Дорогой Кирилл.
Вы совершенно правы. Если ислам (а это слово переводится с арабского как
покорность) в основе всего полагает следование определенным предписаниям, то в основе Христианства лежит идея
общения с Богом и, более того,
единства с Богом.
В этом смысле только христианство по-настоящему может называться
религией, поскольку слово это переводится с латинского как
связь.
Бог творит людей по Своему образу и подобию, то есть похожими (естественно, душою) на Себя. Такими, что они могут общаться с Богом. Камень – не может, животное – не может, человек – может.
Когда человек потерпел духовное крушение (в Грехопадении), он сам убежал от Бога и прервал с Ним общение. Бог, по великой любви, как заботливый Отец, ищет сына – это выражается трогательным библейским рассказом о том, как Бог зовет Адама: «Адам, где ты?»
Но Адам скрылся от Бога. То есть желание общаться – не общаться изначально во власти самого человека… (Отметим – общение прерывает не Бог, а человек.)
И если это кого-то устраивало (вместо религии – как
опыте общения с Отцом Небесным, человек изобретает магию, как
опыт подчинения, управления миром духов), то лучшие из древних людей, пытались это утерянное общение вернуть.
Псалмопевец так выразил тоску человека по Богу: «как лань желает к потокам воды, так душа моя стремится к тебе, о Боже».
Совершенно новый уровень общения с Богом дарован нам Иисусом Христом. Я уже сказал вначале, что для христианина вера – не просто опыт общения, а опыт
единения с Богом.
Мусульманам нужно напомнить, что для нас
Иисус Христос – не просто пророк, а Сын Божий: «Я и Отец – одно». Сын и Отец единоприродны, божественны. Значит, когда Христос призывает людей соединиться с Ним, этим самым выражается несомненная мысль о том, что человек может соединиться с Богом.
Когда-то, в Ветхом Завете, Господь обещал людям: «вселюсь в них и буду ходить [в них]». Так вот, свидетельствует апостол Павел, это время настало - (2 Кор. 6, 16).
Я не знаю, что прибавить к сказанному?..
Каждый день мы беседуем с Богом, Который позволил нам называть Его не Всевышний, не Творец, не как-то еще иначе – торжественно и отстраненно, но
Отец. В др.евр. оригинале
авва – нежное слово, которое употребляет младенец. А разве отношения между детьми и Отцом могут строиться без общения, без нежных отношений? Да, слово
Отец предполагает их!
Каждый день в храмах идет богослужение – Литургия, во время которой мы соединяемся со Христом, а через Него – с Богом Отцом и с Богом Духом Святым.
Чтобы не показалось, что с Причастием христиане что-то придумали, буквально в двух словах напомню основные моменты:
Причащение было установлено на Тайной вечери.
Спаситель говорит, разламывая хлеб, а потом поднимая Чашу с вином: «это Тело Мое, это Кровь Моя».
Это выражение – «Тело и Кровь» – совершенно конкретный библейский термин, который означает живого человека. То есть Христос имеет в виду: через хлеб и вино Я Сам даю вам Себя – Живого, Вечного. (Кровь еще была символом заключения Нового Завета, но это другая тема, касаться которой мы сейчас не будем)
Далее, про Тайную вечерю: Спаситель заповедует «Сие творите в Мое воспоминание». Древнееврейское слово
зиккарон, переведенное у нас как
воспоминание, означает не умственное воспоминание чего-то, а повторение, утверждение того же самого. То есть повеление «Сие творите в Мое воспоминание» означает: через
Евхаристию вы будете опять встречаться со Мною, соединяться со Мною через Тело и Кровь, принимать Меня в себя.
Живя в общении со Христом, живя, как Он учил, наполняясь Животворящей Божественной силой, через участие в Евхаристии (Причащении) и проч., человек начинает ощущать, что его связь со Христом становится все теснее и глубже. Святой человек может сказать так же, как сказал апостол Павел: «Уже не я живу, но живет во мне Христос».
Что я могу добавить к этому, исходя из своего мизерного духовного опыта? В периоды особо сосредоточенной и серьезной духовной жизни я ощущал, что перерастаю самого себя, что появляется особое дерзновение о чем-то молиться, и был уверен, что Бог ответит.
Это на краткое время мы испытываем состояния, которые являются всегдашним, постоянным состоянием святых людей. Это чувство единства с Богом (конечно, ввиду нашего недостоинства, на крайне маленьком уровне).
Я не говорю –
общение с Богом… Общение – это лишь начальная ступень пути христианина. Я говорю –
единство с Богом, все более тесное с Ним сближение и приникновение (от слова
приникнуть) к Тайне Божественной Жизни, наконец, самое совершенное состояние, от которого захватывает дух, то, что называется в православном богословии
обожением. Это всецелая охваченность Богом, пронизанность Его Животворными токами любви и благодати. Это самое совершенное состояние, которого может достичь человек. И это обещает (и на примере святых, которые этого достигли, – подтверждает) только Христианская Православная Церковь.
С любовью, всегда Ваш, свящ. К.
L
