подлюка?!

Добрецу стало совсем интересно.

— И в чем же как бы дело, коллега? — спросил он.

— Она… она… она вытащила у меня кошелек! Она меня ограбила! Я ее сейчас собственными руками растерзаю!

И эта громада в бронежилетах кинулась на Алису.

Даже Милая Мила, подобрав юбки, с визгом кинулась прочь из кафе, а Алисе пришлось совершить сальто и отпрыгнуть далеко в сторону. Она взлетела на стойку и оттуда кинула Скорпону Матвеичу вышитый крестиком кошелек.

— Я оттуда только на мороженое взяла, — сказала она.

— Как ты посмела? — спросил Добрец.

— Меня так научили, — ответила Алиса. — Вы как учили? Воруй всегда, воруй везде — вот лозунг нашей школы!

— А кошкам хвосты рвать тебе как бы не хочется?

— Скучно, — ответила Алиса. — Пустое занятие.

— А воровать не пустое?

— Воровать — выгоду получать, — ответила Алла Цвай-Драй.

— Ну, теперь можно я ее убью? — дождался своей очереди толстый Скорпон.

— И не мечтай, — отрезал Добрец. — Она — моя самая любимая ученица.

— Ты с ума сошел, коллега! — взвизгнула Милая Мила. — Она же ведет себя не по правилам! Она же начальство не уважает!

— Вот именно это меня и забавляет, — ответил Добрец. — Дурачков у нас как бы много. А талантов раз-два и обчелся, понимаешь! — Он повернулся к Алисе и закончил так: — А сейчас на полусогнутых беги в класс, там начинается урок драки до первой крови. И учти, никто тебе пощады давать, понимаешь, не будет.

Алиса спрыгнула со стойки и пошла к выходу. У дверей она обернулась и заметила:

— Я тоже пощады давать не собираюсь.

Добрец смеялся ей вслед своим мягким, добрым смехом старикашки. И Алиса понимала, что в этой школе ей надо бояться именно этого тихого вежливого младшего учителя. С остальными она легко справится.

Но пока все шло как надо.

Кора была бы ею довольна.

Рассуждая так, Алиса дошла до физкультурного зала. Там на небольшом ринге — помосте, обнесенном веревками, — по очереди дрались ученики школы подлецов.

Драка была без правил, и чем хитрее ты одолеешь противника, тем больше компота тебе дадут за ужином.

Алиса сначала стояла и смотрела, как дерутся другие ученики. Дрались они неумело. Драться они учились у себя в подъездах или в детском саду. В лучшем случае что-то подсмотрели в кино. Но, конечно, Алисе они были не соперники.

К Алисе подошел Джимми.

— Привет, — сказал он. — Ты чего с мучительства сбежала? Струсила? Тебя на подвиги не возьмут, учти.

— Глупый, — вздохнула Алиса. — Ну кого это на подвиги берут? На подвиги люди сами ходят, и без разрешения.

— Вот покажут тебе — без разрешения, еще пожалеешь, что такая нахальная выросла!

— А наша школа для нахальных, — сказала Алиса. — А от пай-мальчика мне ничего не надо. Иди гуляй, кушай пирожок!

— Да я тебе сейчас покажу! — Джимми кинулся на Алису с кулаками, но она так ловко отскочила в сторону, что он с размаху врезался в живот Милой Миле. Милая Мила пошатнулась, но не упала, а ударила крепким кулачком Джимми по затылку.

Так ударила, что он грохнулся на землю.

— Ах, — прошипел он, — извините меня, я нечаянно.

— Это мы еще проверим, — сказала Милая Мила.

Алиса вернулась к рингу.

Валера с лживым мальчишкой Стриси возились посреди ринга. Оба устали и никак не могли сообразить, как бы победить противника.

Судья — а на ринге был самый настоящий судья — скучал, а потом даже вынул из кармана журнал и принялся его читать.

— Гони их с ринга! — приказал Добрец. Судья пинками согнал на пол драчунов. Тогда на ринг вылез Джимми и спросил:

— Можно я этой Цвай-Драй накостыляю?

— А она девчонка! — крикнул Валера. — Девчонкам все-таки не стоит костылять.

Милая Мила очень на него рассердилась.

— Что же это получается? — спросила она. — Ты еще жалеть кого-то будешь? А ну — в угол, на горох! Если не перевоспитаешься, вылетишь из школы, с голоду помрешь под забором! И заруби себе на носу: если надо бить, то начинай с девчонок. Они слабее. Их легче бить, чтобы не получить сдачи.

— Ну как, не боишься? — спросил Алису Добрец.

Весь он был такой остренький — хохолок на головке, бородка клинышком, усики торчат, как у кота, черные волосы до плеч.

— Не боюсь, — ответила Алиса. — Только одно условие: если я его поколочу, мне будет награда.

— Ну как? — Добрец обернулся к Милой Миле. — Пойдем навстречу как бы ребенку?

— Ох, не люблю я потакать хулиганам, — вздохнула Милая Мила. — Но что делать, если она — твоя фаворитка?

Слово «фаворитка» Алисе было знакомо, но не очень. Наверное, это что-то вроде любимицы.

Алиса пролезла под канатом на ринг. Джимми уже прыгал посреди ринга, как настоящий боксер, и махал кулаками перед носом.

— А боксерские перчатки нам дадут? — крикнул он.

— Обойдешься! — откликнулся Добрец.

К рингу стали подходить другие ученики. Они еще не видели боя мальчишки с девчонкой.

Джимми никто в школе не любил — уж очень он был вредный, но и Алису тоже не жалели. В этой школе никто никого не жалел.

Алиса решила, что не будет колотить Джимми руками. Еще пальцы о него разобьешь! Ведь бой без правил.

Поэтому, когда Джимми кинулся на нее, махая кулаками, Алиса сделала маленький шажок в сторону и выставила вперед ногу.

Как и следовало ожидать, Джимми потерял равновесие и рыбкой полетел к канатам.

— Это нечестно! — завопил он, поднимаясь.

Но все хлопали Алисе и поддерживали ее. Только учителя — Милая Мила и Добрец — ни слова не сказали.

Тогда Джимми поднялся и снова кинулся на Алису.

К сожалению, он ничему не научился.

Через пять секунд он опять лежал на животе, уткнувшись носом в пол.

— Ах так?! — закричал он. — Ну, я тебе покажу!

Он спрыгнул в зал, схватил деревянный табурет и со всего размаха ударил им об пол.

Табурет рассыпался, и в руках у Джимми осталась деревянная ножка.

Джимми замахнулся ножкой табурета и снова залез на ринг.

Алиса его уже ждала. С такими мелкими хулиганами девочке с Земли справиться нетрудно.

Добрец вдруг сложил правую руку в кулак, а большой палец отставил и указал им вниз.

Алиса удивилась. Видно, Добрец подсмотрел в земном историческом фильме, что так делали зрители на боях гладиаторов в Древнем Риме. Когда один из гладиаторов падал на арену, то второй смотрел на трибуны. Если зрители показывали большим пальцем вниз, он вонзал в побежденного противника кинжал. А если вверх, то сохранял ему жизнь.

А тут школьный учитель показывает девочке — добей его!

Ничего себе, нравы в ШКОМЕРЗДЕТЕ!

— Ну что ж, — сказала Алиса, — пришел твой последний час, хулиган и доносчик!

Она подпрыгнула так высоко, что сжала пятками уши Джимми и дернула к себе.

Джимми выронил ножку от табуретки и бухнулся носом на ринг.

— Нормально? — спросила Алиса. Ведь она была испорченной, злой девочкой.

— Нормально! — закричали зрители. И даже Милая Мила.

Джимми с трудом поднялся. Из носа у него текла кровь, и все начали над ним смеяться. А когда он снова схватил палку и сделал вид, что не сдается, в зале поднялся такой хохот, что отважный негодяй Джимми убежал с ринга. Пока он пробивался через толпу зрителей, только ленивый не отвесил ему щелбана.

— Есть еще желающие честно сразиться с Аллой Цвай-Драй? — спросил Добрец. Никто не вызывался.

— Тряпки! — обозвал своих учеников Добрец. — А тебе, Алиса, полагается как бы наградное пирожное. Принести наградное пирожное!

Он хлопнул в ладоши, и ухмыляющийся подлой улыбкой Скорпон Матвеич вошел в зал, неся перед собой тарелку, на которой лежало красивое пирожное.

Он протянул тарелку Алисе.

Алиса подошла к краю ринга и взяла тарелку.

— Ешь! — закричал Добрец.

Алиса почувствовала неладное. Пирожное явно было с каким-то гадким секретом.

— Открой ро-о-отик! — пропела Милая Мила.

Алиса внимательно посмотрела на пирожное и сразу же поняла, в чем дело.

Она легко перепрыгнула через канаты, в один прыжок добралась до Милой Милы и перевернула тарелку ей на голову. Да еще и нажала, чтобы пирожное раздавилось.

Не забывайте, что Алиса должна была изображать ОЧЕНЬ ИСПОРЧЕННУЮ ДЕВЧОНКУ. Иначе бы ее там просто укокошили. Но надо признать, что в ШКОМЕРЗДЕТЕ она хулиганила с удовольствием.

Алиса отпрыгнула подальше, чтобы учителя не смогли ее схватить, и все увидели, как из раздавленного пирожного выскочила целая стая тараканов. Тараканы побежали по волосам, щекам, плечам, груди, рукам и прочим членам тела Милой Милы.

— Так вы кормите меня? — закричала Алиса.

— Это шутка! — в ответ закричал Добрец. — Где твое чувство как бы юмора, дорогая девчушка?

— Это не шутки! — вопила Милая Мила. — Я тут всем головы поотрываю!

При этом она прыгала, плакала, пищала, верещала и старалась сбросить с себя тараканов.

— Ваше счастье, — крикнула Алиса от дверей, — что там были тараканы, а не скорпионы!

— Догони ее! — закричала Милая Мила Скорпону, и Алисе пришлось удирать.

Она кинулась прочь из зала, пробежала через двор школы и влетела на кухню.

Посреди кухни на табуретке сидел худой повар и поварешкой черпал из кастрюли суп.

— Где выход? — закричала Алиса.

— Не отвлекай, — ответил повар.

Алиса выхватила у него кастрюлю и кинулась назад. Скорпон еле увернулся. Алиса успела нырнуть в подвал.

Там ее не нашли.

Глава 18. Алиса подслушивает

В ШКОМЕРЗДЕТЕ Алису побаивались. Там собрались не сахарные детишки, но такой отпетой хулиганки, как Алла Цвай-Драй, им встречать еще не приходилось. А девочки в школе подчинялись ей как командиру, потому что она никому не давала их в обиду.

Если мальчишек готовили к полетам и приключениям, к взрывам исподтишка и убийствам в спину, то девочки должны были после школы становиться отравительницами, воровками, тихими предательницами и наушницами.

Алиса была как мальчишка: любого могла положить на обе лопатки, кого угодно могла обогнать и победить в бою на палках и крючках. Но к тому же она, как девчонка, умела запечь в пирожное гвозди, зашить подружке ротик и приготовить суп из касторки.

Милой Миле не нравилось, что Алису слушаются больше, чем ее саму. Но Добрец следил, чтобы добрая сестра-хозяйка невзначай не придушила девочку и не подсыпала ей в компот яда. Алиса слышала, как он предупредил Милу и Скорпона, который тоже не выносил Алису после того, как она украла у него кошелек. «Если хоть волос как бы упадет с головы нашей мерзопакостной девицы, — сказал он, — я доложу, понимаешь, кому следует, и вам тоже голов не сносить!»

После такого предупреждения маленький Добрец ушел, а Мила со Скорпоном еще долго ворчали.

— Да кто он такой, — возмущалась Милая Мила, — чтобы нами помыкать?! Какое право он имеет командовать?! Мы не хуже его!

— Конечно, ты права, Милка, — отвечал Скорпон, — только я подозреваю, что этот мелкий Добрец имеет выход к уху самого высокого начальства. Он мастер наушничать и сплетничать. Не хочу рисковать. Пускай эта Цвайдрайка пока поживет. Ведь мы же сами добиваемся, чтобы наши ученики выросли подлецами. А как попалась нам суперподлая девчонка, ты уже недовольна.

Милая Мила фыркнула и ничего не ответила. Алиса поняла, что если ей доведется стоять рядом с сестрой-хозяйкой у обрыва, Мила не пожалеет сил, чтобы столкнуть ребенка в пропасть.

