Чудо — дело тихое
О праведнике писать непросто. С отцом Симеоном (Нестеренко.) я общался немного. Приходится собирать свидетельства тех, кто знал его хорошо, тех, кто провел рядом с ним многие годы.
О том, что меня благословили написать об отце Симеоне книгу, узнали очень быстро. Посыпались звонки. Мне передали несколько тетрадей с воспоминаниями. Выслушал я десятки рассказов. Вот только непонятно, что со всем этим делать. Понятно, что пересказывать исповеди о том, как батюшка «передал свой дар молитвы» и теперь обладательница этого дара сама кого угодно «отмолит», мы не станем. Случаев исцелений — сотни. Можно составить солидный фолиант с перечислением всевозможных болезней, которые отступили от страждущих по молитвам отца Симеона. В другой фолиант можно поместить случаи избавления от бед, устройства на работу, когда кругом сплошная безработица и нет никаких шансов ее получить; рассказать о мужьях, вернувшихся к брошенным ими женам, о молодых людях, оставивших пагубные страсти… Что только не происходило с людьми, обратившимися к отцу Симеону! Всем помогал, и все получали утешение. Но напиши об этом — многие вздохнут: «Ну какие тут чудеса?! Совпадения. Просто врачи вылечили. Мужик сам одумался и вернулся. В жизни и не такое бывает. При чем тут чудеса…»
А разве не чудо то, что на сороковой день помянуть отца Симеона пришли тысячи людей?! И это в будний день! Не знаменитого народного артиста, не эстрадного певца, чей голос с утра до ночи будоражит эфир, а больного старца, много лет прикованного к постели, старавшегося жить тихо и незаметно. На сороковой день прилетел из Запорожья архиепископ Лука — бывший наместник Глинской пустыни. Той самой, где начинал свой монашеский путь отец Симеон. Прилетел и нынешний ее наместник архимандрит Антоний. Если бы не Архиерейский Собор в Москве, то был бы на сороковинах и правящий архиерей, и еще не один владыка. Отца Симеона знали и почитали многие. Литургию отслужили в Михаило-Архангельском соборе и в храме Георгия Победоносца, за алтарем которого похоронен батюшка. А после панихиды на могилке весь день служили литии священники из дальних весей, не сумевшие быть на литургии. Как и после похорон, матушки пустыньки отца Симеона вместе с его духовными чадами устроили трапезу. И снова были утешены сотни людей, пришедших помянуть любимого старца.
А разве не чудо, что с ним единой семьей более полувека жили монахини?! Они приехали из разных уголков России молодыми девушками. Убедившись в том, что встретили настоящего пастыря и мудрого духовника, остались с ним на всю жизнь. И это сейчас, когда не могут ужиться родственники, когда дети при первой возможности уходят от родителей, когда разваливается половина семей, когда люди, клянущиеся перед алтарем в вечной любви, через пол года начинают ненавидеть своих избранников!
В нынешнем обезбоженном, холодном и жестоком мире любовь Христова — это больше, чем чудо. Эта любовь не только нарушает естества чин, когда неоперабельные больные вдруг встают и, «взяв постель свою, уходят здоровыми», но главное — она растапливает хлад сердечный у закоренелых грешников, делающих жизнь невыносимой для окружающих и для самих себя.
Я давно собирался написать книгу о людях, с которыми привелось общаться. Судьба каждого человека по-своему интересна и драматична. Но у одних больше радостей (до поры до времени), у других больше трагизма. И всегда интересно увидеть в людских судьбах Промысл Божий. Напишу-ка я о людях, которым посчастливилось повстречаться с отцом Симеоном. Судьбы многих тесно переплелись. Общаясь с батюшкой и друг с другом, они воочию увидели, как ткется единое полотно человеческих судеб вокруг прочной основы. Этой основой был схиархимандрит Симеон.
Буду собирать истории людей, которых он окормлял, тех, кто прибегал к его молитвенной помощи. Это будет своеобразное собрание «историй болезни» из духовной лечебницы, в которой отец Симеон проработал без малого 70 лет. Через эти истории, даст Бог, станет понятен образ отца Симеона и его подвиг.
Одной из первых моих собеседниц была Галина Владимировна Бахмет. Она врач. Ей отец Симеон несколько раз позволил себя осмотреть. Делал он это редко. Только в крайнем случае.
Я рассказал Галине Владимировне историю, услышанную от старосты храма Георгия Победоносца. А ей об этом поведала мать исцеленной девушки. У этой девушки обнаружили рак. Назначили операцию. Накануне операции она пришла на могилку батюшки и долго слезно молилась: «Батюшка, помоги. Пожалей меня. Не хочу умирать в 17 лет». И когда перед операцией взяли последние анализы, то ни метастазов, ни опухоли не нашли.
— И что вас смущает? — удивилась Галина Владимировна.
