С тех пор как я стал взрослым, я изучаю философию и не нашел более глубоких книг по моей специальности, чем «Екклесиаст», «Книга Иова» и «Песнь песней». Собственно, прочитав «Екклесиаста» лет в пятнадцать, я и решил заняться философией.

Ко времени первой записи этой маленькой книги, двадцать лет назад, я перечитал все, что опубликовал Льюис, и у меня накопилось достаточно заметок для четырех таких книг. Но когда я предложил этот более длинный первый вариант книги моему первому издателю, он ответил: «Нам нравится Ваша книга, но, думается, что звезда Льюиса взошла уже давно и вскоре должна закатиться. Его время закончилось».

Эта книга – одна из целой серии, в которой Сократ исследует великие книги. Книги этой серии замышлялись как краткие пособия, не требующие особой подготовки, доступные для начинающих. Они также дают обзор основных вопросов главных разделов философии конкретных мыслителей.

Глава книги Питера Крифта «Socratic Logic» («Сократова логика») .

Переживший ужасы большевистского зла, И. Ильин старается постигнуть идею зла и обосновать борьбу со злом в своей книге «О сопротивлении злу силой».

Эта книга-исследование посвящена пневматической антологии – учению о личном духовном состоянии верующего В ней содержится богатый материал как для уяснения психологии религии, так и для «познавания самого себя» в своей личной религиозной жизни. Это прекрасное руководство для хотящего и ищущего истинной веры и стремящегося научиться ей человека.

Путь к очевидности – произведение И. А. Ильина, подводящее итог его многогранной философской деятельности. Современное человечество, утверждает Ильин, переживает глубочайший кризис; в своей основе это кризис духовный, т. е. разрушение коренных духовных начал человеческого бытия.

Об этой своей книге великий русский мыслитель И.А. Ильин писал: «Она посвящена не богословию, а тихому философскому богохвалению… Я пытаюсь заткать ткань новой философии, насквозь христианской по духу и стилю, но совершенно свободной от псевдофилософского «богословствования» наподобие Бердяева-Булгакова-Карсавина и прочих дилетанствующих ересиархов… Это философия простая, тихая… рожденная главным органом Православного Христианства – созерцающим сердцем».

Иван Ильин — один из самых проницательных русских мыслителей. Он покинул Россию на «философском пароходе» в 1922 г., когда советским правительством из страны был изгнан весь цвет российской интеллигенции, а «возвратился» в 2005 г.: его прах был доставлен из Швейцарии в Москву и перезахоронен на кладбище Донского монастыря.

Самая известная работа Владимира Вейдле — писателя и историка культуры первой русской эмиграции. В этой книге автор предпринимает попытку проанализировать кризис современного западного искусства с христианских позиций.

Математик Коней говорил: «Я христианин, я верую, что Иисус Христос был Бог, сошедший на землю; верую, как Тихо де Браге, Коперник, Ньютон, Паскаль, Лейбниц, как все великие астрономы, физики и математики. Во всем христианском вероучении я ничего не вижу, что сбивало бы с толку мою голову, было бы ей вредно. Напротив, без этого святого дара веры, без знания о том, на что мне надеяться и что ожидает меня в будущем, душа моя в неуверенности и беспокойстве металась бы от одной вещи к другой, и эта тревога души и неуверенность в мыслях есть то, что нередко производит отвращение к жизни и может в конце концов повести к самоубийству».

…непременно найдется хотя бы один слушатель, который откликнется: «Как! Неужели и вы тоже?.. Я-то думал, я один такой». Сейчас я хочу рассказать историю своего обращения; это не автобиография и уж ни в коем случае не «Исповедь», как у Августина, тем более — Руссо.

«Письма к Малькольму», изданные уже после смерти, в 1964 году, — это произведение в основном о молитве. Простой и живой язык, вообще свойственный К. Льюису, делает сложные для понимания темы доступными.

«Человек отменяется, или Мысли о просвещении и воспитании, особенно же о том, как учат английской словесности в старших классах» Клайва С. Льюиса. Здесь Льюис защищает «естественную мораль», «прописные истины». Их отмена ведет к отмене человека.

