- Православный христианин
Читал ст. Порфирия и почему то не обрел подобных двусмысленных высказываний. Мне представляется, что надо отделять собственно позицию самого старца и слова, действительно им произнесенные, от их чьей-то довольно таки произвольной, а может еще и глубоко невежественной трактовки. Про самого старца же никак нельзя сказать, что его сия горькая борьба со страстями миновала. Если же он и говорит, что это "легко", то надо понимать четко, что это действительно значит. Для такого уровня людей и претерпеть мучения за Христа вполне удобно и "легко" , но наши-то с вами мерки окажутся совсем другими, очевидно, потому, что мы не озаботились так возлюбить Христа, как он возлюбил.
Есть еще одна особенность старческих поучений, на нее давно уже следовало бы обратить внимание. Еще святитель Игнатий (Брянчанинов) настаивал, что старческие наставления надо понимать с учетом того, к кому было обращено данное наставление. По этой причине старцы воспрещали предавать широкой огласке свои наставления. Их советы имели весьма часто конкретного адресата, они были изнесены с учетом духовного возраста, индивидуальных особенностей данного лица, и что особенно важно, в них могла быть открыта какая-нибудь особая воля божия об этом человеке, возвещенная старцу. То, что предназначено кому-то конкретно, не может иметь отношение ко всем абсолютно. Не существует на свете готовых рецептов духовной жизни и не существует двух абсолютно одинаковых людей, которым бы подошли стопроцентно таковые рецепты. У каждого свой путь. То, что представляется соблазнительным для одного, может оказаться единственно возможным для другого, потому что Богу известно все наперед. Может, у сего человека уже не остается времени на "общий путь" по причине того, что смертный час уже стоит за плечами, нам то сие не известно, но Богу то известно точно, а также и старцу бывает возвещено, если надо.
Мне представляется, что уважаемый проф. не прав, заочно осуждая ст. Порфирия, как личность, но в то же время прав, указывая, что держаться все-таки следует более общего, "царского" пути. Особое смотрение Божие, это особое смотрение, оно не касается всех, и Бог сам позаботится, чтобы об этом узнал тот, кому сие предназначено.
Есть еще такая замечательная восточная наука, айкидо. Она научает использовать энергию противника против него самого. Так вот. Борьба со страстями, это тоже "айкидо". Она потому и попускается, чтобы мы возросли и окрепли духовным возрастом, научаясь противостоять искушениям, но разумеется, у диавола о нас совсем другие планы. Но нам должно быть плевать на его планы. Важно только, что хочет от нас Бог, попуская нам впасть в борьбу. Ничего дурного старец не произнес, когда сказал, что надо преображать страсти в добродетели, ну, если понимать это правильно, а не пристрастно. А то иначе можно докопаться до абсолютно любого слова, ведь у каждого слова есть десятки значений, поэтому, имея кривое око, "настроенное" на осуждение ближнего, можно вообразить себе не весть что, с помощью диавола. Он сему только способствует. Ведь страсти никак не смогут превратиться в добродетель, не так ли, это понятно любому. Как, например, может блуд обратиться в целомудрие? Разве возможно, усиленно занимаясь блудом, добиться при помощи блуда целомудрия? Разумеется, нет. Так неужели старец Порфирий представляет из себя до такой степени дремучего невежу в духовной жизни, что он сего никак не разумеет, но думает, что это возможно? Разумеется, нет. Так вот это и должны учесть люди, изучающие наследие старца.