А когда Скорпон пошел прочь, Милая Мила крикнула ему вслед:

— И вообще мне эта девчонка не нравится! Может, она только притворяется подлой, а в самом деле ее к нам заслали!

— Да что ты несешь, кума?! — возмутился Скорпон. — Кто ее мог заслать? Никто на свете и не подозревает о нашей школе.

— А вспомни: когда надо было животных мучить и муравьев топтать, она сбежала?

— И не напоминай! — ответил Скорпон. — Я до сих пор не могу спокойно вспомнить, как она меня обокрала! Десять порций мороженого за мой счет! Конечно, ей было не до муравьев и кошек. Воровка!

— А вдруг притворялась?

— Кошелек-то был настоящий!

— А урок по пуганию помнишь?

— По чему?

— Есть у нас такой предмет — ты не знаешь, — называется «пугание». Ты должен пойти на кладбище, утащить там из могилы костяную руку или череп, а потом ночью забраться в спальню к какому-нибудь ребеночку или бабусе и испугать их до смерти. Наши ученики этот урок очень любят. А что твоя Алла Цвай-Драй сделала?

— Помню! Она бегала по кухне, опрокинула котел с компотом, и вся школа осталась без сладкого. За это ее сунули на день в карцер. И правильно сделали!

— Вот именно! Отсиделась в карцере, а пугать до смерти никого не стала… Тут что-то неладно.

Милая Мила вздохнула и потопала прочь.

Алиса, которая слышала этот разговор, подумала: надо быть поосторожнее. Вот ее уже Мила подозревает. А если ее сейчас разоблачат, то ей никогда не добраться до Бесфа и галактике грозит гибель.

И именно в этот момент для Алисы начались самые трудные испытания.

Потому что по коридору шел сам Добрец. Он заглядывал в двери классов и комнат и рявкал, как тигр, — пугал тех, кто там сидел. Так он развлекался.

Он пробежал трусцой мимо Алисы, потом вдруг остановился и не оборачиваясь крикнул:

— Ученица Цвай-Драй, явитесь ко мне в кабинет. Немедленно или как бы выпорю! Ха-ха-ха!

Алиса пошла в кабинет Добреца.

Это был очень странный кабинет для учителя школы юных мерзавцев.

Вместо письменного стола там стояла длинная скамья наказаний с петлями, чтобы привязывать к ней провинившегося ученика, когда его пороли. Рядом притулился кривобокий шкафчик, на котором в пустой банке из-под пива стояли васильки. А по полу были разбросаны подушки, вышитые цветочками.

— Садись, — сказал Добрец. — Рядом со мной. И ничего не бойся.

Он сел на скамью наказаний, обнял Алису за плечи принялся шептать ей на ухо:

— Ты меня боишься, опасаешься, думаешь: «Ах, какой строгий дядя учитель, как он нас всех наказывает!» Ты меня боишься и как бы трепещешь! Правильно?

— А вот и неправильно, — сказала Алиса и скинула руку учителя со своего плеча. — Никого я не боюсь.

— А почему же ты тогда к нам в школу, понимаешь, пришла?

— А я не сама к вам пришла. Меня притащили.

— А почему не убегаешь?

— Здесь кормят.

— Ты бы везде прокормилась.

— Здесь я научусь, как моим врагам головы поотрывать, — сказала Алиса.

— Нельзя так грубо говорить, — вздохнул учитель. — Ты ведь девочка, понимаешь, хрупкое существо, одуванчик. За такие слова тебя как бы и придушить могут.

— Пусть только попробуют, — сказала Алиса.

— Знаешь, что я думаю? — спросил Добрец. — Ты не такая плохая, как притворяешься. И это меня как бы смущает.

— Ну и пускай смущает.

Добрец замолчал и засопел. Алиса почувствовала, что он думает, как бы ее, Алису, перехитрить. Сейчас будет обманывать!

— Мне кажется, что ты думаешь: «Перехитрю-ка я этих дураков!» — сказал Добрец.

— А зачем? — спросила Алиса.

— Может, обокрасть нас хочешь?

— Может быть.

— Ты не шутишь?

— Может, и шучу.

— Ты шути, шути, хорошая моя. А потом я попрошу тебя сделать для нас как бы одну вещь.

— Какую вещь?

— Надо помочь хорошим людям.

Сказал и замер. Как она ответит?

Алиса знала, как надо ответить.

— Еще чего не хватало, хорошим людям помогать! — воскликнула она и вскочила со скамьи наказаний. — Пусть они все чумой заболеют или коклюшем! Пускай они костью рыбьей подавятся! Не нужны мне ваши хорошие люди! Ненавижу хороших людей!

— Вот и замечательно! — почему-то обрадовался младший учитель Добрец. — Иди, девочка, как бы играй, до обеда еще время осталось. Только не дерись, понимаешь, не дерись, не обижай слабых!

Алиса побежала прочь. Ей хотелось спрятаться от этого Добреца. Потому что ее заманивали в ловушку, но непонятно в какую.

Алиса добежала до поворота и спряталась за углом. Потом осторожно выглянула.

Учитель Добрец мелкими шажками спешил к учительской.

И тут же она увидела, что к учительской топает и Скорпон.

У Алисы появилась идея.

Она забежала в пустой класс, открыла окно и выпрыгнула со второго этажа во двор. Во дворе мальчишки играли в футбол, но, увидев Аллу Цвай-Драй, на всякий случай подхватили мяч и умчались подальше.

Алиса обогнула дом. Перед окном учительской росло старое, развесистое дерево.

Алиса оглянулась. Никто за ней не наблюдал.

Она быстро вскарабкалась по стволу. Потом выбрала сук потолще, который тянулся к стене дома. Отсюда через листву ей было хорошо видно, что происходит в учительской.

Там уже собрались все учителя. Некоторых Алиса видела только мельком, а другие были ей хорошо знакомы: Милая Мила, де Покетт, Скорпон и, конечно же, Добрец.

Он и говорил:

— Первый этап обучения как бы завершен. Что нам надо было узнать? Нам надо было узнать, кто из учеников на что, понимаешь, годится. Какие будут мнения?

Первым выступил Скорпон.

— Народ в классе разный, большей частью никуда не годится.

— Это правильно! — поддержал его Добрец.

— Есть один паренек — Джимми. Злой, просто жуть! Потом Михрютка, он лучше всех по карманам лазает.

— А Василиск пятьдесят раз подтягивается, — сказала незнакомая Алисе учительница. — И он красивый мальчик.

— А Марковья ругается лучше всех. Ужасные слова знает. Я видела, как мухи на лету дохли, стоило ему лишь рот раскрыть. А у меня сразу же начинается приступ тошноты, — призналась Милая Мила.

— Конечно, я здесь не главный, — тихо сказал Добрец, когда шум в учительской немного утих, — но я бы выделил из учеников Аллу Цвай-Драй. Давайте как бы рекомендуем ее для спецзадания.

Наступила тишина.

Потом Милая Мила твердо сказала:

— И не мечтайте! Я ее ненавижу!

— Утопить ее надо, как щенка, — добавил Скорпон. — Когда я мальчиком был в одном маленьком городке, меня всегда звали, если надо было котят или щенят утопить. Ох и любил я это дело!

— Что-то я вас, коллеги, не пойму, — нахмурился Добрец. — Вы чего-то не понимаете. Вы разве обычных детей воспитываете?

— Нет, конечно, мы понимаем! — вспыхнула Милая Мила. — Но ведь такая хулиганка, как Цвай-Драй, никого не слушается. Она ни одного задания выполнить не сможет, только дело погубит! Как ей можно довериться, если она или в Галактическую полицию побежит, или нас всех отравит?

— А мы сделаем так, что она никого не отравит, — сказал Добрец. — Пора нам в наших деточек внедрить как бы любовь к великому делу и лично к господину Бесфу, понимаешь. Да здравствует господин Бесф!

Тут все учителя хлопнулись на колени и стали долдонить:

— Да здравствует, да здравствует наш великий, наш любимый!

— Итак, Милочка, — сказал Добрец, — сегодня перед ужином раздашь всем детишкам любовь к начальству.

— Давно пора! — проворчала Милая Мила.

— Тогда расходимся, — сказал Добрец. — Занятия как бы продолжаются. Займитесь с детьми маскировкой. Они должны, понимаешь, уметь подбираться к вражескому объекту так, чтобы ни одна собака их как бы не почуяла.

Учителя разошлись.

Алиса быстренько спустилась с дерева и побежала в класс.

До ужина они ползали, прыгали, ходили на цыпочках и лазили на отвесную стенку. А перед ужином Скорпон сказал:

— Должен сообщить, что на нас надвигается эпидемия свинки. Очень опасная болезнь. Возможны смертельные случаи. Нам вас жалко, дорогие крошки. Мы купили для вас безумно дорогое лекарство, нам пришлось отказывать себе в самом необходимом. Так что попрошу вас пить лекарство до дна, но не больше, чем дали. У других не отнимать, девочек не обижать.

— А что, оно сладкое? — спросил Джимми.

— Попробуешь — узнаешь, — ответил Скорпон. — Пошли в медицинскую комнату. Там квалифицированный доктор каждому даст его дозу лечебного компота.

«Вот оно! — поняла Алиса. — Это какое-то вредное средство, которое сделает меня рабой. Что делать? Бежать?»

Но нельзя же выдать себя врагам.

Вместе со всеми Алиса пошла в медицинскую комнату.

Дверь в комнату была открыта. Ученики по очереди входили туда, и сидевшая за столом в белом халате Милая Мила давала им чашки с какой-то жижей, а потом записывала имя в тетрадь.

Первым вошел здоровый, но глупый парень по прозвищу Василиск. Все стали заглядывать в дверь.

Василиск выпил лекарство, облизнулся и спросил:

— А добавки можно?

— Пошел отсюда! Следующий!

Василиск вышел из комнаты. И все стали спрашивать, вкусно ли?

— Я бы еще принял! — заявил Василиск. — Славный народ наши учителя. Люблю их всех без исключения!

Алиса обернулась к Валере и спросила шепотом:

— Меняться будешь?

— Как меняться?

— Я тебе дам свою чашку лечебного компота, а ты мне за ужином котлету отдашь.

— А я котлету тоже хочу, — сказал Валера.

— Как хочешь, — пожала плечами Алиса. — Котлета еще когда будет, а компот — вот он. Не хочешь, я Марковье дам.

— Что дашь? — оживился толстый Марковья.

— Ничего! — злым шепотом ответил Валера. — Помолчи!

— Договорились? — спросила Алиса.

— Ясное дело! Только чтоб всю чашку!

— А ты быстро пей, чтобы Мила не заметила.

Они вошли в комнату. Мила наливала всем из бутыли. Подошла очередь Алисы. Мила налила чашку, протянула ее Алисе и стала записывать в тетрадь ее фамилию.

Ловким движением Алиса передала чашку Валере, который незаметно нагнулся и одним глотком выпил жидкость.

— Здоровско! — сказал он.

— Алла Цвай-Драй, правильно?

— Правильно, — сказала Алиса, забрала пустую чашку у Валеры и протянула ее Милой Миле.

Та подозрительно заглянула в чашку и спросила:

— Ты все выпила?

— А я видел! — прошипел Василиск, который еще не вышел из комнаты.

Но договорить он не успел, потому что Алиса как молния набросилась на него и сбила с ног.

— Ой! — закричал Василиск. — Молчу!

— Убирайтесь вон! — приказала Мила. — А то останетесь без ужина!

Алиса выбежала из комнаты. По дороге она еще раз так стукнула Василиска по шее, что он вылетел в коридор.

— Еще раз пасть откроешь, — предупредила Алиса, — пожалеешь, что дураком родился.

Василиск замахал руками и забубнил:

— Я ничего не слышал, ничего не видел, ничего никому не скажу!

И убежал.

А Алиса пошла гулять в сад. «Посмотрим, — сказала она себе, — что будет завтра».

Но все стало ясно уже вечером.

После ужина никто из учеников не ушел из столовой. Все сидели на своих местах и смотрели на Милую Милу, Добреца и Скорпона.

— Слушайте, бандиты, — сказал Добрец. — Пора спать. Завтра трудный как бы день. Экзамены на носу, к практике, понимаешь, готовиться будем. Быстренько, быстренько, побежали!

— Ах, простите, учитель, — произнес Василиск, — но нам так жалко с вами расставаться!

— А вы такая красивая, Милая Мила! — сказал Джимми.

«Ну и ну, — подумала Алиса. — Как действует их средство! Хорошо я сделала, что уговорила Валеру. Но теперь ни в коем случае нельзя напоминать ему о сделке. А то он проговорится кому-нибудь, что Алиса лекарства от свинки не принимала».

