Оглавление
Опять одна
Опять одна под покрывалом ночи,
Под темным куполом потухших облаков,
Душа соединенья с Богом просит,
Накинуть на нее живой покров.
Душа моя. Заблудшая овечка,
Тонувшая в зловонии грехов,
В болотной тине вдруг зажглася свечка,
И зазвучал Небесных звуков хор.
О, Господи, создавший это чудо,
Найди одну из ста и понеси,
Прости, когда забуду
Дыханьем каждым к берегу грести.
К костру, что ты разжег на темном бреге,
Кипит вода, рождая сонмы брызг.
И рвется нить на финишном забеге,
Взбивая кровь и разбиваясь вдрызг.
Осколки сердца, плоть живая бьется,
Держу в ладонях рваные грехи,
Гордыни тонкой место здесь найдется,
Упрямством распустились лопухи.
А это что за черный сгусток вари
Налип, как прошлогодний снег?
Тщеславие клинком холодной стали,
Горит ладонь, не до земных утех.
О, мой Творец, Живое Слово Бога,
Святая плоть знамений торжества,
Не отыми спасительного Слога,
В смирении к Тебе склонилась та,
Что любит так, как любят только дети,
Обретшие отца и тот приют
Сухой, натопленной домашней клети,
Где птицы лучезарные поют.
Поют о вездесущности, спасенье,
О красоте Небесного дворца,
Пусть запоздалом, но святом прозренье,
Тебе поет прощеная овца.
Печаль моя
Печаль моя, сотканная из звуков,
Из шепота березовой листвы,
Восторженного сердца жарких стуков,
Из облака, в котором, Свете, Ты.
Счастливая печаль нежнейшей тайны,
Сокрытой в недрах шороха травы,
В которой скрыта тайна мирозданья,
И вечного бессмертия столпы.
Печаль моя, счастливые мгновенья,
О тех, кто там и кто остался тут,
Душе влюбленной в миге откровенья,
Откроется ее вселенский путь.
Дорожка света, сотканная нитью,
По радуге от неба до Земли,
Тем высшим повеленьем и наитьем
Летят скорбящим клином журавли.
Их взглядом провожая, застываю,
Губами онемевшими шепчу:
«Любимые мои, кусочек Рая
На крыльях принесите, вас прошу».
И, отвечая на призыв сердечный
Души скорбящей, радости гонец
Сиреневым курлыканьем ответит
И ускользнет за облачный венец.
Струи жесткого дождя
Струи жесткого дождя,
Размывают накипь пыли,
Потекли ручьи, звеня
Памятью ушедшей были.
Торжествует небосвод,
Показуя Божью Волю,
Прячется в дома народ
С р адостью своей и хворью,
Съежившись, под крышей ждет
Окончания палитры,
Мать земля в объятьях шлет
По струям Отцу молитвы.
Чудо
С чего мой день начинается снова?
С чудес твоих. Господь, и крова,
Что ты даешь на каждый день,
Где Твой привет и Свет и Тень.
Им нет конца, тем чудесам,
Они текут по волосам,
Что гладишь Ты Своим лучом,
В оконце бьющимся ключом.
Глаза открыла, в небе синем
В жару рассыпан белый иней,
В котором звезды утопают,
Святые лики проплывают.
От них бегут, скользят травинки,
И чудным эхом разливаясь,
В одну мелодию сливаясь.
Рождается восьмое чудо,
И вдруг, как будто ниоткуда,
Тот свет на ликах у икон,
Душе грешнейшей шлет поклон.
Поклон Того, кто есть Создатель
И мира этого Ваятель,
Кто Сам есть чудо из чудес,
И горы, и поля, и лес.
Ручьи, потоки, беловодья,
Везде, Господь, Твои угодья,
Твой Промысел, Отец, и штрих.
Не спорю, грешный, что ж теперь?
Когда-нибудь и эта дверь
Откроется святой страной
И зазвучит твоей струной.
Ну, а пока свершится это,
На мне явится чудо света,
Ты продолжай творить творенье,
Чтоб обрест и нам единенье.
Комментировать