Некоторые, особенно непонятные выражения, можно было бы адаптировать.
Осипов А. И. Ответы на вопросы.
Чем объясняется сохранение церковнославянского языка?
Я вам скажу так, что есть две точки зрения, как вам известно. Одни считают, что нужно все перевести на русский язык. Другие считают: ни одной йоты не тронуть в славянском языке. Я участвовал в этих дискуссиях и занял такую позицию, из-за которой меня и справа и слева начали колотить, потому что я не согласен ни с той, ни с другой позицией. Я вам скажу так. Славянский язык – прекрасен, великолепен, это красота. Это, образно выражаясь, стиль барокко. Русский язык, наш современный – это стиль барака. Вы хотите барокко в барак перевести? Да избавит Бог. Как же быть? Вся история нашей Русской Православной Церкви свидетельствует, что в течение всех веков, особенно до книгопечатания (особенно, но продолжалось и дальше, но в меньшей мере), шла постоянная адаптация текста. Заменяли непонятные слова понятными Все время шло. Но началось книгопечатание и… застыл текст. Даже сейчас, вот вы возьмите молитвенники, ну, например, XIX века и возьмите начало XX века, дореволюционный. И вы увидите, как там некоторые слова заменены. У меня, например, два Молитвослова: один – XIX-го века, другой – начало XX-го. В одном написано: «Напрасно судья приидет», – и непонятно мне было – почему напрасно? Но стало понятно, когда в другом я прочитал: «Внезапно судья приидет». Я, извините, но я тут, - женщины сидят и все такое, - я не могу произнести даже некоторые слова, которые я, например, читаю в акафисте там. Были написаны, но они были переведены, и все стало благозвучно. И все стало благозвучно. Вот, например, у нас в Академии читается Богородичное Евангелие как? «Блаженно чрево, носившее Тя, и сосца, питавшая Тя». Хорошо? Хорошо. Почему же этого не сделать? Оказывается, можно по-славянски, так же красиво и прекрасно адаптировать текст. Поэтому я считаю, что нужна адаптация, но какая? Самочинно если мы начнем каждый из нас это делать, я не знаю, к чему мы придем. Необходимо, конечно, чтобы это была строгая комиссия. Богословов, лингвистов, филологов. И тогда все вместе мы могли бы это сделать. Но некоторые вещи, ну конечно, иногда можно сделать. Но нельзя же читать Великий Четверг, Апостол. Нельзя же читать, просто нельзя. Кто недостойно причащаются, те, значит, «спят довольны». Вы знаете, смысл какой? Умирают. А мы читаем по-славянски «спят довольны». У вас бессонница? Причаститесь, пожалуйста, недостойно. И вы будете спать довольны (смех в зале). Потому что не такой же смысл. Ну есть же вещи, которые вопиющие. Нет, вот эти сторонники «славянской ни йоты не трогать», вот такие вещи будут читать, и стоять люди, не понимать: «Как это такое, недостойно причастишься и спят довольный». Вот, так что есть вещи, которые бы надо делать, но это нужно делать с большой осторожностью. Итак, да здравствует адаптация текста, а не перевод на русский язык.