Видно, что-то в Алисе насторожило Добреца, потому что он вдруг спросил:

— А ты, Алла Цвай-Драй, что думаешь по этому поводу? Нравлюсь я тебе?

— Ой, как нравитесь! — воскликнула Алиса и спрятала лицо в ладошках, словно застеснялась.

— Чего же ты свою физиономию кривишь? — не поверил Добрец.

— Мне еще никогда ни один мальчик так не нравился!

Добрец расхохотался.

— Правильно! — сказал он. — Так держать, Алка! Любите своих учителей, слушайтесь их во всем! Вырастете, понимаешь, — станете великими разбойниками или даже королями. А теперь все по очереди подходят и целуют нам как бы руки!

Алисе тоже пришлось поцеловать руку Добрецу.

«Ничего, — подумала она. — Главное умение разведчика — терпеть! Вот я все и вытерплю».

Глава 19. Кто полезет в вулкан?

Добрец вызвал Алису к себе в кабинет.

Дело было к вечеру, занятия уже кончились Дети уморились, но все были полны любовью к учителям. Поэтому они толпились во дворе и нестройным хором пели:

Мы раньше думали, что все учители
Тираны, деспоты
И мучители.
Простите, были мы непочтительны!
Вы очень добренькие учители!
Ах, очень добренькие учители!

Добрец стоял у окна, смотрел на выпускников ШКОМЕРЗДЕТА и улыбался, почесывая усики.

— Ну как, рада ты меня как бы видеть? — спросил он. — По большому счету, понимаешь?

— Ой как рада! — ответила Алиса, которая не забывала, что Добрец — большой хитрец и всегда за ней наблюдает.

— Тогда садись на скамейку наказаний, и я тебя не буду наказывать. А поговорю с тобой по-дружески, понимаешь.

Алиса села, как пай-девочка, ручки сложила на коленках и смотрела учителю прямо в глаза. Настоящая отличница.

— Завтра ваш класс, не весь, конечно, а только лучшие из лучших, достойнейшие из достойнейших, как бы самые мерзопакостные — ха-ха-ха! — ученички отправляются на практику, понимаешь.

Добрец вынул из кармана конфету в желтой обертке, фыркнул на нее, чтобы сдуть пыль, и протянул Алисе.

— Ты — моя надежда, — сказал он. — Отличница моя. Готова ты как бы жизнью пожертвовать ради меня лично и нашего как бы дела?

— Хоть сию секунду! — ответила Алиса.

— А ты кушай конфету, кушай. Не отравишься, ха-ха-ха!

Алиса побаивалась есть конфету — а вдруг туда тоже что-то подсунули, чтобы Алису поработить?

Но Добрец не спускал с нее глаз. Алиса сняла фантик, сунула конфету в рот, а потом спросила:

— Куда можно фантик выкинуть?

— Видишь корзинку?

— Вижу.

Алиса понесла обертку в угол, а когда кидала ее в корзину, отправила туда же и конфету. Потом сделала вид, что грызет конфету, и сказала:

— Вкусно.

— Вот именно! — обрадовался Добрец. — И такие конфеты ты будешь жевать каждый день по три раза, а может, и пять раз, так богато ты будешь жить. Ты счастлива?

— Еще как! — ответила Алиса.

— Тогда слушай. Есть возможность сделать гадость плохим людям. Хочешь?

— Еще как!

— Есть одна планетка. Называется Изора. Слышала о такой?

Алиса отрицательно покачала головой, хотя сердце у нее забилось. Неужели план Милодара удался?

— Там есть один паршивый вулканчик. Его хозяева продают землю и воздух несчастным как бы беднякам. Дерут с них, понимаешь, по три шкурки. А на других планетах люди как бы помирают от холода. Как ты к этому относишься?

— Плохо отношусь, — призналась Алиса.

— Дело простое. Ты справишься. Надо пробраться как бы к вершине этого вулкана и кинуть в него, понимаешь, ма-аленький приборчик! Тогда этот вулкан зашипит и погаснет. А его тепло станет нашим. Сделаешь это для меня?

— Я для вас, господин Добрец, что угодно сделаю, — сказала Алиса. — А что, если этот вулкан пыхнет, и от меня один пшик останется?

— Не исключено, — ответил Добрец. — Даже как бы вполне возможно. Но тогда ты погибнешь за великое дело — за дело повелителя вселенной генерала Бесфа!

— Но я не знаю никакого Бесфа!

— Никто не знает великого Бесфа! — воскликнул маленький учитель. — Он живет, понимаешь, в Серой дыре на железной планете в мраморном дворце со всеми удобствами. Никто его не видел и никто с ним не говорил.

— И вы тоже не видели?

— Что ты! Кто позволит мне, простому как бы младшему учителю, лицезреть такую знаменитую величину?!

— Ой, а я бы хотела лицезреть! — сказала Алиса.

— Зачем он тебе? — спросил Добрец. Он весь напрягся, глаза стали почти белыми от злости.

— Хочу лицезреть знаменитую величину! — капризно повторила Алиса.

— Вот если выполнишь задание нашей школы, сдашь экзамен на мерзозрелость, может быть, тебя допустят пред очи нашего повелителя.

— Ну что же, — сказала Алиса, — как скажете, мой любимый учитель.

Добрец улыбнулся. Видно, подозрения его покинули.

— Так бы с самого начала! Тебе меня достаточно, без всяких, понимаешь, знаменитых величин.

— А когда вулкан погаснет, — спросила Алиса, — что будет?

— А когда вулкан погаснет, мы перетащим его как бы энергию на нашу планету и подарим ее повелителю генералу Бесфу. Для этого над вулканом будет прятаться в облаках наш боевой корабль. И как только ты кинешь в жерло вулкана аппаратик, вся его энергия улетит в небо, и ее впитает в себя, понимаешь, наш корабль. Но ты этого уже не увидишь. Ты будешь далеко.

— А почему вы выбрали меня, учитель? — спросила Алиса.

— Очень просто. Ты как бы лучшая у нас ученица. Нам нужна девочка, которая сможет забраться в такое место.

— А остальные ученики?

— А остальные ученики будут изображать как бы школьную экскурсию, которая будет взбираться на вулкан, а потом они задержат каждого, кто захочет тебя догнать и обезвредить.

Алиса подумала и сказала:

— Нет, не полезу.

— Почему?

— Потому что я бандитка и мерзавка, но не дурочка.

— Кто же говорит, понимаешь, что ты дурочка?

— Не буду за просто так жизнью рисковать.

— Но ты же любишь меня?

— Люблю, но себя люблю больше.

Добрец задумался, почесал висок и произнес:

— А чего хочешь за то, что полезешь на вулкан?

— Ничего особенного. Я хочу увидеть самого знаменитого, великого генерала Бесфа. Пусть он лично мне пообещает, что я вернусь оттуда живой и здоровой.

— Этого еще не хватало! Да ты понимаешь, какой он великий?!

— А иначе я бы не стала этого и требовать, — ответила непочтительная Алиса.

— Знаешь что, — сказал тогда учитель, — давай сделаем наоборот. Ты штучку в вулкан как бы кинешь, а уж потом великий и знаменитый Бесф тебя примет, поговорит с тобой, может, даже, понимаешь, подарок сделает.

— Нет, — решительно сказала Алиса. — Откуда мне знать, вернусь я из вулкана или не вернусь. Сейчас увижу — завтра пойду!

— Надо, понимаешь, посоветоваться, — вздохнул Добрец.

— Советуйтесь, у вас космосвязь под рукой.

Неужели получится? Видно, она и в самом деле им нужна.

Добрец поднялся и пошел к дверям, потом остановился, вздохнул и сказал:

— Нет, не получится. Не согласится он разговаривать с простой, понимаешь, девчонкой.

— Я не простая девчонка, — возмутилась Алиса. — Я страшно испорченная, драчливая и смелая.

— Ну как я смогу ему это объяснить? Я же человек, понимаешь, маленький. А вдруг он прикажет меня как бы казнить?

И Добрец утер непрошеную слезу.

«Как он боится повелителя, — подумала Алиса. — Может, и в самом деле лучше с ним не встречаться?»

— Ну ладно, — сказала она. — Не надо никуда ходить. Пускай вместо меня в вулкан лезет кто-нибудь другой.

— Кто же? — удивился учитель.

— Василиск. Он сильный.

— Но он же не сможет спуститься в жерло по канату. Он, понимаешь, струсит.

— Наверняка струсит, — согласилась Алиса.

— И грохнется со страху как бы в вулкан. А нам он еще пригодится. Из него отличный громила вырастет.

— Тогда Валеру пошлите.

— Что ты говоришь, Алла! Чтобы попасть в самое, понимаешь, жерло, надо перепрыгнуть через трещины шириной как бы в три метра. Разве это Валере по плечу?

— А Джимми?

— Джимми — хвастунишка. Все они славные как бы негодяи, предатели и убийцы из-за угла. Но доставить, понимаешь, штучку в жерло действующего вулкана — задача как бы не для них. Ты легкая, прыгучая и ничего как бы не боишься. И из любви ко мне ты это сделаешь.

— Из любви — сделаю, — согласилась Алиса. — Если вы мне своего шефа покажете.

— И чтобы после этого никаких кривляний! А то я тебя собственными когтями, понимаешь, растерзаю.

Добрец показал Алисе свои руки. Ногти на руках были длинные, нестриженые, но такими никого не растерзаешь, разве что только воробья, да и то если тот не будет сопротивляться.

Ждать пришлось долго. Видно, Добрецу стоило немалых усилий связаться с Бесфом.

Наконец он вернулся.

— Тебе повезло, — сказал он. — У нашего повелителя как бы хорошее настроение. Он согласился уделить тебе две минуты. Ни секундой больше. Наш шеф, понимаешь, страшно занят. Идем.

— Куда?

— В Центр космической связи. Не отсюда же с ним разговаривать!

Добрец повел Алису по коридору, потом по узкой, невзрачной, обшарпанной лестнице вниз.

— Все ремонт собираемся сделать, — сетовал Добрец, — да денег никак не наберем. Экономия!

— А вы и скажите вашему генералу об этом.

— Ни в коем случае! — испугался Добрец. — А вдруг он рассердится и меня как бы уволит?

— Хотите я сама ему об этом скажу?

— Ой, не надо! Он же мудрый, как змей. Он догадается, кто тебя подговорил. И тогда-то уж наверняка меня выгонят как бы на пенсию. А я мог бы еще столько вредного, понимаешь, сделать! Столько гадостей! Меня беречь надо как ценного и как бы опытного специалиста!

Они вошли в подвал. Добрец включил свет.

В подвале было несколько экранов, компьютеры и два кресла. В одном из кресел расположился довольно старомодный робот.

— У-12, — сказал Добрец. — Руководит связью. А я, понимаешь, пошел.

— Куда?

— При связи с его величеством Бесфом не должно быть как бы свидетелей. Садись в свободное кресло, садись, не бойся…

Глава 20. Разговор с генералом

Алиса уселась в кресло. Кресло оказалось удобным, мягким, оно чуть откинулось назад.

— С каким сектором выходим на связь? — спросила она у робота.

— Я выполняю указания руководства, — ответил робот скрипучим голосом, подобно роботам в старинных фантастических фильмах.

— Правильно, — сказала Алиса. — Так и надо делать. Но мне еще надо будет туда полететь, к господину Бесфу. Он меня ждет. А сколько туда лететь, я забыла.

— Как жаль! — проскрипел робот. — И у меня нет таких сведений.

— Ты обманываешь меня!

— Я не могу обманывать человека, — сказал робот. — Но…

— Что ты хотел сказать? Почему замолчал? Признавайся!

— Но я могу утаить информацию, если ее у меня не просят.

— Ты утаил от меня место, где находится господин Бесф?

Робот хотел ответить, но тут в нем загорелся красный огонек, послышалось жужжание, что-то щелкнуло, и робот принялся тупо повторять:

— Ждите ответа… ждите ответа… ждите ответа… нет ответа… нет ответа… не будет ответа…

— Ясно, — сказала Алиса. — Тебя прищучили.

Робот говорил все тише, его пластиковые пальцы летали над пультом, налаживая связь с тем местом, где прятался страшный генерал Бесф.

Внезапно большой экран над пультом загорелся, и по нему побежали полосы. Видно, Бесф был так далеко от Алисы, что никакая аппаратура не могла наладить с ним идеальную связь.