«Я задумал эту книгу как введение к историческому исследованию. Сам я не историк и не стану исследовать свидетельства о христианских чудесах, но я хотел бы подготовить к этому читателя». (К.С. Льюис)

Это последнее большое произведение известного английского писателя и апологета христианства Клайва С. Льюиса (1898–1963). Многие полагают, что и самое лучшее.

«Бог есть любовь», — говорит евангелист Иоанн. Когда я в первый раз пытался писать эту книгу, я думал, что слова эти указывают мне прямой и простой путь.

О чем книга «Боль»? Все книги Льюиса, после его уверования, в разной степени описывают смысл, боль и радость христианства. Он рассказывал, что «Боль» начал писать, пытаясь ответить на один из самых типичных в мире вопросов: Если Бог добр, почему Он допускает боль и страдания?!

В молодости я верил, что «культурная жизнь» (то есть интеллектуальная и эстетическая деятельность) хороша сама по себе, во всяком случае — хороша для человека. Когда я обратился, лет под тридцать, я все еще в это верил, не задумываясь о том, согласуется ли такая вера с моими новыми убеждениями.

«Ортодоксия» Честертона — одна из лучших когда-либо написанных апологий христианства. Здесь блестящее остроумие, здравый смысл и легкость письма Честертона доходят до подлинной гениальности. «Ортодоксия» — появилась в ответ на обвинение Честертона в том, что в его книге «Еретики» есть много призывов обратиться к его философии, но собственно самой философии нет. «Ортодоксия» и есть «философия» Честертона.

Это не ученый труд. Я не гебраист, не экзегет, не археолог, не историк Древнего мира. Я пишу для неученых о том, о чем и сам не много знаю. Если мне надо просить за это прощения, я прошу его примерно так: очень часто два школьника могут помочь друг другу лучше, чем учитель.

«Боль утраты» Клайва Льюиса — пронзительная книга о смерти любимого человека, в некоторых местах приближающаяся к дерзновению Иова. Льюис писал эти дневники после смерти своей жены Джой. Пожалуй, «Боль утраты» самая жесткая книга Льюиса: зачем Бог наделяет людей счастьем, а потом жестоко его лишает?

Есть ли зло только естественный недостаток, несовершенство, само собою исчезающее с ростом добра, или оно есть действительная сила, посредством соблазнов владеющая нашим миром, так что для успешной борьбы с нею нужно иметь точку опоры в ином порядке бытия?

Владимир Соловьев в своей работе «Общий смысл искусства» рассматривает цели и задачи искусства, дает определение художественного произведения, которое есть «ощутительное изображение какого бы то ни было предмета и явления с точки зрения его окончательного состояния или в свете будущего мира».

Странно кажется возлагать на красоту спасение мира, когда приходится спасать саму красоту от художественных и критических опытов, старающихся заменить идеально-прекрасное реально-безобразным. Но если не смущаться грубыми, а иногда и совсем нелепыми выражениями новейшего эстетического реализма (и утилитаризма), а вникнуть в существенный смысл его требований, то в них именно и окажется безотчетное и противоречивое, но тем более дорогое признание за красотою мирового значения…

Возможно вам покажется странным, что целую лекцию по философии религии я собираюсь посвятить понятию ада. Я считаю это необходимым, потому что для многих вера в ад является одним из непреодолимейших препятствий на пути к обретению религиозного мировоззрения. Большинство из нас не верит в жизнь после смерти, будет нами скорее отвергнуто, чем принято на веру.

Может ли быть лучшее видение, чем видеть Невидимого Бога обитающим в человеке, как в своем храме… В этом высшем прозрении человеческого Богосродства, как и в еле-уловимых переливах простого сочувствия и щемящего душу сострадания; в платоновском эросе ко всепревозмогающей красоте, в исступленном пафосе восторга, дающем выразить неземное, осиянное ядро личности, как и в крепко-уплотненном сознании братства…