— Надо бы проверить. Узнать в онкологическом отделении, действительно ли все так и было. А вдруг врачебная ошибка при постановке диагноза?
— Ну что вы! Я нисколько не сомневаюсь. То, что неестественно в мирском плане, у батюшки было нормой. Я в этом неоднократно убеждалась. В 1997 году ему было очень плохо. Я осмотрела его — и к ужасу поняла, что он может умереть в любой момент. Ему оставалось жить максимум несколько недель. А он еще 13 лет прожил! Я только недавно перестала удивляться, когда видела, как «нарушается естества чин» по молитвам старца. Могу рассказать историю, имеющую прямое отношение к моей семье. Она меня просто потрясла. Моя дочь попала в секту. Никакие собеседования с мудрыми священниками не могли убедить ее в том, что она совершила опасную ошибку. Наконец я уговорила ее поехать к отцу Симеону. Он говорил с ней недолго. Спросил: «Что это за люди, с которыми тебе так хорошо?» «Это прекрасные, добрые, отзывчивые люди. Они готовы в любой момент прийти на помощь», — горячась ответила дочь. «Ну, конечно, они хорошие люди, — вздохнул батюшка. — Но ведь они Божию Матерь не любят и не признают». И батюшка заплакал. Даже не заплакал, а зарыдал. Моя Ирина была потрясена. Не понадобились никакие богословские доводы. Слезы батюшки растопили ее сердце. Ей стало понятным то, чего она до той поры не видела и не понимала.
Меня тоже потрясла эта история. И вот почему. Мы с протоиереем Алексием Касатиковым — духовным чадом отца Симеона, приехавшим из Краснодара послужить в сороковой день, — были приглашены к одной благочестивой прихожанке. Ее сын и невестка оказались у «харизматиков». Они тоже симпатичные, улыбчивые, деликатные молодые люди и готовы в любой момент прийти на помощь, не спрашивая, какой деноминации человек. Добрых четыре часа мы отвечали на их вопросы, комментировали цитируемые ими тексты (в основном ветхозаветные), опровергали несправедливые обвинения в адрес Церкви, выслушивали общие для всех протестантов идеи о ненужности Церкви для личного спасения и общения с Богом. Оспорить их было нетрудно. Но они нас не слышали. Очевидные вещи их не убеждали. Помочь нашим собеседникам увидеть их заблуждения нам так и не удалось. Нас поблагодарили за беседу и обещали подумать. Отец Алексий не поленился — написал и прислал им обстоятельное письмо: все заданные в тот вечер вопросы прокомментировал ссылками на труды отцов Церкви. И что же? До сих пор думают. А отцу Симеону было достаточно трех минут, чтобы показать правоту Православия. Да еще таким удивительным образом. То, что произошло с дочерью Галины Владимировны, доказывает, что человек многое постигает не столько умом, сколько сердцем. А сколько людей получали ответы на неразрешимые вопросы, просто побыв рядом с батюшкой, когда он уже не в силах был говорить. Люди заходили в его келью в полном отчаянии и через некоторое время уходили успокоенные, с пониманием того, как им жить дальше. Все, кто общался с батюшкой, чувствовали его отеческую любовь. Он встречал незнакомых людей так, будто это были самые дорогие и близкие ему люди. Будто он истомился в ожидании их и теперь, когда они (как правило, незваные) появились в его доме, несказанно обрадовался от того, что может проявить свою любовь. Любовь и простота — главные качества, притягивавшие к нему людей. Конечно же, бескорыстная отеческая любовь ко всем без различия чинов и личных качеств — одно из самых поразительных чудес в нынешнем веке. Как говорится, чудо — это не когда сводят огонь с неба, а когда злодей становится хорошим человеком. Таких примеров исправления закоренелых грешников немало. Самый яркий — это когда в селении Лыхны один из главных клеветников и зачинщиков гонений на батюшку покаялся и стал первым его защитником и помощником во всех делах. Сегодня не осталось ни одного из тех, кто клеветал на батюшку и вредил ему. Либо они раскаялись, либо ушли в мир иной.
Я очень скоро почувствовал, что не стоит удивляться случаям исцеления по молитвам отца Симеона. А вот истории вроде той, что произошла с мужем одной из батюшкиных чад, достойны удивления.
Валентина была альпинисткой. Любила горы, красоту Божиего мира. Она, как все советские люди, имела смутное представление о вере. Но в горах что-то происходило с ее душой. Она приходила в восторг, и душа переполнялась благодарностью за красоту и сама начинала славить эту красоту и ее Создателя. Когда она стала понемногу воцерковляться, поняла, что это была самая настоящая молитва. Но когда она читала молитвы по молитвослову, ее редко посещало вдохновение, подобное тому, которое она испытывала в горах. Ее муж Андрей относился к ее хождению в церковь как к чудачеству, но не препятствовал ее «новому увлечению». Когда возникла серьезная проблема, требовавшая мудрого совета, Валентина уговорила мужа обратиться к отцу Симеону. Приехали они в неурочный день. Они не знали, что батюшка плохо себя чувствовал и никого не принимал. Он обедал с матушками, и когда незваные гости появились на пороге, нисколько не удивился: пригласил их к столу и радостно стал расспрашивать о жизни. Мужу Валентины он пододвигал самые вкусные блюда и общался с ним, как с дорогим и желанным гостем. В конце обеда он дал ему несколько советов. Эти советы помогли разрешиться ситуации, казавшейся неразрешимой.