Когда же полосы пропали и роботу удалось наладить связь, то оказалось, что этот самый Бесф сидит на широком троне, на голове у него небольшая корона, лицо закрыто маской бегемота, а одет он в широкую желтую мантию, расшитую черными звездами.

— Меня предупредили, — заговорил Бесф. — Меня предупредили, что одна девочка с Земли, правда, отличница моей школы, мечтает припасть к моим ногам и трепеща задать мне как бы несколько вежливых вопросов. Правильно ли я понял тебя, моя как бы крошка?

Голос у генерала был низким, грубым, совершенно незнакомым.

Как выманить из него правду? Как узнать, где он прячется?

— Говори! — прогудел Бесф.

— Мне велели, — сказала Алиса, — спуститься по канату в жерло действующего вулкана. А это очень опасно.

— Значит, зря тебя учили в школе, — вздохнул Бесф. — Я-то надеялся, что из тебя подготовили настоящую, понимаешь, авантюристку.

— Может, и подготовили, только мне непонятно, зачем это нужно?

— Совсем не объяснили?

— Учитель Добрец сказал, что тепло и энергию этого вулкана надо отнять у плохих людей этой планеты и отдать бедным, но благородным людям на другой планете. С каких это пор наш учитель Добрец стал заниматься добрыми делами?

— Скажи, — спросил генерал, — ты любишь учителя Добреца?

— Конечно, люблю, — ответила Алиса. — Мы все его любим. Я думаю, что он лучше всех на свете.

— Любопытно, любопытно. Значит, мы любим учителя, но не верим ему и не понимаем, зачем все это затевается? Правильно я понял?

— Правильно, — подтвердила Алиса.

— А ты хочешь как бы правду узнать?

— Для этого я и хотела поговорить с вами.

— Учти, не исключено, что тебя скоро убьют. Потому что ничего не знать — плохо. Но знать лишнее — это куда хуже и как бы опаснее для жизни, — произнес генерал Бесф.

— И все-таки я хочу знать правду!

«Хоть бы он снял на минутку маску! — подумала Алиса. — Я бы его лицо увидела и запомнила».

— Правду? Хорошо, я расскажу тебе правду, — сказал генерал, — но правда эта будет совсем не такой, какой ты ожидаешь.

— А какой? — спросила Алиса.

— Эх, не хочется мне тебе об этом рассказывать, — вздохнул Бесф, — но, кроме тебя, некому, понимаешь, спуститься в жерло как бы вулкана. Ладно, будем надеяться, что ты там сгоришь и никому правды не расскажешь.

— Будем надеяться, — согласилась Алиса.

Хотя это было уже смешно. Представляете, человек надеется, что сгорит в вулкане. А другой этому ничуть не удивляется!

— Все дело во мне, — сказал Бесф. — Я правлю громадной империей. Много миллиардов людей как бы зависят от моей доброты. Я, понимаешь, должен жить и управлять. Без меня наступит как бы анархия и всеобщее, понимаешь, безобразие.

— Вот и живите в свое удовольствие, — сказала Алиса.

— Не получается, — ответил Бесф. — Закон жизни. Старенький я стал, помирать пора. А мне, понимаешь, помирать никак нельзя. Нет, нельзя… да и не хочется.

— А чем же вам можно помочь?

— Молодец, девочка, хорошая как бы девочка, правильно мыслишь. Есть в нашей вселенной только одно средство вернуть человеку молодость. Название я тебе не скажу и объяснять не стану — все равно не поймешь. Этого и профессора как бы физики еще не понимают. Но для того чтобы создать такое поле, в котором все клетки живого организма снова станут молодыми, нужна энергия, понимаешь, двенадцати звезд и шести как бы вулканов.

— И как же вам эту энергию получить?

— А мне, понимаешь, разработали метод, как эту энергию добывать и перетаскивать в Серую дыру, где она будет накапливаться, пока не понадобится. Я за этот метод все свои сокровища отдал. А теперь остался пустяк — как украсть эту энергию? Мне каждая частица дорога. Я уже точно знаю, откуда и что надо красть. Теперь мне нужно подготовить смелых, бесстыжих и ловких людей, которые не вызовут подозрения у тех, кого они будут обкрадывать. А кто не вызывает подозрений?

— Дети? — догадалась Алиса.

— Умничка, понимаешь! Дети, детишки, цветочки как бы жизни! Они куда хочешь полезут, куда надо бомбу или зловещий как бы прибор пронесут. Вот я и приказал организовать школу для особо гадких детей. Я никаких денег на ШКОМЕРЗДЕТ не пожалел. И вот теперь пришло время вас использовать. А тебя, как первую ученицу, я посылаю на самое важное задание. Может быть, оно не самое трудное — маленький вулканчик, в нем и энергии-то по сравнению со звездой немного. Но мне надо испытать учеников ШКОМЕРЗДЕТА. Ведь первый шаг — он трудный самый! Сможешь в вулкан залезть, приборы поставить, сможем мы энергию этого вулкана ко мне в хранилище перетащить — считай, что первый шаг сделан. Еще несколько лет — и мы с тобой всю галактику ограбим. Я стану молодцом, принцем, красавцем! Жизнь начну, понимаешь, сначала!

— А я? — спросила Алиса.

— Что ты?

— А я что с этого буду иметь?

— Как тебе не стыдно! — обиделся генерал, даже за маску схватился, чуть было не снял ее, да, к сожалению, спохватился, и Алиса почти ничего не успела заметить. Почти… И увидела достаточно, чтобы у нее родилась одна мысль.

— Мне не стыдно, — сказала Алиса. — Нельзя же так — все себе и себе! А что мне? Что моему любимому учителю Добрецу?

— Ха-ха! — отозвался генерал Бесф. — С твоим учителем Добрецом мы разберемся. Мы его как бы не обидим, понимаешь. Он у нас будет по заслугам как бы награжден.

— Смотрите, — повторила Алиса. — Я очень прошу моего любимого учителя не обижать. А то я такого натворю — сами будете жалеть, что со мной связались.

— Хах-хах-а! — рассмеялся Бесф. — Испугала! Учти, что и на гадких как бы девчонок у нас найдется управа, понимаешь!

И тут генерал, видно, испугался, что Алиса не захочет лезть в вулкан, потому что он сразу же добавил:

— Но ты не сомневайся! Я тебе гарантирую: если нам удастся вулкан погасить и энергию ее перенести куда надо, тебя ждет замечательная как бы награда!

— Какая?

— А вот не скажу! Но обещаю, что в дополнение к награде ты как бы получишь от меня десять порций мороженого! Ну как, рада?

И генерал захохотал так, словно подарил Алисе целое царство. Алиса еле сдержалась, чтобы не сказать ему, что у нас на Земле мороженое давно уже всем дают бесплатно. На улицах стоят специальные мороженщицы-автоматы — бери какое хочешь. Только плохо, что на этих мороженщицах написано большими буквами:

МИНЗДРАВ ПРЕДУПРЕЖДАЕТ, ЧТО ЧРЕЗМЕРНОЕ ПОЕДАНИЕ МОРОЖЕНОГО ОПАСНО ДЛЯ ВАШЕГО ЗДОРОВЬЯ!

ОДИН МАЛЬЧИК СЪЕЛ ДЕСЯТЬ ПОРЦИЙ И ДО СИХ ПОР КАШЛЯЕТ.

А если ты съела больше порций, чем тебе можно, то машина отключается и выдает тебе вместо мороженого только горячий чай с лимоном.

— Хорошо, — сказала Алиса. — Я согласна лезть в вулкан. Но вы обещаете, что я получу большую награду.

— И десять порций как бы мороженого!

— За мороженое вам специальное спасибо. Только пускай мне его дадут прямо сейчас.

— Как только ты вылезешь из вулкана и он, понимаешь, перестанет фурыкать.

— Ладно уж, — согласилась Алиса.

Пускай радуется, как он ее одурачил!

И как странно: взрослые люди, большие негодяи, им бы никому не верить, а они могут попасться, довериться простой девочке только потому, что считают себя умнее всех, а все окружающие им кажутся дураками.

Ведь он сейчас радуется, что на мороженом сэкономил!

Экран погас.

Только в ушах шумело.

Робот выключил пульт и замер — отключился.

Алиса поднялась и пошла к двери. Никто ее не останавливал.

Она поднялась по лестнице. В коридоре дрались на ножичках мальчишки из ее класса. До первой крови. Но оба жулили.

Тут ее и догнал учитель Добрец.

— Ну как? — спросил он тонким голосом. — Поговорила с этим, понимаешь, генералом Бесфом?

— Поговорила, — ответила Алиса.

— Ну и как тебе показался наш повелитель?

— Он не своим голосом разговаривал. Басом. Как будто пропускал слова через утяжелитель.

— Ну это как бы бывает, — улыбнулся своей хитрой усмешкой учитель. — Он, понимаешь, очень далеко от нас, за Серой дырой. Связь как бы неустойчивая.

— Нет, — возразила Алиса. — Связь была неплохой.

— И что он тебе сказал? — спросил Добрец.

— Он о вас спрашивал.

— Ну ты, надеюсь, ничего как бы плохого про меня не сказала? — испугался Добрец. — Я же тебя не обижал, правда?

— Я ему честно призналась, — ответила Алиса, — что люблю вас больше, чем папу и маму.

— Ну уж, понимаешь, — покраснел Добрец, — это же как бы преувеличение. Ты уж как бы… не надо бы…

— И еще он мне премию обещал.

— Вот это хорошо! — воскликнул Добрец. — Тогда давайте собираться. Сейчас будем команду снаряжать. Нельзя терять ни секунды, а то наш генерал как бы не любит, понимаешь, ждать!

И он побежал по коридору с криком:

— Мальчики, девочки, кончайте как бы хулиганить! Собираемся, понимаешь, улетаем! Джимми, спрячь ножик, ты поцарапаешь Марковью! А ты, Валера, немедленно потуши костер — школу еще рано поджигать! Матильда-Брунгильда, слазь с лестницы и вынь, понимаешь, пальчик из патрона — нельзя же так воровать электроэнергию!

Алиса пошла в спальню.

Собирать ей было нечего, но все же сумка с вещами, что лежала в тумбочке у постели, ей еще пригодится.

И через полчаса одиннадцать выпускников ШКОМЕРЗДЕТА построились во дворе.

Потом Скорпон с Милой вытащили во двор ворох одежды и приказали ученикам переодеваться. Одежда была не очень новой, но дорогой и красивой. Алиса догадалась, что она ворованная, а Добрец даже не скрывал этого:

— Одевайтесь, понимаешь, аккуратнее, вещи не рвать и не пачкать! Мы ради вас, понимаешь, целый корабль туристов ограбили, всех ихних детишек без одежек как бы оставили. А детишки были чистенькие, с Земли. Они дальше голенькими и как бы голодненькими полетели. И если доберутся куда-нибудь — их счастье. А если, понимаешь, не доберутся, то мы как бы не виноваты. Не надо было нам как бы попадаться!

Дети переодевались прямо во дворе, а у ворот уже гудел автобус. Пора было ехать на космодром.

Глава 21. Мерзавчики на вулкане

Через два дня на космодроме планеты Изора опустился космический корабль с опознавательными знаками мирной и цивилизованной Буругилии. Корабль, как несложно догадаться, был туристическим.

Сначала с него сошла толстая женщина с добрым лицом. Она была воспитательницей-преподавательницей, и дети называли ее Милою Милой. Потом парочками, смирненькие и добренькие, спустились дети. А за ними топал амбал с противной рожей — воспитатель Скорпон.

А совсем позади, в черном костюме, белой сорочке с черной бабочкой, шагал маленького роста остроносый джентльмен — учитель ШКОМЕРЗДЕТА по имени Добрец. На ходу Добрец помахивал тросточкой, в которой было спрятано устройство космической связи.

К детям подкатил робот с надписью на груди: «ТУРИСТИЧЕСКАЯ СЛУЖБА».

— Куда направляемся? Чем могу вам помочь? — спросил он.

— Не приставай, гадкий! — отмахнулась Милая Мила. — Мы и без тебя все знаем.

— Вам, наверное, нужен транспорт? Вы же едете купаться в море?

— Придет наш транспорт, отвали! — рявкнул Скорпон. А дети, которым это понравилось, стали кричать, дразнить робота и кидать в него чем попало.

И тут Добрец пронзительным голосом крикнул:

— Куда же это годится?! Вы же здесь как бы гости! Мы же, понимаешь, цивилизованные дети свободного мира! А ну молчать, мерзавцы!

И прозвучали его слова так грозно, что дети испугались и замолчали.

— А ты, Мила, — прошипел Добрец, словно был не простым младшим учителем, а директором школы, — вместо того чтобы нас выдавать, беги и смотри, пришел ли наш автобус!

Милая Мила начала было сопротивляться и спорить, но Добрец топнул ножкой, и Мила побежала, как девочка.

Все засмеялись.

— А мы что будем делать? — спросила Алиса.

— Будем ждать, — ответил Добрец.

— Где? Здесь? Под ветром? А если начнется снег?

— Ну какой здесь может быть снег?! — возмутился Скорпон. — Здесь же вечное лето!

Но ребята сразу сообразили, что Алиса собирается устроить каверзу, и стали кричать:

— Сейчас снег пойдет! Нам холодно!

Туристический робот, который не успел отойти далеко, забеспокоился.

— Простите, — сказал он, — неужели детям что-нибудь может грозить?

— Ничего им грозить не может, — отмахнулся Добрец. — Они у нас шутники и шутницы! Особенно эта милая девочка.

— А я хочу мороженого, — сказала милая девочка по имени Алла Цвай-Драй. — Мне один руководящий дядя обещал десять порций.

— И я хочу! — закричал Валера.

— И я!

— И я! И я! И мы!

— Ну пойдем, пойдем, — согласился Добрец. Не хотелось ему затевать сейчас спор, но по его лисьей физиономии было видно, что, как представится случай, он обязательно отомстит.

Ребята наперегонки кинулись к зданию космопорта, и учителя от них отстали.

Дети подбежали к автомату мороженого, а Алиса в этой суматохе кинулась к роботу-информатору и сунула ему записку.

— Срочно передать в Галактическую полицию! — прошептала она.

Когда Добрец вбежал в зал, она уже дралась за порцию мороженого с Джимми, и учителю пришлось разнимать своих оголтелых мерзавчиков.

Все в мороженом, а кое-кто и в синяках, ученики ШКОМЕРЗДЕТА вывалились наружу к стоянке флаеров и туристических автобусов. Конечно же, по закону подлости, снабженного специальным оборудованием автобуса, который должны были прислать для учеников, все не было. Он опаздывал.

Милая Мила со злости растоптала свой видеофончик. Скорпон с горя выпил десятилитровый баллон пива, а учитель Добрец бегал вокруг учеников и все боялся, что они куда-нибудь убегут или что-нибудь натворят. Крупная бабочка опустилась на плечо Алисе.

Алиса хотела ее смахнуть — пускай летит дальше по своим делам. Но бабочка на зашифрованном языке прошептала:

— Фа-ко-фа-ра-фа-на-фа-свя-фа-зи.

Уху стало щекотно.

Что такое? Кора на связи?

И тут же в ухе послышался голос Коры.

— Спокойно. Не выдай себя ни словом, ни жестом! Робо-бабочка установила в твоем ухе приемник. Я тебе скажу, когда ты сможешь меня увидеть. Мы специально задержали автобус, чтобы ты успела выйти со мной на связь.

— Эй, Алка Цвай-Драй! — крикнул Валера. — У тебя на плече здоровенная бабочка сидит. Сейчас я ее пришибу!

— Еще чего не хватало! — возмутилась Алиса. — Ты вместо бабочки меня пришибешь!

Она протянула бабочке палец, бабочка переползла на палец, и Алиса подняла руку над головой. Бабочка взмахнула крыльями и полетела прочь.

Все в порядке. Кора за ней следит.

Алисе сразу стало спокойнее. А то сгинешь в вулкане, никто тебя не хватится. Даже папа с мамой ничего не узнают.

Наконец-то приехал автобус.

Снаружи типичный туристический автобус со всеми удобствами, на воздушной подушке, наземно-подводно-летный. От прочих туристических автобусов его отличало только одно — желтый цвет и черные звезды на боках.

Дети с криками забрались внутрь.

Обыкновенные туристы, которые прилетели на Изору, чтобы насладиться видами Нового Неаполя, свежим воздухом и целебными парами вулкана, смотрели на этих детей с удивлением. Ведь обычно дети ведут себя куда спокойнее. Но в конце концов, у них есть свои воспитатели, и они объяснят этим странным детям, как нужно себя вести.

Когда же дверь за последним учеником закрылась и автобус медленно двинулся с места, оказалось, что внутри он не имеет ничего общего с остальными туристическими автобусами, а больше всего напоминает боевую машину пехоты, сокращенно БМП.

Скорпон и Мила помогли детям переодеться в тончайшие кольчуги и непробиваемые шлемы. Алисе же предстояло особое задание. Поэтому ей выдали моток тонкого шнура, на котором можно спуститься хоть с Луны — выдержит. Затем к груди прикрепили плоский портфель с прибором, который должен поймать сигнал с Поглотителя Энергии, а потом передать энергию вулкана в космос, где его ждет старенький генерал Бесф, который страшно хочет помолодеть, чтобы навеки осчастливить своих подданных. К башмакам Алисы прикрепили специальные кошки, чтобы цепляться за скалы, выдали ей перчатки с когтями, а главное — дали сачок, обыкновенный сачок.

— Охрана вулкана подумает, что ты юный натуралист, — объяснила Милая Мила. — Ты собираешься ловить вулканических стрекоз для нашего школьного музея. Но мы надеемся, что эти роботы тебя не заметят. Мы там на вершине вулкана устроим такой шум, что им и в голову не придет глядеть в твою сторону.

Добрец оглядел Алису со всех сторон и остался доволен.

— Ничего не скажешь, — сказал он. — Ребенок как ребенок, за бабочками как бы собралась, за стрекозочками, понимаешь.

Он отвел Алису в конец автобуса и стал шептать ей на ухо:

— Генерал велел тебе передать, что выполнишь задание — получишь премию и чин сержантки. И тогда мы с тобой как бы полетим на планетку Теплица. Там надо будет звездочку украсть. Трудное дело, но это только начало — удалась тебе жизнь, Алла Цвай-Драй! Потому что ты встретилась с нами. А так бы пробедовала жизнь и жалела бы о бездарно прожитых годах. Я тебе должен напомнить, гадкая девочка, что жизнь человеку дается лишь однажды, и только, понимаешь, выдающимся персонам дважды или трижды. И прожить ее надо так, чтобы твоим начальникам не было мучительно больно за бесцельно прожитые тобой годы. Поняла?

— Поняла.

— Продолжаешь меня любить?

— Как всегда! — отрапортовала Алиса.

— Ну и молодец!

Автобус остановился.

— Выходим по одному, — приказала Милая Мила. — Веселимся, прыгаем, поем, прикрываем Аллочку Цвай-Драечку!

Здесь дорога кончалась. Дальше автобусам подниматься запрещалось. Крутая тропинка вела к вершине вулкана, которая скрывалась в сиреневом ароматном дыме. Алиса чувствовала себя очень странно, ведь в будущем она уже видела этот вулкан потухшим.

На площадке стояло еще несколько автобусов. Роботы-спасатели, могучие, как слоны, но поменьше размером, встречали каждую группу туристов, чтобы сопровождать их на вершину.

— Нам не нужно сопровождение! — закричал Добрец. — У нас свои спасатели.

И Алиса только тут заметила, что Скорпон переоделся в странный костюм, похожий на глубоководный скафандр. На груди у него красовалась надпись: «ОСОБАЯ СПАСАТЕЛЬНАЯ СЛУЖБА».

— Внимание, — произнес в ухе Алисы голос Коры. — Сейчас мы устроим им сладкую жизнь, а у нас будет время поговорить.

Сразу три робота-спасателя подошли к Скорпону.

Рядом с ними стоял кудрявый черноволосый человек с веселым загорелым лицом. Он улыбался так широко, что были видны все пятьдесят жемчужных зубов.

Какое счастье! Комиссар Милодар уже здесь!

— Кто главный в этой группе? — спросил комиссар Милодар.

— Я главная, — ответила Милая Мила. — А что случилось?

Она была уже не такой храброй и наглой, как раньше.

— Мы хотим проверить, хорошо ли подготовлен ваш спасатель, — сказал Милодар. — Придется ему пройти испытания.

— Какие еще, понимаешь, испытания?! — возмутился Добрец. — Мы готовы ко всему, что может произойти.

— Мы не можем пропустить группу детей на вершину действующего вулкана, если не уверены в их безопасности, — терпеливо объяснил комиссар. — Вы должны меня понять. Вы же преподаватель!

— Я-то преподаватель, — ответил Добрец, — но это не дети, а сорванцы, разбойники и хулиганы. Их охранять не надо. А надо вулкан от них охранять!

Дети захохотали, а Добрец поспешил добавить:

— Это шутка! Вы понимаете, что это шутка?

— Вот сейчас мы и постараемся узнать, шутка это или нет. Давайте мы отойдем с вашим спасателем в сторону и зададим ему несколько вопросов. А детишки немного подождут.

— Еще чего не хватало! — закричала Алиса. — Давайте нам мороженого, а то мы вас всех разбросаем, как котят!

— А это наша отличница! — быстро перебил ее Добрец. — Наша Аллочка Цвай-Драй. Она собирает бабочек, даже в вулкан собирается на минуточку заглянуть — там у вас необыкновенные стрекозы водятся!

— С отличницей мы потом с удовольствием поговорим, — сказал комиссар. — Вот кончим беседовать со спасателем — и обязательно поговорим.

— А я с вами разговаривать не желаю! — сказала Алиса капризным тоном. — Я вас всех не выношу! Вы мою мамашу, царство ей небесное, манной кашей закормили!

Добрец, видно, испугался, что Алиса наговорит лишнего, и тут же потащил Скорпона туда, куда просил их отойти комиссар.

Ребята сразу разбежались в разные стороны. Кто камешек блестящий увидел, кто захотел на песочке поваляться, а кто и тайком покурить. Да-да, среди учеников ШКОМЕРЗДЕТА были дети, которые умели курить, а двое даже пили вино!

Алиса скользнула за скалу. И не успела она спрятаться, как перед ней возникла ее подруга — агент Галактической полиции Кора Орват.

Глава 22. Где скрывался генерал Бесф?

— Привет, — сказала Кора. — Нелегко тебе пришлось?

— Нормально, — ответила Алиса.

— Быстро рассказывай, за две минуты, пока наши удерживают этих горе-учителей.

— В ШКОМЕРЗДЕТЕ мне понравилось, — улыбнулась Алиса. — Там хулиганить дают, сколько душа желает. Я у них стала первой ученицей!

— Еще бы! — засмеялась Кора. — Я в тебе не сомневалась. Скажи, тебе не удалось узнать, на какой планете, в каком конце галактики скрывается страшный грабитель генерал Бесф?

— У меня есть кое-какие соображения.

— Ты его видела?

— Он говорил со мной по космовидеосвязи и не снимал маску. Как мне сказали, он скрывается где-то за Серой дырой.

— Ах, этого мало! — вздохнула Кора. — Придется допрашивать ваших учителей. Кто-нибудь из них знает, где прячется генерал?

— Учитель Добрец наверняка знает, — сказала Алиса.

— Ты уверена?

— Он-то и организовал мне встречу с Бесфом.

— Ладно, тогда мы вернем тебя на «Пегас», а сами с ним поговорим.

— Ничего он вам не скажет, — заметила Алиса.

— Почему?

— Потому что не захочет.

— Что же делать?

— Я же сказала, что у меня есть кое-какие соображения.

— Ну говори скорее, не томи!

— Сколько порций мороженого я получу, если я не только скажу тебе, где скрывается этот самый генерал, но и приведу его самого?

— Как это приведешь?

— Очень просто. За руку.

— Ничего не понимаю, — развела руками Кора.

— Пошли, — потянула ее за собой Алиса.

Она решительно обогнула скалу и вышла к стоянке автобусов. И как раз в этот момент к автобусу подошли учителя с комиссаром.

— Комиссар, — сказала Кора, — Алиса уверяет, что может сказать, где прячется генерал Бесф.

— При одном условии, — вмешалась Алиса. — Только если я получу от Галактической полиции тысячу порций мороженого.

— А тысячу-то тебе зачем? — удивился Милодар.

— Моих мерзких товарищей по мерзкой школе кормить! — ответила Алиса. — Потому что детей надо исправлять добром и терпением, а еще лучше — мороженым. Вы же не бросите нас, испорченных учеников генерала Бесфа, на произвол судьбы?

— Ни в коем случае!

Ученики только что в вулкан не попрыгали от радости! Милая Мила почуяла неладное и стала отступать к автобусу.