Это так потрясло Андрея, что он несколько дней ходил, размышляя, чем бы отблагодарить батюшку.
— Поймай ему вот такую рыбу, — пошутила Валентина и показала какую — чуть ли не метровую. Дело в том, что Андрей очень любил рыбачить. Но никогда больше десятка маленьких ставридок и карасиков не приносил. Доставался улов кошке. А тут он, на следующее утро отправившись рыбачить, вытащил огромного пеленгаса. Точно такой величины, как заказала жена. Никогда ни до того, ни после ничего подобного с ним не случалось. Валентина в тот же вечер прочитала ему в Евангелии место о чудесной ловле рыб. И когда он в очередной раз отправлялся на море, крестила его и на ухо шептала «пароль»: «Сто пятьдесят и три».
На сороковинах я познакомился с одним молодым человеком и его матерью. Они пригласили меня в гости и обещали рассказать о своем общении с батюшкой. Их рассказ тоже можно было бы оценить как цепь удачных совпадений. Только звенья этой разорванной на множество фрагментов цепи могли связаться воедино лишь по воле свыше. Они переехали в Сочи из другого города. И сразу столкнулись с невероятным клубком проблем: мать семейства покинул муж, не было жилья, нужно было найти приличную работу, чтобы прокормить двоих детей, а врачей в Сочи было более чем достаточно. У воцерковленных детей начались проблемы с одноклассниками. Школа попалась им знаменитая: хулиган на хулигане. Где было одинокой матери искать помощи? Ее привели к отцу Симеону. Она стала его духовной дочерью и ни одного серьезного шага не предпринимала без его благословения. И вскоре проблемы отступили, а потом рассеялись, «яко не бывшие»: и жилье обрела семья, и на работу хорошую мать устроилась. Сын и дочь окончили школу с золотыми медалями, безо всякого «блата» поступили в институт на бюджетное отделение. Блестяще окончили его, поступили в аспирантуру. Дочь вышла замуж за прекрасного молодого человека, а сын защитил диссертацию и стал самым молодым доцентом за всю историю института. Они радостно, с удивительно легким веселием поведали мне свою историю. И столько было в них благодарности и любви к батюшке, что я невольно почувствовал его присутствие в этом замечательном доме. В нем все дышало молитвой и любовью. Я даже подумал, что оказался на «подворье батюшкиной пустыньки».
Это одни из первых знакомств с батюшкиными чадами. В ближайшее время собираюсь навестить осиротевших матушек. Беседа с ними будет, пожалуй, самым важным этапом в сборе материалов об отце Симеоне. А этот рассказ закончу беседой с одним человеком, поведавшим мне о своей встрече с батюшкой.
Его привела к отцу Симеону соседка. Он перебрался в Сочи из столицы. Купил дом с садом. Думал на пенсии заняться здоровьем, внуками. Но тут на него навалилась невыносимая тоска. Внуков даже летом к нему не привозили. Дети предпочли отдых в Турции. Купили дом в Испании и сказали, что в Сочи ни за какие деньги не приедут. Будто бы им «плохо от сочинского хамства». И море здесь грязное, и пробки немыслимые, и дороговизна запредельная.
Так что непонятно было моему собеседнику, для чего он оставил столицу: там у него и дети с внуками, и друзья, и сослуживцы… Хоть каждый день ходи в гости. А здесь ему и общаться было не с кем.
— А ты кто? — спросил его батюшка.
— Я полковник.
— И что, полком командуешь? — Да нет. Я в отставке. Пенсионер.
— А чем занимаешься?
— И сказать трудно. Жене помогаю. На рынок съезжу, в саду поработаю…
— Ну, тогда ты не полковник, а для борща половник. А должен быть в саду райском садовник.
— Как это? — опешил полковник.
— А так. Трудись во славу Божию. Ходи в храм почаще. Читай Евангелие. Молись. Жертвуй на храм. Помогай Церкви. Ты грамотный. Иди в алтарники. Да хоть сторожем. И тоску твою как рукой снимет. И будешь уже на земле, как в раю.
Полковник последовал батюшкиному совету.
— И действительно тоски больше нет, — говорил он мне. — Некогда тосковать. Разгоняю ее словом Божиим. До рая еще далеко. Но из ада уже выбрался.
Комментировать