— Вот он, загадочный генерал Бесф! — воскликнула Алиса, указывая на маленького учителя Добреца.

— Что за вздор ты несешь, испорченная девчонка! — возмутился Добрец.

Но комиссар Милодар поднял руку и остановил его.

— Ваши аргументы, агент Селезнева! — потребовал он.

— Меня с самого начала смущало его поведение, — сказала Алиса. — Он все время твердил, что он — простой учитель, а на самом деле все его слушались и боялись. Вот спросите Скорпона.

— А чего мне говорить, — прорычал Скорпон. — Мне жить хочется.

— Я стала за ним наблюдать, — сказала Алиса.

— Ах ты, предательница! — завопил Добрец. — Знал бы — растерзал бы тебя собственными руками!

— А вы нас такими в своей школе воспитывали, — ответила Алиса. — Вы же сами хотели, чтобы мы стали обманщиками, ворами, убийцами, авантюристами и никого на свете, кроме вас, не любили.

— А ты? Почему ты меня как бы разлюбила?

— А я не стала пить ваше колдовское зелье, — засмеялась Алиса.

— О ужас! Я этого предательства не перенесу! — кричал Добрец. — Я к ней как к родной племяннице относился, понимаешь!

— Но почему ты думаешь, что он и есть генерал?

— А я его речь узнала, когда он со мной с экрана говорил.

— Голос был другой, другой! — кричал Добрец.

— Голос-то изменить нетрудно, а вот забыть любимые словечки невозможно.

— Как так? — не поняла Кора.

— У каждого человека есть любимые слова. Он не замечает, как их произносит, — объяснила Алиса. — Вот и у Добреца есть два любимых выражения: «как бы» и «понимаешь». Он без них ни одной фразы произнести не может. И вдруг я слышу, что генерал в маске говорит точно такими же словами!

— Этого быть не может! — крикнул Добрец. — Она все придумала.

— А что, — сказал комиссар Милодар, — мне эта теория кажется интересной.

— Вы никогда не докажете, что я и есть тот самый генерал! — сказал Добрец.

— А нам спешить некуда, — ответил комиссар. — Мы пока вас задержим в Галактическом центре, проверим, чему вы учили детей в своей школе… И название какое-то дикое — «ШКОМЕРЗДЕТ»! Что оно означает?

— А это название, ваше превосходительство, — пропищала Милая Мила, — это название он сам придумал! Мы тут совершенно ни при чем. Это название означает «Школа мерзнущих детей». Они так любят тепло, наши крошки.

— Неправда! — крикнул Джимми. — Мы — мерзкие дети!

— Мы — самые мерзкие дети во всей вселенной! — закричал Василиск.

— Мы очень испорченные!

— Мы гадкие!

— Придется перевоспитывать, — вздохнул комиссар. — Попрошу остаться для допроса учителя Добреца, который так похож на генерала Бесфа. И других учителей тоже.

— О нет! — воскликнула Милая Мила. — Мы останемся с детьми. Детям пора обедать.

— Нам пора обедать! — закричали дети хором. — И еще давайте нам тысячу порций мороженого!

— Ладно уж, идите вниз к морю, — сказал комиссар. — Там вас ждет кафе-мороженое. Тысячу порций есть вредно, но если вы сначала съедите суп, а потом котлеты, то на третье ешьте мороженого сколько хотите!

— Ура! — закричали испорченные дети и помчались под горку к морю.

Кора с Алисой остались одни.

— Спасибо, — сказала Кора.

— Я рада была это сделать, — ответила Алиса. — Пойдем вниз, искупаемся на прощанье.

— Пошли, — согласилась Кора. — Ты обедать будешь?

— Подожду, пока мои соученики примутся за третье. А супа с котлетами мне сегодня что-то не хочется.

— Ох, и испортили же тебя в ШКОМЕРЗДЕТЕ! — охнула Кора.

— А меня папа, мама и робот Поля исправят, — ответила непочтительная Алиса.

И они пошли на набережную.

Глава 23. Путешествие без звездного пса

Кора попрощалась с Алисой у трапа «Пегаса».

Космодром Палапутры на планете Блук был оживлен. Тысячи кораблей спускались и взлетали, по полю носились тележки, автобусы и машины с завтраками и обедами для космических пассажиров.

— Может, полетишь с нами? — спросила Алиса. — Я тебе обещаю интересные приключения.

— А что? — задумалась Кора. — В самом деле…

— Никаких «в самом деле», — произнес комиссар Милодар, который появился в воздухе над головами подружек. Конечно, это был не сам комиссар, а только его объемная копия, но все равно Алиса с Корой смутились.

— Не подумайте, комиссар, — быстро сказала Кора. — Это я вслух размышляла.

— Размышлять лучше про себя, — посоветовал комиссар. — Учти, что на Выпьюслободку опять проникли танины кыси. Люди переживают, круассаны кончаются, а ты здесь прохлаждаешься!

— Есть, комиссар! — ответила на эти слова Кора Орват, поцеловала Алису и побежала назад к горушке, за которой таился ее космический катер, а в нем походная машинка времени.

— А тебе, Алиса, большое спасибо от всей цивилизованной галактики, — сказал комиссар Милодар. — Больше сказать не могу, потому что тогда раскрою твой секрет, а нам никто не поверит. Поняла?

— Поняла, — ответила Алиса, которая ничего не поняла.

— И учти: ничему не удивляйся!

Комиссар Милодар растаял в воздухе.

Алиса поднялась к люку «Пегаса», такого родного и милого, и поняла, как она по нему соскучилась!

Хоть Кора и уверяла ее, что никто на корабле ее не хватился и ругать не будет, Алиса немножко робела. Все-таки две недели провела среди мерзавцев.

Она вошла в корабль. Там было тихо.

— Пес! — позвала Алиса. — Ты где, негодник? Ты почему меня не встречаешь?

Никто не откликнулся.

В кают-компании было пусто.

На пульте управления тоже никого. Свет не горит.

Алиса встревожилась. Она заглянула в свою каюту. Пусто.

Что же творится?

Тогда она вернулась к пульту управления и включила информатор.

Корабль сразу заговорил папиным голосом:

— Встреча любителей черепах меня разочаровала, и мы, раз уж тебя не дождались, поехали на рынок зверей в Палапутру. Не расстраивайся. Мы сегодня только посмотрим, что там любопытного, а завтра все вместе снова туда отправимся.

«Как странно, — подумала Алиса. — Они в самом деле не беспокоятся. Словно меня не было всего часа два-три».

Она даже взглянула на календарь над пультом.

Календарь показывал двадцать шестое июля двенадцать часов сорок две минуты…

«Постой, постой, — сказала себе Алиса. — Когда я улетала отсюда, на календаре тоже было двадцать шестое июля!»

Она села в кресло и думала минуты три, а потом расхохоталась.

Ну конечно же!

Как она могла забыть, что к Добрецу и его компании она попала на машинке времени. И вернулась тоже через нее. Да, Алиса, ты стареешь! Может, ты и не Алиса вовсе, а все еще негодяйка Цвай-Драй из ШКОМЕРЗДЕТА?

Кора вернула Алису в тот же день, из какого она улетела! Папа и капитан Полосков даже забеспокоиться не успели.

Вот и отлично!

И спать хочется.

Алиса пошла в свою каюту и улеглась не раздеваясь. Она думала, что подремлет семь минуток, но, видно, родная койка на «Пегасе» так ее усыпила, что Алиса проснулась, только когда папа вошел в каюту и спросил:

— А ты давно вернулась?

— Давно, — ответила Алиса и перевернулась на другой бок, носом к стенке. Она еще не выспалась.

— Тогда вставай, я тебе покажу, что мы купили на рынке.

Алиса все еще не проснулась.

— А где мой звездный пес? — сквозь сон спросила она.

— Какой звездный пес? — не понял отец.

— Звездный пес, звездный песик, который говорит одно только слово: «Холодно!»

— Алиса, ты не больна? А ну-ка, «Пегас», пришли нам доктора.

Алиса тут же вскочила:

— Папа, только не доктора! Я совершенно здорова!

Но было поздно — с потолка уже спустился доктор. Конечно, это не обычный доктор, а прибор, который в две секунды обследует человека и ставит ему диагноз: болен он или притворяется.

Алису опутали провода и проводочки, в нее вцепились датчики и иголочки. Стало щекотно и немножко больно.

— Ну что? — встревоженно спросил папа.

— А ничего! — ответил доктор. — В лучшем случае она просто притворяется больной.

— А в худшем?

— В худшем она — лентяйка!

— Тогда вставай и забудь о привидениях собак. Так как мы уже купили всех животных, которых хотели, вечером мы летим дальше.

— И куда же? — спросила Алиса.

— На Изору, к вулкану Новый Везувий.

— Он погас, — сказала Алиса. — Мы с тобой там уже были.

— Та-а-ак! — Папа был расстроен. Нет на свете папы, который бы не расстроился, увидев, что его единственная дочка на глазах сходит с ума. — И что же мы там увидели?

— Это просто трагедия! — ответила Алиса. — То же самое, что и на Теплице.

— Ты имеешь в виду малую планету? — уточнил папа.

— Разумеется. Я имею в виду планету, которая погибла, потому что генерал Бесф украл энергию искусственной звезды.

— Кто тебе все это рассказал? — возмутился отец. — Ты все еще не проснулась. Тебе все это снится.

— И звездный пес тоже снится? Я тебе сейчас покажу его миску!

Она вскочила с койки, оттолкнула папу и помчалась на кухню, где в углу за стиральной машиной стояла миска собаки.

Полосков, который как раз готовил обед, удивился, увидев, на какой скорости Алиса ворвалась на кухню.

— Смотрите! — воскликнула она.

И осеклась.

Никакой миски там не было.

— Где миска? — спросила Алиса. — Полосков, признавайся, что ты сделал с нашей звездной собакой?

— Ах, если бы я понимал, о чем говорит эта девочка, — вздохнул капитан Полосков.

— Я тоже не понимаю, — печально отозвался профессор Селезнев.

И тут за их спинами из кают-компании донесся голос:

— Вот уж не ожидал такой драмы!

На диване возле рояля сидел комиссар Милодар.

— Хорошо, что я оставил звук включенным, — сказал он. — Даже в моем штабе слышно, что за скандал у вас творится.

— С Алисой что-то неладно, — сказал профессор Селезнев.

— Она требует у нас собаку, — добавил капитан Полосков.

— Спокойно! — произнес комиссар Милодар. — Всем сидеть! В обморок не падать, на Алисочку не бросаться, потому что она только что кончила совершать очередной подвиг во славу нашей цивилизации.

— Сомневаюсь, чтобы она успела это сделать с утра, — заметил капитан Полосков.

— Ей понадобилось больше двух недель отчаянной смелости, риска и даже — не побоюсь этого слова! — хулиганства! Правильно я говорю?

Алиса кивнула:

— Еще как правильно!

Она была благодарна Милодару, что он пришел ей на выручку.

— В галактике на самом деле творилась беда, — сказал комиссар. — Некий генерал Бесф похищал энергию в колоссальных масштабах. Но никто не мог его отыскать. Ходили слухи, что он скрывается за Серой дырой, но портрета его у нас не было, свидетелей не было, и мы даже не понимали, зачем ему понадобилась вся эта энергия.

Профессор и капитан Полосков слушали Милодара, затаив дыхание. Комиссар был замечательным рассказчиком. Он все изображал в лицах, завывал, подпрыгивал на диване, рвал на себе волосы и закатывал глаза. Это был театр одного великого актера.

— Нам удалось узнать, что в Галактическом центре люди генерала основали ШКОМЕРЗДЕТ.

— Что основали? — хором спросили Селезнев и Полосков.

— Школу для мерзких детей.

— Какой ужас! — произнес Полосков, а папа с интересом посмотрел на Алису.

— Мы знали, что именно в этой школе генерал готовит себе помощников и воров энергии, — продолжал комиссар. — И мы поняли, что единственный выход — послать в школу нашего агента. Но этот агент должен быть ребенком, который не вызовет никаких подозрений.

— Кошмар! — ахнул впечатлительный Полосков. — Вы воспользовались легкомысленным характером нашего ребенка и соблазнили Алисочку, не спросив мнения ее отца и меня, капитана корабля?

— А простите, каким было бы ваше мнение? — спросил Милодар.

— Мое мнение? Я бы сказал: немедленно отвяжитесь от Алисочки, а то я подам на вас в Галактический суд! Как вы смели рисковать жизнью младенца?

— Это я — младенец?! — возмутилась Алиса.

— Ну почти младенец.

— По поведению — точно младенец, — сказал профессор Селезнев. — Прямо как твоя подружка Кора Орват и этот так называемый комиссар. Я пожалуюсь своей тете Лукреции, которая живет в Симферополе. Посмотрим тогда, что от вас останется!

— Так дело не пойдет! — обиделся комиссар. — Мы должны были спасти вселенную. Ей угрожала тепловая гибель. А Алиса находилась под постоянным нашим присмотром. Правда, Алисочка?

Комиссар задал этот вопрос таким сладким тоном, что Алиса поняла — ему просто необходима ее помощь.

— Я ничем не рисковала, — сказала она. — Это была обыкновенная и даже скучная школа. Я дружила там с мальчиками…

— Вижу два синяка, — заметил папа. — И царапину на щеке. Это следы дружбы?

— Это я упала с лестницы, — соврала Алиса и покраснела. Она старалась никогда не врать родителям. Но скажите честно, разве это возможно?

— Не перебивайте, я на работе, — строго сказал Милодар. — Дайте закончить. Итак, мы попросили Алисочку нам помочь, но при этом не хотели рисковать еще и вашими нервами. Поэтому мы отправили Алису на несколько месяцев в прошлое и сделали так, чтобы она вернулась к вам через два-три часа, после того как исчезла, в тот же день, двадцать шестого июля. Мы все делали для вашего блага, профессор.

— Разрешите вам не совсем поверить, — улыбнулся Селезнев.

— То есть как так?! — вскипел комиссар. — Мне? Не поверить?!

— Вам надо было внедрить Алису в их школу в самом начале, чтобы не опоздать. Вы действовали по методу английского писателя Честертона.

— Это еще что за метод? Почему не знаю? — удивился Милодар. — А я думал, что уже всех писателей знаю!

— Честертон сказал: «Если вы хотите наверняка не опоздать на поезд, надо опоздать на предыдущий».

Комиссар думал. Полосков думал.

Алиса уж давно отсмеялась, а они все думали. А потом Полосков задумчиво спросил:

— А поезда там часто ходят?

К тому времени комиссар тоже догадался, что это шутка, и немного посмеялся.

— Правильно, — сказал он. — Мы не хотели рисковать.

— И чем же все кончилось? — спросил профессор.

— Алиса нашла генерала Бесфа!

— Ну это уже полное безобразие! — сказал капитан Полосков. — Она же так рисковала!

— Все в прошлом, все в прошлом. Не исключено, что Алиса получит медаль.

— Где же скрывался генерал? — спросил Селезнев.

— У нас под носом. Он делал вид, что он — учитель ШКОМЕРЗДЕТА. Алиса об этом догадалась… А подробности она вам сама расскажет.

Наступила пауза. Все молчали. Потом Алиса спросила:

— Скажите, я вернулась в свое время?

— Нет, твое время немного изменилось. Ведь нам с тобой удалось спасти вулкан и не дать погибнуть Теплице. Значит, они не погибли. А в том мире, откуда ты отправилась в путешествие, они погибли.

— Тогда я все поняла, — сказала Алиса. — Звездного пса в этом мире нет и не было.

— Нет и не было, — согласился комиссар. — Ты о нем помнишь, а твой папа и капитан Полосков о нем и представления не имеют.

Милодар поднялся.

— Счастлив был познакомиться, — сказал он. — Будете на Земле, зайду к вам на чай.

И исчез.

Полосков снова ушел на кухню, откуда уже тянуло паленым.

Профессор Селезнев сел за рояль и начал что-то тихо наигрывать.

— Ты расстроен? — спросила Алиса.

— А ты? — спросил отец.

— Немного, — ответила Алиса. — Ведь ты не совсем мой папа, а как бы папа из другого мира.

— И ты немного не моя дочка. Например, ты помнишь звездного пса, а я его и в глаза не видел. Но главное, что ты в самом деле помогла поймать того генерала. Ты расскажешь нам, зачем ему понадобилась энергия?

— Обедать, обедать! — позвал их Полосков. — Сегодня у нас куриные котлеты!

Алиса пошла мыть руки и по дороге заглянула на кухню, в угол. Конечно, там не могло быть собачьей миски, но каких только чудес не бывает на этом свете!

Глава 24. Возвращение звездного пса

Вы не забыли хозяина звездного пса — советника королей Бакштира? Того самого, который живет в замке, похожем на королевский, только поменьше, который на спор с дробизами грызет камни и назло космическим пиратам берет на абордаж их космические корабли. Бакштира, который страшно любит бегать по воде и молоку, а по вторникам катается на доске по потоку расплавленной лавы, причем в одних плавках. Бакштира, который больше всего на свете любит давать советы королям. Правда, советы его чаще всего бывают ошибочными, и, когда незнакомые с Бакштиром короли им следуют, это кончается для них прискорбно.

Вот этот самый Бакштир и подобрал звездного пса, когда тот был маленьким щенком. Возможно, его потеряли в пустыне звездные скитальцы. Песик был совсем слаб и стал почти прозрачным, но Бакштир кормил его из пипетки сгущенным молоком, и пес вырос на славу.

Звездные псы могут мгновенно, за одну секунду, попасть в любую точку галактики, поэтому их посылают по очень важным делам. Но у них есть одна проблема. Звездного пса невозможно научить говорить. Он думает, рассуждает, как неглупый человек, а для говорения его пасть приспособлена плохо.

Каких только логопедов-ветеринаров не приглашал Бакштир! Какие изумруды он им дарил! И все впустую. Больше одного слова пес выучить не может. Зато помнит его и повторяет, пока ему не внушат другое слово. Тогда он первое забывает начисто.

Вот такой пес и встретился Алисе, а потом исчез, словно его и не было.

Но он был. И помог Алисе спасти вселенную от тепловой смерти.

И его хозяин Бакштир — человек справедливый — решил отблагодарить Алису и ее папу, профессора Селезнева. Поэтому он научил звездного пса новому слову и послал его на «Пегас».

И вот, пятого августа после ужина, когда Селезнев, Алиса и капитан Полосков сидели в кают-компании и пили чай с печеньем, которое им испекла на дорогу симферопольская бабушка, что-то звякнуло, пискнуло, вздохнуло…

И что-то сказало.

Посреди кают-компании на ковре сидел пес. Небольшой песик черного цвета, с белым пузом и лапами, с длинным пушистым хвостом, как у черно-бурой лисицы. У пса были светлые ореховые глаза и совершенно удивительная улыбка.

— Господи! — воскликнул профессор. — Поглядите, это настоящий звездный пес! Неужели к нам пожаловала такая редкость животного мира?

Пес вежливо улыбнулся и склонил голову набок.

— Здравствуй, песик, — сказала Алиса, — давно тебя не видела.

Песик поднял правую лапу, протянул Алисе, и они поздоровались.

— Вы знакомы? — удивился капитан Полосков.

— Мы недавно встречались, — ответила Алиса.

— Где же?

— В том числе и на «Пегасе».

Полосков пожал плечами и отвернулся. Он очень серьезный человек, без чувства юмора, но знает об этом и побаивается, не шутят ли над ним. А друга Алисы Пашку Гераскина капитан терпеть не может, потому что Пашка всегда шутит, когда надо и когда не надо.

— Что ты нам хочешь сказать на этот раз? — спросила Алиса. — Ведь генерала Бесфа поймали и ШКОМЕРЗДЕТ закрыли навсегда.

Пес несколько раз открыл и закрыл пасть, вздохнул и наконец выговорил:

— Подарок.

— Какой подарок? Кому подарок?

Тогда пес задней лапой дотянулся до своей шеи, словно хотел почесаться.

Оказывается, пес был в ошейнике! Как же они раньше этого не заметили?

Алиса пригляделась.

К ошейнику был прикреплен маленький цилиндр.

Алиса коснулась цилиндра, тот прыгнул ей в руки и раскрылся. Внутри оказалась пленочка.

И тут же раздался голос:

— Здравствуйте, дорогие Селезневы и лично бравый капитан Полосков! Вас беспокоит некий Бакштир, советник королей. Я благодарен вам за то, что вы сделали для нашей галактики. Может быть, вы и не сами это сделали, но хоть Алисе не помешали. Теперь снова растут удивительные бананы на Теплице и пышет благотворным дымом вулкан Новый Везувий. Генерал Бесф посрамлен. Его схватили за руку, прежде чем он успел еще что-нибудь натворить. В благодарность за ваши подвиги я приглашаю вас ко мне в замок для вручения подарков. Надеюсь, мои подарки придутся вам по вкусу. Уже поставил тесто для пирогов. Искренне ваш Бакштир, советник королей. Координаты моего замка прилагаются.

Пес закрыл глаза и улегся на ковре в ногах у Алисы.

— Ничего не понимаю, — сказал профессор Селезнев.

— Наверное, это чья-то шутка, — проворчал капитан Полосков. — Не будем обращать на нее внимания.

— Я бы рад не обращать, — сказал Селезнев, — если бы послание от Бакштира не принес звездный пес. А вы ведь знаете, что звездный пес — самый главный посланец вселенной. И если он принес приглашение, то отказываться неприлично.

— К тому же нам обещали подарки, — напомнила Алиса.

— А с тобой, Алиса, особый разговор, — вмешался упрямый Полосков. — Откуда ты знаешь эту собаку?

— Я уже пять раз вам рассказывала! — ответила Алиса. — А вы все равно не верите! Я отлично знакома со звездным псом!

Взрослые не стали больше спорить с Алисой, потому что им не хотелось признавать свои ошибки.

«Пегас» полетел к Бакштиру.

Глава 25. Подарок Бакштира

Бакштир живет на совершенно неизвестной планете. Даже названия у нее нет. Раньше она была ненаселенная и никто на ней не обитал. Но зато на ней шумели дремучие леса, высились могучие горы, плескались огромные моря. Раз населения на планете не оказалось, то на ней постепенно расплодились фантастические существа. Вы, конечно, уже представили себе драконов, фей, волшебников и гномов?

Ничего подобного!

Ведь драконов и гномов придумали люди. А если людей нет — как и кто придумает дракона? Кто сможет придумать ему четыре лапы, чешую и дым из пасти? А кто выдумает заколдованную принцессу, если на планете никому не известно, что такое платье и как выглядят хрустальные туфельки? Даже как изобразить человеческое лицо — и то природе подсказать некому.

Поэтому в лесу, на горах и в речках завелись создания и твари совершенно невообразимые, то есть без лиц, без рук, без ног, по большей части невидимые, но чаще принимавшие облик мира, в котором они жили. В речках жили водяные, созданные из воды. Лица у них были как отражение солнца, руки — как ветви ив или стебли водорослей. Жители леса сливались с деревьями, а в небе летали птицы, похожие на клочья облаков.

Когда же после своих путешествий, шатаний, блужданий и гуляний по космосу Бакштир набрел на эту планету и полюбил ее, как родной дом, жители планеты, не имевшие облика, очень обрадовались. Им теперь было кому подражать. Наконец-то они увидели первого человека, а потом еще и гостей Бакштира. Вы же знаете, что у Бакштира во дворце постоянно кто-то гостит. Да и строители дворца, которых Бакштир пригласил с разных планет, провели у него несколько месяцев. Они были такими разными и умными, что лесные, водяные и воздушные жители смогли выбрать себе образцы для подражания.

Правда, они не всегда понимали, что к чему. Поэтому не пугайтесь, если на планете Бакштира вам встретится в лесу страшилище с носом на пузе или красавица с пятью руками.

И помните: к людям тамошние существа не пристают и живут сами по себе.

Но Алиса об этом не знала, и поэтому когда она сошла с корабля и увидела столько уродцев, которые вылезли из леса, то кинулась обратно.

Но тут ей помог звездный пес.

Он громко залаял и помчался к лесным обитателям. Те прыснули во все стороны и через минуту пропали в кустах.

Так Алиса впервые услышала, как лает звездный пес. Оказывается, он умел лаять заливисто и весело, но делал это, только когда был дома и не стеснялся других людей или собак.

Пес сам повел гостей к замку, чьи высокие зубчатые стены, сложенные из окаменевшего пластилина, поднимались к самым облакам.

Навстречу гостям опустился подъемный мост, перекинутый через глубокий ров, наполненный водой. При виде гостей из воды поднялись круглые усатые морды хранителей рва — старых сомов размером больше Громозеки.

Затем растворились окованные железными полосами ворота из черного дерева.

Заиграли трубы, только трубачей не было видно, потому что Бакштир всех их отправил на пенсию и теперь они работали у него официантами, садовниками и лесниками.

— Заходите, — раздался густой бас Бакштира. — Я не встречаю вас, друзья, потому что именно сейчас я глажу кошку и не могу оторваться, иначе кошка на меня обидится. Вы меня понимаете?

— Мы вас понимаем, — за всех ответила Алиса.

— Тогда следуйте за псом в мою библиотеку. Там я вас и жду.

У дверей небольшого дворца, который уютно расположился во дворе замка, гостей встретили лакеи, дворецкие и приживалки Бакштира. Все они были навеселе, посасывали пиво из банок и бутылок и говорили гостям:

— Ну, наш старик опять зачудил!

— Вторые сутки кошку гладит!

— На рекорд пошел!

Под хохот домочадцев гости вошли во дворец, поднялись на второй этаж, и там в старинного вида библиотеке, где стояли шкафы с самыми настоящими книжками в кожаных переплетах, в глубоком кресле сидел сам Бакштир. На коленях у него лежала трехцветная кошка, Бакштир ее гладил, а кошка мурлыкала.

— Здравствуйте, — сказала Алиса.

И тут мажордом, а может быть, дворецкий — в общем, начальник всех слуг закричал зычным голосом:

— Экспедиция с планеты Земля во главе с девочкой Алисой Селезневой и сопровождающими ее лицами — профессором Селезневым и капитаном Полосковым — просит аудиенции у вашей светлости!

Кошка прижала уши и спрыгнула на пол. Поджав хвост, она умчалась в угол, а Бакштир грустно сказал:

— Не будет рекорда. Спугнули животное.

Звездный пес подбежал к хозяину и сел у его ног. Бакштир захлопал в ладоши и крикнул слугам:

— Чтобы через пять минут был накрыт стол. И чтобы все было натуральное. Надоели мне консервы и сиропы. Ясно, бездельники?

— Постараюсь, шеф, — ответил главный лакей.

— А вы, друзья, пока садитесь, — сказал Бакштир гостям. — Расслабьтесь, отдохните, сейчас покушаем, подкрепимся, а потом и за подарки, лады?

— Лады, — согласилась Алиса.

Так уж получилось, что Бакштир обращался к Алисе и вроде бы считал ее главной гостьей. К тому же у них с Алисой был общий секрет — и секретом этим был звездный пес.

Прибежал главный дворецкий и начал шептать Бакштиру на ухо. Бакштир печально качал головой, а Алиса тем временем старалась понять, как же выглядит хозяин замка.

Выяснить это оказалось нелегко.

Бакштир сидел рядом с Алисой и не скрывался, света в зале было достаточно, но толком разглядеть его не удавалось. Вроде бы он был уже немолод, но не скажешь, что стар, у него были усы, но скорее острая бородка, что казалось странным для человека с бакенбардами. Волосы Бакштира были золотистыми, рыжеватыми, но их не было видно, потому что как увидишь золотые кудри, если их прикрывает шляпа с перьями? Бакштир был склонен к полноте, у него камзол не сходился на животе. На пальцах у него красовались перстни, хотя, если приглядеться, то оказывалось, что никаких перстней он не носил.

Бакштир перехватил внимательный взгляд Алисы и сказал:

— А я сам себе иногда удивляюсь. Смотришь порой в зеркало и думаешь: какой я на самом деле? Хороший или плохой?

— Хороший! — закричали нестройным хором его слуги, друзья и приживалки. — Всех кормишь, никого не бьешь, кошек гладишь, воробьям крылья починяешь, королям советы даешь, а мышкам крошки.

Появился повар в высоком белом колпаке.

Он нес поднос.

На подносе стояли тарелка с нарезанным батоном и блюдце с чем-то непонятным.

— И что же это у нас такое? — грозно спросил Бакштир.

— Ничего натурального больше не нашлось, — вздохнул повар.

— Хлеб я вижу, а что на блюдце?

— Жареные тараканы, — ответил повар. — Все остальное мясо в замке консервированное.

От этих слов даже звездный пес взвизгнул и умчался прочь из зала, капитану Полоскову стало дурно, а Бакштир закричал:

— Я тебя повешу!

Повар вынул из кармана моток веревки и печально сказал:

— А я уже и веревку заготовил.

Он размотал веревку и показал петлю на конце.

— Да убирайся ты со своими веревками и тараканами! — завопил Бакштир. — Ты переведен в дворники! А нам немедленно принести всяких консервов!

Вокруг поднялась суматоха. Алиса отпоила лимонадом капитана Полоскова, и повара с поварятами стали накрывать на стол: поставили баночки с красной и черной икрой — консервы, куда денешься! — маринованные грибы и огурчики, ветчину в банках и даже свиную тушенку, не говоря уж о напитках и прочих разносолах.

Бакштир все просил прощения за неинтересный обед, но никто не обижался. Ели икру, запивали квасом и пробовали экзотические консервы с далеких планет, названий которых никто не запомнил.

А когда поели и выпили по чашечке целебного чая, Бакштир сказал:

— А теперь будем раздавать подарки. Первый подарок профессору Селезневу. Внести черный ящик в студию!

Невидимые трубачи и барабанщики грянули походный марш, тридцать пар одинаково одетых девушек, похожих на старинных шутов — красно-синие рейтузы и желтые свитера, а на головах двухконечные колпаки с колокольчиками, — выстроились у стен зала, и Рыцарь печального образа поднес профессору Селезневу медный поднос. На подносе стояла черная шкатулка. Рядом лежал золотой ключик.

— Примите мой скромный дар, профессор, — сказал Бакштир. — Был я на Мандрагуре, там идет отчаянная война между синим и лиловым королями. Я быстро разобрался в ситуации и готов был дать толковый совет лиловому королю. Но тут король испугался. Он готов был на все, только бы не получать моего совета.

— Как так? — удивился Полосков. — Вы же, говорят, советник королей.

— Но мои советы не всегда ведут к правильным решениям. Ведь дать совет легче, чем ему следовать, как вы думаете?

— Я в гостях не думаю, — ответил Полосков. — В гостях думать невежливо.

— Это интересная идея, — согласился Бакштир. — Надо будет поделиться ею с королями.

— Можно открыть шкатулку? — спросил профессор Селезнев.

— Открывайте, не кусается, — разрешил Бакштир. — Это подарок для вашего зоопарка. Такой штуки в нем еще нет!

Селезнев открыл шкатулку. Алиса сунула туда нос, но ничего интересного не увидела. В шкатулке лежал шерстяной клубок чуть побольше теннисного мячика.

— Кто же это? — спросила Алиса.

— Король лиловой Мандрагуры подарил мне самого ценного зверька своего королевства…

— Вы сказали — Мандрагуры?

— Вот именно, профессор.

Селезнев задумался.

— Пускай думает, — сказал Бакштир. — А мы тем временем сделаем такой же ценный подарок капитану Полоскову.

И тут же в зале появился Рыцарь золотой шпоры. Он принес еще одну черную шкатулку.

Полосков взял подарок и спросил:

— Можно заглянуть?

— Подождите, капитан, — остановил его Бакштир. — Скажите нам, что вам дороже всего на свете?

— Мои космические корабли, и в первую очередь «Пегас», — сразу же ответил капитан Полосков.

— А чего вам больше всего не хватает?

Капитан думал целую минуту, а потом признался:

— Родины. Моей деревушки Кустоцветово. Моего дедушки…

Полосков всхлипнул. Алиса даже и не подозревала, что капитан может так переживать!

— Еще конкретнее! — закричал Бакштир. — Чего вам не хватает?

Дрожащими руками Полосков открыл шкатулку и вытащил оттуда маленькую вещицу.

Несколько секунд он смотрел на нее, не в силах отвести глаз, а потом закричал диким голосом:

— Не может быть! Я этого не переживу! Это такое счастье!

— Что? — спрашивали все вокруг. — Что он нашел?

— Что это за вещь?

Тогда Полосков обернулся к залу и сквозь слезы произнес:

— Первые годы моей жизни прошли в деревне Кустоцветово, где меня воспитывал дедушка. Каждый вечер мы с ним садились на завалинке и играли в шахматы. Над нами горели звезды и манили меня к себе. Но однажды, когда мне было восемь лет, я потерял слона…

— У вас там слоны водились? — удивилась Алиса.

— Шахматного слона, — поправил ее Полосков, и слезы вновь покатились по его щекам. — Я потерял в траве шахматного слона.

— Купили бы другого! — крикнули из толпы придворных.

— Невозможно, — сказал Полосков. — Эти шахматы передавались в нашей семье по наследству долгие годы. Десять тысяч лет назад они были выпилены из мамонтового бивня членом нашего семейства. А мамонта он убил сам.

В зале наступила благоговейная тишина.

— Как же можно было не отыскать такого слона? — спросила Алиса.

— Мы не смогли, — вздохнул Полосков. — Мы с дедушкой выкосили всю лужайку за избой, перебрали сено на сеновале и дрова за околицей. Как вы нашли эту фигуру?

— Секрет фирмы, — сдержанно ответил Бакштир.

— А как вы узнали, что это мое самое тяжелое воспоминание?

— Секрет фирмы, — сказал Бакштир.

— Тогда я ваш слуга на всю оставшуюся жизнь, — сказал капитан Полосков. — Вы только свистните мне, и я вас отвезу в любой конец галактики.

— Спасибо, мой милый, — сказал Бакштир. И тут наступившую тишину разорвал крик профессора Селезнева:

— Не может быть, клянусь памятью Дарвина!

— Что случилось, папочка? — спросила Алиса.

— Это же самое редкое животное во всей вселенной! — ответил профессор. — Перевертыш глянцево-пушистый! Он водится только в болотах Мандрагуры. Вернее, водился, пока его не истребили в бесконечных войнах лиловые и розовые…

— Синие!

— И синие короли.

— Но одного поймал лиловый король и отдал мне, чтобы избавиться от моего мудрого совета, — добавил Бакштир.

Профессор вынул из шкатулки моток бурой шерсти и легонько подбросил его в воздух.

И на глазах у всех невзрачный моток превратился в пушистый шар размером с большой арбуз. Был он переливчатого песочного цвета. Пушистый шар медленно поплыл по воздуху к Алисе.

Алиса хотела взять его и погладить, но от ее прикосновения шар вывернулся наизнанку и стал блестящим, словно мыльный пузырь. И поплыл по воздуху дальше.

— А чем он питается? — спросила Алиса. — Мы его довезем до зоопарка?

— Он питается воздухом, так что вы его всегда прокормите, — сказал Бакштир. — Удалось ли мне угодить вам подарками.

— Удалось, — сказала Алиса, которой подарка не досталось.

Бакштир улыбнулся туманной улыбкой, и было непонятно, улыбается он или хмурится.

— Держи, Алиса, мой скромный подарок, — сказал он и кинул Алисе золотой замочек со вставленным в него золотым ключиком.

— Что это такое? — спросила Алиса.

— Это вызыватель звездного пса, — ответил Бакштир. — Если тебе в жизни станет трудно и понадобится моя помощь или помощь звездного пса, поверни ключик в замочке, и звездный пес к тебе примчится хоть через полгалактики.

Они допили чай, потом был концерт художественной самодеятельности, и Бакштир вместе со своими слугами и приживалами пел песни о славных древних походах и большой любви.

А вечером наши путешественники отправились на «Пегас».

Их провожали всем замком и звали навещать старого Бакштира.

Потом «Пегас» взял курс на живую планету Пенелопа.

Все были счастливы. Полосков каждые пять минут вынимал слона, вырезанного из мамонтового бивня, гладил его и повторял:

— Ах, дедушка, как я его порадую!

Отец гонялся по кораблю за ПГП. Так биологи называют между собой перевертыша глянцево-пушистого. Перевертыш то взлетал к потолку, то норовил забраться под диван. Он выворачивался наизнанку, потом перевыворачивался и при этом напевал разные песни.

Алиса смотрела, смотрела на взрослых, а потом ушла к себе в каюту, достала золотой замочек и повернула ключик.

Посреди каюты возник звездный пес. Он махал длинным хвостом и улыбался.

— А ничего особенного! — сказала Алиса. — Могла же я попробовать?

Пес подумал, подумал, потом запрыгнул на койку Алисы, свернулся клубком, накрылся хвостом и задремал.

Алиса приняла душ и тоже легла спать.

А «Пегас» летел дальше на автопилоте.

К оглавлению

Жанры и темы

Детская проза, Школьнику

Другие книги автора

Рекомендуем

Комментировать

 

Пожертвовать